50 лет назад, в ноябре 1971 года, писатели Аркадий и Борис Стругацкие завершили работу над своей лучшей книгой — «Пикником на обочине», из которой потом получился один из самых выдающихся отечественных фильмов — «Сталкер». "Пикник на обочине" в последнее время часто появлялся в списках "Must read". Дело в том, что «Пикник на обочине» — это такая очень точно калькированная, даже формально, версия хемингуэевского «Иметь и не иметь». Среди них стоит отметить «Пикник на обочине», созданный в 1972 году. История создания. вот что действительно увлекает и заставляет рассуждать и размышлять.
«ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ»
По имеющимся данным, права на «Пикник» Стругацкие продали другой компании, с которой GSC не сошлась в цене. В аудиоподкасте с Сергеем Галёнкиным Андрей Прохоров согласился, что в случае с «Пикником на обочине». Это лишний раз доказывает, что советская цензура обладала сверхъестественным нюхом и раньше самих Стругацких угадала, о чем же на самом деле «Пикник». Повесть «Пикник на обочине» братьев Стругацких была написана в 1971 году.
Чем закончился "Пикник на обочине"
А не хочу я на вас работать, тошнит меня от вашей работы, можете вы это понять? У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать. Но если ты на самом деле такой… всемогущий, всесильный, всепонимающий… разберись! Загляни в мою душу, я знаю — там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал! Она моя, человеческая! Вытяни из меня сам, чего же я хочу, — ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!.. Научная фантастика Да-да, именно. Мне понравилось, что писатели создали на Земле такой участок, в котором законы физики не работают.
Эти «комариная плешь», «ведьмин студень», «серебряная паутина» и т.
По пути к шару нужно преодолеть множество препятствий, которыми полна Зона, но самое страшное — «мясорубка»: один человек должен быть принесен ей в жертву для того, чтобы другой мог подойти к Золотому шару и попросить его исполнить желание. Стервятник объяснил все это Рэду и даже предложил на роль «живой отмычки» кого-нибудь из своих людей — «кого не жалко».
Однако Рэдрик берет Артура, сына Барбриджа, красавца, вымоленного у Зоны, который отчаянно просил Рэда взять его с собой, — Артур догадался, что Рэдрик отправляется на поиски Золотого шара. Рэдрику жаль Артура, однако он убеждает себя в том, что выбора у него нет: или этот мальчик, или его Мартышка. Артур и Рэдрик, пройдя сквозь все ловушки, расставленные Зоной, подходят, наконец, к шару, и Артур бросается к нему, крича: «Счастье для всех!
Сколько угодно счастья! Все собирайтесь сюда! Хватит всем!
Никто не уйдет обиженный! Реклама Рэд сидит, глядя на Золотой шар, и думает: попросить о дочери, а еще о чем? И с ужасом понимает, что нет у него ни слов, ни мыслей — все он растерял в своих сталкерских вылазках, стычках с охранниками, погоне за деньгами — семью кормить надо, а умеет он только ходить в Зону да сбывать диковинные штучки всяким темным людям, которые неизвестно как ими распоряжаются.
И камнем довольно непривычной формы, в первую очередь - для сферы кино. Но об этом будет дальше. Повесть Стругацких со временем стала эталоном нашей фантастики, и без преувеличения, главной работой братьев-писателей. Даже сегодня книга считается самой переводимой на разные языки в разных странах мира из всего обилия творчества знаменитых отечественных авторов. Так в большую литературу пришёл образ сталкера - человека, который не ищет приключений. Для него они просто работа.
Пикник на обочине: сталкер как философия Великий, без преувеличения, советский режиссёр приступил к работе спустя 4 года после публикации оригинала. Популярность новеллы уже в то время зашкаливала, и для Тарковского это была отличная возможность вновь заявить о себе. К тому же, как потом выяснится, фильм станет последней его работой на территории СССР. Сказать, что мэтр подошёл к работе мастерски, значит не сказать ничего. Для съёмок использовалась заброшенная электростанция на территории Эстонии, и лучшего антуража для демонстрации атмосферы существования мира после катастрофы подобного масштаба и не придумаешь. Чёрно-белая пленка рассказывает нам историю «сталкера» — проводника по зоне отчуждения, зарабатывающего данной деятельностью на хлеб для себя и своей семьи.
А Рэд - остается. Он жив, и он идет к шару, отлично понимая, кто он и что он. Осознает, так сказать, собственные моральные горизонты. И вот эта вот секунда прозрения… Как только Артур погибает, выкрикнув свое «счастье всем», Рэд понимает, что только что убил человека, который действительно хотел счастья всем. Так, чтобы никто не ушел обиженным. Счастья и для него, Рэда, и для Гуты, и для Мартышки.
Вот для всех. Искренне хотел. Потому что был глупый и молодой, не знал в жизни горя, не увидел от людей зла. Потому что сохранил ту душевную чистоту, которая позволяет хотеть невозможных и наивных вещей. Но глупый и молодой погиб, чтобы к шару мог пройти опытный, озлобленный, расчетливый Рэд. Рэд, который не может хотеть счастья, уже давно не может.
Он может ненавидеть, немного - любить, и отлично умеет выгрызать свой кусок у судьбы. А вот хотеть счастья разучился даже для себя. Про счастье для всех и говорить нечего. Тут без вариантов. Короче, нихрена Рэда перед шаром просветление не накрывало. Когда он идет и повторяет слова Артура, когда бормочет «счастье всем» - это совсем о другом.
Рэд понял, что только что, своими же руками угробил уникальный шанс изменить мир, который он так хочет изменить, мир, который плох и жесток, мир, в котором погиб Кирилл, но жив Барбридж. Потому что сам он уже так не может и не сможет никогда. Потому что другого такого наивного идеалиста Артура попробуй найди. Надо было сделать наоборот.
«ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ»
| Пикник на обочине краткое содержание | «Пикник на обочине» не удавалось выпустить книжным изданием в Советском Союзе (первое англоязычное издание вышло в США в 1977 году [7]) на протяжении 8 лет — первый договор на издание его в составе сборника был заключён авторами с издательством «Молодая гвардия» в. |
| 4 причины прочитать повесть братьев Аркадия и Бориса Стругацких «Пикник на обочине». | Предлагаем вашему вниманию книгу «Пикник на обочине». Автор Аркадий и Борис Стругацкие. |
Стругацкий Аркадий Натанович, Борис Стругацкий: Пикник на обочине
| Пикник на обочине. Краткое содержание. | По имеющимся данным, права на «Пикник» Стругацкие продали другой компании, с которой GSC не сошлась в цене. В аудиоподкасте с Сергеем Галёнкиным Андрей Прохоров согласился, что в случае с «Пикником на обочине». |
| Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис - Пикник на обочине | одно из самых прославленных произведений братьев Стругацких, увлекательная история сталкеров - отчаянно смелых людей, на свой ст. |
| Сериал по Стругацким никогда не выйдет на экраны? — Реальное время | Что это? Опасное оружие, диковинные игрушки или всего лишь космический мусор, оставленный после чужого пикника на обочине Вселенной? Люди, занимающиеся незаконным промыслом – поиском и выносом из Зоны этих предметов, называются сталкерами. |
| Пикник на обочине краткое содержание | Строго по определению Пикник на обочине гениальным произведением не является, вряд ли это была наивысшая степень проявления их творческих сил. Хотя надо признать, что Пикник и все творчество АБС чуть больше, чем просто очень хорошая литература. |
| "Пикник на обочине": каким был и каким стал сталкер братьев Стругацких | В повести советских писателей Стругацких «Пикник на обочине» впервые появился термин, ставший одним из самых популярных неологизмов в мире фантастики – «сталкеры». |
Стругацкий Аркадий Натанович, Борис Стругацкий: Пикник на обочине
| Чем закончился "Пикник на обочине" / Юлия Стешенко | — «Пикник на обочине» 2014, Россия, реж: Артём Прохоров. |
| Анализ произведения «Пикник на обочине» Братья Стругацкие. | Безусловно, повесть Стругацких «Пикник на обочине» — самая «эмблемная» и всеми «растасканная» (особенно если исключить поздние, более объемные, «стереоскопичные» и «общелитературные» романы братьев, пришедшие к нам только с перестройкой. |
| Пикник на обочине — Википедия | «Пикник на обочине» — фантастическая повесть братьев Стругацких, впервые изданная в 1972 году. |
| «Пикник на обочине»: одна из самых известных книг Стругацких | Строки | Дмитрий Львович Быков рассказывал и о своих впечатлениях, после прочтения легендарной советской повести братьев Стругацких «Пикник на обочине». |
| Пикник на обочине — Викицитатник | Пикник на обочине (повесть) — Пикник на обочине Обложка издания 2007 года Автор: А. Стругацкий, Б. Стругацкий Жанр: Научная фантастика Язык оригинала: русский Оригинал издан: 1972 Издательство: АСТ Выпуск: 2007 Страниц: 224 ISBN 5-17-040960-5 ISBN. |
Новое издание романа братьев Стругацких "Пикник на обочине" выходит в итальянском издательстве
Можно у них, например, отрезать какую-то часть, и она будет жить. Без всяких физиологических растворов… Так вот, недавно доставили в институт одного такого…. Это мне лаборант Бойда рассказывал… — Валентин захохотал». Можно себе представить, что и как они использовали… Троп Поцелуй и затемнение тут явно не подойдёт. Пильман: «С точки зрения фундаментальных принципов эти муляжи не более и не менее удивительная вещь, чем вечные аккумуляторы. Все мы в каком-то смысле пещерные люди, ничего страшнее призрака или вурдалака представить себе не можем. А между тем нарушение принципа причинности гораздо более страшная вещь, чем целые стада привидений…» У живущих в других городах людей, которые общаются с эмигрантами из Зон посещения, резко повышается вероятность погибнуть. Поэтому эмиграцию запретили. Какие-то люди. Посещение настигло их тут, и они мутировали… приспособились к новым условиям.
Только это не здесь. На северо-западе. Пастухи какие-то». А вот в тех, местах, куда ходят Рэдрик и другие сталкеры, никакой живности нет. И жучков-паучков Рэд никогда не видел, и трясина мёртвая — ни мошкары, ни лягушек, даже лозняк высох и сгнил. И птицы над Зоной почти не летают. Повесть состоит из 4 глав. Первая глава Рэдрик Шухарт, 23 года, холост, лаборант Хармонтского филиала Международного института внеземных культур. Написано от лица Рэдрика в разговорном стиле.
Здесь он также выступает как мистер Экспозиция. Рэдрик отсидел за сталкерство, вышел, но снова взялся за старое. Но пока об этом никто не знает, и он ходит в Зону легально. Рэд предложил Кириллу, с которым у него приятельские отношения, сходить вместе, чтобы добыть «полную пустышку» — её Рэд случайно увидел во время предыдущих вылазок. Облачившись в спецкостюмы, они с Тендером отправились в Зону. В полутёмном гараже Кирилл коснулся спиной странной паутинки. Сам учёный этого не замечает, зато Рэд начал беспокоиться. Однако экспедиция успешно завершилась, и все вернулись из Зоны целыми. А через несколько часов Кирилл умер от сердечного приступа.
В его смерти Рэдрик винит себя — он, опытный сталкер, недосмотрел! Я, наверное, и завыл ». Рэдрик решил завязать со сталкерством… Вторая глава Рэдрик Шухарт, 28 лет, женат, без определённых занятий. Написано от лица автора. У него подрастает дочь, нужны деньги. Во время одной из вылазок в Зону с Барбриджем тот наступил в «ведьмин студень». Стервятник просил помочь, взамен обещая показать, где находится Золотой Шар. Рэдрик не принял его слов всерьёз, однако всё же помог товарищу и доставил его на своём «лендровере» к Мяснику. В тот же день Рэд пошёл с добычей к скупщикам хабара, встретив по пути к ним Нунана.
Уставший и не выспавшийся, он поехал на такси в «Боржч», и там его задержали. Он сбежал и позвонил жене: «Да ерундистика это всё, месяцев шесть-восемь». А потом связался с работодателями: «Мне дадут года два с половиной или три». Он сказал, где лежит фарфоровый контейнер с ценным артефактом. Но чтобы все деньги — жене! А сейчас он снова сдастся полиции. Вероятно, подставил Рэдрика Нунан — в пользу этого говорит то, что утром этого дня он назначил Шухарту встречу именно в «Боржче», где ждала засада во главе с Квотербладом. Третья глава Ричард Г. Описано несколько эпизодов из одного дня жизни Нунана.
К нему в институтский кабинет пришёл Пильман и жаловался на низкое качество оборудования. Они упоминают роботов -сталкеров — «ищейку» и СК-3 «Скоморох». Пильман: «Конюх вы, Дик, а не промышленник! Получил звонок от Лемхена, который хотел обсудить последние контракты «Мицубиси дэнси», и приезжает к нему в здание «Юридическая контора Корш, Корш и Саймак». На самом деле это лишь легенда. Второе лицо Ричарда — сотрудник компетентных органов, которые борются со сталкерами. Лемхен сообщил, что Нунану только кажется, что борьба идёт успешно, а на самом деле «комплексы противника получили свыше шести тысяч единиц материала из различных Зон… Противник тоже стал применять сталкеры-автоматы. Перебрасывают оборудование на вертолётах через горы в Змеиное ущелье, на Чёрное озеро, к подножию пика Болдер…» Приехал в «Пять минут», где, в свою очередь, устроил выговор Рафаэлю. С рукоприкладством.
И выяснил некоторые подробности о деятельности Барбриджа и молодых парней, которые зарабатывают в т. Пошёл в «Боржч» пообедать, пофилософствовал о Посещении с выпившим Пильманом. Ксенология — это некая неестественная помесь научной фантастики с формальной логикой. Основой её метода является порочный приём — навязывание инопланетному разуму человеческой психологии». А что такое разум, люди тоже не знают… Пошёл навестить Рэдрика, который недавно освободился. Он всегда поддерживал хорошие отношения с Шухартами и материально помогал после второго ареста Рэда, когда все отвернулись от Гуты — жены сидящего сталкера и матери ребёнка-мутанта. Гута призналась ему, что Мария изменилась настолько, что врачи сомневаются в том, человек ли она теперь. Нунан услышал голос уходящего Барбриджа, познакомился с Папашей-муляжом, а Рэд предложил начать пьянку. Четвёртая глава Фанарт по концовке «Пикника на обочине» Рэдрик Шухарт, 31 год.
Написана от лица автора. Барбридж ещё не раз приходил к Рэдрику, уговаривая того пойти в Зону за Золотым Шаром, который можно сбыть как минимум за пятьсот тысяч у. Двадцать раз Рэдрик слал его подальше с таким предложением. А потом проснулся ночью от тоскливого и длинного крика Мартышки. С этой ночи он запил. И когда к нему, пьяному, Барбридж пришёл в двадцать первый раз, он согласился. Лишь ради того, чтобы Мария снова стала человеком. Хотя Барбридж и предупреждал его о «мясорубке». Хочешь не хочешь, а придётся тебе кого-нибудь с собой взять.
Могу кого-нибудь из своих отдать, кого не жалко …». Но умом Рэд понимал: «Или этот паренёк, или моя Мартышка». А деньги… Что деньги? Бар я на них покупать собираюсь, что ли? Дом есть, сад есть, без работы в Хармонте не останешься…» Напарником Рэдрик взял с собой Артура Барбриджа. Это выглядело как отместка за жизни предыдущих сталкеров, которых использовал Стервятник. Но Арчи сам чуть ли не со слезами напросился, сделав из поведения отца и Рэда вывод, что они идут за Шаром. Только вот о «мясорубке» он не знал… Дорога была трудной. Сперва они попали в зону раскалённого воздуха, который сжигал траву, плавил пластик и обваривал кожу.
