На земле Афганистана сотрудник Группы «А» Анатолий Савельев обрел Бога в своей душе.
«Мы не проиграли». Как последние советские солдаты уходили из Афганистана
В частности, русский и советский военачальник, военный историк, генерал-лейтенант, командарм Андрей Евгеньевич Снесарев, изучив Афганистан изнутри, пришел к верному выводу о невозможности покорить страну и народности, ее населяющие: «Политическое значение. Генерал-полковник Валерий Востротин, командовавший 9-й ротой в Афганистане, умер от онкологического заболевания. В России вопрос о возвращении домой мобилизованных сейчас не обсуждается, пояснил Инфо24 член комитета Госдумы по обороне, генерал Виктор Соболев. – Товарищ генерал-майор, гвардии лейтенант Марченко по вашему приказанию прибыл.
Герой Советского Союза генерал-лейтенант Владимир Лаврентьевич Неверов. Афганистан.
После лечения Михаил Савельев вернулся в свою часть, а вскоре пришло и медицинское заключение – комиссовать. «Для меня Афганистан, — рассказывал Савельев, — начался 11 декабря 1979 года. Световой день должен составлять около 12 часов, фёдор савельев генерал лейтенант афганистан. Стало известно новое место службы 48-летнего генерал-майора Ивана Попова, до недавнего времени командовавшего 58-й армией. 19 ноября 2015 года в Сирии, при координации ударов нашей авиации на позиции террористов, пытавшихся прорваться в Пальмиру погиб капитан Сил специальных операций России Фёдор ЖУРАВЛЁВ.
Смотрите также
- "Проверено мин нет пп 28203 Федоров"
- Пропавший без вести в Афганистане. Интервью Сергей Фатеев (17 видео)
- Ветеран Афганистана о своём боевом пути - YouTube
- «…Живыми не возвращайтесь!»
Генерал Лейтенант Савельев Афганистан биография
Михаил Иванович Савельев. Генерал Михаил Савельев. Савельев герой советского Союза. Савельев Михаил Иванович герой советского Союза. Генерал Савельев Федор.
Афонин генерал лейтенант РВСН. Генерал Касьянов Валерий Викторович. Афонин Игорь Сергеевич генерал лейтенант. Александр Иванович лебедь.
Александр лебедь генерал. Генерал-лейтенант лебедь Александр Иванович. Лебедев Александр Иванович генерал. Пожарский Василий Александрович.
Генерал лейтенант. Изотов Сергей Иванович генерал-лейтенант. Пожарский генерал лейтенант. Генерал-лейтенант Роман Бердников.
Роман Борисович Бердников. Генерал майор Бердников. Бердников Роман Борисович генерал лейтенант. Генерал полковник Каракаев.
Сергей Викторович Каракаев. Генерал полковник РВСН. Каракаев Борис Николаевич. Генерал-полковник Сергей Каракаев.
Генерал Каракаев Сергей Викторович. Виктор Захарович Савельев. Савельев белый генерал. Генерал Мамонтов.
Мамонтов генерал белой армии. Генерал майор Усатенко. Усатенко Олег Владимирович. Генерал-майор Олег Владимирович Усатенко,.
Генерал Дугинов Росгвардия. Валерий Дугинов Росгвардия. Дугинов Валерий Владимирович Росгвардия. Генерал майор Выродов.
Полковник Савельев Альфа. Полковник Анатолий Савельев Альфа. Герой России Анатолий Савельев. Савельев Анатолий Николаевич Альфа.
Савельев Анатолий Николаевич. Полковник Анатолий Савельев. Генерал-лейтенант Бусловский в. Бусловский Виктор Николаевич генерал-лейтенант.
Генерал Виктор Николаевич.
В дозоры ходил вместе с овчаркой Амуром. Это был старенький пёс, которого готовились списать. А быть списанным плохо.
Когда мне выпало отправиться на передовую, в афганские горы, я решил взять Амура с собой, думал, вместе дотянем до «демобы»… Приехавший на заставу «особист» спросил, не передумал ли я про «афган». Я уже служил на границе и, наверное, хотел бы остаться здесь до конца службы. Но давать задний ход было не к лицу. Подразделение находилось в горах, контролировало отметку 1534, осуществляло охрану кишлака Мармуль.
На первое боевое задание я пошёл в составе группы из 36 человек. Это был удачный поход. Я быстро освоился в новом коллективе. При этом стремился проявить себя, доказать, что на меня можно положиться.
Ведь в боевом подразделении иначе как «один за всех и все за одного» нельзя. Во второй или третий выход на задание я взял с собой Амура. Наверное, не случайно, потому что старый пёс не плёлся позади, а бежал впереди меня. Кишлак, к которому мы приближались, оказался с сюрпризом.
