Читать онлайн книгу «Темные аллеи (сборник)» автора Ивана Бунина полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Слушайте все песни с альбома Иван Бунин — «Тёмные аллеи, сборник рассказов» без ограничений!
Иван Бунин «Тёмные аллеи»
| Буктрейлер «Темные аллеи» (к юбилею И. А. Бунина) | Аннотация: I. Темные аллеи Кавказ Баллада Степа Муза Поздний час II. |
| Темные аллеи - Бунин Иван Алексеевич | Иван Бунин жил далеко за пределами Родины, когда приступил к написанию цикла «Тёмные аллеи». |
| «Многоуважаемый книжный шкаф». И. Бунин «Темные аллеи» | Иван Бунин «Темные аллеи» 16+. |
Как читать Темные аллеи Ивана Бунина
"Темные аллеи", Бунин, какой вывод можно написать по рассказу? В 2013 году исполняется 60 лет знаменитому сборнику рассказов Ивана Бунина «Тёмные аллеи». Рассказ Ивана Алексеевича Бунина «Тёмные аллеи» был написан в 1938 году и вошёл в сборник рассказов «Тёмные аллеи», посвящённый теме любви. В книге Ивана Бунина «Тёмные аллеи» сорок рассказов, все они – о любви мужчины и женщины. Иван Бунин бесплатные аудиокниги слушать онлайн. Полные версии в библиотеке Иван Бунин бесплатные аудиокниги слушать онлайн. Полные версии в библиотеке
О чем рассказы в сборнике «Темные аллеи»
- Как читать «Тёмные аллеи» Бунина? | Журнал Интроверта
- Упомянутые книги
- Том 7. Рассказы 1931-1952. Темные аллеи - Бунин Иван :: Читать онлайн в
- Буктрейлер «Темные аллеи» (к юбилею И. А. Бунина)
- Упомянутые авторы
- Как читать Темные аллеи Ивана Бунина
Культура.РФ
Темные аллеи Темные аллеи Часть первая Темные аллеи В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной многими черными колеями, к длинной избе, в одной связи которой была казенная почтовая станция, а в другой частная горница, где можно было отдохнуть или переночевать, пообедать или спросить самовар, подкатил закиданный грязью тарантас с полуподнятым верхом, тройка довольно простых лошадей с подвязанными от слякоти хвостами. На козлах тарантаса сидел крепкий мужик в туго подпоясанном армяке, серьезный и темноликий, с редкой смоляной бородой, похожий на старинного разбойника, а в тарантасе стройный старик военный в большом картузе и в николаевской серой шинели с бобровым стоячим воротником, еще чернобровый, но с белыми усами, которые соединялись с такими же бакенбардами; подбородок у него был пробрит и вся наружность имела то сходство с Александром II, которое столь распространено было среди военных в пору его царствования; взгляд был тоже вопрошающий, строгий и вместе с тем усталый. Когда лошади стали, он выкинул из тарантаса ногу в военном сапоге с ровным голенищем и, придерживая руками в замшевых перчатках полы шинели, взбежал на крыльцо избы. В горнице было тепло, сухо и опрятно: новый золотистый образ в левом углу, под ним покрытый чистой суровой скатертью стол, за столом чисто вымытые лавки; кухонная печь, занимавшая дальний правый угол, ново белела мелом; ближе стояло нечто вроде тахты, покрытой пегими попонами, упиравшейся отвалом в бок печи; из-за печной заслонки сладко пахло щами — разварившейся капустой, говядиной и лавровым листом.
Верно, скотину убирают, подумал он и, разогнувшись, посмотрел в поле: не ехать ли дальше?
Вечерний воздух был неподвижен и сыр, с разных сторон бодро били вдали перепела в отягченных влагой хлебах, дождь перестал, но надвигалась ночь, небо и земля угрюмо темнели, за шоссе, за низкой чернильной грядой леса, еще гуще и мрачней чернела туча, широко и зловеще вспыхивало красное пламя — и Красильщиков шагнул в сенцы, нашарил в темноте дверь в горницу. Но горница была темна и тиха, только где-то постукивали рублевые часы на стене. Он хлопнул дверью, повернул налево, нашарил и отворил другую, в избу: опять никого, одни мухи сонно и недовольно загудели в жаркой темноте на потолке. А я тут одна, стряпуха поругалась с папашей и ушла домой, а папаша взяли работника и уехали по делу в город, вряд ли и вернутся нынче… Напугалась грозы до смерти, а тут, слышу, ктой-то подъехал, еще пуще испугалась… Здравствуйте, извините меня, пожалуйста… Красильщиков чиркнул спичкой, осветил ее черные глаза и смуглое личико: — Здравствуй, дурочка.
Я тоже еду в город, да, вишь, что делается, заехал переждать… А ты, значит, думала, разбойники подъехали? Спичка стала догорать, но еще видно было это смущенно улыбающееся личико, коралловое ожерелье на шейке, маленькие груди под желтеньким ситцевым платьем… Она была чуть не вдвое меньше его ростом и казалась совсем девочкой. Красильщиков зажег другую спичку, глядя на ее вытянувшуюся и изогнувшуюся фигурку. Он притянул ее к себе, — она не вырывалась, только дико и удивленно откинула голову назад.
Он сверху, прямо и твердо заглянул сквозь сумрак в глаза ей и засмеялся: — Еще пуще испугалась? Разве я тебе не нравлюсь? Ведь знаю, всегда рада, когда заезжаю. Через полчаса он вышел из избы, отвел лошадь во двор, поставил ее под навес, снял с нее уздечку, задал ей мокрой накошенной травы из телеги, стоявшей посреди двора, и вернулся, глядя на спокойные звезды в расчистившемся небе.
