Подрыв плотины Днепрогэса был среди пунктов обвинения немецких военных преступников в ходе Нюрнбергского процесса.
Описаны последствия российского удара по ДнепроГЭС
ДнепроГЭС — Днепровская гидроэлектростанция — пятая,старейшая, ступень каскада гидроэлектростанций на реке Днепр. В результате взрыва большевиками плотины ДнепроГЭСа, от образовавшейся гигантской днепровской волны, погибло тогда около 100 000 (ста тысяч). По словам руководителя украинской управляющей гидроэлектростанциями компании, на восстановление ДнепроГЭС «до состояния проектного решения» потребуется несколько лет.
На Днепрогэс произошел взрыв
В подконтрольном Киеву городе Запорожье утром 22 марта произошел пожар на самой мощной украинской гидроэлектростанции ДнепроГЭС. Стоимость проекта ДнепроГЭС изначально оценивалась в 50 миллионов долларов, а затем увеличилась до более внушительной цифры — 100 миллионов. 25 марта украинские власти заявили, что восстановление 5-й ТЭС в Харькове и ДнепроГЭС займет годы. Основание Днепрогэса, как и близлежащая территория, покоится на породах Украинского щита.[2]. ДнепроГЭС ДнепроГЭС Vladimir Gook, Wikimedia. 23 февраля 1944 года Государственным комитетом обороны было принято решение о восстановлении Днепрогэса, подорванного в ходе отступления РККА в 1941 году.
Цунами и ядерная катастрофа: к чему приведет подрыв дамбы ДнепроГЭС, который готовят ВСУ
| Этот день в истории: 85 лет назад, 10 октября 1932 года, состоялся торжественный пуск ДнепроГЭСа | Последствия от разрушения моста Днепрогэса или от неконтролируемого сброса воды по другим причинам будут огромны. |
| Днепрогэс открылся 87 лет назад - Парламентская газета | В соцсетях появились кадры момента ракетного удара, который был нанесен по Днепровской гидроэлектростанции сегодня утром. |
Вечерний Излучатель: ДнепроГЭС
В 1939 г. На основе дешёвой электроэнергии был создан Запорожский промышленный комплекс. Днепровские пороги были затоплены и обеспечено сквозное судоходство по Днепру. В августе 1941 года, отступая, красноармейцы взорвали плотину. А осенью 1943 года, навсегда оставляя Запорожскую область, гитлеровцы попытались стереть Гидроцентраль с лица земли. Но ДнепроГЭС выстоял.
Операция по спасению станции началась, когда наши войска находились еще только на подступах к Запорожью. По заданию командующего Юго-Западным фронтом генерала армии Р. Малиновского разработали план операции с участием трех родов войск. Разведчики, водолазы и саперы при поддержке авиации, танковых частей и пехоты сумели предотвратить десятки взрывов. Полностью уничтожить станцию отступавшим захватчикам не удалось.
Немцы там заложили 100 полутонных бомб и 3500 кг тола.
Роль в решении инфраструктурных задач Одной из ключевых задач, решенных благодаря строительству ДнепроГЭСа, стало обеспечение непрерывного судоходства на Днепре. Затопление Днепровских порогов позволило устранить естественные препятствия на реке, что способствовало развитию транспортной инфраструктуры и экономики региона. Также станция обеспечивала энергией промышленные предприятия региона, такие как Днепровский промкомбинат, «Запорожсталь», «Днепроспецсталь». Современное состояние и функционирование Сегодня Запорожская ГЭС является частью единой энергетической системы Украины. Это важно для поддержания стабильности энергосистемы, особенно в часы пиковых нагрузок.
По словам руководителя украинской управляющей гидроэлектростанциями компании, на восстановление ДнепроГЭС «до состояния проектного решения» потребуется несколько лет. Только на разбор завалов и ликвидацию последствий ракетного удара уйдёт ещё примерно неделя, и лишь после этого можно будет сделать адекватный анализ ситуации. Следует понимать, что у современной Украины отсутствует энергетическое машиностроение, а это значит, что, по факту, восстановление машинного зала ДнепроГЭС невозможно в принципе.
