В этот день победой Красной армии завершилась Сталинградская битва — главное сражение ХХ века. Исследовать роль Сталинградской битвы на повседневную жизнь мирных жителей Сталинграда в представлении юных свидетелей. Воспоминания ветерана обрывочны. «Ридус»: Через год мы будем праздновать всем эпидемиям назло 80-летие Сталинградской битвы. Вы известны как принципиальный сторонник возвращения названия Сталинград городу-герою на Волге. Ветерану Сталинграда нужно в ноги поклониться, а не оскорблять его.
«Я пишу с того света»: воспоминания детей военного Сталинграда стали историей
Огонь и черный дым над Волгой. Яркие воспоминания у Виктора Прокофьевича Новоженина остались от съемок фильма «Сталинградская битва». Саму войну он помнит плохо, был еще слишком мал — родился в 1950 году. Отец пропал без вести под Курском, а мать с двумя детьми эвакуировали на другую сторону Волги. Здесь мужчина живет и сейчас.
Вспоминает, как наблюдал за возрождающимся из руин Сталинградом. Поднималось, поднималось с разрухи все это.
Повара даже говорили: «Кому мало, берите продукты и варите сами».
Мы понимали, что скоро пойдём в наступление. Вдали уже слышалась канонада артподготовки. Это началась операция по окружению немецкой группировки под Сталинградом.
Мы вели наступление на том участке фронта, где стояли румынские части. За один день отбросили румынских солдат на 40 километров. В их брошенных землянках мы видели оставленные продукты питания, включая печенье.
Да и одеты они были неплохо, а офицеры имели меховые шубы. А вот вояки они были плохие. Немец заставил их воевать.
Может быть, если бы свою родину защищали, воевали лучше. На этом участке фронта потери у нас не были большими, потому что румыны почти не сопротивлялись.
Потом стали эвакуировать. Поэтому со второй половины августа это приобрело массовый характер», — сообщил кандидат исторических наук, и. Из-за постоянных бомбежек люди жили в подвалах. Белла Макарова в 1943 была маленькой девочкой. Она хорошо помнит, как фашисты били по городу, горели нефтяные баки, от дыма днем было темно, как ночью. Видела, как снарядами уничтожили роддом, и младенцы лежали на бетонном полу.
Они плачут, кричат. Вот такое вспоминать тяжело», — поделилась жительница Сталинграда Белла Макарова. Те, кто смог вырваться из города, уже под Сталинградом помогали осажденному городу.
Марфин брал гитару, и мы пели «втихаря» полюбившиеся песни из репертуара Утесова, Козина, Шульженко. А потом курили и мечтали. Но мечтали не о шикарных коттеджах во Флориде или Испании, не о возможности жить в респектабельных районах Лондона, Парижа или Манхеттена, не о валютных вкладах в европейских банках. Мы мечтали о Победе, о восстановлении разрушенных городов, о превращении страны в общий цветущий парк Победы.
Мечтали о любви. О будущих семьях. О детях. И еще мы мечтали, что после нашей Победы страна будет свободной, ни от кого независимой великой Державой. Представляете, какой восторг царил в войсках 19 ноября того 1942 года, когда фланги немцев с двух сторон были нами прорваны и огромная армия фашистов оказалась в котле. Добивать немцев было поручено Донскому фронту, а Юго-Западный ринулся вперед на Днепр. Мы понимали важность своей задачи, но все равно про себя завидовали наступающим.
Добивали мы хваленые войска фон Паулюса методично, уверенно, по-хозяйски. Теперь немцы несли огромные потери, нередко по ночам выходили с поднятыми руками к нашим окопам. Ветеран говорит, что почувствовал победу в Сталинградской битве только после того, как его полк был отправлен в Москву на переформирование.
Ветераны ВОВ поделились воспоминаниями о Сталинградской битве
Василий Демьянович — ветеран Великой Отечественной войны, участник Сталинградской битвы, старейший житель Нижнетёплого и, вероятно, всей республики, ему исполнилось 100 лет. Воспоминания участника Сталинградской битвы: «Хотел увидеть, что будет после войны». Возможно, рассказы ветеранов-участников Сталинградской битвы о своей войне прольют немного света. Картины войны запечатлелись в памяти.
СООБЩИТЬ НОВОСТЬ
- «Я пишу с того света»: воспоминания детей военного Сталинграда стали историей
- Воспоминания участников Сталинградской битвы
- Заявка на вступление
- Сталинград. Воспоминания немцев в письмах
- Сталинградская битва: воспоминания участников войны | Пикабу
- География полетов по России и миру с расписанием и примерными ценами
Ветераны ВОВ поделились воспоминаниями о Сталинградской битве
Своими воспоминания о войне делится и Михаил Николаевич Пеймер. На его страницу в социальных сетях пришли десятки трогательных сообщений. События той зимы помнит, как сейчас. В конце ноября советские войска окружили фашистов. После этого началась ликвидация армии вермахта. И за победу в этом сражении Михаил Николаевич получил долгожданный подарок. И я неделю в Ярославле был.
С девушкой со своей встретился», - вспоминает Михаил Пеймер - ветеран Великой Отечественной войны. После 1945 года жизнь их развела.
В Год исторической памяти — о том, как переправляли раненых по незамерзшей Волге, в воспоминаниях ветерана, санинструктора Марии Рохлиной. Подробнее — в видеоинформации.
К этой дате была приурочена методическая работа Посла культуры Союза женщин России Асет Магомедовны Абдурзаковой «Воины-ингуши в Сталинградской битве», представленная автором на Всероссийский фестиваль исследовательских, методических и творческих работ Международного инновационного проекта «Моя Отчизна». Труд получил высокую оценку жюри. Работа имеет огромное значение для ингушского народа, безосновательно подвергшегося репрессиям и насильственному переселению в Среднюю Азию на долгие 13 лет в феврале 1944 года.
