«Арнольд Шварценеггер начал работать над книгой уже более года назад, — рассказал представитель звезды.
Арнольд Шварценеггер написал мемуары
Арнольд Шварценеггер (Арнольд Шварценеггер) онлайн и скачать ее торрентом. Актер и бывший губернатор штата Калифорния Арнольд Шварценеггер планирует выпустить книгу. Книга Арнольда Шварценеггера «Будь нужным» ровно как раз из таких.
75-летний Арнольд Шварценеггер написал новую книгу: рассказываем, о чем она
Drawing from his own life story, he demonstrates how to harness creativity, innovation, and willpower to transform weaknesses into strengths. With his charisma and decades of experience, Schwarzenegger is well-equipped to empower individuals from all walks of life. Written by Charlene Gurney.
Допустимые значения - положительное вещественное число. Поиск в интервале Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO. Будет произведена лексикографическая сортировка. Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.
За десять лет он получил университетское образование и стал миллионером как бизнесмен и спортсмен. За двадцать лет он вошел в число кинозвезд первой величины и породнился с семьей Кеннеди. А через тридцать шесть лет после приезда в Америку он занял пост губернатора Калифорнии… Этот человек — легендарный Арнольд Шварценеггер. И в этой книге он вспомнит действительно все… Бесплатно читать онлайн Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история Америка оказалась такой же большой, какой я всегда представлял ее в мечтах, в детстве, проведенном в сельской Австрии. Поэтому мне не пришлось притворяться, изображая восторг и счастье, когда я играл сцену, в которой мой герой Геркулес попадает на площадь Таймс-сквер, в своем первом фильме «Геркулес в Нью-Йорке», вышедшем на экраны в 1969 году. Глава 1 Родом из Австрии Я родился в год большого голода. Это был 1947-й, когда Австрия была оккупирована союзными войсками, разгромившими гитлеровский Третий рейх. В мае, за два месяца до моего рождения, в Вене прошли голодные бунты, и в Штирии, земле на юго-востоке страны, где мы жили, также ощущалась острая нехватка продовольствия. Даже через много лет, когда мать хотела напомнить мне, на какие жертвы им с отцом пришлось пойти, чтобы меня вырастить, она рассказывала, как ходила по округе, стучась в двери ферм, чтобы попросить немного сливочного масла, сахара и муки.
Порой ее по несколько дней не бывало дома. Это называлось hamstern — «хомячить»: так собирает зернышки и корешки хомяк. Широко было распространено попрошайничество. Таль — так называлась наша ничем не примечательная деревушка. Все ее население состояло из нескольких сотен человек, дома и фермы были разбросаны маленькими хуторками, соединенными между собой грунтовыми дорогами и тропами. Главная немощеная улица петляла пару километров, взбегая вверх и опускаясь вниз по склонам невысоких альпийских предгорий, покрытых полями и сосновыми рощами. Наша деревня находилась в британской зоне оккупации, но английских войск мы почти не видели — лишь изредка проезжал грузовик с солдатами в кузове. Но восточнее начиналась русская зона, и мы очень боялись красных. Началась «холодная война», и мы жили в постоянном страхе, ожидая, что вот-вот накатится неудержимый вал русских танков и нас поглотит советская империя.
Не могу точно сказать, почему мы держали не собак, а кошек — быть может, потому, что мать их очень любила, и они нам ничего не стоили, так как сами добывали себе пропитание. Но у нас всегда было много кошек, которые постоянно носились туда и сюда, лежали повсюду, свернувшись клубком, и приносили с чердака полудохлых мышей, показывая, какие они замечательные охотники. У каждого в семье была своя кошка, которая по ночам забиралась к нему в постель, — это была наша традиция.
В какой-то момент у нас жило сразу семь мурлык. Мы любили кошек, но не очень ухаживали за ними, потому что не могли себе позволить обращаться к ветеринару. Если какая-то кошка уже не могла ходить из-за болезни или из-за старости, нужно было ожидать выстрел во дворе, из служебного пистолета отца.
Мать, Мейнхард и я вырывали могилу и ставили на ней маленький крест. У матери была любимая черная кошка по кличке Муки. Мать не переставала повторять, что Муки — единственная и неповторимая в своем роде, но мы не могли понять, почему она так говорит.
Однажды, когда мне было лет десять, я ругался с матерью, отказываясь делать домашнее задание к школе. Муки находилась поблизости, как обычно, лежала на диване, свернувшись клубком. Наверное, я сказал что-то грубое, потому что мать шагнула ко мне, намереваясь отвесить затрещину.
Увидев это, я вскинул руку, желая защититься, но вместо этого случайно ударил мать по лицу. Муки мгновенно спрыгнула с дивана, бросилась между нами и вцепилась мне когтями в лицо. Оторвав ее от себя, я закричал: «Ой!
Что это такое? Наконец мать получила доказательства того, что Муки единственная и неповторимая. После военного лихолетья родители мечтали о мире и стабильности.
Мать была крупной женщиной крепкого телосложения, физически сильная и выносливая, и при этом она была прирожденная домохозяйка — в доме у нас всегда царила идеальная чистота. Мать закатывала половики, опускалась на четвереньки, брала щетку и мыло и оттирала половые доски, после чего вытирала их насухо тряпками. Она буквально фанатично требовала от нас аккуратно развешивать верхнюю одежду и тщательно складывать постельное белье и полотенца, наглаживая острые, как бритва, складки.
