Главная» Новости» Восстание семеновского полка. Генерал М.А. Фонвизин совершенно искоренил в своих полках телесные наказания и тратил на улучшение материального положения солдат большие суммы из собственных средств. Восстание лейб-гвардии Семеновского полка в 1820 году и его подавление. Оставалось разве что ориентироваться на процесс по пугачевскому бунту (но он был полвека назад) и процесс по восстанию Семеновского полка в 1820 году (но это были другие масштабы). Семеновского, в котором в 1820 году произошло возмущение, вызванное жестокостью и неправомерными действиями командира.
Карательная экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка, 1905 год
| Сообщество Империал: Восстание Семеновского полка в 1820 году - Сообщество Империал | Главная» Новости» Восстание семеновского полка в 1820 году. |
| [BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ): ua_katarsis — LiveJournal | Семеновского, в котором в 1820 году произошло возмущение, вызванное жестокостью и неправомерными действиями командира. |
| ИСТОРИЧЕСКИЙ КЛУБ (обо всём понемногу) | Восстание лейб-гвардии Семеновского полка в 1820 году и его подавление. |
| Из-за чего попал в немилость любимый гвардейский полк Александра I - Новости по истории России | Что такое СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА ВОССТАНИЕ 1820? первое крупное выступление в царской армии против крепостного угнетения. |
| Глава I 16 октября 1820 года. «Семёновская история» | Впоследствии, и декабрист Рылеев будет вспоминать восстание Семеновского полка как упущенную возможность хорошей встряски аракчеевского режима. |
Восстание Семёновского полка
I. Семеновский лейб-гвардии полк.1. Народ (коллекция). Восстание Семеновского полка произошло в октябре 1820 года. В 1820 году, (при Аракчееве) полк попал в "Семёновскую историю". Почему лидер декабристов пропустил восстание, кто закидал Николая I камнями и причем тут масоны – рассказываем в честь годовщины самого знаменитого бунта в истории Российской империи.
On Odnoklassniki :
- [BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ)
- История одного бунта или "Семеновская история"
- 1820 г. Открытие Антарктиды, развод наследника, восстание Семёновского полка
- 1820 г. Открытие Антарктиды, развод наследника, восстание Семёновского полка
- Трагедия русского датчанина
Your browser is out of date, please update your browser by going to www.microsoft.com/download
Тогда же им дали названия по городам Московской губернии, откуда полк перевели в Петербург. Первые буквы слов этой замечательной абракадабры позволяли легко восстановить в памяти и названия улиц, и порядок их следования друг за другом. Казармы лейб-гвардии Семёновского полка. Мифотворчество продолжается до сих пор.
На форуме появилось предложение: «Надо мэтру извините. Что он скажет? Но мы отвлеклись… Казалось, что из названий всего шести улиц между Витебским вокзалом и станцией метро «Технологический институт» уже ничего извлечь невозможно.
Все варианты исчерпаны — ан нет. Впрочем, не исключено, что этот вариант родился давно, ещё в советские времена, когда фольклор, по определению, стал одной из форм общественного протеста против тоталитарного большевистского режима, но оказался в подполье, и потому мы его не сразу услышали. Рядовые лейб-гвардии Семёновского полка В семёновцы брали, как правило, высоких, белокурых, «лицом чистых», с голубыми глазами под цвет форменных воротников.
В рукописной поэме петербургских гвардейских полков под названием «Журавель» солдатам Семёновского полка посвящены несколько строк, одна из которых стала расхожей петербургской поговоркой: «Семёновские рожи на кули овса похожи». В 1820 году Семёновский полк прославился первым в России осмысленным массовым выступлением солдат. Формально оно было направлено против бесчеловечного обращения с ними полкового командира Ф.
Шварца, отличавшегося, как вспоминают современники, «чрезвычайной строгостью по фронтовой службе». В петербургских гвардейских полках знали, что в местах расквартирования полков, которыми командовал Шварц, оставались могилы солдат, засечённых до смерти. В местном фольклоре такие могилы назывались «Шварцевые».
И поначалу служить в них могли лишь дворяне. Затем туда стали отбирать рекрутов — самых крепких и толковых. Эти солдаты и офицеры были расквартированы в Санкт-Петербурге, они охраняли императорские резиденции. Участвовали гвардейцы и в многочисленных дворцовых переворотах.
С их помощью в 1741 году российский трон заняла Елизавета Петровна, офицеры Семеновского полка также были в числе заговорщиков, которые в 1801 году свергли с престола и убили императора Павла I Петровича. Лейб-гвардейцы храбро сражались с армией Наполеона. Они героически держали строй, не дрогнув под артиллерийским обстрелом во время Бородинского сражения, отличились в битве под Аустерлицем и во многих других сражениях. В составе Семеновского полка было много прославленных ветеранов.
После возвращения в Петербург генерал Яков Алексеевич Потемкин, командовавший Семеновским полком, предоставил своим подчиненным немалые послабления. Например, солдаты в свободное время брали увольнительные и подрабатывали, а деньги несли в общую кассу. Эти средства часто тратились на покупку алкогольных напитков. Офицеры интендантской службы тоже имели неплохой дополнительный заработок, они снабжали солдат всем необходимым, доставляя дополнительные товары и продукты прямо в казармы.
Но все эти послабления сменились жесткой муштрой, ведь в апреле 1820 года произошла ротация в руководстве. Место Я. Потемкина занял полковник Федор Ефимович Шварц, ставленник А. Аракчеева и сторонник ужесточения телесных наказаний в армии.
Бунт Семеновского полка Подробное описание бунта генерал от инфантерии Павел Петрович Карцов привел в своем историческом сочинении «Событие в лейб-гвардии Семеновском полку в 1820 году», которое было опубликовано в журнале «Русская Старина». Автор считает, что главной причиной недовольства военнослужащих стало полное неумение нового командира полка выстраивать отношения с подчиненными. Впрочем, не столько мера, сколько форма его наказаний была предосудительна; она-то и была главной причиной общего в полку негодования, день ото дня возраставшего», — написал П. Например, Ф.
