Роман, который может показаться веселой сказкой, на деле — метафорические размышления Иванова об искажении реальности в СССР, о несоответствии между пионерством и настоящим детством, об искусственности навязанных догм. Географ глобус пропил, Алексей Иванов. Автор романов "Географ глобус пропил" и "Тобол" Алексей Иванов напишет книгу, связанную с Калининградской областью.
Писатель Алексей Иванов: «Россия страшно несвободна»
Алексей Викторович Иванов бесплатно на сайте. Географ глобус пропил. Алексей Иванов, автор романов «Географ глобус пропил» и «Сердце пармы», в новой книге, как всегда, связывает в тугой узел несколько сюжетных линий, каждой из которых вполне хватило бы на самостоятельную повесть, и отвечает на важный вопрос.
Автор романа «Географ глобус пропил» про новую книгу, мистику и неудачные экранизации
И эта цитата меня сподвигла пересмотреть вопрос с "ясно-понятно" о чём книга "Географ глобус пропил" и всё-таки её дочитать до конца. Почему в «Географ глобус пропил» главный герой остается с нелюбимой женой в родном до тошноты городе, а не бросает это все? Автор романов "Географ глобус пропил" и "Тобол" Алексей Иванов напишет книгу, связанную с Калининградской областью. история, к которой необходимо поставить ключевой вопрос. Но эту простую частную историю Алексей Иванов написал так отчаянно, так нежно и так пронзительно, что "Географ глобус пропил", как это бывает с замечательными книгами, стал. Читала у Иванова только "Географа". Сделала "закладки" на другие книги.
Наши проекты
- Другие записи
- Лучшая рецензия на книгу
- Алексей Иванов: Географ глобус пропил авт. ред., изд-во "Азбука" читать онлайн бесплатно
- Алексей Иванов, "Ненастье". Автор "Географ пропил глобус" издал роман об "афганцах"
- Прямой эфир
Вы точно человек?
Иванов не зря рассказывает о прошлом героев, мы читаем об их школьных годах, о взрослении, и понимаем, что человека сильнее всего воспитывает опыт и условия. Они просто не могли стать другими. Книга переполнена светлой грустью, и конечно она не о «счастливом человеке» - это ирония, которая с самых первых страниц и до самого конца присутствует в повествовании. Эта ирония больно бьет еще и оттого, что Иванов пишет об очень близких обществу вещах — измены, предательство, бытовуха, обязанности, безденежье. Книга могла бы быть депрессивной, могла бы быть более спокойной и беспристрастной, но автор выбирает ироничное повествование как фишку и дает нам шанс не только погрустить, но и посмеяться над самими собой. Правда смеяться получается не всегда, скорее ты ухмыляешься, так как грусть и ирония поданы практически в равном объеме, и ничто не может перевесить. Вообще эта книга многими воспринимается как «смешная» или наоборот «депрессивная», я же ее увидела, как исповедь одного человека с присущей ему манерой идти по жизни с улыбкой несмотря ни на что. Это история о том, как тяжела и одновременно прекрасна жизнь. Она, пожалуй, ничему не учит, она лишь повествует о людях, которые реальны, которые ходят рядом с нами по улице, книга о нас с вами со всеми нашими страхами и мечтами, разочарованиями и увлечениями.
Мне очень понравились и книга и фильм, который я тоже рекомендую к просмотру. Читала я книгу очень давно, поэтому рецензия получилась довольно безэмоциональная, но я точно помню, что мне дико понравилось, и я долгое время склоняла всех знакомых ее прочитать. Женя existenz Мое знакомство с географом произошло в 2014 году, когда о книге Алексея Иванова говорили много и абсолютно противоположные вещи: от «алкаша» до «несчастной, непонятой души». Мои мысли и восприятие Служкина за это время несильно изменились, я по-прежнему считаю, что второе — причина, а первое — следствие. Он — слаб и безволен по отношению к выпивке, но в тоже время его силе воли по отношению к другим к Маше, к дочери и даже к жене — можно даже позавидовать. Служкиных, на самом деле, не так много, как может показаться на первый взгляд. Его отличает философское отношение к жизни, человечность и доброта. И, да, он поставил на себе крест.
Он — из категории «лишних» людей. Таких можно презирать, игнорировать, ненавидеть... Мы видим только то, что снаружи — также, как Алексей Иванов показывает нам поведение Служкина с неприглядной стороны в первых 2-х частях книги. Но скрыто от нас самое глубокое — мысли, внутренние мотивы и жизненная позиция. И обнажив перед нами Витуса во всей его слабости и при этом духовности, Иванов будто смеется над нами: посмотрите на «безвольного алкаша», он смог удержаться и не испортить жизни Маше, он умеет любить и чувствовать. Он просто «забил» на себя. Хотя Служкин с самого начала не вызывал у меня отторжения, я к нему прониклась с большой симпатией, и последняя часть книги только подтвердила мой выбор. Я не уверена, что она понравится многим.
Я уверена, что она понравится тем, кто предпочитает любовные и сентиментальные романы, фантастику и триллеры. Но «Географ» может найти отклик в сердцах экзистенциалистов и той прослойки читающих людей, которая ценит реализм и драму. С этого момента, пожалуй, и начну. На мой взгляд, это тот самый редкий случай, когда снятый по книге фильм полностью соответствует самой книге. Но, конечно, в книге герои раскрываются полнее, в особенности, например, Маша Большакова. Что касается остальных, то при прочтении я не могла уйти от внешности и голосов актеров, воплотивших героев на экране. В принципе, мне это не мешало, но, думается, отпечаток свой наложило. Легкий и простой слог автора позволяет "проглотить" книгу за сутки-двое, при наличии свободного времени, разумеется.
Мне нравится то, как Иванов рассказал историю Служкина и его окружения. Другое дело, что Служкин и его окружение мне не понравились. Я понимаю, что это, наверное, довольно обычная история обычного реального человека - не героя в лучшем понимании этого слова, а так, персонажа. Иногда я ловила себя на мысли, что меня подташнивает - от поведения Ветки, от вечного недовольства Нади, от выходок школьников, от пьянства Виктора... Да от самой картины жизни всех этих людей! Я не понимаю такого учителя, как пресловутый географ, увы, и надеюсь близко с таким никогда не столкнуться. Про любовь географа я вообще умолчу - лично для меня она не совсем нормальна. Наверное, будь у Служкина любящая женщина, все сложилось бы совсем иначе.
И вообще, пожалуй, в нашей стране слишком много пьют. Я верю Иванову полностью, вот только хотелось бы чего-то менее приземленного. Ирина Iriska Не так давно мне посчастливилось попасть на творческую встречу с автором этой книги.
Он просто живет… Но эту простую частную историю Алексей Иванов написал так отчаянно, так нежно и так пронзительно, что "Географ глобус пропил", как это бывает с замечательными книгами, стал... Статус:не читалa.
В конечном итоге он приходит к выводу, что должен согласиться с разрывом и постараться договориться с экс-возлюбленной по поводу встреч с любимым чадом. Скромному педагогу дали старшие классы. С некоторыми учениками он не в состоянии наладить нормальный контакт. С остальными хорошо дружит. Внезапно ключевой персонаж без памяти влюбляется в привлекательную старшеклассницу Марию. Однако он вместе со школьниками отправляется в запланированный поход.
И посетил, в частности, Балтийск. Город, по словам писателя, произвёл на него очень большое впечатление. Алексей Иванов подчеркнул, что он, как человек педантичный, редко меняет свои планы. Но на этот раз сделал исключение и, отложив другие замыслы, начал работу над книгой об этой земле.
Читать онлайн Географ глобус пропил бесплатно
Название — «Пищеблок». Это страшно серьезный текст про пионеров-вампиров, опасную и загадочную группировку, затаившуюся в пионерлагере жарким летом Олимпиады-80. Иванов запаковал ужастик в коробку реализма», рассказала Зайцева.
Роман перенесет читателя в начало XX века, где Россия — мощно развивающаяся страна с огромным и передовым речным флотом, почти полностью частным, и вся его сложная хозяйственная громада оказалась взорвана трагедией 1917 года.
