План краткого содержания произведения: Внешность и работа Башмачкина, Свободное время Башмачкина, Шинель прохудилась, Башмачкин решает заказать новую шинель, Башмачкин. Ответы Главный герой повести Гоголя Башмачкин был мелким служащим в одном из департаментов города Санкт-Петербурга, в чине титулярного советника. Все сослуживцы издевались над Башмачкиным: сочиняли анекдоты о нём и его семидесятилетней квартирной хозяйке, сыпали ему на голову бумажки. Уникальные детали и особенности привилегий Башмачкина в Севастополе. Башмачкин, известный русский литературный персонаж, имел свой собственный чин в обществе.
Какой цитате показано что башмачкин не мыслит себя вне профессии
| Лепажевское ружье и чиновничья шинель . История девяти сюжетов | Термин «башмачкин» имеет своё происхождение в русском языке и обозначает низший чин или самого низкого служащего. |
| Роль чиновников в произведении «Шинель» (Н.В. Гоголь) | Ответы Главный герой повести Гоголя Башмачкин был мелким служащим в одном из департаментов города Санкт-Петербурга, в чине титулярного советника. |
| Характеристика Акакия Акакиевича | Чин Башмачкина был удостоен этого звания благодаря своему выдающемуся таланту и долголетнему опыту в сфере обувного ремесла. |
| Повесть «Шинель»: семантика и структура | Коллежский регистратор — гражданский чин 14 ранга, согласно Табели о рангах. |
| Сочинение: Чиновники в повести «Шинель» (Н.В. Гоголь) | Чин Башмачкина имел свои особенности и привилегии, которые делали его достаточно привлекательным для царской службы. |
Характеристики героев
- Лепажевское ружье и чиновничья шинель . История девяти сюжетов
- Пересказ очень кратко
- Какой цитате показано что башмачкин не мыслит себя вне профессии
- Какой чин был у Башмачкина
Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью? Толкова
Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий». Таким образом и произошел Акакий Акакиевич. Гоголь «Шинель». Показать текст целиком Основная идея приведённого фрагмента повести Н. В Гоголя "Шинель" заключается в следующем : автор хочет показать читателю каким же был образ "маленького человека". Вот как описывает его Гоголь : "несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат... К тому же, у главного героя было довольно странное и запоминающимися имя - Акакий Акакиевич, с которым ему, как и с внешностью, не повезло.
Только когда молодые чиновники мешали ему писать, толкая под руку, Башмачкин внятно, без междометий, говорил: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете? Ему пришлось идти на вечер к помощнику столоначальника, так как он не сумел отказаться от этого. Когда он хотел уйти оттуда пораньше, то снова дал себя уговорить и остался. Мечта о новой шинели придала и новый смысл жизни Акакия Акакиевича. Эта шинель стала для него символом счастливого будущего. Чтобы приблизить её приобретение, он готов терпеть лишения. Придя в департамент в новой шинели, Башмачкин впервые почувствовал себя там защищённым от унижений и насмешек сослуживцев. С утратой шинели Акакий Акакиевич потерял смысл жизни. Он попытался делать какие-то усилия для того, чтобы нашли грабителей. Робость его проявилась в полной мере, когда он, обратившись по поводу ограбления к генералу, получил от него не помощь и сочувствие, а грозное распекание. От ужаса Акакий Акакиевич задрожал и чуть не рухнул на пол. Столкновение этого кроткого мечтателя с жестокой реальностью закончилось трагически. Отношение к Башмачкину других персонажей Акакий Акакиевич снимает свою комнату у 70-летней хозяйки квартиры. Хозяйка и его сосед портной Петрович относились к нему хорошо, а на службе к Акакию Акакиевичу относились пренебрежительно, не считали его за человека.