А они: «Слушай, оставайся у нас, станешь заместителем командира батальона, а то и командиром батальона». И я практически дал согласие, что остаюсь. Вызывает меня начальник отдела кадров. Ну расспросил, кто и что. А у меня жена была уже беременная. Он говорит: «Вот что, сынок, у тебя предписание привести и идти, возвращаться на Большую землю. Пока есть у тебя возможность, сегодня отходит лидер «Ташкент», уходи на нем, пока не поздно». И действительно, это был предпоследний поход этого самого «Ташкента», в следующий поход его немцы торпедировали и потопили. Что мы проиграем войну — такой мысли не было, особенно воспрянули после Московской битвы. Я Вам говорил, что 20-ти лет не было, а я уже вступил в партию. Может быть, это влияло в большой степени. Бои под Сталинградом начал я будучи командиром роты курсантов курсантского полка 17 июля 1942 года на станции Суровикино, куда было переброшено 2-е Орджоникидзевское военно-пехотное училище, преобразованное в курсантский полк и подчиненное 62-й армии. Для прикрытия разгрузки училища из эшелона была организована группа бойцов. Мы были слабо вооружены, для вооружения этой группы собирали оружие практически со всего батальона. И под моим командованием эта группа была выдвинута на западную окраину станицы Суровикино, сейчас город Суровикино. Только мы успели выйти на западную окраину, развернуться в боевой порядок, как вдали показались клубы пыли и группа немцев — несколько мотоциклистов и бронетранспортер с пехотой. Подпустили их метров на 500, мы были еще необстрелянные, немцев видели первый раз живыми на таком расстоянии, мы открыли огонь из пулеметов, может быть, несколько преждевременно. Но, короче говоря, несколько человек ссадили с мотоциклов, эта группа развернулась и ушла в степь. Этот первый бой воодушевил нас и не только нас, участников этого боя, а все училище. Решили, что мы, курсанты, можем бить немцев. А немцы, получив даже небольшой отпор, не приняв боя, моментально ретировались назад. И вот с этих пор начались наши бои с отходом к Дону. Затем между Доном и Волгой, в городе, училище уже в боях не участвовало. Ну это я несколько забежал вперед. В 1941 году сложилась такая сложная обстановка в стране и особенно в Красной армии, что не хватало оружия. Ведь все оружейные склады были на западе, а запад был оккупирован немцами, и практически все склады попали в руки немцев. Поэтому у училища постепенно начали отбирать оружие: винтовки, пулеметы, минометы, пушки, оставляя только минимально необходимое количество вооружения для обучения курсантов, для несения караульной службы. Я служил заместителем командира курсантской пулеметной роты. Так вот вместо девяти пулеметов в роте всего оставили один станковый пулемет «максим», один ручной пулемет, пять боевых винтовок для несения караульной службы, пять учебных винтовок для обучения рукопашному бою. Вот все вооружение, с которым мы прибыли в Суровикино. Правда, там, на станции, небольшую часть вооружения нам дали, но пришлось прибегнуть к такому методу вооружения: я взял человек пять курсантов поздоровее, в основном ростовчан училище было переброшено с Северной Осетии. Поэтому укомплектовано было в большой степени курсантами местных национальностей — грузинами, осетинами, болгарами, дагестанцами, даже был один курд. Вышли на перекресток полевых дорог и начали останавливать небольшие группы бежавших из-под Харькова. Не бежавших, а еле плетущихся, совершенно потерянных солдат, красноармейцев, командиров. Если у них было оружие, то предлагали его сдать нам. Начинались перепалки. Ведь за явку на сборный пункт без оружия могли и расстрелять. Я вырывал лист из учебной тетради, где стояла печать учебного отдела училища. На этих листиках писал расписку, что в таком-то районе у красноармейца такого-то или там лейтенанта такого-то отобран карабин со штыком, винтовка с пятью патронами для вооружения курсантского полка. И многие даже с благодарностью отдавали оружие. Потому что идти 400 километров от Харькова до нашего рубежа, не имея ни питания, ни командования никакого, ни цели — это тяжело. Все были настолько угнетены и потеряны, что даже с радостью иногда отдавали это оружие. Вплоть до того, что мы однажды отобрали даже повозку с кабелем и телефонными аппаратами, которые нам потом пригодились. Потому что училище как таковое, преобразованное в полк, не имело штаба, практически роль штаба выполнял учебный отдел и строевой отдел училища и отдел кадров. Не было артиллерии. Было две-три пушки для изучения материальной части. Роты связи как таковой не было. Училище располагалось стационарно, пользуясь городской связью. Не было своего медико-санитарного пункта, потому что училище пользовалось гарнизонной поликлиникой. С нами пришло несколько медсестер, в основном жены офицеров. Абсолютно не было тыла. В училище курсантов обслуживали официантки, повара были гражданские, никаких полевых кухонь у нас не было. Было только три стрелковых батальона — по 500 с лишним слабо вооруженных человек. Училище самостоятельно не воевало, а, как правило, раздавалось побатальонно, дивизиям первого эшелона 62-й армии. Мы выполняли роль арьергардов отступающих к Дону частей. Нас оставляли, как правило, на широком фронте. Мы целую ночь вели неприцельный огонь, чтобы обозначить рубеж обороны, показать, что оборона жива. А к утру отходили на очередной рубеж под бомбежкой авиации и под нажимом пехоты и танков противника. И так продолжалось почти еженощно и ежедневно. Иногда приходилось отходить буквально по сожженным, может быть и нашими солдатами, и немцами, созревшим хлебам пшеницы. И вот, когда это все горело, в этом дыму, пламени, выходили мы, буквально как негры — черные от копоти и пыли, в прожженной одежде. Это страшно. Еще страшнее было смотреть старикам, женщинам, детям в глаза, а мы отходили, еще раз повторяю, последние. Прямо говорили: «Сынки, вы нас бросаете на поругание немцам». Эти упреки выслушивать — буквально слезы на глаза наворачивались. Но