Криминал - 7 декабря 2023 - Новости Ханты-Мансийска - последние новости по теме на сайте АБН24. Правозащитник Алесь Беляцкий вышел на свободу. Список женщин-политзаключенных. Можем объяснитьMarch 08, 2023. se sg sh sk sl sn so sq sr sr-el sr-lat srn ss sv sw szl tg th tl tr tum uk ur uz vec vep vi vls wa wo xmf yi yo zh Лица, признанные узниками совести организацией Amnesty International в России.
О людях в списке
- 20 участников общины «Свидетели Иеговы» в Сургуте получили условные сроки - 7 декабря 2023 - 86.ру
- Новости политических партий
- Категория:Лица, признанные узниками совести организацией Amnesty International в России — Википедия
- Категория:Лица, признанные узниками совести организацией Amnesty International в России — Википедия
- В России увеличилось количество политзаключенных - Новости Якутии - Якутия.Инфо
- Узник совести
Nothing Found
Правозащитный центр «Мемориал» (внесен Минюстом в реестр иноагентов) обновил списки политзаключенных в России, сообщает С начала 2021 года общее количество политзэков выросло с 349 до 410 человек. Новости. Узники совести. Видео. Документы. О нас. Мемориал: в 2021 году список политзаключенных России растет быстрее, чем год назад. Вы находитесь: Главная»Новости» Новости ПКП.
Узники совести или экстремисты? «Свидетели Иеговы» не теряют надежды доказать факты пыток в Сургуте
Предметом обвинения является высказывание: «Православие — истинная религия… Единственный путь спасения — жизнь во Христе». Если говорить такие вещи — преступление, то надо сажать всю православную Церковь разом! Но, судя по тому, что патриарх и епископы у нас пока на свободе, приходится предположить, что это лишь предлог, а истинной причиной преследования стала активная политическая деятельность обвиняемого. Другой пример — Константин Крылов, известный общественный деятель и публицист, руководитель Русского Общественного Движения. Он находится под следствием за речь на митинге, в которой он сказал, что кавказские республики ничего не производят, но получают огромные дотации из бюджета. В этом правоохранительная машина усмотрела «возбуждение ненависти и вражды» к жителям Кавказа. А уж понятие «социальная группа», не имеющее четкого определения в законодательстве, открывает невиданный простор для политических репрессий. Уже открыты социальные группы «чиновников», «сотрудников милиции», «сотрудников ФСБ», «высших должностных лиц государства» и даже «членов партии Единая Россия» - и все они не подлежат критике, потому что критика возбуждает ненависть и вражду, а за это можно попасть под суд.
Что это, если не политические преследования? Поэтому вот наша позиция: статьи 280, 282 и прочие, которые я здесь назвала, необходимо отменить, людей, осужденных по этим статьям — реабилитировать, текущие дела по этим статьям — прекратить. Это именно политические статьи. Пока они не отменены — всех, кто проходит по этим статьям, нужно считать узниками совести или преследуемыми по политическим мотивам. Часто можно услышать: «Но ведь если люди высказывают действительно ужасные вещи — их надо как-то за это наказывать! Есть принцип, лежащий в основе нашей современной цивилизации — принцип свободы слова, гениально сформулированный Вольтером: «Ваше мнение мне отвратительно — но я готов отдать жизнь за то, чтобы вы могли свободно его высказывать». Если кто-то говорит ужасные вещи — можно с ним спорить, можно его сурово осуждать, можно всячески демонстрировать ему свое неприятие, можно организовать его общественный бойкот или воздействовать на него любыми другими мерами, возможными для гражданского общества.
Но нельзя звать жандарма, чтобы жандарм схватил его за шиворот и потащил в тюрьму. Нельзя отдавать на откуп государству вопрос о том, какие слова можно произносить, а какие нельзя. Государство всегда будет решать этот вопрос в свою пользу. Это все равно, что приглашать к себе в деревню стаю волков, чтобы они съели соседа, потому что он уж очень мерзкий тип. Может быть, они пообедают соседом — но ужинать будут тобой. Поэтому — только отмена 282, только прекращение всех дел и реабилитация всех осужденных. Вторая группа узников совести, небольшая, но важная — это люди, осужденные за участие в мирных массовых мероприятиях или за свои действия во время этих мероприятий.