Книга «Бронепароходы» выйдет как в аудио-, так и в электронном формате. Послушать аудиотрейлер к роману можно здесь.
Он играет действительно Мышкина. Но удивительно, что за этой его лоховатостью стоит чистота на грани святости, стоит верность традиции, стоит настоящая любовь, в том числе, конечно, прежде всего любовь к жене. Нужно заметить, что в книге этой Служкина со всех сторон обступают предатели.
Это предательская среда, которая то и дело отказывается от себя, от своей сущности, от своих требований. Она отказывается всё время от представлений о человеческом и соглашается на отвратительные условия. А Служкин не соглашается. Служкин пытается среди этой провинциальной школы, среди своих спивающихся друзей, среди своих откровенно пошедших в разнос подруг сохранять какие-то представления о норме. И этот герой для Иванова наиболее важен, он проходит через все его современные сочинения: и через «Блуду и МУДО», и через «Ненастье», там это вечная невеста Таня.
Это человек, который сохранил свои, будете смеяться, но нравственные принципы. Кстати говоря, Владимир Гусев, критик не самый читаемый сегодня, когда-то замечательно сказал: «Что такое лишний человек? Это всего лишь человек, соотносящий себя с вневременными критериями». И в этом смысле Служкин, безусловно, лишний человек в этой эпохе. Но он единственный человек, который нужен.
Это роман, в котором есть авторский стиль, в котором нет довлатовских интонаций байки, хохмы, а есть серьезный, уверенный, очень профессиональный рассказ о совершенно невыносимом быте, сдобренный, конечно, очень крепкой иронией, но дело не только в этом. Почему вот эта спокойная авторитетная интонация, интонация власть имеющего так рано стала Иванову удаваться? Почему ему не нужно хохмить, почему ему не нужно многословия, почему он рассказывает крепко, уверенно, без лишних деталей, не отягощая текст, рассказывает так, что его интересно читать? Откуда эта плотность? А это очень просто.
Человек знает, о чем говорит, и знает, как должно быть, поэтому он рассказывает. Сам по себе нарративный импульс был именно такой. Вот он это хотел рассказать не ради хохмы, не ради того, чтобы посмешить, не ради того, чтобы нагнать чернухи. Он показывал людям, как далеко они отошли от своего божественного опыта.
И не о том, что молодой учитель географии Служкин влюбляется в собственную ученицу. Это роман о стойкости человека в ситуации, когда нравственные ценности не востребованы обществом. Роман о том, как много человеку требуется мужества и смирения, чтобы сохранить «душу живую», не впасть в озлобление или гордыню, а жить по совести и любви. Перейти к характеристикам Книга «Географ глобус пропил» есть в наличии в интернет-магазине «Читай-город» по привлекательной цене.
Алексей Иванов, «Географ глобус пропил» и премьера
Впервые Алексей Иванов приехал в регион весной 2019 года для участия в «Библионочи». Географ глобус пропил, Алексей Иванов. Но эту простую частную историю Алексей Иванов написал так отчаянно, так нежно и так пронзительно, что "Географ глобус пропил", как это бывает с замечательными книгами, стал. Эту книжку Алексея Иванова я впервые прочел лет десять назад, когда еще учился в университете. «Географ глобус пропил» Алексея Иванова – для меня книга, прочно занявшая место в ТОП-10.
Вы точно человек?
Он показывал людям, как далеко они отошли от своего божественного опыта. Нужно заметить одно очень принципиальное отличие романа от фильма. Служкин не рожден преподавать, он не умеет справиться с классом, он истерически себя ведет. Но Служкин в романе совсем не таков. А вообще-то он, конечно, человек, умеющий передавать детям своё знание. И больше того, он сознательно позволяет им и бунтовать против себя, и без его ведома преодолевать порог. Он ставит их в условия, в которых они прыгнут на следующую ступень. То, как Служкин в романе Иванова объясняет детям географию, написано со знанием дела и с увлечением, видно, что он любит это дело.
Собственно, Иванов и начинал как учитель, у него был школьный кружок, он ходил с ними на эти пороги. Это всё его места, его родина и его занятия. И надо сказать, что когда он это описывает, чувствуется, что он это любит. Служкин, конечно, учитель в высшем смысле. Это не тот лоховатый пьяница, который постоянно срывается на детей, говорит им какие-то гадости в «Географе». Такого учителя я не приемлю, потому что я чисто профессиональным взглядом вижу двадцать пять ошибок, которые он делает, просто уже войдя в класс. Собственно, это в руке, это либо потомственный учитель умеет, либо нет.
У меня, слава богу, этот навык есть ещё врожденный. Но дело даже не в этом, дело в своеобразном смещении взгляда. Вот за это они его любили. Не просто за то, что он мужчина, в него влюбляется эта старшеклассница, а ей надоели мальчишки. Нет, они влюблялись в его увлечения, в его манеру рассказывать, в его поход! Ведь то, что он повел их в поход, для них праздник! И этот поход вырастает в такой могучий символ, если хотите, инициацию, простите за глупое слово, которое сейчас употребляют сплошь и рядом.
Вот и всё. И что? В финале фильма женщина вновь возвращается к мужу-"тряпке". Задумывались, почему? Служкин в случайной беседе со случайной женщиной роняет фразу о том, что хочет быть святым. Это при том, что у героя нет религиозной самоидентификации. Что же для него святость? Не нарушать замыслы Творца.
Вот и не вмешивается он в процессы, происходящие вокруг него. Да, это не мужское поведение. Но возможно ли существование настоящего мужчины в наше время? Торжествуют типы вроде одноклассника Служкина - вот у кого "всё в шоколаде" помните момент голосования? Кстати, Служкин живёт в мире женщин. Женщины сегодня руководят школами и судами. Женщины активны в политике и в церковной общине. Мужчина вытеснен на обочину жизни.
Потому-то из школы "вымыло" мужиков - они пытаются быть объективными, бескомпромиссными, волевыми, а завучам и директорам нужны показатели и громкие "педагогические инновации" их работа именно по этим отчётным данным оценивается. То же в судах - женщина-судья легче идёт на сделку с совестью... Роман с ученицей? Так ведь не было никакого романа! Служкин симпатизирует Маше она, в отличие от своих одноклассников, "луч света" , но не более. Вспомните предфинальный диалог: - Вы меня любите? Никакой взрослой фальши и "отеческого внушения". Всё предельно честно.
Герой поступает именно по-мужски, не позволяя себе воспользоваться "юным телом", понимая, что Маша переживает лишь влюблённость, но не любовь. Что же в финале? Дети, которые благодаря Служкину вышли на новый уровень взросления, предают своего непутёвого но настоящего! Вернее, предаёт один влюблённый в Машу Овечкин , а остальные соглашаются с этим предательством. Вспомните по-хозяйски положенную на Машину талию руку Овечкина - тонкая, возвышенная девочка тоже героиня своего времени, подчиняющаяся обстоятельствам. Служкин идёт с дочерью. Ей, маленькомц человеку, он нужнее всего. Он не предаёт.
Он любит. В иных обстоятельствах этот человек мог стать бы настоящим мужчиной. Мог бы. Но сегодняшнее время против мужчин.
Он просто живет... Каждого, кто хоть однажды запутывался, терялся в жизни. Каждого, кто иногда ощущал себя таким же бесконечно одиноким, как Виктор Служкин.
Отличие от фильма[ править править код ] В 2013 году по книге был снят одноимённый фильм , который, по мнению критиков, существенно отличается от романа. Так, рецензент Юлия Климычева отмечает, что перемены, которые произошли с учениками после тяжёлого похода, заметны в романе, а «в фильме никак не акцентированы».
