Чернобыль — город расположенный на расстоянии около 12 км от АЭС с населением до аварии около 14 тысяч человек. Что сейчас происходит в зоне Чернобыльской АЭС — интервью с руководителем профсоюза станции. 38 лет назад произошел взрыв на Чернобыльской атомной станции.
Синдром чернобыльца
- История Чернобыля
- «Радиация имеет вкус»: чернобыльская катастрофа глазами очевидцев | Статьи | Известия
- Как Чернобыль повлиял на мир |
- Как Чернобыль повлиял на мир
«Среди наших пациентов были операторы энергоблока». Врач — о последствиях Чернобыльской аварии
Forbes Life с разрешения издательства «Альпина Нон-фикшн» публикует фрагмент из книги «Чернобыль: История катастрофы» о первых сутках после взрыва реактора №4. Как судили руководителей Чернобыльской АЭС. Единственными виновниками аварии на Чернобыльской АЭС были признаны работники станции, но осуждённые с этим категорически не согласились. Взрыв на четвертом энергоблоке Чернобыльской АЭС произошел 26 апреля 1986 года в ходе проведения проектных испытаний одной из систем обеспечения безопасности в 01:23:40 по московскому времени.
Лишь бы успеть
- Припять до и после аварии на Чернобыльской АЭС - завораживающие кадры
- Чернобыль до аварии:
- Содержание
- Город Чернобыль
- Будь готов
ЧЕРНОБЫЛЬСКАЯ ТРАГЕДИЯ: КАК ЭТО БЫЛО
Запорожская атомная электростанция находится рядом с Энергодаром, на левом берегу Днепра. В октябре 2022 года предприятие перешло в собственность России. Об украинцах плохо не принято говорить, поскольку, мол, они - жертвы.
Среди них было шестеро пожарных и 22 сотрудника станции. Таковы были требования прибывших днём московских врачей. Там стремительно освободили от пациентов три этажа в инфекционном отделении. Из этих трёх этажей верхний и нижний были своеобразными буферами, пациентов клали лишь на этаж посередине. Вскоре, спустя почти сутки, к первой партии присоединились остальные, менее тяжёлые.
Если я правильно понимаю, то вот в этом здании они лежали В Москве всё началось с анализов. Брали анализы крови — из пальца и, что было гораздо важнее, из вены. Врачам необходима была каждодневная информация о состоянии крови своих пациентов, ведь именно на крови в первую очередь отражались последствия переоблучения. Делали заборы тромбомассы из крови для дальнейших переливаний. В дальнейшем количество клеток крови снижалось у пациентов до критически малых значений, они становились беззащитны перед любой инфекцией, что при сильнейших ожогах различной природы от пара, радиационных , а также постепенно проступающих на коже язв, приводило к риску смерти от заражения крови или инфекции. В палатах постоянно работали кварцевые лампы, стояла стерильная чистота. Во многом не без помощи сначала военных, а потом медсестёр и нянечек, многие из которых прибыли с других АЭС и были очень молоды.
Помогали пострадавшим и их жёны. Так, к пожарному Василию Игнатенко в Москву приехала беременная жена Людмила. В момент аварии она была на шестом месяце, но мужа бросить не смогла и постоянно за ним ухаживала, обманывая врачей и говоря, что она уже рожала несколько раз. Также поступили и многие другие. Например, жена заместителя главного инженера по эксплуатации первого и второго блоков Анатолия Ситникова Эльвира. Она вообще очень много помогала не только своему мужу, но и многим госпитализированным, постоянно мотаясь по палатам и поддерживая дух, собирая информацию, сортируя хорошую и плохую и аккуратно передавая всем только хорошие новости, поддерживая в пострадавших силы для борьбы за жизнь. На следующий день нашла ту клинику, где муж лежал.
Конечно, меня и близко не пустили. Я пошла в Минэнерго, в наш главк, и попросила как-нибудь меня пустить в больницу. Мне выписали пропуск. Я стала работать в больнице. Носила ребятам газеты, выполняла их заказы - что-то им покупала, писала письма. Началась моя жизнь там. Мужу было очень приятно, он сам говорил: "Ты обойди всех ребят, надо их подбодрить".