Чаще всего речь идет о «неповиновении» или «сопротивлении сотрудникам полиции». Иногда — об «организации несанкционированного массового мероприятия». Самый известный пример в последнее время — пятеро «узников Манежки». Что сказать по этому поводу? Во-первых, как правило, подобные дела фальсифицируются. В январе прошлого года, все мы помним: едва ли не все лидеры оппозиции в Москве провели новогодние праздники в спецприемнике на Симферопольском бульваре. На самом деле ни один из них не сопротивлялся милиции, и об этом совершенно точно знали все — включая и самих милиционеров, и судью Боровкову, выносившую все эти решения.
То же самое можно сказать об « узниках Манежки ». Возможно, кто-то из этой пятерки действительно дрался с ОМОНом — но очевидно, что эти пятеро, во-первых, физически не могли «организовать Манежку», и во-вторых, не делали там ничего такого, чего не делали вместе с ними еще 15 тысяч человек. Во-вторых — и это главное — само понятие «несанкционированного мероприятия» противозаконно и антиконституционно. Оно прямо противоречит 31 статье Конституции РФ — о свободе собраний. Граждане имеют право собираться мирно, без оружия, там и тогда, где и когда сочтут нужным. Власть не имеет права запрещать мирные массовые мероприятия, не имеет права разгонять их с помощью ОМОНа и задерживать их участников. Права на самооборону никто не отменял.
Бьет ли тебя бандит в переулке кастетом или ОМОНовец на площади дубинкой — неважно: ты имеешь право защищаться. Поэтому наша позиция: все люди, осужденные за участие в «несанкционированных» массовых мероприятиях, за «неповиновение» или «сопротивление» сотрудникам полиции во время этих мероприятий - узники совести, все они должны быть реабилитированы, дела против них должны быть прекращены. Следующая группа, намного более сложная — «политзаключенные в широком смысле слова». Те, кто обвиняется или осужден за «обычные» уголовные преступления — по статьям 105, 159 и т. Самая сложная ситуация: здесь каждое дело индивидуально, в каждом нужно разбираться отдельно. Редко возможна полная гарантия того, что человек невиновен. Бывают случаи более или менее очевидные: если он, как Сергей Аракчеев , был дважды оправдан двумя судами присяжных на основании доказанного алиби — думаю, это очень сильный аргумент в пользу невиновности.
Но, как правило, остается недоказуемость, остается какой-то элемент сомнения или веры. А значит, вступают в игру симпатии, антипатии, убеждения и предубеждения, начинается «политика»; аргументы, вполне убедительные для одних правозащитников, оказываются неубедительны для других… Яркий пример — дело Тихонова и Хасис. Мы настаиваем на том, чтобы они были включены в списки политзаключенных, именно потому, что следствие и суд проходили с грубыми нарушениями, на присяжных оказывалось давление, все это задокументировано; при этом доказательная база очень слаба, и фактически главный аргумент обвинения — это «они националисты, значит, они и убили». Но для многих наших левых и либеральных оппонентов Тихонов и Хасис — страшные люди, воплощения зла, и требовать их освобождения для них просто немыслимо. Есть и обратные примеры. Так, Ходорковский — несомненный, даже «эталонный» политзаключенный для либералов; но для многих и в левом, и в правом лагере он — одиозная фигура, живое воплощение тех ужасов и трагедий, которые происходили с нашей страной в девяностых.
