Новости ужасы блокады ленинграда

Когда ее совсем маленькой девочкой, замерзающей и голодной, нашли на улицах блокадного Ленинграда, рядом было свидетельство о рождении. Блокада Ленинграда продолжалась долгие 872 дня и была полностью снята только 27 января 1944 года в ходе Ленинградско‑Новгородской операции. Она посвящена годовщине освобождения Ленинграда от блокады. Смотрите онлайн 872 дня блокады Ленинграда: страшные истории.

Жительница блокадного Ленинграда рассказала об ужасах войны

Враг был отброшен на 60-100 километров от города — и была полностью снята блокада Ленинграда. Санкт-Петербургский суд признал блокаду Ленинграда геноцидом национальных и этнических групп. 18 января 1943 года – день прорыва блокады Ленинграда – ее бабушка встретила в больнице. 18 января 1943 года – день прорыва блокады Ленинграда – ее бабушка встретила в больнице. В преддверии 81-ой годовщины начала блокады на портале «Книга Памяти блокадного Ленинграда» добавлены тысячи новых имен эвакуированных блокадников, данные о которых до этого были утеряны либо неизвестны.

Жительница блокадного Ленинграда рассказала об ужасах войны

Изначально нормы отпуска продуктов были довольно высокими. Первое снижение произошло 2 сентября. Также был введен запрет на свободную продажу продуктов, что стало толчком для появления «черного рынка»: вплоть до окончания блокады многие ленинградцы покупали там еду на последние деньги или обменивали на продукты оставшиеся у них вещи и драгоценности. Острую нехватку продовольствия горожане впервые ощутили в октябре, а в ноябре в Ленинграде начался настоящий голод.

Вот как описывал это время в своем дневнике выпускник восьмого класса Боря Капранов, которому на момент блокады было 16 лет: «Чем ты был, Ленинград? На улицах веселье и радость. Мало кто шел с печальным лицом.

Все, что хочешь, можно было достать. Вывески «горячие котлеты», «пирожки, квас, фрукты», «кондитерские изделия» — заходи и бери, только и дело было в деньгах. Прямо не улица, а малина.

И чем ты стал, Ленинград? По улицам ходят люди печальные, раздраженные. Едва волочат ноги.

Что он нам несет — тайна, покрытая мраком. А этот суп хуже воды, но голод не тетка, и мы тратим талоны на такую бурду. В комнате только и слышно, что об еде.

Люди все жалуются и плачут. Что-то с нами будет? Выживу ли я в этом аду?

Боря не выжил. В марте 1942-го двое его братьев вместе с матерью покинули Ленинград, а сам он, не дождавшись эвакуации, ушел с группой комсомольцев в феврале 1942-го по Дороге жизни и погиб. По мере изменений, происходивших на фронте, настроения ленинградцев только ухудшались.

Масла в огонь подливала еще и немецкая пропаганда: с неба постоянно сбрасывались листовки, в которых содержались слухи о непобедимости гитлеровской армии и скором поражении СССР. Но несмотря на все тяготы, горожане в большинстве своем не допускали даже мысль о том, что Ленинград может быть сдан врагу. Невероятное мужество и волю проявляли все горожане, от мала до велика.

Даже дети, многие из которых наравне со взрослыми трудились на заводах и получали мизерный паек, демонстрировали завидную стойкость. В этом был феномен блокадного Ленинграда: из-за нескончаемого голода, бомбежек и пронизывающих до костей зимних морозов жизнь здесь текла невыносимо медленно, как будто время вовсе замерло. И вместе с этим дети здесь взрослели слишком быстро.

Например, обрубают человеку руки и ноги и этот еще живой обрубок бросают в огонь.

Масла, правда, не было, но зато нам привозили муку, из которой наши повара пекли очень вкусный хлеб, а по утрам готовили кашу-заваруху. Сами мы сажали картошку, собирали грибы, потом засаливали их. Заготовка сена для домашних животных естественно тоже входила в наши обязанности.

Мы жили совершенно обособленно от внешнего мира, не знали толком, что происходит на фронте, в Ленинграде. Ближайшая радиоточка находилось в правлении колхоза и мы периодически туда ходили только лишь для того чтобы получить хоть какую-то информацию о положении дел. Нас оттуда не гнали, входили в положение. В начале 1942 года начали приходить похоронки.

Моя ближайшая подруга Майя, с которой я всю войну просидела за одной партой, осталась круглой сиротой и согласно распоряжению Правительства не могла рассчитывать на возвращение обратно. Как и другие ребята, которые лишились всех своих ближайших родственников в Ленинграде. Это решение было принято для того, чтобы после войны там не появилась орда беспризорников, как это случилось после революции. То есть с точки зрения государства такой приказ, конечно, было вполне обоснованным, но в то же время явно дискриминационным.

Как сейчас говорят, нетолерантным. Для того, чтобы Майя могла вернуться вместе со всеми, мы написали её соседке, попросили взять опеку над девочкой. Божились, что не претендуем на жилплощадь или какие-то другие материальные блага. Та согласилась.

Люди в то время были другие, гораздо чаще, чем сейчас шли навстречу друг другу. На фото: 1945 год. Салют Победы. Но в нём строго-настрого было велено привезти всех детей и подростков в Ленинград, если не ошибаюсь, до 20 августа.

Наша группа вернулась в полном составе, а через две недели пришёл и эшелон с моей сестрой. По радио, кстати, передавали точные сроки отправления и прибытия всех составов для того, чтобы жители города могли встретить своих несовершеннолетних родственников на вокзале. Как я уже говорила вначале, в последнее время мне приходится сталкиваться с многочисленными инсинуациями на эту тему. Люди, которые в 45-м ещё не родились или были тогда совсем маленькими, рассказывают о том, что, мол, детей оставляли в тех регионах, где они жили в эвакуации.

Это неправда. Так могли поступить только с сиротами. И то лишь в том случае, если над ними никто не мог взять опекунство. Много было руин, разрушенных зданий?

За это время город успели убрать. Никаких развалин, как на военных фотографиях, уже не было. О разбомбленных домах напоминали лишь пустые пространства с фундаментами, на которых раньше стояли уничтоженные фашистами здания. Работали магазины, транспорт, кинотеатры.

Продукты, правда, продавали по карточкам, но я иногда даже меняла положенные мне, как студентке, полкило хлеба на билеты в кино.

Немцы выпустили по городу десятки тысяч снарядов, сбросили на него десятки тысяч авиабомб. Масштабы потерь были, конечно, меньше, чем смертей от недостатка пищи, но все равно гибель могла поджидать горожан в любую минуту. Надписи «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна», отдельные из которых были восстановлены после войны, стали настоящим символом стойкости города во время блокады. В конце марта 1942 года в Ленинград прибыл партизанский обоз с продовольствием для города, немало воодушевивший блокадников.

