Характерной особенностью вброса является то, что производящий вброс прекрасно знает о спорности закидываемой им информации и желает вызвать определенного рода реакцию: срач, возмущение, возможно и проведение неких активных действий против кого-то. Вброс — это популярное выражение в молодежном сленге, которым активно пользуется интернет-сообщество. Информационный вброс – это метод распространения информации, выражающийся в резком заполнении максимального количества источников информацией, имеющей яркий эмоциональный окрас и служащий для создания резонанса в обществе. В словарях слово «вброс» означает неожиданное или неправдоподобное упоминание или новость. В жизни, такое употребление слова вброс можно сравнить с эффективной формой защиты и нападением одновременно.
Как создать вброс
Но это же не значит, что такое зрение — нормальное. Норма — это стопроцентное зрение. Здесь то же самое. Из того, что все друзья и знакомые сидят в соцсети, не вытекает, что это нормально. Я читал блоги знакомых — и не мог понять, почему человек, причисляющий себя, например, к атеистам, подхватывает любую новость о том, что такого-то священника уличили в том-то, что Церковь что-то у кого-то отобрала.
Я несколько раз влезал в разговоры, пытаясь сказать: «Послушай, ты же не «член клуба», не все ли тебе равно? Причем аргументы моих собеседников мне казались малоубедительными: «Церковь лезет в мое светское пространство, включаю телевизор — там поп, и меня это раздражает». Я в ответ на это предлагаю взять программу передач и просто посчитать, сколько в ней православных программ в неделю. Один мой знакомый написал в своем блоге, что больше всего в Церкви его «выбешивает» колокольный звон возле дома.
На это ему кто-то иронично заметил, что со звоном так и задумано: специально для этого и звонят… Я задавался вопросом, почему же люди так легко и с удовольствием на Церковь раздражаются. И вдруг понял, что нечто похожее в свое время наблюдал в среде эмигрантов. Это называлось «накрутка на отъезд». Например, собирается программист эмигрировать из России в США — и задолго до отъезда на каждой встрече, на каждом семинаре вместо того, чтобы говорить о программировании, начинает говорить о том, как все ужасно, к чему все катится в этой стране.
Каждый, кто собирался уезжать, должен был постоянно это проговаривать — чтобы «накрутить» самого себя, убедить знакомых и друзей в правильности своего решения, добиться ото всех сочувствия — а окружающие просто страдали от загрязнения эфира. Но уехав, он не успокаивался — вылезал на русские интернет-форумы и продолжал уже из-за океана ту же самую «накрутку». Доказывал, что уехал не зря: мол, у меня дом на море, лужайка, гриль, все умные уже тут, в России остались только идиоты. Так вот, когда я сегодня читаю, как неверующие компьютерщики, бизнесмены-агностики или кто-то еще непрерывно публикуют у себя на страницах новости про Церковь, которые, казалось бы, их не касаются, — мне все это очень напоминает эмигрантскую накрутку из-за океана.
Потому что после семидесятилетнего советского периода все мы в какой-то степени — эмигранты из Православия. Разница только в том, что за границу люди уезжают сами, а из Православия нас выкинуло поневоле. При этом в нашей стране плоскость в каком-то смысле наклонена к христианству: под ногами как будто течение, которое ведет туда. Можно за ним последовать, можно упереться.
Но всё как будто подталкивает к тому, чтобы все-таки двинуться в сторону Православия: это сердцевина культуры, родственники и друзья носят крестики, вокруг много храмов. И эмигрант из Православия чувствует, что по-хорошему он должен был бы во всем этом разобраться, что-то почитать, что-то узнать об истории, понять, почему умные приличные люди — православные. Но ему этого не хочется — и он начинает себя «накручивать»: как в Церкви все ужасно, и как правильно, что он остается в стороне. Ему дают инфоповод, и он с удовольствием по утрам садится за компьютер, чтобы поужасаться: мол, у попов все по-прежнему плохо, а значит, еще на день можно успокоиться и об этом не думать.
Как правило, путь к удовлетворению мистической потребности тут начинается с мистических и эзотерических практик. И довольно многие в этом и застревают. Мне понятно почему — из-за своего рода интеллектуальной новизны. Евангельские притчи, выросшие из Евангелия поговорки — все это фон, с которым мы живем, привыкли и не замечаем.