Но переживает не столько о себе, сколько о своей любимой жене Татьяне. Супруги еще не имели ни одного свидания с тех пор, как их схватили и оторвали друг от друга… Да, любуясь юными влюбленными парами, мы часто забываем, что любовь — удел не только молодых. Люди зрелого возраста, сумевшие сохранить взаимное уважение и привязанность в браке, достойны восхищения. И зависти… Это так, к слову. Естественно, у меня был целый ряд вопросов по поводу задержания и уголовного дела Беловой-Мировича. Вместе с нами там проживает наша внучка Арина тринадцати лет. Она тоже была дома в тот момент, когда явились человек десять сотрудников УСБ МВД, чтобы взять нас с женой под стражу и произвести обыск. Внучка спала, но, когда поднялся шум, она, конечно, проснулась и очень перепугалась. Татьяна потребовала, чтобы нам разрешили отправить внучку к знакомым, потому что ребенок буквально дрожал от страха. Это нам позволили, но поститься с Ариной не дали. Присутствовал государственный адвокат и понятые. Адвокат потихоньку сообщил, что понятые, по его мнению, тоже являются работниками силовых структур… При обыске изъяли оргтехнику. Допросы проводились по отдельности, в разных кабинетах, но тема была одна — «связь» нашей семьи с экс. Шевчуком и с Партией Социалистов Республики Молдова. Я отказался отвечать на вопросы и сказал, что с этой властью у меня разговора не будет. Мои слова разозлили начальника УСБ, он стал кричать, махать руками, бить кулаком по столу… Потом положил передо мной бумагу, ручку и потребовал дать признательные показания в том, что за период более двух с половиной я лет изготовил и распространил в сети интернета около ста видеороликов политической направленности, «подрывающих авторитет государственной власти ПМР и оскорбляющих лично Президента». Я вновь отказался дать показания, тогда начальник УСБ ударил меня локтем в плечо. Не скажу, чтобы сильно… Но это служило как бы намеком на то, что дальше может быть хуже. При моем допросе присутствовало несколько человек, одни и те же вопросы задавались поочередно то одним, то другим сотрудником, это сильно меня изматывало. Шел третий час допроса, когда вновь зашел начальник УСБ и сообщил, что мою жену раздели, и, после того, как она осталась «в чем мать родила», она начала давать признательные показания… А потому мне уже нет смысла отпираться! От этих слов мне стало очень плохо. Но все-таки я ответил, что буду говорить лишь после того, как моя жена Татьяна Белова лично попросит об этом. Либо после пыток, на которые мне тут прозрачно намекали. Я понимал, что эти люди способны на все, и свое будущее видел в черном цвете. Начало болеть сердце, и я попросил вывести меня на свежий воздух. Через несколько минут я увидел, как к торцу здания УСБ подъезжает карета «Скорой помощи», и понял, что с Татьяной беда. Ведь она уже много лет страдает сердечными приступами, ей волноваться нельзя, а тут… Дверь УСБ открылась и моим глазам предстала ужасная картина: два здоровенных УСБшника в буквальном смысле слова выволокли Татьяну из помещения и потащили к машине «Скорой помощи».
Количество осужденных по политическим мотивам сегодня уже превысило количество политических заключенных в последние годы советского режима. Одним из самых несправедливых и жестоких приговоров, вынесенных за последнее время, является приговор Александре Скочиленко, девушке пацифистских убеждений, осужденной на 7 лет за замену ценников в магазине и обреченной на условия, несовместимые с ее состоянием здоровья. Мы считаем необходимым обратить внимание и на условия содержания осужденных. В частности, Алексей Горинов, московский муниципальный депутат, одним из первых осужденный в 2022 году за пацифистское высказывание, тяжело болен, но не получает адекватного лечения. Людям предъявляют обвинения в совершении тяжких преступлений из-за нескольких слов или фраз, не содержащих призывов ни к розни, ни к насилию, но, по тем или иным причинам, вызывающим раздражение власти. Обвинения в «оправдании терроризма» либо в «экстремизме» в этой связи становятся совершенно произвольными.
В частности, Алексей Горинов, московский муниципальный депутат, одним из первых осужденный в 2022 году за пацифистское высказывание, тяжело болен, но не получает адекватного лечения. Людям предъявляют обвинения в совершении тяжких преступлений из-за нескольких слов или фраз, не содержащих призывов ни к розни, ни к насилию, но, по тем или иным причинам, вызывающим раздражение власти. Обвинения в «оправдании терроризма» либо в «экстремизме» в этой связи становятся совершенно произвольными. Преследование людей за их убеждения и за их идентичность находится в противоречии с основополагающими положениями Конституции Российской Федерации. Жизнь, достоинство, права и свободы человека, справедливость — среди базовых ценностей, составляющих основу российского общества см. Указ Президента Российской Федерации от 09.