Летом снабжение города значительно улучшилось, да и сами ленинградцы стали разбивать огороды капуста выращивалась даже на Исаакиевской площади , пытаясь хотя бы подобным образом подготовиться к следующей зимовке. Активизировалась доставка продуктов и по существующим каналам воздушным путем и через Ладожское озеро. В обратном направлении эвакуировались люди. С сентября 1941 года по апрель 1942-го в основном по «Дороге жизни», проложенной зимой по льду Ладоги, на «Большую землю» вглубь Советского Союза было отправлено 660 тыс. Вместе с массовой зимней гибелью от голода это привело к тому, что город опустел. За лето 1942 года из Ленинграда вывезли еще 400 тыс.

На фоне пережитого весна 1942-го была куда больше наполнена оптимизмом. Горожане начали лучше одеваться, в городе вновь открылись кинотеатры и театры, некоторые учебные заведения, проводились концерты и спортивные состязания. Конечно, участвовали в них единицы, основная масса населения по-прежнему была озабочена вопросами своего выживания, но все же стойкость ленинградцев была колоссальной. С улиц города вывезли до 3 млн тонн мусора, увеличились пайки, открывались столовые усиленного питания, где граждане время от времени могли получить полноценный обед, вновь начал ходить трамвай, заработала канализация, стали функционировать бани, в январе 1943 года в большинстве домов появился свет. Город оживал. Ужасная цена Точное количество жертв блокады установить невозможно из-за разнобоя в подсчетах и неполноты документов, фиксировавших количество умерших.

На Нюрнбергском процессе фигурировала цифра в 632 тыс. По современным оценкам, эта трагическая цифра, скорее всего, превышает 1 млн жертв. Только на Пискаревском мемориальном кладбище похоронено около 500 тыс. Еще 180—200 тыс. Более 130 тыс. Женя умерла в 12 часов утра.

Бабушка умерла 25 января 1942-го в 3 часа дня. Лека умер 17 марта в 5 часов утра. Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи. Дядя Леша — 10 мая в 4 часа дня. Мама — 13 мая в 7:30 утра 1942 года. Савичевы умерли.

Умерли все. Осталась одна Таня. Эти короткие страшные записи, сделанные в записной книжке 12-летней ленинградкой Таней Савичевой, стали символом случившейся с городом катастрофы. В этих строках, фиксировавших гибель Таниных родственников, — весь ужас «смертного времени». Увы, Таня тоже умерла, от туберкулеза, уже в эвакуации. Осада Ленинграда была снята 27 января 1944 года.

Где-то вдали били зенитки. После отбоя спектакль продолжался, хотя и в уторопленном темпе: были опущены второстепенные арии и дуэты». Однако постепенно характер записей меняется. Это общая черта всех блокадных дневников: там, где прежде ощущалась надежда и даже какой-то оптимизм, через некоторое время остается только пустота, изможденность и какая-то жуткая, неестественная отрешенность от всего. Уже 16 сентября Инбер записала в своей тетради такие строчки: «Как-то странно сделалось на душе, когда свежий женский голос сказал кратко: «До конца войны телефон выключен…» Я попыталась что-то возразить, протестовать, но сама поняла, что бесполезно. Через несколько минут телефон звякнул и умолк… до конца войны. И квартира сразу замерла, захолодела, насторожилась.

Оторвалась от всего города. И так телефоны были выключены повсюду в один и тот же час. Остались только считанные: в учреждениях особо важных , в больницах, в госпиталях». Большинство горожан в течение долгого времени плохо представляли себе реальное положение дел в городе и вокруг него. Эта неопределенность порождала тревогу, но еще больше настроения ухудшились, когда в середине сентября стали поступать вести о тяжелой ситуации на фронте. Военные, которые оказывались в Ленинграде для передислокации или по другим причинам, рассказывали, что враг подходит все ближе к Москве. По-прежнему грозно очень на Вяземском и Брянском направлениях: немцы снова наступают.

Под Москвой земля ровная: ни гор, ни долин, ни моря. Как на этой ровной земле удержать лавину вражеских танков? Сердце холодеет при мысли, что они могут хлынуть и начнут подминать под себя московские мостовые», — писала Вера Инбер. Однако бои на этом не прекратились, изменился только их характер. Немцы начали вести массированные артиллерийские обстрелы и бомбежки, которые не прекращались на протяжении всей блокады. Особенно сильными были атаки в октябре — ноябре 1941 года. На Ленинград были сброшены тысячи зажигательных бомб, что стало причиной массовых пожаров.

Настоящей трагедией для горожан стала бомбардировка 8 сентября, в результате которой были полностью уничтожены Бадаевские склады. Огонь уничтожил 38 продовольственных складов и кладовых, где хранилось 3 тысячи тонн муки и 700 тонн сахара. На самом деле, этого запаса городу едва хватило бы на неделю, но многие ленинградцы были уверены, что именно этот пожар положил начало массовому голоду. На 12 сентября 1941 года запасов продовольствия в Ленинграде оставалось чуть больше, чем на месяц: хлебное зерно и мука — на 35 суток, крупа и макароны — на 30 суток, мясо и мясопродукты — на 33 дня, жиры — на 45 суток. Кстати, немногие знают, что выдавать продукты по карточкам в городе начали еще до блокады — 17 июля. Правда, сделано это было не в целях экономии, а лишь для того, чтобы упорядочить снабжение. Изначально нормы отпуска продуктов были довольно высокими.

Первое снижение произошло 2 сентября.

Страшная реальность блокады Ленинграда

Жертв очень много, покойников хоронят без гробов, так как гробов нет. Варлаша умер от голода, все перед смертью просил поесть, вот его хороним без гроба, завязали в простыню". Бросайте винтовки, переходите к немцу, у него хлеба много". Барику приготовила на гроб доски. Но я так слаба, что не могу снести его на кладбище. Юрик настолько истощал, что уже не просит есть, лишь изредка кричит: "Мама, если нет кушать - убей меня", - это говорит четырехлетний ребенок".

К 20 ноября 1942 г. На лед вышли конные обозы. На следующий день доставили 52 тонны продовольствия. Из-за хрупкости льда двухтонные грузовики везли по 2-3 мешка, и даже при такой осторожности несколько машин затонуло. Позже к грузовикам стали прикреплять сани - это позволяло уменьшить давление на лед и увеличить количество груза.

Несмотря на то что Дорога жизни была под особым контролем, водители ухитрялись сворачивать с пути, расшивали мешки с продуктами, отсыпали по несколько килограммов, вновь зашивали. На пунктах приема хищения не обнаруживали - мешки принимали не по весу, а по количеству. Когда же факт кражи доказывался, то водитель немедленно представал перед военным трибуналом, который обычно выносил смертный приговор. Вот как описывает механизм исполнения наказания комиссар эшелонов ОАТБ 102-й военно-автомобильной дороги Н. Зиновьев: "Мне довелось быть свидетелем расстрела шофера Кудряшова.

