Шоу Hans Zimmer’s Universe – полная ретроспектива творчества Ханса Циммера в исполнении Imperial Orchestra, органа и хора — лучший подарок истинным любителям кино и хорошей музыки!

Композитор из Правдинска написал альтернативный саундтрек к фильму "Шерлок Холмс" Гая Ричи.

фильмография

‎Альбом «Sherlock Holmes (Original Motion Picture Soundtrack)» — Hans Zimmer — Apple Music
Загадочная история создания музыки к советскому "Шерлоку Холмсу": tele_sat — LiveJournal
Навигация по записям
Шерлок Холмс (саундтрек) - Sherlock Holmes (soundtrack)
"Детективная" музыка.Киносимфония «Шерлок Холмс и доктор Ватсон»

10 великих кинотем композитора Ханса Циммера

По вопросам, связанным с использованием контента Правообладателей, не имеющих Лицензионных Договоров с ООО «АдвМьюзик», а также по всем остальным вопросам, просьба обращаться в службу технической поддержки сайта на mail lightaudio.

Автор саундтрека к "Шерлоку Холмсу" считает, что мир спасёт только музыка 90 лет и 100 фильмов Владимира Дашкевича Поделиться Композитор Владимир Дашкевич отмечает юбилей — 90 лет. Серьезная цифра, но эту впечатляющую дату Маэстро встречает активно, творчески, энергично и продуктивно. За последние несколько лет им написан ряд крупных сочинений — в том числе Чеховская и Пушкинская симфонии, оперы «Двенадцать» по поэме Александра Блока, «Жить не по лжи» на основе сочинения Александра Солженицына, «Царь Давид» на библейскую тему. А еще у него есть множество других произведений: концерты, сонаты, камерные сочинения, вокальные циклы, исполнять которые выдающиеся музыканты и артисты почитают за честь. Фото: Архив МК Про киномузыку, которую все знают и любят, и говорить нечего: «Собачье сердце», «Слуга», «Зимняя вишня» — всего около 100 кинокартин! Тем не менее у каждого великого композитора есть визитная карточка. Бетховен написал 9 симфоний и 32 сонаты. Однако любой узнает его по знаменитой «теме судьбы».

Чайковского, автора 6 симфоний и 10 опер, узнают по «Щелкунчику», ну а Дашкевича — по теме из телесериала «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона». И Владимира Сергеевича это очень радует. Почему — об этом мы поговорили с Маэстро накануне юбилея. Фото: Кадр из фильма Современный композитор непременно должен пройти школу киномузыки. Только тогда он сможет общаться со слушателями на том музыкальном языке, в котором современный человек нуждается. Великие академические композиторы ХХ века, которые не только ощутили, но и ответили своим творчеством на кризис музыкального языка, выстояли благодаря своей интеграции в кино: и Шостакович, и Прокофьев, и Шнитке писали киномузыку на понятном, доступном языке, главный показатель которого — запоминаемость. Хорошая музыка — та, которая запоминается. И если ее помнят больше 50 лет, то она может уже называться классической. Тема «Шерлока Холмса» появилась в конце 1970-х.

Так что до признания ее классической осталось совсем немного времени. А вот музыка к «Бумбарашу» уже перешла этот рубеж: написанные в 1970 году песни «Ходят кони» и «Журавль по небу летит», до сих пор звучат так, будто написаны только сейчас.

На славу постарались обе группы творцов: сочинители песен, включая Элтона Джона, и сочинитель фоновой музыки — Циммер.

Первая и пока единственная работа Циммера, удостоенная «Оскара». Слушать музыку: This Land Музыка из фильма «Интерстеллар» Саундтреки к космическим фильмам всегда стояли особняком. Начиная от «Звездных войн» Уильямса и кончая «Гравитацией» Прайса.

Частое решение для отражения бездонного космоса — это электронная музыка или построк. Циммер пошел дальше и применил новаторский подход, покоривший всех: наложить на партитуру звуки благородного инструмента — органа — поистине гениальная идея. Сцена состыковки «Индьюренс» с кораблем в невероятном вращении была бы не такой захватывающей, если бы не идеально подобранная мелодия, от которой непроизвольно пробегают мурашки по телу.

Выбранную манеру для саундтрека вполне можно сравнить со стилем, в котором работают такие проекты, как Era и Gregorian, — нью-эйдж с примененим хоровых религиозных распевов. Также в фильме много заимствовано из жанра кроссовер, близкого к опере. Сокровище «Кода да Винчи» — композиция «Chevaliers de Sangreal», звучащая в финале.

Слушать музыку: Chevaliers de Sangreal Музыка из фильма «Шерлок Холмс» О музыке к фильму «Шерлок Холмс» хочется сказать только одно: как это могло прийти в голову — применить еврейские мотивы для классического героя, живущего в пасмурном Лондоне? Однако получилось интересно. Нет, конечно, не весь саунд такой, во многом он типичен, но именно эти моменты добавили пикантности и изюминку.

Эти партитуры являются для Петербургской филармонии неоценимым историческим достоянием. Потому что именно Симфонический оркестр Ленинградской филармонии участвовал в записи музыки к большинству серии, и есть высокая вероятность, что музыканты играли именно по этим нотам. Определенная часть этой музыки была записана Симфоническим оркестром Ленинградской филармонии, под управлением дирижера Александра Сергеевича Дмитриева. Поэтому Филармония считает правильным сохранить эти драгоценные материалы, которые использовались оркестром при записи, в своей библиотеке. Благодаря этому появится возможность запланировать концерт в будущем, где музыка Дашкевича к фильмам о Шерлоке Холмсе вновь прозвучит в исполнении академического оркестра.

