Иван Ильин на сайте "Aпокалипсис". Фашист Иван Ильин, как вдохновитель новой национальной идеи Политика, Фашизм, Сурков, Клим Жуков, Охранительство, Роа, Философия, Белое движение, Длиннопост.
Иван ильин цитаты о фашизме
| Иван Ильин: декоммунизация и денацификация | Иван Ильин — это певец и философ фашизма как ценности Мнение автора может не совпадать с мнением редакции #rtvi_колумнисты. |
| «Зло необходимо пресекать силой»: историк Аркадий Минаков о философии Ильина - Аргументы Недели | И всё бы ничего, но проблема в том, что не мало людей причисляют Ивана Ильина к сторонникам фашизма. |
| Иван Ильин: декоммунизация и денацификация | Иван Ильин являлся идеологом русского фашизма и апологетом итальянского и немецкого фашизма. |
Иван Ильин о фашизме
Ложь о "фашизме" Ивана Ильина. Резко полемическая, за гранью фола, статья Ивана Ильина в парижской эмигрантской газете. Будемъ, надѣяться, что и русскіе патріоты продумаютъ ошибки фашизма и націоналъ-соціализма до конца и не повторятъ ихъ.
В России не должно быть Высшей политшколы имени фашиста Ильина!
Ректор РГГУ Александр Безбородов опроверг информацию о том, что студенты участвовали в создании петиции , и перевёл стрелки на происки киевского режима. И что, закрыть центр, как украинская агентура скажет? Студенты к этому никакого отношения не имеют, они у нас нормально работают», — пояснил руководитель вуза. Между тем сам учебно-научный центр, созданный с целью изучения проблем патриотического воспитания, отторжения у студентов не вызывает. Но почему понадобилось прославлять Ивана Ильина, который сотрудничал с Адольфом Гитлером в ведомстве Йозефа Геббельса? Планируется подтягивать идеи прислужника нацистов к воспитанию патриотов? Как известно, Ильин был выслан из России.
Он обосновался в Берлине, работал профессором Русского научного института, который был подчинён Геббельсу. Философ в «Письмах о фашизме» открыто поддерживал молодой фашистский режим и его вождя Бенито Муссолини. А в 1928 году в статье «О русском фашизме» он доказывает идентичность фашизма и Белого движения, считая его частью последнего. Ильин открыто называл себя фашистом. Ильин разделял зоологический антисемитизм Гитлера и заявлял, что «категорически отказывается расценивать события последних трех месяцев в Германии с точки зрения немецких евреев, урезанных в их публичной правоспособности, в связи с этим пострадавших материально или даже покинувших страну».
Слепота и безумие доселе царят в Европе. Думают о сегодняшнем дне, ждут новостей, интригуют, развлекаются; от всего урагана видят только пыль и бездну принимают за простую яму.
Что cделал Гитлер? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе. Этот процесс в Европе далеко еще не кончился; червь будет и впредь глодать Европу изнутри. Но не по-прежнему. Не только потому, что многие притоны коммунизма в Германии разрушены; не только потому, что волна детонации уже идет по Европе; но главным образом потому, что сброшен либерально-демократический гипноз непротивленчества. Пока Муссолини ведет Италию, а Гитлер ведет Германию - европейской культуре дается отсрочка. Поняла ли это Европа?
Кажется мне, что нет... Поймет ли это она в самом скором времени? Боюсь, что не поймет... Гитлер взял эту отсрочку прежде всего для Германии. Он и его друзья сделают все, чтобы использовать ее для национально-духовного и социального обновления страны. Но взяв эту отсрочку, он дал ее и Европе. И европейские народы должны понять, что большевизм есть реальная и лютая опасность; что демократия есть творческий тупик; что марксистский социализм есть обреченная химера; что новая война Европе не по силам, - ни духовно, ни материально, и что спасти дело в каждой стране может только национальный подъем, который диктаториально и творчески возьмется за «социальное» разрешение социального вопроса.
До сих пор европейское общественное мнение все только твердит о том, что в Германии пришли к власти крайние расисты, антисемиты; что они не уважают права; что они не признают свободы; что они хотят вводить какой-то новый социализм; что все это «опасно» и что, как выразился недавно Георг Бернгард бывший редактор «Фоссише Цейтунг» , эта глава в истории Германии, «надо надеяться, будет короткой»... Вряд ли нам удастся объяснить европейскому общественному мнению, что все эти суждения или поверхностны, или близоруки и пристрастны. Но постараемся же хоть сами понять правду. Итак, в Германии произошел законный переворот. Германцам удалось выйти из демократического тупика, не нарушая конституции. Это было как уже указывалось в «Возрождении» легальное самоупразднение демократически-парламентского строя. И в то же время это было прекращением гражданской войны, из года в год кипевшей на всех перекрестках.
Демократы не смеют называть Гитлера «узурпатором»; это будет явная ложь. Сторонники правопорядка должны прежде всего отметить стремительное падение кривой политических убийств во всей стране. Сторонники буржуазно-хозяйственной прочности должны вдуматься в твердые курсы и оживленные сделки на бирже. И при всем этом то, что происходит в Германии, есть землетрясение или социальный переворот. Но это переворот не распада, а концентрации; не разрушения, а переустройства; не буйно-расхлестанный, а властно дисциплинированный и организованный; не безмерный, а дозированный. И что более всего замечательно, - вызывающий во всех слоях народа лояльное повиновение. Однако эти административные распоряжения быстро покрываются законами, которые обычно дают менее суровые, более жизненные и более справедливые формулы.
