немецкий оккупационный режим во Франции был чудовищным, включая. Константин Соколов: После Второй мировой и до сих пор Германия находится под оккупацией США. Падение, причём без какого-либо сопротивления, столицы Франции ознаменовало окончание продолжавшейся немногим более месяца "молниеносной войны" на Западе. Представители России пока не получили приглашения на праздничные мероприятия по случаю окончания Второй мировой войны и 80-летия высадки союзников в Нормандии.
Внешняя политика Временного правительства Французской Республики в конце Второй мировой войны
ограничена пограничными районами 1940-1942, почти всей территорией левобережья Роны 1942-1943. Нас чуть ли не с детских лет приучили к мысли о том, что Франция была жертвой Германии во Второй мировой войне, что она героически сражалась с нацистами с 1939 года, что лучшие сыны французского народа ушли в партизаны и в подполье. тэги: вторая мировая война, капитуляция, мировая война, франция.
Поражение Франции и Компьенское перемирие (22 июня 1940 г.)
Константин Соколов: После Второй мировой и до сих пор Германия находится под оккупацией США. В странах ЕС День Победы над нацизмом в Европе во Второй мировой войне, а именно так там называют этот праздник, отметили накануне. В преддверии 75-летия Победы в Великой Отечественной войне студенты 4 курса факультета мировой политики, изучающими французский язык, провели круглый стол «Франция во Второй мировой войне». Италию Второй мировой войны помнят как «страну Оси», а Францию — как верного союзника «демократических держав». Начиная со второй половины 1940 г. на оккупированной территории Франции и в так называемой свободной зоне начали формироваться первые группы Сопротивления. тэги: вторая мировая война, капитуляция, мировая война, франция.
Униженные 22 июня. Как Франция пережила главный позор в истории
Ведь никто не знал, как немцы добились такого мгновенного успеха. Массы бельгийцев были уверены в том, что в верхах их страны - измена. А как иначе объяснить взятие неприступной твердыни, падение всей системы укреплений на границе и успешный переход немецких частей через канал Альберта? Впрочем, другое объяснение нашлось тотчас же. Ничего этого и в помине не было. Власти только подстегнули этот психоз. Он предложил людям снять с автомобилей все радиоприемники. Действие этого обращения оказалось поразительным. Бельгийцы поняли это так: шпионы - на каждом шагу, а радио в машинах нужно снимать, потому что уже обнаружены вражеские агенты, получавшие инструкции с помощью автомобильных приемников. Поток сигналов бдительных граждан о множестве подозрительных субъектов буквально захлестнул бельгийских военных.
На третий день войны власти по радио заявили: мол, граждане, по всей стране высаживаются германские парашютисты-диверсанты, переодетые в гражданскую одежду и снабженные портативными передатчиками. И это сообщение было бредом воспаленного воображения - практически все немецкие ВДВ в тот момент дрались в Голландии. Но дело было сделано - и вот уже само бельгийское правительство стало главным распространителем панических слухов и генератором всеобщей шпиономании. И этот бред несли в эфире на полном серьезе! Параллельно с развалом армии страх сорвал с места массы беженцев. Уже 10 мая дороги юго-восточной части Бельгии оказались запруженными толпами бегущих от войны людей. Дело в том, что правительство приказало эвакуироваться железнодорожникам и почтовотелеграфным служащим, но население, увидев их поспешный уход, рвануло следом. Движение по дорогам оказалось полностью дезорганизованным. Невозможно стало перебросить войска навстречу наступающим гитлеровцам.
Поток беженцев заражал страхом все новые и новые районы, захватывая с собой тысячи их жителей. И вот уже в западную часть Бельгии прибежали полтора миллиона деморализованных, обезумевших людей. Они рвались дальше, во Францию, но французы на пять дней перекрыли границу. А когда они ее открыли, было уже поздно. Ударив через Арденны к морю, немцы перерезали пути снабжения англо-французской группировки в Бельгии - и та стала отходить к порту Дюнкерк. Шок и трепет стали перекидываться из Бельгии во Францию, куда рвались толпы ошалевших от ужаса беженцев. Органы французской войсковой контрразведки оказались парализованными: в них не имелось отделов для борьбы с замаскированными немецкими агентами, способными затесаться в массу гражданских беглецов аналога сталинского СМЕРШа. Сами сбитые с толку, французские контрразведчики поддавались действию самых нелепых и пугающих слухов. Но беженцев-то - сотни тысяч!
