Ответ разместил: 2285811. основная мысль текста в том, что в январе наступает зима. план текста. ые белые фигурки. ёнушка. месяц больших молчаливых снегов. Вместе со снегом налетели и набежали в лес невиданные существа. Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Январь? месяц больших молчаливых снегов. Январь − месяц больших молчаливых снегов.
Ответы к странице 23
- Январь — рассказы Николая Сладкова о природе для детей
- ГДЗ Русский язык 4 класс (часть 2) Рамзаева. Упражнения (стр.33-40) Номер 349*
- решение вопроса
- Связанных вопросов не найдено
- Сжатое изложение январь
- Январь - читать онлайн
Николай Сладков — Январь: Рассказ
ответ дан • проверенный экспертом. Январь − месяц больших молчаливых снегов. Январь − месяц больших молчаливых снегов. Ответ разместил: 2285811. основная мысль текста в том, что в январе наступает зима. план текста. ые белые фигурки. ёнушка. месяц больших молчаливых снегов.
15. Лексические выразительные средства
- Январь — рассказы Николая Сладкова
- решение вопроса
- Январь - читать онлайн
- Николай Сладков — Январь: Рассказ
Помогите пожалуйста!!!!!!!!!!!Изложение "Январь" Н. Сладков. Заранее ОГРОМНОЕ СПАСИБО!!!!!!!!
Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа. месяц больших молчаливых снегов? В октябре выпадает первый снег, самый робкий и тихий, он ложится на чёрную землю. Январь — месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг.
Январь - месяц больших молчаливых снегов?
Январь — месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Январь − месяц больших молчаливых снегов. Ответ учителя по предмету Русский язык молчаливых снегов зашепчутся деревьяпришла зима Лес утонул дремучих сугробах холодным сводом неба тяжёлые головы. Вопрос по русскому языку: Помогите очень срочно написать изложение по тексту: Январь — месяц больших молчаливых снегов. ЯНВАРЬ Январь — месяц больших молчаливых снегов. Продолжительность: 10:46. Январь Январь − месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья − что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла. Январь-месяц больших молчаливых снегов.
Январь — рассказы Николая Сладкова
ЯНВАРЬ Январь — месяц больших молчаливых снегов. Январь – месяц больших молчаливых снегов. Январь-месяц больших молчаливых снегов.
Январь - месяц больших молчаливых снегов?
На пеньке сидит не то белочка, не то зайчик. Сложил белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес. На камне у речки белая Алёнушка: склонила голову на плечо, подпёрла белой ладошкой белую щёчку. А вот зверёк-оборотень. Сделай шаг в сторону, и обернётся зверёк простым сучком, запорошённым снегом. Белые медведи и белые совы. Зайцы, куропатки, белочки.
Сидят, лежат и висят.
Варя164 27 апр. Оказывается, из деталей Лего можно создать все что угодно : огромного яркого дракона и крошечных куколок - пиратов, рыцарей, королей, фигуры людей в полный рост, мельницы, зверюшек, башни, железну.. Составьте пожалуйста сочинение на тему как я провёл время в Леголенде с друзьями 120 150 слов? Katerina699 27 апр. Volchek321 27 апр. Nastenkazverev 26 апр. Задание 3?
Natasharyabova 26 апр.
Там, на пеньке, сидит не то белочка, не то зайчик. Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес. На камне у речки белая Алёнушка: склонила голову на плечо, подпёрла белой ладошкой белую щёчку. Обласкало солнце пригорюнившуюся Алёнушку, и с мохнатых хвойных ресниц её закапали слёзы… А вот зверёк-оборотень.
Сделай шаг в сторону, посмотри чуть со стороны — и обернётся зверёк простым сучком, запорошённым снегом. Вот птица не птица, зверь не зверь: пальцем тронь — рассыплется в прах.
Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Там, на пеньке, сидит не то белочка, не то зайчик. Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес. На камне у речки белая Алёнушка: склонила голову на плечо, подпёрла белой ладошкой белую щёчку. Обласкало солнце пригорюнившуюся Алёнушку, и с мохнатых хвойных ресниц её закапали слёзы...
Январь - месяц больших молчаливых снегов?
Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес. На камне у речки белая Алёнушка: склонила голову на плечо, подпёрла белой ладошкой белую щёчку. Обласкало солнце пригорюнившуюся Алёнушку, и с мохнатых хвойных ресниц её закапали слёзы... Можно ли считать такой повтор ошибкой? Прилагательное белый использовано в значении «снежный, сделанный из снега».
Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Там, на пеньке, сидит не то белочка, не то зайчик. Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес. На камне у речки белая Алёнушка: склонила голову на плечо, подпёрла белой ладошкой белую щёчку. Обласкало солнце пригорюнившуюся Алёнушку, и с мохнатых хвойных ресниц её закапали слёзы... А вот зверёк-оборотень. Сделай шаг в сторону, посмотри чуть со стороны - и обернётся зверёк простым сучком, запорошённым снегом.
Поющее дерево Всю ночь скрипело в лесу дерево: скрип-скрип, скрип-скрип… И ветер с шипеньем накатывался на вершины, как тяжёлая волна. И опять скрипело дерево о своей серой древесной жизни. Сколько отшумело тысячелетий, пока в глухом лесу, рядом с мёртвым скрипом деревьев; родился настоящий, живой голосок? Сначала, наверное, и он был вот таким же нудным, робким и слабым, как этот скрип. Волны накатывались и накатывались, а дерево всё скрипело и скрипело. И я уснул. Проснулся я не от шума, а от тишины. Ветер утих, замолчало дерево, и стало слышно, как падают с ёлки сухие хвоинки. И вдруг дерево запело! Сперва тихо и робко, а потом всё смелее и громче. Запело живым голосом, и звуки неслись не с ветвей, а изнутри ствола, из самой древесной сердцевины. Дерево верещало, стрекотало, что-то выкрикивало — дерево пело! Это был не сон. Было утро, и я видел, как ленивым колечком поднимался с лесной полянки туман. Росинки стреляли в солнце синими и красными стрелами. А на сучке зевал и потягивался дятел. Может, вот так когда-то и родился в лесу живой голос?.. Не хотелось вставать, а ещё больше не хотелось самому разрушать тайну поющего дерева. Тайну разрушил дятел. Как волшебную палочку, поднял он вверх свой длинный нос, качнул головой и громко крикнул. И дерево, в ответ на крик, вдруг запищало, завопило отчаянно и нетерпеливо. Оно уже не пело: оно кричало, звало, торопило, просило и умоляло. У каждой загадки — своя отгадка. В дереве дупло, в дупле — гнездо, а в гнезде — дятлята. Всю ночь дерево качало их и баюкало, песни им лесные скрипело. Утром пришёл их черёд, и понеслось из дерева настырное и голодное верещание. Много тысячелетий слышался в лесу унылый скрип. Но когда-то зазвучал в нём первый живой голосок. И может, вот так же зазвучал на рассвете, в дупле, под надёжной защитой какого-то дерева. Приёмыш Отстал птенец от своих, остался в лесу один — слабый и неумелый. Один аппетит хоть куда. Раньше от мягкой гусенички нос отворачивал, а теперь и колючему жуку бы рад. По вечерам, бывало, все садились рядком, крылышко к крылышку, весело и тепло. А сейчас один, страшно и холодно. Зовёшь — не отзываются, кричишь — молчат. Вон сколько птиц в лесу, а ты как в пустыне. Но повезло сироте: увязался он за семьёй славок. С куста на куст с ними перепорхнул и стал своим. Пискнул — ответили. Рот разинул — сунули в рот. Стал он у славкиных детей вроде няньки. Чуть холодно — они к нему. Сядут рядком — всем тепло. Старым-то славкам с малышами возиться некогда: едва успевают для них корм добывать. Так и стал приёмыш жить. Совсем другое дело теперь. Не только жук — и гусеничка перепадает. Спит со всеми, крылышко к крылышку. Крикнет — ответят, позовёт — отзовутся. Не то что один в лесу. Сытно, тепло и весело. Клюв твердеет, крылья растут. Чего ещё птенцу надо? Как медведь сам себя напугал Вошёл в тёмный лес медведь — хрустнула под тяжёлой