Мистика — это что-то неизведанное. А программист — это человек, который любит «ум-разум», любит разобраться и понять что-то сложное. Поэтому интеллектуальная новизна для него притягательна. Ему нравится, когда говорят: то, что ты знаешь, не очень интересно, а мы сейчас тебе расскажем то, чего другие не понимают.
Оно — сложное, придется напрячься и подумать. Но зато ты станешь круче всех.
Все мы легко можем вспомнить известные примеры ментальных вирусов: например, мода «в этом сезоне все носят полоски и платформы» , крик «Пожар! Бывают вирусы маленькие, недорогие в изготовлении статьи в глянцевом или деловом журнале «Семь способов…», «Девять причин…» и большие, чрезвычайно проработанные книги, теории, идеологии, революции. Книги Аллана Карра «Как бросить курить», руководства по похуданию, альтернативные методики здоровья лечебное голодание, раздельное питание, уринотерапия, способы домашнего лечения рака , — это фактически частные ментальные вирусы довольно крупного формата, которые содержат практически все детали настоящего ментального вируса. Некоторые при удаче захватывают небольшие «рыночные сегменты», как уринотерапия, а некоторые — целые континенты и эпохи, как фрейдизм. Каждый, кто читал руководства по похуданию от Монтиньяка или Дюкана , улучшению зрения, модные журналы, книги по отказу от курения, а также бесчисленные бизнес-руководства «Как заработать миллион» или «Гений маркетинга», мог заметить их общие свойства: обильные обещания и психологические крючки в начале утомительные несколько первых глав состоят только из настойчивой рекламы метода и его удивительных результатов, случаев как «один человек применил метод и было ему счастье»… на всю книгу там всего одна мысль, растолкованная и пережёванная на протяжении 300 страниц, — постоянные утомительные повторения этой мысли, — постоянные призывы к действию, особенно ближе к концу. Эта довольно чёткая структура и отличает специально созданный ментальный вирус от простой флоры, эпизодически живущей в мозгу. Анекдоты, слухи, привязчивые мотивчики, хоть и являются по сути ментальным заражением, но до настоящих ментальных вирусов не дотягивают: у них не хватает многих составных частей настоящего вируса.
Это скорее — грибки и бактерии. Всегда ли сработает ментальный вирус, полезно или вредно его действие скажем, многие таки бросают курить по Карру и худеют по Дюкану , мы сейчас разбирать не будем — нас интересует его функциональная структура. Структура ментального вируса Я не являюсь к сожалению или к счастью специалистом по созданию мозговых вирусов и не могу предложить читателю простую инструкцию, как в домашних условиях изготовить самодельный ментальный вирус из подручных материалов каковую инструкцию потом, конечно, забанит Роскомнадзор , но кое-что очевидное заметить всё-таки можно. Будем использовать как модель именно компьютерные вирусы, ибо у них есть главное общее свойство с ментальными вирусами — искусственность, наличие цели и инфраструктуры. Эффективный ментальный вирус, видимо, содержит примерно те же составные части и элементы, которые мы можем наблюдать в компьютерном вирусе или спаме: — Цель. У вируса, в отличие от другой мозговой флоры сплетен, слухов, анекдотов всегда есть цель, к которой побуждается заражённый реципиент. Это обычно некоторое действие плюс дальнейшее распространение — Крючок: средства захвата внимания. Это такая же социо- и психотехника привлечения внимания, обращения к насущным проблемам и архетипам предполагаемого реципиента вируса, как в привычном нам спаме: всякие призывы открыть и запустить вирус, обращение к гражданской совести или любопытству цепочечные письма , жадности нигерийские письма , страху за своё здоровье, эрекцию, вес и зрение , якобы формальные обращения из ГИБДД, суда, налоговой и банков, обращение к любопытству или похоти ШОК! ФОТО и т.