Ленина Днепрогэс - крупная гидроэлектростанция на юге Украины, расположенная на реке Днепр в Запорожье, пятая ступень каскада украинских гидроэлектростанций. Создание Днепровской гидроэлектростанции стало одним из наиболее выдающихся событий как в электрификации Советского Союза, так и в советской промышленной архитектуре. В течение многих столетий судоходство по Днепру было затруднено грядами порогов. До Октябрьской революции 1917 года было разработано 11 проектов решения проблемы судоходства на Днепре, но необходимость поднять воду на 35-метровую высоту и, следовательно, создать огромную акваторию водохранилища неизменно сталкивалась с интересами частных владельцев, земли которых подлежали затоплению. Проекты оставались неосуществленными. Проект гидротехнического комплекса Днепрогэса в инженерной части разрабатывался с 1920 года профессором Иваном Александровым, который предложил вместо создания нескольких станций малой мощности на днепровских порогах построить одну крупную плотину с гидроэлектростанцией сверхбольшой для того времени мощности в 560 МВт.
Высота плотины определялась не только расчетной мощностью станции, но и необходимостью перекрыть все пороги вверх по течению, мешавшие судоходству. Объявленный конкурс выявил лучший архитектурный проект, выполненный Виктором Весниным совместно с архитекторами Николаем Колли, Георгием Орловым и Сергеем Андриевским.
«Мистер Винтер, суп готов». Мифы и правда о строительстве Днепрогэс
Он решил устроить меня на авторемонтный завод. На жительство я устроился на Слободке у Петра Гуренко. Двадцать третьего января 1923 года я пришел на биржу труда с требованием автозавода. Была большая очередь безработных и у меня ничего не получилось. Тогда я обратился к заведующему биржей Маренгольцу. Он выслушал меня и направил на авторемонтный завод.
На этом заводе я проработал до лета 1927 года. Он занимался проблемой «Днепростроя». Женя был на политической работе в армии. Затем учеба на факультете восточных языков. Он рассказал мне о будущем «Днепростроя», о больших металлургических комбинатах, намеченных к строительству.
И воодушевленный рассказами друга, я пошел искать работу на «Днепрострой». Первое, что я увидел сентябрьским днем 1927 года на территории колонии «Кичкас», были бараки, палатки, сотни людей, подвод, тачанок. На холме, в помещении бывшей часовни, находилась контора «Учрабсилы», где начальником был Иван Васильевич Лисняк. Три дня я ходил по многочисленным отделам «Днепростроя», но безуспешно. Надо было искать протекцию, чтобы получить какую-нибудь работу в аппарате.
У меня не было протекции. Поэтому я устроился каменоломом в земельно-скальный отдел. Мы кололи гранит на берегу Днепра. Норму на 2 рубля 50 копеек в день я выполнял. Возвращаясь домой в Запорожье пешком за шесть километров, я здорово уставал.
Вскоре я перевелся на строительство железнодорожных путей. Работал путевым рабочим у прораба Васильева. Это уже была довольно осмысленная работа. Ее результаты мы видели ежедневно. Наш мастер Бельчинский был типичным подрядчиком по психологии и методам использования труда людей.
Дело свое он знал хорошо. Здесь я проработал месяц. Председателю постройкома гидротехнического отдела Мельникову понадобилось создать стенную газету. Я принял самое активное участие в этой работе и как корректор, и как оформитель. Стенгазета «Плотина» получила одобрение не только на стройке, но и в периодической печати, где был опубликован ее снимок.
После этого меня сразу перевели в контору земельно-скального отдела. В этой конторе бытовали патриархальные дореволюционные нравы. Начальник отдела Александр Владимирович Будасси был опытным шкипером по строительству дорог. Никакого транспорта он не признавал. Каждое утро с палочкой в руках он отправлялся «в обход по епархии», как он выражался.
На «Днепрострой» он привез всех своих людей. И все пронизывала атмосфера угодничества, подхалимажа. Такая обстановка была мне не очень по душе. В октябре 27-го года меня перевели в гидротехнический отдел. Им руководили опытные инженеры-гидротехники Г.
С Веселаго и Ф. Веселаго — высокий, сухощавый, в пенсне. Салов — с бледным аристократическим лицом. На стройке говорили, что оба эти инженеры — сыновья царских адмиралов, активные участники интервенции англичан в Мурманске в 1918-20 годах. В аппарате также работали Александров, Партельсон, Берг, Растопчина — недобитые аристократы.
