И все-таки арест Жени Беркович сумел поразить всех, кто ее знал, своим откровенным, ничем не прикрытым злодейством. 1. Немного фактов. «Финист ясный сокол» — это пьеса про женщин террористок, завербованных ИГИЛ. Причем «ясный сокол» — это типа вербовщик, неуловимый сказочный принц, в которого они повлюблялись, а теперь страдают. Такие – Дарьи Треповы предыдущей, ваххабитской. Стихотворение «Февраль» опубликовано Женей Беркович 3 февраля 2023, премьера песни на состоялась 27 февраля 2023 на концерте в «Гнезде глухаря» в Москве.
Семья лютых русофобов: Почему режиссёр Евгения Беркович ненавидит Россию
Евгения Беркович — родилась в 1985 году в Ленинграде. На Женю заведено уголовное дело из-за "Финиста". "Оправдание терроризма"», — написала мать Беркович. На чем строится обвинение Беркович и Петрийчук в оправдании терроризма. Режиссерка Женя Беркович — о насилии в театре, феминитивах и приемных детях. Антивоенное стихотворение театральной режиссерки Жени Беркович, написанное в мае 2022 года. Культура - 4 мая 2023 - Новости Москвы -
Евгения Беркович. Три стихотворения
Карпинская призвала освободить обвиняемую из СИЗО, отметив, что ее подзащитная не должна находиться под стражей, тем более «по таким странным доказательствам». Но если суд считает, что должна быть она избрана, то она не должна быть связана с содержанием в изоляторе», — сказала адвокат. Она и ее коллеги просили избрать Беркович в качестве меры пресечения домашний арест, запрет определенных действий или залог, не называя конкретной суммы. Она заявила, что невиновна в совершении преступления.
К чему я причастна, так это к постановке спектакля», — сказала обвиняемая. По ее словам, в постановке была выдвинута «очень простая и прозрачная идея «о том, что десятки женщин в наше время становятся, я подчеркиваю, случайными жертвами зла». В постановке авторы спектакля попытались понять, почему это происходит, продолжила Беркович.
Она сравнила себя с доктором, который «обязан понимать причину болезни». Обвиняемая также подчеркнула, что проект спонсировался Минкультом. Она просила отпустить ее на волю к своим приемным дочерям, выразив опасение, что ее отсутствие для них может закончиться «тяжелейшим психиатрическим срывом».
Если мне скажут три месяца сидеть в шкафу, я буду сидеть в шкафу», — сказала режиссер, назвав свою семью «традиционной». В завершение Беркович отметила, что спектакль был поставлен в 2019 году и уже снят с репертуара, а его костюмы и декорации ликвидированы. Прокурор назвала решение районного суда мотивированным, законным и обоснованным и просила оставить его в силе.
Судья Ирина Сысоева так и поступила. Спустя пару часов аналогичное решение вынесла в том же зале другая судья, Юлия Боброва, сочтя законным арест Светланы Петрийчук. Последняя заявила, что не собирается скрываться от следствия, так как намерена защитить свое доброе имя.
А около трёх лет назад сиротки стали дочерьми Беркович. Евгения Беркович с "дочерьми". Говорила, пойду за сметаной, а сама покупала себе маленькую бутылку виски, — не постеснялась признаться Беркович. Она вообще любит в соцсетях пощеголять тем, что борется с алкогольной зависимостью. Не все поверили в благородство Евгении Беркович, когда она удочерила двух сирот. Похожего мнения придерживается писатель Владимир Лорченков. Он упрекал Беркович в том, что она живёт на пособия удочерённых сирот. Факт, что накануне 1 сентября прошлого года Евгения Беркович сшила "жовто-блакитную" бабочку и отправила в ней младшую дочь в школу. Евгения Беркович с мужем. Евгения Беркович вышла замуж за своего подчинённого, главного администратора проекта "Дочери Сосо" Николая Матвеева.
Отметим, что букет невесты был собран из голубых и жёлтых цветов. Что известно о семье Беркович Отец Беркович, Борис Львович, — известный в узких кругах поэт и издатель. На заре девяностых он переехал в израильский город Кирьят-Арба. До отъезда за границу жил в Ленинграде, где трудился переплётчиком в Государственной публичной библиотеке. У Берковича-старшего три имени. Борис — по советскому паспорту, Эли — по израильскому и Илья — как творческий псевдоним. Этого достаточно!
Клинический психолог Алиса Колесова делала экспертное заключение о состоянии девочек. На суде Беркович спросила у нее, есть ли шанс, что дети восстановятся, когда она вернется. Та ответила: «Шанс есть, но только если вы вернетесь прямо сейчас».
