Ольга Мироновна Зиновьева: биография ранних лет. Ее история берет свое начало в мае 1945 года. В интервью с Ольгой Мироновной Зиновьевой, Почётным наставником университета г. Аугсбурга в Германии, вдовой всемирно известного логика, философа.
Ольга Зиновьева: Чулпан Хаматова, Владимир Урин и Нобелевская премия /// ЭМПАТИЯ МАНУЧИ
В основном пространстве не существует страницы Зиновьева, Ольга Мироновна. юбилей у Ольги Мироновны Зиновьевой, уникального человека, поражающего современников не только своими творческими талантами, но и неуемной, искренней и позитивной энергией. С грустью говорит Ольга Мироновна, что бывает откровенно свинское потребительское отношение к родителям, которые стараются для ребенка, и удивительная нежность к маме и папе пропойцам. Уважаемая Ольга Мироновна! Искренне и сердечно поздравляем Вас с награждением орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени за большой вклад в развитие гражданского общества и сохранение российской культуры за рубежом! Зиновьева, Ольга Мироновна — статья из Интернет-энциклопедии для
Руководство
Российский общественный деятель, философ и публицист, жена и соратник российского мыслителя, логика, социолога и писателя Александра Александровича Зиновьева. ↑ Биография Ольги Мироновны Зиновьевой – ровесницы Великой Победы — / (рус.). Экспертные темы: 100-летие великого русского мыслителя Александра Зиновьева (впервые в истории России юбилей русского философа отмечается на государственном уровне). Нам удалось встретиться с Ольгой Зиновьевой, узнать ее впечатления об Омске, поразмышлять о превратностях судьбы, поговорить о жизни в Советском Союзе и современной России и, конечно же, вспомнить Александра Зиновьева. Зиновьева, Ольга Мироновна — статья из свободной большой энциклопедии.
Зиновьева, Ольга Мироновна
Зиновьева факультета глобальных процессов Московского государственного университета имени М. С 1978 года и по настоящее время Ольга Мироновна, пройдя с мужем и семьей через тернии 21-летней вынужденной эмиграции, остается старейшим участником процесса защиты прав соотечественников-эмигрантов из стран бывшего СССР. Регулярно публикуется и выступает в радио- и телепрограммах российских и зарубежных СМИ, выступает с лекциями в России и за рубежом.
В результате наших переговоров в этом вопросе намечаются и административные подвижки. Герман Краузе, и как представитель Германо-Российского Форума, и представитель Германии в Комиссии по военным захоронениям Фольксбунда, участвовал во встрече с презентацией о могилах павших солдат Германии в России.
Сотрудничество между организациями из Германии и России в этом вопросе по прежнему продолжается. После презентационной части состоялась открытая дискуссия между участниками. Диалог и дискуссии проходили в формате защищенного пространства, где все участники имели целью поддерживать связь народов и использовать свои контакты для мира и дружбы. Планируются и дальнейшие встречи по конкретным темам.
За ужином многие участники обменялись контактными данными и поговорили на личные темы. Мы также провели встречи со студентами Государственного Университета С. На обоих встречах студенты были чрезвычайно позитивно настроены, состоялся качественный и конструктивный диалог. Кроме того, было много бесед один на один с общественными деятелями из России, нацеленных на укрепление сотрудничества и добрососедства между Германией и Россией.
Зиновьева предложила проверить каждого сотрудника института с помощью детектора лжи на «лояльность к интересам России». В аттестационный комитет, по задумке женщины, должны войти глава СК Александр Бастрыкин, министр науки Валерий Фальков и депутаты Госдумы. Поводом для проверки Зиновьева называет издание во время военной операции на Украине «русофобских книг за рубежом и в России», а также «деятельность по дискредитации Вооруженных сил РФ». Врио директора института Абдусалам Гусейнов в комментарии «Подъему» шутливо назвал предложение Зиновьевой «очень хорошим». Ну или во всяком случае всех философов», — сказал он.
В детские годы посещала студию изобразительных искусств, прошла обучение у известных академических художников Мюнхена. Окончила Мюнхенский университет по специальности «Романистика». Работала главным художником муниципального театра в Аугсбурге, художником в городском театре «Гертнерплатц» баварская народная опера. Принимала участие в многочисленных художественных фестивалях.
Проводила персональные выставки в Милане, Париже, Мюнхене. Выставляла свои художественные работы в Москве вместе с картинами А. Автор нескольких обложек к книгам Александра Зиновьева. Занимается интернет-проектами по популяризации опер, а также подготовкой, переводом и изданием книг академика А. Фоменко на Западе. Свободно владеет немецким, английским, французским, итальянским языками. В настоящее время проживает с семьей в Германии с двумя детьми — Григорием-Александром 2003 и дочерью Лидией-Ольгой 2005. В это время идет совместная работа над книгами А. Зиновьева по логике.
Ольга Мироновна становится главным помощником Александра Зиновьева, она — первый слушатель, единственный стенографист, наборщик текстов, корректор и редактор. На 1974 — 1975 годы приходится трудоемкая и конспиративная работа над книгой «Зияющие высоты», первым в истории литературы социологическим романом. О выходе книги сообщают все главные западные радиостанции. Книга получает ошеломляющий успех и расходится многотысячными тиражами, занимая первые позиции в лидерах книжных продаж. С этого момента семья находится в опале. Александра Зиновьева лишают всех должностей, научных званий и боевых наград. С 1978 года она и по сегодняшний день — старейший участник процесса защиты прав соотечественников-эмигрантов из стран бывшего СССР, пройдя с мужем через все тревоги и переживания 21-летней вынужденной эмиграции. Зиновьева» в одностороннем порядке. А 6 августа 1978 года, то есть до появления публикации в «Ведомостях Верховного Совета СССР» — день насильственного выдворения семьи Зиновьевых из страны.
В этот же день в Мюнхене ФРГ их встречает ректор Мюнхенского университета Николаус фон Лобковиц, в студенческие годы писавший первые свои работы по идеям и книгам советского логика Александра Зиновьева. С этого момента Александр Зиновьев — профессор кафедры логики Мюнхенского университета читает курсы на английском языке. С 1978 по 1999 годы — вынужденная эмиграция. Семья Зиновьевых была лишена права на общение не только с друзьями, но даже с родными и близкими, оставшимися на Родине. Знаменательно, что никто, ни один из родственников их огромной семьи, не только не отрекся от лишенного гражданства и высланного из СССР Александра Зиновьева, но полностью встали на его сторону. Родные А. Зиновьева, оставшиеся в стране, жили в непростых условиях: кого-то уволили с высоких постов, а в отношении некоторых было оказано психологическое давление. Зиновьевы прошли все испытания и доказали крепость семейных уз и верность традициям предков — именно тогда они поняли, что такое быть настоящим Зиновьевым. В СССР остались старшие дети Александра Александровича — Валерий Александрович, 1944 года рождения инженер, начальник цеха лакокрасочных покрытий Ульяновского автомобильного завода и Тамара Александровна, 1954 года рождения художник, искусствовед, преподаватель Педагогического колледжа.
Сегодня и Валерий, и Тамара — в числе самых близких по духу людей, постоянные участники программ, посвященных памяти отца, естественно, тоже члены семьи Ольги Мироновны, тоже ее дети. С 1978 по 1980 годы основным занятием Ольги Мироновны является участие в литературном процессе А. Параллельно идет работа над логическими работами А.
