Он не первый и не последний из западных военных, политиков и экспертов (отставных и действующих), кто видит развитие событий именно таким образом: украинский кризис заканчивается для Киева катастрофой, после чего Россия диктует Украине условия мира. «Идет война на истощение» Россия и Украина готовятся к зимним боям. Поскольку война идет второй год, кран военной помощи Украине все еще бьет ключом. Что ещё говорят политики о перспективах окончания специальной военной операции России на Украине — в материале Инфо24.
Запад признает своё поражение на Украине
Война между Россией и Украиной вступила в новую фазу этим летом, когда Киев начал свое долгожданное контрнаступление, и были. война закончится только американским хуем у тебя в жопе, чей Крым уебаг? Он заявил, что военный конфликт может закончиться в любой момент, все зависит от президента Украины. Для этого, по его словам, планируется провести "демилитаризацию и денацификацию Украины", предать суду всех военных преступников, ответственных за "кровавые преступления против мирных жителей" Донбасса.
Война на Украине (27.04.24): Очеретино, Красногоровка, Часов Яр, Купянск — везде у ВСУ проблемы
С самого начала специальной военной операции на Украине в 2022 году россияне начали задаваться вопросом о времени проведения — будет она кратковременной или затянется на долгие годы? Специальная военная операция на Украине завершится уже в этом году, считает военный аналитик Скотт Риттер. Закончится ли СВО в 2024 году и ждать ли мобилизации? В свете последних новостей хочу поделиться небольшими умозаключениями, в большей степени основанными на данных из открытых источников – Самые лучшие и интересные антифишки по теме: Политика, война, геополитика на развлекательном портале Мы должны помнить, что с завершением конфликта на Украине наше противостояние с Западом не закончится и мы продолжим жить с угрозой крупномасштабных военных конфликтов очень долго. По оценкам военных специалистов, за три дня, конечно, ВСУ не победить, однако за месяц-полтора это вполне реально сделать.
«Костяк ВСУ под угрозой»: CBС рассказал, что ждёт Украину после падения Часова Яра
По мнению аналитиков, Украина сможет предпринять новое наступление в 2025 году. Однако сначала ей придется выстроить «эффективную глубокоэшелонированную оборону», чтобы сократить потери живой силы и боеприпасов, провести ротацию войск и призвать в армию больше молодежи. Таким образом, 2024 год должен стать для Киева решающим, говорится в публикации. По их мнению, российские силы смогут «поддерживать стабильный темп атак» в течение 2024 года, а к 2026-му намерены достичь успеха. Что говорят в России Российские военные эксперты в основном тоже не склонны прогнозировать скорое окончание конфликта.
Самыми смелыми предположениями поделился командир отряда спецназа «Ахмат», заместитель командующего 2-м армейским корпусом ВС России Апты Алаудинов. К выборам в Америке иссякнет помощь Украине, она при любом раскладе должна была уменьшиться», — заявил он РИА Новости 19 февраля. Он не исключил нового «майдана» на Украине в связи с провалом контрнаступления, сменой военного руководства и мобилизацией людей «прямо с улиц». По мнению командира «Ахмата», Соединенным Штатам на фоне грядущих выборов президента и внутренних проблем будет не до Киева.
Российская же армия продвигается вперед, отметил он. Максимально близко к выборам в Америке. Главный редактор журнала «Национальная Оборона» Игорь Коротченко в свою очередь назвал оценку Алаудинова «шапкозакидательством». Это будет война в долгую.
Ничего не закончится в этом году», — заявил он. По мнению эксперта, военная операция может закончиться на условиях перехода под контроль всего юго-востока Украины по границе Днепра, а также Одесской и Николаевской областей.
Это приводит к тому, что мы ведем войну на истощение.
И тут возникает вопрос о балансе истощения. Какие у нас стартовые условия? Мы превосходим Украину по человеческому ресурсу.
Но не хотим его использовать так, как противник. У нас была одна волна мобилизации, а на Украине мобилизация происходит перманентно и проводится все более жесткими способами, охватывая новые категории людей, включая женщин и инвалидов. Мы после единственной волны мобилизации, произошедшей на фоне кризиса осени 2022 года, обходимся за счет привлечения контрактников.
