Улицкую лишили звания почетного профессора 30 августа 2023 года. Живущий, как и Улицкая, сейчас в Берлине Андрей Шашков поговорил с живым классиком о том, почему она уехала именно сюда, чего ей больше всего не хватает из прошлой, московской жизни и как она переживает новости последних месяцев.
Людмила Улицкая*
Он сегодня наиболее созвучен тому, что я делаю, и мне это наиболее интересно сегодня делать. Этим я и занимаюсь потихонечку. Очень потихонечку. И всё-таки — и это пройдёт?
Более того, мне кажется, что чем более жёсткие условия существования, тем больше возможностей проявления человечности. Две недели тому назад я была в Берлине на станции, куда прибывали автобусы из Украины, и приходили жители Берлина, уже здесь осевшие, русские и украинцы, и то, что я наблюдала, это меня очень тронуло. Потому что люди забирали к себе семьи — совсем не в роскошные апартаменты, а в достаточно скромное жильё, — поселяли у себя людей, эмигрантов; до того момента, пока государство как-то о них не позаботится.
И там я видела человеческое взаимное внимание, тепло и интерес, это, на самом деле, внушает надежду, что не всё потеряно, что человеческое в нас ещё осталось. И именно в этих жёстких условиях большие возможности для проявления этих качеств. Истории», у нас в гостях Людмила Улицкая, и наш разговор подходит к концу.
Людмила Евгеньевна, спасибо, что нашли время. Хочется, чтобы мы чаще пересекались, и именно в Москве. И чтобы мирное небо нам в этом способствовало.
Но, а сейчас мы продолжаем наше вещание на канале «Дилетант». Я напомню, что вы можете нас поддержать, поставив лайк, а также подписаться, перекинуть ссылку своим друзьям-знакомым. Сегодня вы наблюдали разговор с писателем Людмилой Улицкой.
Много вопросов было, которые я не задал, очень хорошие. И правда, это повод для ещё одной новой встречи. И, самое главное, мы всё-таки пришли к выводу, что мы останемся людьми и это пройдёт.
Так что будем наблюдать, как говорит наш главный редактор. Совсем скоро к нам присоединится Николай Александров, и вы снова в прямом эфире увидите «Книжечки». А для тех, кому мало Николая Александрова, я напомню, что он был на этой неделе в формате « СлухайЭто », где отвечал на ваши вопросы, в том числе давал какие-то книжные рекомендации.
Поэтому, пожалуйста, ищите на канале «Живой Гвоздь» , и можете посмотреть, пересмотреть, и там Николая Александрова очень много. Кроме того, мы всегда можете зайти в магазин журнала «Дилетант». Сегодня у нас были новинки, они разлетаются очень быстро, поэтому я даже боюсь произносить какие-то наименования.
По следам прошлого эфира: ещё остались книги из серии ЖЗЛ издательства «Молодая гвардия». Ну и, кроме всего, много исторической литературы, например, переписка Екатерины Великой и Фридриха Великого. Тоже рекомендую.
Вы можете понять, как работает дипломатия на уровне первых лиц. Кроме того, есть книга «Английский цугцванг для Александра I. Победитель без победы».
Издательство «Бослен», автор — Наталия Зазулина. Ну, и от себя тоже рекомендую: издательство «Бослен», Ирина Архангельская, книга «Золотой запас империи. О капитале, коммерции и деловой жизни России конца 19 — начала 20 века».
У нас в разговоре с Людмилой Улицкой прозвучало, что всё-таки старина Маркс был прав, и экономика — это базис, а политика — это надстройка, и поэтому тоже эту книгу очень вам рекомендую. Я вижу, что Николай Александров уже с нами. Каким-то образом у нас немножко сжато изображение, но это никак не помешает нашей встрече.
Николай, здравствуйте! Слышите ли вы меня? Да, я вас слышу прекрасно.
Вас уже заждались. Они в чём-то пересекаются, а в чём-то совершенно различны. Первая из них — это книга Михаила Майзульса, которая вышла в издательстве «Альпина нон-фикшн».
Называется она «Воображаемый враг. Иноверцы и еретики в средневековой иконографии». Михаил Майзульс — известный медиевист, и он пытается посмотреть, каким образом вот этот образ врага представлен в средневековой иконографии.
Добавлю, что на самом деле образу врага — не только в иконографии, а вообще в живописи, в частности, в карикатуре — посвящено довольно много самых разных книг, научных статей. Если вы просто посмотрите в гугле, в поиске, образ врага, вы найдёте достаточно большое количество литературы. Книги, которые, в частности, выходили в издательстве «Новое литературное обозрение».
Чем любопытна эта книга? Во-первых, это детальный анализ средневековой иконографии, и в этом смысле книга Майзульса даёт возможность читателю увидеть, каким образом нужно смотреть или прочитывать живопись средневековую, какие знаки иногда от нас ускользают, и, может быть, именно поэтому не полностью воспринимаются те образы, те сюжеты, и не полностью считываются те настроения, которые представлены. Если говорить конкретно об этой книге, какие, собственно, знаки врага, образы исследует Майзульс достаточно подробно?
Ну, во-первых, это одежда и внешние знаки. Начиная, например, от еврейской шапки, так называемой «юденхут», которая довольно долго существовала в средневековой иконографии. Надо сказать, что многие из этих образов перекочевали и в Новое время.
Об этом, кстати, Майзульс тоже довольно пишет. То есть это островерхая шапка-колпак, которой, как правило, обозначались иноверцы, иудеи. В христианском сознании они связывались достаточно часто с образами истязателей Христа, врагов Христа и так далее.
Об этом он пишет довольно подробно. Здесь же, разумеется, Майзульс довольно долго размышляет о том, каким образом еврейский или арамейский, а иногда даже арабский алфавит служил знаком, который обозначает иноверца, врага или еретика, — на головных уборах, на одежде. Иногда это просто стилизованное ивритское, арамейское или иногда даже арабское письмо.
То есть оно не прочитывается, но условное изображение показывает, собственно, кто перед нами находится. Символика жёлтого цвета: когда она появилась, каким образом она представлена в иконографии, как неоднозначно она прочитывается; потому что жёлтый иногда прочитывается как золотой, то есть знак славы, а не знак врага. Жёлтые тюрбаны, вот все эти атрибуты восточной одежды, которые иногда смешиваются и путаются вместе… Когда, в какое время они появились в иконографии и как это связано с тем представлением о еретиках и иноверцах, или просто маргинальных личностях, потому что проститутки, гомосексуалы, преступники иногда обозначались примерно так же.
Плюс к тому, эмблемы и разного рода символика, гербы, которые появляются на флагах, они также достаточно значимы. Ну, например, помимо жёлтого цвета — знак скорпиона или дракона, или обломанное древко у флага, которое показывает поражение той или иной религии — магометанства или иудаизма — в противостоянии с христианской церковью. Обо всём этом — на множестве примеров, потому что у книги ещё есть красочные иллюстрации, — довольно подробно Майзульс говорит.
Вторая часть посвящена знакам, которые выражаются собственно телом или жестами. Знаки осмеяния, изображение тела, анатомия человека: крючковатый нос, который был… Н. Как говорил наш коллега, самая слабая часть разведки — это связь.
Мы сейчас заново попробуем связаться с Николаем Александровым. Бывает такое, бывает, мы всё-таки работаем в режиме стрима, и связь у нас — это не самая сильная сторона, признаемся честно. И, если останется время, я хотел спросить у Николая, согласен ли он с тезисом Людмилы Улицкой, что эпоха больших романов ушла.
Потому что я задумался, действительно ли это так. Действительно, сейчас даже, может быть, какой-то формат потребления стал другим, мы уже мыслим каким-то клиповым мышлением, и, соответственно, мы просто не можем потреблять такие объёмы. Это было бы интересно обсудить.
А может, это даже станет темой нашей беседы в следующий раз, в какой-нибудь большой программе с замечательными писателями, авторами, критиками. Я подумаю, и, действительно, может быть, мы такое сделаем отдельным форматом. Но у нас сейчас возвращается Николай Александров.
