О воспоминаниях участника этого сражения корреспонденту интернет-издания «Подмосковье сегодня» рассказала Людмила Чалых – дочь Анатолия Поповича. Напомним, битва за Сталинград – одно из ключевых сражений Великой Отечественной войны, которое положило начало масштабному наступлению советских войск. По разным оценкам, в нем участвовали не менее миллиона советских воинов. К нам в редакцию попали воспоминания уроженца села Солодники Сталинградской области, участника битвы под Сталинградом полковника КГБ в отставке Александра Говорова. Шестнадцать гвардейцев показали всем нам, участникам битвы под Сталинградом, что значит презирать смерть ради победы над врагом, что значит быть честным гражданином Советской страны.
Сестра Сталинграда: воспоминания ветерана Великой Отечественной
| Сестра Сталинграда: воспоминания ветерана Великой Отечественной | Сталинградская битва в воспоминаниях участников. |
| Сталинградская битва: воспоминания ветерана | В фонде Президентской библиотеки собраны тысячи электронных документов, посвящённых Великой Отечественной войне и, в частности, Сталинградской битве. |
| Ярославские ветераны поделились своими воспоминаниями о Сталинградской битве | Наших ветеранов сегодня поздравляли с памятной датой наследники победителей — участники специальной военной операции, защитники Донбасса. |
Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- «О смерти никто не думал»: истории ветеранов, сражавшихся под Сталинградом
- Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
- Самое читаемое
- В Ханты-Мансийске прошла первая встреча участников международного клуба друзей Югры
Сталинградская битва: воспоминания пензенского ветерана Владимира Керханаджева
Окружил слева, справа и с фронта, а сзади была Волга. И вот дивизия после бомбежек, после боев, всего было 500 человек, занимала по фронту 500 метров и в глубину 700 метров. Были случаи, когда отдельные автоматчики прорывались в центр обороны этой дивизии, этого плацдарма, выходили к дому, где находился командный пункт Людникова. Людников пробыл в обороне 100 суток, и так немцы и не смогли до конца капитуляции плацдарм этот ликвидировать.
Это особая аура. Во-первых, сам командующий Чуйков — смелый человек, грамотный человек. Человек, не придерживающийся буквы устава, а все время мыслящий и ищущий новых форм ведения боевых действий.
Под стать ему был член Военного Совета Гуров. Спокойный, выдержанный, кстати говоря, после окружения под Харьковом он был понижен в должности. Там был членом Военного Совета фронта, а здесь стал членом Военного Совета армии.
И еще более спокойный был Крылов, начальник штаба. Это герой Одессы, герой Севастополя и герой Сталинграда. Вот эта троица воодушевляла, то есть обозначала собой такую монолитную уверенность в победе, их уверенность передавалась командирам дивизии, и все видели, что буквально в боевых порядках находится Военный Совет.
Чуйков не уходит на левый берег Волги — не уходили и командиры дивизий. Командный пункт Чуйкова в 1200, иногда 800 метрах от переднего края. В то время, когда Паулюс его командующим армией называли, но у него практически фронт под командованием находился сидел в станице Голубинской, в 120 километрах от Сталинграда.
Все командиры дивизий немецких находились в 20-25 километрах от Сталинграда. А Чуйков — в самой гуще этого боя. Это во-первых.
Во-вторых у всех накопилась не только ненависть, а такая злость. Начиная от рядового и кончая командиром любого ранга, такая злость: «До каких же пор нас будут бить? Почему мы не можем дать сдачи?
Самопожертвование, может быть, не совсем правильно. Но дело в том, что шли на любой риск, но только любыми силами и средствами остановить немцев. Анатолий Мережко крайний справа вместе со своим начальником Василием Чуйковым второй слева В армии независимо от политических органов прошла волна комсомольских собраний, в результате которых принимались решения, что для комсомольца единственным оправданием оставления оборонительной позиции будет являться смерть.
Поэтому все стояли, что называется, насмерть. И вот дом Павлова. Ведь он оборонялся 58 дней небольшой группой.
Там захватили его три человека во главе с Павловым, а потом пришел лейтенант Афанасьев со своим взводом, там укрепились. Ну во всяком случае где-то два взвода обороняли этот дом 58 дней. Потому что смерть ежесекундно тебя подстерегала.
