Поклонники творчества российского фантаста Сергея Лукьяненко решили переснять фильм по его книге «Черновик» и адаптировать его под современность.
Читать книгу: «Черновик»
Сергей Лукьяненко «Черновик», книга, читать, сюжет. О чем книга: Обычный парень Кирилл Максимов вдруг обнаружил, что его жизнь и личность буквально стирается из реального мира. Фэнтези. Режиссер: Сергей Мокрицкий. В ролях: Никита Волков, Евгений Ткачук, Ольга Боровская и др. Экранизация одноименного романа Сергея Лукьяненко. В один прекрасный день обычный москвич по имени Кирилл просыпается в очень странной и абсурдной обстановке. Книги Сергей Лукьяненко. И вот услышали об экранизации "Черновика" Сергея Лукьяненко.
Черновик. Сергей Лукьяненко 2020 слушать онлайн
| Читать книгу: «Черновик» | Действия книги продолжают приключения Кирилл Максимова после развала его функции, драки с арканцами и другом-куратором Котей. |
| Писатель Сергей Лукьяненко: «Мир зашел в тупик» | Книга гор (сборник), Сергей Лукьяненко скачать FB2 epub. |
| Трёхрублёвый хромакей: Чем “Черновик” Сергея Мокрицкого отличается от оригинальной книги | Книги Сергей Лукьяненко. |
Пограничье #2. Реверс
- Книги серии
- Похожие записи
- Сергей Лукьяненко «Черновик» Афиша Российская государственная библиотека для молодежи
- Пограничье #1. Застава
- Черновик - Лукьяненко Сергей Васильевич читать книги онлайн полностью .TXT 📗
- «Книжная полка». Сергей Лукьяненко «Черновик»
Характеристики
- Account Options
- Скачать книгу в форматах
- Сергей Лукьяненко: «Отечественная научная фантастика еще жива» - Иван РЫБИН
- Поклонники Лукьяненко адаптируют и переснимут «Черновик»
- Скачать книгу
Как отличается фильм от книги
- Сергей Лукьяненко - Черновик
- Сергей Лукьяненко об экранизации своего романа «Черновик» -
- Поклонники Лукьяненко адаптируют и переснимут «Черновик» - Культгид -
- Черновик, Чистовик Сергей Лукьяненко
- Книга "Черновик" - Сергей Лукьяненко скачать бесплатно, читать онлайн
Сергей Лукьяненко о «Дозоре», работе в соавторстве и новом фильме «Черновик»
| Поклонники Лукьяненко адаптируют и переснимут «Черновик» - Культгид - | «Черновик» станет уже четвертым экранизированным произведением Сергея Лукьяненко. |
| Сергей Лукьяненко «Черновик» Афиша Российская государственная библиотека для молодежи | Отзывы › Книги, журналы › Книги › Художественная литература › Сергей Лукьяненко. |
Трехрублевый план. Почему Сергею Лукьяненко не везет с экранизациями его книг
А я гордо встаю у двери и, размахивая книгой, не пускаю груз в Москву. Сергей Лукьяненко «Черновик»: аннотация, рейтинг, отзывы. Скачать книгу в форматах fb2, txt, epub, pdf. А я гордо встаю у двери и, размахивая книгой, не пускаю груз в Москву. Писатель Сергей Лукьяненко на днях посмотрел рабочую версию (с черновым звуком и без большей части визуальных эффектов) экранизации своего романа «Черновик» и написал о впечатлениях в Facebook. Сергей Лукьяненко «Черновик» Рецензия, Обзор книг, Сергей Лукьяненко, Параллельные миры, Иные миры, Сверхчеловек, Фантастика, Длиннопост. Сергей Васильевич Лукьяненко бесплатно на сайте.
Читать книгу: «Черновик»
Что происходит? Ответ на этот вопрос ищет герой романа Сергея Лукьяненко. Автор: Сергей Лукьяненко Сначала был «Черновик».
В обязанности Кирилла, помимо контроля за движением через границы людей и товаров, входит открытие миров: в башне время от времени появляются новые двери, ведущие на другую грань реальности. Причем открываются миры в зависимости от желания и настроения таможенника.