Как их профильтровать? То здесь, то там среди французских войск начиналась беспорядочная пальба - по призракам немецких диверсантов. То и дело расстреливали подозрительных местных жителей. Страх смел в мусорную кучу всякие права человека, законность и прочие принадлежности демократии. А всеобщая мания вызывала нечто подобное массовым видениям. Люди видели то, во что верили и что боялись. Журналист Ходсон 13 мая встретил в Брюсселе перепуганную почтенную даму, которая говорила ему: мол, немцы разбрасывают взрывающиеся часы и авторучки, а после падения всего одной немецкой бомбы все дома в радиусе 150 ярдов были просто сметены с лица земли. Да, такой радиус поражения - это почти атомная бомба тактического назначения! Вот что делает страх!
Получилось так же, как у Сталина в СССР: он приказывал брать троцкистов, а местные органы, стремясь выслужиться и достичь личных целей, бросали в мясорубку репрессий всех по своему произволу. Уже 13 мая бельгийские тюрьмы оказались переполненными. Самых подозрительных решили погрузить в поезда и вывезти на территорию Франции. Творились страшные вещи. Как пишет де Йонг, в одном из поездов, вышедших из Брюсселя, томились 1100 человек немецких подданных, большинство которых были евреями, бежавшими от Гитлера. Среди тех, кого депортировали из Валлонии, были националисты Дегрелля, коммунисты, подозрительные лица из Эйпена и других районов Бельгии с немецким населением, торговцы, полицейские. Здесь был студент-иранец, исключенный из университета по подозрению во враждебной деятельности. Или, например, инженер из Югославии, которого арестовали за то, что он несколько раз подряд проехал вверх и вниз на лифте. Несчастный пытался объяснить, что убирал вещи с верхнего этажа, опасаясь немецких зажигательных бомб.
Но соседи были уверены, что он продает сигналы немецким самолетам - и югослава забрали. Среди арестованных замечали много священников - их сочли шпионами, переодевшимися в рясы. Тут были немцы, голландцы, фламандцы, евреи, поляки, чехи, русские, канадцы, итальянцы, французы, датчанин и швейцарец. Их отправили сначала в Бетюн - но там тюрьма оказалась битком набитой, и бедняг повезли в Абвиль на севере Франции. Однако и там мест в темнице не нашлось. Что делать? Вокруг царила страшная паника, в любой момент в окрестностях города могли появится немецкие танки. И тогда, 22 арестованных, расстреляли прямо в городском парке, у эстрады для оркестра. Лучшие англофранцузские части и остатки бельгийской армии оказались в окружении, отходя к Дюнкерку.
Так, в считанные дни, пала к ногам Гитлера Бельгия, пораженная страхом... После прорыва немцев к морю более миллиона французских, английских и бельгийских солдат были отрезаны от основных сил. Немецкие танковые корпуса продвигались вдоль побережья, почти без сопротивления занимая французские порты. Объятые паникой французы бросали оружие; английская экспедиционная армия отступала к Дюнкерку - это был единственный порт, откуда англичане могли эвакуироваться на родину. Но Гудериан подошел к Дюнкерку на два дня раньше; немецкие танки уже стояли перед беззащитным городом - и тут поступил приказ остановить наступление... Через день после эвакуации англичан немецкие танковые корпуса прорвали французский фронт на Сомме. Французская армия потеряла 84 тысячи убитыми, полтора миллиона французских солдат сдалось в плен. Потери вермахта составили 27 тысяч убитыми. Победа была почти бескровной; немцы не бомбили французские города и заводы; все это стало добычей победителя.
Итак, Гудериан ринулся через Арденны он нанес французам поражение при Седане и переправился через реку Маас, устремившись затем к морю. Уже 10 и 11 мая французские разведывательные подразделения, продвигаясь в Арденнах, наткнулись на беспорядочные толпы беженцев и бельгийских солдат. С выпученными от ужаса глазами и перекошенными страхом лицами они тараторили о приближающихся несметных полчищах немецких танков. Беженцы-люксембуржцы твердили о том, что их маленькая страна оказалась захваченной в ночь с 9 на 10 мая группой немецкого спецназа, который приехал в герцогство под видом цирковой труппы. По всей стране, мол, носились таинственные автомобили, откуда стреляли по людям. И даже дети подавали, через окна, какие-то сигналы немецким солдатам. Ошеломленные французские дозоры в Арденнах, услышав все это и заразившись страхом от беженцев, выскользнули из Арденн и поспешили обратно - с рассказами о приближающихся танковых дивизиях Гитлера. Они прибежали на левый берег Мааса, в расположение 9-й французской армии, которая и должна была удержать речной рубеж. Однако немцы появились перед 9-й армией на три дня раньше, чем предполагали французы.