В жаркую темноту тихой избы все еще заглядывали с разных сторон слабые, далекие зарницы. Она лежала на нарах, вся сжавшись, уткнув голову в грудь, горячо наплакавшись от ужаса, восторга и внезапности того, что случилось. Он поцеловал ее мокрую, соленую от слез щеку, лег навзничь и положил ее голову к себе на плечо, правой рукой держа папиросу. Она лежала смирно, молча, он, куря, ласково и рассеянно приглаживал левой рукой ее волосы, щекотавшие ему подбородок… Потом она сразу заснула.
Он лежал, глядя в темноту, и самодовольно усмехался: «А папаша в город уехали…» Вот тебе и уехали! Скверно, он все сразу поймет — такой сухонький и быстрый старичок в серенькой поддевочке, борода белоснежная, а густые брови еще совсем черные, взгляд необыкновенно живой, говорит, когда пьян, без умолку, а все видит насквозь… Он без сна лежал до того часа, когда темнота избы стала слабо светлеть посередине, между потолком и полом. Повернув голову, он видел зеленовато белеющий за окнами восток и уже различал в сумраке угла над столом большой образ угодника в церковном облачении, его поднятую благословляющую руку и непреклонно грозный взгляд. Он посмотрел на нее: лежит, все так же свернувшись, поджав ноги, все забыла во сне!
Милая и жалкая девчонка… Когда в небе стало совсем светло и петух на разные голоса стал орать за стеной, он сделал движение подняться. Она вскочила и, полусидя боком, с расстегнутой грудью, со спутанными волосами, уставилась на него ничего не понимающими глазами. И вдруг пришла в себя и крест-накрест ударила себя в грудь руками: — Куда ж вы едете? Как же я теперь буду без вас?
Что ж мне теперь делать? Я бы в лес за шоссе пришла, да как же мне отлучиться из дому? Он, стиснув зубы, опрокинул ее навзничь. Она широко разбросила руки, воскликнула в сладком, как бы предсмертном отчаянии: «Ах!
Я вам самой последней рабой буду! У порога вашего буду спать — возьмите! Я бы и так к вам ушла, да кто ж меня так пустит! Василь Ликсеич… — Замолчи, — строго сказал Красильщиков.
Она села на ноги, сразу оборвав рыдания, тупо раскрыла мокрые лучистые глаза: — Правда? Через два дня он был уже в Кисловодске. Днем работал у художника и дома, вечера нередко проводил в дешевых ресторанах с разными новыми знакомыми из богемы, и молодыми, и потрепанными, но одинаково приверженными бильярду и ракам с пивом… Неприятно и скучно я жил! Этот женоподобный, нечистоплотный художник, его «артистически» запущенная, заваленная всякой пыльной бутафорией мастерская, эта сумрачная «Столица»… В памяти осталось: непрестанно валит за окнами снег, глухо гремят, звонят по Арбату конки, вечером кисло воняет пивом и газом в тускло освещенном ресторане… Не понимаю, почему я вел такое жалкое существование, — был я тогда далеко не беден.
Но вот однажды в марте, когда я сидел дома, работая карандашами, и в отворенные фортки двойных рам несло уже не зимней сыростью мокрого снега и дождя, не по-зимнему цокали по мостовой подковы и как будто музыкальнее звонили конки, кто-то постучал в дверь моей прихожей. Я крикнул: кто там? Я подождал, опять крикнул — опять молчание, потом новый стук. Я встал, отворил: у порога стоит высокая девушка в серой зимней шляпке, в сером прямом пальто, в серых ботиках, смотрит в упор, глаза цвета желудя, на длинных ресницах, на лице и на волосах под шляпкой блестят капли дождя и снега; смотрит и говорит: — Я консерваторка, Муза Граф.
Слышала, что вы интересный человек, и пришла познакомиться. Ничего не имеете против? Довольно удивленный, я ответил, конечно, любезностью: — Очень польщен, милости прошу. Только должен предупредить, что слухи, дошедшие до вас, вряд ли правильны: ничего интересного во мне, кажется, нет.
И, войдя, стала, как дома, снимать перед моим серо-серебристым, местами почерневшим зеркалом шляпку, поправлять ржавые волосы, скинула и бросила на стул пальто, оставшись в клетчатом фланелевом платье, села на диван, шмыгая мокрым от снега и дождя носом, и приказала: — Снимите с меня ботики и дайте из пальто носовой платок. Я подал платок, она утерлась и протянула мне ноги. Сдерживая глупую улыбку удовольствия и недоумения, — что за странная гостья! От нее еще свежо пахло воздухом, и меня волновал этот запах, волновало соединение ее мужественности со всем тем женственно-молодым, что было в ее лице, в прямых глазах, в крупной и красивой руке, — во всем, что оглянул и почувствовал я, стаскивая ботики из-под ее платья, под которым округло и полновесно лежали ее колени, видя выпуклые икры в тонких серых чулках и удлиненные ступни в открытых лаковых туфлях.
Затем она удобно уселась на диване, собираясь, видимо, уходить не скоро. Не зная, что говорить, я стал расспрашивать, от кого и что она слышала про меня и кто она, где и с кем живет? Она ответила: — От кого и что слышала, неважно. Пошла больше потому, что увидела на концерте.
Вы довольно красивы. А я дочь доктора, живу от вас недалеко, на Пречистенском бульваре. Говорила она как-то неожиданно и кратко. Я, опять не зная, что сказать, спросил: — Чаю хотите?
Только поторопите коридорного, я нетерпелива. Я сел, она обняла меня, не спеша поцеловала в губы, отстранилась, посмотрела и, как будто убедившись, что я достоин того, закрыла глаза и опять поцеловала — старательно, долго. В номере было уже совсем темно, — только печальный полусвет от фонарей с улицы. Что я чувствовал, легко себе представить.
Откуда вдруг такое счастье! Молодая, сильная, вкус и форма губ необыкновенные… Я как во сне слышал однообразный звон конок, цоканье копыт… — Я хочу послезавтра пообедать с вами в «Праге», — сказала она. Воображаю, что вы обо мне думаете. А на самом деле вы моя первая любовь.
