Новости черненко генеральный секретарь

«На внеочередном пленуме ЦК КПСС было принято два решения: 1. Избрать товарища К. У. Черненко Генеральным секретарём. (1) Будучи секретарём ЦК и членом Политбюро, Константин Устинович возглавлял ключевой Общий отдел ЦК – фактически он предопределял всю реальную работу партии, и ни одна бумага без резолюции Черненко не могла куда-либо пойти.

Открытие мемориальной доски Константину Устиновичу Черненко

В заключение, Черненко был назначен генеральным секретарем ЦК КПСС несмотря на свою болезнь из-за его опыта, доверия и поддержки со стороны руководящих кадров партии. 13 февраля 1984 года на пленуме ЦК КПСС Черненко единогласно был выбран Генеральным секретарем ЦК КПСС. В начале октября режиссер Резо Гигинеишвили получил кинопремию Фонда Вернера Херцога за фильм «Пациент № 1». Едва ли стоит рассчитывать, что в ближайшем будущем его покажут в России: сюжет строится вокруг болезни и смерти генсека ЦК КПСС Константина Черненко (его. 24 сентября 1911 года, 110 лет назад, родился Константин Устинович Черненко, предпоследний генеральный секретарь ЦК КПСС.

«Перестройка по Черненко»: востребовано без срока давности

Вспоминается анекдот: Сегодня, не приходя в сознание, к обязанностям генерального секретаря КПСС, приступил Констанин Устинович Черненко. 24 сентября — день рождения Константина Устиновича Черненко (1911—1985), предпоследнего Генсека ЦК КПСС. На фото Генеральный секретарь ЦК КПСС Константин Устинович Черненко. Константин Черненко занимал пост Генерального секретаря ЦК КПСС всего несколько месяцев. Черненко занял пост генсека в 73 года, это самый большой возраст начала деятельности в этой должности за всю историю СССР. Константин Устинович Черненко — советский политик, член Политбюро, Генеральный секретарь ЦК КПСС.

Появился трейлер байопика «Пациент №1» про генсека Черненко

Как первый зам. Шойгу в такое тяжёлое время мог оставаться на должности так долго, если он "давно был в разработке у ФСБ"? Он ведь по сути продал бы всё что угодно и кому угодно...

При участии Черненко был построен Киноконцертный зал имени Моссовета ныне Общественный центр "Моссовет". Это было важно, ведь никакой другой альтернативы в районе на 350 тыс. Развитие метро имело чрезвычайно важное значение для Куйбышевского района. Под контролем Черненко была продлена линия метро от Преображенской площади до Открытого шоссе, где развивался крупный микрорайон и жило много рабочих, которые трудились на Электрозаводской улице. Черненко внес вклад и в реконструкцию предприятий, и во многие перспективные планы развития всего района.

Константин Черненко курировал реконструкцию Яузской набережной, которая в те годы заканчивалась у Матросского моста, а дальше шла довольно неприглядная застройка с различными бараками. Полноценных длинных набережных в городе не хватало. А Яузскую набережную продлили практически до Ярославского шоссе и Ярославского вокзала. Говоря о первой личной встрече с Черненко, Юрий Прокофьев вспоминал о здании ЦК на Старой площади и его кабинете, который находился в том крыле здания, где заседали вторые секретари ЦК партии. Черненко очень подробно расспрашивал его о результатах производственной деятельности, о том, как решаются социальные вопросы в районе. Услышав это, Черненко взбодрился и, пригласив одного из своих сотрудников, заключил: "Вот видишь, а говорят, что надо количество электричек на Москву увеличивать. А надо просто, чтобы колбасу в других местах продавали!

По словам Прокофьева, Черненко хорошо знал район, какие предприятия находятся на его территории, какие производственные мощности, какие социальные проблемы существуют.

Известно, что он любил женщин, охоту и Париж, куда часто наведывался по приглашению французской компартии. Но больше всего, понятно, ценил своё положение. Но когда одна из врачих, у которой сын исполняет интернациональный долг, просит его прекратить эту войну, смотрит на неё тупым, отрешённым взглядом. Он даже не чувствует, что волнует эту сумасшедшую, проговариваясь: «Я в этом ничего не понимаю». Герой посмеивается во время приватного просмотра картины «Кин-дза-дза! Но когда он вдруг собирается из больницы в Кремль, то выясняется, что власть его весьма относительна. Отказать ему не могут, но вереница чёрных членовозов символично кружит вокруг ЦКБ, пока одряхлевший старец проваливается в сон. Собственно, о какой власти можно говорить, если в завязке фильма правитель одной шестой части суши двое суток не может помочиться в больничную утку. Более того, собственный обмен веществ интересует его куда больше страны с миллионами людей.

