10 марта 1919 г.) был высокопоставленным офицером Императорского русского. Алексей Стахович является стендап-комиком, а родился он в Москве в 1991 году.
Контакты в телефоне Алексея Стаховича
По образованию Алексей Стахович военный и еще известно, что свое военное образование он получил в 2013 году. Стахович был талантливой натурой в том смысле, что чувствовал искусство, но он не был выдающимся актером. Stand Up: Алексей Стахович про День матери, распределение обязанностей и успешный возраст.
Алексей Стахович про развод родителей
Смотри премьерные выпуски шоу "Stand Up" каждый понедельник в 22:00 на #ТНТ Производство: Comedy Club Production StandUp в соц. сетях: Inst: Vk: Телеканал ТНТ в соц. сетях: YouTube: Inst: VK: Алексей Стахович. Контакты в телефоне Алексея Стаховича Представляем новый выпуск шоу «Контакты» эксклюзивно в VK Видео. Смотри премьерные выпуски шоу "Stand Up" каждый понедельник в 22:00 на #ТНТ Производство: Comedy Club Production StandUp в соц. сетях: Inst: Vk: Телеканал ТНТ в соц. сетях: YouTube: Inst: VK: Алексей Стахович. Биография Алексея Стаховича и его карьера в «Comedy Club» свидетельствуют о его таланте и преданности комедии. Биография Алексея Стаховича По данным с официального сайта Алексея Стаховича, родился он в 1991 году.
НАУКА * КУЛЬТУРА * СЛОВЕСНОСТЬ
- Алексей Стахович - биография, соцсети, личная жизнь | Stand Up на ТНТ
- Алексей Стахович: биография, соц. сети, личная жизнь — интересные факты и подробности
- Алексей Стахович
- Стахович Алексей Александрович — Биография
- Читайте также
- Из Википедии — свободной энциклопедии
Биографическая справка Алексея Михайловича Стаховича
Статья автора «ВЪ ГЛУШЬ!» в Дзене: Алексей Александрович Стахович был представителем театра реалистического, Московского художественного, как актер, педагог, пайщик. Смотри премьерные выпуски шоу "Stand Up" каждое воскресенье в 22:00 на #ТНТ Производство: Comedy Club ProductionStandUp в соц. сетях:Vk. Главная» Новости» Алексей стахович стендап выступления.
Алексей Стахович - Alexej Stachowitsch
Революция была для Стаховича и экономической и моральной катастрофой — ему во всех смыслах стало нечем жить, она его опустошила и выжгла. В возможность, в свою способность стать профессиональным актером, живущим на свой заработок, он не верил, а уехать за границу и жить на содержании у брата или сына — не хотел. Не приняв Октябрьскую революцию, 10 марта 1919 года Стахович покончил жизнь самоубийством. Книппер-Чехова писала: «Этот железный старик повесился. Всё было еще не тронуто: отрезанный шнур висел, стул, который он оттолкнул; а сам лежал уже, красивый и довольный. Не вынес всего». Похоронен на Новодевичьем кладбище 2 уч.
Архив А. Стаховича хранится в Музее МХАТ, а принадлежавшее ему собрание книг — в Липецкой областной универсальной научной библиотеке. Семья Жена, с 1884 года: Мария Петровна урожд.
Он не мог ограничить себя решением вопросов только по финансовой части. Не зная о «разногласиях» директоров об актрисах на роль Верочки, он «случайно», прощаясь со Станиславским и Лилиной, заговорил об этом: Я горячо отстаивал Лидию Михайловну, меня поддерживали Мария Петровна и Сулер, мы обосновали наши мнения, и Конст.
Я предупредил его, что напишу частное письмо Кореневой с предложением поработать вместе над Верочкою в одном единственном направлении: утрата ею Лидией, а не Верочкою некоторой вульгарности и приобретение дозы distinction, — писал он уже из Пальны Немировичу-Данченко в Крым107. Станиславский, согласившись со Стаховичем, женой и Сулержицким, все же не видел Кореневу в Верочке: «она вульгарна», как была бы вульгарна в роли Ани в «Вишневом саде»108. С Немировичем-Данченко, побаиваясь его ревности и предупреждая ее, Стахович подробно объяснялся по поводу Верочки в другом ему письме. Тоже из Пальны. У него была своя концепция образа: Не боясь упрека от тебя, что вмешиваюсь не в свое дело, хочу сказать два слова о Верочке в «Месяце в деревне».