За 4 года в семье Аня и Кира сделали огромный рывок в социализации, начали привыкать к обычной жизни. Любой подросток пытается все разрушить, чтобы проверить границы допустимого, но у приемных детей это достигает огромных масштабов. В начале были скандалы и истерики, но, пройдя через боль, страх, ужас, девочки начали верить в то, что их не отдадут обратно. Поверили, что есть мама, которая их не бросит. И вот теперь эта вера растоптана. Фото: Ира Полярная — Внезапная разлука в результате заключения родителя под стражу создает мощные жернова для психики любого ребенка, — объясняет психолог Алиса Колесова. Внезапная разлука с неизвестным исходом — огромный стресс. Уязвим каждый ребенок, но есть те, для кого последствия такой разлуки необратимы, ведут к социальной дезадаптации и разрушению личности. Тюрьма уничтожает даже тех, кто не в ней Все родители, воспитывающие детей с ментальными особенностями, знают, что самое трудное — научить ребенка видеть причинно-следственные связи. Если хочешь что-то получить, надо вежливо попросить.
Чтобы не обманули в магазине, нужно научиться считать сдачу. А для этого придется в школе ходить на математику. И так далее. То, что типичному ребенку дается само собой, требует от ребенка с особенностями и его родителей упорного, самоотверженного труда. И как после этого объяснить человеку, что в этом странном мире логика все чаще дает сбой, что подчас ее даже искать не стоит? Навредить может любое неосторожное слово. Ясно только, что умение демонстрировать свои эмоции социально приемлемым способом дает сбой. Уже почти четыре месяца Жени нет, и в поведении, социальных навыках Киры и Ани, наработанных любовью, терпением и титаническим трудом, несмотря на все старания их близких, намечается откат. В организме зашкаливает уровень «гормона стресса» — кортизола, начинают мигать и пищать все тревожные кнопки, на переживание этого требуется ресурс, который безостановочно истощается все тем же кортизолом. Получается замкнутый круг.
С учетом естественных возрастных особенностей в виде неспособности к анализу и оценке ситуации «умение плавать» , при отсутствии надежной опоры, ребенок медленно тонет. Представьте тонущего человека, не умеющего плавать. Он идет ко дну не сразу, сначала он барахтается, глотает воду, захлебывается, уходит под воду, всплывает, вдыхает, опять захлебывается. Это страшно. У Беркович и Цигаль-Полищук был фонд «Я не один» и одноименный театральный фестиваль. Детей из детских домов и приемных семей на три недели возили в лагерь, где им устраивали интенсив: показывали разные театральные и кинопрофессии, проводили мастер-классы. Пять команд детей с пятью режиссерами ставили спектакли, которые потом играли на разных театральных площадках — в том числе в МХТ и в Театре Наций. Спектакль Евгении Беркович «Наше сокровище». Фото: Александр Андриевич — Помимо всех этих театральных «плюшек», мы помогали искать для детей приемные семьи, — рассказывает Мариэтта. Четыре с половиной года назад театральный фестиваль «Территория» позвал Евгению и Мариэтту для недельного интенсива в город Дзержинск под Нижним Новгородом, где был детский дом.
Несколько детей хотели, чтобы их забрали, и среди них была Кира, которая к тому времени прошла через несколько учреждений и приемных семей. Ее взяла женщина, у которой уже была приемная дочка Аня. Полгода они прожили вместе, а потом мама серьезно заболела.
Ты в мир воплотился бескрылым и голым, Ты отрок, ты инок, Ты стебель, рождённый осиновым колом У трёх апельсинок, Без первого вздоха, дырявый, как тёрка, Сырой, как бумага, Ты ангел лейтёха, ты ангел шестёрка, Ты ангел салага. Ни кровью, ни тушью, ни углем, ни маслом, Беспалым, бесполым, Ты в мир воплотился каким-то мемасом, Каким-то приколом, Щенячьим комочком, и плачем, и бездной, И веткой омелы, Чем может помочь нам такой неуместный, Такой неумелый?
Публикации
| Новое театральное дело. И прекрасные стихи Жени Беркович | Главная» Новости» Женя беркович февраль. Антивоенное стихотворение Жени Беркович к 9 мая читает Артур Смольянинов 17 видео. |
| Февраль. Сергей Никитин. Стихи Жени Беркович. 23.04.2023 : natali_ya — LiveJournal | * * * То ли новостей перебрал, То ли вина в обед, Только ночью к Сергею пришёл его воевавший дед. |
| «Курица не птица, баба не режиссер» | Режиссер Женя Беркович выступила в стихах в суде — она и драматург Светлана Петрийчук обвиняются в «оправдании терроризма» за спектакль «Финист ясный сокол». |
«Ещё одно предательство могло стать фатальным»
- Воспоминания об исчезнувшем городе
- Семья лютых русофобов: Почему режиссёр Евгения Беркович ненавидит Россию
- Февраль. Сергей Никитин. Стихи Жени Беркович. 23.04.2023 : natali_ya — LiveJournal
- «Люди не падают с земного шара, потому что прикреплены к поликлиникам»
- «Я был бы рад, если бы ты не носил меня на парад». Уроки русского: Женя Беркович
