от Сергей Переслегин. Почему Западу нужна война до полного поражения Украины. мнение российского ученого-прогнозиста Сергея Переслегина. Сергей Переслегин Последние новинки книг автора 2024 года. Сергей Переслегин – российский критик, публицист, писатель, исследователь и теоретик жанров альтернативная история и фантастика. СЕРГЕЙ ПЕРЕСЛЕГИН. Тегипрогноз кубок германии сегодня, германия хоккей расписание, вринге ком расписание, стратегические замыслы германии, прогноз хоккей германия.
Статьи автора
последние новости по тегу: Сергей Переслегин. У Сергея Переслегина сегодня вышло вот это видео, которое я рекомендую к просмотру для лучшего понимания сути нынешних событий на Украине. Сергей Борисович Переслегин о русской цивилизации в целом и глобальной концепции России. Сергей Переслегин: выступление на "Страннике-2009". До самых последних дней Сергей Владимирович активно работал и ушел полный планов и проектов по создании РЛ систем панорамного наблюдения волн цунами и высокочастотных подводных источников. Видеозапись выступления Сергея Переслегина на форуме Global Future 2045. Переслегин Сергей, российский историк, футуролог, геополитик. от Сергей Переслегин. Почему Западу нужна война до полного поражения Украины.
Переслегин: на Западе начали готовиться к поражению Украины в конфликте с Россией
Среди почетных гостей был и российский литературный критик, публицист, исследователь и теоретик фантастики и альтернативной истории Сергей Переслегин. последние новости по тегу: Сергей Переслегин. вы делаете те новости, которые происходят вокруг нас. А мы о них говорим. Это рубрика о самых актуальных событиях.
МЭФ-2023: Вопросы осознания идеологии. Переслегин Сергей, российский историк, футуролог, геополитик
Если шестой уклад — это аддитивные технологии, квантовые копиры, робототехника, производство, возглавляемое искусственным интеллектом, то седьмой — это программирование на естественных языках. То есть будут технологии, основанные на объединении искусственных и органических, «живых» систем. Официально этого в планах пока еще нет, но многие айтишники говорят, что это вопрос недалекого времени. Кстати, нужно отметить, что, раз будет происходить быстрая коэволюция совместная эволюция естественных и искусственных языков, начнет меняться и картина мира. Эволюция естественного языка — это всегда изменения в картинах мира. Четкой даты вам никто не скажет. Другой вопрос, что кризис с большой вероятностью заканчивается фазовым откатом, и тогда мы возвращаемся в достаточно глубокое прошлое, грубо говоря, в технологическое варварство. А потом из этого варварства снова попытаемся выйти, возможно, в следующую фазу. С другой стороны, кризис может заканчиваться и созданием следующей фазы. Мы ее называем когнитивной, хотя в действительности мы немного о ней знаем и плохо понимаем, что это такое.
Мы понимаем, что она будет принципиально отличаться от индустриальной. Будут принципиально иные механизмы познания, управления, производства и так далее. Кризис должен так или иначе разрешиться приблизительно в течение полувека, то есть в районе 2030-40-х годов будет понятно, где мы находимся — в зоне фазового отката или в зоне фазового перехода. Brexit интересен тем, что сигнализирует о «всплытии» реликта Британской империи» — Какие события ушедшего года подтверждают ваши выводы о переходе из одной фазы индустриальной эпохи в другую, из постиндустриальности в трансиндустриальность? Россия движется в рамках этого тренда или у нее «особый путь», как любят говорить «почвенники»? Хотя двигается она в нем не так быстро, как бы хотелось. Опять же, как посмотреть. По робототехнике мы здорово отстаем, зато по дронам двигаемся вполне уверенно. Примером служит российский проект «Статус 6» — самоходная, беспилотная, многоцелевая система, предназначенная для поражения объектов экономики противника в районе побережья.
Интересно не то, что это военная торпеда, а то, что это дрон, а значит, искусственный интеллект. Тот факт, что ФСО и ФСБ все время вносили законопроекты о полном контроле над дронами, означает, что эти аппараты постепенно становятся социальным явлением, важными элементами жизни, с помощью которых можно много чего добиться. Если говорить в «мировых масштабах», то из области науки могу отметить значимые результаты, полученные космической станцией NASA «Новые горизонты». Напомню, что этот аппарат был запущен еще в 2006 году для изучения Плутона, его спутника Харона и пояса Койпера, но результат дал только сейчас. На данный момент самым важным результатом этой миссии стало открытие геологической активности Плутона и его планетоподобия. И то, и другое, мягко говоря, не то что неочевидно, а в свете сегодняшних астрономических представлений почти невозможно. Соответственно, результат здесь в том, что Вселенная оказалась заметно сложнее наших моделей — даже в таких «мелочах», как Плутон, которому не так давно отказали в статусе планеты. И вдруг выясняется, что у него сложное внутреннее строение, какая-то «геология»… В целом в ушедшем году, в отличие от позапрошлого, когда были открыты нейтринные осцилляции, что поставило под сомнение многие устоявшиеся и общепринятые теоретические модели, ничего столь же значимого не произошло. Год продолжал тренды предыдущего: роботизация, аддитивные технологии и искусственный интеллект.
В том году было много выставок робототехники. Я с удовольствием пообщался с роботами, они вполне могут вести разговор. Не знаю, могут ли пройти тест Тьюринга на способность машины убедить человека, что перед ним не машина, а человек — прим. Ожидаются чистки, а в Америке реален гражданский конфликт» Стоит сказать и о двух важных прогнозах 2016 года. Первый — отказ в аддитивных технологиях от 3D-принтинга. Будет создаваться следующая версия — то, что называется квантовым копированием. В двух словах: обычная голограмма создает оптическую копию объекта, голограмма же, полученная с помощью гамма-лазера то есть сверхультракоротких лучей , будет создавать не только оптический, но и электромагнитный образ объекта. Иными словами, его можно будет «потрогать». Гамма-лазер в среде будет создавать точный образ объекта — до молекулярной и даже атомной структуры.
Это и есть квантовое копирование. Второй прогноз: мы допускаем хотя решающих подтверждений этому пока нет сильные изменения в области электротехники, включая беспроводную передачу больших энергий. В общем, в 2016 году меня обрадовали, как ни странно, не столько новости из области науки или технологий, сколько из области политики. Brexit и победу Трампа? Поскольку я предсказал эти события, причем задолго до того, как они произошли. И мне это приятно. Но, кроме того, что особенно приятно, это сами по себе важные события для мира. Brexit интересен совершенно не с точки зрения распада Евросоюза. Тема распада была интересна в 2003-07 годах, когда это еще было вопросом будущего, на сегодня это вопрос прошлого.