Гоголя «Шинель». Вдохновенный переписчик Как и все вышеперечисленные персонажи, Башмачкин — представитель вырождающегося рода. Он — единственный ребёнок в семье небогатых родителей, и если у него и были братья и сёстры, они умерли во младенчестве; отец и мама Акакия Акакиевича тоже, скорее всего, не прожили долго. В тексте произведения об этом прямо не сказано, но вряд ли милейший Башмачкин мог перестать общаться с родными по иным причинам. Описывая первые дни жизни героя, автор по-доброму смеётся над семейством Башмачкиных, но смех этот грустный, преисполненный сочувствия: Имя его было Акакий Акакиевич. Родился Акакий Акакиевич против ночи, если только не изменяет память, на 23 марта. Чтобы угодить ей, развернули календарь в другом месте; вышли опять три имени: Трифилий, Дула и Варахасий. Уж если так, пусть лучше будет он называться, как и отец его. Отец был Акакий, так пусть и сын будет Акакий». Таким образом и произошёл Акакий Акакиевич. Ре-бёнка окрестили, причем он заплакал и сделал такую гримасу, как будто бы предчувствовал, что будет титулярный советник. Итак, вот каким образом произошло все это. Данный эпизод требует нескольких уточнений — относительно имени и социального положения центрального персонажа. Странное имя Во-первых, почему мама Башмачкина-младшего выбирает ему имя по какому-то календарю? Дело в том, что раньше в семьях, где исповедовали православие, была традиция называть детей в честь святых. Для этого открывали специальную книгу — Святцы — и из неё узнавали, день памяти какого небесного покровителя отмечался в то или иное время. Так, если бы мальчик родился 19 декабря, его наверняка бы назвали Николаем, ведь это — день памяти одного из самых прославленных православных святых, Николая Угодника. А вот Акакий Акакиевич родился 30 апреля: память мученика Хоздазата христиане почитают именно в этот день. Выбор имени Акакий тоже неслучаен: это вовсе не неологизм, не глумливая фантазия писателя, как можно было бы подумать.
В литературе это произведение считается «манифестом социального равенства и неотъемлемых прав личности в любом её состоянии и звании». Оно наполнено глубоким смыслом, а главный герой вызывает искреннее сочувствие. Сюжет развивается в Петербурге. Повесть не разделена по главам и на прочтение уходит около часа. Это повесть о «маленьком человеке», нуждающемся в понимании со стороны окружающих. Рассказ о бесчеловечии, безразличии и жестокости людей. Отчасти повесть о каждом человеке общества того времени, и о каждом человеке в наше время. История создания повести «Шинель» Эта повесть — некогда услышанный Николаем Васильевичем анекдот про чиновника, потерявшим своё ружье, на которое копил долгое время. Эта повесть последняя из цикла «Петербургские повести». В 1842 году «Шинель» была закончена, а фамилия героя была изменена на Башмачкина. Жанр произведения - история с привидениями, драма. Кто написал «Шинель» Эту повесть написал Николай Васильевич Гоголь 1809-1852 - великий русский классик, драматург, критик и публицист, автор поэмы «Мертвые души» и сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки», вошедших в школьную программу. Своё детство Н. Гоголь провёл в Сорочинцах Полтавская губерния. Всего было 12 детей, однако многие умерли в раннем возрасте, а Николай Васильевич был первым выжившим ребенком и третьим по счету. Как можно отметить по его первым произведениям, годы его детства и местность, где он жил, наложили свой отпечаток на его первые произведения. Также можно отметить гоголевский язык и его манеру написания. После переезда в Петербург Гоголь становится чиновником, но со временем он понимает, что такая работа не для него и отдается творчеству. Заводятся новые знакомства в литературных кругах, что помогает Гоголю развиваться. В Питере в 1842 году и появится на свет повесть «Шинель», вошедшая в третий том собрания сочинений.
В помощь школьнику. 9 класс. Н. В. Гоголь. «Шинель» (1842)
Однажды Акакий Акакиевич обнаруживает, что его старая шинель нуждается в ремонте. Он идет к знакомому портному Петровичу в надежде починить шинель. Но портной Петрович сообщает, что шинель не подлежит ремонту. Портной советует Акакию Акакиевичу сшить новую шинель. Чтобы накопить на новую шинель, Акакий Акакиевич вынужден жестко экономить: он голодает по вечерам и т. Спустя несколько месяцев он собирает 80 рублей на шинель. Вместе с портным они закупают необходимые ткани и материалы для шинели.
