Сегодня, 26 июля отмечает свое 55-летие митрофорный протоиерей, настоятель новосибирского собора Во имя св. Рецензии на книгу «Учение святых отцов о душе. Составил протоиерей Стефан Кашменский».
В Братск с СВО вернулся батюшка из храма святителя Иннокентия Московского
Все прихожане хорошо знали этого батюшку. Ходили слухи, что он злоупотреблял спиртным и даже баловался наркотиками. По словам женщины, после такого происшествия храм нужно было обязательно закрывать. Но так как он был новым, и на его строительство ушло много не только духовных сил, но и материальных средств, решили, что его получится очистить от скверны с помощью молитв.
А для батюшки этот грех страшнее вдвойне! Я уверена, что неупокоенная душа батюшки до сих пор бродит на том месте.
Он заявил, что молитвы и добрые дела помогут душе приблизиться к состоянию благодати, а молитвы близких принесут надежду на изменение участи в мире ином. Ранее священник Владислав Береговой назвал вещи , которых не должно быть в доме православного. Последние новости.
Рассказывая о детстве, он смущенно улыбается: "Жили на довольно-таки бомжеватой улице. Алкаши, сидевшие-пересидевшие... В семье — какой там Бог! Если бы тогда тому мальчишке сказали, что он станет художником и священником, он бы удивился первым. Не поверил бы. Но с ним произошло то, что не оставило места ни сомнению, ни иному пути: "Была такая тяга к прекрасному... Нет, даже тяга к истине. Даже само слово — "истина", — в детстве и юности возбуждало. Истина — и красота. Сами эти слова были своеобразным проводником к кому-то очень замечательному… А потом были сны, точнее, даже явления. Просто взяли — и как следует приподняли. Просто чудеса. Это было настолько прекрасно и настолько высоко, что после этого я месяца два ходил сам не свой. Взяли просто, подкинули вверх и долго не отпускали вниз. И показали какие-то необыкновенные дали... Это настолько четко, что до сих пор во мне осталось". Отца Сергия многие называют философом. Он действительно изучил немало философских трудов — в юности был записан во все библиотеки, читал буквально запоем. И теперь из привычной трактовки слова "философия" как "любовь к мудрости" решительно убирает предлог, оставляя только главное — "мудрая любовь": "Бывает любовь глупая, которая притягивает тебя ко всякой мелочевке, а бывает — что тянет к кому-то очень большому. Потому что большая любовь бывает от общения с большим. Если это чувство не заглушить, потому что оно есть у каждого человека, то в этом случае тебя вытянут. Откуда угодно, из любого болота. Это чувство — его обычно зовут религиозным чувством, — показывает определенные составные в этой жизни. А иногда показывает тебя в определенном статусе — и к нему приноравливает. Но если не хочешь — раз, второй, третий позвали, ну если не хочешь, — извини, дорогой, живи как хочешь. Поэтому, если не глушануть себя по полной, — тогда, глядишь, вывезет. Не сегодня — так завтра, не завтра — так послезавтра. Некоторых — в 60, 70, 80 лет". Старшему — 31 год, младшему — 14. Одного из сыновей отец Сергий потерял в ДТП. Было ли сложно? Наверняка было — не может не быть. Но отец Сергий говорит не об этом. Вспоминает, как выбирали с матушкой имена будущим сыновьям и дочке, как впервые стали родителями. Вынашивать их под сердцем, не забывать их.
Но я тоже рад, поверьте, совершенно искренне, очень вам благодарен, что вы к нам пришли. Я вот сегодня, когда читал молитву Оптинских старцев, я в конце — раз: «…и научи меня верить, надеяться, любить, молиться, прощать там…» Я смотрю — это всё то, что как раз будет в передаче. Я понял, что вы взяли это именно оттуда. У нас есть такая задумка, что перед тем как мы к первой теме переходим, гость самопредставляется. Но не формально, не внешне, не профессионально, хотя это целиком на усмотрение всегда гостя. Вот, сегодня, здесь и сейчас, как вы отвечаете на вопрос: кто вы? Иерей Валерий Духанин — выпускник Московской духовной академии, кандидат богословия, проректор по учебной работе и преподаватель Николо-Угрешской духовной семинарии, автор книг о смысле и значении православной веры. Даже в древности святые отцы говорили: хочешь познать Бога — познай прежде себя самого. А человек загадка для себя самого. Но наверное, в каждый период мы как-то по-разному оцениваем. Но все-таки вот, мое сердце — оно мне так говорит, что, вот, здесь и сейчас я, все-таки, всецело священник Русской православной церкви. Для меня нет иного служения, иной радости, как служить Господу нашему, Господу нашему Иисусу Христу. Ну конечно, священник немножко проповедующий, ну не всегда, может быть, удачно. Больше нравится писать, статьи, книги. То есть пишущий священник. То есть такая, может быть, особенность, что обычно священник должен быть везде, в аудитории. А когда пишешь, то это в тишине кабинета своего домашнего, в окружении книг, или погружаясь в какое-то такое созерцание, ты тоже приходишь к определенным откровениям. А вам хочется разгадать эту загадку по поводу себя? Да, конечно. Это всю жизнь ее приходится разгадывать, всю жизнь разгадывать. Я вот просто