Но французов поражали не только бомбы и танки. Их войска оказались терроризированы страшными слухами. Немецкие парашютисты которых на самом деле не было повсюду высаживаются в тылу. Мол, распространяются ложные приказы, а те офицеры, которые должны были отдать приказ о взрыве мостов через Маас, оказались расстрелянными из автоматов немецкими шпионами, переодетыми в мирных жителей. И эти слухи в сочетании с воздушно-танковым натиском немцев сделали свое дело! За солдатами следовали потоки беженцев, которые своими рассказами только увеличивали смятение. Массы беженцев захлестывали французскую армию. А немцы, налетами бомбардировщиков, только усугубляли этот хаос. Повсюду устало разбредались разрозненные отряды, метались лошади и бестолково сигналили автомобили, - писал Гай Чепмен.
Попытка французского командования спешно сколотить новый оборонительный рубеж за Маасом провалилась: большинство войсковых частей 2-й и 9-й французских армий уже превратились в толпы обезумевших от паники двуногих... Именно паника тогда уничтожила две армии Франции. Страх перед переодетыми немцами, сброшенными на парашютах, охватил массы, передавшись и военным штабам. Самое интересное, что немцы кое-что сделали для того, чтобы эти слухи поражали сознание французов. С военной точки зрения этот поджог имел ничтожный эффект. Зато он имел характер пси-удара. Он создал впечатление о мощном диверсионном подполье во Франции. В данном случае голландец нес полную околесицу: он был таким же перепуганным животным, как и его соотечественники. У немцев физически не могло быть тысяч парашютистов-шпионов - едва ли не столько же, сколько всех ВДВ Гитлера.
Однако логика у обуянных страхом уже не работает. Смертельно испуганный голландский чиновник через прессу заражал своим ужасом миллионы французов. В ночь с 15 на 16 мая в Париже узнали о полном разгроме 9-й армии. Господи, путь на Париж открыт для немцев! Тогда еще никто не знал, что танки Гитлера пойдут не на столицу, а к Ла-Маншу, отрезая обреченную англо-французскую группировку во Фландрии. В Париже вспыхивает животная паника... Он говорил об искаженных донесениях, о ложных приказах на эвакуацию, об измене, саботаже и трусости. Он назвал предателем командующего 9-й армией генерала Корапа позднее полностью оправданного. Это истеричное выступление окончательно свихнуло мозги всей Франции.
Нормандия, Бретань и юг страны оказались буквально забитыми беженцами. Издерганные, похожие на душевнобольных существа заражали друг друга страхами. Сообщения о деятельности пятой колонны в газетах и по радио пугали людей... Немцам удалось главное - они сломали способность французов трезво соображать. И у них было прекрасное Рейхсминистерство пропаганды Геббельса, источник умных и смелых голов.
Численность этих партизан на пике, а именно летом 1944 года, не превышала 35 тысяч человек. Их костяк составляли… беглые советские военнопленные, антифашисты из Испании, коммунисты. Что же касается самих французов, то до освобождения Франции англо-американцами летом 1944 года большинство из них поддерживало "рейх" и воевало на его стороне. Для сравнения: через различные формирования Вермахта на Восточном фронте прошло более 200 тысяч французов. И это не считая тех, кто преданно служил нацистам на территории Франции.
И последнее. Юридически Франция все же не являлась страной-победительницей во Второй мировой войне. Как известно, в ночь с 8 на 9 мая 1945 году в берлинском предместье Карлсхорст был подписан Окончательный акт о безоговорочной капитуляции Германии. От имени германской стороны его подписал генерал-фельдмаршал, начальник штаба Верховного командования вермахта Вильгельм Кейтель. Чтобы убедиться в этом, достаточно посмотреть сам документ. Новостной сайт E-News. Используя материалы, размещайте обратную ссылку. Оказать финансовую помощь сайту E-News.
