Руководство студии Paramount Pictures опасалось брать Марлона Брандо на роль Крестного отца по ряду причин. Пьюзо первым проявил интерес к тому, чтобы Марлон Брандо сыграл дона Вито Корлеоне, отправив письмо Брандо, в котором он заявил, что Брандо был «единственным актёром, который может сыграть Крёстного отца»[61].
«Крёстный отец» Марлон Брандо. Почему он был любим всеми, но не был счастлив
Хотя талант Марлона Брандо трудно подвергать сомнению, репутация у актера оставляла желать лучшего, поскольку многие заявляли, что с ним «трудно работать». Paramount Pictures показала постер к 50-летию «Крестного отца» Фрэнсиса Форда Копполы. Судя по статье, опубликованной в New York Times, прикованный к постели Брандо был настолько болен, что мог лишь дышать в кислородную маску, поэтому ни о каких диалогах не могло быть и речи. После «Крестного отца» он снялся в фильмах «Последнее танго в Париже», «Апокалипсис сегодня» — а в 1980 году объявил об уходе из кино.
"Сложный человек": почему Марлона Брандо не хотели снимать в "Крестном отце"
Марлон Брандо должен был быть по замыслу режиссёра похожим на бульдога в роли Вито Корлеоне. В 1973 году, во время 46-й церемонии вручения наград премии "Оскар", в номинации "лучшая мужская роль" лучшим стал Марлон Брандо за работу в фильме "Крестный отец". За режиссера заступался восхитивший мафию и заручившийся ее поддержкой Марлон Брандо, угрожая выйти из проекта, если нападки на Копполу не прекратятся. Кадр из фильма «Крестный отец».
Содержание
- Вышел постер к 50-летию «Крестного отца». Фильм вновь выйдет в прокат
- История съемок легендарного "Крестного отца" »
- Кадр дня: почему Марлона Брандо не хотели снимать в «Крестном отце»
- Обратите внимание:
- Марлон Брандо, «крестный отец» на все времена. Доброе утро. Фрагмент выпуска от 03.04.2019
- Тот еще шутник – как Марлон Брандо разыгрывал коллег на съемках «Крестного отца»
Тот еще шутник – как Марлон Брандо разыгрывал коллег на съемках «Крестного отца»
Остальное касалось рутины, в которой тоже встречались неожиданные моменты — иногда итальянцы, например, предпочитали китайскую еду. Мафия Не обошлось в процессе съемок и без участия настоящих гангстеров. В 1970-м Джозеф Коломбо-старший — босс одной из пяти основных нью-йоркских мафиозных семей — создал Лигу защиты прав италоамериканцев. Случилось это после того, как сына Джозефа арестовали по обвинению в фальшивомонетничестве. Публичность Коломбо смущала сотоварищей из клана, однако ему на это было плевать. Деятельность Лиги стремительно становилась все более бурной, и вскоре в фокус внимания «правозащитников» попала съемочная группа «Крестного отца». Одним из главных направлений борьбы Коломбо было искоренение из частого употребления пресловутого слова «мафия». Кинематографисты не собирались идти на компромиссы, так что продюсеры фильма подверглись слежке и запугиванию.
Босс мафии Энтони Коломбо-старший в 1971 году Фото: AP Кончилось тем, что продюсеру Элу Радди пришлось пойти на встречу с Коломбо и двумя его коллегами, которые угрожали смертью Эвансу и всем его сотрудникам. Взволнованный продюсер дал мафиози-правозащитнику текст сценария, тот раздраженно попросил прочесть его одного из своих помощников. В итоге исключительно из-за нежелания вникать в текст бандиты пошли на мировую с продюсерами. Радди сказал, что «Крестный отец» не унижает итальянцев — там есть и мерзкий продюсер еврей, и продажный ирландский коп — то есть полное равноправие в смысле распределения негодяйских качеств. Коломбо все же потребовал удалить из текста слово «мафия», но, к счастью, оно встречалось там всего раз, так что задача была вполне посильной. Руководство, правда, чуть было не уволило Радди, но его отбил Коппола, объяснивший, что без Эла фильм не получился бы вовсе. К счастью для картины, в разгар съемок, в июне 1971-го, на очередном митинге Лиги на Коломбо было совершено покушение, от которого он так до конца и не оправился.
В любом случае членам клана стало очевидно не до кино Кстати, Пьюзо еще в начале работы посоветовал Копполе никогда, ни при каких обстоятельствах не сходиться близко с прототипами героев «Крестного отца». Писатель объяснял это предостережение злодейским обаянием бандитов. Сам же Коппола неоднократно признавался, что в настоящих гангстерах нет ничего похожего на романтический флер, который он создал своим героям. Когда во время съемок третьего «Крестного отца» в вагончик Копполы постучался сам Джон Готти некоронованный «король Нью-Йорка » , режиссер отказался, сказавшись ужасно занятым съемочным процессом. Вито и сыновья С тем, что семейство Корлеоне и его присные в «Крестном отце» получились героями иконическими, вряд ли возьмутся спорить даже завзятые скептики.
Для этого дома наложил грим, засунул за щеки бумажные носовые платки и поработал над образом перед зеркалом, а потом и перед телемонитором. Только тогда у меня появилось наконец чувство, что я смогу убедительно сыграть эту роль.
Когда коллеги Брандо Роджер Мур и Лив Ульман вскрыли конверт и зачитали имя актера, на сцену поднялась Сашин и, отказавшись взять в руки награду, сказала следующее: Сегодня я представляю Марлона Брандо. Он попросил меня поделиться с вами своей длинной речью, которую я не смогу зачитать прямо сейчас, но буду рада предоставить ее прессе позже, и передать, что он, к большому сожалению, не может принять эту награду. И причина тому — сегодняшнее отношение киноиндустрии к американским индейцам, — затем, когда в зале поднялся шум, опустив глаза, Сашин добавила. Киноиндустрия, как и общество в целом, несет ответственность за унижение индейцев. Мы издеваемся над ними в фильмах, изображаем их дикарями, врагами и злодеями, — пишет актер.