ничем мы не могли действительно остановить немцев. Но если вначале противник продвигался на 10 километров, то в конце концов дело дошло до 2-3 километров в сутки. Тем не менее давило над нами: «Ну почему мы все время отходим? И вдруг приказ отходить. Иногда мы оставляли хорошо подготовленный, в инженерном отношении, рубеж, а отходили на 3-5 километров на восток, в чистое поле, где малыми лопатами долбили буквально каменную сталинградскую землю для того, чтобы выкопать окоп хотя бы для стрельбы с колена, чтобы хотя бы какое-то укрытие было от авиации. Причем авиация противника была главным бичом, она буквально издевалась над всем живым, что попадало в ее поле зрения. Обычно самолеты делали три захода. Первый — бомбили изрядно, второй заход — вели огонь из пулеметов и пушек по позиции и третий заход — просто снижались буквально до высоты нескольких метров. Ходили чуть ли не по головам, с ревом носясь над нашими позициями, морально подавляя звуком сирен, прижимая всех к земле. Были такие случаи, что они бросали вместо бомб колеса тракторов или комбайнов, бочки из-под горючего с пробитыми дырами. И эта масса летит с большой высоты, издает ужасающий звук, который буквально в землю вжимает. Ты ждешь необычайного какого-то взрыва, потому что звук сильно отличается от падения обычной бомбы, и вдруг падает колесо или бочка. Нужно сказать, что у немцев очень хорошо было поставлено взаимодействие пехоты с авиацией, артиллерией и танками. Даже батальон немецкий мог в случае неудачной атаки на наши позиции вызывать эскадрилью самолетов, которая бомбила нас. Затем шел обстрел артиллерии, и затем повторялась атака с танками и пехотой. И вот отразим эти атаки, удержим позицию… А потом отходить на очередные рубежи очень обидно. Мы-то из окопов не видели обстановки. Почему нас отводят назад? А оказывается, на флангах 62-й армии немцы сосредоточили большие группировки своих войск и в конце концов окружили части 62-й армии в большой излучине Дона. Где-то к 10 августа они окружили шесть дивизий, то есть все дивизии первого эшелона 62-й армии на восточном берегу, и раздробили на мелкие группы. И вот эти мелкие группы или попали в плен, или были уничтожены. Немногим удалось выйти на восточный берег Дона. В частности командир 35-й гвардейской дивизииГлазков вывел за Дон 120 человек. Надо еще сказать, что мы страшно страдали от отсутствия воды. Я помню, почему-то привезли водку в ящиках. Стоит в окопе водка белая, прозрачная, а ребята, нам нужна была бы вода. Так мы иногда водку меняли на воду! Пытались водку заливать в кожуха станковых пулеметов, но очень быстро выходили из строя сальники, закипала водка в кожухах, и пулеметы отказывали. Арьергарды отходили к станице последними, отходящая перед нами масса войск вычерпывала всю воду из колодцев до последней капли. Мы приходили, ведром выбирали ил, разливали ил по котелкам, ждали, пока над илом образуется небольшой слой воды. И вот этот слой воды по котелку раздавали по взводам, главным образом помазать губы, а потом ждали, когда, когда еще наберется воды, чтобы заправить пулеметы. В общем, безводица было самое-самое страшное для нас после авиации противника. Еще хотелось один случай вспомнить: коровья, так называемая, атака. Однажды занимаем оборону на каком-то рубеже, вдруг идет стадо коров. Когда мы присмотрелись поближе, увидели, что за коровами идут немцы. Открыли огонь по коровам, все равно их сзади подгоняют. И вдруг кто-то говорит: «Вы знаете, что коровы боятся пожаров. Сейчас десять человек с бутылками с зажигательной смесью вперед, и на максимальном удалении от нас одновременно бросим бутылки, создадим огневую завесу, коровы повернутся и побегут назад». И так действительно и получилось, что десяток человек взяли по две-три бутылки с зажигательной смесью, одновременно бросили раз, второй раз. Пламя на 300-400 метров по фронту, коровы передние уперлись головами, развернулись и начали топтать немцев. Когда мы с боями отошли к Дону, вышли из устья оврага в районе Калача на речной пляж, нас с нашей стороны обстреляли из пулеметов. Мы пытались показать, что мы свои, но не получалось. Я, донской казак, хорошо плавал. В конце концов командир батальона приказал за пилотку заложить удостоверение личности офицера и партийный билет, переплыть Дон и объяснить, что мы свои. Какой-то капитан. Объяснился я ему, показал удостоверение, нашлись у него лодки, они все угнали их уже на восточный берег. На лодках мы переправили своих раненых, тяжелое вооружение и впервые за почти месяц боев с 17-го июля, а это было где-то числа 8-9 августа, в хуторах в станицах Мариновка и Карповка мы поели горячей пищи, помылись. Представьте себе, мы завшивели страшно, а на 40-градусной жаре гимнастерки наши стали дубовыми, пропитавшись солью. В Карповке впервые увидели банно-прачечный комбинат. Женщины полуголые работали. Они нас научили, как бороться с этими вшами, продавливая швы одежды горячими камнями. Там мы простояли несколько дней, привели себя в порядок, и нас срочно перевели на внешний средний обвод обороны Сталинграда, в район Большой и Малой Россошки. С 10-го по 20-е число августа немцы были заняты уничтожением окруженных частей 62-й армии и активных действий по форсированию Дона не предпринимали. Поэтому мы привели себя в порядок в Карповке, в Мариновке. И единственным памятником, который мы могли поставить на могиле курсанта, это была каска. Голая выжженная степь, не найдешь даже кола для того, чтоб поставить на могиле, обозначить. Просто каска и жидкий залп огня, потому что очень экономили патроны. А часто отходили и оставляли своих убитых непохороненными на земле, захваченной немцами. В Карповку из 120-ти человек пришло примерно 90. В двадцатых числах августа нас отвели на средний обвод обороны. На рассвете, часа в четыре, видим, возвращаются с задания четыре наших ТБ-3. Видимо, бомбили, может быть, аэродромы в районе Миллерово или Тацинской, может еще что-то, я не знаю. Появляются два «мессершмитта».