Николай, да-да, прервалось на фразе, по-моему, крючковатый нос? Мне как-то запомнилось. Крючковатый нос евреев, арабов, или иногда вздёрнутый нос, потому что монголы, татары или тартары, как о них говорили тоже присутствуют в иконографии.
Например, как найти Иуду по жестикуляции или по тому, какую позу он принимает в иконографии. Обо всём этом тоже довольно много говорит Майзульс. Или, например, расовые отличия.
Враги иногда изображаются с тёмной кожей, причём достаточно рано в средневековой иконографии, потому что тёмная или чёрная кожа — это знак, который воспринимался как помутнение души, как образ дьявола, который, кстати, перекочёвывал и просто в динамические образы. Иным словом, эта книга Михаила Майзульса, с одной стороны, говорит нам, каким образом формировался образ врага, а с другой стороны, помогает нам читать иконы, иконографию в целом, потому что это и гравюры в книгах, это не просто церковные изображения. У Майзульса довольно много иллюстраций, он просто помогает нам читать, понимать и проникать в сознание средневекового человека.
И вторая книга, о которой я хотел сказать. Она вышла в петербургском «Издательстве Ивана Лимбаха».
Кажется, мы друг другу не очень нравимся. А Москва — что с ней сделается. Я живу в том районе, где когда-то в начале 1917 года в теперешнем районе метро «Динамо» мой дед купил половину дачи. Это была деревня Петровско-Разумовское.
А теперь я живу в районе метро «Аэропорт». Бог даст, еще попаду туда. Когда волна эмиграции в Москву вернется, Москва поменяет свои границы и будет занимать всю Московскую область. Это отчасти уже и происходит. Насколько внимательно вы следите за новостями сейчас? О, с утра до ночи смотрю новости — что там на Украине, что происходит в Москве, в Киеве, теперь и в Риге и Ташкенте, куда уехали, как говорят, около миллиона россиян.
Как стараетесь сохранять душевное равновесие? Душевного равновесия пока не теряла. Прохожу испытание — вот что я понимаю. Это не первое испытание в моей жизни. Читаю, пожалуй, больше, чем обычно. Времени свободного почему-то больше стало.
Наверное, потому что круг общения сильно сузился. В общем, продолжается обычная жизнь с ее радостями и горестями.
Поэтому я лично концентрирую свое внимание на этой стороне жизни, а не на том, какие бредовые законы пишет наша Госдума. Разве нет? Их практически не было.
Я два или три года работала на государство, еще не будучи писателем. И до сегодняшнего дня я не получала от государства никаких наград, ни копейки денег, никаких, так сказать, пряников и конфет. И если бы оно захотело что-то дать, я бы вряд ли это приняла. Боюсь быть в долгу. Когда тебе что-то дают, то от тебя чего-то и ожидают.
В такой ситуации находятся мои друзья, которые работают в театрах, в кино, зависят от государственного финансирования. У них коллективы, у них постановки, у них государственные деньги. Мне никакого финансирования не нужно, но при этом я не могу осуждать людей, которые молчат или крепко молчат. Но я им не завидую. В России все сценарии пишутся задним числом.
Предсказать невозможно, все закрыто. Информацию даже при большой информационной свободе мы получаем не всю. Честно говоря, я не очень интересуюсь тем, что там на верхах происходит. Знаете, это уже было в 1905 году в России. А тогда не такие свирепые люди были и не так воспитаны солдаты были.
Поэтому поверю, легко могу эту картину себе представить. И не только ведь у нас могут стрелять. Есть масса примеров из Латинской Америки, просто у нас логика жизни сделалась логикой жизни третьего мира, что очень печально. Но тут ничего не поделаешь. В Африке тоже стреляют.
У меня в Италии есть место, где жить. Это домик в деревне, я там уже 10 лет провожу какое-то время. Жить очень хорошо в Европе, но моя жизнь происходит в России и именно в Москве. Я привязана к русской культуре, в России мои друзья, там могила мамы. Не хотела бы уезжать из России, но как судьба сложится, не знаю.
Почти каждая строчка откровений Улицкой о России пропитана лютой ненавистью, которую писательница, очевидно, считает своей «особой любовью» к стране — пишет издание «Брянские новости». Отвечая на вопрос о посещении Крыма, Улицкая отметила, что была там в 2014 году и больше туда не поедет, так как в Судаке забетонировали речку, которую она помнит с детства. По ее мнению, варварское отношение к Крыму «было проявлено советскими, украинскими и российскими властями, и татарами тоже». Поделились писательница и своим видением ситуации на Донбассе. Отвечая журналистке, которая спросила, удивила ли ее «агрессия России на Украине», Улицкая заявила, что «агрессия» России предсказуема: «Нет, абсолютно не удивила, потому что так сегодня устроено российское государство». Улицкая ответила утвердительно, пояснив, что во главе России стоит человек, «воспитанный в рамках самой кошмарной организации, которая есть», и ничего иного ждать не приходится.
Баба-яга в тылу врага: в отличие от Набокова Людмила Улицкая* не осуждает, а прославляет педофилию
Писательница Людмила Улицкая охотно дает интервью и высказывается по разным вопросам, но беседа с автором и ведущим передачи "Детский недетский вопрос" (полный вариант доступен на одноименном YouTube-канале), кажется, доставила ей особое удовольствие. Авторы прозы Людмила Улицкая, Владимир Сорокин и Виктор Ерофеев опровергли информацию о том, что они якобы причастны к финансированию ВФУ. Писательницу Улицкую начали «отменять» из-за её скандального интервью пранкерам Улицкую лишили звания и начали убирать её книги из магазинов за поддержку ВСУ A. Об этом сообщает ТАСС. Улицкую лишили звания почетного профессора 30 августа 2023 года. почему изъявления любви Анны Гуриной к занимающей антирусскую позицию Улицкой печатаются на страницах авторитетной "Литературной газеты"?
30 глав АСТ: большое интервью с Людмилой Улицкой
| Баба-яга в тылу врага: в отличие от Набокова Людмила Улицкая* не осуждает, а прославляет педофилию | Главная» Новости» Людмила улицкая последние новости. |
| Полный текст интервью Улицкой об отставании России: "Рабство существует" | Последнее интервью Юрия Шатунова в «ЧП» от 20 июня 2022 года. |
| Людмила Улицкая: «Перебить друг друга – ума много не надо» | Русофобские высказывания Людмилы Улицкой вызвали бурное осуждение в России, о чем с удивлением рассказала писатель 26 июня в интервью РБК – Самые лучшие и интересные антифишки по теме: Политика, животные, факты на развлекательном портале |
| Людмила Улицкая: «Для осмысления современности надо, чтобы она стала прошлым» | Позже в своих интервью Людмила Улицкая будет называть развод сильным поступком, который определил ее жизнь. |
Людмила Улицкая откровенно призналась в русофобии пранкерам Вовану и Лексусу
И поэтому она её потеряет. Она, собственно говоря, уже её теряет. Так, так, но не совсем так. По нынешним временам. Такой человек, которому в России делать нечего и места нет. Таких я вижу довольно большое количество, и они на самом деле уезжают, и многие их них прекрасно реализуются на Западе. Но потом, понимаете, ну, это глобализация. У нас дети даже в России с третьего класса учат английский язык. И переход на другой язык не представляет сегодня такой проблемы, как сорок лет тому назад.
УЛИЦКАЯ: Вы знаете, дело в том, что я в детстве учила немецкий язык, и довольно прилично его в детстве знала, но никогда им не пользовалась. Не без труда, должна вам сказать. Мне 80 лет в текущем году исполнится, уже головка не такая ясная, не такие гибкие мозги. Но, в общем, как-то преодолеваю трудности. Я помню, вы в своё время вели на телеканале «Культура», если мне память не изменяет, программу «Актуальное кино с Людмилой Улицкой». Было такое, не путаю? Не помню, потому что актуальное кино… Вроде я не особенно кино занималась. Что-то актуальное было, может быть, не кино.