А ребята смеялись и говорили: "Вы у нас как мать… вы нам Припять напоминаете…" Как они ждали, что в Припять вернутся, как ждали… Я переодевалась в стерильную больничную одежду и ходила по всей клинике, поэтому меня принимали за медперсонал. Заходишь в палату, а там говорят: "Подними его, помоги, дай ему попить". Я с удовольствием это делала. Меня спрашивали - боялась ли я? Нет, ничего не боялась - я знала только, что надо помочь, и все. Они такие были беспомощные… как они умирали… Эльвира Ситникова. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».
Жертвуя своим здоровьем, женщины помогали врачам вытаскивать пациентов с того света. А врачи здесь собрались самые лучшие. Причём прибывали они со всего мира и привозили с собой передовое оборудование. Выжившие добрыми словами поминают ведущих американских иммунологов, специалистов по пересадке костного мозга Роберта Гейла и Пола Тарасаки, прибывших из США при помощи хорошо известного в СССР американского предпринимателя Арманда Хаммера. В те жуткие майские дни было совершено множество операций по транспланцации костного мозга. Для этого лучше всего подходили лишь донорские органы близких родственников — братьев и сестёр. Времени на поиски других доноров попросту не было.
Увы, многих жертвы их родственников не спасли. К тому моменту состояние многих уже очень сильно ухудшилось, самые тяжело пострадавшие начали умирать. Уже вылезли радиационные ожоги, началось сокращение кровяных телец, выпадали волосы. Постепенно пациентов расселяли по разным палатам, а к 10 мая им запретили из своих палат выходить. Постепенно больных начали огораживать и переселять в специальные барокамеры, в которых максимально изолировали облучённых от врачей и медсестёр, чтобы не подвергать их риску. Пациенты огораживались специальной плёнкой, в которой были существовали специальные приспособления, дабы можно было ставить уколы и катетеры без прямого контакта. Но, например, Людмилу Игнатенко это не остановило: Он лежал уже не в обычной палате, а в специальной барокамере, за прозрачной пленкой, куда заходить не разрешалось.
Там такие специальные приспособления есть, чтобы, не заходя под пленку, делать уколы, ставить катетер... Все на липучках, на замочках, и я научилась ими пользоваться... Тихонько плёнку отодвину и проберусь к нему... В конце концов возле его кровати мне поставили маленький стульчик. Ему стало так плохо, что я уже не могла отойти, ни на минуту. Звал меня постоянно: " Люся, где ты? Другие барокамеры, где лежали наши ребята, обслуживали солдаты, потому что штатные санитары отказались, требовали защитной одежды.
Солдаты выносили судно. Протирали полы, меняли постельное белье... Полностью обслуживали. Откуда там появились солдаты? Не спрашивала... Людмила Игнатенко, цитируется по книге Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва. Усилиями московских, а позже и американских врачей было совершено уже 18 операций по пересадке костного мозга.
А у тех, кто был ещё жив, болезнь продолжала развиваться дальше: 18-19-20 мая. Сегодня наши девчата принесли сирень. Поставили каждому в палату. Букет замечательный. Попробовал понюхать - пахнет хозяйственным мылом?!
Среди зверей, обитающих в пределах 30-километровой зоны отчуждения вокруг Чернобыльской АЭС, отмечаются более высокие показатели смертности, увеличение генетических мутаций и снижение рождаемости. Логично было бы предположить, что остальные три реактора Чернобыльской АЭС закрыли сразу же после катастрофы. Радиоактивный материал по-прежнему находится в осыпающемся цементном саркофаге, возведенном над реактором после аварии. Поверх него строится новая массивная оболочка, но ее хватит только на 100 лет. Расположенный поблизости лес получил название «Рыжий лес», когда радиация окрасила деревья в огненный цвет и не оставила после себя ничего, кроме смерти.
Теперь можно провести уик-энд в чернобыльской зоне отчуждения. Туристические агентства организуют дневные туры в заброшенный город Припять.