Ярославский ветеран поделился воспоминаниями о Сталинградской битве
Сегодня трудно избежать исторических параллелей: успехи ВСУ тревожной осенью 2022 года и последующие зверства карателей в оккупированных Балаклее, Изюме, Купянске и Херсоне закономерно напомнили страшное лето 1942-го , когда под натиском гитлеровцев случилась «харьковская катастрофа». После этого 6-я армия Паулюса и 4-я танковая армия Гота устремились на восток, к Сталинграду. Их задачей было перерезать критически важные коммуникации СССР, выйти к нефтяным месторождениям и лишить наши войска топлива. После этого Красная армия потеряла бы возможность к сопротивлению, а захват крупного промышленного центра имени Сталина стал бы еще и мощной идеологической победой рейха с огромным символическим смыслом. У немцев было господство в воздухе и подавляющее преимущество в танках и артиллерии.
Пиджак с увесистыми орденами и медалями Сергею Шуваеву помогает надевать дочь. А он в свои 98 лет с улыбкой отказывается, всё сам — так привык! Сергей Шуваев один из немногих оставшихся в живых защитников Сталинграда.
В Великую Отечественную войну он прошел с боями от Волги до Кенигсберга. Сергея Шуваева призвали в армию в 17 лет. Он успел пройти подготовку и получить специальность артиллериста-дальномерщика, а уже на следующий день после совершеннолетия молодой человек принял присягу и сразу отправился под Сталинград.
В 1942 году ей только исполнилось 16 лет, когда она встала на защиту родного города. За время боев молоденькой девочке-санинструктору пришлось выносить с поля боя раненых бойцов, трудиться в госпиталях, спасать раненых бойцов в Сталинграде. О войне говорит мало. Рассказывает, что ей сразу предложили выбор: в окопы или в медсанбат. Выбрала второе. Вспоминает, как однажды уснула среди перевязочного материала, в затишье между обстрелами. Прихожу уже на следующий день, у всех глаза такие: где ты была?
Я говорю - в раю. Потому что тишина, мягко, ваты много. Прикорнула, кажется, на две минутки, а проспала почти сутки», - вспоминает фронтовик. Анна Степановна, имея медали за победу над Германией, Японией, за боевые заслуги, как и большинство ветеранов, вовсе не считает себя героиней. Новым поколениям желает коротко, но ёмко: «порядочности». А еще — чтобы помнили. В День воинской славы единороссы проведут ряд мероприятий в большинстве регионов. Главным местом празднования в Волгоградской области станет Мамаев Курган - в пантеоне Славы пройдет возложение цветов и венков к Вечному огню.
Она возвышается над городом на 102 метра. На ее вершине были расположены огромные железобетонные водонапорные баки.
До Волги врагу оставалось пройти около одного километра и фронт был бы разрезан на две части. Кроме того, удерживая курган, противник простреливал из крупнокалиберных пулеметов не только город и Волгу, но и противоположный берег на 500 метров. А Волга под Сталинградом имеет ширину около двух километров. Это осложняло переправу войск, техники, боеприпасов, продовольствия и раненых. Вот почему так велико было значение Мамаева Кургана в обороне города. Передовые отряды переправившихся полков сходу вступили в бой. Дрались за каждый дом, каждую улицу, обеспечивая переправу всей дивизии. Наша рота пулеметчиков, взвод противотанковых ружей и ранцевых огнеметчиков погрузились на баржу и понтонный плот и в окружении разрывов снарядов и мин отчалили от берега. Взрывы снарядов и мин поднимали огромные фонтаны воды, в крошево разносили плоты… Нас качало на волнах как на гигантских качелях, того и гляди вывалишься за борт. Мы держались, как могли.
Трассирующие очереди из пулеметов вычерчивали в ночи красивые разноцветные дуги, которые почему-то казались направленными в нашу сторону. Город напоминал пылающий котел. Огненным смерчем сносило дома, кварталы. Из разбитых на той стороне баков нефть стекала в Волгу, расплываясь рукавами и огромными пятнами, горела на воде, отчего казалось, что горит сама река. Клубы густого черного дыма тяжелыми тучами нависали над городом и Волгой. Всполохи разрывов казались молниями, пронизывающими эти тучи до самого неба.
Сталинград. Воспоминания немцев в письмах
К началу боев из Сталинграда успели эвакуировать лишь 100 тысяч человек, а проживали в нем больше 400 тысяч. Тем более, понимаете, что такое переправа. Нельзя, чтобы она сразу действовала в две стороны. То идет техника — естественно боеприпасы, без них воевать было невозможно. Потом стали эвакуировать. Поэтому со второй половины августа это приобрело массовый характер», — сообщил кандидат исторических наук, и. Из-за постоянных бомбежек люди жили в подвалах. Белла Макарова в 1943 была маленькой девочкой. Она хорошо помнит, как фашисты били по городу, горели нефтяные баки, от дыма днем было темно, как ночью.
Рядовой Паникаха в своем окопе вместе с другими совсем недавно отбивал танковую атаку и израсходовал все гранаты. У него остались две бутылки с горючей смесью, а тут — несколько танков. Прицеливаясь в ближайший, он размахнулся, и… в этот миг пуля угодила в бутылку, поднятую над головой. Живым факелом вспыхнул моряк, но, превозмогая боль, схватил вторую бутылку. Танк уже подошел вплотную, и вот тогда горящий человек бросился навстречу и ударил его бутылкой. Мгновение — и вспышка огня поглотила героя.
