Биография Николая Рыжкова: личная жизнь, последние новости 2018, Совет Федерации, депутат, Госдума, интервью.
Шахтёрский род
- «Я прошел этот путь и не жалею»: интервью с Николаем Рыжковым
- Николай Иванович Рыжков
- Умер Николай Рыжков: биография бывшего премьера СССР — 28.02.2024 — Статьи на РЕН ТВ
- Николай Рыжков
- Из жизни КПРФ
От чего умер бывший премьер СССР Николай Рыжков: сколько было лет, когда и где похоронят
Николай Рыжков (28.09.1929) родился в Дылеевке Донецкой области Артемовского округа на Украине. Биография бывшего председателя правительства СССР Николая Ивановича Рыжкова: личная жизнь, образование инженера, его жена и дети. Николай Иванович Рыжков — чем известен, биография, цитаты и деятельность — РУВИКИ: Интернет-энциклопедия. Матвиенко сообщила о смерти бывшего главы совмина СССР Николая Рыжкова. Николая Ивановича Рыжкова. Rijkov Nikolay Ivanovich. биография, новости, личная жизнь, фото, видео - фотки.
Биография Рыжкова
- Николай Рыжков – биография, фото, личная жизнь, новости 2018
- Рыжков Николай Иванович - Российский Сенатор - Биография
- Умер последний глава советского правительства Рыжков -
- Бывший премьер СССР Николай Рыжков досрочно сдал мандат сенатора
- О назревших в 80-е реформах
- Умер Николай Рыжков: биография бывшего премьера СССР — 28.02.2024 — Статьи на РЕН ТВ
Николай Иванович РЫЖКОВ, родился 28 сентября 1929 г. в п. Шахтерский (ныне г. Дзержинск) на Украине. Николай Рыжков словно забыл о том, что он тоже приложил руку к развалу СССР Из «перестройщиков» и «ускорителей» 9 января 2021 года по телеканалу «История» в передаче, посвященной распаду СССР, были показаны сетования последнего советского. Николай Иванович Рыжков — чем известен, биография, цитаты и деятельность — РУВИКИ: Интернет-энциклопедия. Однако, несмотря на сложение полномочий, Николай Рыжков собирался остаться в Совете Федерации.
Бывший премьер СССР Николай Рыжков досрочно сдал мандат сенатора
Николай Рыжков в бытность управляющего Уралмашем показал своим подчиненным, насколько он работоспособен и ответственен. На панихиде в храме Христа Спасителя глава Совета Федерации Валентина Матвиенко подчеркнула, что Николай Рыжков был великим тружеником. Именно с этой целью в ЦК был создан экономический отдел, во главе которого поставили Николая Рыжкова, до этого работавшего первым заместителем председателя Госплана СССР. 42432 2 Николай Рыжков с женой и сыном в молодости. Николай Рыжков, фото которого в 90-х годах не сходило со страниц СМИ, предпочитает не говорить о своей личной жизни. Николая Рыжкова по праву считают патриархом на политической арене России.
Николай Рыжков – биография, фото, личная жизнь, новости 2023
Рыжков Николай в нашем каталоге звезд, актеров и известных людей. Совсем недавно мы поздравила с 85-летием Николая Ивановича Рыжкова, члена Совета Федерации от Белгородской области. биография, новости, личная жизнь, фото, видео - фотки. биография Биография Николая Рыжкова по праву считают патриархом на политической арене России. Совсем недавно мы поздравила с 85-летием Николая Ивановича Рыжкова, члена Совета Федерации от Белгородской области.
Биография Николая Рыжкова
Например, звонит он мне по прямому телефону и говорит: чем занимаешься? Ну подходи. Это значит, что у него время освободилось — беру папку и иду к нему. А он мне говорит: оставь папку, и начинает меня гонять по вопросам: что у нас в стране с концессиями делается?
Да по-моему, ничего не делается. А что вы про это знаете? Ровно то же, что и все, что в школе проходили.
Знания у тебя не очень. Помолчал и добавляет: у меня тоже, давай, иди и изучи этот вопрос и приходи снова ко мне. Я пришел к своим в аппарате и говорю: ищите, какая литература по концессиям есть.
Через день нашли в Ленинке, женщина какая-то защищала по этой теме работу. После того как он уже умер, и я эти пять лет прожил и ушел в отставку, появилось время подумать, и я все больше приходил к выводу, что Андропов бы проводил в стране мягкие реформы, а не как Горбачев с Яковлевым. Андропов был знаком с основами китайского варианта реформ.
