В Новосибирске 25 февраля 2023 года скончался известный писатель, поэт, журналист, руководитель областного литературного объединения «Молодость» Евгений Мартышев. Стихи никому не известных поэтов (СННИП) 98. В районном Доме культуры прошел литературный вечер, посвященный творчеству знаменитого земляка, талантливого поэта и переводчика Нурихана Гаделя. Дмитрий Рябов и Татьяна Синицына — авторы марафона «Не спи, поэт!».
Стихи, написанные никому не известным поэтом
| 5 недооцененных русских поэтов XIX — XX веков | никому неизвестный поэт. Это произведение никто не публиковал подробнее. |
| Сахалинский нефтяник - Охинский поэт написал книгу, которую никому не покажет | Екатеринбургский поэт и рэп-артист Наум Блик, который покинул Россию в мае 2022 года, устроился на три работы во Франции. |
| Непраздный поэт | Смотрите видео на тему «От чего умер ли известные поэты» в TikTok (тикток). |
| 5 недооцененных русских поэтов XIX — XX веков | Онлайн-журнал Эксмо | В Новосибирске 31 марта умер известный поэт и большой поклонник творчества Владимира Высоцкого Николай Хлус. |
| Стихи.ру — Википедия | В Новосибирске 31 марта умер известный поэт и большой поклонник творчества Владимира Высоцкого Николай Хлус. |
5 недооцененных русских поэтов XIX — XX веков
Сам поэт — он отпел свою душу, Как уже никому не отпеть. Он попал в «Коммунарку» с коронавирусом, и никто не верил, что при своих сопутствующих болячках поэт вернется. Смотрите видео на тему «От чего умер ли известные поэты» в TikTok (тикток). На 78-м году жизни скончался Леонид Петрович Галаюда — известный краевед и поэт Уссурийского городского округа. фото, записи пользователей, отзывы, участники, видео.
«Эту картину надо отжить»: в Омске сняли фильм об Иннокентии Анненском «Поэт Никто»
Я догадываюсь, каких авторов будут читать в школах спустя некоторое время, но сегодня этих людей никто не знает. Если устроить опрос на улице, то лишь немногие назовут имена профессиональных нынешних российских поэтов, которые имеют серьёзные награды». Курская отметила, что на сегодняшний день поэты в России остались практически без заработка. За стихи не платят никаких гонораров, даже если они попадают в профессиональные журналы, из-за чего акулам пера в повседневной жизни приходиться трудиться доставщиками еды, строителями, да и вообще кем угодно, чтобы обеспечить своё существование. Есть среди них и те, кто работает в сферах связанных с писательством — журналистами или рецензентами. Авторы могут получить даже миллион рублей за победу в премии, но такой награды удостоятся единицы, а сами конкурсы проходят нечасто. В большинстве случаев даже настоящие мастера своего дела трудятся в других областях. Если человек хочет выпустить книгу со своими стихами, то он это делает за свой счёт. Из этого можно сделать вывод, что поэзия живёт благодарю энтузиазму наших людей», — рассказала поэтесса. Литературный фестиваль MayFest Своим мнением с «Совершенно секретно» поделился современный поэт и литературный критик Андрей Коровин: «Российская поэзия на сегодняшний день находится на новом пике развития. Как грибы после дождя растут литературные курсы, где учат писать стихи, прозу, пьесы, сценарии.
В то же время, пользуясь тем, что государственная поддержка часто слепа, сегодня этим активно пользуются шарлатаны и мошенники, изображающие из себя радетелей литературы.
Он хотел быть полезным стране в таком качестве. С весны он предпринимал не одну попытку стать добровольцем через военкомат. Подавал заявку на Госуслугах, его вызывали, он проходил медкомиссию, но неоднократно получал отказ. Поскольку все попытки не были успешными, он начал искать другие варианты. Он служит во взводе добровольцев, куда входит 21 человек.
Парни со всех уголков России в возрасте от 23 до 53. Причем разной национальности: русские, хакасы, башкиры, татары, казахи, киргизы, чуваши, коми и мордвин.
Работал телеоператором, журналистом, редактором. Писатель получил известность после выхода коллективного сборника «Гнездо поэтов». В 90-е годы Денисенко вместе с Александром Плитченко и Михаилом Щукиным работал над журналом для семейного чтения «Горница».