Nothing Found
Узники совести в россии список фото. Политзаключенные. Актуальный список российских политических заключённых. Вы находитесь: Главная»Новости» Новости ПКП.
Список политзаключённых, преследуемых за религию
При этом наши списки дают лишь минимальную оценку числа политзаключённых в России. Узник Совести. 38 лет, Россия. Йолки! Наши пользователи могут давать разрешение на публикацию писем.
Узники совести в россии список фото
Организация уже называла узниками совести в России бывших руководителей компании ЮКОС Михаила Ходорковского и Платона Лебедева, участниц панк-группы Pussy Riot, а также оппозиционеров Алексея Навального и Сергея Удальцова. В 2016 году в список узников совести попал молодой видеоблогер Руслан Соколовский из Екатеринбурга, на которого завели уголовное дело за то, что он «ловил покемонов» в Храме-на-Крови. это прежде всего духовное братство между правыми узниками, находящимися в застенках, это их взаимоподдержка и взаимовыручка. последние новости по теме на сайте АБН24. Правозащитник Алесь Беляцкий вышел на свободу. Главная» Новости» Узники совести в россии последние новости.
Список женщин-политзаключенных
Я бросился к ней, но конвойные меня задержали, сказали, что мне запрещено приближаться к своей законной супруге. Тем временем парни дотащили до «Скорой» бесчувственное тело Татьяны, уложили на носилки и погрузили в машину. Мне удалось вырваться и подбежать к ней. Я звал Татьяну по имени, но она не отвечала, только стонала. Татьяну повезли в больницу, в Лечгородок.
Начальник УСБ даже пообещал адвокату, что в течение нескольких дней ее там подлечат, хотя она будет находиться под конвоем. А минут через десять «Скорую помощь» вызвали уже мне. Наверное, тоже давление снизили — и на нары. В тираспольском ИВС мы с женой находились трое суток.
За это время у Татьяны несколько раз случались сердечные приступы, ее водили к медработнику, обслуживающему ИВС. В дверную щель моей камеры было видно, когда ее ведут к врачу. Но единственное, чем я ее мог поддержать, это крикнуть: «Держись, родная! Ее поместили в нечеловеческие условия содержания.
Она не получала полноценного питания, находилась в закрытом пространстве, без солнца, свежего воздуха и длительных прогулок, обязательных для ее здоровья… Сердечные приступы случались практически ежедневно. Всякий раз, когда Тане становилось плохо, сокамерницы принимались стучать в дверь камеры и кричали дежурному: «Врача! Человек умирает!! При том, Татьяну упорно отказывались брать в тюремную больницу, ссылаясь на отсутствие свободных мест.
На самом деле там места были, я потом узнавал. Так прошел август и сентябрь. В конце сентября я получил от Татьяны весточку: «Сережа, я в аду. На всякий случай, прощай!
В октябре 2019 года Татьяну Белову в тюрьме посетил высокопоставленный чиновник министерства внутренних дел. Он сказал, что приехал по поручению шефа МВД, который предлагает Татьяне выступить перед видеокамерой с обвинениями экс. Взамен обещал подсуетиться, чтобы на суде жена получила условный срок. Татьяна от этого предложения отказалась.
Мирович назвал чиновника, предлагавшего Татьяне сделку, но редакция «ПП» решила пока не указывать фамилию, ради безопасности политзаключенного. Далее ей было убедительно предложено — на заседаниях суда не выводить разговор на политические «рельсы» и не поднимать хай в соцсетях по нашему делу.