Батальон выстроился в каре. Подъехал закрытый автомобиль с приговоренным. Он вышел в валенках, ватных штанах, одной рубашке и без шапки. Руки назад, связанные ремешком. Тут же выстраивается человек 10 стрелков.

Председатель трибунала читает приговор. Потом отдается приказание коменданту, тот командует приговоренному: "Кругом! На колени! Комендант подходит и стреляет из револьвера в затылок, после этого труп грузят в кузов машины и куда-то увозят". В своем донесении под грифом "совершенно секретно" на имя секретаря Ленинградского горкома ВКП б управление сообщало, что кладовые непригодны для хранения продуктов, не соблюдаются требования санитарного надзора, неприкосновенный запас подвергнут порче.

Люди начинают пухнуть, так как едят горчицу, из нее делают лепешки. Мучной пыли, которой раньше клеили обои, уже нигде не достанешь". Ездим по полям и свалкам и собираем всякие коренья и грязные листья от кормовой свеклы и серой капусты, да и тех-то нет". Это ужасно. Люди имели вид палачей".

Если в августе 1941 г.

Ребят в класс приходило все меньше и меньше. Мы сидели одетые, в темноте, и я не помню, чтобы мы учились; потом расходились по домам. В основном мы сидели дома. Однажды мама решила навестить мою первую учительницу и взяла меня с собой. Я свою учительницу не узнал — передо мной стояла старая женщина, исхудавшая и почерневшая... А я ее помнил молодой, цветущей, красивой. Юрий Дмитриевич объяснил, что самое тяжелое время блокады пришлось на период с декабря 1941 года по март 1942-го — к этим голодным месяцам люди не были готовы. А весной 1942 горожане на всех мало-мальски подходящих клочках земли начали сажать овощи, зелень — словом, что-то, чем можно хоть как-нибудь прокормиться в будущем. Но от голода и холода не так легко спастись.

Они лежали на кроватях, на них сверху было наложено все, что можно, чтобы как-то согреть их. Люди не стонали, ничего не просили и не говорили, а тихо уходили из жизни... Горчичные оладьи Из воспоминаний блокадницы Зои Шведовой Когда началась война, мы с родителями жили в Ленинграде. Отец работал на военном складе, мать — домохозяйка, и нас четверо: старшая сестра 18 лет , я восемь лет , брат шесть лет и маленькая сестренка два годика. Отца на фронт не взяли. Вместе с блокадой начался голод и холод. Мама стала ходить в магазин, стоять в очередях за хлебом, старшая сестра уезжала рыть окопы. Мы, младшие, оставались дома втроем. Я и брат топили железную печь, жгли мебель, газеты, старые книги — в общем, все, что можно было сжечь. Маленькая сестренка лежала и все время плакала, кричала, звала маму.

Воды не было, носили снег и ставили на печку. Мы с братом находили на улице кости и жгли в печке, а потом грызли и давали сестре. Помню, мать приходила из магазина и приносила эти граммы хлеба, черного, тяжелого, неведомо из чего сделанного. Она варила какую-то жидкую кашицу, усаживала нас за стол и кормила. Мы ели, а мама садилась напротив нас, брала маленькую сестренку на руки и плакала.

На этой довоенной фотографии семья Гамаюновых почти в полном составе. Не хватает только мамы, в тот день она работала.

Александра Петровна вспоминает, 1930-е годы, пожалуй, самое счастливое время для их семьи. Никто из них еще не подозревает, что их ждет впереди. Уже в начале сентября 1941 года при первой же бомбежке Ленинграда на глазах матери гибнет младший брат Сережа. Год спустя в семью пришло новое горе. Ему исполнился только 21 год. До сих пор его судьба нам неизвестна», — поделилась жительница блокадного Ленинграда Александра Лещук. Фото: телеканал «Санкт-Петербург» Дальше голод и холод.

А те, кто не мог — просто доверялись судьбе, говорит историк. Если в квартире было несколько комнат, то ленинградцы старались минимизировать свое жизненное пространство и жить в одной — где стояла буржуйка, утверждает Дмитрий Асташкин. Как правило, эти печки были самодельными, что, естественно, провоцировало пожары, угарный газ. Ведь сколько на себя одежды ни надевай, а без буржуйки организм все равно остывает», — замечает кандидат исторических наук. Из-за голода у многих ленинградцев возникла цинга, по телу пошли фурункулы, незаживающие язвы. Но в воспоминаниях чаще всего доминирует голод.

Жители искали все, что можно съесть: клей, завалявшуюся в углу двухлетнюю корочку хлеба», — говорит доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института истории обороны и блокады Ленинграда Борис Ковалев. Соцучреждения во время блокады: борьба с дистрофией, детские дома В блокадном Ленинграде в приоритете была военная медицина, замечает Дмитрий Асташкин. Из-за битвы за город росло количество раненых, обмороженных, которые нуждались в медицинской помощи. Они открывались при предприятиях и городских учреждениях. При помощи стационаров власти пытались победить дистрофию и прочие болезни — поэтому в них пища была более калорийной и полезной, порции побольше тех, что выдавались по карточкам. Режим питания — три раза в день, говорит Асташкин.

В апреле 1942 года, обслужив 60 000 человек, стационары были закрыты, вместо них появились столовые «усиленного питания». Еще по теме Какая погода будет в Петербурге в Крещение В блокадном Ленинграде продолжали работу детские дома, где оставшиеся без родителей дети могли получить питание и присмотр. Часто их забирали из совершенно невыносимых условий «выморочных» квартир. Например, у трупа матери находили грудничков, которые пытались что-то высосать из груди мертвого тела», — рассказывает Дмитрий Асташкин. Работа в блокадном города: заводы, холодные театры, кино о мире Ленинград был одним из крупнейших промышленных центров СССР, поэтому даже во время блокады он продолжал снабжать фронт боеприпасами и техникой, замечает Асташкин. При этом предприятиям не хватало деталей и ресурсов, поэтому приветствовались рационализаторские предложения.

Жители блокадного города, несмотря на тяжелейшие бытовые условия, продолжали трудиться на заводах. Этот аспект, подчеркивает Асташкин, историки активно исследовали как в советское время, так и сейчас. Однако журналисты, по его словам, все больше занимаются темой работы других учреждений в блокадном Ленинграде, в том числе — культурных.

Ужасы блокадного Ленинграда

О каннибализме в блокадном Ленинграде Подследние новости и актуальные события, связанные с блокадой в Донбассе и блокадными действиями в других местах — на сайте RT.
Горсуд Петербурга признал геноцидом блокаду Ленинграда «В блокаде Ленинграда участвовали и совершали преступления представители очень многих европейских стран.