Работа сложная и физически тяжелая. Общая смена длилась шесть часов, но каждый работал по индивидуально рассчитанному времени, сколько разрешит дозиметрист. Работать в защищенной металлом кабине было безопаснее, но страшно неудобно — ничего не видно ни справа, ни слева. Как только мы расчистили половину площадки, туда зашел кран. Началась укладка труб в перекрытие саркофага. Здесь работали резервисты. На высоте ребятам надо было выскочить из освинцованной кабины — а фон там был сумасшедший — сбросить крючья и снова в кабину.
Они ночь отработают, сделают один подъем и их отпускают домой. Свою дозу они набрали». После смены ликвидаторы шли мыться и переодеваться. Первое время каждый день выдавали новую одежду, но потом перестали. Вскоре из вагонов людей переселили в домики пионерского лагеря «Голубые озера». В самом Чернобыле Красногор был только два раза, когда приехал и когда уезжал. Все остальное время только на станции. Возили туда-сюда и в 11 вечера, и в 2 часа ночи, и в 5 утра. Особенно неудобно было ночью.
Едешь в автобусе, на выезде из 50-ти километровой зоны стоят дозиметристы. Проверяют, если автобусы звенят, высаживают людей и моют на раз, на два». Как правило, такие командировки длились не более 65 суток. Но были случаи, когда оставляли и дольше. Земляк Виктора Севастьяновича Николай Лаврентьев был сварщиком-монтажником. Его прислали на один срок, а потом оставили еще — привезли лист металлический, чтобы торец закрыть, и нужны были его руки.
Когда можно будет жить в Чернобыле: ответ ученых
Участники ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС Сергей Горбенко и Феликс Артеменко восстановили хронику событий 1986 года. 26 апреля 1986 года в 01:23 на 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС произошел взрыв, который полностью разрушил реактор. Крупнейшая техногенная катастрофа ХХ века — авария на Чернобыльской атомной электростанции (ЧАЭС) — произошла в ночь на 26 апреля 1986 года. Чернобыльский взрыв выбросил в окружающую среду не менее 130 миллионов кюри самых разнообразных радиоактивных веществ, разбросав их на площади более 56 тысяч квадратных километров, досталось и Ростовской области. Чернобыль — город расположенный на расстоянии около 12 км от АЭС с населением до аварии около 14 тысяч человек.
Чернобыль. Память, которой не будет конца...
Авария на Чернобыльской АЭС. В 01:23 по московскому времени 26 апреля 1986 года в четвертом энергоблоке АЭС произошел взрыв. 38 лет назад, 26 апреля 1986 года, произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС. Страна и мир - 26 апреля 2024 - Новости Москвы - Серия взрывов уничтожила 4-й реактор Чернобыльской атомной электростанции. В ночь с 25 на 26 апреля сотрудники Чернобыльской АЭС остановили 4-й энергоблок станции и приступили к испытанию турбогенератора.
Причины трагедии
- Мирный атом показывает зубы: может ли снова повториться чернобыльская катастрофа
- Зона отчуждения: аварии на Чернобыльской АЭС исполнилось 38 лет
- Дело о красной кнопке. Как судили руководителей Чернобыльской АЭС
- Форма поиска
- «Радиация имеет вкус»: чернобыльская катастрофа глазами очевидцев | Статьи | Известия
- Правила комментирования
" Чернобыль - трагедия 20 века"
В салон заходил милиционер, мы дружно поднимали пропуска. Он проходил по автобусу — проверял, нет ли «чужих». Припять была обтянута вторым кольцом колючей проволоки под напряжением. Снова КПП и снова проверка пропусков и автобуса.
Третье кольцо ограждало квартал в середине Припяти, который был чуть «чище» остальных. Никто точно не знал, над чем мы работали. Самые первые пробы травы, листьев, земли, воды, воздуха отбирали наши сотрудники по всей зоне отчуждения.
Там каждый квадратный метр отличался загрязненностью от соседнего. Надо было хотя бы определить, что и сколько выпало, каков состав радионуклидов. Передавали все пробы в специальную лабораторию.
В Чернобыле нам отвели большой частный деревянный дом, который от пола и до чердака был забит этими пробами. Лаборатория просто не справлялась с их обследованием. Навечно замершие машины в парке аттракционов города Припять.
