О некоторых страницах российско-французских отношений в связи с 210-летней годовщиной взятия Парижа армией Александра Первого в программе «Что происходит?» журнала «Международная жизнь» рассказывает историк, главный редактор проекта «Россия.
30 мая 1814 был заключен Парижский договор — Россия завершила Наполеоновские войны
| Взятие Парижа русскими войсками в 1814: история и участники: Оружие: Наука и техника: | 20 ноября 1815 года в Париже был подписан новый договор между Францией и участниками 7-й коалиции, условия которого оказались более тяжелыми для Франции, чем по договору 1814 года. |
| К 200-ЛЕТИЮ ВЗЯТИЯ ПАРИЖА РУССКОЙ АРМИЕЙ: vasilii_ch — LiveJournal | Парижский договор, подписанный 30 мая 1814 года, положил конец войне между Францией и Шестой коалицией, входившей в наполеоновские войны, после перемирия, подписанного 23 апреля. |
| ПАРИЖСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР 1814 | 13 (25) января 1814 года Наполеон выехал в армию из Парижа в Шалон, передав управление государственными делами своей супруге императрице Марии-Луизе и своему брату Иосифу. |
| Парижский мир император | Мирный договор между участниками шестой антифранцузской коалиции (Россией, Великобританией, Австрией и Пруссией), с одной стороны, и Францией — с другой был подписан в Париже 30 мая. |
Александр I: Увидеть Париж - и усмирить!
20 ноября 1815 года в Париже был подписан новый договор между Францией и участниками 7-й коалиции, условия которого оказались более тяжелыми для Франции, чем по договору 1814 года. Гравюра была выпущена сразу вскоре после подписания Парижского мира 1814 года. Парижский мирный договор 1815 года между участниками седьмой антифранцузской коалиции (Россией, Англией, Австрией и Пруссией) подписан в Париже 20 ноября после поражения Наполеона при Ватерлоо. Но Парижским миром, определявшим границы Франции, не могла быть успокоена Европа, взволнованная революцией и Наполеоном, перемешавшим старые грани и старые отношения. 30 (18 по старому стилю) мая в 1814 году был заключен Парижский мирный договор. Это соглашение закончило Отечественную войну, равно как и Заграничный поход русской армии. В этот день в 1814 году был подписан Парижский мирный договор и окончилась война против наполеоновской империи.
СОДЕРЖАНИЕ
- Журнал Международная жизнь - Русские взяли Париж, но французы не выучили урок 1814 года
- Парижский мирный договор 1814. Большая российская энциклопедия
- Свердловская область
- Парижский мирный договор 1814
- От Березины до Парижа: зарубежный поход русской армии
- Бани, секс и казаки: как русская армия покорила Париж в 1814 году
210 лет назад союзные войска взяли столицу Франции
Подписан в Париже 30 мая 1814. Впоследствии к договору присоединились Швеция, Испания и Португалия. Ввиду… … Советская историческая энциклопедия Парижский мирный договор — Парижский договор, Парижский мирный договор: Парижский договор 1259 между английским и французским королями об отказе первого от притязаний на Нормандию, Мен и другие французские территории, потерянные Англией при Иоанне Безземельном, но… … Википедия Парижский мирный договор 1815 — мирный договор между участниками седьмой антифранцузской коалиции Россией, Великобританией, Австрией и Пруссией и Францией, в которой вторично была восстановлена власть Бурбонов. Подписан в Париже 20 ноября.
Война завершилась, но после военного успеха требовалась и победа дипломатическая. Необходимо было определить, каким будет мир после Наполеона и какое место в новом геополитическом раскладе займет Россия.
Уже в апреле 1814 года союзники по шестой антинаполеоновской коалиции — Россия, Англия, Австрия и Пруссия — стали готовить договор с новой Францией, уже не империей, а разгромленным королевством, в которое возвратился монарх из прежней династии Бурбонов — Людовик XVIII. Для начала мирных переговоров требовалось убрать многочисленные гарнизоны и корпуса французской армии из областей за пределами Франции. Хотя в Париже уже находились русские войска, в городах и крепостях от Испании до Германии все еще располагались сильные отряды бывших войск Наполеона, имевшие в общей сложности около 12 тысяч пушек. Например, только в Гамбурге и Магдебурге под командованием опытного наполеоновского маршала Даву оборонялись около 65 тысяч солдат с многими сотнями артиллерийских орудий. Российский император Александр I прекрасно понимал, что, если переговоры о мире с новым французским королем начнутся до того, как бывшие наполеоновские войска оставят свои крепости за пределами Франции, это усилит позиции французского правительства на переговорах, став удобным предметом для дипломатического торга.
Требовалось, чтобы эти войска сдались без боя и покинули свои укрепленные позиции. Для этого Александр I согласился пустить в занятый русскими Париж только после того, как новый монарх подписал соответствующий приказ о капитуляции всех наполеоновских гарнизонов в Германии и Голландии. После этого в течение всего лишь месяца в Париже был быстро подготовлен мирный договор участников антинаполеоновской коалиции с новыми властями Франции.
Почти два века тому назад Пушкин, перечисляя самые важные вехи своего времени, поставил рядом эти диаметрально противоположные в эмоциональном, но одинаково значимые в историческом плане события. Посмотрим, как пушкинские современники, в сознании которых пожар Москвы в 1812-м и капитуляция Парижа в 1814-м сплелись воедино, реагировали на них в реальном времени. Однако если мы бросим взор на это эпохальное событие сквозь оптику истории эмоций, то с удивлением обнаружим: накануне войны дворянское общество Первопрестольной испытывало довольно низменные эмоции, не имеющие ничего общего с патриотизмом. Предоставим слово Пушкину, ставшему первым в России историком эмоций: "Все говорили о близкой войне и, сколько помню, довольно легкомысленно. Подражание французскому тону времен Людовика XV было в моде. Любовь к отечеству казалась педантством.
Тогдашние умники превозносили Наполеона с фанатическим подобострастием и шутили над нашими неудачами. К несчастию, заступники отечества были немного простоваты; они были осмеяны довольно забавно и не имели никакого влияния. Их патриотизм ограничивался жестоким порицанием употребления французского языка в обществах, введения иностранных слов, грозными выходками противу Кузнецкого моста и тому подобным. Молодые люди говорили обо всем русском с презрением или равнодушием и, шутя, предсказывали России участь Рейнской конфедерации. Словом, общество было довольно гадко". По своей гениальной художественной выразительности и непревзойденной исторической точности несколько пушкинских строчек способны перевесить любое многостраничное историческое сочинение. Даже после вторжения Наполеона в пределы Российской империи эмоциональный климат дворянской Москвы изменился лишь по форме, но не по сути: "Светские балагуры присмирели; дамы вструхнули. Гонители французского языка и Кузнецкого моста взяли в обществах решительный верх, и гостиные наполнились патриотами: кто высыпал из табакерки французский табак и стал нюхать русский; кто сжег десяток французских брошюрок, кто отказался от лафита и принялся за кислые щи. Все закаялись говорить по-французски; все закричали о Пожарском и Минине и стали проповедовать народную войну, собираясь на долгих отправиться в саратовские деревни".
Все россияне от мала до велика, вне зависимости от их сословной принадлежности, ощутили трагизм произошедшего. Автор брошюры - Осип Осипович Реман, русский врач немецкого происхождения, выпускник Венского университета, работавший в России с 1805 года; будущий генерал-штаб-доктор, лейб-медик и лечащий врач историографа Карамзина. Вчитаемся в первый же абзац брошюры и мысленно перенесемся в давно прошедшее время: "Из дымящихся развалин древней нашей Столицы, среди черных и потрясенных стен благочестивой Москвы, златоглавого града отцов наших, воззываю глас мой к вам, братья мои и друзья! Две трети ее лежат с окрыты под пеплом... Разбойническое войско, предводительствуемое жесточайшим из тиранов и разорителей, ворвалось в сии дворцы и дома, опустошило, разорило и сожгло их, предало смерти обезоруженного гражданина и неимущего в его хижине за то, что они последнюю свою собственность, наготу их прикрывавшую, хотели сохранить".
По особому соглашению с Великобританией Франция обязалась через 5 лет отменить работорговлю. Парижский мирный договор предусматривал созыв в Вене мирного конгресса для определения статуса территорий, отторгнутых от Франции. Хотя Парижский мирный договор и создавал вокруг Франции кольцо враждебных государств, его условия были относительно приемлемы для неё. После провала попытки Наполеона I восстановить империю в период «Ста дней» они были пересмотрены в сторону ужесточения. Черкасов Петр Петрович. Первая публикация: Большая российская энциклопедия, 2014. Опубликовано 21 февраля 2023 г. Последнее обновление 21 февраля 2023 г.