Нужно было идти вокруг неё. Но куда? Ну конечно же в Бельгию! Если же немцы смогут отбросить их из Бельгии, на фарнцузской границе есть уже готовые укрепления! А к тому моменту, когда Германия доберётся до них, немцы понесут слишком сильные потери для продолжения вторжения. Дальше - дело времени, германия не сможет долго воевать без ресурсов, о которых я говорил ранее! Без металлов, ничего не отремонтируешь и построишь. Без еды, большую армию трудно содержать. Без нефти, использование танков и авиации не говоря уж про флот будет сильно ограничено. Очередная победа для планирования и логики! Как известно, ничего ни когда не идет по плану. Что же пошло не так в гениальнейшем плане Франции? СССР и Германия заключили пакт о ненападении. И хотя альянсом назвать это было сложно, но этот пакт развязал руки любителям сосисок. Теперь, Германия могла отправить больше войск на западный фронт после раздела Польши, был подписан пакт о ненападении. К тому же, Германия получала то в чем так нуждалась: поставки ресурсов. Но факт того, что Германия имела ресурсы нужные для войны, не говорило что она сможет победить. На самом деле Германия находилась в отчаянном положении после раздела Польши. Хоть СССР и ресурсы поставлял, но кто мог вам сказать, что вы могли им доверять? Поставки могли прекратиться в любой момент, и Германия была бы обречена. Так что действовать надо было быстро. Tsugini omae wa " А с танками то что не так? Как раз таки наоборот. Танки Франции практически во всём превосходили немецкие. Броня, вооружение, запас хода и пр. Ахиллесова пята - то как французы их использовали. Французы, ещё не отойдя от Первой Мировой, решили не изобретать колесо.
К 10 мая 1940 года на северо-востоке Франции было дислоцировано 93 французские дивизии, 10 английских дивизий и 1 польская дивизия. Германия держала на границе с Нидерландами, Бельгией и Францией 89 дивизий. В тот же день французские войска вошли в Бельгию.
Франция – не победитель во Второй мировой войне, а свидетель
Франция и Великобритания вступали во Вторую мировую в одном лагере. К числу самых поучительных уроков в истории Второй мировой войны следует отнести драматические ошибки европейских лидеров в предвоенный период. В странах ЕС День Победы над нацизмом в Европе во Второй мировой войне, а именно так там называют этот праздник, отметили накануне.
Поражение Франции и Компьенское перемирие (22 июня 1940 г.)
Черчилль высказался за то, чтобы Франции была предоставлена зона оккупации Германии, а также предложил де Голлю, чтобы его страна вошла в Европейскую консультативную комиссию ЕКК , призванную обсуждать европейские вопросы, связанные с окончанием военных действий. В декабре 1944 года глава Временного правительства Франции совершил свой исторический визит в СССР, в результате которого был подписан Договор о союзе и взаимной помощи между Союзом Советских Социалистических Республик и Французской Республикой. Мы не будем останавливаться на этом сюжете подробно, потому что он уже не раз становился предметом внимания историков5. Скажем только, что де Голль возлагал большие надежды на серьезный разговор со Сталиным по поводу судьбы Рейнской области и Рура. Об этом было известно Черчиллю еще в ноябре. Но на переговорах в Москве эту тему затмил «польский вопрос».
И тем не менее председатель Временного правительства успел сказать Сталину: «Было бы хорошим решением, если бы Рейнская область была отделена от Германии и присоединена к Франции. Может быть, для северной ее части, то есть для бассейна Рура, следует установить другой режим - не французский, а международный. Что же касается Рейнской области вообще, то она должна быть отделена от Германии и присоединена к французской территории, так как это необходимо с точки зрения политической, экономической и военной»7. Однако руководитель СССР сразу заявил, что такой важный вопрос нельзя решать в двустороннем порядке. Его должны обсудить союзники сообща8.
Де Голль не смог возразить, но даже много лет спустя вспоминал о своей беседе со Сталиным в Москве по поводу Рейна и Рура. Он говорил: «В 1944 году я хотел создать другие границы и сказал об этом Сталину, но я тогда не был достаточно силен, чтобы отстоять свою точку зрения»9. В начале 1945 года французские руководители болезненно отреагировали на тот факт, что Временное правительство Франции не было приглашено для участия в Ялтинской Крымской конференции. Де Голль воспринял это как личную обиду. В день открытия конференции, 5 февраля, генерал счел необходимым выступить по радио с краткой речью, в которой заявил соотечественникам, что «считает странным, что важнейшие проблемы послевоенного устройства мира будут решаться без Франции»11.
