В России слова феминизм и либерализм давным давно приобрели абсолютно иное значение, чем в оригинале. это ответ на усиливающиеся ограничения и давление, терпеть которые становится всё труднее, - говорит президент центра, социолог Саида.
Сильная половина. За что борются краснодарские феминистки
«У нас свой феминизм: исламский, кавказский, разный». Права женщин на Северном Кавказе. Феминизм. Кавказ» в социальной сети «ВКонтакте» на днях был опубликован пост о том, что детский гинеколог из клиники «Айболит» в Магасе делает девочкам обрезание. это ответ на усиливающиеся ограничения и давление, терпеть которые становится всё труднее, - говорит президент центра, социолог Саида. Материл на портале «» так и озаглавлен «В Ингушетии отменили дебаты о феминизме из-за угроз организаторам». Она прямо ассоциируется с восточными, в том числе кавказскими, народами и как будто закрепляет священную, то есть неприкосновенную роль мусульманских матерей. Что происходит с женщинами на Кавказе, зачем родственники возвращают беглянок домой и что считается позором в семье — узнала редакция NewsTracker.
В Совфеде предложили приравнять к терроризму чайлдфри и радикальный феминизм
В предложение могут быть внесены изменения и дополнения, которые вступают в силу со дня, следующего за днем их размещения на Сайте. Даритель безвозмездно передает в собственность «Гласной» денежные средства в размере, определяемом Дарителем, на поддержку деятельности «Гласной». В случае отказа от дарения после его передачи «Гласная» возвращает дарение в течение 10 дней после принятия решения об отказе. В случае невозможности передать дарение Дарителю оно остается в распоряжении «Гласной». Даритель вправе отказаться от своего дарения в течение 10 дней со дня совершения транзакции. О своем желании Даритель извещает «Гласную» по электронной почте по адресу [email protected]. Если Даритель подписался на ежемесячное списание средств с банковской карты, привязанной к счету Дарителя, впоследствии он вправе отменить ежемесячные платежи.
Для отмены платежей Дарителю необходимо перейти на страницу «Отмена подписки на платежи» на сайте. Совершая действия, предусмотренные данным предложением, Даритель подтверждает, что ознакомлен с условиями и текстом настоящего предложения, целями деятельности «Гласной», осознает значение своих действий, имеет полное право на их совершение и полностью принимает условия настоящего предложения. В соответствии с Федеральным законом N 152-ФЗ «О персональных данных» Даритель настоящим дает свое согласие на обработку своих персональных данных любыми не запрещенными законом способами для целей исполнения настоящего предложения и подтверждает, что ознакомлен с политикой конфиденциальности. Общие положения 1. Настоящая политика обработки персональных данных далее — Политика проекта «Гласная» разработана в соответствии с Федеральными законами от 27 июля 2006 г. Назначением Политики является обеспечение защиты прав и свобод субъекта персональных данных при обработке его персональных данных далее — ПДн Оператором.
Маргарита Павлова, член Совета Федерации: «Под видом прав женщин навязываются и пропагандируются убийства нерожденных детей, в том числе на больших сроках беременности. Под видом защиты нарушенных прав женщин очерняются традиционные семейные ценности и роль женщины в семье — так называемый радикальный феминизм. Под видом свободы выбора пропагандируется отказ от создания семьи и рождения детей — так называемый чайлдфри».
Если носишь исламскую одежду и молишься, то в глазах Всевышнего ты молодец. Но этого мало: мужчинам где-то надо показать, что они личности, что они значимы, им нужно хоть что-то контролировать. Легче всего контролировать беззащитных — женщин и детей. И вне зависимости от религиозной направленности семьи положение женщины в ней по-прежнему незавидно. Про насилие в семье Декриминализация домашних побоев никак не повлияла на ситуацию на Кавказе: наши женщины и так не заявляли в полицию на домашних тиранов.