Производство вооружений. Но за счет централизованного руководства мы способны наращивать производство быстрее, чем западные страны, потому что они не могут выйти за рамки своих стандартных бюджетных процедур. Руководители стран НАТО не могут гарантировать производителям вооружений, которых призывают сейчас вложиться в наращивание производственных мощностей, стабильного сбыта на долгосрочную перспективу.
При этом у них трудности, связанные с предыдущим периодом деиндустриализации, который привел к сокращению рабочей силы в промышленности. И теперь возник дефицит кадров. Поэтому производство на Западе растет не так быстро.
При этом у России Украина сейчас главный и единственный конфликт, а странам Запада приходится держать в голове вероятность возникновения конфликтов с Китаем вокруг Тайваня, дестабилизации на Корейском полуострове, уже идущую дестабилизацию на Ближнем Востоке и многое другое. То есть они, имея больше ресурсов, на Украину будут отправлять меньше оружия, чем будет наращивать Россия. Также РФ может дальше продолжать закупать оборудование у Китая, имея высокую собственную обеспеченность ресурсами.
Видимо, крупное увеличение закупок планируется на 2024 год. А какая ситуация сейчас? Потом он стал более засекреченным из-за американских санкций против покупателей российского оружия.
По некоторым направлениям экспорт ограничен, потому что все производство уходит на нужды СВО. Ясно, что, если какое-то оружие в дефиците, никто не будет занимать производство экспортом. По некоторым направлениям с партнерами заключаются соглашения, чтобы они подождали.
Может быть, выплачивается компенсация. Продукция военного производства, не задействованная в существенном объеме в рамках СВО, экспортируется. То есть экспорт продолжается там, где мы его можем осуществлять без ущерба своей боеспособности.
И я предполагаю, что, когда война закончится, произойдет рывок в развитии нашего военно-промышленного комплекса за счет технологического прогресса, полученного опыта, увеличения производственных мощностей. Люди, работающие в ВПК, — это наш золотой фонд» — То есть надо будет куда-то девать продукцию военного производства? Можно вспомнить, что еще до СВО предприниматели в опросах отмечали главной проблемой развития бизнеса дефицит кадров.
В промышленности он ощущался очень сильно. А сейчас очень большое количество людей приходят на военно-промышленные предприятия, потому там выросли зарплаты. При этом они получают обучение и опыт.
Наша задача в послевоенное время этот потенциал не растерять, а направить этих людей на выпуск чего-то другого. Тем более что мы все равно будем находиться в осадном положении. Да, Китай нам поставляет какую-то продукцию, но он все не может поставить, и то, что он поставляет, нас зачастую не устраивает.
Надо развивать свое производство. И люди, которые сегодня задействованы в ВПК, могут сыграют огромную роль в дальнейшей индустриализации. Но люди, которые получают высокую квалификацию по промышленным специальностям, могут быть задействованы в гражданском производстве с высокой эффективностью.
Государство должно обеспечить поддержку для перепрофилирования этих производств и создания для них новых рабочих мест. Мы должны оберегать свой внутренний рынок. Тогда у нас будет рост гражданского производства.
По такому пути проходил Китай в начале своих реформ в 80-х годах. Их преимуществом стал построенный с советской помощью пусть устаревший, но огромный ВПК. Была пара миллионов людей, которые работали по выпуску самолетов, ракет и танков.
Наличие готовой промышленной рабочей силы стало причиной того, что КНР стали рассматривать как производственную площадку и перемещать туда производства. Дальше китайцы начали готовить кадры уже на других основах. Вот и мы сейчас приобретаем огромное преимущество.
Люди, работающие в ВПК, — это наш золотой фонд. Это большое количество. У них же наверняка будет еще и посттравматический синдром?
А мы сейчас имеем дело с необычайно жестоким и крупным конфликтом. Совершенно точно, что мы столкнемся с такой проблемой. Помимо социального обеспечения и льгот, для военнослужащих необходимо будет создавать систему психологической помощи, организовывать структуры их адаптации к мирной жизни.
Посттравматический синдром — это действительно цена, которая бывает после каждой войны. Так было и после Великой Отечественной. Просто тогда не были развиты психологические службы и об этом не говорили в таких терминах.
Но проблема адаптации существовала. Проблема адаптации хорошо описывалась в советской художественной литературе. Следствием посттравматического синдрома был и рост употребления алкоголя, и увеличение преступности.
