Когда 3 сентября 1939 года Англия объявила войну Германскому Рейху, снова повторилась британская попытка сорвать любое начало консолидации и вместе с тем подъема Европы. Обращает на себя внимание, что Адольф Гитлер в речи 1 сентября 1939. (1 363) Новости (784) Отзывы читателей (491) Переводы Игоря Файвушовича (43) Статьи и сообщения (248) Техсовет — блог жалоб и предложений (12) Фотогалерея сайта (10).
Речи гитлера 1939 года
1 сентября 1939 года, в 4 часа 45 минут без объявления войны германские войска перешли польскую границу и двинулись на Восток. Выступление Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года. По этому случаю он был в специально сшитой униформе генералиссимуса вместо обычной коричневой формы НСДАП. — Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 г.[5]. Газета «Правда» от 1 сентября 1939 года выходит с размещённым на первой полосе сообщением министра иностранных дел В.М. Молотова на внеочередной сессии Верховного Совета СССР о ратификации Советско-Германского договора о ненападении. 1 сентября 1939 года нападением Германии на Польшу началась Вторая мировая война. Адольф Гитлер выступает на чрезвычайном заседании рейхстага 1 сентября 1939 года.
75 лет назад. Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 г.
Вчера вечером они не прислали нам полномочного представителя, а вместо этого проинформировали нас через польского посла, что всё ещё раздумывают, подходят ли для них британские предложения. Польское Правительство также сказало, что сообщит Англии своё решение. Депутаты, если бы Германское Правительство и его Фюрер терпеливо бы сносили такой обращение с Германией, то заслуживали бы лишь исчезновения с политической сцены. Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами. Эти предложения о посредничестве потерпели неудачу, потому что то время, когда они поступили, прошла внезапная польская всеобщая мобилизация, сопровождаемая большим количеством польских злодеяний. Они повторились прошлой ночью. Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными. Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев.
Эта позиция Рейха меняться не будет. Я бы хотел, прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами. Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны. Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно?
Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим. Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал Westwall. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью. Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь.
Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Этот вопрос единственный, который было необходимо прояснить. Германия не собирается экспортировать свою доктрину. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны. Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим. Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов.
Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом.
Сначала на них ответили не только мобилизацией, но и усилением террора и давления на наших немецких соотечественников... Польша не была готова решить вопрос Коридора разумным образом... Я сделал еще одну последнюю попытку принять предложение о посредничестве... Целых два дня я сидел со своим правительством и ждал, удобно ли польскому правительству послать полномочного представителя или нет... Депутаты, если бы правительство Германии и его лидер терпеливо перенесли такое обращение, Германия заслужила бы только исчезнуть с политической сцены. Но меня ошибочно судят, если мою миролюбие и мое терпение принимают за слабость или даже за трусость... Эти предложения о посредничестве не увенчались успехом... Затем Гитлер заговорил о пакте Молотова-Риббентропа , который был подписан всего десять дней назад, 23 августа.
Хотя новости о пакте были опубликованы в Советском Союзе и к тому времени широко распространились по всему миру, эта речь включала в себя первую речь Гитлера. Я больше не вижу причин, по которым [Германия и Россия] все еще должны противостоять друг другу... Поэтому мы решили заключить пакт, который исключает за любое применение насилия между нами...
Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами. Эти предложения о посредничестве потерпели неудачу, потому что то время, когда они поступили, прошла внезапная польская всеобщая мобилизация, сопровождаемая большим количеством польских злодеяний. Они повторились прошлой ночью. Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными. Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет. Я бы хотел, прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала.
Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами. Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны. Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно? Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим. Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны.
У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью. Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь. Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Этот вопрос единственный, который было необходимо прояснить. Германия не собирается экспортировать свою доктрину. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны. Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим.
Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом. Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу. В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное. Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова.
Оба они были не только евреями, но и коммунистами. И оба в середине тридцатых обосновались в СССР. Раппопорт давно задумал антифашистскую картину, но реализовать этот проект смогу только в Ленинграде. Работа над фильмом «Профессор Мамлок» началась в 1936-м году. Да, после августа 1939-го многое переменилось. Фон Риббентроп барственно посверкивал массивным перстнем в ложе Большого театра, наблюдая за чудесами советских балерин. Антифашистская риторика исчезла из употребления, фильмы и книги оказались в запасниках, а главными врагами «прогрессивного человечества» в пропаганде стали англичане и польские паны. От такого поворота многие растерялись — и в СССР, и в Германии любое переключение скоростей в пропагандистской машине сказывалось на жизни миллионов людей. Но самые «идейные» понимали, что это временная мера, компромисс, и страна готовится к войне. Мюнхенский сговор Дипломатическая борьба 1930-х неплохо известна нам по опубликованным документам — и трудно не увидеть, что Москва долго пыталась сколотить антигитлеровскую коалицию, но английская и французская дипломатия отнеслась к советским коллегам презрительно. И загнанный в угол Кремль сделал сильный ход. Гитлер стремился к большой войне, в этом не сомневались ни в Лондоне, ни в Москве. Война была целью его политики, гитлеровским символом веры. Накануне наступления на Восток, 22 августа, на совещании командного состава фюрер заявил: «Наша сила — в подвижности и жестокости. Чингис-хан с полным сознанием и легким сердцам погнал на смерть миллионы детей и женщин. Однако история видит в нем лишь великого основателя государства. Мне безразлично, что говорит обо мне одряхлевшая западная цивилизация. Я отдал приказ — и расстреляю каждого, кто скажет лишь слово критики. Приказ гласит: цель войны состоит не в достижении определенной линии, а в физическом уничтожении противника. Поэтому я — пока лишь на Востоке — подготовил мои части «Мертвая голова», отдав им приказ без сожаления и жалости уничтожать мужчин, женщин и детей польского происхождения. Только так мы можем завоевать жизненное пространство… Польша будет обезлюжена и населена немцами, а в дальнейшем господа, с Россией случится то же самое… Мы разгромим Советский Союз. Тогда грядет немецкое мировое господство». Немцы в августе 39-го воспринимали отмашку к началу войны с экстатическим восторгом. Говорят, Геринг даже в пляс пустился после слов фюрера. Предчувствия катастрофы у них не было.