СМИ в соцсетях

Голоса» в Казанском мультимедийном парке «Россия — Моя история» пройдут показы короткометражных фильмов с воспоминаниями жителей блокадного Ленинграда, испытавших на себе все ужасы катастрофы. По своей ценности воспоминания блокадников уникальны, потому что представляют разные взгляды на общую трагедию. Кто-то пережил блокаду ребенком, кто-то перенес ее тяготы уже взрослым; одни яснее помнят бытовые детали, другие — как жил в то время Эрмитаж, а кто-то не может забыть опасный и полный надежды путь по Дороге жизни.

Их история сквозь призму жестоких испытаний войны и голода. На этой довоенной фотографии семья Гамаюновых почти в полном составе. Не хватает только мамы, в тот день она работала. Александра Петровна вспоминает, 1930-е годы, пожалуй, самое счастливое время для их семьи. Никто из них еще не подозревает, что их ждет впереди. Уже в начале сентября 1941 года при первой же бомбежке Ленинграда на глазах матери гибнет младший брат Сережа. Год спустя в семью пришло новое горе.

Ему исполнился только 21 год. До сих пор его судьба нам неизвестна», — поделилась жительница блокадного Ленинграда Александра Лещук.

Еврейское кладбище больше походило на мясобойню. Трупы похищались и использовались в пищу с улиц, с кладбищ, из квартир. Никогда не простим этого людоедства фашизму! И внукам своим заповедаем. Подрывников и копальщиков, грузчиков приравняли к фронтовикам.

Они получали пайку водки. Водителям грузовиков за каждую вторую и последующую ходку выдавали дополнительно по 100 г хлеба и 100 г водки или вина. Были установлены нормы погрузки на каждую автомашину в зависимости от тоннажа: на пятитонку — 100 трупов, на трехтонку — 60, на полуторку 40. С 16 декабря по 1 июня 1942 года на Пискаревке было похоронено в траншеях 372 тысячи человек. Отчет говорит об особенно тяжелых условиях, сложившихся в г. Колпино ввиду непосредственной его близости к линии фронта. Облисполком разрешил городу Колпино сжигать трупы в термических печах Ижорского завода.

Затем и сам Ленинград перенял опыт колпинцев. Людей стали сжигать на кирпичном заводе. Процесс механизировали вагонетками. С наступлением весны и таяния снега стали появляться «подснежники». Чьи-то руки высовывались из-под снега и молили о предании земле, в оттаявших глазницах лужицы талой воды отражали равнодушное питерское солнце. Просыхали волосы покойников и шевелились на весеннем ветру. А истощенные дистрофики тянулись туда, поближе к бомбам, к линии фронта, к Колпино.

Под обстрелом рыться в картофельных полях, ища гнилую случайную картошку. Надвигалась катастрофа эпидемий. До наступления тепла трупы было необходимо кремировать во избежание эпидемий.

Всю осень 1941 года дедушка был на фронте, в декабре его привезли на машине, очень сильно исхудавшего.

Он умер 16 января 1942 года. В этот день ему было выписано направление в только что открывшийся санаторий для дистрофиков», — поделилась Лариса Янушанец. Одно яблоко Александр Пацовский рассказал историю своей бабушки Зинаиды Лебедевой. Она родилась 25 июля 1920 года и всю блокаду проработала слесарем на Ленинградском Адмиралтейском объединении.

Например, как ее с подругой, еще молодых девчонок, опекали товарищи по заводу бабушкина подруга, к сожалению, до Победы не дожила — от нее нашли только руки после взрыва на их складе с пироксилином. Как ей с мамой по Дороге жизни доставили посылкой коробку конфет и большое яблоко. Они положили коробку на антресоли и отвлеклись буквально на минуту, а пухлый от голода четырехлетний соседский мальчик Сережа непостижимым образом добрался до нее: он ел и плакал, и они плакали, но не ругали, понимали — голод. А мальчик потом все же умер, в ту же зиму 1942 года...

Он добавил, что его бабушка была «обычной труженицей и работала до конца жизни». Ее не стало 27 апреля 1991 года. Просили маму идти за хлебом Блокадница Нина Пыркова сейчас живет в Московской области. Об акции по сбору блокадных воспоминаний она узнала случайно, от своей подруги, приехавшей в наш город на экскурсию.

Знакомая блокадницы отправила ей фотографию дома 42 на канале Грибоедова. Нина Пыркова жила в нем во время блокады. Иногда ее заставал сигнал воздушной тревоги и мы боялись, что она уже не придет». В блокаду умерли брат Нины Пырковой и бабушка...

И благодарность вашей газете за память», — резюмировала Нина Пыркова в письме «Петербургскому дневнику». Такое время... Житель Петербурга рассказал, что его дед, Роговой Залман Беркович, был призван в Красную армию в августе 1941 года и воевал на подступах к Ленинграду. Он погиб в апреле 1942 года.

Бабушка, Роговая Даша Гиршевна, всю блокаду проработала в военном госпитале сестрой-хозяйкой. Юрий в деталях запомнил истории, которые слышал от близких: «Мама моя была еще маленькой, поэтому бабушка боялась оставлять ее одну дома и брала с собой на работу в госпиталь. Так как это запрещалось, во время обхода главврача маму прятали в кладовке под мешками с бельем».

Пережившие ужасы блокадного Ленинграда делятся воспоминаниями

Выпустите меня!!! Дверь чулана открылась, в проёме стоял сутулый, — Чего шумишь, девочка? Я мышкой юркнула между его ног и выбежала в большой и темный коридор. Не оборачиваясь я добежала до огромной двери, отщёлкнула защелку, на которую была закрыта входная дверь и выбежала на улицу.

На улице ревела метель, был жуткий мороз. Я понимала, идти полуодетой и босой в такую погоду — смерти подобно, но меньше всего на свете я хотела быть съеденной людоедами. Поэтому обратного пути у меня не было.

Обессиленная и еле бредущая сквозь метель я наткнулась на друга своего старшего брата. Он закинул меня на плечо и отнес в убежище. Давид и Вектор укутали меня в теплые веще и дали в руки горячую кружку с хвойной настойкой.

Отогревшись и придя в себя, я обо всём рассказала своему старшему брату Вектору. Ты точно помнишь где живут эти сволочи? Окна их квартиры выходят прямо на Алексеевский сад.

Я напросилась пойти вместе с ними. Они долго отговаривали меня, говорили, что я отморозила ноги, что мне лучше побыть в тепле, но я не отступала. Поздней ночью Вектор вскрыл тот самый замок, и мы словно тени проникли в логово людоедов.

Все обитатели квартиры мирно спали и это давало нам преимущество. Сутулому и еще двум людоедам мы перерезали горло во сне, а женщину мы разбудили. Антонина Ивановна остановила свой рассказ и взглянула на меня.

Её взгляд уже не казался прежним и добрым, теперь он был каким-то морозным. Было ощущение что та самая холодная зима 1941 года отразилась в её глазах.