Сегодня можно сделать все возможное, чтобы свести эти последствия к минимуму. Воевавшим нужно будет помогать, обеспечивая не только их адаптацию, но и развивать карьеру. Очевидно, что люди, которые прошли войну, должны играть главную роль в политике и системе госуправления, потому что они продемонстрировали свою позицию в кризисный для государства момент.
В армии будут и дальше осуществлять замену в зоне СВО за счет контрактников. Мы должны помнить, что с завершением конфликта на Украине наше противостояние с Западом не закончится и мы продолжим жить с угрозой крупномасштабных военных конфликтов очень долго. Ясно, что мы должны будем пойти на определенную милитаризацию общества и экономики.
Уже принято решение об увеличении Вооруженных сил до 1,5 миллиона человек. Вероятно, появятся и другие решения. Думаю, что для России вполне нормальной была бы численность Вооруженных сил ближе к 2 миллионам человек, а сухопутных войск — до миллиона.
Какие-то программы, которые не связаны для нас с непосредственными военными угрозами, придется порезать. А на другие обратить больше внимания. Видимо, будет больше уделяться внимания подготовке резерва для Вооруженных сил.
Военная политика становится одним из главных приоритетов государства. Российская армия снова возвращается на те позиции, которые играла в первой половине XX века. Она вновь становится важнейшим государственным институтом, на который в значительной степени работает вся страна.
Уровень военных расходов, который демонстрирует Россия на фоне СВО, сегодня примерно такой, с каким западные страны жили в разгар холодной войны. А то и выше. Тогда в странах Европы они составляли 4—6 процентов ВВП.
Без каких-либо войн. Но именно эти времена 70-е — начало 80-х годов вспоминаются во всех европейских странах — участницах холодной войны как золотой век. Тогда обеспечивался рост благосостояния людей, увеличивалась численность среднего класса.
Это было хорошее время и для экономики, и для людей. Проводилась активная промышленная политика, создавалось большое количество рабочих мест на производстве, где зарплаты, как правило, выше, чем в сфере услуг, большие средства тратились на науку и образование, инфраструктуру, меньше денег и производств выводилось за границу. Если мы возьмем опыт высокомилитаризированных экономик, каковыми являлись экономики стран Европы той эпохи, это было неплохое время для всех.
Жизнь по обеим сторонам от железного занавеса в условиях конфронтации, когда друг на друга были наставлены пушки, была лучше, чем то время, которое наступило после. Я считаю, что это довольно поверхностное объяснение. Советский Союз был уникальным экспериментом, и среди причин его упадка огромную роль сыграли особенности управления советской командно-административной экономической системой, которая окончательно сформировались при Хрущеве.
Все вспоминают чрезмерные советские военные расходы. Но можно вспомнить такие грустные истории, как советское сельское хозяйство с его чудовищной неэффективностью и отсутствием стимулов к продуктивному труду, система социалистической торговли и сферы услуг с тотальным воровством, ликвидация при Хрущеве промысловой кооперации, дававшей существенную часть товаров народного потребления, программа строительства городов и поселков в районах Крайнего Севера, первые из которых стали бросать еще при Брежневе. Списывать советскую деградацию и распад на военные расходы довольно примитивно, большинство ее проявлений связано с особенностями советской идеологии и системы управления, которые в современной России не наблюдаются.
Наоборот, в периоды максимальной милитаризации Советский Союз мог бодро идти вперед и повышать уровень жизни своего населения. Например, в 50—60-е годы, одновременно с созданием ракетно-ядерного щита, в этом отношении произошел огромный рывок — в то же время ускорилась урбанизация, было развернуто массовое жилищное строительство и в целом уровень жизни и потребление росли высокими темпами. А в 80-е годы ВПК, армия и силы безопасности были единственными жизнеспособными, нормально работающими и непрогнившими структурами в СССР.
Но гонка вооружений удерживала советскую систему от окончательного загнивания и расползания. А сейчас период конфронтации с Западом может быть для нас неплохим шансом для развития. В сложившихся условиях российское руководство не рассматривает солдат, проходящих службу по призыву, для участия в конфликтах уровня украинского.
Да, фактически они задействованы в боевых действиях и терпят определенные потери, поскольку несут службу на приграничных с Украиной территориях. Но не в зоне СВО. Таков запрос нашего общества.
И такое отношение к военнослужащим по призыву сохранится. Будут пытаться развивать резервные компоненты ВС, наращивать обученные резервы другими способами. О чем говорит рост числа желающих поступать в военные вузы.