помню, когда учились мы в семинарии, и там один преподаватель — он вдруг такую, ну, тоже как откровение, он говорит: вы же знаете, по-гречески, что человек — «антропос». А объяснение этого слова знаете? Мы говорим: ну нет, не знаем. А он говорит: а это ведь вот — «ано трэпо опсис», то есть — «вверх обращая взор». То есть человек — это существо, которое именно вверх, к небесам, обращает свой взор. И вот это меня тогда так вдохновило, что просто поразительно, как древние греки — они в свои слова закладывали высокий смысл. И потом вот проходит много лет, и уже знакомишься со святыми отцами — и оказывается то же самое. Вот преподобный Амвросий Оптинский, он говорит, что жизнь человека должна быть, ну вот как колесо, которое только одной своей точкой к земле прикасается, а всем остальным оно вверх, в движение. Если оно ляжет набок, то всё, движение закончилось, и это смерть, получается. И вот так человек, он должен… ну, немножко вот касаться земли, а так — вверх устремляться. И вот преподобный Паисий Святогорец, он говорит, что к земле нужно относиться только как к подножию ног. Человек только подножием ног своих опирается на землю, а полностью вверх устремляется. ВЕРА Как вы думаете, вера важнее для сильного человека или для слабого? Ну, я скажу так, что вера — это вообще для умного человека. Потому что если человек говорит, что вот, какая там вера, я ни во что не верю, то это не от большого ума. Это вообще от неразумия такого. Потому что, по большому счету, любой человек — он с самых малых лет всегда опирается на веру. То есть он верит родителям, которые ему говорят, потом верит учителям. Если он даже становится ученым, он же опирается на какие-то монографии. Но все равно, он же не может всё лично перепроверить. То есть он кому-то доверяет. Он говорит, что вот этому ученому я доверяю, потому что он там, ну, вот на мой взгляд, такой-то, такой-то. И то есть вся жизнь — она сопровождается верой, по большому счету. А где ум — там и сила на самом деле. То есть если бестолковый человек, то он, конечно же, и слабый будет. Я просто помню, один наш публицист много лет назад, когда вышла какая-то книга Дэна Брауна, он сказал, что книга глупая, те кто ей увлечен, дураки, а дураки Церкви не нужны. И я тогда, уж простите за само такое обращение к какой-то своей небольшой публицистической деятельности, я тогда написал такую полемическую статью, и сказал, что я вот не готов в этой части согласиться, потому что Церковь, может быть, единственное место на Земле, где нужны все. И глупые тоже. Вот разве это не так? Это совершенно так. Конечно, получается уже немножко такой философский разговор. Я вспоминаю, святой Иустин Философ, он как раз в одной из своих апологий так и писал, что почему христианство — оно неизбежно победит. Ведь он говорил, что христианство — это есть единственно истинная философия. А он говорит, потому что христианство — оно вообще для всех. Вот античная философия — ее не могли изучать дети. Ну, женщины там, если встречались, то это как исключение, которые… Скорее возможности не было. Потом там не каждый человек… там надо было платить, образование в основном-то было платное. А получается, он так писал, что христианство — это единственная философия, единственная мудрость, которая вообще открывается всем — и старикам, и детям, и мужчинам, и женщинам, там больным и здоровым, умным, и тем, которым не особенно открывается. А христианство, евангельская истина — она любому человеку доступна, и она может дать такую мудрость, которую ты не найдешь в философии, потому что многознание уму не научает, как говорили те же самые древние греки. То есть многознание не научает, а вот Евангелие — оно открывает подлинный смысл. Поэтому христианство — оно для всех. И даже если человек ограничен в каких-то там вроде бы… ну, в познании там, может, ну, в рассудочном смысле, то все равно через Евангелие он очень много… Я вот иногда приезжаю на какой-нибудь приход, и там простой приходской священник… а вот ему исповедуешься — и он вдруг открывает какие-то вещи, просто удивительно. Он вроде бы не начитанный, но у него чувствуется жизненная мудрость, у этого простого приходского священника. А не прячемся мы немножко за этими фразами? Мы ведь как бы вот сказали, декларировали: христианство для всех. Вот мы сослались на авторитет, в общем, мы отчасти же ими такую стену вокруг себя строим: это и Иустин Философ сказал, не я, это и Амвросий Оптинский. А вот… ну, что значит: для всех? Неужели вам не встречались люди… Я не знаю, помните, Константин Леонтьев сказал про Толстого: «Да у него органа нет, которым верят». И в общем, мы не знаем, как умер Толстой, но мы понимаем, что ему было ну очень тяжело поверить, скорее всего, именно христианскую веру обрести. Неужели вот прямо для всех, для всех? Для всех. Вы встречали в пастырском опыте своем людей, которые, вы понимаете, ну вот вообще неважно — умный, глупый — непробиваемый, не было у вас таких? Не просто так, я их постоянно встречал. Потому что я, во-первых, сам вышел из этой среды, абсолютно из атеистической семьи, и сам я был