Не вижу в ней Коонен. Не вижу в Алисе Георгиевне типа тургеневской девушки, барышни-дворянки черноземной полосы России. Не умаляя достоинств Коонен и признавая за нею много положительных сторон, боюсь, что она нам и по наружности, и по всему даст Сарру, Ревекку, Юдифь…, а не русскую девушку, не деревенскую барышню 60-х годов. Коренева несомненно более подходит к моему понятию о Верочке. Само собою разумеется, что ей придется много поработать, чтобы изобразить привлекательную девушку, принявшую от деревенской природы чудесную простоту.
Предлагаю свои услуги, чтобы выбить у Лидии Михайловны вульгарность голоса, дикции, жестов, движений и даже взгляда109. С Кореневой, после «частного» ей письма, у Стаховича завязалась переписка: Получил Ваш ответ, милая Лидия Михайловна, и обрадовался, узнавши, что вы подбодрились и перестали мрачно смотреть на будущий сезон. Отправил ваше письмо в Vichy Марии Петровне, к сведению Конст. Читаю внимательно «Месяц в деревне». По-моему, не следует в последних действиях изображать Верочку трагическою, а надлежит дать упрямое горе.
Ваш Стахович110. В пальненское лето 1909 года Стахович не отходил от дел в Художественном театре. Он был ближе Станиславского и Немировича-Данченко к Москве и в конце июня даже предпринял поездку в Москву на несколько дней «на скаковой дэрби». Уже 9 июня 1909 г. В том числе и для подготовки нового сезона.
Еще в Петербурге, на заседании правления 2 мая ему было поручено «переговорить с врачом, пользующем И. Саца, о его здоровье и с самим Сацем о его дальнейших намерениях»111, и он продолжал заботиться о Саце. Волновали его и проблемы с другими актерами и сотрудниками театра, от которых он не мог отрешиться. Заболела Бутова, собиравшая в поездке по еврейским местечкам Могилевской губернии материал для «Анатэмы» по пьесе Леонида Андреева, где она репетировала с Немировичем-Данченко одну из главных женских ролей: «Льет ливмя дождь, Несутся тучи». Этот эпиграф выбран мною не для содержания настоящего письма, а для того, чтобы изобразить тебе, дорогой Владимир Иванович, настроение нашей погоды с приезда моего в деревню, куда благополучно прибыли третьего дня.
Спасибо за письмо-отчет, переданные мне Воробьевым, рад был узнать подробности последних дней, проведенных вами в Москве. Хотя я и застал еще в ней Константина Сергеевича и Крэга я приехал 1 июня , но они были в суете сборов перед отъездами и менее обстоятельно, чем ты, посвятили меня в текущие дела. На счет «Гамлета» в будущем сезоне — они стоят перед тем же знаком вопроса. Станиславский уехал за границу бодрый и веселый. Кое-кто собрались на вокзал, и мы проводили «Орла» и «Орлиху» с орленками и Качаловым.
Сулера я в ландо свез в лечебницу д-ра Гриневского и сдал милейшему Федору Александровичу, который необыкновенно любезно и сердечно отнесся к нашему больному. Льву Антоновичу придется пролежать еще около 3-х недель. Потом заболела Бутова; она ездила изучать быт евреев в черту их оседлости в Могилевскую губ. Навестили ее с Гриневским, и я сдал ее его попечению. Разговорами с Воробьевым о хозяйстве я остался доволен; усмотрел, однако, присутствие в нем слишком большой энергии и властолюбия.
Собираюсь в августе смягчить у него и то и другое. Отдыхай, будь здоров. Почтительно кланяюсь Екатерине Николаевне. В конце июня, перед поездкой в Москву, он отвечал на очередное письмо Немировича-Данченко: Я очень люблю, дорогой Владимир Иванович, когда ты со мною говоришь или переписываешься о Константине Сергеевиче. Люблю потому, что во всех твоих словах и письмах проявляется одна только забота и любовь к нашему делу и нет места личным интересам, мелким побуждениям.
Я с большим вниманием и пользою для себя прислушиваюсь к твоему мнению, очень считаюсь с ним и включаю его на первом месте в программу всех намеченных мною дел «к исполнению», «к немедленному исполнению», «к сведению», «очень важно» и т. В особенности в последние 2—3 года не приходится игнорировать ни одного твоего замечания, так как ты за это время сам необыкновенно усовершенствовался и твоя критика Станиславского верна от а до z и вполне чужда злобы. Говоря с тобою о нем, я теперь совершенно свободен от чувства необходимости его защищать. Знай и помни, душа моя, что я считаю все твои заявления верными и справедливыми. Нам следует возможно чаще, не пропуская ни единого случая, беседовать об этом предмете, от этого выиграет ход дела и это нисколько не набросит тени на мои личные чувства или отношения к К.
