председатель Временного правительства князь Георгий Евгеньевич Львов (2-й слева) и Военный и морской министр Всероссийского Временного Правительства Александр Федорович Керенский (2-й справа) с группой генералов. Первую реальную попытку свергнуть Временное правительство сделали не большевики, а ультраправые — «корниловцы».
«Временное правительство дало свободу, но не дало способы решения назревших проблем»
Александр Керенский, министр-председатель Временного правительства. Коалиционное правительство действительно занимало или вынуждено было занять ту же балансирующую позицию, что и Временное Правительство первого состава. 29 апреля неожиданно для Временного правительство в отставку подал военный и морской министр Гучков.
История. 10 класс
Первый министр-председатель Временного правительства князь Г. Е. Львов. Первое народное российское правительство. Идя навстречу этим требованиям, 18 апреля Временное правительство направило правительствам Англии и Франции препроводительную ноту к Заявлению Временного правительства о целях войны, подписанную министром иностранных дел П. Н. Милюковым. Председателем первого состава Совета стал рабочий П. Совет в составе 46 человек оказался всецело в руках меньшевиков и фабричной администрации, призывал к поддержке Временного правительства и продолжению войны.
РУССКИЙ ЛИБЕРАЛ. ПРЕМЬЕР-МИНИСТР ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА - КНЯЗЬ ЛЬВОВ
Являлся одним из организаторов неудачного июньского наступления Русской армии последнее наступление России в Первой мировой войне. Был активным сторонником автономии Финляндии и Украины, вел переговоры с украинской Центральной радой, в знак протеста против уступок которой Временное правительство в июле 1917 г. В июне 1917 г. С 21 8 июля по 14 1 сентября и с 8 октября 25 сентября по 7 ноября 25 октября 1917 г. Сменил во главе правительства князя Георгия Львова. С 14 1 сентября по 8 октября 25 сентября 1917 г. Первоначально Керенский согласился на предложенные Корниловым меры по восстановлению дисциплины в армии и порядка в стране. Однако в дальнейшем, опасаясь усиления власти военных, а также личной конкуренции со стороны Корнилова, ложно обвинил его в "контрреволюционном заговоре". Позднее, в дни Октябрьской революции, большая часть офицеров отказалась поддерживать Керенского в противостоянии с большевиками.
Александр Керенский постановлением Временного правительства был назначен Верховным главнокомандующим. Однако к этому моменту его популярность резко упала, после конфликта с армией он оказался в политической изоляции. Утром 25 октября 7 ноября 1917 г. Однако командование Северного фронта отменило приказы Керенского, ссылаясь на отсутствие боеспособных частей. В распоряжении Верховного главнокомандующего оказались только некоторые казачьи части III конного корпуса генерал-лейтенанта Петра Краснова, которые после боя с войсками Петроградского военно-революционного комитета отказались продолжать борьбу с большевиками. Намеревался выступить на открытии Учредительного собрания в Петрограде ранее был избран его членом , однако руководство ПСР запретило ему публично представлять партию. Антибольшевистские правительства, в частности донской атаман Алексей Каледин, отказались от сотрудничества с Керенским.
Внутри Временного правительства во главе с ним образовалась крепкая тройка, которая фактически правила страной вплоть до Октябрьского переворота. С началом лета в массах начало проявляться недовольство уже не отдельными министрами, а всем Временным правительством. В июне народ снова вышел на улицы. Демонстранты несли лозунги: «Долой министров-капиталистов! Во главе этих выступлений стояли большевики. Временное правительство понадеялось, что, одержав крупную победу на фронте, оно успокоит митинги. Керенский бросил 8-ю армию генерала Лавра Георгиевича Корнилова в наступление. Это была последняя наступательная операция российских войск. Она провалилась с крупными потерями. В июле Петроград лихорадило ещё больше. Большевики вывели на улицы толпы недовольных. Все они были вооружены. Мятеж с трудом удалось подавить. Лидеры большевиков, среди которых был и Владимир Ильич Ленин , скрылись в подполье. Однако Керенский, после отставки Львова занявший пост премьер-министра, боялся новых митингов. Чтобы справиться с большевиками, ему требовалась армия, большая часть которой уже давно находилась в деморализованном состоянии. Керенский решил бросить на подавление петроградской оппозиции оставшиеся боеспособные части и верного военачальника, коим, на его взгляд, был генерал Корнилов. Корниловский мятеж Корнилов двинул свои войска на Петроград.
К 30 августа движение войск на Петроград прекратилось, генерал Крымов покончил жизнь самоубийством, Корнилов был арестован. Новым главнокомандующим стал сам А. Керенский продолжал вести свою надпартийную линию, направленную на консолидацию демократических сил, формирование правительственной коалиции из умеренных социалистов и кадетов. Но социалисты с недоверием относились к правительству Керенского. В условиях резкой поляризации настроений в обществе, Керенский, занимавший центристские позиции и его правительство стремительно теряли поддержку и авторитет среди самых различных слоев населения. Александр Керенский пытался заручиться поддержкой Всероссийского Демократического совещания, проходившего 14-22 сентября. Однако, большинство делегатов совещания высказалось против коалиции с кадетами, на чём настаивал министр-председатель. Демократическое совещание приняло решение, что до созыва Учредительного собрания Временное правительство должно быть подотчетно образованному 20 сентября временному Всероссийскому Демократическому совету Предпарламенту. Керенский протестовал против этого решения. Формально в его руках сосредоточились исключительные властные полномочия, но они имели все меньшее и меньшее реальное значение, так как не было инструментов реализации этих самых полномочий. Спад производства и инфляции, рост безработицы усиливал недовольство среди городского населения. А попытка решать продовольственные проблемы за счет продразверстки вызвала крестьянские волнения. Армия превратилась в аморфную многомиллионную массу озлобленных вооруженных людей. Государственный аппарат работал вхолостую. Большевики, опираясь на военно-революционные комитеты и отряды Красной гвардии, были готовы захватить власть насильственным путем. Дензнаки, выпускавшиеся правительством Керенского называли в народе керенками Но глава Временного правительства верил, что в решающий момент большинство частей Петроградского гарнизона останется верным ему. Поэтому в октябре правительство довольно пассивно наблюдало за развитием событий. Только в ночь с 22 на 23 октября, когда Петроградский Военно-революционный комитет начал брать под свой прямой контроль воинские части столичного гарнизона, Керенский призвал к решительным действиям. В ответ собрание приняло половинчатую резолюцию. Вечером того же дня Александр Керенский сообщил о намерении Временного правительства подать в отставку. День 25 октября он провёл в Зимнем дворце и штабе Петроградского военного округа. Отряды Красной гвардии при поддержке частей петроградского гарнизона и матросов-балтийцев захватывали важнейшие здания столицы. Понимая, что какого-либо сопротивления организовать не возможно, Керенский на автомобиле выехал из Петрограда навстречу вызванным с фронта войскам. Когда он прибыл во Псков, в штаб Северного фронта, красногвардейцы уже овладели Зимним дворцом. Временное правительство было свергнуто. Командующий Северным фронтом генерал В. Черемисов отказался снимать войска с фронта для подавления восстания в Петербурге и сообщил, что он не может ручаться за личную безопасность Александра Керенского. Он заверил Керенского, что подчинённые ему казаки готовы выступить на защиту Временного правительства. Утром 26 октября Керенский и Краснов были уже в расположении корпуса, в городе Острове. Отсюда казаки начали движение на Петроград. В ходе боев на подступах к столице Красной гвардии удалось остановить наступление казачьего корпуса. Под давлением рядовых казаков, командование корпуса 31 октября заключило с большевиками перемирие. Керенский был вынужден скрыться. Так закончилось его пребывание у руля государственной власти. В двадцатых числах ноября Александр Керенский прибыл в Новочеркасск, где генерал от кавалерии Алексей Максимович Каледин организовывал сопротивление большевикам.
