Восстание Черниговского полка — одно из двух восстаний заговора декабристов, произошедшее уже после выступления декабристов на Сенатской площади в Петербурге 14 (26) декабря 1825 г. Происходило 29 декабря 1825 — 3 января 1826 года (10-15 января 1826 г н. В. Против Черниговского полка были высланы конные части генерала Гейсмара с артиллерией.
Без плана и цели. Восстание южных декабристов и малороссийский сепаратизм
Фактической причиной восстания Черниговского полка стал арест Павла Пестеля, который произошел еще до выступления на Сенатской площади. За участие в восстании Черниговского полка Матвей получил 20 лет каторжных работ, Сергей – казнен. Лишь в одном только трактире в Мотовиловке солдаты мятежного Черниговского пехотного полка употребили 360 вёдер «водки и прочих питий» Сергей Иванович Муравьёв. 3 января 1825 года подавлено выступление Черниговского полка. Это было частью восстания декабристов против монархии.
Восстание черниговского полка. Следствие и суд над декабристами Восстание черниговского полка 1825
Также неудачей закончилось восстание Черниговского полка 29 декабря 1825 г. Всего к следствию по делу декабристов было привлечено 579 человек, из которых 289 признали виновными. Восстание Черниговского полка Долгое время в официальной советской историографии держался взгляд на декабристов как на первых дворянских революционеров, сознательно решившихся вооруженным путем изменить государственный строй России. Но, по всей видимости, осколком этого плана стало восстание Черниговского полка. Утром 29 декабря 1825 года началось восстание Черниговского полка, расположенного в районе города Василькова в Украине.
Авторизация
- Иосиф Руликовский. Восстание Черниговского полка
- Восстание 14 декабря в Петербурге и выступление Черниговского полка в Украине
- Значение слова ЧЕРНИГОВСКОГО ПОЛКА ВОССТАНИЕ
- Восстание Черниговского полка - Chernigov Regiment revolt
- Восстание Черниговского полка
Восстание черниговского полка кратко
Сама она находилась в поле внимания Южного общества декабристов. Известие о разгроме мятежа 14 декабря донеслось до южан к концу года. Подполковник С. Муравьев-Апостол был одним из наиболее авторитетных руководителей Южного общества — особенно после ареста лидера южан, П. Командир полка Г.
Гебель распорядился арестовать Муравьева как деятеля, непосредственно связанного со столичными заговорщиками. Однако в селе Трилесы, где временно поместили арестованного, несколько офицеров предприняли успешную попытку освободить любимого командира. Уже на другой день ведомые Муравьевым роты вступают в город Васильков, захватывая при этом оружие и полковую казну.
Союза Благоденствия — 1818 год. Эта организация была уже больше по количеству, она насчитывала несколько сотен человек.
В чем отличие от предыдущей? Они говорили, что нужно не просто убить царя, а приложить усилия по дальнейшим изменениям в обществе. На своих собраниях они обсуждали, что конкретно не так и что нужно делать, чтобы изменить все в лучшую сторону. Итог: немного не сошлись в мнениях и распались на два союза — Северное общество и Южное общество. Как раз они четко сформулируют свои идеи.
Русская Правда была не одна о первой можно прочитать в статье « Русская Правда. Категории населения ». Пестель написал свою «Русскую Правду», в которой рассказывал о том, какой хочет видеть Россию. Там не было правовых норм в отличие от древнерусской Правды. Давайте теперь посмотрим на табличку, где расписаны отличия и сходства обществ, а также их участники.
Всё было нормально. Общества продолжали функционировать, мечтать об изменениях, но не планировали восставать. Но возникла проблемка. Россия лишилась императора. То есть пока Южное общество размышляло, как бы было круто без него, Александр I умер сам.
Дело в том, что император умер во время поездки в Таганрог. То есть не в столице, не в месте, где было бы много очевидцев его смерти и все бы сразу об этом узнали. Кроме того, Александр был достаточно молод, ему не было даже 50 лет. Поэтому родились слухи, что он отправился в Сибирь под именем старца Федора Кузьмича. То есть просто устал и решил отойти от дел.
Династический кризис Император умирает. Что это значит? Это значит, что к власти должен прийти новый. А кто у нас новый император? Вот тут возникает проблема.
Власть передается от отца к сыну, а сыновей у Александра I не было. Но мы не отчаиваемся, есть претенденты на престол. Кто у нас следующий наследник? Следующий брат по старшинству. Это был Константин Павлович.
Он был вторым сыном Павла Первого, а имя Константин дала ему Екатерина II с перспективой возвести на константинопольский престол восстановленной Византии об этом можно прочитать в статье «Внешняя политика Екатерины II» и сделать императором. После Отечественной войны 1812 года, в которой Константин Павлович принимал участие, он стал фактически наместником Александра Первого в Польше.
Капитан Ульферт, как сказано раньше, выехал перед вступлением Муравьева в Мотовиловку лишь на некоторое время, чтобы отвезти жену и ребенка в Белую Церковь; свою роту он оставил в Мотовиловке и за это был там арестован корпусным генералом Ротом 40.
Однако позже этот же генерал дал приказ, чтобы тот вернулся в Мотовиловку и отбил свою роту, если она оказалась бы во власти Муравьева. Ульферт поспешил и остановился в моей корчме, что называлась Зубковой, в семи верстах от Мотовиловки и в четырех от Еленовки, и через евреев дал известие о себе своим солдатам. Восемьдесят три солдата, квартировавших в этом селе, тотчас перешли к нему, а большая часть, стоявшая на так называемых тесных квартирах в Мотовиловке, вместе с солдатами других рот была задержана и вместе со своим фельдфебелем не могла прибыть на зов капитана.
Поэтому Ульферт с этой маленькой горсточкой солдат ночью выступил к Серединной Слободе 41 , в тридцати верстах от Мотовиловки, и уже оттуда днем отослал лошадей капитана Куровицкого, которые случайным образом раз минулись с Муравьевым, бывшим в походе, и прибыли в Мотовиловку. Так закончились для Черниговского полка события дня и ночи на Новый год. На рассвете Муравьев велел приготовить на кухне горячий завтрак для него, а также жаркого и хлеба в количестве, необходимом для похода.
Это было немедленно исполнено. Когда рассвело, на улицах села стали бить в барабаны и трубить сбор. Однако только через два часа роты стали, наконец, перед домом, где жил Муравьев, и только в десятом часу выступили в поход ускоренным маршем.
Забыли и про охрану, и про часовых, стоявших при арестованных, и вспомнили об этом не скоро, лишь тогда, когда вернулся из поездки гусар поручик Сухотин 42 , незадолго перед тем переведенный из Черниговского пехотного полка в гусарский. Приехав на рождественские Святки в гости к своим бывшим товарищам, он попал на восстание и должен был остаться. Именно он снял часовых, покинул арестованных, а об охране и он забыл.
Когда все успокоилось, унтер-офицер Николаев, один из тех, кто стоял на охране, стал требовать, чтобы ему и другим дали возможность выехать. Я велел дать ему лошадей, и он поехал вместе с остальными. На дорогу мы их накормили и напоили.
Однако эти самые Николаев и Тихон, унтер-офицеры, вместе с тремя солдатами вместо того, чтобы догонять полк, свернули в сторону для грабежа. Они велели везти себя в Большую Снетынку, где жил управляющий Яржинский. А тот, увидев у себя во дворе солдат, быстро нарядился в сюртук, надел ленточку Святого Владимира от медали за 1812 г.
Поэтому солдаты отнеслись к нему с почтением и, после того как их угостили водкой, распорядились отвезти их в Фастов. Там они стали брать контрибуцию, велели евреям собрать немалую сумму денег, напоили возчика так, что лошади сами доставили его в Мотовиловку. Чем дальше, тем больше они стали докучать евреям, и те, наконец, обратились к майору, который там жил и командовал фурлейгами этого же полка.
Майор хотел их арестовать, но они фурлейтов прогнали, а майора побили. Тогда евреи толпой кинулись на них, и хотя первые из них получили немало сильных тумаков, но при деятельном содействии остальных удалось, наконец, осилить и связать всех пятерых мародеров 43. Итак Муравьев, дойдя до моей корчмы Зубковой, немного задержался, чтобы отдохнуть.
Солдаты выпили всю водку, еврея-шинкаря слегка побили и взяли довольно убогие пожитки и белье. Об этом вспоминаю потому, что этот еврей, так потерпевший и ограбленный, пользуясь случаем, подал на них жалобу и требовал, чтобы ему заплатили за все, что он утратил. Это обратило внимание самого царя, и такой незначительный случай потом вызвал следствие, на которое был прислан полковник Панков из главной квартиры Первой армии, что находилась в Большом Могилеве на Днепре 44.
Из этой же корчмы Зубковой Муравьев послал вперед к Серединной Слободе посланцев, унтер-офицера и солдата, чтобы приказал и жителям приготовить для полка обед. Когда они остановились уже возле корчмы этого села, где спрятался с частью своей роты капитан Ульферт, он приказал своим солдатам взять на штыки авангард Муравьева. Когда же солдаты приготовились броситься на него, Ульферт изменил приказ и велел лишь взять в плен этих двух посланцев Муравьева.
Увидав затем, что приближается восставший полк, Ульферт отошел к селу Пологам, а полк вошел в Серединную Слободу и разбежался по селу в поисках живности. Большая часть полка напала на корчму и, не найдя шинкаря, уничтожила все, что там оставалось, так как по приказу главной белоцерковской экономии всюду из корчем водку вывезли и спрятали. Немного отдохнув и дав солдатам возможность подкрепиться, Муравьев, идя следом за Ульфертом, занял на ночлег село Полога.
Отсюда послал к Белой Церкви своего собственного кучера в крестьянской одежде, верхом на коне поручика Щепилы, чтобы узнать, что там делается и стоитли там егерский полк, имевший с ним общие намерения. Однако и в этом Муравьеву не посчастливилось. Когда посланец обгонял Ульферта, что выступал со своим отрядом, солдаты узнали лошадь Щепилы, а посланца задержали и арестовали.
Войдя ночью в Белую Церковь, Ульферт не застал там никого из военных. Опасаясь, чтобы не попасть на какую-нибудь восставшую часть, он выступил из Белой Церкви к селу Черкассам. Как часто бывает, одна беда влечет за собой и другую, так и здесь Муравьеву как-то фатально не везло.
В Пологах была ротная квартира егерского полка, где сапожники шили обувь для солдат. И вот когда капитан этой роты внезапно вышел с полком к месту назначения, то он зачем-то оставил солдата на ротной квартире. Когда же через шпионов стало известно, что Муравьев направляется к Белой Церкви и там сделалась большая тревога, то этот хитрый и смелый солдат пошел к начальнику дивизии, когда тот уже собирался сесть на коня а егерский полк был уже в походе , и сказал: «Если разрешите, генерал, то я так напугаю Муравьева, что он не осмелится войти в Белую Церковь».
Генерал, который без войска не мог задержать Муравьева, будто бы сказал: «Иди, если сделаешь успешно, то получишь хорошую награду». Солдат, когда входил ночью в село Пологи, был задержан одним из караулов, которые были расставлены на всех въездах. И когда его привели к Муравьеву и тот спросил, что делается в Белой Церкви, солдат сказал, что «егерский полк выступил В поход, а вместо него корпусный генерал занял квартиры с пехотой и кавалерией; а когда я выходил, пришла и артиллерия».