Ты говоришь о чем-то, угрожающем самому делу, о подползающей змее, пробующей силу своего жала. Эта фраза меня очень смутила, и я убедительно прошу тебя раскрыть мне эту загадку. Думаю, что от меня ее скрывать не следует, если в ней нет личного секрета. Мне хорошо известно, как К. Станиславский не упрям и поддается уговорам.
Бутова поправилась и выехала из Москвы. Сулер поправляется. Горев все просит аванс. Разрешил выдать ему вперед за полмесяца по 1 августа. Дальнейшие его просьбы будут отклонены.
Пробуду в Москве дня 4 и, если будет что-нибудь новое, — сообщу тебе. А где Екатерина Николаевна? С тобою в Крыму или у себя в деревне? У нас, пока, все благополучно. Сын заслужил полный отдых он блестяще первым выдержал экзамен зрелости и с жаром и страстью предается игре в tennis.
До свидания, будь здоров и благополучен и пиши нам пьесу. Твой Стахович113. Все началось с финансового казуса, больно задевшего Немировича-Данченко. То ли бухгалтер Пастухов, то ли контролировавший бухгалтерию Воробьев, или они оба ошиблись чуть ли не на 30 тысяч, составляя окончательный отчет за текущий год. Дивиденд года составил не 110 — 120 тысяч, как подсчитывали в мае, а всего 85.
Пайщики вместо 6000 рублей должны были получить по новым данным только 5000, а Немирович-Данченко вместо обещанных ему в мае 7000, должен был вернуть 1000. А между тем, эти деньги у меня ассигнованы на два главных векселя, которым срок в конце августа и сентября ростовщические. Самое страшное я вижу здесь не в том, что уменьшается дивиденд, а в том, что если это так, то, значит, расход прошлого года был совершенно чудовищный. И, не зная этого, мы не принимали никаких мер, чтобы его уменьшить на будущий год. Стало быть, он будет еще чудовищней.
Предстояла капитальная проверка книг по расходам и доходам. Без Станиславского второй и третий директора Товарищества МХТ жили душа в душу, несмотря на досадные ошибки финансистов. Стахович чувствовал себя виноватым. Они много времени проводили вместе, когда Немирович-Данченко был свободен от репетиций «Анатэмы» и приемных экзаменов в школу. В один из августовских дней они прошли «пешком до Страстного монастыря, оттуда на электричке, потом в парке долго гуляли и обедали на воздухе», — писал Немирович-Данченко жене115.
Он почти каждый день писал ей. Немирович-Данченко был вполне доволен ситуацией. Задача, поставленная им перед собой, — создание в сезоне «атмосферы спокойствия», — как будто осуществлялась; для себя он нашел состояние «добросовестной холодности» и писал жене: Новый отчет еще не закончен, но уже сказали мне, что тот несомненно навран. Однако все-таки вместо 7—8 тысяч, которые я рассчитывал получить, — придется всего 3 с чем-нибудь. Это все же лучше, чем еще с меня тысячу.
Эта история с отчетом тоже отняла немало времени. Но я был на высоте спокойствия и мудрости. И Стахович, который год назад склонен был держаться со мной тона — для меня не совсем приятного, ходит за мной, как покорный пес, домашний пес, смотрящий мне в глаза и старающийся угадать мои желания. Вообще все пока идет гладко116. Радовали его и актеры, занятые в «Анатэме», — Качалов, Германова, выздоровевшая Бутова — она доходила «до трагической простоты, одновременно и возвышенной по внутреннему содержанию и яркой бытовой по внешнему образу»… Все, однако, было впереди: заседания правления — по вопросам репертуара, очередности премьер, необходимых актерских вводов в старые спектакли — и репетиции «Месяца в деревне».
Они могли начаться только с приездом Станиславского. Он вернулся из отпуска 19 августа и тут же приступил к работе. И тут все шло гладко. Оперативно решились текущие вопросы. К 29 августа собрание пайщиков утвердило отчет, приемлемый для Немировича-Данченко.