Захотелось уюта — появился вход в теплый ламповый пусть и заснеженный Кимгим, где нет нефти и газа. Вспомнил о море и солнце — открылась дверь в лето, на безлюдный курорт. Кадр из фильма «Черновик» В идеале, конечно, на этом нужно было остановиться, чтобы остаток книги Кирилл просидел в своей башне, жмурясь на солнце, как Инек Уоллис из «Пересадочной станции» Саймака, и взимая пошлину с путешественников, но Заратустра такого не позволяет, так что вскоре начинается не всегда увлекательная беготня по мирам с покушениями, похищениями и теорией вселенского заговора. Фильм в этом отношении не слишком расходится с книгой: есть там и башня, и Кимгим, и даже собака Кешью.
Правда, Кирилл из скромного сотрудника фирмы «Бит и Байт» превратился в гениального гейм-дизайнера, башня от «Алексеевской» переехала к Большому Каменному мосту, а недобрая женщина Наташа, оккупировавшая квартиру, стала строгой блондинкой Ренатой — из-за того, видимо, что играет ее Северия Янушаускайте, певица из сериала «Вавилон — Берлин». Несколько изменилась и любовная линия — Кирилл теперь пытается вернуть свою бывшую девушку, которая забыла его и подпала под мизантропическое обаяние персонажа Цыганова, — но «Черновику» это, пожалуй, даже на пользу. Какой бы ты параллельный мир ни открыл, какой бы путь развития ни выбрал, в центре Москвы все равно будет выситься Кремль, а в нем гореть окошко, за которым день и ночь думает о народе мудрый усталый человек Губит фильм другая вольность создателей: если у Лукьяненко в параллельных мирах разной была даже география, то в экранизации рядом с башней всякий раз оказывается Кремль. Вокруг могут ездить коляски на паровой тяге, вкалывать одурманенные зеки или расти пальмы, но кирпичные стены на берегу Москвы-реки продолжают стоять.
Идея, в общем, правильная, хотя и грустная — как в анекдоте про рабочего, который хотел сделать коляску, а собирал вместо этого автомат Калашникова. То есть, какой бы ты параллельный мир ни открыл, какой бы путь развития ни выбрал, как бы историю ни переписал, в центре Москвы все равно будет выситься Кремль, а в нем гореть окошко, за которым день и ночь думает о народе мудрый усталый человек.
Тайны, окружающие его новообретенную способность, только углубились, когда странный старик заявил, что дал Чжан Хэну этот "дар времени" и завербовал….
Незадолго до премьеры Лукьяненко в интервью «Газете. Ru» положительно отозвался о картине и выразил желание принять участие в работе над возможным продолжением в качестве сценариста.
Я считаю, что это экранизация книги, а не произведение по мотивам, и это меня радует. Мне понравилась игра всех актеров. Вполне достойные, на мой взгляд, спецэффекты, что немаловажно. Понятно, что хочется больше и лучше — переплюнуть «Мстителей» , но давайте будем реалистами. Фильм смотрится достойно и не выглядит дешевым. У меня в целом позитивное от него ощущение.
Единственная, признаюсь, претензия у меня в том, что к концу ускоряется темп, и очень хорошая плавная первая половина фильма переходит в сплошной драйв. Может быть, кому-то это понравится даже больше. Но к вам обращались создатели за консультациями? По большей части я доволен работой сценаристов, но есть несколько моментов, которые я бы сделал иначе. Я бы не делал в мире Нирваны одна из параллельных версий Земли в оригинальном романе — «Газета. Ru» такой явной отсылки к советскому варианту тоталитаризма.
Мы этого насмотрелись во многих фильмах, и здесь этого можно было избежать. И я бы, наверное, постарался в более спокойном темпе выдержать вторую часть. Но еще есть ограничения по продолжительности фильма, и этого не избежать. Я помню, как мы работали с «Дозорами» — вырезали очень много всего, чтобы добиться приемлемого метража. Как вы отнеслись к смене тональности в фильме? Но я не вижу в этом ничего плохого.
Во-первых, герой изменился, и это правильно. Потому что мой герой жил в 2004 году, и это было другое время и другая страна. И я думаю, что тот Кирилл показался бы современной молодежи немного более инфантильным и теряющимся.