Одну из моих теток избивал муж, она ни разу не написала заявление. Ей даже в полиции говорили: напиши. Она — ни в какую. Хотела развестись и жить в своей квартире, работать, водить машину. Ее брат, однако, заявил: на квартире ты жить не будешь, машины у тебя своей не будет.
Брат, который не пошевелил пальцем, чтобы своей сестре помочь, когда ее избивали. Кстати, она же материально поддерживала брата. Он сидел дома — говорил, работы нет. И он же запретил ей жить отдельно, когда она развелась! По традициям, если разведенная живет одна, это сразу наводит на мысли, что она гуляет.
По сути это запрет на женскую автономность. Ты можешь быть только под мужской опекой. Карьеру за пределами республики можно сразу не рассматривать. Единственное, как ты можешь «вырасти», — это пробиться в правительство, но это если ты идешь на их условия. Проблема в том, что «винаметр», если можно так сказать, у женщин просто зашкаливает.
Внутренняя мизогиния для наших женщин — это большая проблема. Пострадавшие считают себя ответственными и за дом, и за мужа, и за то, что муж пьет, и за то, что бьет. У нас такой шквал насилия, что даже сложно рассказывать об отдельных случаях. С юридической точки зрения, нужно однозначно криминализировать домашнее насилие. Каким бы ни был мужчина в нашем обществе образованным, на тему прав женщин его взгляды, скорее всего, остаются пещерными.
Если человек вырос в семье, где насилие было нормой, это вплетено в его подсознание. Это применимо. Люди говорят: «Меня били — и ничего страшного». Они говорят от лица своей боли, эта боль затвердела, и они так себя защищают. Отстаивают, что насилие — это правильно.
Сказать «мне больно», «это было неправильно» — это огромная работа. Эту боль нужно вскрывать, потом с этим работать. Одну из обратившихся ко мне за помощью, по ее словам, свекор ставит в угол, кроет матом, а она должна молча выслушивать. Свекровь тоже может ударить, ущипнуть. Муж пьет, бьет, изменяет, детей не обеспечивает, они болеют.
Однажды из-за скандала, когда брат этой женщины повздорил с ее мужем, муж оскорбился и бросил ее. А она говорит: «Может, мне надо было еще что-то сделать, чтобы этого не произошло? Другая ситуация: талантливая прогрессивная девушка, профессионалка в своей сфере, но отец и брат внезапно заперли ее дома. Нельзя ни учиться, ни работать — по сути, карьера невозможна. Но она все равно находит способ работать удаленно, потому что не может иначе.
Только в 2013 году, после конференции богословов, начали запрещать похищение невест — этот обычай противоречит нормам ислама. Однако в Ингушетии еще не так давно это было. Бывало такое: парень похищает девушку, насилует, а семья после этого ее обратно не принимает.
Насильник говорит: я к ней уже прикасался — и играют свадьбу. Бывали случаи, когда крали замужних. Стоит красивая девушка на улице — недолго думая ее хватают, увозят.
Потом разбираются. При этом похитители могут быть пьяными или под действием наркотиков. Жертвы этих похищений до сих пор живут в принудительных браках и молчат.
Традиция и стыд закрывают им рот. Этот обычай хорош, когда молодые хотят пожениться, а родители против. Но проблема в том, что если разрешено это, то начинают злоупотреблять.
Даже уже женатые крадут себе вторую жену. Похищения стали порицать на местном уровне только после того, как четыре человека погибли в инциденте с кражей девушки. Парень ее похитил, родственники сумели забрать.
Он снова украл, семья опять вернула. Потом это случилось в третий раз. Завязалась потасовка.
Итог — четыре трупа. Среди них — женщина, оказавшаяся там случайно. Вопрос похищений очень остро стоял, но пока не случится убийств — ничего не предпримут.
В Ингушетии по сей день практикуется женское обрезание. Не у всех, но некоторые роды практикуют. Кроме того, во всей республике религиозное давление, расцвет фундаментализма: мода на салафизм пуританское и ультраконсервативное исламистское течение внутри суннитского ислама , многоженство, принуждение к хиджабам.