ВИЗИТ НЕДЕЛИ. ОЛЬГА ЗИНОВЬЕВА ПОСЕТИЛА АКАДЕМИЮ СВЯТИТЕЛЯ АЛЕКСИЯ
Жизнь Ольги Мироновны до предела насыщена решением множества проблем – как семейной, так и государственной важности. Ольга Зиновьева: либеральная система не дает возможности стране почувствовать себя адекватной, идти и развиваться своим путем. Ольга Мироновна начала встречу с рассказа о биографии своего мужа, образно и тонко делая акценты на чертах его характера, взглядах, принципах и, конечно, основных этапах жизни – начиная с того, как 17-летним юношей Зиновьев готовил покушение на Сталина, попал на. Бизнесмен Зиновьева Ольга Мироновна (ИНН 772601231144) является руководителем 6 организаций и учредителем 1 организации. Уважаемая Ольга Мироновна! Искренне и сердечно поздравляем Вас с награждением орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени за большой вклад в развитие гражданского общества и сохранение российской культуры за рубежом! ОписаниеЖена философа А.А. Зиновьева Ольга Мироновна
Ольга Мироновна Зиновьева
Ольга Зиновьева: Здравствуйте. Ангелина Грохольская: Я знаю, что вы нарасхват просто, вас везде приглашают, вы выступаете очень много и в нашей стране, и за границей, поэтому особенно приятно, что вы нашли время и для нас, и для наших зрителей. Ольга Зиновьева: Спасибо. Ольга Зиновьева — философ, правозащитник, жена и соратник великого русского мыслителя Александра Зиновьева. С 78-го по 99-й годы семья Зиновьевых жила в вынужденной эмиграции в ФРГ. Ольга Зиновьева была редактором и корректором трудов мужа.
В эмиграции преподавала, работала в самиздате и на "Радио Свобода". У Зиновьевых две дочери. Ангелина Грохольская: Ольга Мироновна, сегодня очень хочу поговорить о вас. Мы, я надеюсь, обязательно это сделаем, но начать хочу с вопросов политических и общественных. Ну, тем более через две с половиной недели, уже в начале мая, состоится инаугурация президента.
Месяц назад были выборы. Как мне кажется, вот выборов все ждали даже меньше, чем сейчас все находятся в ожидании официального вступления в должность Владимира Путина, потому что, как многие говорят, грядут перемены, должна быть смена Правительства. Так ли это? Ольга Зиновьева: Ну, я так полагаю, что в вашем вопросе уже есть и ответ по-своему. Это так.
Ну, конечно, 7 мая ждут как никогда, потому как эти выборы сильно отличаются от тех выборов, которые проходили в нашей стране в 2012 году. И тогда избрали Владимир Владимировича Путина нашим президентом, и сейчас избрали. Но за эти шесть лет мы прошли через такие горнила, через такие испытания! Страну не то что мечтали поставить на колени, а по ней хотели проехать всякими танками. Ну, о чем говорят сосредоточенные на границе нашей страны, буквально так, натовские… Ангелина Грохольская: Огромное количество событий произошло за это время, конечно.
Ольга Зиновьева: Да, да. И тем более ожидается, что вот то, что состоялось, то, что каким-то образом отложилось на определенных правящих сетках или сетках, которые принимают решение, наверняка это будет принято во внимание, когда будет формироваться новое Правительство. А Правительство — это не только люди, это и повестка дня, это самые животрепещущие вопросы, это самое большое беспокойство, которое идет из недр общества. Ангелина Грохольская: А вот что изменится? Кадровые перестановки будут или изменится вот та самая генеральная линия?
Ангелина Грохольская: Я уверена, что этот процесс будет такой комплексный, и будут меняться люди, и будет внесена определенная корректура в повестку внутренней жизни нашей страны, внутренней политики нашей страны. Потому что, понимаете, вот эти шесть лет — они привнесли с собой очень много запросов, вопросов, беспокойства тоже, и от этого прятаться нельзя. И у нас феноменальные совершенно успехи на международной арене. Мы умеем себя отстаивать. Мы вооружены до зубов нашей дипломатией на международной арене.
И вот хотелось бы такого же блеска видеть в победе над нашим внутренним врагом, над нашими внутренними проблемами. Их много. Ангелина Грохольская: Кто наш самый главный внутренний враг? Ольга Зиновьева: Что. Скорее, та либеральная система ценностей, которая была поставлена во главе угла 20 лишним лет тому назад, и из-за которой собственно наша страна потрясающе поступательно развивалась в неправильном направлении.
Вы знаете, это как вы берете карту, только смотрите на нее с обратной стороны: вроде бы вам кажется, что вы движетесь к желаемой цели, но на самом деле вы от нее удаляетесь. Наверное, те механизмы, которые были включены в руководство нашей страной и которые были поставлены во главу угла по развитию всех сюжетов — касалось это обороны, образования, медицины социального обеспечения, — все диктовалось вот той группой лиц, теми "дирижерами" или теми, кто принимает решения. Ну, вы догадываетесь, что это, естественно, не один человек, а это система. Ангелина Грохольская: Ну конечно. Ольга Зиновьева: И эта система, как я убеждена в этом, была нацелена не на благоденствие, не на заботу о положении населения нашей многомиллионной Родины.
Все, что делалось, вот весь этот сам алгоритм управления нашей страной был направлен совсем по-другому, совсем с другим знаковым, я бы сказала, направлением. Либеральная система не дает возможности стране почувствовать себя адекватной, идти и развиваться своим путем, который был у нас до этого. В результате вот всех реформ… многих реформ, не буду говорить "всех", в результате многих реформ, которые были проведены во внутренней политике нашей страны… Они были направлены главным образом для того, чтобы удовлетворить мнения тех, у кого хорошие контакты с западными руководителями, кому интересно, чтобы наша страна не оставалось на позиции лидирующей, как это было в предыдущем столетии. Разрушать страну надо было "до основания, а затем…". А она, понимаете, вот несмотря на все вот эти усилия, она почему-то не разбивалась, она почему-то не разрушалась, она почему-то не становилась на колени.
Хотя масса, хор "дирижеров" и хор руководителей очень рекомендовали: "Мы должны покаяться. Мы должны посыпать голову пеплом. Мы должны признаться во всех грехах. Мы должны отказаться от всех тех завоеваний, которые были в истории, в великой истории нашей великой страны". И для того чтобы страна исчезла с геополитической карты мира, лучше всего, чтобы она исчезла прежде всего из сознания.
Мы — не граждане страны, достижениями которой мы гордимся, а мы — страна, которая победила в холодной войне. И вот то, что я наблюдаю, то, что я вижу. Безусловно, надо сделать все возможное, чтобы дать стране встать на свои собственные ноги и ориентироваться на свои собственные интересы — не на интересы ВТО, допустим, не на интересы каких-то там корпораций международных. Надо помнить о том, что это у тебя единственная страна, у тебя есть единственная Родина по имени Россия, и Запад нам не поможет Ангелина Грохольская: Вы вернулись в Россию в 1999 году, да? Ольга Зиновьева: Да.
Нас выставили из Советского Союза, но мы приехали в Россию. Это была уже другая страна.
Он был воистину великим человеком, чьи труды даже сегодня считаются актуальными. По большому счету, его знают как творца теории о социальной логике. Ее суть заключалась в том, что человеком руководят не только природные инстинкты, но и его общественное положение. Кроме того, Александр Зиновьев являлся автором нескольких книг, которые жестко критиковали коммунистическую партию и порядки, что она установила. Естественно, в те года подобное поведение считалось недопустимым. Поэтому в 1978-м советская власть поставила ученому жесткий ультиматум: тюрьма или жизнь иммигранта.