Все аннотации к книге "Черновик"
Что я тебе, мать родная, шарфик на шее повязывать? Ты уже большой мальчик, воспаление легких сам вылечишь. В тупичке было темно. По зимнему, когда небо не разглядишь, но рождающийся в нем белый снег координатной сеткой чертит воздух, а от самой земли будто идет слабое белое свечение. Едва едва угадывались заснеженные стены и темный контур башни. На ней снег почему то не налипал. Надо что то сказать, — под моим взглядом Котя даже в темноте начал мяться.
Тут люди так и шастают! Туда сюда! И мы уже выходили час назад, башню осматривали. Я решил, что бороться с романтическим порывом Коти бесполезно и двинулся прочь от башни. Туда, откуда приезжал почтальон и куда, вероятно, отправилось ландо с незнакомой дамой и ее спутником. Снега за прошедший час насыпало изрядно, но следы от повозки все таки оставались и мы старались держаться их.
Термометр, барометр… Какова разница температур между нашим миром и этим? Почему не возникает перепадов давления? Снег бы хорошо взять на анализ… Проверить, работает ли здесь радио… — У меня в телефоне есть радиоприемник, — похвастался я. А их нет. Думаете, Котя успокоился? Он обсуждал со мной архитектуру окрестных строений — хотя что тут можно было рассмотреть, в темноте.
Выдвигал и опровергал гипотезы о мире Кимгима — к примеру, у него получалось, что мир этот может быть куда развитее нашего, а гужевой транспорт жители используют из соображений экологии и любви к старине. Я его почти не слушал. Шел, месил ногами рыхлый пушистый снег. Есть люди, которые в непонятной ситуации замыкаются в себе и ждут развития событий. А есть такие, кто начинает болтать и фонтанировать идеями. Я раньше считал, что и сам из таких.
Но рядом с Котей невольно стал молчуном. Меня куда больше волновало, что делать, если мы и впрямь найдем человека с белой розой. Какие вопросы задать. И какие ответы мы получим… Улица закончилась как то неожиданно вовремя. Котя шедший за мной вначале перестал тараторить, потом тяжело задышал, потом сказал, что я пру как танк и совершенно не жалею работника умственного труда, не привыкшего торить снежные тропы. Похоже, он уже готов был сдаться и отправиться назад.
Но тут впереди забрезжил слабый свет, мы оба невольно ускорили шаги и через несколько минут вышли на открытое пространство. Для полноты наших впечатлений и снегопад немного поутих. Я был с ним абсолютно солидарен. Мне почему то казалось, что тупичок расположен где то в центре города. Что достаточно из него выйти — и мы окажемся в гуще местной жизни. Чудились какие то кривые улочки, прижавшиеся друг к другу дома в три четыре этажа, маленькие площади с фонтанами и крошечные лавочки с товаром непонятного происхождения и назначения, чинно расхаживающий люд, конные экипажи...
Фиг там. Мы вышли к морю. На длинную заснеженную набережную, под которой набегали на каменистый берег серые холодные волны. С одной стороны море, с другой — однотипные здания из красного кирпича, с присыпанными снежком железными крышами, без единого огонька в окнах, прореженные уходящими от берега улочками. Как далеко тянулись здания вдоль берега, снегопад мешал рассмотреть. Уж на километр в обе стороны от нас — точно.
Со стороны моря шел довольно высокий, мне по грудь каменный парапет. И на нем, на пузатых столбиках, горели неярким дрожащим светом большие шары молочно белого стекла. Фонари стояли нечасто, но благодаря снегу вся набережная была освещена. Мы подошли к обледенелому, мокрому от брызг парапету. Вдали, в море, и впрямь медленно двигались огоньки — целое созвездие, плывущее за мутным снежным занавесом. На Юрмалу.
Я подумал и покачал головой. Нет, страшно не было. Любопытство, легкая настороженность — и все. Это все таки повозка, а не автомобиль. Не могли они очень далеко уехать. Или замерз?
Говорю же — у меня куртка теплая. Нет, подожди! Я прошелся вдоль парапета, утаптывая снег и пытаясь найти хоть какой нибудь мусор. Камень, ветку… хоть что нибудь. Лезть через парапет на берег не хотелось. Наконец я нашел булыжник с кулак размером, обтер от снега и торжественно водрузил на парапет.