Кроме того, за кадром осталась история первой любви Служкина, которая «важна для понимания героя и романа в целом» [24]. Марк Липовецкий и Татьяна Михайлова журнал « Знамя » констатировали, что в фильме, в отличие от романа, «педагогическая программа Служкина остаётся совершенно невнятной» [25]. Дмитрий Быков « Московские новости » добавил к этим рассуждениям, что ключевой монолог Служкина по сравнению с романом «значительно усилен — Хабенский играет его с зашкаливающей, опасной мерой отвращения к выродившемуся человечеству» [26]. Кроме того, события в фильме перенесены в XXI век, а старшее поколение заметно «состарено» так, в романе Служкину 28 лет, а Хабенскому около 40 лет [27]. Дополнительная информация[ править править код ] В пермском « Театре-театре » был поставлен спектакль «Географ глобус пропил» инсценировка Ксении Гашевой. Маршрут, по которому следовали герои романа во время похода, стал экскурсионным, и теперь туристам предлагают повторить путь, пройденный девятиклассниками [28]. Как рассказала продюсер Иванова Юлия Зайцева, рукопись романа была дважды утрачена и писателю приходилось его восстанавливать заново. Первый раз это случилось, когда уборщица в школе, где автор работал сторожем, выбросила тетрадь с черновиком романа, а во второй — когда рукопись украли у Иванова вместе с сумкой, где она находилась [29].
Читайте также
- Алексей Иванов, «Географ глобус пропил» и премьера
- Географ глобус пропил: книга против фильма / Макар Зольников
- Лента новостей
- Читать онлайн Географ глобус пропил бесплатно
- Вина, протесты и развал СССР: интервью с писателем Алексеем Ивановым
- Открытый урок по литературе по роману Алексея Иванова «Географ глобус пропил»
Вина, протесты и развал СССР: интервью с писателем Алексеем Ивановым
- Скачать книгу
- Автор романа «Географ глобус пропил» про новую книгу, мистику и неудачные экранизации
- Иванов А.: Географ глобус пропил
- 20 отзывов
- Новый роман автора «Географ глобус пропил» Алексея Иванова в «Букмейте»
- Книга "Географ глобус пропил" - Алексей Иванов — рекомендуем! 20 отзывов и фото | Рубрикатор
«Страна потеряла надежду жить лучше»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России
| Алексей Иванов. Географ глобус пропил | Многие думают, что «Географ глобус пропил» — это некая ностальгия по советскому, по 90-м, по чему угодно, но именно такой подход к произведению в корне неверен, возможно, даже ошибочен. |
| Алексей Иванов: Географ глобус пропил [авт. ред., изд-во "Азбука"] | «Географ глобус пропил» — роман российского писателя Алексея Иванова, написанный в 1995 году. |
| Самарские пионеры - вампиры стали героями новой книги автора бестселлера «Географ глобус пропил» | С книгой "Географ глобус пропил" познакомилась немного раньше марафона, но вспоминаю ее с теплотой и улыбкой. |
| Человеческие ценности в романе Алексея Иванова «Географ глобус пропил» | Алексей Иванов "Географ глобус пропил". |
| Автор романа «Географ глобус пропил» закончил новую книгу | Только что закончила читать книгу Алексея Иванова “Географ глобус пропил» и спешу поделиться своими впечатлениями. |
Книжный марафон: "Географ глобус пропил" Алексей Иванов
В лифте, взяв Служкина под руку, Кира насмешливо сказала: — Ты, наверное, хочешь спросить, кто это был? Или сантехник. Они спустились с крыльца и зашагали по мокрому асфальту. Недавно выпавший снег не удержался, растаял, а грязь замёрзла. Газоны, по которым разворачивались легковушки в тесном дворе, превратились в барельефы, в чёрную фигурную лепнину. Студёная поздняя осень старчески слепла. Туманная морось покачивалась между высокими многоэтажками. С их крыш медузой обвисало рыхлое и дряблое небо. Билеты на руках, Будкин вечером нас встретит.
Поздно оглобли поворачивать. И вообще, я же предупреждал, что не люблю американские боевики… — А я вот люблю, и будь добр это стерпеть. Только в них и можно настоящего мужика увидеть. Они успели приехать вовремя и даже не очень пострадали в автобусе. На щите перед кинотеатром был изображён летящий в звёздном небе мотоцикл с голой девкой верхом. Гардероб в фойе не работал, вешалки торчали за барьером, как скелеты оленей. В зеркальном, музыкальном и разноцветно иллюминированном баре красивая продавщица торговала баночным пивом и сигаретами. По фойе слонялась толпа крепышей в расстёгнутых пуховиках.
Крепыши были с девушками; они, угрожающе глядя исподлобья, пили пиво, мяли банки и с грохотом бросали их в урны. Но Служкин на всём скаку остановиться не мог. Они прошли в зал, сели, фильм начался, а Служкин всё ещё дребезжал: — Многомиллионный город терроризирует маньяк-убийца, — подражая интонациям рекламного ролика, шептал он. Погони, схватки, каскад головокружительных трюков, настоящие мужчины и прекрасные женщины — всё это в новом американском супербоевике «Мёртвые не потеют». Злобный Маньяк крошил всех подряд, носясь на мотоцикле во главе Банды. Банда гнездилась на верхнем Этаже заброшенного небоскреба. Лестницы в нём были взорваны. К себе на Этаж Банда попадала, прыгая с разгона на мотоциклах с крыши соседнего, тоже заброшенного небоскрёба.
Банда поймала Девку и изнасиловала её. Причём сам Маньяк делал это, привязав Девку к мотоциклу и носясь по крыше. Потом Банда выбросила Девку вниз со своего миллионного Этажа. Девка, естественно, шлёпнулась в машину с мусором и выжила. Девка пошла скандалить в полицию. А начальником полиции был брат-близнец Маньяка. Он девку арестовал и хотел вернуть огорчившейся Банде, чтобы та всё-таки прикончила Девку как следует. Девку охранял Лучший Друг Полицейского.
Когда Банда пришла за Девкой, он в страшной Битве погиб, защищая жертву, но успел направить Девку к своему лучшему другу — Полицейскому. Девка застала Полицейского дома одного, он в слезах листал альбом с фотографиями Лучшего Друга. Полицейский был необыкновенно молчаливым и нелюдимым типом. Начальство он презирал, никогда с ним не разговаривал и всегда поступал наоборот приказам. Девку он ненавидел, а Маньяка вообще не считал за млекопитающее. Во всех случаях жизни он произносил только одно слово — «фак! Дело пошло по служкинскому прогнозу. Братец-Начальник упёк Полицейского за решётку, а Девку отдал Банде.
Маньяк повёз Девку Убивать. Может, и выжил бы. Но Маньяк был глупее Служкина и жить совсем не хотел. Он привёз Девку на свой пресловутый Этаж, опять раздел её и привязал к «Харли Дэвидсону», собираясь с Бандой повторить всю Программу. Тем временем Полицейский поднял в тюрьме Бунт, всё там погнул и сломал и убежал, повиснув на шасси вертолёта. Потом нью-йоркский воздушный флот начал биться с ним среди громад Манхэттена. Из горящего вертолёта Полицейский спрыгнул на Этаж Маньяка. Свой геликоптер, потерявший актуальность, он направил на соседний дом, с которого Банда и прыгала в своё логово.
Дом разнесло к едрене фене. Пока Полицейский разделывался с Бандой, Маньяк быстро поумнел и решил удрать. Девка погналась за ним, напялив шлем, но ничем не прикрыв срама. Маньяк, Девка и Полицейский дружной стайкой долго носились по карнизам и балконам на мотоциклах. Наконец Маньяк изловчился прыгнуть, как обычно, на соседний дом — а дома-то уже и не было. И он гробанулся о мостовую так, что оторвалась непутёвая Голова. Голова, кстати, прилетела точно в машину Сенатора, который совсем запутался в близнецах и тёмных делишках и хотел взорвать Нью-Йорк атомной бомбой. А Полицейский пулей — конечно, последней — разнёс колесо у мотоцикла Девки, которая хотела повторить полёт Маньяка.
