это история художницы, которая убила своего мужа, и теперь находится в психушке, решив замолчать навеки. Рецензия к книге Безмолвный пациент. Читайте, обсуждайте, делитесь своим мнением с тысячами поклонников Безмолвный пациент. это психологический триллер с детективной составляющей. О книгах «Безмолвный пациент» и «Убийства в десятиугольном доме». а сейчас я читаю . Опять поверила отзывам на Литресе. Опять книга была на слуху и лежала на полках всех книжных.
Поступиться принципами?.. «Безмолвный пациент» Алекса Михаэлидеса.
Алекс Михаэлидес книги онлайн бесплатно и без регистрации - Книга от лица психотерапевта Тео, который поступает работать в психиатрическую лечебницу, где проходит принудительное лечение Алисия Бернштейн, убившая. Алекс Михаэлидес. Итак, «Безмолвный пациент» рассказывает историю психотерапевта Тео и его одержимости печально известной пациенткой Алисией Беренсон. Прочитал детектив-триллер "Безмолвный пациент" Алекса Михаэлидеса.
Молчание не скроет всех ваших тайн. Обзор книги «Безмолвный пациент»
ЭКСМО Книга Безмолвный пациент, твердая обложка. Читайте лучшие рецензии и отзывы читателей ЛитРес на книгу «Безмолвный пациент» Алекса Михаэлидеса. Дебютный роман Алекса Михаэлидеса "Безмолвный пациент" стал главной — самой продаваемой — книгой 2019 года по версии Forbes Russia (на тот момент его тираж составил почти 90 тыс. проданных бумажных экземпляров и более 22 тыс. электронных). Безмолвный пациент. Хоть от природы я и склонен врать, но иногда бываю честен.
Отзыв «Безмолвный пациент» Алекс Михаэлидес
Ознакомьтесь с плюсами и минусами книги Безмолвный пациент, посмотрите плохие и хорошие отзывы. Алекс Михаэлидес в форматах fb2, rtf, epub, pdf, txt или читать онлайн. Этот опыт вдохновил его на создание "Безмолвный пациент" (The Silent Patient) – дебютного романа, сюжет которого вынашивался несколько лет.
Несколько месяцев назад дочитала книгу "Безмолвный пациент" Михаэлидеса Алекса.
Безмолвный пациент – книга, по которой сложно писать отзыв и не спойлерить. Алекс Михаэлидес "Безмолвный пациент". Столько слышала хороших отзывов о триллере «Безмолвный пациент», что, наконец, решилась его прочесть. Этот опыт вдохновил его на создание "Безмолвный пациент" (The Silent Patient) – дебютного романа, сюжет которого вынашивался несколько лет.
Отзыв «Безмолвный пациент» Алекс Михаэлидес
«Безмолвный пациент» — это выдающийся дебютный криминальный роман, который прокладывает собственный путь, обеспечивая интеллектуальную проработку персонажей и мастерский сюжет, все это завернуто в гипнотический текст, от которого вы не захотите. О книгах «Безмолвный пациент» и «Убийства в десятиугольном доме». а сейчас я читаю . Опять поверила отзывам на Литресе. Опять книга была на слуху и лежала на полках всех книжных. Название: Безмолвный пациент (The Silent Patient) Автор: Алекс Михаэлидес (Alex Michaelides) Издательство: Эксмо Серия: Главный триллер года Дата выхода: 12.03.2019 Переплёт: твёрдый (125x200) Страниц: 352 Ограничение: 16+ Цена: от 370 руб. в рейтинге книг на
О книге Безмолвный пациент
Спасти бедняжку? Добиться, чтобы она заговорила? Я хотел бы попытаться. Мой мальчик, Алисия — молчаливая сирена, которая заманивает нас к скалам, где наша уверенность в собственном высоком профессионализме разбивается в щепки. Алисия преподала мне ценный урок, заставив принять поражение. Вероятно, вам тоже стоит вкусить этот горький плод. Профессор перестал улыбаться, и на его лице появилось загадочное выражение. Он помолчал немного, а потом решительно произнес: — Вот и посмотрим. Для начала вам нужно познакомиться с Алисией. Вас ей еще не представляли? И обязательно доложите потом о результатах.