Если бы он дольше прожил, у нас по сути получился бы Китай. То есть если бы Андропов жил дольше, реформы прошли бы успешнее и удалось бы сохранить Союз? А при Горбачеве была возможность сохранения Союза?
При «раннем» Горбачеве страна уцелеть могла, при «среднем» — трудно, но могла, но при «позднем» — конечно, не могла. Понимаете, «поздний» Горбачев — как больной палач. Кризис — это что такое?
Один после него выздоравливает, а другого — ногами вперед. Я не думаю, что Горбачев старался развалить Союз, это же тогда надо быть идиотом полнейшим. Ситуация сложилась такая, что он своими действиями — публикациями и прочим — к этому привел.
А вначале, когда он только начал проповедовать, он мог сохранить Союз. Первую половину его деятельности при всех его недостатках словоблудие, славословие, шапкозакидательство — это всегда у него было мы были довольны тем, что он новый человек — сколько же можно старых. Но после 1987 года пошла трещина, и она больше не сходилась никогда.
И этим воспользовался Ельцин. Понимаете, Андропов был ярый коммунист, у него никаких сомнений не было. Поэтому он не делал того, что наделал Горбачев.
Этот же всегда боролся с партией вместе с супругой своей. Но при всем неуважении к Горбачеву — не хотел он разрушить страну, не хотел. Он просто к этому привел своими дурацкими действиями.
У него закружилась голова, когда кричали «Горби-Горби», а когда он увидел, что кризис наступил и надо определяться, что дальше делать… пропили всю ночь и подписали, что полагается. Ошибка у Горбачева еще такая была: всегда начинали с экономики, вопрос о партии и государстве не стоял. Вы предвосхищаете мой следующий вопрос: зачем разваливать систему, если речь шла только об экономике.
Да, нужно было дать новый ветер парусам, но Яковлев все время насаждал противоположные ценности: эта партия — не пойдет, это правительство — не пойдет, экономическое поле, то есть реальный сектор, — не пойдет, значит надо ломать все. Горбачев еще десять дней был в Канаде, думаю, его хорошо обработали там. Вместо того чтобы ломать только экономику, найти фундамент и строить новую экономику, мы пошли на слом всего и вся.
Ни одна страна мира не идет на реформирование экономики, если у нее нет сильного государственного управления. Так сколько лет должны были длиться мягкие реформы Андропова? Это один из вопросов, которым меня клевали тогда.
Вы помните злополучные «500 дней»? Да, конечно, это известная экономическая программа того времени. Так вот, это — великая дурость.
Когда я формировал правительство, кажется, это был 1987 год, я повел так: мне нужны были министры, которые знают хорошо старую систему и которые подхватили бы на себя все сегодняшнее, затем министры, которых я знаю как прогрессивных людей, и мы создали тогда комиссию во главе с академиком Леонидом Абалкиным, 50 человек было в этой комиссии. И они работали где-то месяцев пять в «Соснах», в доме отдыха, я туда каждую субботу приезжал, работал, обедал и уезжал. Через день они отрабатывали все, что мы наговорим, и приезжали вечером в Совет министров часов в семь, и мы уже здесь часов до девяти-десяти все смотрели, готовили постановления.
В нее входило много известных ученых — экономистов, производственников Евгений Ясин в эту комиссию тоже входил, который теперь в Высшей школе экономики, Станислав Анисимов, Петр Кацура, Степан Ситарян, Геннадий Меликян, тот же Станислав Шаталин и другие. Был у меня тогда помощник, инженер Владимир Лукьянович Саваков, он работал с комиссией постоянно. Так вот, сидим мы как-то вечером, устали, как собаки, и он говорит: Николай Иванович, вот есть еще «Программа действий "400 дней"».
Я говорю: «Что за "400 дней"? Он отвечает: «Хотят за 400 дней сделать все те реформы, что мы разрабатываем». Я говорю: «Володя, иди ты с этим, чего дурака валять?
В этой программе была глупость: изменение форм собственности, например, предлагалось провести на сотый день, в то время как не было ни соответствующих законов, ни постановлений. Говорилось, что если в стране будет особое положение, то надо будет развернуть на улицах полевые кухни. Среди разработчиков были Алексей Михайлов и Михаил Задорнов.