А в ментальных вирусах, вбрасываемых в СМИ, крючки — это расчленёнка, смерть, катастрофы, разоблачения власть имущих, грязное бельё звёзд шоу-бизнеса, вести с войны, и тому подобное. Я так и знал! Я тоже так думаю! Это ж про меня! Примеры таких средств внедрения можно легко увидеть в лексиконе цыганки, которая хватает вас за рукав на вокзале расскажу будущее, ой, есть у тебя враг, мужа помогу найти хорошего, чтоб жена не изменяла, возьми и держи волос, не выпускай, а то импотентом будешь девять лет! Многократные повторения сообщения являются характерным признаком модуля внедрения, хотя встречаются и не каждый раз. Отключение рационального мышления — главный результат этой раскачки архетипов, который позволяет внедриться в сознание. Для «перепрошивки» у вируса должен быть набор «фактов» и «ценностей» для замены тех фактов и ценностей, которые он выбивает из мозга заражаемого. Алгоритмы защиты должны быть не сложнее двухходовки: Кто не согласен — тупица или куплен властью!
Вы — сурковская пропаганда! Всякий, кто против коммунизма — наёмник капиталистов! Всякий, кто отрицает фрейдизм — скопище половых комплексов! Всякий, кто не любит гомосексуалистов — латентный гомик! Правда глаза колет! Будущему оппоненту заранее в рамках его «расчеловечивания» — прямо в данном ментальном вирусе или в отдельных «поддерживающих» мемах и вирусах — приписывают ангажированность, проплаченность, «зоологическую ненависть», заговор, жадность, идиотизм и шкурные интересы, чтобы отбить будущую попытку вычистить вирус. В общем, если присмотреться к многим «новостям», «постам», «опросам», «твитам», можно под эмоциями, пафосом и риторикой различить эти мелкие стальные колёсики и пружины у них внутри. Погонщики ментальных вирусов, конечно, берут на вооружение мета-методы, создавая более сложные надструктуры и сценарии из отдельных вирусов, а также уже опробованные технологические приёмы и методы из рекламы и маркетинга. Например, серийное повторение, развитие сюжета, всякую драматургию, пары тизер-плизер, приёмы ложной дилеммы, примыкания Бред Питт на плакате в часах, которые он на самом деле никогда не купит, употребление слов «Россия» и «ракета» в одних и тех же новостях, без смысловой связи между ними , второстепенные поддерживающие каналы боковые новостные сюжеты, вытаскивание старых сюжетов и т.
Кто из производителей вирусов может и умеет — старается внедрить в вирус методы подпорогового, подсознательного программирования на уровне лексики и грамматики, вообще всяческое НЛП, но это, по-моему, на самом деле не главное. Главное — основные функциональные модули вируса, перечисленные выше. Источником технологий и кадров для индустрии ментальных вирусов, очевидно, служат рекламщики и пиарщики, и, конечно, Голливуд с его технологиями управления вниманием и эмоциями вспомните, как вы смеётесь, плачете и замечаете, что героиня забыла сумку — ровно в заданных местах блокбастера. Конечно, для создания, посева и «монетизации» вируса надо иметь готовую инфраструктуру. Инфраструктура вирусной индустрии Продолжим использование нашей аналогии с компьютерными вирусами. Как работает индустрия по созданию и распространению компьютерных вирусов? Крайне упрощённо можно представить это дело так: Есть детальное разделение труда вирусной индустрии но бывают и интегрированные производственные цепочки. Распространители, аналитики, создатели, погонщики ботнетов, монетизаторы. Жизненный цикл вируса проходит по этой цепочке разделения труда: Анализ и выбор аудитории.
Выбор тех, на кого направлен вирус. Подбор приёмов, драматургии, сценарных ходов. Например, письмо с вирусом в архиве, с темой и текстом «Исковое заявление копия. В приложении копия искового заявления в суд, где ответчиком по которому является ваша организация» направлено на генеральных исполнительных директоров, юристов компании, на крайний случай пиарщиков, а программиста или дизайнера, например, оно скорее всего не «зацепит». Шум про замораживание пенсионных отчислений тоже зацепит далеко не всех, как и ярость борьбы с цензурой в Интернете со стороны Роскомнадзора. Генерация и проверка. У создателей обычных компьютерных вирусов есть специальное ПО SDK , генерирующее вирусы да-да, большинство вирусов сейчас никто не пишет — они генерируются автоматически, а секретными суперхакерами пишутся технологические новинки и сами генераторы. Создатели вирусов выбирают чуть ли не мышкой нужные свойства будущего вируса, нажатием кнопки автоматически генерируют вирус, проверяют его на сервере, на который установлены 20-30 самых популярных антивирусов со свежими апдейтами , если его задетектировали — то генерируют следующий. Если вирус защиту пробивает — обращаются с ним к распространителям для доставки и вброса.