То же самое отчасти в Чечне. Про феминизм на Кавказе Это не очень заметно и удивительно, но у нас при этом всплеск феминизма. И не только в активистской среде — обычные женщины совершенно разного уровня образования, из разных слоев общества начинают говорить о своих правах.
Даже те, от кого не ожидалось, женщины, которые живут в селе и всю жизнь преклонялись перед мужчинами — вдруг они заявляют, что у женщин тоже должны быть права. Вспышки феминизма возникают в разных частях Кавказа, идет процесс освобождения не только от патриархата, но и от религии. Две мои совершенно разные знакомые говорят, что разочаровались в исламе, сняли хиджаб.
Они не связаны ни с какими движениями. Просто размышляли и пришли к своим выводам: решили, что религиозные нормы не совсем адекватны. Тех дам, которые всячески стараются завоевать расположение мужчин, у нас шутливо называют «клуб любимых жен».
Но и среди них встречаются феминистки. Бывает, смотришь — типичная домохозяйка, мусульманка. А при личной беседе выясняется, что она поддерживает феминистские убеждения.
Просто ей страшно говорить об этом вслух. У женщин нет своего пространства, и поддержки им получить негде даже друг от друга. Допустим, нам что-то не подходит, не нравится — где это обсудить?
СМИ, телевидение полностью на стороне мужчин.
«Женская власть»: Залина Маршенкулова — о патриархате, сексизме и феминизме в России
Даже те, от кого не ожидалось, женщины, которые живут в селе и всю жизнь преклонялись перед мужчинами — вдруг они заявляют, что у женщин тоже должны быть права. Вспышки феминизма возникают в разных частях Кавказа, идет процесс освобождения не только от патриархата, но и от религии. Две мои совершенно разные знакомые говорят, что разочаровались в исламе, сняли хиджаб. Они не связаны ни с какими движениями.
Просто размышляли и пришли к своим выводам: решили, что религиозные нормы не совсем адекватны. Тех дам, которые всячески стараются завоевать расположение мужчин, у нас шутливо называют «клуб любимых жен». Но и среди них встречаются феминистки.
Бывает, смотришь — типичная домохозяйка, мусульманка. А при личной беседе выясняется, что она поддерживает феминистские убеждения. Просто ей страшно говорить об этом вслух.
У женщин нет своего пространства, и поддержки им получить негде даже друг от друга. Допустим, нам что-то не подходит, не нравится — где это обсудить? СМИ, телевидение полностью на стороне мужчин.
Единственный канал для высказываний — соцсети. Но и тут не все гладко: надо писать анонимно, но с этим связан ряд неудобств, либо открыто от своего лица, но это небезопасно. Женщинам в целом не хватает поддержки и ресурсов.
Иногда таким, как я, шлют угрозы. Общественные авторитеты на полном серьезе говорят бредовые вещи: что женщина от природы моногамна, а мужчина полигамен, что женщина предрасположена к подчиненному положению, что женщины глупее... Я не стесняюсь указывать на противоречия и ставить на место фактами.
Местных мужчин бомбит, когда я с ними спорю. Молодых людей похищают силовики, происходят внесудебные расправы. Плюс безработица, ограниченные возможности для самореализации.
Люди потеряли контроль над властью в своих регионах, не могут добиться ни нормальной медицины, ни образования, ни экономики. Чтобы создать себе некую другую реальность, молодые люди ударяются в религию. Религия дает мощное ощущение самоценности, самоуважения, чувство, что ты чего-то стоишь, что ты кто-то сам по себе в этом мире и в следующем.
И ты начинаешь себя ставить вровень с теми, кто хорошо зарабатывает и реализовал себя. Если носишь исламскую одежду и молишься, то в глазах Всевышнего ты молодец. Но этого мало: мужчинам где-то надо показать, что они личности, что они значимы, им нужно хоть что-то контролировать.
Легче всего контролировать беззащитных — женщин и детей. И вне зависимости от религиозной направленности семьи положение женщины в ней по-прежнему незавидно. Декриминализация домашних побоев никак не повлияла на ситуацию на Кавказе: наши женщины и так не заявляли в полицию на домашних тиранов.