После беседы, проведенной с исполнителями вместе с Немировичем-Данченко, Станиславский начал репетировать «Месяц в деревне» у себя дома в Каретном ряду. Верочку репетировали Коонен и Коренева — все же Станиславский не сделал окончательного выбора. Хотя Коонен не любила эту роль, не хотела ее играть и так и не сыграла, но Станиславский упорно вызывал ее. Он был зациклен на этой работе. Так было всегда, когда он вступал на путь исканий.
Он уже сделал наброски к своей книге о методологии работы актера над собой и над ролью, обсудил свои идеи с людьми, которых уважал; доработал рукопись по их замечаниям и советам. Теперь он проверял свои открытия в области «душевной техники» актера на практике, нащупывал вместе с исполнителями ролей тургеневской пьесы, как строить «круг внимания» и быть в нем на сцене, из него не выходя, в каждом куске роли… Стахович купался в удовольствии, посещая репетиции «Месяца в деревне». Станиславский выходил из-под всяких влияний — к себе самому; искусство, которым он занимался, требовало все большего самопогружения и самоотдачи. Одиночество было его судьбой. Но до этого было еще далеко, как и до оформления отдельных элементов и приемов актерской психотехники в «систему».
Правда, Немирович-Данченко не верил, что на этом пути Станиславского театр может обрести что-то новое. Считал замкнутость Станиславского на пробах приемов творческой сосредоточенности актера на сцене, одержимость ими, очередным его капризом. Хотя за этими частными замечаниями Немировича-Данченко стояли их более общие противоречия. Трещина между ними пролегала глубже. Один, профессиональный литератор, развивал приемы театра литературного, двигаясь в сторону инсценировки прозы Достоевского; другого, Станиславского, художника не столько слова, сколько того, что стояло за словом, интересовала собственно сцена и главные ее действующие лица: актер и художник.
Один роль в пьесе «толковал», другой — подталкивал актера к «переживанию» роли на сцене, к «перевоплощению», укрепляясь на своей стезе — режиссера-педагога. И не случайно именно в этот период параллельных постановок «Анатэмы» и «Месяца в деревне» в театре по инициативе Станиславского появился М. Добужинский, отделявший в оформлении спектакля «бытие» актера на сцене от быта, более тщательным воспроизведением которого Симов помогал еще неопытному актеру войти в жизнь персонажа и перевоплотиться в него. Впрочем, и Симов в этот период уже не был тем соавтором Станиславского и Немировича-Данченко, «коллективным художником», кто создавал вместе с ними чеховский театр. Да и в каждом из режиссеров уже было много заимствованного от другого.
Труднее всех работалось Станиславскому с Ольгой Леонардовной Книппер. Она не хотела ничего пробовать. Она быстро нашла в роли Натальи Петровны краски и выправку «великой княгини», затянутой в корсет — по моде тургеневского времени, и ушла «во внешнюю эффектность», тогда как к «корсету» надо выйти «от внутренней сосредоточенности»; работа актера над ролью начинается с работы актера над собой — вел Станиславский актрису за собой. Наталья Петровна не в силах справиться со рвущимися на свободу чувствами, «выпрыгивает» из него. Ольга Леонардовна привыкла играть, «как бог на душу пошлет» — сердился он, погружая ее в тонкости переживания Натальи Петровны и перехода ее из одного чувства в другое по всей линии роли117.
На одной из репетиций он довел актрису до слез. Через 100 репетиций она впала в отчаяние. Ей казалось, что роль Натальи Петровны — не ее дело. А Стахович был счастлив. Он чувствовал себя важной персоной, нужной Станиславскому и актерам в качестве знатока тургеневского времени и в особенности тургеневских женщин.
В компетенцию Станиславского — режиссера, постановщика и теперь педагога — он деликатно не вмешивался. А Станиславский не мог уйти от мощного влияния его личности. Другого барина, воспитанного в дворянском гнезде, так органично связанного с дворянской культурой, в театре не было. Тут явился Стахович со своими светскими требованиями и […] показал мне и другим актерам некоторые тона, — записывал он118. Стахович не только «хорошо» показывал тона.
Сочиняя режиссерский план спектакля, Станиславский с первой сцены первого акта видел Стаховича в тургеневском Ракитине, которого взялся играть сам. Наталья Петровна и Ракитин сидят в гостиной у стола. Наталья Петровна «вышивает по канве» — ремарка Тургенева к первому акту. Ракитин читает «Графа Монте Кристо». Эпический покой дворянской жизни.