Это во-первых. Во-вторых, эти новые распоряжения и законы, изливающиеся потоком на страну, касаются только публичных прав, а не частных или имущественных. В них нет никакой экспроприирующей тенденции, если не считать опорочения прав, приобретенных спекулянтами во время инфляции и возможного выкупа земель, принадлежащих иностранным подданным. О социализме же в обычном смысле этого слова - нет и речи. То, что совершается, есть великое социальное переслоение; но не имущественное, а государственно-политическое и культурно-водительское и лишь в эту меру - служебно-заработанное.
Без этого России не быть».
Под «духовным характером» Ильин понимает исключительную особенность русских «любить и верить». Он откровенно призывает подавлять любые проявления рационального и воспитывать новых людей посредством «нового отбора». Те, кто этот «отбор» не пройдет, отправятся в «последний ранг в обществе», а «люди, неспособные к автономному самообладанию, будут обуздываться и клеймиться». Ильин требует от новых людей «беззаветно любить и беззаветно верить», а объектов любви всего три: «Бог, родина и национальный вождь». Безусловно, вера по Ильину у русских «своя, особая», превосходящая веру и католиков, и протестантов, которые вообще верят неправильно. Родина по версии Ильина — это сплошные вызовы и бремя, обрушенное на самый многострадальный народ в истории: «Ни один народ в мире не имел такого бремени и такого задания, как русский народ.
И ни один народ не вынес из таких испытаний и из таких мук — такой силы, такой самобытности, такой духовной глубины. Тяжек наш крест». Бремя, обрушившееся на русский народ, — это бремя земли, бремя сурового климата и бремя сотен народов, которым русские по провидению должны были «дать жизнь, дыхание и великую родину». Особый интерес представляет видение Ильиным истории как многовековой «обороны и борьбы». Трактовка Ильиным истории, безусловно, перетекает в его политическую программу. Огромное внимание Ильин уделяет религиозно-патриотическим военизированным структурам, которые должны стать основой нового режима: «спасение России — в воспитании и укреплении русского национального рыцарства.
В этом все: идея, программа и путь борьбы. Это единственно верное и единственно нужное. Все остальное есть проявление, развитие и последствие этого». Ильин не забывает и об армии: «Армия представляет собою единство народа; его мужественное начало; его волю; его силу; его рыцарственную честь. Так она должна восприниматься и самим народом».
Вряд ли нам удастся объяснить европейскому общественному мнению, что все эти суждения или поверхностны, или близоруки и пристрастны. Но постараемся же хоть сами понять правду. Итак, в Германии произошел законный переворот. Германцам удалось выйти из демократического тупика, не нарушая конституции. Это было как уже указывалось в «Возрождении» легальное самоупразднение демократически-парламентского строя. И в то же время это было прекращением гражданской войны, из года в год кипевшей на всех перекрестках. Демократы не смеют называть Гитлера «узурпатором»; это будет явная ложь. Сторонники правопорядка должны прежде всего отметить стремительное падение кривой политических убийств во всей стране. Сторонники буржуазно-хозяйственной прочности должны вдуматься в твердые курсы и оживленные сделки на бирже. И при всем этом то, что происходит в Германии, есть землетрясение или социальный переворот. Но это переворот не распада, а концентрации; не разрушения, а переустройства; не буйно-расхлестанный, а властно дисциплинированный и организованный; не безмерный, а дозированный. И что более всего замечательно, - вызывающий во всех слоях народа лояльное повиновение. Однако эти административные распоряжения быстро покрываются законами, которые обычно дают менее суровые, более жизненные и более справедливые формулы. Это во-первых. Во-вторых, эти новые распоряжения и законы, изливающиеся потоком на страну, касаются только публичных прав, а не частных или имущественных. В них нет никакой экспроприирующей тенденции, если не считать опорочения прав, приобретенных спекулянтами во время инфляции и возможного выкупа земель, принадлежащих иностранным подданным. О социализме же в обычном смысле этого слова - нет и речи. То, что совершается, есть великое социальное переслоение; но не имущественное, а государственно-политическое и культурно-водительское и лишь в эту меру - служебно-заработанное. Ведущий слой обновляется последовательно и радикально. Отнюдь не весь целиком; однако, в широких размерах. По признаку нового умонастроения; и в результате этого - нередко в сторону омоложения личного состава. Уда-ляется все, причастное к марксизму, социал-демократии и коммунизму; удаляются все интернационалисты и большевизаны; удаляется множество евреев, иногда как, например, в профессуре подавляющее большинство их, но отнюдь не все. Удаляются те, кому явно неприемлем «новый дух». Этот «новый дух» имеет и отрицательные определения и положительные. Он непримирим по отношению к марксизму, интернационализму и пораженческому бесчестию, классовой травле и реакционной классовой привилегированности, к публичной продажности, взяточничеству и растратам. По отношению к еврейству этой непримиримости нет: не только потому, что частное предпринимательство и торговля остаются для евреев открытыми; но и потому, что лица еврейской крови принимают во внимание два деда и две бабки, из коих ни один не должен быть евреем , правомерно находившиеся на публичной службе 1 августа 1914 года; или участвовавшие с тех пор в военных операциях; потерявшие отца или сына в бою или вследствие ранения; или находящиеся на службе у религиозно-церковных организаций - не подлежат ограничению в правах публичной службы указ от 8 мая с. Психологически понятно, что такие ограниченные ограничения воспринимаются евреями очень болезненно: их оскорбляет самое введение презумпции не в их пользу - «ты неприемлем, пока не показал обратного»; и еще «важна не вера твоя, а кровь». Однако одна наличность этой презумпции заставляет признать, что немецкий еврей, доказавший на деле свою лояльность и преданность германской родине, - правовым ограничениям ни в образовании, ни по службе не подвергается. Этот дух составляет как бы субстанцию всего движения; у всякого искреннего национал-социалиста он горит в сердце, напрягает его мускулы, звучит в его словах и сверкает в глазах. Достаточно видеть эти верующие, именно верующие лица; достаточно увидеть эту дисциплину, чтобы понять значение происходящего и спросить себя: «да есть ли на свете народ, который не захотел бы создать у себя движение такого подъема и такого духа?... Однако не только с ним, а еще и с духом русского белого движения. Каждое из этих трех движений имеет несомненно свои особые черты, черты отличия. Они объясняются и предшествующей историей каждой из трех стран, характером народов и размерами наличного большевистского разложения 1917 г. Достаточно вспомнить, что белое движение возникло прямо из неудачной войны и коммунистического переворота, в величайшей разрухе и смуте, на гигантской территории, в порядке героической импровизации. Тогда как фашизм и национал-социализм имели 5 и 15 лет собирания сил и выработки программы; они имели возможность подготовиться и предупредить коммунистический переворот; они имели пред собою опыт борьбы с коммунизмом в других странах; их страны имеют и несравненно меньший размер и гораздо более ассимилировавшийся состав населения. А еврейский вопрос стоял и ставился в каждой стране по-своему. Однако основное и существенное единит все три движения; общий и единый враг, патриотизм, чувство чести, добровольно-жертвенное служение, тяга к диктаториальной дисциплине, к духовному обновлению и возрождению своей страны, искание новой социальной справедливости и непредрешенчество в вопросе о политической форме. Что вызывает в душе священный гнев? Конечно, германец, итальянец и русский - болеют каждый о своей стране и каждый по-своему; но дух одинаков и в исторической перспективе един.