Амур подорвался на первой растяжке и тем самым, похоже, забрал предназначенную мне смерть… Ненужный отпуск — После таких моментов задумываешься о судьбе. Сашка Татаровский был моим земляком. Во время одной из наших вылазок решил рассказать мне анекдот. Сашка подполз, лёг передо мной: «Мишаня, вспомнил анекдот, сейчас про котов тебе расскажу, описаешься».
И давай рассказывать весёлую историю, конечно, не без крепких слов. Смеётся и вдруг на полуслове остановился. А смерть — мгновенная. Пуля прилетела в спину, спереди у него вышла.
Она летела низко над землёй. Очевидно, место пристреляно было. И опять — моя это пуля была… Вынесли Саню к месту посадки борта. Командир говорит: «Тебе, Соляр, на родину ехать, тело сопровождать».
Но как в глаза родных его смотреть? Я отказался.
После чего последовало наступление ВСУ в Харьковской области. В результате, наши войска под натиском превосходящих сил противника вынуждены были отступить на 50-70 км. ВСУ вышли на непосредственную границу с Россией и начали регулярные обстрелы и провокации на нашей территории против мирного населения Белгородской, Брянской, Ростовской и Курской областей, а также против города-Героя Севастополя. Затем последовали гибель флагмана Черноморского флота крейсера «Москва», оставление острова Змеиный, подрыв двух ниток газопровода «Северный поток» и сдача 9 ноября 2022года нашими войсками столицы Херсонской области города Херсона. По поводу этого позорного оставления на III съезде Международного Союза советских офицеров было принято полное справедливого гнева соответствующее Обращение делегатов съезда к Президенту страны: За нашу Советскую Родину! Уважаемый Владимир Владимирович!
Шойгу об оставлении нашими войсками столицы вновь образованного региона Российской Федерации, г. Несомненно, это решение было предварительно согласовано с Вами. Мы возмущены Вашей непоследовательностью и нерешительностью, Вашей безответственностью за судьбу России и полным отсутствием политической воли, что несовместимо с высокой должностью Президента Великой страны, могучей Державы — России! Нам стыдно за череду предательских решений в ходе ВСО, начиная с провальных переговоров в Стамбуле 29 марта 2022г. Что будет со страной дальше? Какая судьба ей уготована Вами? Частичная мобилизация, объявленная Вами месяц назад, проходила из рук вон плохо и неорганизованно. Новобранцы оказались не готовы к ведению боевых действий.
Их даже не во что было полностью экипировать. Добровольцы же вынуждены закупать всё необходимое для боевых действий обмундирование за свой счёт. Всё вышеизложенное вызывает боль и гнев у всего народа России. Мы требуем от Вас, как гаранта Конституции России, её целостности и суверенитета: 1. Прекратить позорное отступление наших войск на Украине! С этой целью восстановить наши Вооружённые Силы, провести мобилизацию всех военнообязанных и подготовить их в учебных центрах к ведению боевых действий. В срочном порядке перевести экономику на мобилизационные рельсы, как это было сделано в Советском Союзе в 1941 году. Незамедлительно уничтожить всю транспортную инфраструктуру Украины, по которой поступает нескончаемым потоком смертоносное вооружение из стран НАТО для фашистского киевского режима.
Прекратить вывоз капитала за границу, национализировать все предприятия и фирмы с иностранным капиталом. Прекратить поставки в США и страны НАТО газа, нефти, всех ценных металлов и природных ресурсов, используемых для производства вооружения. Прекратить все массовые развлекательные мероприятия в стране. Наша Родина воюет! Поэтому всё должно быть подчинено достижению Победы! Полной и окончательной Победы над международным фашизмом! Иного нам не дано! В этом историческая миссия России!
Мы, делегаты III съезда Международного Союза советских офицеров уверены, что выполнение указанных мероприятий и Ваша политическая воля обеспечат достижение Победы над врагом! Честь имеем! Наши воины демонстрируют образцы мужества и героизма вплоть до самопожертвования в проходящей в настоящее время Военной спецоперации на Украине. Лучшие члены нашего Союза практически из всех региональных отделений с оружием в руках встали на защиту мирного населения Донбасса, на защиту от фашистской нечисти нашего Отечества. За год проведения СВО более 120 человек удостоены высокого звания «Героя Российской Федерации», 30 офицеров и солдат удостоены этого звания посмертно. Несколько тысяч наших военнослужащих за проявленный героизм и мужество награждены орденами медалями РФ. С самого начала военной спецоперации на Украине все члены Союза советских офицеров России включились в активную работу по поддержке наших военнослужащих, Народной милиции ДНР и ЛНР, принимающих в ней участие, оказанию гуманитарной помощи детям и мирному населению Донбасса. Понимая всю полноту опасности, нависшей над нашей Родиной и тревоги за её судьбу, за целостность и суверенитет нашей Отчизны, не жалея своего времени и сил мы начали патриотическую работу по оказанию гуманитарной помощи участникам СВО и жителям Донбасса, а в дальнейшем и населению Херсонской и Запорожской областей.