За домом мать сажала свеклу, картошку и клубнику, чтобы кормить семью, а осенью заготавливала на зиму соленья и квашеную капусту в больших стеклянных банках. Когда отец в половине первого приходил домой из полицейского участка, у матери уже обязательно был готов для него обед, и точно так же вечером его ждал ужин, когда он возвращался ровно в шесть часов. Финансами также занималась мать.
Поработав в конторе, она была очень собранной; кроме того, писала без ошибок и хорошо считала. Каждый месяц, когда отец приносил домой жалованье, мать оставляла ему пятьсот шиллингов на карманные расходы, а остальное забирала на хозяйство. Она отвечала на все письма и оплачивала счета.
Раз в год, в декабре, мать отправлялась с нами по магазинам покупать одежду. Мы доезжали на автобусе до универсального магазина «Кастнер и Олер» в Граце, расположенном сразу за перевалом. Это старое здание было двух— или трехэтажным, но в нашем представлении оно было огромным, как торговый центр «Америка».
В нем были эскалаторы и даже лифт из стекла и стали, и мы катались в нем, глазея по сторонам. Мама покупала нам только самое необходимое — рубашки, нижнее белье, носки и тому подобное, и все это доставлялось на следующий день к нам домой в аккуратных бумажных свертках. В ту пору торговля в рассрочку только набирала силу, и матери очень нравилось выплачивать каждый месяц лишь часть общей суммы.
Дать простым людям, таким как моя мать, возможность свободно совершать покупки, — это явилось хорошим стимулом развития экономики. Мать также взяла на себя и все вопросы со здоровьем, хотя именно отец был обучен действиям в чрезвычайных ситуациях. Мы с братом переболели всеми мыслимыми детскими болезнями, в том числе свинкой, скарлатиной и корью, поэтому мать набралась большого опыта во врачевании.
Ее не могли остановить никакие преграды: однажды зимой, когда мы с братом были еще малышами, Мейнхард подхватил воспаление легких, и рядом не оказалось ни врача, ни «Скорой помощи». В разгар ночи, оставив нас с отцом дома, мать взвалила Мейнхарда на спину и прошла с ним пешком по заснеженной дороге больше двух миль до больницы в Граце. Отец являлся гораздо более сложной личностью.
Он бывал щедрым и ласковым, особенно с матерью. Они страстно любили друг друга. Это чувствовалось по тому, как мать по утрам приносила отцу кофе, а он постоянно преподносил ей разные маленькие подарки, обнимал ее, похлопывал по спине.
Свои чувства они делили и с нами: мы с братом частенько забирались к ним в постель, особенно в грозу, когда сверкали молнии и громыхал гром. Но примерно раз в неделю, обычно в пятницу вечером, отец возвращался домой пьяным. Порой он отсутствовал до двух-трех часов ночи, просиживая в Gasthaus вместе с жителями деревни, к которым нередко присоединялись священник, директор школы и мэр.
Мы просыпались среди ночи, услышав, как отец в бешенстве разгуливает по дому и кричит на мать. Ярость быстро проходила, и на следующий день отец уже был добрым и ласковым и вел нас обедать в таверну или дарил подарки, искупая свою вину. Однако если мы с Мейнхардом вели себя плохо, отец отвешивал нам затрещины и порол ремнем.
Нам с братом это казалось совершенно нормальным: все отцы лупили своих детей и возвращались домой пьяными. Один наш сосед надирал своему сыну уши и хлестал розгами, которые мочил в воде, чтобы было больнее. А пьянство было неотъемлемой частью любого застолья.
Иногда мужчины приводили с собой в Gasthaus своих жен и детей. Мы с братом считали большой честью сидеть за столом вместе со взрослыми, а потом есть десерт. Или нас пускали в соседнюю комнату, угощали кока-колой и сажали играть в настольные игры, листать журналы и смотреть телевизор.
Мы оставались в таверне до полуночи, думая: «Ого, это просто здорово! Мы росли в окружении тех, кто считал себя сборищем неудачников. Их поколение развязало Вторую мировую войну и потерпело в ней поражение.
В годы войны отец ушел из жандармерии и поступил в военную полицию в немецкой армии. Он служил в Бельгии, во Франции и в Северной Африке, где подхватил малярию. В 1942 году его едва не схватили в плен под Сталинградом, в самом кровопролитном сражении войны.
Дом, в котором он находился, был взорван русской бомбой. Отец три дня пролежал под завалами. У него был поврежден позвоночник, в обеих ногах были осколки.
Ему пришлось несколько месяцев лечиться в госпитале в Польше, прежде чем он поправился и смог вернуться в Австрию, где снова поступил в гражданскую полицию. Но кто знает, сколько времени потребовалось, чтобы залечить раны психики, если учесть все, что довелось пережить отцу? Я слышал разговоры о войне, когда мужчины напивались пьяными, поэтому могу себе представить, как болезненно все было.
Они потерпели поражение, и еще они боялись того, что однажды придут русские и угонят их к себе, восстанавливать Москву и Ленинград. Они были обозлены, старались скрыть ярость и унижение, однако разочарование слишком глубоко пустило корни в их сердцах. Только подумать: им ведь обещали, что они станут гражданами новой великой империи и каждая семья будет обладать всеми жизненными благами.
А вместо этого они вернулись в разоренную страну, где нет денег, не хватает продовольствия, все надо восстанавливать. Страна занята оккупационными войсками, так что они больше не хозяева своей родины. И хуже всего то, что нет никакого способа забыть то, что им пришлось пережить.
Комментарии пользователей
- Новости партнеров
- Будь нужным: Семь правил жизни (скачать fb2), Арнольд Шварценеггер
- Арнольд Шварценеггер выпустил свою новую книгу.