Растопчина — бывшая графиня. На местных жителей они смотрели как на туземцев. Исключение составлял талантливый инженер-гидротехник и организатор И.
Роль в решении инфраструктурных задач Одной из ключевых задач, решенных благодаря строительству ДнепроГЭСа, стало обеспечение непрерывного судоходства на Днепре. Затопление Днепровских порогов позволило устранить естественные препятствия на реке, что способствовало развитию транспортной инфраструктуры и экономики региона.
Также станция обеспечивала энергией промышленные предприятия региона, такие как Днепровский промкомбинат, «Запорожсталь», «Днепроспецсталь». Современное состояние и функционирование Сегодня Запорожская ГЭС является частью единой энергетической системы Украины. Это важно для поддержания стабильности энергосистемы, особенно в часы пиковых нагрузок.
Теперь можно было начинать. Днепрогэс должен был стать не просто имиджевым проектом, но и важнейшим средством для развития промышленности региона, поскольку строительство такой станции автоматически означало, что в радиусе её действия будет построено как минимум 10—15 крупных заводов, ведь не будет же станция работать вхолостую. Первоначально планировалось строить новую станцию при помощи заграничных специалистов. Большая часть советских спецов высказалась за сотрудничество с заграничными инженерами. Одним из немногих, кто считал, что постройку при условии поставок заграничного оборудования можно будет осуществить своими силами, был инженер Александр Винтер, ещё до революции имевший богатый опыт строительства электростанций, правда, не настолько масштабных. Именно он позднее и был назначен начальником строительства. В итоге было принято решение обратиться к американцам. Они имели опыт строительства самых крупных в мире ГЭС. Компания General Electric предлагала возвести станцию под ключ, однако в итоге по имиджевым соображениям было решено обойтись своими силами, а американцев привлечь только в качестве советников и консультантов. Их ознакомили с советским проектом строительства, который они после экспертизы признали весьма удачным. Автором проекта был инженер Иван Александров, который имел за плечами ряд удачных разработок проектов ещё дореволюционного времени. Из Америки прибыла группа консультантов и специалистов во главе с Хью Купером, назначенным главным инженером-консультантом стройки. Купер был опытным инженером и имел за плечами как минимум четыре успешных проекта возведения ГЭС. Стройке уделялось настолько большое внимание, что лично Сталин неоднократно встречался с Купером в Кремле, а позднее наградил его и группу других консультантов орденом Трудового Красного Знамени. Таким образом, американский инженер стал первым иностранцем, награждённым этим советским орденом. Кроме американцев в строительстве принимали участие и немцы, в качестве консультантов были привлечены сотрудники компании "Сименс-Баунион", однако контракт с ними был прекращён ещё до окончания строительства, тогда как американцы оставались работать до запуска станции. Ряд деталей будущей станции закупался за границей, поскольку в СССР их не могли произвести. В частности, гидротурбины приобретались у американцев, камнедробилки и трансформаторы закупались в Германии, чехи продали отдельные конструкции для моста, а у шведов были куплены приборы для термического цеха. Строительство столь крупного объекта требовало привлечения огромного количества рабочих рук. Рабочие на стройку вербовались через биржи труда в окрестных регионах, а также приходили из деревень. Условия работы были очень тяжёлыми, что порождало огромную текучку кадров, особенно из числа неквалифицированных рабочих. Службы кадров толком не было, нужда в рабочих руках была такая, что брали всех подряд. На стройку попадали и всевозможные бродяги, и уголовники, и крестьяне, бежавшие от начинавшейся тогда коллективизации. Квалифицированных кадров остро не хватало, большинство прибывающих рабочих могли использоваться только в качестве чернорабочих. Поэтому, чтобы хоть как-то исправить ситуацию, прямо на местах были организованы ускоренные курсы рабочих специальностей. Преподавателями на этих курсах работали инженеры и специалисты, а порой даже квалифицированные рабочие.