Brexit символизирует и сигнализирует, что ожидается такое довольно интересное политическое явление, как всплытие реликтов, конкретнее — всплытие реликта Британской империи. Об этом говорит множество фактов, в том числе и удачное выступление англичан на Олимпиаде второе место после команды США — прим. С большой вероятностью возникнут новые локальные политические блоки. Кстати, я глубоко убежден, что в этой ситуации англичанам придется ставить задачу строительства сверхзвукового авиалайнера. Пока об этом больше говорят американцы, но делать придется англичанам. Что касается Трампа. Проблема не в том, что в Америке избран невменяемый президент. В принципе, такое ожидалось давно. Более того, все кандидаты на президентских выборах в США были невменяемы.
Важнее то, что Трамп стоит на позиции: «Америка — для американцев». А значит, Трамп выступит против транснациональных компаний. Вот какой конфликт последует после выборов, и вот в чем их значимость. Они ставят под угрозы вненациональные мировые структуры, которые я называю доминатами. Но также они ставят очень большое количество локальных мелких политических элит в Европе и на постсоветском пространстве, которые проектировались кланом Клинтона. С проигрышем этого клана становятся ненужными и эти элиты. В общем и целом ожидаются чистки, а в Америке реален гражданский конфликт. В этом плане его победу можно рассматривать как победу сетевых технологий. Но честно говоря, я склонен думать, что это скорее внешний фактор, чем реальная ситуация.
Хоть за Японию, Россию, или Корею. Вопрос не в конкретных знаниях человека: по отношению к началу 20 века мы быстрее думаем, двигаемся и решаем, определенный тип ошибок для нас невозможен. Мы успеваем сделать пять-шесть действий, пока они только одно. А как в нашей стране обстоят дела с этим жанром?
Подобного я писал много, но ничего из этого не является текстом. Это ответ на первый вопрос: нет, я не писал фантастику, но критикой фантастики занимался активно. Сейчас с фантастикой все плохо, особенно в России. У нас она либо занимается полной ерундой с моей точки зрения, попаданцы как жанр ерунда , либо повторением идей, мыслей и конструкций 60-70-ых прошлого века.
Мы живем в прошлой волне великой советской фантастики, но с тех пор мир очень сильно изменился. В 60-ые была волна великой фантастики в СССР, в 90-ых вершина англо-американских произведений, а Россия в меньшей степени. Новая волна же придет в 30-ые годы и там появится принципиально другое направление фентези. Я ищу всплески нового поколения, и они действительно есть.
Из самого первого — это цикл книг Дэна Симмонса, посвященный падению Гипериона. В наиболее яркой форме можно назвать Нила Стивенсона «Анафема», «Падение или Додж в аду» , он целиком работает в следующем поколении фантастики. Также Вернон Виндж и произведения «Посольский город», «Город и город». У Ханну Райаниеми масса хороших и важных вещей, но к новому поколению отношу только одну книжку «Страна вечного лета».
Все эти произведения написаны на английском языке, ни одной нашей работы нет. Это притом, что в соревнованиях великих фантастов 60-ых годов ХХ века Советский Союз добился полного паритета, а к концу даже вырвался вперед. Сейчас у нас нет фантастики следующей волны, это принципиальная и серьезная проблема России. Если бы я мог, то считал своей обязанностью попытаться написать, но я прекрасно понимаю, чего не умею, это не мое.
Татар» — У вас очень много аналитических текстов, исходя из этого, какое будущее нас ожидает? Я рассказал там далеко не все. Базовой проблемой является кризис фазового развития, а как все люди, живущие в фазе мы не представляем себе ничего что выходит за ее пределы. Если вы живете в сельскохозяйственной фазе, то подсознательно существует установка на то, что человеческая деятельность — это сеять зерно, выращивать животных.
Но когда вы выясняете что фаза заняла все предоставленное ей пространство и развиваться дальше не может, то произойдут серьезные изменения. Например, сельхоз фаза сменилась машинной, а традиционная — индустриальной. Мы сейчас понимаем, главное — это делать машины, а они решают все остальные задачи, включая сельское хозяйство и снабжение нас едой. Как вы представите себе следующий этап после машинной?
Мы называем это «К» фазой и расшифровывали как коммунистическую, когнитивную, космическую или коммуникативную. В кризисе, а именно там мы находимся, впереди видны только плохие решения. Как я говорил, одна из проблем современного мира — это дефицитность позитивных образов будущего, зато негативных версий множество. Одного только апокалипсиса могу предложить шесть штук на любой вкус.
Проблема в том, что мы любое будущее прежде всего видим, как плохое. В первую очередь мы видим широкое распространение искусственного интеллекта, находящегося в мире человеко-машинных систем, построенного на динамическом моделировании. Это сделано потому что индустриальный мир решает свои задачи через создание очень мощных социальных машин с довольно низким КПД. Вот у вас есть армия с миллионом солдат и каждый из них плохо подготовлен.
Никто не хочет воевать, все мечтают о том, как бы оказаться в другом месте.
И мы еще несколько месяцев обсуждали, нужна или нет частичная мобилизация, хотя по идее ее стоило провести еще до начала СВО. Ее начали только осенью 2022 года, и это оказалось очень сильным отставанием от реальных требований фронта. Но уже к этому моменту наступила позиционная фаза, и ситуацию было на тот момент не изменить.
Запад же изначально решил, что все идет прекрасно, что они отлично воюют с Россией руками украинцев и что, ввязавшись в длительное вооруженное противостояние с Западом, Россия непременно должна проиграть. Кто там был поглупее, были уверены, что, как следует вооружив и обучив украинскую армию, можно бы замахнуться и на поход на Москву, кто поумнее — рассчитывали хотя бы на выход к Азовскому морю, но победные настроения на Западе были у всех. Но ничего для них хорошего не получилось. Ввязавшись в вооруженное противостояние с Россией, Запад внезапно осознал — у него тоже все идет совсем не так, как ожидалось.
Длительные военные действия без каких-либо позитивных перспектив — вовсе не то, на что рассчитывали наши противники. Да, мы не сразу поняли, что так воевать нельзя, и начали переходить на правильные рельсы только осенью 2022 года. Тогда мы приняли существующую реальность и начали действовать уже в ее рамках, не питая иллюзий. Это было больно, обидно, особенно после тяжелого поражения под Харьковом и ухода с правого берега Днепра у Херсона, но к этому времени российское командование уже отдавало себе отчет в характере боевых действий и действовало весьма разумно.