- Шварценеггер рассказал об отношениях с бывшей женой: Кино: Культура:
- Советы Арнольда Шварценеггера о том, как ставить цели и достигать их
- Актер чуть не утонул на съемках фильма "Шестой день"
Автор выпуска
- Арнольд Шварценеггер рассказал, почему на протяжении 30 лет раздаёт подарки нуждающимся детям
- Читать онлайн "Будь нужным: Семь правил жизни" - Шварценеггер Арнольд - RuLit - Страница 1
- фотографии >>
- Актер чуть не утонул на съемках фильма "Шестой день"
- Арнольд Шварценеггер выпустит новую мотивационную книгу
Арнольд Шварценеггер готов вспомнить все
Ей тогда только исполнилось двадцать лет, ее муж погиб на фронте всего через восемь месяцев после того, как они поженились. Однажды, работая за столом, мать заметила отца, идущего по улице, — он был гораздо старше ее, ему было уже под сорок, но он был статный и красивый, в ладном мундире жандарма, сельского полицейского. Мать была без ума от мужчин в форме, поэтому с того самого дня она стала смотреть на улицу, ожидая снова увидеть отца. Она рассчитывала, когда будет его смена, чтобы сидеть за столом одной. Как-то раз они разговорились через открытое окно.
Потом мать стала угощать отца тем, что у нее было из съестного. Его звали Густав Шварценеггер. Они с матерью поженились в конце 1945 года. Отцу тогда было тридцать восемь лет, а матери — двадцать три.
Отец получил назначение в деревню Таль, он был поставлен во главе отряда из четырех человек, которому предстояло поддерживать порядок в деревне и ее окрестностях. Жалованья едва хватало на жизнь, однако работа также дала жилье — в Foresthaus , доме лесника.
Замену я откладывал: мешали дела и уверенность, что операции на сердце — по-прежнему нехилый геморрой. И вот мне сказали, что есть процедура не сложнее артроскопии. Это мне подходило как нельзя лучше, учитывая, что через пару месяцев предстояло лететь в Будапешт на съемки «Темных судеб». Я собрался лечь в больницу, потом недельку отдохнуть и возвращаться в зал — качаться к этим самым съемкам. И вот я очнулся — с дыхательной трубкой в глотке.
Пришлось вас разрезать». Пока он объяснял, что произошло, у меня в голове вертелось немало разных мыслей и эмоций. Я перепугался: меня едва не прикончили. Я разозлился: теперь я стану огромной проблемой для продюсеров фильма. Я огорчился, вспомнив, сколько времени восстанавливался после первой операции на открытом сердце, а ведь тогда я был на 21 год моложе! И достаточно неприятно было услышать, что в больнице я останусь минимум на неделю, а без тренажеров — еще месяц. Меня не выпустят, пока я не смогу глубоко вдохнуть, не раздирая легких, ходить без опоры и опорожнять кишечник — или, как это назвал я, «объявить о победе» — без того, чтобы меня усаживали на унитаз и снимали с него.
Я уделил всем этим чувствам некоторое время, но потом, едва врачи наконец вышли за дверь, сказал себе: «Ладно, Арнольд, ты явно хотел не этого, но ты жив. Давай переключаться. Сейчас твоя цель — поскорее отсюда выбраться. У тебя есть задача: делать упражнения и показать результат, который будет означать выписку. За дело! Вошла медсестра. Я попросил ее немного протереть маркерную доску на стене напротив и написать наверху «дыхание» и «ходьба», а ниже отчеркнуть линию.
Всякий раз, выполнив серию дыхательных упражнений или прошагав какое-то расстояние — до конца коридора, до сестринского поста, до лифтов, — я просил ее нарисовать на доске палочку. Так же я тренировался в Граце, так же заучивал роли и речи. Эта система работает — и я умею ее применять. Кроме того, зримый прогресс придает уверенности и позволяет наращивать темп. А еще можно не считать в уме — то есть тратить всю душевную энергию на то, чтобы не замечать, как жжет мне легкие каждый вдох и выдох через аппарат, похожий на помесь колбы и кошачьей игрушки. Освободив голову от прикидок, лучше мне или не очень, я мог сосредоточиться на включении мышц ног, рук и спины при ходьбе по больничным коридорам — сначала с ходунками, потом с тростью, а потом и просто в сопровождении капельницы на колесиках, в мешок которой уходила трубка, торчавшая из моей груди. Через месяц после операции может, без дня или двух, если не путаю я стоял в домашнем спортзале перед вертикальным блоком, поставив рядом капельницу и повесив на гриф трубку, которая все еще торчала из меня, и тянул гриф без веса, чтобы разбудить мышцы.
Еще через месяц — добавлял вес с каждым подходом: 20 фунтов, 40, 60… Еще через месяц я сидел в самолете — и летел в Будапешт, на съемки, точно по договору. Этой историей я делюсь редко. Но когда делюсь, многие спрашивают, подавал ли я в суд на врачей, едва не убивших меня на столе. И всякий раз я удивляюсь: мне такое даже не приходило в голову. Все ошибаются. Строго говоря, я заранее знал, что ошибки бывают и при этой операции.