Но неважно, не помню. На «Культуре» было. Но можете порекомендовать те произведения художественной литературы, кино, может быть, даже музыкальные произведения, которые могли бы… Ваш персональный рецепт отвлечься сегодня. Я вчера потратила полчаса на то, чтобы его найти в интернете, и я его не нашла в том виде, в котором его мне удобно было смотреть. Думаю, что каждый год выходит два-три существенных произведения, которые, в зависимости от вкуса человека, дадут достаточную пищу для того, чтобы встраиваться в современный мир. Совершенно ясно, что главный сюжет 19-го века — любовный роман — сегодня совершенно утратил своё главенствующее положение. Сегодня история любовных отношений мальчика и девочки, и даже мальчика и мальчика, перестаёт так интересовать и так волновать читателя, как она волновала пятьдесят лет тому назад, и тем более сто. Тема любовных романов сегодня перестала быть такой существенной.
И сегодня даже в усреднённой жизни частная, домашняя и личная жизнь занимает меньший объём, чем она занимала, скажем, пятьдесят или сто лет тому назад. То, что было основой существования — семейная жизнь, — сегодня, по-моему, сильно сократилось. Так мне кажется. А может быть, это моё положение старого человека, у которого дети выросли, внуки не рядом со мной, мы с мужем живём исключительно старческой жизнью: читая, гуляя и понемножку работая, по чуть-чуть. Может быть, это связано с этим. Первая оболочка — та, которая даётся ему природой, Господом Богом; его уши, нос, глаза, то тело, в котором наша душа помещается. Вторая оболочка — та, которую мы создаём сами, надевая на себе одежду, выстраивая вокруг себя какие-то стены дома. И третья оболочка — это социальный мир, в котором мы живём, который тоже на нас сильно влияет.
И вот эти вот оболочки — мы их создаём, но и они нас тоже формируют. Это довольно интересная проблема, на самом деле, — до какой степени мы зависим от мира, а мир зависит от нас. Строго говоря, это то, с чем сталкивается каждый человек, даже тот, кто об этом не задумывается. И много-много вопросов, которые бы я объединил в один большой. А дальше вы рассказы будете выпускать? Та работа, которую вы проделываете сейчас над романом, не остановится? Последние мои, условно говоря, романы — это сборники рассказов, в которых действуют одни и те же герои, но сквозного — в классическом смысле этого слова — действия нет. Вот прямо крупный роман.
Он сегодня наиболее созвучен тому, что я делаю, и мне это наиболее интересно сегодня делать. Этим я и занимаюсь потихонечку. Очень потихонечку. И всё-таки — и это пройдёт? Более того, мне кажется, что чем более жёсткие условия существования, тем больше возможностей проявления человечности. Две недели тому назад я была в Берлине на станции, куда прибывали автобусы из Украины, и приходили жители Берлина, уже здесь осевшие, русские и украинцы, и то, что я наблюдала, это меня очень тронуло. Потому что люди забирали к себе семьи — совсем не в роскошные апартаменты, а в достаточно скромное жильё, — поселяли у себя людей, эмигрантов; до того момента, пока государство как-то о них не позаботится. И там я видела человеческое взаимное внимание, тепло и интерес, это, на самом деле, внушает надежду, что не всё потеряно, что человеческое в нас ещё осталось.
И именно в этих жёстких условиях большие возможности для проявления этих качеств. Истории», у нас в гостях Людмила Улицкая, и наш разговор подходит к концу. Людмила Евгеньевна, спасибо, что нашли время. Хочется, чтобы мы чаще пересекались, и именно в Москве. И чтобы мирное небо нам в этом способствовало. Но, а сейчас мы продолжаем наше вещание на канале «Дилетант». Я напомню, что вы можете нас поддержать, поставив лайк, а также подписаться, перекинуть ссылку своим друзьям-знакомым. Сегодня вы наблюдали разговор с писателем Людмилой Улицкой.
Много вопросов было, которые я не задал, очень хорошие. И правда, это повод для ещё одной новой встречи. И, самое главное, мы всё-таки пришли к выводу, что мы останемся людьми и это пройдёт. Так что будем наблюдать, как говорит наш главный редактор. Совсем скоро к нам присоединится Николай Александров, и вы снова в прямом эфире увидите «Книжечки». А для тех, кому мало Николая Александрова, я напомню, что он был на этой неделе в формате « СлухайЭто », где отвечал на ваши вопросы, в том числе давал какие-то книжные рекомендации. Поэтому, пожалуйста, ищите на канале «Живой Гвоздь» , и можете посмотреть, пересмотреть, и там Николая Александрова очень много. Кроме того, мы всегда можете зайти в магазин журнала «Дилетант».
Сегодня у нас были новинки, они разлетаются очень быстро, поэтому я даже боюсь произносить какие-то наименования. По следам прошлого эфира: ещё остались книги из серии ЖЗЛ издательства «Молодая гвардия». Ну и, кроме всего, много исторической литературы, например, переписка Екатерины Великой и Фридриха Великого. Тоже рекомендую. Вы можете понять, как работает дипломатия на уровне первых лиц. Кроме того, есть книга «Английский цугцванг для Александра I. Победитель без победы». Издательство «Бослен», автор — Наталия Зазулина.
Ну, и от себя тоже рекомендую: издательство «Бослен», Ирина Архангельская, книга «Золотой запас империи. О капитале, коммерции и деловой жизни России конца 19 — начала 20 века». У нас в разговоре с Людмилой Улицкой прозвучало, что всё-таки старина Маркс был прав, и экономика — это базис, а политика — это надстройка, и поэтому тоже эту книгу очень вам рекомендую. Я вижу, что Николай Александров уже с нами. Каким-то образом у нас немножко сжато изображение, но это никак не помешает нашей встрече. Николай, здравствуйте! Слышите ли вы меня? Да, я вас слышу прекрасно.
Вас уже заждались. Они в чём-то пересекаются, а в чём-то совершенно различны. Первая из них — это книга Михаила Майзульса, которая вышла в издательстве «Альпина нон-фикшн». Называется она «Воображаемый враг. Иноверцы и еретики в средневековой иконографии». Михаил Майзульс — известный медиевист, и он пытается посмотреть, каким образом вот этот образ врага представлен в средневековой иконографии. Добавлю, что на самом деле образу врага — не только в иконографии, а вообще в живописи, в частности, в карикатуре — посвящено довольно много самых разных книг, научных статей. Если вы просто посмотрите в гугле, в поиске, образ врага, вы найдёте достаточно большое количество литературы.
Книги, которые, в частности, выходили в издательстве «Новое литературное обозрение».
Вот Китай — торговая империя, он ни с кем не воюет, он завоевывает страны с помощью дешевых товаров. Сказать, что это мне нравится — я не могу, но что делать — это тоже реалии мира. Китай совершил колоссальный рывок. Сто лет назад чашка риса была счастливым обедом для китайца, а сегодня, смотрите, китайские туристы заполонили весь мир. Это значит, что они разбогатели. Это значит, что, несмотря на эту жесткую идеологию, которую они исповедуют, они живут лучше. И Россия стала лучше жить.
Чтобы купить два десятка яиц, дедушка брал меня с собой в магазин, и мы с ним стояли в очереди с номерками, написанными на руках чернильным карандашом. Помню, как первый раз из Америки, вначале 90-х, я привезла две сумки продуктов. Сегодня я не вожу из Америки продукты, только сыр, который благодаря идиотизму наших властей попал под санкции. Хотя эти санкции научили нас делать мягкие сыры, а вот твердые пока не получаются. Вот такая жизнь. Но все-таки сейчас в России ожило гражданское общество, такого 15 лет тому назад не было. Имею в виду волонтерские движения. Все мои подруги и друзья принимают участие в волонтерском движении, и я тоже.
А это значит, что те проблемы, которые не хочет брать на себя государство, берет на себя общество. Это очень хороший сигнал. Поэтому я лично концентрирую свое внимание на этой стороне жизни, а не на том, какие бредовые законы пишет наша Госдума. Разве нет? Их практически не было. Я два или три года работала на государство, еще не будучи писателем. И до сегодняшнего дня я не получала от государства никаких наград, ни копейки денег, никаких, так сказать, пряников и конфет. И если бы оно захотело что-то дать, я бы вряд ли это приняла.