Одну из моих теток избивал муж, она ни разу не написала заявление. Ей даже в полиции говорили: напиши. Она — ни в какую.
Хотела развестись и жить в своей квартире, работать, водить машину. Ее брат, однако, заявил: на квартире ты жить не будешь, машины у тебя своей не будет. Брат, который не пошевелил пальцем, чтобы своей сестре помочь, когда ее избивали.
Кстати, она же материально поддерживала брата. Он сидел дома — говорил, работы нет. И он же запретил ей жить отдельно, когда она развелась!
По традициям, если разведенная живет одна, это сразу наводит на мысли, что она гуляет. По сути это запрет на женскую автономность. Ты можешь быть только под мужской опекой.
Карьеру за пределами республики можно сразу не рассматривать. Единственное, как ты можешь «вырасти», — это пробиться в правительство, но это если ты идешь на их условия. Внутренняя мизогиния для наших женщин — это большая проблема.
Пострадавшие считают себя ответственными и за дом, и за мужа, и за то, что муж пьет, и за то, что бьет. У нас такой шквал насилия, что даже сложно рассказывать об отдельных случаях. Одну из обратившихся ко мне за помощью, по ее словам, свекор ставит в угол, кроет матом, а она должна молча выслушивать.
Свекровь тоже может ударить, ущипнуть. Муж пьет, бьет, изменяет, детей не обеспечивает, они болеют. Однажды из-за скандала, когда брат этой женщины повздорил с ее мужем, муж оскорбился и бросил ее.
Лента добра «Джигиты обещают выследить и вырезать глотку» Они борются за права женщин на Северном Кавказе. Одна из них, Саида Сиражудинова, обнаружила, что за ней следит неизвестный молодой мужчина в черной куртке, другие получали на телефон «приветы мужу» и угрозы расправиться с семьей. Такой была цена за то, что женщины подняли вопрос об убийствах «по мотивам чести» и рассказали, что жертвами таких преступлений в Дагестане, Ингушетии и Чечне с 2013-го по 2017 год стали как минимум 39 россиянок. Борьбу за права кавказских женщин в сети ведут также администраторки паблика «Подслушано. О том, в каких условиях им приходится поднимать вопросы о базовых человеческих правах женщин, Сиражудинова и создательницы паблика рассказали «Ленте. Самое главное притеснение — это полное игнорирование женщины как личности: нас не считают за право- и дееспособных людей. Все вплоть до бытовых мелочей решает за кавказскую женщину семья сначала родители, потом муж и свекры. Она может учиться — если ей позволят.
Она может работать — если ей позволят. Она носит то, что ей позволят, ест, когда и что позволят. Женщинам особо не дают возможности принимать участие в решении экономических вопросов на государственном уровне, но они работают намного больше мужчин, и в деревнях это особенно проявляется. У женщины нет права даже на мнение и убеждения. Если она мыслит не так, как принято и положено в семье, то ее в лучшем случае сочтут сумасшедшей или поведут изгонять джиннов. В худшем случае будут избивать и лишат свободы. Просто запрут дома. Мы, конечно же, не говорим про все семьи, а про основную часть.
И это не зависит от религии — почти на любую кавказскую женщину влияют традиции и устои семьи. Про большую часть преступлений, так называемых убийств чести, которые происходят в Чечне, Ингушетии и Дагестане, никто не знает и не узнает, убийцу покрывают все. Если же о подобном становится известно, то преступнику дадут небольшой срок, а общественность так вообще оправдает. Ранние браки распространены по всему Кавказу, и обычно девушек выдают замуж в 15 лет: в исламских республиках браки не всегда регистрируются в ЗАГСе, что дает возможность родителям обходить закон. С такими браками сталкивались многие наши знакомые. Женщины на Кавказе заинтересованы в справедливости, но они боятся сказать об этом вслух, а слово «феминизм» их пугает, и они не совсем понимают его значение. Отчасти они не верят, что справедливость наступит, потому что такой образ жизни вели их мамы, бабушки, прабабушки и так далее, поэтому для них намного безопаснее притворяться, что их все устраивает. Фем-движения есть в закавказских республиках — в Грузии и Армении точно.