Закончилась война, он вдруг спрашивает: «Почему зовёшь меня Сашей? Я Иван». А я никак не могла перейти на Ивана, никак не называла его несколько дней. Он говорит: «Называй Сашей, нравится мне, как ты ко мне обращаешься». Так он на всю жизнь и остался Сашей. Для меня, для моих детей, для моих внуков. А друзья называли его Саша-Ваня. Писали в адресе на поздравительных открытках: «Рохлину Ивану Васильевичу. Подпольная кличка — Саша». На передовой никто друг друга не называл по фамилии, тем более по имени-отчеству: «товарищ командир», «товарищ рядовой», «товарищ солдат», «товарищ санинструктор». И когда сейчас в фильмах называют друг друга по имени, по отчеству, да ещё и с расстёгнутыми воротниками, я не смотрю фильм. Это совершенная неправда». Вот там, в блиндаже, мой муж будущий начал целовать мне руки, признался в любви и предложил выйти за него замуж, написал рапорт на имя командира полка, и 5 февраля 1945 года по полку был приказ считать нас мужем и женой. Я была переведена санинструктором в полковую артиллерию. Мария с мужем Иваном Рохлиным. При форсировании реки Нида мне пришлось вытаскивать из горящего танка тяжелораненого танкиста. Он страшно кричал, и никто не решался лезть за ним в танк. Я вытащила его, он был обгоревшим. Укутав его в свою шинель, отправила в медсанбат. Шли мы на Берлин, но повернули на Прагу. Официально брак с Иваном Васильевичем Рохлиным мы зарегистрировали 23 февраля 1946 года в советском консульстве в Вене, во дворце императора Франца Иосифа». У Рохлиных две дочери, две внучки и один внук. Все имеют высшее образование. Она живёт в подмосковном Подольске, две дочери, внуки и правнуки — в Москве. С мужем счастливо прожила 50 лет. Иван Васильевич после двух ранений тяжело болел, в 1976 году ушёл в отставку в звании полковника. В 1991 году мой муж скончался в госпитале. До последнего дня жизни объяснялся мне в любви и целовал руки». Многие годы Мария Михайловна Рохлина является председателем Совета ветеранов 95-й гвардейской Полтавской четырежды орденоносной стрелковой дивизии. Под её надёжным «крылом» находятся музеи, посвящённые боевому пути дивизии. После войны Мария Михайловна поступила в мединститут на вечернее отделение факультета сангигиены во Владивостоке, работала санитарным врачом. Вместе с супругом переехала в Подольск. Мария Рохлина больше 30 лет работает в Московском комитете ветеранов войны. Председатель совета ветеранов 95-й гвардейской Полтавской орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова II степени и Богдана Хмельницкого II степени стрелковой дивизии, она курирует музеи, посвящённые её боевому пути: в мужском педагогическом лицее Волгограда, в Прохоровке, селе Прелестном и не только. Много лет в дни, когда вспоминают Курскую битву, она с однополчанами возвращалась в Прохоровку. Впервые сюда Мария Михайловна приехала в 1960-х. Собирать предметы для его экспозиции помогала Мария Рохлина. Мечутся, размахивают руками, не дают себя перевязать. Их приходилось уговаривать: «Милый, родной, потерпи». У меня вырвалось однажды, и потом я повторяла из раза в раз заклинание, по которому после войны меня разыскивали раненые: «Потерпи, родной. Хочешь, я тебе жареную луну с неба достану? Говорили: «Меня ещё ни одна девушка не целовала. Поцелуй меня». Я целовала. И обещала им ждать их с войны». Не только по жареной луне отыскивали Марию раненые годы спустя. Ещё одна кодовая фраза — «Красная Шапочка». Застудила руки так, что не могла держать ложку. Мне врач сказал: «Научитесь вязать крючком». Я взяла этот моток, связала себе красную шапочку и на передовой ходила в этом берете. В нём было удобнее, чем в пилотке: не слетает с головы. И однажды меня застукал командир дивизии в окопе во втором эшелоне. Я в этой шапочке, босиком, потому что сапоги отдала в ремонт: «А это что ещё за Красная Шапочка? И почему босиком? Сапоги мне очень быстро притащили обратно. Я так и осталась Красной Шапочкой. Меня после войны разыскивали как Красную Шапочку. И находили». Теперь красный берет Марии Рохлиной в экспозиции музея боевой славы в Прохоровке. Мария Михайловна много работает над тем, чтобы восстановить список погибших и пропавших без вести на Прохоровском поле. Пишет книги. Почти 30 лет её работы в Подольском архиве Минобороны РФ. Однажды её спросили: «А не могли Вы бросить всё: раненого на реке, войну, и вообще всё, уйти подальше от фронта и жить в тепле и спокойствии? Да, мы были все ей должны. Мы готовились к войне, мы знали, что фашисты ненавидят нас, нашу Советскую власть и постараются нас уничтожить. Моё поколение комсомольцев и коммунистов выстояло и победило! Мы очень любили свою советскую власть и как бы сейчас не глумились всякие фальсификаторы над нашим детством и нашей юностью, им никогда не понять нашей гордости за Родину, ибо у них нет Родины, а есть власть денег и тщеславия. Я горжусь тем, что внесла частичку своей крови, жизни в победу в Сталинграде. Да, именно в Сталинграде, городе-Герое! Я горжусь тем, что звание города-Героя относится и ко мне, маленькому солдату Великой Отечественной войны». Я многим закрыла глаза. Наверное, каждый генерал был хотя бы однажды ранен, и он получал помощь от наших девчонок. Ведь мы шагнули первыми, школьники вчерашние, в горнило войны. Ведь мы со школьной скамьи попали под огонь. Я трижды ранена, тонула в Волге, Доне, Днепре, замерзала в Сталинграде насмерть.