Когда отец в половине первого приходил домой из полицейского участка, у матери уже обязательно был готов для него обед, и точно так же вечером его ждал ужин, когда он возвращался ровно в шесть часов. Финансами также занималась мать. Поработав в конторе, она была очень собранной; кроме того, писала без ошибок и хорошо считала. Каждый месяц, когда отец приносил домой жалованье, мать оставляла ему пятьсот шиллингов на карманные расходы, а остальное забирала на хозяйство. Она отвечала на все письма и оплачивала счета. Раз в год, в декабре, мать отправлялась с нами по магазинам покупать одежду. Мы доезжали на автобусе до универсального магазина «Кастнер и Олер» в Граце, расположенном сразу за перевалом. Это старое здание было двух— или трехэтажным, но в нашем представлении оно было огромным, как торговый центр «Америка». В нем были эскалаторы и даже лифт из стекла и стали, и мы катались в нем, глазея по сторонам. Мама покупала нам только самое необходимое — рубашки, нижнее белье, носки и тому подобное, и все это доставлялось на следующий день к нам домой в аккуратных бумажных свертках. В ту пору торговля в рассрочку только набирала силу, и матери очень нравилось выплачивать каждый месяц лишь часть общей суммы. Дать простым людям, таким как моя мать, возможность свободно совершать покупки, — это явилось хорошим стимулом развития экономики. Мать также взяла на себя и все вопросы со здоровьем, хотя именно отец был обучен действиям в чрезвычайных ситуациях. Мы с братом переболели всеми мыслимыми детскими болезнями, в том числе свинкой, скарлатиной и корью, поэтому мать набралась большого опыта во врачевании. Ее не могли остановить никакие преграды: однажды зимой, когда мы с братом были еще малышами, Мейнхард подхватил воспаление легких, и рядом не оказалось ни врача, ни «Скорой помощи». В разгар ночи, оставив нас с отцом дома, мать взвалила Мейнхарда на спину и прошла с ним пешком по заснеженной дороге больше двух миль до больницы в Граце. Отец являлся гораздо более сложной личностью. Он бывал щедрым и ласковым, особенно с матерью. Они страстно любили друг друга. Это чувствовалось по тому, как мать по утрам приносила отцу кофе, а он постоянно преподносил ей разные маленькие подарки, обнимал ее, похлопывал по спине. Свои чувства они делили и с нами: мы с братом частенько забирались к ним в постель, особенно в грозу, когда сверкали молнии и громыхал гром. Но примерно раз в неделю, обычно в пятницу вечером, отец возвращался домой пьяным. Порой он отсутствовал до двух-трех часов ночи, просиживая в Gasthaus вместе с жителями деревни, к которым нередко присоединялись священник, директор школы и мэр. Мы просыпались среди ночи, услышав, как отец в бешенстве разгуливает по дому и кричит на мать. Ярость быстро проходила, и на следующий день отец уже был добрым и ласковым и вел нас обедать в таверну или дарил подарки, искупая свою вину. Однако если мы с Мейнхардом вели себя плохо, отец отвешивал нам затрещины и порол ремнем. Нам с братом это казалось совершенно нормальным: все отцы лупили своих детей и возвращались домой пьяными. Один наш сосед надирал своему сыну уши и хлестал розгами, которые мочил в воде, чтобы было больнее. А пьянство было неотъемлемой частью любого застолья. Иногда мужчины приводили с собой в Gasthaus своих жен и детей. Мы с братом считали большой честью сидеть за столом вместе со взрослыми, а потом есть десерт. Или нас пускали в соседнюю комнату, угощали кока-колой и сажали играть в настольные игры, листать журналы и смотреть телевизор. Мы оставались в таверне до полуночи, думая: «Ого, это просто здорово! Мы росли в окружении тех, кто считал себя сборищем неудачников. Их поколение развязало Вторую мировую войну и потерпело в ней поражение. В годы войны отец ушел из жандармерии и поступил в военную полицию в немецкой армии. Он служил в Бельгии, во Франции и в Северной Африке, где подхватил малярию. В 1942 году его едва не схватили в плен под Сталинградом, в самом кровопролитном сражении войны. Дом, в котором он находился, был взорван русской бомбой. Отец три дня пролежал под завалами. У него был поврежден позвоночник, в обеих ногах были осколки. Ему пришлось несколько месяцев лечиться в госпитале в Польше, прежде чем он поправился и смог вернуться в Австрию, где снова поступил в гражданскую полицию. Но кто знает, сколько времени потребовалось, чтобы залечить раны психики, если учесть все, что довелось пережить отцу? Я слышал разговоры о войне, когда мужчины напивались пьяными, поэтому могу себе представить, как болезненно все было. Они потерпели поражение, и еще они боялись того, что однажды придут русские и угонят их к себе, восстанавливать Москву и Ленинград. Они были обозлены, старались скрыть ярость и унижение, однако разочарование слишком глубоко пустило корни в их сердцах. Только подумать: им ведь обещали, что они станут гражданами новой великой империи и каждая семья будет обладать всеми жизненными благами. А вместо этого они вернулись в разоренную страну, где нет денег, не хватает продовольствия, все надо восстанавливать. Страна занята оккупационными войсками, так что они больше не хозяева своей родины. И хуже всего то, что нет никакого способа забыть то, что им пришлось пережить. Ну как залечивать эту немыслимую травму, когда все стараются о ней молчать? Наследие Третьего рейха официально стиралось. Всем государственным служащим — представителям местной власти, учителям, полицейским, — требовалось пройти так называемую «денацификацию». Их долго допрашивали, их личные дела тщательно изучали, проверяя, причастны ли они к военным преступлениям. Все связанное с нацистской эрой изымалось: книги, фильмы, плакаты, даже личные дневники и фотографии. Нужно было отдать все: война начисто стиралась в сознании. Мы с Мейнхардом лишь смутно это чувствовали. У нас дома была книга с красивыми картинками, которую мы брали, когда играли в священника, притворяясь, что это Библия, потому что размером она была гораздо больше нашей семейной Библии. Один из нас стоял, держа раскрытую книгу, а другой читал мессу. На самом же деле это был альбом, пропагандирующий великие свершения Третьего рейха. Разделы были посвящены различным темам: коммунальные службы, строительство тоннелей и плотин, речи и выступления Гитлера, новые большие корабли, новые памятники, великие сражения войны в Польше. В каждом разделе имелись чистые страницы, и, покупая военные облигации, можно было получить фотографии с номером, которые следовало наклеить на соответствующую страницу. Как только коллекция оказывалась полностью собранной, вручался специальный приз. Мне больше всего нравились страницы с изображением величественных железнодорожных вокзалов и могучих паровозов, окутанных паром, но больше всего я обожал фотографию двух железнодорожников на открытой дрезине, приводимой в действие рычагом, — для меня это было олицетворением приключений и свободы. Мы с Мейнхардом даже не догадывались, что это за книга. Но однажды, собравшись играть в священника, мы обнаружили, что она исчезла. Мы тщетно искали повсюду. Наконец я спросил у матери, куда исчезла красивая книга: в конце концов, это же была наша Библия! Но мать только ответила: «Нам пришлось ее отдать». Позднее я просил отца: «Расскажи мне о войне», расспрашивал его о том, что он делал, где бывал. Его ответ был неизменным: «Тут не о чем говорить». Защитой отца от всех жизненных проблем была дисциплина.