Но люди вокруг рады обманываться. К нему в палату с боем прорывается проворовавшийся генерал Владимир Стеклов играет кого-то похожего на брежневских фаворитов Щёлокова и Чурбанова , а кто-то умудряется незаметно подложить на журнальный столик генсека папочку с важными документами. А что он уже может решить?

На эту мысль наводят заявления Столтенберга о подготовке к затяжному конфликту на десятилетия. Вопрос: по-прежнему руками украинцев или не только? Смотрите онлайн Куклы наследника Тутти Йенс Столтенберг: товарищ генеральный секретарь или агент Стеклов 26 Апреля 2024. Политическая передача бесплатно в хорошем качестве на канале «Первый».

Реформы Константина Черненко, которые он не успел закончить

Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев, председатель Совета Министров СССР Николай Тихонов и министр иностранных дел СССР Андрей Громыко (справа налево). Константин Черненко в группе с Генеральным секретарем ЦК КПСС Леонидом Брежневым, членами Политбюро ЦК КПСС Юрий Андроповым, Михаилом сусловым, Андреем Громыко и др. Константин Устинович Черненко был избран генеральным секретарем Центрального комитета КПСС 13 февраля 1984 года. На мой взгляд, Черненко на посту генерального секретаря слишком мало заботился о своей «наружности». книга К.У. Черненко Новым Генеральным секретарем ЦК КПСС вместо умершего от тяжелой болезни 69-летнего Юрия Андропова был избран 72-летний Константин Черненко.

Появился трейлер байопика «Пациент №1» про генсека Черненко

Берия попался в его сети уже в июле 1953 г. После расправы над Берией, все преступления которого и особенно сексуальные «вдруг» раскрылись, Хрущёв поставил госбезопасность под контроль партии, то есть под контроль Секретариата ЦК. В сентябре 1953 г. А пять лет спустя Хрущёв занял ещё и пост председателя Совета министров — вся полнота власти оказалась в его руках. Положение позволило Хрущёву за десять лет совершить множество дел. За одни современники его благодарили: массовое жилищное строительство, развенчание культа личности Сталина на ХХ съезде, реабилитация репрессированных, наступление оттепели , в том числе в сфере культуры, сокращение рабочего дня, искреннее внимание к бытовым потребностям граждан.

Этот список можно было бы продолжить. За другие дела Хрущёв стал предметом едких шуток и критики: «кукурузизация» сельского хозяйства, ругань на художников-авангардистов и травля некоторых писателей, расстрел демонстрации в Новочеркасске в 1962 году, своеобразный и очень рискованный стиль внешней политики. И этот список длинный. Тиски тоталитарного государства ослабли и дали народу подышать. Успехи советской науки, промышленности, космической программы, произведения «шестидесятников» — это во многом плоды того духа свободы да, ограниченной, но всё же!

Лучшим проявлением нового этапа советской истории стал тот факт, что сам Никита Сергеевич править прекратил не потому, что скончался или был убит, а потому что его сместила партийная элита, которая при этом даже апеллировала к коллегиальности правления и «демократической» процедуре. С одной стороны, члены Президиума ЦК собрали в октябре 1964 г. Пленум ЦК и общим решением путём голосования отправили первого секретаря в отставку. С другой, — это всё-таки был заговор. Леонид Брежнев, Николай Подгорный, Александр Шелепин, Пётр Шелест и другие соратники Хрущёва около года вовлекали в него «товарищей», раздавали посулы и собирали компромат — в общем, устроили в Кремле «игру в карточный домик».

Всё это мало напоминало демократию, и Хрущёв ошибался, когда сказал, соглашаясь на отставку: «Радуюсь — наконец партия выросла и может контролировать любого человека». История продемонстрировала, что это не столько партия, сколько он сам оказался способен контролировать себя и не цепляться за власть любой ценой. Почти все следующие генсеки Кремль покидали только вперёд ногами. При нём закончилась оттепель, при нём же прекратилась десталинизация и реабилитация жертв репрессий, и образ Иосифа Виссарионовича несколько реабилитировался в государственной пропаганде.