Шварц мог провести провинившегося солдата перед строем, приказав всем сослуживцам плевать ему в лицо. И подобные унизительные наказания он придумывал регулярно, что не добавляло ему симпатий.
Солдаты и офицеры полка были весьма привязаны к своему командиру Я. Потёмкину , назначенному командовать полком во время Отечественной войны 1812 года. Вот как об этом вспоминал Ф.
Вигель : При поведении совершенно неукоризненном, общество офицеров этого полка почитало себя образцовым для всей гвардии. Оно составлено было из благовоспитанных молодых людей, принадлежащих к лучшим, известнейшим дворянским фамилиям. Строго соблюдая законы чести, в товарище не потерпели бы они ни малейшего пятна на ней. Сего мало: они не курили табаку, даже между собою не позволяли себе тех отвратительных, непристойных слов, которые сделались принадлежностию военного языка. Если которого из них увидят в Шустерклубе, на балах Крестовского острова или в каком-нибудь другом подозрительном месте, из полку общим приговором был он изринут.
Они составляли из себя какой-то рыцарский орден, и все это в подражание венчанному своему шефу. Их пример подействовал и на нижние чины: и простые рядовые возымели высокое мнение о звании телохранителей государевых. Семеновец в обращении с знакомыми между простонародья был несколько надменен и всегда учтив. С такими людьми телесные наказания скоро сделались ненужны.
Дело в том, что, к большой досаде Александра I, один из батальонов лейб-гвардии Семеновского полка сбился с ноги, проходя прямо перед королем Пруссии. Тогда государь-император проворчал: «Эти дураки только на войне побеждать могут». Данную фразу августейшей особы прокомментировал военный историк Клим Александрович Жуков в одной из образовательных видеопередач, снятых совместно с писателем Дмитрием Юрьевичем Пучковым. Беседа состоялась в 2016 году.
По мнению военного историка, единственным оправданием императорского недовольства может служить гвардейский статус Семеновского полка, ведь солдаты этой элитной части, помимо военной, должны были нести еще и презентационную функцию, символизируя собой всю непреодолимую силу русской армии. А они ошиблись прямо на глазах прусского короля. Как показали дальнейшие события, фраза Александра I была первым тревожным звонком в той цепи событий, которые в итоге привели к переформированию Семеновского полка. Военная реформа Наиболее реакционные круги русской политической элиты опасались, что в армии начнет распространяться вольнодумство. Тем более что предпосылки для такого развития событий имелись. Побывавшие в боях солдаты и офицеры сформировали настоящее боевое братство, в котором стирались сословные различия. Вернувшись с победой из Франции, многие думающие офицеры захватили с собой книги великих европейских мыслителей, а главное — они воочию увидели, какой может быть жизнь без крепостного права. К этому времени Александр I распростился с либеральными идеями, которых придерживался в юности, и сосредоточил свое внимание на обеспечении государственной безопасности.
Император доверил министру Алексею Андреевичу Аракчееву проведение военной реформы. И тот решил, что бесконечная муштра и ужесточение телесных наказаний — лучшее средство от вольнодумства. Это явление даже получило в народе нелицеприятное название «аракчеевщина». Кроме того, министр инициировал масштабный социальный эксперимент, попытавшись через организацию военных поселений создать целое новое сословие. Сюда переводили из армии наиболее рьяных экзерциц-мейстеров фрунтовиков, людей жестоких и грубых», — утверждает А. А ведь речь шла о героях, сумевших одолеть армию Наполеона I Бонапарта, состоявшую из войсковых частей 12 европейских стран. Гвардейцы Преображенского и Семеновского полков надеялись, что власти не забудут их боевые заслуги и проявленную в боях доблесть, но вместо этого ветераны наткнулись на суровую муштру и ужесточение телесных наказаний за любые провинности. Элитная часть Стоит рассказать, что представляли собой лейб-гвардии Семеновского полка.
Наряду с Преображенским это были самые элитные части русской армии. Данные воинские соединения непосредственно подчинялись правителю России.
Советская историческая энциклопедия
Затем царь спросил Чаадаева, где он остановился в Лайбахе и узнав, что у князя А. Меньшикова, начальника канцелярии главного штаба при царе, сказал: — Будь осторожен с ним, не говори о случившемся с Семеновским полком. Меньшиков был известен как салонный балагур, и царь, опасался только, что начальник канцелярии его штаба, ведавшего все военные тайны государства, разболтает о волнении нескольких тысяч человек, происходившем в столице в течение нескольких дней на глазах всех жителей. Между тем, европейские дипломаты доносили из Петербурга своим правительствам, что «негодование против Шварца всеобщее; раздаются общие жалобы против гибельной мании всей императорской фамилии, особенно вел. Разослав мятежных семеновцев в разные армейские полки, царь предписал соответственным начальствующим лицам иметь за ними неослабный надзор как для предотвращения их тлетворного влияния на других офицеров и солдат, так и для выпытывания подробностей восстания, особенно причин его. В начале января 1821 года кн. Волконский писал из Лайбаха главнокомандующему первой армии ген.
Сакену, что царю «угодно», чтобы генерал дал «секретное предписание всем полковым командирам под начальство которых поступили б семеновцы строжайше наблюдать, чтобы штаб и обер-офицеры исправляли службу со всею должною точностью, не позволяя им ни под каким предлогом уклоняться от оной и не принимать от них прошений ни в отставку, ни в отпуск без особого на то разрешения; а за поведением нижних чинов иметь наистрожайший надсмотр». Сверх того, было «государю угодно, чтобы через ротных командиров или через нижних же чинов стараться во всех полках через разговоры с поступившими нижними чинами выведывать из них о настоящем начале происшествия, бывшего в Семеновском полку, что подало повод оному, не были ли они к сему подучаемы и кем именно, и о таковых разговорах каждого чина немедленно доносили бы». Аракчееву Волконский писал, что «необходимо нужно дойти до источника сего возмущения», ибо он уверен, что «оное произошли не от нижних чинов». В письме к ген. Дибичу он также высказывал уверенность в том, что «подстрекателями смуты» были офицеры, которых можно найти, если расположить солдат к болтливости». Через полгода после этого, в мае 1821 года, Сакен еще предписывал своим генералам доставить ему для сообщения царю сведения: «каково ныне ведут себя как офицеры, так и нижние чины, поступившие из Семеновского полка» в армию.