Кто вы, Иван Ильин?
Гитлер с его вульгарным безбожием, за которым скрывалось столь же вульгарное самообожествление, так и не понял до конца, что он идет по путям антихриста, предваряя большевиков. Фашизм мог и не создавать тоталитарного строя; он мог удовлетвориться авторитарной диктатурой, достаточно крепкой для того, чтобы а искоренить большевизм и коммунизм и б предоставить религии, печати, науке, искусству, хозяйству и некоммунистическим партиям свободу суждения и творчества в меру их политической лояльности. Установление партийной монополии никогда и нигде не приведет к добру: лучшие люди отойдут в сторону, худшие повалят в партию валом; ибо лучшие мыслят самостоятельно и свободно, а худшие готовы приспособиться ко всему, чтобы только сделать карьеру. Поэтому монопольная партия живет самообманом: начиная «качественный отбор», она требует «партийного единомыслия»; делая его условием для политической правоспособности и дееспособности, она зовет людей к бессмыслию и лицемерию; тем самым она открывает настежь двери всевозможным болванам, лицемерам, проходимцам и карьеристам; качественный уровень партии срывается, и к власти приходят симулянты, взяточники, хищники, спекулянты, террористы, льстецы и предатели. Вследствие этого все недостатки и ошибки политической партийности достигают в фашизме своего высшего выражения; партийная монополия хуже партийной конкуренции закон, известный нам в торговле, в промышленности и во всем культурном строительстве. Русские «фашисты» этого не поняли. Если им удастся водвориться в России чего не дай Бог , то они скомпрометируют все государственные и здоровые идеи и провалятся с позором. Фашизм совсем не должен был впадать в политическую «манию грандиозу», презирать другие расы и национальности, приступать к их завоеванию и искоренению. Чувство собственного достоинства совсем не есть высокомерная гордыня; патриотизм совсем не зовет к завоеванию вселенной; освободить свой народ совсем не значит покорить или искоренить всех соседей. Поднять всех против своего народа — значит погубить его. Грань между социализмом и социальными реформами имеет глубокое, принципиальное значение.
Перешагнуть эту грань — значит погубить социальную реформу. Ибо надо всегда помнить, что социализм антисоциален, а социальная справедливость и социальное освобождение не терпят ни социализма, ни коммунизма.
Ибо надо всегда помнить, что социализм антисоциален, а социальная справедливость и социальное освобождение не терпят ни социализма, ни коммунизма. Величайшей ошибкой фашизма было возрождение идолопоклоннического цезаризма. Цезаризм безбожен, безответственен, деспотичен; он презирает свободу, право, законность, правосудие и личные права людей; он демагогичен, террористичен, горделив; он жаждет лести, "славы" и поклонения, он видит в народе чернь и разжигает ее страсти; он аморален, воинствен и жесток.
Он компрометирует начало авторитарности и единовластия, ибо правление его преследует цели не государственные, и не национальные, а личные. Франко и Салазар поняли это и стараются избежать указанных ошибок. Они не называют своего режима "фашистским". Будем надеяться, что и русские патриоты продумают ошибки фашизма и национал-социализма до конца и не повторят их. Ильин, "Наши задачи", М.
Почему нынешние дугины выбрали своим философом Ильина - для меня загадка. Лечить надо.
Не надо забывать и того факта, что феодально-монархическая по форме идеология с 1860 гг. Причина проста — и либеральную и про-монархическую интеллигенцию к первым десятилетиям ХХ века уже более 50 лет оплачивала именно буржуазия, как держатель основных капиталов в стране и мире. Два с лишним поколения капиталистического бытия обратили российскую интеллигенцию «дворянского толка» естественным союзником идеологов буржуазных.
И более того — крайне правых радикалов. Общий их антикоммунизм явился лишь внешним, самым очевидным моментом единения. На деле, этот союз имел куда более глубокие корни, проросшие тогда, когда о мировом коммунизме никто даже не слышал. Повторимся, фактически феодальные идеологи 1910-30 гг. Иван Ильин — один из ярких представителей этого движения.
Подкупает его прямота и честность. Он называет вещи своими именами, хотя и не в состоянии вскрыть сущностное наполнение явлений. Чисто формальные признаки приводят Ильина к верному выводу: «Фашизм является итальянской светской вариацией белого движения. Последующие коррективы Ильина малозначительны. По его мнению, русское белое дело совершеннее фашизма по причине глубокой религиозности.