И вот в 1984 году Чазов, с учетом пожеланий Горбачева, который почему-то счел в этом случае возможным выступить в роли советника руководителя Четвертого главного управления Минздрава, предложил Черненко, когда тот уже был Генеральным секретарем ЦК КПСС, вновь отдохнуть на Северном Кавказе — на государственной даче неподалеку от «Красных Камней». Не являясь специалистом в области медицины, я, конечно, не берусь сегодня судить о правомерности таких рекомендаций для Черненко при его состоянии здоровья, когда он, с его слабыми легкими, постоянно страдал кислородной недостаточностью. Установки для приема кислорода были оборудованы у него и на даче, и в комнате отдыха при служебном кабинете в ЦК. И все-таки можно было предположить, что польза от выбора этого места для отдыха генсека будет сомнительной. На мой взгляд, любому человеку в том состоянии, в котором находился тогда Константин Устинович, проводить отпуск в Приэльбрусье, на высоте около тысячи метров над уровнем моря мало бы кто посоветовал. Не случайно в первые же дни нахождения Черненко на высокогорной даче состояние его здоровья резко ухудшилось. В связи с этим сюда были вызваны известные медицинские светила — Е. Чазов и А. Чечулин, которые прибыли незамедлительно и несколько дней наблюдали состояние генсека. Было принято решение, что ему следует сменить место отдыха и перебраться поближе к Москве, в его резиденцию Завидово. Всего же в Приэльбрусье он пробыл 12 дней. За это время он практически не выходил из помещения, не бывал на воздухе, а при отъезде пришлось выносить его на носилках. В Завидове здоровье Константина Устиновича хоть и медленно, но пошло на поправку, прежняя работоспособность постепенно возвращалась. По нескольку часов в день он стал работать с материалами Политбюро, которые я ему регулярно привозил, активно готовился к очередному пленуму ЦК. В это время члены Политбюро к нему наезжали редко. Исключение, пожалуй, составлял лишь Д. Из личных наблюдений я сделал вывод, что отношения между генсеком и министром обороны были вполне дружескими и доверительными. Дмитрий Федорович с присущими ему задушевностью, прямотой и обескураживающим военным юморком подбадривал Константина Устиновича, поднимал ему настроение. По всему было видно, что Устинов — не только член Политбюро, министр обороны, маршал, а прежде всего глубоко порядочный и искренний человек. Он был в то время для генсека настоящей опорой. При встречах с ним у Константина Устиновича теплели глаза, в них исчезали боль и тоска, которые нередко тогда можно было видеть. Мне казалось, что уважение Черненко к министру обороны было основано на безоговорочном признании превосходства и авторитета Устинова. Конечно, Дмитрий Федорович был уникальным человеком. Достаточно сказать, что в 33 года он был назначен Сталиным наркомом вооружения СССР, причем произошло это в суровом сорок первом году. И на этой должности названия ее менялись: министр вооружения, министр оборонной промышленности он находился 16 лет. Какое это было для страны время, каждый читатель хорошо знает. Вклад Устинова в обороноспособность страны был, безусловно, выдающимся. Да и последующая его биография вызывала уважение. Как бы то ни было, в дружбе Черненко и Устинова чувствовалось неравенство сторон. В связи с этим мне запомнился один разговор с Константином Устиновичем, который был для меня не очень приятным. Дело было накануне Всеармейского совещания комсомольских работников, которое решило провести Главное политическое управление Министерства обороны при активной поддержке руководителя министерства. По настоятельной просьбе Устинова генсек согласился принять участие в этом совещании и выступить перед его участниками. За несколько дней до совещания вдруг встал вопрос о награждении армейского комсомола боевым орденом. Я высказал Черненко свои сомнения по этому поводу. Смысл моих доводов заключался в том, что комсомол как единая коммунистическая организация молодежи имеет большое количество государственных наград. Причем два ордена ему вручены за боевые подвиги в годы Гражданской и Великой Отечественной войн. Следует ли искусственно выделять воинов-комсомольцев и вручать им высокую награду обособленно? Ведь так можно до бесконечности продолжать дробление молодежи по ее социальным и профессиональным признакам, отдельно чествовать и награждать, к примеру, комсомольцев-металлургов, строителей, студентов. Увы, доводы мои не поколебали Черненко. Он недовольно посмотрел на меня и сказал: «Может быть, поручить тебе поговорить на этот счет с Устиновым? Двадцать восьмого мая 1984 года армейскому комсомолу был вручен орден Красного Знамени. Министр обороны, конечно, этой акцией преследовал важные цели — надо было попытаться как-то поднять дух и молодых воинов, и офицеров. Ведь в разгаре была тяжелая и непопулярная в народе война в Афганистане, а «черные тюльпаны» регулярно совершали рейсы на родину со своим страшным грузом. Тем временем болезнь, исход которой, видимо, предчувствовал генсек, угнетала его, но в то же время подталкивала подчас к работе непосильной, неадекватной его физическому состоянию. Он стремился непременно председательствовать на заседаниях Политбюро, публично вручать награды, появляться на экранах телевизоров. Он уже был недостаточно устойчив на ногах, дышал тяжело, с хрипами, кашлял, все чаще принимал кислород. Но это только все более его ожесточало — ведь он вступил с болезнью в неравную схватку. Иногда даже создавалось впечатление не берусь предположить, что оно возникало и у медицинских специалистов во главе с Чазовым , что генсек все-таки выкарабкается и сможет по-настоящему стать в строй. Он, казалось, всеми силами старался показать окружающим, что он дееспособен, что он у руля. Он цеплялся за жизнь. Но за должность он, впрочем, как в свое время и Брежнев после перенесенного тяжелого заболевания, не держался. И так же, как не дали когда-то уйти вовремя Брежневу, не давали уйти и Черненко. По-моему, один только бы человек не возражал против этого — Горбачев, но и он вынужден был до поры до времени шагать в ногу с остальными членами Политбюро. Я хочу здесь привести небольшой отрывок из книги В. Воротникова «Кого хранит память», который подтверждает мои наблюдения. Виталий Иванович описывает случай, который произошел 9 января 1985 года: «Неожиданное сообщение о внеочередном заседании Политбюро. Приехал в Кремль. Собрались в кабинете К. Черненко, а не в зале заседаний. Были члены Политбюро и еще несколько человек, по-моему, В. Долгих, Б. Пономарев и еще кто-то, то есть не в полном составе. Черненко сидел за длинным столом в торце. Поздоровался не вставая. В последнее время я много передумал, пережил, вспомнил всю свою жизнь. Многие годы она шла рядом с вами. Но возникают вопросы, которые нельзя отложить. Вы прочитали записку Е. Ее нам предварительно дали прочесть. Это была короткая, примерно на две трети страницы, записка о состоянии здоровья К. Я не могу сам единолично принимать решение. Думал, может уйти? Тихонов, затем В. Гришин, А. Так хочется работать. Чазов кратко подтвердил, что К. Черненко нуждается в отпуске и серьезном лечении. Нужны госпитализация, обследование. Естественно, что все члены Политбюро высказались за это.