Так было со Смоленском, Минском, Киевом. Первые по-настоящему серьёзные городские бои произошли в Сталинграде, когда красноармейцы буквально вгрызались в каждую улицу, в каждый дом.

По разным причинам ни прорыва блокады, ни уничтожения города не произошло. Ленинград оставался осаждённым. Да и сами немцы не спешили развивать успех. В ноябре 1941 года они находились на подступах к Москве.

Вероятность потери столицы была велика, поскольку там на какое-то время воцарилась паника. Но руководство Третьего рейха решили повременить с захватом Москвы. Они понимали, что столицу без боя не отдадут и не хотели лезть в мясорубку. Точно такая же история произошла с Ленинградом.

Захватить и зачистить огромный город было проблематично, несмотря на опыт немецких солдат, поставивших на колени Европу. Вражеское командование остановилось на старинном варианте захвата — осаде. Ленинград был взят в кольцо, его постоянно бомбили. Расчёт был прост: горожане сами сдадутся кому посчастливится пережить осаду, не умерев от голода, холода и бомбёжек.

Осада города требовала большого количества сил. Немцам пришлось оставить там полноценную группировку войск. И это было уже в пользу Москвы. О причинах, побудивших финнов атаковать СССР, до сих пор нет единого мнения.

Одни историки и исследователи склоняются к тому, что у Финляндии не было выбора, поскольку к тому времени страна уже находилась во власти Германии, фактически не являлась самостоятельной, и туда часто отправлялись делегации высокопоставленных немецких военных. Другие считают, что всему виной Зимняя война — финны таким образом мстили за поражение в недавнем конфликте. Третья сторона отталкивается от событий конца июня 1941 года, когда была произведена бомбардировка Финляндии. Однако Москва, в отличие от Лондона, этому не поверила.

В конце июня финские города подверглись бомбардировке. Финляндия объявила СССР войну. Жители Ленинграда покидают свои дома, разрушенные бомбёжками. Wikimedia Commons Перед началом конфликта с финнами у советской стороны был план.

Ещё в середине июня к границе были подтянуты 1-й и 10-й механизированные корпуса Ленинградского военного округа. А когда война началась, они даже попытались войти на территорию Финляндии. Однако события разворачивались с такой скоростью, что дальнейшего развития атака не получила. А сами финны атаковали советскую территорию 29 июня.

Полноценное масштабное наступление в направлении Ленинграда произошло уже в конце июля. Примерно через месяц противник перешёл старую советско-финскую границу на Карельском перешейке, затем продвинулся на пару десятков километров и остановился. Есть версия, что Карл Маннергейм , верховный главнокомандующий финскими войсками, целенаправленно отказывался от идеи продвижения к Ленинграду по своим личным соображениям, поэтому он совершил удачный манёвр, установив контроль над частью Кировской железной дороги, Беломоро-Балтийским каналом у Онежского озера, а также Волго-Балтийским путём у реки Свирь. Соответственно, финны отрезали Ленинград от важных маршрутов, по которым в город могли доставляться грузы.

Это наступление шло вразрез с желанием немцев. Ещё в начале сентября в ставку Маннергейма в Миккели прибыл генерал-лейтенант Альфред Йодль, начальник Штаба оперативного руководства Верховного командования вермахта. Он предложил Маннергейму атаковать Ленинград, но тот отказался и провёл своё успешное наступление. Оборона Ленинграда Спустя пару месяцев после начала войны Гитлер так воодушевился успехами, что всерьёз начал думать о захвате Москвы.

По замыслу, от группы армий «Север» при поддержке финнов на Карельском перешейке требовалось окружить в районе Ленинграда советские войска, отрезав их от Москвы, и до 15 сентября перебросить часть сил на поддержку группе армий «Центр». Группа армий «Север» — оперативно-стратегическое объединение войск Третьего рейха на северном участке Восточного фронта. В октябре 1941 года в неё входили: 16-я, 18-я армии, а также Голубая дивизия. До 17 января 1942 года группой командовал генерал-фельдмаршал Вильгельм фон Лееб.

Затем его сменил генерал-фельдмаршал Георг фон Кюхлер. Защитники осаждённого Ленинграда. Wikimedia Commons План фашистов реализовывался стремительно. С севера город блокировали финны, остановившиеся у Карельского перешейка, где завязались бои у укрепрайона с 23-й советской армией.

И с 8 сентября Ленинград был заблокирован. Ориентировочно немцы взяли в кольцо около 5000 кв. Внутри же оказался почти весь Балтийский флот, а также большая часть войск Ленинградского фронта численностью свыше полумиллиона человек. Помимо военных заблокированным оказалось и мирное население — около трёх миллионов гражданских.

Ленинград оказался в полной блокаде, железнодорожными, автомобильными или речными путями воспользоваться было невозможно. Сообщение с городом осуществлялось по воздуху и Ладожскому озеру. Немцы продолжили развивать успех. Фашисты остановились лишь в нескольких километрах от Ленинграда, по сути оккупировав его пригороды.

Линия фронта находилась лишь в 16 км от Зимнего дворца. Ещё ближе к противнику располагался Кировский завод, который продолжал работу, несмотря на нависшую опасность. В двадцатых числах сентября немцы разбомбили корабли и инфраструктуру Кронштадтской военно-морской базы. Тогда же серьёзные повреждения получил линкор «Марат», на котором погибли несколько сотен человек.

Попытались фашисты и провести разведку боем, отправив на штурм Ленинграда внушительные силы, которые поддерживал 41-й танковый корпус. Город атаковали 11 дивизий, но какого-либо внушительного результата добиться не удалось. Больше немцы на штурм не решались, предпочитая держать город в полной блокаде. Однако красноармейцы не сидели за стенами, ожидая какого-то чуда.

Едва ли не каждый день были вылазки и атаки противника. Мощную поддержку оказывал Кировский завод, который выпускал по несколько танков КВ ежедневно. Но прорвать блокаду не удалось даже Жукову. После чего вылазки ленинградцев носили скорее психологический характер.

Советские бойцы демонстрировали фашистам силу и нежелание сдаваться. Особенно сильный перевес был в живой силе и самолётах.

На момент сентября 1941 года в окружённом городе оставалось 2 миллиона 887 тысяч жителей. Далее официальная советская историография утверждает, что в ходе эвакуации 1941-43 годов из города было вывезено до 1 миллиона человек — тогда непонятно, откуда берётся цифра в 2 миллиона погибших в ходе блокады, которую называют некоторые исследователи. Для минимального снабжения города припасами существовала единственная транспортная магистраль через Ладожское озеро, под названием "дорога жизни".