ПАРИЖСКИЙ МИР 1814
Даже после вторжения Наполеона в пределы Российской империи эмоциональный климат дворянской Москвы изменился лишь по форме, но не по сути: "Светские балагуры присмирели; дамы вструхнули. Гонители французского языка и Кузнецкого моста взяли в обществах решительный верх, и гостиные наполнились патриотами: кто высыпал из табакерки французский табак и стал нюхать русский; кто сжег десяток французских брошюрок, кто отказался от лафита и принялся за кислые щи. Все закаялись говорить по-французски; все закричали о Пожарском и Минине и стали проповедовать народную войну, собираясь на долгих отправиться в саратовские деревни". Все россияне от мала до велика, вне зависимости от их сословной принадлежности, ощутили трагизм произошедшего. Автор брошюры - Осип Осипович Реман, русский врач немецкого происхождения, выпускник Венского университета, работавший в России с 1805 года; будущий генерал-штаб-доктор, лейб-медик и лечащий врач историографа Карамзина. Вчитаемся в первый же абзац брошюры и мысленно перенесемся в давно прошедшее время: "Из дымящихся развалин древней нашей Столицы, среди черных и потрясенных стен благочестивой Москвы, златоглавого града отцов наших, воззываю глас мой к вам, братья мои и друзья!
Две трети ее лежат с окрыты под пеплом... Разбойническое войско, предводительствуемое жесточайшим из тиранов и разорителей, ворвалось в сии дворцы и дома, опустошило, разорило и сожгло их, предало смерти обезоруженного гражданина и неимущего в его хижине за то, что они последнюю свою собственность, наготу их прикрывавшую, хотели сохранить". В музее-панораме "Бородинская битва" хранится картина Александра Филипповича Смирнова "Пожар Москвы", созданная в 1810-е годы по горячим следам события и визуально запечатлевшая гранди озный масштаб произошедшей ката строфы. Мы видим Большой Кремлевский дворец, сильно пострадавший от пожара и впоследствии перестроенный, Благовещенский и Архангельский соборы Московского Кремля и колокольню Ивана Великого. На первом плане художник изобразил Наполеона со свитой, которые наблюдают за пожаром.
На заднем плане - горящие барки с товарами на Москве-реке. По сути, в этой картине в неявном виде содержалась программа грядущего титанического живописного исследования. В конце XIX века знаменитый баталист Василий Васильевич Верещагин, неоднократно принимавший участие в боевых действиях и знавший о войне не понаслышке, создаст серию из 20 больших полотен "Наполеон I в России " "1812 год". Написанию картин предшествовала огромная исследовательская работа - изучение разнообразных исторических материалов и воспоминаний современников, написанных на нескольких европейских языках. Поэтому каждая картина серии обладает поразительной исторической достоверностью.
Мы отчетливо видим ряд запоминающихся образов, связанных с пожаром: занятых мародерством французских варваров, оскверняющих Успенский собор "В Успенском соборе" или расстреливающих москвичей в Кремле "Поджигатели" ; императора Наполеона, наблюдающего за пожаром с высоты Кремлевской стены "В Кремле - пожар! В настоящее время вся серия картин экспонируется в филиале ГИМа - Музее Отечественной войны 1812 года. Достаточно посмотреть на эти картины, чтобы преисполниться чувством мести к незваным гостям, вторгшимся в пределы Отечества. И разделить это чувство с автором брошюры "Глас Московского жителя": "Развалины древней Столицы призывают вас, Россы, ко мщению, заревы Москвы освещают вам путь к победам.
Но, получается, что "за это" Франции возвращались и утраченные ею в ходе войны колонии. Кроме того, такая актуальная с некоторых пор тема реституции художественных ценностей была решена тогда тоже неожиданным образом. Все произведения искусства, вывезенные Наполеоном из захваченных им стран, были оставлены в парижских музеях. Такая мягкость объяснялась тем, что реставрация монархического строя в самой Франции, подавалась как возвращение Франции из состояния страны-изгоя в разряд дружественных государств.
А этот процесс не должен был сопровождаться поражением в правах и прочими унижениями. Тогда же была решена участь самого Наполеона, и тоже казалось, что навсегда. Он отправился в ссылку на остров Эльба в Средиземном море.
XX века. Документы Российского Министерства иностранных дел, сер. Дипломатическая борьба на развалинах Наполеоновской империи, М.
Швейцария объявлялась независимой. Италия должна была состоять из независимых государств, исключения составляли лишь австрийские провинции. Немецкие княжества объединялись в Германский союз.
Свободное судоходство было объявлено по Рейну и Шельде. Франция заключила особое соглашение с Англией, согласно которому она обязалась уничтожить работорговлю в принадлежавших ей колониях.
Парижский мир император
| ПАРИЖСКИЙ МИР 1814 — История России до 1917 года | Россией, Великобританией, Австрией и Пруссией; позднее присоединились Испания, Швеция и Португалия. |
| Новоалександровские Красногвардейские Вести | A definitive treaty of peace between his Britannic majesty and his most Christian majesty Louis XVIII — Done at Paris, the 30th of May 1814. |
| 210 лет назад союзные войска взяли столицу Франции | Парижский мирный договор 30 мая 1814 года не предусматривал начисления контрибуции. |
| Журнал Международная жизнь - Русские взяли Париж, но французы не выучили урок 1814 года | Парижский мирный договор был подписан 30 мая (18 мая по ст. ст.) 1814 года, ровно через два месяца после того, как русские войска вошли в столицу Франции. |
| Парижская Пасха | 20 ноября 1815 года в Париже был подписан новый договор между Францией и участниками 7-й коалиции, условия которого оказались более тяжелыми для Франции, чем по договору 1814 года. |
Париж, 1814. Великий триумф России
Иногда его называют Первым Парижским миром, после которого последовал еще один в 1815 году. Парижский Мирный договор 1814. Взятие Парижа Император Александр I во главе русского войска триумфально вступил в Париж 31 марта 1814 года. Значимость Парижского мирного договора 1814 года особенно хорошо просматривается в исторической ретроспективе. Парижский мирный договор 1814. Поиск. Смотреть позже.
200 лет назад русские снова вошли в Париж
В результате Франция была вынуждена заключить Парижский мирный договор с союзниками и потеряла значительную часть своих территорий. По заключении 2-го Парижского мира назначен главным начальником союзных войск. 31 марта 1814 году русские войска во главе с императором Александром I триумфально вступили в Париж после сражения у его стен. 31 марта 1814 года в полдень в Париж торжественно вступили отборные части союзных войск во главе с императором Александром I и командующими союзными войсками. К началу кампании 1814 г. в войсках союзников насчитывалось около 460 тыс. человек, в том числе свыше 157 тыс. русских.
Взятие Императором Александром I Парижа: «Мы их наказали любовью»
Через неделю после взятия Парижа русскими солдатами и казаками император Бонапарт отрекся от престола. Война завершилась, но после военного успеха требовалась и победа дипломатическая. Необходимо было определить, каким будет мир после Наполеона и какое место в новом геополитическом раскладе займет Россия. Уже в апреле 1814 года союзники по шестой антинаполеоновской коалиции — Россия, Англия, Австрия и Пруссия — стали готовить договор с новой Францией, уже не империей, а разгромленным королевством, в которое возвратился монарх из прежней династии Бурбонов — Людовик XVIII. Для начала мирных переговоров требовалось убрать многочисленные гарнизоны и корпуса французской армии из областей за пределами Франции. Хотя в Париже уже находились русские войска, в городах и крепостях от Испании до Германии все еще располагались сильные отряды бывших войск Наполеона, имевшие в общей сложности около 12 тысяч пушек. Например, только в Гамбурге и Магдебурге под командованием опытного наполеоновского маршала Даву оборонялись около 65 тысяч солдат с многими сотнями артиллерийских орудий. Российский император Александр I прекрасно понимал, что, если переговоры о мире с новым французским королем начнутся до того, как бывшие наполеоновские войска оставят свои крепости за пределами Франции, это усилит позиции французского правительства на переговорах, став удобным предметом для дипломатического торга. Требовалось, чтобы эти войска сдались без боя и покинули свои укрепленные позиции.