Керенский, заместитель председателя и министр финансов — Н. Некрасов радикально-демократическая партия ; министры: внутренних дел — Н. Авксентьев эсер , иностранных дел — М. Терещенко, юстиции — А. Зарудный «народный социалист» , просвещения — С. Ольденбург кадет , торговли и промышленности — С. Прокопович «нефракционный социал-демократ» , земледелия — В. Чернов, почт и телеграфов — А. Никитин меньшевик , труда — М. Скобелев меньшевик , продовольствия — А. Пешехонов, государственного призрения — И. Ефремов радикально-демократическая партия , путей сообщения — П.
Александр Керенский как трагическая фигура отечественной истории
Недовольство правительством росло. Люди начали понимать, что новые министры, как лебедь, рак и щука, тянут воз в разные стороны. Тогда внутри Временного правительства была создана коалиция либералов и социалистов и принято соломоново решение — борьба с германским милитаризмом до победного конца и отказ по итогам войны от любых аннексий и контрибуций. Демонстрация против Временного правительства. Источник: alternathistory. Его место занял бывший министр юстиции Керенский.
Внутри Временного правительства во главе с ним образовалась крепкая тройка, которая фактически правила страной вплоть до Октябрьского переворота. С началом лета в массах начало проявляться недовольство уже не отдельными министрами, а всем Временным правительством. В июне народ снова вышел на улицы. Демонстранты несли лозунги: «Долой министров-капиталистов! Во главе этих выступлений стояли большевики.
Временное правительство понадеялось, что, одержав крупную победу на фронте, оно успокоит митинги. Керенский бросил 8-ю армию генерала Лавра Георгиевича Корнилова в наступление. Это была последняя наступательная операция российских войск. Она провалилась с крупными потерями. В июле Петроград лихорадило ещё больше.
Большевики вывели на улицы толпы недовольных. Все они были вооружены.
В марте 1918 года был арестован по приказу командира Первого Северного морского карательного отряда М. Запкуса и увезён в Екатеринбург [6]. Через 3 месяца Львова, и ещё двоих арестантов графа Н. Лопухина и князя А. Голицына выпустили до суда под подписку о невыезде.
Львов тут же покинул Екатеринбург, пробрался в Омск , занятый восставшим Чехословацким корпусом [7]. Образованное в Омске Временное Сибирское правительство во главе с П. Вологодским поручило Львову выехать в США считалось, что именно эта страна способна оказать самую быструю и действенную помощь антибольшевистским силам для встречи с президентом Вудро Вильсоном и другими государственными деятелями для осведомления их о целях и действиях антисоветских сил и получения помощи от бывших союзников России в Первой мировой войне. В октябре 1918 года приехал в США, был принят президентом, но в целом опоздал — в ноябре того же года Первая мировая война закончилась, началась подготовка к мирной конференции в Париже , куда и переместился центр мировой политики. В запоздалом, с учётом событий, письме от 19 ноября 1918 президенту В. Вильсону Львов просил «по возможности устранить естественные сомнения, препятствующие интервенции союзников». Без союзного вмешательства, писал он Вильсону, антибольшевистская Россия, стоящая на страже западной цивилизации, погибнет.
Соображения, изложенные в этом письме, были развитием суждений, содержавшихся в его же письме от 8 октября американскому промышленнику Чарльзу Крейну , считавшемуся близким к Вильсону [8]. Не добившись никаких практических результатов в США, вернулся во Францию , где в 1918—1920 годах стоял во главе Русского политического совещания в Париже [9]. Стоял у истоков системы бирж труда для помощи русским эмигрантам, передал в их распоряжение средства Земгора , хранившиеся в Национальном банке США.
На фронте с успехом действовали агитаторы левых партий, призывавшие солдат к неповиновению и бунту. Углублялся раскол между властью и Думой, которая все настойчивее требовала проведения реформ и, в частности, создания правительства, ответственного не перед царем, а перед Думой. К 25 февраля забастовка охватила уже половину рабочих столицы. Попытки разогнать протестующих при помощи войск не увенчались успехом, а только накалили обстановку. Утром 27 февраля началось общее восстание войск петроградского гарнизона. Началось братание солдат с забастовщиками. Восставшие громили полицейские участки и выпускали всех заключенных.
На Литейном проспекте был подожжен Окружной суд. Толпа захватила Арсенал и хранившееся там оружие.
Для изучения переселенческого дела в 1909 году посетил США и Канаду. С 1911 года — член Московского комитета партии «прогрессистов» ранее, с 1905 года, состоял в партии кадетов.
В 1913 году, после отставки Н. Гучкова , был избран Московской городской думой кандидатом на должность московского городского головы , но не был утверждён в этой должности министром внутренних дел Н. Это событие стало началом длительного конфликта между московским городским самоуправлением и правительством. После Г.
Львова Московская дума в 1913 году ещё дважды избирала кандидатов С. Чаплыгина и Г. Катуара , которые не были затем утверждены правительством. В Москве в 1914 году на съезде, подготовленном московским земством с участием земских представителей от всей России, был создан « Всероссийский земский союз помощи больным и раненым военным », который возглавил Г.
За короткий срок эта организация помощи армии, с годовым бюджетом в 600 млн руб. Через год этот союз объединился со Всероссийским союзом городов в единую организацию — « Земгор ». С 1915 по 1917 годы Львов возглавлял объединённый комитет Земгора, боролся с коррумпированностью , с политизацией организации. На съезде земских деятелей в сентябре 1915 года он заявил: «Столь желанное всей стране мощное сочетание правительственной деятельности с общественностью не состоялось».
С 1916 года его имя стало фигурировать во многих списках членов гипотетического «ответственного министерства» или «министерства доверия», которое должно было заменить существующее «правительство бюрократов».