Я прочел ее и забыл.
От других студентов ребята этой группы отличались тем, что изучали инженерные сложные расчёты и конструкторский уклон. Практика Рыжкова проходила на городских заводах: Старо-Краматорский машиностроительный завод — в сборочном цехе ученик крановщика мостового крана; Ново-Краматорский машиностроительный завод — в бригаде по сборке тяжёлых металлургических мостовых кранов подручный слесаря; конструкторское бюро краностроения — практикант-стажёр. Коллектив одного из крупнейших заводов в Советском Союзе ставил перед собой и решал мощнейшие задачи, поэтому на «Уралмаше» люди безынициативные, неэрудированные, случайные отсеивались сразу. Зато если человек был способным и работе отдавался на полную силу, то получал огромные перспективы роста, как на профессиональном, так и на служебном поприще. Одним из таких людей был и Рыжков. После распределения молодой специалист пришёл на завод в сборочно-сварочный цех на должность сменного мастера. Нагрузка была огромная, и не все мастера справлялись с нею.
Но прошло чуть больше года, и Николая уже назначили начальником пролёта. Осенью 1955 года Рыжков стал начальником цеха, ему тогда было всего 26 лет. Он с самого начала своего трудового пути усвоил для себя, что на любом производстве всё решают люди, поэтому научился их организовывать, слушать и с ними разговаривать. Он одинаково уважительно общался и с простым рабочим, и с руководителем. Одновременно с работой Рыжков получил высшее образование по специальности «Инженер-механик» на вечернем отделении Уральского политехнического института. Дальше его карьера развивалась стремительно: 1959 — назначение на только что введенную должность главного технолога по сварке, он стал курировать проектную работу по созданию крупнейшего в Европе блока цехов сварных машиностроительных конструкций; 1965 — утверждён на должность главного инженера завода; 1970 — занял пост директора «Уралмаша». На этом посту ему принадлежат существенные заслуги: прекращение антиалкогольной компании у этой программы было достаточно много перегибов ; разработка программы по увеличению жилищного строительства; был руководителем штаба по ликвидации последствий Чернобыльской аварии, несколько раз приезжал в зону Чернобыля и соседствующие с ним области Белоруссии и Украины; провёл огромную работу по организации спасательно-восстановительных мероприятий после страшнейшего землетрясения в Армении в конце 1988 года; в 1989 году участвовал в погашении кровавого межнационального конфликта в Фергане между местными жителями и турками-месхетинцами, депортированными туда в 1944 году из Грузии. В конце 1990 года Рыжков перенёс обширный инфаркт, в связи с этим в начале 1991 года ушёл в отставку.
На заседании Верховного совета СССР за особые заслуги перед страной Рыжкову назначили персональную пенсию до конца жизни в размере 1200 руб.
А в данном случае этого вполне достаточно, что я сказал… А потом оформляется. Четырнадцатым числом все было оформлено… что меня в отставку. В общем, вот так. Три недели я проходил реабилитацию в Барвихе. Научился ходить. Проходит февраль, март… Начинаю думать о работе, чего ж я буду сидеть дома. А в это время Горбачев был в Белоруссии. И я в газете «Правда» прочитал, что ему где-то на тракторном заводе задали вопрос: какая судьба у Рыжкова.
Он ответил: у него был сердечный приступ, будем считать, что у него все будет нормально, а дальше… У меня такое ощущение, что кто-то дописал фразу: «А что касается его дальнейшей деятельности, то пусть он сам и принимает решение». Я показал жене и говорю: «Все! Никакой мне работы не будет». Лукьянов, к примеру, будущий член ГКЧП. Маслюков, который впоследствии иначе как левый не воспринимался… Почему вы сообща не сняли Михаила Сергеевича? Его, кстати, в апреле 1991 года почти не убрали. Я уже вышел после болезни. Хотя я еще и был предсовмина. Я сказал, не надо туда всех включать, у нас и так одна партия во главе.
Нас и так за это долбают… зачем еще, раз к многопартийности идем? А в апреле выступили регионы: «Надо уходить, Михаил Сергеевич! А во время перерыва несколько человек бегали с бумажками, что нельзя Михаила Сергеевича отпускать. По-моему, было 60 или 70 подписей… — …из четырехсот членов ЦК? Подошли и ко мне: «Подпишите, Николай Иванович». Я говорю: «Я подписывать не буду. Я считаю, ему надо уйти! Я не буду говорить, кто собирал подписи. Он сегодня уже на том свете… — Тем более можно назвать.