А вот что касается Запада, воюющего с Россией на полях Украины, то он до сих пор не пришел к правильным выводам. И все еще считает, что, исправив одну-две-три ошибки, ему удастся сокрушить позиционную оборону — а это абсолютно неверно. Сейчас на Западе происходит медленное и мучительное понимание того, что есть. Тут не могу не отметить, что при всех ошибках российских войск, у западной коалиции в этом плане ситуация ничуть не лучше: летнее наступление ВСУ показало полный провал оперативного звена управления НАТО.
Если альянс собирается так воевать и дальше, в предстоящих куда более серьезных конфликтах, то ничего хорошего им это не сулит. Мы видим абсолютно безграмотное управление войсками. Да, украинских войск им не жалко, но это не повод нарушать при проведении операции все законы военного искусства.
Почему же мы считаем, что ничего такого они сделать не могут?
Мир — это совокупность огромного количества проектов. Они переплетаются, мешают и помогают друг другу, многие остаются существовать, когда они уже не нужны… — Вот именно! Это настолько сложная система, что любой проект здесь сразу тонет в сотнях миллионах других «проектов», желаний, стремлений, возможностей и случайностей. Это невычислимая и непредсказуемая система с разнонаправленными векторами действий.
Бывший советский резидент КГБ в Копенгагене мне рассказывал: «В молодости я верил в то, что мир управляется спецслужбами и тайными операциями. Но теперь я понимаю, что миром правят случайность и глупость. И ни один проект не выходит за стадию двух шагов, потому что потом начинаются неучтенные и непреодолимые помехи». А неучтенные эти помехи — потому что учесть их невозможно принципиально: вся информация о мире содержится только во всем мире, а не в двух-пяти головах проектантов.
Я сам очень люблю эту цитату: «Мы думали, что миром правит Великая ложа, а им правит большая лажа». Но вы никогда не думали, что большая лажа и великая ложь вполне могут прийти к взаимовыгодному соглашению? Любая попытка заниматься историей — это и есть попытка найти в большой лаже какие-то общие закономерности развития. Почему вы отказываете людям в разуме?
Если они прекрасно научились делать машины, почему вы отказываете социальным проектантам в возможности создавать социальные машины, работающие на социальном хаосе? Нет там никакой царь-клетки или элитного штаба из сверхумных клеток. Одна клетка вообще не мыслит. Мозг мыслит и живет всей демократической совокупностью клеток.
А их там миллиарды. Так же работает и общество — через миллиарды желаний и устремлений его членов, которые складываются в единый вектор социальной эволюции. Которая и привела нас от палки-копалки к атомному реактору. И это был не проект пяти мудрецов из каменного века!
Первый: вы знаете список лиц, принимающих решения. Они вам все сообщают, и вы на этом основании делаете прогнозы. Второй: вы чистый марксист, вы вообще не знаете лиц, принимающих решения, и даже сомневаетесь, что они есть. Вы рассматриваете взаимодействия в социальном организме целиком — вот этого всего общественного «мозга», а не отдельных «нейронов».
Скорее всего, если вы правильно провели работу, и в том и в другом случае вы получите одинаковый результат. У меня есть гипотеза, которую я, конечно, доказать не могу, о том, что некоторые отдельные люди оказываются информационными представлениями больших систем. Они полагают, что действуют и думают самостоятельно, а на самом деле являются актерами и манифестантами больших социальных структур. Мы называем это моделью динамических сюжетов.
Есть ряд сюжетов, состоящих из набора политических акторов. Но не акторы организуют сюжет истории, а сюжет ставит акторов в нужные позиции, чтобы данный сюжет был сыгран! Помните, не так давно, еще до коронавируса, люди задавались вопросом: как так получается, что Европу заполняют мигранты, размывающие ее культурное пространство, и там не находится ни одного руководителя масштаба… ну ладно, пусть не Бисмарка или Черчилля, но хотя бы Клемансо, который бы этот приточный вентиль закрутил? Почему кругом такие невыразительные люди, как Олланд, Макрон или Меркель?
ПЛАНЫ ГЕРМАНИИ ПО ПОДГОТОВКЕ К ВОЙНЕ. СЕРГЕЙ ПЕРЕСЛЕГИН
Актуальные и самые свежие новости Мира, России, Украины, Новороссии, ИноСМИ, аналитика, политика, ток-шоу. Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Выступление президента, по сути, есть официальное заявление о том, что экономическая агрессия Запада успешно отражена Россией. Сергей Борисович Переслегин — публицист, военный историк, писатель, прогностик, литературный критик. СЕРГЕЙ ПЕРЕСЛЕГИН. Тегипрогноз кубок германии сегодня, германия хоккей расписание, вринге ком расписание, стратегические замыслы германии, прогноз хоккей германия. Выступление Сергея Борисовича Переслегина на международной футурологической конференции "Книга будущего: авторские права и.
Сергей Переслегин "Новая когнитивная парадигма" — доклад 19 марта 2024 года
Все, что входило в социальные науки в действительности было слабо развито. Я говорю не про отдельных людей, а саму систему преподавания в целом. Притом, нас физиков учили диалектики, обществоведению, истмату, научному коммунизму. Очень прилично преподаватели у нас вели, которые могли заинтересовать студентов.
Второй момент, я же был не просто физиком, а теоретиком. А это человек, который умеет хорошо заниматься. Если рассматривать квантовую механику, то у нее три этажа: нижний этаж — это зона физического эксперимента реальные факты, измеренные теми или иными приборами , верхний — это математически сложные модели, имеющая отношение к какой-либо действительности.
Математика говорит слишком много или мало, но не то что нужно, это все встречается на среднем этаже. Теоретик живет на этом уровне, он создает интерпретации этих моделей. С другой стороны, он делает интерпретации экспериментов и пытается эти вещи соединить между собой.
Всю жизнь я этим и занимался, просто в разных областях, это один ответ. Второй ответ — в конце 70-ых, начале 80-ых стало понятно, что дальнейшее развитие физики поля в том направлении, которое было тогда мейнстримом не просто не возможно, а еще и нежелательно. В 2010-2011 годах мне посчастливилось попасть на лекцию моего преподавателя Льва Окуня.
Я спросил у него, что произошло с промежуточным бозоном Хиггса за время, в котором я нахожусь вне физики. Он меня узнал через 50 лет после окончания обучения и ответил: «То же самое что и с вами, Сергей. Ваша масса сильно увеличилась за это время».