Ученье свое я, конечно, вскоре бросил, она свое продолжала кое-как. Мы не расставались, жили, как молодожены, ходили по картинным галереям, по выставкам, слушали концерты и даже зачем-то публичные лекции… В мае я переселился, по ее желанию, в старинную подмосковную усадьбу, где были настроены и сдавались небольшие дачи, и она стала ездить ко мне, возвращаясь в Москву в час ночи. Никак не ожидал я и этого — дачи под Москвой: никогда еще не жил дачником, без всякого дела, в усадьбе, столь непохожей на наши степные усадьбы, и в таком климате. Все время дожди, кругом сосновые леса.
То и дело в яркой синеве над ними скопляются белые облака, высоко перекатывается гром, потом начинает сыпать сквозь солнце блестящий дождь, быстро превращающийся от зноя в душистый сосновый пар… Все мокро, жирно, зеркально… В парке усадьбы деревья были так велики, что дачи, кое-где построенные в нем, казались под ними малы, как жилища под деревьями в тропических странах. Пруд стоял громадным черным зеркалом, наполовину затянут был зеленой ряской… Я жил на окраине парка, в лесу. Бревенчатая дача моя была не совсем достроена, — неконопаченые стены, неструганые полы, печи без заслонок, мебели почти никакой. И от постоянной сырости мои сапоги, валявшиеся под кроватью, обросли бархатом плесени.
Темнело по вечерам только к полуночи: стоит и стоит полусвет запада по неподвижным, тихим лесам. В лунные ночи этот полусвет странно мешался с лунным светом, тоже неподвижным, заколдованным. И по тому спокойствию, что царило всюду, по чистоте неба и воздуха, все казалось, что дождя уже больше не будет. Но вот я засыпал, проводив ее на станцию, — и вдруг слышал: на крышу опять рушится ливень с громовыми раскатами, кругом тьма и в отвес падающие молнии… Утром на лиловой земле в сырых аллеях пестрели тени и ослепительные пятна солнца, цокали птички, называемые мухоловками, хрипло трещали дрозды.
К полудню опять парило, находили облака и начинал сыпать дождь. Перед закатом становилось ясно, на моих бревенчатых стенах дрожала, падая в окна сквозь листву, хрустально-золотая сетка низкого солнца. Тут я шел на станцию встречать ее. Подходил поезд, вываливались на платформу несметные дачники, пахло каменным углем паровоза и сырой свежестью леса, показывалась в толпе она, с сеткой, обремененной пакетами закусок, фруктами, бутылкой мадеры… Мы дружно обедали глаз на глаз.
Перед ее поздним отъездом бродили по парку. Она становилась сомнамбулична, шла, клоня голову на мое плечо. Черный пруд, вековые деревья, уходящие в звездное небо… Заколдованно-светлая ночь, бесконечно-безмолвная, с бесконечно-длинными тенями деревьев на серебряных полянах, похожих на озеро. В июне она уехала со мной в мою деревню, — не венчаясь, стала жить со мной как жена, стала хозяйствовать.
Долгую осень провела не скучая, в будничных заботах, за чтением. Из соседей чаще всего бывал у нас некто Завистовский, одинокий, бедный помещик, живший от нас верстах в двух, щуплый, рыженький, несмелый, недалекий — и недурной музыкант. Зимой он стал появляться у нас чуть не каждый вечер. Я знал его с детства, теперь же так привык к нему, что вечер без него был странен.
Мы играли с ним в шашки, или же он играл с ней в четыре руки на рояли. Перед Рождеством я как-то поехал в город. Возвратился уже при луне. И, войдя в дом, нигде не нашел ее.
Сел за самовар один. Гулять ушла? Их нету дома с самого завтрака. И так же внезапно очнулся через час — с ясной и дикой мыслью: «Да ведь она бросила меня!
Наняла на деревне мужика и уехала на станцию, в Москву, — от нее все станется! Но может быть, вернулась? Стыдно прислуги… Часов в десять, не зная, что делать, я надел полушубок, взял зачем-то ружье и пошел по большой дороге к Завистовскому, думая: «Как нарочно, и он не пришел нынче, а у меня еще целая страшная ночь впереди! Неужели правда уехала, бросила?
Да нет, не может быть! И он бесшумно, в валенках, появился на пороге кабинета, освещенного тоже только луной в тройное окно: — Ах, это вы… Входите, входите, пожалуйста… А я, как видите, сумерничаю, коротаю вечер без огня… Я вошел и сел на бугристый диван. Потом почти неслышным голосом: — Да, да, я вас понимаю… — То есть, что вы понимаете? И тотчас, тоже бесшумно, тоже в валенках, с шалью на плечах, вышла из спальни, прилегавшей к кабинету, Муза.
И села на другой диван, напротив. Я посмотрел на ее валенки, на колени под серой юбкой, — все хорошо было видно в золотистом свете, падавшем из окна, — хотел крикнуть: «Я не могу жить без тебя, за одни эти колени, за юбку, за валенки готов отдать жизнь! Он трусливо сунулся к ней, протянул портсигар, стал по карманам шарить спичек… — Вы со мной говорите уже на «вы», — задыхаясь, сказал я, — вы могли бы хоть при мне не говорить с ним на «ты». Сердце у меня колотилось уже в самом горле, било в виски.
Я поднялся и, шатаясь, пошел вон. С девятнадцати лет. Жил когда-то в России, чувствовал ее своей, имел полную свободу разъезжать куда угодно, и не велик был труд проехать каких-нибудь триста верст. А все не ехал, все откладывал.
И шли и проходили годы, десятилетия. Но вот уже нельзя больше откладывать: или теперь, или никогда. Надо пользоваться единственным и последним случаем, благо час поздний и никто не встретит меня. И я пошел по мосту через реку, далеко видя все вокруг в месячном свете июльской ночи.