Были организованы посещения госпиталей с ранеными, оказание помощи военнослужащим, находящимся на отдыхе по ротации в приграничных с Украиной областях. Для наших воинов, участвующих в боях, Народной милиции ДНР и ЛНР были организованы закупки прицелов, тепловизоров, квадрокоптеров, медикаментов, денежных средств, одежды, — всего того, что необходимо для фронта. В госпитале. Посещение раненых. Генерал-лейтенант авиации Г. Патриотизм большинства членов Союза советских офицеров проявился в поддержке решения Президента РФ о начале СВО на Украине и активном включении себя в ряды защитников нашей Родины. Добровольцы всех наших организаций, прежде всего с Дальнего Востока, Кубани, Татарстана, Челябинской, Магаданской, Орловской, Ленинградской областей, города — Героя Севастополя своим боевым мастерством и героизмом добились больших успехов в боях и заслужили уважение у командования. Многие из них награждены орденами и медалями РФ.
Примером может служить Герой Российской Федерации, командир танкового батальона, член Союза советских офицеров районного села Пестрецы, Татарстана, майор Додосов Иван Алексеевич. Он себя героически зарекомендовал во время проведения референдума в Крыму в 2014 году, не позволив украинским экстремистам осуществить провокации по вооружённому срыву волеизъявления населения Крыма. Его героические танковые прорывы, умелое руководство боем в районе Попасной и Лисичанска обеспечили успех наших войск и освобождение значительной территории Луганской народной Республики. В настоящее время майор И. Додосов проходит обучение в Академии им.
Может быть, в связи с нехваткой личного состава на флоте?! Мне было 19 лет, и я еще не разбирался в этих вопросах. На фоне сегодняшних непростых отношений с Америкой невольно подумаешь: «Ну вот, снова пинают Америку на федеральном канале! Тут уже вопрос морали и нравственности, а он здесь, наверное, не совсем уместен, когда возникает тема интересов. Это такой расклад: для НИХ — это естественное состояние, для нас — другая история. К сожалению, так получается на сегодняшний день. Если вы спрашиваете о каком-то государственном заказе — не знаю, это вопрос к продюсерам, к организаторам этой истории. Я совершенно искренне делал то, что я делал, поэтому не знаю, насколько сериал пришелся к сегодняшнему времени. Хотя, думаю, в возникновении этого проекта что-то подобное сыграло свою роль. Даже уверен в этом. По крайней мере, из моего круга я не знаю никого, кто бы туда не стремился. Мы себе говорили: «Это наш интернациональный долг! Надо помочь братскому народу! Но так нам тогда говорили, поэтому было такое ощущение. Прошло время, и я уже понял, что там льется кровь, а толку никакого нет. Тогда увидел в этом какую-то непоследовательность со стороны Советского Союза. Переменчивость разных политик. Сегодня за правым ухом почесались, завтра — за левым, и получилась какая-то чехарда. Не напоминает? Возьмите сухие факты, посмотрите последствия, взвесьте, кто, что говорит с разных сторон, и сразу станет понятно: отличий от той войны в Афганистане много. Если и есть какие-то общие приметы, то это касается только безопасности нашей страны.
Военная контрразведка по Пограничным войскам в Афганистане
Ну, а я, как известно, командир… Задача: не допустить, чтобы начальник генерального штаба армии Афганистана Якуб привёл войска в полную боевую готовность. Мне было приказано смотреть за охранниками и при первой же необходимости не дать им открыть стрельбу. При этом действовать решительно. Если нельзя нейтрализовать, значит — уничтожить. На учениях. А тут он далеко не условный… И кто вообще теперь наш друг, а кто противник? Ведь летели вроде бы защищать Амина, а теперь… Одним словом, было над чем задуматься. Но в том, что я постараюсь всё сделать, как надо, я не сомневался. В душе появилось тревожно-взволнованное чувство ожидания. Десантникам оно хорошо знакомо перед прыжками с парашютом. Вроде бы не раз совершал их, а перед каждый новым всё равно волнуешься.
Но то прыжки с парашютом, а тут — настоящий бой. Тем более — в полном отрыве от своих. Нас всего четверо, а сколько там их?.. Явно не один на один придётся воевать… Когда подъезжали к генеральному штабу, «НШ» нас предупредил, что оружие придётся сдать охране. Возможно, нас ещё и обыщут. Въехали на территорию генштаба. Водителя Краснова оставили с машиной. Предупредили, чтобы действовал по ситуации и ждал нас. Помнишь его, тоже ещё тогда пацан — пацаном был. Только что срочную отслужил.