Он и сам стал уже радиоактивным. Осенью 1987 года власти окончательно решили, что никто в зону жить не вернется. Большой вклад в это внесли и наши специалисты — они сделали подробные карты радиационного загрязнения территории зоны.
Было решено захоронить все деревни и все вещи из домов Чернобыля и Припяти. Команды, которые ходили по домам и описывали все имущество в квартирах, составили из наших лаборантов. Как была организована работа в зоне, сколько времени в ней проводили ликвидаторы и специалисты?
В 1987 году правительство организовало вахтовый метод работы постоянных ликвидаторов. Из нашей лаборатории отправили четырех ученых: один спец по лесу, другой по животным и так далее. За нами закрепили опытных лаборантов.
Группа стала костяком для будущей лаборатории в чернобыльской зоне. Другие сотрудники и лаборанты продолжали ездить командировками вплоть до конца 1991 года, когда официально было объявлено об окончании ликвидационных работ в зоне. Хотя многие организации продолжали работать и дальше.
За четыре с половиной года, которые я проработала в зоне, сначала я была ведущим инженером цеха дезактивации и рекультивации. Мы занимались изучением воздействия радиации на природные объекты. И мы первыми сделали карту загрязнений по результатам собранных проб.
Стал немного понятен масштаб катастрофы, где, чего и сколько выпало. И в какую сторону в основном переносилось радиационное загрязнение. Наша лаборатория находилась в Припяти.
Там было четыре гектара теплиц из стекла с системой гидропоники, изготовленных иностранными специалистами. Тогда это было новшеством. Там мы и проводили наши эксперименты, отрабатывали технологии выращивания «чистой» овощной и цветочной продукции в сильно загрязненных радионуклидами условиях и методики по снижению их концентраций.
До 1988 года работали по схеме 10 дней на работе, 20 дома. До дома на Урал добиралась почти сутки, а когда плохо летали самолеты, то и дольше. Фактически, дома оставалось совсем немного времени.
И все это время мы отсыпались, было не до домашних дел, так сильно мы уставали на вахте. Я осознала значительно позже, что человек, работая много лет вахтовым методом, где его привезут и увезут, кормят, одевают, наблюдают медики, полностью отвыкает от своей домашней жизни. Отвыкает решать какие-то бытовые проблемы, брать на себя ответственность за решение семейных вопросов.
Он полностью обеспечен и ему остается только добросовестно работать. Когда вы приехали в Чернобыль, вы были не только молодой красивой женщиной, но и руководителем. То, что вы были редким профессионалом, помогло вам защититься от стереотипов в отношении женщины-ученой?
Я ответила ему, что приехала работать, а не чем-то другим заниматься. Но потом все тяготы испытала на себе, потому что женщина одна на «войне» — это очень тяжело. Женщин было очень мало, соотношение — одна на тысячу мужчин.
Ты одна, и вокруг столько мужчин — это же кошмар! Я за время работы в Чернобыле разучилась плакать. Было очень тяжело.
Очень приветствовались «вахтовые семьи». Даже порой выделяли дезактивированный домик или давали отдельную комнату. Мужчины чаще были женатые, а женщины — незамужние.
Психологически таким «вахтовым семьям» было проще, за мужчиной кто-то ухаживал — он попадал из семьи в семью, а женщина была довольна, что она при мужчине, который ей нравится, как-то налаживался быт. Я приехала после перенесенной операции, а моя комната в общежитии занята. И я хожу от двери к двери, у кого можно переночевать.
Обратилась к начальнику, а он дал понять, что, мол, в свое время не получил от меня соответствующего расположения, вот и решай свои проблемы теперь сама. Я первый раз заплакала после возвращения из Чернобыля, когда прочитала воспоминания медсестры, попавшей на афганскую войну. О судьбах женщин на второй мировой войне много снято фильмов и написано книг.
Но никто не делает этого про женщин, оказавшихся на так называемых «мирных» войнах. А мы многое могли бы рассказать. Но главное, что у меня перед дочерью остался комплекс вины.
Вначале четыре с половиной года я работала в Чернобыле, и дочь росла большую часть времени без меня, с бабушкой.