атеист. Ну, правда, крестился в 13 лет. Но никто вере-то не учил. Да и, на самом деле, поверил в Бога только в момент крещения. То есть такие тут парадоксальные вещи. А так всё окружение, все родные. И потом, когда еще, конечно, даже не воцерковился полностью, но уже посещал храм, и были такие вот знакомые, которые просто непробиваемые, которые занимались бизнесом. Они уверены были, что всё можно только вот своими силами. Потому что, если есть прибыль, это же я сам заработал, своими какими-то расчетами. Если квартира, то я же сам ее приобрел, сам ремонт сделал. То есть причем тут Бог вообще, Он мне ни в чем не помогает. И вот такие были абсолютно непробиваемые люди. И вдруг проходит какое-то время, понимаете, ну как, действительно, лет 15, то есть приличный срок. И вдруг не просто меняется ситуация, а кардинально меняется. А почему? Потому что вот тот бизнес, которым они занимались, оказался опасным делом. И постоянно друзей убивали у них… оказывается, всё, что они строили, это очень зыбко, и опираться на это невозможно. И если нет опоры на что-то более высокое, что-то вот подлинное такое, то, что может дать какое-то настоящее оправдание твоей жизни, вообще, жить-то надо по-другому. То есть что-то внутри вдруг открывается. И они вот, не поверите — те, которые просто непробиваемы были и говорили, что вы обманываете, закрылись в своих храмах, — они строят сами храм, сами туда ходят уже, исповедуются, причащаются и живут совершенно иначе. То есть я вот наблюдал это непосредственно в кругу… Ну да, то есть это не отвлеченная теория для вас. Лев Толстой-то ведь, он же… не зря же он поехал в Оптину пустынь. И потом, когда ему уже… вроде бы ушел, станция, где остановил, он же телеграмму все равно посылал, с просьбой прислать… Но вот это кольцо окруживших его… Не пускали, да. Не пускали. То есть и Лев Толстой, и супруга его… кстати, она за несколько месяцев до этого она тайно от Льва Толстого иконочку, образ святой, привязала к кровати Льва Толстого. И после этого он как раз пошел в Оптину пустынь. То есть есть вот вещи, которые… они ну не всем известны, может быть, но они говорят, что у людей все равно что-то вот есть внутри. Может быть, человек до конца сам не может себе в этом признаться. То есть он мучает сам себя, а внутри где-то вот живет такая вера. Отче, вот, я сказал, сам сказал, да, эту формулировку про сильных и слабых. А вот недавно смотрел какое-то интервью. И интервьюируемый, характеризуя разных людей, все время говорил: он человек слабый, он человек слабый… А как вы считаете, вообще, насколько правомочно делить людей, вот исходя из вашего пастырского опыта, на сильных и слабых? Нет, ну мы, конечно же, не делим. Хоть я, получается, я сам… сказал, что, если человек говорит, что ему вера не нужна, это проявление, в общем-то, неразумия и слабости. Но в пастырской практике мы, конечно же, стараемся не делить людей на сильных и слабых, потому что это всё очень условно. И по большому счету, каждый из нас в чем-то слаб, и очень слаб, очень немощен. То есть если ты высоко нос только задерешь, подумаешь «я силен» — тут же и споткнешься, разобьешь себе лоб. То есть реальность — она очень быстро нам показывает нашу слабость. А сила, зачастую она вдруг проявляется в смирении, то, что, может быть, непонятно миру. То есть эти понятия — они совершенно, вот… ну, они не то что вот на поверхности, кажется, что вот этот сильный, этот слабый. И не нужно, в общем, нам додумывать за счет других людей. То есть тут не всё так вот просто. Но я стараюсь не делить, по крайней мере, людей на сильных и слабых. Если я кого-то делю, то получается, я ставлю на нем какой-то штамп. И он уже становится подальше меня. А бывает так, что вот ты одно думаешь о человеке, а потом познакомишься с ним — и вдруг такое открываешь, такой удивительный внутренний мир и красоту души, что ты даже раньше просто не представлял себе. То есть мы думаем, что другие люди слабые или бестолковые, только потому, что мы с ними не познакомились поближе. А когда вот поглубже узнаешь, то открывается уже красота человеческой души. А вот у вас чаще в этом опыте близкого знакомства с людьми, чаще положительные, так сказать, не знаю — эмоции, открытия, или все-таки приходится и грустить? Ну, всё приходится, и то, и другое. Ну, я уж прямо скажу, что, конечно, когда вот священником рукоположился — я, правда, долго отказывался, — и что, получается, что сразу идет наплыв людей. И в начале такое воодушевление, потому что как бы ну вот благодать в священстве, и ты вроде всех любишь. И кажется, что всё это легко, и исповедь легко дается, хоть там 50, 100 человек придет — всё это легко. И люди идут. А потом вдруг проходит время — и новое такое уже искушение или испытание, что начинаешь немножко, вот, не то что огорчаться, видишь, что бывают люди, они к тебе подходят, они что-то спрашивают, но не собираются ничего менять в своей жизни. Им просто что-то любопытно узнать. Они… ну, просто им даже нечего делать. Вот, я помню, как я сидел в социальных сетях поначалу, и вот четко отвечал на каждое сообщение. Они