Само собой, третья попытка не могла увенчаться успехом, особенно после того, как Марлон попросил свою жену, Тариту Териипию, никогда не признаваться ему в любви. Ещё трое стали приёмными: дочь его помощников, а также внебрачная дочь и племянница третьей жены. А с 1989 по 1994 год актёр ещё трижды становился отцом, и во всех случаях матерью была его домработница Мария Руис. Брандо любил только одну женщину, но она изменила ему с его же сыном Джилл Баннер. По словам её подруги, Джилл зацепила Марлона тем, что никогда не бегала за ним, а ещё так же, как он, была противницей моногамии. Их отношения закончились трагически.
Мафиози, байкер, отец Супермена. Марлону Брандо — 100 лет
Как истинному творцу, ему нравилось интерпретировать персонажей на свой лад и подбирать к ним ключи через множество дублей и импровизации. Когда Марлона занесло в мюзикл "Парни и куколки" с Фрэнком Синатрой, их идеологии столкнулись. Знаменитый певец презирал своего визави, не выносил репетиции и считал, что всякий эпизод достаточно сыграть единожды. Чтобы проучить неприятеля, Брандо целенаправленно запарывал их совместную сцену, где Синатра ел пирожное.
В результате бедняга затолкал в себя девять чизкейков, после чего у него случилась натуральная истерика. Хотя в начале карьеры Брандо и отличался перфекционизмом, заучивать свои реплики он не любил уже тогда. Если звезда просто снисходила до чтения сценария, это уже был праздник, но чтобы она его еще и зазубрила — увольте.
Обычно Марлон по всей площадке расклеивал бумажки со своим текстом, куда можно подсмотреть в нужный момент. В эротической мелодраме "Последнее танго в Париже" находчивый лентяй порывался разместить шпаргалки прямо на теле Марии Шнайдер, но режиссер-злодей Бертолуччи ему не разрешил. В "Супермене" он читал свои фразы с подгузника ребенка, которого держал в руках.
Пират Голливудского моря: как Джонни Депп потерял почти все, но нашел силы вернуться Впрочем, сам Брандо считал свои капризы инструментом правдоподобной игры. По его мнению, когда актер лишь приблизительно знает свои реплики и ищет взглядом бумажку с текстом, то на экране кажется, как будто бы он подбирает слова, не зная, что сказать. Нетрадиционные методы и импровизации Брандо позволяли ему выходить далеко за рамки сценариев и создавать более глубоких персонажей — как, например, получилось с полковником Курцем в "Апокалипсисе сегодня".
Демоны детства Несносное поведение, надрывная игра и ветреный нрав обусловлены тяжелым детством Брандо, недополучившего родительской любви. Отец, алкоголик и тиран, часто принижал и поколачивал сына и свою жену. Неудивительно, что всю жизнь Марлон посвятил свержению авторитетов, вступая в частые конфликты с режиссерами.
Как и подобает настоящей игре про мафию, на коробке с The Godfather красуется плашка "М" Mature , заверяющая покупателей о правильной начинке данного продукта.
В 2017 году журнал Empire признал «Крестного отца» 1972 года величайшим фильмом всех времен и народов. Кроме того, картина стабильно входит в первую пятерку 250 лучших фильмов на сайте IMDb.
Да что там, даже автор изначальной идеи о мафиози с честью и его семье Марио Пьюзо поначалу не питал никаких иллюзий. В первую очередь стоит отметить, что сам автор не был удачливым литератором. Ему срочно были нужны деньги, и так Марио решил написать сценарий под названием «Мафия». На студии Paramount с ним работать отказались, однако посоветовали Пьюзо подумать над полноценным романом. Марио решил попробовать и сел за книгу. Порядочных гангстеров литератор не встречал, однако кто из писателей не романтизировал своих героев. Как бы то ни было, а Paramount в итоге предложила Пьюзо контракт, заплатив ему два миллиона долларов. Дальше — интереснее. На студии действительно не ждали никакого успеха от грядущей экранизации «Крестного отца», а потому делали все ради экономии: позвали никому не известного на тот момент режиссера Фрэнсиса Форда Копполу, первоначально дали на съемки всего два с половиной миллиона долларов это сумму потом увеличили до шести миллионов — прим.
Как Марлон Брандо снялся в «Крестном отце», не зная текста?
Марлон Брандо в роли Вито Корлеоне в фильме «Крестный отец» (фото: IMDb). Издатели, рекламируя свой новый проект The Godfather, сообщали, что они заручились поддержкой самого Марлона Брандо и даже успели сделать записи голоса актера перед его смертью в июле прошлого года. Марлон Брандо в роли дона Корлеоне. Марлон Брандо в фильмах «Крестный отец» (1972 год) и «Трамвай „Желание“» (1951 год). «Чтобы соблазнить любую девушку, мне потребуется не больше двух минут», — уверенно заявлял Марлон Брандо. Марлон Брандо должен был быть по замыслу режиссёра похожим на бульдога в роли Вито Корлеоне.