Девка осталась жива и долго целовалась с Полицейским на фоне финальных титров. Свет в зале зажёгся, и публика, уважительно покрякивая, вразвалку двинулась к выходу. Служкин только стонал и держался за голову, волоча ноги. Они вывернули из-за угла кинотеатра на площадку. Уже совсем стемнело — по-осеннему густо, мглисто, неровно. Синий неоновый свет передней стеклянной стены кинотеатра выпукло и однотонно выделял ряд блестящих автомобилей, похожих на клавиши рояля. Кира неохотно взяла Служкина под руку. И тут из темноты возле машины появилось пятеро каких-то типов.
Трое остановились в стороне, один подошёл к капоту, а ещё один сунулся в открытое окошко, где светилась багровая искра сигареты Будкина. О чём была беседа, никто не слышал, но тип у дверки полез в окно рукой, чтобы открыть машину. Второй тип по-хозяйски уселся на капот. Через мгновение тот парень, что лез в машину, вдруг растопырил руки, словно восклицая: «Да ба-а!.. Дверка открылась, Будкин вылез и деловито съездил снизу в челюсть седоку на капоте — тот, мелькнув подошвами, кувыркнулся на другую сторону. От троицы отделился ещё один боец, который добежал до Будкина, а потом резко развернулся и поковылял прочь. Он скрючился, выпятив зад и обеими руками скомкав в горсть штаны в паху — так отжимают плавки купальщики, не желающие раздеваться. Через миг вся компания исчезла в кустах.
Кира присвистнула и сощурилась, разглядывая Будкина. Они втроём замолчали. Будкин грустно поглядел на Киру, тяжко хехекнул и отошёл в сторону покурить. Глава 21 Торжество Который год подряд первый тонкий, но уже прочный зимний снег лёг на землю в канун служкинского дня рождения, и Служкин, проснувшись, вместе с диваном поплыл в иглистое белое свечение, такое яркое и неожиданное после тёмных и тяжёлых красок поздней осени. Прямо с утра началась подготовка к празднеству. Надя сердито застучала на кухне ножом. Служкин на четвереньках ползал под кроватью с пылесосом. Пуджик, раздувшись огромным шаром, сидел в прихожей на полке для шапок и шипел на пылесосный шланг.
Тата за письменным столом старательно черкала в альбоме цветными карандашами. Потом Служкин носился из кухни в комнату с тарелками. Пуджик, напевая, в своём углу пожирал обильные селёдочные обрезки от салата, а Тата пыталась повязать ему на хвост свой бантик. А так?.. Лишь бы нажраться. Ладно Будкин, он всё равно припрётся. А зачем с ним Рунёва? Невежливо тащить с собой подругу, пока она не стала женой.
И Колесниковых тоже зачем позвал? Они разве звали тебя на свои дни рождения? Ветке главное напиться, а муж её вообще дурак, куда он нужен? Тем более они с сыном придут… — Ну не ругайся хоть сегодня, — примирительно попросил Служкин. К трём часам они поссорились ещё раз, но праздничный стол был готов. Надя и Тата поздравили именинника: Надя осторожно поцеловала и вручила набор из одеколона, дезодоранта и крема для бритья, а Тата подарила папе аппликацию — домик с трубой в окружении ёлочек. Служкин поднял Тату на руки и поцеловал в обе щеки. В половине четвёртого звонок затрещал и явился Будкин.
Теперь на год скорее сдохнешь… Это тебе, — и он вручил Служкину цветастый двухтомник. Затем в дверь стеснительно звякнула Саша Рунёва. Она подарила Служкину рубашку в целлофановой упаковке и извинилась: — Мне показалось, что тебе подойдёт… Она робко поцеловала его и вытерла помаду платочком. Последними прибыли Колесниковы. Ветка, визжа, повисла на Служкине, а потом перецеловала всех: и Сашеньку, с которой была едва знакома, и Надю, про которую знала, что та её недолюбливает, и Будкина, который для такого дела охотно выбежал из сортира. Колесников потряс всем руки и протянул Наде толстую бутылку — свой подарок. Надя несколько театрально улыбалась гостям. Шуруп вышел из-за родительских ног и солидно пробасил: — Дядя Витя, я тебя тоже проздравляю.
Вовка, это Саша Рунёва. Сашенька, это Вовка, муж Ветки. Сашенька и Колесников странно переглянулись. Празднество началось. Пока звучали традиционные тосты — за именинника, за родителей, за жену и дочку, за гостей, — Служкин ещё сдерживался в речах и поступках, но затем развернулся во всю прыть. Он исхитрялся быть сразу во всех местах, подливал в каждую рюмку, разговаривал со всеми одновременно и в то же время вроде бы сидел на своём месте, не отлучаясь ни на миг, принимал положенные чествования, однако на нём уже похрустывала подаренная рубашка, рядом с локтем скромно притулилась уже на треть початая бутылка Колесниковых, которую Надя спрятала в холодильник, а в двухтомнике, лежащем на телевизоре, очутилась закладка из конфетного фантика на середине второго тома. Первым захмелел Колесников. Он рассказывал Сашеньке людоедские истории о своей службе в милиции.
Покраснев и расстегнув воротник, он раздвинул посуду в разные стороны и на свободном пространстве стола ладонями изображал различные положения. Они приезжают, все на джипах, все шкафы, в коже, со стволами под мышками. Сходятся на разборку. А мы внезапно по мегафону: «Не двигаться! Бросить оружие! Ну, тут мы… Сашенька слушала невнимательно, крутила в пальцах рюмку, куда со словами «Где Петрушка, там пирушка! Сашенька механически пила и глядела на Будкина, который учил Тату есть колбасу с помощью ножа и вилки. Тата, пыхтя и высоко задирая локотки, неумело мочалила колбасный кружок, а Будкин брал отрезанные кусочки пальцами и клал себе в рот, всякий раз ехидно подмигивая Наде.
Надя, смеясь, возмущалась этим хамством и путано поясняла Ветке рецепт нового торта. Ветка карандашом для глаз поспешно записывала рецепт на салфетке и рвала грифелем бумагу. Пользуясь свободой, Шуруп покинул компанию и возле кровати безуспешно усаживал Таточкину куклу на спину Пуджика, что лежал в позе сфинкса и невозмутимо дремал. Я пистолет достал и на колени положил — от таких всего ждать можно… — Кто за ляжки, а мы за фляжки, — сказал Служкин, выпивая. Через некоторое время он выбежал из-за стола, включил магнитофон и начал отплясывать, как павиан в брачный период. Но его пример никого не воспламенил. Тогда Служкин задёрнул шторы, погасил люстру и переменил кассету. Медляки сыграли свою роль, и теперь никто не остался сидеть.
Я сейчас такая пьяная, мне крутой порнухи хочется… Давай его накачаем, чтобы он у вас заночевал, а потом ты пойдёшь меня домой проводить, там и оторвёмся… — Женщина — лучший подарок, — ответил Служкин. В дальнем углу, в темноте, Колесников умело и жадно мял Сашеньку, не переставая бубнить: — На операцию втроём поехали: я и ещё двое, омоновцы… Когда Служкин повёл Надю, Надя сказала, что ему хватит пить. Колесников пошёл в туалет, и Саша наконец перепала Служкину. Ты не думай ничего такого… Ну, цветы дарит, гулять зовёт, с работы встречает, и всё. С ним легко, ни о чём думать не надо, — он дурак. Знаешь, кто это? Это Колесников. Значит, тут все мужики — твои поклонники?
Она уже напросилась ко мне сегодня на ночь. Вот там и замечу её присутствие. Просто ей пожаловаться охота больше, чем потрахаться. Давай задушевничай с ней — тебе же нравится. Это тебе награда за облом с той немочкой. Я тоже уже большой, в трусах. А что она меня в гости позвала — так ты знаешь, я не пойду, чужой земли мы не хотим ни пяди! И чего ты киснешь — у тебя ведь Надя есть.
В дверь неожиданно позвонили, и открыл Колесников. Кого надо? По какому делу? Колесников подумал и крикнул: — Виктор, тут к тебе какие-то малолетние преступники пришли. Со школьниками он поднялся по лестнице вверх на два марша, и там все расселись на ступеньках. Служкин разлил. Все, кроме Овечкина, выпили. Он на одной площадке с Розой Борисовной живёт, и мамаша его с ней дружит… — Чего там сегодня новенького в школе?