Ну, представьте себе, что такое три тысячи самолетовылетов на заводскую часть? Три тысячи самолетовылетов на ограниченное по глубине пространство. Представьте себе взрыв тонной бомбы.
Разлетались цеха в разные стороны, стены рушились, заводские трубы рушились. Кстати говоря, на заводе «Баррикады» было 13 труб, к концу боев осталась всего одна труба. Ну там сидел наш наблюдатель, который корректировал огонь артиллерии.
Вот это аура — во что бы то ни стало отстоять. Приказ нарисовал ужасающую картину, в которой оказалась наша армия, наша Родина и наш народ. И там, Вы знаете, сам подвиг не считался за подвиг, это считалась обычная рядовая работа.
Если солдат, обороняя дом, оставался один, но у него был пулемет, противотанковое ружье, винтовка, он бегал от одного вида вооружения к другому, стрелял, оборонял этот дом один. Вся, Вы понимаете, вся тактика Чуйкова свелась к ведению ближнего боя. Если немцы нас гнали в степи своей волной танков, нависшей над головами авиацией и пехотой.
Буквально как морская волна: она, натыкаясь на молы, сразу утихомиривается. Так и здесь получалось: когда они вошли в развалины города, то они начали бояться. Немец привык воевать, чтоб у него слева, справа был обеспечен фланг, а тактика, которую насаждал Чуйков и которая привилась в армии, — штурмовая группа.
В ее состав входила штурмовая подгруппа — это несколько человек, вооруженных легким оружием, в основном гранатами, автоматами, ножами, саперными лопатами; подгруппа закрепления, которая врывалась в объект. Она более многочисленная и имела тяжелое вооружение — станковые пулеметы, ручные пулеметы, противотанковые ружья, а иногда даже орудие. Третья подгруппа — обеспечения, которая обычно состояла из артиллеристов, химиков-огнемечиков, которые обеспечивали фланги, чтобы эту штурмовую группу немцы не контратаковали с флангов.
Они своим огнем отсекали, как бы оберегали эту группу с флангов. И, наконец, резерв. Вот из четырех таких подразделений состояла настоящая штурмовая группа, которая участвовала и в так называемой активной обороне.
Мы все время контратаковали. Немцам не давали отдыха, особенно ночью. Немцы и в степи боялись ночного боя, а тем более в городе.
Они так ночным боем и не овладели как следует. А мы, наши солдаты, очень полюбили ночной бой. Для того чтобы обезопасить свои части от ударов артиллерии и авиации, Чуйков приказал сближаться с противником на максимально короткое расстояние, на бросок гранаты.
В этом случае немцы не могли бомбить наши боевые порядки, боясь поразить своих. Не могли обстреливать артиллерией, минометами. С одной стороны, это сближение с противником на 30-40 метров обеспечивало возможность наносить загущенным боевым порядкам немцев больший урон, чем они нашим одиночным бойцам, а с другой, наши тыловые структуры, скажем, штабы батальонов, штабы полков, расположенные несколько глубже, чем передний край, несли большие потери, чем вот эти, передовые части, находившиеся в непосредственной близости от противника.
Ведь дело доходило до того, что наши умельцы забрасывали немцев немецкими же гранатами. Немцы бросали гранату из своего окопа, она залетала в наш окоп, наш нерастерявшийся боец брал эту гранату а граната у немцев на длинной ручке была , швырял ее назад, к немцам. Она долетала туда, и только там она взрывалась.
Потому что у них время горения запала было девять секунд примерно. А наша граната — три-четыре-пять. И наши даже так делали: выдергивали чеку и считали «раз-два-три», потом бросали гранату.
И только она долетает до окопа немцев и сразу взрывается, уже у него времени подхватить нашу гранату и возвратить ее назад к нам не было. Как начинался и как заканчивался? Единственное, что всегда хотелось — спать.
Потому что связь работала отвратительно. И не только потому, что связь плохая или плохо работали связисты, она непрерывно рвалась от этой бомбежки, от этих обстрелов, от движения танков немецких. И поэтому все управление строилось практически на посылке офицеров связи, особенно в острые моменты боя.
Скажем, вот в начале атаки заводского района 14 октября все управление нарушено было. Больше того, наши радиосредства были не на высоком техническом уровне, и командиры просто боялись пользоваться радиостанциями. Немцы быстро засекали эту станцию и туда производили артиллерийский, или минометный, или авиационный налет.
