Вера Полозкова (Vera Polozkova). Вера Полозкова – гостья Татьяны Устиновой в программе "Мой герой" на канале "ТВ Центр". «Троих детей воспитываю одна»: известная поэтесса Вера Полозкова рассказала о печальных событиях своей жизни. Главные новости о персоне Вера Полозкова на Будьте в курсе последних новостей: Глава Лиги безопасного интернета Екатерина Мизулина заявила, что поэтессу Веру Полозкову. Вера Полозкова с Александром Бганцевым и сыном Федором (Фото: @bolshe_nikogda).
Вера Николаевна Полозкова: биография, карьера и личная жизнь
свежие новости дня в Москве, России и мире. Поэтесса, актриса и певица Вера Полозкова – о любви, творчестве, друзьях и воспитании троих детей в интервью главному редактору журнала «Новый очаг» Наталье Родиковой. Вера Полозкова: Обратный отсчет, Сколько нужно плачь, Выговор с занесением в личное дело и другие песни. Вера Полозкова собирает полные залы. В 2006 году Полозкова стала финалисткой столичного турнира «Поэтический СЛЭМ».
Крупненькая Вера: почему мы не нравимся Полозковой (а она нам)
Известная поэтесса и драматург Полозкова Вера Николаевна появилась на свет в 1986 году в Москве. Поэтесса Вера Полозкова выступила против проведения военной операции РФ на Украине и критиковала российскую власть. Поэтесса, актриса и певица Вера Полозкова – о любви, творчестве, друзьях и воспитании троих детей в интервью главному редактору журнала «Новый очаг» Наталье Родиковой.
Вера Полозкова: Стихи
Vera Nikolayevna Polozkova (Russian: Вера Николаевна Полозкова; born 5 March 1986) is a Russian poet, actress, and singer.[1][2]. Полозкова Вера Николаевна (05.03.1986) – российская поэтесса, журналистка, актриса театра и певица. Вера Полозкова: Обратный отсчет, Сколько нужно плачь, Выговор с занесением в личное дело и другие песни.
Вера Полозкова - биография, личная жизнь, стихи, фото, библиография, слухи и последние новости 2023
Вера Полозкова – российская поэтесса, актриса, представительница движения интернет-поэтов. Вера Полозкова собирает полные залы. В 2006 году Полозкова стала финалисткой столичного турнира «Поэтический СЛЭМ». 33-летняя Вера Полозкова накануне порадовала поклонников новостью о прибавлении в семье.
Поэт Влад Маленко прокомментировал решение Веры Полозковой уехать из России
После её примеру последовали и другие поэты современности. Помимо этого, Вера участвует в других проектах, где за основу взяты театральные постановки - «Театр. Полозкова пишет стихи и ставит по ним спектакли, например: "Стихи о Москве" и "Стихи о любви". Молодой женщиной уже получены такие поэтические и литературные награды, как: им. Риммы Казаковой и "Неформат". Автор стихов также попала в номинацию на премию "Парабола" от фонда Андрея Вознесенского.
Вера Полозкова читает свои стихи из сборника Однажды даже глянцевый журнал Glamour её сделал женщиной года. Вере Полозковой, кроме всего прочего, посчастливилось стать номинантом премии "Степной волк".
Есть такое явление — «купе с питанием».
Вот питание там было отличным, это и держало. Ведь Полозкова, которая теперь так ненавидит «режим», стала голосом той части населения, которую «режим» холил, лелеял и усиленно раскармливал что ныне символически проявилось на необъятной полозковской физиономии. Это они, «креативные» молодые люди, были истинными детьми «режима», в то время как Гиви и Моторола, Даша Дугина и Владлен Татарский были усыновлены посмертно.
Это для них цвела урбанина и создавались разные модные «кластеры» — «Винзавод», «Флакон» и т. Напротив, окончательно замкнулись в своей комфортабельной нише и пуще прежнего возненавидели тех, кто живёт интересами страны и народа. Полозкова, напомню, ещё в 2018 году публично возмечтала выпить шампанского, когда убьют Захара Прилепина, а недавно, когда его действительно попытались убить, пошутила, что отметит это дело пивком.