Царь и его приближенные не ошибались в своих предположениях, что в семеновской истории без влияния офицеров дело не обошлось!.. Клейнмихель уже через 4 дня после первого волнения в полку писал Аракчееву, что он «в душе своей уверен, что заговор сей происходит не от солдат; к сему делу есть наставники, и хотя пишут, что офицеры в оном не участвуют, но верить сему мудрено». Закревский высказывал в письме к царю, сомнение в том, чтобы солдаты сами решились на возмущение, «если бы не были кем-нибудь особенно к тому, подучены и даже руководимы. Зачинщики и руководители, вероятно, окажутся не из нижних чинов сего полка... Офицеры доказали свою неспособность командовать и даже не заслуживают звания, ими носимого. По одной разве молодости и неопытности извинительно иметь к ним некоторое снисхождение.
По тем же причинам могли они быть завлечены к неуважению начальства нынешними событиями в Европе, событиями, произведенными вольнодумством и т. Закревский признает, что «сия зараза гнездится между офицерами и других полков... Офицеры-семеновцы, многие из которых впоследствии приняли видное участие в декабрьском восстания 1825 года, — почти все были в 1820 г. Правда, они не стремились использовать восстание 17 октября в революционных целях и даже старались успокоить волнующихся солдат, не дать бунту разрастись, хотя это было возможно, если бы офицеры проявили только безучастность к движению. Флигель-адъютант Бутурлин полагал даже, и высказывал это в письме к царю, что стоило кому-нибудь из гвардейских офицеров стать во главе солдат и побудить их взяться за оружие, и «все пошло бы к черту! Тургенев говорил в те дни члену тайного общества, будущему видному участнику заговора И.
Пущину, служившему тогда в гвардейской артиллерии: «что же вы не в рядах восстания Семеновского полка? А член тайного общества, адъютант генерал-губернатора Ф. Глинка говорил в день восстания члену тайного общества Перетцу: «у нас начинается революция». Но либеральные гвардейские офицеры не участвовали в восстании потому, что считали солдат еще недостаточно созревшими для серьезного политического выступления и опасались печальных последствий неизбежной в таком случае анархии. В самой офицерской среде не была еще в 1820 году так широко и глубоко распространена идея революции, как спустя 4-5 лет, хотя многие потом высказывали сожаление, что упустили случай с Семеновским восстанием и полагали, что «впредь не должно повторить ошибок». Рылеев писал в 1822 году, что «офицеры не только не старались остановить солдат, но еще внутренне радовались сему движению.
Хотя из осторожности никто из них не принимал деятельного участия, но чувства каждого, вырываясь невольно, более и более воспламеняли угнетенных страдальцев. Все кипели и волновались». В самый разгар событий, 18-19 октября 1820 г. Ермолаев, сообщая находившемуся в отпуску однополчанину своему, капитану князю И. Щербатову, о волнениях 17 октября, не побоялся писать ему в сочувственном для солдат тоне. Известный впоследствии участник революции 1825 года С.
Муравьев-Апостол в том же письме Щербатову говорил: «Что будет, чем все кончится неизвестно. Жаль, что для одного человека, подобного Шварцу, должны, теперь погибнуть столько хороших людей... Мы остались здесь. Участь наша неизвестна... Впрочем, что бы ни было, совесть наша чиста; мы не могли остановить зло, и кто бы его остановил? Ермолаев, при отправлении семеновцев в крепость, проявил лихорадочную деятельность и несколько раз успел за это время съездить в казармы, чтобы передать арестованным вещи и деньги от их семей.
Он же посылал своего кучера на Охтенский пороховой завод, чтобы завязать сношения с арестованными там солдатами, и пытался лично видеться с ними. Муравьев-Апостол послал каптенармуса своей роты Бобровского человека грамотного в Петропавловскую крепость, чтобы завязать сношения с находившимися там в заключении семеновцами. Для этого он переодел Бобровского в мундир другой воинской части, и Бобровский беседовал в крепости со своими бывшими сослуживцами. Они говорили посланному Муравьева, что никуда не пойдут из крепости добровольно без знамени и без своего шефа государя , причем старики добавляли, что они уже вообще выслужили срок и считают себя свободными от воинской повинности. Бобровский неосторожно проговорился о посещении крепости одному случайному знакомому, который оказался доносчиком. Возникло дело.
Бобровского арестовали, и он вынужден был сознаться, что его посылал в крепость Муравьев-Апостол, но будто бы затем, чтобы проверить провиант в роте. При этом он добавил, что заключенные в крепости семеновцы уже несколько дней не получают казенного хлеба и кормятся за счет ротной экономии. Был привлечен к делу и Муравьев-Апостол, который подтвердил ссылку Бобровского на посещение последним заключенных товарищей исключительно в целях проверки провианта. О происшедшем сообщено было царю, который приказал посадить Муравьева-Апостола под арест на трое суток за то, что он «осмелился посылать Бобровского в крепость утайкою», тогда как мог сделать это открыто с позволения начальства. Бобровский был отослан в одну из крепостных частей, а начальству Петропавловской крепости строго приказано было следить, чтобы к заключенным не проникли люди с воли и не вели с ними «посторонних разговоров». Полковнику Ермолаеву, за сношения с восставшими солдатами, пришлось пострадать более серьезно.
Дело о нем было соединено с делами полк. Вадковского, кап. Кошкарева и кап. При аресте Ермолаева у него были найдены письма Щербатова, который, например, 30-го октября 1820 года писал: «ты не поверишь, как жалко было мне узнать, что офицеры не остались при солдатах ибо я полагал, что их заперли в казематах , теперь же, так как они, так сказать, живут в крепости, то я вижу, что нашему брату нужно было не отставать в благородной решимости от сих необыкновенно расположенных, хотя некоторым образом преступных людей». Очевидно, как говорит В. Семевский, кн.