А то заплутаем. Честно говоря, я немного завидовал другу. Он вел себя… ну… правильно, что ли. Исследовал новый мир. Героически терпел холод. Спешил задать все вопросы и получить все ответы.
И ведь он, совершенно явно, побаивался. А во мне была какая то непонятная уверенность в себе, которая начисто убивала сам дух приключения. Если подыскать сравнение, то Котя вел себя будто охотник девятнадцатого века, отправившийся в Африку охотиться на львов. А я — как современный турист, едущий на сафари в комфортабельном джипе. Может быть, так и надо? Может быть, нет здесь никаких львов?
Мы двигались по набережной. Здесь идти было проще, ветер сдувал снег к морю. По левую руку тянулись дома, по правую парапет с фонарями, исчезающие вдали огни корабля. Котя приплясывал на ходу и прятал ладони под мышками. Я, честно говоря, тоже пожалел об отсутствии перчаток. Снег снова зарядил не на шутку.
А потом сквозь метель проступило здание на берегу. Здесь набережная дугой выступала к морю и на образовавшейся площадке стоял двухэтажный дом. Тоже кирпичный, но живой — с теплым светом в занавешенных окнах, с дымком из трубы, с расчищенным снегом у входа. Такие дома рисуют воспитанные дети, которых любят родители. Еще их можно встретить в благоустроенной и уютной Европе. У нас они как то плохо приживаются.
Надо же — в очках, но первым разглядел вывеску над широкими двухстворчатыми дверями. Или ресторан. Ресторан еще лучше… Пошли? Котя послушно остановился. Я оглядывал здание. Что же меня тревожит?
Там должно быть тепло. Там, наверное, и впрямь чего нибудь нальют. Если попросить. И ответят на вопросы… — Первым пойду я, — я строго посмотрел на Котю. А лучше, ты подожди пока здесь… — Дай угадаю, — сказал Котя. Или имеешь красивый цветной пояс по каратэ.
Котя кивнул. Я подошел к дверям. Красивые ручки — бронзовые, старинные, в виде когтистых птичьих лап… Да что я тяну, здесь все старинное! Неужели пришел страх? Я взялся за холодный металл и потянул дверь на себя. Она легко, мягко открылась.
Там была небольшая комната, вроде прихожей или гардеробной. Вешалки на стенах — все пустые. Две двери. Большое кресло обитое потертым красным бархатом. Оно пустовало и это почему то казалось неправильным. Из стены торчат несколько ламп с цветными абажурами.
Похоже, газовые — свет дрожал, как от колеблющегося пламени. Мы вошли. Но тепло! Я толкнул внутреннюю дверь. Вот за ней было именно то, что я ожидал увидеть: огромная зала про нее хотелось сказать именно так — «зала» , потолок — метра четыре или даже пять, в центре комнаты свисает погашенная хрустальная люстра; повсюду стоит основательная, добротная мебель: кресла, столики, шкафы с посудой; стены оббиты бежевыми гобеленами. Большой растопленный камин с мраморной доской, уставленной безделушками из стекла и керамики.
Широкая лестница на второй этаж. Угол залы занимала массивная барная стойка: никаких металлических цеплялок для бокалов, никаких никелированных стоек, одно лишь матово черное дерево. За стойкой у стены неглубокие шкафы с красочными бутылками, дальше — полуоткрытая дверь. На полу залы лежал светло коричневый ковер со странным рисунком из беспорядочно разбросанных темных пятен. Умоляюще посмотрел на меня: — Да? И оглянулся.
В гардеробной стоял человек. Видимо, вышел из второй двери, когда мы прошли внутрь. Мне не понравилась его одежда — черного цвета свитер и брюки, все облегающее, даже на вид скользкое, не ухватить. Одежда для драки, а не для распития напитков у камина. Еще мне не понравилась черная маска капюшон на голове, оставляющая свободными только глаза. Глаза тоже не понравились — холодные, безжалостные.
Очень не понравилась увесистая короткая дубинка в руке. Да что там перечислять, человек мне совершенно не понравился! И то, как он осторожно приближался, держа дубинку чуть отведенной — тоже. Я проследил его взгляд: за барной стойкой был еще один мужчина в черном, то ли прятавшийся под стойкой, то ли вышедший из двери. На дружелюбного бармена, мечтающего смешать вам необычный коктейль, он никак не походил. Для начала ему пришлось бы отложить дубинку и нож с широким, листовидным лезвием.