Многолетняя борьба с военным гением Наполеона завершилась победой в марте 1814-го, когда русские войска взяли столицу Франции, крупнейший город Европы того времени. Через неделю после взятия Парижа русскими солдатами и казаками император Бонапарт отрекся от престола. Война завершилась, но после военного успеха требовалась и победа дипломатическая. Необходимо было определить, каким будет мир после Наполеона и какое место в новом геополитическом раскладе займет Россия. Уже в апреле 1814 года союзники по шестой антинаполеоновской коалиции — Россия, Англия, Австрия и Пруссия — стали готовить договор с новой Францией, уже не империей, а разгромленным королевством, в которое возвратился монарх из прежней династии Бурбонов — Людовик XVIII. Для начала мирных переговоров требовалось убрать многочисленные гарнизоны и корпуса французской армии из областей за пределами Франции. Хотя в Париже уже находились русские войска, в городах и крепостях от Испании до Германии все еще располагались сильные отряды бывших войск Наполеона, имевшие в общей сложности около 12 тысяч пушек.
Например, только в Гамбурге и Магдебурге под командованием опытного наполеоновского маршала Даву оборонялись около 65 тысяч солдат с многими сотнями артиллерийских орудий. Российский император Александр I прекрасно понимал, что, если переговоры о мире с новым французским королем начнутся до того, как бывшие наполеоновские войска оставят свои крепости за пределами Франции, это усилит позиции французского правительства на переговорах, став удобным предметом для дипломатического торга. Требовалось, чтобы эти войска сдались без боя и покинули свои укрепленные позиции.
Поэтому, несмотря на военный разгром и волчьи аппетиты Англии и Австрии, Франция сохранила свои границы, существовавшие до 1792 года, даже получив несколько небольших дополнительных клочков земли.
Франции возвращалась и большая часть колониальных владений, утраченных после революции и во время Наполеоновских войн. Хотя нашествие 1812 года причинило огромный ущерб нашей стране, именно по требованию российского императора разгромленная Франция была освобождена от выплаты контрибуции. Зато все крупные европейские страны, присоединенные Наполеоном к Франции — Швейцария и Нидерланды, становились независимыми. Все это позволило ликвидировать могущественную наполеоновскую империю, но сохранить побежденную Францию как выгодный для России геополитический противовес чрезмерному усилению влияния Англии и Австрии в Европе.
Кроме того, французский король, опять же под нажимом Александра I, согласился на сохранение во Франции конституции и парламента. В этом случае представительная демократия создавала уже другой, тоже выгодный России политический противовес, не допуская усиления монархической власти в государстве, где все еще оставались слишком влиятельны наполеоновские традиции политической диктатуры, способной, опираясь на экономическую мощь, возродить сильную армию и былое влияние. Сохраненный же под давлением Александра французский парламент обрекал Францию на десятилетия депутатской говорильни и относительно слабой королевской власти. Одним словом, русская дипломатия при подготовке мирного договора 1814 года продемонстрировала стратегическое мышление.
Отказавшись от сиюминутных выгод, например в виде требования контрибуции от Франции, она на несколько десятилетий, вплоть до начала Крымской войны, обеспечила небывалое геополитическое влияние нашей страны в Европе.
Необходимо было определить, каким будет мир после Наполеона и какое место в новом геополитическом раскладе займет Россия. Уже в апреле 1814 года союзники по шестой антинаполеоновской коалиции — Россия, Англия, Австрия и Пруссия — стали готовить договор с новой Францией, уже не империей, а разгромленным королевством, в которое возвратился монарх из прежней династии Бурбонов — Людовик XVIII. Парижский мирный договор был подписан 30 мая 18 мая по ст.
Парижская Пасха
Парижский мирный договор 1815 Смотреть что такое "Парижский мирный договор 1814" в других словарях: Парижский мирный договор 1814 — У этого термина существуют и другие значения, см. Парижский мир. Подписан в Париже 30 мая 1814. Впоследствии к договору присоединились Швеция, Испания и Португалия.
После войны был созван Венский Конгресс, на котором прозвучал «Концерт наций». Казалось бы, живи Европа в мире, но это пожелание было не по адресу, и спустя сорок лет объединенные армии Европы, включая французов, направились аннексировать у России Крым. Пришлось опять их обламывать!
На третий год, 15 сентября 1810, Талейран писал императору Александру, что расположение, оказанное ему русским государем в дни печали, стало утехою и гордостью всей его жизни. Жалуясь на целую систему упреков, стеснений, внутренних мучений, какую он претерпевает со времени эрфуртского свидания, систему, расстроившую его дела, Талейран просил у императора полтора миллиона франков. Александр отказал в этой просьбе, отвечая, что ее исполнение может повредить самому Талейрану и противно тем чистым и простым правилам, которыми император руководится в сношениях с иностранными государями и с теми, которые им служат. Теперь, в 1814 году, император Александр встретился с Талейраном как с чародеем, который дорого просит за свои предсказания, но предсказывает верно.
И теперь Талейран занимался каким-то таинственным делом. Дом сгорел; куда же перебраться? Наполеон — император, герой ста битв, завоеватель — низвержен; война должна прекратиться, но с прекращением войны должна начать действовать дипломатия: пришел, следовательно, черед дипломатическому Наполеону — и Талейран готов. Он в Париже, мудрец, прошедший огонь и воду, знающий все и всех. Глаза всех обращены на него: на кого он укажет? Около Талейрана давно уже собирались люди, недовольные правительством Наполеона, давно произносилось и имя Бурбонов. Роялисты, возвратившиеся во Францию при Наполеоне, служили императору и молчали, пока он был в силе; но теперь, когда на империю рассчитывать было нельзя более, они естественно обратились к законной династии и начали действовать в пользу ее; действовать становилось все легче и легче, ибо соперничества не было; другие партии, пораженные бессилием, безмолвствовали. Талейран молчал, прислушиваясь и приглядываясь, и наконец решил, что одни Бурбоны возможны. В четверг 19 31 марта союзники торжественно вступили в Париж. Император Александр ехал между прусским королем и фельдмаршалом Шварценбергом; император Франц не хотел участвовать в торжестве, которое было ему очень не по душе.
В такие великие минуты дух главного исторического деятеля, каким был Александр, переполнялся впечатлениями настоящего и прошлого в их тесной, необходимой связи; Александр имел нужду высказаться, освободиться от этой тяжести впечатлений, и, разумеется, он выскажет то, что для него в эти минуты представляет главное, существенное, что всего больше занимает его дух. Он высказывается невольно; чрез несколько времени, успокоившись от волнения, придя, так сказать, в себя, он бы не сказал этого не только другим, он бы и самого себя постарался убедить, что не то должно быть для него на первом плане, не то должно преимущественно занимать его. В описываемые минуты Александру представилось его прошлое со дня вступления на престол, когда он явился провозгласителем великой идеи успокоения Европы от революционных бурь и войн, идеи восстановления равновесия между государствами, правды в их отношениях, при удовлетворении новым потребностям народов, при сохранении новых форм, явившихся вследствие этих потребностей. В этой Европе, пережившей страшную, неслыханную бурю, следы которой наводили столько раздумья, в этой Европе перед государем Божиею милостью, пред внуком Екатерины II-й, выдавался вперед образ человека нового, человека вчерашнего дня, который во время революционной бури личными средствами стал главою могущественного народа. Воспитанник швейцарца Лагарпа демократически, без предубеждений, протянул руку новому человеку, приглашая его вместе работать над водворением в Европе нового, лучшего порядка вещей. Но сын революции не принял предложения либерального самодержца; у него были другие замыслы, другое положение: он хотел основать династию, хотел быть новым Карлом Великим, а для этого нужно было образовать империю Карла Великого. Завоевательные стремления Наполеона, необходимо соединенные с насилиями, с подавлением народных личностей, дали в нем Александру страшного врага и освободили от опасного соперника. Александр стал против гениального главы французского народа представителем нравственных начал, нравственных средств, без колебаний вступил в страшную борьбу, опираясь на эти начала и средства, убежденный в великом значении своего дела, во всеобщем сочувствии к нему. Но борьба шла неудачно; неудача за неудачей, унижение за унижением; чувствовались, слышались внутри и вне страшные для самолюбия отзывы: «Он не в уровень своему положению; где ему бороться с великаном! Он слаб, невыдержлив, на него полагаться нельзя».