Глава 33. О «неизвестной» речи вождя немецкого народа, Ч.1/4
Полная картина той степени упадка, которой мы достигли в тот период, теперь постепенно исчезает. Однако, одна вещь остается незабытой: казалось, что только немедленное проявление чуда может спасти Германию. Мы, национал-социалисты, верили в это чудо, а наши противники лишь насмехались над нашей верой. Мысль о спасении нации от упадка, длящегося более пятнадцати лет, просто с помощью силы новой идеи казалась остальным фантастическим бредом. Однако, евреям и другим врагам нашего государства она виделась последним проблеском силы национального сопротивления. И они чувствовали, что когда он исчезнет, тогда они смогут уничтожить не только Германию, но и всю Европу. Как только Германское государство потонет в большевистском хаосе, в тот же самый момент, вся западная цивилизация погрузится в кризис немыслимых масштабов.
Только островитяне, с их ограниченным пониманием, могли представить, что красная чума остановится сама по себе, перед святостью демократической идеи или у границ нейтральных государств. Спасение Европы началось с одного конца континента — с Муссолини и фашизма.
Гитлера в Рейхстаге — 1 сентября 1939 года Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге — 1 сентября 1939 года Депутаты германского Рейхстага! В течение долгого времени мы страдали от ужасной проблемы, проблемы созданной Версальским диктатом, которая усугублялась, пока не стала невыносимой для нас. Данциг был — и есть германский город.
Коридор был — и есть германский. Обе эти территории по их культурному развитию принадлежат исключительно германскому народу. Данциг был отнят у нас, Коридор был аннексирован Польшей. Как и на других германских территориях на востоке, со всеми немецкими меньшинствами, проживающими там, обращались всё хуже и хуже. Более чем миллион человек немецкой крови в 1919-20 годах были отрезаны от их родины. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения.
Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой. За 15 лет до того, как национал-социалистическая партия пришла к власти, была возможность мирного урегулирования проблемы. По свой собственной инициативе я неоднократно предлагал пересмотреть эти невыносимые условия. Все эти предложения, как вы знаете, были отклонены — предложения об ограничении вооружений и, если необходимо, разоружении, предложения об ограничении военного производства, предложения о запрещении некоторых видов современного вооружения. Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией.
Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей. И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т.
То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем. В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление.
Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг.
Вы знаете о предложениях, которые я делал для восстановления германского суверенитета над немецкими территориями. Вы знаете о моих бесконечных попытках, которые я предпринимал для мирного урегулирования вопросов с Австрией, потом с Судетской областью, Богемией и Моравией. Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей. И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом.
Таким же образом я пробовал решить проблему Данцига, Коридора, и т. То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем. В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление.
Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам.
Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого. В течение четырех месяцев я молча наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения. Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя.
Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время. Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства. Они не хотят сами вступать в переговоры, а предложили, чтобы Польша и Германия вошли в прямой контакт и ещё раз начали переговоры.
Однако основная национальная идея может пойти на пользу всем нациям. В кабинет вошел господин с какими-то бумагами, и рейхсканцлер пошел к столу, чтобы их завизировать. Мы воспользовались случаем, чтобы оглядеться и констатировать, что в святая святых Адольфа Гитлера весьма уютно. Комната довольно большая, а стены ее обиты красным деревом. У короткой стены стоит небольшая кушетка светло-голубого оттенка, как и остальная мебель. На письменном столе — большой букет живых цветов. Стоит букет и на тумбочке. Перед письменным столом расположился маленький столик с письменной машинкой. Все вместе производит впечатление изящества и ухоженности. Немецкие туристы — не преступники «Господин рейхсканцлер, — сказал я, когда он вновь опустился в кресло, — чего Германия ожидает от Австрии? Поэтому совершенно невозможно создать на границе какое-то контролирующее учреждение, которое могло бы гарантировать, что никто из туристов, направляющихся в Австрию, не причастен к тому, что австрийцы называют «коричневой чумой». Проблема аншлюса — это европейская проблема большего масштаба. Он улыбнулся. Говорят, что в Лондон отправляются самые светлые умы, и в таком случае можно надеяться на хороший результат. Если говорить серьезно, то я думаю, что Лондонская конференция родилась под более счастливой звездой, чем конференция по разоружению. Лондон — под более счастливой звездой, чем Женева — То есть, господин рейхсканцлер, вы не верите в идею разоружения? Но, конечно, было бы удачнее, если бы конференция по разоружению добилась положительных результатов до начала конференции в Лондоне. Если будет достаточно доброй воли со всех сторон, хороший результат наверняка будет достигнут. У меня с губ рвался еще один вопрос. Я рискнул задать его. Он ответил без отговорок: — Я однажды высказался относительно моих взглядов на колониальную проблему в ходе большой речи в парламенте и тем самым ясно выразил свое отношение к этому вопросу. Я также со своей стороны считаю, что Германия прямо сейчас стоит перед лицом более важных и насущных вопросов, чем колониальный. Кроме того, что касается колонизации, то в восточной Пруссии и так достаточно земли для возделывания. Вот все, что я могу сказать. Он поднялся, и я попрощался. Он, видимо, заметил, что я бросил взгляд на столик с печатной машинкой, так как, прежде чем я пошел к двери, сказал: — Нет, сам я этим не пользуюсь. Мой секретарь печатает на машинке под диктовку. Но в прошлом году я много писал на