Но, оказывается даже принимая во внимание диагнозы Черненко, он, по словам врача Евгения Чазова, еще летом 1983 года вполне неплохо себя чувствовал. Зная об этом, кремлевский врач Евгений Чазов и будущий президент СССР Михаил Горбачев в том же 1984 году надавили на Черненко, уверяя, что тому необходимо отправиться на лечение в Кисловодск. Об этом давлении со стороны Чазова и Горбачева упоминала и вдова генсека. Валерий Легостаев, который был первым помощником члена Политбюро Егор Лигачева, писал о том, что Чазов не мог не знать, что всего несколько дней пребывания в обстановке холодного горного воздуха сделают свое черное дело. Однако Рой Медведев, автор книги «Социализм и капитализм в России», считает, что Кисловодск всегда считался лучшим местом для людей, страдающих заболеваниями легких. По мнению Медведева, Черненко просто не повезло. В первый же день приезда в Кисловодске резко похолодало и задождило. Якобы такой плохой погоды не было в курортном городе за последние 100 лет наблюдений. Как бы то ни было, состояние Константина Устиновича резко ухудшилось, развилась пневмония.

Сталин был участником революции 1905—1907 г. С 1917 по 1922 г. В период Великой Отечественной войны И. Сталин был председателем Государственного комитета обороны, наркомом обороны, Верховным Главнокомандующим, являлся одним из организаторов антигитлеровской коалиции. Вместе с тем И. Сталин допускал политические ошибки, грубые нарушения законности. Культ личности И. В 1939—46 и 1948—53 секретарь ЦК. С 1957—61 на хозяйственной работе.

Известные политики из Красноярского края

Сталинист или умеренный андроповец. История малоизвестного генсека Константина Черненко

По такому же сценарию проходило и избрание Горбачева, правда, как мы уже говорили, ему и его сторонникам пришлось страховаться от разных неожиданностей и возможных альтернативных вариантов. Потом, правда, часто рассуждали, что единодушие и сплоченность членов ЦК были мнимыми, что они проявили беспринципность, не сумели разглядеть в Горбачеве перерожденца. Но, думается, такие разговоры необоснованны, поскольку никто в начале 1985 года не знал его как следует может быть, исключение составляли лишь товарищи из Ставрополья, которые работали под его началом , а относительная молодость кандидата на пост генерального секретаря была его большим плюсом. В первое время большинство коммунистов связывали с ним надежды на перемены к лучшему.