Где вы находитесь?

Саундтрек к фильму `Шерлок Холмс`, - Циммер, Ханс - слушать онлайн, скачать, ноты
История мелодий к к-ф "Шерлок Холмс и доктор Ватсон" удивительна и невероятна.
Шерлок Холмс (фильм) | это... Что такое Шерлок Холмс (фильм)?
Похожие теги
Владимир Дашкевич: Джентльменская музыка
Ханс циммер

Шерлок Холмс И Доктор Ватсон (Музыка Из Сериала)

В “Шерлоке Холмсе” это уже не привычный по прошлым работам Ричи сборник симпатичных режиссеру песен, звучащих в кино. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. О том, кто написал музыку к Шерлоку Холмсу и многим многим другим известным произведениям. О музыке к фильму «Шерлок Холмс» хочется сказать только одно: как это могло прийти в голову — применить еврейские мотивы для классического героя, живущего в пасмурном Лондоне?

Музыка из фильма Шерлок Холмс

А Масленников каждый раз говорит: «Это Британия, это империя, в ней и джентльменство, и ирония, и могущество, и оптимизм, и благородство…» И всё время он мне про это наговаривал. И короче, когда я снова забыл, а он снова позвонил, я от отчаяния просто взял телефон на длинном шнуре, пододвинул его к роялю и сыграл первое, что пришло в голову. И эта была заставка к Шерлоку Холмсу, о которой говорил Игорь Фёдорович. Он как мудрый человек сказал: «Владимир Сергеевич, только ни в коем случае не оставляйте так, вот сейчас возьмите карандаш и запишите, вы ж потом забудете». Ну у меня память хорошая [:- — прим.

Я был доволен, что мне уже наконец-то не надо слушать эту культурную заставку, так я и не знаю, чего там было. И вот, через какое-то время Масленников сказал, что они смонтировали картину, она почти готова, и надо писать музыку. Я посмотрел материал, он мне очень понравился, это действительно было неожиданно и очень современно, это был всё-таки русский Шерлок Холмс, но он был интереснее и в каком-то смысле более английским, чем те английские вялые Холмсы и Ватсоны, которые и до сих пор иногда возникают и вызывают у меня ужасное раздражение своей анемичностью, бестолковостью и непластичностью. Когда я стал думать, на какой музыке надо остановиться, здесь сыграло большую роль то, что я с детства очень любил Конан Дойла, и в какое-то время он на меня произвёл очень сильное впечатление.

Но важно было ещё другое. В этой музыке был присущий английскому менталитету оптимизм, и в ней было большое чувство уважения. Это действительно люди, которые уважают себя, умеют уважать других, не агрессивны, ведут себя всегда достойно. Вот это чувство достоинства я и хотел передать, потому что в нашей жизни, в российском менталитете это всё-таки дефицит.

Мы мало думаем о том, чтобы всегда сохранять достоинство и уважение друг к другу. И в нас мало, к сожалению, настоящего подлинного оптимизма — это очень ценное качество для человека, тогда у него есть какой-то маяк, направляющая в жизни. Среди наших специалистов музыка вызвала шок. До сих пор все стараются найти в этом какой-то подвох.

Я помню, как приехал в Репино, в Дом творчества композиторов, и там было два музыковеда — один, по-моему, Михаил Бялик, и ещё кто-то. И они поспорили, причём один говорил, что это музыка позднего Пёрселла, английского композитора конца XVII века, а другой — что это музыка раннего Бриттена, композитора начала ХХ века. И вот они увидели, что я приехал, тут же заключили пари на бутылку коньяка, и налетели на меня со своим вопросом.

Надо заметить, что джентльменство в крови у Владимира Сергеевича в прямом смысле — он настоящий потомственный дворянин с благородной генетикой, из тех, чьи предки страдали от власти за свои достоинства. О прадеде композитора — Вячеславе писал ещё Герцен в «Полярной звезде»: «красивый как ангел поручик Дашкевич». За свою красоту прадед и пострадал — точнее за то, что очаровал бывшую любовницу Листа, Вагнера символическая связь! За то был сослан на Кавказ. Его дед был предводителем дворянства Тамбовской губернии, его ценил и даже протежировал Лев Николаевич Толстой. Когда Леонид Вячеславович тоже попал в опалу к царю за написанную им антистолыпинскую книжку , великий писатель ему очень помог. Отец композитора — Сергей Леонидович, как водилось в конце 30-ых прошлого века по отношению к «бывшим» — был репрессирован, а, как полагалось в середине 50-ых — освобождён.

Тогда же Владимир поступил в Московский институт тонкой химической технологии, получив по его окончании диплом инженера-химика. Но как часто бывает у молодых людей — химичить его влекло совсем в другой области. Его настоящим призванием оказались эксперименты над нотами. Сначала он стал посещать семинар самодеятельных композиторов, а в 1962 году Владимир получил второе образование — музыкальное, окончив Музыкально-педагогический институт имени Гнесиных. Композиторский класс ему передал сам Арам Хачатурян. Творчество Владимира Дашкевича на новом поприще оказалось очень плодотворным.