машинке. На этом все закончилось. Он поднял руку в национал-социалистическом приветствии и оставался в этой позе до тех пор, пока я не закрыл за собой дверь. Григгс Аншлюс Гитлер еще в 1925 году в своей книге «Моя борьба» написал, что Австрия должна «воссоединиться со своей немецкой родиной». В его представлении будущее великогерманское государство объединит всех этнических немцев в пределах общих границ. Версальский договор 1919 года, однако, запретил слияние стран. Страны-победители в Первой мировой войне были против, так как боялись усиления Германии. Даже фашистская Италия поддерживала независимость Австрии: диктатор Бенито Муссолини опасался, что Германия после воссоединения решит присвоить те области, которые Австрия уступила Италии после войны. После обещания, полученного от Гитлера, однако, Муссолини в 1937 году передумал. После длительной торговой блокады, нацистской террористической кампании и жесткого политического давления со стороны Германии австрийское сопротивление, наконец, было сломлено. Утром 12 марта 1938 года немецкие войска пересекли границу Австрии, и Германия аннексировала эту страну. Лондонская конференция Лондонская экономическая конференция — встреча 66 стран, которая проходила в Лондоне с 12 июня по 27 июля 1933 года. Ее целью было положить конец мировому экономическому кризису, который царил с 1929 года. Большие проблемы были связаны с пошлинами и ненадежностью валютных рынков, с тех пор как Великобритания и США отменили золотой стандарт, а также же с дефляцией — то есть с постоянным падением цен. Руководители центральных банков Европы хотели снова ввести золотой стандарт, закрепить стоимость валют и тем самым принудительно снизить зарплаты и цены, чтобы добиться роста. США, напротив, хотели печатать больше денег, чтобы посредством инфляции снизить размер долгов и подстегнуть рост. Конференция по разоружению Конференция по разоружению Лиги Наций проходила в столице Швейцарии Женеве с 1932 по 1934 год хотя формально она завершилась в 1937. Целью провозгласили общее разоружение стран, чтобы сделать мир стабильнее и безопаснее.
Популярные статьи:
- Читайте также
- Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года - Гитлер Адольф :: Режим чтения
- Audio With External Links Item Preview
- Читайте также
- Популярные речи Гитлера
Операция «Консервы»
И если бы, например, стало известно, что я собираюсь покинуть канцелярию в шесть часов вечера, я бы просто не смог пробиться через толпы людей. Но вернемся к марксизму. Обратите внимание, что в мировой истории принципы правления меняются вслед за сменой эпох. Сначала были легитимизм и феодализм, затем, после Французской революции, — демократия, потом социал-демократия, которая сейчас сменяется нацизмом, или, если хотите, национал-социализмом. В будущем принцип авторитета будет стоять выше всего, а личность станет играть определяющую роль. У мира есть выбор между интернациональным коммунизмом и национальным интернационализмом. Тем не менее я хочу донести, что немецкий национал-социализм не может быть механически перенесен в другие страны. Однако основная национальная идея может пойти на пользу всем нациям.
В кабинет вошел господин с какими-то бумагами, и рейхсканцлер пошел к столу, чтобы их завизировать. Мы воспользовались случаем, чтобы оглядеться и констатировать, что в святая святых Адольфа Гитлера весьма уютно. Комната довольно большая, а стены ее обиты красным деревом. У короткой стены стоит небольшая кушетка светло-голубого оттенка, как и остальная мебель. На письменном столе — большой букет живых цветов. Стоит букет и на тумбочке. Перед письменным столом расположился маленький столик с письменной машинкой.
Все вместе производит впечатление изящества и ухоженности. Немецкие туристы — не преступники «Господин рейхсканцлер, — сказал я, когда он вновь опустился в кресло, — чего Германия ожидает от Австрии? Поэтому совершенно невозможно создать на границе какое-то контролирующее учреждение, которое могло бы гарантировать, что никто из туристов, направляющихся в Австрию, не причастен к тому, что австрийцы называют «коричневой чумой». Проблема аншлюса — это европейская проблема большего масштаба. Он улыбнулся. Говорят, что в Лондон отправляются самые светлые умы, и в таком случае можно надеяться на хороший результат. Если говорить серьезно, то я думаю, что Лондонская конференция родилась под более счастливой звездой, чем конференция по разоружению.
Лондон — под более счастливой звездой, чем Женева — То есть, господин рейхсканцлер, вы не верите в идею разоружения? Но, конечно, было бы удачнее, если бы конференция по разоружению добилась положительных результатов до начала конференции в Лондоне. Если будет достаточно доброй воли со всех сторон, хороший результат наверняка будет достигнут. У меня с губ рвался еще один вопрос. Я рискнул задать его. Он ответил без отговорок: — Я однажды высказался относительно моих взглядов на колониальную проблему в ходе большой речи в парламенте и тем самым ясно выразил свое отношение к этому вопросу. Я также со своей стороны считаю, что Германия прямо сейчас стоит перед лицом более важных и насущных вопросов, чем колониальный.
Кроме того, что касается колонизации, то в восточной Пруссии и так достаточно земли для возделывания. Вот все, что я могу сказать. Он поднялся, и я попрощался. Он, видимо, заметил, что я бросил взгляд на столик с печатной машинкой, так как, прежде чем я пошел к двери, сказал: — Нет, сам я этим не пользуюсь. Мой секретарь печатает на машинке под диктовку. Но в прошлом году я много писал на машинке. На этом все закончилось.
Он поднял руку в национал-социалистическом приветствии и оставался в этой позе до тех пор, пока я не закрыл за собой дверь. Григгс Аншлюс Гитлер еще в 1925 году в своей книге «Моя борьба» написал, что Австрия должна «воссоединиться со своей немецкой родиной». В его представлении будущее великогерманское государство объединит всех этнических немцев в пределах общих границ. Версальский договор 1919 года, однако, запретил слияние стран. Страны-победители в Первой мировой войне были против, так как боялись усиления Германии. Даже фашистская Италия поддерживала независимость Австрии: диктатор Бенито Муссолини опасался, что Германия после воссоединения решит присвоить те области, которые Австрия уступила Италии после войны. После обещания, полученного от Гитлера, однако, Муссолини в 1937 году передумал.