Она деньги считала, а мы украли с её стола стольник. Она целый урок выясняла, кто украл. Так и не нашла. Чего на сто рублей купишь? Ещё сегодня мы химичке в ящик стола дохлую мышь бросили. Только она ящик на уроке не открывала, а то бы мы поржали, как она визжит. Наша классная по кличке Чекушка записку отняла, прочитала и сама глазами вверх зырк. Тут мы все и рухнули.
Служкин захохотал над собственным воспоминанием. Через месяц его сняли, а там один-единственный листочек: «А когда в нашей школе откроется мужской туалет на втором этаже? Сказал «идём» — значит, идём. Не агитируйте зря. Только из вашего класса. Остальные пусть вон физрука просят. Вас и доводить-то неохота… — Ну да. Вон Градусов как через силу старается — пот градом.
Зато к вам на урок, наоборот, двоечники идут, а отличники не хотят. Это потому что вы какой-то особенный учитель, не брынза, как Сушка или там немка… — Вы Киру Валерьевну не трогайте, — обиделся Служкин. Лучше вон про Градусова говорите… Отцы понимающе заржали. Пусть учит географию, дурак. Я, конечно, понимаю, что никому из вас эта география никуда не упирается, да и устаревает моментально… Однако надо. А Градусова я и сам повешу за… Ну, узнает, когда повешу. Чебыкин перетащил гитару со спины на живот, заиграл и запел на мотив старого шлягера «Миллион роз»: Жил-был Географ один, Но он детей не любил, Тех, что не метили в вуз. Он их чуханил всегда, Ставил им двойки за всё, Был потому что глиста, Служкин хохотал так, что чуть не упал с лестницы.
Он взял у Чебыкина гитару, забренчал без складу и ладу и надрывно завопил на весь подъезд: Когда к нам в Россию поляки пришли, Крестьяне, конечно, спужались. Нашёлся предатель всей русской земли, Ивашкой Сусаниным звали. За литр самогону продался врагу И тут же нажрался халявы. Решил провести иноземцев в Москву И лесом повёл глухоманным. Идут супостаты, не видно ни зги, И жрать захотелось до боли, И видят: Сусанин им пудрит мозги, Дорогу забыл, алкоголик. От литра Сусанин совсем окосел. Поляки совсем осерчали, Схватились за сабли и с криком «Пся крев! Но выйти из леса уже не могли, Обратно дорога забыта, И, прокляв предателя русской земли, Откинули дружно копыта.
От служкинских воплей в подъезд вышла Надя. Ладно — он, он ни трезвый, ни пьяный не соображает, чего можно, а чего нельзя учителю. Но вы-то должны понимать, чего можно, а чего нельзя ученикам!.. А сейчас мне задницу на британский флаг порвут. Глава 23 Тёмная ночь — Вовка, я с Шурупом домой пошла! Надя, отпустишь его?.. Надя фыркнула. Шуруп был усталый и сонный, молчал, тяжело вздыхал.
На улице Служкин взял его за руку. Тьма была прозрачной от свечения снега. Давай как-нибудь съездим снова на ту пристань? Они по заснеженным тротуарам тихонько дошли до клуба, и тут Служкин обнаружил, что забыл дома сигареты. Я жду тебя дома. Служкин побежал по улице, оставив Ветку с Шурупом, обогнул здание клуба и углубился в парк, который все называли Грачевником. Фонари здесь не светили, и Служкин сбавил ход до шага. В Грачевнике стояла морозная чёрная тишина, чуть приподнятая над землёй белизною снега.
Тучи над соснами размело ветром, и кроны казались голубыми, стеклянными. Дьявольское, инфернальное небо было как вспоротое брюхо, и зелёной электрической болью в нём горели звёзды, как оборванные нервы. Служкин свернул с тропы и побрёл по мелкой целине, задрав голову. Ноги вынесли его к старым качелям. В ночной ноябрьской жути качели выглядели как пыточный инструмент. Смахнув перчаткой снег с сиденья, Служкин взобрался на него и ухватился руками за длинные штанги, будто за верёвки колоколов. Качели заскрипели, поехав над землёй. Служкин приседал, раскачиваясь всем телом и двигая качели.
Полы его плаща зашелестели, разворачиваясь. Снег вокруг взвихрился, белым пуделем заметался вслед размахам. Служкин раскачивался всё сильнее и сильнее, то взлетая лицом к небу, то всей грудью возносясь над землёй, точно твердь его не притягивала, а отталкивала. Небосвод, как гигантский искрящийся диск, тоже зашатался на оси. Звёзды пересыпались из стороны в сторону, оставляя светящиеся царапины. Со свистом и визгом ржавых шарниров Служкин носился в орбите качелей — искра жизни в маятнике вечного мирового времени. Разжав пальцы в верхней точке виража, он спрыгнул с качелей, пронёсся над кустами, словно чёрная страшная птица, и грянулся в снег. Кряхтя и охая, он поднялся и поковылял дальше.
Опустевшие качели, качаясь по инерции, стонали посреди пустого ночного парка. Служкин выбрался к автобусной остановке и прилип к киоску. Он сунул в окошко деньги и вытащил бутылку. Возле подъезда Ветки он долго щурил глаза и считал пальцем окна. Свет у Ветки не горел. Ветка не дождалась его и легла спать. В Веткином подъезде Служкин сел на лестницу и начал пить водку. Постепенно он опростал почти полбутылки.
Сидеть ему надоело, он встал и пошёл на улицу. Потом началось что-то странное. Бутылка утерялась, зато откуда-то появились так и не купленные сигареты. Какая-то мелкая шпана за сигарету платы пыталась перетащить Служкина через какой-то бетонный забор, но так и не смогла. Потом Служкин умывался ледяной водой на ключике, чтобы привести себя в чувство. Потом у бани пил какой-то портвейн с каким-то подозрительным типом. Потом спал на скамейке. Потом на какой-то стройке свалился в котлован и долго блуждал впотьмах в недрах возведённого фундамента, пытаясь найти выход.
Выбрался оттуда он грязный, как свинья, и почти сразу же рядом с ним остановился милицейский «уазик». Служкин пришёл в себя только в ярко освещённом помещении отделения милиции. В вытрезвителе, что ли?.. Служкин присмирел, озираясь, и потрогал физиономию — цела ли? Из коридора напротив донёсся рёв и пьяный мат. Одна из дверей распахнулась, и наружу вывалился мужик в расстёгнутой рубахе и трусах. Ему выкручивал руку второй милиционер. Едва оба милиционера заволокли мужика в комнату, Служкин метнулся к телефону на стойке и набрал номер Будкина.
Вернулся сержант Хазин, сел, подозрительно ощупал Служкина взглядом и начал скучно допрашивать, записывая ответы. Изображая предупредительность, Служкин отвечал охотно и многословно, но всё врал. Минуть через пятнадцать в отделение решительно вступил Будкин.
Об этом он заявил во время встречи с читателями, которая прошла в регионе в воскресенье, 8 декабря. По словам Иванова, в области он впервые побывал весной этого года. Писателю устроили экскурсию по нескольким городам, и они произвели на него "большое впечатление". Раньше со мной такого не бывало, но ваша территория впервые заставила изменить своим планам", — добавил Иванов.
За последние два года по его книгам сняли сериал «Пищеблок» и фильм «Сердце пармы». Мы встретились с Алексеем Ивановым и поговорили с ним о том, как живется в современной России, о его страхах, возможной эмиграции и будущем романе, действие которого частично будет разворачиваться на Южном Урале.