Мост был такой знакомый, прежний, точно я его видел вчера: грубо-древний, горбатый и как будто даже не каменный, а какой-то окаменевший от времени до вечной несокрушимости, — гимназистом я думал, что он был еще при Батые. Однако о древности города говорят только кое-какие следы городских стен на обрыве под собором да этот мост. Все прочее старо, провинциально, не более. Одно было странно, одно указывало, что все-таки кое-что изменилось на свете с тех пор, когда я был мальчиком, юношей: прежде река была не судоходная, а теперь ее, верно, углубили, расчистили; месяц был слева от меня, довольно далеко над рекой, и в его зыбком свете и в мерцающем, дрожащем блеске воды белел колесный пароход, который казался пустым, — так молчалив он был, — хотя все его иллюминаторы были освещены, похожи на неподвижные золотые глаза и все отражались в воде струистыми золотыми столбами: пароход точно на них и стоял.
Это было и в Ярославле, и в Суэцком канале, и на Ниле. В Париже ночи сырые, темные, розовеет мглистое зарево на непроглядном небе, Сена течет под мостами черной смолой, но под ними тоже висят струистые столбы отражений от фонарей на мостах, только они трехцветные: белое, синее, красное — русские национальные флаги. Тут на мосту фонарей нет, и он сухой и пыльный. А впереди, на взгорье, темнеет садами город, над садами торчит пожарная каланча.
Боже мой, какое это было несказанное счастье! Это во время ночного пожара я впервые поцеловал твою руку и ты сжала в ответ мою — я тебе никогда не забуду этого тайного согласия. Вся улица чернела от народа в зловещем, необычном озарении. Я был у вас в гостях, когда вдруг забил набат и все бросились к окнам, а потом за калитку.
Горело далеко, за рекой, но страшно жарко, жадно, спешно. Там густо валили черно-багровым руном клубы дыма, высоко вырывались из них кумачные полотнища пламени, поблизости от нас они, дрожа, медно отсвечивали в куполе Михаила-архангела.
Режиссёр Феликс Фальк. Польша, Беларусь, 1994 год. На обороте фотографии надпись Бунина: «Чехов и я — в его кабинете, в доме в Аутке, на окраине Ялты» Как она была опубликована? Рассказы будущей книги появлялись в эмигрантской периодике постепенно. Так, например, «Кавказ» впервые был опубликован в парижской газете «Последние новости» уже в 1937 году, там же в 1938—1939 годах появились ещё шесть рассказов; «Руся» и «В Париже» вышли в январе 1942 года в первом номере «Нового журнала» Литературно-публицистический эмигрантский журнал, выходящий в США с 1942 года.
В России занимался химией, выпустил книгу о Льве Толстом. В 1918 году эмигрировал, до начала войны жил в Берлине и Париже. Печатал в газете «Последние новости» исторические очерки, писал исторические романы. Дружил с Буниным и Набоковым. Алданова 13 раз выдвигали на Нобелевскую премию по литературе. Участвовал в революционных событиях 1905—1907 годов, состоял в партии эсеров. Опасаясь ареста, сбежал за границу.
Там организовал издательство «Зёрна». После Февральской революции вернулся в Россию, но уже в 1918 году снова эмигрировал. В Париже основал журнал «Окно», был редактором поэтического раздела в журнале «Современные записки». Поддерживал многих нуждающихся русских эмигрантов. Автор пяти книг стихов, воспоминаний о Максимилиане Волошине, книг о декабристах и композиторах «Могучей кучки». Рассказы цикла выходили и в других эмигрантских изданиях. Бунин решил издать рассказы сборником в Америке, голодая и отчаянно нуждаясь в деньгах, и предложил уехавшему в США Андрею Седых Андрей Седых настоящее имя — Яков Моисеевич Цвибак; 1902—1994 — журналист, литератор.
Эмигрировал в 1919 году. Работал в парижских «Последних новостях». В 1933 году стал литературным секретарём Ивана Бунина. В 1942 году переехал в США, где начал работу в «Новом русском слове». Выпустил книгу воспоминаний «Дорога через океан», сборник рассказов «Звездочёты с Босфора», «Сумасшедший шарманщик», роман «Только о людях», мемуары «Далёкие, близкие». Участвовал в борьбе за независимость Израиля. С 1973 года — главный редактор газеты «Новое русское слово».
После войны появился и английский перевод. Второе издание вышло в 1946 году в Париже: сборник был значительно расширен и включал уже тридцать восемь новелл, хотя оттуда был исключён автором рассказ «Апрель». Позднее в это издание Бунин внёс рукописные исправления и написал: «В конец этой книги следуя хронологии надо прибавить «Весной в Иудее» и «Ночлег», оконченные после 1946 года. В СССР «Тёмные аллеи» были напечатаны только в оттепель, причём сперва с купюрами: первое нецензурированное издание — Собрание сочинений в восьми томах М. Каноническим вариантом «Тёмных аллей» принято считать издание 1946 года, которое Бунин подготовил к печати. Париж, 1946 год Издательство «Новая земля». Нью-Йорк, 1943 год Как её приняли?
Был близок к кругу акмеистов, в 1916 году стал одним из руководителей «Цеха поэтов». В 1923 году эмигрировал во Францию.
Он кто?
Беженец — отшельник 19 века, неотесаный мужлан, а как изрекает! Даже шизофренические... Жаль, что Брэдбери остановился на самом интересном месте!
Уже давно все быльем поросло, А вы все ту да же… Не оригинально.... Тевис Уолтер - Новые измерения Игорь 2 часа назад Написано отлично, прочитано отлично, что касается гг,- а что, обязательно нужно быть унылой жирной дурой, ходить к...
Иван Бунин «Тёмные аллеи»
Но она не простила и простить не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было. Оттого-то и простить мне вас нельзя. Ну да что вспоминать, мёртвых с погоста не носят. Переборов волнение и слёзы, Николай Алексеевич приказал подавать лошадей. Он тоже не был счастлив в жизни. Надеялся на сына — но тот вырос негодяем, наглецом, без чести и совести. Реклама На прощание Надежда поцеловала Николаю Алексеевичу руку, а он поцеловал руку у неё.