После длительной торговой блокады, нацистской террористической кампании и жесткого политического давления со стороны Германии австрийское сопротивление, наконец, было сломлено. Утром 12 марта 1938 года немецкие войска пересекли границу Австрии, и Германия аннексировала эту страну.
Речь Гитлера 1 сентября 1939 года. Адольф Гитлер заседание. Речь Гитлера 1942. Собрание фашистов. Гитлер в Рейхстаге 1939. Речь Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года. Адольф Гитлер на трибуне. Адольф Гитлер в 1919.
Речь Гитлера. Выступление Гитлера. Выступление Гитлера 1939. Гитлер выступает с речью. Адольф Гитлер трибуна. Адольф Гитлер у трибуны. Адольф Гитлер у микрофона 1 сентября 1939 года. Гитлер на трибуне. Адольф Гитлер. Адольф Гитлер зигует.
Адольф Гитлер зигует в Рейхстаге. Речь Гитлера в Рейхстаге. Выступление Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года. Выступление Гитлера 1 сентября 1939. Речь Гитлера текст. Выступление Гитлера с переводом. Выступление Гитлера в Рейхстаге в 1939 году. Адольф Гитлер на трибуне перед народом. Адольф Гитлер в армии. Адольф Гитлер перед солдатами.
Галстук Гитлера. Голос Гитлера. Фюрер говорит. Речь Гитлера перед молодежью. Данциг Гитлер. Выступление Гитлера в Ганновере. Выступление Гитлера в суде 1924. Речь Гитлера в Мюнхене 1939:. Выступление Адольфа Гитлера 1933. Адольф Гитлер перед выступлением.
Речь Гитлера аудио. Выступление Гитлера в цирке. Слушатели плачут. Заседание Гитлера в Рейхстаге. Юлиус Шауб. Печь Гитлера 1 сентября 1939. Рейх третий речь Гитлера. Адольф Гитлер оратор. Адольф Гитлер на стадионе перед молодежью.
Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет. Я бы хотел, прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами. Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны. Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно? Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим. Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе. Мы серьёзно и торжественно гарантируем это и, пока другие страны соблюдают свой нейтралитет, мы относимся к этому с уважением и ответственностью. Я особенно счастлив, что могу сообщить вам одну вещь. Вы знаете, что у России и Германии различные государственные доктрины. Этот вопрос единственный, который было необходимо прояснить. Германия не собирается экспортировать свою доктрину. Учитывая тот факт, что и у Советской России нет никаких намерений экспортировать свою доктрину в Германию, я более не вижу ни одной причины для противостояния между нами. Это мнение разделяют обе наши стороны. Любое противостояние между нашими народами было бы выгодно другим. Поэтому мы решили заключить договор, который навсегда устраняет возможность какого-либо конфликта между нами. Это налагает на нас обязательство советоваться друг с другом при решении некоторых европейских вопросов. Появилась возможность для экономического сотрудничества и, прежде всего, есть уверенность, что оба государства не будут растрачивать силы в борьбе друг с другом. Любая попытка Запада помешать нам потерпит неудачу. В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное. Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну. Такого не случится снова. В Москве этому договору рады также, как и вы рады ему. Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова. Я предназначен, чтобы решить: первое — проблему Данцига; второе — проблему Коридора, и третье — чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование.
Советско-германский договор о ненападении кладет конец вражде между Германией и СССР, а это в интересах обеих стран. Различие в мировоззрениях и в политических системах не должно и не может быть препятствием для установления хороших политических отношений между обоими государствами, как подобное же различие не препятствует хорошим политическим отношениям СССР с другими несоветскими, капиталистическими странами. Только враги Германии и СССР могут стремиться к созданию и раздуванию вражды между народами этих стран. Мы стояли и стоим за дружбу народов СССР и Германии, за развитие и расцвет дружбы между народами Советского Союза и германским народом… Главное значение советско-германского договора о ненападении заключается в том, что два самых больших государства Европы договорились о том, чтобы положить конец вражде между ними, устранить угрозу войны и жить в мире между собой. Тем самым поле возможных военных столкновений в Европе сужается. Если даже не удастся избежать военных столкновений в Европе, масштаб этих военных действий теперь будет ограничен. Недовольными таким положением дел могут быть только поджигатели всеобщей войны в Европе, те, кто под маской миролюбия хотят зажечь всеевропейский военный пожар». Опубликованная в этом же номере газеты статья под названием «Историческое заседание» гласила: «Джентльмены то есть Англия и Франция. И вдруг все их планы рушатся. Отсюда их крик на всю Европу… Каждый запомнил слова товарища Молотова, что отныне кладется конец вражде двух государств, что мы стоим за развитие и укрепление дружбы между советским и германским народом... От имени советского народа внеочередная четвертая Сессия Верховного Совета СССР по предложению депутата Щербакова единогласно одобрила внешнюю политику советского правительства и ратифицировала договор о ненападении между Германией и Советским Союзом». Однако план нападения на Польшу план «Вайс» был принят Гитлером задолго до подписания пакта о ненападении с Советским Союзом. Свои соображения и материалы для таблиц взаимодействия командующие видами вооруженных сил должны были представить в ОКВ к 1 мая 1939 года: «Разработка плана должна проходить таким образом, чтобы осуществление операции было возможно в любое время, начиная с 1 сентября 1939 года». Первая часть директивы излагала общие задачи вооруженных сил Германии на 1939—1940 годы. Во вторую ее часть входил план «Вайс». Третья часть предусматривала захват Данцига. Цель операции «Вайс» — разбить польские вооруженные силы. На операцию выделялось 57 дивизий, 2,5 тыс. Директива ОКВ гласила: «Операция «Вайс» составляет лишь предварительную меру в системе подготовки к будущей войне, но отнюдь не должна рассматриваться как причина для вооруженного столкновения с западными противниками». Польша, однако, продолжала считать этот пакт действующим вплоть до нападения на нее Германии 1 сентября 1939 года. Начавшееся в 1934 году польско-германское сближение продолжалось до осени 1938-го. После Мюнхенского сговора 29—30 сентября 1938 года Польша предъявила Чехословакии ультиматум об уступке ей Тешинской Силезии; 2 октября Тешинская область была занята