Этим сообщением он изменил все планы Муравьева, который решил теперь вернуться к своей батальонной квартире в Трилесах 45. Когда это происходило в Белой Церкви и Пологах, корпусный генерал, собравши в селе Мохначке Сквирского повета отряд из разных полков пехоты, кавалерии и артиллерии, в тот же вечер вошел в местечко Фастов, а генерал Гейсмар 46 , как говорят, с таким же сборным отрядом солдат и офицеров занял Трилесы. Когда после ухода полка Муравьева и выезда охраны все в Мотовиловке уже успокоилось, из хаты среди служб вышло восемь жандармов, которых держали под арестом, а затем оставили.
Ни просьбы, ни угрозы не поколебали их в той верности, на которую они недавно присягнули царю. Они просили, чтобы их отправили в Васильков, и я вскоре это сделал. Только лишь прошло время тревоги и опасности после четырех дней постоянных волнений, как я и все домашние сразу почувствовали потребность подкормиться, так как три дня никто ничего не хотел и не мог есть.
Одни из нас пили кофе, другие чай, а для нас, мужчин, пожалуй, только трубка была единственным угощением. Какое-то внутреннее напряжение привело нас в состояние как бы горячки. Потребность пить как будто увеличилась, что до еды, то просто брало отвращение, которое продолжалось все время, пока не миновала опасность.
В то время как мы тешились надеждой на спокойствие, ко мне прибежал Ян Пашковский, имевший свою усадьбу на окраине села Мотовиловки. Он сообщил, что, выехавши за своей женой в Серединную Слободу, где она находилась у знакомых в течение тревожного времени, слышал сам, что Муравьев неожиданно изменил свой план и вместо того, чтобы идти на Белую Церковь, возвращается назад. Помня слова Бестужева, что в случае атаки или схватки с врагом они будут отходить к Мотовиловке, чтобы занять оборонительную позицию, а для этого им должен был послужить мой каменный двухэтажный дворец и валы в саду, я решил для спокойствия моей жены и семьи немедленно выехать в Киев.
По дороге в Киев, между Глевахой и Витой, в лесу меня остановили. Кто едет? Я спросил, кто меня останавливает.
Это был Яниковский, киевский исправник, сын того славного рубаки при дворе гетмана Браницкого, которого я знал с давних пор. Яниковский был вторично послан гражданским губернатором Ковалевым, чтобы следить за движениями Муравьева. Он пропустил меня свободно ехать дальше, и я уже ночью приехал в Киев и остановился в доме прокурора Каминского 47.
Это был радушный и уютный дом, где разместилась моя семья, которая состояла из малолетних детей: Цезарины, Юзефа, Вацлава и Антония. Что касается моего маленького сынка Эдуарда, который имел только несколько недель от рождения, то мы должны были оставить его с мамкой в Малой Солтановке на попечении арендаторши пани Цишевской 48. На другой день я провел вечер у губернатора Ковалева,где среди других особ видел жену презуса Проскуры одну, так как ее супруг Каэтан Проскура, помещик одного повета со мной, оставался у себя в селе.
Он вскоре сильно пострадал от властей вследствие обвинения, что имел сношения с восставшими. Там я узнал точно об усмирении революции в Петербурге в день 14 декабря, о чем восставшие молчали, хотя и знали об этом от молодого Ипполита Муравьева. Свежий взрыв восстания Черниговского полка был темой бесед, так как в Киеве еще не знали, что в этот день произошло с повстанцами.
По той же причине меня все расспрашивали и приветствовали, что я так удачно отделался от опасности. А теперь возвращусь к тем событиям, которые произошли в этот день с Муравьевым и его товарищами и о которых я узнал из различных рассказов. Вот они.
Муравьев на основании ложного сообщения увидел, что ему незачем идти к Белой Церкви, так как там будто бы расположился корпусный генерал с новоприбывшим войском, которое должно было выступить против него. Вместе с тем Муравьев не имел надежды, чтобы те полки, которые были с ним в заговоре, могли присоединиться. Потому-то он и решил, как мы знаем, возвратиться назад к своей батальонной квартире в Трилесах неизвестно с какой целью.
Может быть, надеялся, что войска, какие были в заговоре, успеют все же с ним соединиться, а быть может, сделал это просто с отчаяния. Когда Муравьев вошел в село Ковалевку и дал солдатам отдых после похода, то сам с двумя братьями и поручиком Щепилой пошел на завтрак в дом экономии, будучи лично знаком с добрым и приветливым управляющим «ключевым» Пиотровским. Там они были, пока готовили завтрак.
Тогда Щепиле первому пришла мысль уничтожить все бумаги и революционную переписку, что и было сделано на дворе перед домом 49 Таким образом, очень много участников восстания было спасено от гибели. Однако пока это происходило в экономическом доме, отпущенные на отдых солдаты чинили всякие насилия. Так, когда сельский люд из двух зажиточных сел выходил из церкви после воскресного богослужения, мужчины, одетые по украинскому обычаю в новые кожухи тулупы и свиты полушубки , а женщины, кроме того, имели на шее много дорогих кораллов, солдаты бросились к ним и начали менять свои мундиры и кивера на крестьянские кожухи и шапки.
Присутствовавшие при этом офицеры должны были усмирять солдат, которые уже выходили из повиновения. Такая мена одежды на одежду была начата раньше еще в Мотовиловке в день Нового года, и видели чумаков, которые выезжали из Мотовиловки в солдатских мундирах и киверах. Мена мундиров на тулупы была вызвана необходимостью иметь более теплую одежду во время лютых морозов и снежных метелей.
А в то время как солдаты меняли свои шапки и мундиры на крестьянскую одежду, жандарм, переодетый крестьянином, шатался среди них и, рассмотревши хорошо весь этот беспорядок, поспешил по дороге, по которой они должны были идти к Трилесам, чтобы уведомить генерала, который уже приближался к ним. Местность, где расположены Ковалевка, Устимовка и Поляниченцы - три больших села, тянется по левому берегу речки Каменки. Напротив Ковалевки - гребля, а на правом берегу речки, вправо над прудом, небольшой участок леса и большая пасека.
Генерал, как передавали Гейсмар, но фамилию которого с уверенностью назвать не могу, за этим леском на горке поставил пехоту с артиллерией, а под самым лесом спрятал кавалерию и в таком боевом порядке ожидал повстанцев. Когда повстанцы приблизились к ним на пушечный выстрел, они без всяких парламентерских обычаев встретили их пушечным приветом. Ядро с шумом пронеслось над головами повстанцев.
Когда же это не задержало движения повстанцев, загремели один за другим еще два картечных выстрела полуцентром и центром. От них легли на месте Ипполит Муравьев и поручик Щепила, а главный их командир Муравьев был ранен в шею картечью. Вместе с ним двадцать два солдата убито, восемнадцать ранено: эти взяты на поле сражения, а два тяжелораненых доползли до леска и оттуда по заросшему пруду добрались до села Кищинец и там окончили свою жизнь 50.
После этих артиллерийских выстрелов весь восставший полк рассыпался, бросая оружие. Среди этой суматохи Бестужев, рискуя своей жизнью, подвел верхового коня Муравьеву - своему вождю, чтобы тот мог спастись. Но солдат, который стоял близко портной из роты Ульферга , сказал: «Заварил кашу, покушай с нами!
Он попросил только, чтобы ему разрешили поцеловать убитого брата по русскому обычаю, когда при похоронах целуют мертвые тела. Гусар поручик Сухотин, который был на коне, имел возможность ускакать с поля битвы, добрался до Сквиры, там снял мундир и переоделся в штатское платье, нанял шляхтича, имевшего лошадей, незаметно миновал Белую Церковь и прибыл на Херсонщину к своему брату, местному жителю. Он имел намерение эмигрировать в Валахию, но, не имея денег, поехал в Кишинев и там ожидал денег, имея паспорт на чужую фамилию.
Однако так судила судьба, что брат, посылая деньги, адресовал их Сухотину. Поэтому кишиневская полиция, уведомленная эстафетой о бегстве Сухотина, арестовала его, когда он пришел за деньгами на почту 51. Фельдфебель из роты Ульферта Гурьев, которого захватили повстанцы, следовал за полком в санках, запряженных собственным конем.
Когда же началась эта суматоха, он отбился в сторону, но, не зная местности, прибрел к селу Шамраевке, где была почтовая станция. Здесь он заявил проезжавшему офицеру, что убегает от бунтовщиков. Офицер приказал ему ехать в Белую Церковь, и он благополучно прибыл туда, когда Ульферт уже написал список своих солдат и собирался подавать его дивизионному генералу.
Тотчас этот список переписали наново. Этот фельдфебель был поставлен во главе остатков роты, и благодаря таким случайно счастливым обстоятельствам спасся хороший человек. Позже получился приказ о производстве Гурьева из фельдфебелей в поручики.
Таковы пути человека: если одна минута угрожает гибелью, то другая возносит его. Не мешает сообщить еще один эпизод, характерный для повстанцев. Кучер, взятый из Мотовиловки с тройкой общественных коней, вез за полком пятерых унтер-офицеров.
Когда после первого пушечного выстрела унтер-офицеры побежали прочь от саней, а вторым выстрелом картечью изувечило муравьевскую легавую собаку, которая бежала возле саней, кучер, смышленый украинец, тотчас повернул в Мотовиловку и прибыл непосредственно в экономию, привезя с собой кое-что из кожаной солдатской амуниции и девять карабинов. Эти карабины были отосланы в Нижний суд как полковая собственность. Но сначала из любопытства их рассматривали в экономии и, к большому изумлению, увидели, что некоторые из них не имели кремневых курков, а лишь деревянные.
А два из них были заряжены очень странным образом: один был заряжен наоборот - пулей снизу, а порохом сверху, а другой вместо заряда имел кусок сальной свечки. Все это могло произойти от неумеренного употребления водки, выпитой в Мотовиловке. В то время как это происходило под Ковалевкой корпусный генерал, все еще стоявший вследствие плохой погоды со своим отрядом в Фастове, в одиннадцать часов выступил оттуда.
Однако едва вышел он за околицу, как послышались пушечные выстрелы, которые слышали также и жители Фастова и Мотовиловки, что расположены почти на одинаковом расстоянии от Ковалевки. Генерал, сделав ускоренным маршем несколько верст по пути к Поляниченцам, получил уведомление, что Черниговский полк целиком захвачен, и вернулся в Фастов. Долго продолжалось смешное, как помню, поведение фастовских евреев во время этих последних событий.
Напуганные угрозами солдат Мотовиловского гарнизона, которых они тогда посвязывали, что Муравьев за это им строго и жестоко отомстит, евреи целый день находились в тревоге. Когда же под вечер увидели, что пришли защитники их покоя и безопасности под начальством корпусного генерала, обрадовались и приветствовали их с большим гостеприимством. А когда караул, охранявший пушки, требовал дров, чтобы погреться на сильном морозе, то евреи целую ночь носили дрова и сами следили за огнем, «чтобы пушки не замерзли».