Боюсь быть в долгу. Когда тебе что-то дают, то от тебя чего-то и ожидают. В такой ситуации находятся мои друзья, которые работают в театрах, в кино, зависят от государственного финансирования. У них коллективы, у них постановки, у них государственные деньги. Мне никакого финансирования не нужно, но при этом я не могу осуждать людей, которые молчат или крепко молчат.
Она также заявила, что Украине давно пора проложить с Россией не только государственные, но и культурные границы: «Американцы, по-моему, не собираются уменьшать помощь Украине, насколько я поняла, отваливают какие-то миллиарды. В любом случае я надеюсь, что Украине удастся себя отстоять, и наконец, совершится исторический факт созидания национального украинского государства, на украинской земле, с украинским народом, с украинским языком, и с украинской культурой. Я от души вам этого желаю. И вот эта сегодняшняя ситуация приведёт к тому, что Украина, как национальное государство, завершится, наконец, и границы между Россией и Украиной проложатся не только в географическом, но и в культурном отношении, чего я вам от души желаю. То есть проблема на самом деле реализации украинской нации, чтобы она сплотилась вокруг языка, вокруг культуры и отмежевалась от российской.
Это проблема, которой не 10 лет и не 100 лет, а много столетий. И что же? Когда-то Москва отделилась от Киевской Руси, а теперь настало время, когда Киев должен отделиться от московской Руси, вероятно, так». Но я читала только его выступления. Во-первых, мне нравится, что он не политик, что он человек из другой профессии. Мне лично он симпатичен. Посмотрим, как он будет справляться. Положение у него очень сложное.
Почему хорошие практически никогда не оказываются там, где должны быть — наверху?
Наверное, вы помните эксперимент академика Сахарова, который как раз и выступал за то, чтобы страной правили профессионалы. К сожалению, общество оказалось к этому не готово — и в первую очередь оказались не готовы те властные структуры, которые в это время существовали. Я думаю, что это некоторая идеальная ситуация, к которой мы должны стремиться, и которая мало у кого реализуется. Конечно, власть должна принадлежать профессионалам: экономистам, антропологам, педагогам — всем тем, кто работает с общественными проблемами. Существуют очень мощные фильтры, и эти фильтры мы знаем по своей юности. Как правило секретарем комсомольской организации выбирали не того, кто получше других, а того, кто этого хотел. Хотел этого обычно карьерист, человек, который понимал, что он не может конкурировать в зоне науки, профессии. Думаю, что эта проблема на самом деле — фильтр, который отчасти мы сами и выстраиваем. Я не знаю людей мощных, сильных, честных, не тронутых коррупцией, которым бы очень хотелось идти во власть.
Потому что власть — это значит отдать себя на служение. В идеале. Идея, что государство нужно для того, чтобы служить обществу, развеялась, и ни в коей мере не пользуется популярностью. Скорее, цивилизационный процесс, и связан он с тем, что цивилизация разных культур очень неравномерна. Я приехала лет 10-15 тому назад в Шарм-Аль-Шейх. На рецепции стояла дата: тысяча четыреста какой-то год. Меня вдруг пронзила мысль: это мир, который живет в пятнадцатом веке. Надо признать, что арабский мир достиг небывалого расцвета в XI веке. Тогда Европа была безграмотна.
Литература, медицина, поэзия на своей высоте были арабскими в то время, а в Европе читали книжки только в монастырях. Цивилизационная волна опустилась, Европа стала развиваться. Такие циклы цивилизационные описаны многими специалистами, историками. Поэтом здесь вопрос в том, что мы живем в мире, где есть определенные общие правила поведения. Даже если они мне не нравятся, я вынуждена им подчиняться. Я говорю не о законах. А что касается этого цивилизационного неравенства — мы не можем стать европейцами, нам нужно еще, быть может, 150 лет. Разница существует. Мы сейчас общаемся с людьми в разных странах, выезжаем и видим: вот страна, которая застряла в феодализме, вот страна, которая все еще живет в Средневековье.
Мы живем в том мире, который мы устроили. Он разнообразный, качество сегодняшнего времени — что очень многое существует одновременно. Одновременно существуют в вашей стране и в нашей стране высокоразвитые, цивилизованные люди, знающие языки, которые абсолютно по своему сознанию европейцы. И рядом с ними существуют люди, которые движимы самыми элементарными, самыми архаическими мотивами в своем поведении. Это составляет проблему и вашу, и нашу, и многих других стран. Надо работать, догонять — для этого существуют культура, образование. Я все время говорю: единственное, что мы можем сделать — повышать культурный уровень, уровень образования. К сожалению, он падает. Вы, живя в России, чувствуете Россию?
Журнал «ПАРТНЕР»
И, самое главное, мы всё-таки пришли к выводу, что мы останемся людьми и это пройдёт. Так что будем наблюдать, как говорит наш главный редактор. Совсем скоро к нам присоединится Николай Александров, и вы снова в прямом эфире увидите «Книжечки». А для тех, кому мало Николая Александрова, я напомню, что он был на этой неделе в формате « СлухайЭто », где отвечал на ваши вопросы, в том числе давал какие-то книжные рекомендации.
Поэтому, пожалуйста, ищите на канале «Живой Гвоздь» , и можете посмотреть, пересмотреть, и там Николая Александрова очень много. Кроме того, мы всегда можете зайти в магазин журнала «Дилетант». Сегодня у нас были новинки, они разлетаются очень быстро, поэтому я даже боюсь произносить какие-то наименования.
По следам прошлого эфира: ещё остались книги из серии ЖЗЛ издательства «Молодая гвардия». Ну и, кроме всего, много исторической литературы, например, переписка Екатерины Великой и Фридриха Великого. Тоже рекомендую.
Вы можете понять, как работает дипломатия на уровне первых лиц. Кроме того, есть книга «Английский цугцванг для Александра I. Победитель без победы».
Издательство «Бослен», автор — Наталия Зазулина. Ну, и от себя тоже рекомендую: издательство «Бослен», Ирина Архангельская, книга «Золотой запас империи. О капитале, коммерции и деловой жизни России конца 19 — начала 20 века».
У нас в разговоре с Людмилой Улицкой прозвучало, что всё-таки старина Маркс был прав, и экономика — это базис, а политика — это надстройка, и поэтому тоже эту книгу очень вам рекомендую. Я вижу, что Николай Александров уже с нами. Каким-то образом у нас немножко сжато изображение, но это никак не помешает нашей встрече.
Николай, здравствуйте! Слышите ли вы меня? Да, я вас слышу прекрасно.
Вас уже заждались. Они в чём-то пересекаются, а в чём-то совершенно различны. Первая из них — это книга Михаила Майзульса, которая вышла в издательстве «Альпина нон-фикшн».
Называется она «Воображаемый враг. Иноверцы и еретики в средневековой иконографии». Михаил Майзульс — известный медиевист, и он пытается посмотреть, каким образом вот этот образ врага представлен в средневековой иконографии.
Добавлю, что на самом деле образу врага — не только в иконографии, а вообще в живописи, в частности, в карикатуре — посвящено довольно много самых разных книг, научных статей. Если вы просто посмотрите в гугле, в поиске, образ врага, вы найдёте достаточно большое количество литературы. Книги, которые, в частности, выходили в издательстве «Новое литературное обозрение».
Чем любопытна эта книга? Во-первых, это детальный анализ средневековой иконографии, и в этом смысле книга Майзульса даёт возможность читателю увидеть, каким образом нужно смотреть или прочитывать живопись средневековую, какие знаки иногда от нас ускользают, и, может быть, именно поэтому не полностью воспринимаются те образы, те сюжеты, и не полностью считываются те настроения, которые представлены. Если говорить конкретно об этой книге, какие, собственно, знаки врага, образы исследует Майзульс достаточно подробно?
Ну, во-первых, это одежда и внешние знаки. Начиная, например, от еврейской шапки, так называемой «юденхут», которая довольно долго существовала в средневековой иконографии. Надо сказать, что многие из этих образов перекочевали и в Новое время.