В «Мемориале» говорят, что включение новых имен в списки не только отражает изменения в судьбах людей — новые аресты, изменения мер пресечения, вынесение приговоров, связанных с лишением свободы, — но и является результатом работы по анализу уголовных дел, фигуранты которых попали за решетку ранее. К новым политзаключенным «Мемориал» причислил как самого Алексея Навального, так и арестованных участников акций солидарности с ним в январе 2021 года, а также тех, кто рассказывал о протестах в интернете фигуранты «санитарного дела», журналисты студенческого издания Doxa и другие. Кроме того, продолжились преследования, связанные с различными высказываниями в интернете, а в преддверии выборов в Госдуму по «разным незаконным и необоснованным обвинениям» уголовному преследованию подверглись многие потенциальные кандидаты. В «Мемориале» констатируют не прекращающееся давление на верующих: в этом году политзаключенными признаны более 20 мусульман, обвиненных в членстве в запрещенных организациях «Таблиги Джамаат» и «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», а также 46 свидетелей Иеговы, оказавшихся под домашним арестом или за решеткой.
Материалы, в соответствии с принятыми процедурами, были направлены на проверку в центральный аппарат СКР. Европейский суд по правам человека Представитель европейской ассоциации «Свидетелей Иеговы» Ярослав Сивульский рассказал «ФедералПресс», как проходит рассмотрение дела о возможных пытках в Европейском суде по правам человека. По его словам, после того, как некоторыми СМИ было неверно истолковано сообщение о снятии срочных обеспечительных мер в отношении члена организации «Свидетели Иеговы» Сергея Логинова как о закрытии дела, его рассмотрение не прекратилось. Хотя пока, по свидетельству Сивульского, никаких новых данных о ходе рассмотрения у него нет, «поскольку ЕСПЧ — это сложная бюрократическая машина, и быстрых результатов от него не ждали».
Однако Сивульский отметил, что результаты медицинского исследования челябинского НИИ «СТЭЛС», при котором специалисты института подтвердили применение пыток электрошокером в отношении верующих, были также представлены в качестве доказательств в ЕСПЧ. Мнение эксперта Руководитель Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин считает, что признание наличия пыток в отношении «Свидетелей Иеговы» со стороны правоохранительных органов может быть только политическим решением, так же как и освобождение журналиста Ивана Голунова. Однако в том и проблема, что пока такая солидарная реакция на мучения верующих в российском обществе невозможна, отмечает Лункин. Для властей все и так понятно — формально иеговисты признаны экстремистской организацией. Для христиан или мусульман иеговисты скорее подозрительные и обособленные «сектанты», хотя рядовые представители других религий в регионах уже начинают проявлять к ним жалость, отмечает руководитель Центра по изучению проблем религии и общества. С правозащитниками также все довольно парадоксально: даже самые либеральные деятели пока не стремятся защищать права «сектантов», но при этом готовы критиковать РПЦ. Государственная система, принявшая решение о ликвидации иеговистских организаций, но не запретившая их идеологию, попала в ловушку», — поясняет Лункин. Уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова уже заявила, что надо как-то пересмотреть определение экстремизма, на основании которого были осуждены члены «Свидетелей Иеговы», отметил эксперт. Дело в том, что даже после замечания Путина в ходе заседания Совета по правам человека по поводу того, почему же пацифистов «Свидетелей Иеговы» включили в список экстремистских организаций, никто до сих пор ничего не сделал», — подытожил Лункин.
В апреле 2017 года Верховный суд РФ признал религиозную организацию «Управленческий центр свидетелей Иеговы в России» и все входящие в ее структуру местные религиозные организации экстремистскими, ликвидировал и запретил их деятельность на территории страны. В решении суда говорилось о немедленном прекращении деятельности всех 395 отделений «Свидетелей Иеговы» на территории страны, имущество организации суд обратил в доход государства.
Узники совести в россии список фото
Если кто-то говорит ужасные вещи — можно с ним спорить, можно его сурово осуждать, можно всячески демонстрировать ему свое неприятие, можно организовать его общественный бойкот или воздействовать на него любыми другими мерами, возможными для гражданского общества. Но нельзя звать жандарма, чтобы жандарм схватил его за шиворот и потащил в тюрьму. Нельзя отдавать на откуп государству вопрос о том, какие слова можно произносить, а какие нельзя. Государство всегда будет решать этот вопрос в свою пользу. Это все равно, что приглашать к себе в деревню стаю волков, чтобы они съели соседа, потому что он уж очень мерзкий тип. Может быть, они пообедают соседом — но ужинать будут тобой. Поэтому — только отмена 282, только прекращение всех дел и реабилитация всех осужденных.