В дороге он со стыдом вспоминал это и стыдился своего стыда. Кучер сказал, что она смотрела им вслед из окна, и добавил, что Надежда — баба умная, даёт деньги в рост, но справедлива. Теперь Николай Алексеевич понял, что время романа с Надеждой было лучшим в его жизни: «кругом шиповник алый цвёл, стояли тёмных лип аллеи…». Он попытался представить, что Надежда — не хозяйка постоялого двора, а его жена, хозяйка его петербургского дома, мать его детей и, закрыв глаза, покачал головой.
С младенчества будущий государственный чиновник или военный засыпал под её колыбельные песни, именно она, молочная мать, подчас становилась его духовной матерью, от которой он перенимал, всасывая с её молоком и песнями, родной язык. И именно она, в момент его наступающей мужской зрелости, приходила к нему в образе юной, но полной сил, физического здоровья, крепкой, загорелой селянки , вливая в него чистую молодую энергию, идущую словно от самой земли. Судьба Надежды показывает неистребимую народную силу, выносливость, любовь русского простого человека к созидательному труду, духовную красоту и величие русской женщины - в большой степени эта некрасовская тема нашла своеобразное преломление в прозе И. В какой суд можно было обратиться крепостной?
Как можно было добиваться торжества справедливости? Не было таких государственных механизмов для подневольных русских людей, и они создали свою глубокую философию долготерпения, любви и прощения, помогающую жить. Разными смысловыми оттенками наполнен диалог героев о прощении. Николаю Алексеевичу важно быть прощённым Надеждою, ведь от своей вины перед нею он не отказывается хотя бы за давностью лет. А ты, видно, простила", - говорит он "скороговоркой", " вынув платок и прижав его к глазам". На что Надежда отвечает так: " Нет, Николай Алексеевич, не простила. Раз разговор наш коснулся до наших чувств, скажу прямо: простить я вас никогда не могла. Как не было у меня ничего дороже вас на свете в ту пору, так и потом не было.
Оттого-то и простить мне вас нельзя. Ну да что вспоминать, мёртвых с погоста не носят. В понимании Надежды " простить" - забыть, не помнить, не вспоминать. А как забыть, что было так дорого? Так огарёвская тема памяти в " Обыкновенной повести" полемически по-своему продолжается и преломляется Буниным в " Тёмных аллеях". Сцена прощания. Надежда поцеловала у Николая Алексеевича руку обычный жест для русской бабы крепостной России , и он поцеловал ей руку согласимся, что это уже совсем необычный жест. В нём мольба героя о прощении, примирении, признание ранее не признаваемого равенства, нет - смиренное признание её духовного превосходства над ним, благодарность за лучшие минуты жизни как ему это теперь ясно именно с ней, за высоту духа.
Такое поведение русского старого дворянина, ценой страшных ошибок, потерь и разочарований пришедшего к новой жизненной философии в отношении не только женщины, безвозмездно отдавшей ему свои чувства и молодость, а в отношении, в её лице, и к своему народу, ставит бунинского героя на одно из первых мест в галерее лучших мужских портретов не только литературы русского зарубежья, но и русской литературы в целом. Хотя основным подавляющим чувством в дальнейшем следовании в Петербург остаётся у Николая Алексеевича мучительное чувство стыда, оно, по своим духовным законам, переходит в очистительное, освобождающее от грязных наслоений жизни чувство благодарности за лучшие, " истинно волшебные минуты" к женщине с таким глубоким и ёмким именем Надежда. Поэтому и приходят на память герою по пути к поезду, на тульской дороге, " изрезанной многими чёрными колеями", любимые им огарёвские строки : " Кругом шиповник алый цвёл, стояли тёмных лип аллеи... Огарёва, перечитываемые И. Буниным, вызвали к жизни прекрасную новеллу, стали частью удивительной истории встречи двух русских людей, перевив их судьбы шипами страданий, но и алыми цветками истинного, не купленного на деньги, счастья, истории, оставшейся бы " для людей закрытой", если бы она ни была с таким художественным талантом поведана нам автором. Заметим, что герой подъезжает к почтовой станции "в холодное осеннее ненастье" по дороге, "залитой дождями", а уезжает, так и не попив из самовара чаю, уже при низком солнце, " жёлто светившем на пустые поля", хотя лошади и продолжают " ровно шлёпать по лужам".
Поделиться Ода жизни с горьким послевкусием. Цикл рассказов «Тёмные аллеи» Ивана Бунина настойчиво напоминает о быстротечности бытия, мимолётности и невозвратности счастья. Но при этом он ода жизни, которая родилась в тяжелейший для писателя жизненный период. Рассказы сборника Бунин создал во время французской эмиграции. Львиная доля произведений написана им в годы оккупации страны фашистами. Автор вместе с женой Верой Николаевной тогда арендовал маленькую виллу у подножия Альп. К моменту переезда у Буниных не осталось денег, полученных от Нобелевской премии. Дом пришёл в ужасное состояние, но привести его в порядок было не на что.
Думаю, что и я потерял в тебе самое дорогое, что имел в жизни. Она подошла и поцеловала у него руку, он поцеловал у нее. Волшебно прелестна! Кучер гнал рысцой, все меняя черные колеи, выбирая менее грязные, и тоже что-то думал. Наконец сказал с серьезной грубостью: — А она, ваше превосходительство, все глядела в окно, как мы уезжали. Верно, давно изволите знать ее? И все, говорят, богатеет. Деньги в рост дает. Кому ж не хочется получше пожить! Если с совестью давать, худого мало. И она, говорят, справедлива на это. Но крута! Не отдал вовремя — пеняй на себя. Он глядел на мелькавшие подковы, сдвинув черные брови, и думал: «Да, пеняй на себя.