Об этом, кстати, Майзульс тоже довольно пишет. То есть это островерхая шапка-колпак, которой, как правило, обозначались иноверцы, иудеи. В христианском сознании они связывались достаточно часто с образами истязателей Христа, врагов Христа и так далее.
Об этом он пишет довольно подробно. Здесь же, разумеется, Майзульс довольно долго размышляет о том, каким образом еврейский или арамейский, а иногда даже арабский алфавит служил знаком, который обозначает иноверца, врага или еретика, — на головных уборах, на одежде. Иногда это просто стилизованное ивритское, арамейское или иногда даже арабское письмо.
То есть оно не прочитывается, но условное изображение показывает, собственно, кто перед нами находится. Символика жёлтого цвета: когда она появилась, каким образом она представлена в иконографии, как неоднозначно она прочитывается; потому что жёлтый иногда прочитывается как золотой, то есть знак славы, а не знак врага. Жёлтые тюрбаны, вот все эти атрибуты восточной одежды, которые иногда смешиваются и путаются вместе… Когда, в какое время они появились в иконографии и как это связано с тем представлением о еретиках и иноверцах, или просто маргинальных личностях, потому что проститутки, гомосексуалы, преступники иногда обозначались примерно так же.
Плюс к тому, эмблемы и разного рода символика, гербы, которые появляются на флагах, они также достаточно значимы. Ну, например, помимо жёлтого цвета — знак скорпиона или дракона, или обломанное древко у флага, которое показывает поражение той или иной религии — магометанства или иудаизма — в противостоянии с христианской церковью. Обо всём этом — на множестве примеров, потому что у книги ещё есть красочные иллюстрации, — довольно подробно Майзульс говорит.
Вторая часть посвящена знакам, которые выражаются собственно телом или жестами. Знаки осмеяния, изображение тела, анатомия человека: крючковатый нос, который был… Н. Как говорил наш коллега, самая слабая часть разведки — это связь.
Мы сейчас заново попробуем связаться с Николаем Александровым. Бывает такое, бывает, мы всё-таки работаем в режиме стрима, и связь у нас — это не самая сильная сторона, признаемся честно. И, если останется время, я хотел спросить у Николая, согласен ли он с тезисом Людмилы Улицкой, что эпоха больших романов ушла.
Потому что я задумался, действительно ли это так. Действительно, сейчас даже, может быть, какой-то формат потребления стал другим, мы уже мыслим каким-то клиповым мышлением, и, соответственно, мы просто не можем потреблять такие объёмы. Это было бы интересно обсудить.
А может, это даже станет темой нашей беседы в следующий раз, в какой-нибудь большой программе с замечательными писателями, авторами, критиками. Я подумаю, и, действительно, может быть, мы такое сделаем отдельным форматом. Но у нас сейчас возвращается Николай Александров.
Николай, да-да, прервалось на фразе, по-моему, крючковатый нос? Мне как-то запомнилось. Крючковатый нос евреев, арабов, или иногда вздёрнутый нос, потому что монголы, татары или тартары, как о них говорили тоже присутствуют в иконографии.
Например, как найти Иуду по жестикуляции или по тому, какую позу он принимает в иконографии. Обо всём этом тоже довольно много говорит Майзульс. Или, например, расовые отличия.
Враги иногда изображаются с тёмной кожей, причём достаточно рано в средневековой иконографии, потому что тёмная или чёрная кожа — это знак, который воспринимался как помутнение души, как образ дьявола, который, кстати, перекочёвывал и просто в динамические образы. Иным словом, эта книга Михаила Майзульса, с одной стороны, говорит нам, каким образом формировался образ врага, а с другой стороны, помогает нам читать иконы, иконографию в целом, потому что это и гравюры в книгах, это не просто церковные изображения. У Майзульса довольно много иллюстраций, он просто помогает нам читать, понимать и проникать в сознание средневекового человека.
И вторая книга, о которой я хотел сказать. Она вышла в петербургском «Издательстве Ивана Лимбаха». Это исторический роман, автор его — хорватский писатель Миленко Ергович, называется книга «Руфь Танненбаум».
Как, собственно, сам Ергович пишет, он давно хотел написать биографию известной актрисы Леи Дойч, актрисы-вундеркинда, карьера которой началась в очень раннем возрасте. Судьба её была трагичной, её убили в концентрационном лагере в 16 лет. Ергович пишет, что Лея Дойч — это не Руфь Танненбаум, потому что он использует, действительно, реальные факты биографии Леи Лойч, с одной стороны, но, с другой стороны, говорит, что ни спектакли, ни многие сцены, которые существуют в этом романе, где присутствует Руфь Танненбаум, не имеют никакого отношения, ну, или иногда имеют опосредованное отношение к биографии Леи Дойч.
С одной стороны, это трагическая судьба человека, который оказался перемолот вот этой катастрофой 20-го столетия; с другой стороны, это ещё и панорама жизни 20-го века. И, конечно, в этой книге довольно много отсылок к совсем недавним событиям, потому что этот образ Хорватии в 1990-е годы, также переживавшей войну и эксцессы геноцида, национального противостояния, — всё это, разумеется, в романе чувствуется и представлено, и он не исчерпывается только лишь сюжетом, только лишь трагической историей молодой актрисы-вундеркинда, судьба которой так трагически завершается. Ну и, плюс к тому, надо сказать, что эта книжка действительно замечательно написана, и там есть самые разные сцены, не только трагические.
И панорама вообще 20-го века представлена, с моей точки зрения, совершенно замечательно. Я думаю, эту книжку Миленко Ерговича, вышедшую в петербургском «Издательстве Ивана Лимбаха», многие прочтут с интересом. Я предлагаю немножко поиграть с нашими зрителями.
Людмила Улицкая сказала в эфире буквально несколькими минутами ранее, что эпоха больших романов ушла. Я вот хотел узнать ваше мнение, но хотел бы узнать его уже в следующей программе, чтобы зритель обязательно пришёл и вместе с нами тоже, может быть, как-то порассуждал и вернулся к этому в следующий раз. Большой роман тогда в следующий раз и, может быть, несколько примеров.
И каким образом сегодня писать большой роман, и вообще можно ли писать сейчас, с какими проблемами сталкивается автор. Это я со знаком вопроса поставил бы, но этого уже до следующего раза. Сегодня я прощаюсь.
Николай Александров, «Книжечки». И я, Никита Василенко, сегодня провёл «Книжное казино.
Школьное — разнообразней, как я себе представляю. Все-таки, есть разные школы. Это аргумент серьезный, хороший аргумент ехать за знаниями. Но вот насчет людей особых, когда-то во время вашей молодости и моей, в общем, были инакомыслящие, были диссиденты, которых из-за диссидентства и инакомыслия и сажали, и запихивали в психлечебницы, и доводили до самоубийства порой. И сегодня чаще всего принято о них говорить с некоторым пренебрежением я встречаю, по крайней мере и без особой симпатии.
А для вас они кто, эти диссиденты шестидесятых, семидесятых? Я сама там стояла. Я не стояла в первом ряду, я не деятель… — На Красной площади в 1968? Поэтому я прекрасно знаю свое место здесь. Мое место в хвосте этой большой… Не большой… Это были первые люди, которые поняли, что им не хватает свободы. Раздражение против них, которое… Я написала книжку «Зеленый шатер» именно по этой причине. Может быть, это единственная книга, внутренне ангажированная.
Я пишу без ангажемента. А здесь я поняла, что эта книга должна быть написана, потому что то раздражение по отношению к поколению шестидесятников, которое я с изумлением обнаружила среди сегодняшних молодых людей, меня побудило написать эту книжку. Они раскачали лодку. Когда я это осознала, то я поняла, что я просто… К сожалению, ее не написал никакой более крупный и более мощный писатель, ее написала я. Но я думаю, что когда-нибудь будет написано и произведение по этому поводу более объемное, потому что, скажем, «Архипелаг ГУЛАГ» не об этом. Это чрезвычайно важная книга, она мировая… Но она не об этом. И я пыталась написать об этом.