Глава Временного правительства, потомок ярославских князей
Министр иностранных дел. После ареста сидел в «петропавловке» до весны 1918 года, после чего уехал за границу. Поддерживал Белое движение и иностранную интервенцию против Советской России. После провала интервенции от активной политической жизни отошёл, став крупным бизнесменом, ведущим дела по всему миру. Умер в Монако в 1956 году. Александр Верховский. Военный министр. В октябре 1917 года арестован не был, так как находился в отпуске. Пытался создать армию «Учредительного собрания» для борьбы против Советской власти. Вернулся в Петроград где в июне 1918 года был арестован и посажен в тюрьму «Кресты». В декабре того же года освобождён и пошёл служить в Красную Армию.
В 20-30 годы преподавал в академии Генштаба. В марте 1938 года арестован по обвинению в активной вредительской деятельности, в том же году расстрелян. Реабилитирован в 1956 году. Дмитрий Вердеревский. Морской министр. После ареста был освобождён из «Петропавловской крепости» на следующий день. В мае 1918 года уехал в Лондон, затем в Париж, где занимался торгово-промышленной деятельностью. В период гитлеровской оккупации Франции вёл активную антифашистскую деятельность. Которое получил в 1946 году. Умер в 1947 году в Париже.
Военное производство стало разрушать внутренний рынок. В стране набирала обороты инфляция Цены на все товары выросли с начала войны втрое. Явно ощущался дефицит промышленных товаров. Власть не могла справиться со всевозрастающими коррупцией и воровством. Нарастали антиправительственные настроения в армии. На фронте с успехом действовали агитаторы левых партий, призывавшие солдат к неповиновению и бунту. Углублялся раскол между властью и Думой, которая все настойчивее требовала проведения реформ и, в частности, создания правительства, ответственного не перед царем, а перед Думой. К 25 февраля забастовка охватила уже половину рабочих столицы. Попытки разогнать протестующих при помощи войск не увенчались успехом, а только накалили обстановку.
Хотя ситуация была очень не стабильной, Временной правительство не обладало всей полнотой власти, чем впоследствии воспользовались большевики во главе с Лениным и Троцким, совершим еще одну Октябрьскую революцию в том же беспокойном 1917 году попутно расстреляв царскую семью , но это уже другая история.
В нашей же сегодняшней статье мы разберем деятельность Временного правительства и его значение для истории. История создания К концу февраля 1917 года царским указом была распущена Государственная Дума, вместо нее в здании Таврического дворца, где заседала Дума, был образован Временный комитет во главе с октябристом Родзянко. Этот комитет взял на себя задачу восстановления общественного порядка в стране. Однако Временный комитет не обладал всей полнотой власти, поскольку многие мятежные солдаты и рабочие склонялись к поддержке Петроградского совета, стоявшего на более радикальных «левых» идеях. Но увы, большой популярностью в то время пользовался Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, преследовавший цель установления прямой «революционной власти трудящих». Как бы там ни было, с февраля по октябрь 1917 года оба этих органа, и Временное правительство и Петроградский совет работали в параллельном режиме, а в стране было подлинное двоевластие вылившееся впоследствии в гражданскую войну. Контроль над работой Временного правительства осуществляли и так званые советы — стихийные органы народного самоуправления, имевшие большую популярность в 1917 году. Состав Первый состав Временного правительства почти полностью повторял устройство правительства при царе: в него вошли представители буржуазного сословия и крупных помещиков. Вместе с этим было образовано 11 министерств, а само Временное правительство было возглавлено князем Георгием Львовом. Хотя управленцы от Временного правительства пытались сохранить былой царский государственный аппарат, в него все больше входило представителей советов и профсоюзов.
Отмена монархии , провозглашение республики, преобразование органов власти, создание независимых судов и судей, всеобщие выборы в Учредительное собрание. Передача земли в пользование гражданам, обрабатывающим ее.
Терещенко министр финансов. Представлены отдельные документы, отражающие деятельность Временного правительства на первом этапе его существования. Архивные материалы Деникин Антон Иванович, генерал-лейтенант, Главнокомандующий вооруженными силами на юге России. Обращение Временного комитета Государственной Думы к населению и армии о создании Временного правительства. Подлинники 1917 Журналы заседания Комиссии по выработке инструкции комиссарам Временного правительства за апрель 1917 г. Журналы заседания Комиссии по выработке инструкции комиссарам Временного правительства за апрель 1917 г.
Докладные записки Департамента общих дел Временному правительству об увольнении от службы членов Совета министра внутренних дел, губернаторов и вице-губернаторов.
Глава Временного правительства, потомок ярославских князей
На Литейном проспекте был подожжен Окружной суд. Толпа захватила Арсенал и хранившееся там оружие. Власть оказалась бессильной перед натиском вооруженного народа, который требовал свержения монархии и провозглашения республики. Николай II с 23 февраля находился в Могилеве в ставке. Получив 27 февраля известие о беспорядках в столице, он предпринял попытку вернуться в Царское село. Однако восставшие солдаты не пропустили царский поезд, и 1 марта он вынужден был остановиться в Пскове. Ночью 2 марта состоялся 4-х часовой разговор по прямому проводу от 3 часов 30 минут до 7 часов 30 минут председателя Государственной Думы М.
Родзянко и генерал-адъютанта Рузского, в ходе которого Родзянко заявил, что не видит иного выхода из сложившегося положения кроме отречения Николая в пользу его несовершеннолетнего сына Алексея при регентстве брата царя великого князя Михаила. Николай медлил, но получив телеграммы от всех командующих фронтов о необходимость его отречения, наконец, согласился передать трон сыну.
Зимний дворец, Малая Столовая. Здесь собрались министры последнего состава Временного правительства... Министр юстиции П. Малянтович воспоминал: вдруг распахнулись двери и «в комнату влетел, как щепка, вброшенная к нам волной, маленький человечек под напором толпы, которая за ним влилась в комнату и, как вода, разлилась сразу по всем углам и заполнила комнату... Антонов-Овсеенко, впоследствии крупный деятель Красной Армии, через 20 лет погибший в ходе сталинских репрессий. Выяснилось, что отсутствует премьер-министр А. Еще утром 24 октября он срочно выехал в штаб Северного фронта, в Псков, чтобы лично форсировать движение фронтовых войск к революционному Петрограду.
Кроме того, не было министра продовольствия С. Прокоповича: его задержал патруль, когда он направлялся в Зимний. Среди заполнивших помещение матросов, солдат и красногвардейцев начался ропот. Кто-то злобно кричал: — Какого черта, товарищи! Переколоть их тут и вся недолга! Но Антонов-Овсеенко решительно пресек «анархию». Вести себя спокойно! Все члены Временного правительства арестованы. Они будут заключены в Петропавловскую крепость.
Никакого насилия над ними учинять не позволю. Ведите себя спокойно! Министров вывели на Дворцовую площадь, их окружила охрана из матросов и красногвардейцев, за спинами которых бушевала толпа. Как вспоминал министр Малянтович, у Троицкого моста «толпа напирала со всех сторон, кругом мелькали озверелые лица, пахло потом и спиртом, кверху поднимались кулаки и винтовки». Требовали побросать министров прямо в Неву. Неслись крики: «Вот они, наши кровопийцы! Насосались нашей крови! А где Керенский, жид проклятый?! Мы его поймаем!