«Однажды в Истории»: 27 марта 1973 Марлон Брандо отказался от Оскара за роль в «Крестном отце»
До этого он писал только о том, что знал и видел лично: о войне, о жизни мигрантов, об азартных играх. С мафиози Пьюзо на момент написания романа не встречался, поэтому книга, которая легла в основу экранизации, была написана исходя из собственных представлений автора. Марио Пьюзо Пьюзо пытался узнать о мафии больше из всех доступных источников. Будучи игроманом, он часто ходил в казино и выпытывал у крупье все о представителях бандитских кланов. А кое-что просто додумывал, основываясь на собственных представлениях о гангстерах. Например, в сцене, когда Клеменца учит Майкла готовить соус для фрикаделек, изначально была фраза «Нужно подрумянить чеснок», но впоследствии Пьюзо ее вычеркнул и написал: «Надо зажарить чеснок». Он посчитал, что «подрумянить» — неуместное слово для гангстерского лексикона.
Сомнения студии в успехе Пьюзо продал права на экранизацию своего романа компании Paramount. Книга пользовалась успехом у читателей, но на студии сомневались, что фильм вызовет такой же фурор. Действия «Крестного отца» решили перенести с 40-х годов в 70-е, чтобы сэкономить на декорациях и костюмах. На съемки выделили всего 2,5 млн долларов, чтобы не сильно «прогореть» после вероятного провала. Однако популярность книги продолжала бить все рекорды. Когда количество продаж за два года превысило 9 млн экземпляров, компания Paramount согласилась увеличить бюджет фильма до 6 млн долларов и оставить действие в 40-х годах.
Вот только назрела новая проблема… Никто из режиссеров не хотел работать над фильмом Абсолютно все именитые режиссеры, которым кинокомпания Paramount предлагала сотрудничество, отказались работать над фильмом, причем, даже после повышения бюджета. Причина — нежелание романтизировать преступность. Даже Уоррен Битти, ранее сыгравший в «Бонни и Клайде», заявил: «Что угодно, но только не очередной фильм про гангстеров! Фрэнсис Форд Коппола В итоге компании пришлось обратиться к малоизвестному на то время Фрэнсису Копполе.
Убили, мол, и убили: не моя печаль.
Не его печалью, однако, это будет только на уровне серокаменного тела порта. На уровне же высшем, там, где его выдают глаза, он выдаст себя еще и тем, что проявит заботу о голубях убитого. Станет ухаживать за ними с той же нежностью, как за своими. И обучать уходу за ними сестру убитого. С этого и начнется их сближение.
Потом они идут по уже знакомым нам закопченным улочкам, мимо угрюмых железных заборов. А когда заходят в хмурый, морозно-пустынный парк, впервые начинаешь замечать, что и здесь, внизу, появилось что-то от другого, высшего уровня. Уровня светлых кровель. И в тоскливо устремленных к небу голых сучьях деревьев. И в поднятых на девушку серьезных тоскующих глазах Терри.
Это начало его возрождения. Возрождения через любовь. Теперь оба уровня не будут уже так резко разграничены. Они станут смыкаться, взаимопроникать. Отблески застенчивой и мягкой нежности станут появляться в глазах у Терри все чаще и чаще.
И не только наверху. А темный и бесчеловечный кодекс напомнит о себе и здесь — на уровне светлых кровель. Первым предупреждением переставшему быть немым и глухим Терри будут свернутые шеи его пернатых друзей. Полный несказанной человеческой муки, взгляд, которым Терри окидывает мертвых птиц, это уже не только взгляд преображенного любовью Терри Маллоя. Это взгляд Брандо.
Терри как бы прозревает и к финалу прозревает, становится хорошим человеком. И к финалу его снова избивают. Очередное избиение очередного героя Марлона Брандо. Сцена после избиения, когда Терри с обезображенным лицом, едва держась на ногах от страшной боли, упрямо взбирается по мокрым сходням на причал, не зная, что ждет его там: поддержка товарищей или новые удары, новая боль, — снова эта сцена физических и нравственных мучений становится актерским триумфом Марлона Брандо. А триумф Терри, тот его сюжетный триумф, которым завершается картина, — бессильные угрозы отрешенного от руководства профсоюзом гангстера и просветленные лица священника и Эди, — производит впечатление недостоверности и надуманности.
Почему-то кажется, что угрозы Дружелюбного Джонни не так уж бессильны — хорошему человеку Терри Маллою не миновать новых встреч с мерзавцами. Брандо получил за фильм «Оскара». Каждое из этих определений как шлейф тянется за Брандо. Случаю было угодно, чтобы в числе картин с его участием оказались по крайней мере четыре, где в самом названии содержится мотив отщепенства, вызова, травли. Это и упоминавшиеся уже «Беглецы» по пьесе Теннесси Уильямса, и «Бунт на «Баунти», и «Дикарь», и «Погоня» в оригинале The Chase — не просто «погоня», но «преследование», «травля».
Названия, конечно, могли быть и иными. Но отщепенство и вызов действительно ведущие мотивы творчества Брандо. И вместе с тем — определяющие черты его облика. Так же, как многие его герои, Брандо бежит от общества, бросает ему вызов. И так же, как его героям, общество отвечает ему на это преследованием.
Ни в одной из работ актера эта взаимозависимость не была столь очевидной, столь хрестоматийно наглядной, как в фильме «Погоня» 1966. Здесь произошло наиболее полное слияние идейного, гражданского посыла роли с идейным, гражданским посылом творчества самого актера. В других работах Брандо личность художника не совпадала с личностью героя, но как бы просвечивала сквозь нее. Шериф Колдер хочет очень немногого. Соблюсти законность и порядок.
Из тюрьмы бежал заключенный. Необходимо вернуть его туда. Ситуация, встречавшаяся в американском кино даже не десятки, а сотни раз. Но надо не только поймать бежавшего. Надо предотвратить расправу, которую намерены учинить над ним обыватели.
Противостояние шерифа обывателям — главное противостояние картины. Парадоксальным образом нарушитель законности бежавший заключенный и ее страж шериф оказываются союзниками. Им противостоит то самое общество, во имя которого и от лица которого шериф пытается стоять на страже законности. Обыватели не остаются в стороне, они препятствуют шерифу. Трусливое стадо уже не просто трусливо, но агрессивно-трусливо.