Там нас больше всего. Потом идет Северная Осетия и Кабардино-Балкария. Точного числа вам никто не скажет, но, как оказалось, нас даже больше, чем мы могли себе представить. Развиваются правозащита и различные частные организации, оказывающие помощь женщинам в трудной жизненной ситуации. Часть из нас администраторок паблика — прим. Но есть администраторки, которые живут в различных республиках Кавказа, и у них всех свои трагичные истории. Чаще всего к нам обращаются молодые девушки, которые страдают от родительского или мужского абьюза домашнее насилие, невозможность работать или получать образование, невозможность выбрать, что надеть, куда пойти. Иногда нам пишут уже состоявшиеся феминистки или те, кто только начал открывать глаза или разбираться в феминизме.
В любом случае это те женщины, которые нуждаются в поддержке. Многие благодаря группе нашли поддержку, кому-то помогли мы или другие активистки, кто-то нашел себе подруг, а нескольким удалось сбежать и зажить счастливой жизнью. Одна наша подписчица подвергалась преследованиям со стороны родителей и знакомых за свою сексуальную ориентацию, пришлось оказывать ей срочную помощь — сейчас она живет в другом регионе. Но это не повод для гордости, мы к этому относимся как к любимой, но не оплачиваемой работе. Однажды какая-то девушка попросила помощи, сказала, что сбежала из другого города, ее встретили, поселили на пару дней, купили билеты до другого города, нашли там активистов, готовых помочь с жильем и работой, а она прогуляла все деньги и через день улетела обратно. Было мерзко и противно. Особенно когда поняли, что человеку и его жизни ничего не угрожает.
Около двух лет назад глава комиссии по защите детей от деструктивного контента при Роскомнадзоре Андрей Цыганов призвал приравнять феминизм к экстремизму. По его мнению, сегодня феминизм заключается в «мужененавистничестве, детоненавистничестве и всяких антисемейных и антидемографических установках».
Мне хватило трёх лет, чтобы к этой деятельности бесполезной остыть. Сейчас слово «феминистка» в России превратилось в ругательное. С этими людьми вставать под одни знамёна и даже называться одним словом нельзя. Но женская повестка в стране не просто никуда не делась, а наоборот — запрос есть, а ответа нет», — написала в конце прошлого года в своём Telegram-канале политтехнолог и создательница канала «Росфемнадзор» Анна Фёдорова. Опрошенные ставропольчанки попросили не раскрывать своих фамилий. В свете существующих общественных настроений женщины опасаются санкций со стороны работодателей, травли и преследования. Она призывает задуматься, сколько всего держится на невидимом труде миллионов женщин и жаждет порицания и искоренения насильственных браков, женских обрезаний, карательной гинекологии термин, используемый для обозначения неуважительного, калечащего обращения со стороны медиков во время гинекологических осмотров или родов. В этом наша сила и наша слабость», — убеждена Валерия. Для собеседницы «Победы26» 8 марта — отличный повод напомнить близким, подругам и коллегам, что они достойны восхищения и уважения.
Не менее важно для неё напомнить об этом и самой себе.
Что вы делали, подскажите, пожалуйста? Спасибо этой группе за все. Благодаря Всем сидящим здесь девушкам я начала публично оправдывать всех девушек, которые попали под давление общества. Я чувствую себя ужасно. Пожалуйста, дайте совет... Мне больно очень... Сейчас я голодаю и ни с кем не разговариваю, не знаю, правильно ли я делаю.