Как националист, автор требует идти своим уникальным путём, не пытаясь заимствовать что-то на западе. Тем более, что по его мысли отечественное белое движение появилось раньше всех аналогичных течений в мире. Но это просто наилучший вариант фашизма, а не что-то принципиально отличное. Здесь необходимо остановиться и вспомнить, что вариантов фашизма, в самом деле, много. В основе его — прямая диктатура финансового капитала.
Как говорил Г. Димитров: «Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных , наиболее шовинистических , наиболее империалистических элементов финансового капитала… Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть к другим народам.
Например, итальянским фашистам был вовсе не свойственен антисемитизм. Фашистам германским — напротив. Для немецких «белых» национальное превосходство вообще играло куда более важную, определяющую роль. Но явления эти едины и справедливо называются фашизмом, или, в терминологии Ильина — белыми. Кстати, нацизм автор не отличал от фашизма, не преминув с ним солидаризироваться.
После прихода Гитлера к власти, Ильин написал статью « Национал-социализм. Новый дух » Возрождение, Париж, 1933. В работе он оправдывал как и националистические «эксцессы», так и идею нацизма вообще, претендуя на глубокое его понимание: «Европа не понимает национал-социалистического движения. Не понимает и боится. И от страха не понимает еще больше.
И чем больше не понимает, тем больше верит всем отрицательным слухам, всем россказням «очевидцев», всем пугающим предсказателям …я категорически отказываюсь расценивать события последних трех месяцев в Германии с точки зрения немецких евреев, урезанных в их публичной правоспособности, в связи с этим пострадавших материально или даже покинувших страну. Я понимаю их душевное состояние; но не могу превратить его в критерий добра и зла, особенно при оценке и изучении таких явлений мирового значения, как германский национал-социализм. Я отказываюсь судить о движении германского национал-социализма по тем эксцессам борьбы, отдельным столкновениям или временным преувеличениям, которые выдвигаются и подчеркиваются его врагами» Главной заслугой Гитлера и Муссолини по Ильину является устранение коммунистической угрозы. Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе. Пока Муссолини ведет Италию, а Гитлер ведет Германию — европейской культуре дается отсрочка».
То есть, Муссолини, Гитлер и согласно авторской мысли их предшественник П. Врангель и вообще — белое дело, суть одно явление, с чем трудно не согласиться. Разница лишь в том, что русские белодельцы были более религиозны и нравственны, а национальная исключительность не играла определяющей роли. При том, что нация, определяемая в строго средневековом духе — по религиозной принадлежности, чрезвычайно важна для Ивана Александровича и его единомышленников. Здесь вспомним Ф.
Достоевского с его архаичным: «Ты настолько Русский, насколько ты Православный. Он не сводится и к отрицанию.
Книга вызвала в эмигрантской среде множество дискуссий. Критики обвинили Ивана Александровича в соблазнах национализма, в непонимании истинной сути православия. Самым ярым оппонентом, чья критика задела Ильина больше всего, стал Николай Бердяев, писавший : «Мне редко приходилось читать столь кошмарную и мучительную книгу, как книга И. Спорной книгу Ильина сделало в первую очередь его понимание христианства. Для аргументации своей позиции он разработал новые толкования некоторых библейских фрагментов. Например, Ильин утверждал, что Иисус, повелевая любить врагов, говорил только о личных врагах человека, а не о «врагах Божиих», которым, как выразился философ, Христос предназначил наказание. Бердяев на это заметил: «Чудовищно предположить, что Сын Божий, Спаситель и Искупитель миpa, занимался вопросами уголовной юстиции и вырабатывал систему наказаний».
Работоспособность Ильина в эмиграции была поразительной. Он активно сотрудничал с журналом Струве «Русская мысль», публиковался в «Возрождении», в «Дне русского ребенка», «Русском инвалиде», «Православной Руси», «России», «Новом времени», «Новом пути» и во многих других эмигрантских изданиях. Читал лекции на русском, немецком, французском. С 1927 года начал издавать «Русский колокол» с подзаголовком «Журнал волевой идеи». Редакция подчеркивала : «Мы исповедуем родину как священное начало. Мы осуждаем революцию; мы отрицаем социализм и коммунизм; но мы не ищем восстановления дореволюционных порядков. Мы верим в величие новой, грядущей России». Разворот журнала «Русский колокол». Переписка Ивана Ильина и Ивана Шмелева — не только непосредственное подтверждение их дружбы, но и важный историко-литературный документ той эпохи.
В 1933 году Ильин пишет Шмелеву: «Я храню Ваши письма, как литературную драгоценность». В 1934 году Шмелев — Ильину: «Ваши письма по несколько раз — смакую, как ликер тонкий — на языке». Они обменивались посланиями 23 года, до смерти Шмелева. Оба адресата предчувствовали возможную публикацию переписки в будущем. Ильин — Шмелеву в 1946 году: «Я их все храню. И постараюсь сохранить для потомства». Ильин — Шмелеву в 1932 году: «Все письма Ваши берегу; потом выйдут отдельным томом: письма И. Шмелева к Ильину». В 2000 году переписка была опубликована.
Задумал ее публикацию и собрал большинство писем ученик Ильина и исследователь его творчества Николай Полторацкий. Он назвал ее «Перепиской двух Иванов» — по строчке из письма Ильина «мы два Ивана, российских сына». После Полторацкого подготовкой писем к публикации занимался Юрий Лисица. С осени 1928 года Ильин много ездил по городам Германии с лекциями. В октябре выступал в Берлине: пригласивший его Союз домовладельцев и земельных собственников снял четыре зала «Нейе вельт Хазенхейде», рассчитанных в сумме на 14 тысяч человек, но почти сразу после начала лекции входы в аудитории закрыли из-за переполненности. Ильин говорил в главном зале в микрофон, полубольной, едва слышно — его голос разносился громкоговорителями по остальным залам. В этот период Ильин иногда за 10 дней давал 9 выступлений. А все-таки бесконечно грустно». Цугцванг В 1924 году Ильин посетил Италию.