Сегодня мой вывод отражает все противоречия и эмоциональные перепады книги. Что важнее, быть лучше в глазах окружающих, пусть даже самых близких или быть честным перед ними и самим собой? Главный герой остаётся собой, хотя платит за свой выбор очень высокую цену. Такова жизнь, у человека всегда есть выбор, за последствия которого он должен нести всю ответственность перед самим собой. С другой стороны, взрослый мужчина, у которого есть душа, отказался от возможности измениться к лучшему. У каждого из нас есть потенциал. Каждому однажды выпадает большой шанс иначе посмотреть на себя и сделать что-то по-настоящему значимое. Воспользоваться им можно только тогда, когда вы готовы жить в совершенно новых условиях. Я не осуждаю человека за личный выбор. Не стоит забывать, что у нас всего одна жизнь и мы имеем право прожить ее без оглядки на чужое мнение. Обидно другое: мужчина впервые встретил тех, кто в него поверил, однако в решающий момент не приложил никаких усилий, чтобы оправдать это доверие. Главный герой романа Виктор бесконечно далек от образа педагога и наставника. Он не собирается никого учить, поскольку считает обучение пустой тратой времени. В отношениях между Виктором и детьми интересны два момента. Почему дети легко идут с ним на контакт, хотя "учитель" несколько раз причинял им боль? Ученики ценят Виктора за возможность оставаться свободными рядом с ним. В девятом классе воспитывать уже поздно, а вот потерять общий язык можно за одно мгновение. Детям важно знать, что их внутренний мир видят и уважают. Что находит Виктор в общении с детьми? Он видит чистоту, которой нет в нем самом. Виктор - яркая иллюстрация нашей надежды на детей.
«Страна потеряла надежду жить лучше»: писатель Алексей Иванов — о нынешней России
Новый роман писателя Алексея Иванова, автора нашумевшего произведенияГеограф глобус пропил, повествующий о судьбах участников Союзаветеранов Афганистана, вышел в свет тиражом в. Писатель Алексей Иванов планирует написать книгу о Калининградской области. Но эту простую частную историю Алексей Иванов написал так отчаянно, так нежно и так пронзительно, что "Географ глобус пропил", как это бывает с замечательными книгами, стал. Географ глобус пропил. история, к которой необходимо поставить ключевой вопрос. Писатель Алексей Иванов презентовал свою новую книгу «Речфлот» в Ельцин Центре в Екатеринбурге.
Автор романа «Географ глобус пропил» про новую книгу, мистику и неудачные экранизации
«Географ глобус пропил» Алексея Иванова – для меня книга, прочно занявшая место в ТОП-10. полная версия в форматах fb2, txt, epub, pdf или читать онлайн! история, к которой необходимо поставить ключевой вопрос. Автор романов «Пищеблок» и «Географ глобус пропил» высказался о происходящем в стране. Почему в «Географ глобус пропил» главный герой остается с нелюбимой женой в родном до тошноты городе, а не бросает это все?
Автор романа "Географ глобус пропил" Алексей Иванов закончил новую книгу
А нету! Пуджик проводил её глазами. Мне завтра в гости. Будкин открыл в шкафу дверку и начал рыться в вещах.
Вдруг он вытянул длинный лифчик. Лифчик вылетел у Будкина из руки — напротив него, захлопнув шкаф, очутилась разъярённая Надя. Я за него замуж не выходила!
Надя истерично крутанулась, сбрасывая его ладони. Проваливай вообще отсюда!.. Пускай к себе уходит!
У самого есть квартира! Сидит тут каждый день — ни переодеться, ни отдохнуть! Жрёт за здорово живёшь, а теперь ещё и в бельё полез!
Ни стыда ни совести! Надоело это всё мне уже!.. Тата молча сидела на полу и переводила с мамы на папу испуганные глаза.
Пуджик вылез из-под кукольного одеяла и запрыгнул Служкину на кровать. Будкин неуверенно хехекнул и достал кассету. Служкин молчал.
Хехекая, Будкин оделся и ушёл, шаркая подошвами. Пуджик повертелся рядом с ним, точно утаптывал площадку в сугробе, и свалился, пихая Служкина в бок и бурча что-то в усы. Тата взялась за кукол.
Надя выскочила из ванной в том же озверелом состоянии. Видимо, отсутствие воды помешало ей погасить злобу. Он меня раздевать начнёт — ты не пикнешь!..
Пусто за душой! Ты шуточками только пустоту свою прикрываешь! Ничего тебе, кроме покоя своего, не нужно!
Ты эгоист — страшно подумать какой! Пустое место! Она умчалась на кухню.
Служкин взял новую тетрадь — с обгрызенным углом. Однажды он уже написал в ней: «Зачем обглодал тетрадь? Заведи новую.
География несъедобна». Теперь под записью имелся ответ: «Это не я обглодал, а моя собака». Служкин проверил самостоятельную, поставил оценку и продолжил диалог: «Выброси тетрадь на помойку.
Можешь вместе с собакой. В третий раз этот огрызок не приму». Он сунул тетрадь под кота, как под пресс-папье, и выбрался из кровати.
Надя стояла у окна и глядела на грязный двор, сжимая в кулачке ложку. Служкин убавил газ под лапшой и сел за стол. Я тебе мешать не буду.
Не вышло со мной — выйдет в другой раз. Ты ещё молодая… — Не моложе тебя… — сдавленно ответила Надя. Ты на меня не равняйся.
У тебя ведь нету столько терпения, сколько у меня. Я всегда побеждаю, когда играю в гляделки. Куда я теперь от Таты денусь?
Ты тряпка. У меня никого, кроме Будкина, нет. Он хороший человек.
Только, как и я, тоже засыхать начал, но, в отличие от меня, с корней. В прихожей затрещал звонок. Служкин раздавил сигарету в пепельнице и пошел открывать.
Через некоторое время он впихнул в кухню сияющего Будкина. Жестом факира Будкин извлёк из-за пазухи пузатую бомбу дорогого вина. Если хочешь, он тебе свои трусы покажет, и будете квиты… Это ведь твоё любимое вино?
Тетрадка оказалась Маши Большаковой. После безупречно написанной самостоятельной Служкин прочёл аккуратный постскриптум: «Виктор Сергеевич, пожалуйста, напишите и мне письмо, а то Вы в прошлый раз всем написали, а мне нет». Служкин нащупал под Пуджиком красную ручку и начертал: «Пишу, пишу, дорогая Машенька.
Читать твою самостоятельную было так же приятно, как и видеть тебя. Целую, Географ». Глава 20 Мёртвые не потеют Служкин проторчал на остановке двадцать минут, дрожа всеми сочленениями, и, не выдержав, пошёл к Кире домой.
Она была ещё в халате. Подожди меня тут. Кира помолчала, разглядывая его.
Но я тебя не приглашала. Смотри не пожалей. В комнате послышался хруст дивана, щёлканье ременной пряжки, и на порог вышел атлетически сложенный молодой человек с квадратными плечами.
В лифте, взяв Служкина под руку, Кира насмешливо сказала: — Ты, наверное, хочешь спросить, кто это был? Или сантехник. Они спустились с крыльца и зашагали по мокрому асфальту.
Недавно выпавший снег не удержался, растаял, а грязь замёрзла. Газоны, по которым разворачивались легковушки в тесном дворе, превратились в барельефы, в чёрную фигурную лепнину. Студёная поздняя осень старчески слепла.
Туманная морось покачивалась между высокими многоэтажками. С их крыш медузой обвисало рыхлое и дряблое небо. Билеты на руках, Будкин вечером нас встретит.
Поздно оглобли поворачивать. И вообще, я же предупреждал, что не люблю американские боевики… — А я вот люблю, и будь добр это стерпеть. Только в них и можно настоящего мужика увидеть.
Они успели приехать вовремя и даже не очень пострадали в автобусе. На щите перед кинотеатром был изображён летящий в звёздном небе мотоцикл с голой девкой верхом. Гардероб в фойе не работал, вешалки торчали за барьером, как скелеты оленей.
В зеркальном, музыкальном и разноцветно иллюминированном баре красивая продавщица торговала баночным пивом и сигаретами. По фойе слонялась толпа крепышей в расстёгнутых пуховиках. Крепыши были с девушками; они, угрожающе глядя исподлобья, пили пиво, мяли банки и с грохотом бросали их в урны.