Сегодня география полозковских гастролей выглядит более экзотично, чем раньше: Барселона, Аликанте, Марбелья… Громко звучит, но в реальности и залы стали поменьше, и билеты подешевле. Со временем её поуехавшим поклонникам будет не до неё: другие страны, другие проблемы, другие интересы. И уж тем более обойдётся без неё огромная страна Россия, у которой тоже есть свои заботы.
Защищать своих братьев в Донбассе, помогать армии, спорить о будущем.
Невозможно одновременно обожать младенца, заниматься активным любознательным трехлеткой и разводиться с человеком, который тебя ежедневно высмеивает и обесценивает. Ариша родилась в разгар карантина, и о том, что я с ними тремя останусь одна, я узнала в самом начале беременности. К счастью, у нас уже была няня: наша Элисо, она появилась, когда Саввуше был год. Может, если бы она появилась пораньше, мы избежали бы многих острых конфликтов. Она моя огромная поддержка: у нее такое доброе и чуткое сердце, она умеет так трогательно заботиться и мирить, она всегда на моей стороне, она желает мне удачи каждый раз, когда я еду на концерт. Я шучу, что Элисо — няня у меня, младшие — это только предлог. У нас у всех изрядные проблемы с этим, мы не умеем адекватно относиться к усилиям, которые затрачиваем, и к результату, даже впечатляющему, и я знаю, что для мам это самое сложное: поверить, что они стараются достаточно.
Увидеть, какие они молодцы. Но именно тут я не сомневаюсь: то, что я делаю, имеет большой смысл, и у меня многое получается, особенно учитывая, как устроена моя жизнь, что я одна за них отвечаю и одна их обеспечиваю. Я правда делаю максимум для них. И это очень искренне, потому что они чудесные дети. Очень дружные, очень любознательные, творческие, непосредственные. Федя внимательный, добрый, ответственный, за мелких всегда отвечает, Ариша — его громадная любовь. Саввуша с ним, понятно, находится в противостоянии, потому что он младший брат и ему нужно все Федькино величие присвоить, а что не присваивается — расколупать. Он вообще внутри себя думает, что он двухметровый свирепый десантник, просто заперт в теле ребенка, и его это страшно злит.
Очень разные, но каждый раз, когда они расстаются, они дико друг по другу тоскуют: все вкусное, что Федор ест без Саввы, сопровождается вздохом: «Вот бы Саввушу сюда». Мне кажется, это самое главное, ну, корневое какое-то, сущностное. Пока мне удается им объяснить, что будут разные времена, разные ситуации, но мы все друг другу даны, чтобы беречь, спасать, утешать, что семья — это дар и тыл, что мы все встретились здесь не случайно, и нам нужно любить друг друга изо всех сил, потому что препятствия, испытания нам потом жизнь предоставит с избытком. А в доме не может быть дележки, конкуренции, ревности и пытки молчанием, должно быть много объятий и ощущение, что ты в безопасности, что нужен и обожаем любой: уставший, злой, простуженный, печальный. Ты хорош, потому что ты есть, ничего не надо заслуживать и отнимать. Мне выпала сложная карма с любовью и ремеслом. Зато легкая, святая и беспечная история с друзьями. Меня отдали в детский сад в два года, потому что выбора не имелось: нужно было что-то есть.
Девяностые годы: у мамы было три разные работы. Института нянь не было как такового. Я оставалась одна с четырех лет: что-то из еды, мольберт, краски, радио, сиди и рисуй, пока не начнут слипаться глаза. Иногда ты последний ребенок, который остался в саду: зима, ты глядишь за забор в поисках любимого силуэта, и белый от злости воспитатель обходит тебя кругами, потому что мама все не идет. Детский сад для меня — память о такой беззащитности и таком одиночестве вселенском, что мои дети не ходят в детский сад: все, кто им может что-то дать, приходят к ним сами. Никто не расталкивает их ни свет ни заря и не волочет сонных сдавать невыспавшимся выгоревшим теткам, которые будут им говорить: «Пока ты доешь — из-за стола не выйдешь». Им можно не доедать. У нас бывают дни без планов, когда мы смотрим «Валли», читаем Эдуарда Шендеровича, ходим с друзьями в лес и никуда не спешим.
