Человек в футляре Этот фильм памятен мне по многим причинам. Человек в футляре (1939). Учитель греческого языка Беликов, работающий в сельской гимназии, любил держать вещи в футлярчиках, всего боялся и сам жил, словно в футляре, по принципу: «как бы чего не вышло». В остальном «Человек в футляре» действительно безупречен. Человек в Футляре фильм 1939.
"Человек в футляре", 1939 год
И в рассказе Чехова, и в фильме важно не происхождение Коваленко, а его оппозиционность, причем не политическая, а скорее моральная. Могу добавить,... Все вот эти местечковые выражансы Раневской о себе, любимой, надели до чертиков. А в остальном согласна.
И не обедал.
А под вечер оделся потеплее, хотя на дворе стояла совсем летняя погода, и поплёлся к Коваленкам. Вареньки не было дома, застал он только брата. Беликов посидел молча минут десять и начал: — Я к вам пришёл, чтоб облегчить душу. Мне очень, очень тяжело.
Какой-то пасквилянт нарисовал в смешном виде меня и ещё одну особу, нам обоим близкую. Считаю долгом уверить вас, что я тут ни при чём… Я не подавал никакого повода к такой насмешке, — напротив же, всё время вёл себя как вполне порядочный человек. Коваленко сидел, надувшись, и молчал. Беликов подождал немного и продолжал тихо, печальным голосом: — И ещё я имею кое-что сказать вам.
Я давно служу, вы же только ещё начинаете службу, и я считаю долгом, как старший товарищ, предостеречь вас. Вы катаетесь на велосипеде, а эта забава совершенно неприлична для воспитателя юношества. Если учитель едет на велосипеде, то что же остаётся ученикам? Им остаётся только ходить на головах!
И раз это не разрешено циркулярно, то и нельзя. Я вчера ужаснулся! Когда я увидел вашу сестрицу, то у меня помутилось в глазах. Женщина или девушка на велосипеде — это ужасно!
Вы — человек молодой, у вас впереди будущее, надо вести себя очень, очень осторожно, вы же так манкируете, ох, как манкируете! Вы ходите в вышитой сорочке, постоянно на улице с какими-то книгами, а теперь вот ещё велосипед. О том, что вы и ваша сестрица катаетесь на велосипеде, узнает директор, потом дойдёт до попечителя… Что же хорошего? Беликов побледнел и встал.
Вы должны с уважением относиться к властям. Я честный человек и с таким господином, как вы, не желаю разговаривать. Я не люблю фискалов. Беликов нервно засуетился и стал одеваться быстро, с выражением ужаса на лице.
Ведь это первый раз в жизни он слышал такие грубости. Я обязан это сделать. Ступай, докладывай! Коваленко схватил его сзади за воротник и пихнул, и Беликов покатился вниз по лестнице, гремя своими калошами.
Лестница была высокая, крутая, но он докатился донизу благополучно; встал и потрогал себя за нос: целы ли очки? Но как раз в то время, когда он катился по лестнице, вошла Варенька и с нею две дамы; они стояли внизу и глядели — и для Беликова это было ужаснее всего. Лучше бы, кажется, сломать себе шею, обе ноги, чем стать посмешищем; ведь теперь узнает весь город, дойдёт до директора, попечителя, — ах, как бы чего не вышло! И этим раскатистым, заливчатым «ха-ха-ха» завершилось всё: и сватовство, и земное существование Беликова.
Уже он не слышал, что говорила Варенька, и ничего не видел. Вернувшись к себе домой, он прежде всего убрал со стола портрет, а потом лёг и уже больше не вставал. Дня через три пришёл ко мне Афанасий и спросил, не надо ли послать за доктором, так как-де с барином что-то делается. Я пошёл к Беликову.
Он лежал под пологом, укрытый одеялом, и молчал; спросишь его, а он только да или нет — и больше ни звука. Он лежит, а возле бродит Афанасий, мрачный, нахмуренный, и вздыхает глубоко; а от него водкой, как из кабака. Через месяц Беликов умер. Хоронили мы его все, то есть обе гимназии и семинария.
Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже весёлое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет. Да, он достиг своего идеала! И как бы в честь его во время похорон была пасмурная, дождливая погода, и все мы были в калошах и с зонтами. Варенька тоже была на похоронах и, когда гроб опускали в могилу, всплакнула.