Семья Зиновьевых выбрала последний вариант и уехала прочь из Советского Союза. Прибытие в Германию Приземлившись в Германии, Зиновьева Ольга вместе с мужем узнали печальную новость. Коммунистическая власть лишила их гражданства СССР, всех наград и должностей - заклеймила предателями Родины без права на обжалование. Подобное потрясение привело к тому, что в будущем Зиновьевы станут самыми ярыми защитниками прав эмигрантов из стран СССР. По приезде новым домом для Ольги и Александра стал Мюнхен. Радует то, что здесь их приняли гостеприимно. Более того, не прошло и недели, как главу семейства пригласили читать лекции в Мюнхенском университете. И благодаря этому молодая семья получила надежду на новое будущее за границей.
Представление о Зиновьеве, как о человеке несколько раз менявшем мировоззрение — это представление банальных людей. Был Советский Союз, были советская идеология, драматические события советской эпохи. Потом эта страна превращается в распластанную Россию. С совсем другими «приводными ремнями», совершенно другой идеологией, точнее — с ее отсутствием. Зиновьев это все видел. Зиновьев наблюдает, анализирует. Он не величает себя пророком, не дает советов. Он ставит диагноз. А то, что пациент бывает молодой, потом стареет, потом вообще умирает… Врач же не может лечить молодого пациента как старого, а старого как молодого!
Зиновьев всегда оставался приверженцем своей аналитической позиции. Он ее никогда не менял. Полностью игнорируются собственные российские реальные возможности и достижения. Власти руководствуются установкой, будто россияне неспособны делать то, что делают на Западе. Идет усиленная перекачка капиталов в спекулятивную сферу при одновременном удушении производства. При этом самый тяжелый удар приходится не по отсталым, а по высокотехнологичным отраслям. Экономика России превращается в экономику типа отсталых стран Третьего мира. Руками российского правительства Запад избавляется от самого сильного конкурента в области наукоемкого производства и высокой технологии. Более того, страну лишают всякой перспективы на возрождение высокотехнологичной экономики, в корне подрубая науку и систему образования.
Например, по числу студентов на миллион населения Россия скатилась со второго места на пятнадцатое, выпав из группы развитых стран». Сан Саныч буквально до хрипоты кричал о необходимости занять свою суверенную позицию, объявить о полной независимости страны от Запада. Все те, кто проводит сейчас западную политику, Зиновьева, конечно, не пропустят. Зиновьев в последние годы говорил, что необходимо заняться собственной историей, экономикой, собственными делами и бросить все силы не на то, чтобы подражать Западу, а чтобы доказать нашу способность самостоятельно выжить. Он говорил о том, что Россия — это особая страна. Звучали какие-то совсем грустные мысли по поводу будущего России. Мысли о грядущем крахе и распаде. Если бы он был жив сейчас, изменил бы свой прогноз? Продолжал бы называть имена тех, чьи имена называю теперь я.
То, что произошло по отношению к нашей стране в перестройку — это предательство. Сейчас стало даже хуже. Мы пока не отдаем себе в этом отчет. Демографическую проблему решить не удается, несмотря на все постановления правительства. Село продолжает медленно вымирать. Мы не находимся в отношениях паритета с западными странами. Нас признают «сквозь зубы». Да и то условно. Когда мы начинаем бряцать оружием, то кто-то где-то спохватывается.
Но мы целиком и полностью зависим от Запада. От западных банков, западной операционной системы, от того, что в России до сих пор такое количество западных экспертов, проходящих на наши предприятия, не предъявляя даже пропуска. Мы находимся в полной финансово-экономической зависимости от Запада. Такие явления в истории человечества бывают только один раз. Вообще человеческие общества живут один раз, рождаются, расцветают, угасают и погибают. А с Россией поступили особенно жестоко, Россию искусственно убили, искусственно, ее долго убивали. Ее убивали за то, что она в свое время совершила великий эволюционный переворот. То, что она сделала, Россия в советские годы, как бы к этому не относились, она совершила нечто такое, чего в мире в истории еще никто не делал. Русский народ обречен на вымирание и очень активно, он очень активно умирает.
И дело тут не только в вымирании, дело в моральном состоянии психологическом состоянии.
Ольга Зиновьева вдова философа Александра фото. Щербакова последнее интервью. Зиновьева Ольга Владимировна. Вдова Зиновьева. Зиновьева Ольга Мироновна в молодости. Зиновьева Ольга Мироновна биография. Зиновьева Ольга Ильинична. Зиновьева Ольга Юрьевна. Ольга Мироновна Зиновьева и Путин.
Ольга Миронова, жена Зиновьева. Ольга Зиновьева жена Александра Зиновьева. Ольга Зиновьева клуб. Зиновьева Ольга Евгеньевна невролог профессор. Ольга Мироновна жена Зиновьева. Зиновьева о. Ольга Зиновьева в молодости. Ольга Зиновьева в молодости фото. Александр Зиновьев философ. Александра Зиновьева.
Дети Александра Зиновьева. Семья Зиновьева Александра. Беседы в Боголюбовской гостиной. Ольга Мироновна. Ксения Зиновьева. Дочь Зиновьева. Ксения Зиновьева дочь Александра Зиновьева. Биографический институт Александра Зиновьева. Зиновьева директор школы. Зиновьева Ольга Валентиновна Кострома.
Зиновьева Ольга Валентиновна Кострома школа 6. Директор школы 6 Кострома Зиновьева Ольга Валентиновна. Романовская Елена Мироновна. Александр Зиновьев дочь Тамара.
«Александра Зиновьева оклеветали»: вдова философа об использовании его имени Академией наук
Какие впечатления остались у вас от работы над его знаменитыми текстами, например, от первого в истории литературы социологического романа «Зияющие высоты», который вышел на Западе 26 августа 1976 года? Такая книга появляется только раз в эпоху. Александр Александрович брался за работу над ней несколько раз. Еще с фронта он привез целый чемодан рукописей. На философском факультете МГУ Зиновьев познакомился с Эвальдом Ильенковым, отец которого был писателем, лауреатом Сталинской премии, одним из секретарей Союза писателей.
Будучи человеком предельно чистым, неиспорченным, — Александру Александровичу и в голову не приходило, что могут быть какие-то козни, хотя, замечу, жизнь уже провела его через несколько кругов ада, — он обратился к Эвальду, чтобы тот передал его рукописи отцу. Кроме того, Зиновьев представил свои труды на суд Константина Симонова. Об этом человеке у нас осталась самая светлая память: Симонов разглядел в Зиновьеве большой талант. Но нужно уничтожить их, иначе тебе не поздоровится, парень», — прошедший войну, получивший там ранения, Зиновьев, по сути, всё еще был мальчишкой.
Зиновьев признался, что уже передал рукописи Василию Павловичу Ильенкову. Зиновьев был феноменально образован. Без преувеличения можно сказать, что он был человеком Ренессанса: литература, музыка, живопись, философия, история. Неудивительно, что в 1970 году он обратился к заветному замыслу еще раз.
Появились наброски — но дальше них текст не пошел. Книги, они ведь обладают весьма своенравным характером! Зиновьев был уже всемирно известен, входил в тройку ведущих логиков мира, все его книги сразу переводились на английский и немецкий языки. В философской и логической среде сложились конклавы; на Зиновьева обрушилась чудовищная атака со стороны профессионалов.
Незамедлительно последовали письма в ЦК и КГБ — это не голословное заявление, за всем этим я наблюдала сама. Добавлю, что с должности заведующего кафедрой логики Александра Александровича уволили еще раньше, в 1968 году, когда два его сотрудника — Юрий Гастев и Виктор Финн — подписали письма протеста против ввода советских войск в Чехословакию. Сам Зиновьев был не из тех, кто подписывает коллективные письма, но к волеизъявлению индивидуума он всегда относился с огромным уважением. Когда его вызвал ректор университета с требованием уволить этих сотрудников, профессор Зиновьев был непреклонен.