С мамой такая роскошь была мне недоступна. В мамин отпуск мы ездили в палаточные городки она походный человек , пели у костра и сигали в реку с разбега. Я помню Крым, Коктебель, где мы снимали у бабушки угол по соседству с козами и коровами и жили в комнатенке вдвоем, с облезшими обойками: читали Чичибабина и ходили на скрипичные концерты под открытым небом. Это было классно. Месяц на море, каждый год. Мама любила петь, и мы много пели: под гитару и а капелла. Все по-честному, нормальное советское детство.
А уж из них человек двадцать вообще гении. Просто их никто не раскручивает. А раскрутим и будут новые Башлачевы и Тютчевы. И новые Полозковы тоже. Главное, чтобы они слышали свой народ, сверяли с ним часы Как видим, Маленко рассчитывает на пробуждение внутренних творческих сил.
Полозкова Вера Николаевна
По-прежнему чесать плешь, встречаться на кухнях, обсуждать, какие все бездари, кроме тебя. ОВ: Когда на кухне я перепутала то ли Линча с Кубриком, то ли кого еще, мне сказал очень именитый литературный критик: «Оксана, это ты сейчас молодая и красивая, и ты нам нужна, а когда ты будешь старая и такая же глупая, страшная и толстая, мы найдем других красивых девочек». Мне не сказали: «Фу, ты бесталанная странная баба, которая пишет какие-то странные стихи, иди отсюда». Меня оценили как тело, которое должно быть атрибутом этой тусовки. В один прекрасный момент я сказала: «Так, ребята, стоп».
И тогда, слава богине, в наш литературный мир пришел артикулированный феминизм, и я просто всем дала просраться. Чудовищно, когда тебя оценивают как материал, который присутствует где-то в качестве атрибута удачной тусовки. ВП: Я прекрасно могу себе это представить. Есть такой сорт комплиментов, мне кажется, которые хуже, чем оскорбления.
Мне даже люди, которые знали меня по многу лет, говорили, что мы бы даже не стали все это слушать и смотреть, если бы ты не выходила в своих платьях, в этих кудрях и все это не читала. Меня убивает несгибаемость этой системы, что любое объединение, сообщество устроены так, что своих оно покрывает и выгораживает в любых самых некрасивых и нравственных, и внутренних ситуациях. И в случае плохих текстов, и в случае провалов, и в случае всего что угодно. Нам с Оксаной повезло, потому что в нашей жизни случалась жесть похлеще, чем критика дядек.
А ведь есть люди, которых это сломало навсегда, которые на втором или на третьем курсе Литинститута просто вышли в окно, потому что это невозможно терпеть. Помимо феминистского дискурса, это еще и общечеловеческая история про какую-то загнивающую душу, когда тебе 40 и тебе хочется, чтобы распад, который происходит с твоей душой, касался всего мира, и все вместе с тобой потихоньку распадалось, никто новый никогда тебя не замещал, не приходил и не тревожил твой взгляд ничем, что отличается от того, как ты себе это представляешь. Было интересно, какие слова они используют для того, чтобы вообще тебя описывать. ВП: Как ящерицу примерно они меня описывают.
Вот так, если на вытянутой руке держат кого-то: смотрите, какая у нее блестящая шкурка. Так и они — меня. Было круто. ОВ: И это, конечно, удивительно, потому что все знают, чем тебе нужно заниматься.
Дуня Смирнова говорит: «Может, вам заняться театром? Мы — я и мои друзья. Я и какая-то моя компания». Идите в кино работать вообще.