Потом вышли к вонючему болоту, над которым к тому же то и дело ударяли молнии, так что приходилось нырять с головой. Когда они наконец вышли к шару, Артур, позабыв всё от радости, побежал к нему с криком: «Счастье для всех! И погиб в «мясорубке». Шухарт идёт к Шару и понимает, что он, собственно, не знает, о чём просить его, кроме здоровья своей дочери. Всю свою жизнь он занимался тем, что ходил в Зону, чтобы прокормить семью. Ничего другого он попросту не умеет. Что здесь есть? Ампутация — к ней пришлось прибегнуть Мяснику, чтобы спасти жизнь Барбриджу. А для меня это был вторник — Посещение изменило очень многое в жизни человечества, но для таинственных пришельцев это был просто рутинный привал на отдых по пути к другой цели.
Может быть. Аллюзия — в Pillars of Eternity нашлась цитата из ПнО разумеется, про счастье всем даром, а вы как думали? Ассимилятор — дети сталкеров страдают от различных мутаций, но никто не знает, почему. Ричард Нунан в изрядном подпитии задумался: «…Жуткая мысль: это вторжение. Не пикник на обочине, не призыв к контакту, — вторжение. Они не могут изменить нас, но они проникают в тела наших детей и изменяют их по своему образу и подобию…» Верблюды идут на север : Господин Лемхен просит мистера Нунана приехать и обсудить при личной встрече несколько вопросов. Юридическая сторона». А что будем? В черновиках Шухарт перед арестом звонит Хрипатому, чтобы сообщить местонахождение контейнера со «студнем»: «Фарфор лежит под телефонной будкой номер триста сорок семь, это в самом конце Горняцкой улицы, где заброшенная бензоколонка».
Ну да, щас, будет сталкер, у которого осторожность стала уже инстинктом, да еще и после вполне явного указания, что линия, возможно, прослушивается, выражаться столь простодушно. Поэтому в чистовике правится: «Недалеко оттого места, где мы с вами в первый раз встретились, есть телефонная будка. Там она одна, не ошибетесь. Фарфор лежит под ней». Вечная загадка — что это всё-таки было? Вынесенный в заголовок «Пикник» — всего лишь одна из версий, ни на чём по сути не основанная. С таким же успехом появление Зон и артефактов могло быть испытанием цивилизации на зрелость, хитрой диверсией, актом технологической помощи или жестоким розыгрышем. Вселенная за кадром — в повести описали лишь одну из Зон Посещения, и даже ту не сказать, чтобы очень подробно осветили. Даже у зла есть стандарты — субверсия.
В первой главе Рэдрик утверждает, что ни один сталкер включая вероломного змея Барбриджа «Стервятника» никогда не вывезет «ведьмин студень» из Зоны. Во второй главе Ред, тем не менее, именно это и делает. Справедливости ради — он долго сомневался и не хотел отдавать контейнер, пока его не накрыли и в противном случае семья бы осталась без средств к существованию. Дикарь с пулемётом — земляне, к которым попал в руки инопланетный «хабар», скорее всего, используют его в корне неправильно и уже успели получить от этого немало бед. Закадровый момент крутости — само Посещение Земли пришельцами преподносится авторами очень скупо: прилетели… улетели. И только в редких моментах, когда в тексте описываются воспоминания переживших это событие хармонтцев, становится ясно, сколько всего интересного и волнительного оставили за кадром мэтры. Земля — центр Вселенной — аверсия : наш мир — стандартная скучная голубая планета у чёрта на куличиках, ничем не примечательная и неинтересная. Злобные пришельцы — многие люди именно так воспринимают таинственных пришельцев, которые оставили после своего Посещения смертоносные Зоны по всей Земле. Правда, скорее эти инопланетяне не злые, а равнодушные : загадили Землю своим мусором, ну и ладно… Знаменитая завершающая фраза — та самая: «Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженный!
Все попытки землян не то что воспроизвести, но хотя бы исследовать инопланетные артефакты оканчиваются в лучшем случае ничем, в худшем — очень плохо. Максимум, что удаётся — тупо приспособить некоторые девайсы для своих нужд, не имея понятия, как они работают, и скорее всего — используя их не по назначению. Пильман охарактеризовал их применение так: «В большинстве случаев мы забиваем микроскопами гвозди. Конец Эпохи — последняя глава задаёт именно такой тон. Жизнь вокруг Зоны приобрела некое подобие нормальности и стабильности. Большинство сталкеров «старой школы» погибли, стали инвалидами либо уехали из Хармонта. Подавляющая часть артефактов уже собрана, а оставшиеся «остатки былой роскоши» достают из Зоны дистанционно управляемые дроны , а не сталкеры. Экспедиция Рэдрика и Артура к Золотому Шару должна стать для Шухарта «лебединой песнью», после которой он намерен уйти в отставку. Ложь, наглая ложь и статистика — начинающийся с характерной фразы «Математическая статистика — точная наука, хотя имеет дело со случайными величинами» рассказ Валентина Нунану о том, что вокруг переживших Посещение хармонтцев статистически достоверно возрастает количество самых разнообразных несчастий: «…Вот один из них решил эмигрировать…, скажем, в Детройт.
От чего нужно отказаться — от статистики? Или от здравого смысла? Нунан не понимает, почему нарушение статистических закономерностей для учёных более важно, чем такие «зримые» чудеса, как ходячие покойники: «… Все мы в каком-то смысле пещерные люди — ничего страшнее призрака или вурдалака представить себе не можем. А между тем нарушение принципа причинности — гораздо более страшная вещь, чем целые стада привидений…» Матомная бомба — чтобы хоть немного разрядиться, Рэдрик громко, старательно произнес: «В душу твою небритую, карга, старая ты лягва, кашлюном вонючим, полудохлым в бога трахнутая, пополам с сопляком слюнявым, шоколадным…» Мусорщик — сталкеры. В повести делается незатейливый намек на то, что чудодейственные артефакты из Зоны — это на самом деле не более чем мусор, оставленный могущественными пришельцами после «пикника». Хотя сейчас мир «Пикника на обочине» уже можно классифицировать как альтернативную историю. Опосредованная передача ругательств — «я во всех подробностях выдал, кто он такой есть и почему от своей родительницы произошёл». А Барбридж в одной сцене начал ругаться «чёрными грязными словами», не приведёнными буквально. Абсолютно неожиданно таковой стала коронная фраза книги, и даже не вся, а последняя часть предложения: «никто не уйдет обиженным».
Используется современной российской молодежью как элегантный эвфемизм для аналога той более чем неприятной ситуации , в которой оказался к концу повести Артур Барбридж [6]. Ошибка Ботвинника — Рэдрик Шухарт, предотвращая возможную ошибку, «спокойненько так рассказал [своим спутникам], сколько дураков гробанулись на радостях на обратном пути» из смертельно опасной Зоны посещения. Популярное заблуждение — Шухарт в конце кричит: «Счастье для всех! Даже многие читавшие в этом уверены. На самом деле про счастье кричит Артур, а герой повторяет эти слова мысленно. Принцессы не какают — аверсия. Смотри, потом негде будет и некогда…» В отеле пахло, помимо прочего, и «дорогими дамочками по пятьсот монет за ночь». Заведение «Пять минут», которым, судя по всему, владеет Нунан. Светлая женственность и тёмная женственность — верная мужу до конца Гута Шухарт и циничная шлюшка Дина Барбридж, «ведущая рассеянный образ жизни».