Эта долгосрочная тенденция проявилась еще до СВО. Сейчас она, конечно, усилится. В престижные военные вузы, например в Рязанское училище ВДВ, были десятки человек на место.
Сейчас идет рост приема. Обеспечение более высокого уровня довольствия и всевозможных льгот, которые будут полагаться военным и особенно участникам боевых действий, сыграет свою роль. Да и общество сегодня по-другому относится к воюющей армии.
Как вы оцениваете ее роль в СВО? В Африке мы могли нанести удар по позициям наших врагов. Российский фактор сыграл важную роль в ослаблении Франции в ряде стран этого региона.
ЧВК используются многими странами для того, чтобы снизить нагрузку регулярных вооруженных сил. Но дальше мы столкнулись с известными негативными политическими явлениями, и пришлось двигаться уже без ЧВК. Но в какой-то период ЧВК в качестве инструмента российской политики были совершенно незаменимы.
Одно из преимуществ этого оружия — его большая проникающая способность.
Мы не знаем, какая это часть, есть разные оценки, но достаточно сказать, что это большая часть российского населения. Это, возможно, будет продолжаться несколько лет», - заявил Андрей Илларионов. Однако, по его словам, администрация президента США Джо Байдена и он сам не разделяют позицию ни национального, ни общественного, ни политического консенсуса.
Аналогичного взгляда придерживается политтехнолог, профессор Марат Баширов. Причиной этого он называет скорую смену лидеров. Эксперт также вспоминает, что еще летом прошлого года Джо Байден подписал закон о субсидиях для промышленных производителей товаров, нацеленных на зеленые технологии. Баширов приходит к выводу: «США больше нет смысла тратить деньги на конфликты в Европе даже в среднесрочной перспективе - достаточно поддерживать тлеющие очаги на Украине и на Балканах».
Экономист, профессор Колумбийского университета Джеффри Сакс высказал свое мнение о том, как завершится специальная военная операция на Украине. Он считает, что СВО должна закончиться путем переговоров, а «переговоры должны состоять из трех частей: никакого расширения НАТО, Крым остается де-факто в руках русских и что-то делается с Донбассом, я не знаю что, может быть, уже слишком поздно». Джеффри Сакс не уверен в реальности переговоров между Киевом и Москвой, но считает, что для Украины и Донбасса было бы лучше завершить конфликт сейчас. Прогнозы шаманов Перуанские шаманы провели обряд, во время которого выяснили, что конфликт на Украине завершится к августу 2023 года.
Такое предсказание они сделали во время новогоднего ритуала на холме Сан-Кристобаль в перуанской столице Лиме. Шаман Клеофе Седано уверен , что к этому времени будет подписано мирное соглашение, а после все успокоится. Перуанский шаман Шерман тоже убежден , что конфликт завершится уже в 2023 году, а к концу лета может быть подписан мирный договор. Прогнозы экстрасенсов Эзотерик и серебряный финалист шоу об экстрасенсах Зираддин Рзаев считает , что конфликт останется позади в 2023 году.
На вооружение и оснащение одного солдата по западному образцу, казна Украины должна выделить один миллион гривен. И еще 720 миллионов гривен на обучение и обеспечение мобильности войск. Такие суммы несоразмерны положению экономики государства.
Снятие с должности Залужного, раскололо политический истеблишмент Украины и западных кураторов. Зеленский, в лице Залужного, получил нового и мощного политика, составляющего наибольшую конкуренцию действующему Президенту Украины, рейтинг которого близок к нулю, считает эксперт. Однако для Зеленского, оказалось важнее продолжать свою политику войны и иметь в подчинении Генералов четко следующих его указаниям как Верховного Главнокомандующего — «до последнего украинца».
Поэтому на Украине уже обязали работать военкоматы круглосуточно и на фронт пойдут все.
Запад признает своё поражение на Украине
Он заявил, что военный конфликт может закончиться в любой момент, все зависит от президента Украины. Киевский военный эксперт Александр Мусиенко считает, что передача американской помощи Украине подняла моральный дух в обществе, а потому руководство пока не имеет желания обсуждать потенциальное окончание войны, которое не предполагает полной победы. Финал конфликта с Украиной — безоговорочная победа Российской Федерации. Многие эксперты пытались предсказать сроки окончания войны на Украине, однако Брэндон Вайхерт уверен, что в ближайшее время все решится и война закончится разгромом Украины. Большинство экспертов сходится во мнении, что в 2024 году военные действия на Украине продолжатся, но высказываются и другие предположения. Военная помощь США: Украина ликует.