пишут, пишут. Я думаю: ну, раз они написали священнику, значит, это им действительно нужно. Нужно, важно, да. И вот, ты отвечаешь, они просят, ты за них молишься. А потом вдруг оказывается, что им просто… они не знали, куда потратить время, с кем побеседовать. И они зашли, поболтали и потом ушли, исчезли — и всё, с концами. Кто-то там… Ну, вы знаете, бывает такое, им вот просто нравится сидеть в социальных сетях и просто переписываться и… Они, может, и ответ не прочитали ваш. Или вот ты, допустим, день не успел ответить, ты им пишешь, а он говорит: а мне уже не надо, то есть таким недовольным тоном. И в общем, наступали уже такие немножко огорчения, когда, ну, оказывается, люди не всегда серьезно относятся к тебе, вот, когда спрашивают даже у тебя что-то. И наступало такое немножко разочарование, огорчение. Но потом надо выйти к третьему… Но вы перестали, вы сейчас не тратите время на эту вот переписку. Да, во-первых, когда операция, и потом уже в принципе стало всё это невозможно. А потом даже и физически стал так много писать… Я вот тоже иногда вспоминаю. Я стараюсь, ну, найти какую-то опору, может быть, для оправдания даже такого, может быть, просто… Ну, вот, преподобный Паисий Святогорец — он тоже, поначалу он всем отвечал. А чем больше отвечаешь — тем больше пишут. Пишут, естественно. И потом он уже просто не мог. Он прочитывал — он просто молился за этих людей, то есть как бы их судьбы вверял в руки Божии. Но сил отвечать уже не было. А вот, если я не ошибаюсь, вы говорили, что 100 человек — это некий предел для священника… Мне просто всегда интересно, вот, цифры — это же… Это что такое, средняя температура по больнице? Это, знаете, я поначалу тоже этого не знал. И я встречал уже более старших священников, которые мне говорили, что, ты знаешь, вот все-таки 100 человек — это предел. Предел для… То есть вы эту цифру услышали от других священников. От других, да. То есть ты не можешь быть духовником полноценно больше чем вот у 100 человек. То есть я не знаю, с чем это связано на самом деле. Я просто помню тоже одну из статей, отец Андрей Ткачев, он написал про сотников. Как сотники в Евангелии упоминаются. И суть в чем? В том, что сотник — это не очень высокий начальник, но и не самый низкий. То есть сотник — он всегда идет в бой вместе со своей сотней. Вот у него 100 солдат, которых он лично знает, и он вместе с ними. И вот священник — это тоже своего рода такой вот сотник. Это не самый какой-то заоблачный там руководитель, который непонятно где находится, а он вместе со своими прихожанами. Тоже больше ста ты не сможешь исповедовать. И получается, это как бы образ, близкий такому вот приходскому священнику, который исповедует, который пытается окормлять. То есть каким-то образом вот эта цифра — она родилась. Как вы относитесь к известной пословице «На Бога надейся, а сам не плошай»? Ну, конечно, мне всегда эта пословица не нравилась.
Памяти протоиерея Димитрия Ходова – многолетнего духовника Пюхтицкой обители
- Священник Амвросий раскрыл, что такое душа и почему она болит
- Священник с душой Святой Руси
- The Monastery of Venerable Seraphim
- Отец Виталий обсудил со студентами университета правосудия духовно-нравственные ценности
- От молитвы до экскурсии
- Главное меню
Священник Николай рассказал, куда девается душа после 40-го дня
Главная > Новости храма > Отец Виталий обсудил со студентами университета правосудия духовно-нравственные ценности. Отец Николай Гурьянов, псково-печерские старцы и радость послушания. Батюшка-Душа. @batushka_dusha.
Священник Снегирев объяснил, где у человека душа
Может, чтобы не родить, но хотя бы кого-то спасти от аборта и помочь воспитывать других детей. У нас на многих приходах есть такие матери, которые приняли на воспитание чужих детей. У Елены с Николаем семеро детей чужих. Воспитывают и любят не меньше, чем родных. Дети хоть еще и небольшие, но уже помощники. Беззаветно любящие мамочку, не по родству, а по сердцу, по душе. Потому что материнство передается от души. Мы знаем по примерам в истории, что многие матери воспитывали чужих детей и те стали высоконравственными. Например, классический вариант материнства в XIX веке был немного особенным в дворянстве. Нанимали гувернанток. Или, как у Александра Сергеевича Пушкина, была няня; по сути, мать.
Нянчила его с младенчества. Он и любил ее как мать. Пример ее святости отчасти послужил ему во спасение. Это не главное — встретятся или не встретятся. Мы все встретимся рано или поздно. В Царстве Небесном мимо не пройдешь. И Бог всех людей покажет нам. Всех, с кем мы жили, встречались, кого родили, кого не родили. Мы должны будем всех увидеть. Вся жизнь перед нами откроется в ее полноте.
В необычном откровении. Потому что мы многого не знаем. Поэтому мы не должны гадать на эту тему. Мы должны делать добрые дела — помогать детям. Любым детям. Не только своим родственникам, ближним. Как раз на Рождество хорошая традиция — делать добрые дела. Происходило это на Рождество. Мальчик просил поесть, но никто ему не дал попить или поесть. Никто даже не дал ему согреться.