Но слушая, можем узнать что-то новое». У Эрнеста Хемингуэя: «Когда люди говорят, слушай внимательно. Большинство никогда не слушает». Арнольд Шварценеггер с сыном. Фото: globallookpress Вот основная мысль этой главы: надо быть любопытным, общаться с людьми, каждый день узнавать что-то новое. И слушать! Шварценеггер приводит пример: в 1983 году его хотели пригласить на роль Кайла Риса в «Терминатор». Но он увлеченно начал рассказывать режиссеру Джеймсу Кэмерону о том, каким должен быть заглавный герой, поскольку именно Терминатор его заинтриговал. И Кэмерон смог убедить актера, что ему надо играть не героя фильма, а злодея. Агенты были против, но Шварценеггер был непредвзятым и слушал Кэмерона внимательно, а в результате подписался на роль. Результат всем известен. Шварценеггер настаивает, что одно из лучших его качеств, даже «суперспособность» — это любопытство. И призывает впитывать, подобно губке, новую информацию. Один из его советов: «Важные, интересные, значительные персоны расположены к тем, кто задает хорошие вопросы и умеет слушать. Если вы любопытны и способны скромно сказать, что не знаете всего, такие люди захотят с вами общаться. Захотят помочь. Ваше любопытство и скромность показывают им: самолюбие не помешает вам их выслушать. Если же вы зашорены, они поймут: смысла сотрясать воздух нет. Какой толк пытаться чему-то научить того, кто уверен, что все уже выяснил сам? Бей зеркала Сарджент Шрайвер, тесть Шварценеггера, дал ему и другим замечательный совет: — Бейте зеркала. Да, не сомневайтесь, крушите стекло. В обществе, столь поглощенном собой, как наше, смотрите меньше на себя, а больше друг на друга. Знайте больше о лице соседа, чем о своем. Будет вам тридцать, сорок, пятьдесят, даже семьдесят — и вы с большей радостью и удовольствием будете считать друзей, чем доллары. И когда вам удастся чем-то помочь своему кварталу, городу, штату и стране, своим ближним и дальним, вы испытаете больше удовлетворения, чем от собственных мышц, фигуры, машины, дома или кредитного рейтинга. Роль миротворца даст вам больше, чем роль воина. Бейте зеркала. Книга Бритни Спирс «Женщина во мне» выйдет в октябре 2023 года 24 октября 2023 года певица Бритни Спирс выпустит в свет свою долгожданную автобиографическую книгу «Женщина во мне». Одной из самых известных исполнительниц в истории поп-музыки точно есть, что рассказать. Узнать подробности Вот об этом и глава как и название книги: нужно помогать другим. Передавать дальше добро, которое вам кто-то сделал. Можно просто помочь поднести сумку, можно перечислить случайно свалившиеся на вас деньги тем, кому они нужнее, вариантов тут море. Да хоть мусор собирайте знаменитый писатель Дэвид Седарис ходил с мусорным мешком вдоль дорог, а в итоге королева Елизавета пригласила его на чай, и в его честь назвали мусоровоз. Связавшись вечером с испытуемыми, ученые выяснили: люди, отдавшие деньги, гораздо больше довольны прожитым днем, чем те, кто потратил их на себя». Если ты видишь проблему, но не способен положить на стол вариант решения, прекращай скулить, как все плохо. Не так уж плохо, если ты даже не почесался. В доме Шварценеггера есть всего три запретных слова: «Всегда так делали». Слыша эту фразу, я бешусь. Меня коробит, когда ею оправдывают отказ от новшеств, которых не понимают. Но особенно я выхожу из себя, когда люди, взявшиеся за новое дело, сдаются под напором этих трех слов и принимают статус-кво. У меня есть правило. Хотите, зовите меня Шницелем, хотите — Терми, хотите — Арни, хотите — Шварци, но не вздумайте звать меня селфмейдменом. Я никогда не думал, что сделал себя сам.
Арнольд Шварценеггер — Величайшая Речь Которая Взорвала Интернет! Эта Мотивация Изменит Твою ЖИЗНЬ!