Вдруг неизвестно откуда раздалась пулеметная стрельба. Пулеметчики Петропавловской крепости, решив, что обстреливают именно их, открыли ответный огонь. Толпа бросилась врассыпную. Когда стрельба стихла, арестованных через Троицкий мост переправили в крепость. Здесь их стали разводить по камерам Трубецкого бастиона. В этот момент Коновалову страстно захотелось курить. Он беспокойно хлопал по всем карманам своих пиджака и брюк: коробки с папиросами не было. Сопровождающий матрос в сдвинутой на затылок бескозырке заметил это. Тот кивнул.
Матрос прислонил винтовку к стене, достал из бушлата бумагу, кисет, протянул Коновалову. Но министр не умел крутить цигарок. Матрос быстро и ловко свернул самокрутку, склеил и протянул Коновалову. Коновалов кадет ; министр иностранных дел — М. Терещенко беспартийный ; военный министр — генерал-майор А. Верховский; морской министр — контр-адмирал Д. Вердеревский; министр внутренних дел, почт и телеграфов — А. Никитин с. Прокопович с.
Гвоздев с. Малянтович с. Кишкин кадет ; министр народного просвещения — С. Салазкин эсер ; министр путей сообщения — А. Ливеровский эсер ; министр финансов — М. Бернацкий радикал-демократ ; министр исповеданий — А. Карташев кадет ; государственный контролер — С. Смирнов кадет ; председатель Главного экономического комитета — С. Третьяков кадет.
Кроме министров, в числе арестованных оказались генерал-губернатор Петрограда, он же ответственный за оборону Зимнего дворца П. Пальчинский близкий к кадетам , его помощник П. Рутенберг эсер и некоторые другие лица. Позднее в крепость доставили и некоторых министров из предшествующих составов Временного правительства. Часть номеров Трубецкого бастиона ко времени прибытия в крепость министров, арестованных Антоновым-Овсеенко, уже была занята. В них сидели министры и высшие чиновники царского правительства, заключенные в крепость решением Чрезвычайной следственной комиссии, созданной Временным правительством сразу после Февральской революции. Опекал их настоящий «ангел-хранитель» столичной медицины, доктор И. Манухин, близко знакомый с М. Теперь под опеку Манухина переходили и министры Временного правительства.
Манухин оставил интересные воспоминания «Новый журнал», Нью-Йорк, т. Он писал, что из Петропавловской крепости ему позвонили уже в ночь на 26-ое октября, а вскоре оттуда прибыла машина. В ней находились комендант крепости Г. Благонравов и солдат по фамилии Павлов. Он хвастался: — Это я первый выпалил из пушки Петропавловской крепости по Зимнему. Не знаю только, куда попал... Забрав Манухина, Благонравов и Павлов направились в крепость, в Трубецкой бастион. Помощь пришлось оказать лишь двум. У Коновалова оказался бронхит, а Рутенбергу все-таки кто-то угодил брошенным камнем в голову, когда арестованных вели по Троицкому мосту.
На другой день Манухин посетил остальных арестованных уже как официальный представитель Красного креста. Все были более или менее здоровы. Встречи с родными были довольно частыми». Тем не менее Манухин применил «медицинскую тактику» для облегчения положения заключенных. На основании поставленных им диагнозов он добивался перевода некоторых заключенных в больницу тюрьмы «Кресты». Так туда были переведены А. Коновалов, А. Карташев, С. Смирнов, М.
Терещенко, С. Третьяков, а это означало почти свободу... А вскоре все арестованные министры были освобождены. Конечно, многие из них должны были быть лично благодарными заботам доктора И. Манухина, хлопотам М. Горького и других людей, давно хорошо знавших их, а теперь имевших «ход» к В. Ленину, Г. Зиновьеву и другим большевистским лидерам. Но существовало обстоятельство и общего характера.
Обычно оно либо «отодвигалось» в сторону почти 4-летней кровавой гражданской войной, либо, что чаще, сознательно игнорировалось антибольшевистской историографией. Речь идет об относительно непродолжительном для эпохи революции времени, когда сразу после захвата власти большевики проявляли определенную «мягкость». Возможно, это определялось неразберихой, вызванной сменой власти, политической «непрочностью» большевиков на первых порах. А возможно, что тут был и расчет на некую «разрядку напряженности», необходимую большевикам, в общем, довольно внезапно для большинства из них оказавшимся у власти в стране, все более и более погружавшейся в тяжелый кризис. Трудно гадать, было ли это тактическим маневром или обдуманной политикой, не повернись события так, как они повернулись на самом деле... Во всяком случае, имеется немало свидетельств причем из разных политических источников , опровергающих тезис о том, что, придя к власти, большевики якобы сразу же схватились за топор террора. Из всех этих свидетельств сошлемся, в частности, на принадлежащее не кому-нибудь, а самому начальнику Охранного отделения Петрограда генерал-майору К. Вот что он писал в своих воспоминаниях «Правда о русской революции»: «Октябрьский переворот произошел легче и безболезненней, чем Февральский. Для меня лично в то время, по существу, было все равно, правит Керенский или Ленин.
Но если рассматривать этот вопрос с точки зрения обывательской, то должен сказать, что на первых порах новый режим принес обывателю значительное облегчение. Это облегчение заключалось прежде всего в том, что возникала некоторая надежда на то, что усиливающийся в течение 8 месяцев правления Временного правительства развал, наконец, так или иначе приостановится. У многих появлялась вера, заключавшаяся в том, что новая власть своими решительными действиями против грабителей поставит в более сносные условия жизнь и имущество обывателя». Хотя, конечно, большевики не могли рассчитывать на то, что захват ими власти встретит всеобщую поддержку, саботаж чиновничества и части интеллигенции, которую они тесно связывали с буржуазией, должен был вызвать и вызывал у них ответную жесткую реакцию.
В Зимнем дворце были арестованы 15 его членов и еще несколько должностных лиц, которые там оказались в той или иной мере случайно. Они были препровождены в Петропавловскую крепость, но в течение короткого времени их всех освободили.
Это крайне любопытная ситуация, связанная с первыми днями Октябрьского переворота. После прихода к власти большевиков в обществе возникла надежда, что жесткая власть, откуда бы она ни исходила — справа, слева, — прекратит наконец тот развал, который продолжался в течение восьми месяцев при Временном правительстве. Большевики же еще не столкнулись с открытым противодействием со стороны буржуазных и право-социалистических партий. Поэтому и наблюдаются такие «либеральные» явления, как освобождение министров. Наиболее трагически сложились судьбы двух министров-кадетов — Андрея Шингарева и Федора Кокошкина. В январе 1918 года оба находились в Мариинской тюремной больнице и там были убиты ворвавшимися солдатами и матросами.