Во Франции сразу стали размышлять о том, кто виноват в создавшейся ситуации. Ответственность за это возложили на Рузвельта, так как было хорошо известно о том, что он относился к де Голлю плохо, считая его слишком амбициозным. Впрочем, Черчилль также не питал в начале войны к главе «Свободной Франции» особых симпатий. Правда, к концу войны отношения двух политиков сгладились. Во всяком случае, так внешне казалось.
О ней четко говорится в ссылке к выступлению главы Временного правительства по радио 5 февраля в вышедшем в 1970 году издании «Речей и посланий» де Голля. Тем не менее опубликованные советские документы красноречиво свидетельствуют о том, что лидеры США, Великобритании и СССР были единодушны в том, что приглашать в Ялту генерала не следует. Так, Рузвельт писал Черчиллю накануне Крымской конференции: «Попытка привлечь де Голля к участию в совещании нашей «тройки» привела бы лишь к появлению нежелательного осложняющего фактора»12. Сам Черчилль в день открытия конференции, 5 февраля, прямо заявил, что он был против участия де Голля в ней, и подчеркнул: «Франция не должна и не будет принимать участие в таких совещаниях союзников, как нынешнее», являющее собой привилегированный клуб13. Сталин даже более аргументированно высказал свою отрицательную позицию по поводу присутствия главы Временного правительства Франции на конференциях «великих держав».
Еще в начале войны в Лондоне де Голль часто повторял: «Франция - это я», чем приводил в бешенство сначала Черчилля, а потом и Рузвельта. В конце войны, когда победа была близка и генерал утвердился на политической арене своей страны как непререкаемый единственный лидер нации, Рузвельт и Черчилль о таких заявлениях руководителя «Свободной Франции» не вспоминали. А вот Сталин, страна которого несла самые большие потери в войне, помнил, что Франция периода войны - это не только де Голль. Однако при всем уважении к Франции нельзя забывать того, что произошло. Ведь Франция в эту войну открыла ворота немцам.
Это стоило союзникам и Европе колоссальных жертв. Вот почему мы не можем ставить Францию на одну доску с тремя великими союзниками»14. Или еще, 4 февраля на предварительном заседании в Воронцовском дворце в Алупке: «Де Голль не совсем понимает положение Франции. Американцы, англичане и русские проливали кровь ради освобождения Франции. Французы же потерпели поражение и сейчас имеют лишь восемь дивизий.
Вскоре после Ялтинской конференции, 20 февраля, он писал в своей телеграмме наркому иностранных дел В.
Сталин даже более аргументированно высказал свою отрицательную позицию по поводу присутствия главы Временного правительства Франции на конференциях «великих держав». Еще в начале войны в Лондоне де Голль часто повторял: «Франция - это я», чем приводил в бешенство сначала Черчилля, а потом и Рузвельта. В конце войны, когда победа была близка и генерал утвердился на политической арене своей страны как непререкаемый единственный лидер нации, Рузвельт и Черчилль о таких заявлениях руководителя «Свободной Франции» не вспоминали. А вот Сталин, страна которого несла самые большие потери в войне, помнил, что Франция периода войны - это не только де Голль. Однако при всем уважении к Франции нельзя забывать того, что произошло.
Ведь Франция в эту войну открыла ворота немцам. Это стоило союзникам и Европе колоссальных жертв. Вот почему мы не можем ставить Францию на одну доску с тремя великими союзниками»14. Или еще, 4 февраля на предварительном заседании в Воронцовском дворце в Алупке: «Де Голль не совсем понимает положение Франции. Американцы, англичане и русские проливали кровь ради освобождения Франции. Французы же потерпели поражение и сейчас имеют лишь восемь дивизий.
Вскоре после Ялтинской конференции, 20 февраля, он писал в своей телеграмме наркому иностранных дел В. Французы забывают, что Франция три года снабжала немцев оружием для борьбы против Англии, США и СССР, снабжала добровольно, с полного согласия французского правительства, которое перевыполняло в этом отношении свои условия перемирия с Германией»16. Как видим, в конце войны проблема французского коллаборационизма вообще и деятельность маршала Петена в частности постоянно присутствовали на сколько-нибудь важных переговорах по поводу будущей судьбы Франции. Сам маршал еще в конце ноября 1944 года был арестован и ждал суда. Но его страна, несмотря на невероятные усилия де Голля во время Второй мировой войны, уже никогда не сможет вычеркнуть капитуляцию 1940 года и ее последствия из своей истории. Ялтинская конференция, несмотря на отсутствие на ней председателя Временного правительства, стала для Франции важнейшим этапом в ее внешней политике в конце Второй мировой войны.