Там он стал работать мастером цеха. Переходя на мат при построении пьяных рабочих, которые пытались засунуть руки в вальцы, Владимир продолжал усердно работать. В одну неделю он выходил на дневную смену, во вторую — в вечернюю, а в третью — в ночную. Странно, но молодой человек даже успел увлечься парашютным спортом, несмотря на то, что выходным оставался всего один день, а рабочая смена длилась восемь часов. Это тоже оказалось занятным — близорукому Владимиру пришлось наизусть выучить таблицу проверки остроты зрения, чтобы его допустили к занятиям. В аэропорт он приходил утром, спрятав очки. Садился в двухместный самолет, по команде пилота вылезал на крыло, прыгал, в полете открывал парашют, затем надевал очки и направлял парашют к кресту. На тринадцатый раз он потерял в воздухе очки и забыл вовремя раскрыть парашют. Его отнесло на станцию Мытищи-товарная, там он с треском приземлился в метре от остановившегося товарного состава. Спустя минуту подъехала машина с начальством, а еще через минуту его вышибли из коллектива. Так мало-помалу отсекались его возможности. Но оставалась музыка. В 1957-м году он узнал, что при Московском союзе композиторов работает семинар, который проходил раз в неделю по воскресеньям. На семинаре были совершенно замечательные люди — стоит упомянуть хотя бы будущего балетмейстера Владимира Васильева. Владимиру там несказанно повезло — он познакомился с Николаем Каретниковым. Это был автор балетов и симфоний, кроме того, он писал музыку к фильмам. Возрастом он был лишь ненамного старше Дашкевича, а по взглядам был схож с приверженцами додекафонии и шестидесятниками. Несмотря на то, что, как педагог Каретников был очень строгий, он сразу и безоговорочно одобрил незрелые опусы Владимира. Второй удачей юноши стало его знакомство с беженцем из фашисткой Германии, еврейским музыкантом по имени Филипп Моисеевич Гершкович. По тем временам это была легендарная личность. Позже он переехал в Вену, куда его пригласило Венское общество Албана Берга, чьим учеником он был в юности. Являясь фанатом нововенской школы, он был к тому же весьма парадоксальным философом. В итоге он стал гуру российского авангарда. С Дашкевичем же его свела лишь прихоть судьбы. Но так как Филипп Моисеевич, как ни странно, совершенно не играл на фортепиано, его уроки превратились в диалоги с Дашкевичем. И все сочинения, которые он разбирал на своих занятиях, играл молодой Владимир. Гершкович был довольно необычным преподавателем: он мог без паузы почти два часа разбирать два такта из пьесы Бетховена. Вот тогда-то будущий композитор и ощутил самый что ни на есть мистический ужас перед невообразимыми тайнами сочинения музыки. И если не в это самое время из него стал формироваться композитор, то, по крайней мере, именно эти два педагога сделали из него музыканта. Кроме того, именно Каретников взял на себя мужество заявить отцу Владимира, что юноше суждено стать композитором. Тот уже много чего повстречал на своем веку, а потому встретил весть хоть и без восторга, но уважительно, заявив, что его сын должен решить для себя сам, кем он хочет стать. Как вы уже могли понять, родитель Владимира был человеком, весьма далеким от музыки. Конечно, он был гуманитарием, но уважал и технические науки. Сам он занимался техническими переводами с английского, немецкого и французского языков. Поэтому профессия инженера была для отца более понятна, чем статус композитора. Владимир вполне его понимал. У него не было возможности поступить в музыкальное училище, так как не хватало справки об окончании музыкальной школы. Для страны, в которой бумажки значили чуть больше, чем все остальное, это была просто безнадежная ситуация. Как ни странно, это и сыграло положительную роль. У него был аттестат об окончании десяти классов общеобразовательной школы, а значит, его просто обязаны были принять в любое высшее учебное заведение. В том числе и в консерваторию. На этот раз — уже по музыке. Обучался он в Музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных, в классе Арама Хачатуряна. Перед началом учебы Впервые его собственная тема прозвучала в 1973-м году в фильме «Капля в море». Та сказочная тема позже стала известной и популярной благодаря передаче «В гостях у сказки», где она была использованы в качестве музыкальной заставки. В различных вариациях она также потом использовалась в сериале «Ералаш». Но до этого молодому Дашкевичу еще предстояло пройти обучение у Арама Хачатуряна. За работой В 1959-м году он стал усиленно готовиться к поступлению. Уяснив для себя, что ему придется для этого сдавать дьявольски сложные экзамены по сольфеджио и гармонии, то есть все то, чему его никто никогда толком-то и не учил, он быстро разузнал место жительства педагога Валентины Алексеевны Таранущенко, которая могла ему дать частные уроки. Валентина Алексеевна жила в коммунальной квартире, в которой занимала две комнаты. Они были совсем маленькие, и когда с восьми утра до полуночи там толпилось человек двадцать будущих абитуриентов, то негде было и упасть яблоку. В основном этими абитуриентами были молоденькие, лет шестнадцати, девушки. В той же комнате было еще пять кошек и шесть попугаев, а сама Валентина Алексеевна оказалась тем еще язвительным скептиком. Вместе с тем она обладала на редкость притягательным взглядом и проницательным умом, что не могло не покорить Владимира. Сам Владимир признался, что Валентина Алексеевна была гениальным педагогом. Вместо того чтобы высмеивать или отговаривать его, она наиграла ему двухголосое сочинение, которое парень должен был записать как диктант нотами. Что тот и сделал минут за пять. Затем она дала ему задачку по гармонии: мелодию, которую тот должен был дополнить еще тремя голосами. Он тоже сделал работу, сдал ее — и получил обратно листок, где все ноты перечеркивала красная линия. Дело в том, что надо было четыре голоса разделить по парам, и два из них записать на верхней, а два — на нижней линейке, а Владимир записал на верхней строке мелодию, а остальные три голоса — на нижней строке. Вот тогда-то она и поняла, что Владимир действительно ничего не знает. Ее это не смутило. Она просто стала давать ему таких задачек по два-три десятка штук в день, и Владимир их решал в течение дня. Она также читала ему лекции по сведению голосов. И быстрое продвижение юноши определенно производило на нее впечатление. Но далеко не все было так гладко, как хотелось бы. Дело в том, что Владимир продолжал работать на заводе, кроме того, он был офицером запаса химических войск. Примерно в это же время ему пришла повестка о том, что он должен отправиться на трехмесячные сборы для военной переподготовки. Это рушило все планы молодого человека, и он решил пойти на уголовное преступление… Симулянт Владимиру Дашкевичу предстояло решить серьезную проблему — избежать нарушения всех его планов, которые, несомненно, были бы уничтожены, повинуйся он повестке. Оставалось только одно. Дело было в январе, и «находчивый» абитуриент попросту пошел босиком от метро до своего дома. Примерно пятьсот метров такой прогулки не привели даже к насморку. Тем не менее на следующий день он, надеясь на чудо, вызвал на дом врача. Его градусник показал температуру 38,6. Врач выписал ему бюллетень, и пошел дальше, а температура таинственным образом вновь пришла в норму. Отец отреагировал только тем, что назвал его симулянтом. Этим юноша не ограничился. Он показал повестку на работе и получил три месяца, которые решил отвести на подготовку к экзаменам. И благополучно их прогулял. Однако это помогло мало — в консерваторию он так и не поступил. Сначала-то он шел в лидерах, однако его срезал на истории СССР доцент Трелин, давно уже прославившийся тем, что срезал неугодных. На вопросы Владимир отвечал хорошо, поэтому абитуриенты устроили бунт, потребовав, чтобы Владимиру позволили пересдать неуд.