Вброс посев производится с помощью рассылок почтовый спам, инсталляция с другими приложениями, прочее и встроенной в вирус социотехники крючков, «цепляющих» пользователя и позволяющих захватить его машину. Через полдня условно говоря ведущие антивирусы уже обнаружили, раздали апдейты баз, детектируют и убивают запущенный вирус, но он уже успел захватить и превратить в зомби десяток тысяч компьютеров, на которых антивирусов нет и не будет. Дальше можно управлять и монетизировать — полученный ботнет с инфраструктурой управления передаётся тем, кто умеет его монетизировать красть пароли, ПИН-коды, номера кредиток, выполнять DDoS-атаки или распространять спам и вирусы. Таким образом сейчас генерируется и вбрасывается 20-30 тысяч вирусов в день, три-четыре миллиона в год, всего известно уже свыше 100 миллионов вирусов и троянов. Лохов, питательной среды, планктона для жизни вирусов — достаточно. Но такие вирусы — это индустрия коммерческая, бизнес. Особняком стоят спецслужбы, разрабатывающие очень сложные и дорогие вирусы наподобие «Стухнет», Flame, Duqu по оценке Лаборатории Касперского, разработка может стоить до 100 миллионов долларов, то есть таких денег, которых нет ни у одной частной хакерской группы , трояны, закладки для своих тайных дел красть информацию, ломать инфраструктуру, следить за фрау Меркель, сжигать иранские центрифуги. В индустрии ментальных вирусов тоже есть свой частный сектор мода, рекламщики, табачники, сектанты, мошенники, пиарщики, бизнес-тренеры и продавцы средств от похудения и боевой, государственный сектор. Частные вирусы обычно служат для втюхивания, они заметны, часто примитивны, часто раздражают.
У них есть классические места размещения: реклама, спам. Мы к ним уже привыкли , хоть ничего хорошего в этом нет. Это что-то вроде обычной бактериальной флоры — частью привычной, а частью даже полезной. Есть , конечно, и генераторы ментальных вирусов для частного применения — всем известные форматы демотиваторов, комиксы с подставляемыми репликами, ролик про истерику Гитлера в ставке, сайты анекдотов и приколов и т. Но наиболее изощрён, опасен и наименее заметен государственный слой боевых вирусов, слой информационной войны. Там есть мощная инфраструктура, полная производственная цепочка: аналитики, креативщики, психологи, генераторы вирусов, средства распространения, поддержки, средства вывода в офлайн. Мы с вами много раз читали про государственные генераторы вирусов, просто не отдавали себе отчёта, что это именно генераторы: например, это полный американский «набор революционера», применённый в Сербии, Грузии, на Украине-2004, в Арабской весне, Сирии. Это набор листовок, текстов, инструкций, логотипов помните криво нарисованный поднятый сжатый кулак, который не меняется десятки лет? Только переводи инструкции на сербский, грузинский, арабский, украинский, меняй цвет революции с синего на оранжевый, заменяй выкрик «Так!
Сетями распространения служат, конечно, в первую очередь квазиобъективные, квазисвободные СМИ, а местами первичного вброса, посева — социальные сети, блоги, новостные тизерные сети те самые ШОК, ФОТО. Первичный вброс отмывается как «новость» в СМИ «в Интернете пишут, что» , и потом, отмытый, он возвращается в соцсети уже как объективная истина — «в газете же написали», потом снова возвращается в СМИ как «в сети пишут, что» и так далее. Но для большинства вирусов важна первичная плотность посева — она должна быть выше некоторого порога для того, чтобы эпидемия взлетела. Кроме того, одну точку вброса легче потом отследить, вычислить провокатора. Поэтому обычно вбрасывают сразу во много мест, стараются посеять как можно шире и быстрее. В социальных сетях машины распространения состоят не только из ботов и виртуальных личностей, но и из десятков тысяч людей, объединённых в концентрические круги, мощные социальные усилители сигнала. Например, проанализированная нами во время выборов мэра Москвы в сентябре 2013 «Банда Навального» состояла на то время из Ядра 110-120 человек , Стаи 400 человек , Тусовки 3-4 тысячи , Стада 40-50 тысяч. На каждом слое были свой социологический состав, своя плотность связей и скорость «репоста». Эта распространяющая и усиливающая структура как видим, на каждом слое — усиление сигнала на порядок , которую строили и пестовали несколько лет, служит одной цели: мгновенному распространению вбросов идеологических вирусов из центра структуры на периферию.