Литература. 9 класс
Тема любви неисчерпаема. Во все времена она волновала сердца и умы людей. Поэты и писатели, философы и ученые, художники и композиторы - каждый средствами своего жанра - пытались раскрыть тайну этого чувства. Особое место в раскрытии этой темы в области литературы принадлежит прозаическому циклу знаменитого русского классика И. Бунина «Темные аллеи». С конца 80-х годов прошлого века ученые-литературоведы обратили на бунинские «Темные аллеи» более пристальное внимание. Эта книга исследовалась с разных сторон.
В частности, широко рассматривались жанровые и композиционные особенности, язык, поэтика цикла, тематика и проблематика произведений, составляющих книгу, роль заглавий и др. В рассказе «Темные аллеи» 1938 г. Бунин художественно исследует феномен любви как любви-воспоминания, любви-надежды. В основе сюжета произведения лежит история взаимоотношений мужчины и женщины, людей, когда-то близких друг другу. Их пути разошлись еще в молодости, но судьба вновь свела героев спустя много лет, чтобы они по-новому осмыслили свое прошлое. Воспоминания о счастливых днях молодости, когда красота, страсть, искренность воспринимались как будничные реалии, «обыкновенные» события, заставляют героя «Темных аллей» взглянуть на свою жизнь и осмыслить любовь как великое, «неповседневное» чувство, которое могло бы стать утешением в моменты горести и отчаяния.
Герою И. Бунина потребовалась целая жизнь, чтобы осознать, что лучшие и «волшебные» мгновения он пережил рядом с этой женщиной. Бунинская героиня Надежда пронесла любовь к своему избраннику сквозь все перипетии времени, сохранив ее цельность и естественность. Повседневная жизнь не изменила ее внутреннего мира, в котором любовь оставалась главной ценностью, придавала смысл ее существованию. Мир любви - это уникальная сфера бытия бунинских героев, где постижение действительности и ее реалий осуществляется накалом «космических чувств» [6, С. Для героини рассказа «Чистый понедельник» 1944 г.
Близость героини с возлюбленным обретает символический смысл, становится своего рода продажей души дьяволу-искусителю. Героиня не приемлет брак, для нее это конец блаженного счастья. Любовь прекрасна и романтична до тех пор, пока не перешла в разряд банальности, не стала частью обыденной жизни, включенной в ежедневный круговорот житейский проблем и разочарований. Герои И. Бунина в любви пытаются сохранить ее легкость, очарование, которые оказываются несовместимы с повседневным бытом. Темой новеллы «Чистый понедельник» является любовь.
Только какая любовь? Любовь двух людей, или любовь к Богу, или что-то иное. Но главной в этом произведении является все-таки героиня, она представляет собой загадку, ее внутренний мир не ясен, поведение не стандартно. Несмотря на то, что ее любят, обожают, она уходит в монастырь. Что же ее толкает на этот шаг? В поисках ответа следует обратить внимание на описание быта, будней героев, потому что И.
Бунин возводил бытовую повседневность до философского смысла. Множество деталей выписано подробно героиня играет именно начало «Лунной сонаты» , автор использует неожиданное сопоставление сцен - все это раскрывает перед нами внутренний мир героев, их взгляды на мир. Героиня описывается глазами героя, но подробного описания сразу не дается: в разных ситуациях она показана по-разному. Единственное, что подчеркивается, - она все делает «зачем-то», а зачем конкретно - непонятно, как будто живет «мимоходом», не понимая точно для чего. После развернутого рассказа о взаимоотношениях героев автор скупо говорит фактически о финале отношений, причем уже в описании утра ощутимо приближение развязки. Кроме этого, писатель сохраняет грустное, а в конце трагическое настроение.
Образы снежного утра, покоя после прошедшей метели соотносятся с чувствами героев, с ее решением уйти от мира и его безнадежным отчаянием. Шел пешком по молодому липкому снегу, - метели уже не было, все было спокойно и уже далеко видно вдоль улиц. Пахло и снегом и из пекарен. Дошел до Иверской, внутренность которой горячо пылала и сияла кострами свечей, стал на колени, снял шапку...
В первую же ночь он просыпается от сильного плотского желания. Не зная, что делать, семинарист идёт на кухню. Там всегда спала кухарка, прозванная дурочкой. На протяжении целого лета юноша пользовался «дурочкой», а когда уехал, она родила мальчика. Через год семинарист вновь приехал на каникулы. Теперь ему было стыдно за связь с кухаркой, хотя все домашние прекрасно знали, что ребёнок у «дурочки» от него. Отец созвал много гостей и накрыл стол, чтобы отметить поступление сына в академию. Когда завели граммофон, на середину комнаты выбежал сын кухарки. Он был настоящим уродом, но милым, когда улыбался. Ребёнок стал вытанцовывать, нелепо, как мог. Семинарист не мог смотреть на ребёнка. Поэтому приказал выгнать кухарку из дома. Она с сыном пошла ходить по белому свету и жить на милостыню. Антигона Студент решил навестить родственника — дядю, которому отняли ноги. Для юноши это была дань уважения. Он думал, что приедет ненадолго. По приезду герой обратил внимание на красивую сиделку, которая ухаживала за дядей, — Антигону, как представил её генерал. Комнаты молодых людей находились рядом. И однажды вечером они разговорились, и всё закончилось близостью. Утром горничная пришла позвать её на помощь к больному генералу, и юноша босиком убежал в свою комнату, забыв туфли у кровати. Горничная доложила генеральше. Молодая красавица собралась уезжать под благовидным предлогом. Генеральша не стала удерживать девушку. Студент хотелось кричать от отчаянья. Антигона только помахала ему перчаткой на прощание. Смарагд Девушка Ксения любуется облаками, луной, звёздами. Ей нравится наблюдать за небом. Рядом юноша Толя, он