Сексот — «Институтские вдвоём в Зону не ходят. У них такой порядок: двое дело делают, а третий смотрит и, когда его потом спросят, — расскажет». Но возможно, что это на случай, если двое первых погибнут в ходе исследований, как это частенько бывало IRL. Впрочем, «если»-то оно «если» — но в тексте вполне недвусмысленное «когда». Слишком хорош для этой грешной земли — Кирилл Панов и Артур Барбридж. Молодые, симпатичные и самые идеалистично настроенные персонажи книги. Умирают в тех же главах, где они впервые были показаны. Участь хуже смерти — мало кто верит, что до того, как попасть в «мясорубку», Диксон «Суслик» носил кличку «Красавчик» — теперь он еле живая развалина, пережёванная и выплюнутая Зоной. Поэтому Артур Барбридж, отправляясь в Зону, взял с собой армейский кольт.
С одним патроном в магазине. Точнее он опасается судьбы отца возможно, справедливо полагая, что его Рэдрик не вытащит. Рэдрик в ответ на такое заявление пообещал вытащить. И дотащить до того самого кольта, который было решено припрятать в надёжном месте. Фанатская кнопка берсерка — не стоит сравнивать «Пикник на обочине» с литературным циклом «S. Фанаты оригинального произведения презирают этот ширпотреб и самый верный способ вывести их из себя — сказать, что эти книги основаны на «Пикнике». Истерика с брызганьем слюны и пожеланием разделить судьбу Артура Барбриджа вам будет обеспечена. Момент, когда Рэдрик, спасаясь от полиции, пробивается через демонстрантов. Их толпа была охарактеризована как «стриженые дуры и длинноволосые дураки».
Характеристику заставили убрать. Из некоторых версий пропадают строки о том, что Рэдрик изменял жене с Диной Барбридж. Также «бордели» Нунана целомудренно заменили на «аферы», а обращённое к Рафаэлю «Перестань портить девок! Аналогично «Они ж у меня будут писать кипятком! В нём есть элементы как первоисточника, так и фильма. Вот уникальные кадры, полученные искусственным спутником «Европа-711» с высоты сто двадцать километров. После получения этих кадров связь со спутником была утрачена… Но может быть, это и есть таинственный Золотой Круг? Машина, исполняющая желания… » — Как это было… Персонажи Виктор, Сталкер. Идёт по семейным делам.
Я по Зоне ходил, а она за это расплачивается. Дразнят ее. И ничего нельзя сделать. Все, что приносил, на докторов ухлопал. Все без толку. Они уже и не обещают ничего». Жена Виктора. Мартышка, дочь Виктора. Просто Профессор из Института.
В ходе телефонного разговора становится известно, что его зовут Филипп. Идёт ставить эксперимент. Здесь всем морочат голову? Вот и хотелось бы узнать: кто и зачем. Вот, мол, оказывается у нас Филипп-то какой, дать ему мировую премию! Хочешь — скажу, что у тебя там в рюкзаке? Анемометры, радиометры, амперметры, вариометры … Вы же из-за них задавиться готовы. Это экспресс-лаборатория. Виктор смеется, очень довольный.
Какая разница? Телеметрия, значит, еще лучше. Вернешься домой, натянешь белый халат, а оно тебе отсюда все само передает… » — Диалог Вот как выглядит эта лаборатория. Там нет ни циферблатов, ни шкал. Только диск наподобие телефонного в центре верхнего днища. Профессор медленно набирает четырехзначный номер. Раздается тихий щелчок». А потом она начала тикать «Один из тысячи, а доберется. Стервятник еще не самый плохой человек.
Они будут мир исправлять! Всех людей на свете переделывать по своей воле… Все эти несостоявшиеся императоры всея земли, фюреры всех мастей, великие инквизиторы , фанатики , благодетели человечества , просто сумасшедшие…» Филипп «Он, конечно, может и придет к Золотому Кругу, чтобы всю землю переделать, да ничего у него не выйдет, потому что на самом деле на землю ему плевать, а нужна ему баба, водка нужна и денег побольше … Фанатизмы все эти, фюреры — откуда все это берется? Либо его бабы не любят, либо желудок плохо варит и изо рта у него воняет, вот он и бесится». Антон, Писатель. Идёт за вдохновением. А может, и не за ним. Это какие-то чертовски неуловимые вещи: стоит их назвать, и они пропадают… Как медуза — в воде волшебный цветок, а вытащишь — комок мерзкой слизи…» «Он же всех ненавидит, ведь у него идеал какой — пустая зеленая земля, тишина и покой, кладбище…» Филипп про Антона. Персонажи-призраки: Стервятник, который нашёл путь к месту исполнения желаний. Лола, жена Филиппа, с которой он говорил по телефону.
Герои ожившей картины Рериха. Милованович , руководитель научной экспедиции из Института, которая когда-то проникла в Зону. Сталкер «Дикобраз», попавший в петлю на Красной Горке.
Да, термина, а не книги. Пикник на обочине: сталкер как термин Если упускать различные невнятные попытки снять другие версии адаптации «Пикника», то самым значимым эпизодом в истории наследия книги можно считать 2007 год, когда вышла компьютерная игра «S. R: Тень Чернобыля». И вот уж где тема сталкерства из работы Стругацких раскрыта полностью, так это здесь. К тому же, создатели проекта пошли «ва-банк», и в качестве основного места действия разворачивающихся событий выбрали злосчастный Чернобыль, когда-то потрясший мир атомной аварией. Углубляться в историю самой игры не буду, но факт заключается в том, что выпуск этой крайне популярной видеоигры с новой силой привлёк внимание и к первоисточнику, к которому гейм-дизайнеры явно отнеслись как...
В результате так сложилось, что произведение Стругацких эхом прошлось сразу по нескольким поколениям. От читателя к зрителю, от зрителя к геймеру, от геймеров что особо значимо и приятно снова к читателям - на основе игры родилась целая книжная межавторская Вселенная. И это уже третий сталкер, для которого последствия инопланетного пикника - лишь поле для очередных приключений. Игроделы взяли для сюжета противоположную от философии тему книги и получилась совсем другая история. В 80-е же перечитывали повесть благодаря фундаментальному творению Тарковского. Как будут узнавать о творчестве Стругацких завтра?
Но записанные ими вариации для детей имели вполне себе «причёсанный» вид и счастливый конец.
Так что это было? А это не оригинальные фольклорные рассказы и байки — это сказки написанные по мотивом фольклорных. Или вот есть в живописи некое направление, кто-то когда-то нащупал его, а другие выразили солидарность и подхватили идею, и несколько художников работают в этом стиле — они не копируют друг друга, они просто увлечены одним направлением и работают так сказать в его «луче» — как их сравнивать, да и зачем.
Довольно распространенное, между прочим, и вполне безобидное, при условии только, что носитель этого мировоззрения не имеет возможности влиять на литературный процесс. Сборник "Неназначенные встречи" вышел в свет осенью 1980 года, изуродованный, замордованный и жалкий. От первоначального варианта остался в нем только "Малыш" -- "Дело об убийстве" потерялось на полях сражений еще лет пять тому назад, а "Пикник... И все же авторы победили. Это был один из редчайших случаев в истории советского книгоиздательства: Издательство не хотело выпускать книгу, но Автор заставил его сделать это.
Знатоки считали, что такое попросту невозможно. Оказалось -- возможно. Восемь лет. Четырнадцать писем в "большой" и "малый" ЦК. Двести унизительных исправлений текста. Не поддающееся никакому учету количество на пустяки растраченной нервной энергии... Да, авторы победили,, ничего не скажешь. Но то была Пиррова победа.
Впрочем, "Пикник... Тридцать восемь изданий в двадцати странах по данным на конец 1997 года. Рейтинг повести в России тоже достаточно высок, хотя и уступает, скажем, рейтингу "Понедельника... Повесть все еще продолжает жить и, может быть, даже доживет до XXI века. Разумеется, текст "Пикника... Но сборник "Неназначенные встречи" мне и сегодня неприятно даже просто брать в руки, не то что читать. Безвозвратно утрачены почти все варианты сценария фильма "Сталкер". Мы начали сотрудничать с Тарковским в середине 1975 года и сразу же определили для себя круг обязанностей.