Запад признает своё поражение на Украине
Специальная военная операция на Украине завершится уже в этом году, считает военный аналитик Скотт Риттер. По оценкам военных специалистов, за три дня, конечно, ВСУ не победить, однако за месяц-полтора это вполне реально сделать. Пентагон заявил о готовности поставить Украине новый пакет военной помощи в течение нескольких дней после одобрения Конгрессом США выделения дополнительных средств. Следует готовиться к затяжному конфликту на Украине «с небольшими наступлениями, контрнаступлениями, с завоеванием и потерей территорий», он, скорее всего, не окончится ни в этом, ни в следующем году. Конец спецоперации на Украине является предметом горячих споров.
Война на Украине (27.04.24): Очеретино, Красногоровка, Часов Яр, Купянск — везде у ВСУ проблемы
Если мы остановимся на том этапе, на котором находится сейчас, то Запад с его экономическим потенциалом вооружит большую часть Украины так, что мы через год-полтора будем вести еще более кровавую и жестокую войну. Она будет направлена и против России, и против людей, проживающих на Украине», — добавил депутат. В Международном валютном фонде МВФ же недавно также сделали ставку на 2024 год. Согласно базовому макроэкономическому прогнозу, бои на Украине прекратятся к концу 2024 года.
Там описали и негативный сценарий бои до конца 2025 года , который предполагает более длительный и интенсивный конфликт. Также МВФ представил позитивный прогноз экономического развития Украины, возможный при высоком уровне инвестиций и притока мигрантов, росте производительности. Срок окончания боевых действий в этом сценарии не определен.
Что касается результатов спецоперации, Украине советуют готовиться к «потере территорий ради мира». Он добавил, что с потерей Украиной части территорий ради прекращения конфликта придется смириться не только Киеву, но и Вашингтону.
У всех производителей снарядов объемы значительно растут, инвестиции идут. А это индикатор, что европейская промышленность на самом деле работает и готовится работать в поддержку Украины. Последние пакеты помощи от Германии являются лучшим барометром того, что происходит у партнеров Украины — 130 БМП Marder модернизированных до версии «1А3» и несколько сотен дронов поехали на усиление ВСУ. Военная промышленность России Производство ударных дронов на Тамбовском хлебозаводе Но параллельно и россияне продолжают мобилизовать свой тыл — в российских новостях идут бесконечные сообщения, что бывшие заводы западных компаний в РФ начали производить порох, а хлебозаводы — дроны. Конечно, в таком производстве будут дефекты, срывы сроков и прочие нюансы. Впрочем, техника и вооружение все равно активно поступают в российскую армию.
Запуск до 500 «Шахедов» в месяц и 180 ударов управляемыми бомбами в сутки — это также индикатор тенденций в войне. В соцсетях появляются видео экипировки убитых российских солдат — у них есть цифровые рации, уже неплохие аптечки, ночные прицелы, керамические плиты бронежилетов, наколенники. И это у пехоты, а не у спецназовцев. Ощутимая разница с мобилизованными образца 2022 года со жгутами Эсмарха. Россияне адаптируются к войне и при этом оснащают свою армию. В таких условиях Украине надо изо всех сил «бежать, чтобы оставаться на месте». Способность мобилизовать тыл и вести тотальную войну, а не висеть только на ресурсах ЕС и США, может много значить для будущего Украины. Ведь речь идет о фундаментальных для Украины вещах — даже не о том, чей будет Угледар или Токмак.
А о выживании. Если Россия сможет наступать вглубь Украины — она будет это делать. Если россияне смогут превращать Херсон или Харьков в руины бомбами с УМПК и реактивной артиллерией — они будут это делать. Ракетные удары Очевидными планами россиян на эту летнюю кампанию будут массовые пуски ударных дронов и залпы баллистики с сосредоточением по одной цели. Как это уже было со Змиёвской или Трипольской ТЭС — банально истощить ПВО в одном секторе и ударить ракетами по конкретной цели, выводя ее из строя на многие месяцы. Здесь цель россиян — удар по энергетике с влиянием на экономику и ВПК Украины в то время, когда она начинает интенсифицировать производство собственных вооружений. Москва хочет повлиять на это, разрушая энергетику, поскольку ее зимняя кампания обстрелов по рассредоточенным заводам была менее эффективной — Украина продолжает производство дальнобойных беспилотников, морских надводных дронов и САУ. Направления наступления Часов Яр и его высоты являются воротами на Константиновку и далее в Славянско-Краматорскую агломерацию.