«Всё, что я могу, — это пробовать разобраться в людях». Интервью с режиссёркой Женей Беркович
| Евгения Беркович: «Если мне скажут три месяца сидеть в шкафу, я буду сидеть в шкафу» | Режиссерка Женя Беркович — о насилии в театре, феминитивах и приемных детях. |
| Задержали театральную режиссерку Евгению Беркович. Главное, что о ней нужно знать - Афиша Daily | Я был бы рад, если бы ты не носил меня на парад, Анатолий Белый читает стих Жени Беркович. |
| Социальные сети публикуют стихи Жени Беркович*, написанные в СИЗО | Беркович, 7 января 2022: Ой плакала Мария, ой плакала, Прикрывала рукой места: А можно нам без чудес, без блага да Без креста? |
| Семья лютых русофобов: Почему режиссёр Евгения Беркович ненавидит Россию | Стихотворение «Февраль» опубликовано Женей Беркович 3 февраля 2023, премьера песни на состоялась 27 февраля 2023 на концерте в «Гнезде глухаря» в Москве. |
| Хаматова, Влади, Лига, Наум Блик, Фьюз, Гордеева — трек на стихи Жени Беркович в суде | Женя Беркович. 11 мая 2022. Читает Анатолий Белый Мы продолжаем публиковать антивоенную. |
А эксперты кто? На чем строится обвинение Беркович и Петрийчук в оправдании терроризма
Я в конце концов женского пола. Но есть масса обстоятельств, когда я на этом не настаиваю. Если, например, общаюсь с людьми старшего поколения, с которыми мне важно заниматься делом, а не доводить их до приступа. Это важный вопрос, но мне не кажется, что он каждый раз требует кровавой бойни. Я вправе называть себя так, как хочу, — моя личная дурь, от которой точно никому не плохо. Может, потому что политика приходит в язык? Это связано с тем, что женщин в режиссуре не было. Как не было слова «стюардесса» — было слово «стюард».
Потом женщин допустили работать. А в русском они есть. Женщин-режиссеров не было, потом они появились и было сложно. И сейчас сложновато. Но людей не две лишние буквы раздражают, а все, что они за этим видят. Это подсознательный страх, во-первых, перед тем, что неизвестно, во-вторых, перед любыми директивными историями. Одни и те же люди страшно возмущаются каким-нибудь антигейским законом и всей историей с Meetoo, харассментом и так далее.
Они воспринимают и то и другое как вторжение в свою кровать, а много лет кровать была единственным местом, куда все равно лезли — с парткомом, выволочками и «аморальными поведением». Мы будем спать, с кем хотим, — не потому, что мы насильники мерзкие, а потому, что это инерция многолетняя. Не надо нам этический кодекс, мы в этих кодексах всю жизнь. Расскажи, что это. И почему назвали именно так? Мы участвовали в детской «Золотой маске» главный российский театральный конкурс и премия. ТД , надо было быстро сказать, как мы называемся.
Мы придумывали название для группы, с которой мы будем чесать по ресторанам, когда доучим грузинские песни для пьесы «Считалка», над которой «Дочери СОСО» тогда работали. Я не знала, что Сосо — одна из кличек Сталина. К счастью, этого уже никто скоро не будет знать. Максимально идиотское решение. Это исключительно актрисы, у нас один парень в команде — наш директор, продюсер, он же пиарщик, он же фотограф Александр Андриевич. Он случайно во все это вписался, типа: «Шура, помоги». От кого?
Грант получишь — молодец. На «Считалке» грантов не было и никаких гонораров, продаем билеты — из этих денег всем платим более-менее поровну. Это радость. И идея, конечно. Для меня не радость — быть приглашенным режиссером в репертуарном государственном театре, даже хорошем. Я уже не могу. Система более чем полностью построена на тотальном насилии, несвободе.
Это не значит, что все монстры, насильники, негодяи и мерзавцы. В системе очень много инерции и бессмысленности. Много выученной беспомощности, потому что никто ни на что не влияет, никто ни от чего не зависит: продались билеты или не продались — в целом театру более-менее по барабану. Никто не может никого выбирать, никто не может ничего решать, все в подчинении, включая худрука, который находится в подчинении департамента — у него свои директоры, у которых своя цензура, ограничения. Очень рабская история. Сидит передо мной артист, мне 30 в этот момент, а ему 24, ну совсем молодой чувак, у которого, по идее, все должно гореть и звенеть. Я в отчаянии говорю: «Вася, зачем ты пришел на репетицию?
Тебе ничего не надо, тебя тошнит, ты сидишь в телефоне, ты хамишь, ты троллишь, ты ненавидишь эту сказку, которую мы ставим. Зачем ты пришел? Дальше начинается то, что я ненавижу: режиссер должен быть психологом, мамкой, нужно кого-то обмануть, уговорить, изнасиловать во всех смыслах этого слова, нужна жесткая рука. Помню, мне хороший артист хорошего провинциального театра в курилке говорит: «Жень, с нами так нельзя, нас надо ломать». Почему я должна кого-то ломать? Я люблю садо-мазо в других местах своей жизни, и там это устроено по-другому, я не хочу ломать человека, у которого нет стоп-слова. Я не хочу вообще играть в эту игру, а так учат.