Я уже рассказывал и писал раньше, что работать над сценарием "Сталкера" было невероятно трудно. Главная трудность заключалась в том, что Тарковский, будучи кинорежиссером, да еще и гениальным кинорежиссером вдобавок, видел реальный мир иначе, чем мы, строил свой воображаемый мир будущего фильма иначе, чем мы, и передать нам это свое, сугубо индивидуальное видение он, как правило, не мог, -- такие вещи не поддаются вербальной обработке, не придуманы еще слова для этого, да и невозможно, видимо, такие слова придумать, а может быть, придумывать их и не нужно. В конце концов, слова -- это литература, это высоко символизированная действительность, совсем особая система ассоциаций, воздействие на совсем иные органы чувств, в то время как кино -- это живопись, это музыка, это совершенно реальный, я бы даже сказал -- беспощадно реальный мир, элементарной единицей которого является не слово, а звучащий образ. Впрочем, все это теория и философия, а на практике работа превращалась в бесконечные, изматывающие, приводящие иногда в бессильное отчаяние дискуссии, во время коих режиссер, мучаясь, пытался объяснить, что же ему нужно от писателей, а писатели в муках пытались разобраться в этой мешанине жестов, слов, идей, образов и сформулировать для себя, наконец, как же именно обыкновенными русскими буквами, на чистом листе обыкновеннейшей бумаги выразить то необыкновенное, единственно необходимое, совершенно непередаваемое, что стремится им, писателям, втолковать режиссер.
«Пикник на обочине»: одна из самых известных книг Стругацких
Мне кажется, знатокам и любителям как повести «Пикник на обочине», так и фильма «Сталкер» небезлюбопытно сравнивать, насколько первый вариант киносценария отличается от самой повести, а последний вариант –– от первого. 3. Сериальность – это только «пикник на обочине» или новый пункт назначения современной культуры? «Пикник на обочине», краткое содержание которого мы расскажем в статье, повествует о событих, которые разворачиваются в конце 20 века. В 2016 году канал WGN America объявил о запуске сериала по мотивам фантастической повести «Пикник на обочине» братьев Стругацких.
"Пикник на обочине": анализ и краткое содержание. "Пикник на обочине": авторы
Звери, птицы и насекомые, которые всю ночь с ужасом наблюдали происходящее, выползают из своих убежищ. И что же они видят? На траву понатекло автола, пролит бензин, разбросаны негодные свечи и масляные фильтры. Валяется ветошь, перегоревшие лампочки, кто-то обронил разводной ключ. А вы меня спрашиваете: вернутся они или нет? Мы обнаружили много чудес. В некоторых случаях мы научились даже использовать эти чудеса для своих нужд. Мы даже привыкли к ним… Лабораторная обезьяна нажимает красную кнопку — получает банан, нажимает белую — апельсин, но как раздобыть бананы и апельсины без кнопок, она не знает. И какое отношение имеют кнопки к бананам и апельсинам, она не понимает. Возьмем, скажем, «этаки».
Мы научились ими пользоваться. Мы открыли даже условия, при которых они размножаются делением. Но мы до сих пор не сумели сделать ни одного «этака», не понимаем, как они устроены, и, судя по всему, разберёмся во всём этом не скоро… Я бы сказал так. Есть объекты, которым мы нашли применение. Мы используем их, хотя почти наверняка не так, как их используют пришельцы. Я совершенно уверен, что в подавляющем большинстве случаев мы забиваем микроскопами гвозди. Если пустить луч света в такой шарик, то свет выйдет из него с задержкой, причём эта задержка зависит от веса шарика, от размера, ещё от некоторых параметров, и частота выходящего света всегда меньше частоты входящего… Что это такое? Это свалившиеся с неба ответы на вопросы, которые мы ещё не умеем задать. Я не буду вдаваться в подробности, но существование таких объектов, как магнитные ловушки, К-23, «белое кольцо», разом зачеркнуло целое поле недавно процветавших теорий и вызвало к жизни совершенно новые идеи.
То, что уволокли у нас из-под носа сталкеры, — продали неизвестно кому, припрятали. То, о чём они молчат. Легенды и полулегенды: «машина желаний», «бродяга Дик», «весёлые призраки»… 4. Рэдрик Шухарт, 31 год[ править ] Просто уму непостижимо: такая роскошная баба, век бы с ней любился, а на самом деле — пустышка, обман, кукла неживая, а не женщина. Как, помнится, пуговицы на кофте у матери — янтарные такие, полупрозрачные, золотистые, так и хочется сунуть в рот и сосать в ожидании какой-то необычайной сладости, и он брал их в рот и сосал, и каждый раз страшно разочаровывался, и каждый раз забывал об этом разочаровании — даже не то чтобы забывал, а просто отказывался верить собственной памяти, стоило ему их снова увидеть. Кто идёт следом за Стервятником, тот всегда глотает дерьмо. Их слишком много, Стервятников, почему и не осталось ни одного чистого места, всё загажено… И опять поползли по сознанию, как по экрану, рыла, рыла, рыла… Надо было менять всё. Не одну жизнь и не две жизни, не одну судьбу и не две судьбы — каждый винтик этого смрадного мира надо было менять… … среди камней и груд щебня там стоял, накренившись, экскаватор, ковш его был опущен и бессильно уткнулся в край дороги. Вот и всё, что от них осталось, даже нельзя сказать, сколько их тут было.
Может быть, каждая клякса — это один человек, одно желание Стервятника. Вон та — это Стервятник живым и невредимым вернулся из подвала седьмого корпуса. Вон та, побольше, — это Стервятник без помех вытащил из Зоны «шевелящийся магнит». Теперь он сидел, закрыв глаза руками, и пытался уже не понять, не придумать, а хотя бы увидеть что-нибудь, как оно должно быть, но он опять видел только рыла, рыла, рыла… зелёненькие , бутылки, кучи тряпья, которые когда-то были людьми, столбики цифр… Он знал, что всё это надо уничтожить, и он желал это уничтожить, но он догадывался, что если всё это будет уничтожено, то не останется ничего — только ровная голая земля. От бессилия и отчаяния ему снова захотелось прислониться спиной и откинуть голову — он поднялся, машинально отряхнул штаны от пыли и начал спускаться в карьер. Жарило солнце, перед глазами плавали красные пятна, дрожал воздух на дне карьера, и в этом дрожании казалось, будто шар приплясывает на месте, как буй на волнах. Он прошёл мимо ковша, суеверно поднимая ноги повыше и следя, чтобы не наступить на чёрные кляксы, а потом, увязая в рыхлости, потащился наискосок через весь карьер к пляшущему и подмигивающему шару. Он был покрыт потом, задыхался от жары, и в то же время морозный озноб пробирал его, он трясся крупной дрожью, как с похмелья, а на зубах скрипела пресная меловая пыль.