Он замерз, но зато попал ко Христу. Увидел Бога, Божию Матерь и других детей. Душой он был в раю. Но, с другой стороны, нас это не утешает. Потому что рядом не было других людей, которые богаты, состоятельны и обратили бы на него внимание. Согрели, накормили бы. Нельзя быть равнодушным. Сейчас в Петербурге нет бедствующих детей, кроме встречающихся у метро цыганок с детьми, которые просят подаяния. У нас более-менее благополучие. Это не Донбасс: негде жить, нечего есть и вокруг бомбежка.
Мы живем в благополучной среде. Но обязательно надо найти детей в детских домах, в приютах, больницах. Нам нужно обязательно помогать таким детям. Он инвалид с детства, не по моей вине. Я тоже больна. Верю в Бога, молюсь дома, в храм мы ходим редко по состоянию здоровья. Иногда приглашаем батюшку. Я люблю своего сына, всю жизнь ему посвятила. Но в последнее время мне кажется, что он вредничает». Какой у него диагноз?
У него ДЦП, он с умственной отсталостью. Сейчас он спокойный, все хорошо. Но, бывает, я начинаю раздражаться, и меня это беспокоит. Когда я раздражаюсь — это зло? Как это понять? И как исправить? Это бывает часто». И там таких детей половина. Более того, я знаю лично такие случаи. Когда рождается с ДЦП ребенок, мамочка совершает подвиг.
Вот одна из них Елена Васильевна, которая 50 лет, даже больше, ухаживала за своим ребенком. Он с параличом лежал; можно сказать, не говорил, но все понимал. Она причащала его на дому и иногда привозила в храм на коляске. Дома трудно окормлять духовно. Надо, конечно, приглашать священника. Татьяна, обязательно пригласите батюшку к себе домой, чтобы он чаще причащал Романа. Потому что без Божией благодати, без питания души даже психологи и какие-то таблеточки не могут помочь окончательно. Это Божий ребенок. По большому счету — это блаженные дети. Они не согрешают, и не надо на них раздражаться, ведь они, как младенцы, не понимают, что делают и что говорят.
Они делают то, что делаем мы, по сути, копируя нас, повторяя наши действия. Они не могут выбирать между добром и злом. Часто в головах у людей, особенно с высоким интеллектом, добро и зло смешиваются, им извне внушаются разные бесовские прилоги. Много несчастий такого рода происходит на Новый год, когда человек напивается, или подозревает в измене свою жену, или начинает страдать мнительностью и даже может дойти до убийства или самоубийства. А по поводу Вашего сыночка я бы не стал Вам рекомендовать ничего конкретного, кроме того, что его должен почаще молитвенно посещать и причащать священник, особенно в двунадесятые праздники. Готовиться к этому особо не нужно, потому что Ваш сын блаженный. Только Вам нужно помолиться, почитать небольшие молитвы ко Причастию и вместе с сыном причаститься, чтобы вы были с ним единодушны и вместе с ним исцелялись. И тогда уйдет раздражительность, эта ваша неприязнь и какие-то умственные проблемы. А вообще мы сами болящие, только у нас болезни духовные, а у них — телесные, поэтому в первую очередь мы должны исцеляться духовно. Потом, естественно, нужно обратиться за помощью к врачам, может быть, попринимать какие-то таблетки, если это необходимо, ведь они не вредят нашей душе.
И, конечно же, нам самим нужно быть до конца христианами. Для нас понятия добра и зла по большому счету условные, потому что добро есть, а зла нет.
Согласно Ветхому Завету, душа и кровь связаны между собой. О своем понимании духа священник сказал, что это нечто, находящееся между душой и телом, стремящееся к божественному разуму и способное обрести мудрость Бога. Ранее священник объяснил , почему нельзя размещать в доме фото умерших людей.
В понедельник сестре провели обследование и ангиография сосудов головного мозга показала наличие аневризмы. Этот диагноз поверг всех нас в ещё больший шок я же стала читать акафист, не дожидаясь субботы. Врачи приняли решение перевозить сестру в Москву в Боткинскую больницу для операции мы с сестрой живём в разных городах. Для перевода нужно было повторное обследование, его провели и результаты сразу же отправили в Москву. Помню как в субботу я встала на молитву Пантелеимону и дойдя до слов: "Радуйся, кровь за Христа излиявый и в смерти млеко источивый... От слез всё расплывалось в глазах и читать акафист дальше было невозможно, а в голове и в сердце: "Пантелеимон, помоги!
Господи, спаси! Выходные дни, ждём ответа из Москвы. От каждого телефонного звонка вздрагиваем. И вот в понедельник приходит отказ в госпитализации в связи с отсутствием поставленного диагноза. Врачи больницы, где находилась сестра только развели руками. Сестра в ночь с субботы на воскресение пришла в себя и, как она потом рассказывала, что очнулась от того, что ее кто-то держит за руку.
Через 2 дня сестру перевели в палату, и уже через 3 недели она была дома.