Я заметил, что хохлушки только плачут или хохочут, среднего же настроения у них не бывает. Признаюсь, хоронить таких людей, как Беликов, это большое удовольствие. Когда мы возвращались с кладбища, то у нас были скромные постные физиономии; никому не хотелось обнаружить этого чувства удовольствия, — чувства, похожего на то, какое мы испытывали давно-давно, ещё в детстве, когда старшие уезжали из дому и мы бегали по саду час-другой, наслаждаясь полною свободой. Ах, свобода, свобода!
Даже намёк, даже слабая надежда на её возможность даёт душе крылья, не правда ли?
The author of this work died:[1] a before January 1, 1942 or b between January 1, 1942 and January 1, 1946, did not work during the Great Patriotic War and did not participate in it. This work was originally published anonymously or under a pseudonym: a before January 1, 1943 and the name of the author did not become known during 50 years after publication, counted from January 1 of the year following the year of publication, or b between January 1, 1943 and January 1, 1946, and the name of the author did not become known during 70 years after publication, counted from January 1 of the year following the year of publication.
Независимы от времени. Еще я очень люблю бывать в доме-музее Чехова в Ялте. Финал не такой, как в рассказе, но вполне реалистичный. Невинномысск 30. Доволен просмотром! Фильм о жизни в царской России!
Два таких разных фильма про учителей, вышедших в одном году: "Учитель" и "Человек в футляре"
Драма. Режиссер: Исидор Анненский. В ролях: Николай Хмелев, Михаил Жаров, Ольга Андровская и др. По одноименному рассказу А. П. Чехова. Время: 1:24:00. Язык: EN. Музыка: Александр Голубенцев. Драма. Режиссер: Исидор Анненский. В ролях: Николай Хмелев, Михаил Жаров, Ольга Андровская и др. Описание. Учитель греческого языка Беликов, работающий в сельской гимназии, любил держать вещи в футлярчиках, всего боялся и сам жил, словно в футляре. Советский художественный фильм «Человек в футляре» был снят в 1939 году режиссером Исидором Анненским.
«Человек в футляре», 1939. Чеховская классика
Та сразу нравится преподавателю, но он не принимает необычный образ мыслей новой знакомой. Уважаемые зрители, демонстрация данного сериала осуществляется через плеер правообладателя. Человек в футляре.
Начну с самых ранних советских, с 1939 года. Рубрика "Воскресный кинозал" Кадр из фильма "Человек в футляре", коллаж автора канала "Домобуч" Кадр из фильма "Человек в футляре", коллаж автора канала "Домобуч" Учитель Фильм снят в 1939 году по сценарию Сергея Герасимова. В фильме воссоздана атмосфера типичной уральской деревни. Вы услышите характерный говор актёров, одежду, убранство комнат и даже непременные сундуки с накидками. Фильм, хоть и чёрно-белый, но очень колоритный!
Нет, больше жить так невозможно…» Потрясающее произведение А. И хороший фильм! Жарова и его подругу-которые совсем не при чём,сразу всем обществом возлюбив правда уже покойника-человека в футляре ,и чего это у нас так любят покойников? Независимы от времени. Еще я очень люблю бывать в доме-музее Чехова в Ялте. Финал не такой, как в рассказе, но вполне реалистичный.
В фильме «Человек в футляре» 1939. Раневская и маршал Толбухин. Проба для фильма «Иван Грозный». С Эрастом Гариным в фильме «Золушка» 1947. В спектакле «Лисички» по пьесе Л. Фрау Вурст в фильме «У них есть Родина» 1950 — одна из многих отрицательных персонажей, сыгранных Раневской. Автограф Анны Ахматовой.
Фильм Человек в футляре актеры и роли / 1939
Иногда видео нельзя скачать напрямую в подходящем формате, поэтому мы добавили возможность конвертации файла в нужный формат. В отдельных случаях этот процесс может активно использовать ресурсы компьютера. Как скачать видео "Человек в Футляре 1939 Комедийная драма" на телефон? Вы можете скачать видео на свой смартфон с помощью сайта или pwa-приложения UDL Lite. Как сохранить кадр из видео "Человек в Футляре 1939 Комедийная драма"? Эта функция доступна в расширении UDL Helper.
Главная особенность этого персонажа заключается в его любви к футлярам и его убеждении, что нужно всегда быть готовым к любым непредвиденным ситуациям. Беликов живет по принципу "как бы чего не вышло" и словно сам находится в футляре.