польскими войсками. Недальновидная антисоветская политика Варшавы позволила Берлину подготовиться к развязыванию Второй мировой войны, которая началась с германского нападения на Польшу. Причем за год до вторжения в Польшу Гитлер уверял, что «при всех обстоятельствах Германия будет заинтересована в сохранении сильной национальной Польши, совершенно независимо от положения дел в России. Идет ли речь о большевистской, царской или какой-либо иной России, Германия всегда будет относиться к этой стране с предельной осторожностью». Гитлер благодарил Польшу за то, что та держит на границах с СССР большие силы, избавляя тем самым Германию от крупных военных расходов. Приговор Международного военного трибунала в Нюрнберге гласит: «Гитлер 23 мая 1939 года собрал важное военное совещание… Гитлер объявил о своем решении напасть на Польшу. Он признал, что причиной для нападения явились не споры с Польшей о Данциге, а необходимость расширения «жизненного пространства» Германии и обеспечения снабжения продовольствием. Он заявил: «Для разрешения этой проблемы нужна смелость. Принцип уклонения от разрешения проблемы путем приспособления к обстоятельствам недопустим. Обстоятельства должны быть приспособлены к целям. А это невозможно без вторжения в иностранные государства или посягательства на чужую собственность». Позднее в своих обращениях он добавил: «Поэтому не может быть и речи о жалости к Польше, и нам остается лишь напасть на нее при первой подходящей возможности. Мы не можем надеяться, что дело пойдет так же, как в Чехословакии. Будет война. Наша задача — изолировать Польшу.
Адольф Гитлер: Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года
Национал-социализм продолжил это спасение в другой части Европы, и в настоящий момент мы наблюдаем как, в третьей, пока еще отсталой стране, совершается такая же драматическая отважная победа над еврейским интернационалом, пытающимся уничтожить европейскую цивилизацию. Что такое шесть лет, в жизни одного человека — не говоря уже о жизни народа? В столь короткий период развития, едва ли можно увидеть признаки всеобщего застоя, упадка или напротив — прогресса. Однако, те шесть лет, что теперь находятся позади, наполнены самыми грандиозными событиями за всю историю Германии. Сегодня, шесть лет спустя, я произношу эту речь, перед первым Рейхстагом великой Германии. На самом деле, мы — может быть быстрее любого иного поколения — способны провести в жизнь весь смысл этих праведных слов: «Чудо, милостью Господней». Шести лет было достаточно для осуществления мечты поколений; один год для того, чтобы дать нашему народу насладиться тем единством, к которому бесчисленные поколения стремились тщетно. Я смотрю на вас сейчас, собранных передо мной, как представителей нашего германского народа, со всех земель государства, и знаю, что среди вас есть новоизбранные члены от Остмарка [1] и Судетов [2] , и меня снова переполняют грандиозные впечатления от событий того года, в котором реализовались вековые мечты.
В 11:40 Верховное командование Германии издало воззвание к войскам «Солдаты немецкой армии — после того, как все другие средства потерпели неудачу — решение должно принимать оружие» [3] [4]. Само выступление в рейхстаге состоялось несколько позже. Хотя некоторые утверждения были правдой, в целом речь представляла собой «поразительный каталог лжи» [5]. Ход дипломатических событий, предшествовавших вторжению, был искажен в деталях. Как всегда, я пытался мирным путём добиться пересмотра, изменения этого невыносимого положения. Это — ложь, когда мир говорит, что мы хотим добиться перемен силой. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников... Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Гитлера в рейхстаге 1 сентября 1939 г. Хотя информация о заключении самого пакта была опубликована в Советском Союзе и успела широко распространиться по миру, эта речь стала первым официальным заявлением Гитлера.
Все они оказались напрасны. Невозможно требовать, чтобы это невозможное положение было исправлено мирным путём, и в то же время постоянно отклонять предложения о мире. Так же невозможно говорить, что тот, кто жаждет перемен для себя, нарушает закон — ибо Версальский диктат — не закон для нас. Нас заставили подписать его, приставив пистолет к виску, под угрозой голода для миллионов людей. И после этого этот документ, с нашей подписью, полученной силой, был торжественно объявлен законом. Таким же образом я пробовал решить проблему Данцигского коридора и т. То, что проблемы быть решены, ясно. Нам также ясно, что у западных демократий нет времени и нет интереса решать эти проблемы. Но отсутствие времени — не оправдание безразличия к нам. Более того, это не может быть оправданием безразличия к тем. В разговоре с польскими государственными деятелями я обсуждал идеи, с которыми вы знакомы по моей последней речи в Рейхстаге. Никто не может сказать, что это было невежливо, или, что это было недопустимое давление. Я, естественно, сформулировал наконец германские предложения. Нет на свете ничего более скромного и лояльного, чем эти предложения. Я хотел бы сказать всему миру, что только я мог сделать такие предложения, потому что знал, что, делая такие предложения, я противопоставляю себя миллионам немцев. Эти предложения были отвергнуты. Мало того, что ответом сначала была мобилизация, но потом и усиление террора и давления на наших соотечественников и с медленным выдавливанием их из свободного города Данцига — экономическими, политическими, а в последние недели — военными средствами. Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам. Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав. Никто не может сказать такого. В течение четырех месяцев я молча наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения. Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя. Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время. Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства. Они не хотят сами вступать в переговоры, а предложили, чтобы Польша и Германия вошли в прямой контакт и ещё раз начали переговоры. Я должен заявить, что я согласился с этими предложениями, и я готовился к этим переговорам, о которых вам известно. Два дня кряду я сидел со своим правительством и ждал, сочтет ли возможным правительство Польши послать полномочного представителя или не сочтет. Вчера вечером они не прислали нам полномочного представителя, а вместо этого проинформировали нас через польского посла, что всё ещё раздумывают, подходят ли для них британские предложения. Польское Правительство также сказало, что сообщит Англии своё решение.