В следующем году Струве попросил его написать репортаж об итальянском фашизме для газеты «Возрождение». Портрет итальянского фашизма, представленный Ильиным, был сочувственным, хоть и не лишенным критики. В частности, философ хвалил движение за то, что оно вывело Италию из гражданской войны. В начале 1933 года Иван Александрович написал для «Возрождения» статью о приходе Гитлера к власти. В заметке под названием «Национал-социализм» он в некотором смысле оправдывал нацистов: «Это [национал-социализм] есть реакция на годы послевоенного упадка и уныния, реакция скорби и гнева. Когда и где такая борьба обходилась без эксцессов? Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе». Из-за изложенных в статье взглядов и общей лояльности Ильина иногда называют «фашистским философом» например, так о нем отзывается американский историк Тимоти Снайдер. Однако Ильин никогда не выступал с одобренем наиболее характерных черт фашизма — тоталитаризма, расизма, антисемитизма.
Больше того, в доносах, которые на него постоянно писались в Германии, фигурировало интервью, данное им в Риге, где Ильин упоминает о том, что у него много друзей евреев и что отношение его к евреям ничем не отличается от отношения к другим национальностям. Безусловно, сторонником нацизма или фашизма Ильин не был, а его единственная вина в том, что с самого начала он не осознал катастрофических пороков фашизма — благодаря влиянию философа это повысило престиж гитлеровского режима в глазах русской эмиграции. Политика немецкого правительства требовала от профессоров университетов включиться в антиеврейскую пропаганду и выступать с соответствующими призывами перед студентами. Ильин отказался. В середине 1930-х его уволили. Они с женой оставались в Германии до 1938 года, после чего ограничения, наложенные на Ильина, сделали жизнь там практически невозможной. Ему запретили заниматься любой формой политической деятельности, включая лекции в общественных местах, отказали в праве на трудоустройство. Он подробно писал об отношении к нему гитлеровского правительства в письме к композитору Николаю Метнеру, где среди причин нападок на него упоминал такую: «За то, что я категорически не желаю участвовать в антисемитской травле, считаю ее вредной для России, неискренней и несправедливой». Несмотря на приказ гестапо не давать Ильину выездную визу, сочувствующий ему местный полицейский все равно выдал ее, что позволило семье перебраться в Швейцарию.
Там они поселились в пригороде Цюриха Цолликоне. Швейцария, угрожая Ильину депортацией, тоже запретила ему публиковать политические брошюры. Но Ильин все равно продолжил писать — используя псевдоним «Петер Юст» и представляясь швейцарским гражданином. Жизненный опыт Ильина до периода его проживания в Швейцарии формировался под воздействием череды политических потрясений. Сначала он пережил закат ослабевшего самодержавия, затем Революцию 1905 года, Февральскую революцию и, наконец, Октябрьскую революцию, за которой последовали четыре года военных конфликтов и большевистской диктатуры. Изгнанный из Советской России, он обосновался в Веймарской республике и пережил экономический крах этого общества. С 1933 по 1938 год он стал свидетелем становления нацистского режима в Германии. Вплоть до своего швейцарского периода Ильин никогда не сталкивался с демократической политической системой. С началом Великой Отечественной войны Ильин, как и многие другие эмигранты, окончательно разочаровался в национал-социализме.
Текст:Иван Ильин:Национал-социализм. Новый дух
Рассказываем всем, кто не знает (и даже тем, кто знает), о чём вообще Ильин и как он относился к фашизму. Недооценка опасности немецкого фашизма в результате непонимания его глубинной сути, разочарования от многолетних надежд, что западные демократии помогут белым в борьбе с большевизмом. – В 1948-м Ильин опубликовал статью «О фашизме», где перечислил основные, с его точки зрения, пороки этой идеологии, такие как: безрелигиозность, тоталитаризм, партийная монополия, крайности национализма, излишнее огосударствление хозяйства. Аудиоверсия в ВК: , дорогие товарищи!Пока мои бытовые проблемы накатывают с новой силой.
Откройте свой Мир!
Иван Ильин: фашист, введенный в моду Легитимация Ивана Ильина российским государством отбеливает его профашистские взгляды. К великому сожалению г-на Ильина, фашисты и нацисты не хотели быть продолжателями рыцарственного белого движения, и Иван Александрович вскоре им оказался не нужен. О русском фашизме [дореформенная орфография] - бесплатно полную версию книги (целиком). Ильин И.А. Собрание сочинений: Новая национальная Россия Публицистика 1924–1952 гг. Иван Ильин- фашизм - белое движение -в италии -обще воинского союза -в России - гражданской войны -белого движения.
Иван Ильин как идеологическая мишень
И Ильин этого не скрывает. В работе 1933 года «Национал-социализм. Новый дух» Ильин рассуждает о «духе» национал-социализма и описывает его следующим образом: «патриотизм, вера в самобытность германского народа и силу германского гения, чувство чести, готовность к жертвенному служению фашистское «sacrificio» , дисциплина, социальная справедливость и внеклассовое, братски-всенародное единение». Он прямо сравнивает его с белым движением: «Словом — этот дух, роднящий немецкий национал-социализм с итальянским фашизмом. Однако не только с ним, а еще и с духом русского белого движения». Действительно, Ильин сам выступает за те «ценности», которые ему импонируют в итальянском фашизме и немецком национал-социализме.