О том, как люди, первое поколение еще не свободное, они почувствовали тоску по свободе, необходимость свободы и стали делать первые шаги навстречу этой свободе. После них произошло очень многое. Они свою игру, если считать, что здесь могут быть победители и побежденные, они ее проиграли как поколение. Многие из них уехали, многие из них прошли опыт лагерей. Было много людей, которые сломались и растоптаны были системой. Я отношусь к этому поколению с величайшим почтением. На мою долю выпала честь знать нескольких прекрасных людей этого времени.
Я дружила с Юлием Марковичем Даниэлем, это мне была оказана судьбой такая честь. И люди, с которыми мне приходилось в юности общаться, они составляли именно доблесть и честь этого поколения, как, кстати, и Наташа Горбаневская. Поэтому я хотела рассказать о том, что это было за сообщество, если это можно назвать сообществом. И держалось очень крепко. Постепенно вера стала уходить и страх тоже, и, в конце концов, здание развалилось. Так я хочу вас спросить, как вы считаете, вообще диссиденты или диссидентство сыграло в этом какую-то роль? И «страх» здесь — чрезвычайно важное слово.
Почему мне, скажем, это последнего года брожение показалось столь интересным и новым для России? Дело в том, что появился смех. Это была ситуация, когда люди смеялись. Так я попала ровно в тот момент, когда было весело. Для России абсолютно уникальная ситуация. У нас балагана, итальянского карнавала у нас никогда не было. И когда люди начинают смеяться, страх уходит.
Потому что единственное, что не выдерживает страх, страх не выдерживает смеха. Через две недели он спросил своего губернатора: «Ну как там? Люди рвут волосы на себе, стреляются» — «Вдвое поднимите еще раз». Еще через две недели: «Выбрасываются из окон. Вообще конец света» — «Еще в два раза». Поэтому поколение… Жизнь этого поколения была тяжела и страшна, но, все-таки, она была внутренне очень весела. Я вспоминаю свою юность, наши бесконечные застолья с чаем-водкой как веселое время.
Самое страшное и самое веселое. Страх очень даже был. Я его прекрасно помню. Но, все-таки, это единственный витамин, который помогал. Я считаю, что страх — это стыдно. Стыдно бояться. Даже более того, может быть, вы не знаете, что сейчас нашли ген страха.
И белок статмин, и есть дефект, при котором статмин не вырабатывается и тут — бесстрашный человек. Наташа Горбаневская — она, конечно, была без этого гена. Но тогда это нельзя даже хвалить человека за бесстрашие — просто у него нет способности бояться. А преодолевать… — Да. У меня она есть, и я, так сказать, поэтому тружусь в этом направлении. Я думаю, что страх стал подниматься снова. Он другой, но он появляется снова и это мой главный упрек существующей власти.
Мы сейчас возвращаемся к времени, которое, как мне казалось, окончательно ушло. И это вызывает очень большую грусть. Россия, на мой взгляд, все время ищет себя. Кто я? Запад, Восток, Европа, Азия, славянофилы, западники, народ-богоносец, что очень похоже на народ, избранный богом, и так далее. Особый путь, ни на кого не похожий. Что вы думаете по поводу всего этого комплекса?
Там в середине романа, я не знаю, это сознательно или это бессознательно, но там есть один эпизод. Умер отец у главного героя. Отец — алкаш, вся семья уже от алкоголизма вымерла, все мужики. И 23-летний парень везет своего мертвого отца, он так решил, что надо похоронить в деревне, на родине. Он точно знает, что последние 17 км дороги нет. Притом зима, притом не доедешь. Лютый холод.
Он садится в автобус с гробом, мамой и сослуживцем и едет на кладбище. Не доехав 17 км, шофер разворачивается, вынимает гроб и дальше они тянут на веревке гроб. Ясно, что не дотащат, начинают замерзать. Тут проснулся алкаш в соседней деревне, последний мужик в деревне, накинул шубенку, запряг лошадку и вызволил их. Вы знаете, мне кажется, что это абсолютно идеальный ответ на вопрос о тайне славянской души. Я не знаю, он это делал сознательно или нет? Это очень мощное целеполагание с полным отсутствием здравого смысла.
Теперь меня, конечно, убьют. Я, наверное, не должна была этого говорить. Но этот эпизод очень точно какие-то происходящие ситуации формализует. Хорошая метафора происходящего. Есть понятие «свобода» и есть понятие «воля». И как мне кажется, свобода предполагает ответственность обязательно, понимание того, что ты делаешь. И, скажем, я могу сказать так, что моя свобода кончается там, где она начинает мешать вашей свободе.
И я вообще ни о чем и ни о ком не думаю. Нет ли у вас ощущения, что когда в России говорят «свобода», имеют в виду «волю»? А существует это в других языках, это соотношение понятий и, соответственно, слов? По-английски воля — это will. И есть свобода. Они гораздо более сильно разведены, как мне представляется. Там воля в смысле… — Желания.
Вот, наверное, в этом и есть какой-то ответ. Потому что в нашей ментальности той культуры, в которой мы присутствуем, воля и свобода между собой не очень разделились. Потому что у воли… Мы ее немножко путаем. Я хочу — воля. И свобода — это достоинство человека, который понимает, что его свобода кончается там, где начинается свобода другого. Я думаю, что этот феномен, следует заходить к нему именно со стороны филологической. И высветятся какие-то оттенки.
Понимаете, ведь не на все вопросы я могу дать ответы и я не под это заточена вообще, чтобы давать ответы на вопросы. Моя проблематика другая. Я вижу проблему, я ее обхожу со всех сторон, думаю, как, а так, а так, а так? И если я приглашаю и, собственно, я это и делаю всегда , я приглашаю в книгах своих подумать вместе со мной об этом. И, в общем, рецептов я не выдаю никогда. А вы ставите задачу? И задача моя — из нее выйти, пройти этот путь к какой-то точке выхода.
Я не всегда знаю точно, где она, но приблизительно знаю. И, скажем, для меня «Казус Кукоцкого» — это была тема границы, границы жизни и смерти, границы здоровья и нездоровья. И я по ней прошла столько, сколько я смогла. И два треугольника любовных, банальных, как они разрешаются в поколении старшем, и как они разрешаются в поколении сегодняшнем. Конкретный случай — это никакого общего решения. Да, есть, конечно, задачи, которые там разрешаешь. Но я повторяю, я ни одной не разрешила, я только обмяла материал, в этой теме пожила, пригласила туда.
Очень даже. Я как раз буквально… — Можно об этом говорить?
Реклама «Думаю, что это люди, которые не имеют работы. Не представляю себе человека, который по собственному желанию лично пойдет сегодня на [какой бы то ни было конфликт], а тем более с Украиной», — ответила она. Российская писательница прокомментировала позицию некоторых коллег.
Например, заявила, что Захар Прилепин давно отрекся от звания человека. Улицкая сказала, что знала десятки литераторов, разделивших ее точку зрения, и ни одного — мнение этого автора.
Она не знает, что такое "простой народ", потому что в ее окружении "простого народа нет", но вот все ее окружение, с кем она общается, целиком и полностью на стороне Украины в ее конфликте с Россией. И все вместе с ней ждут победы Украины.
Оказывается, она в "некотором роде сама крымчанка", хотя где Крым и где Улицкая, и каким боком она к нему? Ни папа, ни мама, ни дедушки не имели к Крыму никакого отношения, да и сама Улицкая там никогда не жила. Но вот она крымчанка. А в самом Крыму кто только ни жил и чьим он только ни был - украинским, татарским, греческим, римским, а вот Россию она в этой череде не назвала.
Да и не могла, поскольку туда, оказывается, переселялись из России только люди неустроенные и отсидевшие за свои преступления. А потому и неудивительно, что живущих сейчас в Крыму русских она называет "асоциальными людьми" и считает, что после того, как полуостров снова станет украинским, всех русских надо будет изгнать с полуострова: "Значит, ну, что же? Придётся, по-видимому, каким-то народам тоже двинуться по этому пути, по пути переселения, поиска дома и новых корней каких-то, но что с этим поделаешь? Улицкая не подозревая о том, что разговор с ней ведут знаменитые российские пранкеры Фото: Иван МАКЕЕВ А еще Киев и его спецслужбы, по ее словам, "имеют право" на убийства неугодных российских журналистов и прочих "пропагандистов".