Никто даже не помнит того дня, когда его приняли на нее. Ведь он работает очень давно. Всю жизнь он слышит от своих коллег по работе издевательства в свою сторону. За себя он никак не может заступиться. Лишь изредка говорит:»оставьте меня в покое. У него есть жена, которая вечно ругает его за то, что он любит выпить. Главный герой обратился к нему за помощью. Ему нужно было сшить новую шинель. Он сделал работу добросовестно и очень качественно. Поэтому мы можем сделать вывод, что портной был настоящим мастером своего дела. Значительное лицо. Это генерал, который совсем недавно вступил в свою должность. Акакий обратился к нему из-за того, что у него украли ту самую шинель. Генерал даже не стал вслушиваться в его слова, так как не хотел ему помогать. После смерти Башмачкина, тот вернулся к нему в виде мертвеца и снял его шинель. Их было двое. Они украли у Акакия шинель, на которою он так долго он копил. Директор главного героя. Повысил зарплату Акакию Акакиевичу. Как будто для пошива новой шинели. Иван Иванович Ерошкин. Это квартальный офицер. Присутствовал на крещении главного героя. Мать Башмачкина. На его крещении ей предлагали множество имён для сына, но ей не нравилось ничего. Тогда мать решила назвать его в честь отца Акакия.
Отчаянный, не уставая кричать, пустился он бежать через площадь прямо к будке, подле которой стоял будочник и, опершись на свою алебарду, глядел, кажется, с любопытством, желая знать, какого черта бежит к нему издали и кричит человек. Акакий Акакиевич, прибежав к нему, начал задыхающимся голосом кричать, что он спит и ни за чем не смотрит, не видит, как грабят человека. Будочник отвечал, что он не видал ничего, что видел, как остановили его среди площади какие-то два человека, да думал, что то были его приятеля; а что пусть он, вместо того чтобы понапрасну браниться, сходит завтра к надзирателю, так надзиратель отыщет, кто взял шинель. Акакий Акакиевич прибежал домой в совершенном беспорядке: волосы, которые еще водились у него в небольшом количестве на висках и затылке, совершенно растрепались; бок и грудь и все панталоны были в снегу. Старуха, хозяйка квартиры его, услыша страшный стук в дверь, поспешно вскочила с постели и с башмаком на одной только ноге побежала отворять дверь, придерживая на груди своей, из скромности, рукою рубашку; но, отворив, отступила назад, увидя в таком виде Акакия Акакиевича. Когда же рассказал он, в чем дело, она всплеснула руками и сказала, что нужно идти прямо к частному, что квартальный надует, пообещается и станет водить; а лучше всего идти прямо к частному, что он даже ей знаком, потому что Анна, чухонка, служившая прежде у нее в кухарках, определилась теперь к частному в няньки, что она часто видит его самого, как он проезжает мимо их дома, и что он бывает также всякое воскресенье в церкви, молится, а в то же время весело смотрит на всех, и что, стало быть, по всему видно, должен быть добрый человек. Выслушав такое решение, Акакий Акакиевич печальный побрел в свою комнату, и как он провел там ночь, предоставляется судить тому, кто может сколько-нибудь представить себе положение другого. Поутру рано отправился он к частному; но сказали, что спит; он пришел в десять — сказали опять: спит; он пришел в одиннадцать часов — сказали: да нет частного дома; он в обеденное время — но писаря в прихожей никак не хотели пустить его и хотели непременно узнать, за каким делом и какая надобность привела и что такое случилось. Так что наконец Акакий Акакиевич раз в жизни захотел показать характер и сказал наотрез, что ему нужно лично видеть самого частного, что они не смеют его не допустить, что он пришел из департамента за казенным делом, а что вот как он на них пожалуется, так вот тогда они увидят. Против этого писаря ничего не посмели сказать, и один из них пошел вызвать частного. Частный принял как-то чрезвычайно странно рассказ о грабительстве шинели. Вместо того чтобы обратить внимание на главный пункт дела, он стал расспрашивать Акакия Акакиевича: да почему он так поздно возвращался, да