Строительство Днепрогэса было сопряжено с огромными трудностями. Вот как они описываются в постановлении ЦК ВКП б о необходимости усилении партийной работы на этом объекте: "Некоторая стихийность организации работ в связи с необходимостью быстрого темпа развертывания строительства при неподготовленности к этому хозяйственных организаций". Плодами этой "стихийности" были постоянная нехватка строительных материалов, рабочих рук, жилья для всё возрастающего числа строителей, низкий уровень механизации труда. Были проблемы и с организацией труда. В документе отмечаются "нездоровые настроения в широких рабочих массах рвачество значительных групп рабочих и служащих, отсутствие производственной заинтересованности ", проблемы с трудовой дисциплиной, "высокий процент прогулов", а также "бюрократические извращения в отдельных звеньях хозяйственного руководства". Эти проблемы решались традиционными для строек первых пятилеток мобилизационными методами, стимулированием массового энтузиазма. Днепрострой был объявлен зоной сплошного ударного строительства, где практиковались "сверхскоростные темпы работ". Работы велись в три смены, сверхурочно. Впрочем, и здесь были пределы человеческим возможностям. Нередки случаи, когда некоторых из них находят спящими на производстве", — сообщала газета "Правда". Благодаря ударным методам строительства еще в конце сезона 1928 года удалось начать первые работы по возведению плотины в русле реки. Весной 1929 года строители Днепрогэса приступили к укладке рабочих путей, по которым бетон с заводов должен был поступать к плотине. В этом же году началось возведение всех основных сооружений электростанции. В июле из котлованов была откачана вода, очищено дно реки и начаты работы по возведению бетонной плотины. В 1930 году было завершено возведение дамбы. Главный инженер Днепростроя А. Винтер в интервью корреспонденту ТАСС заявил, что строители "уже в этом году в темпах и качестве работ на Днепрострое сравнились с темпами Америки, оставив далеко позади европейскую технику.
Как строили Днепрогэс и как гуляли, когда построил
Эти магазины снабжались гораздо лучше стандартных советских, и в них никогда не было дефицита продовольствия. Строительство гидростанции протекало в атмосфере паранойи, охватившей общество с началом коллективизации и индустриализации. Все 20-е годы тянулся конфликт между старыми специалистами на заводах, получившими образование и должности ещё до революции, и рабочим активом, который негодовал из-за того, что революция прошла, а рабочие ничего не получили, инженерами и специалистами остались всё те же "старорежимные" специалисты. Однако советская власть вынуждена была мириться с ними, поскольку заменить их было некем. Тем не менее с началом индустриализации Сталин счёл, что наступает удобный момент, чтобы отвлечь недовольство рабочих с началом индустриализации по всей стране прокатились массовые протесты рабочих против новых невыгодных коллективных договоров, по которым им серьёзно снизили расценки оплаты труда и инициировал сверху кампанию по борьбе с вредителями, которыми чаще всего оказывались как раз старые специалисты. Строительство Днепрогэса было в самом разгаре, когда на всю страну прогремело первое дело вредителей — Шахтинское. После этого в "Правде" была опубликована программная статья с требованием усилить бдительность в отношении "старых работников", прекратить "всецело доверять" им и более тщательно подходить к кадровым вопросам. По всей стране начались кадровые чистки, не обошедшие стороной и Днепрогэс с его пёстрым составом строителей. Вейде вспоминал: "В аппарате работали Александров, Партельсон, Берг, Растопчина — недобитые аристократы. Коммунистов в конторе было очень мало, и их иронически называли "товарищами". Впечатление было такое, будто я попал в дореволюционное учреждение царской России.
Среди прибывающих на стройку встречались бывшие заключённые, петлюровцы, воры всех мастей. Попадались белые офицеры, контрабандисты, священники, спекулянты, кулаки, каратели, сектанты, участники мятежей, аристократы". Паранойя захлестнула и Днепрогэс. Ходили слухи, что вредители сделали подкоп под склад взрывчатых материалов и со дня на день вся стройка взлетит на воздух. Никакого подкопа, разумеется, не нашлось. Тем не менее были проведены масштабные чистки и уволены специалисты из числа идеологических противников занимавшие до революции какие-то посты, участники белых армий, активисты дореволюционных политических партий , которые были замещены партийными специалистами. Оставили только самых квалифицированных специалистов, без которых было не обойтись. Однако громких дел о вредительстве на Днепрогэсе не было, вероятно, из-за опасений сорвать темпы строительства этого важного как для промышленности, так и для имиджа проекта. Поскольку стройку решено было завершить в рекордно короткие сроки, всё было поставлено на службу экономии времени. Бетон доставлялся прямо с ближайшего завода по железной дороге.