Вам пойдет какой-нибудь помреж». Мне 24 года, у меня вышла книжка, выходит вторая, то есть комизм этой ситуации просто необъятный. Но виден только сейчас, к сожалению, там, изнутри, ничего не докажешь. ОВ: Я представила на твоем месте какого-нибудь молодого гения, мальчика.
ВП: Они бы его облизывали, конечно. Они меня три раза звали в программу, я не идиотка, я отказывалась первые два. Причем по каким-то даже здравым причинам, меня не было в стране или что-то такое. Дальше они сделали классно.
Мне позвонили: «Здравствуйте, Вера, вы в Москве? У нас завтра в час съемка, приходите». Тут уже сложнее. Я пришла, и мне казалось, что, если они меня так настойчиво зовут, есть два варианта.
Либо они меня ненавидят, и мы будем подстебывать друг друга, пикироваться, и это будет выглядеть живо и интересно, либо они меня обожают. Если вы видели выпуск с Дмитрием Воденниковым — там просто два человека, которые медленно облизывают вниз, вверх, вниз, вверх одного и того же персонажа. Персонаж сидит и позволяет себя облизывать, это нормально. Я вообще считаю, что так должна устроена быть коммуникация между поэтом и обществом.
Они ни то ни другое. Хуже всего, что они не читали ничего из того, что было написано к тому моменту вообще. Комизм заключался в том, что за полтора часа мы не обсуждали ни одного текста. Ну типа грамотно написано, сказала Смирнова.
Это-не поэзия, а какая то жевательная резинка. Нни уму, ни сердцу! И очень «по-бабски». Такое ощущение, что пишет скучающая от ничегонеделания старуха по принципу «что хочу-то и крапаю». Впечатления от такой «поэзии» — весьма удручающи.
Об авторе Вера Полозкова — широко известная российская поэтесса, журналистка, блогер. Вера Николаевна родилась 5 марта 1986 года в Москве.
С пяти лет она писала стихи, а свою первую книгу опубликовала в пятнадцать — в то время Вера уже училась на факультете журналистики МГУ, закончив школу экстерном. Во время учебы в вузе Полозкова была внештатным корреспондентом в журнале Cosmopolitan, вела рубрику «Непростая история». Вера также писала статьи для изданий «Книжное обозрение» и «Афиша», была сотрудником издательского дома FBI-Press, публиковалась в других журналах. До 2008 года она работала в московском музее актуального искусства ART4. Вера Полозкова: стихи В 2006 году Вера стала финалисткой поэтического слэма.
В настоящее время она находится на Кипре. Как говорит Вера, ее первой реакцией на новости 24 февраля был шок, но поначалу она и представить не могла, что вскоре эмигрирует. Тем более что ее многое связывает с Москвой, откуда она родом: Мне 36 лет, из которых 15 я путешествую постоянно — я гастролирующий артист.
Зимовать в Индии, летом ездить в Одессу — да, но переезжать я никуда не собиралась. Я родилась на Малой Бронной, рядом с Патриаршими. Моя школа, мой университет, мои друзья, моя мама, которой уже много лет, — это Москва. Тысячи нитей, воспоминаний, маршрутов, разговоров, лиц связывают меня с городом. Как бы я ни ругалась на этот город, в котором дорого жить, трудно куда-нибудь добраться, в котором постоянно что-нибудь перекрыто из-за 25-го по счету ремонта, все равно в каком-то другом ареале обитания я себя не видела.
Вера Полозкова: Стихи
Причем с дополнениями в виде двадцати двух новых стихов и трех поэм. Поэтические книжки не продаются тиражом 150 тысяч экземпляров суммарно. У меня одна 40 тысяч экземпляров, другая 50. Люди не собирают две тысячи человек в МДМ на поэтический концерт, в котором ничего, кроме стихов, не происходит. Не выходят стриптизерши, танцовщицы, карнавал, Рио-де-Жанейро, не танцуют дети — ничего этого нет, просто стихи человек читает, и к нему приходят две тысячи человек слушать».