После он добавил: «Вы можете спокойно возвращаться в физику. Вы увидите, что за прошедшие десятилетия по отношению к вашей учебе появилась масса новых работ, при это ничего существенно не поменялось». На самом деле, занят я ровно тем же, что и во времена окончания физфака.
Я почти все время занимаюсь теориями познания и мышления. Просто сейчас другие нефизические области для меня являются более значимыми в продвижениях в этом направлении, например «теория языка». На тот момент вы впервые посетили город или бывали здесь раньше?
Это было начало 90-ых, когда почему-то все советские газеты писали о жуткой преступности Казани, о том, что молодежные группировки встречаются и убивают друг друга или прохожих. Город тогда имел совершенно жутковатый привкус в СССР. Тогда Ермолаев делал первый конвент и у мероприятия было еще другое название, меня туда пригласили.
Я Андрея знаю лично, еще раньше он приезжал в Ленинград и стажировался в университете. Позже мы познакомились в клубе любителей фантастики. Еще мне удалось познакомиться с Людмилой Смеркович Скади и Таней Борщевской, потом у нас завязались тесные отношения.
По их приглашению приезжал читать лекции. Вообще, соционики существуют посередине и их довольно много, они делятся на поколения, но после Аушры Аугустинавичюте советский литовский экономист, основоположница соционики — ред. В тот момент мы так не считали, но сейчас между моей соционикой и Аушра разницы нет.
Последний философ СССР потому что он умер незадолго до распада государства Георгий Щедровский как-то говорил: «Кто сможет дать приличное определение процессу и научится через него выводит свойство и давать возможность описывать его, то этот человек заработает минимум Нобелевскую премию». Мы на самом деле, как человечество, с процессами работать и описывать их не умеем. Мы в лучшем случае можем описать внешнее проявление процесса, как физик вам скажу, что все это сложно.
Процесс нельзя описывать метрологическим временем, тогда вопрос каким? Илья Пригожин получил Нобелевскую премию в частности за неравноместную термодинамику, оно в термодинамическом времени может быть как-то описано. Но термодинамика - простейший подход, который можно сделать чисто физический.
И именно тогда, в 2015 году, был прочитан доклад, который назывался очень понятно — «Глобальная катастрофа как вероятное решение». Надо сказать, что мы предполагали тогда, что будет глобальная мировая катастрофа. Эпидемия в списке фигурировала, правда, не первой, а на второй позицией, но она там тоже была.
Мы в тот момент как-то больше думали о геологии, чем о биологии. Идея была ровно та же: высокотехнологичная деструкция существующей экономики, а также политической и социальной системы, и создание на этом месте чего-то другого. В этом плане, да, можно сказать, что это произошло вместо войны.
Другой вопрос, что пандемия не отменяет войну. Глобальная, с полным уничтожением всего, она, разумеется, не нужна. Зато резко повышается вероятность малых локальных войн за очень конкретные преференции и возможности в рамках создаваемого нового мира.
Мы неожиданно для всех вышли в то, что в политике и прогностике носит название серой зоны или «мира саванны». Где не работают никакие законы и ограничения. Поэтому, например, возможен быстрый конфликт Армении и Азербайджана, который произошел не очень давно.
Тем самым Азербайджан решил достаточно большую часть своих проблем именно с получением преференций при начале новой эры. В этой же ситуации высоки риски на севере Украины. Если хотите — на юге России.
Ну, например, в 1894 году был азиатский грипп. Кто любит Конан Дойля, помнит, что им тяжело болел доктор Ватсон. Дальше, в конце 60-х годов был гонконгский грипп, который даже в песни вошел.
Была испанка. В общем-то, приход новой эпидемии ожидался. Увлажнение растет, температура средняя чуть-чуть, но повышается.
Людей много. Связность мира была высокая. В этой ситуации эпидемия могла прийти на год раньше или на два года позже, но она появилась бы обязательно.
А вот дальше начинается рукотворный момент. Дальше можно было принять одну из двух мер. Ту, которую люди принимали всегда.
Ну, эпидемия, ну, люди болеют. Но кто-то, наверное, умрет. Ну, меньше, чем было при испанке, где умерло 30 миллионов.
Ну, наверное, больше, чем при обычном гриппе, где где-то около миллиона. Ну и что? На 7 миллиардов человеческого населения даже не очень заметно.
И уж точно не сравнимо ни с инфарктами, ни с инсультами, ни даже с простым диабетом, от которого умирают раз в десять больше людей. И второй вариант — сказать: то, что пришло — это судьбоносное испытание. Мы должны все сделать, чтобы только не дать распространяться инфекции.
И вот в этот момент и начинается мировая катастрофа. Вовсе не эпидемия, а реакция на эпидемию. Тогда вы сказали, что вопрос мало изучен, дайте нам два года, и мы вам ответим на этот вопрос.
Два года, Сергей Борисович, прошло. Мне сейчас 44, вот в 64 как я буду проводить свой день и как его будут проводить люди молодые? Напомню, что сейчас мы все еще живем, хотя уже в самом конце, в цивилизации книги, в цивилизации письменности.
А когда-то жили в цивилизации памяти. Что нам дает цивилизация медиа, чего не давала цивилизация книги? Возможность работать сразу с несколькими пространствами мышления.
Не только с аудиальным, но также одновременно с визуальным, а в какой-то ситуации кинестетическим, то есть тактильным. Это очень много. Потому что до сих пор люди мыслили только в знаках.
Теперь мы можем начать мыслить в образах и ощущениях. Это очень сильный возможный шаг вперед. Это одна возможная здесь сторона.
Вторая возможная сторона - начиная с первых рисунков на стенах пещеры, мы привыкли к тому, что вспомогательным элементом нашего мышления являются плоские картинки. Мы можем выйти за пределы плоскости, начать работать в трехмерии. Это означает, что в какой-то мере наше мышление может стать многомерным.
Это даст нам возможность мыслить значительно быстрее. Но обратите внимание, для того, чтобы это случилось, нам нужно, по крайней мере, два важнейших элемента. Первое — каждая следующая цивилизация строится на предыдущих.
Невозможно читать книгу, не имея памяти. Невозможно работать с образами, не умея идеально работать со знаками. Значит, нужно сохранить предыдущую цивилизацию.
А это само по себе очень непросто. И второй момент. Для цивилизации книги важнейшим является умение человека различать реальность и текст.