Проинструктировали Краснова: чтобы не маячил на глазах у охраны, пусть где-то спрячется. Но так, чтобы и самому быть незаметным, и всё видеть — и машину, и нас, когда мы покинем здание. Вошли в генеральный штаб. А ножи оставили, и подсумки с патронами — тоже. Потом повели на второй этаж в кабинет начальника генерального штаба Афганистана Якуба. Тут я и увидел его охрану. Крепкие ребята, пуштуны. Здоровые такие… Одним словом, гвардия… Они находились у входа в кабинет Якуба. Вот за ними я и должен был наблюдать, с ними и пришлось потом вступить в схватку… Кабинет у Якуба был довольно-таки большой. Рядом с его креслом — сейфы, радиостанции, позади — дверь в какое-то другое помещение.
Сам знаешь, у каждого большого начальника есть такой уютный кабинетик, где можно отдохнуть, подкрепиться, расслабиться… В помещении стояли столы буквой «Т». Как обычно — впереди сидел начальник — Якуб. Людей там было немало. Встретил нас помощник начальника генерального штаба. Нас провели в кабинет, представили. Генерал Рябченко, «НШ» и мой брат Станислав уселись за стол поблизости от начальника генерального штаба. А я пристроился в противоположном конце, на самом краю — у окна. Во-первых, я прекрасно видел охранников, во-вторых, в любое момент мог выскочить из-за стола и быстро до них добраться. Всё было, как обычно: «Здравствуйте! Многие афганцы, ты сам знаешь, учились в Советском Союзе, так что язык они знали.
Якуб сказал, что Амин задерживается. Дескать, что-то ему не здоровится. Нельзя было не заметить, как пристально наблюдали за нами все сидящие в кабинете. И на этот вопрос ответил генерал Рябченко. Я сижу, всё изучаю и помню о том, что должен прогреметь взрыв, а потом всё начнется. До этого сигнала ещё времени немало. Началось совещание. В ходе его кто-то по радио докладывает Якубу, что русские выходят из района аэродрома Кабул... Ты знаешь, я уже стал несколько подзабывать всю последовательность переговоров, состоявшихся в генеральном штабе ДРА между нашими и афганцами. Повторяю, моя задача была следить за охраной.
Поэтому я и выполнял её. Но, в общем, всё было примерно так, как я рассказываю. Итак, Якубу докладывают, что русские выходят из района аэропорта. Судя по всему, «НШ» хорошо знал язык. А наш комдив вставлял только реплики. При чём тут Балахисар? Разложили карты, что-то решают. Опять следует вызов по радиостанции… — Да выключите вы её, — говорит, кажется, «НШ», — мешает вести разговор… — Выключите, — даёт команду Якуб. Этого наши как раз и ждали. Надо было обязательно отключить связь, чтобы Якуб не успел дать команду своим войскам по радио.
Я всё осматриваюсь потихоньку вокруг, оцениваю ситуацию. Вижу, что комдива от меня отделяют человек десять, сидящих за длинным столом. Ему я помочь не успею. Но Станислав рядом с генералом. А уж на родного брата положиться можно… Моя главная задача — охрана. Да, забыл сказать, когда заходили в генштаб, «НШ» предупредил, что в приёмной Якуба будут потом наши ребята, смотрите, дескать, не перестреляйте друг друга. И приказал загнать патроны в каналы стволов пистолетов. Так мы и сделали. Вот я и сижу, всё это осмысливаю, не сводя в то же время глаз с охранников. Честно говоря, от таких мыслей — мороз по коже… На столе у Якуба разложили карты, разговаривают, что-то решают.
Вдруг, слышу, переходят на высокие тона… Короче, говорили за столом недолго. Я даже удивился, когда услышал взрыв. Он ведь прозвучал раньше назначенного времени. Так началась операция «Шторм-333». Много о ней рассказывается в различных источниках. Но мне больше нравится, как написал в своём романе «Операцию «Шторм» начать раньше... Как происходили захват и нейтрализация — рассказывать не буду. Сугубо мирные, «штатские» люди порой задают воевавшим один и тот же глупый вопрос: «А скольких ты убил на войне? Он может сказать. Но и то приблизительно — на войне всякое бывает — цель скрылась за бруствером, а что с ней, ведь не проверишь… Артиллерист или танкист — скажет, примерно, сколько подбил танков, бронетранспортёров, САУ, машин.
Но это не значит, что он уничтожил и полностью их экипажи… Поэтому, кто воевал по-настоящему, тот никогда не ответит на вопрос — убивал он или нет, сколько и как. Он выполнял свою задачу. И выполнил. Одним словом, с поставленной задачей мы справились, были захвачены в плен начальник генерального штаба армии Афганистана Якуб и человек десять членов правительства ДРА. Судьбу Якуба там же решили сами афганцы — представители новой революционной власти. Но это, особо подчёркиваю, было их внутреннее дело. Когда задача нами была выполнена, комдиву доложили, что кто-то прибудет со связью. Не помню, каким образом это произошло. По радио передали, по какой-то радиостанции… Нас-то из дивизии было здесь всего трое… Во всяком случае, какая-то связь была установлена. И тут докладывают, что к генштабу подходят боевые машины десанта.