Еще двое одетых в черное вышли из неприметной двери в дальней стороне залы. Тоже с дубинками и ножами. И непохоже было, что нас собираются схватить. Похоже, мы оказались досадной помехой, которую требовалось устранить максимально простым и надежным образом. Мужчина за стойкой чуть отвел руку с ножом. Мужчина из гардеробной перешагнул порог и стоял теперь метрах в двух от нас.
Я не стал его слушать. Узурпировавший место бармена человек стремительно взмахнул рукой. В ту же секунду я ударил Котю ногой под коленку — он предсказуемо рухнул, и выбросил руку навстречу сверкнувшему ножу. На самом деле это невозможно. Если тебя не обучали с младенчества в каком нибудь Шаолине. Но сейчас я не задумывался о таких мелочах.
Я поймал нож в полете — не остановил, а лишь коснулся рукояти и подправил траекторию. Он вошел в грудь человеку, закрывавшему нам путь к отступлению — всем своим широким лезвием, из черной ткани торчал только короткий хвостик, даже не похожий на рукоять. Человек издал хрюкающий звук и осел на колени. И на этот раз я уже не мог сказать, что в этом нет моей вины. Человек, метнувший нож, перепрыгнул стойку — красиво, опираясь лишь левой рукой, а правой, с дубинкой, замахиваясь в прыжке. Дубинка неслась мне прямо в голову.
Я присел, пропуская удар над собой — и ткнул нападавшего в грудь растопыренными пальцами. Убийца будто сломался. Его шатнуло назад, он выронил дубинку и беспомощно заскреб грудь руками. Я ударил снова, почему то опять не кулаком, а растопыренными пальцами — снизу в подбородок. И не услышал, скорее почувствовал хруст позвонков, когда его голова запрокинулась назад. Оставшиеся в живых остановились.
Страха они не выказывали, хотя я лично при виде невооруженного человека, убившего двоих нападавших, еще три дня назад наложил бы в штаны. Они, скорее, выглядели растерянными. Не может быть, — ответил второй. Выглядели они как персонажи плохиши в детских мультиках. Ко всему еще один держал дубинку в правой руке, другой в левой, так что они казались зеркальным отражением друг друга. На лице его отразился больший ужас, чем когда убить собирались нас.
Левша неожиданно пнул оказавшийся перед ним стул — с такой силой, что тот полетел мне в голову. И парочка бросилась в атаку. Я поймал стул на лету, двумя руками за гнутые, покрытые узорчатой резьбой ножки. Одним рывком выломал эти ножки. Перевернул их в руках острыми обломанными концами вперед. И вогнал в грудь нападавшим, прежде чем они успели обрушить на меня свои дубинки.
Как выяснилось, деревянный кол в груди смертелен для человека не менее, чем для вампира. Левша рухнул прямо на Котю и тот с воплем выскочил из под подергивающегося тела. Попятился от меня, будто ожидая, что я его прикончу и его. Собственно говоря, а почему бы ему так не подумать? Ведь для Коти я — почти незнакомый человек… — Ты их убил! Ты… ты… — Они бы убили нас!
Нож, между прочим, летел тебе в горло! Котя закивал, но без особой убежденности. Потом глаза у него чуть прояснились, безумный ужас ушел. Но явно обещал вернуться. Не псих. Они напали, я защищался.
При этом лицо у него, как это часто бывает с очкариками, стало растерянным и беззащитным Я оглядел четыре неподвижных тела. У одного нож в сердце, у другого сломана шея, двоих я проткнул. Кажется, одного насквозь. Это с какой силищей надо было ударить? Я с легким ужасом посмотрел на собственные руки. Так захочешь в носу поковыряться и полголовы оторвешь… — Не знаю, как.
Это само пришло. Надо было защищаться, ну и…. Будто ты стихи читаешь вслух. Ничего себе сравнение! Все таки в Коте есть задатки писателя. Я… даже не сомневался в этом.
Знал, что так надо. Водрузил очки на нос. Взгляд у него стал более осмысленный. А что? Затрудняюсь сказать, на каком языке... Но я такого языка не знаю… Я не удивился.