Что я сказал и что на самом деле. Что я написал и что на самом деле.
А если его нет? А если есть сговор? А волшебное слово саботаж? Не зная основ реального управления действиями, реального положения на сегодняшний момент, невозможно верно оценить происхождение события. Но всё же огромная благодарность за смелость произнести то, что Вы произнесли, касаемо нашей стороны.
Хотя умный Люд всегда это понимал без слов". Единственное, за что можно продавать экспортные товары - встречные товарные поставки, причем именно те, которые нужны нам: технологии, пром. Вся идея продажи за рубли в том и должна была быть - чтобы покупатель получал рубли продавая в Россию необходимые ей товары... Читать полностью.
Автор более тридцати работ, посвященных вопросам теории систем и теории стратегии. Составитель и редактор книг серии «Военно-историческая библиотека». Автор комментариев к книгам Б. Лиддел Гарта, М.
Сергей Переслегин: «Сейчас у нас нет фантастики следующей волны, это серьезная проблема России»
Я понимаю, когда люди нервничали при приходе коронавируса: действительно, никогда не было такого уровня использования средств массовой информации для воздействия на население и никогда не было «закрытия» всего мира по достаточно странному и пустому поводу. А в этом году идёт нормальное, естественное, разумное развитие фазового кризиса в самом простом из возможных направлений. Подчеркну, что я использую здесь свою версию развития мира, но у меня есть четкое представление, что в последние годы она неплохо подтверждается опытом. Понимая, что распад глобального мира неизбежен, мы рассматривали, какие возможны варианты для выхода в постглобальный мир. Первый — выход в космос, космическая за-глобализация, космоколониализм, модель, за которую до сих пор сражается [Илон] Маск, а в известной мере — и [Дмитрий] Рогозин. Вторая — инфраструктурная модель, когда глобализируется, обобществляется в рамках всего мира и выводится из национального подчинения инфраструктура: дороги, порты, центры обработки данных, трубопроводы и т. Далее — экологический колониализм, когда глобализируются решения, связанные с охраной среды. Все эти три решения были интересными, содержательными и умными, но ни одно из них не было принято. Четвёртое решение было самым естественным и очень простым. Это глокализация, или распад мира на локальности. И 2022 год нам четко показал, что распад глобального мира пошел именно по региональному сценарию.
Фазовый кризис в ближайшие несколько лет, примерно до начала тридцатых годов, примет вид борьбы стран за формирование своих макрорегионов. Чтобы макрорегион был замкнут, он должен обладать целым рядом свойств. Во-первых, безопасность военная, которая предполагает обязательное наличие ядерного оружия и средств его доставки и возможность участвовать одновременно в двух больших региональных войнах масштаба украинской. Во-вторых, безопасность ресурсная — это углеводороды и конфликтные минералы олово, вольфрам, тантал и золото, редкоземельные элементы, индий. В-третьих, технологическая. Вы должны иметь соответствующий набор технологий для того, чтобы все вышеупомянутые безопасности вы могли замкнуть на своей территории. Далее — кадровая безопасность и демографическая, то есть способность воспроизводить население на своей территории. Ещё нужна концептуальная безопасность: наличие у региона собственного образа будущего, собственного концепта развития, — и безопасность в области познания, то есть регион ещё и должен уметь создавать свою собственную науку, не опирающуюся на единую мировую науку, которой более не существует. Кстати, мир «1984 года» Оруэлла — Остазия, Евразия и Океания — это замкнутые по всем указанным выше параметрам регионы, и они между собой постоянно воюют. Это — США и Китай.
США для этого нужно обеспечить контроль над Японией, Кореей и Тайванем, Средиземноморьем и некоторой частью Европы, какими-то кусками Африки, где есть критические ресурсы, и Южной Америкой в рамках «доктрины Монро» декларация принципов внешней политики США «Америка для американцев», провозглашённая в 1823 году. Но этот регион сейчас никто не проектирует. Потому что демократическая партия хотела бы вернуть глобализацию в масштабах Земли, что невозможно, а республиканская сейчас вцепилась ей в горло, и им какое-то время будет не до создания макрорегиона. Китай стал мировой державой, но все еще мыслит себя державой региональной. Чтобы начать следующий такт развития, ему нужно распространить свое влияние на мир. Условием этого является борьба с США. В такой парадигме Китай обязан решить тайваньскую проблему. Когда американцы отправили Нэнси Пелоси на Тайвань, Китай поступил наиболее неудачным из всех возможных способов: заявил, что это «красная линия», а когда визит все-таки произошел, высказал протест. Тем самым Китай «потерял лицо» и возможность победить. Он будет удерживать то, что у него есть, по меньшей мере пока.
Но я боюсь, что работа по макрорегиону для него будет очень сложна из-за этой неурегулированной ситуации. И, заметим, Россия рассматривается Китаем как полупериферия этого макрорегиона. Следующая страна, которая формирует свой макрорегион, — это Великобритания. Ей для этого нужна Британская империя, поэтому она будет претендовать на Средний Восток и Центральную Азию. Но Англии не повезло — две смены премьер-министров за одно критическое лето, да ещё и смерть королевы. Поэтому Англия потеряла темп, но работу ведет. Далее Турция. Эрдоган будет провоцировать войну с Грецией для создания оттоманского или османского макрорегиона: помимо самой Турции, это Левант общее название территорий стран восточной части Средиземного моря: Сирия, Ливан, Палестина, Израиль, Иордания, Египет, Турция, Кипр и др. Поэтому Эрдоган ни в коем случае нам не союзник, как и мы ему. Будет ли это СССР 2.
У нее всё прилично с ресурсным обеспечением, а с базовыми ресурсами, то есть продовольствием и углеводородами, просто отлично. Как ни странно, будучи плохо включенной в глобализационную систему, Россия утратила меньшее количество производств, чем должна была, поэтому есть шанс их восстановить.
Другие комментарии слушателей: "Сегодня, как и всегда - кому война…. Но сегодня желательно иметь больше опыта, знаний и мозгов, чем денег и власти…. В такие времена - это вопрос выживания. Вероятно, эта истина с высоты не видна… Спасибо за встречу! Тем более деньги от продажи ресурсов никогда не доходят до людей, они лежат на зарубежных счетах. Поэтому тут правильнее говорить не о продаже, а о передаче или о форме дани". Россия является колонией запада уже более трех сот лет.
С Уважением! Вот уж Америку открыли.
Нет там никакой царь-клетки или элитного штаба из сверхумных клеток.