Любой вброс очередного мозгового вируса позволяет его одномоментно доставить в Твиттер, ФБ, ВК нескольким сотням тысяч пользователей, состоящих в друзьях у Тусовки и Стада. Есть и другие структуры посева и усиления: кто-то владеет сетью ботов в Твиттере, кто-то ведёт тысячи виртуальных аккаунтов в блогах и делает вбросы через них, у кого-то ботнеты, рассылающие спам и т. А дальше сообщение вируса бесчисленным эхом внезапно начинает наползать со всех сторон на неподготовленного читателя. Процент конверсии Понятно, что не все вброшенные ментальные вирусы «взлетают». На самом деле подавляющее большинство из них никогда не получает широкого распространения, не «цепляет». Видимо, это процесс принципиально непредсказуемый, как с кассовыми сборами голливудских фильмов, каждый из которых вроде бы делают высокие профессионалы. Нужна удача, момент, стечение обстоятельств, креатив и т. Не все читатели могли заметить в начале 90-х посев понятия «новый русский» — одного из многочисленных ментальных вирусов перестройки в СССР, но все встречались с его последствиями — анекдотами про НР. Первый вброс, статья о том, что вот есть старые русские — всякие лентяи, иждивенцы, пьяницы,коммунисты, старики, мракобесные бабки, а есть прикольные новые русские — энергичные, молодые, богатые и предприимчивые — появилась, насколько я помню, 8 сентября 1992 года в КоммерсантЪ-Daily.
Тут же тему дружно поддержали журнал «Огонёк» и другая либеральная пресса. Было видно, что понятие вводится всерьёз, целенаправленно, профессионально. Но народ его не принял, отрыгнул этот вирус очень быстро: уже в декабре 1992 года появился первый анекдот про нового русского, а в 1993 они пошли просто косяком. Вирус — не взлетел, несмотря на усилия либеральных журналистов, а точнее, быстро мутировал в другой, полезный «народный вирус», став темой бесконечных анекдотов про Вована и Коляна в малиновых пиджаках на 600-х мерсах. Именно из-за невысокого процента удачных вирусов мы видим ежедневно мощный поток фейков, вбросов, «новостей», которые опровергаются через пару часов или пару дней — это идёт постоянный посев вирусов-кандидатов. Делаются они, видимо, далеко не всегда супер-профессионалами, много тут и частной активности, непрофессиональной работы с помощью простых генераторов вирусов. Об этом можно долго дискутировать, а можно просто взять и обратиться к фактам и цифрам: проанализировать все интернет-публикации по конкретной скандальной теме и проследить, как новость возникла и какой путь прошла, пока не стала повсеместно обсуждаемой. Такую работу провел Игорь Ашманов — генеральный директор компании «Ашманов и партнеры», известный специалист в области искусственного интеллекта и интернет-технологий. Есть технологии мониторинга новостей, которые позволяют «поверить ее алгеброй».
Налицо много характерных признаков того, что постоянная публикация скандальных новостей про Русскую Православную Церковь и Патриарха — это не естественные события, которые интересуют всех сами по себе, а «новости», искусственно раскрученные. Конечно, наличие некоторого признака или фактора у новости само по себе не стопроцентное доказательство, но когда их набирается несколько, картина становится вполне ясной… — Что это за факторы? Однако в кампании наподобие той, которая ведется против Русской Православной Церкви, много и довольно топорных, механических вбросов. Вот их распознать автоматически можно. На вброс указывает, во-первых, сам характер новости. Примерно половина всех зимних и весенних инфоповодов, которые использовались для наезда на Церковь, это — «тухляк», новости двух-трехлетней давности. Например, тема часов Патриарха, всплывшая в апреле.