Территории инопланетного вмешательства были ограждены и взяты под охрану и контроль научных сообществ. Учеными были обнаружены многочисленные предметы самого разного назначения, оставленные пришельцами. Они были настолько уникальны, что была даже создана специальная организация, следящая за тем, «чтобы инопланетными чудесами, добытыми в Зонах, распоряжался только Международный Институт». Инопланетные «гостинцы» защищались, прежде всего, от сталкеров — так называли «отчаянных парней, которые на свой страх и риск проникают в Зону и тащат оттуда все, что им удается найти». Глава 1. Рэдрик Шухарт, 23 года, холост, лаборант Хармонтского филиала Международного института внеземных культур В вымышленном английском городе Хармонт — одной из шести Зон — жил 23-летний Рэдрик Шухарт. Парень был отчаянным сталкером, но, решив завязать с опасными походами в Зону, устроился лаборантом в Международный институт внеземных культур. Его непосредственным начальником был профессор Кирилл Панов, и вместе они тщательно изучали артефакты, оставленные инопланетными гостями. Однажды Кириллу удалось уговорить Рэдрика взять его с собой в вылазку, чтобы отыскать предмет под названием «пустышка». Добравшись со всей осторожностью до места, где лежала «пустышка», Рэдрик заметил тончайшие серебристые нити — «очень на паутину похоже». Кирилл случайно прижался спиной к этой паутине, и после возвращения в лабораторию неожиданно умер. Рэдрик тяжело переживал смерть профессора, считая себя виновным в ней. От сильной депрессии его спасло известие о беременности его возлюбленной Гуты. Родные уговаривали девушку сделать аборт — всем известно, что дети от сталкеров рождались уродами. Да и сама жизнь с таким человеком весьма непредсказуема — «сегодня он на воле — завтра в тюрьме». Однако упрямая Гута твердо решила, что родит ребенка от Рэдрика. Глава 2. Рэдрик Шухарт, 28 лет, женат, без определенных занятий Прошло шесть лет. Рэдрик опять вернулся к своему опасному ремеслу, чтобы обеспечивать семью.
Новый итальянский перевод свободен от сокращений, навязанных советской цензурой, и включает оригинальное послесловие Бориса Стругацкого". Он ежегодно проходит в Лукке с 28 октября по 1 ноября, но при этом выставки в луккских дворцах открылись уже 15 октября.
Работал в редколлегиях различных сборников и периодических изданий, в том числе, "Знание — сила", "Мир приключений", "Библиотека современной фантастики".
Пикник на обочине (повесть)
Раздел 4 Рэдрик входит в Зону в последний раз, чтобы достичь исполняющей желания «Золотой Сферы». У него есть карта, подаренная ему Барбриджем, сын которого Артур присоединяется к нему в экспедиции. Рэдрик знает, что один из них должен умереть, чтобы временно деактивировать явление, известное как «мясорубка», чтобы другой смог добраться до сферы, но он держит это в секрете от Артура, которого он намеревается пожертвовать ради него, чтобы загадывать желание вернуть его дочь в нормальное состояние. После того, как они добираются до места, преодолевая множество препятствий, Артур устремляется к сфере, выкрикивая бескорыстные пожелания лучшего мира, но мясоруб жестоко убивает его.
Перед «Золотой Сферой» измученный Рэдрик в замешательстве и горечи оглядывается на всю свою жизнь отчаянного выживания в суровом мире, свое рабство и отсутствие свободы воли и обнаруживает, что не может сформулировать, чего он на самом деле хочет. Впервые он был опубликован в литературном журнале «Аврора» в 1972 году, номера 7—10. Часть его Раздел 1 была опубликована в 25 томе Библиотеки современной научной фантастики в 1973 году.
Пикнику на обочине было отказано в публикации в виде книги в Советском Союзе в течение восьми лет из-за государственной цензуры и многочисленных задержек. Версии с жесткой цензурой, опубликованные между 1980 и 1990 годами, значительно отличались от оригинальной версии. Русскоязычная версия, одобренная братьями Стругацкими как оригинал, была опубликована в 1970-х годах.
К 1998 году в 20 странах вышло 38 изданий романа. Роман был впервые переведен на английский Антониной В. Предисловие к первому американскому изданию романа Macmillan.
Награды и номинации Роман был номинирован на Премия Джона У. Кэмпбелла за лучший научно-фантастический роман 1978 года и заняла второе место. В 1978 году Стругацкие были приняты почетными членами Общества Марка Твена за их «выдающийся вклад в мировую научно-фантастическую литературу».
В 1979 году скандинавский конгресс по научной фантастике присудил шведскому переводу приз Жюля Верна за лучший роман года, опубликованный на шведском языке. В 1981 году на шестом фестивале научной фантастики в Мец , Франция, роман получил награду за лучшую зарубежную книгу года. После телевизионной премьеры все копии были уничтожены цензурой.
Научно-фантастический фильм 1979 года Сталкер режиссера Андрея Тарковского по сценарию Бориса и Аркадий Стругацкий, по мотивам романа. В первой игре серии, S. Он также содержит такие элементы, как аномалии и артефакты, похожие на описанные в книге, но созданные сверхъестественной экологической катастрофой, а не пришельцами.
На книгу есть ссылки в постапокалиптическом видео. Персонаж пробирается по полке с книгами в разрушенной библиотеке и находит «Пикник на обочине», он заявляет, что это «что-то знакомое». Metro 2033 был создан людьми, которые работали над S.
Игра была основана на одноименном романе, на который также повлиял «Пикник на обочине».
Столь же закономерна и подача всей этой ситуации глазами «обитателей дна», простых парней, непосредственным образом вляпывающихся в неведомое. Еще эффектнее было всё это чуть приправить-приперчить взглядами ученых, полицейских, гангстеров, ооновцев и представителей спецслужб. В результате писатели, конечно, попали в ловушку и столкнулись в конце концов со сверхбдительной советской цензурой и критикой, неприязненно отнесшейся к описанию реалий «некой англоязычной глубинки» из «мира чистогана» пусть и вполне бичуемого советскими писателями и к грубой лексике его обитателей бесконечно вычищавшейся при выходе злополучного сборника «Неназначенные встречи». Итак, человечество столкнулось с Неведомым, разверзшимся буквально «на заднем дворе», и испытало закономерный шок.
От этого оно, разумеется, не стало лучше, не стало размышлять о вечном и не потянулось к знаниям, напротив, в результате катаклизма наружу полезла вся та мерзость, что только и ждет подходящего часа Станислав Лем говорил об «усилении крайностей человеческого поведения». Вместе с тем опасная Зона не была однозначно закрыта и отторгнута, и вот мир всё больше и больше приучается с ней сожительствовать, вбирать места Посещения в себя и пытаясь как-то это всё изучить и использовать, хотя успехи в этом направлении самые мизерные — вот и русский «зашелец» Кирилл, который смотрит на всё исключительно глазами ученого и гуманиста, гибнет еще в первой главе, на чем этот «дискурс» привычный для более традиционной НФ почти и обрывается. Конечно, это вполне себе «пробирающая» констатация принципиальной невозможности понять высший разум, тщеты любых интеллектуальных усилий в этом направлении где всё ограничивается лишь установлением «самого факта Посещения» , попыток освоить чуждые технологии несмотря на отдельные продвижения, что тоже вполне закономерно. Всё это гораздо безнадежнее и беспросветнее а стало быть, еще дистиллированнее и по-своему честнее , чем в написанном десятилетием ранее «Солярисе» Лема. Ведь разумный океан Соляриса по крайней мере обратил свое внимание на человека и пытался его по-своему изучить и протестировать, и «фидбэк» там какой-то наблюдался...
Разумеется, и «Солярис» не о том, насколько хороши или дурны наши «протоколы для встреч с неведомым», он о том, что мы несем в себе, отправляясь в дальний путь, что хотим найти и хотим ли найти что-либо, кроме самого себя.
Рэд обеспокоен, но ничего не происходит. Они благополучно возвращаются из Зоны, однако спустя несколько часов Кирилл умирает от сердечного приступа. Рэд считает, что в этой смерти виноват он - недосмотрел с паутиной: в Зоне нет мелочей, любой пустяк может представлять собой смертельную опасность, и он, бывший сталкер, это прекрасно знает. Несколько лет спустя Рэдрик Шухарт, уволившийся из Института после смерти Кирилла, опять становится сталкером. Он женат, и у него растет дочь Мария - Мартышка, как он и его жена Гута её называют.