Или выходили на эту волну и вмешивались в разговор настолько, что передать какое-либо распоряжение или получить какие-то сведения было невозможно. Все время они забивали, причем забивали не глушилками какими-то, а просто речевое забивание. Болтали на немецком языке так, что невозможно было понять, о чем мы друг с другом говорим.
Кто-то третий вмешивается и мешает нам. Там был когда-то командный пункт Сараева — это командир десятой дивизии, там, после Царицы... После Царицы — Мамаев курган.
После Мамаева кургана — заводская часть. А потом отход на берег реки. И вот, как ласточкины гнезда, в отвесном берегу Волги были сделаны пещеры.
Для командования высокого — поглубже и выбирали потолще над головой. А для остальных хотя бы пещера такая, чтобы можно было от ветра укрыться, кое у кого просто палаткой завешено было там, какой-то дымокурный костерчик. А у начальства печи-буржуйки топились.
И широко использовались подвалы, особенно в каменных зданиях хорошие подвалы. Ну эти подвалы, как правило, занимали такие — до командира дивизии. Но командиры дивизии старались построить и хорошие блиндажи.
А командир полка, командир батальона, командир роты в боевых порядках располагались в подвалах. В подвалах располагались медико-санитарные службы, или там собирали раненых, там же были пункты питания. Вплоть до того, что даже баньки строились в этих подвалах, где солдатам можно было помыться зимой.
У меня был такой случай. Возвращался я с автоматчиком, уже выполнив задание, на командный пункт. И, видимо, ночью сбился где-то с пути.
А, Вы знаете, заводская часть, помимо того, что здесь были разрушены большие металлические конструкции, завалены дворы и трубы развалены, была вся заставлена железнодорожными составами, разбитыми вагонами, и платформами, и заводскими ветками. И вот где-то я сбился с пути и автоматчику говорю: «Какие-то там тени мелькают, давай-ка, друг, присмотримся. Ложись ты под одно колесо, я под другое, посмотрим, что такое».
Мы открыли по ним огонь, они по нам. Нас двое, а их человек, наверное, шесть-семь, в темноте не видно. Но, в общем, ведем огонь и уже переговариваемся.
Я говорю: «В случае чего последняя граната моя». И вот, Вы знаете, такое состояние, что вот-вот все кончится. И вдруг сзади: «Полундра!
В Бога! В креста! Через некоторое время выходят моряки: «Ну, старлей, спасибо».
Я говорю: «Вам спасибо». А он: «Нам нужно было идти в разведку, а здесь ты нам подставил этих самых языков. Вот там несколько языков уложили, а двух взяли — одного раненого, одного живого.
Нам не нужно идти ни разминировать ни свои минные поля, ни немцев, ни брать там языка, здесь уже готовый язык». Тяжело было пробираться на остров Людникова, очень тяжело. Всего — перешеечек, который отделял южный фланг острова от основных сил армии.
Всего там 600 метров было, но преодолеть его было невозможно. Немцы не давали на лодках, скажем, приблизиться к берегу. В лучшем случае ночью и то под огнем.
Хорошо, когда на бронекатерах туда подходили. Но когда пошла шуга, а потом большие льдины, связь с левым берегом практически прекратилась. Настали голодные дни.
Голодные дни и в отношении пополнения личного состава, и в отношении питания, и, самое главное, в отношении боеприпасов. И скапливалось большое количество раненых. По три-четыре дня не могли раненых вывезти на левый берег, катера уже не пробивались через этот лед.
Были наведены два штурмовых мостика с основного берега на остров Зайцева, сейчас он затоплен, кстати говоря. А посредине Волги был такой остров Зайцевский. Довольно большой — от левого берега его отделяла протока...
И в эту протоку вошла колоссальная льдина.
О своей жизни и фронтовых приключениях Чередниченко рассказывает много и с удовольствием, хотя порой это и нелегко ему даётся — возраст всё-таки. О нём старик шутит: "Вторую сотню жить уже не интересно". Оказался я в Харькове. Определили меня курсантом в танково-огнемётное училище. Василий Демьянович в молодости. Через три дня немцы сожгли все огнемётные танки и курс Василия Демьяновича отправился на передовую. Спустя несколько дней обороны из сотни курсантов в живых осталось лишь 60. Затем была эвакуация в Ташкент, девятимесячное обучение и, наконец, Сталинград. На марше войско разбили немцы, разделив его пополам.