Так и сделаю, — сказал я, стараясь не выдать охватившего меня радостного волнения. Окно было закрыто и зарешечено. Единственным притягивающим взгляд пятном была яркая розовая коробочка с салфетками, стоящая на столе. Скорее всего, ее туда поместила Индира. Не могу представить Кристиана, протягивающего пациенту салфетку. Я уселся на одно из двух обшарпанных кресел с выцветшей обивкой. Время шло. Алисия не появлялась. Может, она и не собирается приходить? Не желает меня видеть?
Имеет на это право. Пребывая в нетерпении и тревоге и даже нервничая, я вскочил с кресла и уставился в зарешеченное окно. Тремя этажами ниже виднелся двор размером с теннисный корт, обнесенный по периметру высокой стеной из красного кирпича. Слишком высокой, чтобы на нее можно было забраться, хотя, уверен, попытки побегов все же случались. Каждый день после обеда пациенты полчаса толпились в тесном дворе — на свежем воздухе. Причем желания самих пациентов не учитывались. И в такую морозную погоду я понимал, почему многие отказывались. Одни стояли поодиночке, что-то бормоча себе под нос; другие, словно зомби, бесцельно бродили туда-сюда, никуда толком не направляясь; третьи собирались в группки, дискутировали, общались, курили. До меня доносились голоса, выкрики и экзальтированный смех пациентов. Алисию я разглядел не сразу.
Она стояла в одиночестве у дальней стены — застыла без движения, будто статуя. Я заметил, что к ней направляется Юрий. Он обратился к дежурившей неподалеку медсестре. Та кивнула, и Юрий пошел к Алисии, медленно, осторожно, словно приближался к дикому животному. Я попросил его позвать Алисию ко мне, просто сообщив, что ее хочет видеть новый психотерапевт. И особенно подчеркнул, что приглашение должно звучать как просьба, а не как приказ. Юрий говорил, Алисия безучастно стояла. Ни единым жестом она не дала понять, что восприняла или хотя бы услышала его слова. Юрий некоторое время постоял возле Алисии, затем развернулся и пошел обратно. Она не придет, — подумал я тогда.
Перевод сюда был тратой времени». И тут, к моему изумлению, Алисия сделала шаг в сторону Юрия. Пошатываясь и слегка подволакивая ноги, она последовала за ним через весь двор, и вскоре обе фигуры скрылись в стенах лечебницы. Итак, Алисия придет! Я постарался взять себя в руки и расслабиться. Усилием воли приглушил хор из голосов моего отца, кричавший, что я не подхожу для этой работы, что я ничтожество и жалкий обманщик. Дверь отворилась. В коридоре стояли Алисия и Юрий. Я попытался заглянуть ей в глаза, но Алисия смотрела себе под ноги. Благодарю вас, — ответил я.
Она никак не среагировала. Юрий склонился к Алисии, будто собираясь подтолкнуть ее, однако вместо этого лишь тихо проговорил: — Не бойся, милая. Заходи и садись. Пару секунд Алисия колебалась, а потом, взглянув на Юрия, медленно и неуверенно вошла в комнату. Тихо, как кот, опустилась в кресло и положила дрожащие руки на колени. Я протянул руку, чтобы закрыть дверь, однако Юрий не тронулся с места. Поверьте, все в порядке. Я взглянул на пациентку. Едва ли она вообще меня слышала. Наконец Юрий удалился.
Я закрыл дверь, выложил брелок на стол и сел в кресло напротив Алисии. Она по-прежнему глядела вниз. Я смотрел на ее пустое, застывшее лицо и сгорал от желания узнать, что же скрывается под маской дурмана от лекарств. Не рассчитывая услышать ответ, тем не менее сделал паузу. Через несколько мгновений продолжил: — Так получилось, что я о вас знаю больше, чем вы обо мне. Я много о вас наслышан. Как о художнице, разумеется. Я поклонник вашего творчества. Никакой реакции. Я помолчал в ожидании какого-либо знака со стороны Алисии — может, она прищурится, кивнет или нахмурит брови… Ничего.
Я попытался представить, о чем она сейчас думает. Возможно, Алисию так накачали препаратами, что она вообще не в состоянии думать. Вспомнилась Рут. Интересно, что бы она предприняла на моем месте? Рут говорила, что в личности каждого человека кроются два начала: хорошее и плохое. Здоровый рассудок способен выдерживать эту двойственность и жонглировать хорошим и плохим одновременно. Суть психической болезни в нарушении этого баланса — мы теряем контакт с нежелательными плохими частями своего «я». Для того чтобы вылечить Алисию, надо отыскать те фрагменты себя, которые она заперла где-то глубоко внутри, за границей своего сознания. А затем точечно связать элементы ландшафта ее психического «я». И только потом станет ясен контекст ужасающих событий той роковой ночи, когда Алисия убила мужа.