Оно жаждет «крови и зрелищ». Таким кровавым зрелищем становится финал картины, где злобно недоброжелательное человеческое стадо — клерки, лавочники, мелкие бизнесмены вкупе с чадами и домочадцами — превращается в стадо ревущее, пляшущее, с восторгом взирающее, как полыхает подожженная им свалка отслуживших свой срок автомашин. Как беспомощно мечутся среди яростных языков пламени три жалкие человеческие фигурки: бежавший из тюрьмы заключенный и те, кто хочет спасти его от самосуда толпы. Шериф Колдер в финале «Погони» уезжает из городка, где в схватке с обществом он потерпел поражение. Куда он едет, удастся ли ему осуществить свою мечту — «осесть на землю» — мы не знаем.
Марлон Брандо по окончании съемок «Погони» покупает необитаемый остров в Тихом океане. Но так же, как шериф Колдер, исправляя постылую ему должность, отдает себя ей без остатка, работает не за страх, а за совесть не законы штата Техас велят ему поступать так, как он поступает, а веления совести — они могут и не совпасть с законами штата Техас , так и Марлон Брандо, становясь перед камерой «средство заработка» , отдает всего себя — художника — переставшей приносить ему радость профессии. Перестала же она ему приносить радость не сама по себе, а по той самой причине, по которой шерифу Колдеру не приносит радости его занятие. Оба сознают свою «купленность». Местный магнат без обиняков напоминает заартачившемуся Колдеру, слишком уж усердно с его, магната, точки зрения отстаивающему справедливость, что должностью шерифа тот обязан ему.
А стало быть, если он, магнат, того требует, то и справедливость можно побоку. Не само по себе противостояние и отчужденность, но бессильное сознание своей «купленности» — вот что бросает отблеск трагизма на взаимоотношения Колдера с обществом. И — Брандо с обществом. Не потому ли, в частности, с таким наполнением, с такой мерой лирического трагизма, до такой степени впрямую и «от себя» исполняет Брандо роль Колдера? При всей предельной простоте выразительных средств, при всей предельной достоверности и безыскусственности поведения на экране, в Колдере-Брандо с самого начала, когда только-только начинают завязываться сюжетные узелки, чувствуется некая трагическая обреченность.
При всей восхитительной актерской свободе — постоянное внутреннее напряжение героя. Постоянное ощущение угрозы и готовность дать отпор. Ни разу на протяжении картины мы не увидим его засуетившимся. Даже — взволнованным. Железная выдержка и железная собранность.
Как в осаде. Все в нем основательно, крепко, надежно. Двигается и разговаривает он даже с некоторой уверенной в себе ленцой. Слова цедит сквозь зубы, словно бы нехотя и даже высокомерно. Ощущение такое, словно хозяин в городке — он, и подчиняться все должно — ему.
А у тех, кто и ненавидит его и побаивается, ощущение силы. Непоколебимая уверенность, что хозяева здесь — они. А то, что он им подчиняться не намерен, то, что в его поведении сквозит сознание его силы, свидетельствует, на их взгляд, только об одном: что он подчиняется кому-то другому, кто сильнее их. И они даже знают кому: Бэлу Роджерсу, самому богатому человеку в городе. Кому Колдер и в самом деле обязан своей должностью.
В итоге шериф ведет сдавшегося ему Баббера к своей резиденции. Идут они — оба настороженные — через плотно сомкнутый строй тех, кто только что бесновался на автомобильном кладбище. И когда шериф с Баббером уже на ступеньках, один из толпы вскидывает рук с револьвером и в упор стреляет в Баббера. Тот падает, а шериф, не помня себя от яростной, застилающей глаза ненависти, бросается на стрелявшего и обрушивает на него удар за ударом, удар за ударом... Это развязка.
И вместе с тем единственный момент самовыявления героя. А самовыявление художника — этот счастливый и далеко не часто встречающийся даже у самого крупного мастера момент предельной душевной отдачи, предельного душевного выплеска, когда мы вдруг прозреваем самую суть человеческого характера, — этот момент истины совпадает в «Погоне» о кульминационной сценой, которая предшествует развязке. Избитый обывателями до полусмерти шериф выходит, едва держась на ногах, на ступени своей резиденции. Лицо его залито кровью, и перед взором не просто молчаливо враждебная толпа, но странно колышущееся море смазанных расплывающихся пятен. Тупое, угрожающе безликое людское стадо — те, кого он, шериф, обязан ограждать от произвола и беззакония, но кто сами и суть питательная среда и движущая сила беззакония и произвола.
Сказать, что сцену эту, все внешнее содержание которой сводится к тому, что его герой, чуть пошатываясь, молча стоит на ступеньках, Брандо играет с огромной внутренней выразительностью, значит ничего не сказать. Потому что сыграть такую сцену нельзя. В ней можно только быть. Самим собой. Со своими собственными страданиями, своей собственной болью.
Мгновения, когда герой Брандо испытывает жесточайшие физические страдания в «Погоне» и во многих других фильмах , потрясают не только потому, что актер вкладывает в них «самого себя» и почти физически ощущаешь всю меру страданий, испытываемых на экране самим Брандо, но и потому, что именно в эти моменты самовыявления виден его, Брандо, внутренний мир. Обнаженная, ранимая, кровоточащая душа. Отзывчивость на чужую беду, чужую боль пусть технологически это всего лишь слиянность актера с образом — вот внутреннее содержание тех многочисленных в творчестве Брандо сцен, где его герой испытывает физические муки. Это то чувство сопричастности чужим бедам, та сверхотзывчивость поэта, которые делают его сердце вместилищем бед и горестей мира. Поэтичность героев Брандо подспудная, потаенно-угрюмая, словно бы стыдящаяся самое себя.