Во сколько тут было несправедливого, во сколько тут было горечи обманутых надежд, желания сложить свою вину на другого — это было в стороне; толпа судила по видимости, оскорбительные отзывы повторялись и крепли, становились общим мнением, утвержденным приговором. Прошло шесть лет тяжких испытаний. Наконец, во время страшной бури, засветился луч надежды. Одним подвигом твердости — не мириться с завоевателем — завоеватель был изгнан с позором, с потерею всего войска; другим подвигом твердости — докончить борьбу низложением Наполеона — освобождена была Европы и русский государь получал небывалую в истории славу. Чувство этой славы, в данную минуту еще ничем не отравленное, в противоположность с недавним горьким чувством унижения переполнило душу Александра и вылилось в словах, сказанных им Ермолову: «Ну что, Алексей Петрович, теперь скажут в Петербурге? Ведь было время, когда у нас, величая Наполеона, меня считали простячком». Но когда, какой монарх находился в положении, подобном положению Александра? Еще одно чувство переполняло душу Александра в описываемую минуту. При окончании подвига сильнее чувствуется главная трудность, встретившаяся при его совершении; но мы знаем, что главная трудность Александра при достижении цели великой коалиции заключалась в противодействии австрийской политике, причем император, употребляя все средства, чтобы уговорить Шварценберга не останавливаться, иногда должен был забывать свое высокое положение: Александр помнил, как ему приходилось ночью с фонарем отправляться в ставку Шварценберга и убеждать его к движению вперед. И это воспоминание вылилось при входе в Париж; Александр сказал тому же Ермолову, указывая на Шварценберга: «По милости этого толстяка не раз у меня ворочалась под головою подушка».
Такие чувства переполняли душу Александра. Что же чувствовали парижане, глядя на знаменитого царя? Париж в этом случае верно представил Францию: народ толпился и молчал в нравственном бессилии при отсутствии ясного понимания и определенного чувства своего положения. На свободе могли волноваться роялисты с своими криками, с своим белым знаменем. Но французы при своей впечатлительности не могут долго сдерживаться: тут было лицо, производившее сильное впечатление своим значением, пред которым поникало значение Наполеона, и лицо чрезвычайно симпатичное — то был русский государь, который вызвал громкие приветствия со стороны не одних роялистов. На Елисейских полях остановились союзники, чтобы сделать смотр своим войскам; но что делать после смотра, с чего начать, что сказать Парижу, Франции? От кого узнать о состоянии умов в Париже, Франции? Больше не от кого, как от Талейрана, и статс-секретарь русского императора Нессельроде едет в улицу С. Во время разговора дипломатов о состоянии Франции Нессельроде получает записку от императора, в которой говорится, что во время смотра войск дано знать, будто под Елисейский дворец, где намеревался остановиться император Александр, подведены мины. Талейран пользуется случаем и предлагает императору свой дом как совершенно безопасный и удобный.
Император соглашается, и в тот же день между хозяином и высоким гостем происходит совещание о будущности Франции. Вследствие этого решения прокламация союзных государей объявила Франции, что они не вступят в переговоры ни с Наполеоном, ни с кем-либо из членов его фамилии; что они уважают целость прежней Франции, как она была при королях законных; что признают и гарантируют конституцию, какую французский народ себе даст, и приглашают сенат назначить временное правительство. Временное правительство назначает Талейран, под своим председательством, из пяти людей, к себе близких. Дипломат, ушедший вовремя из горящего дома, господствует; в ином положении находится другой наполеоновский дипломат, который в глазах Талейрана был сумасшедшим, потому что не хотел оставить горящего дома и употреблял отчаянные усилия затушить пожар, спасти хозяина. Коленкур ездит по знатным людям, обязанным всем Наполеону, умоляет их действовать в пользу императора, но — говорит глухим. Сенат произносит низвержение Наполеона на том основании, что он нарушил законы, в силу которых призван был царствовать, попрал свободу частную и общественную. Император Александр убеждает Коленкура не тратить понапрасну времени в Париже, ехать в Фонтенебло и уговаривать Наполеона отречься от престола, причем предложено было падшему императору убежище в России, где он найдет блистательное и радушное гостеприимство. Но Наполеон не хочет еще уступить без боя; он думает напасть на союзников, электризует солдат, но в высших слоях войск, между генералами и офицерами, рассудительность берет верх над чувством, здесь не питают никакой надежды на успешное продолжение борьбы. Маршалы — Удино, Ней, Макдональд — намекают на необходимость отречения в пользу сына. Наполеон говорит им, что это не поведет ни к чему: жена и сын его не удержатся, и чрез 15 дней на их месте будут Бурбоны.
Он соглашается завести переговоры с союзниками насчет отречения в пользу сына только для того, чтобы выиграть время, обмануть союзников и нечаянно напасть на них. Для переговоров отправляются в Париж Коленкур, Ней и Макдональд; на дороге присоединился к ним и маршал Мармон, который уже завел переговоры с союзниками, обещаясь с своим корпусом отступить от Наполеона и покинуть важное положение при реке Ессоне, прикрывавшее Фонтенебло. Прибывши в Париж, маршалы целую ночь провели в переговорах с императором Александром, настаивая на регентстве Марии-Луизы во время малолетства Наполеона II-го. В передних комнатах они столкнулись с роялистами, перебранились с ними и подняли шум; Талейран должен был напомнить им, что они в квартире русского императора. Между тем Наполеон, все думая о том, как напасть на союзников, послал в корпус Мармона за начальствовавшим там в отсутствие маршала генералом Сугамом; тот испугался, объявил товарищам, что, должно быть, Наполеон узнал об их переговорах с союзниками и требует его для расстреляния; чтобы избавиться от беды, генералы решили перейти немедленно же к союзникам и привели в исполнение свое решение. Вследствие этого в Париже произошла любопытная сцена: когда император Александр вместе с королем Прусским и министрами коалиции принял в другой раз маршалов, то они опять начали говорить в пользу Наполеона II-го и регентства Марии-Луизы, выставляя на вид, что у Наполеона I-го еще много войска, ему преданного, а потому доводить его до крайности нельзя. Но в то время, когда речи маршалов начинали производить сильное впечатление, входит русский адъютант и тихонько что-то говорит своему императору. Коленкур, понимавший немного по-русски вследствие своего пребывания в Петербурге, услыхав слова «шестой корпус», сейчас догадался, в чем дело, особенно когда император, наклонившись к адъютанту, спросил: «Целый корпус? Действительно, император, выйдя опять к маршалам, объявил твердым тоном, что одни Бурбоны пригодны для Франции и для Европы; что армия, во имя которой говорили маршалы, по крайней мере разделена: целый корпус перешел к союзникам. Маршалам нечего было отвечать, и Наполеону в Фонтенебло нечего было думать о продолжении борьбы; он отрекся от престола безусловно.
Он сохранил титул императора и получил во владение остров Эльбу. Это местопребывание обещал ему император Александр в разговоре с Коленкуром и потом настоял на исполнении обещания, хотя другие союзники сильно возражали, представляя близость острова к Италии и Франции. Только что пронеслась весть об отречении, как толпа, жаждущая наругаться над падшим величием, начала свое дело. У героя ста битв, перед которым недавно все преклонялось, нет другого названия, как «людоед корсиканский». Наполеон должен готовиться к отъезду на Эльбу и жалуется, что ему придется проезжать чрез южные провинции, что народ убьет его там. Еще в России, во время несчастного отступления, на другой день после битвы при Малоярославце, когда казаки чуть было не взяли его в плен, Наполеон велел своему доктору приготовить сильный прием опиума на случай плена. Яд остался у него, и теперь, ночью 11 апреля, он его принял; но дело кончилось одной рвотой, и после крепкого сна Наполеон не заблагорассудил повторить прием. Он выехал из Фонтенебло на юг в сопровождении комиссаров от каждой из союзных держав. Опасения его сбылись: в Оранже раздались крики «Смерть тирану! Наполеон для предосторожности переоделся в иностранный мундир.
В Оргоне народ явился с виселицей и бросился к карете; но графу Шувалову, комиссару с русской стороны, который один мог объясняться легко по-французски, удалось утишить толпу. Среди этих сцен Наполеон однажды не выдержал — и заплакал. Когда оканчивали с Наполеоном, нужно было начинать с Бурбонами. Из них первый, с которым парижане познакомились трудно сказать, чтобы возобновили знакомство , был граф Артуа, брат короля Людовика и наследник престола; Артуа въехал торжественно в Париж в мундире национальной гвардии, но с белой кокардой и поместился в Тюльери. Переступая порог этого старого жилища французских королей, принц так был взволнован, что его нужно было поддержать. Сначала были довольны этим представителем восстановленной династии: Артуа был живее, обходительнее, симпатичнее обоих старших братьев, в нем было более французского, национального, и теперь он находился в особенно хорошем настроении, был со всеми ласков, всем жал руки, давал на все стороны обещания, говорил без умолку и заговорился до того, что совершенно забыл о старшем брате, короле; только уже после, надававши обещаний, закричал: «А брат! Мы о нем не подумали: что он скажет? Но теперь предстоял вопрос: как должен царствовать новый король? Решение этого вопроса взял на себя наполеоновский сенат, не пользовавшийся сочувствием как раболепное орудие падшего властителя и желавший теперь прежде всего удержать за своими членами важное и выгодное положение. Сенат определяет, что Людовик призывается на престол свободной волей народа, причем сенат превращается в палату наследственных пэров и новые пэры могут быть назначены королем только на вакантные места, — условие, поставленное для того, чтобы король не ввел в палату эмигрантов; наполеоновский законодательный корпус должен составить нижнюю палату впредь до возобновления ее новыми выборами.