Процесс реабилитации будет медленным и трудоемким. Начиная работу с новым пациентом, я обычно не тороплюсь, ничто не ограничивает меня в выборе терапевтических методик. Как правило, все начинается с бесед — так проходит много месяцев. В идеальной ситуации пациент рассказывает о себе, о своей жизни, о детстве. А я слушаю, постепенно собирая из кусочков целое, — достаточно долго, чтобы разобраться и даже сделать кое-какие полезные заметки. Однако в случае с Алисией беседы не будет. Слушать нечего. И нужную мне информацию придется добывать по крупицам из невербальных источников, включая контрперенос [7] — чувства, которые Алисия вызовет во мне во время наших сеансов, — и любые зацепки, почерпнутые мною из других источников. Иными словами, я собирался лечить Алисию, не имея в голове четкого плана действий. Я должен преуспеть, не только для того, чтобы доказать что-то профессору Диомидису, но — и это более важно — чтобы исполнить свой врачебный долг перед Алисией и помочь ей.
Я сидел в кресле и смотрел на нее, пребывающую в наркотическом дурмане, со слюной, скопившейся вокруг губ, и руками, мелко вздрагивающими, как крылья мотыльков. Внезапно мое сердце сжалось от пронзительной тоски. Мне стало очень жаль Алисию и подобных ей. Я жалел всех нас — израненных и потерянных. Разумеется, я не стал произносить свои мысли вслух. Вместо этого сделал то, что сделала бы Рут, — мы с Алисией просто сидели в тишине. Я не испытывал ни малейшего желания разгребать заметки профессора: точка зрения Диомидиса была и так понятна. Я же хотел составить собственное мнение. И тем не менее спорить не стал. Мой маленький кабинет был обставлен лишь самым необходимым и находился в дальнем конце здания, возле пожарного выхода.
Я выглянул в окно: маленький дрозд клевал клочок смерзшейся травы — уныло и без особой надежды. Я зябко поежился. Как же холодно в кабинете! Небольшая печка под окном была сломана. Юрий обещал ее починить, однако правильнее будет обратиться с этим к Стефани, а если она не сможет наладить процесс, обсудить этот вопрос на собрании. С сочувствием вспомнил об Элиф и ее упорной борьбе за замену сломанного кия. Я просматривал папку профессора без особенных ожиданий. Почти все необходимые сведения имелись в электронной базе данных. Тем не менее Диомидис, как и большинство сотрудников старшего возраста, предпочитал делать записи от руки и, игнорируя указания Стефани работать в электронной базе, делал все по-своему. Папка постепенно пополнялась листами с загнутыми уголками — и теперь лежала передо мной.
Я перелистывал потрепанную историю болезни. Записи профессора с его старомодными интерпретациями сеансов не вызывали интереса. Я решил остановиться на ежедневных отчетах медсестер, из которых мог бы понять, как менялось поведение Алисии изо дня в день. Отчеты я изучил самым тщательным образом, выделяя факты, детали и упоминания конкретных лиц. Я хотел точно знать, во что ввязываюсь, с чем мне придется работать и какие меня могут ждать сюрпризы. К сожалению, особо ценных сведений почерпнуть из папки не удалось. Я выяснил, что по прибытии в Гроув Алисия дважды пыталась резать себе вены на запястьях и травмировала себя всем, что попадалось под руку. Первые шесть месяцев для круглосуточного дежурства к ней были приставлены две медсестры; потом надзор ослабили, оставив только одну. Алисия не пыталась контактировать с другими пациентами или с персоналом. Она вела себя очень замкнуто и отстраненно.
Постепенно больные оставили Алисию в покое. Ведь если человек молчит, даже когда вы обращаетесь к нему, и никогда не заговорит первым, в итоге окружающие просто забывают о его существовании. Алисия быстро превратилась в часть обстановки, ее перестали замечать. Из этого ряда событий выбивался единственный инцидент. Он произошел в столовой, через несколько недель после появления Алисии в лечебнице. Элиф заявила, что Алисия села на ее место. Из отчетов не очень ясно, что именно случилось, но конфликт разгорелся быстро. Алисия пришла в неистовство и, разбив тарелку, попыталась острым краем перерезать горло Элиф. Ее быстро скрутили, вкололи большую дозу седативных препаратов и перевели на изолированное содержание. Я и сам не понимал, чем меня зацепил случай в столовой, но чувствовал в нем что-то странное.