Она позволяет контролировать настроение толпы и правильно им управлять. Эрдэм Дагбаев, профессор БГУ, политолог: Скажем, если в политической сфере, то информационный вброс практикуют иногда с целью прозондировать общественное мнение. Некоторое время назад по повышению пенсионного возраста активно вбросы делали. Прощупывали, как общество отреагирует. Ну и тогда было понятно, что общество реагирует отрицательно. Поэтому воздержались в тот период. По своей природе информационный вброс больше похож на слух. Он всегда лаконичен и вопреки здравому смыслу, чем меньше он содержит подробностей, тем больше людей принимают его на веру. Этому есть техническое объяснение. Текст с экрана глаза не читают, а сканируют. Аян Чимитов, менеджер по работе с социальными сетями: Человек привык в литературе или какой-то печатной продукции читать слева направо и каждую строчку поочередно. Это понятно. Это такой канон уже. В интернете, там маленько структура другая. Там человек старается уже читать как-то сверху вниз. В науке это называют скорочтение. Вместо привычных движений слева на право, глаза двигаются по Е, F и L-образной траектории.
Как реагировать на вбросы? Наверное, так же, как на самих троллей. Либо игнорировать, либо сразу писать, что это очередной вброс. Тролли и хейтеры жаждут, чтобы люди начали спорить с пеной у рта, доказывать свою правоту. Для них это самая лучшая услада. Не нужно кормить троллей! Лучше так и напишите, что это вброс, что тема заезжена до дыр, баян или прочее. А вообще-то на вбросы лучше не реагировать. Зачем тратить своё время?
Что такое вброс определение и примеры
это распространение неправдивых или заведомо ложных информаций с целью ввода общественности в заблуждение или достижения личных или политических выгод. Такие вбросы чаще всего создаются в крупных и авторитетных изданиях, даже федеральных, вроде 1 канала, Интерфакса, Итар-Тасс-а и т.д. Создается "Новость", и в ней указывается источник. это распространение неправдивых или заведомо ложных информаций с целью ввода общественности в заблуждение или достижения личных или политических выгод. Такие вбросы могут использоваться для манипулирования общественным мнением, влияния на политические процессы или распространения фейковых новостей. Есть минимум три вида вбросов, если не считать вбросов бюллетеней на выборах. Информационный вброс — это резкое заполнение информационного пространства коротким сообщением, вызывающим сильную эмоциональную.
Как распознать фейк и вброс. Учимся читать новости правильно
Осталось только узнать сущую мелочь: а кто и через кого осуществил вброс. Вбросом называют также клевету или преднамеренную ложь. "вброс", то это может быть и не так. Вы узнаете, что такое вброс, какими средствами он осуществляется и как его можно распознать. Вбрасывать подкол, стебаться, издеваться, доводить до "белого каления" к реагирует на вброс = схавал вброс (dengrove,Мясовач) Уточнение: Вбрасывать что-то например: Вбросил мем в конфу. Примеры употребления. Вброс — это заведомо ложная или провокационная информация.
Вброс — что это значит
Метод фальсификации результатов голосования, при котором избиратель намеренно забрасывает в избирательный ящик большое количество бюллетеней с заранее отмеченным кандидатом. Происхождение От слова «вбрасывать» — бросать, кидать внутрь чего-либо Употребление Во многих СМИ полно вбросов, информацию лучше всегда перепроверять. Почему вы на это ведётесь?
Важнейшим фактором ослабления подобных приемов является распознавание их на самом начальном этапе. Умей распознать вброс и разглядеть, в чьих целях он совершен. Не будь ретранслятором «горячей» информации — подожди официального ответа второй стороны.
На вброс указывает, во-первых, сам характер новости.
Примерно половина всех зимних и весенних инфоповодов, которые использовались для наезда на Церковь, это — «тухляк», новости двух-трехлетней давности. Например, тема часов Патриарха, всплывшая в апреле. Это история, которую пыталась впервые раскрутить «Украинская правда» три года назад, во время визита Патриарха на Украину. Или тема с «квартирой Патриарха»: первое упоминание о ней — двухлетней давности. То же самое — история про пансионат, который Церковь якобы отнимает у больных детей. Мало того, что все переврано, так сама история опять же старая.
Тогда это было новостью, сейчас — уже нет. Но организаторам кампании каждые две-три недели нужен новый выпад в сторону Церкви или лично Патриарха. Часто Церковь, как очень большой коллектив, состоящий из разных людей, сама производит нужный повод происшествия со священниками, например , однако это бывает не всегда. Поэтому раз не нашли ничего нового — раскапываем архивы, выводим в топ «тухляк». Переупаковываем, делаем актуальным и вбрасываем. Второй признак вброса — это характер распространения.