Недавно Полозкова нагрянула с концертом в Белгород.
Перед выступлением она забрала детей, которые до этого гостили у бабушки - бывшей свекрови поэтессы. Видимо, общение с родней настолько увлекло Веру, что она не рассчитала время и опоздала на концерт. Недоуменным зрителям неуклюже объяснила, что застряла в пробке. Хотя в небольшом городе пробок отродясь не было. Работников ДК «Энергомаш», где проходило выступление поэтессы, поразило, что отпрыски знаменитости принялись с криками носиться по учреждению культуры.
Но сделать им замечание никто не решился. Полозкову и ее теперь уже бывшего мужа Александра Бганцева так закалила недолгая семейная жизнь, что они больше не боятся загробной.
Мне 24 года, у меня вышла книжка, выходит вторая, то есть комизм этой ситуации просто необъятный. Но виден только сейчас, к сожалению, там, изнутри, ничего не докажешь. ОВ: Я представила на твоем месте какого-нибудь молодого гения, мальчика. ВП: Они бы его облизывали, конечно. Они меня три раза звали в программу, я не идиотка, я отказывалась первые два.
Причем по каким-то даже здравым причинам, меня не было в стране или что-то такое. Дальше они сделали классно. Мне позвонили: «Здравствуйте, Вера, вы в Москве? У нас завтра в час съемка, приходите». Тут уже сложнее. Я пришла, и мне казалось, что, если они меня так настойчиво зовут, есть два варианта. Либо они меня ненавидят, и мы будем подстебывать друг друга, пикироваться, и это будет выглядеть живо и интересно, либо они меня обожают.
Если вы видели выпуск с Дмитрием Воденниковым — там просто два человека, которые медленно облизывают вниз, вверх, вниз, вверх одного и того же персонажа. Персонаж сидит и позволяет себя облизывать, это нормально. Я вообще считаю, что так должна устроена быть коммуникация между поэтом и обществом. Они ни то ни другое. Хуже всего, что они не читали ничего из того, что было написано к тому моменту вообще. Комизм заключался в том, что за полтора часа мы не обсуждали ни одного текста. Ну типа грамотно написано, сказала Смирнова.
Я говорю: «В смысле, без ошибок грамматических? Они должны работать помощником режиссера. Возразить им, что они тоже были когда-то телками и что, может быть, им не стоило им заниматься тем, чем они занимались, — это бессмысленно абсолютно, за кадром осталось. Но просто еще Авдотья Андреевна себя фантастически ведет в кадре и вне кадра, и это дополнительно создает такой офигенный объем всему, что я обожаю эту съемку вспоминать. Жалко, что тут Центр Вознесенского, нельзя матом ругаться, я попробую это передать. Значит, они сидят в студии, стол занимает тридцать маленьких процентов всего большого павильона, который за ним. Там темнота и операторы стоят.
Операторы, которые у нее работают в кино, то есть ее знакомые. И она делает так: «Ну, вы не любите Блока, да, не считаете его серьезным автором». Ругается в сторону операторов. На неподготовленного человека производит впечатление оглушительное, потому что мат не просто трехэтажный, а он с такими узорами еще. И человек, ледяной от ужаса, переворачивает камеру, перенаводит резкость. Было очень круто, жалко, что не существует больше этой программы. В двадцать и двадцать пять, когда тебя распинают после «Школы злословия», когда твой издатель говорит, что он больше не будет издавать такое говно, потому что ему объяснили, что это не то, что нужно издавать, — это ужасно больно, а когда тебе 33, ты вдруг понимаешь, как тебе невероятно повезло.
