расизм: Сиэтл закрывает школы для одарённых детей, чтобы не обижались чернокожие, В США школьников учат, что их любовь к чтению – это проявление белого расизма. Искусственный интеллект реализм расовые предубеждения гиперреализм интернет.
Описание документа
- Тейлор Дж. Белое самосознание: Расовая идентичность в XXI веке
- «Война»: «Расовая теория (31)» в Apple Podcasts
- Психометрия 101
- Просто Новости
Расовый – последние новости
убеждение в реальном существовании человеческих рас и расовых различий между людьми[2]. По его словам, ещё 30 лет назад такая неприкрытая ненависть по расовому признаку была бы немыслима. ФБР сочло стрельбу в Буффало актом расового экстремизма Стрельбу открыл 18-летний белый мужчина. расизм: Сиэтл закрывает школы для одарённых детей, чтобы не обижались чернокожие, В США школьников учат, что их любовь к чтению – это проявление белого расизма.
Conclusion
- Расовый реализм и строительство небоскребов.
- Recent Research on Race Realism, by F. Roger Devlin - The Unz Review
- "Эволюция, раса и интеллект". История расового реализма
- Сотрудники ВПК США изучили главное — критическую расовую теорию
"Расиализм"? Да проще было бы сказать "научный национализм"
Скажем, с какой целью — а мы знаем, что это происходит, — отбираются образцы крови и синовиальной жидкости у людей именно определенной белой расы. Рассматриваются сильные и слабые стороны «расового реализма», предлагаются пути решения проблемы расовой интеграции. Как американские "законы Джима Кроу" стали фактически базой для нового расового законодательства в нацистской Германии? И по сей день проблема расовых отношений в Америке подобна спящему вулкану, готовому в любой момент пробудиться и извергнуть мощные потоки расплавленной кипящей лавы. Политика расовой дискриминации в Третьем рейхе. Концепция расовой гигиены: разделение людей на представителей высшей расы и низших. его сторонники иногда называют расизмом, расовым реализмом или расовой наукой.
Публичная Расология!
Furthermore, if creativity and nobility are the ultimate human traits, then non-White races are fundamentally less human; relative to racial realism and honesty. Смотреть онлайн или скачать видео Маргинал пояснил за эстетику нацизма / расовый реализм в MP3, 3GP, WebM, MP4 в HD 720, Full HD 1080. Race Realism. This Is The Rarest Hair And Eye Color Combination Межличностные Отношения, Здоровье.
Биореализм и его Роль в Альт-Райт Движении
This is not "forbidden knowledge." It is America’s most ancient justification for bigotry and racial inequality. Рассматриваются сильные и слабые стороны «расового реализма», предлагаются пути решения проблемы расовой интеграции. Таким образом темы расового реализма и дениализма не являются выделяющимися в текущей интелектуальной повестке Восточной цивилизации. Одним из немногих неизменных элементов мировоззрения Широпаева был и остаётся белый национализм / расовый реализм. Проблематика расового и культурного разнообразия в искусстве: вокруг сериала «Властелин Колец: Кольца Власти».
Сегодня у нас купили
Кроме того преподаватель политологии выступает против внесенных правительством Макрона изменений в полицейскую доктрину. По мнению экспертов Фонда борьбы с репрессиями, жестокость французской полиции является продолжением политики властей, которые не считают за людей выходцев из стран, некогда бывших французскими колониями. Правозащитники Фонда Борьбы с Репрессиями осуждают французские власти за участившиеся в последние несколько лет случаи расовой дискриминации, нарушение частной жизни и свободы передвижения чернокожих граждан страны. Эксперты Фонда призывают международные правозащитные организации заставить французские власти принять все необходимые меры для предотвращения и исправления рассматриваемой практики, а также гарантировать эффективные средства правовой защиты тем, кто от нее пострадал.
О нас Фонд борьбы с репрессиями - независимая некоммерческая организация, поддерживаемая частными пожертвованиями российских граждан. Контактная информация.