разглядывает девушку и находит её милой. Ксения восхищается цветом неба, называет его «смарагд», который наводит её на мысли о рае. Толя не разделяет её возвышенного настроения и лезет целоваться, девушка, сдерживая слёзы, убегает. Юноша, не понимая Ксении, подумал, что она глупа до святости. Гость К господам в дом ворвался барин. Он приказал новой кухарке позвать хозяев. Та ответила, что их нет дома. Тогда боярин приказал передать, что приходил Адам Адамович, что завтра он снова зайдёт. Потом мужчина посмотрел на кухарку, подошёл к ней и повалил на сундук. Кухарка кричала, говорила, что она невинна, но он и слышать ничего не хотел. Потом она долго плакала до самого приезда хозяев. А на следующий день Адам Адамович не пришёл. Хозяин сообщил, что, вероятно, он уехал в Москву, так как собирался туда. Волки В деревне волки загрызли овцу. Поэтому местные боялись ездить вечерами. Барышня и гимназист ехали в повозке с кучером. Она, веселясь, зажигала спички, якобы боялась волков, попутно они целовались. Внезапно кучер осадил лошадей — впереди волки. Потом кони понесли галопом, но барышня успела перехватить вожжи у ошалевшего возницы. Она ударилась в темноте обо что-то. После этого у неё остался шрам. Когда кто-нибудь спрашивал у девушки про шрам, она сразу вспоминала поездки с гимназистом. И от воспоминаний ей становилось хорошо. Визитные карточки На теплоходе плыл писатель, которому понравилась женщина из третьего класса. Мужчина ждал эту даму. Накануне они познакомились, но добиваться сразу её он не стал, решил, что это можно сделать сегодня. Женщина рассказала писателю, что она едет от родной сестры, что дома у неё есть муж, но о замужестве она сожалеет. Ещё женщина рассказала о своей гимназической мечте — ей всегда хотелось заказать визитные карточки. В каюте писателя дама сама сняла с себя одежду, как бы делая вызов. Когда утром они прощались, женщина быстро убежала и даже не стала оглядываться. Зойка и Валерия Студент, будущий доктор Левицкий, часто приходит к Данилевским и признаётся, что влюблён в Дарию. Зоя, которой всего 14 лет, расстроилась, так как ранее он симпатизировал ей, а она отвечала взаимностью. Дария заболела и уехала, но приехала родственница Валерия. В неё Левицкий влюбился сразу же, как только увидел. Зойка даже не смогла ревновать студента к Валерии. Потому что видела, как та красива. Валерия сначала приблизила Левицкого к себе, но потом оттолкнула, так как влюбилась в доктора Титова. От переживаний студент решает спрятаться в Москве и рассказывает о своём решении. Когда он лежит на чердаке, Зойка открывает ему тайну: Титов отверг Валерию. Потом она сама пригласила Левицкого прогуляться по ночному саду. Когда они гуляли, Валерия захотела отдаться студенту. После всего, она просто оттолкнула его. Левицкий даже не стал дожидаться утра, и уехал ночью на станцию. Таня Таня служила у помещиков. Один из их родственников по имени Петруша взял её силой. Хотя он и не верил, что она так спала и не понимала, что происходит. Потом Таня посмотрела на Петрушу другими глазами. Он ей понравился, и они начали встречаться. Петруше надо было уезжать, хотя ему очень нравилась Таня. Умом он понимал, что они не пара. На прощанье он пообещал, что вернётся к Рождеству, но так не вышло. Приехал он только в феврале. И они снова были вместе, а потом Петруша вновь уехал, сказав, что вернётся к Святой. Шёл 17 год. Петруша больше не вернулся. В Париже Он был одинок, потому что супруга бросила его. Как-то в русской столовой он познакомился с официанткой Ольгой русского происхождения, младше его на 10 лет. Они быстро поняли, что похожи друг на друга, так как вдвоём очень одиноки. Женщина была замужем, но муж жил в другой стране. Сначала они просто общались, а потом начали жить вместе. Однажды он попросил Ольгу, чтобы она спрятала в сейф все деньги, которые у него были. Очень скоро он умер, а женщина всё рыдала и кого-то просила пощадить её. Галя Ганская В одном кафе сидели моряк и художник. Последний решил рассказать о Гале Ганской, которую знал ещё с того момента, как она была подростком. Потом художник уехал в Париж, и вернулся только спустя 2 года. Галя за это время стала настоящей девушкой. Художник угостил Галю шоколадом, подарил цветы и пригласил в свою мастерскую. Там они начали целоваться. Художник решил, что надо вовремя остановиться, ему просто стало жалко девушку. Через год они встретились вновь. На этот раз гуляли по берегу моря, поцеловались. Но Галя его оттолкнула и убежала. Когда их встреча произошла вновь, то Галя сама предложила пойти в мастерскую. Там между ними всё и произошло. Они виделись каждый день, а потом Галя узнала, что художник уедет. Она устроила настоящий скандал, но он всё равно сказал, что уедет. Потом немного поостыл и решил не ехать. Когда шёл сказать об этом Гале, ему сообщили, что она отравилась. Художник был в отчаяньи и хотел застрелиться. Генрих Глебову предстояла поездка в Ниццу. К нему пришла проститься Надя и просила взять с собой или хотя бы разрешить прийти на вокзал. Когда Глебов был уже на вокзале, он увидел Ли. Она кричала, что он просто подлец, который бежит от неё. И пригрозила облить его серной кислотой. Прощание Глебова с Ли видела Генрих, которая ехала вместе с Глебовым в поезде. Она сказала, что Ли надо опасаться.
И сперва я думал, что это будет ряд довольно забавных историй. А вышло совсем, совсем другое…». Иван Алексеевич работал над «Тёмными аллеями» в эмиграции, во Франции» с 1937 по 1945 гг. И большинство рассказов сборника были написаны в тяжелый период фашистской оккупации. Позже, в 1953 году, когда Иван Бунин прибавил к своему сборнику два рассказа, писатель стал считать «Темные аллеи» своим лучшим произведением. Наверное, это действительно так и есть.