Этот принцип он применяет не только к себе, но и к окружающим. Он контролирует всех учеников и жителей села, настаивая на соблюдении порядка и правил. Однако, в сельскую гимназию приезжает Варенька — женщина, которая уже не молода, но все еще ищет мужа.
И в рассказе Чехова, и в фильме важно не происхождение Коваленко, а его оппозиционность, причем не политическая, а скорее моральная. Могу добавить,... Все вот эти местечковые выражансы Раневской о себе, любимой, надели до чертиков. А в остальном согласна.
Чехова, рассказывает о господине Беликове, который проживает в небольшом городке. Здесь всегда тихо и спокойно, что и требуется учителю греческого языка.
Он работает в школе при посёлке и никогда ни во что не вмешивается. Боится сделать лишнее движение.
Человек в футляре 1939 смотреть онлайн бесплатно
Драма, комедия. В ролях: Николай Хмелев, Михаил Жаров, Ольга Андровская. Учитель греческого языка Беликов, работающий в сельской гимназии, любил держать вещи в футлярчиках, всего боялся и сам жил, словно в футляре, по принципу: «как бы чего не вышло». Советский фильм «Человек в футляре» (1939) Учитель греческого языка Беликов, работающий в сельской гимназии, любил держать вещи в футлярчиках, всего. Смотрите онлайн Человек в футляре (1939). 1 ч 31 мин 26 с. Видео от 20 января 2018 в хорошем качестве, без регистрации в бесплатном видеокаталоге ВКонтакте! Главная» Фильмы онлайн» Новинки кино» Фильмы 2023» Человек в футляре. Главная» Фильмы онлайн» Новинки кино» Фильмы 2023» Человек в футляре. Драма, экранизация. Режиссер: Исидор Анненский. Учитель греческого языка Беликов, работающий в сельской гимназии, любил держать вещи в футлярчиках, всего боялся и сам жил, словно в футляре, по принципу: "как бы чего не вышло".
Человек в футляре.1939.(СССР. фильм-драма, комедия)
Описание фильма ЧЕЛОВЕК В ФУТЛЯРЕ (1939), рецензии, интересные факты, награды, информация об актерах и режиссере, обсуждение. и через год о фильме никто не вспомнит. Смотрите онлайн видео «будущее образование (Человек в футляре.1939)» на канале «Виктор Мирошкин» в хорошем качестве, опубликованное 26 марта 2018 г. 20:15 длительностью 00:02:08 на видеохостинге RUTUBE. 4,69 тыс. подписчиков. Человек в футляре (1939) Оригинальная версия. Человек в футляре кадры из фильма. Информация о фильме Актеры и роли Отзывы Постеры фильма Кадры из фильма Видео Новости. Человек в футляре: Directed by Isidor Annensky. With Nikolay Khmelyov, Mikhail Zharov, Olga Androvskaya, Vladimir Gardin. The Greek teacher Belikov, who works in a rural gymnasium, loved to keep things in cases, was afraid of everything and lived himself, as if in a case, on the principle: "no.
Человек в футляре (1939). — Video
В фильме есть всё: конфликт поколений, верная дружба, любовь. А какие речи! Люди действительно раньше говорили более красиво, сейчас это кажется высокопарно и наигранно. Но я ещё помню своих бабушек. Они говорили очень похоже.
Мы все в рамках и свобода, о которой все говорят, она очень условна... Человек в футляре для меня это отражение «свободного» общества и в тоже самое время - нежелание общества видеть свое отражение в Человеке в футляре…: Желание жить по правилам и постоянное присутствие страха нарушить эти правила… Жизнь «не запрещенная циркулярно, и не разрешенная вполне»... А то, что мы проводим всю жизнь среди глупцов, говорим и слушаем всякий вздор — разве это не футляр?
Нет, больше жить так невозможно…» Потрясающее произведение А. И хороший фильм! Жарова и его подругу-которые совсем не при чём,сразу всем обществом возлюбив правда уже покойника-человека в футляре ,и чего это у нас так любят покойников?
Человек в футляре для меня это отражение «свободного» общества и в тоже самое время - нежелание общества видеть свое отражение в Человеке в футляре…: Желание жить по правилам и постоянное присутствие страха нарушить эти правила… Жизнь «не запрещенная циркулярно, и не разрешенная вполне»... А то, что мы проводим всю жизнь среди глупцов, говорим и слушаем всякий вздор — разве это не футляр?