не заходил ли он и не был ли в каком непорядочном доме, так что Акакий Акакиевич сконфузился совершенно и вышел от него, сам не зная, возымеет ли надлежащий ход дело о шинели или нет. Весь этот день он не был в присутствии единственный случай в его жизни. На другой день он явился весь бледный и в старом капоте своем, который сделался еще плачевнее. Повествование о грабеже шинели, несмотря на то что нашлись такие чиновники, которые не пропустили даже и тут посмеяться над Акакием Акакиевичем, однако же, многих тронуло. Решились тут же сделать для него складчину, но собрали самую безделицу, потому что чиновники и без того уже много истратились, подписавшись на директорский портрет и на одну какую-то книгу, по предложению начальника отделения, который был приятелем сочинителю, — итак, сумма оказалась самая бездельная. Один кто-то, движимый состраданием, решился, по крайней мере, помочь Акакию Акакиевичу добрым советом, сказавши, чтоб он пошел не к квартальному, потому что хоть и может случиться, что квартальный, желая заслужить одобрение начальства, отыщет каким-нибудь образом шинель, но шинель все-таки останется в полиции, если он не представит законных доказательств, что она принадлежит ему; а лучше всего, чтобы он обратился к одному значительному лицу, что значительное лицо, спишась и снесясь с кем следует, может заставить успешнее идти дело. Нечего делать, Акакий Акакиевич решился идти к значительному лицу. Какая именно и в чем состояла должность значительного лица, это осталось до сих пор неизвестным. Нужно знать, что одно значительное лицо недавно сделался значительным лицом, а до того времени он был незначительным лицом. Впрочем, место его и теперь не почиталось значительным в сравнении с другими, еще значительнейшими. Но всегда найдется такой круг людей, для которых незначительное в глазах прочих есть уже значительное. Впрочем, он старался усилить значительность многими другими средствами, именно: завел, чтобы низшие чиновники встречали его еще на лестнице, когда он приходил в должность; чтобы к нему являться прямо никто не смел, а чтоб шло все порядком строжайшим: коллежский регистратор докладывал бы губернскому секретарю, губернский секретарь — титулярному или какому приходилось другому, и чтобы уже, таким образом, доходило дело до него. Так уж на святой Руси все заражено подражанием, всякий дразнит и корчит своего начальника. Говорят даже, какой-то титулярный советник, когда сделали его правителем какой-то отдельной небольшой канцелярии, тотчас же отгородил себе особенную комнату, назвавши ее «комнатой присутствия», и поставил у дверей каких-то капельдинеров с красными воротниками в галунах, которые брались за ручку дверей и отворяли ее всякому приходившему, хотя в «комнате присутствия» насилу мог уставиться обыкновенный письменный стол. Приемы и обычаи значительного лица были солидны и величественны, но не многосложны. Главным основанием его системы была строгость. Хотя, впрочем, этому и не было никакой причины, потому что десяток чиновников, составлявших весь правительственный механизм канцелярии, и без того был в надлежащем страхе; завидя его издали, оставлял уже дело и ожидал стоя ввытяжку, пока начальник пройдет через комнату. Обыкновенный разговор его с низшими отзывался строгостью и состоял почти из трех фраз: «Как вы смеете? Знаете ли вы, с кем говорите? Понимаете ли, кто стоит перед вами? Получивши генеральский чин, он как-то спутался, сбился с пути и совершенно не знал, как ему быть. Если ему случалось быть с ровными себе, он был еще человек как следует, человек очень порядочный, во многих отношениях даже не глупый человек; но как только случалось ему быть в обществе, где были люди хоть одним чином пониже его, там он был просто хоть из рук вон: молчал, и положение его возбуждало жалость, тем более что он сам даже чувствовал, что мог бы провести время несравненно лучше. В глазах его иногда видно было сильное желание присоединиться к какому-нибудь интересному разговору и кружку, но останавливала его мысль: не