Циммер описал свой саундтрек Ричи как звучание The Pogues, присоединяющегося к румынскому оркестру. В качестве музыкального сопровождения композитор Ганс Циммер использовал банджо , цимбал , скрипучие скрипки, «сломанное пианино для паба» и другие нетрадиционные инструменты, такие как Experibass. Сначала Циммер расстроил собственное пианино. Но он обнаружил, что это не привело к достижению его цели.

Владимир Дашкевич о музыке к фильму "Шерлок Холмс и доктор Ватсон" (2002).

Писать музыку для кино Циммер начал в 1980-е. #NinaSimone «Exactly Like You» — песня на музыку, написанную Джимми МакХью, и слова Дороти Филдс, опубликованная в 1930 году. Над озвучкой "Шерлока Холмса" вместе с Циммером работал и Диего Стокко, композитор и звукорежиссер, отметившийся до этого на играх As sassin's Creed, Far Cry I nstincts, сериале "Тюдоры", фильмах "Мальчики-налетчики" и первом "Адреналине".

Музыка в Шерлоке. Пост 2

Он написал песню „Гитара“ на „детективную“ мелодию из Шерлока Холмса. Sherlock Holmes (soundtrack) - Wikipedia. Скачайте бесплатно музыку (саундтрек) из фильма «Шерлок Холмс / Sherlock Holmes (2009)» в формате MP3 (320 kbps, 227 Mb) с Шерлок Холмс (2009). Для фильма Гая Ричи с Робертом Дауни-младшим и Джудом Лоу в главных ролях композитор создал музыку, которую он описал режиссеру как «синтез The Pogues с румынским оркестром». Находка взбудоражила культурную общественность Петербурга – на помойке оказались кипы старых бумаг с нотами к известнейшим фильмам вроде «Приключений Шерлока Холмса». Он написал песню „Гитара“ на „детективную“ мелодию из Шерлока Холмса.

топ 10 лучших саундтреков by Hans Zimmer

Это произведение, как и еще несколько десятков других, композитор написал в соавторстве со своим другом — бардом Юлием Кимо м. Творили и для кино, и для театра, давали совместные концерты. Всего Владимир Дашкевич написал музыку к более чем 30 спектаклям и 90 кинокартинам, создал девять симфоний, три оперы и пять мюзиклов. Совершенно чудный композитор. При этом его объем уникально велик: от детских песен до глобальных произведений», — сказала певица, актриса, художественный руководитель Московского театра музыки и поэзии Елена Камбур ова. При этом музыкой юный Володя увлекся случайно: помогал соседям по коммуналке передвинуть рояль. Забавы ради стал перебирать клавиши, записался на семинар самодеятельных композиторов.

Еще во время обучения в институте посещал семинары самодеятельных композиторов. В то время он проходил обучением под руководством Филиппа Гершковича и Николая Каретникова. Хотя обучение в институте и не вызывало у будущего композитора особого восторга, он, тем не менее, отмечал, что его педагоги были совершенно замечательными учеными.

Профессор математики Цубербиллер, химик Преображенский и физик Сыркин произвели на него сильнейшее впечатление. Под их руководством он и развил структурное мышление. Технические и научные предметы требовали сильнейшего интеллектуального напряжения. Здесь-то и пригодилась шахматная выучка: к тому времени он уже был кандидатом в мастера. И все пять лет учебы он оставался чемпионом. Второй виток В 1954-м году отец вернулся. Его не освободили, а всего лишь отпустили как умирающего. Реабилитировали его лишь два года спустя. Но квартиру так и не дали — отец наотрез отказывался вступать в партию, из которой его исключили еще перед первым арестом.