Защитники Ильина традиционно указывают на то, что его симпатии к нацистам были связаны с его антикоммунистическими взглядами и уверенностью, что коммунизм нужно было остановить любой ценой. Он остановил процесс большевизации в Германии и оказал этим величайшую услугу всей Европе… Пока Муссолини ведет Италию, а Гитлер ведет Германию — европейской культуре дается отсрочка». Но Ильин идет дальше и фактически дает прямое обоснование фашисткой модели государства: «Германцам удалось выйти из демократического тупика… То, что совершается, есть великое социальное переслоение; но не имущественное, а государственно-политическое и культурно-водительское… Ведущий слой обновляется последовательно и радикально… По признаку нового умонастроения… Удаляются те, кому явно неприемлем «новый дух»… Этот дух составляет как бы субстанцию всего движения; у всякого искреннего национал-социалиста он горит в сердце, напрягает его мускулы, звучит в его словах и сверкает в глазах… Несправедливое очернение и оклеветание его мешает верному пониманию, грешит против истины и вредит всему человечеству». В 1937 году Ильин заявляет: «Итальянский фашизм, выдвигая идеи «солдато» и «сакрифичио» как основные гражданственные идеи, выговорил по-своему, по-римски то, чем искони стояла и строилась Русь: идею Мономаха и Сергия Радонежского, идею русского миссионерства и русской колонизации, идею Минина и Пожарского, идею закрепощения сословий, идею Петра Великого и Суворова, идею русской армии и белого движения». И «фашизм не дает нам новой идеи, но лишь новые попытки по-своему осуществить эту христианскую, русскую, национальную идею применительно к своим условиям».
И даже после войны, в 1948 году, Ильин в статье «О фашизме» пишет: «Фашизм есть явление сложное, многостороннее и, исторически говоря, далеко еще не изжитое. В нем есть здоровое и больное, старое и новое, государственно-охранительное и разрушительное. Поэтому в оценке его нужны спокойствие и справедливость». Ильин перечисляет ошибки, которые допустили Гитлер и Муссолини, и заканчивает предостережением для своих будущих последователей: «Франко и Салазар поняли это и стараются избежать указанных ошибок. Они не называют своего режима «фашистским».
Будем надеяться, что и русские патриоты продумают ошибки фашизма и национал-социализма до конца и не повторят их». Именно эта статья вошла в сборник «Наши Задачи», цитаты из которого берет Путин.
И закончилось это, как известно, победой революционных террористов. Ильин, взяв за основу опыт белого движения, в сопротивлении тому, что белые, безусловно и однозначно считали злом, разрушением единой и неделимой России, то есть большевизмом, провел теоретическую работу, можно ли сопротивляться злу силой. И показал очень наглядно, что можно и нужно, потому что если силой злу не сопротивляться, то оно расползется и захватит все вокруг себя, и тот, кто не сопротивляется станет соучастником этого зла. Причем Ильин четко проговаривает, что есть насилие — абсолютно искусственное, злокозненное, злодейское навязывание другим людям своей воли. А есть принуждение — навязывание людям определенных этических правил общества извне, если они не хотят действовать изнутри. То есть там, где не действует самопринуждение человека, там должно действовать внешнее принуждение.
А если самопринуждение человека не действует в том смысле, что он начинает причинять зло, насилие, боль, мучить других людей, то в этом случае принуждение к нравственному поведению может доходить и до того, что такого злодея придется нейтрализовать полностью, то есть убить. Потому что это та цена, которую общество должно заплатить за добродетель остальных. Да, радикального злодея придется устранить насилием. Радикальные и злодейские политические формы тоже надо устранять насилием, с чем Ильин был полностью согласен, например, в ходе Второй мировой войны, когда считал, что германский нацизм должен быть безоговорочно уничтожен всеми государствами, которые с ним сражаются. Ильин против нацистов Ильин активно действовал в русской эмиграции, провозглашал идеи русского национализма. Национализма именно в том ключе, в котором о нем говорит Владимир Владимирович Путин. Приведу цитату Ильина: «Национальное чувство есть любовь к историческому облику и к творческому акту своего народа. Национализм есть вера в его духовную и инстинктивную силу, вера в его духовное призвание.
Национализм есть воля к творческому расцвету моего народа в земных делах и в небесных свершениях. Национализм есть в созерцании своего народа перед лицом Божиим. Созерцание его истории, его души, его талантов, его недостатков, его духовной проблематики, его опасностей, его соблазнов и его достижений. В национализме есть система поступков, вытекающих из-за этой любви и веры, из-за этой воли и этого созерцания. Вот почему истинный национализм можно описать как духовный огонь, возводящий человека к жертвенному служению, а народ — к духовному расцвету». Когда утверждают, что якобы Ильин поддерживал каким-то образом немецких национал-социалистов, имеется в виду по большей части одна его единственная статья, написанная в начале 1933 года, когда национал-социалистическое правительство только абсолютно законно, на парламентских основаниях пришло в Германии к власти. Он тогда написал статью «Национал-социализм. Новый дух», посвященную тому, что в Германии пришли к власти настоящие патриоты и консерваторы Германии.
Так думало в этот момент подавляющее большинство самих немцев, которые искренне считали, что, конечно, Гитлер в оппозиции нес много всякой чуши, но сейчас он придет к власти, образумится и будет нормальным, консервативным, национальным государственным руководителем. Мода на Гитлера в Европе существовала до самого начала Второй мировой войны. Огромное количество консервативно настроенных людей в самых разных странах говорили, что в Германии развивается экономика, решены проблемы безработицы, немцы восстанавливают по-настоящему свою политику великодержавия. Почти никто не думал, что все это закончится большой агрессивной войной, где будут взяты Варшава, Прага, Париж, будут бомбить Лондон, рваться к Москве. Впрочем, некоторые на Западе считали, что Гитлер будет рваться именно к Москве, а Западу от этого никак не прилетит. Иван Ильин был в числе тех людей, которые с самого начала говорили, что вся эта гитлеровская авантюра закончится плохо. Он в начале года написал первую часть позитивной статьи о национал-социализме, а второй части за ней никогда не последовало. Потому что буквально в течение нескольких недель Ильин разобрался с подлинным лицом гитлеровщины и стал ее непримиримым врагом.