Нет, она, конечно, не приветствует сама по себе этих методов, но "у вас есть на это право".
«Воевать и убивать»: Писательница Улицкая призналась в ненависти к России
Их практически не было. Я два или три года работала на государство, еще не будучи писателем. И до сегодняшнего дня я не получала от государства никаких наград, ни копейки денег, никаких, так сказать, пряников и конфет. И если бы оно захотело что-то дать, я бы вряд ли это приняла. Боюсь быть в долгу. Когда тебе что-то дают, то от тебя чего-то и ожидают. В такой ситуации находятся мои друзья, которые работают в театрах, в кино, зависят от государственного финансирования. У них коллективы, у них постановки, у них государственные деньги. Мне никакого финансирования не нужно, но при этом я не могу осуждать людей, которые молчат или крепко молчат. Но я им не завидую.
В России все сценарии пишутся задним числом. Предсказать невозможно, все закрыто. Информацию даже при большой информационной свободе мы получаем не всю. Честно говоря, я не очень интересуюсь тем, что там на верхах происходит. Знаете, это уже было в 1905 году в России. А тогда не такие свирепые люди были и не так воспитаны солдаты были. Поэтому поверю, легко могу эту картину себе представить. И не только ведь у нас могут стрелять. Есть масса примеров из Латинской Америки, просто у нас логика жизни сделалась логикой жизни третьего мира, что очень печально.
Но тут ничего не поделаешь. В Африке тоже стреляют. У меня в Италии есть место, где жить. Это домик в деревне, я там уже 10 лет провожу какое-то время. Жить очень хорошо в Европе, но моя жизнь происходит в России и именно в Москве. Я привязана к русской культуре, в России мои друзья, там могила мамы. Не хотела бы уезжать из России, но как судьба сложится, не знаю. Я в большом восторге была, потому что наконец в большой стране пришел к власти человек не политический. Это замечательно.
Накануне в СК РФ обратилось движение "Зов народа", которое попросило изучить деятельность вышеупомянутых писателей, так как был зафиксирован факт того, деньги, полученные с их автографов, были отправлены украинским военным. Об этом пишет РБК. Писатели в своем совместном письме заявили, что во время представления нового альманаха "Слово Ново.
И почему мы так сдали все завоевания той эпохи - это и есть главный ответ, который мы ищем. Таймкоды: 00:00 Людмила Улицкая: больше встреч у меня не будет, так что это интервью последнее 05:26 о начальниках и подчиненных 07:11 реклама Good Wood 12:39 о человеческой трусости 16:02 о возвратившихся в Россию после эмиграции 17:25 вопрос от «Авиасейлс»: если не Россия, то где жить?
Ранее «ФедералПресс» писал, что грозит правнучке Чкалова за призывы нанести ядерный удар по Москве. По словам юриста, ее действия могут быть расценены как призывы к терроризму. Фото: unsplash.
«Воевать и убивать»: Писательница Улицкая призналась в ненависти к России
Читайте последние новости на тему в ленте новостей на сайте Радио Sputnik. Отрицательная селекция. Читайте последние новости на тему улицкая в ленте новостей на сайте Аргументы недели. Известную писательницу Людмилу Улицкую не нужно пускать в Россию, а также издавать ее произведения в связи с ее последними высказываниями. Семейная летопись, разговоры о России и переоцененный роман «Мастер и Маргарита»: Людмила Улицкая в новой книге о том, что нас ждет завтра.
Улицкая, Сорокин и Ерофеев заявили, что не имеют отношения к финансированию ВСУ
Людмила Улицкая сегодня — Издательство АСТ приостановило выплату гонораров писательнице Улицкой. Последние новости о персоне Людмила Улицкая новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. В одном из своих интервью Людмила Улицкая сказала о том, будто на 90 процентов забыла собственную жизнь. Евгения Родионова: «Куда ни плюнь, всюду в Улицкую попадешь, которая, кстати, в последнее время вконец исписалась — неловко читать». Об отношении к русскому языку в новых реалиях, о творчестве за границей и будущем русского языка и литературы Андрей Мучник из Службы новостей ООН поговорил с Людмилой Улицкой – писательницей, лауреатом многочисленных российских и международных премий. Писательницу Улицкую начали «отменять» из-за её скандального интервью пранкерам.
«Воевать и убивать»: Писательница Улицкая призналась в ненависти к России
почему изъявления любви Анны Гуриной к занимающей антирусскую позицию Улицкой печатаются на страницах авторитетной "Литературной газеты"? Писатель Людмила Улицкая саморазоблачилась в интервью пранкерам Вовану и Лексусу. Интервью с писательницей, лауреатом литературных премий «Русский Букер» и «Большая книга» Людмилой Улицкой*. Писатель Людмила Улицкая дала большое интервью в программе «Гордон» на украинском телеканале 112. Главные новости о персоне Людмила Улицкая на Будьте в курсе последних новостей: «Это преступление»: конгресс интеллигенции выступил против участия российских войск в охваченном протестами Казахстане. Интервью Улицкой до степени смешения похоже на откровения народной артистки России Лии Ахеджаковой, которая в последнее время стала ярой русофобкой.
Провокатор со стажем Улицкая снова «не ожидала» российской реакции
Смогла ли, по-вашему, советская интеллигенция в России в постсоветские годы стать национальной? Если да, то в чем это выражается? Если нет, то нормально ли это? Почему, если сравнивать нас с той же Украиной, между нашими интеллигенциями такая разница — украинский интеллигент может сказать «Слава Украине», российский не скажет «Слава России» а «Слава Украине» скажет? Почему украинский интеллигент повесит у себя дома украинский флаг, а наш российский не повесит? Даже на Болотной было очень мало российских флагов. Считаете ли вы это проблемой? Если нет, то почему, если да, то что с ней делать. Мы живем во времена тотального кризиса, но на поверхности — кризис экономический. Более глубокий — понятийный. Сегодня, прежде чем вести любой разговор, надо заново договариваться о содержании понятий.
В прежнее понятие интеллигентности входили кроме хорошего профессионального образования такие качества, как бескорыстие, проистекающее из идеализма, служение идее, способность предпочитать интересы общественные интересам личным. В этом смысле интеллигенции нет, она закончилась как историческое явление. Далее про «национальную» составляющую: в XIX веке, когда русская интеллигенция сформировалась, идея национального тоже имела другое содержание. В ХХI веке само это понятие мне представляется сомнительным. Мы живем в «постновые» времена, если позволите такое выражение, и современная интеллигенция носит планетарный характер. Сегодня интересы всего человечества в целом стали важнее, чем интересы одной нации. Это то самое в переводе на современный язык, о чем говорил апостол Павел: нет в христианстве ни пола мужского, ни пола женского, нет иудея, нет эллина. Мы все в одном корабле, и он трясется от бурь и волн, и если он перевернется, шанс выжить будет только у водоплавающих животных из этого ковчега, но не у человека. Я была на Украине после Майдана. Мне нравится, что народ смел прогнившего правителя с золотым батоном в активе, но кричать «Слава Украине» мне почему-то не хотелось.
Как и «Слава России». Не думаю я, что интеллигент — украинский или русский — повесит у себя в доме государственный флаг. Все советские интеллигенты дружно вешали портрет Хемингуэя в свитере, это я помню. И значило это одно: нам не нужны ваши кумиры, мы себе выберем самостоятельно, без государственных подсказок, кому поклоняться, кому молиться, в чью сторону смотреть. В чем разница между «русским» и «российским», есть ли она? Вообще, русские в России — это один из двухсот живущих в ней народов или что-то еще? Если да, то что? Советским интеллигентом я уже побыла, больше не хочу, в русские интеллигенты меня, может, и не примут по пятому пункту, кто такие российские, я пока не расчувствовала. Я бы предпочла быть европейским интеллигентом, но, как Василий Иванович, языков не знаю. Только в магазине могу двести грамм сыра спросить, а этого недостаточно, чтобы культурный разговор произвести, как мы с вами сейчас разговариваем,— ни по-английски, ни по-немецки, ни по-французски.