Его злоключения продлились целых восемнадцать лет, а потому особо нежных чувств к советскому правительству у него не осталось. Более того — в лесном хозяйстве ему на ногу упало бревно, и больше он почти не мог ходить. Настроение отца понемногу передавалось Владимиру. Вообще-то он был далек от политической жизни, но испытал огромное, ничем не объяснимое чувство счастья от смерти Сталина. Но это было лишь одно из обстоятельств, повлиявших на жизнь юноши. Второе было более бытовым и в то же время более определяющим. Его соседку, Нину Савостьянову, выдавали замуж. В комнате не было места для кровати, но стояло пианино, которое благополучно переехало к Дашкевичам. Это привело к поистине удивительному результату — Владимир стал играть на нем едва ли не по двенадцать часов в день.

Он быстро вспомнил нотную грамоту, которой его обучили еще в музыкальной школе, и те произведения, которым его учили, и, что самое главное — он почти сразу стал писать свои собственные произведения. Увлечение, переросшее в страсть, привело к исключению из института. Отец отреагировал незамедлительно. Он толково объяснил сыну, что исключенному студенту светит армия, а не музыка, и отвел его к ректору. Тот, из уважения к Сергею как репрессированному, позволил Владимиру сдать экзамены еще раз — если тот их сдаст, то сможет возобновить обучение. Для Владимира эта была катастрофа — ему практически пришлось забыть о сочинении музыки на время обучения в институте. Молодой студент продолжил обучение, понемногу разучивая сложные фортепианные партитуры и участвуя в общественной жизни — ездил на практику, сборы военных лагерей… Во время одной из практик он работал на Московском шинном заводе вальцовщиком — месил резиновую массу на стальных валках. Там, в заводской редколлегии, он познакомился с Мишей Долинским, который стал его другом, партнером по шахматам, а также оказал немалое влияние на развитие Владимира как композитора. Начало трудовой деятельности Но вернемся немного назад — к 1956-му году.

Владимир уже окончил институт и был благополучно определен на работу в подготовительный цех завода «Сангигиена». Сейчас это завод «Вулкан». Основным воспоминанием юноши об этом периоде стало то, что, спустя всего пять минут труда, работник становился похожим на трубочиста — главным компонентом при производстве резины была сажа. Там он стал работать мастером цеха. Переходя на мат при построении пьяных рабочих, которые пытались засунуть руки в вальцы, Владимир продолжал усердно работать. В одну неделю он выходил на дневную смену, во вторую — в вечернюю, а в третью — в ночную. Странно, но молодой человек даже успел увлечься парашютным спортом, несмотря на то, что выходным оставался всего один день, а рабочая смена длилась восемь часов. Это тоже оказалось занятным — близорукому Владимиру пришлось наизусть выучить таблицу проверки остроты зрения, чтобы его допустили к занятиям. В аэропорт он приходил утром, спрятав очки.

Садился в двухместный самолет, по команде пилота вылезал на крыло, прыгал, в полете открывал парашют, затем надевал очки и направлял парашют к кресту. На тринадцатый раз он потерял в воздухе очки и забыл вовремя раскрыть парашют. Его отнесло на станцию Мытищи-товарная, там он с треском приземлился в метре от остановившегося товарного состава. Спустя минуту подъехала машина с начальством, а еще через минуту его вышибли из коллектива. Так мало-помалу отсекались его возможности. Но оставалась музыка. В 1957-м году он узнал, что при Московском союзе композиторов работает семинар, который проходил раз в неделю по воскресеньям. На семинаре были совершенно замечательные люди — стоит упомянуть хотя бы будущего балетмейстера Владимира Васильева. Владимиру там несказанно повезло — он познакомился с Николаем Каретниковым.

Это был автор балетов и симфоний, кроме того, он писал музыку к фильмам. Возрастом он был лишь ненамного старше Дашкевича, а по взглядам был схож с приверженцами додекафонии и шестидесятниками. Несмотря на то, что, как педагог Каретников был очень строгий, он сразу и безоговорочно одобрил незрелые опусы Владимира. Второй удачей юноши стало его знакомство с беженцем из фашисткой Германии, еврейским музыкантом по имени Филипп Моисеевич Гершкович. По тем временам это была легендарная личность. Позже он переехал в Вену, куда его пригласило Венское общество Албана Берга, чьим учеником он был в юности. Являясь фанатом нововенской школы, он был к тому же весьма парадоксальным философом. В итоге он стал гуру российского авангарда. С Дашкевичем же его свела лишь прихоть судьбы.

Но так как Филипп Моисеевич, как ни странно, совершенно не играл на фортепиано, его уроки превратились в диалоги с Дашкевичем. И все сочинения, которые он разбирал на своих занятиях, играл молодой Владимир. Гершкович был довольно необычным преподавателем: он мог без паузы почти два часа разбирать два такта из пьесы Бетховена. Вот тогда-то будущий композитор и ощутил самый что ни на есть мистический ужас перед невообразимыми тайнами сочинения музыки. И если не в это самое время из него стал формироваться композитор, то, по крайней мере, именно эти два педагога сделали из него музыканта. Кроме того, именно Каретников взял на себя мужество заявить отцу Владимира, что юноше суждено стать композитором. Тот уже много чего повстречал на своем веку, а потому встретил весть хоть и без восторга, но уважительно, заявив, что его сын должен решить для себя сам, кем он хочет стать. Как вы уже могли понять, родитель Владимира был человеком, весьма далеким от музыки. Конечно, он был гуманитарием, но уважал и технические науки.