Щербатов желал этим сказать, что и офицеры Семеновского полка должны были принять участие в протесте солдат. Позднее, когда кн. Щербатов внук знаменитого историка М. Щербатова был разжалован в рядовые и отправлен для выслуги на Кавказ, он жил и спал вместе с солдатами, ел с ними из артельного котла, стал курить махорку, вообще старался ни в чем не отличаться от своих товарищей солдат. С производством в унтер-офицеры и выше он умер на Кавказе штабс-капитаном в 1929 году кн. Щербатов всегда в образе жизни сообразовался с материальном положением беднейших из своих сослуживцев.
Во время службы своей в Семеновском полку Щербатов делал пожертвования из собственных средств для увеличения солдатских артельных сумм Военно-судная комиссия под председательством A. Орлова признала кн. Щербатова виновным в одобрительном отзыве о благородном поведений семеновских солдат и в том, что позволял в своем присутствии нижним чинам забавляться неприличными шутками насчет полк. Присудили «наказать его на теле», по лишении чинов, дворянства и княжеского достоинства. Любопытно, что офицеры-семеновцы в письмах к Щербатову высказывали уверенность в том, что, если бы он был в середине октября в Петербурге, то своим влиянием предупредил бы волнения солдат и последовавшее затем несчастье всего полка. Полковник Ермолаев, у которого нашли письма от солдат-семеновцев, переведенных в армию, был признан комиссией Орлова виновным в том, что «по выходе в отставку изготовил вчерне оскорбительное письмо» полк.
Шварцу; что на ученьях смеялся над полковым командиром при солдатах, и в публике говорил о нем много дурного; что и письмах к бывшим семеновским солдатам выражал мнение о виновности их только в выходе 17 октября на площадь, а не на ротный двор; что добивался свидания с арестованными солдатами. Вследствие всего этого полковник Ермолаев был приговорен к смертной казни. Капитан Кошкарев был признан виновным в том, что, имея «полное право не только употребить сейчас, в случае упрямства и. За это Кошкарев приговорен к «лишению чести, имения и живота». К смертной казни был приговорен и полковник Вадковский, признанный виновным, между прочим, в том, что после ареста первой роты обещал другим собравшимся ротам ходатайствовать о прощении виновных и дал остальным солдатам возможность производить беспорядки, — а также в беспокойном поведения, выразившемся в дерзких объяснениях на суде и в указании, что сообщения ген. Васильчикова о событиях 17—20 октября не согласны с строгой справедливостью.
Казни эти не были совершены, но Вадковский, Ермолаев, Кошкарев и Щербатов содержались в заключении в Витебске, где они томились до 1826 года, когда Николай I приказал Щербатова и Ермолаева разжаловать в рядовые и сослать на Кавказ, а остальных отправить туда же без лишения чинов. Все эти 6 лет власти безуспешно пытались вытянуть у заключенных офицеров признания об участии офицеров-членов тайных обществ в подготовке восстания семеновцев, причем им обещаны были за доносы разные милости. Следует, однако, согласиться с В. Семевским, справедливо полагающим, что офицеры Семеновского полка имели серьезные основания для тайных сношений с восставшими солдатами и что возможность условиться с последними относительно их показаний на допросах не была для этих офицеров исключена. Семеновцы-солдаты держали себя на допросах с достоинством, не называли имен, из их показаний нельзя было ничего установить во вред офицерам. Возмущение свое они объясняли жестокостью начальствующих лиц, мучивших их непомерными, совершенно ненужными для службы, тяготами.
Военно-судная комиссия признала виновными: трех рядовых второй роты и одного первой роты в подстрекательстве нижних чинов к неповиновению начальству и в ослушании, выразившемся словами и действием; 164 рядовых первой роты и 52 рядовых второй роты, не возвратившихся в казарму после выхода роты, в подании примера общего беспорядка; 172 человека роты его величества комиссия нашла виновными в нарушении порядка службы и неповиновении фельдфебелю; 147 рядовых фузелерной роты признаны виновными в следовании примеру других рот. Приговор этот поступил на рассмотрение начальника гвардейской дивизии барона Розена, дежурного генерала главного штаба Закревского и командира гвардейского корпуса ген. Первые двое согласились, хотя и не вo всем, с решением комиссии, Васильчиков нашел, что суд был очень снисходителен к солдатам. Не требуя смертной казни для солдат, oн предлагал усилить им наказание. Васильчиков «мнением полагал» наказать нескольких рядовых кнутом до 50 paз, других — шпицрутенами по 2000 раз, иных плетьми до 50 раз, около четырех сот человек «в уважении участия в сражениях и получения ран» — только прогнать через батальон сквозь строй шпицрутенов до трех раз и т. Остальных он великодушно предлагал разослать в армейские полки.
Раздав так щедро солдатам тысячи палок и сотни кнутов, Васильчиков относительно Шварца полагал «вместо приговоренной ему судом казни, в уважение прежней отличной службы, лишить его штаб-офицерских чинов то есть понизить в капитаны и орденов и определить на службу в армию». Комиссия Орлова нашла Шварца виновным в том, что он занимался во время церковных парадов обучением; не искал любви подчиненных и потому потерял доверенность офицеров и нижних чинов; в унижении привилегий, установленных в память военных действий, то есть телесном наказании солдат, имеющих знаки отличия военного ордена; в производстве презрительных наказаний, на которые не давали ему права ни военные, ни гражданские узаконения; в предосудительной для военного робости и в том, что пришел в уныние и, пользуясь ночным временем, был зрителем беспорядка. В виду этого комиссия признала Шварца подлежащим смертной казни.