В основном театры — это все-таки частные фонды, фонд Прохорова Благотворительный фонд бизнесмена Михаила Прохорова. ТД — вот прямо не обломаюсь его назвать — он много поддерживает и «Док» Театр. ТД , и «Любимовку» независимый фестиваль молодой драматургии. ТД , и кучу-кучу всего, там действительно честный экспертный совет. Но, вообще-то говоря, когда твое существование зависит от того, придет ли к тебе зритель, — это хорошо тонизирует. Когда появляются независимые театры, сильно подтягивают попы и те, кто сидели с расслабленными попами. Нам повезло, мы успели как раз получить два гранта: маленький — СТД Союза театральных деятелей.
ТД и большой — фонда Прохорова. Нам хватило, чтобы актрисы продолжали заниматься с хорошим педагогом, чтобы спокойно делать декорации и костюмы. Мое совершенное счастье, что можно жить и работать в своем режиме. Если я понимаю, что нужно несколько месяцев, чтобы актрисы вышли на новый вокальный уровень, — мы изворачиваемся с директором Шурой, находим договоренности. Если мы поймем, что не готовы, — можем еще три месяца хреначить. Мы сами себе хозяева, у нас нет репертуарного плана. Свобода во всех смыслах слова.
Но такая студийная история недолго живет, я понимаю, что два-три-пять спектаклей — и нам надо будет разойтись. Или сильно переформатироваться. Но ведь никакой театр очень долго не живет, он умирает, остается оболочка.
Это не вопрос памяти — она должна сохраняться, безусловно. Просто, на мой взгляд, это сильно перекликается с сегодняшней Россией: нельзя консервироваться ни на Победе, ни на вине, ни на поражении. Это очень комфортная позиция: были ужасные фашисты, которые сотворили всё зло мира. Повторюсь: это не значит, что нужно забыть. Просто хочется эту память, знания, опыт уже применить к следующим 75 годам жизни мира.
В «Чёрной книге Эстер» играют брусникинцы. Насколько для них пуримшпиль был знакомым жанром? И не только пуримшпиль, а в принципе площадной, масочный театр. Они им не занимались никогда. Прямо скажем: я тоже. Мы так вместе и поплыли. Иногда ребята вообще не понимали, что я от них хочу, а я не знала, как и что им нужно объяснять. У нас разница с ними 8—10 лет, это уже огромный поколенческий разрыв.
Все мои референсы им совершенно непонятны были. Я начинаю объяснять: «Дядя Вася сидит во дворе с соседями и режется в домино…» Ничего не говорит. Или: «Ну, такой типичный кагэбэшник…» Тоже ничего. Мне кажется, «кагэбэшник» — это культурный код. Сейчас уже иначе: если я скажу «эфэсбэшник», им это даст больше. Для них кагэбэшник — это что-то из фильмов, а мне, например, моя бабушка рассказывала, как её вербовали, как выглядел следователь, как его звали. Это не мой опыт, но что-то очень близкое. Расскажи, как они появились в твоей жизни.
Так вышло, что буквально через несколько месяцев приёмная мама очень сильно заболела, нужно было, чтобы девчонок кто-то перехватил, никто не знал, поправится ли она и когда. Больше было некому. Изначально мы думали, что я их забираю на время, но потом стало понятно, что они не смогут вернуться в семью. У нас было два варианта: вернуть их в систему или оставить себе. То есть выбора тут и не было — они остались у меня. Сейчас 14 и 16, соответственно. Но неужели, кроме 34-летней тебя, некому было взять двух девушек-подростков? И на тот момент действительно было некому, всё происходило очень быстро, счёт шёл на дни.
Девчонок отправили в приют на передержку, они оказались в довольно дикой ситуации, сидели там без связи и не понимали, где мама. Её увезли в реанимацию на их глазах, и никто ничего не говорил. Для приёмного ребёнка вернуться снова в эту систему — чудовищный стресс. Если бы они там просидели четыре месяца, а не две недели, то их было бы не собрать вообще. Плюс меня они хоть немного знали, что тоже важно. Я у них, кажется, четвёртая по счёту мама, было бы странно, если бы они на второй день ко мне так обратились. Может, вообще никогда так меня и не назовут, это неважно. Как-то готовила себя к этому?
Никакой старшей сестры не может быть, никакой подружки.
На заседании суду были переданы поручительства за Евгению, подписанные журналисткой Ксенией Собчак, актером Максимом Виторганом, благотворителем Лидией Мониава, нобелевским лауреатом Дмитрием Муратовым, главой Театра им. Ермоловой Олегом Меньшиковым и его коллегой из Молодежного театра Алексеем Бородиным, а также многими другими.
На процесс к зданию суда пришло более 200 человек. Беркович рассказывала, что задуматься об этой теме творческую группу заставил случай со студенткой МГУ Варварой Карауловой. Елена и Нина — соответственно, мать и бабушка постановщицы Евгении Беркович; о том, что обыск проходил в рамках дела по поводу поставленного ею спектакля родственникам режиссера сообщили следователи.
Сама Беркович еще утром перестала выходить на связь. Днем ситуация начала проясняться — о задержании своей супруги, драматурга Светланы Петрийчук, сообщил режиссер Юрий Шехватов. Вскоре обе обнаружились в отделе СК по району Замоскворечье.