Национал-социалисты, последствия этого «Пакта», которого я сам и хотел, и который был заключен в интересах германского народа, были очень и очень плачевными, в особенности, что касается германцев, проживающих в вышеупомянутых странах. Боле полумиллиона германских мужчин и женщин, большинство из которых крестьяне, ремесленники и рабочие, буквально за ночь вынуждены были бежать, чтобы ускользнуть от нового режима, который сначала угрожал им беспросветной нищетой, и, рано или поздно, — полным уничтожением. Тем не менее тысячи германцев исчезли совсем. Невозможно даже определить их судьбу и что с ними сейчас. Среди них было 160 тысяч граждан Германии. И на всё это я должен был закрыть глаза. Я был обязан молчать. В конце концов, это я сам захотел достигнуть разрядки напряжённости и, если возможно, то и полного мира с этим государством. Однако во время нашего общего вступления в Польшу, кремлёвские правители внезапно и в противоречии с договором также затребовали и Литву. Германия никогда не имела намерений оккупировать Литву. И Германия не только оказалась не способной предъявить такой же ультиматум литовскому правительству, но и отвергла запрос Литвы прислать германские войска, потому что это требование было не в соответствии с целями германской политики. Но несмотря на это, я подчинился и этому новому требованию Кремля. Однако это было только началом шантажа и всё новых и новых вымогательств. Победа в Польше, которая была достигнута исключительно германскими войсками, предоставила мне возможность ещё раз обратиться к западным странам с предложением мира. Это предложение мира в очередной раз было отвергнуто, как и всегда, благодаря интернациональным усилиям еврейских поджигателей войны. В это время причиной такого отказа был тот факт, что Англия ещё надеялась мобилизовать против Германии коалицию европейских стран, включавшую Балканские страны и Советскую Россию. Поэтому Лондон решил послать Mr. Cripps посланником в Москву. Криппс получил чёткие инструкции любыми средствами втянуть Советскую Россию в проанглийскую коалицию. Английская пресса сообщала об этой миссии, поскольку её никак нельзя было скрыть. Осенью 1939 года и весной 1940 года первые результаты этой миссии Криппса дали себя знать. В то время как Советская Россия предприняла попытку подчинить военной силой не только Финляндию, но и Балтийские страны, она вдруг начала обосновывать свои действия настолько же смехотворными, насколько они были и фальшивыми утверждениями, что, дескать, она должна «защитить эти страны от внешней угрозы». Эта «внешняя угроза» означала только Германию; никакая другая страна не имела доступа в балтийский бассейн и не могла там угрожать. Но я вынужден был молчать. Но те, кто был у власти в Кремле, немедленно пошли ещё дальше. В то время как весной 1940 года Германия, в соответствии с так называемым «Пактом о Ненападении», отозвала свои войска с восточной границы и на самом деле, большая часть восточной границы была тотально очищена от немецких войск , концентрация российских войск на западной границе уже началась, что уже можно было рассматривать как целенаправленную угрозу Германии. В соответствии с заявлением советского министра иностранных дел, а затем премьер-министра Вячеслава Молотова, персонально сделанным в то время, у Советов было уже весной 1940 года 22 дивизии только в одной Прибалтике. И в то время как само советское правительство всегда утверждало, что войска, дескать, были введены по просьбе местного населения Прибалтики, цель их продолжающегося присутствия была демонстрация своей силы Германии. В то время как наши солдаты с 5 мая 1940 года уничтожали англо-французские силы на западе, концентрация советских войск и их манёвры на нашей восточной границе приобретали всё более и более угрожающие размеры. Поэтому, в интересах Германии, я с августа 1940 года уже не мог более позволить нашими восточным провинциям, тем более что они к этому времени вообще зачастую были пустыми, оставаться незащищёнными ввиду беспрецедентного нарастания числа большевистских дивизий. Это всё был результат англо-советской кооперации, направленной на создание на востоке такой мощной армейской группировки, чтобы Германское Командование не смогло бы закончить блицкриг на западе полным разгромом, особенно, что касается в части военно-воздушных сил. И всё это было в соответствии не только с английской, но и советской политикой; поскольку и Англия, и Советская Россия имели ввиду затягивать войну как можно дольше, чтобы постепенно ослаблять и ослаблять всю Европу и сделать её совсем неспособной. Анализируя, атака СССР на Румынию была также направлена на овладение важной материальной базой не только Германии, но и всеевропейской экономики и, по меньшей мере, имела ввиду разрушить её.
из речи Гитлера в Рейхстаге, 1 сентября 1939 года
Недавно в одном из мидовских комментариев прочитал: "Ни для кого не секрет, что режим Зеленского не самостоятелен в своей антицерковной политике. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ. Выступление Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года. По этому случаю он был в специально сшитой униформе генералиссимуса вместо обычной коричневой формы НСДАП. Главная» Новости» Видео выступления гитлера.
Операция «Консервы». Как Гитлер создал предлог для нападения на Польшу
Seven Nation Army. речь гитлера 1 сентября 1939г. Речь Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года.
Операция «Консервы»
Речь Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года. 01:05. Лукашенко предложил объявить перемирие на Украине – Москва 24. В 1939 году Гитлер не имел ни сил, ни ресурсов, ни реалистичных планов для ведения войны против СССР. Адольф Гитлер Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года читать книгу онлайн бесплатно. Главная» Новости» Гитлер на выступлении. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав.