Также Мария Захарова назвала недопустимым намеренное замалчивание проблемы, которая возникнет в случае применения на Украине оружия с обеднённым ураном, способным нанести серьёзный вред окружающей среде и здоровью людей. Сегодня я за вами,..
Об этом говорится в новом докладе Международногонезависимого экспертного механизма ООН по продвижению расовой справедливости и равенства в контексте правоохранительной деятельности.
ООН 28 сен 2023 г.
He demonstrates that fatherless homes are common in Africa and among Blacks worldwide, not something unique to post-World War II America. Chapter Five discusses race differences in personality and temperament.
In the American context, the most important are that Blacks have significantly higher levels of antisocial personality as well as higher time preference than Whites i. Chapter Six explains racial differences in law-abidingness, including violent crime, civil disorder mob violence , and political corruption. Such differences are in large part a consequence of differences in intelligence and time-preference.
Chapter Seven outlines the historical development of racial differences following the migration of early humans out of Africa and into colder climates where getting through the winter required planning ahead. The six chapters which make up Part 2 of Race and Evolution apply the race realist perspective to particular issues. But this has never been demonstrated.
In Chapter Ten, Sanderson summarizes the findings of a series of studies published since 2012 by social psychologist Lee Jussim and colleagues. They found a high positive correlation between racial, ethnic, and gender stereotypes and empirical reality. For instance, in one study comparing stereotypes with US Census data, correlations ranged from.
Jussim et al. Chapter Eleven demonstrates that the bulk of scientific discovery and other advances in human knowledge have been the work of European and European-descended men. Africa, of course, has produced nothing notable in scientific discovery.
Chapter Twelve discusses the recent rapid economic development of Northeast Asia and the dominance of Southeast Asian economies by the overseas Chinese.
Захарова — о расовой политике и двойных стандартах Запада
При этом наименования и индивидуализирующие признаки информационных материалов включаются в федеральный список экстремистских материалов в строгом соответствии с резолютивной частью решения суда. Обжалование решений судов о признании информационных материалов экстремистскими осуществляется в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации.
Абсолют, или внешнее, как что-то, что просто существует, не впадает в отношения с другими объектами, а просто проявляет себя. Так вот, первое направление — это коннективисты. Они предлагают забавную интерпретацию работы Делёза про Спинозу, в которой он говорит про композицию власти как композицию тел.
Эта интерпретация состоит в том, что нам нужно усилить связь в композиции вещей: чем она больше, тем выше пропускная способность системы. На мой взгляд, это странное прочтение Спинозы, но оно продвигается, например, Негри. Мой тезис состоит в том, что сейчас нет более сильной композиции, чем капитализм, который связал между собой больше вещей и сил, чем любая другая социальная формация. Я связываю это со специфическими практиками Google и других технологических компаний, которые принимают идеологию коннективизма.
Они считают, что главные мировые проблемы могут быть хотя бы отчасти решены с помощью цифровых связей между вещами. Социальная фабрика тоже реконституируется, когда люди теснее связаны между собой. Интересно, что у самого Делёза была зарождающаяся критика этой позиции в поздних работах, в частности, в «Посткриптуме об обществах контроля». Я вижу этот текст как ретроспективный документ, в котором Делёз смотрит на свои предыдущие работы и оценивает их политически.
В «Постскриптуме» он понимает, что капитализм — это во многом распределительная сеть взаимосвязанных сил, и это момент, который нужно проблематизировать. Он говорит о таких вещах, как короткое замыкание или введение вирусов в систему. В конечном счете речь идет о том, чтобы создавать вакуоли некоммуникации или выключать секции сети, чтобы избежать контроля. В каком-то смысле это критика и продолжение работ Мишеля Фуко, о том, как дисциплинируется и устанавливается порядок внутри общества.