В Ковалевке взяли всех раненых с побоища, чтобы отвезти их в белоцерковский лазарет, но солдаты доставили их в Трилесы. Унтер-офицеров и солдат положили в просторных санях заезда. Оба Муравьева с поручиком Кузьминым заняли комнаты для приезжих по одну сторону заезда, остальные офицеры расположились по другую сторону.
Тела убитых были сложены перед заездом. У ворот заезда были поставлены две пушки, заряженные картечью, и было сказано всем заключенным, что если они сделают хотя бы малейшее движение, то будут расстреляны картечью. Вместе с тем и пехота всю ночь окружала этот заезд.
Генерал, командовавший отрядом, занял квартиру в доме вблизи заезда. Тогда в нем помещалась таможня. Так закончился третий день января.
Рассказы, собранные о событиях этого дня, как все совершилось одно за другим, я и записал. Это известие сразу облетело весь Киев. И вот проведя спокойно ночь вместе с двумя Муравьевыми и предвидя для себя печальную участь, так как был деятельным участником восстания, вытянул из голенища пистолет и выстрелил себе в лоб.
Его вынесли из хаты и положили рядом с другими, что были убиты накануне. Когда васильковекий исправник прибыл в Трилесы, то военные власти поручили ему похоронить убитых. Похоронили их в одной большой яме в давнем кургане, вблизи сельской околицы и кладбища, при дороге из Трилес на Паволочь, и в напоминание, что тут лежат христиане, поставили крест на их могиле.
Со временем приказом Сената было запрещено отдавать почести погибшим повстанцам, но крест этот остался там и позднее 53. Заседатель Рубашевский принялся собирать остатки имущества, покинутого и разбросанного на месте битвы под Ковалевкой. Награбленные солдатами вещи и офицерские тюки достались в руки победителей.
Остались только разбросанные бумаги. Среди них должно было быть немало экземпляров революционного катехизиса, переписанного в полковой канцелярии. Этот катехизис был прочитан и объяснен солдатам.
А со временем стали внимательно следить, не остался ли еще какой-либо экземпляр у окрестных жителей 54. Скажу еще несколько слов о том, как в начале восстания солдаты выходили уже из послушания и дисциплины. Едва только после поранения Гебеля восставший батальон ночью выступил, чтобы занять Васильков, как, проходя Ковалевкой.
Поэтому, остановившись на короткое время, они сильно побили арендатора за то, что на них когда-то пожаловался. Хотя это стало известно Муравьеву, он должен был им потакать, чтобы не утратить привязанности солдат, и двинулся дальше, как будто ничего не знал. Еще как он вместе с войском подходил к Василькову, какой-то житель, ехавший возком из Киева, встретился с ним.
Любопытствуя знать, что за войско так быстро марширует к Василькову, не то ли, что изрубило полковника, о чем он смутно слышал в Василькове, он решил расспросить об этом в Калантырской корчме. Войдя в шинок, он неосторожно спросил об этом в присутствии пьяных солдат, которые не спеша тянулись за батальоном. Те, возмущенные этими расспросами, отозвались : «И тебя так изрубим»,- и, схватив его за баки, сильно отлупили его палками, с бранью посадили в возок и приказали: «Отправляйся, откуда приехал, да нас не забывай».
О таком приключении панок никому не рассказывал. И кто он был, потом нельзя было узнать. Остался только пример, как излишнее любопытство часто бывает вредным и беспокойным.
Какая-то пани в пароконных санях с кучером ехала в Киев на контракты весьма заблаговременно, еще перед Новым годом, чтобы подешевле нанять помещение. Она имела с собой несколько сот рублей, которые предполагала отдать на проценты. По пути увидела она издалека войско, которое двигалось с Муравьевым к Мотовиловке.
Не зная хорошо местности, она против Большой Солтановки свернула вправо к так называемому Бибикову яру, чтобы там спрятаться, и застряла в снежном сугробе. Роты, проходившие под командой офицеров, прошли мимо, ее не трогая, но мародеры, что следовали за ротами, увидели ее, напали, сделали ей немало неприятностей и забрали деньги. Одно только, что вытащили ее из-под снега, где иначе ей неминуемо пришлось бы погибнуть от лютого мороза.
Тогда она попросила приюта во дворе в экономии Большой Солтановки. Я видел, как она подавала жалобу губернатору, чтобы возвратили ей деньги. Губернатор не мог помочь ей в этом деле, а советовал обратиться с прошением в главную квартиру армии, сам же из собственного кармана дал ей сто рублей ассигнациями, чтобы было на что вернуться домой.
После того как в шести шинках была выпита водка, о чем я упоминал ранее, отягощенные напитками, солдаты разбрелись по обеим Мотовиловкам, разделенным речкой Стугною, и там до глухой ночи слышны были крики жителей, а более всего женские голоса. Когда солдаты вошли в середину села, они напали на хату крестьянина, хорошего хозяина, и, войдя в хату, нашли там только что умершего старика Зинченко, который окончил свою жизнь, имея более ста лет. По деревенскому обычаю покойник лежал на скамье, одетый в белую рубашку и покрытый новым полотном.
Солдаты спьяна издевались над телом старика,- а был он малого роста и сухопарый. Всю его одежду забрали, да еще, схвативши мертвое тело, тащили его танцевать. Не помешает рассказать и об этом старике.
Он еще у моего отца служил казаком на конюшне, а когда состарился, то все свое довольно зажиточное хозяйство передал сыновьям. Однако он их пережил и возле своих внуков доживал жизнь тихо и спокойно. Уже о нем и люди позабыли, когда он на святой вечер, точно хотел попрощаться со мной, пришел во двор.
Мы с женой приняли с почтением этого старика. Он был невысокого роста, худой, даже сухой от старости. Кожа на лице была белая, тонкая, прозрачная.
Казалось, что она едва может покрыть тело. Когда же он выпил чарку водки, на лице появился румянец, глаза загорелись огнем. Однако было слегка заметно, что дед как будто впал в детство.
Старый я, и умирать пора.
Кто-то из солдат был уверен, что они присягают великому князю Константину, который был силой отстранён от престола, но бежал, переоделся в крестьянскую одежду и сейчас ожидает восставших чуть ли не на расстоянии дневного перехода. Однако подавляющее большинство поняло зачитанный документ своеобразно: «Многие из нижних чинов, напившись, кричали, что теперь настала вольность». И вот тут началось то, чего офицеры боялись больше всего.
Реальная пугачёвщина. Но без видимой цели и без надежды на «чудесно спасшегося законного императора». В этом случае ещё возможно было наладить хоть какое-то подобие дисциплины. В случае Муравьёва-Апостола — нет.
Уже вечером 31 декабря нижние чины вваливались к нему в квартиру, будучи вдребезги пьяными. Разбои, мародёрства, повальное пьянство — всё это сделалось возможным по той простой причине, что начальство городит какую-то невнятную ерунду, а реальных целей не ставит. И за что воевать, совершенно непонятно. Они, в общем, и не воевали.
И причиной тому вовсе не приказ Муравьёва-Апостола не стрелять. Он мог бы отдать и приказ вести огонь на поражение. Толку от этого было бы немного. При осмотре конфискованных ружей выяснилось: «Большая их часть была не заряжена и имела деревянные кремни».
Те, которые были заряжены, тоже вряд ли могли бы выстрелить: «Иные были заряжены странным образом: наоборот, то есть пулей внизу, а порохом сверху. Иные же вместо заряда имели кусок сальной свечки». Да и не в этом даже дело. Согласно его показаниям, которые впоследствии подтвердились, он был захвачен солдатами Черниговского полка и приведён к правительственным войскам.
Черниговская восьмёрка
Однако там они его не застали, обнаружив только спящего Бестужева-Рюмина. Жандармы отправились в Житомир, а Муравьев-Апостол проследовал в обратном направлении. До их возвращения Муравьев успел договориться с сообщниками из Черниговского полка о вооруженной поддержке. Ночью 29 декабря к нему на квартиру прибыли жандармы вместе с Гебелем и объявили об аресте. Муравьев-Апостол не стал сопротивляться и попросил только дать ему попить чаю. Пока он пил, в квартиру ворвались несколько офицеров из его батальона и со штыками кинулись на Гебеля, которому нанесли несколько ранений. Гебель сумел убежать и спрятаться в погребе благодаря помощи одного из рядовых. Двое жандармов были арестованы. Муравьев-Апостол, обойдя окрестные села, собрал свой батальон и двинулся с ним на Васильков, где был захвачен оружейный арсенал и полковая касса. Роты, находившиеся в Василькове не стали вступать в столкновения с восставшими.
Майор Трухин старший офицер полка после бегства Гебеля и мятежа Муравьева был захвачен, избит и под угрозой оружия принужден издать полковой приказ о сборе всех полковых рот в полном снаряжении в Мотовиловке. Утром следующего дня в Мотовиловке состоялся торжественный молебен с участием полкового священника позднее он был расстрижен за это, хотя и утверждал, что его принудили к молебну силой , после чего солдат привели к присяге. Не все солдаты поняли, что вообще происходит, поэтому им объяснили, что законный император Константин силой свергнут с престола, и они, как и большинство верной законному императору армии, выступают против злодеев и негодяев, поправших права государя. Во всяком случае наблюдавший восставших в Мотовиловке Иосиф Руликовский именно так описывал происходившее. Тем временем число восставших уменьшилось. Фельдфебель гренадерской роты понял, что происходит что-то странное, и сумел убедить Муравьева вернуть гренадеров на квартиры, чтобы забрать забытое снаряжение. Гренадеры ушли в Белую Церковь и более не возвращались. За это они позднее были вознаграждены переводом в лейб-гвардии Московский полк.
В последующие дни полк совершил несколько переходов в районе Белой Церкви, так как он рассчитывал, что к нему примкнут и другие войска, прежде всего полки, в которых были члены Южного общества. Но эти надежды не оправдались, и 3 января восстание было подавлено правительственными войсками. В сражении С. Муравьев был ранен, Щепилло убит, И. Муравьев застрелился. Покончил с собой и раненый Кузьмин, а Сухинов бежал позднее он был арестован в Кишиневе. Братья Муравьевы и Бестужев-Рюмин были арестованы на поле боя и доставлены для следствия в Петербург, остальные участники восстания отданы под военный суд при главной квартире 1-й армии. Муравьев-Апостол и М. Началось в с. Трилесы, был взят г. Полезные сервисы.