Уехать русскому эмигранту, хорошо укорененному в Германию, было непросто. История Ильина в 1933-1938 годах — это история его непрерывных преследований германскими властями.
И русский человек, с детства влюбившийся в русский стих, - никогда не денационализируется". Но почему же тогда русская интеллигенция так тяготела к социализму? Ответ на этот социальный вопрос дает нам Ильин как теоретик религии и культуры. Но у Ильина свой взгляд, и он считает, что фашизм возник "как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. Во время наступления левого хаоса и левого тоталитаризма - это было явлением здоровым, необходимым". Удивительно, но на фашизм философ смотрел как на отсрочку, дающуюся европейской культуре. Он считает, что в России возможны или единовластие, или хаос, а к республиканскому строю Россия неспособна.
По всей видимости, это отсылка к ходившим в то время разговорам о воссоединении противников большевиков в России и Германии. Но в общем, он нам и не очень интересен, в отличие от последнего. Итак: "Я отказываюсь судить о движении германского национал-социализма по тем эксцессам борьбы, отдельным столкновениям или временным преувеличениям, которые выдвигаются и подчеркиваются его врагами. То, что происходит в Германии, есть огромный политический и социальный переворот; сами вожди его характеризуют постоянно словом «революция». Это есть движение национальной страсти и политического кипения, сосредоточившееся в течение 12 лет, и годами, да, годами лившее кровь своих приверженцев в схватках с коммунистами. Это есть реакция на годы послевоенного упадка и уныния: реакция скорби и гнева. Когда и где такая борьба обходилась без эксцессов? Но на нас, видевших русскую советскую революцию, самые эти эксцессы производят впечатление лишь гневных жестов или отдельных случайных некорректностей". А теперь посмотрим, какие же плюсы видит Ильин в национал-социализме: 1 В Германии произошел законный переворот. Германцам удалось выйти из демократического тупика, не нарушая конституции. Но это переворот не распада, а концентрации; не разрушения, а переустройства; не буйно-расхлестанный, а властно дисциплинированный и организованный; не безмерный, а дозированный. Однако эти административные распоряжения быстро покрываются законами, которые обычно дают менее суровые, более жизненные и более справедливые формулы. В них нет никакой экспроприирующей тенденции, если не считать опорочения прав, приобретенных спекулянтами во время инфляции и возможного выкупа земель, принадлежащих иностранным подданным. Отрицательной чертой Ильин видит удаление инакомыслящих, но не евреев: "Удаляется все, причастное к марксизму, социал-демократии и коммунизму; удаляются все интернационалисты и большевизаны; удаляется множество евреев, иногда как, например, в профессуре подавляющее большинство их, но отнюдь не все. Удаляются те, кому явно неприемлем «новый дух».... По отношению к еврейству этой непримиримости нет: не только потому, что частное предпринимательство и торговля остаются для евреев открытыми; но и потому, что лица еврейской крови принимают во внимание два деда и две бабки, из коих ни один не должен быть евреем , правомерно находившиеся на публичной службе 1 августа 1914 года; или участвовавшие с тех пор в военных операциях; потерявшие отца или сына в бою или вследствие ранения; или находящиеся на службе у религиозно-церковных организаций - не подлежат ограничению в правах публичной службы". Он сравнивает национал-социализм со следующими категориями: патриотизм, вера в самобытность германского народа и силу германского гения, чувство чести, готовность к жертвенному служению фашистское «sacrificio» , дисциплина, социальная справедливость и внеклассовое, братски-всенародное единение. При этом отмечает, что дух национал-социализма не сводится к «расизму».
В 1938 году философ, идеолог Белого движения Иван Ильин дал точный прогноз событий на Украине
Могло ли быть иначе? Въ какую низину запуганности и рабства оно должно было окатиться для того, чтобы не вступить на этотъ путь? Мы должны учиться и чиститься на ходу. Тотъ не съ нами, кто обижается на слова честной и творческой критики. Оно можетъ возникнуть и безъ всякой особой «опасности», напр.