Феминистское подполье Кавказа. Борцы за права женщин скрывают свои взгляды
Журналист и блогер известна публикациями на темы феминизма, вела Telegram-канал "Женская власть". дагестан, кавказ, феминизм, традиция На Северном Кавказе прогресс иногда только фиксирует многовековые устои. Депутат Госдумы Олег Матвейчев предложил признать феминизм экстремистской идеологией. 8 марта девушки, живущие на Кавказе, рассказали «Снобу», как пришли к феминизму и каким образом продвигают его идеи в своих городах.
Подпишитесь на наши обновления
Думаю, в том, что мужчины не относятся к феминизму серьёзно что в России в целом, что на Кавказе. MDK Кавказ. добавлена сегодня в 18:55. Телеграмм канал «Феминизм. Кавказ». Отдел по борьбе с мракобесием. В данной статье рассматриваются истоки и причины укрепления феминизма в Кавказских государствах и странах ближнего Востока. В России слова феминизм и либерализм давным давно приобрели абсолютно иное значение, чем в оригинале. 8 марта девушки, живущие на Кавказе, рассказали «Снобу», как пришли к феминизму и каким образом продвигают его идеи в своих городах.
Захарова назвала феминизм «перевинчиванием природы» и заявила, что российским женщинам он чужд
Эти исследовательницы были не только теоретиками, они свои идеи начали претворять в жизнь. Можно вспомнить практики Амины Вадуд, она делала акцент именно на религиозной составляющей и, приводя доказательства из Корана, заявляла, что женщина тоже может быть лидером, в том числе быть имамом. Амина даже проводила пятничную молитву для смешанной аудитории, где были и мужчины, и женщины. Такие факты зафиксированы. В наше время есть еще и опыт мусульманок Дании. В женской мечети «Марьям» женщина-имам Шерин Хакан проводит службы, ведёт бракоразводные процессы, бракосочетание и другую деятельность.
Если мы говорим о «типичном западном феминизме второй волны», то да: там речь идет только о белой женщине среднего класса, свободной в выборе, как ей жить и чем заниматься. Какое-то время мы были заложниками этой модели. На смену этому приходит теория постколониального феминизма, в соответствии с которой женщины мира не уникальны, у них может быть как общая повестка, так и отличная от всех, в зависимости от культуры, идентичности и региона проживания. В это же время мы сталкиваемся с понятием «белый спасатель», когда уникальность воспринимается как отклонение от нормы. Поясню на примере хиджаба, который очень часто понимается как оплот патриархата.
У нас есть примеры стран, где женщины восстают против этой религиозной нормы, борются за своё право не носить хиджаб, порой для них это заканчивается трагично. СМИ освещают истории женщин, вырвавших из этих оков, убежавших в другую страну и обретших свободу. Однако, мы видим и другую ситуацию на примере российских мусульманок, которые все чаще и чаще осознано выбирают для себя хиджаб как религиозную норму. В 2000-х годам мусульманки Татарстана отстояли своё право фотографироваться на паспорт в хиджабе, и сегодня мы с радостью пользуемся этим правом. Значит проблема не в хиджабе, а в праве выбора, которое должен иметь каждый человек.
И даже если этот выбор неприемлем для других. Не феминизм первичен? Кстати, исследовательница, которая ввела это понятие — Марго Бадран — она определяет исламский феминизм так: это феминистский дискурс и практика, выраженные в рамках исламской парадигмы. То есть, рамки задает прежде всего ислам. Не воспринимают ли они как «еретичество», нововведение?
А вот интерпретации — это ведь делается людьми. И пока религия не научится отвечать постоянным вызовам времени, меняющейся действительности, она будет представляться чем-то архаичным, каким-то пережитком прошлого. Поэтому еще с конца 19 века зародилась целая плеяда ученых, мыслителей, которые предлагают некую форму модернизма, обновления этих интерпретаций. Конечно, любое обновление сталкивается с критикой. Когда Амина Вадуд провела эту пятничную молитву — её раскритиковали, но по крайней мере, появляются новые вызовы, о которых можно думать, размышлять.