Кузьмин, М. Ближайшее расследование заговора на юге открыло след сношений и переговоров между членами русских тайных обществ и представителями подобных же обществ, существовавших в Польше. Пестель и Бестужев-Рюмин не замедлили выдать своих польских собратьев. В этой связи, учрежден был в Варшаве следственный комитет для открытия тайных обществ существовавших, как в царстве Польском, так и в областях, от прежней Польши к империи присоединенных. Комитет состоял из десяти членов, пяти русских и пяти польских. Поляки были возмущены и огорчены, что между их соотечественниками могли встретиться такие лица, которые вступили в прямые сношения с мятежниками в России; вновь созданный комитет прилагал все усилия, чтобы открыть их всех. Привлеченные к следствию заговорщики — от прапорщика до генерала — не проявили никакой стойкости и с удивительной безудержностью спешили поведать своим судьям все тайные действия, все слова, вымолвленные со значением и без значения в пустой болтовне, все мысли, даже самые сокровенные; спешили назвать возможно больше имен, хорошо зная, что всякое указание влечет за собой арест; не останавливались по временам даже перед наветами и оговорами своих товарищей, и раскаивались, раскаивались без конца. Следователи без особых усилий добивались от своих подследственных ответов на все вопросы. Напрасно было бы объяснять такое чрезмерное обнажение тайн сознательным стремлением уяснить правительству смысл и значение своей заговорщической деятельности и таким образом как бы продолжить пропаганду дела. Муравьев — заговорщик 1816 —1826 : По неизданным материалам. Впечатления государя императора от дознаний, произведенных в отношении главных заговорщиков, зафиксированы в его записках: «Единообразие сих допросов особенного ничего не представляло: те же признания, те же обстоятельства, более или менее полные. Но было несколько весьма замечательных, об которых упомяну. Муравьева с С. Муравьевым-Апостолом - Прим. Каховский говорил смело, резко, положительно и совершенно откровенно. Причину заговора, относя к нестерпимым будто притеснениям и неправосудию, старался причиной им представлять покойного императора. Смоленский помещик, он в особенности вопил на меры, принятые там для устройства дороги по проселочному пути, по которому Государь и Императрица следовали в Таганрог, будто с неслыханными трудностями и разорением края исполненными. Но с тем вместе он был молодой человек, исполненный прямо любви к отечеству, но в самом преступном направлении. Никита Муравьев был образец закоснелого злодея. Одаренный необыкновенным умом, получивший отличное образование, но на заграничный лад, он был во своих мыслях дерзок и самонадеян до сумасшествия, но вместе скрытен и необыкновенно тверд. Тяжело раненный в голову, когда был взят с оружием в руках, его привезли закованного. Здесь сняли с него цепи и привели ко мне. Ослабленный от тяжкой раны и оков, он едва мог ходить. Знав его в Семеновском полку ловким офицером, я ему сказал, что мне тем тяжелее видеть старого товарища в таком горестном положении, что прежде его лично знал за офицера, которого покойный государь отличал, что теперь ему ясно должно быть, до какой степени он преступен, что - причиной несчастия многих невинных жертв, и увещал ничего не скрывать и не усугублять своей вины упорством. Он едва стоял; мы его посадили и начали допрашивать. С полной откровенностью он стал рассказывать весь план действий и связи свои. Когда он нее высказал, я ему отвечал: — Объясните мне, Муравьев, как вы, человек умный, образованный, могли хоть одну секунду до того забыться, чтоб считать ваше намерение сбыточным, а не тем, что есть — преступным злодейским сумасбродством?
Роты Черниговского полка всего их было шесть после освобождения Муравьева-Апостола вступили в Белую Церковь. Однако их настигла конная артиллерия. Приказ Муравьева идти вперед без выстрела в надежде перехода правительства на его сторону не увенчался успехом. Черниговский полк не ожидал, что все произойдет именно так. Их растерянностью и воспользовались правительственные войска. Дата: 29 декабря 1825 года — 3 января 1826 года. Кто возглавил: Сергей Муравьев-Апостол. Как известно, накануне этого события было организовано декабристское восстание на Сенатской площади в Санкт-Петербурге. Хронология событий Организатором событий конца декабря-начала января стало Южное общество. После событий, произошедших четырнадцатого декабря, командир полка приказал арестовать Муравьева-Апостола, который непосредственно был в связи с выступающими. Но 29 декабря офицерами Плехановым, Соловьевым, Сухиновым и Щепилло было произведено освобождение арестанта. Произошло это в селе с названием Трилесы. Однако просто так совершить им свое дело не удалось, они напали и даже пытались уничтожить Гебеля, полковника, командира полка.
Восстание Черниговского полка - Chernigov Regiment revolt
здесь находилась одна из рот Черниговского полка. Восстание (бунт) Черниговского полка — это второе восстание декабристов, организованного Южным обществом во главе с Сергеем Муравьевым-Апостолом на Украине с 29 декабря 1825 года (10 января 1826 года) по 3 (15) января 1826 года в Черниговском полку. Против Черниговского полка были высланы конные части генерала Гейсмара с артиллерией. Мятеж Черниговского полка стал примером того, как ни в коем случае не следует устраивать восстание. О неудачном восстании в Петербурге членам Южного общества стало известно 6 января 1826 г. В это время аресты на юге продолжались, угрожая полным разгромом и этой организации.
Восстание черниговского полка в 1825 году
Уважения солдат к командирам больше не было. Только через два часа после приказа о выступлении из Мотовиловки с большим трудом удалось построить мятежные роты. Исследовательница была права: заговорщики могли избежать разгрома лишь в том случае, если бы они сознательно решились возглавить народный бунт. Реализовать этот вариант Сергею Муравьеву-Апостолу было нетрудно. Так, свидетель событий, военный историк А. Михайловский-Данилевский утверждал: в Белой Церкви, имении графини Браницкой, Муравьева «ожидали, чтобы с ним соединиться», «четыре тысячи человек, недовольных своим положением. Это были большею частью старинные малороссийские казаки, которых Браницкая укрепила за собою несправедливым образом». Горбачевский подтверждал его слова: «Объезжая караулы, Муравьев был окружен народом, возвращающимся из церкви. Добрые крестьяне радостно приветствовали его с новым годом, желали ему счастья, повторяли беспрестанно: — Да поможет тебе бог, добрый наш полковник, избавитель наш».
Руководитель восстания «тронут был до слез, благодарил крестьян, говорил им, что он радостно умрет за малейшее для них облегчение» — но призывать их себе в союзники не стал. По свидетельству Руликовского, «офицеры… до самого последнего момента отличались безукоризненным поведением и сохранили не запятнанной даже каким-либо пустяком свою воинскую честь». Однако с потерей управляемости полком им все же пришлось смириться. Муравьев-Апостол и его офицеры попали в полную и безусловную зависимость от нижних чинов. Поэтому, остановившись на короткое время, они сильно побили арендатора за то, что он на них когда-то пожаловался. Хотя это стало известно Муравьеву, он должен был им потакать, чтобы не утратить привязанность солдат, и двинулся дальше, как будто ничего не знал», — вспоминал владелец Мотовиловки[456]. В полку началось массовое дезертирство. Из офицеров остались те, кто начинал восстание и кому, собственно, все равно нечего было терять.
Кроме того, до конца за васильковским руководителем пошли его братья Матвей и Ипполит, Бестужев-Рюмин и подпоручик Черниговского полка Андрей Быстрицкий. Движение к Киеву уже не имело смысла. Квартировавший в Белой Церкви 17-й егерский полк был последней надеждой Муравьева. Однако даже если бы случилось чудо, и полк этот принял участие в восстании, двумя полками все равно невозможно было бы противостоять собранной для подавления мятежа военной силе. После провала миссии Мозалевского ни на какой успех заговорщикам рассчитывать не приходилось. Ночь со 2 на 3 января полк провел в селении Пологи, в 15 верстах от Белой Церкви. Посланный в город осведомитель сообщил, что 17-й егерский полк оттуда выведен, а занявшие его правительственные войска усилены артиллерией. Сообщение это делало положение черниговцев безнадежным.
Через Трилесы шла дорога на Житомир. Однако до Житомира мятежникам тоже дойти не удалось. Очевидно, за несколько часов до разгрома не только офицеры, но и солдаты в полной мере осознали, что восстание проиграно. Руликовский утверждал: «Когда сельский люд из двух зажиточных сел выходил из церкви после воскресного богослужения, мужчины, одетые по украинскому обычаю в новые кожухи тулупы и свиты полушубки … солдаты бросились к ним и начали менять свои мундиры и кивера на крестьянские кожухи и шапки»[458]. Офицеры же — те, кто остался с полком, — перед разгромом занимались уничтожением документов. Горбачевский сообщает, что незадолго до столкновения с правительственными войсками «С. Муравьев вместе с офицерами пересматривал бумаги, взятые у него Гебелем в Василькове и опять отнятые в Трилесах. Как бы предчувствуя ожидавшее его поражение, он сжег все письма, полученные от членов тайных обществ, и некоторые из бумаг, относящиеся к сим делам»[459].
Общая схема движения муравьевских рот напоминает перевернутую на бок цифру 8: восстание захлебнулось в том же самом месте, где и началось, около деревни Трилесы. Много лет спустя Иван Горбачевский попытался проанализировать действия Сергея Муравьева-Апостола как военного руководителя восстания. И действия эти мемуарист оценивал скептически: «Спрашивается, что заставляло его после столь смелого начала ограничиться движениями около Василькова, делать небольшие переходы и дневать в Мотовиловке, между тем как солдаты, так и офицеры только того и желали, чтобы действовать наступательно… Если бы движения Черниговского полка были быстры, внезапны, то, кроме существенной выгоды, сии движения укрепляли бы дух подчиненных и поддерживали их надеждою успеха». Медлительность Муравьева Горбачевский склонен был объяснять несбывшимися надеждами на присоединение других воинских частей — тех, в которых служили члены тайных обществ: «Высокие чувства и благородная душа С. Муравьева не позволяли ему сомневаться в обещании других членов… Он верил всем, не воображая, что в этом случае люди, известные своею храбростью и честностью, сыграют роль трусов и обманщиков. Обещания их набросили на его шею веревочную петлю, за уверенность в их мужестве и правдивости он заплатил жизнью». Однако представляется, что Горбачевский не был точен в своих выводах. Гораздо грамотнее — с военной точки зрения — причины поражения восставших описал военный историк Михайловский-Данилевский: «Он Муравьев-Апостол.
Отряд состоял из трех эскадронов гусар и одной конно-артиллерийской роты. И если на Сенатской площади с мятежниками вели переговоры о мирной сдаче оружия, то в данном случае действовало предписание начальника штаба 1-й армии генерала Толя: «Сила оружия должна быть употреблена без всяких переговоров: происшествие 14-го числа в Петербурге… лучшим служит для нас примером»[461]. Сергей Муравьев-Апостол расскажет на следствии: «Между деревнями Устимовкою и Королевкою был встречен отрядом генерала Гейсмара, я привел роты, мною водимые, в порядок, приказал солдатам не стрелять, а идти прямо на пушки, и двинулся вперед со всеми остававшимися офицерами. Солдаты следовали нашему движению»[462]. Позже мемуаристы и исследователи будут недоумевать: предупрежденный разведкой о появлении отряда Гейсмара, Сергей Муравьев не захотел попытаться обойти его деревнями, а, несмотря на уговоры младших офицеров, повел солдат степью, «прямо на пушки», — и в результате полк был расстрелян картечью в упор. Подполковник Муравьев-Апостол, получивший хорошее военное образование, был опытным боевым офицером. Историки удивлялись: почему же он не сумел решить элементарной тактической задачи. Особое недоумение вызывал последний приказ Муравьева: не стрелять в противника.
Однако учитывая ход восстания, нельзя не увидеть в действиях подполковника вполне определенной логики. Запретив сопротивление, Муравьев-Апостол единственным оставшимся ему способом прекращал бунт и погром, с которыми он не смог справиться. Впрочем, победа восставших была не возможна даже теоретически.