Вопрос — устоит или нет дивизия Александра Родимцева — волновал в тот день не только её командира, но и командование 62-й армией. Начальник штаба армии Николай Крылов тоже запомнил это сражение, написав о нём: «Ликвидировать опаснейший прорыв на своём правом фланге и восстановить там в основном прежние позиции командир 13-й гвардейской дивизии сумел в условиях, когда продолжался тяжёлый бой на других участках... И всё это — в узкой полосе приволжских городских кварталов, где крайне осложнён любой манёвр». Противнику удалось потеснить дивизию Родимцева, но не уничтожить её. Сто сорок дней 13-я гвардейская удерживала кромку волжского берега в центре города на протяжении около пяти километров по фронту, не позволив гитлеровцам прорваться к Волге в полосе её обороны. Как вспоминал Родимцев, трудности и неудачи, с которыми они столкнулись в первые недели в Сталинграде, были вызваны как отсутствием опыта уличных боёв, так и тем, что в задачах, ставившихся дивизии и отдельным подразделениям, не учитывалось, что противник уже занял большую часть города ещё до переправы её на правый берег. В его руках находились важные опорные точки, такие как железнодорожный вокзал, Мамаев курган, Госбанк, дома специалистов и многие другие здания, имевшие преимущества с тактической точки зрения. Попытки отбить их оборачивались потерями, и, чтобы сберечь людей, Родимцев вынужден был на какое-то время отказаться от этого, закрепившись на своих позициях. Однако планы выбить немцев из сильно укреплённых зданий в центре города оказались невыполнимыми, после того как гитлеровцам удалось в конце сентября сокрушить оборону 92-й стрелковой бригады южнее реки Царицы. Следствием этих событий для 13-й гвардейской стало то, что её соседом слева до конца Сталинградской битвы были немцы, которые не только вышли к устью Царицы, но и продвинулись вдоль волжского берега почти на два километра. Часть имевшихся у комдива сил пришлось перебросить на левый фланг, чтобы противостоять попыткам противника атаковать дивизию ударом вдоль берега, свернуть её боевые порядки и сбросить в Волгу. Одним из главных факторов успеха в войне, которая теперь называлась «сражение в городе», явилась тактика штурмовых групп. Она стала результатом анализа командованием 62-й армией и командирами соединений уличных боёв, развернувшихся в сентябре. Александр Родимцев уделил большое внимание созданию и планированию действий штурмовых групп. Каждой из них давались направления и определялся порядок ведения боевых действий. В этих боях, проходивших среди городских развалин, когда зачастую трудно было понять, где свой, а где чужой, оказались востребованными навыки десантников, владеть которыми обучали всех бойцов: умение вести бой в окружении, врукопашную, днём и ночью, хорошо владеть всеми видами оружия, выносливость и взаимовыручка. Именно эти качества гвардейцев Родимцева уравнивали шансы, когда им приходилось сражаться с превосходящими силами противника, позволяли не просто выжить в аду Сталинграда, но и уничтожать врага. Хотя не только штурмовые группы явились новым боевым приёмом в 13-й гвардейской. Николай Крылов в своих мемуарах отмечал грамотные действия батальона под командованием Ивана Исакова, штурмовавшего Мамаев курган: «Молодой комбат действовал не только очень решительно, но и весьма расчётливо, а кое в чём по-новаторски. Там, где это было выгодно, подразделения батальона продвигались вперёд не перебежками, а цепью. Умели бойцы Исакова и огонь вести на ходу. Такие тактические приёмы тогда ещё не предусматривались уставом, однако их подсказывала практика войны. Всё это могло служить своего рода аттестацией генералу Родимцеву: получив при доукомплектовании дивизии время на боевую подготовку, он смело вводил в практику обучения всё то, что вынес из опыта первых военных месяцев». Я помню, какой незаживающей раной явилась для отца трагическая судьба 1-го батальона 42-го гвардейского полка. Того самого, который первым переправился через Волгу и долгое время дрался в окружении в районе вокзала. Раненного в первые дни боёв командира батальона Захара Червякова удалось эвакуировать. Командование принял старший лейтенант Фёдор Федосеев. В начале октября на берег выбрался израненный боец, который сообщил, что батальона больше не существует. Спустя даже много лет после войны отец возвращался к этому в разговорах с ветеранами дивизии, словно стараясь понять: всё ли они сделали, что было в человеческих силах, чтобы помочь своим бойцам? На выручку батальону направили десантную группу и специальные отряды, но прорваться оказалось невозможно, количество немецких войск в этом районе было слишком велико. Не сумев сломить сопротивление 13-й гвардейской и других прибывших позднее соединений в центре города, в октябре враг перенёс основной удар на заводы в северной части Сталинграда. Родимцев получил приказ закрепиться на достигнутом рубеже и перейти к жёсткой обороне. Противник также укрепился, превратив захваченные здания в сильные узлы обороны. Серьёзную угрозу для дивизии Родимцева представляли Дом железнодорожников и Г-образный дом, находившиеся вблизи переднего края 42-го полка и берега Волги. Из них неприятель обстреливал переправу и значительную часть территории, занимаемой 13-й гвардейской. Отбить их у фашистов с помощью артиллерии и вылазок штурмовых групп не удалось. Александр Родимцев принял решение применить минную войну — взорвать первый из этих домов, сделав подкоп, а затем штурмовать их. За три недели удалось прорыть лаз длиной около 50 метров и заложить в него три тонны взрывчатки. Атака началась утром 10 ноября. Здание было разрушено взрывом, однако взять эти дома не удалось из-за того, что оборонявшихся гитлеровцев оказалось больше, чем предполагалось, а штурмующие группы стали действовать не по плану и были остановлены сильным огнём. После тщательной подготовки 3 декабря начался новый штурм, продолжавшийся 26 часов. Оба здания были отбиты у немцев, а засевших в подвалах фашистов уничтожили огнемётчики и сапёры. Отразив яростные контратаки противника, дивизия значительно улучшила своё тактическое положение. Из воспоминаний отца: «Передний край продвинулся на 200—300 метров на запад. В битве, где победа измерялась каждым кирпичом, сантиметром, отвоёванном у неприятеля, это значило очень много». Отец считал важным и правильным требование командующего 62-й армией ко всем командирам частей не переносить свои командные пункты глубже в тыл без разрешения вышестоящего командира. Василий Чуйков вспоминал, что Александр Родимцев был из числа тех немногих комдивов, кто его об этом ни разу не попросил. На протяжении всей обороны Сталинграда Родимцев на левый берег не уходил и находился вместе со своими бойцами и командирами.