Борис Акунин тянет, а я нет. Кроме шуток — не смогу ответить на этот вопрос. Та русская культура, в которой я воспитана, которая и есть моя родина, собирается стать «российской». Несомненно, что за годы советской власти народилась чрезвычайно интересная литература, созданная людьми не русскими: имена их всем известны — абхаз, кореец, казах, про евреев не говорю, они давно в русской литературе прописаны. Можно сказать про них, что они «российские». Мне лично это совершенно все равно, я даже не возражаю, когда меня приписывают к «женской литературе». Однако сам процесс формирования, кристаллизации нации занимает не одно столетие, и никто не может сказать, есть ли у нашей страны такой запас исторического времени, чтобы русские стали россиянами. Чисто лингвистически «русские» мне больше нравится, чем «российские». Вообще же, сам вопрос имеет какой-то схоластический характер. Вопрос о народе, о котором у нас принято говорить в третьем лице: говоря «народ», имеете ли вы в виду себя?
Имеете ли вы в виду свою аудиторию? Корректно ли говорить, что народ несет ответственность за происходящее в стране, как бы вы описали ответственность лично свою и своей аудитории — чего вы не сделали, что сделали неправильно, что должны сделать, чтобы что-то исправить? То, что я про народ думаю, я вам не скажу. Я в молодые годы немного занималась генетикой популяций. Коллективные, инстинктивные действия. Мой муж Андрей Красулин говорит: все, кто народились, вот и народ. Если освободить это слово от мистического наполнения, будет проще хозяйство вести. А сейчас мне интересно исключительно про частный случай! Мое чувство ответственности распространяется на ближний круг, он-то и есть моя основная аудитория. Боюсь ошибиться, но имена наших главных писателей — вы, Сорокин , Акунин, Быков, Прилепин, Проханов, Лимонов, Шишкин, еще кто-нибудь — могут идти через запятую только в редакционном плане какой-нибудь издательской монополии.
В литературе, в которой есть Проханов и Прилепин, нет вас. Есть ли в вашей они? Что должно измениться и где — в литературе, в обществе, в политике , чтобы по этому поводу не было никаких сомнений: да, роман «Обитель» и роман «Лестница Якова» — это элементы одного и того же литературного процесса. Возможно ли такое единство, нужно ли оно? Проханова я не читаю, Прилепина в руки не беру после его «Письма к Сталину».
Она разговаривала с пранкерами по видеосвязи. Реклама «Думаю, что это люди, которые не имеют работы. Не представляю себе человека, который по собственному желанию лично пойдет сегодня на [какой бы то ни было конфликт], а тем более с Украиной», — ответила она. Российская писательница прокомментировала позицию некоторых коллег. Например, заявила, что Захар Прилепин давно отрекся от звания человека.
Ведь отвечать требуют за деятельность правительства, против которого, скажем, мои российские друзья выступали все предыдущие десятилетия. Вы не думаете, что этот принцип «коллективной ответственности» порочен в своей основе? С кем они говорят вне своего круга общения? Это — работает? Как бы Вы оценили их деятельность? Или они в принципе не рассчитаны на диалог с внешним миром и стоят на позиции элитарности и маргинальности подлинной культуры? К этому короткому списку можно добавить еще десяток славных имен. Русские художники во множестве покидают Россию. Такой же процесс шел в двадцатые годы прошлого века, сто лет назад, и благодаря этому в русской культуре остались имена Бунина, Набокова, Ходасевича и многих других, которые в России вряд ли выжили бы… Культура, которую можно запретить, ничего не стоит. А подлинная культура прорастает через весь тот мусор, который выстилает власть на ее пути. При этом Вы всегда много ездили по миру и встречались с многонациональной русскоязычной диаспорой. Ваша оценка ее сегодняшнего наполнения и потенциала? Чтобы ответить на этот вопрос, надо здесь подольше пожить. Если — да, что пишется? Мы привыкли считать, что в экстремальных ситуациях творческому человеку особенно работается, что тогда и создаются лучшие тексты. Что Вы скажете теперь, когда с одной стороны — война, с другой — автократия, и нигде никакого просвета? Работаете ли Вы над прежними своими задумками, возникли ли новые сюжеты? Для Вас сегодняшней на первое место выдвигается текст или все-таки социум? С трудом, как это всегда бывает в начале большой работы. Пока не знаю, покатит ли эта конструкция. Но когда работаешь, жить совсем не скучно. Текст, конечно, на первом месте. Но не знаю, на каком месте я у него.
Приехавшие в Крым русские — это люди, как правило, без корней. Кто приезжал в Крым из России? Улицкая заявила, что крымчан нужно принудительно изгнать в Россию, после того как Украина вернёт полуостров. На вопрос пранкеров — что же будет с жителями Крыма, которые приехали на полуостров из материковой России после событий 2014 года, если Украина захватит Крым, Людмила Улицкая заявила: «Но, что делать? Такова история. Понимаете, я по национальности еврейка. Поэтому тема гонения, изгнания из страны в страну, для моего народа очень знакомая тема. Значит, ну, что же? Придётся, по-видимому, каким-то народам тоже двинуться по этому пути, по пути переселения, поиска дома и новых корней каких-то, но что с этим поделаешь? В частности, речь шла о покушении на Захара Прилепина. Вован и Лексус под видом Ермака заявили писательнице: «У нас есть такое желание, есть уничтожать всех этих пропагандистов кремлёвских». Это вообще человек, который не стоит даже обсуждения, ну, просто не стоит обсуждения, это мусор. Она[Дарья Дугина] молодая женщина, могла бы жить.
Баба-яга в тылу врага: в отличие от Набокова Людмила Улицкая* не осуждает, а прославляет педофилию
| Писательница Улицкая: Россияне слишком свободно и хорошо живут... | Известную писательницу Людмилу Улицкую не нужно пускать в Россию, а также издавать ее произведения в связи с ее последними высказываниями. |
| Писательница Улицкая: Россияне слишком свободно и хорошо живут... | Людмила Улицкая сегодня — Издательство АСТ приостановило выплату гонораров писательнице Улицкой. |
| Людмила Улицкая* | Улицкую лишили звания почетного профессора 30 августа 2023 года. |
| «На помойку!» Народ возмущен Сорокиным и Улицкой за денежную поддержку ВСУ | Улицкая призналась, что все ее гонорары идут на Украину. |
Людмила Улицкая: Самое важное предназначение человека — превращать свою жизнь в текст
| 30 глав АСТ: большое интервью с Людмилой Улицкой | Отрицательная селекция. |
| Людмила Улицкая* | Писательница Людмила Улицкая, находясь в Италии, в интервью каналу «112 Украина» заявила, что Россия, как и другие страны. |
| Людмила Улицкая: О блокадниках, феномене советского человека и русском космизме | Последние новости. Интервью Улицкой до степени смешения похоже на откровения народной артистки России Лии Ахеджаковой, которая в последнее время стала ярой русофобкой. |
| 30 глав АСТ: большое интервью с Людмилой Улицкой | Главная» Новости» Людмила улицкая последние новости. |
| Людмила Улицкая в разговоре с пранкерами оскорбила российских добровольцев на СВО | 360° | Издательство АСТ приостановило выплаты по всем договорам писательнице Людмиле Улицкой после ее заявлений о переводе средств на Украину. |
30 глав АСТ: большое интервью с Людмилой Улицкой
Отрицательная селекция. «Интеллигенция закончилась как историческое явление»: интервью Людмилы Улицкой. 31 января писатель Людмила Улицкая рассказала пранкерам Вовану и Лексусу (Владимир Кузнецов и Алексей Столяров), что гонорары с продажи ее книг, в том числе в России, идут на помощь Украине. новости Тюмени. Писательница Улицкая в разговоре с пранкерами оправдала теракты Киева в России. «Интеллигенция закончилась как историческое явление»: интервью Людмилы Улицкой.