Сам он занимался техническими переводами с английского, немецкого и французского языков. Поэтому профессия инженера была для отца более понятна, чем статус композитора. Владимир вполне его понимал. У него не было возможности поступить в музыкальное училище, так как не хватало справки об окончании музыкальной школы. Для страны, в которой бумажки значили чуть больше, чем все остальное, это была просто безнадежная ситуация. Как ни странно, это и сыграло положительную роль. У него был аттестат об окончании десяти классов общеобразовательной школы, а значит, его просто обязаны были принять в любое высшее учебное заведение. В том числе и в консерваторию. На этот раз — уже по музыке.

Обучался он в Музыкально-педагогическом институте имени Гнесиных, в классе Арама Хачатуряна. Перед началом учебы Впервые его собственная тема прозвучала в 1973-м году в фильме «Капля в море». Та сказочная тема позже стала известной и популярной благодаря передаче «В гостях у сказки», где она была использованы в качестве музыкальной заставки. В различных вариациях она также потом использовалась в сериале «Ералаш». Но до этого молодому Дашкевичу еще предстояло пройти обучение у Арама Хачатуряна. За работой В 1959-м году он стал усиленно готовиться к поступлению. Уяснив для себя, что ему придется для этого сдавать дьявольски сложные экзамены по сольфеджио и гармонии, то есть все то, чему его никто никогда толком-то и не учил, он быстро разузнал место жительства педагога Валентины Алексеевны Таранущенко, которая могла ему дать частные уроки.

Об этом музыкант рассказал « Московскому комсомольцу ». С момента постройки здания в 1956-м часть помещений в нем были отданы Дому композиторов. При этом ордеры оформили не на все квадратные метры — долгие годы музыканты занимали комнаты без документов. В спорных кабинетах на первом этаже дома в разное время трудились Дмитрий Шостакович , Микаэл Таривердиев , Раймонд Паулс , Александра Пахмутова и другие знаменитости.

С момента постройки здания в 1956-м часть помещений в нем были отданы Дому композиторов. При этом ордеры оформили не на все квадратные метры — долгие годы музыканты занимали комнаты без документов. В спорных кабинетах на первом этаже дома в разное время трудились Дмитрий Шостакович , Микаэл Таривердиев , Раймонд Паулс , Александра Пахмутова и другие знаменитости. Материалы по теме: 4 сентября 2019 По словам Дашкевича, жители дома, объединившиеся в ЖСК «Кооператив педагогов Московской консерватории», претендуют на эти помещения.

Найденную на «Ленфильме» партитуру «Приключений Шерлока Холмса» передали петербургской Филармонии

Поэтому с Масленниковым они общались только по междугороднему телефону. По признанию композитора на него тогда напала творческая лень, и он продолжал откладывать создание темы к Холмсу» на потом. Видя подобный ступор, Масленников даже нашёл для Дашкевича некий образец — музыкальную заставку к культурной передаче канала BBC. Режиссёр настойчиво просил её послушать и написать нечто подобное. Но так, как передача шла только по вечерам в пятницу, Дашкевич постоянно об этом забывал. Да и, по его признанию, вообще не любил сочинять музыку по каким-то там «образцам». Только, когда Масленников позвонил композитору в третий раз и в его голосе зазвучали «стальные» нотки, Дашкевич понял, что отступать дальше нельзя.

Он поднёс телефон к пианино и то ли по наитию, то ли от отчаяния сыграл первое, что пришло в голову. Владимир Дашкевич: «Я за секунду до этого не знал, что я буду играть. Это такое состояние, когда сам от себя не ожидаешь». Вот так — буквально из ничего — родилась та самая торжественная мажорная «Увертюра», с которой мы до сих пор ассоциируем «Шерлока Холмса». Причём родилась не одна, а вместе с другой — не менее известной — минорной «детективной» частью те самые тревожные скрипки «Та-та-та-та, та-та-та-та». По словам Дашкевича, Масленников не только понял, что эта музыка идеально подходит фильму, но и догадался, что композитор, скорее всего, сымпровизировал.

Поэтому настойчиво попросил тут же записать мелодию нотами. Впрочем, сам Масленников вспоминал об этом случае иначе, настаивая на том, что без культурной заставки BBC дело не обошлось. Игорь Масленников: «Композитор Владимир Дашкевич долго не мог понять, чего я от него хочу, когда твержу об «имперском, викторианском» музыкальном стиле. Наконец я засел ночью к радиоприемнику с диктофоном в руках и записал сквозь рев глушилок позывные дорогого моему сердцу Би-Би-Си. Ночью было слышнее. А утром по телефону из Ленинграда в Москву я проиграл Дашкевичу свои записи.

Он сочинил, будто Сергей был польским шпионом и собирал в Мытищах вооруженный отряд, который вскорости будет атаковать Кремль. Какое-то время ей пришлось воспитывать сына одной. Но недолго. В то время эпоха репрессий уже шла на спад, а потому Сергею дали всего пять лет. Соседу квартиру не отдали. Более того, не посадили и мать Владимира. Долина сторонились соседи, и он, так и не достигнув своей цели в виде жилплощади, ходил по квартире нелюдимый и угрюмый. Мама Владимира работала машинисткой. Зарплата была маленькая, и жили они с сыном бедно. Маленький Владимир в детстве ходил в детский сад, а в школьные годы отправлялся в пионерские лагеря.