Первыми фильм увидели зрители, приглашённые на закрытый показ. Премьера состоялась в Омском академическом театре драмы, ведущие актёры которого принимали участие в съёмках кино. Двухчасовую картину, которую организаторы просмотра предложили смотреть, "отключив логику и включив сердце", публика восприняла вдумчиво и с любопытством. Мы собрали несколько первых зрительских впечатлений. По-моему, он относится к числу тех картин, которые нужно смотреть, не отрываясь и не отвлекаясь, полностью в него погрузившись. Он и снят "медленно": плавен, нетороплив, мягок, деликатен. Наверное, примерно такое кино снимали бы в эпоху Серебряного века, если бы у них были технические возможности, которые есть сейчас. Понравилась операторская работа: выверенные кадры, крупные планы, виды петербургских пригородов, по которым никогда не поймёшь, что это снято в прошлом году, а не столетие назад. И, конечно, актёры были очень гармоничны: им веришь. Созерцательное кино, грамотно и с любовью сотканное из отдельных кусочков жизни и снов.
Считаю этот фильм огромным творческим успехом режиссёра Светланы Веретенниковой. Желаю и Светлане, и фильму большого будущего! Я шла на фильм о поэте Серебряного века, но после просмотра возникло много мыслей о нашем времени, чем мы живём, к чему стремимся, какие наши идеалы, об истинном и ложном, вечном и сиюминутном. Этот фильм в чём-то о каждом из нас. На мой взгляд, у создателей получилась очень глубокая, самобытная, далеко нерегионального масштаба работа. От просмотра я получила громадное интеллектуальное удовольствие, сопоставимое с просмотром фильмов Тарковского и Бертолуччи, - считает зритель Анна. Этот фильм доказывает, что можно! Лента посвящена жизни и творчеству рождённого в Омске поэта Иннокентия Анненского, представшего не монументальной фигурой, а эфемерным фантомом, напоминающим, скорее, смутный образ из сна. Сотканный из размышлений, стихов, туманных образов, фильм не даёт ответа, каким человеком был Анненский. Но предлагает почувствовать, как мыслил мастер, заглянуть в литературный салон Серебряного века, порассуждать о русском языке, совести, любви.
Памяти знаменитого поэта-земляка
Проходящие мимо никому не интересные либеральные поэты лишь шипят от злости и зависти. В Новосибирске 25 февраля 2023 года скончался известный писатель, поэт, журналист, руководитель областного литературного объединения «Молодость» Евгений Мартышев. В Новосибирске 25 февраля 2023 года скончался известный писатель, поэт, журналист, руководитель областного литературного объединения «Молодость» Евгений Мартышев. Стихи молодого, никому не известного поэта тронули сердца ценителей жанра в Эдинбурге.
В Уфе скончался известный поэт и переводчик Сергей Янаки
В Новосибирске 25 февраля 2023 года скончался известный писатель, поэт, журналист, руководитель областного литературного объединения «Молодость» Евгений Мартышев. В этом году известный поэт и режиссёр из Бурятии Юрий Ботоев, по традиции, отправился на «зимовку» за границу. фото, записи пользователей, отзывы, участники, видео.
«Поэт Никто». Фильм о поэте Иннокентии Анненском
7 апреля, в ночь на Благовещение, в возрасте 69 лет скоропостижно скончался известный пермский писатель, поэт и журналист Юрий Асланьян. Известный поэт и драматург, выпускник Литинститута и ГИТИСа Дмитрий Артис в конце 2022 года стал участником СВО. В Новосибирске скончался Александр Денисенко — писатель, поэт, публицист, член Союза писателей России. Река жизни унесёт его в море – поэт устроится работать инженером-методистом севастопольского объединения «Атлантика». Медсестра, потерявшая ногу на войне, и никому не известный поэт, зарабатывавший на жизнь, как он сам рассказывал, писанием букв “М” и “Ж” на городских туалетах. На 78-м году жизни скончался Леонид Петрович Галаюда — известный краевед и поэт Уссурийского городского округа.
16 ceнтябpя умep извecтный поэт и наpодный аpтиcт Николай Добpонpавов. Сeгодня пpошло 40 днeй c ...
Ну что же, те, кто когда-то Юнну обвиняли в антисоветскости, сегодня обвиняют свободно мыслящих людей в антиамериканизме. Юнна Мориц убеждена, что дело не в самой Америке, а в либеральной ненависти к русской истории, к русской культуре, даже к русскому языку. Юнна Мориц и не скрывает, что пишет чистую лирику Сопротивления. Но поэт не собирается сдаваться своим оппонентам. Могла ли я извлечь из этой поэмы какую-то выгоду? Такая чудовищная идея несовместима с моей природой.