В летнее время снабжение проходило по воде, зимой — автомобильным и гужевым способом. По "дороге жизни" в город доставлялось минимальное количество продовольствия, которого всё равно не хватало на всех жителей города — "блокадный" карточный паёк составлял всего 125 грамм хлеба в день. Военные предприятия в блокадном Ленинграде продолжили свою работу — что интересно, сотни танков, бронемашин, десятки бронепоездов и миллионы снарядов, которые были выпущены в городе во время блокады — спокойно покинули пределы города. Собственно, вот это в кратком пересказе и есть вся история блокады Ленинграда, о которой рассказывалось в советских книжках. Первый и главный вопрос, который возникает после изучения фактов,— а почему, собственно, не эвакуировали тех, кто не был занят на военных производствах?

Ну ладно, ещё можно понять, что функционирование военных заводов в Ленинграде было необходимостью — но почему не вывезли полностью всех остальных горожан, вроде музыкантов, конторских работников и прочих подобных категорий граждан? Помню, как на уроках музыки нам рассказывали о героическом оркестре, который в блокадном Ленинграде исполнял Седьмую симфонию Шостаковича, а какая-то бабушка отдала последнюю картошку, чтобы дирижёр смог накрахмалить воротничок. У меня возникает вопрос — а что все эти люди, включая бабушку, оркестр и дирижера, вообще делали в осаждённом городе? Официально по "блокадным нормам" этим людям выдавали паёк в три раза ниже, чем тем, кто был занят на производстве — а это значит, что фактически обрекали их на голодную смерть. Напомню вам, что блокада продолжалась не месяц и не два, а более двух лет — неужели за это время нельзя было эвакуировать всех, кто не занимался в городе чем-то жизненно важным для военного дела?

Скучать, кстати, несмотря на отсутствие занятий, нам не приходилось, уже на третий день всех эвакуированных ребят отправили в поле вязать снопы льна. Поначалу, конечно, ни у кого ничего не получалось, но постепенно мы освоили это нехитрое ремесло и начали работать не хуже взрослых. Тем временем фашисты подходили всё ближе и ближе. Так что совсем скоро, наверное, в августе, сейчас уже точно не помню, нас отправили за Урал, в Тюменскую область. Поселили в одном из интернатов, где мы и жили вплоть до 45-го года. Кстати, к моменту окончания войны парней в нашей группе практически не осталось. Как только им исполнялось 18 лет, их сразу же забирали в военкомат.

Не знаю, куда отправляли — в училище или на фронт, нам, конечно, никто об этом не сообщал. И чем вы топили здание зимой? Сейчас учителя, например, не имеют права оставить ученика после уроков для того, чтобы тот прибрал класс или прилегающую территорию. Это считается дикостью, грубым нарушением прав ребёнка. Ну, а мы для того, чтобы в интернате было тепло, должны были сами валить лес в тайге и заготавливать дрова. И никто, понятное дело, никаких заявлений о нарушении своих прав не делал. Как и не требовал мяса на обед, когда его не было.

Об этом просто никто не думал, все думали только об одном — о победе. Колхоз выделил нам лошадь с телегой для перевозки древесины и одного инструктора из местных. Тот разбил нас на бригады по три человека - две девочки и мальчишка. Каждая такая бригада должна была заготовлять два кубометра древесины в сутки. Старшие ребята сами валили деревья, но многие из нас были совсем худыми и физически слабыми, так что наставнику приходилось брать большую часть этой работы на себя. Мы же занимались вспомогательным трудом - обрубали сучья, пилили стволы на козлах. На фото: В эвакуации ленинградских детей кормили небогато, но вполне сносно, тем же, кто остался в окружённом городе, выдавался такой вот суточный паёк, за которым приходилось стоять огромную очередь Что касается питания, то мы не голодали.

Колхоз дал интернату ещё и корову, так что у нас было даже молоко. Масла, правда, не было, но зато нам привозили муку, из которой наши повара пекли очень вкусный хлеб, а по утрам готовили кашу-заваруху. Сами мы сажали картошку, собирали грибы, потом засаливали их. Заготовка сена для домашних животных естественно тоже входила в наши обязанности. Мы жили совершенно обособленно от внешнего мира, не знали толком, что происходит на фронте, в Ленинграде. Ближайшая радиоточка находилось в правлении колхоза и мы периодически туда ходили только лишь для того чтобы получить хоть какую-то информацию о положении дел. Нас оттуда не гнали, входили в положение.

В начале 1942 года начали приходить похоронки. Моя ближайшая подруга Майя, с которой я всю войну просидела за одной партой, осталась круглой сиротой и согласно распоряжению Правительства не могла рассчитывать на возвращение обратно. Как и другие ребята, которые лишились всех своих ближайших родственников в Ленинграде. Это решение было принято для того, чтобы после войны там не появилась орда беспризорников, как это случилось после революции.

БЛОКАДА ЛЕНИНГРАДА. ВОСПОМИНАНИЯ О СТРАШНЫХ ДНЯХ.

продолжает разговор Никита Ломагин. Праздничный салют прошел в честь 80-летия со дня полного снятия блокады Ленинграда. Академик Лихачев — о подвигах и ужасах блокадного Ленинграда. Если вы хотите узнать больше об ужасах осажденного нацистами Ленинграда, прочтите «Блокадную книгу», авторами которой являются Алесь Адамович и Даниил Гранин. Участники обороны Ленинграда: Дорога жизни Оборона Пережившие блокаду Дети Ленинграда Детские дома. С этой целью прокуратура Петербурга потребовала признать блокаду Ленинграда преступлением против человечности, военным преступлением и геноцидом советского народа.

Воспоминания о блокаде без цензуры

В этот день в 1941 году началась Блокада Ленинграда Подробности мрачных событий, происходивших на берегах Невы в середине прошлого века, сегодня известны не только из учебников истории, но и по рассказам самих блокадников. Ведь блокада Ленинграда стала и частью немецкой истории — причем неотъемлемой частью, не имеющей срока давности. Ученый рассказал об ужасах блокады Ленинграда и объяснил, что упускают на Западе, описывая те трагические события.

«Быт, который уносится с собой в могилу»: как выживали и от чего умирали в блокадном Ленинграде

«В блокаде Ленинграда участвовали и совершали преступления представители очень многих европейских стран. продолжает разговор Никита Ломагин. Жительница блокадного Ленинграда Галина Хмелева вспоминает всеобщее безумие, когда посреди улицы замертво упал конь. Академик Лихачев — о подвигах и ужасах блокадного Ленинграда.

Выставка, посвящённая истории блокады Ленинграда, открылась в Нижнем Новгороде

Просмотров: 535 Рассекреченные документы Тема каннибализма в блокадном Ленинграде долгое время замалчивалась и даже категорически отрицалась официальной историографией. Архивные документы были недоступны для исследователей, и в целом считалось, что случаи людоедства были единичными, относились к психическим отклонениям, а их общее количество не превышало среднестатистических данных. Голод - палач человечности Наложение строжайшего запрета на эту очень непростую тему породило множество спекуляций и зловещих фантазий о ситуации в городе во время блокады. Однако в канун 80-летия прорыва вражеского кольца было открыто множество секретных документов тех лет.