Так что Горбачева могли в то время снять. Но, понимаете, время было такое, что это ничего не дало бы. Перед XXVIII съездом, кстати, в июле 1990 года, когда мы видели, что страна становится неуправляемой, партия на ходу теряет авторитет… страшно даже вспомнить. И я говорил: «Михаил Сергеевич, что-то надо делать. Партию надо спасать — она в тяжелейшем положении, авторитет теряется. Ваш авторитет, как генерального — теряется. Давайте, может быть, вы станете… типа председателя партии. Типа номинального, почетного… Избрать генерального или первого секретаря, нового человека, который вел бы работу, свежего. Может быть, доверие появилось бы…» Он согласился.
Утром, только я приехал на работу, Горбачев мне звонит. Из машины, по-моему… «Слушай, вот вчерашний разговор в отношении руководства партией…» Я говорю: «Но вы же дали согласие. Надо это делать, Михаил Сергеевич…» — «Я не согласен с тобой! Не согласен! Что ты из меня дурака делаешь! Ты из меня куклу какую-то делаешь… Нет! Я на это дело не пойду! И почти угадал: тысяча сто с небольшим человек. Горбачев спрашивает: «А ты откуда знал?
Я высчитал, что те люди, которые не поддерживают ваши конкретные дела, не будут и вас лично поддерживать». Я не представляю, как в то время можно было выйти из положения. По-видимому, нам надо было пройти эту всю дикость. Сегодня даже вспоминать как-то неприлично… За месяц до этого съезда народных депутатов была встреча. Горбачев, Ельцин, Силаев И. И стали обсуждать. И снова: надо золото делить, валюту делить, надо это, надо это и так далее… Я говорю: «Борис Николаевич! Российская Федерация и Советский Союз как близнецы. Ну вот и представьте на минутку… А он: «Нет, мы станем формировать бюджеты сами и давать Союзу только какую-то долю… На содержание армии, скажем, или на содержание культуры.
Станем все забирать». Я говорю: «И мы будем ждать ваших двух копеек на содержание армии? Вы, вообще, соображаете, что это такое, Борис Николаевич?.. Я говорю: «Борис Николаевич, ну вот вы победите, и Российская Федерация будет самостоятельная, независимая… Как же вы тогда будете жить? Тот же Татарстан, Башкирия или Удмуртия скажет: я все заберу, а тебе дам немножечко монеток на содержание армии… Как ты тогда поступишь? Ты же сейчас это делаешь с федерацией… И Россия такая же федерация. Ты понимаешь сейчас, что ты творишь? Пустые глаза… И я понял, что ничего из этого не получится. Я сказал: «Наступит время, и ты вспомнишь этот разговор…» Но потом, слава богу, Путин пришел.
Не пришел бы — разрушили бы и Россию. Ведь Ельцин, имея Конституцию, зачем-то заключил больше 40 двусторонних договоров с регионами. Путин же потом ликвидировал все это. Конституция сама по себе, а мы с вами сами по себе. Вот так! До сих пор с Башкирией и Татарстаном рассчитываемся. До сих пор! Им сказали: ребята, забудьте, что вы тогда подписали. А они: нет, мы же надеялись — давайте денежки.
Я не знаю сколько в прошлом году, а в позапрошлом по 10 миллиардов рублей уходило туда на эти цели. Как его правильно понимать? Не был ли истоком его радикального поведения в отношении советской государственности тот факт, что у него были репрессированные родственники? Или алкоголь виновен? Генотип, в конце концов, такой — раз не по мне, то пойду вразнос? Я думаю, это не главное. Я его знал с 1968 года. До этого я знал, что есть Ельцин, что он строитель. Он строил дома в городе.
А Уралмаш был расположен на окраине. Завод и соцгород, как мы называли. В то время у нас 200 тысяч жило при заводе. И мы сами строили жилье, не пользуясь строителями города.
В 70 км от его родного посёлка в городе Краматорске в 1946 году он стал студентом в машиностроительном техникуме.
Начало учёбы вспоминает как очень тяжёлое время. Только закончилась война, здание техникума было разрушено, общежитие сгорело. Руководство учебного заведения снимало для своих студентов жильё в частных домах, где ребята жили по несколько человек в одной небольшой комнатке. Но самое страшное воспоминание того периода — это жуткий голод. Хотя ничто не смогло сломить у тогдашних студентов тяги к учёбе.