Вместо внешних факторов Делёз обращает внимание на внутренние формы самоконтроля, которые приходят на смену дисциплинарным практикам, наблюдению и контролю внешнему. Второе направление — это продуктивизм. Это фреймворк из «Анти-Эдипа», работы из ранних 1970-х, в которой Делёз и Гваттари рассуждают о том, что желание и производство — это способ характеризовать развитие капитализма при помощи модификации психоанализа. Но многие мыслители понимают производство в чисто экономическом смысле.
Они думают, что Делёз и Гваттари пытаются поощрять расширение экономического производства. Мне это напоминает либеральный марксизм, который критикует капитализм за то, что он недостаточно эффективен. Вывод здесь в том, что Делёз и Гваттари хотят вернуть капитализм к его добродетелям или создать еще более капиталистический капитализм например, чтобы в нем не было монополий или было больше технологических инноваций. Именно там проявляется политическая философия авторов, так же как и значительная критика Жака Лакана, так же как и описание капитализма и работа с марксистским наследием.
Я думаю, что критика этой позиции должна быть двухсторонней. Первая сторона в том, что мы можем понимать производство как метафизическое утверждение о том, что происходит при капитализме. И тогда оно становится шизофреническим: это производство ради самого производства. Но в то же время надо выйти за пределы экономического понимания продуктивизма и понять все остальные измерения, в которых Делёз и Гваттари говорят про производство.
Для меня это способ отказаться от экономики как глобальной парадигмы мышления. Примерно о том же говорил Мишель Фуко, когда иронически называл свой подход «счастливым позитивизмом». Какова все-таки роль разума и логики в делезианской методологии? Комментатор Делёза Давид Лапужад ввел полезное различение в книге Aberrant Movement : Делёз — это мыслитель логики, а не разума.
Под этим Лапужад имеет в виду то, что Делёз обычно использует сырые материалы какой-то чужой мысли например, Бергсона, Канта, Спинозы , но, делая это, он не пытается просто комментировать эти идеи, а встраивает их в новую логику. И она оказывается довольно строгой, но в то же время несколько барочной и сложной. Делёз не стремится дать разуму какое-то специфического содержание, его логика постоянно меняется. Есть разные формы разума, которые могут быть полезны.
Но проект, который меня интересует больше всего, — это форма разума, которая постоянно подвергается вызовам и открыта ко внешнему. В этом смысле я верю в цитату Делёза, где он говорит, что разум всегда возникает из неразумия. Вы согласны с Джеймисоном, который обвинял Фуко в антиутопичности и параноидальном страхе перед любыми формами политической организации? И что вы думаете о фукольдианской теории сопротивления?
Но он жестко критикует анархизм и то, что он называет критическим подходом Фуко, которого он считает антиутопическим мыслителем. Джеймисон — важная точка отсчета из-за его прочтения Блоха, но его нужно дополнить. Он сказал бы, что сейчас у нас нет утопии, потому что мы завязли в цинизме и пессимизме апокалиптических дистопий. Я сказал бы, что, напротив, нам предлагают утопию.
Апокалипсис — это вопрос трансформации в широком смысле, вопрос о том, какие вещи останутся, а какие изменятся. Есть известная фраза о том, что нам легче представить себе конец света, чем конец капитализма. Я сказал бы, что даже в случае полной катастрофы и краха всех социальных институтов, на руинах общества маленькие группы людей все равно будут вести себя по капиталистическим правилам, потому что не могут представить себе иные формы человеческой деятельности. Во многих постапокалиптических сюжетах так и происходит: есть много популярной фикшн-литературы, где люди демонстрируют гротескное бесчеловечное поведение, чтобы выжить.
Я считываю это как аллегорию для настоящего и поощрение такого поведения, потому что нас редуцируют к выживанию. Это своего рода моралите, которое призывает нас так себя вести. Что касается теории сопротивления, то это, возможно, единственное, что Фуко может предложить, потому что его ранние работы «Порядок вещей», например часто обвиняли в аполитичности. Фуко делал заявления в том духе, что невозможно изучать настоящее: перед тем как ретроактивно смотреть на современную эпистему, надо сначала, чтобы она завершилась.