Его слова навсегда засели в моей голове, и я надеюсь, что советы, которые я дам вам на этих страницах, тоже не пропадут зря. Желание быть нужным легло в основу всех моих решений и сделалось принципом, по которому я собрал инструментарий для их принятия. Стать чемпионом, стать кинозвездой, стать политической фигурой — это были мои цели, но не они меня вдохновляли. Согласиться на «почти то самое», на приближенный результат, — в этом и есть разница между победой и поражением. Никто не идет в спорт, чтобы не побеждать. Так зачем жить, не замахиваясь на то, чего хочется? Жизнь — это не генеральная репетиция, не стажировка и не тренировка.
Она у вас одна.
О книге Краткое содержание Книга «Будь нужным» — о том Арнольде Шварценеггере, которого вы до сих пор не знали, даже если занимаетесь бодибилдингом, смотрели всех «Терминаторов» и интересуетесь американской политикой. Мало кому известно, что десять лет назад суперзвезда Голливуда, великий спортсмен, предприниматель и политик оказался на самом дне, но смог подняться и построить заново свою жизнь и карьеру. У всего хорошего и дурного, что с нами случилось, есть причины и объяснения, и дело по большей части не в том, что у нас не было выбора. Он всегда есть. А вот что есть не всегда, так это шкала для оценки возможных вариантов. Ее придется создавать самим.
Справиться с трудностями и снова двинуться вперед Шварценеггеру помогла методика, которую он описывает в этой книге.
Он призвал своих питомцев обратить внимание на это достижение. Виски, ты тоже посмотри на это! Он решил поделиться радостью не только с животными, но и со своими поклонниками. Книга "Будь полезным: Семь инструментов для жизни" будет доступна на книжных полках в середине октября 2023 года.
Заголовок книги был вдохновлен фразой, которую часто произносил отец Шварценеггера, когда он был ребенком в Австрии. Эта фраза стала его девизом и вдохновила его на создание этой книги, в которой он делится своими собственными инструментами для успешной жизни.
Трудиться для них такое же естественное состояние, как дышать. Как только они преуспевают в одном, сразу берутся за следующее.
А если что-то не получается, это лишь подстегивает стать лучше. Мне кажется, что Арни — яркий пример такого человека. Решила по «горячим» следам написать об 11 уроках от Арнольда Шварцнеггера. Какие истории мне запомнились больше всего.
Это лишь крошечная часть, в книге интересного намного больше. Шварценеггер в Мюнхене пропагандирует культуризм и здоровый образ жизни фото из книги «Вспомнить все. Моя невероятно правдивая история» В жизни может пригодиться все Когда Шварценеггер служил в армии, с ним приключались разные истории. Однажды по его вине танк наехал на стену ангара и разрушил ее.
Ему пришлось срочно восстанавливать повреждения, отсидеть наряд на чистке картошки и еще долго выслушивать издевательства сослуживцев. Но, по словам Арнольда, ничего не могло испортить ему настроение, ведь он получил возможность узнать, как месить цемент и класть шлакоблоки. Сосредоточиться на слабых местах Бицепсы, грудь, спина и бедра всегда были сильной стороной Шварценеггера, но вот икры сильно недотягивали, чтобы можно было претендовать на звание чемпиона. Человеку свойственно заниматься тем, что у него хорошо получается.
И если бицепсы хорошо отзываются на нагрузку, то в зале хочется тренировать только их. Арнольд не хотел попасть в ловушку, куда попали уже многие культуристы. Он знал, что должен сосредоточиться на своих слабых местах. Чтобы не оставлять своим икрам ни одного шанса не расти, будущий Мистер Олимпия обрезал все спортивные штаны по колено, чтобы икры оставались у всех на виду, а свои сильные стороны стал прикрывать одеждой.
У Джо был свой зал, и он платил культуристам немного, но достаточно, чтобы те могли только тренироваться и выступать на соревнованиях. И большинство бодибилдеров с радостью пользовались возможностью бездельничать и все время проводить на тренажерах. Но Арнольд был в восторге, что у Джо есть журнал по культуризму и магазины с пищевыми добавками для тяжелоатлетов.
Арнольд Шварценеггер рассказал, почему на протяжении 30 лет раздаёт подарки нуждающимся детям
Книга «Будь нужным» – о том Арнольде Шварценеггере, которого вы до сих пор не знали, даже если занимаетесь бодибилдингом, смотрели всех «Терминаторов» и интересуетесь. Электронная книга будет доступна для скачивания в Личном кабинете сразу после покупки. Рецензий на книгу «Арнольд Шварценеггер. Книга представляет методику, которая помогла Шварценеггеру преодолеть трудности и вновь двинуться вперед.
Железный Арни написал книгу с полезными советами
Голливудский актер Арнольд Шварценеггер в своей новой книге под названием Be Useful («Быть полезным») рассказал об отношениях с бывшей женой Марией Шрайвер. Книга «Будь нужным» – о том Арнольде Шварценеггере, которого вы до сих пор не знали, даже если занимаетесь бодибилдингом, смотрели всех «Терминаторов» и интересуетесь американской политикой. Стоимость часов Арнольда Шварценеггера выросла почти втрое всего за сутки, пишет телеграм-канал «Bild на русском». Голливудский актер Арнольд Шварценеггер в своей новой книге под названием Be Useful («Быть полезным») рассказал об отношениях с бывшей женой Марией Шрайвер.