Среди них были и материалы о каннибалах середины XX века. Уже в октябре 1941 года в окруженном городе многие жители использовали в пищу домашних питомцев, варили уху из аквариумных рыбок, ловили бродячих кошек и собак, ели воробьев, ворон и голубей. Кто посмеет осудить за это людей, доведенных до отчаяния видом своих голодных детей?

Но были и те, кто стал наживаться на людях, терявших рассудок от голода, хладнокровно и предельно цинично торгуя человечиной. И речь идёт не только об останках людей. Эти упыри охотились уже не на редких бобиков и барсиков, а на детишек, которые остались у тел умерших матерей или бродили по городу, сбежав из разбомбленного дома.

С этими, утратившими человеческий облик уродами, сотрудники милиции, бойцы армейских патрулей и оперативники НКВД были суровы. Жестокая статистика 21 февраля 1942 года военный прокурор ленинградского гарнизона бригвоенюрист А. Панфиленко подготовил докладную записку на имя второго секретаря Ленинградского ВКП б Алексея Кузнецова, в которой обобщил статистику выявленного и пресеченного каннибализма.

Когда стало ясно, что сделать это не получится, было решено блокировать город и оборонявшую его советскую группировку, а первостепенное значение по крайней мере в голове Гитлера приобрела идеологическая роль Ленинграда как места, где произошла большевистская революция. В своей переписке со штабом кригсмарине Гитлер прямо сформулировал задачу: полностью изолировать город и его население, пресекать его эвакуацию и планомерно стирать с лица земли с помощью обстрелов и бомбардировок. В директиве начальника штаба военно-морских сил Германии говорилось: «После поражения Советской России дальнейшее существование этого крупнейшего населенного пункта не представляет никакого интереса». Сложно сказать, как Гитлер планировал претворять в жизнь этот свой план по тотальному уничтожению Ленинграда и насколько это было выполнимо само по себе. Несмотря на все обстрелы, город ко дню освобождения не представлял собой выжженную землю, как, например, Сталинград. Физические разрушения были велики, но в основном в пригородах, на линии фронта. Скорее всего, фюрер в очередном своем яростном и беспощадном запале просто не мог трезво оценить масштаб усилий, которые потребуются для полной ликвидации Ленинграда как сущности. Смертное время На 5 тыс. К моменту фактического начала блокады 8 сентября ленинградцы уже больше месяца жили на продовольственные карточки, но пока нормы отпуска продуктов оставались достаточно высокими. Однако после захвата Шлиссельбурга единственными способами снабжения города оказались воздушный мост и водный путь по Ладожскому озеру.

Начиная с сентября суточные пайки горожан снижались практически каждые две недели. Все жители города были разделены на несколько категорий: рабочие горячих цехов, рабочие и инженерно-технические работники, служащие, иждивенцы, дети до 12 лет. Минимальное довольствие получали служащие, иждивенцы и дети. На фото ниже этот хлеб — все, что многие тысячи, сотни тысяч ленинградцев могли съесть за целые сутки. Эту страшную зиму 1941—1942 годов назвали «смертным временем». Ощущение постоянного, непрекращающегося, вечного голода стало основным чувством, испытываемым большинством ленинградцев. Упадок сил, слабость, головокружение, потери сознания заканчивались алиментарной дистрофией — состоянием, из которого деградировавший от недоедания организм уже зачастую физически не мог выйти. Потовые и сальные железы у них бездействовали, и тело, казалось, было покрыто шершавым пергаментом. Съеденная пища плохо усваивалась из-за недостатка пищеварительных соков. Скудные обеды и ужины почти не всасывались в кровь и не давали желанного чувства сытости», — писал военный хирург А.

Поиск пищи и топлива занял все мысли многих горожан. Хлеб, эту его мизерную полагавшуюся порцию, еще удавалось получить относительно свободно, хотя чем дальше, тем больше в его составе было дополнительных примесей типа гидроцеллюлозы, добавлявшейся для объема. Получить иную еду карточки существовали и на мясо, и на крупы, и на сахар, и на другие продукты было куда сложнее, да и поставлялись продукты в магазины с перебоями. Чтобы «отоварить» такие талоны, требовалось отстоять огромные очереди, которые приходилось занимать зачастую еще ночью, несмотря на действовавший комендантский час. Отчаявшиеся люди устраивали в очередях скандалы, порой дрались, но это было не самое страшное. Ужаснее всего была утеря в том числе и из-за воровства продуктовых карточек — практически всегда это означало смерть. Достать продукты альтернативным образом, особенно для непривилегированных категорий ленинградцев, было практически невозможно. Объявлений с обменом одежды, обуви, мебели, различных ценностей на еду было в достатке, но вот желающих расставаться с пищей найти было сложно. Потеряли свое значение и деньги. На рынке стоимость килограмма хлеба на рубеже 1941—1942 годов могла доходить до 500 рублей государственная цена составляла 1,9 рубля, а средняя зарплата большинства служащих находилась в пределах 300 рублей, рабочие получали свыше 600.

Именно голод, дистрофия, связанные с ними заболевания хотя масштабных эпидемий и удалось избежать , а вовсе не обстрелы стали основной причиной смерти блокадников, чьи страдания усугублялись необычайно жестокой зимой 1941—1942 годов. Во второй половине декабря 1941-го в Ленинграде остановились трамваи и троллейбусы, а необходимость тратить дополнительные физические усилия для преодоления расстояния до работы, магазина, дома в условиях обильных снегопадов послужили дополнительным фактором истощения горожан. Привычной картиной стали бредущие по улицам среди сугробов обессилевшие от недоедания, страдающие от мышечной слабости, закутанные в несколько слоев верхней одежды ленинградцы, тащившие за собой санки с нехитрым грузом. Даже упасть было чревато смертью, ведь сил на то, чтобы вновь подняться, могло и не хватить. Апатия, безразличие к окружающим и их страданиям тоже, увы, стали обычным явлением.

Причём, куда именно - не сообщалось, единственное, что было сказано: информацию о новом месте дислокации этого учреждения доведут до нас дополнительно. Нынешней молодёжи или людям среднего возраста, которые привыкли к тому, что принятие различных незначительных решений у нас зачастую растягивается на многие месяцы, наверное, сложно представить, как можно так быстро всё устроить, да ещё не поставив в известность родственников. Но тогда это особого удивления не вызвало, хотя некоторые матери, узнав о предстоящей разлуке со своими детьми, в буквальном смысле этого слова кидались под колёса и не давали их увозить.