Суточный график освещения в Интернете естественного события, связанного с Церковью, — например, Пасхи или визита Патриарха в другую страну — обычно выглядит как хаотическая череда всплесков см. А вот суточный график вброса — очень острый см. Механический вброс выглядит как резкий пик, то есть много «авторов» перепубликовывают практически одно и то же и, что самое интересное, зачастую в одно и то же время. Иногда вбросы происходят либо строго в 9:00, либо строго в 15:00. Эта топорность меня поражает больше всего. Я так и вижу схему работы: всю подготовку по девятичасовому вбросу провели накануне — поездили по кафе в центре Москвы, раздали деньги блогерам, созвонились, списались и т.
Утром прислали текст, дали команду начинать. Либо всё сделали перед обедом — и тогда вброс происходит в три часа дня. Показательно еще и то, как выглядит кампания, то есть множественные вбросы на графике, не за сутки, а по неделям: они образуют этакую волнистую «полочку» см. Еще один характерный признак вброса — отношение количества перепечаток и оригиналов. То есть сколько в относительном выражении было авторских сообщений о том или ином событии, а сколько — просто копий. У нас в компании есть технология, позволяющая выявлять даже нечеткие перепечатки, когда блогер берет первоисточник, меняет там абзацы местами, добавляет несколько слов и формулировок, то есть выдает статью за авторский текст.
Так вот, у вброса оригиналов очень мало. Основное — это дубли и нечеткие дубли см. А у естественного события оригиналов — много см. Оно и понятно: у естественного события значимость высокая, ее не нужно искусственно создавать, поэтому про него пишут много разных корреспондентов, не знакомых друг с другом, и каждый — своими словами. И каждая из этих авторских публикаций с точки зрения интернет-поисковика — отдельное медийное событие. А у вброса — оригиналов один-два, много — три-пять.
И много-много копий см. Наконец, еще один признак вброса — это характер аккаунта в социальной сети, из которого исходит оригинальное сообщение. Очень часто вброс начинается с малопопулярных аккаунтов. Например, есть некая девочка в соцсети «Вконтакте» — вешает фотографии кошечек, цветочки и т.
В их число могут входить журналисты, медийные личности, блогеры. Проще всего это сделать через интернет, так как почти все СМИ сейчас имеют свои сайты или публикации в популярных социальных сетях. В данном случае можно использовать семантический анализ текста, для определения основной цели и «окрас» информационного посыла. Для осуществления данной задачи можно прибегнуть к нечеткой логике. В нечеткой логике, в отличие от классической, вместо величин истина и ложь используется величина степень истинности, принимающая любые значения из бесконечного множества от 0 до 1 включительно. И в качестве итога, имея всю информацию, нам необходимо принять меры по возникшему информационному поводу. Молчание — наиболее популярный метод борьбы с информационным поводом в финансовых организациях, что в корне не верно. Моделируя распространение любого «вброса» при помощи программ математического моделирования, выясняется, что молчание является самым худшим способом противодействия в современном мире. Так как молчание ведет к убыткам и подрыву репутации компании. По результатам социологического опроса в одной из социальных сетей, большинство опрошенных желают знать официальную версию на происходящее от банка или организации против кого этот « вброс» организован. Причем не на уровне небольших заявлений «мелким шрифтом» в нижнем левом углу сайта, а минимум на основных информационных ресурсах. Подводя итог, стоит сказать, что в современном информационном пространстве скорость распространения любой информации велика, а если обладать специальными знаниями, то скорость увеличивается в десятки, а то и сотни раз. Поэтому необходимо реагировать на все информационные поводы, ранжируя их по степени возможного убытка. Залогом успешного развития является отлаженный механизм противодействия всякого рода угроз, а в частности информационным войнам. Киселев Ю. Электронная коммерция: Практическое руководство. Киселев Спб. Внутренние ИТ-угрозы в госсекторе 2006. Шахлевич А. Зильберман Лариса. Всесоюзный институт научно-технической информации. Седышев В. Информационные технологии в профессиональной деятельности: учебное пособие. Killourhy K. Killourhy, R. Lippmann, E. Kirda and A. Круглов В. Нечеткая логика и искусственные нейронные сети, 2001 год. Информационный вброс Информационный «вброс» — это