Андриевич покинул следователей вечером в статусе свидетеля, рассказала изданию адвокат Юлия Кузнецова, работающая по этому делу. Пропаганда терроризма или антитерроризма Произошедшее вызвало огромный резонанс в театральной среде.
Спектакль навязывает мысли о том, что принятые в России социальные нормы и скрепляющая их культура делают женщин уязвимыми перед манипуляциями террористов. Проводятся аналогии между русскими народными сказками и деятельностью исламских боевиков. Пока что Евгению Беркович арестовали на два месяца. Он шёл на сценах страны уже третий год и успел получить две премии "Золотая маска". Деньги на постановку в виде гранта дал Минкульт.
О себе она предпочитает говорить феминитивами: режиссёрка, драматургесса... Первым спектаклем стал как раз "Финист Ясный Сокол". В узких "либеральных" кругах Евгения Беркович прославилась, когда удочерила двух взрослых сироток, воспитанных в другой приёмной семье. Одной девочке скоро исполнится 17, второй — уже 18. Они не сёстры. История удочерения странная. Летом 2014 года обеих девочек взяла из детдома и оформила на них опеку некая волонтёрка Елена Далина.
Эта женщина неоднократно пользовалась номером и почтой Евгении Беркович. А около трёх лет назад сиротки стали дочерьми Беркович. Евгения Беркович с "дочерьми". Говорила, пойду за сметаной, а сама покупала себе маленькую бутылку виски, — не постеснялась признаться Беркович. Она вообще любит в соцсетях пощеголять тем, что борется с алкогольной зависимостью.
Суд оставил Евгению Беркович и Светлану Петрийчук под стражей до января 2024 года
Беркович вместе с Мариэттой Цигаль-Полищук работала над проектом «Я не один», в рамках которого воспитанников детских домов учили театральным профессиям. По данным медиапроекта, в рамках расследования Евгения Беркович и написавшая пьесу драматурга Светлана Петрийчук были задержаны в Москве и доставлены на допрос. Суд продлил арест Беркович и Петрийчук до марта по делу об оправдании терроризма. Женю Беркович я давно читаю, и поэтому у нас не было вопросов – издавать надо. Антивоенное стихотворение Жени Беркович к 9 мая читает Артур Смольянинов. На чем строится обвинение Беркович и Петрийчук в оправдании терроризма.
Евгения Беркович: «Если мне скажут три месяца сидеть в шкафу, я буду сидеть в шкафу»
Да, я знаю, что ты трудяга, умница, либерал, Ты все это не выбирал, Но ведь я-то тоже не выбирал! Мы прожили жизнь, Можно мы больше не будем Иллюстрировать вам войну?
Уголовное дело об «оправдании терроризма» против Евгении Беркович и Светланы Петрийчук возбудили из-за спектакля «Финист — Ясный сокол», поставленного Беркович на средства Минкульта. Сценарий написала Светлана Петрийчук.
В спектакле рассказывается о женщинах, «решивших виртуально выйти замуж за представителей радикального ислама» и уехать в Сирию. Следователь Дмитрий Полещук заявил, что обвиняемые могут скрыться и «продолжить преступную деятельность».
Беркович рассказывала, что задуматься об этой теме творческую группу заставил случай со студенткой МГУ Варварой Карауловой. Елена и Нина — соответственно, мать и бабушка постановщицы Евгении Беркович; о том, что обыск проходил в рамках дела по поводу поставленного ею спектакля родственникам режиссера сообщили следователи. Сама Беркович еще утром перестала выходить на связь. Днем ситуация начала проясняться — о задержании своей супруги, драматурга Светланы Петрийчук, сообщил режиссер Юрий Шехватов. Вскоре обе обнаружились в отделе СК по району Замоскворечье. Андриевич покинул следователей вечером в статусе свидетеля, рассказала изданию адвокат Юлия Кузнецова, работающая по этому делу. Пропаганда терроризма или антитерроризма Произошедшее вызвало огромный резонанс в театральной среде.
Бывают ситуации, которые выше нас. Это — такая ситуация. Она напомнила, что у Беркович двое дочерей, одна из которых — несовершеннолетняя.
Но даже это слово не может описать то, во что превратили эти мерзавцы нашу страну. Страну, которую ты, Женька, и твои соратники бесконечно любите и за которую вы страстно боролись и боритесь до сих пор, оставаясь в ней и продолжая говорить правду. Ты будешь держаться, я знаю, ты сильная.
Тебе надо пройти через ад, а потом будет легко. Вот все так и есть — сначала больно, очень больно, а потом — легче. Вера в то, что ты права и ни в чем не виновата, спасает в самом кромешном аду. И помни — пи.. Ты — Звезда. Ты — Свет.
Ты — Любовь. Они, твари, сдохнут в забвении, а ты останешься. Письмо опубликовала «Новая газета». Мы против обвинительной лжи: в работе режиссёра Евгении Беркович и драматурга Светланы Петрийчук нет ни тени оправдания терроризма; пьеса и спектакль «Финист - ясный сокол» несут абсолютно внятный антитеррористический призыв. Мы — против того, чтобы сажали за анти-СВО стихи. Стихи Беркович стали за минувший год широко известны.