Конечно, каждый член Политбюро, каждый, кто мог претендовать на кресло генерального секретаря, имел свои плюсы и минусы. Но все же не следует их резко противопоставлять друг другу, выделять кого-то из узкого круга высшего партийного руководства за какие-то особые качества или прозорливость ума. Все эти люди были единомышленниками, единомышленниками в том понимании, что каждый из них стремился удерживать доставшуюся им власть до тех пор, пока это возможно.

При сравнительно нормальном развитии событий они и не помышляли о том, чтобы уступить ее добровольно другим, считая, что власть дана им по праву, только они ее и достойны. Было и еще, что их объединяло: даже в самые драматичные моменты быстротечной смены лидеров все они благоговели перед магическим понятием «преемственность». Они — выдвиженцы брежневской эпохи, ее верные наследники — за такое короткое время не могли даже психологически себя перестроить.

Как мы знаем, идея «преемственности» перекочевала в «новую» эпоху, что, впрочем, и неудивительно. Ведь подавляющее большинство нынешних руководителей России — воспитанники КПСС, причем многие современные политические деятели были только членами партии, но отнюдь не ее украшением. Ныне они составляют основной костяк в «Единой России», и, думается, в первую очередь именно они дают своим оппонентам вполне обоснованный повод считать, что «Единая Россия» во многих своих делах воспроизводит КПСС в ее худших чертах и традициях.

Ему шел семьдесят третий год, и он был тяжелобольным человеком. Его физические, да и во многом моральные ресурсы к этому времени были фактически выработаны. В последние годы жизни Брежнева Черненко, заняв в узком кругу Политбюро особое положение секретаря ЦК, координирующего всю деятельность руководящих органов партии, вынужден был брать на себя решение многих сложных и исключительно важных проблем.

А такое положение требует не только огромных усилий и большой ответственности — человек, облеченный такими полномочиями, как правило, служит для других и своеобразным «громоотводом». В то время как в связи с прогрессирующей болезнью постепенно отходили от оперативных дел Суслов и Кириленко, Черненко вынужден был переключить на себя огромный дополнительный поток вопросов текущей работы Политбюро и Секретариата ЦК. Всё это отнимало силы, которые восстановить было уже невозможно.

В июне 1983 года на пленуме ЦК КПСС по идеологическим вопросам он уже выглядел физически немощным и выступал буквально через силу. Это было его последним публичным выступлением. Начиная со второго полугодия 1983 года Черненко, тоже не блещущий здоровьем, фактически постоянно был «на хозяйстве».

После своего избрания генеральным секретарем Черненко, несмотря на ухудшающееся состояние здоровья, с большим рвением, можно сказать, с жадностью взялся за выполнение нелегких и ответственных обязанностей. Об этом можно судить по напряженности, плотности каждого его рабочего дня. Видимо, чувствуя в глубине души дефицит отпущенного ему времени, он по-настоящему спешил сделать то, что было задумано, было, на его взгляд, желательным и непременно должно осуществиться.

Став в последние месяцы жизни генсека, пожалуй, наиболее близким к нему из числа окружающих его сотрудников человеком, я вольно или невольно был свидетелем того, как Константин Устинович буквально разрывается на части. Непомерная его загруженность вызывала у меня не только недоумение — было горькое чувство от того, что никто из членов Политбюро особенно не беспокоился, что он тащит такой огромный воз работы. Резкое ухудшение состояния его здоровья наступило после того, как в конце июля 1984 года из-за ухудшения самочувствия был прерван его летний отпуск на Северном Кавказе.

Ранее, в течение многих лет, Константин Устинович лечился и отдыхал там в санатории «Красные Камни». В то время и он сам, и врачи считали, что это место отдыха благоприятно на него воздействует. Потом, с конца шестидесятых годов, поездки на Северный Кавказ пришлось прекратить, и Черненко стал ежегодно ездить в Крым одновременно с Брежневым.

Полноценным отдыхом это нельзя было назвать. Ему приходилось в то время выполнять функции ближайшего советника генсека по организации известных «крымских встреч» с лидерами зарубежных стран. И вот в 1984 году Чазов, с учетом пожеланий Горбачева, который почему-то счел в этом случае возможным выступить в роли советника руководителя Четвертого главного управления Минздрава, предложил Черненко, когда тот уже был Генеральным секретарем ЦК КПСС, вновь отдохнуть на Северном Кавказе — на государственной даче неподалеку от «Красных Камней».