Дети сталкеров отличаются от других детей, и Мартышка - не исключение; её личико и тело покрыты густой длинной шерсткой, но в остальном она - обычный ребенок: шалит, болтает, любит играть с детьми, и они её тоже любят. Рэдрик отправляется в Зону с напарником по прозвищу Стервятник Барбридж, прозванным так за жестокость по отношению к товарищам-сталкерам. Обратно Барбридж не может идти, потому что ему повредило ноги: он ступил в "ведьмин студень", и ниже колен ноги стали как резиновые - можно завязать узлом. Стервятник просит Рэда не бросать его, обещая рассказать, где в Зоне лежит Золотой шар, исполняющий все желания. Шухарт не верит ему, считая Золотой шар выдумкой суеверных сталкеров, однако Барбридж уверяет, что Золотой шар существует и он уже получил от него многое, например, у него, в отличие от других сталкеров, двое нормальных и, более того, замечательно красивых детей - Дина и Артур. Рэд, так и не поверивший в существование Золотого шара, тем не менее выносит Барбриджа из Зоны и отвозит к врачу - специалисту по болезням, вызванным влиянием Зоны.
Не надо заново входить в незнакомое пространство режиссёра, как это бывает с обычными фильмами, не надо напрягаться — все лица известны, все события знакомы. Вообще же, искусство — это то, что образует непохожесть по отношению к жизни, ну, все эти — строфа, или монтаж, или абзац, создавая тем самым мощное напряжение инакового поля между читателем-зрителем и самой арт-вещью, в котором и происходит прибавление жизни к жизни как одна из задач искусства. Сериалы тавтологичны жизни на самом низком уровне, никакого поля не создаётся, идёт просто удвоение инерционного бытового мышления, вычитающее из жизни жизнь. Есть искусство созидания, а есть производство товаров потребления, к которым относится сериал. Я думаю, что в этом смысле у него большое будущее. Другое дело, что все зависит от точки отсчёта, и с моей лично — сериал это всё равно обочина, хоть и самая массовая. Алексей Колобродов, литературный критик: 1. Полагаю, вопрос не стоит с такой гамлетовской остротой — ни для обывателя, ни для интеллектуала. В жизни, даже современной, всему есть место, другое дело, что времени на всё не хватит, необходимы приоритеты... Я, естественно, персонаж литературоцентричный, но ведь и литература в России такая штука, что гонишь в дверь, она в окно.
Подчас — телевизионно-сериальное. Как и всякая умозрительная схема, «популярное мнение» вызывает много вопросов. И сериал — понятие неоднородное, даже жанрово, а уж о романе говорить вовсе не приходится. Если взять только русские романы и только XIX века: от «Евгения Онегина» с его глубокой внутренней полифонией и «Героя нашего времени» авангардная композиция до «Бесов» ситуация общего для большинства героев магнита-бэкграунда, существующего вне фабулы до, в рифму, «Мелкого беса» сознательная игра на разрыв с «романной» традицией , какая тут приватизация «ниши», о чём вы... Возможно, я выскажу эту идею первым, хотя она на поверхности — сериалы во многом отобрали аудиторию у популярной необязательно бульварной бумажной прессы и отчасти — у глянца. Во всяком случае, основные жанры и принципы существования условный «роман-фельетон»: биографии, криминал, псевдорасследование, историческая квазиреконструкция и пр. Сегодняшние проблемы бумажных, да и глянцевых СМИ — тоже факт, хотя и не сводимый полностью к популярности сериала. Я бы не говорил столь высокопарных слов о «новом», да ещё «пункте назначения». Сериал — предсказуемый результат брака кино и ТВ, множество социокультурных характеристик от них унаследовавший. Совершенно очевидно, что это быстрорастущий ребёнок, акселерат, которому необходимо питание в огромных количествах, местонахождение продскладов тоже известно, и серьёзная культура — один из них.
Не надо обольщаться по поводу скорого интеллектуального пиршества в сериальном жанре, но и снобистские ухмылки тоже, в общем, излишни. Евгений Фурин, литературный критик: 1. Сегодня отдельные сериалы настолько хороши, что средней руки роману конкурировать с ними очень сложно. И всё же, при жёстких условиях выбора, я оставил бы при себе книгу, и это не только вопрос привычки и преданности. Уверен, что роман по глубине и силе влияния на человека превосходит фильм. Сериал — в первую очередь шоу, книга даже не самая великая — это всегда важный разговор с самим собой. Да, сериалы порядком потеснили романы. И хорошо, если бы эта заслуга целиком принадлежала качественному сериалу, по глубине художественного высказывания вплотную приблизившемуся к большому во всех смыслах роману. Но нет, дешёвая мыльная опера тоже повлияла на процесс отчуждения читателя. Всё смешалось.
Сегодня уже сериал и фильм привлекают внимание к литературе, а не наоборот, и великие книги с пошлыми кинообложками тому подтверждение. Но стоит понимать, что, заняв социокультурную нишу романа, сериал никоим образом не сможет заменить сам роман. Кино всегда вторично по отношению к литературе. И, смотря достойный сериал, я в первую очередь отмечаю художественный текст и труд писателя, а уж потом режиссёрскую работу и игру актёров. Это меня успокаивает. Язык, текст, литература — это фундамент. Сегодня понятие «сериальность прозы» приобретает негативные коннотации. Понятно, почему это происходит: когда автор изначально нацелен на экранизацию или даже как в случае с Гузель Яхиной выстраивает роман из сценария, определённых сюжетных натяжек избежать не удаётся. Да и особый кинематографический монтаж событий скорее настраивает на развлечение и поверхностное восприятие, нежели на проникновение в смысловые глубины. Толстой и Достоевский писали романы-сериалы ещё до эпохи телесериалов.
В этом их преимущество.
Стругацкий Аркадий, Стругацкий Борис - Пикник на обочине
Не поддающееся никакому учету количество на пустяки растраченной нервной энергии... Да, авторы победили,, ничего не скажешь. Но то была Пиррова победа. Впрочем, "Пикник... Тридцать восемь изданий в двадцати странах по данным на конец 1997 года. Рейтинг повести в России тоже достаточно высок, хотя и уступает, скажем, рейтингу "Понедельника... Повесть все еще продолжает жить и, может быть, даже доживет до XXI века. Разумеется, текст "Пикника... Но сборник "Неназначенные встречи" мне и сегодня неприятно даже просто брать в руки, не то что читать. Безвозвратно утрачены почти все варианты сценария фильма "Сталкер".
Мы начали сотрудничать с Тарковским в середине 1975 года и сразу же определили для себя круг обязанностей. Я уже рассказывал и писал раньше, что работать над сценарием "Сталкера" было невероятно трудно. Главная трудность заключалась в том, что Тарковский, будучи кинорежиссером, да еще и гениальным кинорежиссером вдобавок, видел реальный мир иначе, чем мы, строил свой воображаемый мир будущего фильма иначе, чем мы, и передать нам это свое, сугубо индивидуальное видение он, как правило, не мог, -- такие вещи не поддаются вербальной обработке, не придуманы еще слова для этого, да и невозможно, видимо, такие слова придумать, а может быть, придумывать их и не нужно. В конце концов, слова -- это литература, это высоко символизированная действительность, совсем особая система ассоциаций, воздействие на совсем иные органы чувств, в то время как кино -- это живопись, это музыка, это совершенно реальный, я бы даже сказал -- беспощадно реальный мир, элементарной единицей которого является не слово, а звучащий образ. Впрочем, все это теория и философия, а на практике работа превращалась в бесконечные, изматывающие, приводящие иногда в бессильное отчаяние дискуссии, во время коих режиссер, мучаясь, пытался объяснить, что же ему нужно от писателей, а писатели в муках пытались разобраться в этой мешанине жестов, слов, идей, образов и сформулировать для себя, наконец, как же именно обыкновенными русскими буквами, на чистом листе обыкновеннейшей бумаги выразить то необыкновенное, единственно необходимое, совершенно непередаваемое, что стремится им, писателям, втолковать режиссер. В такой ситуации возможен только один метод работы -- метод проб и ошибок. Всего получилось не то семь, не то восемь, не то даже девять вариантов. Последний мы написали в приступе совершеннейшего отчаяния, после того как Тарковский решительно и окончательно заявил: "Все. С таким Сталкером я больше кино снимать не буду"...