Одна клетка вообще не мыслит. Мозг мыслит и живет всей демократической совокупностью клеток. А их там миллиарды.
Так же работает и общество — через миллиарды желаний и устремлений его членов, которые складываются в единый вектор социальной эволюции. Которая и привела нас от палки-копалки к атомному реактору. И это был не проект пяти мудрецов из каменного века!
Первый: вы знаете список лиц, принимающих решения. Они вам все сообщают, и вы на этом основании делаете прогнозы. Второй: вы чистый марксист, вы вообще не знаете лиц, принимающих решения, и даже сомневаетесь, что они есть.
Вы рассматриваете взаимодействия в социальном организме целиком — вот этого всего общественного «мозга», а не отдельных «нейронов». Скорее всего, если вы правильно провели работу, и в том и в другом случае вы получите одинаковый результат. У меня есть гипотеза, которую я, конечно, доказать не могу, о том, что некоторые отдельные люди оказываются информационными представлениями больших систем.
Они полагают, что действуют и думают самостоятельно, а на самом деле являются актерами и манифестантами больших социальных структур. Мы называем это моделью динамических сюжетов. Есть ряд сюжетов, состоящих из набора политических акторов.
Но не акторы организуют сюжет истории, а сюжет ставит акторов в нужные позиции, чтобы данный сюжет был сыгран! Помните, не так давно, еще до коронавируса, люди задавались вопросом: как так получается, что Европу заполняют мигранты, размывающие ее культурное пространство, и там не находится ни одного руководителя масштаба… ну ладно, пусть не Бисмарка или Черчилля, но хотя бы Клемансо, который бы этот приточный вентиль закрутил? Почему кругом такие невыразительные люди, как Олланд, Макрон или Меркель?
Ответ: потому что в сюжете гибели Европы не предусмотрены сильные фигуры. Сюжет ставит слабые фигуры для своей реализации. Поэтому я и говорю, что есть два способа прогностики — зная фигуры чего они могут или не могут сделать или зная сюжет.
Они опознаваемы и все описаны в художественной и даже фольклорной литературе. К тому же сюжеты хорошо проявляют себя в играх. Игру начинают разные люди со своими представлениями и установками и думают, что они будут делать одно, но потом поток событий подчиняет их, и они вынуждены делать совершенно другое.
И любая попытка противостоять сюжету заканчивается плохо — политика убивают или смещают. Параметризуем определенные параметры, которые хотим узнать, и узнаем их. Но смысл?
Допустим, мы получаем какое-то численное решение. Но как полученные значения параметров превратить в реальные события истории? Ну, выяснили вы, что в обществе вскоре вырастет в полтора раза коэффициент Джини, то есть неравенство людей.
А как это перевести на человеческий язык, на событийный язык истории? Только через сценарный анализ.
Глобальная, с полным уничтожением всего, она, разумеется, не нужна. Зато резко повышается вероятность малых локальных войн за очень конкретные преференции и возможности в рамках создаваемого нового мира. Мы неожиданно для всех вышли в то, что в политике и прогностике носит название серой зоны или «мира саванны». Где не работают никакие законы и ограничения.
Поэтому, например, возможен быстрый конфликт Армении и Азербайджана, который произошел не очень давно. Тем самым Азербайджан решил достаточно большую часть своих проблем именно с получением преференций при начале новой эры. В этой же ситуации высоки риски на севере Украины. Если хотите — на юге России. Ну, например, в 1894 году был азиатский грипп. Кто любит Конан Дойля, помнит, что им тяжело болел доктор Ватсон.
Дальше, в конце 60-х годов был гонконгский грипп, который даже в песни вошел. Была испанка. В общем-то, приход новой эпидемии ожидался. Увлажнение растет, температура средняя чуть-чуть, но повышается. Людей много. Связность мира была высокая.
В этой ситуации эпидемия могла прийти на год раньше или на два года позже, но она появилась бы обязательно. А вот дальше начинается рукотворный момент. Дальше можно было принять одну из двух мер. Ту, которую люди принимали всегда. Ну, эпидемия, ну, люди болеют. Но кто-то, наверное, умрет.
Ну, меньше, чем было при испанке, где умерло 30 миллионов. Ну, наверное, больше, чем при обычном гриппе, где где-то около миллиона. Ну и что? На 7 миллиардов человеческого населения даже не очень заметно. И уж точно не сравнимо ни с инфарктами, ни с инсультами, ни даже с простым диабетом, от которого умирают раз в десять больше людей. И второй вариант — сказать: то, что пришло — это судьбоносное испытание.
Мы должны все сделать, чтобы только не дать распространяться инфекции. И вот в этот момент и начинается мировая катастрофа. Вовсе не эпидемия, а реакция на эпидемию. Тогда вы сказали, что вопрос мало изучен, дайте нам два года, и мы вам ответим на этот вопрос. Два года, Сергей Борисович, прошло. Мне сейчас 44, вот в 64 как я буду проводить свой день и как его будут проводить люди молодые?
Напомню, что сейчас мы все еще живем, хотя уже в самом конце, в цивилизации книги, в цивилизации письменности. А когда-то жили в цивилизации памяти. Что нам дает цивилизация медиа, чего не давала цивилизация книги? Возможность работать сразу с несколькими пространствами мышления. Не только с аудиальным, но также одновременно с визуальным, а в какой-то ситуации кинестетическим, то есть тактильным. Это очень много.
Потому что до сих пор люди мыслили только в знаках. Теперь мы можем начать мыслить в образах и ощущениях. Это очень сильный возможный шаг вперед. Это одна возможная здесь сторона. Вторая возможная сторона - начиная с первых рисунков на стенах пещеры, мы привыкли к тому, что вспомогательным элементом нашего мышления являются плоские картинки. Мы можем выйти за пределы плоскости, начать работать в трехмерии.
Это означает, что в какой-то мере наше мышление может стать многомерным. Это даст нам возможность мыслить значительно быстрее. Но обратите внимание, для того, чтобы это случилось, нам нужно, по крайней мере, два важнейших элемента. Первое — каждая следующая цивилизация строится на предыдущих. Невозможно читать книгу, не имея памяти. Невозможно работать с образами, не умея идеально работать со знаками.
Значит, нужно сохранить предыдущую цивилизацию. А это само по себе очень непросто. И второй момент. Для цивилизации книги важнейшим является умение человека различать реальность и текст. Что я сказал и что на самом деле. Что я написал и что на самом деле.