Среди них было много переростков, учебный путь которых нарушила война. В каждой группе училось по несколько фронтовиков: одни — инвалиды, другие только демобилизовались из армии. В глазах молодёжи однокурсники, прошедшие войну, были героями, к которым всегда относились с уважением, хотя разница в возрасте между ними была каких-то 3-4 года. Студенты, пришедшие с фронта, особенно стремились овладеть знаниями, чем для молодых подавали пример. Очень сильным был в учебном заведении состав преподавателей, многие педагоги тоже недавно вернулись с войны.
Специальные предметы вели специалисты с городских заводов. Производственная база от техникума находилась на крупном Ново-Краматорском машиностроительном заводе, который называли младшим братом «Уралмаша». Днём студенты учились, вечером восстанавливали учебное здание техникума. Голод выматывал, тем не менее Николай ставил перед собою цели — открывать новые горизонты в области техники и познавать жизнь через серьёзные книги. Каждую свободную минутку он посвящал чтению.
Рыжков Николай Иванович
До сих пор! Им сказали: ребята, забудьте, что вы тогда подписали. А они: нет, мы же надеялись — давайте денежки. Я не знаю сколько в прошлом году, а в позапрошлом по 10 миллиардов рублей уходило туда на эти цели. Как его правильно понимать? Не был ли истоком его радикального поведения в отношении советской государственности тот факт, что у него были репрессированные родственники? Или алкоголь виновен? Генотип, в конце концов, такой — раз не по мне, то пойду вразнос? Я думаю, это не главное.
Я его знал с 1968 года. До этого я знал, что есть Ельцин, что он строитель. Он строил дома в городе. А Уралмаш был расположен на окраине. Завод и соцгород, как мы называли. В то время у нас 200 тысяч жило при заводе. И мы сами строили жилье, не пользуясь строителями города. Поэтому я Ельцина даже не видел.
А в 1968 году он стал заведующим строительного отдела Свердловского обкома партии. А мой приятель, с которым мы начинали в свое время работать на заводе, пошел по партийной линии. И дорос до завотделом оргпартработы. Вот он мне и говорит: «Ты знаешь, что у нас новый завотделом? Часть цехов реконструировать мы могли только с помощью подрядных организаций. И Ельцин стал ездить к нам на пуск новых цехов, на оперативки уже как завотделом. Потом мой приятель предложил нас поближе познакомить. Стали семьями встречаться… То есть у нас достаточно хорошие отношения были.
На Уральском политехническом институте сейчас висят две доски у главного входа… «Здесь учился первый президент России Ельцин» и «Здесь учился председатель Совмина Рыжков». Может, сняли, черт его знает… Нет, кажется. Потом он стал секретарем по строительству. Я уехал в Москву. Позже он стал первым секретарем обкома. Что я могу сказать о нем? Физически… если б он не пил, ему износа до 150 лет не было бы. Здоровый мужик.
И, конечно, его вот эта пьянка погубила. Чем силен и слаб Ельцин? Несмотря на то, что он по образованию строитель, где бы он ни работал — он всегда был силен в разрушении. Что разрушить — это его хлебом не корми… — Строитель-разрушитель… — Как ни странно. Казалось бы, в мозгах должно быть созидание, что-то новое… У Ельцина все наоборот было. Разрушить парторганизацию, человека, производство какое-нибудь… В этом он классик! Я таких других людей не встречал. Пьянство… Рассказывали ребята, что ночью ездили в вагонах на стройку, а утром их всех можно было на носилках выносить.
При этом Ельцин был абсолютный ноль в созидании. Когда меня в 1991 году спросили, что будет дальше, я ответил: «Борису Николаевичу упала власть в руки, и он не знает, что с ней делать. Будет крутить-вертеть ее… Он абсолютно некомпетентен в экономике и куда дальше двигаться». Об этом все, кстати, знали. Нахальства у него много было. Он был очень недоволен. Первый секретарь Свердловского обкома… Смотрите: Рябов Я. А вскоре действительно сделали секретарем ЦК по строительству.