Именно в Крыму Сталин, Рузвельт и Черчилль не раз обсуждали «французские интересы» и приняли решения, позволившие впоследствии окончательно вернуть Франции статус великой европейской страны. В Ялте не раз говорили о судьбе Рейнской области и Рура. Выяснилось, что только на переговорах со Сталиным в Москве де Голль осмелился заявить о претензиях Франции на эти территории. Перед Рузвельтом и Черчиллем глава Временного правительства так вопрос не ставил17. В результате проблему Рейна и Рура решили отложить. Не менее существенным была проблема выделения для Франции зоны оккупации Германии.
Сталин сначала возражал, но когда получил от Рузвельта и Черчилля заверения в том, что эта зона будет составлена из американской и английской зон, то согласился. Лидеры трех стран сошлись во мнении о необходимости введения Франции в Контрольный совет, призванный осуществлять верховую власть в оккупированной союзниками Германии. По итогам переговоров в Ялте было составлено заключение, пункт IV которого гласил: «Было решено, что Франции должна быть предоставлена в Германии зона, подлежащая оккупации французскими войсками. Эта зона будет образована из британской и американской зон, и ее размеры будут установлены англичанами и американцами в консультации с французским Временным правительством. Было также решено, что это правительство должно быть приглашено в качестве члена в Контрольный совет по Германии»18. Генерала, конечно, не слишком удовлетворили итоги Ялтинской конференции трех союзных держав, однако 15 февраля он принял посла СССР в Париже и высказался по поводу конференции.
Как писал в Москву А. Богомолов, «де Голль сделал обиженную гримасу и начал с того, что вопрос о неучастии Франции в конференции не есть вопрос национального самолюбия для французского правительства, а вопрос об исторической ответственности за эти решения»19. Затем председатель Временного правительства объявил послу, что Франция настаивает на оккупации Рейнской области и добавил: «Рейнскую область мы оккупируем в любом случае, то есть если не теперь, то после. Этот вопрос для нас решен. Вообще, решения Крымской конференции, кроме решений о разгроме Германии, очень теоретичны. Ни вопросы Рейна, ни Одера не решены.
Я предпочел бы более конкретные решения»20. Европа тем временем приближалась к окончательной победе над фашизмом.
Люди всех сословий, бедные и богатые, лежат на обочинах дорог или на опушках леса, умирая от голода, — без пищи, без воды, без крова, лишённые всего, — писал 20 июня находившийся в Париже Ширер. Они бежали по дорогам — страшно напуганные, со своими пожитками на спине, или на велосипедах, или в детских колясках, с детьми на руках. Дороги быстро оказались запруженными. Войска тоже пытались воспользоваться ими. Немцы начали бомбить эти дороги.
Лайфа насчитывалось уже около семи миллионов беженцев; через две-три недели там скопилось 10 миллионов беженцев, свыше миллиона демобилизованных солдат и столько же французских военнопленных, отпущенных немцами, — отмечает Гордон Уотерфилд. Если срочно не будут приняты какие-то меры, все они окажутся перед лицом голодной смерти… Гуманитарная катастрофа, какой не было даже в Китае во время оккупации японцами в 1930-е годы. Лайфа , — пишет Ширер. Жертвы нацистов, ожидающие прибытия гробов. После капитуляции в Компьене беженцы начали возвращаться в Париж и другие города Франции, Бельгии и Нидерландов, оказавшиеся под немецкой оккупацией.
С тех пор многие представители французской интеллигенции приезжали в Африку в поисках вдохновения.
Местные, наоборот, отправлялись в Париж и другие французские города в поисках работы. К 1954 году число европейских переселенцев в Алжире превысило миллион человек. У таких жителей было намного больше прав и возможностей, чем у расселенных по провинциям мусульман. Взаимная неприязнь и даже ненависть между разными социальными группами достигла кульминации в середине XX века. Французские власти слишком дорожили табаком, виноградом, цитрусовыми и овощами, которые экспортировались из Африки, чтобы предоставить Алжиру больше автономии. Среди мусульман усиливались националистические настроения, которые нашли выход 1 ноября 1954 года. Бойцы Фронта национального освобождения расстреляли двух учителей-молодоженов, приехавших в горы Орес на медовый месяц.