Надо сказать, особого удовольствия ему это не приносило — лагеря он люто ненавидел. Самым ярким впечатлением для него, как впрочем и для всех советских граждан, стало начало Второй мировой войны. Во время бомбежки погиб его дядя Осип. После этого Владимир и терпеть не мог какие-либо фильмы и прочие произведения о войне. Он слишком ярко помнил самолеты над Москвой, прожекторы и аэростаты в ночном небе. Вскоре семья Дашкевичей была эвакуирована в Иркутск. В местной школе Владимир проучился два года, жили они ввосьмером в одной комнате, условия были почти невозможные. Вскоре его мама поступила в музыкальную школу, где будущий композитор и получил свое первое представление о музыке. Его очень впечатлил детский хор. Спустя два года, в 1943-м году, они вернулись в Москву.

Мама стала работать в музыкальной школе, куда пристроила и Владимира. Он сохранил яркие воспоминания об учительнице музыки, строгой и сухой женщине, которая к тому же всем ставила в пример дисциплинированную девочку, Наташу Машинскую. Владимиру это было совсем не по нраву. Потом он познакомился с методистом Клячко, который, увидев руки Владимира, заявил, что пианиста из него не выйдет. Но будущего композитора это не слишком-то и расстроило, — главное, ноты он выучить успел. В школьные годы у ребенка появился друг — Витя Маренков. Вместе они стали прогуливать школу, катаясь на трамвайном буфере. Однажды Владимир решил все-таки пойти в школу, а Витя сорвался с буфера и погиб. Там же у него появилось пристрастие к шахматам. Вскоре отца перевели на вольное поселение.

Но увы — так и не выпустили. По его письмам юный Владимир узнал, что такое настоящий русский язык. Они сильно на него повлияли. Когда отца перевели на вольное поселение, мама с сыном отправилась к нему в Воркуту. Там они жили в избе, где спали на полу. Там же у него начался приступ аппендицита. Дело осложнялось тем, что поблизости не было врачей. Но, тем не менее, все обошлось. Особой привязанности к новым товарищам Владимир не ощутил. Его, как москвича, в первый же день выкинули из саней, на которых они ехали в школу.

Вскоре отец стал работать в геологической экспедиции, в Ашхабаде, на другом конце страны. Там он пережил землетрясение, а в 1949-м Сергея вызвали в Москву и снова арестовали — шла вторая волна репрессий. Владимир очень болезненно пережил арест, да и обыск ему хорошо запомнился. И в то же время он стал испытывать редкостное наслаждение от музыки. Билеты на галерку Большого театра стоили копейки, и он по два-три раза в неделю ходил на выступления. В десятом классе он влюбился в девочку Риту Зотову, которая отличалась живостью и непосредственностью. Как-то раз она спросила его, кем он собирается стать после школы. Тот ответил, что композитором. Девушка странно посмотрела на него, но ничего не сказала. Увы, долго их отношения не продлились — через год Рита умерла от саркомы.

В 1950-м году Владимир поступил в Московский институт тонких химических технологий, который и закончил, получив при этом диплом инженера-химика. Это было трезвое и взвешенное решение — сына репрессированного в университет не взяли бы. Он даже не вступил в комсомол. Одним лишь инженерным образованием он, тем не менее, не ограничился. Еще во время обучения в институте посещал семинары самодеятельных композиторов. В то время он проходил обучением под руководством Филиппа Гершковича и Николая Каретникова. Хотя обучение в институте и не вызывало у будущего композитора особого восторга, он, тем не менее, отмечал, что его педагоги были совершенно замечательными учеными. Профессор математики Цубербиллер, химик Преображенский и физик Сыркин произвели на него сильнейшее впечатление. Под их руководством он и развил структурное мышление. Технические и научные предметы требовали сильнейшего интеллектуального напряжения.

Здесь-то и пригодилась шахматная выучка: к тому времени он уже был кандидатом в мастера. И все пять лет учебы он оставался чемпионом. Второй виток В 1954-м году отец вернулся. Его не освободили, а всего лишь отпустили как умирающего. Реабилитировали его лишь два года спустя. Но квартиру так и не дали — отец наотрез отказывался вступать в партию, из которой его исключили еще перед первым арестом. Его злоключения продлились целых восемнадцать лет, а потому особо нежных чувств к советскому правительству у него не осталось. Более того — в лесном хозяйстве ему на ногу упало бревно, и больше он почти не мог ходить. Настроение отца понемногу передавалось Владимиру. Вообще-то он был далек от политической жизни, но испытал огромное, ничем не объяснимое чувство счастья от смерти Сталина.

Но это было лишь одно из обстоятельств, повлиявших на жизнь юноши. Второе было более бытовым и в то же время более определяющим. Его соседку, Нину Савостьянову, выдавали замуж. В комнате не было места для кровати, но стояло пианино, которое благополучно переехало к Дашкевичам. Это привело к поистине удивительному результату — Владимир стал играть на нем едва ли не по двенадцать часов в день. Он быстро вспомнил нотную грамоту, которой его обучили еще в музыкальной школе, и те произведения, которым его учили, и, что самое главное — он почти сразу стал писать свои собственные произведения. Увлечение, переросшее в страсть, привело к исключению из института. Отец отреагировал незамедлительно. Он толково объяснил сыну, что исключенному студенту светит армия, а не музыка, и отвел его к ректору. Тот, из уважения к Сергею как репрессированному, позволил Владимиру сдать экзамены еще раз — если тот их сдаст, то сможет возобновить обучение.