В ходе проведения проектных испытаний турбогенератора станции произошел взрыв. Были полностью разрушены реактор и здание четвертого энергоблока. По официальным данным, сразу же после катастрофы погиб 31 человек. В результате аварии в атмосферу было выброшено около 190 тонн радиоактивных веществ. Из 30-километровой зоны вокруг Чернобыля в течение месяца были эвакуированы порядка 120 тысяч человек.
Среди них было шестеро пожарных и 22 сотрудника станции. Таковы были требования прибывших днём московских врачей. Там стремительно освободили от пациентов три этажа в инфекционном отделении. Из этих трёх этажей верхний и нижний были своеобразными буферами, пациентов клали лишь на этаж посередине. Вскоре, спустя почти сутки, к первой партии присоединились остальные, менее тяжёлые. Если я правильно понимаю, то вот в этом здании они лежали В Москве всё началось с анализов. Брали анализы крови — из пальца и, что было гораздо важнее, из вены. Врачам необходима была каждодневная информация о состоянии крови своих пациентов, ведь именно на крови в первую очередь отражались последствия переоблучения. Делали заборы тромбомассы из крови для дальнейших переливаний. В дальнейшем количество клеток крови снижалось у пациентов до критически малых значений, они становились беззащитны перед любой инфекцией, что при сильнейших ожогах различной природы от пара, радиационных , а также постепенно проступающих на коже язв, приводило к риску смерти от заражения крови или инфекции. В палатах постоянно работали кварцевые лампы, стояла стерильная чистота. Во многом не без помощи сначала военных, а потом медсестёр и нянечек, многие из которых прибыли с других АЭС и были очень молоды. Помогали пострадавшим и их жёны. Так, к пожарному Василию Игнатенко в Москву приехала беременная жена Людмила. В момент аварии она была на шестом месяце, но мужа бросить не смогла и постоянно за ним ухаживала, обманывая врачей и говоря, что она уже рожала несколько раз. Также поступили и многие другие. Например, жена заместителя главного инженера по эксплуатации первого и второго блоков Анатолия Ситникова Эльвира. Она вообще очень много помогала не только своему мужу, но и многим госпитализированным, постоянно мотаясь по палатам и поддерживая дух, собирая информацию, сортируя хорошую и плохую и аккуратно передавая всем только хорошие новости, поддерживая в пострадавших силы для борьбы за жизнь. На следующий день нашла ту клинику, где муж лежал. Конечно, меня и близко не пустили. Я пошла в Минэнерго, в наш главк, и попросила как-нибудь меня пустить в больницу. Мне выписали пропуск. Я стала работать в больнице. Носила ребятам газеты, выполняла их заказы - что-то им покупала, писала письма. Началась моя жизнь там. Мужу было очень приятно, он сам говорил: "Ты обойди всех ребят, надо их подбодрить". А ребята смеялись и говорили: "Вы у нас как мать… вы нам Припять напоминаете…" Как они ждали, что в Припять вернутся, как ждали… Я переодевалась в стерильную больничную одежду и ходила по всей клинике, поэтому меня принимали за медперсонал. Заходишь в палату, а там говорят: "Подними его, помоги, дай ему попить". Я с удовольствием это делала. Меня спрашивали - боялась ли я? Нет, ничего не боялась - я знала только, что надо помочь, и все. Они такие были беспомощные… как они умирали… Эльвира Ситникова. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль». Жертвуя своим здоровьем, женщины помогали врачам вытаскивать пациентов с того света. А врачи здесь собрались самые лучшие. Причём прибывали они со всего мира и привозили с собой передовое оборудование. Выжившие добрыми словами поминают ведущих американских иммунологов, специалистов по пересадке костного мозга Роберта Гейла и Пола Тарасаки, прибывших из США при помощи хорошо известного в СССР американского предпринимателя Арманда Хаммера. В те жуткие майские дни было совершено множество операций по транспланцации костного мозга. Для этого лучше всего подходили лишь донорские органы близких родственников — братьев и сестёр. Времени на поиски других доноров попросту не было. Увы, многих жертвы их родственников не спасли. К