будет ли это уж очень много с его стороны, не будет ли фамилиярно, и не уронит ли он чрез то своего значения? И вследствие таких рассуждений он оставался вечно в одном и том же молчаливом состоянии, произнося только изредка какие-то односложные звуки, и приобрел таким образом титул скучнейшего человека. К такому-то значительному лицу явился наш Акакий Акакиевич, и явился во время самое неблагоприятное, весьма некстати для себя, хотя, впрочем, кстати для значительного лица. Значительное лицо находился в своем кабинете и разговорился очень-очень весело с одним недавно приехавшим старинным знакомым и товарищем детства, с которым несколько лет не видался. В это время доложили ему, что пришел какой-то Башмачкин. Он спросил отрывисто: «Кто такой? Здесь надобно сказать, что значительный человек совершенно прилгнул: ему было время, они давно уже с приятелем переговорили обо всем и уже давно перекладывали разговор весьма длинными молчаньями, слегка только потрепливая друг друга по ляжке и приговаривая: «Так-то, Иван Абрамович! Наконец наговорившись, а еще более намолчавшись вдоволь и выкуривши сигарку в весьма покойных креслах с откидными спинками, он наконец как будто вдруг вспомнил и сказал секретарю, остановившемуся у дверей с бумагами для доклада: «Да, ведь там стоит, кажется, чиновник; скажите ему, что он может войти». Увидевши смиренный вид Акакия Акакиевича и его старенький вицмундир, он оборотился к нему вдруг и сказал: «Что вам угодно? Акакий Акакиевич уже заблаговременно почувствовал надлежащую робость, несколько смутился и, как мог, сколько могла позволить ему свобода языка, изъяснил с прибавлением даже чаще, чем в другое время, частиц «того», что была-де шинель совершенно новая, и теперь ограблен бесчеловечным образом, и что он обращается к нему, чтоб он ходатайством своим как-нибудь того, списался бы с господином обер-полицмейстером или другим кем и отыскал шинель. Генералу, неизвестно почему, показалось такое обхождение фамилиярным. Об этом вы должны были прежде подать просьбу в канцелярию; она пошла бы к столоначальнику, к начальнику отделения, потом передана была бы секретарю, а секретарь доставил бы ее уже мне... Значительное лицо, кажется, не заметил, что Акакию Акакиевичу забралось уже за пятьдесят лет. Стало быть, если бы он и мог назваться молодым человеком, то разве только относительно, то есть в отношении к тому, кому уже было семьдесят лет. Тут он топнул ногою, возведя голос до такой сильной ноты, что даже и не Акакию Акакиевичу сделалось бы страшно. Акакий Акакиевич так и обмер, пошатнулся, затрясся всем телом и никак не мог стоять: если бы не подбежали тут же сторожа поддержать его, он бы шлепнулся на пол; его вынесли почти без движения. А значительное лицо, довольный тем, что эффект превзошел даже ожидание, и совершенно упоенный мыслью, что слово его может лишить даже чувств человека, искоса взглянул на приятеля, чтобы узнать, как он на это смотрит, и не без удовольствия увидел, что приятель его находился в самом неопределенном состоянии и начинал даже с своей стороны сам чувствовать страх. Как сошел с лестницы, как вышел на улицу, ничего уж этого не помнил Акакий Акакиевич. Он не слышал ни рук, ни ног. В жизнь свою он не был еще так сильно распечен генералом, да еще и чужим. Он шел по вьюге, свистевшей в улицах, разинув рот, сбиваясь с тротуаров; ветер, по петербургскому обычаю, дул на него со всех четырех сторон, из всех переулков. Вмиг надуло ему в горло жабу, и добрался он домой, не в силах будучи сказать ни одного слова; весь распух и слег в постель. Так сильно иногда бывает надлежащее распеканье! На другой же день обнаружилась у него сильная горячка. Благодаря великодушному вспомоществованию петербургского климата болезнь пошла быстрее, чем можно было ожидать, и когда явился доктор, то он, пощупавши пульс, ничего не нашелся сделать, как только прописать припарку, единственно уже для того, чтобы больной не остался без благодетельной помощи медицины; а впрочем, тут же объявил ему чрез полтора суток непременный