Против преследования граждан по сфабрикованному обвинению. Против идеологического заказа. Против уничтожения театра и культурной среды.
«Всё, что я могу, — это пробовать разобраться в людях». Интервью с режиссёркой Женей Беркович
Господи, где во мне это сидело? Когда я первый раз, варя суп, повернулась и крикнула: «Дети, идите обедать». Я так с ложкой и зависла: то есть это я сейчас говорю, а не мне? Абсолютное ощущение, что мне до 34 лет было все время 14, потом в 34 сразу стало 34. Ты вынужден меняться со страшной скоростью в невероятных направлениях.
Я перестала бухать. Потому что это могло очень плохо закончиться: невозможно совмещать никакую зависимость, даже в лайтовом богемном виде, потому что ты должен быть не просто взрослый, а супергипервзрослый перевзрослович взрослый во всех смыслах. Это процесс. Ты просто ищешь способ.
Как ты научился прыгать через полутораметровый забор, когда за тобой гнались десять ротвейлеров? Ну как-то научился. С ором, только я руку не поднимала, один раз шлепнула, и то по попе. Испугалась очень за нее.
Она больше меня размером, ей это не нанесло никаких физических травм, но это абсолютно нельзя, недопустимо, я очень извинялась. Притом что я была очень хорошо подготовлена. Все, что ты можешь сделать не так, ты сделаешь не так. Я не горжусь этим вообще.
Мне очень хорошо! Не дай бог снова 18. Это о чем? Обостренное чувство справедливости?
Семья состоит из журналистов, правозащитников, писателей, учителей, диссидентов. Я состою из этого, мы выросли из книжек, в восемь лет нам показали «Обыкновенный фашизм». Мы знали, что Листьев и Светлана Сорокина хорошие, а Невзоров нам не очень нравился. Мое обостренное чувство справедливости — в бо-о-ольших кавычках — связано с раннесоветской детской подростковой литературой: «Дорога уходит в даль», «Два капитана».
Родись я на 100 лет раньше, я бы как раз была такой еврейской девочкой… — Еврейской девочкой-революционеркой? Кого-нибудь взорвала бы? Я понимаю, кажется, что там с этими чуваками происходило. У меня бы, наверное, крыша съехала, когда все это начало бронзоветь.
Для тебя это важно? Часть моей идентичности, которая не то чтобы главная, но неотменяемая. Так же как мой маленький рост. Это специфическое советское еврейство.
У меня есть две сестры сводные, папины от второго брака, израильтянки. И отец там 30 лет живет. В каких-то вещах мне с ними общаться — хотя они практически не говорят по-русски — значительно легче, чем с отцом. У них нет проблемы, что кто-то гей, араб, транссексуал, они очень open minded.
Отец консервативный во многих вещах. Но есть вещи, которые я никогда не смогу обсудить с ними [сестрами] и при всех моих непростых отношениях с папой [могу обсудить с ним] — с любого места начать говорить и понимать, о чем мы говорим. От Бориса Гребенщикова до ленинградской улицы. У меня есть два маленьких и носатых еврейских дедушки — я очень во многом из них.
Один остался тихим инженером и 40 лет в своем НИИ работал. Человек кристальной честности и порядочности, но выбравший тихую маленькую жизнь. Не в смысле «не высовываться», а в смысле «сохранять себя, не мараться». И второй дедушка, которого гнобили, — он вступил в партию, сделал карьеру научную, объездил весь мир, при этом все, какие можно, диссиденты, иностранцы тусили у него дома, очень многим помогал.
Это два разных типа и советской интеллигенции, и еврейской в том числе. Это вопрос выбора способа выживания. Я замечаю в себе некоторый навык отличать меньшинство, дискриминацию. Но я тоже прохожу мимо.
Например, все время себя страшно ругаю — каждый день в метро вижу, как менты шмонают очередного человека южной национальности. Это чистый фашизм, это чудовищно, но я не могу подойти. Раньше я вообще во все лезла. Сейчас, конечно, меньше в связи с девчонками.
Понятно, что фонд «помоги всем» закрылся. У меня есть некоторые обязательства, чтобы не выгореть и не сдохнуть. Что тебя привлекло в пьесе? Надо было сделать эскиз по современной литературе для подростков.
Огромный список произведений, нам прислали аннотации, и надо было потыкать пальцем по аннотациям. О, мальчик умирает от лейкемии. Или: вот родители разводятся… Для режиссера — ужасно скучно. Последняя аннотация в списке оставалась: «Война в Грузии-Абхазии, девочка решает ограбить аптеку, чтобы брат не умер от голода».
Я такая: вау, че за треш, давайте! Открыла и поняла с первой страницы, что больше ничего читать не буду, хочу это. Это такой монолог, внутренний монолог, поток сознания главной героини, у которой проходят три дня жизни в этой самой деревне. Поэзия настоящая.
Каждая строчка рождает до хренища каких-то ассоциаций: о, а еще это, а можно еще так! Как раз там появилась история, что это одни женщины.