Что такое функционал? Котя еще раз смерил меня взглядом и покачал головой: — А ведь ты чувствовал! Ты знал, что здесь будет засада! С очевидным спорить было бесполезно. Я зашел за барную стойку, заглянул в дверь. Небольшая кухня, все в том же стиле «у нас тут девятнадцатый век, вы не против?
Я взял с полки бутылку вызывающе алкогольного вида, глянул на этикетку. Так, информация к размышлению… Надпись явно на английском. Какой то виски. Котя подошел, неприязненно поглядывая на тела. Он сделал крупный глоток прямо из горлышка, закашлялся. Котя посмотрел на меня с неожиданной иронией: — Я бы предположил, что эти вот… что они здесь такие же гости, как и мы.
И общались на своем языке. Только ты, похоже, этот язык понимаешь. Котя прошелся от тела к телу, трогая каждого за запястье. Кирилл, ну что же ты наделал… Это ведь другой мир! А мы начали знакомство с ним с преступления… Зря ты их убил… Он подошел к дальней двери и осторожно заглянул внутрь. Потом вывернулся обратно и обессилено прислонился к стене.
Может быть, даже где-то уже в экспериментальных лабораториях решили. Баченина: - Сергей Васильевич, может быть, тогда правильно, чтобы стать некой автономией? Пусть немножко мы откатимся назад, но как-то ведь живут люди. Главное — сохранить человечность. Мы можем летать к далеким звездам и быть проклятыми сволочами. Я на основе того, что вы только что описали, характеризуя капитализм, пытаюсь развить мысль. Может быть, это и не так страшно — закрыться тем самым железным занавесом со всех сторон? Нас много, у нас огромная территория, нам классно.
Лукьяненко: - Ну, во-первых, это не так страшно, во-вторых, этот занавес не мы опускаем. А в-третьих, это занавес только с определенной частью Земли. Есть огромный и сильный Китай, который идет своим путем, выстраивает свою и социальную модель, и схему, и при всех современных изменениях развивается все равно в направлении своем, традиционном. Есть масса цивилизаций и культур на земле, которые, в общем, хотят жить на основе своих каких-то традиций, а не на основе такой европейско-атлантической цивилизации. Баченина: - Глобалистской, как они ее сначала называли. Лукьяненко: - Ну, псевдоглобалистской. Потому что, если бы глобализм сводился к тому, что все будут жить одинаково, это, может быть, было бы и неплохо. Но он этого не подразумевает.
Он подразумевает то, что все будут подчиняться, смотреть одни и те же фильмы и есть одну и ту же сою, в то время как где-нибудь в Америке все будет иначе. Я думаю, что определенная изоляция нам сейчас пошла бы и на пользу. Баченина: - Многие сейчас говорят, что Россия не может проиграть, у нас есть ген победителей. Вы с этим согласны? И если да, в чем проявляется этот ген? Лукьяненко: - Я не знаю, есть ли у нас особый ген победителей, но я знаю, что мы и не такое переживали, и победить мы, естественно, победим, это бесспорно. Просто хотелось бы, чтобы это произошло без каких-то лишних жертв, причем не только наших, но и тех обманутых русских людей, которые сейчас живут на территории Украины. Собственно говоря, народ мы, конечно, один, просто часть народа переформатирована.
Это, знаете, как у Толкиена, в свое время он описывал, что орки — это те же самые эльфы, только которые были отравлены, изменены и искажены. Я понимаю, что тут у нас, наверное, есть с обеих сторон убежденность, что прекрасные эльфы — это мы, а там, на другой стороне, гнусные орки. Но мы-то знаем, что мы не орки. Баченина: - Кстати, по поводу того, что на другой стороне. Как вы вообще относитесь к этим призывам? Я вас спрашиваю не просто так об этом, потому что вас-то это касается. По поводу запретов, этих культурных отмен. Надо ли запрещать песни «Машины времени», книги Глуховского признан в России иноагентом , выступления Галкина признан в России иноагентом?