Я, конечно, ей открыла страшную тайну: человек умирает, а талант его остаётся и долго, иногда очень долго живёт». А я уже как критик продолжу, чем-то переход Юнны Мориц от изысканной эстетики к протестной поэзии похож на такой же переход Александра Блока к «Двенадцати». Можно не принимать позицию Блока, но отмахнуться от его поэтической глыбы никто не может.
Мы, конечно, не любим об этом говорить, потому что у нас много суицида в антологии; но поэты уходили по совершенно разным причинам.
Кто-то заболел, кто-то был убит. Как правильно заметила одна из авторов статей нашего предыдущего тома Ольга Аникина, которая писала о Михаиле Фельдмане 1952—1988 , — в его стихах есть предсказания гибели в железнодорожной катастрофе, но об этом начинаешь думать уже постфактум, когда человек погиб: читать стихи и находить в них эти метки. А если бы поэт жил, то никто, возможно, об этом бы не задумывался. Стихотворение не выглядит чем-то наполненным предчувствиями — просто поезд, встречи, проводы.
Михаил Фельдман Борис Кутенков: Евгений Абдуллаев об этом сказал ещё точнее — что стихи ушедшего поэта читаются как палимпсест. Но я думаю, что после смерти именно так начинают осмысляться не только стихи, а вообще все его реплики и поступки. То есть тут очень важно понять, где заканчивается грань домыслов и интуиции, и отделить эту сторону анализа от фактологической. Но когда я составлял книгу Михаила Фельдмана, действительно было ощущение предчувствия в осмыслении темы поезда.
Было абсолютно жуткое чувство предсказания. Имело ли оно место в самом деле — я не знаю. Николай Милешкин: Это очень сложный вопрос. У нас в антологии есть поэт Владимир Голованов 1973?
И у него есть стихотворение с характерным предсказанием. Ученик в буквальном смысле — он учился в школе, где Бунимович преподавал. После его смерти Евгений Абрамович опубликовал Голованова в журнале «Юность», это единственная публикация, и мы задаёмся вопросом: сколько же людей, которым так не «повезло» в трагиироническом смысле , у которых не было такого учителя, как Евгений Бунимович, и их творчество сгинуло безвозвратно. Скан журнала "Юность".
Публикация Владимира Голованова с предисловием Евгения Бунимовича Николай Милешкин: Мы пытались найти другие стихи поэта, звонили в школу, где он учился, — там ничего не знают и знать не хотят; мы спрашивали у самого Бунимовича. Какие-то тексты, предположительно, есть у Дмитрия Кузьмина, он обещал их поискать, но в силу его географической удалённости до этого дело так и не дошло. С одной стороны, если бы мы не знали судьбу Голованова, мы бы не прочитали это стихотворение как предсказание. А с другой — это предсказание совершенно очевидное, по-другому и прочитать никак нельзя.
Что касается вашего вопроса. К смерти я отношусь как человек верующий как к некоему переходу. Здесь для меня никаких сомнений нет. Что же до поэзии, то я согласен: поэты часто в своих стихах пытаются сказать, что смерти как уничтожения нет.
Но мне здесь интересно сказать вот о чём. Два тезиса. Первый — когда я начал работать над антологией, присоединился к коллегам, мне хотелось для себя лично понять логику, которая приводит к ранней смерти. Понять, почему произошло так, а не по-другому.
Второе: для поэтов тонкая душевная организация — это инструмент. Плотник работает руками, а поэт работает душой. Если у поэта этот орган недостаточно развит, то он вряд ли будет поэтом — по крайней мере, интересным. И это, конечно, фактор риска, потому что если ты тонко устроен, то с миром соприкасаться больнее.
Когда я читаю подборки, то часто об этом думаю. Николай Милешкин Степан Самарин: Удалось ли проследить то, что касается первого пункта? Николай Милешкин: Прямо со всеми поэтами — нет. Какие-то выводы для себя удалось сделать, но это достаточно личные вещи, я не готов о них прямо говорить.
Борис Кутенков: Если переводить Ваш вопрос, Степан, в культуртрегерскую область, то в антологии есть поэты, ушедшие очень рано, а есть полностью успевшие реализовать свой дар, свою жизненную программу, — такие, как Алексей Сомов 1976—2013 , Денис Новиков 1967—2004 или Гоша Буренин. В смысле концепции это немного уязвимое место, потому что с безвременно ушедшим поэтом всё всегда сложно: постоянно возникает вопрос, что он мог бы сделать ещё больше. В случае с перечисленными поэтами такого вопроса не возникает. К 35—40 годам поэт обычно успевает полностью реализоваться.