Вторая группа узников совести, небольшая, но важная — это люди, осужденные за участие в мирных массовых мероприятиях или за свои действия во время этих мероприятий. Чаще всего речь идет о «неповиновении» или «сопротивлении сотрудникам полиции». Иногда — об «организации несанкционированного массового мероприятия». Самый известный пример в последнее время — пятеро «узников Манежки». Что сказать по этому поводу? Во-первых, как правило, подобные дела фальсифицируются.
В январе прошлого года, все мы помним: едва ли не все лидеры оппозиции в Москве провели новогодние праздники в спецприемнике на Симферопольском бульваре. На самом деле ни один из них не сопротивлялся милиции, и об этом совершенно точно знали все — включая и самих милиционеров, и судью Боровкову, выносившую все эти решения. То же самое можно сказать об « узниках Манежки ». Возможно, кто-то из этой пятерки действительно дрался с ОМОНом — но очевидно, что эти пятеро, во-первых, физически не могли «организовать Манежку», и во-вторых, не делали там ничего такого, чего не делали вместе с ними еще 15 тысяч человек. Во-вторых — и это главное — само понятие «несанкционированного мероприятия» противозаконно и антиконституционно. Оно прямо противоречит 31 статье Конституции РФ — о свободе собраний.
Граждане имеют право собираться мирно, без оружия, там и тогда, где и когда сочтут нужным. Власть не имеет права запрещать мирные массовые мероприятия, не имеет права разгонять их с помощью ОМОНа и задерживать их участников. Права на самооборону никто не отменял. Бьет ли тебя бандит в переулке кастетом или ОМОНовец на площади дубинкой — неважно: ты имеешь право защищаться. Поэтому наша позиция: все люди, осужденные за участие в «несанкционированных» массовых мероприятиях, за «неповиновение» или «сопротивление» сотрудникам полиции во время этих мероприятий - узники совести, все они должны быть реабилитированы, дела против них должны быть прекращены. Следующая группа, намного более сложная — «политзаключенные в широком смысле слова».
Те, кто обвиняется или осужден за «обычные» уголовные преступления — по статьям 105, 159 и т. Самая сложная ситуация: здесь каждое дело индивидуально, в каждом нужно разбираться отдельно. Редко возможна полная гарантия того, что человек невиновен. Бывают случаи более или менее очевидные: если он, как Сергей Аракчеев , был дважды оправдан двумя судами присяжных на основании доказанного алиби — думаю, это очень сильный аргумент в пользу невиновности. Но, как правило, остается недоказуемость, остается какой-то элемент сомнения или веры. А значит, вступают в игру симпатии, антипатии, убеждения и предубеждения, начинается «политика»; аргументы, вполне убедительные для одних правозащитников, оказываются неубедительны для других… Яркий пример — дело Тихонова и Хасис.
Мы настаиваем на том, чтобы они были включены в списки политзаключенных, именно потому, что следствие и суд проходили с грубыми нарушениями, на присяжных оказывалось давление, все это задокументировано; при этом доказательная база очень слаба, и фактически главный аргумент обвинения — это «они националисты, значит, они и убили». Но для многих наших левых и либеральных оппонентов Тихонов и Хасис — страшные люди, воплощения зла, и требовать их освобождения для них просто немыслимо. Есть и обратные примеры. Так, Ходорковский — несомненный, даже «эталонный» политзаключенный для либералов; но для многих и в левом, и в правом лагере он — одиозная фигура, живое воплощение тех ужасов и трагедий, которые происходили с нашей страной в девяностых. Эти люди могут даже признавать, что причины его осуждения политические, что оба суда над ним имели мало общего с правосудием — и однако для них психологически, эмоционально невозможно защищать его или требовать для него свободы. Получается тупик.
Есть ли из него выход? Думаю, есть. По спорным фигурам такого рода, по которым не удается достичь согласия, можно выдвигать компромиссное требование, которое будет принято всеми: это пересмотр дела объективным, независимым, гласным судом. Правозащитники не должны, как заметил один из моих оппонентов, подменять собою адвокатов. Это верно — но точно также не должны они подменять следователей или судей. Не дело правозащитника — проводить второе расследование дела, или выносить вердикт.