С одной стороны Отечественная война 1812 года с Наполеоном финансово подкосила страну — разрушенная инфраструктура, большие людские потери, опустошенная казна. С другой стороны победа над Наполеоном позволила Александру Первому едва ли не командовать послевоенным распределением и захватом новых территорий на собравшемся в 1814 году в Вене конгрессе стран-победителей, включая Австрию и Пруссию. Наряду с этим, как внутри самой России, так и на новых землях, зрело недовольство людей разных сословий тяжелым финансовым положением. Недовольны были и крестьяне, которые, по их мнению, заслужили лучшей участи за активное участие в Отечественной войне. И Александр Первый, с юности впитавший либеральные взгляды своих учителей и даже подумывавший об отмене крепостного права, резко переменил свою позицию. Активно поддерживая своих европейских «коллег» - самодержцев, жёстко подавлявших любые революционные очаги, российский царь и у себя в стране принялся ужесточать порядки. Проводником реакционного внутриполитического курса стал главный начальник Императорской канцелярии Александра Первого жестокий и беспощадный Аракчеев, ставший объектом ненависти всей России.
Среди недовольных «аракчеевщиной» оказались солдаты и офицеры Семёновского лейб-гвардии полка, шефом которого был сам Александр Первый. Элита русской армии Семёновский полк был любимым детищем царя, с которым он начал «играться» еще до вступления на престол. Сообщество офицеров полка было образцом для всей российской гвардии. Состояло из благовоспитанных людей из старинных семей, строго соблюдавших законы чести и мигом выгонявших из своих рядов того, кто был замечен в «делах непристойных». Глядя на своих командиров, подражали им и рядовые. Считаясь государевыми телохранителями, со служаками из других полков они вели себя достаточно высокомерно. Всё-таки образцовый полк. Да что говорить, если в отличие от других воинских подразделений, где телесные наказания являлись обыденным делом, в Семёновском полку этого не требовалось. Все, от рядовых до офицеров, были вышколены и каждый знал свое место. В полку даже обучали рядовых солдат грамоте, что было неслыханным делом для других воинских полков.
Мятеж без единого выстрела Казалось, спокойная жизнь личной гвардии царя будет продолжаться долгие годы.
Так, генерал М. Орлов окружил себя группой радикально-настроенных помощников, усердно проводивших в жизнь его программу, устроил в командуемых им частях школы грамоты с весьма обширной программой, решительно запретил применять к провинившимся солдатам телесное наказание и строго преследовал офицеров, нарушавших запрет. Генерал М. Фонвизин совершенно искоренил в своих полках телесные наказания и тратил на улучшение материального положения солдат большие суммы из собственных средств. Офицеры Семеновского полка братья М. Муравьевы-Апостолы, И.
Якушкин, П. Чаадаев, кн. Щербатов, С. Тютчев, кн.
Узнав о случившемся, император свой любимый полк щадить не стал: Солдаты и офицеры Семеновского полка были распределены по другим армейским частям. Роту Его Величества в полном составе отдали под суд. Часть солдат из этой роты приговорили к каторге. Под суд угодил и командир полка Федор Шварц. Причем его приговорили к расстрелу. Правда, основное обвинение заключалось в том, что он выбрал неподходящее время для учений и не отреагировал должным образом на начавшиеся волнения среди солдат. Расстреливать Шварца не стали в знак признания его предыдущих заслуг. На некоторое время он был отстранен от службы, но затем на нее вернулся. В 1850 году его опять судили - за жестокое обращение с нижними чинами. Семеновский полк восстановили в том же году. В него набрали солдат и офицеров из трех гренадерских дивизий. Правда, это был уже не тот полк, которым командовал мягкосердечный Потемкин.
Сообщество Империал: Восстание Семеновского полка в 1820 году - Сообщество Империал
| Странная история Семёновского полка | Например, 16—18 октября 1820 года против собственного командира взбунтовался прославленный в боях Семеновский полк. |
| Восстание Семеновского полка | 29 мар 2012. 3 865. Восстание Семеновского полка в 1820 году. |
| Восстание Семеновского полка / - Мозаика Истории | В 1820 г. произошло восстание Семеновского полка. Просвещенные офицеры установили в этом полку сравнительно гуманные порядки. |
| Почему Александр I расформировал свой любимый Семеновский полк | О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. |
| Восстание Семеновского полка / - Мозаика Истории | О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. |
СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА́ ВЫСТУПЛЕ́НИЕ 1820
Волнение в гвардейском Семеновском полку в октябре 1820 г. — первое и наиболее значительное проявление протеста солдатской массы против насаждения реакционных аракчеевских порядков в русской армии после Отечественной войны 1812 года. В 1820 г. произошло событие, во многом повлиявшее и на Александра I, и на будущих декабристов, — восстание Семеновского полка. Восстание Семеновского полка и русская жизнь в 1820-х годах.
1820 г. Открытие Антарктиды, развод наследника, восстание Семёновского полка
Почему лидер декабристов пропустил восстание, кто закидал Николая I камнями и причем тут масоны – рассказываем в честь годовщины самого знаменитого бунта в истории Российской империи. Восстание лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии против аракчеевского начальства (так называемая «Семёновская история». СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА ВЫСТУПЛЕНИЕ 1820, первое крупное организованное выступление солдат в истории рос. регулярной армии против жестокого обращения и муштры (в сов. историч. литературе обычно характеризовалось как восстание). Семёновского полка восстание, восстание солдат лейб-гвардии Семёновского полка (см. Гвардия) в октябре 1820 в Петербурге против жестокостей и муштры. Семёновский - отказался повиноваться приказам начальства.
ИСТОРИЧЕСКИЙ КЛУБ (обо всём понемногу)
"отправить весь лейб-гвардии Семеновский полк" в Петропавловскую крепость". Восстание лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии против аракчеевского начальства (так называемая «Семёновская история») произошло в 1820 году в Санкт-Петербурге и закончилось раскассированием (переформированием) полка. Главная» Новости» Восстание семеновского полка в 1820 году. «Божиим благоволением приношу жалобу от Семеновского полка Преображенскому полку за притеснение оных начальниками.