Для цивилизации образа важнейшим будет умение различить реальность, виртуальность и дополненность. Понимать, где ты находишься в каждый конкретный момент. И делать переход из виртуальности в реальность и наоборот многократно в течение дня. Это даст вам совершенно другую картину жизни. Но это совершенно особое и очень трудное умение далеко не все смогут приобрести. Это как бы половина ответа на ваш вопрос.
Они были сброшены в третий мир.
Статьи автора
Как так получается, что именно те люди, которые довели ситуацию до этого катастрофического положения, с какой-то неотвратимой, фатальной неизбежностью остаются на своих должностях и продолжают делать всё то, что они делали всё это время? Создаётся какое-то ужасающее ощущение, что вместо того, чтобы призвать народ к совместному созиданию власть буквально воюет со своим собственным народом. Призывы к "затягиванию поясов", консолидации и прочих актов самопожертвования озвучивают те, кто вызывает в народе практически нескрываемое отвращение. Призывы подобных персонажей вызывают совершенно обратную реакцию в обществе. Как власть может этого не понимать? Мы стоим перед какой-то трагической чертой, когда в ожидании того, что всё как-то само собой уладится неспособные самоустранится представители так называемого управляющего истеблишмента доведут страну до полного разрушения", — прокомментировал выступление Переслегина Олег Горский. Другие комментарии слушателей: "Сегодня, как и всегда - кому война…. Но сегодня желательно иметь больше опыта, знаний и мозгов, чем денег и власти….
В такие времена - это вопрос выживания.
Как их примирить? Творческая интеллигенция ушла в эмиграцию — кто поумнее, уехал на Запад, кто поглупее — во внутреннюю эмиграцию. Инженерная интеллигенция сказала «вау» и начала заниматься импортозамещением, она много лет ждала, чтобы ей разрешили работать, а не говорили в ответ на любое предложение: это проще купить у «Симменса». Научная интеллигенция «зависла», она понимает, что исключена из западной системы науки, и не верит, что возможно независимое от Запада научное познание. Уехать она не может и понимает, что что-то делать надо. От того, займет ли она какую-либо позицию, зависит будущее российского проекта.
Жесткая позиция Запада привела к консолидации элит. СВО нанесла удар по олигархату. Россия — феодальная страна, а в нормальной феодальной стране феодалы в случае войны должны являться при коне, с оружием, со своими детьми и домочадцами на фронт. Опыт показал, что из всех наших феодалов это сделали [глава Чечни Рамзан] Кадыров и глава ЧВК «Вагнер» [Евгений Пригожин], остальные продемонстрировали, что «мы вообще тут ни при чем и хотим, чтобы всё это наконец поскорее кончилось». Эти люди потеряют все. Новые элиты будут делать из тех, кто в кризис выиграл, а не проиграл. Мыслят ли они вообще в таких категориях?
Носителями идей будущего в любом мире являются философы, писатели, духовные лица. Но обществу понадобится образ будущего, к которому оно будет стремиться, а не только то, от которого оно будет убегать. Движение к этому образу будущего придется организовывать. И вот тогда появятся те элиты или трансформируются существующие, которые смогут с этим образом работать. Ты либо создашь свой макрорегион, либо будешь существовать в рамках чужого. Только после можно будет всерьез обсуждать, куда двигаемся дальше. Обязательная задача — это реиндустриализация: то, что у нас называют импортозамещением, автономия в плане технологий, в том числе создание нового поколения технологий.
Чтобы создавать макрорегион, нужна победа на Украине, причем в ее максимальном варианте. Надо иметь в виду, что этот конфликт по сути своей — гражданская война, то есть фактически это опять же война за образ будущего, а не за ресурсы Донбасса. Чтобы быстро выйти из фазового кризиса, нужно решить три важные задачи. Сборка предыдущего знания, создание нового формата политической организованности и выход за пределы пространства предыдущей глобализации, то есть за пределы Земли. У нас есть [Илон] Маск и наши не очень пока успешные попытки что-то решить в рамках этой задачи. Есть ли вариант модернизации после поражения? Примеры в истории были.
В данном случае поражение России, скорее всего, означает её распад, и я сильно сомневаюсь, что после этого распада удастся сделать пересборку. Та же Австро-Венгрия, которая имела интересные проекты будущего, не пересобралась после Первой мировой войны. То, что России удалось тогда пересобраться, потребовало очень больших усилий и было в какой-то момент времени маловероятным. Проиграть войну тоже надо уметь. После Русско-японской войны никаких позитивных перемен проведено не было, и ничего хорошего не получилось. Поражение в Крымской войне перечеркнуло для России ряд значимых проектностей, которые так и не удалось никогда более реализовать. В случае поражения мы ничего изменить не сможем.
В случае победы шанс что-то изменить есть. И я предпочитаю, чтобы перекраивали политическую систему победители, а не побежденные. Последнее, как правило, заканчивается плохо: смотри пример Германии после Первой мировой войны. Я хотел бы закончить двумя фразами. Первая — будущее может быть только для всех, а значит, нам нужно придумывать мир, способный прокормить все 8 миллиардов человек, которые в нём сейчас есть, и это является одной из фундаментальных задач. Самое худшее, что есть в программе инклюзивного капитализма, — это то, что он создаёт будущее для очень небольшой группы людей, и именно здесь лежит настоящий фашизм: «не все имеют право на будущее». Второе — мир не может развиваться по пути упрощения, а только по пути усложнения.
Путь упрощения приводит к катастрофе. Поэтому я не верю в варианты мира, которые восстанавливают то, что уже было.
Как их примирить? Творческая интеллигенция ушла в эмиграцию — кто поумнее, уехал на Запад, кто поглупее — во внутреннюю эмиграцию.
Инженерная интеллигенция сказала «вау» и начала заниматься импортозамещением, она много лет ждала, чтобы ей разрешили работать, а не говорили в ответ на любое предложение: это проще купить у «Симменса». Научная интеллигенция «зависла», она понимает, что исключена из западной системы науки, и не верит, что возможно независимое от Запада научное познание. Уехать она не может и понимает, что что-то делать надо. От того, займет ли она какую-либо позицию, зависит будущее российского проекта.
Жесткая позиция Запада привела к консолидации элит. СВО нанесла удар по олигархату. Россия — феодальная страна, а в нормальной феодальной стране феодалы в случае войны должны являться при коне, с оружием, со своими детьми и домочадцами на фронт. Опыт показал, что из всех наших феодалов это сделали [глава Чечни Рамзан] Кадыров и глава ЧВК «Вагнер» [Евгений Пригожин], остальные продемонстрировали, что «мы вообще тут ни при чем и хотим, чтобы всё это наконец поскорее кончилось».