Он отказался их увольнять, сказав, что Гастев и Финн хорошо работают у него на кафедре, что претензий к ним нет. На самом деле претензии были — Гастев и Финн охотно «гоняли слонов», но это не повод увольнять людей, тем более что руководство МГУ хотело избавиться от них именно из-за их демарша — подписи под протестом против ввода советских войск для подавления чешских событий… Как вы видите, Зиновьев был предельно независимым человеком — таким он всю жизнь и прожил, никогда ни перед кем не склоняясь, не идя на поводу у установок, всегда отстаивая свою позицию и, как неизбежное следствие, пребывая в сильном одиночестве. Но Зиновьеву стало тесно в этой узколобой, завистливой, серой среде, которая ревниво и довольно успешно ему сопротивлялась. В результате стали сокращать его уникальные курсы по логике, стали чинить препятствия его студентам и аспирантам, желавшим опубликовать статьи в «Вопросах философии», — Зиновьев не мог относиться к этому спокойно и накидывался на недругов, как рычащий лев!
Так и создалась атмосфера, в которой он не мог не начать писать «Зияющие высоты». Какой след в вашей жизни оставила вынужденная эмиграция, длившаяся больше двадцати лет — с 1978 по 1999 год? В Вену ведь поедете, в Мюнхен — не на Колыму! Выбор нам предоставили такой: либо мы добровольно летим в Германию, либо нас — так же добровольно — отправляют в разные лагеря, разбросанные на просторах нашей родины.
Кроме того, нас обещали лишить родительских прав, а ребенка грозились запихнуть в какой-нибудь самый страшный детский дом. На сборы нам дали пять дней. В Германию мы летели со смешанными чувствами. Решение о том, что Александр Александрович приглашен на должность профессора в Мюнхенский университет, было принято, когда мы находились в самолете.
Ректором университета в Мюнхене был тогда Николаус Лобковиц, написавший свою первую студенческую работу по книгам Зиновьева. Этот факт был приятен. Неприятным было только то, как нас выпроводили, лишив Александра Александровича всех степеней, всех званий, военных наград. С Зиновьевым расправились так, как ни с кем из диссидентов сам он диссидентом не был : например, Солженицына не лишили воинских званий, орденов.
Виной всему, что Зиновьев находился в центре тогдашнего идеологического дракона — в Институте философии… Мюнхен был городом Старой и Новой пинакотеки, музеев, оперы тогда было только две оперные сцены — теперь их четыре … Мюнхен — это город, о котором можно было только мечтать. Каждый немец, которого мы встречали в наших многочисленных поездках по всему миру, после одного только упоминания о Мюнхене восторженно и мечтательно вздыхал. Нас ждали работа, издатели, огромное внимание со стороны прессы, бесчисленное количество приглашений на пресс-конференции, съезды, встречи с политическим бомондом и ведущими деятелями науки и искусства. И всё же там нужно было жить — вгрызаться в новую жизнь.
Где-то на десятом году нашей жизни в Германии, возвращаясь из очередной поездки, я внезапно произнесла: «Наконец-то мы летим домой! В недавней своей статье «Париж, Анкара, Ницца, Мюнхен… — далее везде? Оказавшись на чужбине, я поняла, что моя главная задача — укорениться в западной жизни. Я знала, что назад нас никто не позовет, ибо выставили нас со свистом — со страшным свистом!
Александр Александрович всё время творил, ведь он писатель, мыслитель, ученый… Мне же необходимо было заниматься всем остальным: печатать и редактировать его произведения, контактировать с издателями, переводчиками и журналистами, общаться с банками, продавать и покупать дом и квартиры, отводить дочь Полину в школу и участвовать в собраниях родительского комитета, устраивать выставки картин мужа и презентации… А потом издатели и медийное пространство стали бояться Зиновьева, который не делал секрета из своей критической позиции. Он был беспристрастным исследователем, ему было всё равно, какой феноменологией заниматься — советской или западной. О западном мире он стал высказываться нелицеприятно — не оставляя никаких иллюзий. В результате нам сократили заказы, некоторые книги срывались в последний момент, как, например, «Катастройка» издательство «Ульштайн» , которую в преддверии визита в ФРГ Горбачева изъяли из продажи.
Нам, правда, выплатили тройной гонорар — лишь бы эта книга не попалась на глаза главному прорабу перестройки в СССР. Но в целом наше положение пошатнулось, и я пошла на работу: преподавала, вела свои курсы… Позже я оказалась в мюнхенском отделении радио «Свобода». Звали меня туда и раньше, но поначалу я категорически отказывалась — из этических соображений. Но в конце концов там создали маленькую группу специально для меня, и я не смогла устоять.
В исследовательском отделе «Самиздат» я работала с Марио Корти. На тот момент я стала главной финансовой опорой нашей семьи. Насколько тяжело было вписаться в новую российскую — постсоветскую — жизнь? В России нас никто не ждал.
Вообще-то Александр Александрович собирался уехать один. Уезжать из Германии мне было сложно — нужно было проститься с профессиональными связями, договорами, за которые я отвечала. В принципе мы могли бы жить в Мюнхене и дальше, но Александр Александрович принял решение, и я ответила: «Мы были вместе всегда. Неужели я оставлю тебя!
Но он оказался прав — тысячу раз прав! Ведь если бы мы остались в Мюнхене, вряд ли бы нам удалось сделать так много за эти десять лет после смерти Александра Александровича. Как возник замысел этой книги и каково ваше мнение о ней? Он смотрел там передачу, где я парировала Геннадию Зюганову.
Мы могли бы встретиться, чтобы поговорить на эту тему? Валентин Федорович предложил мне написать книгу самой, на что я ответила: «Я не писатель. Я — жена писателя». При этом у меня были два кандидата на роль автора этой книги… Выбор я сделала в пользу Павла Евгеньевича Фокина — автора серии «Классики без глянца», тогда же он был еще и заместителем директора Литературного музея.
Фокин страстно помогал нам в проведении первой выставки, посвященной жизненному и творческому пути Александра Зиновьева, — она состоялась в Трубниковском переулке в 2007 году. Мое предложение стало для Павла Евгеньевича абсолютной неожиданностью. Он боялся, что не справится. Когда он приезжал ко мне в гости выпить чаю, я начинала что-то рассказывать, с моего естественного согласия он неизменно включал диктофон.
В какой-то момент у меня возникло острое желание посмотреть, что он уже написал, но я сдерживалась — и четыре года не видела ни строчки из его текста. А потом он позвонил мне однажды вечером — на часах было за девять часов — и произнес: «А ведь я могу вам ее отправить…» Я сразу поняла, о чем речь. Читалось, как детектив!
Экспозиция подготовлена региональным общественным фондом проектов развития институтов гражданского общества «Александр Зиновьев» под руководством президента Биографического института Александра Зиновьева Ольги Мироновны Зиновьевой. Мы берем у Александра Александровича силу и мудрость в оценке событий, его твердую веру в характер русского народа, его миссию увидеть Россию счастливой», - обратилась с благодарственным словом председатель Рязанского областного Совета женщин, директор Рязанской областной библиотеки имени Горького Наталья Николаевна Гришина. Ольга Мироновна Зиновьева отметила высокий патриотический характер мероприятия: «Здесь, в Рязани, задаются вопросом, что такое феномен Александра Зиновьева? Люди должны понимать, что есть величайшее понятие — Родина, и пропускать через сердце ощущение, что ты и твой народ - это одно целое».