В мае — июне 1985 года, я уже был членом политбюро, мне звонит Горбачев по прямой связи: «Зайди, надо посоветоваться». Я тут же — на одном этаже сидели — пришел. Они с Лигачевым ходят по кабинету генерального секретаря. У меня свое направление — экономика, у меня девять министерств и ведомств, которые я курирую… Егор Кузьмич, это твое — ты же кадрами занимаешься». Они: «Да. Как ты смотришь, если все-таки на московскую парторганизацию направить Ельцина? Он такой жесткий, такие нужны в перестроечное время» Я говорю: «Вы делаете большую ошибку. Во-первых, вы уже сделали одну ошибку, сорвав его с области в ЦК.
Надо было его министром по строительству ставить. И он бы работал, он умеет гвозди заколачивать… И сейчас ошибаетесь. Борису Николаевичу противопоказана власть. Он наломает дров. По пути к власти он пройдет по трупам, по вашим спинам и ни перед чем не остановится. То, что он делал в Свердловске — это одно дело, Свердловск — периферия… А в Москве сколько институтов, академий, театров, интеллигенции сколько… Есть и рабочий класс, но это все-таки не то. Это очень опасный для большой власти человек». В общем, они трамбовали-трамбовали меня: «Ты же против?
На политбюро я подниматься и выступать против не буду. Я промолчу, чтобы не вносить смуту в политбюро. Я всего полтора месяца как член политбюро». На этом и сошлись. Ну а потом известно что… Помню, был какой-то праздник во Дворце Съездов. Надо отдать должное Горбачеву — никаких пьянок никогда не было. Он вообще не увлекался этим делом и не устраивал застолий с выпивкой. Иногда 1 мая или 7 ноября собирались члены политбюро за чаем, по рюмке коньяка выпивали и все.
Я имею в виду антиалкогольную кампанию. Так вот, сидим мы и пьем чай… И Раиса Максимовна так медленно говорит: «Николай Иванович, ну что же это ваш земляк делает? Это было позже, когда Ельцин уже пошел вразнос… И Горбачев, увидев мое состояние, говорит: «Раиса, Раиса, ты Николаю Ивановичу такой вопрос не задавай. Он единственный человек, кто нам говорил, чтобы не назначали Ельцина. А мы его не послушали. Ни я, ни Егор, ни пленум». Уломали меня китайцы… много-много фирм приехало. А у меня с ними всегда были хорошие отношения, хотя я не люблю всякие тусовки.
Прихожу в киноконцертный зал «Россия», захожу в маленькую комнатку президиума… Костиков В. Костиков — пресс-секретарь Б. Ельцина в 1992—1994 гг.
Дальше его карьера развивалась стремительно: 1959 — назначение на только что введенную должность главного технолога по сварке, он стал курировать проектную работу по созданию крупнейшего в Европе блока цехов сварных машиностроительных конструкций; 1965 — утверждён на должность главного инженера завода; 1970 — занял пост директора «Уралмаша».
На этом посту ему принадлежат существенные заслуги: прекращение антиалкогольной компании у этой программы было достаточно много перегибов ; разработка программы по увеличению жилищного строительства; был руководителем штаба по ликвидации последствий Чернобыльской аварии, несколько раз приезжал в зону Чернобыля и соседствующие с ним области Белоруссии и Украины; провёл огромную работу по организации спасательно-восстановительных мероприятий после страшнейшего землетрясения в Армении в конце 1988 года; в 1989 году участвовал в погашении кровавого межнационального конфликта в Фергане между местными жителями и турками-месхетинцами, депортированными туда в 1944 году из Грузии. В конце 1990 года Рыжков перенёс обширный инфаркт, в связи с этим в начале 1991 года ушёл в отставку. На заседании Верховного совета СССР за особые заслуги перед страной Рыжкову назначили персональную пенсию до конца жизни в размере 1200 руб. Поэтому, чувствуя поддержку народа и немого окрепнув после болезни, Николай Иванович принял участие в предвыборной кампании как кандидат на пост Президента Российской Федерации.
Он набрал шестнадцать миллионов избирательских голосов, занял второе место, пропустив вперёд лишь Бориса Ельцина. В 1995 году Рыжкова избрали в Государственную Думу от Белгородской области. В этом регионе он вёл большую общественную работу и стал очень популярен. Возглавлял попечительский совет по строительству мемориального комплекса в селе Прохоровка под Белгородом, где в 1943 году произошло крупнейшее танковое сражение.