капут. После чего обратился к хозяйке и сказал: «А вы, матушка, и времени даром не теряйте, закажите ему теперь же сосновый гроб, потому что дубовый будет для него дорог». Слышал ли Акакий Акакиевич эти произнесенные роковые для него слова, а если и слышал, произвели ли они на него потрясающее действие, пожалел ли он о горемычной своей жизни, — ничего этого не известно, потому что он находился все время в бреду и жару. Явления, одно другого страннее, представлялись ему беспрестанно: то видел он Петровича и заказывал ему сделать шинель с какими-то западнями для воров, которые чудились ему беспрестанно под кроватью, и он поминутно призывал хозяйку вытащить у него одного вора даже из-под одеяла; то спрашивал, зачем висит перед ним старый капот его, что у него есть новая шинель; то чудилось ему, что он стоит перед генералом, выслушивая надлежащее распеканье, и приговаривает: «Виноват, ваше превосходительство! Далее он говорил совершенную бессмыслицу, так что ничего нельзя было понять; можно было только видеть, что беспорядочные слова и мысли ворочались около одной и той же шинели. Наконец бедный Акакий Акакиевич испустил дух. Ни комнаты, ни вещей его не опечатывали, потому что, во-первых, не было наследников, а во-вторых, оставалось очень немного наследства, именно: пучок гусиных перьев, десть белой казенной бумаги, три пары носков, две-три пуговицы, оторвавшиеся от панталон, и уже известный читателю капот. Кому все это досталось, Бог знает: об этом, признаюсь, даже не интересовался рассказывающий сию повесть. Акакия Акакиевича свезли и похоронили. И Петербург остался без Акакия Акакиевича, как будто бы в нем его и никогда не было. Исчезло и скрылось существо, никем не защищенное, никому не дорогое, ни для кого не интересное, даже не обратившее на себя внимания и естествонаблюдателя, не пропускающего посадить на булавку обыкновенную муху и рассмотреть ее в микроскоп; существо, переносившее покорно канцелярские насмешки и без всякого чрезвычайного дела сошедшее в могилу, но для которого все же таки, хотя перед самым концом жизни, мелькнул светлый гость в виде шинели, ожививший на миг бедную жизнь, и на которое так же потом нестерпимо обрушилось несчастие, как обрушивалось на царей и повелителей мира... Несколько дней после его смерти послан был к нему на квартиру из департамента сторож, с приказанием немедленно явиться: начальник-де требует; но сторож, должен был возвратиться ни с чем, давши отчет, что не может больше прийти, и на запрос «почему? Таким образом узнали в департаменте о смерти Акакия Акакиевича, и на другой день уже на его месте сидел новый чиновник, гораздо выше ростом и выставлявший буквы уже не таким прямым почерком, а гораздо наклоннее и косее. Но кто бы мог вообразить, что здесь еще не все об Акакии Акакиевиче, что суждено ему на несколько дней прожить шумно после своей смерти, как бы в награду за не примеченную никем жизнь. Но так случилось, и бедная история наша неожиданно принимает фантастическое окончание. По Петербургу пронеслись вдруг слухи, что у Калинкина моста и далеко подальше стал показываться по ночам мертвец в виде чиновника, ищущего какой-то утащенной шинели и под видом стащенной шинели сдирающий со всех плеч, не разбирая чина и звания, всякие шинели: на кошках, на бобрах, на вате, енотовые, лисьи, медвежьи шубы — словом, всякого рода меха и кожи, какие только придумали люди для прикрытия собственной. Один из департаментских чиновников видел своими глазами мертвеца и узнал в нем тотчас Акакия Акакиевича; но это внушило ему, однако же, такой страх, что он бросился бежать со всех ног и оттого не мог хорошенько рассмотреть, а видел только, как тот издали погрозил ему пальцем. Со всех сторон поступали беспрестанно жалобы, что спины и плечи, пускай бы еще только титулярных, а то даже самих тайных советников, подвержены совершенной простуде по причине ночного сдергивания шинелей. В полиции сделано было распоряжение поймать мертвеца во что бы то ни стало, живого или мертвого, и наказать его, в пример другим, жесточайшим