Не надо нам этический кодекс, мы в этих кодексах всю жизнь. Расскажи, что это. И почему назвали именно так? Мы участвовали в детской «Золотой маске» главный российский театральный конкурс и премия. ТД , надо было быстро сказать, как мы называемся. Мы придумывали название для группы, с которой мы будем чесать по ресторанам, когда доучим грузинские песни для пьесы «Считалка», над которой «Дочери СОСО» тогда работали.
Я не знала, что Сосо — одна из кличек Сталина. К счастью, этого уже никто скоро не будет знать. Максимально идиотское решение. Это исключительно актрисы, у нас один парень в команде — наш директор, продюсер, он же пиарщик, он же фотограф Александр Андриевич. Он случайно во все это вписался, типа: «Шура, помоги». От кого? Грант получишь — молодец. На «Считалке» грантов не было и никаких гонораров, продаем билеты — из этих денег всем платим более-менее поровну.
Это радость. И идея, конечно. Для меня не радость — быть приглашенным режиссером в репертуарном государственном театре, даже хорошем. Я уже не могу. Система более чем полностью построена на тотальном насилии, несвободе. Это не значит, что все монстры, насильники, негодяи и мерзавцы. В системе очень много инерции и бессмысленности. Много выученной беспомощности, потому что никто ни на что не влияет, никто ни от чего не зависит: продались билеты или не продались — в целом театру более-менее по барабану.
Никто не может никого выбирать, никто не может ничего решать, все в подчинении, включая худрука, который находится в подчинении департамента — у него свои директоры, у которых своя цензура, ограничения. Очень рабская история. Сидит передо мной артист, мне 30 в этот момент, а ему 24, ну совсем молодой чувак, у которого, по идее, все должно гореть и звенеть. Я в отчаянии говорю: «Вася, зачем ты пришел на репетицию? Тебе ничего не надо, тебя тошнит, ты сидишь в телефоне, ты хамишь, ты троллишь, ты ненавидишь эту сказку, которую мы ставим. Зачем ты пришел? Дальше начинается то, что я ненавижу: режиссер должен быть психологом, мамкой, нужно кого-то обмануть, уговорить, изнасиловать во всех смыслах этого слова, нужна жесткая рука. Помню, мне хороший артист хорошего провинциального театра в курилке говорит: «Жень, с нами так нельзя, нас надо ломать».
Почему я должна кого-то ломать? Я люблю садо-мазо в других местах своей жизни, и там это устроено по-другому, я не хочу ломать человека, у которого нет стоп-слова. Я не хочу вообще играть в эту игру, а так учат. В основном театры — это все-таки частные фонды, фонд Прохорова Благотворительный фонд бизнесмена Михаила Прохорова. ТД — вот прямо не обломаюсь его назвать — он много поддерживает и «Док» Театр. ТД , и «Любимовку» независимый фестиваль молодой драматургии. ТД , и кучу-кучу всего, там действительно честный экспертный совет. Но, вообще-то говоря, когда твое существование зависит от того, придет ли к тебе зритель, — это хорошо тонизирует.
Когда появляются независимые театры, сильно подтягивают попы и те, кто сидели с расслабленными попами. Нам повезло, мы успели как раз получить два гранта: маленький — СТД Союза театральных деятелей. ТД и большой — фонда Прохорова. Нам хватило, чтобы актрисы продолжали заниматься с хорошим педагогом, чтобы спокойно делать декорации и костюмы. Мое совершенное счастье, что можно жить и работать в своем режиме. Если я понимаю, что нужно несколько месяцев, чтобы актрисы вышли на новый вокальный уровень, — мы изворачиваемся с директором Шурой, находим договоренности. Если мы поймем, что не готовы, — можем еще три месяца хреначить. Мы сами себе хозяева, у нас нет репертуарного плана.
Свобода во всех смыслах слова. Но такая студийная история недолго живет, я понимаю, что два-три-пять спектаклей — и нам надо будет разойтись. Или сильно переформатироваться. Но ведь никакой театр очень долго не живет, он умирает, остается оболочка. Ты считаешь, что театр — это в большей степени люди? Это были люди — бродячие труппы. Потом пришел Советский Союз, построили гробы, прописку ввели, сделали колхозы — государственные репертуарные театры. Почему люди не падают с земного шара?
Потому что прикреплены к поликлиникам. Золотое, великое время МХТ Станиславского с большой натяжкой длилось 20 лет. Все остальное время это потихонечку превращалось в гроб, мавзолей, смерть. Разговариваю словами через рот. Мастер мой, Кирилл Серебренников, нас пи… Как это сказать? Сильно ругал, если кто-то из режиссеров говорил: «У меня артист плохо сыграл, у меня артисты — такие говнюки». Если артисты плохо сыграли, значит ты плохо с ними поработал. А если артист прям вообще профнепригодный, значит ты плохо его прикрыл, не придумал способ, как у тебя дуб-дерево будет выглядеть хорошо, — не задымил, не подсветил.