Когда мы учились в семинарии, то по окончании каждой учебной недели мы разъезжались на выходные в села на практику. Ездили в северные деревни Хабаровского края, помогали настоятелям во время богослужения, пели, проводили лекции, общались с людьми. Нас готовили к тому, что мы не будем жить в городах припеваючи. Я был готов к тому, что правящий архиерей может направить меня в любое место. И мы с Анной это понимали, мы готовы к этому и сейчас, если в моей помощи будет нуждаться храм в отдаленной деревне. Мне важнее, чтобы там, куда меня направят, я смог обустроить уют в храме, наладить взаимопонимание между людьми, трудящимися в нём, выстроить добрые и доверительные отношения с прихожанами, и чтобы хватало душевности и тепла в собственном доме.
Насчет того, чтобы отказываться от всех удобств, отвечу следующее — наверное, за свою жизнь я никогда не жил в каком-то особом комфорте. Всю жизнь претерпевал и преодолевал трудности — и в семье с самого детства, и в семинарии. В семинарии я еще и работал, потому что надо было помогать маме. И сейчас, будучи служителем Престола Божьего, я не живу в каком-то комфорте. Квартира маленькая, обычная, машины нет. Но признаюсь, очень люблю кататься на велосипеде, могу на службу приехать на велосипеде, не могу без активного образа жизни. И если надо, я готов сознательно отказаться от любых привычных удобств.
На священника ведь смотрят сотни тысяч глаз, оценивают, что он делает, что говорит, как живет, что покупает в магазине, и это нормально. Не скажу, что я подвластен общественному мнению, но правильнее, когда священнослужитель живет и поступает так, чтобы не было повода обсуждать и осуждать его со стороны. Священнослужитель не должен ни словом, ни поведением искушать прихожан и других людей к каким-то вещам, излишествам, которые Господь не одобрит. Кто-то прибегает много лет к помощи Богородицы, кто-то к Матроне Московской, кто-то к Николаю Угоднику… — Мой любимый святой — святитель Иннокентий, митрополит Московский. В этом году, кстати, празднуется 220-летие со дня его рождения и 40-летие его прославления в лике святых. Я уже говорил, что мечтал стать монахом, и в связи с этим меня владыка Гавриил в шутку называл Иннокентием, и мне очень понравилось это имя. Потом я поступил в духовную семинарию, чей небесный покровитель — как раз святитель Иннокентий Московский.
А однажды на втором году обучения первый проректор семинарии, епископ Ефрем Просянок , взял меня в Москву в качестве помощника на ряд церковных мероприятий. Мы остановились в Троице-Сергиевой Лавре, и когда только прибыли, зашли в трапезный храм, где покоились мощи святителя Иннокентия. Но я не знал об этом. Владыка Ефрем говорит мне: «Евгений, иди, посмотри, что там за мощи, потом мне расскажешь». Я потом узнал, что он так пошутил надо мной, потому что в Троице-Сергиевой Лавре он обучался много лет и знает о каждом сантиметре этого святого места. Когда я подошел к раке с мощами, и понял, что это святитель Иннокентий, митрополит Московский, у меня сами собой ноги пошатнулись, и я упал на колени. Я молился со слезами и благодарил Бога за эту встречу с небесным покровителем нашего края.
Эти ощущения не забуду никогда. Ведь каждый человек, где бы он ни оказался, привносит что-то свое. Это касается административных вещей, хозяйственных и богослужебных. У нас увеличилось количество трудящихся в храме людей. Раньше не было человека, который смотрел за чистотой в храме, теперь есть смотрители. У нас пополняется хор — радует, что не только женскими голосами, но и мужскими. Уверен, это Божия Матерь нам помогает.
Мы уже успели восстановить газон, летом насадили красивых цветов, подправили участок, отреставрировали все лавочки, обустроили детскую площадку — всё это приятно для глаза и души. В дальнейшем хотелось бы поскорее установить киот для храмовой иконы «Всех скорбящих Радость». Киот — это красивое обрамление для иконы. Для меня это очень важный вопрос, хочется, чтобы к 6 ноября, дню 110-летия храма, киот был установлен. Также для меня является крайне важным дело реставрации храма, приведение фасада в ухоженный, красивый вид, в ближайшее время по строители начнут эту работу. А к следующему лету, к территории, где располагается колокольня, хотим сделать площадку с металлическим каркасом и навесом, которые будет оплетать виноград. Думаю, через год-два этот участок будет очень красивым, зеленым, и там можно будет проводить молебны, крещения прямо на улице, и вообще, душевно проводить время всем прихожанам.
Скоро планируем организовать регулярные просветительские встречи, люди очень нуждаются в таких беседах, как совместных, так и личных. Хотим ввести практику церковных служений и мероприятий для молодежи, студентов и школьников. До перевода в этот храм я некоторое время вел Евангельские встречи для молодежи в соборе. Ну и самое главное сейчас — это подготовка к престольному празднику, это праздник храма, поэтому в планах нескольких интересных мероприятий, в частности, бал в стиле XIX века. Конечно, чтобы здесь ни делалось, хочется устроить все так, чтобы людям нравилось приходить в наш храм и бывать здесь чаще. Может у сотрудников храма об этом лучше спросить? О себе говорить трудно.