Arnold Schwarzenegger’s New Book Inspires A Path To Success
Arnold Schwarzenegger with Peter Petre TOTAL RECALL My Unbelievably True Life Story. Величайшая Речь Которая Взорвала Интернет! В частности в книге Арнольд Шварценеггер вспоминает об одном инциденте на съемках, который чуть не стоил ему жизни. Полная версия книги Вспомнить все: Моя невероятно правдивая история, чтобы читать бесплатно онлайн, от автора Арнольд Шварценеггер. Arnold Schwarzenegger opens up about the first season of Netflix's 'FUBAR,' his new book, filming a documentary, and mastering the art of online influence. Арнольд Шварценеггер продолжает вдохновлять своих поклонников своим энтузиазмом и положительным отношением к жизни.
75-летний Арнольд Шварценеггер написал мотивационную книгу
Наша деревня находилась в британской зоне оккупации, но английских войск мы почти не видели — лишь изредка проезжал грузовик с солдатами в кузове. Но восточнее начиналась русская зона, и мы очень боялись красных. Началась «холодная война», и мы жили в постоянном страхе, ожидая, что вот-вот накатится неудержимый вал русских танков и нас поглотит советская империя. Священники в церквях пугали прихожан жуткими рассказами про то, как русские расстреливают грудных детей прямо на руках их матерей. Наш дом стоял на пригорке у дороги, и в детстве я редко видел в день больше одной-двух машин, проезжающих мимо. Прямо напротив, всего в сотне ярдов от наших дверей, возвышались развалины замка, возведенного еще в феодальные времена. На следующем пригорке стояли мэрия, католический костел, куда по воскресеньям водила всех нас на мессу мать, небольшая Gasthaus , или таверна, бывшая своеобразным общественным центром деревни, и начальная школа, куда ходили я и мой брат Мейнхард, на год старше меня.
Самые первые мои детские воспоминания — мать стирает, а отец кидает лопатой уголь. Мне тогда было года три, не больше, но образ отца особенно четко запечатлелся у меня в памяти. Это был крупный мужчина атлетического телосложения, и он многое делал своими руками. Каждую осень мы получали запас угля на зиму, грузовик сваливал кучу перед домом, и в таких случаях отец разрешал нам с Мейнхардом помогать ему переносить уголь в подвал.
В нашей онлайн читалке предусмотрен ночной режим чтения, который отлично подойдет для тёмного времени суток и чтения перед сном. Помимо этого, конечно же, можно читать «Быть полезным: Семь инструментов для жизни» полностью в классическом режиме или же скачать всю книгу целиком на свой смартфон в удобном формате fb2. Желаем увлекательного чтения!
Делая умозаключения из собственного жизненного опыта, актёр пожелал передать будущему поколению весь накопленный багаж знаний. Это совет, который дал Арнольду его отец и которому он следует до сих пор. Книга "Be Useful: Семь шагов к хорошей жизни" будет доступна для читателей начиная с 10 октября 2023 года.
За то, что я ходил встречать Мейнхарда, отец выдавал мне по пять шиллингов в неделю. Мать, воспользовавшись моим бесстрашием, стала каждую неделю посылать меня на рынок за овощами, для чего нужно было пройти через другой темный лес. Эта работа также приносила по пять шиллингов, и я с радостью тратил честно заработанные деньги на мороженое и на коллекцию марок. Однако обратная сторона заключалась в том, что родители стали больше заботиться о Мейнхарде, уделяя мне все меньше внимания. Во время школьных каникул летом 1956 года они отправили меня работать на ферме у крестной, но брата оставили дома. Мне доставлял удовольствие физический труд, но я почувствовал себя обделенным, когда, вернувшись домой, узнал, что в мое отсутствие родители возили Мейнхарда посмотреть Вену. Постепенно наши пути разошлись. В то время как я читал в газетах спортивные страницы и запоминал фамилии спортсменов, Мейнхард полюбил журнал «Шпигель», немецкий аналог американского «Тайм», — в нашей семье такое было в диковинку. Брат выучил названия и численность населения столиц всех стран и длины всех значительных рек мира. Он знал наизусть периодическую таблицу Менделеева и химические формулы. Мейнхард стал просто фанатиком различных фактов и постоянно бросал вызов отцу, проверяя, знает ли тот то или иное. В то же время у брата развилось отвращение к физическому труду. Ему не нравилось пачкать руки. Он повадился каждый день надевать в школу белую рубашку. Мать ему ничего не говорила, но жаловалась мне: «Мало с меня белых рубашек твоего отца, теперь я должна стирать еще и его рубашки». Вскоре в семье утвердилось мнение, что Мейнхард станет «белым воротничком», квалифицированным рабочим, может быть, даже инженером, а я буду «синим воротничком», поскольку не имел ничего против того, чтобы пачкать руки. У меня же были другие планы. Откуда-то у меня в голове возникла мысль, что мое место в Америке. Ничего определенного. Просто… Америка. Не могу точно сказать, что послужило толчком. Быть может, это было лишь стремление бежать от житейских невзгод Таля и железной дисциплины отца, или, возможно, меня захлестнул восторг каждый день ездить в Грац, где осенью 1957 года я следом за Мейнхардом поступил в пятый класс Hauptschule. По сравнению с Талем Грац был гигантским мегаполисом, с машинами, магазинами и тротуарами. Американцев там не было, но Америка постепенно просачивалась в нашу культуру. Все мальчишки играли в индейцев и ковбоев. Мы видели американские города и села, автострады и природные достопримечательности на картинках в учебниках и на зернистых