А что касается стихов… Я думаю, что у многих поэтов есть движение от романтизации смерти в сторону того, что творчество — действительно счастье и спасение. Если говорить обо мне, то я это в полной мере испытал: и в своих стихах, и в ощущении концепции этого проекта. Он начинался, как я уже сказал, с романтизации — сочувствия этим поэтам, ощущения, что нужно как можно больше собрать, притяжения смерти как таковой. Сейчас мне хотелось бы тему смерти отодвинуть, так как я столкнулся с большим количеством смертей в собственной жизни.
Я думаю, что любой поэт, если он не оказывается сломлен на определённом этапе, то продолжает сталкиваться с тяжестью смерти; происходит соприкосновение с ней лоб в лоб — в случае с друзьями, родственниками… И он понимает, что романтизировать здесь нечего. А творчество целительно — смерть как таковую оно отодвинуть не может, но сделать более осмысленной отдельную жизнь — вполне. И в этом смысле — да, в нём заложена программа бессмертия. Кроме того, нас часто упрекают в том, что объединение поэтов по принципу ранней смерти — искусственное, неправильное.
Но в название «Уйти. Жить» мне изначально захотелось вложить позитивную программу. Тут важны все три глагола в связке — и не зря «жить» среди них замыкающий. Елена Семёнова: В первом томе нашей антологии есть очень интересная статья известного писателя Александра Лаврина на тему смерти.
Он писал на эту тему очень много.
Тем более когда собран огромный массив разнородных текстов, сложно укладывающихся в какую-то концепцию а от неё, как известно, один шаг до схемы. Но у Ольги Балла и у Марины Кудимовой автора предисловия ко второму тому замечательно получилось обозначить общие тенденции, увидеть этих авторов как условное поколение, не схематизируя. Всё же я хочу сказать, что стихи в антологии не отбираются по принципу того, что они о смерти или нет. Они отбираются по субъективно понимаемому критерию литературной талантливости и значимости.
Хотя, когда Лев Оборин писал в 2016 году о первом томе нашей антологии на сайте «Горький», он отметил то, что от нас самих ускользало, — многие стихи посвящены смерти, и задал вопрос: это потому, что составители отбирали такие стихи, или потому, что поэт что-то предчувствовал? И вот у меня до сих пор нет ответа на этот вопрос. Осознанного подхода по отношению к стихам в этом смысле не было. Может быть, он присутствовал подсознательно. Но, безусловно, предчувствия поэтов — известная в литературе вещь.
Степан Самарин: Я бы, Борис, если можно, немножко скорректировал свой вопрос. Я не имею в виду, что именно в этой книге собраны стихотворения тех поэтов, которые писали о смерти. Я спрашиваю именно про ваше ощущение, как поэзия взаимодействует со смертью. Мы сейчас услышали отличное стихотворение про бегемота — может быть, оно вообще про жизнь. Но смерть для нас всех — предельная тема, и ясно, что мы все с ней так или иначе будем соприкасаться, и поэзия по отношению к теме смерти выступает как некоторый, я бы сказал, целительный мёд.
Мне представляется, что поэзия стремится пройти через чёрную, страшную, абсолютно тотальную стену смерти и говорит нам такую светлую мысль, что это всё-таки не конец. В настоящей поэзии уже зашито веяние бессмертия. Мне интересно, как вы это осмысляете — так как вы работаете не только с поэзией, но и с этой темой. Степан Самарин на презентации Борис Кутенков: Я понял вопрос. Вы не зря сказали «поэзия при свете смерти», отчасти перефразировав цветаевскую формулировку «искусство при свете совести».
Я думаю, что предчувствие раннего ухода воздействует некоей центростремительностью, ощущением ускорения и желанием как можно больше сделать — то есть чувством невместимости в эти сжатые, как представляется поэту, сроки. Возникает желание максимально полной реализации лирического дарования. С этим связано желание очень многое написать — и, возможно, какая-то спешка в контексте самой жизни: экспансия, распространяющаяся не только стихи, а в целом на пространство, окружающее поэта. Экспансия, которая присутствовала во многих биографиях — и выражалась в некоем буйстве, в максимально полном желании охвата этого субъективно ощущаемого отрезка жизни. Не обязательно, кстати говоря, это буйство.