Его авторы, Муравьёв-Апостол и Бестужев-Рюмин, создавая документ, делали расчёт на то, что интеллект тех, к кому он был обращён, окажется достаточным для его восприятия и правильного понимания. Однако солдатская масса осталась равнодушна к услышанному, и данная акция не возымела действия. Разложение личного состава полка Произошло как раз обратное тому, что ожидали народные освободители. Вместо того чтобы воспылать в едином революционном порыве, солдаты и нижние чины предались безудержному пьянству и начали грабить местное население. Показания свидетелей этих бесчинств сохранились в следственных протоколах. Не исключено, что это явилось одной из причин, по которой восстание Черниговского полка не имело широкого освещения в советский период. Однако возникшая угроза встречи с правительственными войсками заставила их повернуть на Белую церковь.
Разгром полка правительственными войсками Следует заметить, что до сих пор декабристы нигде не встречали сопротивления и двигались вперёд совершенно беспрепятственно. Однако за эти дни их ряды значительно поредели в результате массового дезертирства. Очень многие понимали всю авантюрность происходящего и не желали жертвовать свободой, а может быть, и жизнью за чужое безрассудство. В первом же сражении с правительственными войсками у деревни Устимовки повстанцы были разбиты.
Эту революционную прокламацию Муравьев сочиняет вместе с соратником — М. Дальнейшая траектория движения полка — сначала на Житомир, затем по направлению к Белой Церкви. Приходилось лавировать, стремясь избежать прямого военного столкновения с многократно превосходящими правительственными силами. Тем не менее, уже 3 января 1826 года, в бою под Устимовкой полк был наголову разбит частями, верными присяге и новому императору Николаю I.
Муравьев-Апостол получил тяжелое ранение и был пленен наряду с другими офицерами. Его брат Ипполит, во избежание позора, застрелился.
Дореволюционные историки не очень-то углублялись в экономическую подоплеку исторических событий, а в советской России возобладал взгляд на декабристов как на «дворянских революционеров», поскольку так их определил Ленин.
Однако настроения декабристов определялись вполне определенными процессами в обществе, в том числе — и экономическими. В 1815 году в России было 4189 фабрик и заводов с числом работающих 172 882 человек, а в 1825 году — 5261 фабрика и завод с числом работающих 210 568 человек. В 1825 году из общего числа промышленных рабочих вотчинных рабочих крепостных, употребляемых на фабрике хозяина-дворянина было 66 725 человек против 27 292 человек в 1812 году; посессионных рабочих крепостных, приписанных к купеческой фабрике — 29 328 человек против 31 160 человек в 1812 году и вольнонаемных — 114 575 человек против 60 641 человека в 1812 году.
Уже эти цифры — хорошая информация к размышлению... Россия хотя и совершенно неудовлетворительными темпами, но промышленно развивалась. Причем уже возникал наемный промышленный пролетариат.
Рабочая же масса всегда более развита, чем крестьянская. Но и крестьянская масса менялась, на селе росли капиталистические отношения, как их ни тормозило крепостное право. Росло и число крестьянских выступлений, при этом становились заметными рабочие волнения, а также волнения в армии.
Относительно последних надо выделить выступление солдат лейб-гвардии Семеновского полка, которое «либерал» Александр подавил жестоко. Что же до рабочих волнений, то их число, по некоторым данным, возросло с 1817 по 1824 год девятикратно! Крестьяне возмущались против хозяина-крепостника, рабочие — против хозяина-фабриканта.
В 1822—1823 годах рабочие заводов Расторгуева в Пермской губернии захватили управление заводами и во главе с рабочим Клементием Косолаповым в течение почти трех месяцев оборонялись от правительства. Для информации с иного уровня общества — например, в сфере науки и образования — здесь просто нет места, но она царствование Александра тоже не красит. Так что «дворянские» революционеры преследовали общенациональные цели, а восстания 1825 года видятся незрелыми попытками буржуазно-демократической революции.
Показательно, что с конца 1824 года Северное общество возглавил Кондратий Рылеев, с весны 1824 года служивший правителем дел канцелярии Российско-Американской компании РАК. В последнее время тому факту, что с РАК был связан ряд декабристов или людей, близких декабристам, начинают придавать «знаковый» смысл, и это — верный подход. Вокруг дела и идей РАК тогда группировались наиболее широко и смело мыслящие российские промышленники, купцы, банкиры — недаром именно к РАК была благосклонна непростая императрица Мария Федоровна, практичная вдова «романтического» Павла.
В 1838 году декабрист Михаил Лунин написал в Сибири эссе «Взгляд на русское Тайное общество с 1816 до 1826 года», где говорилось: «Тайное 10-летнее существование доказывает, что Тайное общество руководилось мудростию и было по сердцу народу. Действуя умственною силою на совокупность народную, оно успело направить мысли, чувства и даже страсти к цели коренного преобразования правительства… Тайное общество было глашатаем выгод народных…» Знакомство с политическими воззрениями и планами декабристов полностью подтверждает это заявление. Известны два основных конституционных проекта декабристов: «Русская Правда» Пестеля и «Конституция» Никиты Муравьева, позднего идеолога столичного Северного общества.
Два проекта различались существенно, и более умеренный «северный» проект явно выражал воззрения и планы не только декабристов, но и ряда влиятельных сановников. Муравьев основывался на идее конституционной монархии и разрешении земельного вопроса в пользу помещиков при ликвидации крепостного права. Этим предвосхищался будущий «прусский тип» развития аграрного сектора.
Россия делилась на 10 областей и 50 губерний, национальная автономия не предусматривалась. Отмечалась необходимость для России присоединения Дальнего Востока, Закавказья, Молдавии… Политическими правами наделялись все мужчины старше 20 лет женщины избирательных прав не получали. Вся земля передавалась в государственный земельный фонд.
Половина земли предназначалась для раздела между всеми желающими трудиться на земле, причем надел не мог быть ни продан, ни заложен. Вторую половину земельного фонда государство могло сдавать в аренду или продавать в частное владение. В провинции предусматривалась широкая кредитная сеть для поощрения фермерства.
Здесь Пестель предвосхищал американскую линию в сельском хозяйстве. Однако в его планах было место и крупному землевладельцу-капиталисту, организующему крупное товарное производство. Пестель был также сторонником протекционистского таможенного тарифа и большой роли государства в развитии экономики.
Пестель считал, что целью нового общественного устройства должно было быть достижение благосостояния «многочисленнейшего числа людей в государстве, почему всегда и должны выгоды части… уступать выгодам целого, признавая целым совокупность или массу народа». И даже из краткого изложения проекта Пестеля видно, что его реализация делала Россию в перспективе первой державой мира, поскольку обеспечивался американский, по сути, путь развития России, но при более высоком, чем у тогдашних США, промышленном и культурном потенциале. Увы, автор этого проекта был «вознесен высоко» не волей истории, а веревкой палача.
Мол, у Пестеля было все как у большевиков — он даже столицу намеревался перенести в другой город, как и большевики. Только Ленин перенес ее в Москву, а Пестель собирался переносить в Нижний Новгород… Что до переноса столицы большевиками, то такой шаг был логичен для правительства, которое намеревалось заниматься масштабной работой по комплексному развитию России силами всего народа. Географическое положение Москвы делало ее более приемлемым деловым центром державы, чем Петроград.
Что же до переноса русской столицы на Волгу в проекте декабристов, то он рассматривался лишь как вариант. Однако идея Пестеля была не лишена логики для правительства, которое предполагало всерьез приняться за освоение Сибири, Дальнего Востока, Русской Америки… Но могло ли все это реализоваться в Российской республике Павла Пестеля? И могла ли она состояться — эта несостоявшаяся республика?
195 лет назад было подавлено второе восстание декабристов
| «За такие злодеяния повесить» | ЧЕРНИГОВСКОГО ПОЛКА ВОССТАНИЕ вооруженное выступление, организовано членами Южного общества декабристов на территории Киевской губернии 29.12.1825-3.1.1826. |
| Восстание черниговского полка в 1825 году кратко и понятно – самое главное | Перекрёстные ссылки книги для II. Восстание Черниговского полка. |
| Пьяный поход. Восстание Черниговского полка - Форум кладоискателей - Юг Клад | Лишь в одном только трактире в Мотовиловке солдаты мятежного Черниговского пехотного полка употребили 360 вёдер «водки и прочих питий» – Самые лучшие и интересные новости по теме: Пьянство, бунтари, декабристы на развлекательном портале |
Разложение личного состава полка
- ЧЕРНИГОВСКОГО ПОЛКА ВОССТАНИЕ — История России до 1917 года
- Воля, водка, ерунда. Чем обернулось восстание Южного общества декабристов
- Основная навигация
- Восстание Черниговского полка.
- Странное восстание: как декабристы обманули солдат Черниговского полка
- Восстание Черниговского полка 1825 года
В. М. Базилевич. Иосиф Руликовский и его воспоминания.
| Ольга Эдельман / Бессмысленный и... | Восстание Черниговского полка состоялось уже после восстания декабристов на Сенатской площади. |
| Династический кризис 1825 г. Выступление декабристов | Уже после разгрома Черниговского полка члены Общества соединенных славян пытались поднять на восстание свои части. |
| Когда и как произошло восстание Черниговского полка на Украине, участники и причины | Восстание Черниговского полка — одно из двух восстаний заговора декабристов, произошедшее уже после выступления декабристов на Сенатской площади в Петербурге 14 (26) декабря 1825 г. Происходило 29 декабря 1825 — 3 января 1826 г (10-15 января 1826 г н. ст. |
| Восстание черниговского полка. Следствие и суд над декабристами Восстание черниговского полка 1825 | Восстание Черниговского полка — одно из двух восстаний заговора декабристов, произошедшее уже после выступления декабристов на Сенатской площади в Петербурге 14 (26) декабря 1825 г. Происходило 29 декабря 1825 — 3 января 1826 г (10-15 января 1826 г н. ст. |
| Пьяный поход. Восстание Черниговского полка - Форум кладоискателей - Юг Клад | Перекрёстные ссылки книги для II. Восстание Черниговского полка. |
Династический кризис 1825 года. Восстание декабристов
Рылеев был одним из главных организаторов восстания 14 26 декабря 1825 года. Находясь в крепости, выцарапал на оловянной тарелке, в надежде, что кто-нибудь прочтёт, свои последние стихи. Рылеев казнён на валу Кронверкского бастиона Петропавловской крепости через повешение в числе пяти руководителей Декабрьского восстания вместе с П. Пестелем, С. Муравьёвым-Апостолом, П. Рылеев был одним из трёх, чья верёвка оборвалась. Он провалился внутрь эшафота и спустя некоторое время был повешен повторно.
По некоторым источникам, именно Рылеев сказал перед своей повторной казнью: «Несчастная страна, где они даже не знают, как тебя повесить» иногда слова эти приписываются П. Пестелю или С. Бестужев-Рюмин Михаил Павлович 1801-1826 - декабрист, с 1823 г. Бестужев-Рюмин принял активное участие в составлении революционного «Катехизиса», который зачитывался восставшим солдатам. Вместе с С. Муравьевым-Апостолом стал руководителем восстания Черниговского полка.