И дальше диалог Натальи Петровны и Ракитина у него — «это все causerie». Он будто писал роль Ракитина в режиссерском плане со Стаховича, именовавшего себя «старым эстетом». Наталья Петровна, когда сблизилась с Ракитиным, была покорена его «эстетизмом в смокинге и перчатках», его красотой и «светским изяществом». А когда влюбилась в учителя Беляева, она в «тонком эстетизме» Ракитина разочаровалась. Она не ценит теперь этого эстетизма; напротив, выпив глоток воздуха, приблизившись к настоящей природе, она теперь глумится над Ракитиным, — записывал Станиславский120.
Станиславский, сочиняя режиссерский план «Месяца в деревне», буквально «копировал» Стаховича. Он сам признавался в этом. Речь Ракитина, как и Стаховича, пересыпана французским.
Волконского, «Стахович был талантливой натурой в том смысле, что чувствовал искусство, но он не был выдающимся актером. Его родовитость, его осанка, конечно, вносили на сцену то, чего на ней было так мало и чего будет все меньше; но он был лишь материал, не обработанный; он начал слишком поздно; он не имел никаких технических основ… Между тем он отлично схватывал технические приемы, когда их знал или улавливал». Октябрьскую революцию Стахович не принял и 10 марта 1919 года покончил жизнь самоубийством. Книппер-Чехова писала: «Этот железный старик повесился. Всё было еще не тронуто: отрезанный шнур висел, стул, который он оттолкнул; а сам лежал уже, красивый и довольный. Не вынес всего». Похоронен на Новодевичьем кладбище 2 уч.
Архив А. Стаховича хранится в Музее МХАТ, а принадлежавшее ему собрание книг — в Липецкой областной универсальной научной библиотеке.
Зрители восхищались способностью исполнителя смешно и остроумно высказываться обо всем на свете, будь то отношения с семьей или друзьями, типичные бытовые моменты или самые важные мировые события. Талант артиста оценили и опытные комики — коллеги Алексея уверены, что в юморе у него большое будущее. С 2020 года исполнитель регулярно выступает в эфире самого популярного проекта от телеканала ТНТ — «Stand Up». А полгода назад молодой человек возобновил участие в «Прожарке» — вместе с другими комиками он в шуточной форме «издевается» над приглашенными звездами.
В отличие от напарников, которые зачастую «прожаривают» знаменитостей достаточно жестко, шутки Алексея всегда ироничные и позитивные, а потому не обидные. А его умение «бить точно в цель» и подмечать то, что многие не видят, просто не может не восхищать.
Стахович Алексей Александрович — Биография
В марте 1917 года Стахович вошёл в состав Театральной комиссии Особого совещания по делам искусств при Временном правительстве. По свидетельству князя С. Волконского, «Стахович был талантливой натурой в том смысле, что чувствовал искусство, но он не был выдающимся актером. Его родовитость, его осанка, конечно, вносили на сцену то, чего на ней было так мало и чего будет все меньше; но он был лишь материал, не обработанный; он начал слишком поздно; он не имел никаких технических основ… Между тем он отлично схватывал технические приемы, когда их знал или улавливал». Октябрьскую революцию Стахович не принял и 10 марта 1919 года покончил жизнь самоубийством. Книппер-Чехова писала: «Этот железный старик повесился. Всё было еще не тронуто: отрезанный шнур висел, стул, который он оттолкнул; а сам лежал уже, красивый и довольный. Не вынес всего». Похоронен на Новодевичьем кладбище 2 уч.
Он предпочитает сконцентрироваться на своей работе и не раскрывать подробности своей жизни. Возможно, в будущем мы узнаем больше о этом талантливом комедианте. Интересы и хобби Stand Up комика Алексей Стахович, известный выступающий в жанре Stand Up, имеет разнообразные интересы и хобби. В своей личной жизни он активно общается в соц. Одним из главных увлечений Стаховича является Stand Up. Он с удовольствием создает и исполняет свои юмористические номера. С помощью комедии он умело перекладывает актуальные вопросы на язык юмора, позволяя людям расслабиться и посмеяться. В свободное время Алексей Стахович также увлекается активными видами спорта, такими как футбол и баскетбол. Он ценит эти игры за возможность провести время с друзьями и поддерживать физическую активность. Комик также увлекается искусством и музыкой. Он любит посещать выставки и концерты, наслаждаясь разнообразием произведений и талантами различных артистов. Он активно общается в соц. В своих соц. Его смешные и остроумные номера пользуются большой популярностью среди зрителей. Оцените статью.