Скажу только, что я людей люблю, но если они делают что-то неправильное на мой взгляд, то могу пожурить за это. Молчать не стану, но попробую объяснить, что правильно, а что неправильно, почему я так думаю, почему нужно по-другому. Но всегда стараюсь делать замечания деликатно, разбираясь в ситуации. Я всего год служу священником, и первый отпуск планировали провести семьей подальше от города. Отпуск у нас дается две недели летом, и две недели зимой. Но так вышло, что наш первый отпуск переносится на время после всех храмовых праздников. А любую свободную минуту мы проводим вместе с женой: гуляем, читаем, просто разговариваем, слушаем музыку, занимаемся своими попугаями, им тоже время нужно уделять улыбается.
Есть что-то, что тревожит? Утро начинается в шесть утра, заканчивается день зачастую часов в одиннадцать. Домой прихожу, там меня ждет жена, мы соскучились друг по другу, ей не хватает общения со мной, а у меня на нее уже и сил не осталось. Вот в этом сложность, нужно уметь распределять время, силы, расставлять приоритеты, пока это не очень хорошо получается.
Священник из Селтинского района стал героем шоу Андрея Малахова «Песни от всей души»
Батюшка много путешествовал, был человеком творческим, часто устраивал дома музыкальные вечера. Священник Иван Снегирев подчеркнул, что происхождение каждой души представляет собой тайну за семью печатями. Новопреставленный отец Николай был погребен за алтарем Иоанно-Богословского храма, в котором почивший батюшка прослужил 19 лет. У нас в гостях был настоятель Богоявленского храма в Ярославле священник Александр Сатомский. Батюшка, здравствуйте.
Как лишенный сана протоиерей Головин открыл частный «скит» под боком колыбели ислама в Татарстане
По моим наблюдениям, с отцом Димитрием в монастыре было легко всем: игуменье Варваре и старшему священнику обители отцу Гермогену Муртазову он подчинялся, как говорится, «не за страх, а за совесть», ни над кем не возвышался, выдающимся проповедником себя не выставлял и великого духовника из себя не изображал. Даже и придирчивым монастырским регентам без труда угождал своим умением безукоризненно попадать в нужную тональность. Впрочем, каким бы безупречным в монастыре вы ни были, а уж хоть один смиряющий вас да найдётся. Так и отцу Димитрию, во всяком случае на первых порах, пришлось смиряться, например, перед старшей алтарницей, чему я был свидетелем. Однажды эта придирчивая монахиня напустилась на отца Димитрия, когда ей показалось, что тот появился в алтаре перед самым возгласом на полунощницу, а должен был, по её представлениям, прийти гораздо раньше. Другой бы священник вполне мог сказать алтарнице, что указывать священникам, когда им приходить, не входит в её обязанности, и был бы прав, но отец Димитрий, склонив голову, молча выслушал укоризну, да ещё и попросил прощения у ворчливой алтарницы. Позднее я узнал, что в том деревенском приходе, где отец Димитрий начинал служить, он прошёл хорошую школу смирения: его невзлюбила церковная староста — пожилая женщина с тяжёлым характером. Она не упускала и малейшего повода, чтобы прилюдно отругать молодого настоятеля, который всякий раз выслушивал её, склонив голову и не говоря ни слова в своё оправдание.
Казалось, что староста взяла неуклонный курс выжить с прихода неугодного ей священника, но вдруг без всякой видимой причины отношение этой властной натуры к отцу Димитрию стало заметно меняться, пока не изменилось на противоположное. И, наконец, когда отец Димитрий объявил на приходе, что получил благословение на другое место служения, эта женщина на глазах у всего прихода встала на колени перед отцом Димитрием и просила его остаться.
Требовать от другого, чтобы он непременно был идеалом христианской жизни, мы не вправе, потому что мы сами постоянно грешим. Разве это не осуждение? Может быть, они хотели показать, что никак не оправдывают этот поступок в среде священства… Чисто по-дружески не было бы ничего предосудительного в том, чтобы почтить память. Но священники — люди подневольные. Если вдруг так решило епархиальное руководство, то им пришлось исполнять предписание.
А проводить человека, который близок, в последний путь очень важно. Человек, допустим, занимался бизнесом, у него были разные проекты, а потом вдруг оказалось, что он где-то не рассчитал свои возможности — и все начало рушиться. Получилось так, что под удар он ставит своих близких людей, и если дело дошло бы до суда, то с них тоже принялись бы взыскивать какие-то суммы. И человек впал в отчаяние, думал наложить на себя руки: «Ну вообще просто уйти из жизни, раз настолько все плохо». Но это обманчивая ситуация. На самом деле проблема существует в голове. Ничего еще не случилось, никто на него не подает в суд, а он уже себя накрутил просто из-за того, что он договор не выполняет.
В таких ситуациях человек замыкается, как в скорлупе. И мы должны ее расколоть, чтобы показать, что мир намного шире, что Господь через эти обрушения подает выход к чему-то более светлому. И тогда человек либо совершит необдуманный поступок, либо доверится Богу. Он делает первый шаг вроде бы в пустоту, но Господь его будет поддерживать за руку. Как бы вы ответили? В Евангелии от Марка есть притча о посеве и всходах. Сначала появляется зелень, потом колос, потом зерно.