Именно Рыжкову принадлежит огромная заслуга в открытии: скульптурной композиции «Воинам, павшим на Прохоровском поле»; звонницы с колоколом «Единения трёх славянских народов» её торжественно открывали Президенты России, Белоруссии и Украины ; белокаменного храма Петра и Павла; Дома ветеранов; культурно-исторического центра; библиотеки в неё Николай Иванович передал большое количество личных книг. Никогда Рыжков не прерывал связей и со своей родиной. Местечко, где он родился, из небольшого шахтёрского посёлка переросло в город Дзержинск. При содействии Николая Ивановича: в городе была проведена газификация; построено депо; Благодарные земляки удостоили Рыжкова звания Почётного жителя города Дзержинска.
В 2014 году оценил события, происходящие на Украине, как настоящий бунт, заявил, что «власть там захвачена коричневой чумой». За многолетнюю внушительную трудовую и общественную деятельность Николай Иванович получил множество наград — орденов, медалей, премий и почётных грамот. В 2004 году ему был вручён орден «За заслуги перед Отечеством IV степени».
Я не могу подтвердить эту информацию. У нас с Виталием Ивановичем были очень хорошие отношения. В отличие от меня, он был тогда членом Политбюро. Может быть, он и знал больше, чем я. Но всё это очень сомнительно. Знаете, система была такая, что все подробно докладывалось руководству страны, устно или письменно. Я не верю, что Юрий Владимирович лежал в больнице абсолютно замкнуто и чего-то не знал.
В то время существовал порядок — когда проходили съезды, дружественные компартии направляли своих представителей, обычно ранга секретарей. Чем весомее страна или компартия — тем весомее и представитель. Это мог быть, например, член Политбюро… В данном случае, меня отправили на съезд как секретаря ЦК, а «компанию» мне составил первый секретарь Харьковского обкома Компартии Украины Владислав Мысниченко. Несколько дней мы провели на съезде, приняли участие в мероприятиях, а затем вернулись домой. Тогда существовал порядок, что когда наш представитель, который был на съезде, возвращался, он обязательно докладывал, где был, как все прошло, какие решения были приняты. В общем, это был стандартный доклад. И когда я вернулся, Юрий Владимирович находился в больнице, а Черненко был на хозяйстве. Спустя два-три дня после возвращения я позвонил Константину Устиновичу Черненко и поинтересовался, в каком виде я должен представить доклад. А он ответил так: «Хорошо, что ты мне позвонил — тобой интересовался Юрий Владимирович, я сказал, что ты в отъезде…» Я позвонил начальнику охраны, по-моему, его фамилия была Медведев, попросил передать, что Андропов мной интересовался и по этому поводу я звоню. Минут через 15-20 раздался ответный звонок — мне назначили время на следующий день, два или три часа, Юрий Владимирович планировал со мной лично встретиться.
Последняя встреча Я приехал в ЦКБ, сейчас это восьмой инфекционный корпус, поднялся на второй или третий этаж. Когда я поднялся в палату, меня предупредили «15 минут — максимум». Андропов сидел в кресле в байковой полосатой пижаме. Меня поразило, как быстро он поседел. Палата была вполне обычная — кровать, приставной столик у стенки… Мне принесли чай, а ему сок с соломинкой… Я не сразу понял, зачем ему соломинка, но потом догадался — у него был сильный тремор. Я сел, раскрыл папку, начал рассказывать об Австрии. Юрий Владимирович очень индифферентно отнёсся к моему докладу о поездке — я почти сразу понял, что никакого интереса нет абсолютно. Ну, и хорошо…» И начался разговор об экономике, о положении в стране, о том, что нас ожидает. Тут я увидел, как у него загорелись глаза, и разговор вошёл в активную фазу… Так что Воротников не прав, думаю. Я вспоминаю этот разговор и настаиваю — нет, Андропов не был в вакууме, он был в курсе дела, что делается в стране, какие проблемы есть.
И мы говорили не 15, а минут 20-25, но смотреть на часы было неудобно… В какой-то момент я все же сказал, что «меня предупредили, чтобы я не засиживался — поэтому позвольте мне всё-таки откланяться». Мы сидели за приставным столиком около стенки. Я с сиденья поднялся, подошел к нему, протянул ему руку, и он, не вставая, потянул меня за руку, прижал мою голову к груди, поцеловал в щеку и сказал: «Иди, всё! Горбачева — в преемники? Подумывал ли он о том, чтобы его освободили от колоссального груза ответственности? Я этого вопроса себе никогда не задавал. Может, и думал. Может быть. Об этом мог говорить или написать его помощник Аркадий Вольский. Я его очень хорошо знал, ещё по «Уралмашу».