Стаховича за выполнение возложенного на него поручения. Кроме того, собрание постановило выразить благодарность помощнику А. Стаховича А. Воробьеву за его большой труд по составлению отчета и поручило правлению и на будущее время вести отчетность по этой же форме84. В соответствии с расчетами бухгалтерии и контролеров каждому пайщику причиталось от чистой прибыли по 412 руб. Это же заседание, поощрявшее Стаховича, официально подтверждало его статус: Третьим директором на новое трехлетие единогласно избран опять А. Два несменяемых директора театра К. Алексеев и Вл. Немирович-Данченко создатели Московского Художественного театра и третий, избираемый на трехлетие, составляют Дирекцию и являются представителями театра перед администрацией и обществом, в управлении же делами театра все они являются обязательными, но равноправными членами правления. Только вопрос о распределении ролей — в случае разногласия — дирекция решает самостоятельно, все же остальные вопросы решаются правлением большинством голосов85. На заседании правления 7 сентября 1908 года А. Стаховичу было поручено «выяснить способ контроля костюмерной части»86. Оба «несменяемых» директора старались, как могли, доказать Стаховичу, жалея его, как он нужен театру, и нагружали его поручениями. А перед выпуском «Синей птицы» он был не просто нужен. Он с его знанием французского языка был необходим. Ждали Метерлинка. Премьера «Синей птицы» состоялась 30 сентября 1908 года. Метерлинк хотел приехать в 20-х числах сентября. Планировалось, что навстречу ему на границу поедет Стахович, а в Москве на вокзале его встретит труппа. Писатель так и не приехал, но сюжет — Стахович встречает Метерлинка — стал одним из самых смешных на ближайшем капустнике. Пародию на предполагаемую встречу Стаховичем Метерлинка сочинял Сулержицкий. Станиславский вспоминал об этой шутке Сулержицкого: В 1908 году он самозабвенно сочинял для капустника шуточные телеграммы к приезду Метерлинка: якобы автор «Синей птицы» едет на автомобиле из Франции в Художественный театр, и с пути его следования сыплются телеграммы. Пердю монокль. Рьен вуар» «Потерял монокль. Ничего не вижу». А из Хотькова, где был в то время большой монастырь женский , получено следующее сообщение: «Хор монахов второй день поет патриотическую кантату Саца в ожидании Метерлинка или Стаховича. Идет дождь…»87. В ту осень Стахович грустил, хандрил. А с ним было весело. Труппа полюбила его. Он был трогателен в самоотдаче театру. Недаром Станиславский, наставляя Гзовскую перед ее вступлением в труппу, говорил ей: В театре есть четыре чистых отношения к самому делу: жена, Москвин, Стахович и я отчасти Сулер, но его тянет к земле …88. Немирович-Данченко в этот ряд Станиславского не попадал. Немирович-Данченко для него — всего лишь «компетентный человек». А Немирович-Данченко чистоту помыслов Станиславского и в 1908-м не подвергал сомнению, замечая в труппе многих актеров, исключая Москвина, «не свободных от мелких душевных мотивов». И в 1908 году он подтверждал: «Вы — колосс среди всех по чистоте отношения к делу»89. И двигался в сторону Стаховича… После юбилейных торжеств Стахович — снова в Европе. В Меране — на курорте, излюбленном с середины прошлого века русскими туберкулезниками… И со своей тоской по Москве. По Художественному театру. И его — в Москву. Весь ноябрь 1908 года и почти весь декабрь он отвечал своим корреспондентам… Он весь — в этих единичных сохранившихся ноябрьских письмах. Желал бы услышать твое мнение о делах и «духе» театра. Essor полет — фр. А как ваш моральный essor полет? Вспомни, что у тебя приятель, тоскующий на чужбине. На твоем месте я давно бы написал, без унизительного для меня напоминания. То, что я проделываю в Меране, называется не жизнью, а житием без причисления к лику святых. Ты позавидовал мне при моем отъезде, с наслаждением уступил бы тебе мое место и взял твое. Живу в подлом, скучном месте, природа и теплая погода оставляют меня холодным вольный перевод с французского , принадлежность Мерана к стране, произведшей незаконную аннексию, мне тоже довольно безразлична, ибо я славянофил беcтемпераментный, а однообразие, отсутствие развлечений и отдаленность от МХТ — вот мое горе. Напиши мне и о Крэге, и о Грассо, и об Орле. Кланяюсь всем нашим дамам, которые этого стоят, — целую ручки. Думаю попаcть в Москву не раньше нового года. Будет ли готов «Ревизор» к этому времени. Мой почтительнейший поклон и привет твоей жене. Твой А. Письмо Стаховича Подгорному 23 ноября 1908 года: Милый Николай Афанасьевич, Очень рад был узнать, что Вы вернулись в Москву, в свое первобытное состояние. Надеюсь, что Ваше здоровье удовлетворительно и что московская осень не ухудшила вашего состояния. Втянулись ли Вы в службу и в чем вы заняты? Получаю известия из Москвы, не очень меня радующие; с «Ревизором» затягивается, Константин Сергеевич нервный и переутомленный, работа не спорится, театр больше 3-х пьес не поставит в этот сезон и проч. Дома у меня благополучие тоже среднее. Жена провела весьма дурное лето в России, осенью она была довольно удовлетворительна за границею. Теперь она, со старшею дочерью, поехала в Рим, на месяц, погостить у сестер. Собираюсь на днях тоже туда, но пробуду не более недели. В конце декабря надеюсь быть в Петербурге, а в Москву, к вам, явлюсь к Новому году. До свидания, будьте здоровы и не забывайте искренно вас любящего А. Поклон Качаловым и всем друзьям91. Письмо Стаховича Немировичу-Данченко 27 ноября 1908 года: Милый Владимир Иванович, твое прелестное письмо положительно перенесло меня в зал театра, на репетицию. Я живо себе представил и даже увидел все обстановку, грудастую Надежду Дмитриевну, растрепанную, в холщевой блузе; темпераментного Вишневского, вскакивающего и нагибающегося к чьему-нибудь уху для замечаний и излияний. Предоставляю тебе судить — были ли мне приятны эти ожившие воспоминания… Спасибо, друг, за письмо. Форма его очаровательна, но суть не весьма утешительна. Горизонт не розовый. Хорошо и то, что, судя по письму, ты не в унынии и не утратил жизни и работоспособности. Издали, по слухам, мне трудно разобраться — кто из вас прав. Верю, что вы все правы, но дело все-таки плохо идет вперед. А не решить ли раз и навсегда, бесповоротно, что больше двух постановок на сезон художественно поставить немыслимо. Обидно, а придется это решить. Стыдно, а неизбежно. Но пока этого не решили, почему ты пишешь, что «У царских врат» вряд ли пойдет? Или что-нибудь другое намечено? А если нет, то это просто скандал! Завтра еду в Рим на неделю, вернусь в Меран и 27 декабря ст. С вами буду встречать новолетие. Твой Стахович92. В конце декабря он в Москве. И — неожиданно доверительное многостраничное письмо от Немировича-Данченко. Как оно оказалось в архиве Немировича-Данченко? Может быть, Владимир Иванович не отправил его? Или потом собирал свою переписку у адресатов? Впрочем, это не так важно. Важно другое. Именно Стаховичу, безраздельно преданному Станиславскому, со всей силой страсти представлял Немирович-Данченко, подошедший к пятидесятилетию, свой автопортрет. Не похожий на тот, что мог существовать в воображении «легкомысленного» директора. Немирович-Данченко выворачивался перед Стаховичем наизнанку, обнажался в самопознании до подкорки. И одновременно — психолог, аналитик, литератор — он набрасывал на фоне общей картины российской действительности 1908 года, как он понимал ее, картину внутритеатральной жизни в лицах, настраивающих Станиславского и Стаховича против него. В Стаховиче, именно в Стаховиче, таком далеком от писателей из чеховской генерации восьмидесятников, к которой он принадлежал рождением, опытом, всей жизнью в литературе и театре, Немирович-Данченко хотел видеть друга, к нему обращаясь. Напрямую к Станиславскому, столь же далекому от него, но дорогому, — без него он уже не мог существовать, к нему он был прикован, — он отчаялся достучаться. Он пошел к Станиславскому — с другого хода. Через Стаховича, пытаясь завоевать его. С открытым забралом, рассчитывая — не без оснований — на благородство адресата. Не мог Стахович, «чистый помыслами», бесхитростный, воспользоваться его откровенностью. Дорогой мой друг! В двенадцатом часу ночи я звонил в Театр, мне сказали, что ты уже уехал. Я хотел предложить тебе поужинать и поговорить. Вышло лучше. В письме точнее выскажешься. Теперь три часа ночи. Я раскладывал пасьянс и размышлял. Из обращения в первой строчке ты чувствуешь, какой тон я хочу придать письму. Я хотел еще просто посидеть втроем с тобою и Конст. Если бы я сейчас писал ему, я тоже написал бы «Дорогой мой друг! Мы должны уметь говорить друг с другом, как подобает и этому возрасту и обоюдному уважению. К делу. В твоем отношении ко мне есть одна коренная ошибка. Ту же