Понятно, что эмигранты должны были взволноваться такими условиями; но император Александр за условия; он велел внушить советникам графа Артуа, что Бурбоны обязаны всем сенату и, как бы ни нападали на него, все же он заключает в себе лучших людей; не с эмигрантами, не знающими Франции, Европы и века, можно управлять страшным французским народом. Эти внушения раздражают людей, которые считали лучшими себя, верных слуг законной династии, а не сенаторов, рабов похитителя; около Артуа начали уже раздаваться крики, оскорбительные для императора Александра. Кричать было можно, но противиться воле Агамемнона союза было поздно, и Артуа объявляет сенату, что хотя он и не получал от брата полномочия принять конституцию, но уверен, что король примет ее основания. Король прежде торжественного въезда в Париж торжественно въехал в Лондон и сказал принцу-регенту: «После Провидения я буду всегда приписывать восстановление мое на троне предков советам вашего королевского высочества, вашей славной стране и доверию ее жителей». В этих словах была доля правды; хотелось также польстить Англии, сблизиться с нею, найти в ней опору в будущем, хотелось и уколоть русского императора; но вышло, что эти слова больше всего оскорбили французов, которые мечтали, что свободно призывают Бурбонов, а, по признанию самого короля, им жаловала их Англия. Переехавши во Францию, Людовик остановился в Компьене, и здесь-то должен был решиться вопрос о конституции. Еще прежде Александр отправил к нему Поццо-ди-Борго с письмом, где говорилось: «Ваше величество покорите все сердца, если обнаружите либеральные идеи, клонящиеся к поддержанию и утверждению органических уставов Франции». Совет был принят холодно. Император Александр, по своей привычке к личному действию, не удержался и тут, поехал в Компьен уговаривать Людовика принять условия сената. Король принял его величаво, как старик принимает молодого человека, выслушивал спокойно, ничего не отверг, ничего не уступил; соблюдая строго старинный этикет, удерживал за собою первое место, что не могло не оскорбить высокого гостя, а этот гость низверг Наполеона!
Торопливость законодательного корпуса уничтожила все впечатление, какое могло быть произведено на Людовика представлениями русского императора: прежде чем было решено дело о конституции, депутаты законодательного корпуса явились в Компьен поклониться своему новому государю. Таким образом, Людовик был признан безусловно и в качестве законного короля, а не короля по призванию пожаловал конституционную хартию. Франция вошла в границы 1790 года с ничтожными прибавками: наполеонская добыча — произведения искусства разных стран остались в Париже: о них умолчали. Но Парижским миром, определявшим границы Франции, не могла быть успокоена Европа, взволнованная революцией и Наполеоном, перемешавшим старые грани и старые отношения. Для того чтобы разобраться в развалинах, причиненных страшною бурею, надобен был конгресс. Новая христианская Европа привыкла к действиям, в которых принимают участие несколько государств; привыкла к войнам, которые велись целыми союзами государств; привыкла и к общим мирным переговорам, для которых уполномоченные разных государей составляли съезды или конгрессы. Знаменит был в XVII веке конгресс Вестфальский, кончивший Тридцатилетнюю войну; но конгресс, к которому теперь готовилась Европа, был гораздо важнее, ибо он должен был установить отношения после небывалой борьбы, в которой все европейские державы принимали участие. Конгресс был назначен в Вене на осень 1814 года. В ожидании великого конгресса государи и министры их разъехались из Парижа по своим странам, где ждали их приветствия торжествующих, освобожденных народов. Но с какими чувствами съедутся союзники в Вену?
Союз их в прежней ли силе? Цель союза была достигнута в Париже. Страшный враг пал пред его усилиями; но мы видели, что, когда еще союз был только в зародыше, союзники начали осматривать друг друга и определять отношения между собою и началось опасное действие — дележ добычи, дележ влияния. С самого начала наступательных движений со стороны Франции, в конце XVIII века, уже обозначалось, что она встретит себе главное препятствие в России, и действительно, борьба до самого ее окончания шла преимущественно между двумя сильнейшими государствами континентальной Европы — между Францией и Россией, столкновения Франции с другими государствами являлись только поводами к борьбе ее с Россией, которая сознала необходимость постоянно поддерживать слабых. Государства, находившиеся между Францией и Россией, не могли иметь самостоятельности и подчинялись влиянию той или другой. Это всего лучше обозначилось в 1812 и 1813 годах, когда сначала вся Европа пошла с Францией против России, а потом пошла с Россией против Франции. Император французов пал окончательно в этой борьбе и своим падением очищал первое место императору русскому, «вождю бессмертной коалиции, стяжавшему славу умиротворителя вселенной». Но так величать Александра могли англичане, и то в первые минуты восторга от падения Наполеона, потому что в Англии это падение было самым желанным делом. Мы видели, что Австрия не хотела падения Наполеона именно потому, что хотела его силою уравновешивать силу России, а самой при этом играть роль посредствующей державы, быть третьей европейской силой. Страшно досадовали, что эти желания не исполнились; страшно досадовали на Наполеона, который был сам причиною своего падения, вел себя так, что помочь ему не было никакой возможности.
Но одною досадою не ограничивались. Потерпев неудачу в стремлении удержать для русского государя одного могущественного соперника, начали стараться поднять многих, хотя и менее сильных, сдержать Александра коалицией. Летом 1814 года всюду слышались толки о властолюбивых замыслах русского императора. Поццо-ди-Борго, назначенный русским посланником в Париже, писал своему государю: «Меттерних закутался в свои собственные интриги, и Австрия стремится к огромным завоеваниям — с тоном великого уничижения». Что распространялось в это время из Вены, видно из одного письма Генца: «Искреннее желание австрийского кабинета было примириться с Наполеоном, ограничить его могущество, обеспечить его соседей от замыслов его беспокойного честолюбия, но сохранить его и его семейство на троне французском. Меттерних был убежден в своей мудрости, что восстановление Бурбонов гораздо больше послужит частному интересу России и Англии, чем Австрии или общему интересу Европы; что Франция, истощенная до последней степени всем тем, что претерпела она в последние двадцать лет, впадет под слабым скипетром Бурбонов в состояние бессилия и совершенного ничтожества, которое долго не позволит ей поддерживать политическое равновесие. И следовательно, Россия, гордая своими успехами, своею славою, влиянием своим в Германии, тесно и постоянно связанная с Англией, не боящаяся более Швеции и мало сдерживаемая, особенно в первые годы, Пруссией, получит свободное и обширное поле для своих честолюбивых предприятий, снова будет грозить Порте, будет держать Австрию в постоянном беспокойстве и достигнет перевеса, опасного для соседей и для всей Европы». Толковали о замыслах Александра относительно Польши. Что он признавал преждевременным в 1813 году, то считал возможным в 1814-м, когда его провозглашали вождем бессмертной коалиции, умиротворителем вселенной; а восстановление Польши разве не относилось прямо к этому умиротворению? Главное затруднение со стороны Пруссии было улажено.
Мы видели, как давно Пруссия была готова отказаться от польских областей, если бы получила за них вознаграждение в Германии, причем имелась постоянно в виду Саксония.
Парижский мир Крымская война. Условия парижского договора Крымской войны 1853-1856. Крымская война 1853-1856 Мирный договор итоги. Заграничные походы русской армии 1812 года.
Наполеон Бонапарт и Александр 1 в Тильзите. Амьенский мир 1802 г. Королева Луиза Прусская и Наполеон. Тильзитский мир Наполеон и Александр. Наполеон отрёкся от престола.
Александр Михайлович Горчаков и Александр 2. Канцлер Российской империи Александр Горчаков. Горчаков Александр Михайлович Берлинский конгресс. Парижский Мирный договор Крымская война 1853-1856. Венский конгресс 1814 года.
Венский конгресс 1814-1815 Александр 1. Парижский Мирный договор 1856 года. Парижский трактат 18 марта 1856. Условия парижского мира 1856 года. Парижский Мирный конгресс.
Амьенский Мирный договор 1802. Амьенский мир. Венский конгресс. Венское соглашение 1815 Россия Англия. Участники парижского мира 1856.
Итоги парижского мира 1856 года. Парижский договор 1856. Антон фон Вернер провозглашение германской империи. Провозглашение германской империи 1871. Бисмарк объединение Германии 1871.
Провозглашение германской империи в Версале. Берлинская конференция 1878. Парижский трактат 1856 г. Парижская Мирная конференция 1856. Наполеон III.