Женщина выжила, а мужчина скончался от полученных ран. Вскоре националисты атаковали французские военные укрепления, полицейские участки, склады, коммуникационные узлы и муниципальные учреждения. Политик объявил, что в Алжире на кону стоит само существование Франции. Их отделение невозможно». Битва за столицу: жестокие расправы и систематические пытки В ответ на агрессию ФНО французы разделили заморскую территорию на шесть провинций и прочесали их одну за другой, согнав большинство повстанцев к восточной границе. За следующие три года многие основатели и лидеры Фронта национального освобождения погибли или попали в заключение, но такие меры лишь ожесточили националистов. Их мишенью часто становились не военные, а потомки европейских иммигрантов.
Они прошли от двери до двери через всё поселение, убив как минимум 123 человека. Некоторые погибли под пулями, другим перерезали горло, оставшихся забили топорами, серпами и голыми руками. Французские власти ответили жестокостью на жестокость: увидев выпотрошенные тела, военные потеряли самообладание и расстреливали каждого араба, который попадался им на пути. Сепаратисты рассчитывали именно на такую реакцию — многие преданные метрополии местные, столкнувшись с насилием со стороны французских солдат, меняли позицию. Вступивший в ФНО в 15 лет в 1955 году алжирец французского происхождения Реми Моди рассказывал , как на Суммамской конференции 1956-го многие активисты осудили расчетливые нападения на мирное население и террористическую тактику, однако кровопролитие продолжилось. Кроме французских военных и «черноногих», противниками партизан стали мессалисты — участники другого оппозиционного движения, которые не захотели объединяться с ФНО. Нападки на них продолжались до тех пор, пока большую часть вовсе не истребили, а оставшихся не вынудили присоединиться к французской армии.
Сами мессалисты оценили потери в 10 тысяч человек — еще 25 тысяч, предположительно, получили ранения. Аналогичная судьба постигла местную коммунистическую ячейку, которая тоже выступала против колонистов, но не договорилась с Фронтом национального освобождения. В мае 1957 года бойцы ФНО перебили во «вражеской» деревне Мелуза 300 местных мусульман из-за подозрений в связях с конкурирующими повстанцами. Сепаратисты сражались между собой и параллельно терроризировали мирных соотечественников. В результате взрывов около пяти часов вечера погибли три человека, а еще 46 серьезно пострадали. Жертв могло быть намного больше, если бы устройство в аэропорту не заклинило. Эти события ознаменовали начало битвы за Алжир, которая продлилась до 8 октября 1957 года.
На протяжении всего этого времени правительственная пропаганда тщательно скрывала происходящее в Африке. Во Франции о войне говорили как о единичном восстании, которое пытаются усмирить доблестные служащие республиканской армии. Приуменьшали масштаб конфликта даже тогда, когда численность войск в Алжире составила 400 тысяч человек. Правительство, согласно пропагандистским источникам, отправило войска туда точно так же, как могло отправить их, чтобы успокоить бастующих, скажем, в Бретани. В Алжире армия не вела войну, а проводила специальную операцию по поддержанию порядка». До начала 1957 года между французами и сепаратистами происходили отдельные столкновения, но по-настоящему ожесточенные бои начались 7 января, когда в Африку прибыла 10-я десантная дивизия под фактическим руководством нового министра Алжира Робера Лакоста. Это подразделение получило карт-бланш на любые действия, «необходимые для восстановления порядка и соблюдения мер безопасности».
До сих пор положение дел кажется относительно понятным: как бы ни настрадался алжирский народ от колонистов, в 1950-х именно местные мусульмане-радикалы утопили страну в крови с помощью взрывов, резни и манипуляций. Однако с формированием Аппарата городского контроля на базе десантников Лакоста граница между черным и белым сначала предельно истончилась, а затем и вовсе исчезла. Военные поделили столицу Алжира на сектора, сектора — на дистрикты, кварталы и отдельные здания, которым присваивались буквы и номера. За каждым кварталом наблюдал назначенный французами преданный мусульманин. В его обязанности входило докладывать о любых подозрительных действиях. В краткосрочной перспективе этот ход позволил наладить связь между французской армией и местным населением. В долгосрочной почти все арабы-информаторы погибли или примкнули к сепаратистам.