черно-белых кадрах документальных фильмов, которые крутили у нас в классе на стареньком скрипучем кинопроекторе. Что важнее, мы понимали: Америка нужна нам для нашей безопасности. В Австрии «холодная война» чувствовалась повсюду. В случае кризиса отец должен был собрать рюкзак и отправиться на проходящую в пятидесяти пяти милях к востоку венгерскую границу, чтобы организовать отпор. Год назад, в 1956 году, когда советские танки раздавили венгерское восстание, отец принимал участие в размещении сотен беженцев, хлынувших в нашу страну. Он строил для них лагеря и помогал переправиться туда, куда они хотели. Кто-то хотел отправиться в Канаду, кто-то хотел остаться в Австрии, и, разумеется, многие хотели попасть в Америку. Отец со своими людьми работал с беженцами, а мы с братом приходили к нему и помогали раздавать суп, что произвело на меня большое впечатление. Наше знакомство с окружающим миром продолжалось в кинотеатре рядом с центральной площадью Граца, где непрерывно крутили новостные ролики. Один и тот же часовой сеанс продолжался по кругу весь день. Сначала показывали хронику событий со всего мира, с сопровождением на немецком языке, затем — мультфильм про Микки-Мауса, после чего шли слайды с рекламой магазинов Граца. В конце играла музыка, и все начиналось заново. Билеты были недорогими — всего несколько шиллингов, — и каждый сюжет новостей открывал новые чудеса. Элвис Пресли исполняет песню Hound Dog. Президент Дуайт Эйзенхауэр произносит речь. Американские машины и кинозвезды. Эти образы я запомнил навсегда. Конечно, было также много нудного, но это прошло сквозь меня, не оставив следа, подобно Суэцкому кризису 1956 года. Еще большее впечатление производили американские фильмы. Самым первым, который увидели мы с Мейнхардом, был «Тарзан» с Джонни Вайсмюллером в главной роли. Мне казалось, Джонни спрыгнет с экрана прямо к нам. Меня завораживала мысль, что человек может раскачиваться на лианах и прыгать с дерева на дерево, а также говорить с львами и шимпанзе; и еще я затаив дыхание следил за развитием отношений Тарзана и Джейн. Вот была отличная жизнь! Мы с Мейнхардом просмотрели этот фильм несколько раз. Два кинотеатра, в которые мы обычно ходили, стояли друг напротив друга на самой популярной торговой улице Граца. В основном в них крутили вестерны, но также комедии и драмы. Единственная беда заключалась в том, что все фильмы были разделены на строгие возрастные категории. У входа стоял полицейский, проверяя возраст посетителей. Попасть на фильм с Элвисом, эквивалент нынешнего «от 13 и старше», было довольно просто, но вот все фильмы, которые я хотел посмотреть — вестерны, фильмы про гладиаторов, про войну, — относились к категории вроде нынешней Restricted [3] 3 «Запрещено» англ. Иногда благожелательная кассирша предлагала подождать, затем быстро кивала в сторону прохода, где стоял полицейский. А еще я караулил у выхода и проходил в зрительный зал сзади. За развлечения я расплачивался деньгами, заработанными благодаря своей первой предпринимательской деятельности: летом 1957 года я торговал мороженым в Талерзее. Талерзее — это парк на берегу одноименного живописного озера, уютно расположившегося между горами к востоку от Таля, примерно в пяти минутах пешком от нашего дома. До озера легко добраться со стороны Граца, и летом тысячи людей приезжают сюда, чтобы отдохнуть, искупаться, поплавать на лодках и поиграть в спортивные игры. К полудню им уже становилось жарко и хотелось пить, и когда я увидел длинную очередь, выстроившуюся к киоску с мороженым, то понял, что передо мной открывается деловая перспектива. Парк достаточно обширный, и от некоторых мест до киоска идти минут десять, так что на обратном пути мороженое успеет растаять. Выяснив, что можно покупать мороженое по шиллингу, я закупал десяток порций и обходил озеро, продавая их по три шиллинга. Хозяин киоска только приветствовал расширение бизнеса и даже одолжил мне ящик, в котором рожки дольше оставались холодными. Торгуя мороженым, я зарабатывал за день сто пятьдесят шиллингов, почти шесть долларов; к тому же я приобрел красивый загар, расхаживая по парку в одних шортах. Однако через какое-то время мои сбережения, заработанные на мороженом, иссякли, а сидеть на мели мне совсем не понравилось. И я нашел решение: попрошайничество. Иногда это бывали мужчина средних лет или студент, но, как правило, я выбирал крестьянку, приехавшую в город по делам. Я подходил к ней и говорил: «Простите, но я потерял все деньги и проездной на автобус, а мне нужно вернуться домой». Случалось, крестьянка прогоняла меня, но гораздо чаще она говорила что-нибудь вроде: «Du bist so dimm! Как ты мог совершить подобную глупость? Я всегда просил ее записать свой адрес, чтобы я смог вернуть деньги. Обыкновенно крестьянка лишь говорила: «Нет, нет, можешь не присылать деньги.
Arnold Schwarzenegger’s New Book Inspires A Path To Success
В частности в книге Арнольд Шварценеггер вспоминает об одном инциденте на съемках, который чуть не стоил ему жизни. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. В октябре в США вышла книга мемуаров актера, культуриста, экс-губернатора Калифорнии Арнольда Шварценеггера под названием «Будь нужным. Get the latest news on Arnold Schwarzenegger's new book, packed with inspiring stories and valuable insights to help you achieve success. Арнольд Шварценеггер Арнольд Шварценеггер заключил контракт с издательством Penguin Press на написание новой книги.