Но Служкин на всём скаку остановиться не мог. Они прошли в зал, сели, фильм начался, а Служкин всё ещё дребезжал: — Многомиллионный город терроризирует маньяк-убийца, — подражая интонациям рекламного ролика, шептал он. Погони, схватки, каскад головокружительных трюков, настоящие мужчины и прекрасные женщины — всё это в новом американском супербоевике «Мёртвые не потеют».
Злобный Маньяк крошил всех подряд, носясь на мотоцикле во главе Банды. Банда гнездилась на верхнем Этаже заброшенного небоскреба. Лестницы в нём были взорваны.
К себе на Этаж Банда попадала, прыгая с разгона на мотоциклах с крыши соседнего, тоже заброшенного небоскрёба. Банда поймала Девку и изнасиловала её. Причём сам Маньяк делал это, привязав Девку к мотоциклу и носясь по крыше.
Потом Банда выбросила Девку вниз со своего миллионного Этажа. Девка, естественно, шлёпнулась в машину с мусором и выжила. Девка пошла скандалить в полицию.
А начальником полиции был брат-близнец Маньяка. Он девку арестовал и хотел вернуть огорчившейся Банде, чтобы та всё-таки прикончила Девку как следует. Девку охранял Лучший Друг Полицейского.
Когда Банда пришла за Девкой, он в страшной Битве погиб, защищая жертву, но успел направить Девку к своему лучшему другу — Полицейскому. Девка застала Полицейского дома одного, он в слезах листал альбом с фотографиями Лучшего Друга. Полицейский был необыкновенно молчаливым и нелюдимым типом.
Начальство он презирал, никогда с ним не разговаривал и всегда поступал наоборот приказам. Девку он ненавидел, а Маньяка вообще не считал за млекопитающее. Во всех случаях жизни он произносил только одно слово — «фак!
Дело пошло по служкинскому прогнозу. Братец-Начальник упёк Полицейского за решётку, а Девку отдал Банде. Маньяк повёз Девку Убивать.
Может, и выжил бы. Но Маньяк был глупее Служкина и жить совсем не хотел. Он привёз Девку на свой пресловутый Этаж, опять раздел её и привязал к «Харли Дэвидсону», собираясь с Бандой повторить всю Программу.
Тем временем Полицейский поднял в тюрьме Бунт, всё там погнул и сломал и убежал, повиснув на шасси вертолёта. Потом нью-йоркский воздушный флот начал биться с ним среди громад Манхэттена. Из горящего вертолёта Полицейский спрыгнул на Этаж Маньяка.
Свой геликоптер, потерявший актуальность, он направил на соседний дом, с которого Банда и прыгала в своё логово. Дом разнесло к едрене фене. Пока Полицейский разделывался с Бандой, Маньяк быстро поумнел и решил удрать.
Девка погналась за ним, напялив шлем, но ничем не прикрыв срама. Маньяк, Девка и Полицейский дружной стайкой долго носились по карнизам и балконам на мотоциклах. Наконец Маньяк изловчился прыгнуть, как обычно, на соседний дом — а дома-то уже и не было.
И он гробанулся о мостовую так, что оторвалась непутёвая Голова. Голова, кстати, прилетела точно в машину Сенатора, который совсем запутался в близнецах и тёмных делишках и хотел взорвать Нью-Йорк атомной бомбой. А Полицейский пулей — конечно, последней — разнёс колесо у мотоцикла Девки, которая хотела повторить полёт Маньяка.
Девка осталась жива и долго целовалась с Полицейским на фоне финальных титров. Свет в зале зажёгся, и публика, уважительно покрякивая, вразвалку двинулась к выходу. Служкин только стонал и держался за голову, волоча ноги.
Они вывернули из-за угла кинотеатра на площадку. Уже совсем стемнело — по-осеннему густо, мглисто, неровно. Синий неоновый свет передней стеклянной стены кинотеатра выпукло и однотонно выделял ряд блестящих автомобилей, похожих на клавиши рояля.
Кира неохотно взяла Служкина под руку. И тут из темноты возле машины появилось пятеро каких-то типов. Трое остановились в стороне, один подошёл к капоту, а ещё один сунулся в открытое окошко, где светилась багровая искра сигареты Будкина.
О чём была беседа, никто не слышал, но тип у дверки полез в окно рукой, чтобы открыть машину. Второй тип по-хозяйски уселся на капот. Через мгновение тот парень, что лез в машину, вдруг растопырил руки, словно восклицая: «Да ба-а!..
Дверка открылась, Будкин вылез и деловито съездил снизу в челюсть седоку на капоте — тот, мелькнув подошвами, кувыркнулся на другую сторону. От троицы отделился ещё один боец, который добежал до Будкина, а потом резко развернулся и поковылял прочь. Он скрючился, выпятив зад и обеими руками скомкав в горсть штаны в паху — так отжимают плавки купальщики, не желающие раздеваться.
Через миг вся компания исчезла в кустах. Кира присвистнула и сощурилась, разглядывая Будкина. Они втроём замолчали.
Будкин грустно поглядел на Киру, тяжко хехекнул и отошёл в сторону покурить. Глава 21 Торжество Который год подряд первый тонкий, но уже прочный зимний снег лёг на землю в канун служкинского дня рождения, и Служкин, проснувшись, вместе с диваном поплыл в иглистое белое свечение, такое яркое и неожиданное после тёмных и тяжёлых красок поздней осени. Прямо с утра началась подготовка к празднеству.
Надя сердито застучала на кухне ножом. Служкин на четвереньках ползал под кроватью с пылесосом. Пуджик, раздувшись огромным шаром, сидел в прихожей на полке для шапок и шипел на пылесосный шланг.
Тата за письменным столом старательно черкала в альбоме цветными карандашами. Потом Служкин носился из кухни в комнату с тарелками. Пуджик, напевая, в своём углу пожирал обильные селёдочные обрезки от салата, а Тата пыталась повязать ему на хвост свой бантик.
А так?.. Лишь бы нажраться. Ладно Будкин, он всё равно припрётся.
А зачем с ним Рунёва? Невежливо тащить с собой подругу, пока она не стала женой. И Колесниковых тоже зачем позвал?
Они разве звали тебя на свои дни рождения? Ветке главное напиться, а муж её вообще дурак, куда он нужен? Тем более они с сыном придут… — Ну не ругайся хоть сегодня, — примирительно попросил Служкин.
К трём часам они поссорились ещё раз, но праздничный стол был готов. Надя и Тата поздравили именинника: Надя осторожно поцеловала и вручила набор из одеколона, дезодоранта и крема для бритья, а Тата подарила папе аппликацию — домик с трубой в окружении ёлочек. Служкин поднял Тату на руки и поцеловал в обе щеки.
В половине четвёртого звонок затрещал и явился Будкин. Теперь на год скорее сдохнешь… Это тебе, — и он вручил Служкину цветастый двухтомник. Затем в дверь стеснительно звякнула Саша Рунёва.
Она подарила Служкину рубашку в целлофановой упаковке и извинилась: — Мне показалось, что тебе подойдёт… Она робко поцеловала его и вытерла помаду платочком. Последними прибыли Колесниковы. Ветка, визжа, повисла на Служкине, а потом перецеловала всех: и Сашеньку, с которой была едва знакома, и Надю, про которую знала, что та её недолюбливает, и Будкина, который для такого дела охотно выбежал из сортира.
Колесников потряс всем руки и протянул Наде толстую бутылку — свой подарок. Надя несколько театрально улыбалась гостям. Шуруп вышел из-за родительских ног и солидно пробасил: — Дядя Витя, я тебя тоже проздравляю.
Вовка, это Саша Рунёва. Сашенька, это Вовка, муж Ветки. Сашенька и Колесников странно переглянулись.