Еще более серьезную проблему для моральной оценки представляют пытки, которые начали систематически применять французские солдаты при допросах. В марте 1955 года государственный служащий Рожер Вийом составил отчет, в котором рекомендовал «институализировать» жестокие методы, поскольку они помогают нейтрализовать опасные террористические элементы. Чиновник уточнил , что использование воды и электричества оказывает скорее психологическое, чем физическое воздействие и не угрожает здоровью подозреваемого, если только тот не страдает от болезней сердца. Генерал-губернатор Алжира Жак Сустель категорически отверг предложение Вийома, однако всего два года спустя — уже после отставки Сустеля — идеи из отчета получили широкое применение. Интеллектуал и писатель Пьер-Анри Симон цитировал письмо солдата, которого жандармы попросили поучаствовать в допросе двух арестованных арабов. Внутри этого блока описаны виды пыток. Просим пропустить его и продолжить чтение ниже, если вы не уверены в собственной психоэмоциональной устойчивости.
Пытка заключалась в том, что обнаженных мужчин со связанными руками подвешивали за ноги, а голову окунали в ведро с водой до тех пор, пока кто-то не согласится сотрудничать. В другом варианте пытки в горло вставляли шланг, из которого внутрь качали воду, пока человек не начинал задыхаться. Едва он приходил в себя, начинали заново. Особой популярностью среди военных пользовалась процедура, когда электроды подключались к половым органам или другим частям тела, после чего через них пускали ток. Один из инициаторов пыток, генерал Жак Массю, утверждал , что такие «беседы» проходили быстро и не оставляли никаких следов на теле. Он даже испробовал электроды на себе — правда, не учел при этом, что реальные допросы длились много часов и каждый следующий разряд причинял больше боли, чем предыдущий. К тому же неправильно игнорировать психологический аспект.
Подключивший электроды ради эксперимента прославленный военный не нервничал из-за них так, как мусульманин, подозреваемый в связях с мятежниками. Командовавший десантниками Робер Лакост точно так же приуменьшал эффект пытки и считал , что она не представляет из себя ничего серьезного. Намного убедительнее выглядит описание французского журналиста еврейского происхождения Анри Аллега, который в 1958 году одним из первых рассказал о негуманных методах соотечественников в Алжире. В годы войны он работал редактором коммунистического издания Alger Republican и летом 1957-го целый месяц содержался под стражей по подозрению в сотрудничестве с сепаратистами. В первый раз, когда электроды подсоединили к его уху и пальцу, мужчина почувствовал, как «молния прошла через его голову, а сердце запрыгало в груди».
Смотрите также
- "Как?! И эти тоже нас победили?". Франция во второй мировой войне. | Было не было. | Дзен
- Последние новости
- «Ба, и французы здесь!»
- Движение Сопротивления во Франции | Читать статьи по истории РФ для школьников и студентов
- Линия на умиротворение
- Движение Сопротивления во Франции | Читать статьи по истории РФ для школьников и студентов
Движение Сопротивления во Франции
| Франция вымарала роль Польши во Второй мировой войне | Летом 1944-го, к началу высадки союзников во Франции, численность партизан-«маки» составляла 135 000 человек (именно вооружённых бойцов, не считая «сочувствующих»). |
| Униженные 22 июня. Как Франция пережила главный позор в истории | Российская сторона не получала приглашение принять участие в торжественных мероприятиях по случаю победы во Второй мировой войне. |
| "Сопротивление" по-украински | Во-вторых, национальный состав отрядов маки позволяет говорить о «французском сопротивлении» лишь с точки зрения территории, на которых предпринимались боевые акции. |
| Поражение Франции и Компьенское перемирие (22 июня 1940 г.) | На момент начала Второй мировой войны S35 являлся одним из наиболее современных и боеспособных танков французской армии, даже несмотря на то, что он был разработан фирмой Somua еще в 1934 г. Производство S35 начато в 1938 г. |
| Франция отказалась звать Россию на мероприятия по случаю окончания Второй мировой войны | После восьми месяцев позиционного противостояния в начале Второй мировой немецкие и итальянские войска атаковали англо-французские силы. |
Оккупация Франции Германией
- Франция в предвоенные годы
- Нарышкин напомнил Франции, кто признал её победительницей нацизма
- Содержание
- «Маки» и «Свободная Франция»
«Маки» и «Свободная Франция»
- Французские «победители нацизма»: от позорной сдачи – к войне за Гитлера
- Франция во Второй мировой войне — Википедия с видео // WIKI 2
- Правительство Даладье
- Нет повода верить
- 22 июня 1940 года Париж официально сдался гитлеровской Германии
- Франция не пригласила Россию на мероприятия по случаю окончания Второй мировой войны