К несчастью для Копполы, продажи книги Пьюзо росли, и скоро о «Крестном отце» говорили все. Основной темой для перешептываний был вопрос: почему во главе настолько важной картины стоит такой неопытный постановщик? Управляющие студией решили взять быка за рога и отправили Копполу к магнату с презентацией. О Блудорне ходили разные слухи. Мало того что подчиненные прозвали его «фюрером» — в прессе мелькали намеки на его связи с мафией. Но когда Коппола рассказал о своих метафорах, а продюсер Эл Рудди добавил, что фильм будет «пугающе реалистичным портретом людей, которых вы знаете и любите», Блудорн воспылал энтузиазмом и благословил картину. Теперь, правда, она оказалась на особом счету, и каждый «костюм» считал своим долгом дать свои рекомендации по актерскому составу. Чарльз Блудорн в центре и Фрэнсис Форд Коппола справа Сам Коппола давно определился с ансамблем, который ему хотелось собрать: партию дона Вито Корлеоне должен был исполнить Марлон Брандо , а его сына Майкла надлежало сыграть Аль Пачино. Проблема заключалась в том, что карьера Брандо была на спаде, а сама Paramount не хотела вести с ним дел после сложного в производстве вестерна «Одноглазые валеты», слабо выступившего в прокате.
Пачино же и вовсе был неизвестным актером — никто и помыслить не мог о том, чтобы доверить ему главную роль. Не беда, что они не похожи на итальянцев: ведь их семья могла быть родом откуда-нибудь с севера страны. Коппола, однако, твердо стоял на своем. Нехотя Paramount согласилась на кандидатуру Брандо — при условии, что тот урежет свой привычный гонорар и пройдет пробы на общих основаниях. Надеяться на благосклонность известного своим трудным нравом актера не приходилось, и Коппола пошел на хитрость: пробы Брандо он снял под видом необходимого для картины грим-теста. Именно тогда и родился ставший каноничным образ дона Вито Корлеоне — бульдожья челюсть и зализанные назад волосы. Защитить кандидатуру Пачино оказалось труднее: студия решительно не хотела видеть в главной роли юркого итальянца, не похожего на кинозвезд того времени, и прогнала через чтения и пробы весь подходивший по возрасту Голливуд. Марлон Брандо смиренно переносит процесс нанесения грима Пачино знал, что продюсеры ищут другого актера, и после очередной попытки, закончившейся традиционным отказом, был готов отступить.
Как и подобает настоящей игре про мафию, на коробке с The Godfather красуется плашка "М" Mature , заверяющая покупателей о правильной начинке данного продукта.
Что случилось с актерами фильма «Крестный отец» 50 лет спустя
| Почему жизнь Марлона Брандо никогда не была прежней после «Крестного отца» | Марлон Брандо в роли Дона Вито Корлеоне в экранизации «Крестного отца». свое 50-летие. |
| Марлон Брандо, «крестный отец» на все времена. Доброе утро. Фрагмент выпуска от 03.04.2019 | Марлон Брандо не должен был играть по мнению студии Вито Корлеоне. |
| «Крёстный отец» Марлон Брандо. Почему он был любим всеми, но не был счастлив | Paramount Pictures показала постер к 50-летию «Крестного отца» Фрэнсиса Форда Копполы. |
| Как Марлон Брандо снялся в «Крестном отце», не зная текста? | Тогда же, за 312 800 долларов был продан еще один сценарий к фильму "Крестный отец", подписанный Брандо, сообщает Reuters. |
Марлон Брандо, «крестный отец» на все времена. Доброе утро. Фрагмент выпуска от 03.04.2019
- Как Марлон Брандо снялся в «Крестном отце», не зная текста?
- Как Марлон Брандо снялся в «Крестном отце», не зная текста? - ТВ-неделя
- Марлон Брандо: кого он играл и кем был на самом деле
- Режиссёр «Крёстного отца» опроверг слухи о сложной работе с Марлоном Брандо | Канобу
- Трудный ребенок. Как гений и безумие уживались в Марлоне Брандо - Мнения ТАСС
- Марлон Брандо, «крестный отец» на все времена. Доброе утро. Фрагмент выпуска от 03.04.2019
Марлон Брандо, "крестный отец" на все времена. Доброе утро. Фрагмент выпуска от 03.04.2019
| Почему жизнь Марлона Брандо никогда не была прежней после «Крестного отца» | Талант Марлона Брандо не имел границ, но в душе он всегда был холодным, высокомерным и презрительно смотрящим на окружающий мир. |
| К 50-летию с момента выхода в прокат: 20 фактов о фильме "Крестный отец" - Российская газета | Paramount Pictures показала постер к 50-летию «Крестного отца» Фрэнсиса Форда Копполы. |
| Трагедия «Крестного отца» Марлон БРАНДО | Marlon Brando in The Godfather. |
| К 50-летию с момента выхода в прокат: 20 фактов о фильме "Крестный отец" - Российская газета | Хотя талант Марлона Брандо трудно подвергать сомнению, репутация у актера оставляла желать лучшего, поскольку многие заявляли, что с ним «трудно работать». |
Как Марлон Брандо снялся в «Крестном отце», не зная текста?
| «Крёстный отец» Марлон Брандо. Почему он был любим всеми, но не был счастлив | Но бывает, что еда уже закончилась, чай выпили, погоду и новости уже обсудили несколько раз, и пора делать дела дома, а гости домой не собираются. |
| Почему в фильме «Крестный отец» нет слова «мафия»: история в деталях | Чтобы у отца мафии был "правильный" прикус, актёру Марлону Брандо каждый день в течение трёх часов накладывали грим, а в его рот вставлялись специальные стальные протезы. |
«Крестному отцу» — 50 лет: как мафия возненавидела, а потом полюбила этот фильм
На роль крестного отца пробовалось несколько актёров, но лучшую игру показал именно Брандо. Судя по статье, опубликованной в New York Times, прикованный к постели Брандо был настолько болен, что мог лишь дышать в кислородную маску, поэтому ни о каких диалогах не могло быть и речи. Марлон Брандо, постер афиша к фильму Крестный отец.