тому моменту состояние многих уже очень сильно ухудшилось, самые тяжело пострадавшие начали умирать. Уже вылезли радиационные ожоги, началось сокращение кровяных телец, выпадали волосы. Постепенно пациентов расселяли по разным палатам, а к 10 мая им запретили из своих палат выходить. Постепенно больных начали огораживать и переселять в специальные барокамеры, в которых максимально изолировали облучённых от врачей и медсестёр, чтобы не подвергать их риску. Пациенты огораживались специальной плёнкой, в которой были существовали специальные приспособления, дабы можно было ставить уколы и катетеры без прямого контакта. Но, например, Людмилу Игнатенко это не остановило: Он лежал уже не в обычной палате, а в специальной барокамере, за прозрачной пленкой, куда заходить не разрешалось. Там такие специальные приспособления есть, чтобы, не заходя под пленку, делать уколы, ставить катетер... Все на липучках, на замочках, и я научилась ими пользоваться... Тихонько плёнку отодвину и проберусь к нему... В конце концов возле его кровати мне поставили маленький стульчик. Ему стало так плохо, что я уже не могла отойти, ни на минуту. Звал меня постоянно: " Люся, где ты? Другие барокамеры, где лежали наши ребята, обслуживали солдаты, потому что штатные санитары отказались, требовали защитной одежды. Солдаты выносили судно. Протирали полы, меняли постельное белье... Полностью обслуживали. Откуда там появились солдаты? Не спрашивала... Людмила Игнатенко, цитируется по книге Светланы Алексиевич «Чернобыльская молитва. Усилиями московских, а позже и американских врачей было совершено уже 18 операций по пересадке костного мозга. А у тех, кто был ещё жив, болезнь продолжала развиваться дальше: 18-19-20 мая. Сегодня наши девчата принесли сирень. Поставили каждому в палату. Букет замечательный. Попробовал понюхать - пахнет хозяйственным мылом?!
Валерий Алексеевич первый раз вернулся в Москву 5 мая с явными признаками лучевой болезни: он был изрядно похудевшим, облысевшим и имел так называемый «чернобыльский загар». Вскоре Легасов вернулся в Чернобыль для дальнейшей работы. Ждали Горбачева, но приехал химик-неорганик. Он стал «адвокатом» СССР перед всем миром. В течение пяти часов Легасов, невзирая на репутацию и реакцию правительства родной страны, рассказывал правду о катастрофе 26 апреля 1986-го. В 1987-м он уже страдал лучевой болезнью четвертой степени. На момент его 50-летия в сентябре 1987-го у ученого уже была лучевая болезнь четвертой степени. Он страдал радиационным панкреатитом, в его крови были обнаружены миелоциты, был затронут костный мозг. Но этого так и не случилось, так как 27 апреля ученого нашли мертвым в собственном кабинете. Валерий Ильич родился 24 марта 1951-го в Киевской области. В возрасте 22 лет начал работу на Чернобыльской АЭС в 1973-м. Он пропал сразу после взрыва 26 апреля, а его тело так и не нашли. Известно, что после того, как Ходемчук отправился проверить циркулярные насосы из-за вибраций, его накрыла взрывная волна. Тело Валерия так и осталось под завалами станции. Фото: Globallookpress. Все, кто отправился на поиски Ходемчука, также получили большую дозу радиации. Валерий Ильич посмертно награжден правительственной наградой, а его памятная плита появилась рядом с захоронениями его товарищей на Митинском кладбище в Москве. Людмила Игнатенко Жизнь и судьба этой женщины стала известна после выхода сериала « Чернобыль» в 2019-м. Людмила стала олицетворением людей, жизнь которых разрушила авария на Чернобыльской АЭС, и самой известной «чернобыльской вдовой». Таких жен и матерей как она — тысячи, но именно ее история была экранизирована. История Людмилы и Василия Игнатенко показана в мини-сериале «Чернобыль». Именно после его выхода о «чернобыльской вдове» заговорил весь мир. Она родилась в Ивано-Франковской области и училась на повара в училище. Девушка попала в Припять в 17 лет, ее направили туда по распределению в кондитерский цех предприятия «Фабрика-кухня» примерно в 1979-м. Спустя год жизни в городе, она познакомилась с 20-летним пожарным Василием Игнатенко, который родился и вырос в Белоруссии.