Всем россиянам, с которыми мы разговаривали, нравится эта идея. В результате наших переговоров в этом вопросе намечаются и административные подвижки. Герман Краузе, и как представитель Германо-Российского Форума, и представитель Германии в Комиссии по военным захоронениям Фольксбунда, участвовал во встрече с презентацией о могилах павших солдат Германии в России. Сотрудничество между организациями из Германии и России в этом вопросе по прежнему продолжается. После презентационной части состоялась открытая дискуссия между участниками. Диалог и дискуссии проходили в формате защищенного пространства, где все участники имели целью поддерживать связь народов и использовать свои контакты для мира и дружбы. Планируются и дальнейшие встречи по конкретным темам. За ужином многие участники обменялись контактными данными и поговорили на личные темы. Мы также провели встречи со студентами Государственного Университета С. На обоих встречах студенты были чрезвычайно позитивно настроены, состоялся качественный и конструктивный диалог.
Помимо того, она вела несколько крупных финансовых проектов и помогала в творчестве А. Зиновьеву [5]. В 1999 г. С 1965 по 2006 гг. Зиновьева принимала активное участие в научной работе и в творчестве мужа всего им написано более 40 книг, которые переведены на 26 языков и вышли общим тиражом более 3 млн экземпляров [6]. Похоронен на Новодевичьем кладбище. Общественная деятельность С 1978 г. В 2001 г. Зиновьева принимала участие в специальных проектах Администрации Президента РФ и в ряде программ культурного обмена и политического диалога Россия — Германия , в том числе в визитах Президента России в Германию во время передачи российским государством картин в Дрезденскую галерею и в ходе Российско-Германского диалога в г. Кроме того, она участвовала в программе содействия развитию Интернета в России. С 2003 г. Зиновьева является Вице-президентом Международного конкурса пианистов «Европа-Азия», регулярно проводимом в г. С 2006 по 2009 гг. Зиновьева занимала пост директора Исследовательского центра им. Зиновьева в МосГУ. В начале 2007 г. Зиновьева выступила инициатором проведения Международных конференций «Зиновьевские чтения». С 2007 г. С 2007 по 2014 гг. С 2009 по 2013 гг.
Вдова советского философа Ольга Зиновьева рассказала, кого она считает внутренним врагом России
Мне дали понять, что Александр Зиновьев не входит в их систему ценностей. Девки, простите, в грязных трусах, скачущие перед «Черным квадратом» - это входит в их систему ценностей. А Зиновьев - нет. Он ведь не разрушает, а создает. Тем не менее, в следующем году, в Санкт-Петербурге, на «Ленфильме» будет проходить выставка под названием «Двадцать лет возвращения в Россию. В Москве была в 2007 году очень большая выставка в Государственном литературном музее в Трубниковском переулке. Потом 11 месяцев длилась выставка работ Зиновьева в фундаментальной библиотеке МГУ, потом в Институте философии, в Российском государственном архиве социально-политической истории.
Мне важно, чтобы имя Зиновьева звучало. Да и контекст очень достойный. Сегодня Вы упомянули, что «Зиновьевские чтении» состоятся через полтора года здесь, в Омске. Есть целеполагание. Проведя первые литературные чтения в Нижнем Новгороде, в областной библиотеке, мы создали прецедент, на который заглядываются другие области. Мне предложили в Оренбурге провести конференцию, в Калининграде.
Но первыми, наверное, будут те, которые состоятся в Омске. Правительство Китая предоставило мне пятиэтажное здание на территории, которая получила название «свободная экономическая зона для культуры». Открыли его по следам выступления Си Цзиньпина на последнем съезде компартии. Там были произнесены слова: «Мы достигли всего. Теперь нам осталось быть первыми в культуре, духовности, идеологии». И стали строить эту зону.
Там мне и предложили это здание. Огромная территория, 12 км от аэропорта. Выстроили 28 зданий для нужд культуры. То есть ведется максимально выгодная, протекционистская политика по отношению к тем, кто занимается западной культурой. Там можно проводить выставки, концерты. Все это будет проходить через наш центр.
На одной из выставок в Московском университете, в Институте философии фигурировал макет «Зинотеки». Собянин его видел. Отказать не отказали, но «заболтали» весь это проект. Меня уже ничем не удивишь. Знаете, есть такая детская игрушка. Ее заводишь, и она идет, перебирая лапы, пока не встречает преграду.
Зайдет в угол и продолжает перебирать лапы. Вот я как эта игрушка. Я «перебираю лапы». В Вашей жизни были такие испытания, которые не каждый человек выдержит. Вы ни о чем не жалеете? Не думаете, что если бы можно было вернуть время назад, то поступили бы как-то иначе?
Ни секунды. Как-то изначально все состоялось таким образом. Яркая линия судьбы, как мне кажется, была прочерчена с самого начала моей жизни. Помню, мне было лет пять-шесть. Мама пошла в гости к соседке, которая жила этажом ниже. Они сидят, разговаривают, я какие-то журналы листаю.
Наша встреча с Александром Александровичем стала судьбиной для обоих. До встречи со мной он не был писателем. Он писал художественные произведения и до нашего знакомства, но ничего из этого не состоялось.
Когда мы встретились, я даже не поняла, что случилось. Я понятия не имела, что передо мной фронтовик, что этот человек старше меня на 23 года; я не представляла, что он уже заслуженный профессор, у которого десятки учеников и аспирантов. В мою жизнь ворвался целый гигантский мир. Став женой Зиновьева, я сформировалась как личность, аналитически относящаяся ко всему происходящему; как человек, которому он доверил всё свое творческое и научное наследие. Такими словами не бросаются. Какие впечатления остались у вас от работы над его знаменитыми текстами, например, от первого в истории литературы социологического романа «Зияющие высоты», который вышел на Западе 26 августа 1976 года?
Такая книга появляется только раз в эпоху. Александр Александрович брался за работу над ней несколько раз. Еще с фронта он привез целый чемодан рукописей. На философском факультете МГУ Зиновьев познакомился с Эвальдом Ильенковым, отец которого был писателем, лауреатом Сталинской премии, одним из секретарей Союза писателей. Будучи человеком предельно чистым, неиспорченным, — Александру Александровичу и в голову не приходило, что могут быть какие-то козни, хотя, замечу, жизнь уже провела его через несколько кругов ада, — он обратился к Эвальду, чтобы тот передал его рукописи отцу. Кроме того, Зиновьев представил свои труды на суд Константина Симонова. Об этом человеке у нас осталась самая светлая память: Симонов разглядел в Зиновьеве большой талант. Но нужно уничтожить их, иначе тебе не поздоровится, парень», — прошедший войну, получивший там ранения, Зиновьев, по сути, всё еще был мальчишкой. Зиновьев признался, что уже передал рукописи Василию Павловичу Ильенкову.
Зиновьев был феноменально образован. Без преувеличения можно сказать, что он был человеком Ренессанса: литература, музыка, живопись, философия, история. Неудивительно, что в 1970 году он обратился к заветному замыслу еще раз. Появились наброски — но дальше них текст не пошел. Книги, они ведь обладают весьма своенравным характером! Зиновьев был уже всемирно известен, входил в тройку ведущих логиков мира, все его книги сразу переводились на английский и немецкий языки. В философской и логической среде сложились конклавы; на Зиновьева обрушилась чудовищная атака со стороны профессионалов. Незамедлительно последовали письма в ЦК и КГБ — это не голословное заявление, за всем этим я наблюдала сама. Добавлю, что с должности заведующего кафедрой логики Александра Александровича уволили еще раньше, в 1968 году, когда два его сотрудника — Юрий Гастев и Виктор Финн — подписали письма протеста против ввода советских войск в Чехословакию.