Сестра Сталинграда: воспоминания ветерана Великой Отечественной
99-летний ветеран Павел Алексеевич Андреев служил артиллеристом и прошёл всю Великую Отечественную войну. Одной из самых тяжёлых для него и для всей Красной армии стала Сталинградская битва. 99-летний участник Сталинградской битвы из Ярославля вновь увидел город-герой. 9 июня Волгоград вновь увидел своими глазами 99-летний житель Ярославской области, ветеран Великой Отечественной войны Михаил Николаевич Пеймер. Воспоминания участника операции «Уран». К 80-летию контрнаступления Красной армии под Сталинградом. Центром внимания являются воспоминания участника Великой Отечественной войны, в частности сражения на Волге в июле 1942 – феврале 1943 гг., гвардии полковника Павла Ивановича Рождественского. В. Баранов, кандидат исторических наук, участник Сталинградской битвы.
ЭСТАФЕТА ПАМЯТИ Заметки участника Сталинградской битвы
Исследовать роль Сталинградской битвы на повседневную жизнь мирных жителей Сталинграда в представлении юных свидетелей. Картины войны запечатлелись в памяти. «Ридус»: Через год мы будем праздновать всем эпидемиям назло 80-летие Сталинградской битвы. Вы известны как принципиальный сторонник возвращения названия Сталинград городу-герою на Волге.
Память об участниках Сталинградской битвы
Борис Михайлович Гаврилов был ребёнком, когда началась Сталинградская битва. Живых участников Сталинградской битвы сегодня осталось очень мало, с одним из них, 97-летним ветераном Алексеем Буфетовым, встретился Sputnik. В этот день победой Красной армии завершилась Сталинградская битва — главное сражение ХХ века. В фонде Президентской библиотеки собраны тысячи электронных документов, посвящённых Великой Отечественной войне и, в частности, Сталинградской битве.
«15 самолетов сбил»: ветеран войны поделился воспоминаниями о Сталинградской битве
Эх, как не хочется умирать! Живем мы сейчас в доме-общежитии, пиши на здоровье", - это заметка от 14 ноября. В высказываниях Арацкой уже нет сентябрьского ужаса. Она даже иронично обращается к дневнику "мое немое создание". Возможно, его кто-то читал? Арацкая запомнила тихий, лунный вечер накануне. Мы все расселись около него. В тот вечер Папа был почему-то такой задумчивый, казалось, что глаза его смотрели куда-то в одну точку, на Волгу, в них даже было видно отражение "золотой" лунной дорожки на воде". А утром отец откинул крышку окопа и крикнул соседу: "Шура, выходи, все жив...
Он не успел договорить. Смерти ох как не нравится слово "живы". Анна Арацкая вторая справа с подругами на довоенном снимке. Их взяли на переполненный пароход. Ужасная бомбежка, бомбы падали и впереди, и сбоку, и сзади, наш маленький пароходик качало так, что каждую секунду мы могли перевернуться", - вспоминала девушка. И все-таки судно доставило их на левый берег Волги. Потом добрались до Камышина. Вот только там их никто не ждал.
К счастью, сразу подвернулась работа: вольнонаемными в прачечный отряд. Тяжело всем, главное - у нас была крыша над головой, жили в шалашах, были обуты, и кормили нас", - отмечает автор. Пока все спят, при свете коптилки Анна пишет: "Только я думаю, что мы ни за что не сдадим наш город немцам. Мы ведь тоже в армии, все равно не отдадим город. Слышишь, проклятый Гитлер, будь ты проклят, грызи хоть зубами нашу землю, но не возьмешь наш Сталинград! Вот только Арацким за работу ничего не платили. Аня даже написала письмо Калинину, но без ответа.