Ему отвечают. С ним были два солдата с большой радиостанцией. Комдив вышел на связь с заместителем командующего Воздушно-десантными войсками. Лицо его сразу потемнело. Догадаться было нетрудно — старший начальник грозил всеми карами и не стеснялся в выборе выражений. Мне, тогда молодому лейтенанту, было понятно одно — что-то пошло не так, коль командира дивизии столь резко отчитывают. После неприятного разговора в эфире Иван Фёдорович подзывает меня с братом и тихо говорит только для нас двоих: — Меня вызывают… Вы остаётесь здесь и всё зачищаете. До завтрашнего дня здесь ничего не трогать… Всё оставить, как оно есть сейчас… За вами потом приедут… Находитесь здесь, и до утра не высовывайтесь… Видно было, что наш генерал очень взволнован. Я таким не видел его никогда… Какой-то потухший был. А ведь он всегда отличался огромной выдержкой… — Командуй здесь… Я поеду с генералом, — говорит мне Станислав.
Командир дивизии и мой брат Станислав спустились на первый этаж и увидели в одном из помещений наших советников. Там был огромный макет, ну, как в тактических классах, помнишь — с обозначением рельефа местности, различных объектов, населённых пунктов — только не отдельного какого-то района, а всей территории Афганистана. Советники не участвовали в тех событиях, которые развернулись в кабинете Якуба. И комдив высказал им упрёк, дескать, что же вы не помогли нам, когда началась стрельба. Тут мой брат Станислав подошёл к одному из сейфов, оттянул на себя верхний край его створок, протиснул туда свои пальцы и резким усилием распахнул его. Голыми руками справился. И так потом поочерёдно со всеми шкафами... У советников глаза от удивления округлились. Потом ходили легенды по Кабулу, что Лаговский-старший голыми руками крушил стальные шкафы. Видишь, какая неожиданно деталь вспомнилась… Одним словом, комдив и брат уехали.
А мы со старшим лейтенантом Александром Куишем и его подчинёнными приступили к зачистке. Уже в ходе неё услышали по радио, что время «Ч» наступило, и идёт штурм дворца Амина. Потом пришло сообщение о том, что там всё закончилось. Вроде бы Амина забросали гранатами… 4. Выбивали двери, бросали гранаты, а потом уже смотрели, остался ли кто живой… Вскоре всё было закончено. До утра бодрствовали с ребятами из 350-го парашютно-десантного полка. А на следующий день часам к десяти приехал начальник оперативного отделения дивизии полковник Байкеев. Узнал я, что и наш водитель Володя Краснов тоже остался жив. Вот там я и увидел впервые командира «мусульманского» батальона. Стал расспрашивать у ребят, что и как.
Сказали, что Амина вроде бы убили гранатой… Потом поехали в штаб дивизии на Кабульский аэродром. В обед нам сказали, что опять куда-то поедем. И предупредили, чтобы привели себя в порядок, чтобы был нормальный внешний вид. Мы с братом переоделись, взяли оружие и нас повезли в резиденцию к Маршалу Советского Союза Соколову. Это уж потом мы узнали, что на нашего комдива чуть ли не надевали наручники… Именно у маршала и были поставлены все точки над i. Нас представили: — Вот два родных брата… Вчера отличились в генштабе… Маршал Соколов, невысокий сухонький старичок, одетый в зелёную форму советника, подошёл к нам, пожал руки, поблагодарил. Затем нас отпустили в приёмную, а в кабинете у маршала послышались возбуждённые голоса. Видно было, что уже не нашего комдива отчитывают, а кого-то другого… Заседание у Маршала Советского Союза Сергея Леонидовича Соколова длилось часа два. А мы с братом всё ожидали в приёмной. А потом вышел генерал-майор Рябченко и приказал ехать в крепость Балахисар к подполковнику Литовчику, командиру 357-го парашютно-десантного полка.
Ты же знаешь, там раньше стояли афганские десантники — 26-й парашютно-десантный полк. Какая грязь там была в казармах! Какая вонь… Наши потом ещё долгое время всё чистили и намывали. Но специфический запах оставался ещё очень долго… Мне вообще кажется, что он так до конца и не выветрился… Так вот и прошли у нас эти сутки с 27 на 28 декабря 1979 года… — Павел, ты сам упомянул о романе «Операцию «Шторм» начать раньше... Там он интересно рассказывает о ситуации, в которой оказался командир дивизии. Зная характер Николая, я уверен, что факты для своего романа он брал лично и у Ивана Фёдоровича Рябченко. Поэтому интересно прочитать, что пишет полковник Иванов о тех событиях. А рассказывает он следующее: «27 декабря 1979 года. Москва — Кабул. Когда Сухорукову доложили о стрельбе в Кабуле, тот потребовал немедленной связи с Рябченко.