Банда Марлона Брандо вернётся в Россию
Марлон Брандо вообще не появился во второй части «Крестного отца», но это не входило в первоначальный план. Фрэнсис Форд Коппола не согласился со слухами о том, что работать с Марлоном Брандо на съёмочной площадке было сложно. Марлон Брандо в роли Вито Корлеоне в фильме «Крестный отец» (фото: IMDb). Он сказал, что каждый раз, когда Марлон Брандо отворачивается, вы производите впечатление Брандо. «Я невероятно горжусь «Крестным отцом», который, безусловно, определил первую треть моей творческой жизни, – цитируют Фрэнсиса Форда Копполу в пресс-службе. В 1972 году Марлон Брандо навсегда завоевал мужскую аудиторию, исполнив роль Вито Корлеоне в «Крестном отце».
СЦЕНАРИЙ ФИЛЬМА "КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ" МАРЛОНДА БРАНДО СНОВА УЙДЕТ С МОЛОТКА
Злые языки критиковали его дикцию, но он заткнул недоброжелателям рты, когда виртуозно справился с шекспировскими диалогами в "Юлии Цезаре". Как истинному творцу, ему нравилось интерпретировать персонажей на свой лад и подбирать к ним ключи через множество дублей и импровизации. Когда Марлона занесло в мюзикл "Парни и куколки" с Фрэнком Синатрой, их идеологии столкнулись. Знаменитый певец презирал своего визави, не выносил репетиции и считал, что всякий эпизод достаточно сыграть единожды. Чтобы проучить неприятеля, Брандо целенаправленно запарывал их совместную сцену, где Синатра ел пирожное.
В результате бедняга затолкал в себя девять чизкейков, после чего у него случилась натуральная истерика. Хотя в начале карьеры Брандо и отличался перфекционизмом, заучивать свои реплики он не любил уже тогда. Если звезда просто снисходила до чтения сценария, это уже был праздник, но чтобы она его еще и зазубрила — увольте. Обычно Марлон по всей площадке расклеивал бумажки со своим текстом, куда можно подсмотреть в нужный момент.
В эротической мелодраме "Последнее танго в Париже" находчивый лентяй порывался разместить шпаргалки прямо на теле Марии Шнайдер, но режиссер-злодей Бертолуччи ему не разрешил. В "Супермене" он читал свои фразы с подгузника ребенка, которого держал в руках. Пират Голливудского моря: как Джонни Депп потерял почти все, но нашел силы вернуться Впрочем, сам Брандо считал свои капризы инструментом правдоподобной игры. По его мнению, когда актер лишь приблизительно знает свои реплики и ищет взглядом бумажку с текстом, то на экране кажется, как будто бы он подбирает слова, не зная, что сказать.
Нетрадиционные методы и импровизации Брандо позволяли ему выходить далеко за рамки сценариев и создавать более глубоких персонажей — как, например, получилось с полковником Курцем в "Апокалипсисе сегодня". Демоны детства Несносное поведение, надрывная игра и ветреный нрав обусловлены тяжелым детством Брандо, недополучившего родительской любви. Отец, алкоголик и тиран, часто принижал и поколачивал сына и свою жену.
Стоило только боссам итальянской мафии посмотреть первые кадры картины, как страсти тут же улеглись. Марлон Брандо в фильме «Крестный отец» С этого момента Фрэнсис Форд Коппола для гангстеров — самый любимый режиссер и самый уважаемый человек. А Фрэнсис, в свою очередь, сильно потрафил криминальным боссам, убрав из диалогов героев фильма слова «мафия» и «коза ностра». Кстати, в этом была большая заслуга пострадавшего Альберта Рудди, по настоянию которого часть прибыли отчислялась в фонд вышеназванной Лиги. Решение продюсера вызвало ярость владельцев студии Paramount.
Они уже намеревались уволить мужчину, как вдруг давление мафии прекратилось и все вернулось на круги своя. Замужем за мафией, или кем были супруги самых опасных гангстеров Заметим, что даже сама предыстория создания «Крестного отца» носит приключенческий характер. Автор романа, по мотивам которого снимали фильм, американский писатель с итальянскими корнями Марио Пьюзо испытывал нелегкие времена. Пятеро детей, огромные долги и вечно пилящая жена за его неуемную страсть оставлять в казино последние деньги — будущему Марио, по всем прогнозам, грозила беспросветная нищета. Он перебивался статейками в журналах и на большее не рассчитывал. Пока не встретился с Фрэнсисом Фордом Копполой, которого Голливуд, заметим, не подпускал даже на порог. Коппола вместе с Лукасом откроют свою частную студию, намереваясь снять картину века. Романтики, чего уж!
Увы, искусство на то и искусство, чтобы все время спотыкаться на финансовых кочках. И, по честному признанию Копполы, он принимает решение «с потрохами продаться» студии Paramount.
Названия, конечно, могли быть и иными.
Но отщепенство и вызов действительно ведущие мотивы творчества Брандо. И вместе с тем — определяющие черты его облика. Так же, как многие его герои, Брандо бежит от общества, бросает ему вызов.
И так же, как его героям, общество отвечает ему на это преследованием. Ни в одной из работ актера эта взаимозависимость не была столь очевидной, столь хрестоматийно наглядной, как в фильме «Погоня» 1966. Здесь произошло наиболее полное слияние идейного, гражданского посыла роли с идейным, гражданским посылом творчества самого актера.