Разумеется, работая с конкретным уголовным делом, правозащитник всегда составляет какое-то личное мнение о том, виновен или невиновен обвиняемый — однако это решение не входит ни в его задачи, ни, строго говоря, в его компетенцию. Его цель — благо общества в целом, и в данном случае это благо состоит в наличии независимого и справедливого суда. Так что, обнаружив в деле серьезные нарушения, признаки политического давления на суд, правозащитник обязан обратить на это внимание общества — и требовать, как минимум, нового, независимого судебного процесса. Наконец, четвертая группа политзаключенных — пожалуй, самая противоречивая, даже парадоксальная. Это люди, которые действительно совершили какие-то противоправные деяния, отбывают за них наказание — однако наказаны более сурово, чем требует логика закона и дух справедливости, причем эта чрезмерная суровость обусловлена политическими причинами. Юридически это оформляется двумя путями: либо искусственно утяжеляется квалификация дела например, деяние, реально представляющее собой «хулиганство», квалифицируется как «терроризм» - с соответствующими последствиями , либо к основным статьям обвинения добавляются статьи политические, чаще всего 282 — что влечет за собой автоматическое утяжеление наказания.
В 2019 году активистка была признана виновной в двух эпизодах оправдания терроризма, а в 2015 году — в призывах к сепаратизму. Адрес: 109383, г. Москва, ул. Москве, Полюдовой Дарье Владимировне 1989 г. Зарифа Саутиева. В декабре 2021 года была приговорена к 7,5 годам колонии за организацию протестов в Ингушетии в 2018-2019 годах.
Адрес: 357500 г. Пятигорск, ул. Ольга Смирнова. Обвиняется в распространении «фейков» об армии за посты во «ВКонтакте». Карина Цуркан. Приговорена к 15 годам колонии по обвинению в шпионаже в пользу Молдавии.
У Цуркан есть несовершеннолетний сын и мама на попечении. Адрес: 601395, Владимирская область, Судогодский р- н, ул. Советская д. Шохиста Каримова. Приговорена к 19 годам и 11 месяцам колонии по делу о теракте в Петербургском метро. Правозащитный центр «Мемориал» тщательно изучил уголовное дело и признал 9 из 11 фигурантов политзаключенными в связи с недоказанностью их вины и признаниями, данными под пытками.
Адрес: 601395, Владимирская область, Судогодский район, ул. По версии обвинения, 11 человек создали сеть телеграм-каналов, в которых агитировали за организацию массовых беспорядков в России в период выборов в Госдуму в 2021 году. Москве, Черновой Жанне Станиславовне, 1982 г.
По мнению следствия, Юрий Юськов виновен в участии в деятельности экстремисткой организации и вовлечении в нее, так как «осуществлял проповедническую деятельность, выраженную в проведении бесед и обучении религиозному учению». Его бездоказательно обвиняли и в том, что он якобы пропагандировал разрыв семейных отношений. В ответ на это вдовец рассказал о своем браке с Людмилой, которая не разделяла его религиозные взгляды: «С моей супругой мы прожили 59 лет и 43 дня. Уважаемый суд, много ли семей сегодня способны сохранить свой брак дольше 1 года?
Я точно знаю, что Библия только укрепляет семейные узы, а не разрушает их, даже если члены семьи исповедуют разные религии». Эту мысль подчеркнул Юрий Юськов на одном из заседаний: «Российские власти неоднократно публично утверждали, что запрет касается только юридических лиц и не препятствует верующим исповедовать свою религию. И я понимал, что не потерял права мирно исповедовать религию Свидетелей Иеговы».
В апреле 2017 года Верховный суд РФ признал религиозную организацию «Управленческий центр свидетелей Иеговы в России» и все входящие в ее структуру местные религиозные организации экстремистскими, ликвидировал и запретил их деятельность на территории страны. В решении суда говорилось о немедленном прекращении деятельности всех 395 отделений «Свидетелей Иеговы» на территории страны, имущество организации суд обратил в доход государства.