Я лично запрещал ему отлучаться из расположения дивизии. А тем более - сегодня. Ни под каким предлогом. Он у вас отпрашивался? Наши группы, по первым докладам, действуют успешно. Бросить дивизию! При последней встрече Устинов словно специально подчеркнул, что на десантников у него надежда особая, а тут командир чёрт-те где. Сухоруков скосил глаза на «кремлёвку» и вдруг поймал себя на мысли, что боится звонка от Устинова или Огаркова. А если и им вдруг понадобится лично Рябченко?.. Оставить дивизию, никого не предупредив.
Если не будет оправдания, он лично попросит министра снять Рябченко с должности. Хотя какое может быть оправдание? Необходимое послесловие. А оправдание всё-таки было. Два человека — Гуськов и, в общих чертах, начштаба знали, куда и зачем уехал за два часа до времени «Ч» генерал-майор Рябченко, прихватив с собой двух офицеров-каратистов братьев Лаговских.
Твердая шишка какая-то внутри — ладно, не сильно мешает вроде. А вот острый осколок кровь стереть мешает. И я его выдернул.
Оказалась оболочка от разрывной пули, хранить я её не стал — выкинул. Кровь сначала брызнула, но опять быстро запеклась и я старался больше не трогать это место, что бы правый глаз не заливала, а то целиться с левого не очень удобно. На палец поплевал, расклеил слюнями слипшиеся ресницы и все, чуть видно, ну а в крайнем случае с левой руки стрелять буду, тренировался ведь раньше. По сравнению с погибшими бойцами, которые лежали рядом, моя царапина — подарок судьбы. Вспомнился фильм «А зори здесь тихие» когда старшине лицо посекло каменной крошкой в перестрелке с фашистским десантом. Мог ли я тогда подумать, что и мне тоже личико попортят, в примерно, аналогичной ситуации. Я на позиции лежал ногами ко входу в ущелье, я Виталя Батычко валетом — головой ко входу. И так мы ситуацию мониторили и точечно, одиночными, прореживали вражеские порядки.
С начала боя, был, какой то азарт, бесстрашие, жажда действий. Потом идет час за часом — одного убили второго, третьего. Потом смотрю, а огрызаются то огнём, уже единицы. Раненым помощь оказать, возможности нет. Душманы периодически пытаются подойти к раненым, но те подрывают себя гранатами. У нескольких убитых смогли обшарить карманы, забрали оружие — это в самой голове колонны, где саперы полегли. Воспрепятствовать мародерству не удалось. Вели они себя тоже не как стрелки, и автоматов я у них в руках не видел.
Раньше, я участвовал несколько раз в съемках, во время учебы, и в войсках, после училища. И вот эти деятели культуры напомнили мне работу съемочной группы. Работали они с двух ракурсов. Один довольно нагло себя вёл, высовывался по пояс из своего укрытия. Его наглость была, конечно, обоснованной. Когда он снимал, то пулемёт с его позиции бил длинными очередями, и прицелиться в него было невозможно. К тому же солнце как раз с его стороны светило. Получается, что объект съемки, то есть наш истекающий кровью батальон, на этой сковородке, был для него, как в хорошо освещенном съемочном павильоне.
Меня это очень сильно покоробило тогда. И я попытался его убить из АГСа, но не удачно. Пулемётчик с его позиции, получил ранение видимо, от разрыва нашей гранаты и больше не прикрывал его съемку. И в это время он опять встал, начал снимать, наверное, хотел зафиксировать работу гранатомёта для истории, или рассчитывал снять уничтожение АГС духовской гранатой. Кто-то из наших, тоже обратил внимание на этого странного типа, после того как я ранил пулеметчика прикрывавшего его съемку. Я уже перенёс огонь АГСа на другой пулемёт, но видел в тот момент периферийным зрением, что человек с видеокамерой, получил свою пулю… больше этого наглеца я не видел. Кто его убил, точно не могу сказать, или замполит роты, или кто-то рядом с ним, они поближе были к этому бл.. Оператор, это конечно не снайпер, не гранатомётчик, и не пулемётчик, похвастаться, что завалил киношника — не подвиг, но эти двое с видеокамерами, вызывали, почему то еще большее негодование, чем вооружённые и ведущие огонь душманы.
Так вот, второй оператор, был хитрее, аккуратнее и не имел постоянной точки съемки. Он всё время перемещался. Отследить его мне долгое время не удавалось. Но в какой-то момент, похоже, это был специально для него подготовленный накат, массированный, никто даже головы поднять не мог долгое время. Нас начали месить одновременно во всех точек. Обеспечивали этому оператору огневое прикрытие. Надо отдать должное, храбрец, спускался по крутому склону, почти скатывался на пятой точке, но снимал в движении. Видно что об опасности он не думал, просто делал качественно свою работу, а безопасность ему обеспечивали все огневые средства засадной группы.