Совнаркомом было назначено расследование, некоторые виновные были установлены, но в тех условиях довести это дело до конца не удалось. А если говорить о судьбах последнего кабинета? Можно сказать, что он поделился надвое. Восемь человек оказались в эмиграции, кто-то занимался политической деятельностью, кто-то нет. Наиболее известная фигура — это, наверное, министр финансов Михаил Бернацкий, который был известен как крупный российский специалист в области государственных финансов. Он сыграл видную роль в Белом движении, был членом особого совещания при главнокомандующем Вооруженных сил на Юге России Антоне Деникине.
Значительное время он исполнял там функции руководителя финансовой части. Умер в эмиграции. Другая часть осталась в Советской России, и судьбы их сложились по-разному. Несколько министров последнего состава Временного правительства, которые дожили до конца 1930-х годов, оказались репрессированы в период Большого террора. В частности, это меньшевики Павел Малянтович и Алексей Никитин. Александр Верховский, военный министр Временного правительства Керенского, 1917 год.
С 1918 года в Красной Армии Фото: РИА Новости Наверное, самая интересная фигура — это последний военный министр Временного правительства Александр Верховский, который подал в отставку еще до октябрьских событий, призвав к немедленному заключению мира. Уже в 1919 году Верховский вступил в Красную армию в качестве военного специалиста, показал себя довольно способным и последовательным сторонником новой власти. Однако в период «чистки» в 1938 году он был арестован и расстрелян вместе со многими другими представителями высшего командного состава. Одним из виднейших представителей российского масонства был Николай Некрасов, занимавший в разных составах правительства посты министра путей сообщения и финансов. Ему удалось в течение двадцати лет оставаться на крупных ответственных постах в хозяйственной сфере. Репрессирован он был только в годы Большого террора.
Некоторые министры Временного правительства, не дожившие до Большого террора, оставались на советской хозяйственной работе, занимались наукой — например, Сергей Салазкин, министр народного просвещения, который умер в 1932 году. Внимания заслуживает фигура Александра Ливеровского, министра путей сообщения в последнем составе Временного правительства, который занимался восстановлением железных дорог в 1920-е годы, показал себя как один из наиболее авторитетных экспертов в области путей сообщения в 1930-е, консультировал строительство Московского метрополитена, а в годы Великой Отечественной войны занимался планированием и строительством знаменитой Дороги жизни для блокадного Ленинграда. Будучи отмечен многими советскими наградами, он скончался в 1950-х. А Гучков и Милюков? Они покинули Временное правительство еще во время первого правительственного кризиса, и в дальнейшем оба представляли правую оппозицию. И тот и другой внесли свой вклад на этапе начала Гражданской войны, будучи вдохновителями Белого движения.
Оба умерли в эмиграции. Перед Временным правительством стояли требовавшие решения конкретные задачи, необходимо было очень энергично реагировать на быстро менявшуюся политическую обстановку. Увы, вошедшие в кабинет представители политической элиты тогдашней России не обладали соответствующими способностями. В результате решения, указы, законоустановления Временного правительства, которые должны были разрядить обстановку в стране, наоборот ее усугубляли.
Едва ли Гучков пожелал встречи с женой устраняемого монарха из любопытства или чувства злобы и мелкой мести в отношении человека, который, как он знал, не раз выражал свою ненависть к нему. Заметка «Рус. Свидетельствовавшие перед следователем отнюдь не связывали посещение Гучкова с арестом Императрицы камер-юнгфрау Занотти показывала: «После, должно быть, приезжал Корнилов». Но у нас имеется еще один рассказ, определенно связывающей приезд Гучкова с моментом ареста. Так, офицер 4-го стр.
Рассказ передавал и некоторые характерные детали, сопровождавшие свидание указанных лиц с Алекс. Нельзя придавать, однако, большой веры этому повествованию уже потому, что Кологривов, присутствуя якобы непосредственно при приеме, вспомнил, как Гучков и Корнилов, украшенные «огромным красным бантом на груди», появились в Александровском дворце между часом и двумя пополуночи , как «они довольно грубо велели разбудить «бывшую царицу», причем Корнилов сказал: «Теперь не время спать». Между тем мы имеем, помимо газетных сообщений, определенное свидетельство Кобылинского, о котором уже упоминалось и которое опровергает и ночное посещение и присутствие Гучкова и сов. Сплелась эта версия из того, что Гучков действительно посетил Александровский дворец вместе с Корниловым, но только это было, как устанавливает дневник гр. Бенкендорфа, 5 марта и никакого отношения к аресту Алекс. Посещение находилось в прямой связи с возможными осложнениями в гарнизоне Царского Села в силу того двойственного положения, в котором после отречения оказались части, охранявшие дворец, и отсутствие у дворцового коменданта связи с новым правительством. Поэтому Гучкова и Корнилова сопровождали представители Царскосельского гарнизона. В такой обстановке становится понятным и ночной вызов Кобылинского. По словам кн.
Палей, визит к Алекс. В действительности задержка быть может, объясняется вызовом вел. Павла, который должен был служить посредником. Свое посещение военный министр и главнокомандующий войсками, совершавшие инспекторский осмотр Царскосельского гарнизона, объясняли желанием выяснить положение царской семьи во дворце, который с военной стороны охранялся нарядом из состава уже революционного гарнизона. Все показания, данные Соколову, отмечают полную корректность Корнилова при выполнении неприятного и тяжелого поручения и спокойствие, с которым встретила Алекс. Несколько по-другому рисует восприятие Алекс. Федор, — Сегодня заболела моя последняя дочь. Алексей, сначала было поправлявшийся, опять в опасности. Ради Бога, останьтесь со мной наедине».
Бывшая Императрица заплакала и забилась в истерике. Придя в себя, Алекс. Объявив ей указ об аресте 31 , Корнилов распорядился приставить стражу ко всем телефонам и телеграфу во дворце, чтобы изолировать бывшую царицу». По корниловской инструкции караул во дворце впредь должны были занимать по очереди все запасные полки и батальоны гарнизона. От бывшего «собственного конвоя» должны были назначаться только конные дозоры для охраны Царского Села и его ближайших окрестностей, посты от «дворцовой полиции» немедленно снимались. Это распоряжение, по-видимому, прошло не совсем гладко, — представитель Исполн. Этот рассказ подтверждает версию, изложенную упомянутым Кологривовым молодому Маркову Сергею — об этом офицере придется еще говорить, — «сводный батальон готовился встретить ожидавшегося Царя с «подобающими почестями», но был сменен за четыре часа до приезда Государя». Но Царица попросила к себе полковника Лазарева сменившего арестованного ген. Рескина , и… пришлось преклониться перед судьбой: «Не повторяйте климата французской революции, защищая мраморную лестницу дворца…"» 5.