образом, и в том едва было даже не успели. Именно будочник какого-то квартала в Кирюшкином переулке схватил было уже совершенно мертвеца за ворот на самом месте злодеяния, на покушении сдернуть фризовую шинель с какого-то отставного музыканта, свиставшего в свое время на флейте. Схвативши его за ворот, он вызвал своим криком двух других товарищей, которым поручил держать его, а сам полез только на одну минуту за сапог, чтобы вытащить оттуда тавлинку с табаком, освежить на время шесть раз на веку примороженный нос свой; но табак, верно, был такого рода, которого не мог вынести даже и мертвец. Не успел будочник, закрывши пальцем свою правую ноздрю, потянуть левою полгорсти, как мертвец чихнул так сильно, что совершенно забрызгал им всем троим глаза. Покамест они поднесли кулаки протереть их, мертвеца и след пропал, так что они не знали даже, был ли он, точно, в их руках. С этих пор будочники получили такой страх к мертвецам, что даже опасались хватать и живых, и только издали покрикивали: «Эй, ты, ступай своею дорогою! Но мы, однако же, совершенно оставили одно значительное лицо, который, по-настоящему, едва ли не был причиною фантастического направления, впрочем, совершенно истинной истории. Прежде всего долг справедливости требует сказать, что одно значительное лицо скоро по уходе бедного, распеченного в пух Акакия Акакиевича почувствовал что-то вроде сожаления. Сострадание было ему не чуждо; его сердцу были доступны многие добрые движения, несмотря на то, что чин весьма часто мешал им обнаруживаться. Как только вышел из его кабинета приезжий приятель, он даже задумался о бедном Акакии Акакиевиче. И с этих пор почти всякий день представлялся ему бледный Акакий Акакиевич, не выдержавший должностного распеканья. Мысль о нем до такой степени тревожила его, что неделю спустя он решился даже послать к нему чиновника узнать, что он и как, и нельзя ли в самом деле чем помочь ему; и когда донесли ему, что Акакий Акакиевич умер скоропостижно в горячке, он остался даже пораженным, слышал упреки совести и весь день был не в духе. Желая сколько-нибудь развлечься и позабыть неприятное впечатление, он отправился на вечер к одному из приятелей своих, у которого нашел порядочное общество, а что всего лучше — все там были почти одного и того же чина, так что он совершенно ничем не мог быть связан.
На улице холодно, и герой старается как можно быстрее добежать до работы в прохудившейся «тощенькой шинелишке». Он обращается к Григорию, а в сокращении к Петровичу за помощью. Как было уже написано Петрович в прошлом крепостной крестьянин, а ныне портной. Описание дома Григория вызывает некое отвращение. Придя к нему домой и поднявшись наверх, Акакий Акакиевич в ходе разговора понимает, что Петрович трезв, и договориться с ним не получиться. Григорий не поддался уговорам Башмачкина починить его старую шинель и обязался сшить новую, не понимая сколько значила для Башмачкина эта шинель. Ведь она дорога не только как память, но и по цене. В итоге попытка снизить цену или уговорить починить старую шинель не увенчалась успехом. Одержимый мыслями о шинели он заходит к Петровичу поговорить о ней. И вот шинель сшита. Акакий Акакиевич идет в департамент в новой шинели. Башмачкин слышит много похвалы в свою сторону, ведь шинель не остается незамеченной сослуживцами. Они требовали задать по такому случаю вечер и устроить празднество, но Башмачкина спасает другой чиновник, у которого были именины, он и позвал всех на ужин. После работы Башмачкин возвращается домой. Пообедав, его путь ложится к чиновнику имениннику. Но Акакий Акакиевич надолго там не задерживается — увидев, что час поздний, возвращается домой. Недолго Башмачкин носил свою шинель. Идя этим же вечером домой по темной улице, он наталкивается на двух людей с усами, которые благополучно отнимают у Башмачкина его шинель. Расстроенный, он идет на следующий день на работу. Не найдя помощи у пристава, по настоянию коллег он обращается к «значительному лицу» или «генералу». Но и там не находит помощи.