Мне случалось один раз наблюдать, как человек, который являлся твоим наставником, сходит с ума, становится пропутинским псом и превращается в веселую акулу режима, которая пожирает всех своих бывших друзей. Я вот думаю, какую массу стыда я бы сейчас выносила, если бы я принадлежала какой-нибудь группировке, — например, она бы поделилась ровно по половине после того, что произошло после 2014—2015 годов. Я так рада, что я выжила и оказалась сама по себе везде. Я не хожу ни на какие литературные мероприятия, прения, дискуссии, whatever, последние лет семь, потому что я не в тусовке. Я не в тусовке, и уже тусовка это поняла и перестала меня звать. Мне не присылают списки для голосований, я не обсуждаю, кто особенный бездарь в этом году. У меня совершенно отдельная литературная ситуация.
Я езжу по своим городам, по своим площадкам, издаю книжки как сектанты, знаете, делают, миллионными тиражами, но только для своих. Я на книжной ярмарке на Красной площади, где только ленивая бабушка из детских авторов не читает свои стихи под Спасской башней, хожу честно с детьми покупать им книжки как частное лицо, потому что никому в голову не приходит меня туда позвать что-нибудь поговорить. И это огромное счастье. Не нужно лицемерно улыбаться людям, которых ты не выносишь, не нужно с кем-то договариваться, не нужно пытаться встроиться, не нужно обсуждать до мероприятия, что можно говорить, а что нельзя. Не нужно этого всего делать, и это победа.
Уже на первом курсе института молодая поэтесса опубликовала свой дебютный сборник стихов. Параллельно с учебой девушке приходилось подрабатывать. Она часто меняла место работы. Сначала она отвечала за одну из рубрик в модном глянце Cosmopolitan, затем писала материал для газеты «Книжное обозрение» и журнала «Афиша». Кроме того, какое-то время она работала в московском музее современного искусства. Карьера В возрасте 17 лет Вера заводит собственный блог в «Живом Журнале», где на нее практически сразу подписались более тысячи человек. Такое количество поклонников придало юной поэтессе уверенности в том, что она делает. С тех пор она становится завсегдатай поэтических вечеров и конкурсов. Спустя 3 года Полозкова становится финалистом молодежного творческого соревнования, более известного как поэтри-слэм. В том же году она стала лучшей «сетевой» поэтессой и удостоилась премии «Поэт года ЖЖ». После этого, она завела личный профиль на сайте Stihi.
Рассылка новостей
- Биография | Вера Полозкова
- Биография Веры Полозковой
- Вере Полозковой тяжело жить в эмиграции
- Сообщить об опечатке
- Воспитываю троих детей одна: рассказываем, как сейчас живет поэтесса Вера Полозкова
- Знак зодиака
Фантастическая низость Веры Полозковой
Потому что одно дело растить детей в очень несовершенных, но отношениях, где хоть как-то распределяется ответственность и за быт, и за деей, и за работу. И совершенно другое дело, когда у тебя трое детей, которые еще не ходят в школу и очень в тебе нуждаются, и при этом ты - единственный человек, который финансово ответственен за всю эту конструкцию - за свою маму, которой 74 года скоро, за свою няню, и еще за кучу народа», - поделилась поэтесса. В браке с Александром Бганцевым у Веры Полозковой родились сыновья Федор в декабре 2014 года и Савва в апреле 2018 года. Имя отца третьего ребенка она не называет.
Как бы я ни ругалась на этот город, в котором дорого жить, трудно куда-нибудь добраться, в котором постоянно что-нибудь перекрыто из-за 25-го по счету ремонта, все равно в каком-то другом ареале обитания я себя не видела. Мама поэтессы осталась в России по состоянию здоровья и из-за просроченного загранпаспорта, однако Полозкова надеется перевезти ее на Кипр.