В.Путин… Петербург, в 19 век… Семёновское восстание
Училище было рассчитано на 120 штатных и 28 сверхштатных курсантов и предусматривало 5-летний курс обучения. Михайловское артиллерийское училище, photo-zhurnal. До прибытия пожарной команды успели сгореть лицей, дворцовая церковь и 12 примыкающих к ней комнат. Однако большую часть вещей лицея и дворца удалось спасти. Некоторое время лицеистам пришлось заниматься в одном из ближайших корпусов. Впоследствии пострадавшие от огня помещения, в том числе, и лицей, были восстановлены в том виде, в каком они были до пожара. Этот пространный документ регламентировал не только структуру вуза, систему управления, внутреннее хозяйственное устройство и программу обучения, но и довольно любопытные и вполне современные правила поведения для учителей подведомственных этому вузу гимназий: "Учитель должен помнить, что ему вверяются отроки и юноши для того, чтобы он всеми способами руководствовал их к высшему учению; они поручаются ему родителями, или заступающими их место, с полной уверенностью, что он заменит их в той части воспитания, которой они сами на себя принять не могут; он присвоит себе, так сказать, их чувствования и будет так поступать с их детьми, как бы они сами с ними поступали. Учитель не должен всякий легкомысленный поступок принимать за злонамеренный, всякую шалость за преступление. Учитель и в жару не должен дозволять себе ни одного ругательного слова" и т. Текст: Дерптский университет, eurasia.
Билеты можно было приобрести заранее, причём более удобное место стоило подороже. Но самое главное, что пассажиру не надо было заботиться ни о лошадях, ни об экипаже. Все заботы брала на себя компания, в том числе, и о соблюдении графика передвижения. Среди учредителей транспортного предприятия были представители довольно известных в России дворянских фамилий: Татищев, Воронцов-Дашков, Лобанов-Ростовский и другие. Публика толпами шла в залы изящных искусств. Среди картин были и работы женщин-художниц.
Формально оно было направлено против бесчеловечного обращения с ними полкового командира Ф. Шварца, отличавшегося, как вспоминают современники, «чрезвычайной строгостью по фронтовой службе». В петербургских гвардейских полках знали, что в местах расквартирования полков, которыми командовал Шварц, оставались могилы солдат, засечённых до смерти. В местном фольклоре такие могилы назывались «Шварцевые». Новые порядки Шварц начал наводить и в Семёновском полку, где он сменил весной 1820 года любимого солдатами бывшего командира Я. Потёмкина, под началом которого полк прошёл войну 1812 года. Один за другим он вводил всё новые и новые смотры и учения, не предусмотренные никакими правилами службы, вплоть до так называемых «десяточных» смотров. Ежедневно десять солдат обязаны были приходить к нему на квартиру в полной парадной форме. Там они подвергались особенно изощрённым издевательствам. Именно эти «десяточные» смотры и переполнили чашу терпения семёновцев. Никаких политических целей семёновцы не преследовали. Их требования сводились к сокращению изнурительных учений, отмене «десяточных» смотров и учений по праздничным дням, а также смене Шварца на посту командира полка. Последнее, пожалуй, было для них особенно важным. Один из современников вспоминал, как арестованная рота семёновцев шла в Петропавловскую крепость: «Шли они спокойно и без оружия, в одних шинелях, мимо нашего дома. В петербургском фольклоре этот солдатский бунт остался под названием «Семёновская история». Но значение его оказалось глубже, чем когда под словом «история» понимается эпизод, случай.
Был ли сам полк сохранён, как действующая воинская единица? Вот, и более важному предстояло обучаться: я об воинском героизме... И, конечно, обязательно набрали, наверно, в полк новых офицеров- солдатам командиров, непосредственно преданных всей душой и телом лично государю- императору...
Не только образованное общество сочувствовало положению семеновцев. И другие слои петербургского населения были на их стороне. Пока команда собирались, к ее начальнику Михайлову подошел человек, по виду купец и, подавая ему 100 рублей, просил истратить их на угощение солдат в походе. На вопрос офицера, нет ли у него родственников среди семеновцев, купец отвечал, что нет, но что он привык уважать семеновцев, как добрых и порядочных людей, и всех их считает своими. Сочувственное отношение петербуржцев к восставшим семеновцам выразилось еще в том, что они относились к вновь сформированному по приказу царя полку с презрением и враждебностью. Особенно недружелюбно относились к новым собратьям гвардейцы других столичных полков. Даже высшее офицерство проявляло это недружелюбие довольно откровенно. Так, Васильчиков сообщал Волконскому, для передачи царю, что прежний командир Семеновского полка, ген. Потемкин, позволял себе заступаться за восставших, везде проповедовал, что они не виновны, что Васильчиков «хотел погубить войско, которое оказало столь большие услуги государству, наконец, он не снимал семеновского мундира, рисуясь им на разводе; можете себе представить, какое действие должно было производить на войска его поведение; Левашев громко объявлял, что рота его величества совершенно невинна и что военно-судная комиссия должна оправдать ее». Таково же было, как жаловался Васильчиков, поведение генералов Милорадовича, Розена начальник гвардейской дивизии и других. Жаловался он еще на других «болтунов» из гвардейских офицеров, в том числе на П. Пестеля, будущего главного деятеля заговора 1825 года, и добился того, что царь велел перевести Пестеля в армию. Что Васильчиковым руководили в этом случае только соображения карьерного свойства видно из следующих строк одного его письма к Волконскому: «Энергические меры, вызванные важностью обстоятельств, навлекли на меня осуждение всех тех, которые не знают ни солдат, ни дисциплины; к этим лицам присоединялись мои личные враги и изменившие мне друзья, которые нашли минуту эту благоприятной для обнаружения своих замыслов и искали случая повредить мне... Женщины подняли крик против тиранства, и нашлись военные, которые, подражая женщинам, как эхо отвечали на подобные вопли; это малообдуманное поведение сделало мое положение весьма щекотливым». Васильчиков переслал царю и стихи под заглавие «Гений отечества», написанные по поводу семеновских событий, авторство которых приписывалось полковнику Шелехову и которые были распространены в