Нет, больше жить так невозможно…» Потрясающее произведение А. И хороший фильм! Жарова и его подругу-которые совсем не при чём,сразу всем обществом возлюбив правда уже покойника-человека в футляре ,и чего это у нас так любят покойников? Независимы от времени.
Этим принципом он буквально "терроризировал" гимназию и жителей села. Надежда появилась, когда в село приехала Варенька — "не девица, а мармелад", хотя уже и в возрасте, и "не прочь была замуж, хотя бы и за учителя греческого языка".
Человек в футляре (1939). — Video
Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определённо; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное. Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо: — Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло. Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело?
Если кто из товарищей опаздывал на молебен, или доходили слухи о какой-нибудь проказе гимназистов, или видели классную даму поздно вечером с офицером, то он очень волновался и всё говорил, как бы чего не вышло. А на педагогических советах он просто угнетал нас своею осторожностью, мнительностью и своими чисто футлярными соображениями насчёт того, что вот-де в мужской и женской гимназиях молодёжь ведёт себя дурно, очень шумит в классах, — ах, как бы не дошло до начальства, ах, как бы чего не вышло, — и что если б из второго класса исключить Петрова, а из четвёртого — Егорова, то было бы очень хорошо. И что же? Своими вздохами, нытьём, своими тёмными очками на бледном, маленьком лице, — знаете, маленьком лице, как у хорька, — он давил нас всех, и мы уступали, сбавляли Петрову и Егорову балл по поведению, сажали их под арест и в конце концов исключали и Петрова, и Егорова.
Было у него странное обыкновение — ходить по нашим квартирам. Придёт к учителю, сядет и молчит и как будто что-то высматривает. Посидит, этак, молча, час-другой и уйдёт. Это называлось у него «поддерживать добрые отношения с товарищами», и, очевидно, ходить к нам и сидеть было для него тяжело, и ходил он к нам только потому, что считал своею товарищескою обязанностью.
Мы, учителя, боялись его. И даже директор боялся. Вот подите же, наши учителя народ всё мыслящий, глубоко порядочный, воспитанный на Тургеневе и Щедрине, однако же этот человечек, ходивший всегда в калошах и с зонтиком, держал в руках всю гимназию целых пятнадцать лет! Да что гимназию?
Весь город! Наши дамы по субботам домашних спектаклей не устраивали, боялись, как бы он не узнал; и духовенство стеснялось при нём кушать скоромное и играть в карты. Под влиянием таких людей, как Беликов, за последние десять — пятнадцать лет в нашем городе стали бояться всего. Боятся громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, боятся помогать бедным, учить грамоте… Иван Иваныч, желая что-то сказать, кашлянул, но сначала закурил трубку, поглядел на луну и потом уже сказал с расстановкой: — Да.
Мыслящие, порядочные, читают и Щедрина, и Тургенева, разных там Боклей и прочее, а вот подчинились же, терпели… То-то вот оно и есть. И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло! Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нём не думали дурно, а держал повара Афанасия, старика лет шестидесяти, нетрезвого и полоумного, который когда-то служил в денщиках и умел кое-как стряпать.
Этот Афанасий стоял обыкновенно у двери, скрестив руки, и всегда бормотал одно и то же, с глубоким вздохом: — Много уж их нынче развелось! Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие… И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шёл, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко.
И этот учитель греческого языка, этот человек в футляре, можете себе представить, едва не женился. Иван Иваныч быстро оглянулся в сарай и сказал: — Шутите! Назначили к нам нового учителя истории и географии, некоего Коваленко, Михаила Саввича, из хохлов. Приехал он не один, а с сестрой Варенькой.
Он молодой, высокий, смуглый, с громадными руками, и по лицу видно, что говорит басом, и в самом деле, голос как из бочки: бу-бу-бу… А она уже не молодая, лет тридцати, но тоже высокая, стройная, чернобровая, краснощёкая, — одним словом, не девица, а мармелад, и такая разбитная, шумная, всё поёт малороссийские романсы и хохочет. Чуть что, так и зальётся голосистым смехом: ха-ха-ха! Первое, основательное знакомство с Коваленками у нас, помню, произошло на именинах у директора. Среди суровых, напряжённо скучных педагогов, которые и на именины-то ходят по обязанности, вдруг видим, новая Афродита возродилась из пены: ходит подбоченясь, хохочет, поёт, пляшет… Она спела с чувством «Виют витры», потом ещё романс, и ещё, и всех нас очаровала, — всех, даже Беликова.