А как только наступает время жатвы, немедленно посылается серп. Господь ждет от человека, чтобы его потенциал максимально раскрылся в какой-то период жизни. И если это случилось, то Господь его забирает отсюда. А дальше душа уже раскрывается в вечности. Я понимаю, что по-человечески это трудно объяснить… — Но вы как-то и сами писали, что не хотелось бы уподобляться срезанным до времени плодам. Мне будет 45 лет, ей — 75. И она говорит: «Как будто еще и не жила!
Хоть 400 лет, хоть, как праотцам в книге Бытия, тысячу. Человек предназначен не для какого-то количества лет, он предназначен для бессмертия. Любой период времени нас не удовлетворит. Только вечность может насытить душу, но вечность — с Богом. Я не про лекарства сейчас говорю. Как вообще вернуться к нормальной жизни после того, что пришлось вынести? В прямом смысле это оказалось дверью к счастью, потому что жизни до операции у меня не было.
Все время в состоянии загона, мучения. Начальство требует: «Давай-давай, давай-давай…» Вернуться к той жизни я не хотел бы, прямо говорю. Я уволился и почувствовал настоящую свободу. Вернулась способность читать книги. Я хочу пожить той жизнью, которая сейчас, когда лишнее отсечено. Господь в духовном смысле меня прооперировал, вынул из меня греховные опухоли — и появилось ощущение внутренней гармонии. Мы живем рядом с лесом.
У нас ведь соловьи поют даже днем! Появилась возможность больше служить. Так часто я и не служил до операции, как потом. Его помиловали, но он все равно «много-много минут потерял». То есть, когда кризис проходит, ты продолжаешь жить по-прежнему, разве нет? Но вот я стараюсь искать то, что может отрезвлять. Мне помогает опыт людей, которые пережили клиническую смерть.
В их глазах я вижу отблеск чистого неба. И когда ты соприкасаешься с их опытом, это помогает проснуться. И еще вот что. У меня ведь сейчас ремиссия, каждые полгода нужно проверяться. Когда ты идешь в больницу, ты в каком-то смысле идешь на эшафот или судебное разбирательство. Когда ты едешь смотреть результат, ты не знаешь, что там будет! Вынесут тебе смертный приговор или не вынесут?
Так что здесь особо не расслабишься. Не пишете посты в соцсетях. Делитесь только богословскими выступлениями, статьями, семейными фото. Кажется, что вы закрылись в своем маленьком мире. Это так?
Недавно поехали в Донецк отвозить гуманитарную помощь, а там обстрел. Девочка лежит в центре города, тут же панихиду отслужили», — объяснил он во время беседы с журналистами. Мобильный церковный пункт Пришел в студию телеканала «Россия 1» и Петр Гриценко. Он считает, что мир пропитан ложью от Сатаны, и священники это чувствуют. Именно поэтому они и оказывают духовную поддержку и объясняют, зачем солдаты воюют. Кстати, в эфире рассказали о немаловажном факте о проведении спецоперации. Так, наши военные стараются беречь храмы и разрушают их специально, а вот наши противники, зная это, зачастую делают там свои базы или склады оружий. Есть документальные примеры, как оставляя населенный пункт, украинская сторона специально разрушала храмы и святыни.
Многие из них в годы советской власти прошли тюрьмы и лагеря. Издание богато иллюстрировано фотографиями и документами, хранящимися в личном архиве автора. Верстку осуществила дизайнер Татьяна Быстрякова.
Главное меню
Как Господь говорит, «нет больше той любви, когда человек полагает душу за други своя». Однако процесс перехода души в мир иной остается загадкой, рассказал священник Николай каналу «Торжество православия». Сегодня, 26 июля отмечает свое 55-летие митрофорный протоиерей, настоятель новосибирского собора Во имя св. Альбом группы БАТЮШКА выйдет в России по лицензии.
Отец Александр Новопашин: «Душа человеческая дороже всех богатств земных и за нее надо биться!»
Батюшка, здравствуйте. Главная» Новости» Протоиерей дмитрий кувырталов последние новости. Жизнь со Христом в наши дни. Живое слово о Боге. Как решать возникающие проблемы!
Курсы валюты:
- «На душе у него всегда была Пасха»
- Анна Рослякова
- В Братск с СВО вернулся батюшка из храма святителя Иннокентия Московского
- Курсы валюты:
- Отец Александр Новопашин: «Душа человеческая дороже всех богатств земных и за нее надо биться!»
- Российский священник Снегирев назвал местонахождение души в теле
Священник РПЦ Николай рассказал, куда уходит душа после 40-го дня
Священник, который благословляет воинов словами из Евангелия "Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя", не имеет права сам не погибать за солдат. Селты. Удмуртия. Священник Константино-Еленинского храма села Селты Артемий Прозоров стал героем шоу Андрея Малахова «Песни от всей души» (12+) на телеканале «Россия 1». Об. У нас в гостях протоиерей Геннадий Никитин, настоятель храма Иверской иконы Божьей матери Невского района Санкт-Петербурга. – Тема передачи: «Душа семьи.