Еще этот ужас: «Артисты — дети». Дети все-таки дети, я несу за них полную ответственность. Я не подруга, не коллега, я — взрослый, они — ребенки. С актерами — я не понимаю, почему я должна быть в этом типе отношений. Это работа за деньги!
Бабушка со стороны отца — Галина Львовна Майзелис род. Бабушка со стороны матери — Нина Семёновна Катерли 1934—2023 , писательница, публицист и правозащитница. Мать — Елена Михайловна Эфрос, правозащитница. Сестра — Мария Борисовна Беркович род.
Судья Замоскворецкого районного суда города Москвы Наталья Чепрасова [26] 5 мая заключила Беркович под стражу до 4 июля [30]. То же решение судья приняла в отношении Петрийчук [31]. Впоследствии решение о заключении под стражу неоднократно продлевалось [32]. Бабушка со стороны отца — Галина Львовна Майзелис род.
Социальные сети публикуют стихи Жени Беркович*, написанные в СИЗО
Защита Беркович настаивала на продлении ее пребывания в изоляторе временного содержания для того, чтобы режиссер смогла ознакомиться со всеми материалами дела. Также нужно было время, чтобы подготовить материалы о приемных детях Беркович и характеристику на нее. Кроме того, адвокаты просят время на получение справки о выделенном Минкультуры России гранте на постановку в 250 тысяч рублей пресс-служба ведомства не ответила на запрос RTVI об этом. На заседании суду были переданы поручительства за Евгению, подписанные журналисткой Ксенией Собчак, актером Максимом Виторганом, благотворителем Лидией Мониава, нобелевским лауреатом Дмитрием Муратовым, главой Театра им. Ермоловой Олегом Меньшиковым и его коллегой из Молодежного театра Алексеем Бородиным, а также многими другими. На процесс к зданию суда пришло более 200 человек. Беркович рассказывала, что задуматься об этой теме творческую группу заставил случай со студенткой МГУ Варварой Карауловой. Елена и Нина — соответственно, мать и бабушка постановщицы Евгении Беркович; о том, что обыск проходил в рамках дела по поводу поставленного ею спектакля родственникам режиссера сообщили следователи.
Сама Беркович еще утром перестала выходить на связь. Днем ситуация начала проясняться — о задержании своей супруги, драматурга Светланы Петрийчук, сообщил режиссер Юрий Шехватов.
Это «комплексная деструктологическая экспертиза». Непонятно, как эксперты могли успеть за сутки написать документ такого объема. Лаборатория деструктологии существует в МГЛУ с 2019 года.
Лаборатория особо специализируется на экстремистских и террористических организациях религиозного типа. Исследования и экспертизы проводятся ведущими специалистами в своих областях, которые готовы в процессе их подготовки поддерживать доброжелательный контакт с заказчиками». Центр лингвистической экспертизы МГЛУ был создан в конце декабря 2022 года. А также признаки деструктивной субкультуры русских жен-неофиток — террористов, экстремистов, субкультуры так называемого русского ислама. В материалах спектакля «Финист Ясный Сокол», поставленного Беркович, выделяются признаки идеологии радикального феминизма и борьбы с андроцентричным общественным укладом России.
Бабушка Евгении Беркович Нина Катерли ошиблась — уголовное дело возбудили в отношении не режиссера спектакля, а «неопределенного круга лиц». Кроме Беркович и Петрийчук, 4 мая показания давал и директор театрального проекта «Дочери СОСО» Александр Андриевич, но он, как рассказала «Фонтанке» адвокат Юлия Кузнецова, покинул следственное управление в статусе свидетеля. Меру пресечения для них определил суд.
Бабушка со стороны отца — Галина Львовна Майзелис род. Бабушка со стороны матери — Нина Семёновна Катерли 1934—2023 , писательница, публицист и правозащитница. Мать — Елена Михайловна Эфрос, правозащитница. Сестра — Мария Борисовна Беркович род.
То ли вина в обед, Только ночью к Сергею пришёл его воевавший дед. Сел на икеевскую табуретку, спиной заслоняя двор За окном. У меня, говорит, к тебе, Серёженька, разговор.
Стихотворение «Режиссера и поэта Женю Беркович арестовали»
Главная» Новости» Женя беркович февраль. Антивоенное стихотворение Жени Беркович к 9 мая читает Артур Смольянинов 17 видео. Женя Беркович. То ли новостей перебрал, То ли вина в обед, Только ночью к Сергею пришёл его воевавший дед. Режиссер Женя Беркович выступила в стихах в суде — она и драматург Светлана Петрийчук обвиняются в «оправдании терроризма» за спектакль «Финист ясный сокол». Евгения Беркович прочитала речь в стихах после продления ареста. Женя Беркович. Стихи (не устаю восхищаться ее мужеством и талантом!) Власти ДНР заявили, что тяжелый запах в Мариупольском драмтеатре и вокруг него связан не с оставшимися там телами погибших при бомбежке здания людей, а с залежами рыбы в подвале. "Авторка «Женя» Беркович, либеральная режиссёрка, поэтка и проч., написавшая «а мы идём прудами Чистыми и наблюдаем за нацистами» и издевательское про Бессмертный полк.