Это работает или это не работает, а просто огорчает, а кого-то начинает больше злить? Лукьяненко: - Я думаю, что в идеале, конечно, не должно быть никакой цензуры, если произведение не несет какой-то явной деструкции. Но, с другой стороны, в ситуации, в общем-то, военной, и когда нас, наших авторов, исполнителей, наши СМИ и т. Не будет коллективный Запад давить на наших музыкантов, писателей, кинематографистов, спортсменов — да, тогда можно и нам в ответ ничего не делать. А вот в ситуации, когда они бьют, тут, как говорится, подставлять вторую щеку не надо, надо все-таки немножко вспомнить правила не из Нового Завета, а из Ветхого для начала. До Нового Завета дойдем, до гуманизма. Баченина: - Как России тогда отвечать за удары по Кремлю, по Белгородской области, на ваш взгляд? Лукьяненко: - По-моему, это понятно, что должны быть удары по тем, кто принимает решение по ударам по нашему мирному населению.
Удары по центрам принятия решений, как говорится. Это понятно, что мы не воюем с мирным населением, мы не стреляем по мирным целям, но вот те, кто отдавал приказы обстреливать наши города и те, кто эти приказы выполнял, они занимаются террористической деятельностью и по всем нашим и мировым законам, правилам, они должны в ответ уничтожаться. Давайте посмотрим, как в такой ситуации поступает Израиль, например. Мы знаем, как он поступает. Баченина: - Да, это знают все. Сергей Васильевич, а вы внимательно следите за боевыми действиями? Или как половина из нас диванные эксперты такие… есть ли у вас мнение, вот где нашему военному командованию нужно поступить, допустим, по другому как-то? Наверное, об этом хочу спросить у вас.
Лукьяненко: - Я не военный эксперт и при этом влезать со своим мнением с дивана считаю достаточно нерациональным. Я считаю, что такие решения должны принимать люди, во-первых, военные, во-вторых, политики. Я вот единственное говорю, что могу сказать, что, на мой взгляд, на террористические удары по мирному населению надо отвечать, конечно, жестко. Отвечать именно по этим военным террористическим структурам. Собственно говоря, СВО началось для того, чтобы защитить мирных граждан Донбасса, Луганска, которые страдали от этих постоянных обстрелов, налетов, давления вот этого. А сейчас у нас происходят такие же удары и по нашим городам… То есть, что тут думать-то? Надо отвечать за это. Баченина: - Хорошо, думать отменяется.
А сегодня стыдно, на ваш взгляд, быть националистом? Лукьяненко: - Давайте конкретно подумаем, в каком плане националистом? Можно сказать, что мы националисты России, потому что есть русская нация, российская нация, такая в широком смысле. Можно утыкаться именно уже в какую-то национальность, ну, скажем так, по крови. Я русский, я татарин, а я русский татарин, мне куда разодраться-то? Национализм — это все-таки изначально любовь к своему народу, а уже дальше национализм может принимать форму нацизма, неприязни к чужим народам. Свой народ любить — это прекрасно. Любить, ценить, развивать, помогать.
Если это не связано с тем, что человек при этом презирает другие народы и их ненавидит, то ничего плохого нет. Если это принимает такую деструктивную форму, то, конечно, это глупости. Баченина: - А вообще, если продолжить фразу «сегодня стыдно…» - дальше что можно сюда подставить? Лукьяненко: - Сегодня стыдно трусить. Сегодня стыдно предавать. Сегодня стыдно впадать в отчаяние. Как и всегда. Баченина: - Меня всегда восхищают эти вспышки сверхновых в голове у Сергея Лукьяненко.
Откуда это вообще берется-то? Лукьяненко: - Во-первых, когда пишешь, иногда при этом натыкаешься на какую-то идею, которая интересная, но она вроде не ложится в этот сюжет, ты ее мысленно откладываешь и ждешь потом момента, чтобы начать. Иногда уже завершаешь книгу, а внутри уже начинает следующая биться. Причем, другая. То есть, ты понимаешь, что хочешь рассказать другую историю. И вот когда книга завершена — вот я сейчас написал новый роман, через какое-то время он выйдет, называется «Форсайт» - я его дописал и сейчас несколько так недель хожу, прокручиваю сюжет, который есть в голове, он такой еще не до конца оформленный, и главное — нужно поймать героя, я пока героя не вижу, который там будет действовать. Я в одну сторону дергался, в другую, пытаюсь вот сейчас его нащупать. Когда появляется персонаж, сразу проще.