лапой валежина. Испугалась белка на ёлке — выронила из лапок шишку. Упала шишка — угодила зайцу в лоб. Сорвался заяц с лежки — помчался в гущину. На тетеревиный выводок наскочил — переполошил всех до смерти. Сойку из-под кустов выпугнул. Сороке на глаза попался — та крик подняла на весь лес. У лосей уши чуткие, слышат: сорока стрекочет! Не иначе — охотников видит. Пошли лоси по лесу кусты ломать! Журавлей на болоте вспугнули — те закурлыкали. Кроншнепы закружили, засвистели уныло. Остановился медведь, насторожил уши. Недоброе творится в лесу: белка стрекочет, сорока и сойка трещат, лоси кусты ломают, болотные птицы кричат тревожно. И позади кто-то топочет! Не уйти ли подобру-поздорову? Рявкнул медведь, уши прижал да как даст стрекача! Эх, знать бы ему, что позади-то заяц топотал, тот самый, которому белка шишкой в лоб угодила. Так сам себя медведь напугал, сам себя из тёмного леса выгнал. Одни следы на грязи остались. Лежачий камень Летела летом над поляной Иволга золотая, увидала Камень лежачий, свистнула: — Глупый ты, Камень! Всю жизнь на одном месте лежишь, ничего-то не видишь и не знаешь. А я на далёком Юге была, много чудес видела! Промолчал Камень. Пролетал зимой над поляной Свиристель хохлатый, увидел Камень полузасыпанный и просвиристел: — Глупый ты, Камень! Всю жизнь на одном месте торчишь, ничего не видишь. А я на далёком Севере вырос, много чудес видел! Опять промолчал Камень, но про себя подумал: «Больше вашего я видел, хвастунишки пернатые! Зимой ко мне Север сам в гости приходил, а летом — Юг. Знаю я и жару и мороз. Видел лес и зелёным и белым. Знаю я и тебя, Иволгу, птицу летнюю, и тебя, Свиристель, птицу зимнюю. А вот вы-то на одной земле каждый год бываете, а друг друга не видели! Тоже мне путешественники знаменитые! Оно тихое и почти бесцветное — серое в сумерках. Вдоль прибойной полосы чёрным строем, как солдатики, сидят бакланы. Я выстрелил по строю картечью. Бакланы разом, как по команде, взмахнули крыльями и полетели в море, трогая концами крыльев тихую воду. Но один остался на берегу. Я подошёл, поднял его за чёрные, холодные и мокрые перепончатые лапки. Голова баклана беспомощно моталась на длинной шее. Он был убит наповал. Я сел на песок и стал рассматривать новую для меня птицу. Вертел баклана в руках, дул ему под перо. Потом вынул циркуль-измеритель и измерил бакланий клюв, лапу, крыло и хвост, чтобы позже точнее определить его по определителю. Цвет баклана был чёрный, то с зелёным, то с бронзовым отливом. Особенно хороши были глаза: косые, изумительного зелёного, малахитового цвета. Долго я возился с мёртвым бакланом. Вставало солнце. Лучи его будили всё живое. Проник луч в траву, и закопошились в траве разные жучки: усатые, горбатые, мохнатые. Пригрел луч цветочный бутон — бутон шевельнулся, тихонько раскрылся, как синий глазок. В бутоне букашки ночевали, расправили на солнце крылья и улетели. Просыпалось и море. Я отложил птицу: море на восходе всего прекрасней. Горизонт посинел. Ближе протянулись по морю полосы лазури, ещё ниже — лиловые, потом зелёные, как бакланьи глаза, и даже бронзовые, как отблеск бакланьего пера, — там, где было мелко и проглядывал песок дна. А с синего горизонта побежали по морю белые весёлые барашки. Не оторвал бы я глаз от моря, если бы не сильный шум позади. Оборачиваюсь и вижу: мёртвый баклан ожил! Хлеща крыльями, он бежал по жёлтому песку к морю, на ходу выплёвывая рыбу. Птицы-рыбоеды всегда так делают, когда хотят облегчить свой полёт. Этот воскресший обжора выплюнул тридцать бычков — чуть не килограмм рыбы! И полетел в море, сшибая чёрными крыльями белые гребешки волн. Вот он сел на воду и закачался на волнах. Уж не оживил ли и его солнечный луч? Конечно, нет. Просто картечина