Россияне там имеют возможность прятаться в руинах Бахмута и накапливать силы, а также работать из-за города бомбами. Россияне не отказались от плана выйти здесь из плотной застройки и далее вырваться на оперативное пространство.
Например, ракетные комплексы «Точка-У» использовались ими с высокой эффективностью так же, как и старые системы реактивного залпового огня. Украинцам была оказана помощь и в боевой подготовке, что также сыграло огромную роль. Но и они совершили большое количество ошибок. Были просчеты в планировании, управлении войсками, выстраивании обороны, контрразведке. В результате Российская армия смогла занять огромную территорию на раннем этапе конфликта. Хотя и не такую, какую мы рассчитывали. Но основная масса территориальных приобретений была сделана именно в первые недели. ВСУ тоже вступили в период болезненной адаптации.
Развитие ВСУ и выживание украинского государства в таких условиях возможны благодаря масштабному внешнему финансированию. На протяжении этой войны украинцы получают объем средств, сравнимый с ВВП страны. В 2021-м ВВП Украины составлял около 200 миллиардов долларов. За два года конфликта на помощь Украине по линии отдельных государств и Евросоюза выделено, по данным Кильского института мировой экономики, 346 миллиардов евро часть этих средств в рамках долгосрочных программ еще не поступила. Вся экономическая динамика страны определяется притоком колоссального количества денег извне, которые обмениваются на национальную валюту и тратятся на приобретение товаров и услуг. Это беспрецедентная ситуация. С другой стороны, Киев смог пойти на очень высокий уровень мобилизации населения. Это связано с тем, что Запад играет роль тыла для Украины и она может идти на любой ущерб своей экономике, не задумываясь о долгосрочных последствиях. А для России конфликт на Украине — один из эпизодов в большом, очень долгом конфликте с Западом. Поэтому российские власти крайне опасаются нанести серьезный ущерб своей экономике.
И мы видим, что им удалось сохранить стабильность и положительную экономическую динамику. Когда ситуация начала меняться? Но выделение ресурсов на долгосрочное развитие Вооруженных сил началось только с 2006-го. В 2000—2005 годах расходы росли, но уходили в основном на обеспечение текущей деятельности войск, в том числе на операцию на Северном Кавказе. В 1990-е военный бюджет, и без того небольшой, как правило, вообще не выполнялся либо корректировался в течение года в сторону понижения из-за тяжелого состояния государственных финансов. Сохранялись институциональные проблемы. Например, очень трудно давалось создание новой системы закупок вооружений и военной техники, выстраивание новых отношений между промышленностью и армией. Очень тяжело шел процесс приспособления Вооруженных сил к новым реалиям. По-прежнему острой была проблема дедовщины и преступности, которая затрагивала широкие слои населения. Потом начались реформы Сердюкова.
Они были очень резкими и нацелены на то, чтобы сломать сопротивление старых военных структур и институтов. Произошло существенное повышение денежного довольствия. Началось быстрое увеличение числа контрактников. Были оптимизированы многие организационные структуры, повышена боеготовность. Однако общая идея была связана с созданием армии для мира, который существовал с 1989 года по начало 2010-х. Это была довольно стабильная однополярная система. Сохранялось планирование на случай катастрофического развития ситуации, каковой стала бы ядерная война. Но вне рамок ядерного конфликта считалось, что надо готовиться только к локальным конфликтам, к дестабилизации того или иного региона, проявлениям терроризма, в крайнем случае — военным конфликтам с небольшими государствами. И под это пытались построить компактную, в основном профессиональную армию, которая могла бы действовать в небольших конфликтах эффективно и с небольшими потерями. В принципе, такая армия была создана, и она показала свою дееспособность в ходе сирийской кампании.