Сам Зиновьев был не из тех, кто подписывает коллективные письма, но к волеизъявлению индивидуума он всегда относился с огромным уважением. Когда его вызвал ректор университета с требованием уволить этих сотрудников, профессор Зиновьев был непреклонен. Он отказался их увольнять, сказав, что Гастев и Финн хорошо работают у него на кафедре, что претензий к ним нет. На самом деле претензии были — Гастев и Финн охотно «гоняли слонов», но это не повод увольнять людей, тем более что руководство МГУ хотело избавиться от них именно из-за их демарша — подписи под протестом против ввода советских войск для подавления чешских событий… Как вы видите, Зиновьев был предельно независимым человеком — таким он всю жизнь и прожил, никогда ни перед кем не склоняясь, не идя на поводу у установок, всегда отстаивая свою позицию и, как неизбежное следствие, пребывая в сильном одиночестве. Но Зиновьеву стало тесно в этой узколобой, завистливой, серой среде, которая ревниво и довольно успешно ему сопротивлялась. В результате стали сокращать его уникальные курсы по логике, стали чинить препятствия его студентам и аспирантам, желавшим опубликовать статьи в «Вопросах философии», — Зиновьев не мог относиться к этому спокойно и накидывался на недругов, как рычащий лев! Так и создалась атмосфера, в которой он не мог не начать писать «Зияющие высоты». Какой след в вашей жизни оставила вынужденная эмиграция, длившаяся больше двадцати лет — с 1978 по 1999 год? В Вену ведь поедете, в Мюнхен — не на Колыму!
Однако ни о чём не жалею. Когда книга была завершена и переправлена в Европу, даже на Западе не решались её печатать. Но нашёлся, наконец, издатель в Швейцарии, Владимир Дмитриевич, заявивший, что пришла «его» книга. Благодаря этой книге издательство стало известным во всём мире, издав её первыми по-русски и по-французски, и оно неплохо заработало на издании Зиновьевского бестселлера — «Первой книги ХХI столетия», как писали в газетах. После публикации книга была переведена на 20 с лишним языков. Успех превзошёл все ожидания.
Почему это длилось целых два года? Тому было много причин. Во-первых, Зиновьев был фронтовиком, ветераном Великой Отечественной войны. Во-вторых, имел большой авторитет в советской науке. Как говорил академик Гусейнов «с Зиновьева началась весна философии», имея в виду процессы обновления, которые произошли после защиты Зиновьевым кандидатской диссертации. Так что к моему мужу не смели применять крайние меры, опасаясь превращения его в великомученика при жизни.
Как только западное радио объявило о выходе книги, мужа сразу увольняют из Института философии. До этого уволили из МГУ без права преподавания, где он много лет заведовал кафедрой логики. В 1977 году учёный совет Института философии единогласно лишает его всех званий: кандидата наук, старшего научного сотрудника, профессора, доктора философских наук. Нам отключили домашний телефон, лишили доступа к внешнему миру, за нами неотступно следили. Ведь коммунистический режим имел богатый опыт, как справляться с такими непокорными как Зиновьев? Ещё нигде не прозвучало «враг народа», а его уже торопились исключить из всех сообществ.
Даже из академической поликлиники. Преследование обрушилось и на его братьев и сестёр, включая моих родственников. В этом шлейфе наказаний и преследований через нашу семью пострадали около 80 наших родственников. Система обрушила на Зиновьева всю мощь своей репрессивной машины. В начале 1978 года приходили из военкомата, его разжаловали в рядовые из гвардии капитана авиации, лишили всех наград, в том числе боевых за участие в ВОВ. По советскому закону, когда человека подвергают такой серии наказаний, это означало, что приговаривают к смертной казни.
Зиновьеву показывали в Лефортово тома доносов, на него писали его ученики, коллеги, друзья. Было сильнейшее психологическое давление. Когда мы оказались на Западе, на первой пресс-конференции журналисты спросили Александра Зиновьева, как он себя чувствует на свободе, на что он ответил, что «системе от меня больше досталось. И я никогда не чувствовал себя несвободным». И он не кривил душой. Он действительно был самым свободным человеком, которого я знаю, свободным духом, мыслью.
Александр Александрович утверждал: «Я всегда был свободным человеком, никогда не чувствовал себя рабом. Всё дело в том, что если человек согласен быть рабом, тогда он им и будет». Когда нас выдворяли из Советского Союза, никто не сказал, что нас лишили гражданства. Хотя он прошёл через Лефортово, с ним боялись обращаться как с каким-то рядовым диссидентом. Зиновьев поражал всех своей незапятнанностью, уверенностью в своей правоте. Любил повторять «я отвечаю за свои поступки сам».
Через 21 год эмиграции Вы вернулись в новую Россию, ведёте активную общественную работу, хотите помочь своей стране. Какой Вы хотите её видеть? Видеть страну, которая в состоянии отстоять свои жизненные принципы, дать кров и надежду своему народу, которой не надо будет искать помощи за границей.
Ломоносова, где после быстрой защиты двух диссертаций стал заведующим кафедрой логики философского факультета. Но события 1968 года перевернули его жизнь. Он отказался увольнять с кафедры Юрия Гастева и Виктора Финна, подписавших письмо с осуждением ввода советских войск в Чехословакию, за что и был отстранен от руководства. И это стало исходной точкой в его повороте к литературному творчеству. Затем был 21 год жизни Зиновьева и его семьи в Германии. Из которой Александр Зиновьев вернулся в Россию — в знак протеста против той политики, которую проводил Запад в Югославии.
Здесь он и работал остаток своей жизни до 2006 года, вновь критикуя власть уже Горбачева и Ельцина. В завершение рассказа Ольга Мироновна анонсировала полную биографию Зиновьева, которая должна быть издана буквально через пару месяцев в виде отдельной книги "Прометей. Пророк отвергнутый" в серии "Жизнь замечательных людей". На вопрос о том, каким был Александр Зиновьев в человеческом измерении, Ольга Мироновна заметила, что ее муж, будучи известным и узнаваемым человеком, всегда был прост и скромен в общении; и он по своей сути, всегда был настоящим русским человеком и патриотом своей страны. Более того, он изучал природу русского патриотизма, и многие книги Зиновьева посвящены как раз анализу характера русского человека и, прежде всего, русского интеллектуала, отторгаемого властью. Об этом он писал в книгах "Русская судьба", "Евангелие для Ивана", "Иди на Голгофу", "Русский эксперимент", "Русская трагедия" и многих других своих работах. Разумеется, литературное творчество Зиновьева обсуждалось особо.
Виртуальный хостинг
- Ольга Зиновьева: «Мы целиком и полностью зависим от Запада» - ВОмске
- Зиновьева Ольга Мироновна
- Виртуальный хостинг
- Зиновьева, Ольга Мироновна — Википедия. Что такое Зиновьева, Ольга Мироновна
- Биография Ольги Мироновны Зиновьевой (отец родился в д.
Ольга Зиновьева. Александр Зиновьев - рисующий писатель
Всегда было очень много разговоров и размышлений о литературе, искусстве живописи, музыке. Незабываемые встречи с фантастическим композитором Грабовским кинофильм «Тени забытых предков» — он тоже для нас был знаковой фигурой. Знаете, по-своему то были встречи на Олимпе. И неоднократно, наблюдая за Мирославом Поповичем — человеком тонким и, безусловно, изысканным — мы стали замечать, что у него стали проскакивать какие-то «вышиваночные» настроения… Александр Чаленко: Это в шестидесятых годах было? Ольга Зиновьева: Шестидесятые годы, да. Александр Чаленко: «Вышиваночные» настроения. Интересное определение. Ольга Зиновьева: И вдруг он стал говорить с придыханием обо всем об этом, у него без конца слетали с языка «гречаники с медом». Александр Чаленко: Гречаники с медом, да?