В это время путешествие другой «делегации» в направлении к Ставке превратилось, по словам Бубликова, в «триумфальное шествие». Отвечая на приветствия, как тогда полагалось, Бубликов лишился голоса. Надо ли говорить, что все эти овации не имели никакого отношения к цели «секретной миссии», о которой местное население еще не могло знать. В Ставке ждали приезда посланцев правительства, которые должны были сопровождать императорский поезд до Царского Села. Никто не ожидал, что они привезут с собой мандат об аресте. В 10 час 30 мин утра все офицеры Ставки и по одному представителю солдату от каждого отдела собрались в большой зале управления для прощания с Государем. Все происходило с подобающим этикетом 33. Солдаты ответили на приветствие: «Здравия желаем Ваше Императорское Величество». Алексеев скомандовал: «Господа офицеры».
Царь, сделав общий поклон, «тихим голосом, волнуясь и делая большие паузы, сказал свое прощальное слово, пожелав собравшимся честно служить Родине при новом правительстве». В глазах говорившего блестели слезы. Алексеев подошел к Государю и глубоко растроганным голосом пожелал Николаю II «счастья в новой жизни». Государь обнял и крепко поцеловал ген. Пронин, — затем рыдания… Шт. Муханов упал в обморок. Потом еще один за другим несколько человек. Глубоко взволнованный всей обстановкой Государь, не закончив обхода, приостановился и, резко поклонившись, направился к выходу, спустился по лестнице и прошел через сад во дворец…» Как разительно противоречило это прощание тому, что произошло черед короткий промежуток. Неужели могла быть допущена подобная комедия или подобная демонстрация, если бы Алексеев действительно был официально предуведомлен председателем правительства о том, что делегаты Временного Комитета везут с собой предписание об аресте… 34 Алексеев, по-видимому, узнал ночью частным образом о перемене, происшедшей в позиции правительства.
Так рассказывает ген. Тихменев, заведовавший железнодорожными передвижениями в Ставке: «Вечером 7 марта ген. К… 35 Он занимал в Ставке должность высшего представителя министерства путей сообщения. По взволнованному и недоумевающему лицу К. Тихменев порекомендовал предупредить Алексеева о секретной телеграмме, который сумеет с этим секретом распорядиться. В таких условиях торжественное прощание делалось законным и показательной демонстрацией. Дальнейшее изложим по отчету, представленному Времен. Думы правительственными посланцами: «Ровно в 3 часа дня поезд с комиссарами Государ. Думы прибыл на ст.
Могилев… На вокзале собралось большое количество публики… После кратких приветственных речей комиссары отправились в штаб, где имели 20 минутную беседу с ген. Бубликов предъявил ген. Алексееву предписание Врем. Алексеев сообщил комиссарам, что императорский поезд уже готов к отправлению и ожидает распоряжения комиссаров. Комиссары потребовали, чтобы им был представлен полный список лиц, сопровождающих Николая II. В список был включен, между прочим, флаг-капитан адм. Нилов, которому было предложено оставить поезд, что он и исполнил… Отрекшийся Император в это время находился в соседнем поезде вдовств. Марии Феодоровны. Алексеев сообщил отрекшемуся Императору постановление Врем.
По приказу ген. Алексеева в распоряжение комиссаров был дан наряд солдат в 10 чел. Когда все было готово, отрекшийся Император перешел из вагона Царицы-матери в императорский поезд. Находившиеся на перроне лица хранили полное молчание. У окна своего вагона стояла Царица-мать, наблюдая за всем происходившим… В 4 час 50 мин поезд отбыл из Могилева. При отъезде не было ни приветствий, ни враждебных выкриков. Собравшаяся публика молча приветствовала стоявших у окна последнего вагона комиссаров Государ. В пути к комиссарам являлись депутации с денежными пожертвованиями в пользу жертв революции. Явились делегаты от поездного состава, от кухонной прислуги и от дворцовой полиции.
Всего пожертвований поступило 380 рублей 50 коп… С самого момента отхода поезда из Могилева комиссары по всему пути следования посылали телеграммы председателю. Думы, который таким образом был осведомлен о малейших подробностях движения поезда…» Каждый из современников видит то, что он хочет. Бубликову казалось, что все окружающие были больше взволнованы, чем Николай II, — «на лице его совершенно не отражались трагические события, которые им переживались». Марии Фед. Члены миссии получили приглашение к столу Императора на обед, но отказались… Так как соответствующие инструкции начальствующего лица получили, комиссары признали свою миссию оконченной и отбыли в Петербург. Царь на перроне вокзала, как описывает корреспондент газеты «День», молча смотря вниз и не промолвив ни слова «добежал» до автомобиля. Ворота Александровского дворца по распоряжение дежурного офицера открылись, чтобы пропустить автомобиль «бывшего Царя…» В дневник Бенкендорфа занесена сцена какого-то водевильного характера, будто бы происшедшая в этот момент. Я воздержусь от осуждения. Трудно сказать, как повелевает поступить совесть и долг в каждом отдельном случае, не взвесив конкретной обстановки 37.
Резко обвинял В. Маклаков в докладе, сделанном в Москве 31 марта 17 г. С запоздалым обличением выступил Керенский, вложивший столько пафоса в февральские дни. Но беспощаднее всех в отношении к служилой аристократии оказался в дневнике вел. Николай Михайлович, суммировавший свои обвинения под общим заголовком: «Как все они предали его». Оставим раз навсегда образы, навеянные чужим прошлым — ссылками на швейцарскую гвардию и Вандею. Оставим в стороне и тех «придворных», которые жаловались Полнеру, что «Царь их предал». В русской действительности до катастрофы, обрушившейся на страну с момента октябрьского переворота, не было дней, когда «верные долгу» должны были жизнью своей защищать неприкосновенность монарха. Историк никогда не имеет права забывать, что февральская революция катастрофа в представлении одних и великое обновление страны в представлении других совпала с тяжелой годиной войны, когда патриотическое чувство, независимо от оценки правительственных деятелей прежней власти и личности монарха, заставляло искать примирения с тем, что стихийно произошло, что органически для многих по внутреннему ощущению было ненавистно.
Русская гвардия, то есть носители тех громких фамилий, имена которых занес в свой криминальный список вел. Николай Михайлович, не следовала завету Шульгина служить «не против врагов внешних, а против врагов внутренних», ей чужды были эти квазимонархические тенденции. Отдадим ей должное: она героически сражалась с «врагом внешним» и гибла на полях брани. И еще одно замечание по поводу негодующих и пристрастных суждений, высказанных в дневнике мужественно и с достоинством погибшего в чекистском застенке историка, который вышел из великокняжеской среды. Он сам явил собой яркий пример того, как человека, чуждого революционной идеологии, захватывает окружающая обстановка, как возбуждает порыв и настроение, которое рождает своего рода коллективный психоз, именуемый революцией… Закончим повествование о последних свободных часах. Николая II цитатой из прощального приказа по армии, отданного им в Ставке, в качестве бывшего Верховного главнокомандующего. Слова эти произвели сильное впечатление на английского посла, в общем скорее не любившего Николая II. Все личные соображения были отброшены, и все его мысли были направлены на благо родины…» Может ли кто-нибудь, прочитав приказ, написанный в ту минуту, когда, утратив свое высокое положение, он был арестован 38 , поверить, что Император был лицемерен?!! Вот этот приказ: «В последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска.