Российские войска, численность которых в Сирии всегда была минимальна считанные тысячи человек , в сочетании с бойцами «Вагнера», сирийскими союзниками выиграли войну и обеспечили выживание правительству Башара Асада. Если американцы все свои военные предприятия на Ближнем Востоке проигрывали и вынуждены были сворачивать там свое присутствие, то мы выиграли. Таким образом, последняя война уходившей эпохи, к которой Российскую армию готовили, была выиграна. Плодами этого успеха мы пользуемся до сих пор, потому что отношения со странами Ближнего Востока и влияние России в этом регионе после начала СВО приобрели для нас особую ценность. Но к столкновению великих держав по образцу раннего периода холодной войны, а тем более первой половины XX века мы были не готовы. Произошел разрыв между политическим и военным планированием. Изменение характера условий в мире в целом признавали, но в сферу военного планирования это не транслировалось. Запад был в таком же положении. Мы видим, что у них огромные проблемы с наращиванием производства боеприпасов и большинства видов вооружений, которое не соответствует потребностям такой войны. Мы видим, что Украина тратит в год больше зенитно-ракетных комплексов Patriot, чем производят США в масштабах всей страны.
Надо учесть расстановку приоритетов. У нас был целый ряд крупных программ вооружений, прежде всего связанных с флотом и стратегическими вооружениями, которые съедали больше денег, чем, например, вся программа перевооружения сухопутных войск. Теперь мы видим, что это было неоправданно. Об этом говорит вся российская история. Войны, которые происходят за пределами этих регионов, являются для нас второстепенной экзотикой. Следовательно, приоритеты военного планирования России должно определяться этим фактом. Флот играет важную роль в СВО. Но только Черноморский. Однако по расходам на переоснащение он отставал от других флотов. У нас были огромные расходы сделаны на таких направлениях, которые в нынешнем конфликте не имеют никакого значения.
В итоге мы 10 лет за безумные деньги модернизировали гигантский атомный крейсер «Адмирал Нахимов», который сейчас должен войти в состав флота. А использовать его в этом конфликте мы не сможем. Можно себе представить, сколько можно было бы за эти деньги закупить техники для других видов Вооруженных сил или вооружений для Черноморского флота. То есть мы тратили средства на то, что было полезно в старом мироустройстве, которое существовало при отсутствии угрозы прямого большого конфликта, когда можно было заниматься демонстрацией своего присутствия в других районах мира. Сейчас это все не востребовано. Россия исторически ведет большие войны в двух частях мира: в Восточной Европе и Северо-Восточной Азии. И в некоторых районах Арктики. Все происходящее за пределами этих регионов — второстепенная экзотика и гибридные угрозы, которые должны быть в большей степени предметом озабоченности специальных служб, чем Вооруженных сил. Гибридный конфликт на Северном Кавказе тому пример. Но это было в силу крайней слабости и внутренней нестабильности нашего государства.
Именно поэтому мы были вынуждены в 90-е — начале 2000-х иметь дело с широким привлечением Вооруженных сил в эти конфликты. В нормальной ситуации такие конфликты являются сферой деятельности спецслужб и сил внутренней безопасности. Армия может их поддерживать, но ее главное внимание должно всегда быть направлено на подготовку к большой войне. Константы российской военной истории, которые существовали почти в неизменном виде с момента образования централизованного российского государства в XV веке, сохраняются. И основные войны ведутся в окрестностях примерно тех же населенных пунктов Восточной Европы, где они велись и раньше. Как в Великую Отечественную мы под Харьковом воевали, так и сейчас воюем. Это не означает, что между нашими народами отсутствуют общность и единство. В результате дров наломано было очень много, в частности в сфере военного образования, изменениях организационно-штатных структур и технической политике. При Шойгу их стали исправлять и продолжали наращиваться темпы перевооружения. Но руководство министерства обороны действует в рамках общих политических установок.
Проблема не только внутри военной организации, но и в сфере внешней политики, оценки глобальной ситуации. Слишком долго недооценивали готовность Запада идти на эскалацию. Мы не оставляли надежды договориться и переоценивали значение фактора экономической взаимозависимости России и Европы. Но с быстрыми разгромами у всех дела обстоят в наше время довольно сложно. Мы наблюдаем сейчас операцию Израиля в Газе, где ему противостоит мотивированный, но крайне слабо вооруженный противник. У него дефицит даже современных видов пехотного оружия. Но боевые действия израильской армии, которая является одной из лучших в мире по опыту и боевой подготовке, идут несколько месяцев. Результатов пока нет, и исход конфликта не ясен. При этом потери вооруженных сил Израиля в этой войне больше, чем в некоторых крупных конфликтах времен холодной войны. Это показатель того, что накопившиеся изменения в военной технике поменяли характер боевых действий.