На железнодорожные платформы устанавливали заполненные бетоном бадьи, что занимало не более 5—6 минут, и поезд трогался в путь. Прибыв к месту назначения, поезд дожидался, пока кран заберёт одну бадью, после чего трогался в путь к следующему крану, не дожидаясь возвращения пустой бадьи. Затем полностью пустой поезд возвращался на бетонный завод за новой партией. Это позволяло минимизировать время разгрузки составов и сократить полный цикл доставки бетона с завода на стройку менее чем до часа, а в отдельных случаях и до 35 минут. Утаптывали бетон ногами, о чём в своих воспоминаниях свидетельствует Вейде.
В первые годы после революции страна находилась в международной изоляции, а собственная промышленность еще не производила оборудование, необходимое для строительства электростанции. Ситуация изменилась ближе к середине 1920-х гг. Американская компания «General Electric» обратилась к советскому руководству с предложением запустить полный цикл строительства гидроэлектростанции, но к этому времени СССР уже справился с задачей разработки плана строительства самостоятельно. Такой масштабный проект как Днепрогэс обсуждался на самых высших этажах советской партийно-государственной иерархии. Необходимость строительства Днепрогэса признавали все советские руководители, включая и «антиподов» И. Сталина и Л. Тем не менее, разногласия все же присутствовали, и прежде всего — по вопросу очередности строительства грандиозных объектов. Ведь кроме Днепрогэса советское руководство в те же годы планировало начать еще несколько масштабных строек, включая, например, не менее важное для советского государства строительство Волго-Донского канала. Сторонники первоочередного строительства Днепрогэса объясняли его необходимость потребностью в дальнейшем росте производительности металлургической отрасли Украинской ССР. Однако, «верхи» все не могли прийти к единому знаменателю, и лишь отставка Льва Троцкого с поста председателя комиссии Днепростроя позволила принять окончательное решение о строительстве крупнейшей гидроэлектростанции на Днепре. Главным инженером, а затем и руководителем Днепростроя в 1927 году был назначен Александр Васильевич Винтер 1878-1958 — еще один выдающийся российский и советский инженер, сыгравший одну из ключевых ролей не только в строительстве Днепрогэса, но и других масштабных советских объектов. В отличие от Александрова, Винтер был из простой семьи рабочего, что не умаляло его тяги к знаниям. После окончания начального железнодорожного училища он поступил в Киевский политехнический институт, однако вскоре сблизился с революционерами и принял участие в студенческих волнениях. За это в 1900 году 22-летнего Винтера исключили из института, а затем, после четырехмесячного ареста, выслали в Баку. Именно здесь молодой человек и познакомился на практике с работой электростанций. Он устроился в общество «Электрическая сила» по увеличению мощности электростанций, где прошел путь от простого электромонтера до заведующего станциями «Биби-Эйбат» и «Белый город». В 1905 г. Винтер, которому не было еще и тридцати лет, несмотря на свою принадлежность к социал-демократическому движению, был назначен начальником Белогородской электростанции. Ему удалось поступить заново в вуз — в Петербургский политехнический институт, и в 1912 году его окончить. После окончания института Винтер много работал на инженерных и руководящих должностях российских электростанций, а после Октябрьской революции получил назначение начальником строительства Шатурской районной электростанции. Как опытный специалист — практик, Винтер получил назначение в Днепрострой — советское государство решило доверить ему руководство одним из самых масштабных на тот период инженерных проектов. Винтер внес некоторые коррективы в первоначальный проект Днепрогэса, предложенный Александровым. Так, он предложил строить станцию не в две очереди, а в одну очередь, сократив число гидроагрегатов с 13 до 9. Вместо турбин мощностью по 30 тыс.
Взрывные работы. Общий вид на стройку Днепрогэс. При подъёме воды в верхнем бьефе плотины затоплено 16000 гектаров земель, на которых расположено 56 населённых пункта из них 14 затоплены полностью, остальные — частично. Всего снесено 4176 двора, выделено 6969 тыс. Население работало во всю. И крестьяне и рабочие. А вот тут будут стоять турбины. Немцы тогда были еще очень добрые и подарили экскаватор. Народ ставил сумасшедшие рекорды. Заодно строилась вся инфраструктура и мосты. Торжественный митинг в часть открытия Днепрогэс. Дальше все было очень плохо. Пришли немцы и все разрушили.