После отречения моего за себя и за сына моего от престола Российского, власть перешла к Временному Правительству, по почину Государственной Думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы в благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять вашу родину от злого врага. В продолжение двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу, много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит усилие противника. Эта небывалая война должна быть доведена до полной победы. Кто думает теперь о мире, кто желает его, — тот изменник отечества, его предает. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте нашу великую Родину, повинуйтесь Временному Правительству, слушайте ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу. Твердо верю, что не угасла в ваших сердцах беспредельная любовь к нашей великой Родине.
В ночь на 8 марта, по свидетельству полк. Пронина, согласно приказа Алексеева, текст был передан в армию, но он дошел лишь до штабов армий и только кое-где до штабов корпусов и дивизии румынский фронт , ибо, получив копию этого приказа, военный министр Гучков экстренной телеграммой в штабы фронтов, помимо Ставки, воспретил дальнейшую передачу в войска 39. Не потому ли, что прощальное слово вступало в резкую коллизию с настроением либеральной общественности, воспринимавшей и оправдывавшей переворот, как неизбежную реакцию на антипатриотическую позицию старой власти?.. Не потому ли, что впечатление, полученное Бьюкененом, могло совпасть с аналогичным в армии, которое не могло бы оправдать ни ареста бывшего Императора, ни юридического расследования его прикосновенности к воображаемой «измене»?.. Не потому ли, что военный министр боялся волновать войска?.. Вспомним, что в одновременном приказе по армии он говорил: «Опасность еще не миновала, и враг может еще бороться». Прощальное слово бывшего Верховного главнокомандующего в свободной стране, где была провозглашена свобода печати, не было сообщено и в газетах, хотя Царь призывал войска подчиниться временному революционному правительству. Глава вторая. Английский мираж 1.
Рейд Мстиславского На первый взгляд вызывает лишь недоумение малопонятная запись, имеющаяся в протоколе Исполн. Комитета 8 марта: «Решено арестовать всю семью, конфисковать немедленно их имущество и лишить права гражданства. Для ареста послать своего парламентера с той делегацией, которая будет производить арест». Далее в подлиннике вписано: «Приняты следующие 7 пунктов», которых не оказалось в «черновиках протокольных записей. Это относится ко времени, когда уже было распубликовано постановление правительства об аресте. В чем дело?.. Очевидно, Исп. Комитет не был осведомлен о том, что к выполнению указанного решения уже приняты срочные меры, и предполагал, что он будет привлечен, как инициатор, к осуществлению заданий. Вероятнее всего, именно тогда был избран Гвоздев в качестве «парламентера», о котором говорит запись протокола.
Исполнительный Комитет был поставлен перед совершившимся фактом, потому и отпала необходимость составленного для Гвоздева «мандата». Дело сразу осложнилось, и «секретная» миссия думских комиссаров представилась в ином свете — в свете закулисной политики и какой-то двойной игры, которую ведет правительство. При содействии правительства Царь бежит в Англию, что может иметь неисчислимо вредные последствия для революции. Таково могло быть заключение представителей революционной демократии, заседавших в руководящем советском органе, без какого-либо внешнего давления со стороны «человека с улицы». Совсем напротив, из центра, охваченного какой-то истерией, оказывают давление на мнение толпы. Протокол 9 марта открывается записью: «Ввиду полученных сведений, что Временное Правительство предоставило Николаю Романову возможность выехать в Англию и что в настоящее время он находится на пути в Петроград, Исп. Издано распоряжение о занятии нашими войсками всех вокзалов, а также командировать комиссара с чрезвычайными полномочиями на ст. Царское Село, Тосно и Званку. Кроме того, решено разослать радиотелеграммы во все города с предписанием арестовать Николая Романова и вообще принять ряд чрезвычайных мир.
Вместе с тем решено объявить немедленно Временному Правительству о непреклонной воле Исполн. Местом водворения Николая Романова решено назначить Трубецкой бастион Петропавловской крепости, сменив для этой цели командный состав последней. Арест Николая Романова решено произвести во что бы то ни стало, хотя бы это грозило разрывом сношений с Временным Правительством». Тогда в Царское Село была наряжена специальная военная экспедиция в составе отряда семеновцев и роты пулеметчиков 40 с эмиссаром с. Масловским Мстиславским для ареста Царя. Разыгралась довольно дикая и глупая трагикомедия, о которой не любят вспоминать «революционные» историки и мемуаристы, за исключением самого главного героя. Это замалчивание и дало повод Керенскому в сб. Какая это частная инициатива, раз в официальном заседании кандидатура Мстиславского была выдвинута Соколовым и специальному комиссару был дан и соответствующий мандат такого исключительного содержания: «По получении сего немедленно отправиться в Царское Село и принять всю гражданскую и военную власть для выполнения возложенного на вас особо важного поручения». Оставляя в стороне детали, посмотрим, как живописует свой «революционный» подвиг сам Мстиславский.
Директива, данная ему, была, по его словам, крайне неопределенная: он должен был выполнить «особо важный государственный акт», определив уже на месте конкретный образ действий и руководясь лишь «духом» постановления Исп. Солдаты крестились…» Эмиссар в сопровождении шт. Тарасова-Родионова, арестовав начальника станции, отправился в ратушу для переговоров с начальником гарнизона и комендантом Царского Села. Оставшемуся на вокзале отряду было дано распоряжение в случае, если эмиссар через час не вернется, идти в казармы 2-го стрелк. В ратуше между эмиссаром и «полковником» очевидно, надо подразумевать Кобылинского будто бы произошел такой разговор. Прочитав «мандат», «полковник» отказался выполнить незаконное распоряжение, так как он подчинен правительству, а не Совету, и потребовал запросить ген. Вместо того, чтобы терять время на разговоры с вами, я могу попросту поднять весь гарнизон — одним взмахом руки, одним боевым сигналом. И если я не делаю этого, то потому только, что уверен выполнить свое задание… один, не вынимая оружия из ножен… Одним именем народа… Если вы вынудите меня силой взяться за винтовки, вы будете отвечать за кровь… Последний раз: где находится бывший Император?.. Часовой «наотрез» отказался пропустить его внутрь за ворота.