Ольга Зиновьева: Понимаете, дело-то не в том, что если вы любите грузинское блюдо «цыпленок табака», это вовсе не значит, что вы поддерживаете Саакашвили, да? Это был просто один из раздражителей, на который ты реагируешь. Прозвучал один сигнал, второй, третий, а потом стали появляться какие-то такие националистические настроения. Причем, он не один, он рассказывал о группе людей, которые поддерживают эти его тенденции и установки. Нас с Александром Александровичем это удивляло. Александр Чаленко: Какой это год был? Ольга Зиновьева: 1966-67, это было очень давно. Мы с мужем, конечно, прежде всего, Александр Александрович, относили это к тому, что да, Советская власть, все-таки была сильна в своем давлении на местах.
Но с другой стороны, это даже вошло в поговорку — что более преданных государственных людей, чем украинские служаки, трудно придумать. Их не надо принуждать, они сами все сделают, как положено. Таково было наше мнение и сложившееся впечатление. В этом Зиновьев мог убедиться и во время своей службы в армии с 1941 по 1946 годы. Нам казалось, что весь этот украинизм носит всего лишь декоративный, самоутверждающийся характер. Павел Губарев: Многие, даже сильнейшие умы, заблуждались относительно декоративности украинства. Ольга Зиновьева: Павел, понимаете, в чем дело, у нас не было повода и времени разбираться, что истина, а что нет. Мы были гостями, мы приезжаем в Киев, Александр Александрович участвует в защите — либо оппонентом, либо руководителем какой-то работы, а после мы возвращаемся обратно.
Все эти настроения носили характер колорита и экзотики. Но, в конце концов, вас же не удивит, когда в Грузии на каком-то празднике с газырями танцуют — это совершенно нормально. Вот также и Украина, по нашему мнению, должна была иметь свое лицо. Но, боже упаси, чтобы предположить, что может быть что-то страшное, что-то клубящееся и уходящее глубокими корнями в «западенские настроения». Нам это было не видно. Мы это относили именно на счет… Знаете, когда интеллигенция встречается на кухне, или в другом месте — ну принято ерничать, немножко повоображать, немножко вообразить из себя, знаете, «видал я этот Кремль». А на самом деле, и на работу бежит по часам, и выполняет задание, которое придет из Кремля, и встанет на цыпочки, и не будет власть осуждать, но поерничать, попижонить немножко, это бывает. И поэтому, у нас не было ни повода, ни возможности наблюдать и изучать все эти настроения в глубинном срезе.
Мы ездили в Грузию тоже на все эти защиты, были в Молдавии, в Казахстане, Узбекистане. Более-менее везде мы сталкивались с такими настроениями, и относили это на счет национальной специфики. И вся страна это разнообразие приветствовала. Ольга Зиновьева: Нет, насколько я помню. Павел Губарев: Да они, западенцы, все по-русски говорили, западенца от киевлянина было не отличить. Ольга Зиновьева: Конечно, вот эта та специфика, это та змея, которая выползает потом, но сначала вы не видите ее. Тем более, все-таки с менталитетом всех республик, без исключения, работали очень интересно. И вы это прекрасно понимаете.
И мы в этом убедились, когда нас выставили из Советского Союза, 6 августа 1978 года. В аэропорту Франкфурта была гигантская толпа, нашего прилета ожидали несколько сотен журналистов. И один из первых вопросов, заданных Александру Александровичу, был такой: «Скажите, пожалуйста, господин профессор, а насколько явно ощущается национальная борьба и межнациональные конфликты»? Александр Чаленко: В Советском Союзе? Ольга Зиновьева: Да, именно в Советском Союзе. Ну, вы понимаете, во-первых, мы не имели отношения к диссиденту Петру Григоренко, мы не занимались крымскими татарами и Мустафой Джемилевым. У нас была своя сфера жизни, деятельности, но это не значит, что мы были слепы и глухи. Мы читали все эти выпуски самиздата, но все равно не считали себя экспертами по этим вопросам.
Поэтому ответить на этот вопрос Александр Александрович не смог. Он сказал так: «Для меня ваш вопрос полная неожиданность», потому что мы думали, что нас спросят о притеснении интеллектуалов, о проблемах в театре, о проблемах в кино — а они были. Это как раз была наша сфера, и мы об этом могли рассказать гораздо больше. Знаете, что свойственно человеку, когда он эмигрирует, и наш хороший знакомый по Мюнхену Володя Малинкович, который эмигрировал из Киева, это подтвердит? Когда люди оказываются в эмиграции, почему-то у эмигрантов происходит какая-то «сшибка» сознания. Тот, кто в СССР был лейтенантом, уже в эмиграции рассказывает всем, что он был капитаном, а недоучившийся студент становится кандидатом наук. То есть, наступает мания грандиозо, как будто мы живем не в информационном мире, где все можно проверить. Один заявляет, а вы знаете, я специалист по вопросам притеснения северных ненцев или ханты-манси.
И западная публика, которая по своему была простодушна просто в силу того, что тоже, по-своему жила на информационном пайке и разных идеологических впрыскиваниях, которые получала со стороны западного общества, верила этим «специалистам». Когда утверждают, что на Западе нет идеологии, это неправда, это вранье. Запад переполнен идеологией. Только про нее не говорится, что вот это идеология западного мира, а Зиновьев писал об этом, говорил об этом, за что был сильно нелюбим. И вот когда в аэропорту этот вопрос про национальные отношения прозвучал, мы на него среагировали, естественно, очень трезво, по принципу «эврика». Мы поняли, если это был один из первых вопросов, то это было неспроста. Значит, национальные отношения — это один из векторов западной пропаганды. Мы это понимали, так как все-таки работали в СССР в идеологической сфере, каким был Институт философии.
Павел Губарев: У меня в классе, в северодонецком коллегиуме, учебном заведении, который патронировала Киево-Могилянская Академия, этот рассадник украинского национализма, училась родственница Мирослава Поповича. Там же учился кто-то из родственников одного из средненьких украиноязычных поэтов Луганщины, живший в Лисичанске. Он какое-то время даже с украинским поэтом Владимиром Сосюрой, бывшим петлюровцем, автором стихотворения «Любите Украину! Так вот от этих людей я и узнал о существовании всех этих кружков в советские годы, и о том, что все они были сильно идеологически накачаны украинским национализмом. Александр Чаленко: С шестидесятых годов, ты имеешь в виду? Павел Губарев: Да, с шестидесятых годов. Ольга Зиновьева: Представляете? Павел Губарев: Они были действительно националистически настроены, и они действительно работали с западной резидентурой.
Павел Губарев: И это факты, которые сегодня уже не модно даже скрывать. Ольга Зиновьева: Бессмысленно это как-то отрицать, правда? Тем более, опять же, мы обнаружили, что количество организацией и количество институтов, центров, кружков на Западе, которые занимались кремленологией, советологией, антисоветизмом на разных уровнях, начиная от каких-то солдатских школ в американских казармах, где будущее пушечное мясо надо было нашпиговать антисоветской и антироссийской идеологией. И делалось это весьма успешно. Павел Губарев: И до сих пор такие школы существуют. Ольга Зиновьева: Конечно! Они на Западе от этого не отказываются. Александр Чаленко: Кстати, а каким был первый вопрос, который вам заняли, когда вы только прилетели в Америку?
Меня встречали друзья Александра Александровича. Помню, совершенно гигантских размеров негр склоняется надо мной, и спрашивает: «Мэм, вы счастливы прилететь в Америку»? Я отвечаю: «Нет». И вижу, что у него там что-то изменилось внутри, он еще раз повторяет: «Мэм, вы счастливы прилететь в Америку, самую свободную, самую демократическую страну»? А меня встречал один сенатор, друг Александра Александровича, который сделал крест руками, мол, все, не связывайся. Они же все зомбированы, они не умеют думать, им и не надо думать — это идеальный материал для того, чтобы одним щелчком перенаправить сознание таких вот людей. Оруэлла помните? Он все же создавал свою антиутопию, отталкиваясь от западного мира, а вовсе не от СССР.