Это вот как влезть в такую аватарку и его глазами начинать смотреть на мир, тогда ты его видишь ясно. Баченина: - Так спросите у нейросети, Сергей Васильевич.
Нога с кровати опускается не в тапочек, а на спину любимой собаки, с перепугу цапающей тебя за щиколотку, кофе льется мимо чашки — и прямо на свежую рубашку, дойдя до метро, обнаруживаешь, что позабыл дома документы и деньги, а возвратившись домой, понимаешь — ты их не забыл, а потерял. Вместе с ключами. Но случается и наоборот. Встаешь бодрым и с приятными воспоминаниями о приснившемся сне, вчерашний насморк за ночь прошел бесследно, яйца удается сварить «в мешочек», подруга, с которой разругался накануне, звонит сама и просит ее простить, троллейбусы и автобусы подкатывают, едва ты подходишь к остановке, начальник вызывает к себе и сообщает, что решил поднять тебе зарплату и выплатить премию.
Таких дней я опасаюсь больше. Все-таки правы были древние — нельзя гневить судьбу излишней удачливостью. Царь Поликрат не зря выбросил кольцо в море — вот только когда море отвергло жертву, царю стоило бы отрезать себе палец, авось не прирастет. Если ты не прирожденный счастливчик, идущий по жизни легкой походкой бездельника, — бойся счастливых дней! Жизнь не зря походит на полосатую тюремную робу. Случилась беда, значит — завтра придет удача.
Обычно эта мысль меня успокаивает. Но только не сегодня. Я стоял перед дверью своей квартиры. Дверь как дверь. Железная в силу нынешних криминальных времен, дешевая по причине отсутствия богатого дядюшки в Америке. Вот только дверь была приоткрыта.
Что это значит, объяснять вряд ли требуется. Склерозом я пока не страдаю, ключи Аня презрительно швырнула на пол неделю назад перед уходом. Был запасной комплект у родителей — не для инспекций, разумеется, а на тот случай, если я ухитрюсь потерять свои. Но вот беда, родители неделю как отдыхают в Турции и наведаться в гости никак не могут. Я стоял и думал о Кешью. Почему моего скай-терьера зовут Кешью, надо спрашивать у заводчицы.
Может быть, она любит эти орехи. А может быть, просто не знает, что такое кешью. Я спросить постеснялся.
Теперь человек, стертый из этого мира, сумел разорвать невидимые цепи, привязавшие его к миру иному. Он свободен, но бывшие хозяева по-прежнему охотятся за ним.
Черновик, Чистовик
| Лукьяненко: Снимать отечественное кино становится все выгоднее | Вселенная «Черновика» придуманная Сергеем Лукьяненко фантастическая реальность, описанная им в книгах «Черновик» и «Чистовик». |
| Работа над ошибками. Черновик, Сергей Лукьяненко все книги по порядку | Новая экранизация книги знаменитого российского писателя-фантаста Сергея Лукьяненко «Черновик» была представлена в рамках 104-го Российского кинорынка. |
| Сергей Лукьяненко о «Дозоре», работе в соавторстве и новом фильме «Черновик» - | Лукьяненко Черновик – покупайте на OZON по выгодным ценам! |
| Сергей Лукьяненко книга «Черновик» | Стандартный конец книг Сергея Лукьяненко таков: герой обладаетм суперспособностями и может совершить нечто грандиозное, но вместо этого он отказывается от них и идёт домой кушать жареную картошку. |
Как «Черновик» стал бестселлером
В российский прокат выходит одноименная экранизация романа Сергея Лукьяненко «Черновик». «Черновик» – это роман российского фантаста Сергея Лукьяненко, которого подавляющее большинство читателей любит за похождения Иного Антона Городецкого или лихие космооперы. Лукьяненко Черновик – покупайте на OZON по выгодным ценам! По романам Сергея Лукьяненко "Черновик" и "Чистовик". Лукьяненко: Продолжение «Черновика» и «Чистовика» действительно планируется, есть и другие незаконченные произведения. Во-первых, съемки проходили в парке «Зарядье», а не студии и, во-вторых, мы пригласили необычного гостя — не артиста, а писателя Сергея Лукьяненко.