Празднество началось. Пока звучали традиционные тосты — за именинника, за родителей, за жену и дочку, за гостей, — Служкин ещё сдерживался в речах и поступках, но затем развернулся во всю прыть. Он исхитрялся быть сразу во всех местах, подливал в каждую рюмку, разговаривал со всеми одновременно и в то же время вроде бы сидел на своём месте, не отлучаясь ни на миг, принимал положенные чествования, однако на нём уже похрустывала подаренная рубашка, рядом с локтем скромно притулилась уже на треть початая бутылка Колесниковых, которую Надя спрятала в холодильник, а в двухтомнике, лежащем на телевизоре, очутилась закладка из конфетного фантика на середине второго тома.
Первым захмелел Колесников. Он рассказывал Сашеньке людоедские истории о своей службе в милиции. Покраснев и расстегнув воротник, он раздвинул посуду в разные стороны и на свободном пространстве стола ладонями изображал различные положения.
Они приезжают, все на джипах, все шкафы, в коже, со стволами под мышками. Сходятся на разборку. А мы внезапно по мегафону: «Не двигаться!
Бросить оружие! Ну, тут мы… Сашенька слушала невнимательно, крутила в пальцах рюмку, куда со словами «Где Петрушка, там пирушка! Сашенька механически пила и глядела на Будкина, который учил Тату есть колбасу с помощью ножа и вилки.
Тата, пыхтя и высоко задирая локотки, неумело мочалила колбасный кружок, а Будкин брал отрезанные кусочки пальцами и клал себе в рот, всякий раз ехидно подмигивая Наде. Надя, смеясь, возмущалась этим хамством и путано поясняла Ветке рецепт нового торта. Ветка карандашом для глаз поспешно записывала рецепт на салфетке и рвала грифелем бумагу.
Пользуясь свободой, Шуруп покинул компанию и возле кровати безуспешно усаживал Таточкину куклу на спину Пуджика, что лежал в позе сфинкса и невозмутимо дремал. Я пистолет достал и на колени положил — от таких всего ждать можно… — Кто за ляжки, а мы за фляжки, — сказал Служкин, выпивая. Через некоторое время он выбежал из-за стола, включил магнитофон и начал отплясывать, как павиан в брачный период.
Но его пример никого не воспламенил. Тогда Служкин задёрнул шторы, погасил люстру и переменил кассету. Медляки сыграли свою роль, и теперь никто не остался сидеть.
Я сейчас такая пьяная, мне крутой порнухи хочется… Давай его накачаем, чтобы он у вас заночевал, а потом ты пойдёшь меня домой проводить, там и оторвёмся… — Женщина — лучший подарок, — ответил Служкин. В дальнем углу, в темноте, Колесников умело и жадно мял Сашеньку, не переставая бубнить: — На операцию втроём поехали: я и ещё двое, омоновцы… Когда Служкин повёл Надю, Надя сказала, что ему хватит пить. Колесников пошёл в туалет, и Саша наконец перепала Служкину.
Ты не думай ничего такого… Ну, цветы дарит, гулять зовёт, с работы встречает, и всё. С ним легко, ни о чём думать не надо, — он дурак. Знаешь, кто это?
Это Колесников. Значит, тут все мужики — твои поклонники? Она уже напросилась ко мне сегодня на ночь.
Вот там и замечу её присутствие. Просто ей пожаловаться охота больше, чем потрахаться. Давай задушевничай с ней — тебе же нравится.
Это тебе награда за облом с той немочкой. Я тоже уже большой, в трусах. А что она меня в гости позвала — так ты знаешь, я не пойду, чужой земли мы не хотим ни пяди!
И чего ты киснешь — у тебя ведь Надя есть. В дверь неожиданно позвонили, и открыл Колесников. Кого надо?
По какому делу? Колесников подумал и крикнул: — Виктор, тут к тебе какие-то малолетние преступники пришли. Со школьниками он поднялся по лестнице вверх на два марша, и там все расселись на ступеньках.
Служкин разлил. Все, кроме Овечкина, выпили. Он на одной площадке с Розой Борисовной живёт, и мамаша его с ней дружит… — Чего там сегодня новенького в школе?
Она деньги считала, а мы украли с её стола стольник. Она целый урок выясняла, кто украл. Так и не нашла.
Чего на сто рублей купишь? Ещё сегодня мы химичке в ящик стола дохлую мышь бросили. Только она ящик на уроке не открывала, а то бы мы поржали, как она визжит.
Наша классная по кличке Чекушка записку отняла, прочитала и сама глазами вверх зырк. Тут мы все и рухнули. Служкин захохотал над собственным воспоминанием.
Через месяц его сняли, а там один-единственный листочек: «А когда в нашей школе откроется мужской туалет на втором этаже? Сказал «идём» — значит, идём. Не агитируйте зря.
Только из вашего класса. Остальные пусть вон физрука просят. Вас и доводить-то неохота… — Ну да.
Вон Градусов как через силу старается — пот градом. Зато к вам на урок, наоборот, двоечники идут, а отличники не хотят. Это потому что вы какой-то особенный учитель, не брынза, как Сушка или там немка… — Вы Киру Валерьевну не трогайте, — обиделся Служкин.
Лучше вон про Градусова говорите… Отцы понимающе заржали. Пусть учит географию, дурак. Я, конечно, понимаю, что никому из вас эта география никуда не упирается, да и устаревает моментально… Однако надо.
А понимаешь, что нашел, чаще всего только тогда, когда уже потерял».
Иванова - это притча. Вспомните, как главный герой следит за прохождением порога своими учениками. Дети всё делают неправильно с точки зрения бывалого туриста, но порог-то проходят! Что, не надо было их учить технике сплава? Мы, учителя, должны учить, но дети почти всегда сделают всё по-своему.
Но то, что мы в них вложили, всё равно спасёт им жизнь. В фильме этот момент тоже является кульминационным. Алкаш и разгильдяй Служкин оказывается бОльшим педагогом, чем дипломированные специалисты. Он пытается докричаться до душ своих учеников. Он принимает условия их существования заметил ли зритель, как "опущенный" самими детьми "географ" становится для них учителем и авторитетом? Жену он не "подкладывает" под друга. Он попросту не вмешивается.
Любить, значит желать добра. Герой хочет, чтобы его жена была счастлива. Вот и всё. И что? В финале фильма женщина вновь возвращается к мужу-"тряпке". Задумывались, почему? Служкин в случайной беседе со случайной женщиной роняет фразу о том, что хочет быть святым.
Это при том, что у героя нет религиозной самоидентификации. Что же для него святость? Не нарушать замыслы Творца. Вот и не вмешивается он в процессы, происходящие вокруг него. Да, это не мужское поведение. Но возможно ли существование настоящего мужчины в наше время? Торжествуют типы вроде одноклассника Служкина - вот у кого "всё в шоколаде" помните момент голосования?
Кстати, Служкин живёт в мире женщин. Женщины сегодня руководят школами и судами. Женщины активны в политике и в церковной общине. Мужчина вытеснен на обочину жизни. Потому-то из школы "вымыло" мужиков - они пытаются быть объективными, бескомпромиссными, волевыми, а завучам и директорам нужны показатели и громкие "педагогические инновации" их работа именно по этим отчётным данным оценивается. То же в судах - женщина-судья легче идёт на сделку с совестью... Роман с ученицей?
Так ведь не было никакого романа! Служкин симпатизирует Маше она, в отличие от своих одноклассников, "луч света" , но не более. Вспомните предфинальный диалог: - Вы меня любите?
Она работала в книжном магазинчике: будущий литератор приезжал к ней каждое лето и проводил время рядом, листая книги.
Благодаря ей, возможно, Иванов и научился читать, а впоследствии — и писать собственные сочинения. То есть произведение построено на перекличках разных эпох: это падение Тевтонского ордена и крах нацистской Германии». В России же происходит бунт исторической литературы, это не совсем правильно. Когда страна продолжит двигаться вперед, тогда и жанр исторической литературы вернется в свои берега, обращаясь не только к осмыслению влияния государей, но и к общечеловеческим проблемам».
Алексей же серьезно относится к литературной работе. Основные магистральные направления и повороты сюжета продумывает заранее. Ни фактура, ни герои автора никогда за собой не уводят.