Любая религия консервативна и тяжело принимает любые изменения. Но нужно понимать, какую цель мы преследуем. Мы можем спасти 10-100-1000 женщин от несправедливого обращения, а что дальше? Мы должны менять само сознание людей, само понимание, что, например, мужчина не имеет права обижать свою жену, а она имеет право не терпеть жестокое обращение. Другое дело сколько времени это может занять.
А сколько ещё отсеется! Я сама видела, когда человек вроде с тобой заодно, а потом на каком-то этапе он возвращается к накатанной колее. И с девушками непросто: они вроде и учатся, и настроены, но с 2015 года я не видела ни одной, готовой заниматься чем-то похожим. Здесь очень много процессов завязано: многие просто не хотят быть публичными, у них ещё нет собственного стержня, и они заранее боятся будущего мужа «на всякий случай». И в итоге, есть выпускницы наши, но мы их нигде не видим, для них какая-либо активность — риск осуждения, которого они очень боятся.
Это чаще всего проблема именно молодых девушек, пришедших в мусульманское учебное заведение.
Она просит приостановить действие лицензий на право занятия медицинской деятельностью клиники, а после через суд совсем ее аннулировать. В письме отмечается, что практика женских обрезаний «не имеет никакого отношения ни к одной религии, религиозные тексты не содержат никаких предписаний для подобных практик». Более того, одним из важнейших принципов оказания медицинской помощи в России «является приоритет охраны здоровья ребенка». Вмешательство должно выполняться только для оказания медицинской помощи, которая способствует поддержанию и восстановлению здоровья. Обрезание же не приносит пользу здоровью женщин. Напротив, приводит к различным проблемам со здоровьем в долгосрочной перспективе. Обновлено 8.
Вступить в наши ряды и оказать нам помощь может каждый достойный гражданин великой страны. Танк не поедет без топлива, а пуля не выстрелит без пороха. Так же и наш проект не будет работать без денег. Каждый рубль, который вы вкладываете в него — это, судьба одного человека, который зайдет к нам на сайт и прочитает статью, вступит в наше сообщество в социальных сетях, прочитает нужную книжку, пойдет на протестную акцию и станет активным борцом за свободу нашей страны от авторитарного мрака. На ваши средства функционирует наш сайт, распространяется атрибутика, публикуются статьи, а также становится возможным воплощение в жизнь многих важных и благих дел. Помогая нам — вы помогаете просвещению многих людей - ваших соседей, коллег по работе, студентов, а в итоге и всей стране.
Среди уже прошедших обсуждений: буллинг в школе, воспитание детей, современное образование, идеи коммунизма, ДТП в Ингушетии. По словам собеседницы, на дискуссии каждый раз собираются десятки студентов местных вузов и не только. Как нам казалось, мы сумели найти формат, удобный для всех. Но после произошедшего мы опасаемся в ближайшее время объявлять о новых мероприятиях, потому что даже если на входе будет охрана, в окно могут закинуть что-то взрывающееся. Поэтому мы перенесем все наши дискуссии в онлайн формат», — отметила активистка«. Это пишет «Кавказ. Телеграмм-канал «Подвал Чечни», о котором идет речь, дословно пишет так: «Опа, а вот уже и за ингушей взялись. Братья ингуши, разгоните этот гадюшник, или будете ждать пока превратитесь в подобие Дагестана? Теперь давайте попробуем с этим разобраться. Здесь настораживает все: что за феминистскую дискуссию затеяла «организаторка», как ее назвал портал «Кавказ. С какого перепугу, на минуточку, она решила, что наша девушки нуждаются в защите их прав? От кого она их защищает — от отцов, матерей, братьев, родственников? Оглянись вокруг, «организаторка»? Ты где живешь? Сегодня вы настолько «накачали» свои права, что свекровь на невестку голос повысить опасается, а жена чуть что бежит к полицейским строчить донос на мужа? Открой сайт МВД по Ингушетии — посмотри криминальные сводки, может, прозрение появится! Еще много чего можно было сказать, но не будем усугублять. Почему на это сообщение о дискуссии «вдруг» первым отреагировал какой-то «Подвал Чечни» даже не «чердак»?