Эти люди потеряют все. Новые элиты будут делать из тех, кто в кризис выиграл, а не проиграл. Мыслят ли они вообще в таких категориях? Носителями идей будущего в любом мире являются философы, писатели, духовные лица.
Но обществу понадобится образ будущего, к которому оно будет стремиться, а не только то, от которого оно будет убегать. Движение к этому образу будущего придется организовывать. И вот тогда появятся те элиты или трансформируются существующие, которые смогут с этим образом работать. Ты либо создашь свой макрорегион, либо будешь существовать в рамках чужого.
Только после можно будет всерьез обсуждать, куда двигаемся дальше. Обязательная задача — это реиндустриализация: то, что у нас называют импортозамещением, автономия в плане технологий, в том числе создание нового поколения технологий. Чтобы создавать макрорегион, нужна победа на Украине, причем в ее максимальном варианте. Надо иметь в виду, что этот конфликт по сути своей — гражданская война, то есть фактически это опять же война за образ будущего, а не за ресурсы Донбасса.
Чтобы быстро выйти из фазового кризиса, нужно решить три важные задачи. Сборка предыдущего знания, создание нового формата политической организованности и выход за пределы пространства предыдущей глобализации, то есть за пределы Земли. У нас есть [Илон] Маск и наши не очень пока успешные попытки что-то решить в рамках этой задачи. Есть ли вариант модернизации после поражения?
Примеры в истории были. В данном случае поражение России, скорее всего, означает её распад, и я сильно сомневаюсь, что после этого распада удастся сделать пересборку. Та же Австро-Венгрия, которая имела интересные проекты будущего, не пересобралась после Первой мировой войны. То, что России удалось тогда пересобраться, потребовало очень больших усилий и было в какой-то момент времени маловероятным.
Проиграть войну тоже надо уметь. После Русско-японской войны никаких позитивных перемен проведено не было, и ничего хорошего не получилось. Поражение в Крымской войне перечеркнуло для России ряд значимых проектностей, которые так и не удалось никогда более реализовать. В случае поражения мы ничего изменить не сможем.
В случае победы шанс что-то изменить есть. И я предпочитаю, чтобы перекраивали политическую систему победители, а не побежденные. Последнее, как правило, заканчивается плохо: смотри пример Германии после Первой мировой войны. Я хотел бы закончить двумя фразами.
Первая — будущее может быть только для всех, а значит, нам нужно придумывать мир, способный прокормить все 8 миллиардов человек, которые в нём сейчас есть, и это является одной из фундаментальных задач. Самое худшее, что есть в программе инклюзивного капитализма, — это то, что он создаёт будущее для очень небольшой группы людей, и именно здесь лежит настоящий фашизм: «не все имеют право на будущее». Второе — мир не может развиваться по пути упрощения, а только по пути усложнения. Путь упрощения приводит к катастрофе.
Поэтому я не верю в варианты мира, которые восстанавливают то, что уже было.
Военная история говорит простую вещь: такая позиционная фаза всегда является ответом на то, что реально возникшая ситуация оказалась непохожей на ту, которая представлялась в начале конфликта. Думали одно — а получилось совсем по-другому.
И то, что обе стороны оказываются одновременно к этому не готовы, как раз приводит к позиционному тупику. Потому первое, что стоит отметить в логике СВО — к тому, что получилось, обе стороны оказались не готовы, потому, что обе они ждали совсем другого конфликта. Второй момент.
Если говорить конкретно по России, то перед началом СВО у нас был либо провал разведки, либо — что гораздо более вероятно — провал трактовки данных разведки. Чтобы было понятно: разведка сообщает некую первичную информацию, которую лица, принимающие решения, в штабе интерпретируют. В данном случае операция строилась на том, что противник не будет сражаться вообще, или, по меньшей мере, не окажет сопротивления сколь-нибудь серьезного.
Поэтому длительных боевых действий никто не планировал в принципе. И изначально СВО проектировалась даже не как блицкриг, а как нечто совсем скоротечное — что-то типа удара Германии в 1940 году по Дании, которую немцы за сутки из войны выбили. При этом, насколько мне известно, многие разведчики говорили, что будет не так — Украина станет сражаться и по меньшей мере попытается остановить наше наступление.
Не то, чтобы их не услышали, но считалось, что были подобраны достаточно приличные силы, вполне способные сломать демонстративное сопротивление, если таковое возникнет. И да — демонстративное сопротивление сломать удалось, но за это время Украина начала мобилизацию. Тут была сделана вторая серьезная ошибка, поскольку никто не проектировал длительную военную кампанию, продолжительностью хотя бы в две-три недели.
Соответственно, додавить ситуацию в схеме блицкрига, когда это было еще возможно сделать, банально не хватило средств и сил. Размах операции был большой и первоначальные силы для нее были достаточными, но питать проведение СВО из глубины оказалось невозможным: противник сорганизовался и какое-никакое, но сопротивление оказывал. Это именно нехватка сил для подпитки действий передовых подразделений из глубины.
Физическая нехватка.
Футуролог Сергей Переслегин предложил новую стратегию противодействия России Западу
| Сергей Переслегин — последние новости сегодня | | Сергей Переслегин – российский критик, публицист, писатель, исследователь и теоретик жанров альтернативная история и фантастика. |
| Переслегин: на Западе начали готовиться к поражению Украины в конфликте с Россией | мнение российского ученого-прогнозиста Сергея Переслегина. |
| Футуролог Сергей Переслегин предложил новую стратегию противодействия России Западу | Статьи автора. Сергей Переслегин. Общество Экономика. |
| Футуролог Сергей Переслегин предложил новую стратегию противодействия России Западу | СЕРГЕЙ ПЕРЕСЛЕГИН – 88 просмотров, продолжительность: 08:43 мин. Смотреть бесплатно видеоальбом группы Знать в социальной сети Мой Мир. |
Сергей Переслегин: «Сейчас у нас нет фантастики следующей волны, это серьезная проблема России»
| Последние дни Центробанк доживает. Сергей Переслегин — Video | VK | Переслегин сергей борисович последние видео. С.В. Переслегин был одним из авторитетнейших специалистов по РЛ методам в России, настоящий генератор новых идей. |
| Сергей Переслегин: Логика СВО – планы, ошибки, выводы, прогнозы | , студия вам нравится наш проект, и вы хотите ему помочь, то вполне можете пожертвовать столько, сколько посчитаете нужным на следующи. |