Инициативного рабочего заметили и перевели в контору земельно-скального отдела. Будасси, отличный инженер по строительству дорог, свою команду привез с собой. Все пронизывала атмосфера угодничества, подхалимажа, протекционизма. На работу сюда принимали только "своих". Гидротехническим отделом руководили опытные инженеры-гидротехники Г. Веселаго и Ф. На стройке говорили, что оба они — сыновья царских адмиралов. В аппарате работали надменные Александров, Партельман, Берг, Растопчина — недобитые аристократы Растопчина — бывшая графиня. На местных жителей они смотрели, как на туземцев. Коммунистов в конторе было очень мало, и их иронически называли "товарищами". Было похоже, что я попал в дореволюционное царское учреждение". Борис Вейде описал банкет, организованный как-то в медсанчасти Днепростроя: "В углу большого зала горит лампадка перед иконой святого Николая. На противоположной стороне — портреты Николая II и его супруги. Посередине комнаты — роскошно сервированный стол. Масса дорогих вин и закусок. Вокруг стола — гости в костюмах 1915 года, дамы в шелках и бриллиантах. Сплошное столбовое дворянство. Выпили, пропели "Боже, царя храни". Как будто и не было революции 1917 года. Однако этот тайный банкет, со слов очевидцев, стал известен широким массам". В бараках, где жили строители, процветали пьянство и воровство Размах строительства поражал: в марте, когда стройка только начиналась, работало всего 650 человек, а когда в ноябре 1927 года была официальная закладка Днепровской ГЭС, трудилось уже более 10 тысяч человек. Торжественный митинг по поводу закладки станции состоялся 7 ноября 1927 года, в годовщину Октябрьской революции. На нем присутствовали члены украинского правительства. Чугунную мемориальную доску с текстом на русском и украинском языках забетонировали на месте будущей станции. К концу года задымили трубы временной тепловой станции, поднялось бетонированное здание управления Днепростроя, железные дороги прорезали окрестные холмы. Механизмов было мало, хотя строительство Днепровской ГЭС считалось самым механизированным. Земляные работы в основном выполнялись вручную — грабарями и землекопами, с помощью лопаты, грабарки и тысяч лошадей. Народ на стройке, как записывал Вейде, был разный: бывшие заключенные, бандиты, петлюровцы, воры всех мастей, бывшие белые офицеры, контрабандисты, священники, спекулянты, кулаки, сектанты, участники мятежей, аристократы. Все рабочие жили в темных бараках. Бригады пополнялись так стремительно, что не успевали строить новые бараки. Появились женщины, отмечает автор записок. Наряду с подготовительными работами по возведению гидростанции развернулось строительство жилья. На правом и левом берегах Днепра заложили сразу несколько поселков для семейных и холостяков: Земельный, Мельничный, 159-й версты. Специалисты, приехавшие из Соединенных Штатов, жили отдельно в специально выстроенных для них в американском стиле коттеджах, с гаражами и площадках для тенниса. Для них был открыт магазин "Торгсин". Руководили стройкой специалисты высокого класса. Главным инженером был крупный ученый в области энергетики, участник составления плана ГОЭЛРО Веденеев, начальником Днепростроя — Винтер, инженер и ученый в области строительства и эксплуатации электростанций и энергосистем, волевой, целеустремленный человек. Говоря о рабочих и руководителях, Вейде пишет, что стройной системы оформления кадров не было, а так как потребность в рабочей силе была большая, то брали кого попало. Многие шли, чтобы получить рабочий номер и поселиться в бараке. Приехало и немало крестьян. Биржа труда не брала их на учет из-за отсутствия документов паспортов у крестьян тогда не было. В результате появилось много липовых справок, с которыми в бригады попадали воры и беспризорные. Они мешали работать честным людям. Процветали пьянство и воровство. По ночам милиция производила облавы. Тех, кто попался, вывозили километров за сорок от стройки и оставляли. Особый контингент на стройке составляли грабари — рабочие, выполнявшие земляные работы. Они нигде не оформлялись, отказывались жить в бараках, а селились без документов в землянках и мазанках на левом берегу в поселке "Кавказ". Однажды милиция задержала двух строителей, у которых были найдены два больших чемодана, набитые печатями и штампами. Оказалось, задержанные представляли целую группу изготовителей фальшивых документов. Так была раскрыта тайна поселка грабарей. Но была еще одна большая беда, фиксирует Борис Вейде, — кулачество. Кулаки, пишет автор дневника, шли "в народ", читали рабочим газеты и, как бы между прочим, роняли фразы: "Днепрострой — это выдумка большевиков", "За все, что берут за границей, платят украинской пшеницей, а если селяне не захотят давать свой хлеб, то и строительству конец" и так далее. Эти нашептывания влияли на настроения в рабочей среде. Особенно верили кулацким наговорам, когда на стройке случались аварии. Одна из крупных аварий произошла весной 1928 года: упал металлический шпунт перемычек правого берега. Пошли слухи о задержке строительства, о том, что "всему конец". Когда выяснилось, что причина аварии — кража врагами социализма тросов крепления, строители с неслыханным энтузиазмом взялись за работу и на 18-й день поставили шпунты на место. Стройка ни на один день не была отсрочена. В результате кадровой чистки с работы сняли сотни человек, "чуждых великому всенародному строительству" В Украину на Днепрострой двинулись также бывшие князья, помещики и офицеры. Устроиться на работу им помогали родственные связи со специалистами стройки. Все отделы и подотделы заполнили вельможные родственники, с возмущением отмечает Вейде. В апреле 1929 года "Правда" опубликовала указание партийных органов о чистке советского аппарата от морально разложившихся бюрократов, саботажников, взяточников, вредителей, подкулачников. Было указано заменять их новыми кадрами и готовить выдвиженцев из передовых работников. При этом пролетарское происхождение и партийность не являлись страховкой от чистки. На стройке случались необъяснимые аварии поездов, грубейший бюрократизм в отделах и прочее. Шли разговоры о подкопах под склад взрывчатых веществ на правом берегу. В июне 1929 года на Днепрострой прибыла комиссия "по чистке" под руководством Беленького. Во всех крупных отделах оперативно создали ячейки содействия этой комиссии, в одну из них вошел и автор дневника Борис Вейде. Работа "по чистке" была сложной, потому что надо было "проверять и перепроверять", писал Вейде. Но с помощью рабочих, которые следили за происходящим с большим интересом и всячески помогали, "было выявлено много негодных работников, целая галерея вредителей и паразитов, чуждых этому великому всенародному строительству". Обнаружили ряд лиц, скрывавшихся под маской участников строительства. Скажем, заведующий материальным складом Тупиков оказался в прошлом полковником армии Деникина, кладовщик Архипов — бывшим жандармом, руководитель медсанотдела Щегольская — женой адвоката Керенского, бежавшего в Польшу, заместитель начальника материального отдела Розенштейн — меньшевиком, спекулянтом валютой в период голода, а помощник бухгалтера Хоруженко — петлюровцем. В ходе чистки сняли с работы 233 человека, многих переместили по должности. Результатом "чистки" стало и создание отдела найма и увольнения, в который на должность заведующего учетом перевели Вейде. Борис Александрович подробно рассказывает, как в течение трех месяцев четверо сотрудников отдела кропотливо просматривали тысячи списков рабочих, приводя в порядок запутанную и запущенную систему кадрового учета. В результате любую справку о каждом работнике стройки можно было выдать за пять минут. Однако на этом "чистка" не закончилась. Так обнаружилось еще много "бывших", а ныне тихих, исполнительных, внешне скромных сотрудников.
10 октября 1932 года состоялось торжественное открытие ДнепроГЭСа
рассказывает о случившимся на ДнепроГЭС, ее историю и о провокациях украинских спецслужб в сторону ГЭС. В буклетах утверждается, что при взрыве Днепрогэса погибли исключительно нское население, жившее ниже по течению Днепра, якобы. Последствия от разрушения моста Днепрогэса или от неконтролируемого сброса воды по другим причинам будут огромны. 18 августа 1941 г. советское руководство в панике приказало взорвать плотину ДнепроГЭС, по которой в это время шли беженцы и.