ошибку с недавних пор ввел в свои отношения ко мне и Конст. Он более чуток к моей психологии, — скажу даже, — к «нашей» психологии. Тот, кто хочет вступить со мной в тесные, хотя бы и только деловые отношения, должен вдуматься в этот тип, в душу его, понять его и раз навсегда запомнить. Он избегнет ошибок. Главнейшие черты этого типа — серьезное отношение к жизни, хотя бы и со страстными и порывистыми выпадами, и непоколебимость в своих основных убеждениях. Я, как и многие мне подобные, никогда не опорочил своего маленького имени ни одной напечатанной строчкой ни в газете, которую считал противной своим убеждениям, ни содержанием каждой своей строчки. Не благодаря таланту, а только благодаря этому я стал «своим» в среде наиболее благородных писателей. И если, без большого таланта, я сумел выдвинуться во внимании публики впереди многих моих более талантливых коллег, то это случилось потому, что я обладаю счастливым соединением литературности с театральностью и, может быть, большей, чем у моих коллег, настойчивостью и энергией. Главной же чертой моей все-таки всегда была непоколебимость убеждений, непродажность их. Их нельзя было у меня купить ни деньгами, ни славой, ни даже женщиной. Жена могла бы много раз свести меня с пути моей правды. Но и в этом отношении мне повезло. Я женился на дочери такого же сорта человека, — слишком известного своей неподкупностью, чтоб его рекомендовать. И она принесла ко мне в жизнь все, что получила от отца. Ты не имеешь представления и о сотой доли тех испытаний, какие переживал я с женою, когда надо было отказываться от широкого благополучия, чтобы сохранить удовлетворенную гордость. И еще так недавно, всего с год назад, я имел от жены самые горячие предложения перенести со мною все испытания, все, только бы я не давал никому и ничему подавить мой свободный дух, тот дух, который составляет мое главное богатство и ее главную гордость и который является единственным и настоящим источником жизнерадостности. Дорогой друг! Я пишу очень скучные вещи, но я прошу тебя не отнестись к этому слишком легко. Константин Сергеевич когда-то чувствовал во мне эту мою силу и — я понимал это — радовался. Иногда, в частностях, он смешивал это с самолюбием, но, в общем, может быть, не сознательно, поддавался обаянию этой силы. И я утверждаю, что она легла в основание Художественного театра, во все его направление. Это моя сила придала такой аромат таланту самого Конст. Она же воспитывала и лучших людей в нашей труппе. Я никогда не был педагогом сухарем, и поэтому свобода духа передавалась моим прозелитам не в виде бурджаловских формул, а в известной радующей красоте. Был один момент, когда меня такого захотели сломить, согнуть, принизить. Это хотел сделать покойный Морозов. Придавить капиталом.
Стахович стал пайщиком Московского Художественного театра МХТ , в 1907 году — одним из его директоров. В 1907 году в чине генерал-майора он вышел в отставку и в 1910 году поступил в актёры МХТ. Стахович работал также в театральной школе — вёл класс манер, светского поведения и благородной выправки; Добужинский отмечал: «Алексей Александрович был одним из самых замечательных шармеров, каких мне приходилось встречать в жизни…». С 1915 года стал снимался в кино. В марте 1917 года Стахович вошёл в состав Театральной комиссии Особого совещания по делам искусств при Временном правительстве. По свидетельству князя С. Волконского, «Стахович был талантливой натурой в том смысле, что чувствовал искусство, но он не был выдающимся актером. Его родовитость, его осанка, конечно, вносили на сцену то, чего на ней было так мало и чего будет все меньше; но он был лишь материал, не обработанный; он начал слишком поздно; он не имел никаких технических основ… Между тем он отлично схватывал технические приемы, когда их знал или улавливал». По воспоминаниям В. Шверубовича: Как актер Стахович был… вернее, он просто не был актером.
Последний барин Российской империи
В имение Стаховича — Пальну, расположенную близ Ясной Поляны, Станиславский ездил за этнографическим материалом к “Власти тьмы” (1902). Алексей Стахович про жёсткое воспитание, детские права и исправление оценок. Участник популярного шоу «Stand Up на ТНТ» Алексей Стахович объяснил причину массового ухода комиков из проекта. Также родители Алексея Стаховича дружили с писателем Сухово-Кобылиным и артистами Малого театра.