Началась бомбёжка, немцы начали наступление и вклинились в этот женский батальон. Почти половина этих женщин погибла. Бои начались жестокие. Сколько людей там потеряли, один Бог знает. Человек 500 осталось из полка.
Ольга, дочь ветерана: «Эта наша власть украинская, которая в Киеве сидит, заявила: кто будет носить георгиевскую ленту — будут сажать, дадут от года до 5 лет.
И поэтому всех ветеранов, когда их поздравляла местная власть, мэр наш и глава райадминистрации предупредили, чтобы сняли георгиевские ленты с медалей, со всех наград». Укрываясь от обстрелов в бомбоубежище, ветеран Великой Отечественной и его дочь мечтали о встрече с родными, живущими в России, но выбраться из зоны боевых действий самостоятельно они не могли. Эвакуировать пенсионера помогли российские военные. Вырвавшись из-под.
Физически и духовно один русский солдат сильнее целой нашей роты…» Последнее письмо от 4 января 1943 года — «Русские снайперы и бронебойщики — несомненно ученики Бога. Они подстерегают нас и днем и ночью, и не промахиваются. Напрасно штурмовали… Никто из нас не вернется в Германию, если только не произойдет чудо. А в чудеса я больше не верю.
Время перешло на сторону русских. Это яснее всего проявляется в боях за Сталинград. Мы атакуем ежедневно. Все остальные ранены и убиты. У нас нет ни одного офицера, и командование подразделением вынужден был взять на себя унтер-офицер. Из Сталинграда ежедневно вывозится в тыл до тысячи раненых. У русского острый и меткий глаз. Нас было когда-то 180 человек, осталось только 7.
Каждый день погибает много солдат, и часто думаешь: когда придёт твоя очередь? Старых солдат почти совсем не осталось…» Из письма унтер-офицера Рудольфа Тихля, командира 14-й роты 227-й пехотной дивизии, жене. Здесь никто не уйдёт от своей судьбы. Самое ужасное, что приходится безропотно ждать, пока наступит твой час. Либо санитарным поездом на родину, либо немедленной и страшной смертью в потусторонний мир. Лишь немногие, богом избранные счастливцы благополучно переживут войну на фронте под Сталинградом…» Из письма солдата Пауля Больце Марии Смуд. Она находится на большом кладбище, где лежит около 300 немецких солдат. Из моей роты там тоже 18 человек.
В ротах насчитывается едва по 30 человек. Ничего подобного мы ещё не переживали. К сожалению, всего я вам написать не могу. Если судьба позволит, то я вам когда-нибудь об этом расскажу. Сталинград — могила для немецких солдат. Снег, только снег. Питание пакостное. Мы всё время голодны.
Порции ещё сокращены… 8 декабря. С едой становится всё плачевней.
«Голод, пожары и мёртвые». Воспоминания детей Сталинграда о ноябре 1942
Ведь наших там столько полегло!.. Ушла на фронт в августе 1942 года. Прошла войну от Сталинграда до Берлина. Расписалась на Рейхстаге. Обучали фронтовому делу в спешном порядке...
Я носила 35—36, а выдали 43-й размер! Подстригли всех — и под Сталинград, в самое пекло. А там не только уличные бои шли, бились за каждый цех тракторного завода! Если пройдем 20—50 метров по заводу, это считалось очень большим достижением.
Оснащения медицинского почти никакого не было. На вооружении карабин, в вещмешке гранаты и сухарики. Мы шли на подбор раненых, а поле открытое, растительности никакой. И ее трассирующими пулями перепоясало.
Она упала и только успела сказать: «Оставьте меня здесь... Это было дико и... Как мы тогда уцелели? Даже не знаю...
Кругом грохот стоит, пули свистят, дым, гарь, а мы в это пекло лезем. И вот что интересно: о себе думалось меньше всего, ползли и подбирали раненых. Под огнем, в полном обмундировании... Если надо было госпитализировать, шли в ход санитарные повозки или устраивали волокуши — и на себе, на ремнях, а ведь на тебе шинель-скатка, противогаз, санитарная сумка и личное оружие.
Во время боя головы не поднять, не то что подумать об усталости. Откуда только силы брались?! Что гадать! Люфтваффе проводит бомбардировку жилых районов Сталинграда, октябрь 1942 года Горькая любовь Анна Ильинична Оленева.