Он подчеркивал исторический взгляд на прошлое. Только в интервью и в дополнительных материалах, которые появились позже, Фуко начал говорить о сопротивлении как о чем-то, что существует внутри настоящего. Но в моем прочтении такое сопротивление всегда ограниченно мышлением власти изнутри самой власти. Это значит, что невозможно представить себе что-то абсолютно непредопределенное или внешнее в широком смысле слова.
Фуко знал об этом, у него есть эссе о Бланшо, который был великим мыслителем внешнего. Но всё равно термины Фуко всегда берут идеи внешнего и перерабатывают их в сопротивление. Поэтому странным образом, хотя он пытается быть негегельянским мыслителем и решать общую проблематику за пределами вопросов диалектической игры антиномий, он ставит вопрос о том, как доминирующие термины могут произвести свое же собственное сопротивление. Делёз был атомистом, о чем говорят не очень часто.
Но для него отношения между двумя терминами уже производят некий третий термин. Это значит, что любые отношения — это всегда система внешних отношений. И они с Гваттари выстраивают это в политическую систему в «Тысяче плато», где описывается роль номада как независимого внешнего, действующего внешне по отношению к государству. Поэтому, когда вы смотрите на работу Делёза с различными мыслителями, видно, что внешнее остается для него очень важным понятием.
Я думаю, что здесь проявляется контраст с другими постструктуралистскими мыслителями вроде Дерриды, которые считали, что не существует ничего вне текста. Номад — концептуальный персонаж философии Жиля Делёза и Феликса Гваттари. Появляется в обоих томах «Капитализма и шизофрении», как и в некоторых других работах. Номад кочевник противопоставляется оседлому жителю.
Если для второго важна история и принципы наследования, как и стремление удержать что-то, узаконить, то для первого — движение, география вместо истории, способность уравнивать и разбивать различия. Некоторыми комментаторами считается, что именно номад является фигурой освобождения, впрочем это мнение достаточно спорно. Расскажите, в чем заключается философское понимание пессимизма? И здесь очень важный референс, который только сейчас обретает популярность, — это работы Франсуа Зурабишвили, влиятельного французского интерпретатора Делёза, не очень широко известного в США.
Две его книги перевели на английский за последние два года. В них он говорит о нем не как об онтологе, который пытается думать о сущем и собрать, почти как конструктор лего, онтологию, основанную на каких-то вещах, а как о философе события. Событие — это момент трансформации, когда что-то меняется в положении вещей. Это также момент утопии.
Он создает модель мысли, которую описывает через разочарование и усталость. Эта модель восходит к идее Делёза о том, что мысль — это результат шока, результат конфронтации с жестокостью мира и реализации его невыносимости. Это движение мысли связывается скорее с пессимизмом, чем с оптимистическим постепенным накоплением ресурсов, и совпадает с развитием в американском интеллектуальном мире течения пессимизма. С одной стороны, есть космический пессимизм Юджина Такера, который во многом похож на версию Делёза.
Такер изначально писал о вопросах медиа, а потом стал развивать более эзотерическую и барочную идею философского возвращения к мыслителям средневекового периода. Такер работает и с более современными ресурсами, такими как Шопенгауэр или Ницше. Такер мыслит критицизм не как позитивный вклад в лучшее видение мира, а как форму, которая во многом совпадает с разочарованием и усталостью. Кроме того, я обращаюсь к афропессимизму, который связан с вопросами беженства, мутации, трансформации и возвращения к более жестким структуралистским категориям.