Александр Чаленко: В Мюнхене вы сталкивались непосредственно с украинскими националистами? Ольга Зиновьева: Когда мы оказались в Мюнхене, насыщенном, напичканном эмиграцией, эмигрантами всех сортов, всех видов, всех расфасовок и всех цветов радуги, то обратили внимание на то, что у украинской диаспоры были разного рода мощнейшие «исследовательские» институты. Они великолепно финансировалось, в этом мы убедились, когда увидели один из особняков, где проходили какие-то мероприятия украинской эмиграции.
Книга переведена на многие языки, стала бестселлером и принесла его автору многочисленные литературные премии. Находясь в эмиграции, Ольга Зиновьева занималась преподаванием, работала в мюнхенском бюро радиостанции «Свобода», в исследовательском отделе «Самиздата». Помимо этого, вела несколько крупных финансовых проектов и помогала в творчестве своему мужу, а также выступала активным участником процесса защиты прав соотечественников-эмигрантов из СССР, России и республик бывшего Советского Союза. В 1999 году семья Зиновьевых вернулась в Россию.
В 2001 году Ольга Мироновна принимала участие в проектах Администрации Президента России и в ряде программ культурного обмена и политического диалога Россия — Германия, в том числе в визитах Президента России в Германию. Кроме того, участвовала в программе содействия развитию Интернета в России. С 2003 года Зиновьева является Вице-президентом Международного конкурса пианистов «Европа-Азия», регулярно проводимом в городе Орск. В начале 2007 года выступила инициатором проведения Международных конференций «Зиновьевские чтения». С 2007 года в течении семи лет являлась директором Некоммерческого партнерства «Ольга Зиновьева и дочери». С 2009 по 2013 год Зиновьева руководила Российско-Баварским исследовательским центром имени Александра Зиновьева. Также Ольга Зиновьева на независимой, внепартийной основе вошла в Комиссию при Президиуме Генерального совета партии «Единая Россия» по координации и взаимодействию с соотечественниками, проживающими за рубежом.
В том же году вошла в комиссию Коллегии Министерства регионального развития России. Параллельно возглавляет Биографический институт Александра Зиновьева. С 2014 года является сопредседателем Зиновьевского клуба международного информационного агентства «Россия сегодня». Ольга Мироновна с 2015 года является вице-президентом Международного общественного движения «Мы любим Россию». В течение ряда лет принимала участие в работе группы Аналитического управления аппарата Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. Общественный деятель активно занимается организацией выставок, посвященных научному и творческому наследию Александра Зиновьева. Является организатором выставок: «Иди!
Зиновьева периодически выступает с комментариями на радио, участвует в актуальных телепередачах России и зарубежья. В 2017 году вышел сборник статей Ольги Мироновны «Выход есть! Почетный наставник университета баварского города Аугсбург Новое в блогах Ольга Зиновьева: «Мы целиком и полностью зависим от Запада» Вдова великого русского писателя посетила Омск — город, которой, по иронии судьбы, когда-то чуть не стал местом ссылки для их семьи. Русский писатель, философ, социолог, логик и художник, профессор Александр Зиновьев один из выдающихся людей ХХ века. Всемирную славу ему принес, написанный в 1974 году социологический роман «Зияющие высоты». Александр Зиновьев — одна из крупнейших, но в то же время, самых противоречивых фигур в мировой социальной мысли второй половины XX столетия. Став «отщепенцем» в Советском Союзе, он остался таковым и для западного общества.
При этом для участников различных общественно-политических объединений и носителей всяческих идеологий он всегда был своим. Демократы считали его демократом, коммунисты — коммунистом, антикоммунисты — антикоммунистом. Но никем из них он не был, оставаясь на протяжении всей жизни, только Александром Зиновьевым. Не позволявшим клеить на себя ярлыки, обыкновенным «безумным» как многим казалось гением. Но вряд ли бы известный ученый-логик Зиновьев стал фигурой планетарного масштаба, если бы рядом с ним не оказалось самого верного и преданного друга и соратника — его жены Ольги Зиновьевой. Они прожили вместе сорок лет, до самой смерти Александра Александровича в 2006 году. Вот уже 12 лет Ольга Зиновьева ведет масштабную работу по сохранению и популяризации творческого и интеллектуального наследия своего мужа.
Нам удалось встретиться с Ольгой Зиновьевой, узнать ее впечатления об Омске, поразмышлять о превратностях судьбы, поговорить о жизни в Советском Союзе и современной России и, конечно же, вспомнить Александра Зиновьева. В 1978 году, когда после публикации «Зияющих высот», Александра Зиновьева уволили с работы, практически лишили возможности кормить семью, КГБ следил за каждым шагом, вас подвели к выбору: тюрьма или эмиграция. Но был третий «спасительный» вариант — переезд в Омск на должность лаборанта в Омский университет. Получается, что между тюрьмой, Омском и эмиграцией вы выбрали эмиграцию? В тот момент проблема так не стояла. Руководство страны ломало голову над вопросом «Что же с ним делать? Создавать еще один прецедент по высылке, как это было с Солженицыным?
Там был целый спектакль разыгран. Но Зиновьев в спектаклях никогда участия не принимал. С другой стороны, оставить его на свободе для них тоже было невозможно. Осложнялась ситуация и тем, что у Зиновьева было имя в науке. Его выставляли из страны не как одного из трех ведущих логиков мира, а как автора «Зияющих высот». Решение об изгнании было принято в начале 1978 года, после того как сюда приехал Геншер в 1974-1992 годах — министр иностранных дел и вице-канцлер ФРГ — авт. Так вот, вторым протокольным вопросом со стороны Геншера был вопрос о судьбе Александра Зиновьева.
Зиновьев издавался в Германии, Австрии, в Швейцарии, он был известен как выдающийся советский логик. Вопрос был поставлен без скандала, дипломатически вежливо, но он прозвучал так: «Нас беспокоит судьба выдающегося советского логика Александра Александровича Зиновьева».
Один из первых, приз «Многообещающий дебют» на 6-м Международном кинофестивале «Балтийская жемчужина» 1997 г. Является постоянным резидентом в проектах Некоммерческого фонда развития национального кинематографа «Новый формат» и детского оздоровительного лагеря «Артек». Председатель Правления Общероссийского общественного фонда охраны культурного наследия «Общественное Достояние России». Член Правления Общероссийского благотворительного фонда возрождения исторических ценностей «Достояние России». Секретарь Общероссийского объединения профсоюзов — Союз профсоюзов России по стратегическому и организационному развитию. Общественный деятель, юрист, инженер. С 2017г.
С 2012 — 2016гг. В прошлом занимал руководящие должности в коммерческих структурах. Член экспертного Совета Всероссийского конкурса молодежных проектов «Приоритеты Роста», участвует в проведении и организации дискуссионных площадок на различных международных экономических форумах. Заканчивает обучение в магистратуре РЭУ им. Плеханова по направлению «Международные корпоративные финансы», совмещая учебу с работой в консалтинговой компании.
Искренне и сердечно поздравляем Вас с награждением орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени за большой вклад в развитие гражданского общества и сохранение российской культуры за рубежом! Как сопредседатель Зиновьевского клуба и редактор-консультант МИА «Россия сегодня» вы проделали многолетнюю плодотворную работу на благо общества.
Мы высоко оцениваем и уважаем ваш добросовестный труд и огромный личный вклад в развитие российской культуры.