Я решил расспросить Элиф, что же произошло в тот день. Вырвал из блокнота листок и взял ручку. Старая привычка, еще со времен университета, — ведение записей на бумаге помогает мне привести разум в порядок. Мне всегда было сложно сформулировать свою точку зрения, пока я не выражал ее в письменном виде. И я начал набрасывать идеи, цели, заметки — создавать план действий. Приступая к лечению Алисии, сначала нужно было понять, что она за человек и как относилась к Габриэлю. Любила ли его? Или ненавидела? Что подтолкнуло Алисию к убийству мужа? Почему она отказывалась говорить — и об убийстве, и о чем-либо еще?
Ответов я не находил, пока нет; появлялись лишь новые вопросы. Я написал посередине строки имя Алкеста и подчеркнул, смутно чувствуя, что автопортрет сыграл во всей истории важную роль. Стоит понять почему — и многое прояснится. Здесь крылся ключ к разгадке тайны. Картина являлась посланием души Алисии, ее свидетельством в суде. Оно что-то значило, и мне еще лишь предстояло расшифровать его. Я сделал в блокноте пометку посетить галерею еще раз. Также записал: «Детство». Для того чтобы понять мотивы убийства, я должен разобрать не только события той ночи, но и то, что происходило с Алисией много лет назад. Возможно, зерна того, что случилось в те минуты, когда она стреляла в мужа, были посеяны глубоко в прошлом.
Убийственная ярость, гнев, доводящий до преступления, — не сиюминутные явления. Все это появляется еще до памяти, в далеком мире детства, где насилие и жестокое отношение, которые взрослые вправе причинять маленькому ребенку годами, копятся, пока не происходит взрыв, зачастую направленный не на ту цель. Я собирался выяснить, какой облик придало ей детство. И если Алисия не может или не желает рассказать мне об этом, я найду того, кто это сделает. Кого-то, кто знал Алисию до убийства, кто поможет понять: ее историю, какой она была раньше и что спровоцировало ее и привело к надлому. В графе «ближайшие родственники» значилась некая Лидия Роуз, приходившаяся Алисии тетей. Лидия вырастила ее, заменив мать, погибшую в автокатастрофе. Алисия также была в той машине, но сумела выжить. Безусловно, авария сильно повлияла на психику маленькой девочки. Оставалось надеяться, что Лидия сможет мне что-нибудь рассказать об этом.
Вторым — и последним — контактным лицом был адвокат Алисии, Макс Беренсон. Макс приходился Габриэлю братом, а значит, мог наблюдать семейные отношения супругов на более «личном» уровне. Неизвестно, захочет ли Беренсон откровенничать со мной, но это уже отдельный вопрос. Несанкционированные контакты психотерапевта с семьей пациентки — это, мягко говоря, весьма нетрадиционный подход. Я подозревал, что Диомидис не одобрит мою инициативу, и поэтому решил действовать самостоятельно, на свой страх и риск. Оглядываясь назад, я понимаю, что это был мой первый ошибочный шаг в работе с Алисией, послуживший началом цепи прискорбных событий. Там мне следовало бы остановиться; впрочем, даже тогда поворачивать назад было уже поздно. Я не знал, что уже обречен, — как в греческой трагедии [8]. Я позвонил Максу Беренсону в офис по указанному в папке телефону. Ответили не сразу.
Я психотерапевт в лечебнице Гроув. Я хотел бы побеседовать с мистером Беренсоном. Буквально пару слов, насчет его невестки. После незначительной паузы девушка ответила: — Я вас поняла. Дело в том, что мистера Беренсона не будет до конца недели. Один из клиентов вызвал его в Эдинбург. Можете оставить свой номер, и я передам мистеру Беренсону, чтобы он связался с вами, когда вернется. Я продиктовал девушке свой телефон и, дав отбой, набрал номер Лидии Роуз, тети Алисии. На сей раз трубку взяли мгновенно. В чем дело?
Пожилая дама тяжело дышала. Я психотерапевт из… — Пошел к черту! Я хмуро уставился на телефон. Начало не задалось. Выйдя с работы, я стал лихорадочно рыться в карманах куртки в поисках сигарет, но их там не оказалось. Я чуть не вздрогнул от неожиданности: позади почти вплотную ко мне стоял Юрий. Я и не слышал, как он подошел, и был поражен обнаружить его так близко. Наверное, выпали у вас из кармана. Я закурил одну и протянул ему пачку. По крайней мере, не сигареты… — Юрий засмеялся.
Но что скрывается за его одержимостью безумной мужеубийцей, и к чему приведут все эти психологические эксперименты? Возможно, к истине, которая угрожает поглотить и его самого... Благодарность автору. Особая благодарность…» ;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;— Джоанн Харрис, автор романа «Шоколад» «Я люблю его так сильно, так сильно, что это меня пугает. Иногда мне кажется… Нет.
Такое я писать не стану». Из дневника Алисии Беренсон.
У меня много претензий к этой книге с точки зрения реалистичности отображения психотерапии и специалистов такое ощущение, будто автор сам ни разу не был на сеансе и мало представляет, как оно должно и может быть , но при всём при этом, я молниеносно переворачивала одну страницу за другой, чтобы узнать, чем же всё закончится. Так что для развлечения на выходных точно могу её рекомендовать.
Спустя много лет психоаналитик Тео попытается помочь Алисии заговорить.
Столько слышала хороших отзывов о триллере «Безмолвный пациент», что, наконец, решилась его прочесть. Чтение не отняло много времени, у книги маленький объем, а повествование раскручивается стремительно, как выстрел. Поэтому на всю книгу ушло два вечера. Это не триллер, а детектив с психологическим уклоном. Страшно не было, а любопытство разгорелось, и автор не стремился его быстро утолить, мариновал практически до самого финала.
Признаюсь честно, я не раскрыла тайну. Автор сумел меня запутать, сыпля ложными следами. А еще он применил приём «ненадежный рассказчик». Это особый приём, когда автор сознательно ведет повествование от лица, который описывает события не такими, какие они есть на самом деле. Рассказчик в «Безмолвном пациенте» — Лео Фебер, психоаналитик и сама Алисия Беренсон, которая говорит с читателями со страниц своего дневника.
Несколько месяцев назад дочитала книгу "Безмолвный пациент" Михаэлидеса Алекса.
Тут вина, наверное, аннотации, которая пускает пыль в глаза читателя. Что до психологизма, то в романе изложена абсолютная чушь, не имеющая вообще ничего общего с психотерапией. Книга будто написана человеком, который внезапно узнал о психоанализе и напичкал рукопись банальностями на эту тему. Фрейдизм из всех щелей, нестыковка ранее озвученных фактов, скука. Что автор далек от темы, видно невооруженным глазом. Его герой Тео Фабер мечтает раскрыть тайну Алисии, убившей мужа и замолчавшей на шесть лет, желает раскрыть её мотивы и собрать целую картину случившегося. Для этого он устраивается в психушку Гроув на работу. Из книги ясно, что кроме нее у него нет других пациентов, он ничем не озабочен и не ведет приемы, бездельник редкий. Да и сеансы с Алисией это нечто. Тео прыгает вокруг нее, то запугивая, то давя: «Ну, говори же, почему не хочешь? Ну, взялся за такую тему, так хоть проработай ее получше и перестань эксплуатировать заскорузлый бред фрейдизма.
Так нам еще и врут, что автор изучал психотерапию, работал в каком-то психиатрическом отделении. Но даже сомнительной достоверности сайты говорят, что Михаэлидес ходил в школу на Кипре, затем изучал английскую литературу в Кембридже, имеет степень магистра сценарного мастерства Американского института киноискусства. А где же его медицинское образование?
Психотерапевт Тео как бы должен работать с пациентами, но мы видим его постоянно с Алисией, другие больные для него не существуют. Множество раз опытный психотерапевт успел ранее поработать тюремным психотерапевтом сам нарушает границы и создает опасную ситуацию. В книге сказано, что он — «сильный эмпат», но отчего-то не чувствует, что провоцирует больного человека на неадекватные действия. Своего Тео автор попытался раскрыть через его прошлое — и отчасти это получилось. Он вышел достаточно живым.
Но я все же не понимаю, как настолько несдержанный и нестабильный человек мог годами работать с больными. У Тео множество личных травм, и он толком их не проработал. Он сам болен — как его можно допускать к такой работе? Сочувствие он, конечно, вызывает, но оставляет больше вопросов, чем ответов. Что касается Алисии, то она вышла смазанной, она больше похожа на куклу, чем на живого человека. Я не поняла ее искусство неужели в 21 веке можно прославиться фотореалистичными картинами? Я не поняла ее личность. Я, наверное, должна была посочувствовать ей.
Но вот не посочувствовала я ей! Дневники ее неприятны.
Зато очень много информации - о самом Тео. Поэтому его слова звучат как насмешка. Мне это чем-то напомнило вторую часть мультика "Похождения императора". Хотя речь была совсем не об императоре, он постоянно светился в кадре, как бы намекая что лучше него нет персонажа. Эти нарциссические замашки и в "Безмолвном пациенте" мне не понравились. А еще я скептически отношусь к грекам.
В прошлом году читала "Средний пол" Джефрри Евгенидиса, и это оставило у меня неприятные ассоциации. Как будто греки, это какая-то очень специфическая закрытая община, которые после переезда в США не очень-то хотят контактировать с остальными национальностями. Вот и Алекс Михаэлидес, на мой взгляд, несколько чересчур выпячивал свое греческое происхождение.
Я очень многое узнал.
Это был формирующий, изменяющий жизнь опыт». Иногда мне кажется… Нет. Такое я писать не стану». Из дневника Алисии Беренсон.
Из сводки полиции Лондона. Для нее это — отдушина, возможность выговориться. А еще — способ показать своему любимому мужу, что в их жизни все прекрасно.
Отзыв «Безмолвный пациент» Алекс Михаэлидес
Жизнь Алисии Беренсон кажется идеальной. Известная художница вышла замуж за востребованного модного фотографа. Она живет в одном из самых привлекательных и дорогих районов Лондона в роскошном доме с большими окнами, выходящими в парк. Однажды поздним вечером, когда ее муж Габриэль возвращается домой с очередной съемки, Алисия пять раз стреляет ему в лицо. И с тех пор не произносит ни слова. Отказ Алисии говорить или давать какие-либо объяснения будоражит общественное воображение. Тайна делает художницу знаменитой.
Известная художница вышла замуж за востребованного модного фотографа.
Она живет в одном из самых привлекательных и дорогих районов Лондона в роскошном доме с большими окнами, выходящими в парк. Однажды поздним вечером, когда ее муж Габриэль возвращается домой с очередной съемки, Алисия пять раз стреляет ему в лицо. И с тех пор не произносит ни слова. Отказ Алисии говорить или давать какие-либо объяснения будоражит общественное воображение. Тайна делает художницу знаменитой.
Но однажды вечером Алисия пять раз стреляет ему в лицо, и с тех пор не произносит ни слова. Ее исповедью становится… картина. Одержимый расследованием ее преступления, он понимает: молчание Алисии гораздо многозначительнее, чем кажется. Но захочет ли Тео услышать правду, если пациентка заговорит?
Этот дебютный роман издается в 40 странах мира. Финн, Дэвид Болдаччи, Блейк Крауч и многие другие мастера жанра. Голливуд уже купил права на экранизацию за сумму с шестью нулями. Сам Алекс так рассказывал в одном из интервью о том, как у него сложился замысел романа: "В моем случае все получилось в точности как у Тео, основного рассказчика в книге: "Настоящая причина, по которой я ввязался в психотерапию, была сугубо эгоистическая. Я хотел помочь самому себе".
Её муж — известный фотограф, который без ума от неё. Страсть, любовь и гармония — казалось бы, всё это есть у них. Но в один жуткий вечер всё меняется. Алисия убивает своего мужа выстрелами прямо в лицо. Женщина не говорит ни слова. Полиция рассматривает разные версии, в СМИ обсуждаются разные догадки. Цена на последнюю картину художницы — автопортрет «Алкеста» — всё возрастает. Никто не может сказать, виновна Алисия или нет.
Безмолвный пациент
Благодарность автору. Известная художница вышла замуж за востребованного модного фотографа. Она живет в одном из самых привлекательных и дорогих районов Лондона в роскошном доме с большими окнами, выходящими в парк. Однажды поздним вечером, когда ее муж Габриэль возвращается домой с очередной съемки, Алисия пять раз стреляет ему в лицо.
И там она молчит-молчит-молчит. Главный герой же вбил себе в голову, что сможет заставить Алисию заговорить а на кой? Собственно, вокруг «общения» с Алисией и вертятся все события книжки. Тео настолько хочет ей помочь, что просто забивает на свою жизнь. Он мнит себя детективом, таскается к знакомым Алисии, расспрашивает о ее прошлом — очень уж ему важно понять, почему Алисия убила любимого супруга. Из-за сценарной манеры повествования в книге совершенно отсутствует атмосфера.
Почти все события развиваются в стенах психиатрической больницы, но описано все так, словно герои в начальной школе находятся. Все настолько безобидно, расслабленно пациенты болтаются, где им хочется, врачи обедают в одном зале с больными , будто тут не опасных психов лечат, которые в прошлой жизни не раз убивали. Нет должного контроля. Некоторые больные имеют доступ к сильнодействующим лекарствам и даже торгуют ими — как это возможно? Понятно, что писателю неинтересно рассказывать о реальной работе в психиатрической больнице. Лечебница у него — лишь необходимый фон. Психотерапевт Тео как бы должен работать с пациентами, но мы видим его постоянно с Алисией, другие больные для него не существуют. Множество раз опытный психотерапевт успел ранее поработать тюремным психотерапевтом сам нарушает границы и создает опасную ситуацию. В книге сказано, что он — «сильный эмпат», но отчего-то не чувствует, что провоцирует больного человека на неадекватные действия.
Надо сказать, завязка сюжета, в принципе, неплоха: жестокое преступление, совершенное Алисией в отношении своего мужа, а впоследствии абсолютное безмолвие женщины и написанная ею загадочная картина. Тем не менее, нить повествования теряется из-за просто ужаснейшего языка! Книга так пестрит клише и штампами, что аж подташнивает… Приведу в пример пару-тройку цитат с метафорами, которые обычно используют ученики начальной школы при описании картины из учебника. Декабрь в Лондоне выдался снежный, и весь сад скрылся под чистейшим белым покрывалом. Солнце висело низко над горизонтом, окрашивая воду в реке в кроваво-красные тона.
Он стоял без движения, словно каменное изваяние. Она стояла в одиночестве у дальней стены — застыла без движения, будто статуя. Кроме донельзя избитых сравнений, текст также изобилует постоянными повторами: в двух предложениях подряд какие-то слова можно встретить больше трех раз! Иногда, бывает, переводчики «помогают» авторам и заменяют, например, имена собственные местоимениями или стараются использовать синонимы. Однако в данном случае пришлось бы переписывать всё целиком.
То, что простительно сценаристу, никак нельзя простить писателю. Помимо всего прочего, Михаэлидес зачем-то вставляет множество ненужных сцен, которые никаким образом не влияют ни на развитие событий, ни на характеры ключевых персонажей. Кстати, о самих персонажах. Они безликие и зачастую непоследовательные. Некоторые поступки вызывают недоумение, хотя их подоплека так и остается неизвестной.
Главная же интрига — почему главная героиня замолчала на несколько лет — не раскрывается. Вернее, автор то дает объяснение, но оно выходит слишком уж невнятным и надуманным. А ведь ради ответа на этот вопрос я, собственно, и дочитала несчастную книгу иначе точно бросила бы странице на пятидесятой. В итоге концовка «вау-эффекта» не вызывает. Более того, сюжет вторичен и для искушенных читателей становится предсказуемым еще в середине.
Не советую приобретать данную книгу и тратить на нее свои деньги и время. Татьянка4 Книга подойдет для любителей детективов, триллеров и психологии уж ее в ней достаточно Прочитала ее за 5 часов, забыв про все на свете. Книга которую хочется быстрее дочитать, чтобы узнать кто же убийца. История которая будет держать тебя до самого конца, и уж там взорвется бомба. Написано простым языком, без не нужной информации.
Здесь ты вместе с героем будешь вести расследованик и думать кто же он? Сразу скажу, мне этого не удалось На протяжении всего рассказала открывались все новые и новые улики, которые указывали почти на всех и ты думаешь: «а все, вот он убийца» но спустя время оказывается, что это не так потому, что ты уже думаешь на другого Концовка очень удивила, и оставила хорошее впечатление. Время которое я потратила на нее не зря. Рада, что автор до самого конца держал нас в напряжении и не давал нам отложить книгу на «потом» В ней каждый найдет что-то для себя, возможно свою историю, которая была или есть в его жизни.
Она вызывает изначально симпатию, хотя по ходу сюжета порой она превращается из положительного персонажа в отрицательного и наоборот. В общем все так, как должно быть в хорошем триллере. Книга однозначно держит в напряжении.