Читать дальше….
История издания сборника рассказов И.А. Бунина «Темные аллеи»
«Тёмные Аллеи» Иван Бунин – последний классик Российской Империи, на своей родине стал изгнанником. Изначально Бунин хотел озаглавить цикл «Шиповник», но символичное название «Темные аллеи» прижилось больше. В книге Ивана Бунина «Тёмные аллеи» сорок рассказов, все они – о любви мужчины и женщины.
#юбилей_книги_2023
Видеоклип на рассказы Бунина "Темные аллеи". главная книга Бунина эмигрантского периода - это "восстановление мгновенного времени любви в вечном времени России, ее природы, ее застывшего в своем великолепии прошлого" (И. Н. Сухих). Обзор творчества Ивана Бунина, История создания сборника Темные аллеи, Анализ рассказа Темные аллеи, Трагизм судеб героев рассказа Темные аллеи. «Темные аллеи» Ивана Бунина — сборник небольших, удивительно лаконичных рассказов. Над сборником рассказов «Темные аллеи» работал с 1937-1944, состоит из 38 новелл. Бунин, рассказ «Тёмные аллеи» из одноимённого цикла – Самые лучшие и интересные новости по теме: 9 класс школы, Иван Бунин, Россия на развлекательном портале
История издания сборника рассказов И.А. Бунина «Темные аллеи»
Рассказ Ивана Алексеевича Бунина «Тёмные аллеи» был написан в 1938 году и вошёл в сборник рассказов «Тёмные аллеи», посвящённый теме любви. Цикл рассказов "Темные аллеи" Бунин написал в эмиграции и вложил в них всю тоску по родине. Обзор творчества Ивана Бунина, История создания сборника Темные аллеи, Анализ рассказа Темные аллеи, Трагизм судеб героев рассказа Темные аллеи.
Иван Бунин — «Тёмные аллеи, сборник рассказов»
Theory of Linguistics. Бабореко А. Бунин: Жизнеописание. Смирнова А. Интертестуальность художественного дискурса как реализация культурно-интеграционных процессов. Вестник Московского городского педагогического университета. Теория языка. Языковое образование». Цикл рассказов И. Бунина «Темные аллеи»: философия природы и поэтика.
А вышло совсем, совсем другое…». Иван Алексеевич работал над «Тёмными аллеями» в эмиграции, во Франции» с 1937 по 1945 гг. И большинство рассказов сборника были написаны в тяжелый период фашистской оккупации. Позже, в 1953 году, когда Иван Бунин прибавил к своему сборнику два рассказа, писатель стал считать «Темные аллеи» своим лучшим произведением. Наверное, это действительно так и есть. Несмотря на то, что он получил Нобелевскую премию по литературе за роман «Жизнь Арсеньева», именно «Темные аллеи» сегодня самая востребованная, самая читаемая книга Бунина.
Отталкиваясь от центральной темой любви в «Темных аллеях», Бунин делает упор на лирические настроения: он рассуждает в основном о чувствах и о том, какое значение они имеют в жизнях людей. Для того, чтобы объяснить эти чувства и душевное состояние своих героев, Бунин использует различные художественные приемы: эпитеты, метафоры, сравнения и олицетворения. Композиция произведения Завершая анализ «Темных аллей» Бунина, необходимо отметить, что весь цикл рассказов объединен единой композиционной структурой. Он разделен на три части, в каждой из которых несколько маленьких произведений. Любопытно, что такое разделение также обусловлено датой написания и выхода рассказов: первая часть была написана в 1937-1938 годах, вторая — в 1940-1941 годах, третья — в 1943-1946 годах. Сам рассказ «Темные аллеи» в честь которого и назван весь цикл открывает цикл и находится в первой части, хотя некоторые другие рассказы например, «Баллада» или «Кавказ» были написаны раньше. В нем рассказывается о том, как генерал, дослужившийся до высокого чина, оказался трусом перед напором собственных чувств: он встретил бывшую возлюбленную, но не смог найти в себе силы быть с ней, хотя и хотел этого — в итоге главный герой, ведомый страхом, сбежал от собственного счастья. Во многих рассказав цикла «Темные аллеи» встречаются острые драматические сюжеты и резкие концовки, которые оставляют читателя в недоумении, а иногда вызывают жалость к главным героям. Такими резкими переходами Иван Бунин подчеркивает, как непредсказуема и коротка человеческая жизнь: нужно успевать любить и быть счастливым, потому что никто не знает, когда для него земной путь закончится.
Статья О чем бунинские "Темные аллеи"? В статье рассматриваются проблематика и поэтика последней книги И. Бунина «Темные аллеи».
Что скрыл писатель И. Бунин в цикле «Темные Аллеи»?
- История издания сборника рассказов И.А. Бунина «Темные аллеи» | Аболина | Библиотековедение
- "Темные аллеи" — как Бунин рассказывал о России через женщин - 19.11.2023, Sputnik Кыргызстан
- Темные аллеи Бунина: как личная жизнь автора нашла отражение в его рассказах
- О чем бунинские "Темные аллеи"?
Что скажете о пересказе?
- О чем бунинские "Темные аллеи"?
- Характеристики
- Короткий обзор рассказов в сборнике «Тёмные аллеи»
- О произведении
Тёмные аллеи (сборник рассказов) И. Бунин
Тематическая выставка, посвященная сборнику рассказов "Темные аллеи" И.А. Бунина. Тёмные аллеи автор Иван Алексеевич Бунин (1870—1953). Аннотация: I. Темные аллеи Кавказ Баллада Степа Муза Поздний час II. Достоинства и недостатки товара — Бунин И. "Темные аллеи" в отзывах покупателей, обзорах, видео и обсуждениях. Источник: И. А. Бунин. Собрание сочинений в 9-ти т. Т. 7. М.: "Художественная литература", 1966. Поистине же «темные аллеи» Бунина были связаны с поэтессой Галиной Кузнецовой.