Из письма Москалю Василию: "…я здоров и бодр и живу, пока, неплохо. Конечно, эту жизнь нельзя сравнивать с жизнью мирного времени. Она далеко не похожа на прошлую. Жизнь сейчас своеобразная, интересная и историческая. На человеческую жизнь почти не похожая. Нет тебе нигде постоянного пристанища и ежеминутно ждёшь своей смерти. Погода у нас замечательная. За полтора месяца было только два небольших дождика. Всё время стоит жара днём и прохлада ночью. Спим — если когда приходится — как всегда под открытым небом, на чистом и свежем воздухе, пахнущем серебристой полынью придонской степи. Но редко бывает такой хороший воздух. Чаще всего он бывает засорён фашистской нечистью — самолётами, снарядами, минами и трупами вонючими. И во время жестокого боя воздух бывает переполнен пылью, дымом, и, вместо аромата, в воздухе пахнет гарью, порохом… смертью. Жестокие идут бои. Здесь гибнут тысячи человеческих жизней. Дон стал кладбищем для фашистских голов, но их ещё много живых. И пока мы не срубили последнюю голову, до тех пор мы не должны ждать отдыха. В доме я себя чувствую стеснённым… Я привык к большим лесам, открытому воздуху. Сейчас привыкаю к необозримым степным просторам Дона. Здесь намного труднее, чем на Западном фронте. Здесь всё видно, как на ладони. Даже от жаркого солнца негде спрятаться, приходится сидеть и потеть. Спасает здесь земля. Как суслики сидим постоянно в норах. Всё время сижу над норой. Ибо с восхода и до заката солнца вражеские самолёты постоянно летают, свободно отыскивают себе цель и начинают бомбить и стрелять. И кто не успевает забраться в нору, тот рискует жизнью, что часто бывает. Вот пока я записываю эти строки, мне до 5 раз пришлось прятаться в щель. А у друга Кузнецова пригорела обеденная каша на огне, пока сидели в щели. И только ночью чувствую себя несколько спокойно. Хутор почти весь разрушен бомбами. По улицам валяются щепки и стёкла. Всё изрыто воронками от бомб. Везде валяются осколки от бомб, и местами стоит сильное зловоние от разлагающихся убитых лошадей. Да тут в клочья изорвало одного бойца, и кусочки мяса валяются по всему огороду — где палец, где ступня и т. Это всё гитлеровские новые порядки в Европе… …жить трудновато. Но мы к этой жизни привыкли, как будто так и надо. Сейчас нет мамки при себе. Сам повар и прачка, радист и командир — везде успевай. Часто вспоминаю домашнюю жизнь, где всё было готово. И койка мягкая, что иногда не нравилось. Но всё это не важно. Сейчас война. Нужно воевать и с гордостью всё это переносить. И, если не умрём, то всё это после войны загладится и останется в памяти как сказка — все прошлые боевые дни Великой Отечественной войны. Фоминка Челябинского уезда Оренбургской губернии ныне Мишкинский район. Жил как все деревенские мальчишки того времени. Навсегда отпечаталось в памяти детства проход в 1919 г. С детства был приучен к труду, помогал родителям. В семье было 8 детей. Василий в 13 лет в октябре 1928 г. Курбатово Балахтинского района Красноярского края. После курса молодого бойца направлен в 236-й отдельный батальон связи 62-го стрелкового корпуса Уральского военного округа курсантом-радистом. После окончания школы младших командиров в феврале 1941 г. Челябинска, но окончить не успел, так как часть была поднята по тревоге и 17 июня 1941 г. Войну встретили недалеко от ст.
Как рассказал сам гость, в Волгограде он уже один раз был — в 1942 году. Сейчас, спустя 80 лет, он вновь прибыл в город на Волге, попутно осуществляя свою давнюю мечту о речном круизе. Михаил Пеймер считает волонтеров современными комсомольцами Источник: Алексей Волхонский — Михаил Николаевич Пеймер проживает в Ярославле и всегда хотел отправиться в речной круиз. Его мечта осуществилась в 99 лет — ветеран Великой Отечественной совершил путешествие, посетив Кострому, Нижний Новгород, Чебоксары, Казань, Самару, Саратов, Волгоград и Астрахань, — рассказали волонтеры, встретившие ветерана в Волгограде. В октябре 1942-го его назначили командиром батареи реактивных установок «Катюша». После Сталинграда в составе 24-й Гвардейской бригады 3-го Белорусского фронта участвовал в операции «Багратион», освобождал Белоруссию, Литву, сражался в Восточной Пруссии. На момент окончания Великой Отечественной Михаилу Пеймеру было всего 22 года Источник: Алексей Волхонский Сам Михаил Николаевич на вопрос, с какими чувствами он вернулся на сталинградскую землю, ответил тяжелым вздохом. С 18 июля 1942 и по 3 февраля 1943 я был здесь командиром батареи артиллерийских установок, которые называли «Катюшами», — рассказал ветеран, едва сойдя с трапа теплохода. Но я бы хотел посмотреть, что нового сделали в городе. Хотел бы побывать в музее «Сталинградская битва», да и просто пообщаться с волгоградцами.
Ей могло бы исполниться 87 лет сегодня. Она не любила этот день. Теперь в нашей семье это день скорби и памяти. Она умерла, когда ей было 55 лет. Бабушке известного общественника Сергея Островского Эмме Карагичевой было четыре года, когда началась Сталинградская битва, но она до сих пор помнит, как в небе кружили немецкие самолеты, а от их дома остались лишь руины после обстрела. Небо там было черным, сверкали сполохи молний, непрерывно грохотал гром, — вспоминает Эмма Карагичева. Мы уже бежали, а справа всё надвигалась страшная черная туча. Да ведь это туча самолетов! Передние уже хорошо просматриваются. Все бегают, мечутся. Забегаем в дом, хватаем то, что попадает под руку, и бежим к убежищу, под землю.
Воспоминания
- Частоты вещания
- «Сопротивлялись как могли»: ветеран Сталинградской битвы рассказал о боях за город — РТ на русском
- Сталинградская битва: воспоминания пензенского ветерана Владимира Керханаджева
- Происшествия
Рекомендуем
- Анатолий Мережко: я дрался за Сталинград
- Ярославские ветераны поделились своими воспоминаниями о Сталинградской битве - Вести Ярославль
- Заявка на вступление
- «Межпоселенческая центральная библиотека» (МБУК ПР «МЦБ») | Новости
- Память об участниках Сталинградской битвы
Ветераны Сталинградской битвы рассказали о величайшем сражении в истории человечества
В этот день победой Красной армии завершилась Сталинградская битва — главное сражение ХХ века. 101-летняя ветеран Сталинградской битвы рассказала о спасении солдат. В Год исторической памяти – о том, как переправляли раненых по незамерзшей Волге, в воспоминаниях ветерана, санинструктора Марии Рохлиной. Сталинградская битва, самое масштабное сражение Второй мировой войны, яркое свидетельство героизма советского народа. Ярославский ветеран поделился воспоминаниями о Сталинградской битве. В пятницу, 2 февраля, во всей России отмечают 75-летие победы советских войск над немецко-фашистскими войсками в битве на Волге.