Не являясь специалистом в области медицины, я, конечно, не берусь сегодня судить о правомерности таких рекомендаций для Черненко при его состоянии здоровья, когда он, с его слабыми легкими, постоянно страдал кислородной недостаточностью. Установки для приема кислорода были оборудованы у него и на даче, и в комнате отдыха при служебном кабинете в ЦК. И все-таки можно было предположить, что польза от выбора этого места для отдыха генсека будет сомнительной.

На мой взгляд, любому человеку в том состоянии, в котором находился тогда Константин Устинович, проводить отпуск в Приэльбрусье, на высоте около тысячи метров над уровнем моря мало бы кто посоветовал. Не случайно в первые же дни нахождения Черненко на высокогорной даче состояние его здоровья резко ухудшилось. В связи с этим сюда были вызваны известные медицинские светила — Е.

Чазов и А. Чечулин, которые прибыли незамедлительно и несколько дней наблюдали состояние генсека. Было принято решение, что ему следует сменить место отдыха и перебраться поближе к Москве, в его резиденцию Завидово.

Всего же в Приэльбрусье он пробыл 12 дней. За это время он практически не выходил из помещения, не бывал на воздухе, а при отъезде пришлось выносить его на носилках. В Завидове здоровье Константина Устиновича хоть и медленно, но пошло на поправку, прежняя работоспособность постепенно возвращалась.

По нескольку часов в день он стал работать с материалами Политбюро, которые я ему регулярно привозил, активно готовился к очередному пленуму ЦК. В это время члены Политбюро к нему наезжали редко. Исключение, пожалуй, составлял лишь Д.

Из личных наблюдений я сделал вывод, что отношения между генсеком и министром обороны были вполне дружескими и доверительными. Дмитрий Федорович с присущими ему задушевностью, прямотой и обескураживающим военным юморком подбадривал Константина Устиновича, поднимал ему настроение. По всему было видно, что Устинов — не только член Политбюро, министр обороны, маршал, а прежде всего глубоко порядочный и искренний человек.

Он был в то время для генсека настоящей опорой. При встречах с ним у Константина Устиновича теплели глаза, в них исчезали боль и тоска, которые нередко тогда можно было видеть. Мне казалось, что уважение Черненко к министру обороны было основано на безоговорочном признании превосходства и авторитета Устинова.

Конечно, Дмитрий Федорович был уникальным человеком. Достаточно сказать, что в 33 года он был назначен Сталиным наркомом вооружения СССР, причем произошло это в суровом сорок первом году. И на этой должности названия ее менялись: министр вооружения, министр оборонной промышленности он находился 16 лет.

Какое это было для страны время, каждый читатель хорошо знает. Вклад Устинова в обороноспособность страны был, безусловно, выдающимся. Да и последующая его биография вызывала уважение.

Как бы то ни было, в дружбе Черненко и Устинова чувствовалось неравенство сторон. В связи с этим мне запомнился один разговор с Константином Устиновичем, который был для меня не очень приятным. Дело было накануне Всеармейского совещания комсомольских работников, которое решило провести Главное политическое управление Министерства обороны при активной поддержке руководителя министерства.

По настоятельной просьбе Устинова генсек согласился принять участие в этом совещании и выступить перед его участниками. За несколько дней до совещания вдруг встал вопрос о награждении армейского комсомола боевым орденом. Я высказал Черненко свои сомнения по этому поводу.

Смысл моих доводов заключался в том, что комсомол как единая коммунистическая организация молодежи имеет большое количество государственных наград. Причем два ордена ему вручены за боевые подвиги в годы Гражданской и Великой Отечественной войн. Следует ли искусственно выделять воинов-комсомольцев и вручать им высокую награду обособленно?

Ведь так можно до бесконечности продолжать дробление молодежи по ее социальным и профессиональным признакам, отдельно чествовать и награждать, к примеру, комсомольцев-металлургов, строителей, студентов. Увы, доводы мои не поколебали Черненко. Он недовольно посмотрел на меня и сказал: «Может быть, поручить тебе поговорить на этот счет с Устиновым?