Формы экспансии могут быть разными, и для меня пример в этом смысле — Владимир Полетаев, чья книга вышла первой в нашей книжной серии. Когда мы погружались в его биографию, было ощущение, что человек, предчувствуя свой ранний уход, очень много работал и состоялся к своим 18 годам, как, может быть, не состоялся бы, если бы не это ощущение «при свете смерти». В 14 лет он принял решение стать переводчиком и начал к этому основательно готовиться. Он безумно много читал, он собирал самиздат, он сделал то, чего не сделал бы другой человек без подобного предчувствия. Но, разумеется, доказать мы этого не можем: тут мы вступаем в область интуитивных догадок.
Лена, ты как думаешь? Елена Семёнова: Любой настоящий поэт не может не думать о смерти. Думаю, что у многих из наших поэтов была тонкая психологическая организация, и довольно многие из них ушли из жизни по своей воле. Мы, конечно, не любим об этом говорить, потому что у нас много суицида в антологии; но поэты уходили по совершенно разным причинам. Кто-то заболел, кто-то был убит.
Как правильно заметила одна из авторов статей нашего предыдущего тома Ольга Аникина, которая писала о Михаиле Фельдмане 1952—1988 , — в его стихах есть предсказания гибели в железнодорожной катастрофе, но об этом начинаешь думать уже постфактум, когда человек погиб: читать стихи и находить в них эти метки. А если бы поэт жил, то никто, возможно, об этом бы не задумывался. Стихотворение не выглядит чем-то наполненным предчувствиями — просто поезд, встречи, проводы. Михаил Фельдман Борис Кутенков: Евгений Абдуллаев об этом сказал ещё точнее — что стихи ушедшего поэта читаются как палимпсест. Но я думаю, что после смерти именно так начинают осмысляться не только стихи, а вообще все его реплики и поступки.
То есть тут очень важно понять, где заканчивается грань домыслов и интуиции, и отделить эту сторону анализа от фактологической. Но когда я составлял книгу Михаила Фельдмана, действительно было ощущение предчувствия в осмыслении темы поезда. Было абсолютно жуткое чувство предсказания. Имело ли оно место в самом деле — я не знаю. Николай Милешкин: Это очень сложный вопрос.
У нас в антологии есть поэт Владимир Голованов 1973? И у него есть стихотворение с характерным предсказанием. Ученик в буквальном смысле — он учился в школе, где Бунимович преподавал. После его смерти Евгений Абрамович опубликовал Голованова в журнале «Юность», это единственная публикация, и мы задаёмся вопросом: сколько же людей, которым так не «повезло» в трагиироническом смысле , у которых не было такого учителя, как Евгений Бунимович, и их творчество сгинуло безвозвратно. Скан журнала "Юность".
Публикация Владимира Голованова с предисловием Евгения Бунимовича Николай Милешкин: Мы пытались найти другие стихи поэта, звонили в школу, где он учился, — там ничего не знают и знать не хотят; мы спрашивали у самого Бунимовича. Какие-то тексты, предположительно, есть у Дмитрия Кузьмина, он обещал их поискать, но в силу его географической удалённости до этого дело так и не дошло. С одной стороны, если бы мы не знали судьбу Голованова, мы бы не прочитали это стихотворение как предсказание. А с другой — это предсказание совершенно очевидное, по-другому и прочитать никак нельзя. Что касается вашего вопроса.
Это интервью стало формой извинения перед Дмитрием, поскольку автор этой статьи упрекал его, в числе других российских поэтов, за стихи о донецкой земле, где большинство из них никогда не были. Теперь эти слова к Дмитрию не относятся — хотя место, где он несет службу, не названо. Пятого не дано. То есть вероятность того, что поэт на Донбассе, — очень велика. Но при этом он давно хотел попасть в зону специальной операции, потому что чувствовал необходимость в этом. Он хотел быть полезным стране в таком качестве.
С весны он предпринимал не одну попытку стать добровольцем через военкомат.
Поэт Большого Стиля
И вернусь я к своей одинокой светлице Никому не известной тропой. Он попал в «Коммунарку» с коронавирусом, и никто не верил, что при своих сопутствующих болячках поэт вернется. — Вы помогаете напечататься ещё никому не известным поэтам. Воспоминания Пушкина, Белинского, Плетнева и авторов XIX века об известном поэте. Даже в некрологе было напечатано: забытый и никому не нужный поэт.