Судя по всему, эвакуация проходила в обстановке строгой секретности именно для того, чтобы подобные эксцессы не носили массовый характер и не сорвали её. Валентина Николаевна с внуком - А когда эвакуировали Вас? Точно так же сообщили о том, чтобы я собрала вещи, зашила их в картофельный мешок и взяла с собой документы. К месту назначения, в Ярославскую область нас доставили в «телятниках» или «теплушках», как их сейчас чаще называют. Это товарные вагоны, переоборудованные для перевозки людей, с окошком для того, чтобы легче дышалось, и двухярусными нарами внутри. Железная дорога тогда работала в особом режиме. В приоритетном порядке пропускались поезда, следующие на фронт. Вторая по значимости категория была — это порожняк с фронта, а третья, по крайней мере, на нашем направлении, - дети из Ленинграда.

Так что добрались до конечной станции мы довольно-таки быстро. На разгрузку нам отвели ровно час, сразу после этого состав должен был отправиться обратно, за новой партией школьников. Ярославль ведь находится сравнительно недалеко от Петербурга и теоретически такая возможность, наверное, существовала? Личных автомобилей, как вы понимаете, тогда ни у кого не было, добраться даже в соседний регион и вернуться обратно за сутки, было довольно проблематично. Особенно учитывая, что пассажирские поезда стали ходить гораздо медленнее из-за необходимости пропускать военные эшелоны. Тем не менее, многие матери действительно договаривались с начальством, брали отгулы и ехали к своим детям, забирали их обратно в Ленинград. Их, конечно, можно было понять. Несмотря на то, что немец шёл довольно быстро, жизнь в городе изменилась только в сентябре.

Летом же всё оставалось по-старому, в связи с чем у многих действительно возникала иллюзия, будто война идёт в какой-то параллельной реальности. Единственное, в небо по вечерам поднимались заградительные аэростаты, которые создавали помехи фашистской авиации. Вот собственно и все отличия. Да и мы, не осознавая, насколько печально может закончиться наше возвращение, писали домой слёзные письма о том, как скучаем, как нам плохо без родителей. Мою мать, слава Богу, не отпустили с работы, а вот за другой девочкой, которая жила в нашей парадной, мама приехала. И забрала её. Как я узнала после войны, обе они умерли во время блокады от голода. В классы принесли панцирные кровати, и мы на них спали.

Скучать, кстати, несмотря на отсутствие занятий, нам не приходилось, уже на третий день всех эвакуированных ребят отправили в поле вязать снопы льна. Поначалу, конечно, ни у кого ничего не получалось, но постепенно мы освоили это нехитрое ремесло и начали работать не хуже взрослых. Тем временем фашисты подходили всё ближе и ближе. Так что совсем скоро, наверное, в августе, сейчас уже точно не помню, нас отправили за Урал, в Тюменскую область. Поселили в одном из интернатов, где мы и жили вплоть до 45-го года.

В основном — стариков, женщин и детей. Это очень сложный вопрос.

Это, по-своему, самый блестящий политический блокадный дневник. Трактат о блокаде, написанный человеком, живущим в блокаде, очень много думающим именно о том, что случилось с человеком и властью. Все люди по-разному думают о том, кому было легче выжить. Честно говоря, легче выжить было молодому человеку с более здоровым организмом. Блокада — это физиология, голод — это физиология. Но дальше действительно подключаются сложные психологические вещи. Писатель Пантелеев в своих замечательных блокадных записках говорит: «В блокаду выживали те, кому было на что опереться».

Это интересное соответствие мыслям психолога Виктора Франкла, который свою психологию выживания сформулировал в немецком концлагере. И Франкл тоже говорит, что выживали те, кто мог создавать смысл. А по Пантелееву — люди опирались на семьи, опирались на любовь. Блокадная любовь, и вот про это немножечко моя пьеска «Живые картины», — это страшная пытка. Когда тебе нужно отдать последнюю крошку своему любимому — это пытка. В этом нет ничего-ничего хорошего. Как Шаламов нас учит, что в лагерном опыте нет ничего хорошего, так и здесь.

Но истории того, как люди боролись за своих, — это невероятные примеры человечности, конечно же. И хотя все это очень страшно читать, просто невыносимо, ты при этом узнаешь о человеке такое хорошее, что очень многое становится выносимым. Есть дневник, есть человек, есть его кот, есть его дом Дневник школьницы Тани Савичевой, которая с начала блокады Ленинграда начала вести записи. Почти вся семья Тани погибла в период с декабря 1941 по май 1942 года. В ее дневнике девять страниц, на шести из которых даты смерти близких людей — матери, бабушки, сестры, брата и двух дядей. Сама Таня умерла уже в эвакуации 1 июля 1944 года. Как появились данные?

Может быть, в связи с тем, как они распорядились ресурсами вполне бездарно. Никто этих вопросов не хотел, вопросов об ответственности в первую очередь. И я думаю, что с этим было связано долгое молчание о блокаде. Это сложный вопрос — почему память о войне в сталинском государстве подавлялась. Это история громадных катастроф, неподготовленности советского оружия, это история невероятного подвига. Но также это история про то, как за эту самую победу за ценой не постояли. Более двадцати миллионов людей заплатили жизнью за эту победу, что несравнимо ни с какой другой страной.

Еще одна книга, не блокадная, но для меня бесконечно важная, — это воспоминания Николая Никулина, эрмитажника, человека, который ушел на фронт ленинградским дистрофиком из Ленинграда в 18 лет. Он дошел до Берлина, выжил, стал блестящим искусствоведом, возглавил отдел голландской живописи Эрмитажа. Он всю жизнь потом писал книгу о своих впечатлениях, в частности, о так называемом Ленинградском фронте. Для меня это центральная книга о том, сколько именно стоила победа и как она была сделана. И, наверное, главный вывод для меня, совершенно невыносимый вывод, связан с тем, что человеческая жизнь, одна-единственная жизнь, в этой истории зачастую не имела никакой цены. Но это вообще о философии советского эксперимента. Коллектив, родина, народ, общность — об этом могла идти речь.

А вот одна индивидуальная жизнь, человек — хрупкий, слабый, смешной, нелепый, он как бы не считается. Мы начали разговор с того, что мы не знаем, сколько людей погибло в блокаде, никогда не узнаем. Мы не знаем, сколько людей погибло в советской войне. И этому можно противопоставлять идею индивидуального, дневникового. Вот есть дневник, есть человек, есть его кот, есть его дом, есть его книги, есть его страх, есть его сила… для меня это основа того, почему я эти 15 лет занимаюсь блокадой и продолжаю заниматься.

Горсуд Петербурга признал геноцидом блокаду Ленинграда

Блокада Ленинграда одна из самых трагичных страниц в Великой Отечественной войне и всей истории России: о том, как город переживал эти тяжелейшие годы, читайте в материале ФедералПресс. Сегодня 78-я годовщина снятия блокады Ленинграда – одного из самых страшных эпизодов не только Второй мировой войны, но всей человеческой истории. Она посвящена годовщине освобождения Ленинграда от блокады.

Похожие новости:

Оцените статью
Добавить комментарий