Никаких ассоциаций: просто историческое фото
Польша обрушила нападки на свободный город Данциг. Более того, Польша не была готова уладить проблему Коридора разумным способом, с равноправным отношениям к обеим сторонам, и она не думала о соблюдении её обязательств по отношению к нацменьшинствам. Я должен заявить определённо: Германия соблюдает свои обязательства; нацменьшинства, которые проживают в Германии, не преследуются. Ни один француз не может встать и сказать, что какой-нибудь француз, живущий в Сааре, угнетён, замучен, или лишен своих прав.
Никто не может сказать такого. Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами.
Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах.
В течение четырех месяцев я молча наблюдал за событиями, хотя и не прекращал делать предупреждения. В последние несколько дней я ужесточил эти предупреждения. Три недели назад я проинформировал польского посла, что, если Польша продолжит посылать Данцигу ноты в форме ультиматумов, если Польша продолжит свои притеснения против немцев, и если польская сторона не отменит таможенные правила, направленные на разрушение данцигской торговли, тогда Рейх не останется праздным наблюдателем. Я не дал повода сомневаться, что те люди, которые сравнивают Германию сегодняшнюю с Германией прежней, обманывают себя.
Была сделана попытка оправдать притеснения немцев — были требования, чтобы немцы прекратили провокации. Я не знаю, в чём заключаются провокации со стороны женщин и детей, если с ними самими плохо обращаются и некоторые были убиты. Я знаю одно — никакая великая держава не может пассивно наблюдать за тем, что происходит, длительное время. Я сделал еще одно заключительное усилие, чтобы принять предложение о посредничестве со стороны Британского Правительства. Они не хотят сами вступать в переговоры, а предложили, чтобы Польша и Германия вошли в прямой контакт и ещё раз начали переговоры.
Я должен заявить, что я согласился с этими предложениями, и я готовился к этим переговорам, о которых вам известно. Два дня кряду я сидел со своим правительством и ждал, сочтет ли возможным правительство Польши послать полномочного представителя или не сочтет. Вчера вечером они не прислали нам полномочного представителя, а вместо этого проинформировали нас через польского посла, что всё ещё раздумывают, подходят ли для них британские предложения. Польское Правительство также сказало, что сообщит Англии своё решение. Депутаты, если бы Германское Правительство и его Фюрер терпеливо бы сносили такой обращение с Германией, то заслуживали бы лишь исчезновения с политической сцены.
Однако не прав окажется тот, кто станет расценивать мою любовь к миру и мое терпение как слабость или даже трусость. Поэтому я принял решение и вчера вечером проинформировал британское правительство, что в этих обстоятельствах я не вижу готовности со стороны польского правительства вести серьезные переговоры с нами. Эти предложения о посредничестве потерпели неудачу, потому что то время, когда они поступили, прошла внезапная польская всеобщая мобилизация, сопровождаемая большим количеством польских злодеяний. Они повторились прошлой ночью. Недавно за ночь мы зафиксировали 21 пограничный инцидент, прошлой ночью было 14, из которых 3 были весьма серьёзными.
Поэтому я решил прибегнуть к языку, который в разговоре с нами поляки употребляют в течение последних месяцев. Эта позиция Рейха меняться не будет. Я бы хотел, прежде всего поблагодарить Италию, которая всегда нас поддерживала. Вы должны понять, что для ведения борьбы нам не потребуется иностранная помощь. Мы выполним свою задачу сами.
Нейтральные государства уверили нас в своём нейтралитете, так же, как и мы гарантируем их нейтралитет с нашей стороны. Когда государственные деятели на Западе заявляют, что это идёт вразрез их интересам, я только могу сожалеть о таких заявлениях. Это не может ни на мгновение смутить меня в выполнении моих обязанностей. Что более важно? Я торжественно уверил их, и я повторяю это — мы ничего не просим от западных государств и никогда ничего не попросим.
Я объявил, что граница между Францией и Германией — окончательна. Я неоднократно предлагал Англии дружбу и, если необходимо, самое близкое сотрудничество, но такие предложения не могут быть только односторонними. Они должны найти отклик у другой стороны. У Германии нет никаких интересов на Западе, наши интересы кончаются там, где кончается Западный Вал Westwall. Кроме того, у нас и в будущем не будет никаких интересов на западе.
Что же касается государства-жертвы агрессии , то польская пресса была обескуражена внезапностью событий и отреагировала противоречиво. Так, польский ежедневник Kurier Poranny вышел с яркими заголовками, отражавшими уверенность в том, что союзники помогут Польше, а немцы потерпят поражение: «Британский народ сплочен и готов к войне… Война закончится полным крахом Германии». В то же время проскальзывала тревожность: «500 тысяч человек в застенках гестапо… Хаос и анархия в Гданьске. Сенат не владеет ситуацией. Гестапо силой вымогает показания у арестованных польских таможенников. Тем не менее , журналисты обращали внимание и на успехи: «Польские власти ликвидировали группу немецких шпионов». Указывали они и на реакцию союзников Германии: «Венгрия сохраняет полное спокойствие». Решимость защитить родину нашла отражение и в публикации плаката с патриотическим призывом: «Вверяю вам мою семью , ибо вы вверили мне вашу защиту». Kurier Poranny. Источник: Уроки истории Необходимо подчеркнуть , что реакция большей части газет зависела от времени издания.