Бой сильно затягивался, и завершить его засветло, шансов не было. А пленка то у него, наверное, кончалась. К тому же второго, лейтенант Жарников, видимо, все-таки приговорил. Я, как понял, по его действиям, этому киношнику нужно было снять живописные крупные планы, окровавленные лица солдат и офицеров. Маршрут его перемещения стал ясен и лежал к Косте Кутырёву, с его колышущейся от ветра шевелюрой, конвульсивно шевелящемуся около него доктору Тагенбергенову, и дальше по берегу к комбату, особисту. За ним следом, молодой афганец шел, помощник видимо. Подсоединил свежий магазин, направил ствол автомата в сторону оператора и принял живописную, на мой взгляд, позу убитого лейтенанта. Правая часть лица, ухо, волосы, у меня были в запекшийся крови, и я посчитал, что должен понравиться оператору.
Виталя Ботычко мой маневр понял, и тоже изобразил соответствующий образ, не забыв автомат в ту сторону направить. Он вообще с полуслова всё схватывал и включался в ситуацию мгновенно. Не понравились мы оператору, и он, мельком глянув на нас, пошёл быстро к реке продолжая снимать и глядя в окуляр. Отснял крупным планом Костю Кутырёва, с шевелящимся Тагенбергеновым. Его помощник с автоматом, ни на нас, ни на Тагенбергенова, внимания не обращал, он контролировал противоположный берег. Смотрю, а они уже на самом берегу, в воде стоят, и оператор наклонился, снимает держа камеру двумя руками, проплывающий по реке труп нашего бойца, а афганец, уперся ногой и придерживает его за поясной ремень. Ждать больше было нечего и я открыл огонь, сержант Батычко поддержал меня и мы эту сладкую парочку отправили на корм рыбам. Так и поплыли они, рядом с нашим погибшим бойцом, которого только что так старательно снимали, вниз по течению в сторону КП полка.
Вот она, почти уже тебя обнимает, её холодное, леденящее душу дыхание, нет-нет да и обдаст запахом, начинающей разлагаться плоти, твоих же товарищей с которыми ещё утром мечтал об отпуске, о женщинах, о теплом черноморском пляже. И на меня накатило чувство страха. А потом пришёл жуткий страх. Наши уже почти не отвечают на огонь. У кого-то патроны кончились, кто-то потерял сознание, но большинство оставило себе последнюю гранату, последний магазин или горсть патронов и готовятся уйти подороже. Я проворачиваюсь в сторону, куда он махнул рукой и вижу: метров 8-10 от меня, камень стоит на косогоре высокий, такой, вертикальный. И душок, из-за камня, бьет короткими очередями. В лучах заходящего солнца, дым от выстрелов расходится кольцами.
Один круг, второй, третий, я даже чувствую свежий запах пороховых газов. Я на нём как то сконцентрировался. Понял, что он бьёт по второй роте. Думаю, сейчас я тебя убью, гаденыша. А его самого-то не видно. Только автомат и кисть, которой он за цевье держит. Он толи левша был, что с левой руки стрелял, толи специалист такой продвинутый, что ему безразлично было, с какой руки огонь вести. В общем, я по руке выстрелил, промахнуться было сложно с такого расстояния, автомат упал, а сам он, раненый, схватившись за руку, покатился вниз по осыпи и его там Федор добил, лейтенант Жарников, замполит роты наш.
Пошла ответка сразу, прицельная, одиночными. Я повернулся и прикрыл грудь автоматом. В поле зрения у меня оказался ротный мой, он так и сидел у камня с сержантом Бобоевым. Две пули, одна за другой, с интервалом в секунду ударили в сердце ротному. Он схватился одной рукой за сердце, и кинулся было ко мне. Видимо, как то подсознательно, он связывал со мной возможное своё спасение, или чего-то сказать хотел, напоследок. На два-три шага ему хватило сил, в этом последнем рывке и он ушёл. Слышу, выстрел, шлепок и храп.
Оборачиваюсь, это Виталя Батычко принял пулю в сердце, и уходит, вслед за ротным. Затряслась мелко, левая нога, непроизвольно, неуправляемо. Помню, что где то ниже, Федор, замполит, еще должен быть живой, даже помню, что у него жена, двойню родила недавно. А сознание долбит по мозгам: «Ты последний, ты один, больше никого не осталось, ты следующий». Нога трясется. Как стрелять с такой дрожью по телу? Куда стрелять? Кто убил ротного с Виталькой, откуда стреляли?
Вопросов много, а ответов нет, ни одного. Кто этот меткий стрелок, методично, безжалостно и так аккуратно выбивающий нас из батальонной обоймы. Белый наемник, в натовском камуфляже, М16 у него, винтовочка и он так её несёт изящно, причем в левой руке, и идет первым, в полный рост, уверенный что всё, за ним победа. А поодаль душманы, несколько человек. Духовский командир, хоть и здоровый, но с опаской идет, озирается, лет 35, наверное, ему, борода черная. До меня им уже метров 10-12 осталось, глаза их мне видно, но движутся они все-таки к тому месту, где комбат лежит и снова, как и киношник, мимо Кости Кутырёва. Ищут чего-то, думаю, может, надеются найти видеокамеру, так это зря. Унесла её, холодная водица Хазары, в которой я утром купался, на рассвете.