Наполеон 3 и бисмарк. Страсбургский заговор Наполеон 3. Парижский мир 1870 год. Парижский договор 1856 кратко. Положения парижского мирного договора 1856.
Литография русский художественный листок Тимма 1853. Русский художественный листок Тимма 1855 год.
Мир Европе. 1814 год
| Парижская Пасха | «Так называемый первый Парижский мир, закончивший отечественную войну и последовавшую за ней войну за освобождение Германии, был заключен 30 мая 1814 года. между Людовиком XVIII с одной стороны и союзными державами — Россией, Австрией, Пруссией и Англией — с. |
| История в лицах | Взятие Парижа Император Александр I во главе русского войска триумфально вступил в Париж 31 марта 1814 года. |
| Итоги Наполеоновских войн | 18 мая 1814 г. Россия, Англия, Австрия, Пруссия, Испания, Швеция и Португалия подписали с Францией первый Парижский мирный договор. |
| Русские взяли Париж, но французы не выучили урок 1814 года | Парижский мирный договор 1814, мирный договор между участниками шестой антифранцузской коалиции (Россией, Великобританией, Австрией и Пруссией), с одной стороны, и Францией — с другой. |
СОДЕРЖАНИЕ
- Как русские войска гнали Наполеона до Парижа — 12.09.2022 — Статьи на РЕН ТВ
- Свердловская область
- «Мы давно ждали ваше величество!»
- Парижский мирный договор (1814)
- Смотрите также
- Парижский мирный договор 1814 | это... Что такое Парижский мирный договор 1814?
«Знаковое событие»: историк Сергей Перелыгин — о вступлении русских войск в Париж в 1814 году
Для переговоров отправляются в Париж Коленкур, Ней и Макдональд; на дороге присоединился к ним и маршал Мармон, который уже завел переговоры с союзниками, обещаясь с своим корпусом отступить от Наполеона и покинуть важное положение при реке Ессоне, прикрывавшее Фонтенебло. Прибывши в Париж, маршалы целую ночь провели в переговорах с императором Александром, настаивая на регентстве Марии-Луизы во время малолетства Наполеона II-го. В передних комнатах они столкнулись с роялистами, перебранились с ними и подняли шум; Талейран должен был напомнить им, что они в квартире русского императора. Между тем Наполеон, все думая о том, как напасть на союзников, послал в корпус Мармона за начальствовавшим там в отсутствие маршала генералом Сугамом; тот испугался, объявил товарищам, что, должно быть, Наполеон узнал об их переговорах с союзниками и требует его для расстреляния; чтобы избавиться от беды, генералы решили перейти немедленно же к союзникам и привели в исполнение свое решение. Вследствие этого в Париже произошла любопытная сцена: когда император Александр вместе с королем Прусским и министрами коалиции принял в другой раз маршалов, то они опять начали говорить в пользу Наполеона II-го и регентства Марии-Луизы, выставляя на вид, что у Наполеона I-го еще много войска, ему преданного, а потому доводить его до крайности нельзя. Но в то время, когда речи маршалов начинали производить сильное впечатление, входит русский адъютант и тихонько что-то говорит своему императору. Коленкур, понимавший немного по-русски вследствие своего пребывания в Петербурге, услыхав слова «шестой корпус», сейчас догадался, в чем дело, особенно когда император, наклонившись к адъютанту, спросил: «Целый корпус?
Действительно, император, выйдя опять к маршалам, объявил твердым тоном, что одни Бурбоны пригодны для Франции и для Европы; что армия, во имя которой говорили маршалы, по крайней мере разделена: целый корпус перешел к союзникам. Маршалам нечего было отвечать, и Наполеону в Фонтенебло нечего было думать о продолжении борьбы; он отрекся от престола безусловно. Он сохранил титул императора и получил во владение остров Эльбу. Это местопребывание обещал ему император Александр в разговоре с Коленкуром и потом настоял на исполнении обещания, хотя другие союзники сильно возражали, представляя близость острова к Италии и Франции. Только что пронеслась весть об отречении, как толпа, жаждущая наругаться над падшим величием, начала свое дело. У героя ста битв, перед которым недавно все преклонялось, нет другого названия, как «людоед корсиканский».
Наполеон должен готовиться к отъезду на Эльбу и жалуется, что ему придется проезжать чрез южные провинции, что народ убьет его там. Еще в России, во время несчастного отступления, на другой день после битвы при Малоярославце, когда казаки чуть было не взяли его в плен, Наполеон велел своему доктору приготовить сильный прием опиума на случай плена. Яд остался у него, и теперь, ночью 11 апреля, он его принял; но дело кончилось одной рвотой, и после крепкого сна Наполеон не заблагорассудил повторить прием. Он выехал из Фонтенебло на юг в сопровождении комиссаров от каждой из союзных держав. Опасения его сбылись: в Оранже раздались крики «Смерть тирану! Наполеон для предосторожности переоделся в иностранный мундир.
В Оргоне народ явился с виселицей и бросился к карете; но графу Шувалову, комиссару с русской стороны, который один мог объясняться легко по-французски, удалось утишить толпу. Среди этих сцен Наполеон однажды не выдержал — и заплакал. Когда оканчивали с Наполеоном, нужно было начинать с Бурбонами. Из них первый, с которым парижане познакомились трудно сказать, чтобы возобновили знакомство , был граф Артуа, брат короля Людовика и наследник престола; Артуа въехал торжественно в Париж в мундире национальной гвардии, но с белой кокардой и поместился в Тюльери. Переступая порог этого старого жилища французских королей, принц так был взволнован, что его нужно было поддержать. Сначала были довольны этим представителем восстановленной династии: Артуа был живее, обходительнее, симпатичнее обоих старших братьев, в нем было более французского, национального, и теперь он находился в особенно хорошем настроении, был со всеми ласков, всем жал руки, давал на все стороны обещания, говорил без умолку и заговорился до того, что совершенно забыл о старшем брате, короле; только уже после, надававши обещаний, закричал: «А брат!
Мы о нем не подумали: что он скажет? Но теперь предстоял вопрос: как должен царствовать новый король? Решение этого вопроса взял на себя наполеоновский сенат, не пользовавшийся сочувствием как раболепное орудие падшего властителя и желавший теперь прежде всего удержать за своими членами важное и выгодное положение. Сенат определяет, что Людовик призывается на престол свободной волей народа, причем сенат превращается в палату наследственных пэров и новые пэры могут быть назначены королем только на вакантные места, — условие, поставленное для того, чтобы король не ввел в палату эмигрантов; наполеоновский законодательный корпус должен составить нижнюю палату впредь до возобновления ее новыми выборами. Понятно, что эмигранты должны были взволноваться такими условиями; но император Александр за условия; он велел внушить советникам графа Артуа, что Бурбоны обязаны всем сенату и, как бы ни нападали на него, все же он заключает в себе лучших людей; не с эмигрантами, не знающими Франции, Европы и века, можно управлять страшным французским народом. Эти внушения раздражают людей, которые считали лучшими себя, верных слуг законной династии, а не сенаторов, рабов похитителя; около Артуа начали уже раздаваться крики, оскорбительные для императора Александра.
Кричать было можно, но противиться воле Агамемнона союза было поздно, и Артуа объявляет сенату, что хотя он и не получал от брата полномочия принять конституцию, но уверен, что король примет ее основания. Король прежде торжественного въезда в Париж торжественно въехал в Лондон и сказал принцу-регенту: «После Провидения я буду всегда приписывать восстановление мое на троне предков советам вашего королевского высочества, вашей славной стране и доверию ее жителей». В этих словах была доля правды; хотелось также польстить Англии, сблизиться с нею, найти в ней опору в будущем, хотелось и уколоть русского императора; но вышло, что эти слова больше всего оскорбили французов, которые мечтали, что свободно призывают Бурбонов, а, по признанию самого короля, им жаловала их Англия. Переехавши во Францию, Людовик остановился в Компьене, и здесь-то должен был решиться вопрос о конституции. Еще прежде Александр отправил к нему Поццо-ди-Борго с письмом, где говорилось: «Ваше величество покорите все сердца, если обнаружите либеральные идеи, клонящиеся к поддержанию и утверждению органических уставов Франции». Совет был принят холодно.
Император Александр, по своей привычке к личному действию, не удержался и тут, поехал в Компьен уговаривать Людовика принять условия сената. Король принял его величаво, как старик принимает молодого человека, выслушивал спокойно, ничего не отверг, ничего не уступил; соблюдая строго старинный этикет, удерживал за собою первое место, что не могло не оскорбить высокого гостя, а этот гость низверг Наполеона! Торопливость законодательного корпуса уничтожила все впечатление, какое могло быть произведено на Людовика представлениями русского императора: прежде чем было решено дело о конституции, депутаты законодательного корпуса явились в Компьен поклониться своему новому государю. Таким образом, Людовик был признан безусловно и в качестве законного короля, а не короля по призванию пожаловал конституционную хартию. Франция вошла в границы 1790 года с ничтожными прибавками: наполеонская добыча — произведения искусства разных стран остались в Париже: о них умолчали. Но Парижским миром, определявшим границы Франции, не могла быть успокоена Европа, взволнованная революцией и Наполеоном, перемешавшим старые грани и старые отношения.