Он написал ещё в воспоминаниях, что где-то на полях документа Андропов писал «Горбачев». Не знаю, но во-первых, я сам этого не видел. Во-вторых, я не очень в это верю. А в третьих, может быть, я наивный был. Мы ведь знали, что он болеет, но мы не знали, насколько серьёзно он болен. Гроб установлен на постаменте у Мавзолея на Красной площади. На совещания он надевал пиджак, он у него там всегда сбоку на стуле висел, со звездой Героя Соцтруда. Иногда, когда я сидел у него — я видел, как у него из-под манжета правой руки выглядывала сеточка на руке. Помню, я тогда ещё подумал: что за сеточка, зачем она нужна? Знаете, не принято было в то время обсуждать, кто болеет, как болеет… Я уже потом понял, когда сам попал в больницу с инфарктом, что когда вводят катетер — чтобы он не вывалился, ставили сеточку сверху.
Ему же все время кровь переливали, я забыл, как это называется… — Гемодиализ — индивидуальный аппарат «искусственная почка». Но, честно говоря, может, кто-то был больше информирован. Я никогда не лез в это дело — я больше занимался делом. Может быть, воспитание другое было. Которая якобы им самим была включена в выступление на Пленуме ЦК, но затем исчезла из текста, зачитанного на пленуме… — Я частично затронул этот вопрос. Я сказал, что нам известно об этом со слов Аркадия. Я слышал об этом, но никогда этого не видел. Думаю, что этого никто не видел. Я знаю, что это сказал Аркадий. Правду он сказал или нет — не знаю.
Горбачев, кстати, был на два года моложе меня… Но по положению я был самым младшим. Долгих был кандидатом в члены Политбюро, а я — рядовым секретарём, «неостепененным», если можно так сказать. Но в то время меня этот вопрос не интересовал абсолютно, я к этому спокойно относился. Мне до сих пор непонятно, как Андропов — человек неглупый, достаточно образованный и глубокий, мыслящий мог составить протекцию Горбачеву после смерти [секретаря ЦК по сельскому хозяйству Федора] Кулакова… Возможно Михаил Сергеевич влез к нему в душу, не знаю. И это при том, что Андропов 15 лет в КГБ проработал — это что, бесследно прошло? Да никогда это бесследно не пройдёт, никогда. Так что для меня это осталось загадкой. Перестройка и «хорошо забытое старое» — Николай Иванович, скажите, пожалуйста, те наработки, которые были сделаны во время короткого — 15-месячного пребывания Андропова на посту генсека, в какой форме они были реализованы в начальный период горбачевской перестройки? Удалось что-то взять оттуда, из андроповской эпохи? Это было давно — когда рассыпался Советский Союз, он был в гуще событий.
Я потом с ним встретившись, спросил: «Вот ты был самым активным участником, ты видишь, что сегодня происходит? Вот и все.
Рыжков Николай Иванович родился 28 сентября 1929 года под Артемовском в семье потомственного шахтера. Как и большинство мальчишек, чье детство пришлось на годы Великой Отечественной войны, он мечтал стать военным. Особенно его манило небо, поэтому после 8 класса он отправился в Таганрог, чтобы поступить в местный авиатехникум. Однако оказалось, что техникум в Таганроге готовит не летчиков, а инженеров.
Также выяснилось, что у учебного заведения нет собственного общежития, поэтому Николая Ивановичу пришлось ехать в Краматорск и поступать в машиностроительный техникум. Там авиаторов не готовили, зато каждый студент мог претендовать на собственную койку в жилом закутке на 10 человек — царские условия для страны, которая недавно пережила разрушительную войну. Николай учился на «хорошо» и «отлично», поэтому после сдачи выпускных экзаменов ему предложили выбор из нескольких предприятий. Он остановился на «Уралмаше»: его восхищал масштаб завода, который в годы войны выпускал танки и корпуса для них. Также рядом находился Уральский политехнический институт, в котором можно было продолжить учебу и получить диплом инженером. Тогда он был на третьем курсе местного политеха.
Дальнейшая карьера также была успешной: сразу после окончания института в 1959 году его назначили директором завода по сварке, в 1965 — главным инженером, а через 6 лет — генеральным директором «Уралмаша».