Видимо, военная наука к этому еще не приспособилась и способ преодоления позиционного тупика не найден. Кстати, во время второй Ливанской войны в 2006 году, где израильтяне осуществляли долгое, тягучее наступление на позиции движения «Хезболла», темп продвижения был очень низкий при значительных потерях бронетехники. Разбить противника им не удалось. Это тоже демонстрация того, как все изменилось. А то, как действовала Российская армия, несмотря на огромные проблемы с оснащением, тактикой и управлением, было явно не хуже, а скорее лучше по сравнению с тем, как могла бы себя проявить какая-нибудь западная армия. Конечно, ошибок было сделано немало в сфере технической политики, но они по ходу войны исправляются. Например, FPV-дроны, которые превратились в одно из главных средств поражения противника, сегодня применяются в колоссальным количестве, тысячами ежедневно. Изменилась роль противовоздушной обороны, радиоэлектронной борьбы, полевой фортификации. Постоянно появляются новые приемы боевых действий, полностью изменилась тактика пехоты, подходы к снабжению войск на переднем крае. Все это происходит и у нас, и у Украины.
Скорость адаптации войск очень высокая. Но при этом сроки разработки и производства современной военной техники довольно велики. В основном и мы, и противник адаптируем к новым условиям технику, которая была разработана в период холодной войны в СССР и на Западе. И выясняется, что многие решения и подходы, которых придерживались в Советском Союзе и которые критиковали из-за того, что они не оптимальны с точки зрения локальных конфликтов, оказались правильными. Сегодня они позволяют нам поддерживать высокий темп производства и восполнять потери. Это связано прежде всего со слабостью нашей электронной промышленности. Усилия предпринимались, программы были, но они реализовывались недостаточно жестко, быстро и последовательно. Связь и данные западных спутников — это ключевые украинские преимущества. Уступают западным некоторые образцы нашей артиллерии. Но в артиллерии у нас есть свои преимущества.
Ее больше, она лучше выдерживает интенсивную эксплуатацию. У противника есть большое количество средств радиоэлектронной разведки. В то же время большие надежды, которые возлагались на западную бронетехнику по опыту войн на Ближнем Востоке, где она действительно демонстрировала свое превосходство например, в ходе конфликта в Ираке , не оправдались. Нет значимых примеров, где введение именно западной бронетехники вместо бронетехники старых советских типов изменило бы ситуацию на поле боя.
Фактически, вскоре может потребоваться новый уровень вмешательства НАТО, чтобы обеспечить тупиковую ситуацию и предотвратить поражение Украины. Теперь остается только гадать, как долго Украина сможет продержаться и какие действия НАТО может предпринять, чтобы помочь.
С одной стороны, Москва яростно выступает против членства Украины в НАТО, и ее главная военная цель — «демилитаризовать» страну, что означает, что в стране не должно быть размещено никаких войск НАТО или тяжелого вооружения. С другой стороны, Москва была готова согласиться на нейтралитет Украины в сочетании с «гарантиями безопасности» в стиле НАТО на переговорах в марте 2022 года. В любом случае, имея преимущество в военном отношении, Россия никогда не согласится на «мирный план» Киева. Он будет ждать, пока Вашингтон подтолкнет Украину к другой позиции, которая примет ту или иную форму демилитаризации и нейтралитета — результат, который администрация Байдена может отложить до окончания президентских выборов». Что будет дальше? Для Украины это означает доставку военно-воздушных сил и ещё одну отчаянную мобилизационную кампанию.
Для России это может означать контрмобилизацию или просто завершение запланированной специальной военной операции стандартными средствами до конца 2024 года». Путин прагматичен, но он не предаст своих фундаментальных интересов, когда военная динамика будет в пользу России.
Разговоры о переговорах: чем грозит России заморозка украинского конфликта?
Новости СВО: уничтожение самого мощного Leopard, Киеву могут передать ATACMS и скорая катастрофа на Украине. Вопрос, что будет с Украиной в этом году, сейчас волнует всех соседей Незалежной. На Купянском направлении произошел прорыв обороны Вооруженных Сил Украины в районе Кисловки.