Для того чтобы разобраться в развалинах, причиненных страшною бурею, надобен был конгресс. Новая христианская Европа привыкла к действиям, в которых принимают участие несколько государств; привыкла к войнам, которые велись целыми союзами государств; привыкла и к общим мирным переговорам, для которых уполномоченные разных государей составляли съезды или конгрессы. Знаменит был в XVII веке конгресс Вестфальский, кончивший Тридцатилетнюю войну; но конгресс, к которому теперь готовилась Европа, был гораздо важнее, ибо он должен был установить отношения после небывалой борьбы, в которой все европейские державы принимали участие. Конгресс был назначен в Вене на осень 1814 года. В ожидании великого конгресса государи и министры их разъехались из Парижа по своим странам, где ждали их приветствия торжествующих, освобожденных народов. Но с какими чувствами съедутся союзники в Вену?
Союз их в прежней ли силе? Цель союза была достигнута в Париже. Страшный враг пал пред его усилиями; но мы видели, что, когда еще союз был только в зародыше, союзники начали осматривать друг друга и определять отношения между собою и началось опасное действие — дележ добычи, дележ влияния. С самого начала наступательных движений со стороны Франции, в конце XVIII века, уже обозначалось, что она встретит себе главное препятствие в России, и действительно, борьба до самого ее окончания шла преимущественно между двумя сильнейшими государствами континентальной Европы — между Францией и Россией, столкновения Франции с другими государствами являлись только поводами к борьбе ее с Россией, которая сознала необходимость постоянно поддерживать слабых. Государства, находившиеся между Францией и Россией, не могли иметь самостоятельности и подчинялись влиянию той или другой. Это всего лучше обозначилось в 1812 и 1813 годах, когда сначала вся Европа пошла с Францией против России, а потом пошла с Россией против Франции.
Император французов пал окончательно в этой борьбе и своим падением очищал первое место императору русскому, «вождю бессмертной коалиции, стяжавшему славу умиротворителя вселенной». Но так величать Александра могли англичане, и то в первые минуты восторга от падения Наполеона, потому что в Англии это падение было самым желанным делом. Мы видели, что Австрия не хотела падения Наполеона именно потому, что хотела его силою уравновешивать силу России, а самой при этом играть роль посредствующей державы, быть третьей европейской силой. Страшно досадовали, что эти желания не исполнились; страшно досадовали на Наполеона, который был сам причиною своего падения, вел себя так, что помочь ему не было никакой возможности. Но одною досадою не ограничивались. Потерпев неудачу в стремлении удержать для русского государя одного могущественного соперника, начали стараться поднять многих, хотя и менее сильных, сдержать Александра коалицией.
Летом 1814 года всюду слышались толки о властолюбивых замыслах русского императора. Поццо-ди-Борго, назначенный русским посланником в Париже, писал своему государю: «Меттерних закутался в свои собственные интриги, и Австрия стремится к огромным завоеваниям — с тоном великого уничижения». Что распространялось в это время из Вены, видно из одного письма Генца: «Искреннее желание австрийского кабинета было примириться с Наполеоном, ограничить его могущество, обеспечить его соседей от замыслов его беспокойного честолюбия, но сохранить его и его семейство на троне французском. Меттерних был убежден в своей мудрости, что восстановление Бурбонов гораздо больше послужит частному интересу России и Англии, чем Австрии или общему интересу Европы; что Франция, истощенная до последней степени всем тем, что претерпела она в последние двадцать лет, впадет под слабым скипетром Бурбонов в состояние бессилия и совершенного ничтожества, которое долго не позволит ей поддерживать политическое равновесие. И следовательно, Россия, гордая своими успехами, своею славою, влиянием своим в Германии, тесно и постоянно связанная с Англией, не боящаяся более Швеции и мало сдерживаемая, особенно в первые годы, Пруссией, получит свободное и обширное поле для своих честолюбивых предприятий, снова будет грозить Порте, будет держать Австрию в постоянном беспокойстве и достигнет перевеса, опасного для соседей и для всей Европы». Толковали о замыслах Александра относительно Польши.
Что он признавал преждевременным в 1813 году, то считал возможным в 1814-м, когда его провозглашали вождем бессмертной коалиции, умиротворителем вселенной; а восстановление Польши разве не относилось прямо к этому умиротворению? Главное затруднение со стороны Пруссии было улажено. Мы видели, как давно Пруссия была готова отказаться от польских областей, если бы получила за них вознаграждение в Германии, причем имелась постоянно в виду Саксония. Теперь это могло устроиться: саксонский король вследствие преданности своей Наполеону находился в плену у союзников и считался у германских патриотов изменником народному делу, потерявшим поэтому право на корону. Россия и Пруссия были согласны; но легко понять, как должна была смотреть на это соглашение Австрия, подле которой, с одной стороны, поднималось страшное могущество русского императора и вместе короля Польского, с другой — не менее страшное могущество Пруссии. Сильнее всех заметалась Бавария.
Но не в Баварии пока было дело: что скажет четвертый великий член союза, Англия? Из Парижа «вождь бессмертной коалиции» отправился в Лондон и был принят там с восторгом необыкновенным. Но туда же отправился и Меттерних. Судя по результатам, поведение кн. Меттерниха в Лондоне было верхом совершенства». Но, судя по результатам, английский кабинет не вполне поддался внушениям Меттерниха, ибо Меттерних, конечно, не стал бы делать внушений в пользу Пруссии.
Англия поставила вопрос между прошедшим и будущим: прошедшее показало, как опасно для Европы усиление Франции, как необходимо, следовательно, поставить оплот этому усилению; но Франция, по крайней мере на время, была ослаблена, а в ближайшем будущем грозно было могущество России, поднявшееся на развалинах французского могущества. Следовательно, в средней Европе должны существовать сильные государства, которые могли бы сдерживать и натиск с Запада, со стороны Франции, и натиск с Востока, со стороны России, эти государства — Австрия и Пруссия, и потому Англия была согласна на усиление Пруссии чрез присоединение Саксонии, но никак не хотела согласиться на усиление России чрез присоединение к ней восстановленного Польского королевства. Только два союзника были вполне согласны, третий был против, четвертый был против наполовину; но легко было предвидеть, что когда дело пойдет на что-нибудь решительное, то Англия примкнет совершенно к Австрии. Итак, между союзниками ссора при дележе: двое надвое. Кто же будет больше всех рад этому? Разумеется, та держава, против которой был составлен союз, — Франция.
Несмотря на провозглашение союзников, что они воюют с Наполеоном, а не с Францией, по свержении Наполеона, по восстановлении Бурбонов Франция была державой опальной: ее обрезывали, против нее строили плотины — из соединения Голландии с Бельгией образовывали Нидерландское королевство, усиливали королевство Сардинское присоединением к нему генуэзских владений, хлопотали об усилении Германии. Слова явно не ладили с делом: все эти предосторожности были направлены не против эльбского императора, а прямо против Франции. Положение нового короля Людовика XVIII было тяжело и унизительно, ибо его восшествие на престол не избавило Францию от унижения и враждебности со стороны остальной Европы. Надобно было, следовательно, для приобретения популярности среди славолюбивого народа поднять значение Франции, дать ей место среди великих держав. Несогласия между союзниками представляли лучшее к тому средство: в Вене, среди столкновений дипломатических между четырьмя державами, ловкий представитель Франции легко найдет возможность занять почетное место, заставить себя выслушивать; рассорившиеся союзники, естественно, будут стараться привлечь французского уполномоченного каждый на свою сторону; положение его будет чрезвычайно выгодное, потому что Франция при этом столкновении интересов, подобно Англии, ничего не будет требовать для себя и потому получит значение бескорыстной, беспристрастной решительницы споров. А если эти споры поведут к войне между союзниками, Франция примкнет к одной из сторон, и новому правительству Франции представится случай восстановить военное значение своего народа, воспользоваться победами для изменения условий последнего мира, новой славой ослабить воспоминание старой наполеоновской славы и вместе дать упражнение беспокойным силам, оставшимся от императорских времен и столь опасным для восстановленной династии.