В утренних речь шла о мирной жизни, вечерние же акцентировали внимание на начавшихся боевых действиях. Сегодня ночью наш древний враг начал активные действия против польского государства , о чем я свидетельствую перед Богом и историей. В этот исторический момент обращаюсь я с глубокой убежденностью ко всем гражданам государства, чтобы весь народ сомкнулся вокруг главнокомандующего и вооруженных сил во имя защиты своей свободы, независимости и чести и дал агрессору надлежащий ответ, как это зачастую происходило в польско-немецкой истории, истории польско-немецких отношений. Весь польский народ, благословенный Богом и единый в своем святом и праведном деле с армией, бери оружие в руки и иди в бой до полной победы! Далеко не во всех крупных державах печать уделила внимание боям в Польше. Так , в Советском Союзе передовицы крупных газет — прежде всего «Правды» и «Известий» — были посвящены сообщению председателя Совета Народных Комиссаров В. Молотова «О ратификации советско-германского договора о ненападении», с которым он выступил 31 августа на внеочередной 4-й сессии Верховного Совета СССР 1-го созыва. В нем подчеркивалось: Сообщение «О ратификации советско-германского договора о ненападении» На протяжении последних шести лет… политические отношения между Германией и СССР были натянутыми… Несмотря на различие мировоззрений и политических систем , советское правительство стремилось поддерживать нормальные деловые и политические отношения с Германией… С наивным видом спрашивают: как Советский Союз мог пойти на улучшение отношений с государством фашистского типа? Разве это возможно? Но забывают при этом, что дело идет не о нашем отношении к внутренним порядкам другой страны, а о внешних отношениях между двумя государствами.
Забывают о том, что мы стоим на позиции невмешательства во внутренние дела других стран и… за недопущение какого-либо вмешательства в наши собственные внутренние дела. Забывают также о важном принципе нашей внешней политики… Со всеми несоветскими странами Советский Союз стремится иметь добрососедские отношения, поскольку эти страны придерживаются той же позиции в отношении Советского Союза. Вместе с этим Молотов подчеркнул и произошедшие в дипломатических отношениях кардинальные перемены: «Вчера еще фашисты Германии проводили… враждебную нам внешнюю политику… Сегодня… мы перестали быть врагами… Политическое искусство заключается… в том , чтобы уменьшить число… врагов и добиться того, чтобы вчерашние враги стали добрыми соседями». В то же время , обосновывая заключение договора с Германией и раскрывая суть провала недавно завершившихся переговоров с Великобританией и Францией, Молотов указывал, что правительства последних «имеют опасения , что заключение серьезного пакта взаимопомощи с СССР может усилить… Советский Союз, что, оказывается, не отвечает их позиции».
В то же время я хочу заявить, что это политическое решение имеет огромное значение для будущего, это решение — окончательное. Россия и Германия боролись друг против друга в Первую мировую войну.
Такого не случится снова. В Москве этому договору рады также, как и вы рады ему. Подтверждение этому — речь русского комиссара иностранных дел, Молотова. Я предназначен, чтобы решить: первое — проблему Данцига; второе — проблему Коридора, и третье — чтобы обеспечить изменение во взаимоотношениях между Германией и Польшей, которая должна гарантировать мирное сосуществование. Поэтому я решил бороться, пока существующее польское правительство не сделает этого, либо пока другое польское правительство не будет готово сделать это. Я решил освободить германские границы от элементов неуверенности, постоянной угрозы гражданской войны.
Я добьюсь, чтобы на восточной границе воцарился мир, такой же, как на остальных наших границах. Для этого я предприму необходимые меры, не противоречащие предложениям, сделанным мною в Рейхстаге для всего мира, то есть, я не буду воевать против женщин и детей. Я приказал, чтобы мои воздушные силы ограничились атаками на военные цели. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ. Прошедшей ночью польские солдаты впервые учинили стрельбу на нашей территории. Кто применяет боевые газы, пусть ждёт, что мы применим их тоже.
Кто придерживается правил гуманной войны, может рассчитывать, что мы сделаем то же самое. Я буду продолжать борьбу против кого угодно, пока не будут обеспечены безопасность Рейха и его права. Прошло шесть лет, как я тружусь на благо германской обороны. Более 90 миллиардов потрачено за это время на вооружённые силы. Они теперь лучше экипированы и несравнимы с тем, какими они были в 1914 году. Моя вера в них непоколебима.
Когда я создавал эти силы, и теперь, когда я призываю германский народ к жертвам и, если необходимо, к самопожертвованию, я имел и имею на это право, потому что сегодня я сам полностью готов, как и прежде, принести себя в жертву. Я не прошу ни от одного немца делать больше того, что я был готов все эти четыре года сделать в любое время. Не будет никаких трудностей для немцев, которым бы не подвергался и я. Вся моя жизнь принадлежит моему народу — более, чем когда-либо. Отныне я — первый солдат германского Рейха. Я снова надел форму, которая была для меня дорога и священна.
Я не сниму ее до тех пор, пока не будет одержана победа, ибо поражения я не переживу. Если что-нибудь во время борьбы случится со мной, тогда мой первый преемник — товарищ-по-партии Геринг; если что-нибудь случится с товарищем-по-партии Герингом, мой следующий преемник — товарищ-по-партии Гесс. Вы будете обязаны подчиняться им как фюрерам с такой же слепой верностью и повиновением, как мне самому. Если что-нибудь случится с товарищем-по-партии Гессом, тогда в соответствии с законом соберется сенат и выберет из числа членов сената наиболее достойного, наиболее храброго преемника. Как национал-социалист и как немецкий солдат, я вступаю в борьбу с недрогнувшим сердцем. Вся моя жизнь — лишь бесконечная борьба во имя моего народа, его возрождения, и во имя Германии.
Был только один лозунг в этой борьбе — вера в этот народ. Одно слово мне никогда не было знакомо — сдаться.
«Не пережить поражения»
Речь рейхсканцлера А. Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 г. В течение долгого времени мы страдали от ужасной проблемы, проблемы созданной Версальским. Речь Адольфа Гитлера, произнесенная 30 января 1939 года перед Рейхстагом по случаю шестой годовщины прихода Гитлера к власти. Речь Адольфа Гитлера в Рейхстаге 1 сентября 1939 года | Пикабу. Seven Nation Army. Если, однако, враг решит, что это даёт ему карт-бланш, чтобы вести войну всеми средствами, то получит сокрушающий зубодробительный ответ.