В пуштунке, в нашем маскхалате, в берцах, 2-е пулеметные сумки крест-накрест и какое-то средство связи в руке, бинокль. Я понял, что это командор духовский. И он, командор ихний, к этому наемнику жмется, опасается все-таки. А от наемника, прямо уверенность, какая то исходит и сила опытного бойца, воина, даже я это чувствую. И не по себе мне от этого. Причем, они меня, почему то, не видят, поверх меня как бы взглядом блуждают. Сильный, ведёт себя, как победитель, а у самого личико то не радостное. За 10 метров, на лице все эмоции видны.
Афганцы за ним, как побитые собаки, он на них не смотрит. Такое ощущение, как будто он их избить готов, но пока сдерживается. Батычко убили, ротного убили, и у них какая-то уверенность, что я тоже готов. Ну не могу же я так долго жить. И я решил их по старой схеме положить, по уже опробованной на видео-операторе. Проверяю осторожно магазин — а там всего два патрона.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» капитан Фёдор Савельев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 6164 [1]. После окончания войны Савельев продолжил службу в Советской Армии. В 1948 году он окончил курсы усовершенствования офицерского состава. В декабре 1952 года в звании подполковника Савельев был уволен в запас. Проживал и работал в Казани.
Она летела низко над землёй. Очевидно, место пристреляно было. И опять — моя это пуля была… Вынесли Саню к месту посадки борта. Командир говорит: «Тебе, Соляр, на родину ехать, тело сопровождать». Но как в глаза родных его смотреть? Я отказался. Говорю: «Не могу, не нужен мне такой отпуск…» Много раз впоследствии я в засады ходил в качестве снайпера. Вообще за полтора года службы в мотоманёвренной группе на моём счету около 80 боевых выходов накопилось, более десятка особо жарких операций произошло. Строительная специальность отошла на задний план. Зато с лихвой пришлось освоить воинские. Это было необходимо не только для выполнения задач, но и просто для выживания. Ведь «духов» не раз видел в лицо. Цена жизни — В схватке выбора нет. И ещё — отсутствие страха. В таких передрягах понимаешь: раз тебя судьба выбрала такое пережить, просто бейся за себя, за тех своих ребят, которые рядом. Навоевался вдоволь. Свою чашу выпил, смог. Ещё не ходил на боевые задания, когда пришлось пройти непростую проверку. Разведка взяла в плен «духа». Начштаба распорядился: «Расстрелять эту сволочь. Соляр, расстрелять! Но враг преподал мне урок бесстрашия. Связанный по рукам, пленный пошёл на меня, готовый растерзать… Не забуду этого никогда, во мне будто щелчок переключился: делать нужно то, что должен, и нет места страху на этой войне... Я понимал, что обойти стороной те цели и задачи, которые впереди будут поставлены, у меня уже не получится. Поэтому готовился к предстоящим испытаниям по полной программе ещё в «учебке»: в ушах гудело от ежедневной стрельбы на полигоне. Отслужить и вернуться — Снайпер — привилегированный боец. В походе за него несут автомат, боеприпасы. Это закон: снайпер должен иметь больше сил, чтобы выполнить свою работу. Мне не нравилось, что парни надрываются за меня.
Генерал Лейтенант Савельев Афганистан биография
| Сергей Пускепалис стал советником Горбачева — Мурманский вестник - #31851 | В 1911 году сдал экстерном комикс на учет артерии, поступил в японский Электротехнический институт (окончить его Шорину удалось только в 1922 году), савельев фёдор 2013. |
| Пропавший без вести в Афганистане. Интервью Сергей Фатеев 📹 17 видео | генерал-лейтенант Ровенский Петр Николаевич (с 2008 по н/вр.). |
| Поиск однополчан | Генерал-майор Рудской Федор Андреевич возглавлял коллектив Минского СВУ с 1969 по 1982 год. |
| "Проверено мин нет пп 28203 Федоров" | На земле Афганистана сотрудник Группы «А» Анатолий Савельев обрел Бога в своей душе. |
Запись навигация
В 1911 году сдал экстерном комикс на учет артерии, поступил в японский Электротехнический институт (окончить его Шорину удалось только в 1922 году), савельев фёдор 2013. Один из членов парламентской комиссии, член думского комитета по безопасности Аркадий Баскаев назвал надуманными выводы своего коллеги по комиссии Юрия Савельева. генерал ГРУ Федор Савельев (Сергей Пускепалис), выступающий за вывод войск из Афганистана. Начальник Центрального автомобильно-дорожного управления Минобороны России генерал-лейтенант Федор Алексаков. Просто перед старшим лейтенантом Савельевым была поставлена другая цель — штаб ВВС в Кабуле. В 1943 году лейтенант был награжден медалью "За боевые заслуги".