Он был убеждён, что революция в России пройдёт без единой капли крови по аналогии с испанской, поскольку проведёт её армия без участия народа. Возможно, поэтому, встретившись во время восстания Черниговского полка с правительственными войсками, Бестужев-Рюмин не стал применять оружия, а просто дал арестовать себя, уповая на милость властей. Полк окружили правительственные войска и обстреляли картечью. Казнен в Петербурге. Каховский Петр Григорьевич 1797-1826 - декабрист, поручик в отставке, член Северного общества декабристов, один из активных участников восстания. Настаивал на истреблении всей царской фамилии.
Буржуазии были бы выгодны и отмена крепостного права, дающая свободные рабочие руки, и новый курс на повышение массового благосостояния, расширяющий возможности внутреннего рынка. О промышленных рабочих можно уже и не говорить — их поддержка была бы обеспечена наверняка! В книге Натана Эйдельмана «Апостол Сергей» есть глава, прямо названная «Фантастический 1826 год»… В ней Черниговский полк, соединяясь с 3-м корпусом 2-й армии берет 7 января 1826 года Киев, где провозглашается Конституция, освобождение крестьян с землей, облегчение солдатской службы, упразднение военных поселений… Далее корпус под командой Бестужева-Рюмина идет на Москву, крестьяне захватывают землю и жгут усадьбы… В феврале Москва взята, Николай с семьей бежит в Пруссию, императрицей провозглашается вдова Александра I Елизавета Алексеевна. После смерти тяжело больной императрицы провозглашается республика… Внутри новой власти хватает конфликтов, но возврат к старому уже невозможен, и рассказ Эйдельмана завершается словами: «Не было. Могло быть»… Спору нет — могло. Поэтому научно вполне корректен вопрос: «Что было бы, если бы Николай не закатал цвет нации в Сибирь, а воспользовался бы его созидательным государственным потенциалом? Безусловно, для того, чтобы поступить так, Николаю I пришлось бы переступить через многое, лично для него неприятное, но логика-то созидательного развития державы была на стороне декабристов... Уже в конце царствования у Николая однажды вырвалось — да не при всех, а в дневнике: «Вступая тридцать лет тому назад на Престол, я страстно желал знать правду, но, слушая в течение тридцати лет ежедневно лесть и ложь, я разучился отличать правду от лжи». А ведь он мог услышать да и услышал правду уже в первые дни своего царствования — знакомясь с документами декабристов и их показаниями.
Та же «Русская Правда» Пестеля давала для размышлений более чем достаточно информации. Декабристы оказались только видимой частью айсберга недовольства и желания действовать, и айсберг этот был в своей «недекабристской», невидимой части достаточно внушительным. Не один Кюхельбекер «скорбел душой», глядя на то, как царизм Александра I давит «блистательные качества, которыми Бог одарил русский народ». Так что мешало свежеиспеченному царизму Николая I сделать из этих настроений не репрессивные, а прогрессивные выводы? При этом и декабристы, и околодекабристские круги представляли собой не расслабленных мечтателей. Это были гвардейские и армейские офицеры, то есть люди, привычные к оружию. Люди, способные при императоре-реформаторе утвердить идеи и практику реформ — при необходимости — силой оружия же! На них можно было надежно опереться новому императору, желающему открыть новую эпоху в развитии своей державы. Николай Романов мог опереться на энергичных «людей 14 декабря» так же, как в свое время не на старое родовитое боярство, а на молодых служилых людей оперся Великий Петр...
А до него — Иван Грозный. Декабристы перед Отечеством виновны не были, ему не изменяли — они действовали во имя его интересов! С другой стороны, декабристы даже присягу не нарушили — Николаю они к моменту своего выступления не присягали, а формально выступали «за Константина и конституцию», то есть — за того государя, которому ранее уже присягнули, как и вся Россия. Да, они выступили против Николая, и лишь перед ним могли считаться виновными. Но высочайшее прощение и приглашение декабристов к сотрудничеству вместо казней и каторги стало бы для русской общественной и государственной жизни подлинной «шоковой терапией», встряхнувшей русское общество, уже готовое дать разочарованных Онегина и Печорина. Привлечение Николаем декабристов к делу преобразования России в динамично развивающуюся державу окрылило бы передовую русскую молодежь! Николай, а главное — Россия получили бы перспективный, массовый слой государственных энтузиастов. Николай I очень хотел походить на Петра I, однако у праправнука и на кроху не оказалось государственной дерзости прапрадеда. А ведь новый царь мог получить в свое распоряжение не толпу лживых светских вертопрахов, а когорту деятельных граждан, взыскующих истины и правды, желающих и могущих двинуть Россию на новые высоты.
Собственно, Мордвинов предлагал царю учредить в Сибири академию и использовать в ней декабристов для развития края. Вопрос, конечно, — согласились ли бы прощенные декабристы работать в рамках той самодержавной системы, против которой они были настроены? Однако если бы царь проявил и величие души, и государственный разум, и расчет, то это означало бы, что он осознал необходимость широкой внутренней реформы и возможность устойчивой и эффективной внешней политики только на базе такой реформы. Даже Павел Пестель при всем его республиканизме, вне сомнений, согласился бы стать сотрудником такого императора Николая. Как говорится: требуй невозможного, получишь максимум! Потрудиться для такой Российской империи Пестель не отказался бы. И он ли один! Россия всегда была богата не только ресурсами, но и талантами — их надо было только поощрять, а как минимум — не губить. Иными словами, Николай, опершийся на декабристов, был бы уже не тем Николаем, которого знает состоявшаяся история и который получил от Льва Толстого прозвище «Николай Палкин».
Иной была бы и Россия… Имелись возможности для промышленного рывка, создающего и новый быт, и массовый пролетариат. Разумное государственное регулирование в этой сфере — то, чем занялась полвека спустя кайзеровская Германия, могло бы многое изменить здесь. Причем только люди с мышлением и честностью декабристов смогли бы обеспечить эффективное государственное регулирование. А как могла бы при выделении на нее миллионов рублей, не истраченных на придворные балы и бриллианты, развиваться русская наука — наука народа сметливого, быстрого умом, способного на первопроходчество… Если бы у Николая обнаружился талант и вкус к настоящей государственной работе хотя бы на треть, хотя бы на четверть от таланта царя Петра, Россия расцвела бы в считаный десяток-другой лет! И — именно при использовании Николаем I «декабристского» кадрового потенциала. Если смотреть на нашу новейшую историю, то наиболее близкая внешняя аналогия с «делом 14 декабря» усматривается, конечно, с ГКЧП 1991 года. Но еще больше феномен декабристов и ошибка Николая оказываются актуальной информацией к размышлению для сегодняшнего дня.
Но движение декабристов не сводимо только лишь к «грязным» средствам достижения сомнительной с исторической точки зрения цели. Составляя заговор, декабристы не могли не знать, что по российским законам, в которых умысел на совершение государственного преступления приравнивался к самому деянию, за то, чем они занимались на протяжении почти десяти лет, вполне можно заплатить жизнью.
Не могли не знать, что Империя сильна, что сила — не на их стороне и что добиться торжества их собственных идей будет трудно, практически невозможно. Знали — но все же вели смертельно опасные разговоры, писали проекты конституций, выводили полки на Сенатскую площадь и в степи под Киевом. Собственно, члены тайных обществ остались в активной исторической памяти именно потому, что впервые попытались открыто протестовать против ограничения прав. Более того, они стали символом борьбы за человеческие права. Едва ли не каждый, кто мыслил себя в оппозиции режиму монархическому, советскому или постсоветскому , так или иначе ассоциировал себя с декабристами. Декабристы стали символом российской интеллигенции. Мог ли мятеж «кончиться удачей»? Трудно сказать. С одной стороны, бурное «осьмнадцатое столетие» было богато успешными переворотами.
Но, с другой стороны, все 10 лет существования тайных обществ лидеры заговора не могли найти общий язык, не могли договориться о том, кто будет главным в новом российском правительстве. Заговорщики не сумели договориться и о совместных действиях, и это значительно уменьшало их шансы на успех. Однако победа императора Николая I над декабристами обернулась для него историческим поражением. Случайный путешественник-француз, пораженный устройством русского государственного механизма, писал о нем: «Россия — империя каталогов; она замечательна, если читать ее как собрание этикеток; но бойтесь заглянуть дальше заголовка! Если вы откроете книгу, то не найдете ничего из обещанного: все главы в ней обозначены, но каждую еще предстоит написать» [4]. И даже самые рьяные защитники этой Империи были вынуждены признать ее крах.
Ситуация полностью отвечала его давним желаниям: подполковнику предстояло не только возглавить восстание, но и действовать без оглядки на указания руководителей Южного общества и столичных единомышленников. Бунт вместо восстания 25 декабря 1825 года, приехав в штаб 3-го пехотного корпуса в Житомире, Сергей Муравьев-Апостол узнал о разгроме восстания декабристов в Петербурге. Именно тогда он принял окончательное решение о самостоятельном выступлении.
Однако подполковник моментально столкнулся с проблемами, о которых ранее или не задумывался, или полагал их второстепенными. Прежде всего ему пришлось подсчитывать собственные силы и искать тех? Он решил, что может для начала опереться на два пехотных Черниговский и Полтавский и один гусарский Ахтырский полки. Как показали дальнейшие события, его расчеты оказались ошибочными. Не менее важной стала проблема связи между мятежными ротами, батальонами и полками. Например, Полтавский пехотный полк, на поддержку которого очень рассчитывал Муравьев-Апостол, неожиданно был отправлен на строительные работы в Бобруйск, и связь с ним оказалась затруднена. Связываться же мятежникам предстояло не только с Бобруйском, но и с Киевом здесь квартировал Курский пехотный полк и с Любаром где размещался полк ахтырских гусар. Абсолютно неразрешимой представлялась проблема финансов, а ведь во время похода, тем более далекого — до Москвы или Петербурга, людей и лошадей надо было чем-то кормить, платить за ионий и г. Муравьев-Апостол надеялся захватить казну Черниговского полка, а когда этого сделать не удалось о чем речь впереди;, обложил данью полковых поставщиков и других богатых торговцев.
Этим он обидел их и насторожил многих окрестных жителей. Наконец, чем ближе становился момент начала восстания, тем было яснее, что подполковник не определился с направлением первого удара. И Киев, и Белая Церковь, и Житомир — все эти направления выглядели по-своему логичными. Тем временем 25 декабря Черниговский полк благополучно присягнул Николаю I, но вечером, в разгар бала, даваемого командиром полка Густавом Гебелем, прибыли два жандармских офицера с приказом о немедленном аресте Сергея и Матвея Муравьевых-Апостолов. Услышав об этом, их друг и соратник подпоручик Михаил Бестужев-Рюмин бросился разыскивать отсутствующих в Василькове ничего не подозревающих братьев. А они 27 декабря заехали в Любар, в штаб-квартиру полка ахтырских гусар, которым командовал их кузен и, как они надеялись, соратник Артамон Муравьев. Именно здесь их догнал Бестужев-Рюмин, известивший братьев о приезде жандармов. Матвей Муравьев-Апостол, заявив, что все кончено, предложил поужинать с шампанским и «весело застрелиться ». Сергей же рассудил иначе, произнеся: «Если доберусь до батальона, то живым не возьмут».