Двадцать восьмого мая 1984 года армейскому комсомолу был вручен орден Красного Знамени. Министр обороны, конечно, этой акцией преследовал важные цели — надо было попытаться как-то поднять дух и молодых воинов, и офицеров. Ведь в разгаре была тяжелая и непопулярная в народе война в Афганистане, а «черные тюльпаны» регулярно совершали рейсы на родину со своим страшным грузом.

Тем временем болезнь, исход которой, видимо, предчувствовал генсек, угнетала его, но в то же время подталкивала подчас к работе непосильной, неадекватной его физическому состоянию. Он стремился непременно председательствовать на заседаниях Политбюро, публично вручать награды, появляться на экранах телевизоров. Он уже был недостаточно устойчив на ногах, дышал тяжело, с хрипами, кашлял, все чаще принимал кислород.

Родился в деревне Большая Тесь Новоселовского района Красноярского края. В 1929-1930 гг. В 1930 — 1933 гг. В 1945 г. С 1933 г. В 1960 — 1965 гг. В 1965 — 1982 гг. С 1984 г.

Герой Социалистического Труда 1976, 1981, 1984 гг. Похоронен на Красной площади в Москве. Боец пограничной заставы Нарынкол Константин Черненко До призыва в армию Константин Черненко окончил трехлетнюю школу крестьянской молодежи. Вскоре, как писал Дмитрий Волкогонов в своей книге «Семь вождей», элементарная начальная грамотность и «политическая сознательность» комсомольского активиста были замечены. Он стал заведующим отделом пропаганды и агитации Новоселовского райкома комсомола. В 1929-1930 годах Черненко трудился в райкоме комсомола, обретая опыт идеологической работы в массах. Затем — три годы службы в пограничных войсках, где будущий генсек вступил в ряды ВКП б и был избран секретарем парторганизации 49-го погранотряда, дислоцированного в Талды-Курганской области Казахстан. Вероятно, эта малозаметная строка так бы и осталась никому не известной, закончи Черненко свой трудовой путь в должности начальника канцелярии секретариата Президиума Верховного Совета СССР.

Но он стал первым лицом в партии и государстве. В этом случае в биографии должны быть героические страницы, если и не связанные напрямую с войной, то хотя бы с армией. К слову, Сталин, Хрущев и Брежнев в войне нашли свою славу. Первый стал единственным за советское время генералиссимусом, а второй и третий — двухзвездными генералами. А Брежнев «сподобился» и маршальского звания. Даже не бывавший на фронте Андропов, как выяснилось в результате тщательных поисков, «формировал в Карелии партизанские отряды»… Отыскались «героические строки» и в биографии Константина Устиновича. В Казахстане, как писал литератор Николай Фетисов, состоялось «боевое крещение» будущего генсека. Писатель приступил к подготовке книги «Шесть героических суток» — о службе молодого воина на заставах Хоргос и Нарынкол.

Фетисов пытался уточнить детали о конкретном участии Черненко в ликвидации банды Бекмуратова, о бое в ущелье Чебортал, жизни погранотряда. Даже письмо об этом писал генсеку, вопрошая Константина Устиновича: «Интересным развлечением воинов заставы Нарынкол было любоваться игрой любимцев пограничников — козла, собаки и кота. Помните ли это? Известно одно — очередной партийный бестселлер так и не увидел свет. Зато «Песня пограничников», посвященная «ветерану Краснознаменного Панфиловского отряда товарищу Черненко Константину Устиновичу», все же успела родиться. Правда, ее не исполняли на широкой публике по причине крайне низкопробного качества текста. Вот один из четырех куплетов: Сгущались тучи над границею, чернея… Бандитам путь в страну Пемуров преградил. В бой вел нас Константин Устинович Черненко.

Парторг всегда был в жарком деле впереди. Заканчивая былинные сюжеты героического прославления Константина Устиновича, напомним о еще одной попытке создать легенду. Вскоре после того как состоялась коронация генсека, в ЦК из Красноярского края родина Черненко поступил пакет с рукописью пьесы «Человеком ставится, человеком славится». Главный герой сценария, конечно, Константин Устинович, проявивший свои необыкновенные качества руководителя еще в Сибири. Однако пьесу, как и песню, не успели или не сочли приличным из-за качества сделать продукцией массового искусства. Это были для него решающие годы. Здесь, летом 1950-го, республиканский идеолог познакомился с Леонидом Брежневым, новым первым секретарем ЦК КП б республики. Друг другу они понравились.