Заранее можно было угадать, к какой стороне примкнет Франция: Людовик XVIII был оскорблен равнодушием русского императора к его интересам; притом старания Александра о том, чтобы реставрация получила наиболее либеральные формы, никак не могли содействовать примирению его с Бурбонами старой линии и их безусловными приверженцами. Но, чем более чувствовали побуждений удаляться от России, тем более хлопотали о теснейшем сближении с Англией. Мы видели, что Людовик уже признал торжественно Англию виновницею своего восстановления. Заискивания Франции приводили в затруднениеанглийское министерство, лорд Касльри считал неприличным чрез сближение с Францией преждевременно порвать союз; притом же сближение с Францией было непопулярно в Англии. Но Людовик XVIII и его министр иностранных дел Талейран не отчаивались: у них в Париже остался герцог Веллингтон, которого Талейран скоро успел убедить в необходимости англо-французского союза; Веллингтон писал к Касльри: «Положение дел таково, что Англии и Франции будет естественно принадлежать решение всех вопросов на конгрессе, если только они поймут друг друга, и это понимание может сохранить общий мир». Веллингтон считал нужным, чтобы Касльри на дороге в Вену заехал в Париж для соглашения с Талейраном, хотя это и произведет неприятное впечатление на союзников.
Герцог Беррийский был отправлен в Лондон с объявлением, что король, его дядя, считает тождественными интересы обоих государств. После этих приготовлений Талейран отправился в Вену быть представителем Франции на конгрессе. Он повез с собою следующие инструкции, им самим написанные: «Конгресс должен быть общий, и все государства, принимавшие участие в войне, должны прислать на него своих уполномоченных, не исключая самых малых. Самые малые государства, которые можно было бы исключить по их слабости, все или почти все находятся в Германии. Германия должна образовать конфедерацию, которой они будут членами; следовательно, организация ее интересует их в высшей степени; ее нельзя сделать без них, не нарушая их естественной независимости, признанной VI параграфом трактата 30 мая; организация будет сделана на конгрессе — следовательно, несправедливо исключать их из участия в конгрессе. Кроме справедливости присутствия уполномоченных от мелких государств требует и польза Франции.
Интересы мелких государств тесно связаны с ее интересами. Все они захотят сохранить свое существование: Франция должна желать этого сохранения. Некоторые из них могут желать распространения своих пределов: Франции выгодно это распространение, во сколько оно препятствует распространению больших государств. Политика Франции должна состоять в покровительстве мелким державам; но это надобно делать так, чтобы не возбудить подозрения. Покровительствовать им будет неудобно, если уполномоченные их не будут присутствовать на конгрессе, когда придется предъявлять за них требования, вместо того чтобы только поддерживать требования, заявленные их уполномоченными. С другой стороны, нужда, которую они будут чувствовать в помощи Франции, даст последней влияние на них.
Публичное право имеет два основные положения: власть над государством не может быть приобретена простым фактом завоевания, ни перейти к завоевателю, если государь не уступит ему ее; никакое право на власть не имеет силы для других государств, пока они не признали его. Государь, которого владения завоеваны, не переставая быть государем если только сам не уступил или не отказался от своих прав , сохраняет право послать своего уполномоченного на конгресс. Таким образом, саксонский король может прислать своего уполномоченного на конгресс, и не только может, но это необходимо, потому что в случае, когда станут распоряжаться его владениями, всеми или частию, этого нельзя сделать законно без уступки или отказа с его стороны и надобно, чтобы кто-нибудь, им уполномоченный, мог уступить или отказаться его именем. И так как третье положение публичного европейского права говорит, что уступка или отказ недействительны, если они сделаны не свободно самим государем, не находящимся на свободе, то посланники французские должны стараться, чтобы кто-нибудь на конгрессе потребовал освобождения саксонского короля, и должны поддерживать это требование; в случае же нужды должны сами сделать его. В Италии надобно препятствовать господству Австрии, противопоставляя ее влиянию влияния противные; в Германии надобно противодействовать Пруссии. Физическая конституция Прусской монархии делает для нее честолюбие необходимостью.
Всякий предлог для нее хорош. Никакое внушение совести ее не останавливает. Таким образом в 1763 году она увеличила свое народонаселение от 4 до 10 миллионов и образовала кадры громадной монархии, захватывая здесь и там отдельные области, которые старается соединить, подбирая и области междулежащие. Страшное падение, навлеченное ее честолюбием, не исправило ее. В эту минуту ее эмиссары и приверженцы волнуют Германию — толкуют, что Франция снова готова напасть на нее и что одна Пруссия в состоянии защитить ее; кричат, что для сохранения Германии нужно отдать ее Пруссии. Пруссия хочет иметь Бельгию и все пространство земель между нынешними границами Франции, Маасом и Рейном.
Она хочет и Люксембурга. Все потеряно, если ей не дадут Майнца; нет для нее безопасности, если она не владеет Саксонией. Говорят, союзники обязались восстановить Пруссию в прежнем ее могуществе, то есть с 10. Пусть дадут ей волю: скоро у нее будет 20 миллионов, и Германия целиком будет в ее руках.
Барклай-де-Толли от Российской империи , а также прусский фельдмаршал Г. Во время сражения Ж. Бонапарт покинул столицу, предоставив руководство сражением и возможной капитуляцией маршалам де Мармону и Мортье. Битва за Париж стала одним из самых кровопролитных сражений для армий союзников, так как всего за один день союзная армия потеряла свыше 8000 человек убитыми, из которых более 6000 были русскими. К концу дня маршалы Мортье и де Мармон поняли очевидность своего поражения и бессмысленность дальнейшего сопротивления. В ночь с 30 на 31 марта была подписана капитуляция, в которой де Мармону удалось отстоять возможность отвода французских войск из Парижа.
Война с бонапартистской Францией, подчинившего себе почти всю Европу, была, без сомнения, самой тяжелой и кровопролитной для России в XIX столетии. По уровню напряжения, потерь и разрушений борьба с наполеоновским нашествием уступит лишь одной войне, тоже названной Отечественной — Великой Отечественной войне 1941—1945 годов. Многолетняя борьба с военным гением Наполеона завершилась победой в марте 1814-го, когда русские войска взяли столицу Франции, крупнейший город Европы того времени. Через неделю после взятия Парижа русскими солдатами и казаками император Бонапарт отрекся от престола. Война завершилась, но после военного успеха требовалась и победа дипломатическая. Необходимо было определить, каким будет мир после Наполеона и какое место в новом геополитическом раскладе займет Россия.
Уже в апреле 1814 года союзники по шестой антинаполеоновской коалиции — Россия, Англия, Австрия и Пруссия — стали готовить договор с новой Францией, уже не империей, а разгромленным королевством, в которое возвратился монарх из прежней династии Бурбонов — Людовик XVIII. Для начала мирных переговоров требовалось убрать многочисленные гарнизоны и корпуса французской армии из областей за пределами Франции. Хотя в Париже уже находились русские войска, в городах и крепостях от Испании до Германии все еще располагались сильные отряды бывших войск Наполеона, имевшие в общей сложности около 12 тысяч пушек. Например, только в Гамбурге и Магдебурге под командованием опытного наполеоновского маршала Даву оборонялись около 65 тысяч солдат с многими сотнями артиллерийских орудий.
Парижский мир Александр 2. Условия парижского мирного договора 1856. Вена конгресс 1814-1815. Участники Венского конгресса 1814-1815. Конгресс в Вене 1814. Treaty of Paris 1783. Венский конгресс 1815. Жан-Батист Изабе. Антон фон Вернер "Берлинский конгресс", 1881.. Антон фон Вернер Берлинский конгресс 1878 года. Антон фон Вернер anton von Werner 1843-1915. Отречение Наполеона 1814. Наполеон Бонапарт 1814. Отречение Наполеона в Фонтенбло картина. Наполеон Бонапарт отрекается от престола. Александр 1 в Париже 1814. Французская Империя Наполеон 1814. Капитуляция Парижа 1814. Отречение Наполеона в Фонтенбло. Фонтенбло в 1814. Наполеон Бонапарт первый Консул Франции. Наполеон Бонапарт 1799. Наполеон Бонапарт 19 в. Франция 19 век Наполеон. Парижский Мирный договор 1814 живопись. Подписание мирного договора 1856 года. Отречение Наполеона от престола 1814. Отмена статей парижского мира. Аннулирование парижского мира. Пересмотр условий парижского мира. Русская армия в Париже 1814. Отечественная война 1812 года Александр 1 в Париже. Картина русские войска в Париже 1814. Крымская война 1853 Мирный договор. Николай 1 Парижский мир. Версальский мир 1783. Парижский мир 1783 года. Подписание парижского мира 1783. Парижский Мирный договор 1783 года. Взятие Парижа 1814. Русские войска в Париже 1814.