Им руководит скрытый, но внутренне жгущий его, хотя и смутно осязаемый им идеал, — волевой миф, который может однажды стать реальнее самой действительности. В 1928 году в статье «Русский фашизм» Ильин утверждал, что «белое движение в целом — гораздо шире фашизма и по существу своему глубже фашизма. После Второй мировой войны в 1948 году Иван Ильин написал статью «О фашизме», в которой предложил заимствовать из национал-социализма ценное, но не повторять вызвавших сокрушительное поражение ошибок: Фашизм есть явление сложное, многостороннее и, исторически говоря, далеко ещё не изжитое. В нём есть здоровое и больное, старое и новое, государственно-охранительное и разрушительное. Поэтому в оценке его нужны спокойствие и справедливость. Профессор университета Мартина Лютера в Галле Хартмут Рюдигер Петер отмечает, что в этой статье Ильин подверг критике лишь такие ошибки национал-социалистов, как негативное отношение к религии и отчасти расизм , тогда как Холокост не упомянул вообще, а режимам в Испании и Португалии дал подчёркнуто хвалебную оценку [36]. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его. Личная библиотека и архив С 1966 по 2005 год библиотека и архив Ильина хранилась в Университете штата Мичиган Ист Лансинг. Ломоносова [37]. Библиотека насчитывает 630 наименований книг, брошюр, журналов и ротапринтных изданий, из них 563 книги — на русском языке. Это издания по русской литературе, истории и философии. В библиотеке имеются редкие издания Н. Карамзина « История государства Российского », 1818 , « Летописец Новгородский », 1819 и другие, а также ценные издания Русского Зарубежья , касающиеся вопросов русской идеологии и культуры [38]. Подготовлено печатное и электронное издания каталога личной библиотеки Ильина [39]. С 1993 по 2008 год было выпущено 28 томов собрания сочинений составитель — Ю. В 2009 году в одной из бесед с отцом Тихоном Шевкуновым Владимир Путин отметил, что часто перечитывает труд философа «Что сулит миру расчленение России» [40]. Путин неоднократно цитировал Ильина в своих выступлениях — в 2005, 2006, 2012, 2013, 2014 и 2022 годах. Трижды — в посланиях Федеральному собранию, дважды — перед военной аудиторией и один раз — на молодежном форуме [41] [42] [43]. Вслед за президентом Ильина цитировали или упоминали Дмитрий Медведев , Сергей Лавров , некоторые российские губернаторы, патриарх Кирилл и многие другие. При этом в 2022 году Зюганов заявил, что «превозносимый ныне Иван Ильин слагал оды во славу германского фашизма», и сообщил об утверждении Ильина в 1948 году о том, что «фашизм был прав, поскольку исходил из здорового национально-патриотического чувства» [47] [48]. В последнее время цитаты и тексты Ильина широко используются в заданиях для ЕГЭ [49]. За пределами России имя Ильина долгое время не пользовалось широкой известностью, за исключением круга специалистов по Гегелю. В 2018 году американский историк Тимоти Снайдер опубликовал книгу « Дорога к несвободе », в которой исследовал влияние философа как на мировоззрение российского президента, так и на современную российскую политику. С его точки зрения, идеи Ильина способствовали фашизации РФ [50] [51] [52] [53] [54]. В 2021 году на заседании международного дискуссионного клуба « Валдай » Путин сказал: «Я читаю Ильина, да, читаю до сих пор» [55] , а в 2022 году процитировал его в речи об аннексии четырёх украинских регионов [56]. Память См. В него вошли Р. Зиле , Е. Квартиров , К.
Студенты к этому никакого отношения не имеют, они у нас нормально работают», — пояснил руководитель вуза. Между тем сам учебно-научный центр, созданный с целью изучения проблем патриотического воспитания, отторжения у студентов не вызывает. Но почему понадобилось прославлять Ивана Ильина, который сотрудничал с Адольфом Гитлером в ведомстве Йозефа Геббельса? Планируется подтягивать идеи прислужника нацистов к воспитанию патриотов? Как известно, Ильин был выслан из России. Он обосновался в Берлине, работал профессором Русского научного института, который был подчинён Геббельсу. Философ в «Письмах о фашизме» открыто поддерживал молодой фашистский режим и его вождя Бенито Муссолини. А в 1928 году в статье «О русском фашизме» он доказывает идентичность фашизма и Белого движения, считая его частью последнего. Ильин открыто называл себя фашистом. Ильин разделял зоологический антисемитизм Гитлера и заявлял, что «категорически отказывается расценивать события последних трех месяцев в Германии с точки зрения немецких евреев, урезанных в их публичной правоспособности, в связи с этим пострадавших материально или даже покинувших страну». Дело в том, что евреи, по Ильину, заслуживают террора, так как они все связаны с мечтой о коммунизме, а коммунисты лишили его лично и его единомышленников собственности и влияния в России. Зато Гитлер и Муссолини оберегают европейские народы от коммунизма, и европейцам ничто не угрожает, «пока эти вожди ведут континент за собой».
Поэтому я и решил отреагировать на публикацию Павла Тихомирова. Павел пытается обосновать тезис, что фашизм и нацизм — это два разных явления, и некоторым образом пытается оправдать симпатии к фашизму и объяснить отрицательное отношение к нацизму. На мой взгляд, попытка развести понятия «фашизм» и «нацизм» — ошибочна. Павел исходит из того, что нацизм — это крайняя форма национализма, связывает его с шовинизмом, а фашизм, по его мнению, — это государственно-корпоративная идеология. На самом деле, если обратиться к типологии идеологий об этом подробнее в моей статье , то нацизм и фашизм являются родственными идеологиями. А нюансы, связанные с менталитетом итальянцев как известно, фашизм появился в Италии , с культурными особенностями разных народов — по большому счёту не имеют значения. Поскольку идеология — это квазирелигия общества эпохи модерна, то она призвана отвечать на главный вопрос, на тот вопрос, на который давала ответ христианская религия, когда была объединяющим началом общества: Что есть Истина? Однако христианский ответ на этот вопрос в эпоху модерна уже не убеждал тогдашних обитателей Европы, поэтому государство предлагает на смену религии — идеологии. Два типа идеологии, два идеократических государства, которые столкнулись во Второй мировой войне — это коммунизм, который утверждал, что истина есть классовое сознание, что принадлежность к классу, к наднациональной группе и приближает человека к истинному бытию. И национализм, который утверждал, что истинное бытие — это бытие нации, и причастность к нации, к национальному организму и национальному творчеству и приближает человека к истинному бытию. В этом смысле итальянский фашизм Муссолини, франкизм Испании, идеология Португалии эпохи Салазара, Румынии эпохи Антонеску, Венгрии эпохи адмирала Хорти, Хорватии, и, конечно же, Германии — по большому счёте однотипны. Все эти страны объединяла идеология, ставящая во главу угла нацию и национализм. Поэтому быть фашистом, но не быть нацистом — это уже, действительно, нюансы. И в этом смысле Ивана Ильина, как политического теоретика, симпатизировавшего национализму, претендовавшего на роль идеолога русского национализма, можно назвать фашистом. В творчестве Ильина на политические темы можно обнаружить русский национализм.