В других работах Брандо личность художника не совпадала с личностью героя, но как бы просвечивала сквозь нее. Шериф Колдер хочет очень немногого. Соблюсти законность и порядок.
Из тюрьмы бежал заключенный. Необходимо вернуть его туда. Ситуация, встречавшаяся в американском кино даже не десятки, а сотни раз.
Но надо не только поймать бежавшего. Надо предотвратить расправу, которую намерены учинить над ним обыватели. Противостояние шерифа обывателям — главное противостояние картины.
Парадоксальным образом нарушитель законности бежавший заключенный и ее страж шериф оказываются союзниками. Им противостоит то самое общество, во имя которого и от лица которого шериф пытается стоять на страже законности. Обыватели не остаются в стороне, они препятствуют шерифу.
Трусливое стадо уже не просто трусливо, но агрессивно-трусливо. Оно жаждет «крови и зрелищ». Таким кровавым зрелищем становится финал картины, где злобно недоброжелательное человеческое стадо — клерки, лавочники, мелкие бизнесмены вкупе с чадами и домочадцами — превращается в стадо ревущее, пляшущее, с восторгом взирающее, как полыхает подожженная им свалка отслуживших свой срок автомашин.
Как беспомощно мечутся среди яростных языков пламени три жалкие человеческие фигурки: бежавший из тюрьмы заключенный и те, кто хочет спасти его от самосуда толпы. Шериф Колдер в финале «Погони» уезжает из городка, где в схватке с обществом он потерпел поражение. Куда он едет, удастся ли ему осуществить свою мечту — «осесть на землю» — мы не знаем.
Марлон Брандо по окончании съемок «Погони» покупает необитаемый остров в Тихом океане. Но так же, как шериф Колдер, исправляя постылую ему должность, отдает себя ей без остатка, работает не за страх, а за совесть не законы штата Техас велят ему поступать так, как он поступает, а веления совести — они могут и не совпасть с законами штата Техас , так и Марлон Брандо, становясь перед камерой «средство заработка» , отдает всего себя — художника — переставшей приносить ему радость профессии. Перестала же она ему приносить радость не сама по себе, а по той самой причине, по которой шерифу Колдеру не приносит радости его занятие.
Оба сознают свою «купленность». Местный магнат без обиняков напоминает заартачившемуся Колдеру, слишком уж усердно с его, магната, точки зрения отстаивающему справедливость, что должностью шерифа тот обязан ему. А стало быть, если он, магнат, того требует, то и справедливость можно побоку.
Не само по себе противостояние и отчужденность, но бессильное сознание своей «купленности» — вот что бросает отблеск трагизма на взаимоотношения Колдера с обществом. И — Брандо с обществом. Не потому ли, в частности, с таким наполнением, с такой мерой лирического трагизма, до такой степени впрямую и «от себя» исполняет Брандо роль Колдера?
При всей предельной простоте выразительных средств, при всей предельной достоверности и безыскусственности поведения на экране, в Колдере-Брандо с самого начала, когда только-только начинают завязываться сюжетные узелки, чувствуется некая трагическая обреченность. При всей восхитительной актерской свободе — постоянное внутреннее напряжение героя. Постоянное ощущение угрозы и готовность дать отпор.
Ни разу на протяжении картины мы не увидим его засуетившимся. Даже — взволнованным. Железная выдержка и железная собранность.
Как в осаде. Все в нем основательно, крепко, надежно. Двигается и разговаривает он даже с некоторой уверенной в себе ленцой.
Слова цедит сквозь зубы, словно бы нехотя и даже высокомерно. Ощущение такое, словно хозяин в городке — он, и подчиняться все должно — ему. А у тех, кто и ненавидит его и побаивается, ощущение силы.
Непоколебимая уверенность, что хозяева здесь — они. А то, что он им подчиняться не намерен, то, что в его поведении сквозит сознание его силы, свидетельствует, на их взгляд, только об одном: что он подчиняется кому-то другому, кто сильнее их. И они даже знают кому: Бэлу Роджерсу, самому богатому человеку в городе.
Кому Колдер и в самом деле обязан своей должностью. В итоге шериф ведет сдавшегося ему Баббера к своей резиденции. Идут они — оба настороженные — через плотно сомкнутый строй тех, кто только что бесновался на автомобильном кладбище.
И когда шериф с Баббером уже на ступеньках, один из толпы вскидывает рук с револьвером и в упор стреляет в Баббера. Тот падает, а шериф, не помня себя от яростной, застилающей глаза ненависти, бросается на стрелявшего и обрушивает на него удар за ударом, удар за ударом... Это развязка.
И вместе с тем единственный момент самовыявления героя. А самовыявление художника — этот счастливый и далеко не часто встречающийся даже у самого крупного мастера момент предельной душевной отдачи, предельного душевного выплеска, когда мы вдруг прозреваем самую суть человеческого характера, — этот момент истины совпадает в «Погоне» о кульминационной сценой, которая предшествует развязке. Избитый обывателями до полусмерти шериф выходит, едва держась на ногах, на ступени своей резиденции.
Лицо его залито кровью, и перед взором не просто молчаливо враждебная толпа, но странно колышущееся море смазанных расплывающихся пятен. Тупое, угрожающе безликое людское стадо — те, кого он, шериф, обязан ограждать от произвола и беззакония, но кто сами и суть питательная среда и движущая сила беззакония и произвола. Сказать, что сцену эту, все внешнее содержание которой сводится к тому, что его герой, чуть пошатываясь, молча стоит на ступеньках, Брандо играет с огромной внутренней выразительностью, значит ничего не сказать.
Потому что сыграть такую сцену нельзя. В ней можно только быть. Самим собой.