Ушла на фронт 22 июня 1941 года. Боевое крещение прошла под Волчанском в звании лейтенанта медицинской службы.
Папа приписал Людмиле два года, чтобы взять с собой на фронт. Всю битву она провела в осажденном городе, работала санитаркой в госпитале. При обстрелах пряталась в воронках. Не то, что там - «ищи воронку»! Я летела как коза, как стрела, первая воронка попавшаяся, я падала туда», - Людмила Трофимова ветеран Великой Отечественной войны. Когда фашисты сдались - вспоминает она - видела колонну пленных немцев, которые шли по городу, и фельдмаршала Паулюса. Они в шинелях были, и мне показали, - вот Паулюс.
Не с опущенной головой, как все другие немцы шли.
Но русский народ не боится ничего". Сегодня в зале ТГУ были особые гости. Среди них и полковник в запасе Советской и Российской армии, герой России Алексей Сержантов, который сам родом из Волгограда.
Тем временем советские полководцы готовили наступательную операцию под кодовым названием «Уран».
Решающую роль в ней было суждено сыграть войскам Донского фронта, которым командовал Константин Рокоссовский — будущий маршал, а в те дни — генерал-полковник. В ноябре инициатива перешла к Красной армии. Геббельс витийствовал на всю Германию: «Стойкость большевиков в Сталинграде — это не что иное, как примитивная животная реакция сопротивления у рабов». Но никакие заклинания не могли помочь армии Паулюса, окруженной в Сталинграде. В конце осени вся страна с надеждой повторяла название города Калач-на-Дону — ведь именно там 23 ноября 1942 г.
Но с ходу уничтожить окруженную 6-ю армию вермахта не удалось. Советское командование проявило выдержку, избегая рискованных и поспешных решений. Москва — быть может, впервые в той войне — сделала ставку на надежность. Немцы не считали себя побежденными. Им удалось организовать воздушный мост в Сталинград.
Блокированная армия с горем пополам, но всё-таки получала боеприпасы и продовольствие. На выручку к Паулюсу двинулись войска группы армий «Дон» под командованием Эриха фон Манштейна. Они рассчитывали мощным ударом прорвать кольцо, которое Рокоссовский сомкнул вокруг Сталинграда. При форсировании Дуная части Красной Армии наткнулись на отчаянное сопротивление немцев — Гитлер приказал: Вену не сдавать! Чтобы не попасть под обстрел вражеской артиллерии, было решено перебросить один танковый корпус в обход Вены.
Но обойти скрытно столицу Австро-Венгрии не получилось — фашисты разбомбили понтоны. Одна из бомб попала в понтон, на котором переправлялся Борис Павлович. Под воду ушли танк «Т-34» вместе с экипажем, машина со снарядами и несколькими бойцами. Дело было весной, и Дунай был совсем не голубой, он только—только освободился ото льда. Немцы увидели, что кто-то еще остался живой, и стали обстреливать из пулеметов.
Я нырнул — они не стреляют, вынырнул — стреляют опять! Я уже простился с жизнью. Все, думаю, отвоевался… Эти гады охотились за одиночками, как в 41-м году», - вспоминает Борис Кудрявцев.
«Я сам для себя событие»: в Волгоград из Ярославля приехал 99-летний участник Сталинградской битвы
Сегодня в зале ТГУ были особые гости. Среди них и полковник в запасе Советской и Российской армии, герой России Алексей Сержантов, который сам родом из Волгограда. Он поделился с курсантами и гостями мероприятия своими воспоминаниями боевых сражений.
Своими воспоминаниями о битве на Волге поделилась участница битвы под Сталинградом Мария Михайловна Рохлина. Ветеран подчеркнула, что все будут помнить о 63,5 тысячи воинов, которые лежат на Мамаевом кургане. Среди прочего почетный караул в составе столичных кадетов нес вахту перед Музеем Победы в годовщину завершения Сталинградской битвы.
На поле боя было 17 подбитых танков и сотни трупов фашистов. Но и нас оставалось мало. Из 7 человек нашего расчета осталось в строю только двое. Один товарищ в то время, когда уже лежал раненым, был ранен еще 2 раза, остальные погибли. Я за этот бой был награжден орденом Красной Звезды» После демобилизации с января по август 1946 года Павел Степанович работал учителем начальной школы Еткульского района.