столице во многих списках. Собирались гвардейские офицеры подать царю адрес с просьбой простить офицеров-семеновцев, но из этого, конечно, ничего бы не вышло хорошего. Движение грозило принять обширные размеры. Были обнаружены признаки готовности солдат других полков встать на защиту семеновцев. Так, после ареста, восставшего полка был задержан унтер-офицер гвардейского егерского полка Степан Гущевозов и заключен в Шлиссельбургскую крепость за разговор с одним солдатом Преображенского полка о том, что «если не возвратят арестованных батальонов, то они докажут, что революция в Испании ничего не значит в сравнении с тем, что они сделают». Взбунтуется вся гвардия — не Гишпании чета, все подымет». Бенкендорф писал Волконскому: «более чем вероятно, что если бы настоящая катастрофа потребовала вмешательства сооруженной силы, то сия последняя отказалась бы повиноваться, так как, большая часть полков уже давно разделяла неблагоприятное мнение семеновцев о полковнике Шварце». Тем не менее Бенкендорф высказывал сожаление, что Васильчиков поступил слишком мягко с восставшими солдатами. В числе проектов расправы с непокорными были предложения отправить семеновцев на Кавказ, в обстановку вечной войны с горцами. Когда Милорадович объявил об этом заключенным, они ответили: пойдем, когда отдадут нам государеву роту». Так стойко держались семеновцы, несмотря на тягостное положение в крепости. Теснота в казематах вызвала усиленные заболевания среди заключенных. Уже 1 ноября А. Тургенев писал брату Сергею: «батальон в крепости, и от сырости и дурной пищи без кваса, но с водою, в которую кладут уксус, несколько солдат уже занемогли, особливо глазами». Тургенев занес в свой дневник: «солдат и крепости содержат дурно». Пришлось даже оборудовать специальный лазарет на несколько десятков человек. Начальство над отправленными в Финляндию батальонами поручено было полковнику Bадковскому, которого торопили так, что он даже не успел попрощаться с родными и собраться к походу. В столице при этой приняты были чрезвычайные меры предосторожности. Троицкий мост у крепости был занят казачьим, кавалергардским и гренадерским полками. Начальство обнаруживало необычайную трусливость перед безоружными людьми, опасаясь взрыва народного сочувствия к ним. Боялись, что солдаты откажутся идти без первой роты, и хотели картечью принудить их повиноваться. Рассказав, как высшее начальство ухаживало за ним и льстило ему при отправке из Петербурга, И. Вадковский пишет: «Вот каким образом 19 октября, сопутствуемый ветром и дождем, я поплыл из Санктпетербурга, предводительствуя восемью стами в ветхих шинелях одетых людей, из коих половинное число было почти без обуви. В Кронштадт приехал я весьма поздно; людей, обмокших и целый день не евших, в самый город не впустили, а поместили на военный корабль «Память Евстахия». Оный стоял на рейде в самом жалком положении, без окошек, без рам, без бортов и налитый водою. На корабле, по малой помощи, данной мне начальством, едва я мог устроить между подчиненными какой-либо порядок касательно их пищи. Если я счастливо доплыл до Свеаборга, то я это приписываю не попечению и не старанию начальников, но единственно Провидению, избавившему от гибели суда, которые, по ветхости своей, нисколько не казались способными к дальнему пути. Морозы, ветры, снега и дожди беспокоили нас во всю переправу, что тем тягостнее было, что люди почти никакой одежды не имели». После целого ряда невольных остановок в пути и других приключений семеновцы были доставлены к месту назначения. В числе приключений была история в Пскове, где вследствие грубой придирчивости к семеновцам местного начальства едва не возник бунт. При этом несколько высланных из столицы солдат были «нещадно наказаны» розгами, якобы за буйство и обиды жителям города, хотя губернатор доносил в Петербург, что семеновцы «обывателям стеснения не делали». Выяснилось еще, что солдат в пути морили голодом и что бывшие их офицеры устроили складчину для облегчения участи высланных. Вадковскому же был сделан выговор за раздачу солдатам денег вопреки приказанию начальства. Такова была расправа со вторым и третьим батальонами, впредь до решения дальнейшей участи всего полка, а над первым батальоном был наряжен военный суд под председательством ген. Это был милый, светский офицер, «душа общества», любимец царя и его братьев, свитский генерал и командир гвардейских гусар. Под внешним лоском аристократа и культурного представителя высшего общества в этом выхоленном господние жила душа аракчеевца, пред которым грубый, необразованный армеец Шварц должен считаться образцом человечности. Муравьев-Апостол передает про него в своих воспоминаниях такой случай. Однажды в Царском Селе Левашев приказывает вахмистру собрать на другой день в манеж его эскадрон, а сам отправляется в Петербург, Вахмистр сообщил об этом эскадронному начальнику полк. Злотвицкому, который обращает внимание вахмистра на то, что «завтра — великий церковный праздник», и, не дав ему более определенных указаний, также уезжает в Петербург. Вахмистр заключил из этого, что эскадрона собирать не надо. Вернулся Левашев, узнал обо всем и, ничего не говоря вахмистру, посылает за розгами. В это время генералу подали обед, и он садится за стол, приказав наказать вахмистра и крича из столовой несколько раз: «не слышу ударов! А когда любимец царя наелся, старого, заслуженного вахмистра унесли и госпиталь, где он через пару дней умер. Для Левашева это дело имело только приятные последствия: его продолжали осыпать наградами. И надо сказать, что Левашев был не из худших представителей тогдашнего правящего класса. Такова была среда, в которой, по замечанию М. Муравьева-Апостола, «жестокость и грубость, заведенные Павлом, не искоренялись, а поддерживались и высоко ценились». Пока наряжался суд, Васильчиков посылал царю донесения о событиях одно на них послано было с известным другом Пушкина П. Чаадаевым , рисуя Александру поведение офицеров и солдат в мрачных красках. Он велел распределить всех солдат-семеновцев и офицеров по разным армейским полкам и образовать новый Семеновский полк из состава других полков. Приказав предать Шварца суду за неумение удержать полк в должном повиновении, царь одновременно писал Аракчееву, что никто на свете не убедит его, чтобы сие происшествие было вымышлено солдатами, или происходило единственно от жестокого обращения с оными полк. Он был всегда известен