Насилу добились вызова караульного начальника, совсем еще зеленого, по-детски важного и взволнованного прапорщика. Несмотря на предъявленный документ, и начальник караула отказался пропустить во внутренний двор… Вызвали дворцового коменданта, шт. Коцебу, который заявил, что он сейчас протелефонирует Корнилову. Настойчивость эмиссара достигла цели, арестованный Коцебу, подчиняясь «силе», провел Мстиславского во внутренний караул, который нес 2 й стр. Эмиссар попытался начать с агитации солдат, но был отвлечен офицерами, среди которых оказался и молодой прапорщик, знакомый эмиссара по встречам на междупартйных совещаниях. Человек 20 возмущенных офицеров набросились на него — «опять мутить, опять разжигать…» — «Вы затеяли игру с огнем… — сказал ему знакомый прапорщик. И разве каждый соцреволюционер уже обязательно цареубийца? Младшие объяснили: «Вы напрасно тревожитесь так в Исполкоме… Стража безоговорочно примкнула к революции… Ваше недоверие… не может не оскорблять нас…» — «Если бы оно было… я привел бы к вам под дворцовые стены хоть целый корпус: Петербург и Кронштадт не оскудели еще… Но насколько арест может быть произведен со всеми строгостями здесь, без вывода в Петропавловскую крепость…» — «Вывезти «его» мы не дадим…» Мстиславский на это заявил, что «так как Совет не желает делать излишнего шума… то в данный момент в увозе нет необходимости». Офицеры дали слово, что, пока полк будет нести караул, Император и его семья не выйдут из стен дворца.
Но Мстиславскому надо было убедиться еще в том, что «зверь» действительно в капкане… — «Вам придется предъявить мне арестованного», — заявил он офицерам. Офицеры вздрогнули: «Предъявить Императора… вам… Он никогда не согласится…» — «Да ведь это хуже, чем…» — «Бесцельная жестокость… Мы дадим вам честное офицерское слово, что он замкнут…» Опять звучит в голосах угроза, и мирный исход… начинает подергиваться зловещей багрянеющей дымкой. Сказав о «предъявлении» почти машинально, чтобы не возвращаться в Петербург, не видев арестованного, Мстиславский по этому психологическому протесту офицеров «понял, что этот акт унижения, — да, унижения… необходим, что даже не в аресте, а именно в нем существо… посланничества. Ни арест, ни даже эшафот не может убить… самодержавия…» «Пусть действительно он пройдет передо мною, по моему слову, перед лицом всех… Пусть он станет передо мною, простым эмиссаром революционных рабочих и солдат… Он… Император… как арестант при проверке в его былых тюрьмах…» Решают вызвать Бенкендорфа, который отказывает в требовании Масловскому. Пререкания… Масловский грозит двинуть семеновцев… «Судьба Времен. Правительства, бывшей династии, всей России, наконец, снова станет на карту…» Бенкендорф «уступил насилие». Установили, что Император пройдет мимо Масловского на перекрестке двух коридоров. Сам автор воспоминаний признает, что вид у него был «разинский». Небритый, в тулупе, с приставшей к нему соломой, в папахе, из которой выбивались слежавшиеся всклокоченные волосы… И браунинг, торчащий из кармана, с которого стоящий слева Долгорукий не сводил глаз… Послышались быстрые шаги, на перекрестке появился Царь с измученным лицом, он остановился и постоял, словно в нерешительности, затем двинулся к нашей группе.
Казалось, он сейчас заговорит. Мы смотрели в упор, в глаза друг другу, сближаясь с каждым его шагом… Была мертвая тишина». Мстиславский прочел в глубине зрачков Императора словно огнем колыхнувшуюся, яркую смертную злобу. Офицеры снова вздрогнули… «Николай приостановился… и, круто повернувшись, быстро пошел назад…» Я выпростал засунутую за пояс правую руку, приложил ее к папахе, прощаясь с придворными и… двинулся в обратный путь. Офицеры молчали. Его рассказу можно противопоставить лишь короткое показание Кобылинского, рассказ Коцебу в передаче Карабчевского и отметку в дневнике Бенкендорфа. Человек, назвавший себе Масловским, был одет в форму чиновника… Требование Исп. Думы Чхеидзе, оно имело надлежащую печать. Назвавший себя Масловским заявил мне, что должен сейчас же взять Государя и доставить его в Петропавловскую крепость.
Я категорически заявил Масловскому, что допустить этого не могу. Тогда он мне сказал: «Ну, полковник, знайте, что кровь, которая сейчас прольется, падет на вашу голову…» — «Ну, что же делать, падет… так падет… Исполнить не могу…» — Он ушел… Я думал, что он совсем ушел. Но он, оказывается, все-таки отправился во дворец. Там его встретил командир первого полка капитан Аксюта. Он показал ему требование и заявил, что желает видеть Государя. Осмотрев его карманы, Аксюта показал ему Государя так, что он Государя видел, а Государь его — нет. Об этом я тогда же сообщил в штаб. Мои действия были одобрены». По отметке в дневнике Бенкендорфа какой то «Манковский, прибывший из Петербурга, желал увидеть Царя, чтобы уверить своих «mandataries» в том, что Царь находится действительно в Александровском дворце».
Тогда Бенкендорф попросил Царя пройти по коридору 43. По словам Коцебу, давнего хорошего знакомого Карабчевского, при появлении Масловского он переговорил с солдатами караульного отряда о том, чтобы в случае надобности с орудием отразить попытку захватить Царя, но упомянутый прапорщик взялся «уладить дело» мирным путем. Масловский — «как-то сразу сдал». Тогда было решено с согласия Коцебу показать Царя для того, чтобы Масловский убедился, что слух об его исчезновении ложен. Николай II пересек коридор. Как передавал Коцебу, Масловский, при появлении Царя, пока он не скрылся, все время дрожал, как в лихорадке, и весь изменился в лице». Удостоверившись, что Государь арестован, Масловский ушел — заносит в дневник на другой день Нарышкина. Мне кажется, что из рассказа самого советского эмиссара, если отбросить явно революционные прикрасы, с полной очевидностью вытекает, что уступчивость самоуверенного эмиссара объясняется тем, что произвести арест оказалось фактически для него невозможным. Встретивши решительный отпор со стороны караула, считавшего своей обязанностью выполнять приказания лишь ген.
Корнилова хотя караул и принадлежал к тому составу 2-го стрелк.
Первый кризис Временного правительства. Исторические расследования РАПСИ
Поэтому структура учреждений милиции Временного правительства во многом была сходной с полицейскими учреждениями, чему немало способствовал режим двоевластия. Коалиционное правительство действительно занимало или вынуждено было занять ту же балансирующую позицию, что и Временное Правительство первого состава. Предполагалось, что Временное правительство будет действовать вплоть до созыва Учредительного собрания. 15 (28) марта Временное правительство было приведено к присяге. В результате акций протеста в Петрограде В.П. обращается за поддержкой к Советам, и образуется первое коалиционное Временное правительство. 11 июня 1970 года в Нью-Йорке от рака кишечника скончался Александр Керенский – министр-председатель Временного правительства, видный деятель русской эмиграции, писатель и поэт.