Это произошло летом 1977-го. Тарковский только что закончил съемки первого варианта фильма, где Кайдановский играл крутого парня Алана бывшего Рэдрика Шухарта. Фильм при проявке запороли, и Тарковский решил воспользоваться этим печальным обстоятельством, чтобы начать все сызнова. АН был с ним на съемках в Эстонии. И вот он вдруг, без всякого предупреждения, примчался в Ленинград и объявил: "Тарковский требует другого Сталкера". И он не знает.
И всё же, при жёстких условиях выбора, я оставил бы при себе книгу, и это не только вопрос привычки и преданности. Уверен, что роман по глубине и силе влияния на человека превосходит фильм. Сериал — в первую очередь шоу, книга даже не самая великая — это всегда важный разговор с самим собой. Да, сериалы порядком потеснили романы. И хорошо, если бы эта заслуга целиком принадлежала качественному сериалу, по глубине художественного высказывания вплотную приблизившемуся к большому во всех смыслах роману. Но нет, дешёвая мыльная опера тоже повлияла на процесс отчуждения читателя. Всё смешалось. Сегодня уже сериал и фильм привлекают внимание к литературе, а не наоборот, и великие книги с пошлыми кинообложками тому подтверждение. Но стоит понимать, что, заняв социокультурную нишу романа, сериал никоим образом не сможет заменить сам роман. Кино всегда вторично по отношению к литературе. И, смотря достойный сериал, я в первую очередь отмечаю художественный текст и труд писателя, а уж потом режиссёрскую работу и игру актёров. Это меня успокаивает. Язык, текст, литература — это фундамент. Сегодня понятие «сериальность прозы» приобретает негативные коннотации. Понятно, почему это происходит: когда автор изначально нацелен на экранизацию или даже как в случае с Гузель Яхиной выстраивает роман из сценария, определённых сюжетных натяжек избежать не удаётся. Да и особый кинематографический монтаж событий скорее настраивает на развлечение и поверхностное восприятие, нежели на проникновение в смысловые глубины. Толстой и Достоевский писали романы-сериалы ещё до эпохи телесериалов. В этом их преимущество. В целом же говорить о сериальности как о новом пункте назначения культуры я бы не стал. Прежде всего потому, что ничего принципиально нового в этом нет. Изучая с шестиклассниками сказки «Тысячи и одной ночи», мы пришли к выводу, что сборник выстроен по всем канонам сериала. Так что современные авторы, работающие в этом жанре, напоминают мне Шахерезаду, пытающуюся каждую ночь спастись от неминуемой казни. В конечном итоге легендарной рассказчице удается не только выжить, но и стать любимой женой Шахрияра. Удастся ли при помощи тех же приёмов выжить современным писателям и сохранить внимание читателя к литературе? Я не исключаю такой возможности. Дмитрий Бавильский, прозаик, эссеист: 1. Чтение — вот лучшее учение, сравнивать невозможно. Даже если стоит задача провести или убить время, конечно, лучше книгу в руки взять: отношения с ней выйдут более насыщенными и свободными. Я не люблю, когда мне разжёвывают и подсказывают, мне интереснее придумать всё самому — от бутафории до голосовых модуляций действующих лиц. Да и воспринимать нарратив мне нравится в своём собственном ритме. Сериалы оставляют во мне меньше следов, которые к тому же быстро вымываются из памяти. Сериалы как дождь, тогда как книги — снег и зимняя дорога. А зиму я люблю больше лета. Скорее, ту, что занимал театр. Если, конечно, иметь в виду фразу Гёте о том, что нация складывается в партере то есть театр задает правила поведения и стереотипы возможных типовых реакций и что сюжет важнее «формы». Но романы ведь не ради фабулы пишутся: роман огромный, многослойный семиотический и коммуникационный механизм, в котором сюжет стоит для меня на одном из последних мест. В книге как раз самым важным является совершенно непереводимое на языки других видов искусства и творческих практик, именно поэтому так редко удаются экранизации, почти никогда не дорастающие до конгениальности первоисточника. Ведь хлеб и молоко — это же тоже продукты культуры. Всё зависит от того «кто говорит», кто оценивает: потребление искусства максимально индивидуально, поэтому совпадения на этом пути минимальны. Кто-то бережётся и экономит силы, предпочитая пассивное восприятие, кому-то важно собственное участие в строительстве впечатления. Конечно, хорошо, что сериалы есть и их много.
Середина подкосила. Может быть после середины в зоне , что-нибудь увлекательное и началось бы, но затягивать настолько, ужасно. Даже Стивен Кинг, тот ещё знаток тянуть резину, для себя такого не разрешает.
Вообще же «Пикнику» в этом смысле «повезло» больше, чем другим романам и повестям Стругацких: в массовом сознании к нему прилепилось безумное количество клише. К примеру, все дружно называют «Пикник» научной фантастикой, хотя кое-что из описанного там никак не укладывается в наши представления о возможном и вероятном. Взять хотя бы оживающих мертвецов или поразительные статистические совпадения, возникающие в городах, куда уезжали обитатели Хармонта... Конечно, многих сбивает с толку само фантастическое допущение, в принципе, не новое уже во времена Стругацких: появление вполне чётких материальных свидетельств того, что мы не одиноки во вселенной. Вот только никаких инопланетян никто так и не увидит, есть лишь материальные следы их присутствия: так называемая Зона и то, что в ней находится. Некогда обитаемые районы города Хармонт враз сделались смертельно опасными территориями. В них находится множество объектов необъяснимой природы и непонятного назначения; некоторые земляне могут использовать в тех или иных целях, но для этого артефакты необходимо добыть. Это очень рискованно: Зона ошибок не прощает, а цивильные власти не позволяют ходить туда никому, кроме учёных. Но чем выше риск, тем больше за него платят... Такая вводная похожа на зачин для бодренького боевика, однако стоит посмотреть на повесть под другим углом, и мы обнаружим социальную фантастику безо всякой «науки». Ведь авторы ни словом не обмолвились о реальной природе артефактов Зоны, ничего не рассказали об инопланетянах, — так что же, перед нами умозрительный социальный эксперимент, где земляне выступили в роли папуасов, которые заполучили пару ящиков с высокотехнологической продукцией?
Совместные чтения 17: обсуждаем Пикник на обочине Аркадия и Бориса Стругацких
Захватывающее путешествие в мир забытых усадеб,. Приглашаем на Фестиваль славянской культуры. 🤔 Теория: что случилось в концовке «Пикника на обочине» У повести братьев Стругацких открытая концовка. это увлекательная история сталкеров - отчаянно смелых людей, на свой страх и риск снова и снова отправляющихся в место высадки пришельцев - аномальную Зону, полную опасностей и смертельных ловушек. В результате «Пикник на обочине», который предполагалось включить в сборник «Неназначенные встречи», из всех сборников братьев Стругацких вылетал на протяжении восьми лет. Драма, фантастика. Режиссер: Алан Тэйлор. В ролях: Мэттью Гуд, Тайрон Бенскин, У. Эрл Браун и др. После посещения Земли пришельцами на планете образуются шесть аномальных зон, в каждой из которых находятся загадочные предметы, обладающие необычными свойствами. «Пикник на обочине» не удавалось выпустить книжным изданием в Советском Союзе (первое англоязычное издание вышло в США в 1977 году [7]) на протяжении 8 лет — первый договор на издание его в составе сборника был заключён авторами с издательством «Молодая гвардия» в. * Но если же говорить о том, что после себя оставил «Пикник на обочине», как первоисточник для многих других произведений, то здесь стоит начать с постановки Андрея Тарковского.