Он подсел к ней и сказал, сладко улыбаясь: — Малороссийский язык своею нежностью и приятною звучностью напоминает древнегреческий. Это польстило ей, и она стала рассказывать ему с чувством и убедительно, что в Гадячском уезде у неё есть хутор, а на хуторе живёт мамочка, и там такие груши, такие дыни, такие кабаки! У хохлов тыквы называются кабаками, а кабаки шинками, и варят у них борщ с красненькими и с синенькими «такой вкусный, такой вкусный, что просто — ужас! Мы все почему-то вспомнили, что наш Беликов не женат, и нам теперь казалось странным, что мы до сих пор как-то не замечали, совершенно упускали из виду такую важную подробность в его жизни.
Как вообще он относится к женщине, как он решает для себя этот насущный вопрос? Раньше это не интересовало нас вовсе; быть может, мы не допускали даже и мысли, что человек, который во всякую погоду ходит в калошах и спит под пологом, может любить. Чего только не делается у нас в провинции от скуки, сколько ненужного, вздорного! И это потому, что совсем не делается то, что нужно.
Ну вот к чему нам вдруг понадобилось женить этого Беликова, которого даже и вообразить нельзя было женатым? Директорша, инспекторша и все наши гимназические дамы ожили, даже похорошели, точно вдруг увидели цель жизни. Директорша берёт в театре ложу, и смотрим — в её ложе сидит Варенька с этаким веером, сияющая, счастливая, и рядом с ней Беликов, маленький, скрюченный, точно его из дому клещами вытащили. Я даю вечеринку, и дамы требуют, чтобы я непременно пригласил и Беликова и Вареньку.
Одним словом, заработала машина.
Да вот, недалеко искать, месяца два назад умер у нас в городе некий Беликов, учитель греческого языка, мой товарищ. Вы о нём слышали, конечно. Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в тёплом пальто на вате.
И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он всё время прятал его в поднятый воротник. Он носил тёмные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, своё отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое и то, чего никогда не было; и древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни.
И мысль свою Беликов также старался запрятать в футляр. Для него были ясны только циркуляры и газетные статьи, в которых запрещалось что-нибудь. Когда в циркуляре запрещалось ученикам выходить на улицу после девяти часов вечера или в какой-нибудь статье запрещалась плотская любовь, то это было для него ясно, определённо; запрещено — и баста. В разрешении же и позволении скрывался для него всегда элемент сомнительный, что-то недосказанное и смутное.
Когда в городе разрешали драматический кружок, или читальню, или чайную, то он покачивал головой и говорил тихо: — Оно, конечно, так-то так, всё это прекрасно, да как бы чего не вышло. Всякого рода нарушения, уклонения, отступления от правил приводили его в уныние, хотя, казалось бы, какое ему дело? Если кто из товарищей опаздывал на молебен, или доходили слухи о какой-нибудь проказе гимназистов, или видели классную даму поздно вечером с офицером, то он очень волновался и всё говорил, как бы чего не вышло. А на педагогических советах он просто угнетал нас своею осторожностью, мнительностью и своими чисто футлярными соображениями насчёт того, что вот-де в мужской и женской гимназиях молодёжь ведёт себя дурно, очень шумит в классах, — ах, как бы не дошло до начальства, ах, как бы чего не вышло, — и что если б из второго класса исключить Петрова, а из четвёртого — Егорова, то было бы очень хорошо.
И что же? Своими вздохами, нытьём, своими тёмными очками на бледном, маленьком лице, — знаете, маленьком лице, как у хорька, — он давил нас всех, и мы уступали, сбавляли Петрову и Егорову балл по поведению, сажали их под арест и в конце концов исключали и Петрова, и Егорова. Было у него странное обыкновение — ходить по нашим квартирам. Придёт к учителю, сядет и молчит и как будто что-то высматривает.
Посидит, этак, молча, час-другой и уйдёт. Это называлось у него «поддерживать добрые отношения с товарищами», и, очевидно, ходить к нам и сидеть было для него тяжело, и ходил он к нам только потому, что считал своею товарищескою обязанностью. Мы, учителя, боялись его. И даже директор боялся.