Со своими собственными страданиями, своей собственной болью. Мгновения, когда герой Брандо испытывает жесточайшие физические страдания в «Погоне» и во многих других фильмах , потрясают не только потому, что актер вкладывает в них «самого себя» и почти физически ощущаешь всю меру страданий, испытываемых на экране самим Брандо, но и потому, что именно в эти моменты самовыявления виден его, Брандо, внутренний мир. Обнаженная, ранимая, кровоточащая душа.
Отзывчивость на чужую беду, чужую боль пусть технологически это всего лишь слиянность актера с образом — вот внутреннее содержание тех многочисленных в творчестве Брандо сцен, где его герой испытывает физические муки. Это то чувство сопричастности чужим бедам, та сверхотзывчивость поэта, которые делают его сердце вместилищем бед и горестей мира. Поэтичность героев Брандо подспудная, потаенно-угрюмая, словно бы стыдящаяся самое себя.
Иногда это даже и не поэтичность, а предрасположенность к поэтичности. Что же касается «дикости», то свойство это следовало бы скорее определить каким-либо иным существительным из тех синонимических рядов, к которым тяготеет понятие «дикость». Я согласен, что нет человека, который был бы как остров.
Но все же мне кажется, что подчинение ведет к заурядности» Брандо, 1954. Брандо — другой дикарь Сегодня достоверность Брандо воспринимается как нечто само собой разумеющееся. У каждого времени свое представление о достоверности и о ее пределах.
Достоверность Гэри Купера, казавшаяся в тридцатые и сороковые годы предельной, производит сегодня впечатление умелой и расчетливой имитации. Особенно если сравнить эту имитированную достоверность с той, какую принесли на американский экран в начале пятидесятых годов Марлон Брандо, Джеймс Дин, Пол Ньюмен, Монтгомери Клифт, Род Стайгер и другие воспитанники нью-йоркской Студии актера. Последователи так называемого «Метода» — американской модификации системы Станиславского.
С ревом вырвавшись из-за поворота шоссе, мчится на отъезжающую камеру группа мотоциклистов. Впереди, на крупном плане, предводитель: непроницаемо-бесстрастное лицо, почти наполовину скрытое за огромными очками; наглухо застегнутая черная кожаная куртка; низко надвинутый на лоб картуз; руки в черных кожаных перчатках с раструбами властно и небрежно легли на рукояти руля. Потом, когда, остановившись на площади маленького городка, предводитель и остальные двенадцать соскочат на булыжник мостовой, мы увидим на черной коже их спин белые черепа со скрещенными костями.
Апостолы смерти и их главарь. Но когда очки будут скинуты, а куртка расстегнута; когда Джонни главарь зайдет в кафе, с ленивой развальцей приблизится к девушке за стойкой и, окинув ее ледяным, нагло-безучастным взглядом, потребует пива, поймешь: все это не настоящее. Что-то за всем этим должно быть.
Остановившаяся в городке на дневку моторизованная банда кто они, откуда, куда едут — мы «так и не узнаем терроризирует обывателей, куражится, издевается над ними. Между Джонни и девушкой из кафе возникает какой-то намек на близость. Выведенные из себя обыватели обращаются за помощью к шерифу.
Шериф велит юнцам уезжать. Но к тому времени, когда юнцы уезжают, их оголтелые бесчинства перестают казаться такими уж бесчинствами. Не только потому, что со времен «Дикаря» на экранах появилось множество фильмов о таких же вот моторизованных бандах и по сравнению с бесчинствами юнцов в кожаных куртках из лент шестидесятых годов бесчинства их предшественников из ленты пятьдесят третьего способны показаться невинными детскими шалостями.
Замечаешь, что побудительный мотив их, конечно же, диких и безобразных выходок не холодная садистическая жестокость, а юношеская тоскливая неприкаянность — все тот же не знающий цели и не ищущий ее бунт. Неприятие тех, кто воплощает для них общество фальшивых идеалов, в котором они живут и от которого бегут, — обывателей с их сытой успокоенностью и пусть до поры до времени дремлющей, но куда более страшной и целенаправленной агрессивностью. Хулиганство остается хулиганством.
Но тупая, злобно трусливая жестокость клерков и лавочников — пусть их возмущение хулиганящими юнцами и вполне оправдано — явление не менее, а может быть и более потому что устойчивее «фундаментальнее» социально опасное. Создатели фильма стремятся соблюсти объективность и ни в малейшей степени не оправдывают бесчинствующих апостолов. Даже их главаря, в чьем облике начинает постепенно проступать — сквозь маску цинического равнодушия — нечто совсем иное.
Поначалу всего лишь замечаешь, что в некоторых обстоятельствах он ведет себя не совсем так, как, казалось бы, приличествует вести себя сверхчеловеку с черепом и костями на спине. Несколько больше, чем надо, разнервничался, когда девушка в кафе мягко выговорила ему за хамство: в грубом «Никому не позволю учить себя! А очутившись с нею же вечером наедине на пустынной лесной поляне, всего только и позволил себе, что влепить ей поцелуй.
Чувство, которое Джонни к ней начинает испытывать, не назовешь любовью.
А ещё он избивал свою жену. Ежедневно становясь свидетелем подобных сцен, юный Марлон не видел ничего плохого в том, чтобы порезать ножом шины чужих автомобилей, пострелять в прохожих из пневматической винтовки или украсть что-нибудь у соседей. Недостаток родительской любви Брандо пытался компенсировать беспорядочными половыми связями. Ни о каких серьёзных отношениях речи не шло, ведь в доме его родителей тоже не было места тёплым чувствам. В тот период она была одинока. Брандо утверждал, что он не один год поддерживал отношения с Монро и актриса даже позвонила ему за несколько дней до своей смерти.