метод распространения информации, основанный на резком массовом заполнении сетевого пространства какой-либо короткой информацией для создания резонанса в информационном пространстве. Может рассматриваться как элемент управления репутацией. Содержание [править] Общая информация В отличие от обычной подачи информации и новостей информационные вбросы производятся заинтересованными лицами для оказания определённого влияния и достижении собственных целей. В большинстве случаев подобная информация является искаженной или недостоверной. Какие-то истории, рассказы. Поучительные, к примеру. Как стоит и не стоит делать. Любая информация, которую вы читаете где-то в интернете может оказаться «вбросом». Скажем, прочитали вы грустную историю про собачку, которая жила долгое время на улице и страдала от детей и хулиганов. А потом собачку подобрали и теперь она счастлива, живёт в квартире, очень любит людей и вообще спасает их от чего-то. Многим ведь знакома история про собаку, ребёнка и змею? На всякий случай перескажу в кратце: «Жил один мужчина. Была у него жена, ребёнок маленький и любимая собака. Жили они в частном доме, где-то на просторах нашей планеты. Очень любил он свою собаку, позволял ночевать дома, а не в холодной тесной будке. И собака была очень верная, любила своих хозяев. Однажды ночью мужчина услышал странный шум из детской и плач ребёнка. Мужчина взял ружьё и пошёл проверить, что случилось и в порядке ли ребёнок. Когда он подходил к комнате, на него выскочил его верный друг, весь в крови. Пасть собаки тоже была вся в крови. И тогда мужчина решил, что собака сошла с ума и загрызла его ребёнка. В порыве эмоций и гнева мужчина пристрелил собаку. А когда подошёл к кроватке с ребёнком, то увидел спящяего ребёнка и мёртвую змею рядом. А так же тому, что нельзя так просто предавать верность кому-то или чему-то. В данном случае, дружбе между собакой и мужчиной. А теперь возвращаемся к тому, с чего начали. Почему это вброс? Ну, во-первых, потому что нету достоверных фактов. Может это и полезная история, может и была. А может и нет. Итак, первое определение «вброса» — рассказ без фактов, доказательств. И сразу же второе — похоже на реальность. Обычно все вбросы, что пишутся — очень реалистичны. И сложно поверить в то, что это всё не происходило и что всё это выдумано на самом деле. И тогда встаёт вопрос, а стоит ли прислушиваться к таким историям и вообще к чему-то в интернете вовсе? Ответа нет. Потому что для каждого он свой. Кто-то скажет, что такие истории нас чему-то учат и поэтому стоит всё-равно к ним прислушиваться. Кто-то может сказать, что это всё на самом деле было, просто никто не думал о сохранении фактов. Только всё это можно сказать с точностью до наоборот. Что истории эти учат нас только тому, насколько велика фантазия людей. И что док-в рассказов нет, как и источников потому, что они выдуманы и выдаются за реальные. Если вы можете как-то проверить рассказ, например, если о какой-то истории рассказывают по теелвизору в новостях. А никак. Не воспринимайте близко к сердцу такие любые истории и рассказы. Вполне вероятно, что то, что вы прочитаете может оказаться всего лишь грамотно выдуманным вбросом. У него даже могут быть какие-то косвенные док-ва существования. Не стоит верить ничему, что вы читаете. Да и что видите, тоже. Думайте своей головой. Анализируйте и делайте СВОИ выводы, отбросив все иные мнения. Не стоит воспринимать слово «вброс» — как что-то плохое и грубое. Нет, это всего лишь термин. Почаще думайте, поменьше переживайте и меньше верьте всему, что происходит вокруг! Причины написания могут быть так же разными у людей. Но не нужно слепо верить в них и считать их истинно верным ходом вещей! Спасибо за внимание.
Информационная атака и как ей противостоять
Ранее я уже коротко перечислил признаки профессионального вброса, изложенные строго по означенной схеме, где обязательно наличие следующих признаков. И тут уместно разобраться: что такое вброс? Эрдэм Дагбаев, профессор БГУ, политолог: Скажем, если в политической сфере, то информационный вброс практикуют иногда с целью прозондировать общественное мнение. Чтобы понять, что же такое вброс информаци, вспомните выражение «газетная утка». Что такое вброс? Вбросы в интернете – это лживая, исковерканная информация, которую размещают с целью вызвать споры, дискуссии, горячие обсуждения в сетях. Такие вбросы могут использоваться для манипулирования общественным мнением, влияния на политические процессы или распространения фейковых новостей.