Я думаю, эти направления резонируют с текущим политическим моментом, в котором присутствует возврат к воинственности и стремление мыслить в четких категориях. Многие из мыслителей пессимизма — формалисты, они пытаются создать дистанцию и отстраниться от практических вопросов политики как таковой. Это очень далеко, например, от демократического мышления о популизме в духе Лаклау, который готов способствовать политическим движениям, его мысль находится в немедленной связи с конкретными политическими течениями. Это не значит, что пессимисты не пытаются думать о решении конкретных проблем или отстраняются от политики.
Но они видят дистанцию как способ внести более основательный вклад в крупные политические вопросы. Они оставляют открытым вопрос, может ли философия что-нибудь привнести в текущий момент. Я думаю, они делают это для того, чтобы сопротивляться побуждению, которое The Invisible Commitee называет «удушающей срочностью политики», когда люди пытаются немедленно применять свои теории к практическим кейсам. Но служит ли это теориям или практической политике?
Люди вроде Такера абсолютно довольны своим вкладом, который внешне кажется аполитичным. Это фрустрирует некоторых студентов, с которыми я работал, потому что они хотят немедленного применения теорий на практике. Но самый важный аспект пессимизма — это принятие идеи о том, что есть проблемы, которые не решаются сразу, что мышление может быть полезным само по себе и в конце концов помогает прийти к новым ориентациям. Но эти решения не должны быть очевидными.
Не каждый момент жизни приводит к ситуации, в котором возможна полная трансформация. Мысль может стать последним другом в такие моменты, когда кажется, что вообще ничего не происходит. Несколько лет назад я прочитал книжку — в целом это довольно дурацкая автобиография, но в ней была одна важная фраза, которая меня зацепила. Там был драматический конфликт, когда героя спрашивают, зачем он читает книжки, когда должен помогать им с восстанием.
И он говорит: «Цель обучения и мышления состоит в том, чтобы поддерживать живой идею революции в контрреволюционные времена». Я думаю, что если говорить о мысли как об убежище, то пессимизм может быть очень полезным предприятием. Проблема в том, чтобы прочертить тонкую линию между пессимизмом и цинизмом. В бытовом смысле цинизм — это когда кто-то просто выливает на ситуацию ведро ледяной воды.
Тысячи детей лишались своих корней, а у их настоящих родителей просто не было возможности отыскать родного ребенка после войны. По украденным детям не велось никакого документооборота. Их учитывали только по головам, как рабочий скот. По данным польской стороны, за военные годы только с территории Польши было вывезено примерно двести тысяч малышей. По мере наступления фашистов на восточном направлении, операция «Лебенсборн» также расширяла свою географию. В случаях, когда ребенок не проходил строгий отбор расовых экспертов, его отправляли трудиться на военные заводы и в подразделения ПВО. На оккупированных территориях Советского союза детей также забирали прямо из домов или хватали на улицах.
В случаях неповиновения приказам нацистов, применяли практику тотальных расправ, выжигая целые деревни и убивая всех их жителей. Сначала отряды СС проводили задержания подходящих кандидатов, которых свозили в специальные детские лагеря. После чего эшелоны навсегда увозили маленьких пленников в Германию. После получения новых документов, их распределяли по семьям или приютам. Особое значение уделялось их идейному воспитанию. За родную речь и память о своей настоящей семье, детей зверски избивали. Из них растили фанатичных приверженцев идей нацизма и чем меньше был ребенок, тем быстрее проходила эта адаптация.
Потомки викингов В апреле 1940 года, четырехсот тысячная немецкая армия оккупировала Норвегию. Всячески поощрялись сексуальные связи немецких оккупантов с норвежскими женщинами. Такой подход принес свои результаты. За время оккупации Норвегии с 1940 по 1945 год в стране, от немецких военных, родилось около двенадцати тысяч детей.
Скорее всего, последнее есть следствие объективных причин: культурно-политического террора и давления отвратительной «политкорректности». В условиях, когда мейстримом стало отрицание значительности расовых различий или же вообще их игнорирование, даже простое желание поднять расовую тему можно считать проявлением определенного мужества.