чиркнула по голове и оглушила, и баклан «потерял сознание». Ну а отлежался на ветерке, солнышком его пригрело, он и «ожил». Я не жалел. Мясо баклана не ахти какое — рыбой пахнет. Шут с ним! Розовое болото Само слово «болото» уже не радует. Что-то чавкающее, мокрое, грязное. Ни присесть, ни прилечь. Хлюпь и зыбь под ногами. Жара и одуряющий запах. Рои назойливой и липкой мошкары над головой. Но бывают болота другие — неправдоподобной, удивительной красоты. Вот такие, о каком я сейчас расскажу. Ночью я с трудом продирался по раскисшей чмокающей тропе сквозь кусты и тростник. Хлябь становилась всё жиже и глубже. Чёрной нефтью заблестела открытая вода. Дальше ночью идти было нельзя. Я прислонился спиной к коряжистой иве, шатром окунувшей плакучие ветви в чёрную воду, и задремал. Можно и стоя спать, если только чуть-чуть приспособиться. Проснулся я от теплоты на лице и какого-то сияния под закрытыми веками. Значит, поднялось солнце. Я открыл глаза и тихонечко охнул! Ясные солнечные лучи высветили каждый листик, всё стало ярким, резким, гранёным. А над синей водой на стройных ножках-стеблях стояли зелёные чаши из малахита, и в чашах лежали розовые бутоны. Розовые бутоны, каждый в два кулака! Может быть, я всё ещё сплю? Солнце коснулось чаш-лопухов и немыслимо нежных бутонов. Бутоны проснулись и зашевелились. Наружные белые лепестки — каждый в ладонь! Словно белые нежные ладони осторожно и ласково грели на солнце прозябшие за ночь цветы, словно каждый лотос, воздев в небо тонкие руки, протягивал к солнцу свою красоту. Медленно двигалось в небе солнце, и, словно зачарованные, словно во сне, поворачивались за ним и цветы лотосов. Зелёные чаши огромных листьев, как антенны локаторов, тоже поворачивались за солнцем, ловя его ласкающие лучи. И тяжёлые капли росы внутри них, словно лужицы ртути, тяжело колыхались и матово посверкивали своими закруглёнными краями. Чуть видный розовый пар курился над лотосовым болотом. Медленно, словно во сне, махая белоснежными крыльями, пролетела немыслимая белая цапля. Крылья её, пронзённые солнцем, вдруг вспыхнули и запылали. Потянул ветерок, сморщил воду, озорно растолкал цветы. Всё огромное розовое болото зашевелилось, засуетилось, залопотало — проснулось. Очнулся и я. Настырный комар гнусил прямо в ухо. Из-под ног, покачиваясь и переливаясь, всплывали болотные пузыри и высовывались из воды, как глаза лягушки. Да это же сон — вокруг и под ногами болото. Но какое болото! Соловей и лягушка Журчал в кустах ручеёк. Жила в ручье лягушка. А в кустах — соловей. Только солнце садилось на лес — лягушка и соловей начинали петь. Лягушка урчала и квакала, а соловей щёлкал и свистел. Конечно, соловей не лягушка. Ему, наверное, было противно слушать её, поэтому он свистел и щёлкал всё громче и громче. Но и лягушка не соловей: она, наверное, боялась, что её из-за свиста не слышно, и тоже всё громче квакала и урчала. До того раззадорятся — гул и стон! Соловей раскат за раскатом — только листики вздрагивают.
Какую цветную иллюстрацию картину вы бы нарисовали к этому тексту? Русские художники не раз признавались в любви к зиме. Вот несколько примеров. Перед вами репродукции картин. Вопрос: перекликается ли миниатюра Н. Сладкова с сюжетом картин, которые вы увидели? Итак, мы обратились к изображению природы в разных видах искусства: литературе, живописи. А теперь обратимся к теме нашего урока. Запишем число, тему. Проведем речевую разминку. Задание: расставьте логическое ударение, соблюдая интонацию. Давайте поближе подойдем к нарисованной вами картине-тексту и задержим внимание на каждом «кадре». Комплексный анализ текста. Открываем текст. Прочитайте его выразительно. А Определите тему данного текста она отражена в заглавии.