Н. В. Гоголь "Шинель": характеристики героев, краткое содержание
13. какой чин был у значительного лица? как обычно он вел себя с подчиненными? 14. как значительное лицо принял башмачкина? почему он "распекал" пришедшего к нему за человека? Главный герой повести Гоголя Башмачкин был мелким служащим в одном из департаментов города Санкт-Петербурга, в чине титулярного советника. В первом канцелярском эпизоде действуют сослуживцы Башмачкина, может быть, чуть-чуть выше его чином. Должность Акакия Акакий Башмачкин – это центральное действующее лицо повести Гоголя «Шинель». О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам.
В помощь школьнику. 9 класс. Н. В. Гоголь. «Шинель» (1842)
| Какой чин был у Башмачкина | «Что касается до чина (ибо у нас прежде всего нужно объявить чин), то он был то, что называют вечный титулярный советник». |
| Он был титулярный советник: о чем может рассказать чин героя русской литературы? | После смерти Башмачкин поднялся на недоступную ему ранее высоту, он преодолел убогие представления о чине. Бунт "маленького человека " становится главной темой повести. |
Какой чин был у башмачкина
В повести рассказывается о титулярном советнике Акакии Акакиевиче Башмачкине, который решает изменить жизнь, чтобы купить новую шинель. Характер и образ жизни Акакия Акакиевича Башмачкина. Как изменяется жизнь Башмачкина после приобретения новой шинели. Чин башмачкина не слишком престижен в военных кругах, однако не следует недооценивать его значимость и функциональность. Башмачкины являются незаменимым атрибутом для солдат. Чин имеет башмачкин – это выражение обычного русского языка, которое возникло в XIX веке и стало популярным благодаря произведениям писателя Николая.
Чин Башмачкина: краткая и полная информация
Главный герой – Акакий Акакиевич Башмачкин обычный человек, занимающий самую низкую должность. «вечная идея» героя, которой он живет. Мир Башмачкина – это бездушный мир чинов и денег, абсурдное пространство. Однако генерал, хвастая новым чином перед другом, прогоняет несчастного Башмачкина за то, что тот обратился к нему неподобающим образом. Акакий впадает в горячку и вскоре умирает. титулярный советник: ". он был то, что называют вечный титулярный советник, над которым, как известно, натрунились и наострились вдоволь разные писатели. Здесь стоит сказать несколько слов о чине Башмачкина. это образ "маленького человека" в русской литературе.
Шинель Акакия Акакиевича
- В помощь школьнику. 9 класс. Н. В. Гоголь. «Шинель» (1842) - Год Литературы
- Какие чувства связывали Акакия Башмачкина с его шинелью? Толкова
- Повесть «Шинель»: семантика и структура
- Шинель образы героев. «Шинель» главные герои
- Башмачкин — цитатная характеристика главного героя повести Гоголя
Роль чиновников в произведении «Шинель» (Н.В. Гоголь)
Отец Башмачкина – звали Акакий, носил вместо башмаков сапоги, три раза в год менял у них подметки – так делали и остальные представители мужского пола в этой семье. на пять единиц выше последнего в иерархической лестнице чинов. Далее рассказывается о профессии Башмачкина, о его чине и работе. Очень много лет Акакий Акакиевич находился на одном и том же месте, один и тот же чин. Далее рассказывается о профессии Башмачкина, о его чине и работе. Чин Башмачкина также стал одним из символов деспотического правления и беспринципного подавления социальной мобильности. Осталась лишь оболочка, чин. Именно равнодушие и грубость значительного лица погубили Башмачкина, лишив его последней надежды на справедливость.