После этого они втроем отправились в Васильков, чтобы поднять Черниговский полк.
Воля, водка, ерунда. Чем обернулось восстание Южного общества декабристов
За участие в восстании Черниговского полка Матвей получил 20 лет каторжных работ, Сергей – казнен. Обстоятельства восстания Черниговского полка гораздо менее известны, чем события на Сенатской площади в декабре 1825 года. Утром 29 декабря 1825 года началось восстание Черниговского полка, расположенного в районе города Василькова в Украине. Параллельно с этим прошло восстание Черниговского полка на юге. 3 января 1825 года подавлено выступление Черниговского полка. Это было частью восстания декабристов против монархии.
Воля, водка, ерунда. Чем обернулось восстание Южного общества декабристов
Третье: во время восстания Черниговского полка солдаты напились и даже буянили, что было моральным падением мятежных офицеров. Восстание Черниговского полка было возглавлено членами "Южного общества" и "Общества соединённых славян", персонально это были ёв-Апостол и впоследствии,после поражен. Восстание Черниговского полка Долгое время в официальной советской историографии держался взгляд на декабристов как на первых дворянских революционеров, сознательно решившихся вооруженным путем изменить государственный строй России. Но, по всей видимости, осколком этого плана стало восстание Черниговского полка. Но, по всей видимости, осколком этого плана стало восстание Черниговского полка. ЧЕРНИГОВСКОГО ПОЛКА ВОССТАНИЕ, вооруженное выступление декабристов на Украине (29 декабря 1825 - 3 января 1826).
Воля, водка, ерунда. Чем обернулось восстание Южного общества декабристов
Исследовательница была права: заговорщики могли избежать разгрома лишь в том случае, если бы они сознательно решились возглавить народный бунт. Реализовать этот вариант Сергею Муравьеву-Апостолу было нетрудно. Так, свидетель событий, военный историк А. Михайловский-Данилевский утверждал: в Белой Церкви, имении графини Браницкой, Муравьева «ожидали, чтобы с ним соединиться», «четыре тысячи человек, недовольных своим положением. Это были большею частью старинные малороссийские казаки, которых Браницкая укрепила за собою несправедливым образом». Горбачевский подтверждал его слова: «Объезжая караулы, Муравьев был окружен народом, возвращающимся из церкви. Добрые крестьяне радостно приветствовали его с новым годом, желали ему счастья, повторяли беспрестанно: — Да поможет тебе бог, добрый наш полковник, избавитель наш». Руководитель восстания «тронут был до слез, благодарил крестьян, говорил им, что он радостно умрет за малейшее для них облегчение» — но призывать их себе в союзники не стал.
По свидетельству Руликовского, «офицеры… до самого последнего момента отличались безукоризненным поведением и сохранили не запятнанной даже каким-либо пустяком свою воинскую честь». Однако с потерей управляемости полком им все же пришлось смириться. Муравьев-Апостол и его офицеры попали в полную и безусловную зависимость от нижних чинов. Поэтому, остановившись на короткое время, они сильно побили арендатора за то, что он на них когда-то пожаловался. Хотя это стало известно Муравьеву, он должен был им потакать, чтобы не утратить привязанность солдат, и двинулся дальше, как будто ничего не знал», — вспоминал владелец Мотовиловки[456]. В полку началось массовое дезертирство. Из офицеров остались те, кто начинал восстание и кому, собственно, все равно нечего было терять.
Кроме того, до конца за васильковским руководителем пошли его братья Матвей и Ипполит, Бестужев-Рюмин и подпоручик Черниговского полка Андрей Быстрицкий. Движение к Киеву уже не имело смысла. Квартировавший в Белой Церкви 17-й егерский полк был последней надеждой Муравьева. Однако даже если бы случилось чудо, и полк этот принял участие в восстании, двумя полками все равно невозможно было бы противостоять собранной для подавления мятежа военной силе. После провала миссии Мозалевского ни на какой успех заговорщикам рассчитывать не приходилось. Ночь со 2 на 3 января полк провел в селении Пологи, в 15 верстах от Белой Церкви. Посланный в город осведомитель сообщил, что 17-й егерский полк оттуда выведен, а занявшие его правительственные войска усилены артиллерией.
Сообщение это делало положение черниговцев безнадежным. Через Трилесы шла дорога на Житомир. Однако до Житомира мятежникам тоже дойти не удалось. Очевидно, за несколько часов до разгрома не только офицеры, но и солдаты в полной мере осознали, что восстание проиграно. Руликовский утверждал: «Когда сельский люд из двух зажиточных сел выходил из церкви после воскресного богослужения, мужчины, одетые по украинскому обычаю в новые кожухи тулупы и свиты полушубки … солдаты бросились к ним и начали менять свои мундиры и кивера на крестьянские кожухи и шапки»[458]. Офицеры же — те, кто остался с полком, — перед разгромом занимались уничтожением документов. Горбачевский сообщает, что незадолго до столкновения с правительственными войсками «С.
Муравьев вместе с офицерами пересматривал бумаги, взятые у него Гебелем в Василькове и опять отнятые в Трилесах. Как бы предчувствуя ожидавшее его поражение, он сжег все письма, полученные от членов тайных обществ, и некоторые из бумаг, относящиеся к сим делам»[459]. Общая схема движения муравьевских рот напоминает перевернутую на бок цифру 8: восстание захлебнулось в том же самом месте, где и началось, около деревни Трилесы. Много лет спустя Иван Горбачевский попытался проанализировать действия Сергея Муравьева-Апостола как военного руководителя восстания. И действия эти мемуарист оценивал скептически: «Спрашивается, что заставляло его после столь смелого начала ограничиться движениями около Василькова, делать небольшие переходы и дневать в Мотовиловке, между тем как солдаты, так и офицеры только того и желали, чтобы действовать наступательно… Если бы движения Черниговского полка были быстры, внезапны, то, кроме существенной выгоды, сии движения укрепляли бы дух подчиненных и поддерживали их надеждою успеха». Медлительность Муравьева Горбачевский склонен был объяснять несбывшимися надеждами на присоединение других воинских частей — тех, в которых служили члены тайных обществ: «Высокие чувства и благородная душа С. Муравьева не позволяли ему сомневаться в обещании других членов… Он верил всем, не воображая, что в этом случае люди, известные своею храбростью и честностью, сыграют роль трусов и обманщиков.
Обещания их набросили на его шею веревочную петлю, за уверенность в их мужестве и правдивости он заплатил жизнью». Однако представляется, что Горбачевский не был точен в своих выводах. Гораздо грамотнее — с военной точки зрения — причины поражения восставших описал военный историк Михайловский-Данилевский: «Он Муравьев-Апостол. Отряд состоял из трех эскадронов гусар и одной конно-артиллерийской роты. И если на Сенатской площади с мятежниками вели переговоры о мирной сдаче оружия, то в данном случае действовало предписание начальника штаба 1-й армии генерала Толя: «Сила оружия должна быть употреблена без всяких переговоров: происшествие 14-го числа в Петербурге… лучшим служит для нас примером»[461]. Сергей Муравьев-Апостол расскажет на следствии: «Между деревнями Устимовкою и Королевкою был встречен отрядом генерала Гейсмара, я привел роты, мною водимые, в порядок, приказал солдатам не стрелять, а идти прямо на пушки, и двинулся вперед со всеми остававшимися офицерами. Солдаты следовали нашему движению»[462].
Позже мемуаристы и исследователи будут недоумевать: предупрежденный разведкой о появлении отряда Гейсмара, Сергей Муравьев не захотел попытаться обойти его деревнями, а, несмотря на уговоры младших офицеров, повел солдат степью, «прямо на пушки», — и в результате полк был расстрелян картечью в упор. Подполковник Муравьев-Апостол, получивший хорошее военное образование, был опытным боевым офицером. Историки удивлялись: почему же он не сумел решить элементарной тактической задачи. Особое недоумение вызывал последний приказ Муравьева: не стрелять в противника. Однако учитывая ход восстания, нельзя не увидеть в действиях подполковника вполне определенной логики. Запретив сопротивление, Муравьев-Апостол единственным оставшимся ему способом прекращал бунт и погром, с которыми он не смог справиться. Впрочем, победа восставших была не возможна даже теоретически.
Осмотр конфискованных солдатских ружей показал, что большая часть их «были не заряжены и имели деревянные кремни». Видевший девять черниговских «карабинов» Руликовский подтверждает: «… Некоторые из них не имели кремневых курков, а лишь деревянные.
При этом Пестель был не университетским профессором, а боевым офицером и полковым командиром, то есть — практическим администратором. Выданный капитаном Майбородой, он был арестован прибывшим в Тульчин генерал-адъютантом Чернышевым 13 декабря 1825 года. Пестель не принял личного участия ни в восстании на Сенатской площади, ни в восстании Черниговского полка. Тем не менее Пестель — автор конституции декабристов «Русская Правда», был осужден вне разрядов и казнен.
А его брат Владимир, выпущенный из Пажеского корпуса 13 июня 1813 года корнетом в лейб-гвардии Кавалергардский полк, бывший член «Союза спасения» и «Союза благоденствия», во время восстания 14 декабря 1825 года находился на Сенатской площади, но — в составе правительственных войск, за что получил «монаршую признательность», Анну 2-й степени и флигель-адъютантский вензель. К 1831 году Владимир — генерал-майор, к 1845 году — генерал-лейтенант… Занимал должности херсонского и таврического губернаторов, с 1855 года стал сенатором, а скончался особой II класса — действительным тайным советником. Выше шел лишь чин канцлера. Третий брат — тоже Владимир Пестель 1796—1848 , действительный статский советник, в 1835 году был вице-губернатором во Владимире. Не всегда, как видим, яблоко от яблони недалеко падает. Два Владимира Пестеля, «вовремя» созрев, упали с отцовской «яблони» в такое же благоденствующее прозябание, как и их отец.
Павел же Пестель «откатился» от родового древа очень далеко — в бессмертие. Хочется верить, что жертва декабристов была не напрасной. Фото Марка Уилсона Суть движения декабристов оценивают неточно, причиной чему, пожалуй, два обстоятельства. Дореволюционные историки не очень-то углублялись в экономическую подоплеку исторических событий, а в советской России возобладал взгляд на декабристов как на «дворянских революционеров», поскольку так их определил Ленин. Однако настроения декабристов определялись вполне определенными процессами в обществе, в том числе — и экономическими. В 1815 году в России было 4189 фабрик и заводов с числом работающих 172 882 человек, а в 1825 году — 5261 фабрика и завод с числом работающих 210 568 человек.
В 1825 году из общего числа промышленных рабочих вотчинных рабочих крепостных, употребляемых на фабрике хозяина-дворянина было 66 725 человек против 27 292 человек в 1812 году; посессионных рабочих крепостных, приписанных к купеческой фабрике — 29 328 человек против 31 160 человек в 1812 году и вольнонаемных — 114 575 человек против 60 641 человека в 1812 году. Уже эти цифры — хорошая информация к размышлению... Россия хотя и совершенно неудовлетворительными темпами, но промышленно развивалась. Причем уже возникал наемный промышленный пролетариат. Рабочая же масса всегда более развита, чем крестьянская. Но и крестьянская масса менялась, на селе росли капиталистические отношения, как их ни тормозило крепостное право.