Для Владимира эта была катастрофа — ему практически пришлось забыть о сочинении музыки на время обучения в институте. Молодой студент продолжил обучение, понемногу разучивая сложные фортепианные партитуры и участвуя в общественной жизни — ездил на практику, сборы военных лагерей… Во время одной из практик он работал на Московском шинном заводе вальцовщиком — месил резиновую массу на стальных валках.

Почему авторы саундтреков к «Бедным-несчастным» и «Убийцам цветочной луны» намеренно стремились уйти от звучания «типичной киномузыки»? Какую традицию выдерживает Джон Уильямс в саундтреках к фильмам... Почему пик этого явления пришелся на конец 1980-х годов — начало 1990-х? Как в нарратив фильма вписываются даже такие специфичные компози...

Вопросы, от... Почему саундтрек к «Славным парням» работает как экскурсия по истории поп-музыки 1960—80-х? Как устроена сцена в клубе «Копакабана» с музыкально... Как устроены его мюзиклы? Какие пространственные и временные ассоциации Аллен создает с помощью музыкального оформления? И как композиции на пере...

Как экзотизм космического сеттинга сочетается с понятными зрителю эмоциями? Зачем научно-фантастическая музы... Как музыка помогает Джеймсу Ганну разрушать героический регистр? Каким образом саундтрек балансирует меж...

Часто композитор не может оценить свою музыку объективно, в процессе ее написания невольно начинаешь критиковать самого себя — чем дальше, тем больше и больше. Тогда просто необходимо отдать композицию на суд аудитории и услышать отзывы.

Я верю, что музыка всегда найдет своего слушателя». Режиссеры диктуют вам условия? Создатели фильмов полагаются на меня, на мое видение. Например, когда я работал с Кристофером Ноланом, то знакомился со сценарием и с историей. Я писал музыку и присылал ему небольшие фрагменты. Но мне всё равно было очень интересно увидеть, как те или иные сцены фильма сочетаются с моей музыкой.

Я просил Кристофера показать мне, но он убеждал, что еще рано: «Всё идет прекрасно, Ханс, не волнуйся». В какой-то момент я понял, что это хороший метод и он действительно работает. Картину «Интерстеллар» мы создавали именно так — были независимы друг от друга, но двигались в одном направлении. Вообще, у Кристофера постоянно рождаются новые идеи. Обычно он звонит мне и делится ими. Мы живем недалеко друг от друга, бывает, что гуляем вместе с детьми по пляжу — они играют на солнце, а мы ведем долгие беседы.

Правда, в данный момент мы не работаем вместе, но это не столь важно. Для меня ценна наша дружба». Это мешает или, наоборот, помогает вам? Я, например, использую их как прямой путь к познанию — могу подойти к оркестранту и попросить показать мне, как играет тот или иной инструмент. Получается, что я изучаю процесс изнутри, а это не менее интересно и важно. Всё-таки музыка рождается в первую очередь в голове, а не на компьютере или в нотной тетради».

Как настраиваетесь на создание произведения? Никогда сам не читаю сценарий — прошу сценариста рассказать мне историю, лучше всего за бокалом вина и хорошим ужином. Так материал «усваивается» лучше всего смеется ». С «Королем Львом» была забавная ситуация. Помню, мне просто очень хотелось взять мою шестилетнюю дочь на премьеру какого-то фильма, музыку к которому я написал. Но это не представлялось возможным, потому что в основном я работал с блокбастерами, где была масса кровавых сцен.

Именно в тот момент у меня в голове родилась идея создать музыку к мультфильму. Но в процессе работы неожиданно для себя я увидел в сюжете параллель с печальным событием из моей собственной жизни — когда ребенок рано теряет своего отца отец Ханса Циммера умер, когда ему было шесть лет. Музыка в «Короле льве» — это мой реквием по отцу…» — Порой вы создаете по четыре-пять саундтреков в год. У вас не возникает ощущения конвейерной работы? Я неспортивный и не увлекаюсь ничем другим. Возможно, я скучный.

Испытываю истинное удовольствие, только когда провожу время в своей студии. Это моя жизнь, мой мир. Занимаюсь музыкой так долго, что даже не помню ничего другого — все мои воспоминания связаны с ней.

Hans Zimmer. Sherlock Holmes OST

Увертюра (Т-ф 'Шерлок Холмс и. Шоу Hans Zimmer’s Universe – полная ретроспектива творчества Ханса Циммера в исполнении Imperial Orchestra, органа и хора — лучший подарок истинным любителям кино и хорошей музыки! Вся музыка и песни из фильма "Шерлок Холмс и Доктор Ватсон"".

Шерлок Холмс (фильм)

Sherlock Holmes (Original Motion Picture Soundtrack). Сегодня, 20 января, юбилей отмечает композитор Владимир Дашкевич, написавший музыку к сотне художественных и мультипликационных фильмов. Но есть ещё одна мелодия, которая является вашей визитной карточкой, – музыка к «Приключениям Шерлока Холмса и доктора Ватсона».

Новости кто написал музыку к фильму шерлок холмс