Даже очень. Взаимная симпатия оказалась долгой и устойчивой — до конца жизни. Тень Брежнева Их отношения были не дружбой, а, скорее, деловыми контактами благожелательного патрона с одним из своих подобострастных подчиненных. Черненко никогда не возражал шефу, всегда кстати приносил нужную справку, делал вовремя нужное предложение, был строго пунктуален, исправно поставлял Брежневу тексты многочисленных речей, выступлений, статей «первого» для республиканской газеты. Конечно, писал их не Черненко. Он никогда так и не научится складно «лепить» фразы ни устно, ни письменно. Готовили спичи для Брежнева его инструкторы, а Черненко лично передавал их патрону. Услужливость и какая-то особая исполнительская «нужность» в этом заведующем отделом сохранилась в памяти у Брежнева.

Чертова ставрида подкосила его более чем основательно. И вот что странно — употребляли в пищу эту рыбу едва ли не все, кто находился в тот момент на государственной даче — от членов семьи до обслуживающего персонала. Но плохо стало только одному Черненко! Вторая попытка была предпринята уже после назначения его на пост Генерального секретаря.

И участвовали в ней врачи «Кремлевки» под руководством своего главы Дмитрия Чазова, исправно работавшего сперва на Юрия Андропова, а затем на тех, кто принял от него эстафету по продвижению к власти «перестройщиков». Плохим врачом Чазов не был — к сожалению, как раз напротив. Все слабые места и уязвимые точки своих пациентов он знал назубок. С учетом этого, невозможно найти приемлемое объяснение отправке Черненко на курорт в Кисловодск, где разреженный воздух и высокогорные атмосферные условия должны были уложить в гроб страдавшего легочной эмфиземой Генсека вернее любого яда.

Они и уложили... В Москву Константина Устиновича пришлось эвакуировать буквально через десять дней, причем уже на носилках. Прожил он после этого недолго. Чего же не успел совершить этот последний из настоящих коммунистических лидеров СССР?

Сегодня Черненко упоминают по большей части в связи с ответным бойкотом Олимпиады в Лос-Анджелесе 1984 года что было решением совершенно правильным, на мой взгляд , введением официального праздника Дня знаний 1 сентября да гонениями на рокеров, которым он не давал устраивать «квартирники»... На самом деле, были две вещи, из-за которых те, кто затеял спецоперацию «перестройка», ни в коем случае не могли оставить Константина Черненко в живых, и, тем более - у власти. К 40-летию Победы должно было быть обнародовано сенсационное Постановление ЦК КПСС: «Об исправлении субъективного подхода и перегибов, имевших место во второй половине 1950-х — начале 1960-х годов при оценке деятельности И. Сталина и его ближайших соратников»!

Черненко уже подготовил все необходимые для этого документы и даже подписал часть из них — он стремился, по его собственным словам, к «полному восстановлению справедливости в отношении памяти и наследия Сталина». То, к чему мы приходим только сейчас, этот человек намерен был осуществить чуть ли не на полвека раньше! История Советского Союза должна была пойти иным путем — недаром же «перестройщики» столько сил положили как раз на очернение Сталина и его эпохи. Увы, Константин Устинович просто не успел...

Единственное, на что ему хватило времени — восстановить в партии выброшенного оттуда одного из самых верных соратников Вождя Вячеслава Молотова. Последний шанс на возвращение СССР к единственно верному, сталинскому курсу и окончательному преодолению последствий хрущевского предательства был упущен. Впрочем, не только он.

Трудовую жизнь К. Черненко начал с ранних лет, работая по найму у кулаков. Вся его дальнейшая трудовая деятельность была связана с руководящей работой в комсомольских, а затем и партийных органах. В 1929—1930 годах К. В 1930 году он пошел добровольцем в Красную Армию. До 1933 года служил в пограничных войсках, был секретарем партийной организации пограничной заставы. После окончания службы в армии К. Черненко работал в Красноярском крае: заведующим отделом пропаганды и агитации Новоселовского и Уярского райкомов партии, директором Красноярского краевого дома партийного просвещения, заместителем заведующего отделом пропаганды и агитации, секретарем Красноярского крайкома партии. С 1943 года К.

Ни за, ни против

• Комментарии к посту
• Появился трейлер байопика «Пациент №1» про генсека Черненко
• Иосиф Сталин: первый генеральный
• Анна Черненко: «Я заплакала, узнав, что муж стал Генсеком!»
• Последний «сталинец» в Кремле: как Черненко стал преградой на пути перестройки

Навигация по записям

• Черненко Константин | Читать биографии известных личностей РФ для школьников и студентов
• Товарищи генсеки
• Товарищи генсеки
• Константин Устинович Черненко

Похожие новости: