25 Апреля, 07:00. в закладки. Аналитик: если конфликт на Ближнем Востоке заблокирует нефтяной трафик, то его не удастся компенсировать. Скажу так: если Ближний Восток как следует тряхнет, то мало никому не покажется, включая европейские страны. После удара Ирана по Израилю на Ближнем Востоке появились предпосылки создания антииранского альянса. Теперь усилия США по укреплению на Ближнем Востоке обнулены.
Первый ближневосточный — телеграмм канал
«Ближневосточный экспресс» — подкаст о Ближнем Востоке. Ближний Восток: Израильские ракеты упали в Ираке, не долетев до Ирана, Беня Нетаньяху сделал важное признание о состоянии Израиля, Президент Сирии. Новости Израиля на русском языке сегодня. Важные события, Палестина, израильская политика, коронавирус в Израиле, экономика, медицина, положение в Израиле на сегодняшний день. Вооруженные силы Новости Ближнего востока. 21:15. Актуальные новости и свежие видеорепортажи и главных событиях Ближнего Востока.
FA: предпосылки создания антииранского альянса появились на Ближнем Востоке
У них большой опыт противостояния тем же американцами. Также есть вероятность активных действий со стороны западного берега реки Иордан, возможность беспорядков среди арабского населения Израиля а это, к слову, около миллиона человек. Наконец, подключиться к конфликту готовы хуситы и зейдиты Йемена, которые подготовлены «Хезболлой» и располагают большим количеством боевых беспилотников. Первое — нанесение Израилем ракетных ударов по территории Ирана, второе — проведение активных диверсионных мероприятий на иранской территории со стороны того же Израиля или тех, кто его напрямую поддерживает.
Как это прокомментируете? Турецкий лидер с самого начала конфликта лавировал, так как товарооборот Турции с Израилем достиг десяти миллиардов долларов. Потом Эрдоган увидел резко негативную реакцию мусульманского мира на происходящее и понял, что его электорат, основу которого составляют активные приверженцы ислама, может от него отвернуться.
Потому и поменял тон публичных заявлений. Но мне, к слову, показалось более интересным другое его высказывание — Эрдоган заявил, что, «когда силы, на которые Израиль полагается сегодня, уйдут, первым местом, где израильский народ будет искать безопасность и милосердие, будет Турция, как и 500 лет назад».
В частности, потому что у меня уже был паблик, какая-то аудитория. У меня спросили, что я готова делать для продвижения, я сказала — что угодно. И вышла «Мекка».
На следующий год, в 2020-м, вышел переработанный «Стамбул». Мекку перестраивали много раз, в том числе мечеть Аль-Харам, самую главную и самую большую в мире. Пока я дописывала книгу, саудиты сносили её последние исторические секции, возведённые ещё при османских султанах. Потому что всё надо расширять. Там, кстати, в мечети эскалаторы, как в торговых центрах.
Так удобнее и легче людям, но это ведь и определённая коммерциализация. Изначально в паблике были просто красивые картинки, но, когда ты годами занимаешься Ближним Востоком, тебе неинтересно постить только их. Если ты пишешь, там будут отрывки из книг, если путешествуешь — байки и наблюдения, фотографии из личного архива. Паблик менялся и продолжает меняться, потому что я стараюсь расти над собой. Не могу сказать, было бы сложнее с издательством без паблика, но у меня он имелся — и это помогло сотрудничеству.
То есть видите, как страны осмысляются в англоязычном, в региональном контексте и стараетесь этот контекст привнести в русскоязычное пространство? Или вы видите особенную сюжетику отношений России с этими местами, традиции и тенденции восприятия этих культур здесь? Но мне кажется, что одного перевода мало. Я позиционирую себя как исследователя. Мне недостаточно прочитать, что арабы думают о себе, что американцы думают об арабах или что евреи думают обо всех вышеназванных.
Мне интересно прослеживать формирование общественных, культурных, политических тенденций, понимать, как люди определяют настоящее. Это безумно важно на Востоке, где Золотой век ислама, согласно массовому сознанию, был буквально позавчера. То, что для нас, — ерунда тысячелетней давности, то для них живее всего живого. Достигнув определённого уровня понимания, я стала думать, как работать с Востоком, а не просто рассказывать о нём. Идея возникла ещё до начала спецоперации, и 24 февраля я поняла, что мыслила в правильном направлении.
Потому что я и так консультирую бизнес. Кого-то интересуют конкретные моменты в законодательстве, кого-то — связи с местными юристами, кого-то — менталитет и подход к переговорам. Звонит мне, например, человек и говорит: «У меня намечается сделка с египтянами. А они меня не обманут? И показываю человеку точки, где он может «попасть».
Если центр получится, там будет много направлений. Вы не определились, будет это коммерческая или некоммерческая, может быть — университетская организация? Экспертизы для тех, кто работает с Ближним Востоком — это вполне актуальная рыночная услуга, но внутри университета можно открыть много всего другого, начиная со студенческого обмена и заканчивая языковыми курсами. Предприниматели могут заключать договоры и с вузом. Мне кажется, если всё правильно организовать, центр может работать не один год и не один десяток лет.
Тогда меня выручило знание диалектов — Расскажите о своих поездках. Что было наиболее экстремальным? Но я никогда не пойду туда, откуда не знаю выхода, у меня нет задачи вляпаться в невероятную историю и потом героически из неё выпутаться. Приключения должны быть такими, чтобы о них можно было с улыбкой рассказывать за чашкой кофе. Один из последних «приколов» случился в прошлом году в Ираке.
Я ездила из Багдада в Басру и после этого должна была вернуться в Багдад, провести там ещё несколько дней в частности, посетить шиитский район Садр-сити , сделать ПЦР-тест и улететь. Но в последний вечер в Басре я на ровном месте подвернула ногу и поняла, что эти несколько дней в Багдаде буду лежать и дожидаться самолёта. Приезжаю, заселяюсь в гостиницу и включаю новости. И вдруг — экстренное включение: на рынке в Садр-сити прогремел взрыв. А я могла там быть.
Подобных инцидентов в разных странах в разное время у меня было несколько. Это можно делать и дома, но там, на месте, особенно важно мониторить ситуацию. Например, ты собираешься в Сирию, а на ливанской границе происходит что-то нездоровое, и из Бейрута туда едут 50 бронетранспортёров. Об этом пишут всякие локальные сообщества. Другие мои источники — это и повседневные диалоги, и встречи со знакомыми — за годы всё-таки обрастаешь контактами.
Я всегда за общение: таксист может рассказать то, о чём мои знакомые из более высокого класса совсем не знают. Нет единого арабского языка. Есть канонический арабский, на котором написан Коран, — это, грубо говоря, как старославянский. И есть диалекты, на них говорят в быту. Поскольку я много путешествую, у меня сильные диалекты.
Я знаю ругательства, синонимы к самым разным словам — скажем, с десяток терминов для обозначения женщины с низкой социальной ответственностью. Такой арабский учат на улице. Я ездила в Ливан на курсы, чтобы научиться читать и писать, со мной были студенты-арабисты, которые изучали только фусху. Проблемы с повседневным общением не заставили себя ждать. Гуляем по Бейруту, возле салона красоты стоит мадам, вся из себя, не забитая крестьянка, разговаривает по телефону.
Мы спрашиваем, условно, как пройти в библиотеку, а она делает квадратные глаза и начинает вопить: «Сорри, ай донт спик фусха! А диалекты мне жизнь спасали. Безумно хотелось, причём с печатью, официальным пересечением границы. Там есть два контрольно-пропускных пункта: главный в долине Бекаа, туда надо три часа добираться по пробкам и ещё столько же стоять на границе в очереди, и второй — когда едешь из ливанского Триполи, там деревенский КПП, по типу вагончика, на поляне. Я поехала через второй.
То есть видите, как страны осмысляются в англоязычном, в региональном контексте и стараетесь этот контекст привнести в русскоязычное пространство? Или вы видите особенную сюжетику отношений России с этими местами, традиции и тенденции восприятия этих культур здесь? Но мне кажется, что одного перевода мало. Я позиционирую себя как исследователя. Мне недостаточно прочитать, что арабы думают о себе, что американцы думают об арабах или что евреи думают обо всех вышеназванных. Мне интересно прослеживать формирование общественных, культурных, политических тенденций, понимать, как люди определяют настоящее. Это безумно важно на Востоке, где Золотой век ислама, согласно массовому сознанию, был буквально позавчера. То, что для нас, — ерунда тысячелетней давности, то для них живее всего живого.
Достигнув определённого уровня понимания, я стала думать, как работать с Востоком, а не просто рассказывать о нём. Идея возникла ещё до начала спецоперации, и 24 февраля я поняла, что мыслила в правильном направлении. Потому что я и так консультирую бизнес. Кого-то интересуют конкретные моменты в законодательстве, кого-то — связи с местными юристами, кого-то — менталитет и подход к переговорам. Звонит мне, например, человек и говорит: «У меня намечается сделка с египтянами. А они меня не обманут? И показываю человеку точки, где он может «попасть». Если центр получится, там будет много направлений.
Вы не определились, будет это коммерческая или некоммерческая, может быть — университетская организация? Экспертизы для тех, кто работает с Ближним Востоком — это вполне актуальная рыночная услуга, но внутри университета можно открыть много всего другого, начиная со студенческого обмена и заканчивая языковыми курсами. Предприниматели могут заключать договоры и с вузом. Мне кажется, если всё правильно организовать, центр может работать не один год и не один десяток лет. Тогда меня выручило знание диалектов — Расскажите о своих поездках. Что было наиболее экстремальным? Но я никогда не пойду туда, откуда не знаю выхода, у меня нет задачи вляпаться в невероятную историю и потом героически из неё выпутаться. Приключения должны быть такими, чтобы о них можно было с улыбкой рассказывать за чашкой кофе.
Один из последних «приколов» случился в прошлом году в Ираке. Я ездила из Багдада в Басру и после этого должна была вернуться в Багдад, провести там ещё несколько дней в частности, посетить шиитский район Садр-сити , сделать ПЦР-тест и улететь. Но в последний вечер в Басре я на ровном месте подвернула ногу и поняла, что эти несколько дней в Багдаде буду лежать и дожидаться самолёта. Приезжаю, заселяюсь в гостиницу и включаю новости. И вдруг — экстренное включение: на рынке в Садр-сити прогремел взрыв. А я могла там быть. Подобных инцидентов в разных странах в разное время у меня было несколько. Это можно делать и дома, но там, на месте, особенно важно мониторить ситуацию.
Например, ты собираешься в Сирию, а на ливанской границе происходит что-то нездоровое, и из Бейрута туда едут 50 бронетранспортёров. Об этом пишут всякие локальные сообщества. Другие мои источники — это и повседневные диалоги, и встречи со знакомыми — за годы всё-таки обрастаешь контактами. Я всегда за общение: таксист может рассказать то, о чём мои знакомые из более высокого класса совсем не знают. Нет единого арабского языка. Есть канонический арабский, на котором написан Коран, — это, грубо говоря, как старославянский. И есть диалекты, на них говорят в быту. Поскольку я много путешествую, у меня сильные диалекты.
Я знаю ругательства, синонимы к самым разным словам — скажем, с десяток терминов для обозначения женщины с низкой социальной ответственностью. Такой арабский учат на улице. Я ездила в Ливан на курсы, чтобы научиться читать и писать, со мной были студенты-арабисты, которые изучали только фусху. Проблемы с повседневным общением не заставили себя ждать. Гуляем по Бейруту, возле салона красоты стоит мадам, вся из себя, не забитая крестьянка, разговаривает по телефону. Мы спрашиваем, условно, как пройти в библиотеку, а она делает квадратные глаза и начинает вопить: «Сорри, ай донт спик фусха! А диалекты мне жизнь спасали. Безумно хотелось, причём с печатью, официальным пересечением границы.
Там есть два контрольно-пропускных пункта: главный в долине Бекаа, туда надо три часа добираться по пробкам и ещё столько же стоять на границе в очереди, и второй — когда едешь из ливанского Триполи, там деревенский КПП, по типу вагончика, на поляне. Я поехала через второй. Добираюсь до Триполи и не могу найти на стоянке сирийских таксистов. Спрашиваю у охранника, где же все, он говорит, что никого нет. Всё-таки нахожу деда-таксиста, едем-едем-едем, и я понимаю, что он меня везёт непонятно как и куда. Говорю: «Мне нужно через КПП». Он мне: «Ну ладно, я тебя подвезу, только до КПП дойдёшь сама». Это был уже второй звоночек после пустой стоянки, но меня перемкнуло: мне хотелось в Сирию.
Выхожу недалеко от КПП — дед разворачивается и сразу по газам. В вагончике никого, только офицеры курят под табличками «Не курить». Ставят штамп о пересечении границы и пропускают. Я перехожу на нейтральную полосу, сажусь на бетонный блок и через какое-то время краем глаза замечаю непонятное движение на ливанской стороне. Поворачиваю голову — а там стоят солдаты и, судя по всему, ждут кого-то из Сирии. А между сирийской границей и шеренгой ливанских солдат сижу я. Тут я понимаю, что в Сирию мне не надо.
На первый взгляд, атака стала настоящим фиаско для Исламской республики.
Однако специалисты указывают, что Иран провел как минимум три вида испытаний ударного оружия, направленного против Израиля. И все три оказались успешными.
Пиратом быть не стыдно
- Последние новости
- Первый ближневосточный
- Главные новости
- Первый ближневосточный:
- FA: на Ближнем Востоке появились предпосылки для создания антииранского блока
Нефть укрепляет позиции в ожидании новостей с Ближнего Востока
Также мы уделяем внимание сопредельным территориям, рассматривая их через призму Ближнего Востока и прослеживая оказанное на них ближневосточное влияние. Ситуация на Ближнем Востоке обостряется. Семь человек погибли в Иране из-за ракетных ударов Пакистана. 25 Апреля, 07:00. в закладки. Аналитик: если конфликт на Ближнем Востоке заблокирует нефтяной трафик, то его не удастся компенсировать.
Ближневосточный гамбит. Последний козырь Байдена
Первый ближневосточный. Интерфакс: Научный сотрудник Центра ближневосточных исследований ИМЭМО Людмила Самарская рассказала, чего можно ждать после недавней атаки Ирана. Эксперты по Ближнему Востоку — о том, почему началась война между Ираном и Израилем.
Писательница Мария Кича: Ближний Восток никогда и не собирался модернизироваться
Прошел год после начала суданского кризиса, а решения не видно-Хевидар Халед 26 April 2024 - 13:40 Свидетельница рассказывает, что с ней произошло за год и шесть месяцев в оккупированном Африне 26 April 2024 - 11:01 Комитет по делам политических партий выдал лицензии трем политическим партиям 26 April 2024 - 10:28 Общественные и народные круги северного и восточного региона Сирии осуждают изоляцию лидера 26 April 2024 - 09:43 Усилия по достижению максимально возможного качества субсидированного хлеба в Дейр-эз-Зоре 25 April 2024 - 17:43 Исследователь международных отношений: Перераспределение ролей между Катаром и Турцией — новая глава войны 25 April 2024 - 16:16 Анонс программы Недели литературы в Северной и Восточной Сирии 25 April 2024 - 15:33 Мемориал героев Карачоха стал свидетелем первой воздушной атаки на северный и восточный регион Сирии 25 April 2024 - 15:09.
Posted 13 октября 2023,, 19:07 Published 13 октября 2023,, 19:07 Modified 13 октября 2023,, 19:28 Updated 13 октября 2023,, 19:28 Война на Ближнем Востоке — теперь и Ливан? ООН уже выразила глубокую озабоченность возобновлением обстрелов на границе Израиля и Ливана. Они привели к жертвам, в том числе среди журналистов.
Так, один журналист погиб и еще трое были ранены во время сегодняшнего обстрела южной части Ливана со стороны Израиля. Погиб видеограф, работавший на агентство Reuters. Двое пострадавших оказались сотрудниками телеканала Al-Jazeera.
Информация о сайте Ящик Пандоры — информационный сайт, на котором освещаются вопросы: науки, истории, религии, образования, культуры и политики. Легенда гласит, что на сайте когда-то публиковались «тайные знания» — информация, которая долгое время была сокрыта, оставаясь лишь достоянием посвящённых. Ознакомившись с этой информацией, вы могли бы соприкоснуться с источником глубокой истины и взглянуть на мир другими глазами.
Также заметим на полях, что Москва никак не поддержала Тегеран в этой атаке и вообще не заняла чью-то сторону. Она лишь выразила устами первого заместителя постпреда России при ООН Дмитрия Полянского беспокойство по поводу возникновения «нового острейшего ближневосточного кризиса». Прогнозировать что-либо на Ближнем Востоке, как никогда охваченном пожаром, бессмысленно. Но пока что всё указывает на то, что большой войны в регионе всё же удастся избежать.
В ночь на воскресенье Иран объявил о запуске по целям на территории Израиля десятков дронов и крылатых ракет По данным ЦАХАЛ, по Израилю было выпущено более чем 200 дронов-камикадзе, крылатых и баллистических ракет, подавляющее большинство из них сбито В отражении иранского нападения участвуют ПВО США и британская авиация На данный момент известно об одной раненой 10-летней девочке и небольшом повреждении израильской военной базы Многие страны Ближнего Востока закрыли воздушное пространство Иран грозит нанести новый удар, если Израиль ответит на сегодняшний, и предостерегает США от вмешательства. Есть, чем поделиться по теме этой статьи? Расскажите нам.