Вот подите же, наши учителя народ всё мыслящий, глубоко порядочный, воспитанный на Тургеневе и Щедрине, однако же этот человечек, ходивший всегда в калошах и с зонтиком, держал в руках всю гимназию целых пятнадцать лет! Да что гимназию? Весь город! Наши дамы по субботам домашних спектаклей не устраивали, боялись, как бы он не узнал; и духовенство стеснялось при нём кушать скоромное и играть в карты.
Под влиянием таких людей, как Беликов, за последние десять — пятнадцать лет в нашем городе стали бояться всего. Боятся громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, боятся помогать бедным, учить грамоте… Иван Иваныч, желая что-то сказать, кашлянул, но сначала закурил трубку, поглядел на луну и потом уже сказал с расстановкой: — Да. Мыслящие, порядочные, читают и Щедрина, и Тургенева, разных там Боклей и прочее, а вот подчинились же, терпели… То-то вот оно и есть. И дома та же история: халат, колпак, ставни, задвижки, целый ряд всяких запрещений, ограничений, и — ах, как бы чего не вышло!
Постное есть вредно, а скоромное нельзя, так как, пожалуй, скажут, что Беликов не исполняет постов, и он ел судака на коровьем масле, — пища не постная, но и нельзя сказать, чтобы скоромная. Женской прислуги он не держал из страха, чтобы о нём не думали дурно, а держал повара Афанасия, старика лет шестидесяти, нетрезвого и полоумного, который когда-то служил в денщиках и умел кое-как стряпать. Этот Афанасий стоял обыкновенно у двери, скрестив руки, и всегда бормотал одно и то же, с глубоким вздохом: — Много уж их нынче развелось! Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом.
Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие… И ему было страшно под одеялом. Он боялся, как бы чего не вышло, как бы его не зарезал Афанасий, как бы не забрались воры, и потом всю ночь видел тревожные сны, а утром, когда мы вместе шли в гимназию, был скучен, бледен, и было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шёл, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко. И этот учитель греческого языка, этот человек в футляре, можете себе представить, едва не женился. Иван Иваныч быстро оглянулся в сарай и сказал: — Шутите!
Назначили к нам нового учителя истории и географии, некоего Коваленко, Михаила Саввича, из хохлов. Приехал он не один, а с сестрой Варенькой. Он молодой, высокий, смуглый, с громадными руками, и по лицу видно, что говорит басом, и в самом деле, голос как из бочки: бу-бу-бу… А она уже не молодая, лет тридцати, но тоже высокая, стройная, чернобровая, краснощёкая, — одним словом, не девица, а мармелад, и такая разбитная, шумная, всё поёт малороссийские романсы и хохочет. Чуть что, так и зальётся голосистым смехом: ха-ха-ха!
Первое, основательное знакомство с Коваленками у нас, помню, произошло на именинах у директора. Среди суровых, напряжённо скучных педагогов, которые и на именины-то ходят по обязанности, вдруг видим, новая Афродита возродилась из пены: ходит подбоченясь, хохочет, поёт, пляшет… Она спела с чувством «Виют витры», потом ещё романс, и ещё, и всех нас очаровала, — всех, даже Беликова. Он подсел к ней и сказал, сладко улыбаясь: — Малороссийский язык своею нежностью и приятною звучностью напоминает древнегреческий. Это польстило ей, и она стала рассказывать ему с чувством и убедительно, что в Гадячском уезде у неё есть хутор, а на хуторе живёт мамочка, и там такие груши, такие дыни, такие кабаки!
У хохлов тыквы называются кабаками, а кабаки шинками, и варят у них борщ с красненькими и с синенькими «такой вкусный, такой вкусный, что просто — ужас! Мы все почему-то вспомнили, что наш Беликов не женат, и нам теперь казалось странным, что мы до сих пор как-то не замечали, совершенно упускали из виду такую важную подробность в его жизни. Как вообще он относится к женщине, как он решает для себя этот насущный вопрос?
Он работает в школе при посёлке и никогда ни во что не вмешивается. Боится сделать лишнее движение. Выразить кому-то свою симпатию или антипатию, не любит вступать в конфликты. Он смотрит на мир сквозь черноту.
Иначе случится катастрофа и рухнут основы мироздания. Большинство людей втихаря посмеиваются над слишком мнительным гражданином. Но находятся и те, кто готов бросить ему вызов. Михаил и Варвара — новенькие в классе.