Затем поступил учиться на первый курс естественно-географического факультета учительского института ЧГПИ. С августа 1952 работал на кафедре физической географии ЧГПИ. В 1964-1966 годах был деканом естественно-географического факультета. В феврале 1965 года защитил кандидатскую диссертацию на тему «Природные условия и ресурсы Кустанайской равнины», получив ученую степень кандидата географических наук, а в марте 1967 года был утвержден в ученом звании доцента.
В новой книге Главархива собраны материалы личного характера — воспоминания свидетелей тех событий, имеющие огромную историческую ценность для потомков.
Часть подобных материалов — те, что составляют коллекцию документов авторских радиопередач В. Соколовской по письмам радиослушателей, адресованным «Радио России», архивного фонда Москвы. Большинство свидетелей тех событий, чьи воспоминания публикуются в книге, в то время были детьми и подростками в возрасте от четырех до 14 лет. Некоторые оставались во фронтовом Сталинграде вплоть до его полного освобождения, другие были эвакуированы в Алтайский край и в Оренбургскую тогда — Чкаловскую область. Двое мемуаристов оказались на временно оккупированной территории УССР.
В числе таких беженцев была, например, девятилетняя Эмма Петрова, которая в конце 1942 года вместе с мамой добралась до Днепропетровска город был освобожден советскими войсками только через год, 25 октября 1943-го. А раненную в ногу 12-летнюю Тамару Спирину с мамой, 86-летней бабушкой и сестрой Валей фашисты угнали вместе с другими горожанами. Тамара вспоминает о тех ужасных событиях так: их гнали пешком с собаками, толпе не было видно конца, а на улице начались холода. К ним подъехала колонна машин, внутри были пустые бочки, на которые начали бросать людей. Поднялся шум, плач, детей бросали, родителей оставляли и уезжали или, наоборот, родители садились, а детей оставляли.
Бабушка в семье Спириных не выдержала испытаний и умерла, а матери и сестрам удалось бежать.
Самое читаемое
- Сталинградская битва: воспоминания ветерана
- Участник Сталинградской битвы: «Мы воевали за мир, а сейчас снова столько людей гибнет»
- Чудом уцелевший дневник рассказал, как выживали в Сталинграде
- 5 героев Сталинградской битвы, которые вышли из нее живыми
- География полетов по России и миру с расписанием и примерными ценами
- Памяти ингушей - участников Сталинградской битвы. К 80-летию разгрома врага
Ветераны почтили память героев Сталинградской битвы в Музее Победы
участник Сталинградской битвы полковник Куропатков Евгений Петрович. Как в Сталинграде питались лошадиными копытами, умирали по дороге за водой и солдаты вермахта забирали последнюю пшеницу, рассказала оставшаяся в городе в период битвы Агрефена Позднякова. Воспоминания лейтенанта Кузнецова А. И. комвзвода ПВО 138-й сд. В памяти о сражении за г. Сталинград сохранился один из эпизодов боя нашего расчета.
«Сталинград. 1942–1943»: Главархив представил книгу к 80-летию окончания Сталинградской битвы
Воспоминания ветерана обрывочны. На 103 году жизни в Уссурийске умер участник Сталинградской битвы. 2 февраля 1943 года завершилась одна из величайших битв Великой Отечественной войны – Сталинградская битва – Самые лучшие и интересные новости по теме: Великая Отечественная война, СССР, войны на развлекательном портале Лидия Корнева, ветеран Сталинградской битвы Это страх божий. Потомки участников Сталинградской битвы и добровольцы, занимающиеся сохранением исторической памяти, приняли участие в церемонии возложения цветов к Вечному огню на Мамаевом кургане, а также сопроводили Парад войсковых частей Волгоградского.
Воспоминания участников Сталинградской битвы
- На 103 году жизни в Уссурийске умер участник Сталинградской битвы - Новости
- Комментарии
- Комментарии
- Сталинград. Воспоминания немцев в письмах — DRIVE2
Сталинградская битва: воспоминания пензенского ветерана Владимира Керханаджева
Воспоминания записаны со слов Григория Игнатьевича Фролова 2 февраля 1993 года. Филончик Семён Минович, боец 48 отдельной танковой бригады, участник Сталинградской битвы. Все ветераны Сталинградской битвы получили юбилейные медали в честь памятной даты. Николай Иванович Бритвин воевал на четырех фронтах. Воспоминания участников сталинградской битвы.