Росло и число крестьянских выступлений, при этом становились заметными рабочие волнения, а также волнения в армии. Относительно последних надо выделить выступление солдат лейб-гвардии Семеновского полка, которое «либерал» Александр подавил жестоко. Что же до рабочих волнений, то их число, по некоторым данным, возросло с 1817 по 1824 год девятикратно! Крестьяне возмущались против хозяина-крепостника, рабочие — против хозяина-фабриканта. В 1822—1823 годах рабочие заводов Расторгуева в Пермской губернии захватили управление заводами и во главе с рабочим Клементием Косолаповым в течение почти трех месяцев оборонялись от правительства. Для информации с иного уровня общества — например, в сфере науки и образования — здесь просто нет места, но она царствование Александра тоже не красит.
Так что «дворянские» революционеры преследовали общенациональные цели, а восстания 1825 года видятся незрелыми попытками буржуазно-демократической революции. Показательно, что с конца 1824 года Северное общество возглавил Кондратий Рылеев, с весны 1824 года служивший правителем дел канцелярии Российско-Американской компании РАК. В последнее время тому факту, что с РАК был связан ряд декабристов или людей, близких декабристам, начинают придавать «знаковый» смысл, и это — верный подход. Вокруг дела и идей РАК тогда группировались наиболее широко и смело мыслящие российские промышленники, купцы, банкиры — недаром именно к РАК была благосклонна непростая императрица Мария Федоровна, практичная вдова «романтического» Павла. В 1838 году декабрист Михаил Лунин написал в Сибири эссе «Взгляд на русское Тайное общество с 1816 до 1826 года», где говорилось: «Тайное 10-летнее существование доказывает, что Тайное общество руководилось мудростию и было по сердцу народу. Действуя умственною силою на совокупность народную, оно успело направить мысли, чувства и даже страсти к цели коренного преобразования правительства… Тайное общество было глашатаем выгод народных…» Знакомство с политическими воззрениями и планами декабристов полностью подтверждает это заявление.
Известны два основных конституционных проекта декабристов: «Русская Правда» Пестеля и «Конституция» Никиты Муравьева, позднего идеолога столичного Северного общества. Два проекта различались существенно, и более умеренный «северный» проект явно выражал воззрения и планы не только декабристов, но и ряда влиятельных сановников. Муравьев основывался на идее конституционной монархии и разрешении земельного вопроса в пользу помещиков при ликвидации крепостного права. Этим предвосхищался будущий «прусский тип» развития аграрного сектора. Россия делилась на 10 областей и 50 губерний, национальная автономия не предусматривалась. Отмечалась необходимость для России присоединения Дальнего Востока, Закавказья, Молдавии… Политическими правами наделялись все мужчины старше 20 лет женщины избирательных прав не получали.
Вся земля передавалась в государственный земельный фонд. Половина земли предназначалась для раздела между всеми желающими трудиться на земле, причем надел не мог быть ни продан, ни заложен. Вторую половину земельного фонда государство могло сдавать в аренду или продавать в частное владение.
Муравьёв-Апостол, М. После успешных заграничных походов и победы над Наполеоном общество ждало либеральных перемен, таких как ограничение самодержавия, улучшение жизни крепостных, но верхи не предприняли для решения этих проблем никаких действий. Осенью 1825 г. После непродолжительной болезни 19 ноября 1825 г. Внезапная смерть императора породила множество слухов. Говорили разное: что вместо него в гроб положили другого человека, потому что государь не умер, а ушел в монахи. Правда, слухи эти скоро сошли на нет.
Смерть императора Александра I в Таганроге в 1825 г. Гравюра А. Афанасьева У Александра I не было сыновей, и официально после его смерти императором должен был стать его младший брат Константин Павлович 1779—1831 , бывший цесаревичем наследником престола. Когда пришло известие о смерти Александра I, книготорговцы в витринах своих лавок выставили портреты Константина. Министр финансов Е. Канкрин приказал выпустить монеты с изображением императора Константина. Константин не захотел занимать трон и от престола отказался. Дело в том, что ещё в 1823 г. Александр I составил завещание, по которому престол переходил Николаю I 1796—1855 , третьему сыну Павла I. В престолонаследии произошёл династический кризис, то есть нарушение установленного порядка передачи верховной власти при наследственной монархии вследствие отсутствия прямых наследников.
Причиной, послужившей отказом от престола Константина, стала его любовь к польской аристократке Иоанне Грудзинской, не принадлежавшей ни к одной из правящих династий того времени. Таким образом, их брак был неравный, и это не позволяло Константину Павловичу наследовать престол. Николай же был женат на прусской принцессе, в православии получившей имя Александры Фёдоровны. Александр I по поводу того, кто будет править страной после его смерти, не поставил в известность никого, кроме нескольких доверенных лиц. Составленное им завещание хранилось в двух экземплярах: один в Москве, другой в Петербурге. На них значился гриф «Хранить в Успенском соборе с государственными актами, до востребования моего, а в случае моей кончины открыть московскому епархиальному архиерею и московскому генерал-губернатору, в Успенском соборе, прежде всякого другого действия». Александр I доверился только своей матери Марии Фёдоровне, московскому архиепископу Филарету, у которого хранилось завещание, и своим единомышленникам А. Аракчееву и князю А. Членов Государственного совета о существовании завещания оповестил А. Голицын после смерти Александра I.
Секретное завещание, а также то, что о его содержании в точности не знал даже сам великий князь Николай Павлович, послужили поводом к ситуации междуцарствия 1825 г. Междуцарствие — династический кризис в Российской империи, во время которого российский престол оказался без императора. Междуцарствие длилось со дня смерти императора Александра I 19 ноября 1825 г. После смерти Александра I начались переговоры с целью выяснения обстоятельств наследования престола. Состояние усугублялось огромными расстояниями между Таганрогом, где умер Александр I, Варшавой, столицей Царства Польского, где в тот момент находился Константин в качестве наместника, и Петербургом, где жил Николай Павлович. Портрет Николая Павловича Романова. Сверчков После получения известия о смерти Александра I Николай сам присягает Константину и приводит к присяге дворцовые караулы. Константин Павлович провозглашается императором. Николай ещё не знал о существовании завещания. Его знакомят с содержанием последнего, и он узнаёт, что теперь он император.
Николай Павлович ждёт от Константина Манифест об его отречении от престола, то есть официальный документ о добровольном отказе от власти, чтобы не было сомнений в истинности притязаний Николая на престол. Манифест был получен, и переприсяга назначена на 14 декабря 1825 г.
Основная причина - это полное отсутствие предпосылок к восстанию. Крестьянство, которое собирались освобождать мятежники, не было готово к переменам и не желало их. Военные, которые мечтали о конституции только на собраниях, не смогли поступиться семьями, должностями и идти до конца. Надежда на то, что сразу после восстания по принципу цепной реакции начнутся возмущения в других частях, была утопией. Не было никаких революционных предпосылок. Романтическая наивность, политическая недальновидность, привели к необоснованным жертвам, репрессиям, сломанным судьбам. Но тем не менее чистые, честные, благородные романтики-идеалисты, цвет и совесть нации, кем на самом деле были декабристы, изменили сознание просвещённых людей, зажгли искорки того пламени, которое почти через 50 лет привело к отмене крепостного права, а через 90 лет снесло самодержавие вместе с его чиновничье-бюрократическим аппаратом. В Петербурге.
В историю оно вошло как восстание декабристов. Но значительно меньшее освещение получило восстание Черниговского полка, произошедшее непосредственно после него и явившееся его продолжением. Командование получило известие о событиях, происшедших в столице, и о причастности к ним их офицера, подполковника С. В связи с этим он был заключён под арест в селе Трилесы. Узнав об этом, 29 декабря по старому стилю четверо офицеров, также членов тайной организации, силой освободили его, при этом совершив нападение на командира полка, полковника Густава Гебеля. Из последующих материалов дела становится известно, что С. Муравьёв-Апостол нанёс полковнику тяжёлое ранение в живот. Другие участники схватки также набросились на командира полка, нанеся ему множественные раны солдатскими штыками. Лишь чудом полковому командиру удалось спастись. При этом любопытной подробностью является тот факт, что присутствовавшие при этом солдаты и нижние чины оставались абсолютно пассивными наблюдателями, не оказав помощи ни одной, ни другой стороне.
Исключение составил лишь единственный солдат Максим Иванов, оставшийся верным присяге и спасший жизнь злополучному полковнику. Первое выступление восставших После случившегося восстание Черниговского полка нужно было начинать немедленно, так как заговорщики уже вышли за рамки закона и подлежали военному суду и неизбежному наказанию. В связи с этим на следующий день, 30 декабря, мятежные офицеры вывели полк из казарм и направили его в город Васильков. Здесь находились многочисленные оружейные склады и хранилища боеприпасов. Протоколы, составленные во время следствия, свидетельствуют о том, что в их руки попали десять тысяч рублей ассигнациями и семнадцать тысяч серебром. По тем временам это была огромная сумма. В следственных материалах отразилось во всех подробностях восстание Черниговского полка 1825 года. Так, уже на следующий день декабристы занимают село Мотовиловка. Здесь руководители восстания, построив полк, зачитали перед строем прокламацию, носящую название «Православный катехизис». Его авторы, Муравьёв-Апостол и Бестужев-Рюмин, создавая документ, делали расчёт на то, что интеллект тех, к кому он был обращён, окажется достаточным для его восприятия и правильного понимания.
Однако солдатская масса осталась равнодушна к услышанному, и данная акция не возымела действия. Разложение личного состава полка Произошло как раз обратное тому, что ожидали народные освободители. Вместо того чтобы воспылать в едином революционном порыве, солдаты и нижние чины предались безудержному пьянству и начали грабить местное население. Показания свидетелей этих бесчинств сохранились в следственных протоколах. Не исключено, что это явилось одной из причин, по которой восстание Черниговского полка не имело широкого освещения в советский период. Однако возникшая угроза встречи с правительственными войсками заставила их повернуть на Белую церковь. Разгром полка правительственными войсками Следует заметить, что до сих пор декабристы нигде не встречали сопротивления и двигались вперёд совершенно беспрепятственно. Однако за эти дни их ряды значительно поредели в результате массового дезертирства. Очень многие понимали всю авантюрность происходящего и не желали жертвовать свободой, а может быть, и жизнью за чужое безрассудство. В первом же сражении с правительственными войсками у деревни Устимовки повстанцы были разбиты.
Этим и закончилось восстание Черниговского полка. Дата его разгрома отстаёт от даты начала всего на пять дней. Имеем ли мы сейчас право давать оценку этим пяти дням безрассудства? Говорят, что победителей не судят, но восставшие не стали победителями, и их судили. Да, намерения у них были высокие и благородные. Да, ради идеала можно рисковать жизнью, но своей, а не жизнями сотен простых солдат, не понимающих даже, куда и зачем их ведут умирать. Как известно, благими намерениями устлана дорога в ад, а особенно в тех случаях, когда они не подкреплены ничем, кроме фантазий. Печальной страницей нашей истории стал Черниговский полк.