Вера рассказала, что в соцсетях отдельным поводом для хейта стал именно этот факт — комментаторы обсуждают "каково это — предавать немощного родителя ради сомнительной славы прослыть совестью нации". О критике Полозкова считает, что властями была "дана команда писать о людях, которые уехали", и рассказывает, что получает много критики в свой адрес в соцсетях: Мне писали: "Вы же не думаете о последствиях, вы руководствуетесь эмоциями". Как будто мы из-за скверной погоды, из-за плохого сна, все такие противоречивые и внезапные, собираем детей, выдирая их из садов, кружков, оставляем квартиры, которые обживали годами, увольняемся, покидаем друзей, как будто все это прихоть, блажь. О расхождении во мнениях Как признается Вера, ее пугают "светлые человечки", которые все время с начала спецоперации продолжают постить в соцсетях свой привычный контент — "диалоги с детьми, обзоры покупок и рецепты выпечки — так, как будто они случайно проспали конец света, а когда проснулись, ничего не заметили". Пугает Полозкову и текущая глянцевая повестка: Каждый спасает психику по-своему, вытесняет по-своему, "продолжает жить" по-своему, и все же обзоры ресторанов и свежих коллекций еще не ушедших из России брендов — ну, они немного отдают кладбищенским холодком. О новых стихах В последние месяцы стихи Веры тоже в основном о событиях на Украине: У меня сейчас вырастает цикл стихов, посвященный моим подругам-украинкам из разных городов.
Стала одной из немногих, кому удалось достучаться до сердец подрастающего поколения и заставить их любить, ценить и понимать поэзию. Детство Вера родилась ранней весной 1986 года в Москве. Она стала поздним ребенком, поэтому родители в ней души не чаяли, однако это не помешало отцу покинуть семью, когда малышке было всего два года. С тех пор они не виделись, а спустя пять лет мужчина умер. Мать старалась давать дочери любовь за двоих. Они стали настоящими подругами, Вера доверяла ей все свои детские, а потом и юношеские тайны. Одновременно девочка пользовалась полной свободой.
Возможно, именно это поспособствовало раннему раскрытию ее таланта. Девочка начала сочинять стихи, когда ей едва исполнилось всего пять лет. Безусловно, это удивляло окружающих и вызывало восхищение, но вскоре Вера показала всем, что имеет недюжинные интеллектуальные способности и талант. В 15 лет она уже окончила школу. В годы учебы она успевала не только обгонять всех своих одноклассников, но и заниматься вокалом и хореографией. Юность После школы Вера легко поступила в один из самых престижных университетов — МГУ — на факультет журналистики. Она всей душой любила литературу, но вскоре поняла, что журналистская деятельность имеет с ней очень мало общего.
Учебу она не бросила, но основные силы начала уделять поэзии, раскрывая для себя ее мир и создавая удивительные произведения. Уже на первом курсе она выпустила сборник своих произведений. Параллельно Вера работала в нескольких журналах, в которых вела авторские рубрики и публиковала статьи. Стихи В 2003 году Вера Полозкова открыла личный блог vero4ka позднее — mantrabox на сервисе Livejournal. Он быстро стал «тысячником», аудитория «Живого Журнала» практически сразу откликнулась на поэтические зарисовки. Тогда же Вера принимает активное участие в поэтических вечерах, конкурсах и состязаниях. В 2006 году становится финалисткой молодежного поэтического СЛЭМа.
Житинский не возражал, так мы с другом Лешей Кукариным собрали и сверстали «Непоэмание». В этом же году Полозкова начинает принимать участие в творческом театральном эксперименте — спектакле Георга Жено «Общество анонимных художников», в котором каждый зритель может попытаться изучить свое «я» и раскрыть таланты. По словам немецкого художника Йозефа Бойса, каждый человек — художник. Именно этот посыл пытаются исследовать участники спектакля на основе документальной пьесы, создающейся прямо у зрителя на глазах. Другим формальным экспериментом Полозковой стала программа «Знак неравенс тва» — смешение декламации стихов и рок-музыки.
Идея родилась после создания аудиоверсий произведений поэтессы, для чего было решено записать отдельный альбом. Эмоциональная сила воздействия текстов в сочетании с музыкой, на котором основан весь русский рок, использована и в этом случае: музыка наложена на существующие стихи, составленные в определенном порядке. В феврале 2009 года Вера стала лауреатом премии «Неформат» в номинации «Поэзия».