за хорошего и исправного офицера и командовал с честью полком, отчего же вдруг сделаться ему варваром? В то же время прибывшему к нему Чаадаеву царь говорил: «надо признаться, что семеновцы, даже совершая преступление, вели себя отлично хорошо». И хотя царь писал Аракчееву что «если бы с первою гренадерскою ротою поступлено было приличнее при самом начале, ничего другого важного не было бы», он раскассировал свой «любимый» полк, раскассировал даже вопреки советам Васильчикова, который указывал, что это «произведет слишком много шуму и представит дело более серьезным, нежели оно есть». При этом царю хотелось скрыть от Европы всю историю. Он как бы стыдился восстания гвардии и ареста целого полка. По рассказу Чаадаева, первый вопрос Александра при приеме его был следующий: — Иностранные посланники смотрели с балконов, когда увозили Семеновский полк в Финляндию? Затем царь спросил Чаадаева, где он остановился в Лайбахе и узнав, что у князя А. Меньшикова, начальника канцелярии главного штаба при царе, сказал: — Будь осторожен с ним, не говори о случившемся с Семеновским полком. Меньшиков был известен как салонный балагур, и царь, опасался только, что начальник канцелярии его штаба, ведавшего все военные тайны государства, разболтает о волнении нескольких тысяч человек, происходившем в столице в течение нескольких дней на глазах всех жителей. Между тем, европейские дипломаты доносили из Петербурга своим правительствам, что «негодование против Шварца всеобщее; раздаются общие жалобы против гибельной мании всей императорской фамилии, особенно вел. Разослав мятежных семеновцев в разные армейские полки, царь предписал соответственным начальствующим лицам иметь за ними неослабный надзор как для предотвращения их тлетворного влияния на других офицеров и солдат, так и для выпытывания подробностей восстания, особенно причин его. В начале января 1821 года кн. Волконский писал из Лайбаха главнокомандующему первой армии ген. Сакену, что царю «угодно», чтобы генерал дал «секретное предписание всем полковым командирам под начальство которых поступили б семеновцы строжайше наблюдать, чтобы штаб и обер-офицеры исправляли службу со всею должною точностью, не позволяя им ни под каким предлогом уклоняться от оной и не принимать от них прошений ни в отставку, ни в отпуск без особого на то разрешения; а за поведением нижних чинов иметь наистрожайший надсмотр». Сверх того, было «государю угодно, чтобы через ротных командиров или через нижних же чинов стараться во всех полках через разговоры с поступившими нижними чинами выведывать из них о настоящем начале происшествия, бывшего в Семеновском полку, что подало повод оному, не были ли они к сему подучаемы и кем именно, и о таковых разговорах каждого чина немедленно доносили бы». Аракчееву Волконский писал, что «необходимо нужно дойти до источника сего возмущения», ибо он уверен, что «оное произошли не от нижних чинов». В письме к ген. Дибичу он также высказывал уверенность в том, что «подстрекателями смуты» были офицеры, которых можно найти, если расположить солдат к болтливости». Через полгода после этого, в мае 1821 года, Сакен еще предписывал своим генералам доставить ему для сообщения царю сведения: «каково ныне ведут себя как офицеры, так и нижние чины, поступившие из Семеновского полка» в армию. Царь и его приближенные не ошибались в своих предположениях, что в семеновской истории без влияния офицеров дело не обошлось!.. Клейнмихель уже через 4 дня после первого волнения в полку писал Аракчееву, что он «в душе своей уверен, что заговор сей происходит не от солдат; к сему делу есть наставники, и хотя пишут, что офицеры в оном не участвуют, но верить сему мудрено». Закревский высказывал в письме к царю, сомнение в том, чтобы солдаты сами решились на возмущение, «если бы не были кем-нибудь особенно к тому, подучены и даже руководимы. Зачинщики и руководители, вероятно, окажутся не из нижних чинов сего полка... Офицеры доказали свою неспособность командовать и даже не заслуживают звания, ими носимого. По одной разве молодости и неопытности извинительно иметь к ним некоторое снисхождение. По тем же причинам могли они быть завлечены к неуважению начальства нынешними событиями в Европе, событиями, произведенными вольнодумством и т. Закревский признает, что «сия зараза гнездится между офицерами и других полков... Офицеры-семеновцы, многие из которых впоследствии приняли видное участие в декабрьском восстания 1825 года, — почти все были в 1820 г. Правда, они не стремились использовать восстание 17 октября в революционных целях и даже старались успокоить волнующихся солдат, не дать бунту разрастись, хотя это было возможно, если бы офицеры проявили только безучастность к движению. Флигель-адъютант Бутурлин полагал даже, и высказывал это в письме к царю, что стоило кому-нибудь из гвардейских офицеров стать во главе солдат и побудить их взяться за оружие, и «все пошло бы к черту!
Причины бунта
- Советская историческая энциклопедия
- Из истории Семеновского полка
- «Участь наша была более чем сомнительна»
- Мятеж Семёновского полка: элита русской армии едва не перевернула историю России
Посмотреть еще слова :
- Глава I 16 октября 1820 года. «Семёновская история»
- [BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ)
- СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА ВЫСТУПЛЕНИЕ 1820 • Большая российская энциклопедия - электронная версия
- 1820 г. Открытие Антарктиды, развод наследника, восстание Семёновского полка
Мятеж Семёновского полка: элита русской армии едва не перевернула историю России
Бунт семеновского полка в 1820 году был одним из наиболее значимых событий в истории Российской империи. Восстание лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии против аракчеевского начальства (так называемая «Семёновская история». Бунт Семеновского полка Подробное описание бунта генерал от инфантерии Павел Петрович Карцов привел в своем историческом сочинении «Событие в лейб-гвардии Семеновском полку в 1820 году», которое было опубликовано в журнале «Русская Старина». Генерал М.А. Фонвизин совершенно искоренил в своих полках телесные наказания и тратил на улучшение материального положения солдат большие суммы из собственных средств. Возмущение старого Лейб-Гвардии Семеновского полка. Восстание Семёновского полкаВыступление Семёновского полка против аракчеевского начальства произошло в 1820 году и закончилось его может.