Первая пленная-военнослужащая ВСУ рассказала, что пошла служить в украинскую армию из-за тяжелого финансового положения.
Сырский рассвирепел после сдачи в плен военных 25-й бригады ВСУ
Позже украинка пояснила, что по позициям сработала артиллерия, ранившая ее командира. Еще трое солдат погибли. Я начала "отключаться", запросила эвакуацию ВСУ, мне отказали... Украинка не могла в одиночку растить одной троих детей без денежных средств.
И да не дрогнет рука у вас, братья. Впрочем, я думаю, что большинство наших бойцов и так всё понимают... Из радиоперехватов стало понятно, что это операторы беспилотников и снайперы. Прокомментировать сообщение мы попросили военного эксперта, капитана первого ранга запаса Василия Дандыкина и заведующего кафедрой РЭУ имени Плеханова, полковника запаса Андрея Кошкина. Как сообщил боец спецназа «Ахмат», женское подразделение относится к 54-й бригаде ВСУ, носит название К-2 и, предположительно, состоит из добровольцев. Это очень много, почти как вся белорусская армия. И, если раньше контракт могли заключать женщины с 18 до 40 лет, то сейчас возрастную планку подняли до 60 лет.
То есть, в обозначенном подразделении вполне могут быть и женщины старшего возраста. Военный эксперт отмечает, что на Украине идет массовая агитация в ряды ВСУ, в том числе, и женщин. И уже начали шить бронежилеты с учетом анатомических особенностей женщин. По мнению нашего собеседника, в подразделение К-2 попали самые мотивированные женщины-военнослужащие. Лютые бандеровки. Вспомните ту же Юлию Паевскую с позывным Тайра. Этого «парамедика» без медицинского образования и с разведывательной информацией в телефоне.
Василий Дандыкин уверен, что это не последняя рота, состоящая исключительно из женщин. И совсем другое, если женщины сознательно взяли в руки оружие. Они уже солдаты. И тут уже действует принцип, если ты не уничтожишь противника, то он уничтожит тебя. Исходя из опыта командировок на Северном Кавказе, Дандыкин отмечает, что женщины-бойцы бывают очень жестокими. Она приехала из Самары заработать себе на свадьбу. Положила 17 наших ребят.
По мнению военного эксперта, снайперы и операторы дронов, это родственные по риску специальности. Но операторы БПЛА наносят сейчас еще больший урон, чем снайперский огонь. Дрон может уничтожить боевую машину или танк — средства ведения огня вместе с людьми. Операторы беспилотников находятся не где-то в глубине обороны, потому что дроны летают на расстоянии 3-4 километра, максимум — пять. А рядом с линией боевого соприкосновения, где все просматривается и выявляется. На мой взгляд, в штурмовых атаках больше шансов уцелеть, чем стоять на позициях и управлять дроном. Мотивы добровольно отправиться на передовую у женщин-военнослужащих могли быть разные.
Наверняка есть и те, кто решил подзаработать. Материальный фактор не стоит сбрасывать со счетов. Кому-то это кажется романтичным. Они хотят примерить военную форму и покрасоваться, а возможно и найти на фронте мужа. Но это все до первого боя. Сколько этих женщин уже полегло в ходе боевых действий. А сейчас еще и зима.
Она — одна для всех. Женские роты в ВСУ, по мнению капитана первого ранга, появляются на фоне нехватки бойцов из-за огромных потерь на фронте. Это, не считая без вести пропавших, раненых и покалеченных. Мужиков они в селах и поселках всех уже выгребли. Все видели эти нескончаемые кладбища. Теперь хотят вернуть тех, кто сбежал в Европу. И пустить под раздачу женское население Украины.
Полковник запаса Андрей Кошкин уверен, если ВСУ стали бросать на передний край женщин, это означает, что бойцы-мужчины уже не в силах прикрыть эти направления. Сейчас они проходят боевую обкатку на позициях на линии боевого соприкосновения.
Сняли отпечатки, сфотографировали, ночь мы провели в КПЗ. Нас уводили с машины по два-три человека. В предбаннике заставили раздеться до нижнего белья, посмотрели татуировки. Затем приказали бежать по коридору до камеры, это метров 20—30. Там по стенам выстроилась охрана. Пока бежали — пинали. Желательно было не падать. Кто падал, того начинали затаптывать.
После того как те, кто смог, попали в камеру, пришел начальник тюрьмы и объяснил, что никаких прав у нас нет. Мы так и были в нижнем белье, в носках. Позже сказали бежать до помещения, это что-то типа вещевого склада с гражданской одеждой секонд-хенд. Мы также бежали по два-три человека по коридору через строй охраны. Оделись в то, что кто нашел. В камеру вели гуськом на корточках, руки за головой. В моей камере нас было 12 человек, всего там 16 мест. В первые дни запрещалось садиться. С шести утра, с подъема мы вставали и стояли до отбоя. С перерывом на завтрак, обед, ужин.
Отбой давали в десять вечера, иногда позже. Было такое, что стояли до трех-четырех утра. Часов не было, это только по моим ощущениям. Потом контроль ослабили. Ру» Потом начали вывозить на допросы к следователям. По пути в машине могли издеваться: в наручниках за спиной нагибали головой до колен. Мы задыхались. Могли по пути на допрос кого-то уложить, один становился на грудь, второй на ноги, третий бил. У следователя в «избе» комнате для допросов. Ударить могли за всё: за отчество, за имя, если не понравится.
Некоторых били током. Меня нет. Мне вообще не так сильно доставалось. Со мной в камере были наши российские летчики, вот с ними обращались гораздо жестче. После того как у нас побывала делегация Красного Креста, бить в тюрьме перестали — только в «избе» на допросах. В тюрьме вместо побоев стали изводить морально. В шесть утра ставили на несколько часов музыку. Сначала гимн Украины, разные свои патриотические песни — не старые, народные, а новые. Типа: «Охота на русскую пехоту» или «Чтоб вы прокляты были». С нашей стороны я подобных новых песен против Украины никогда не слышал.
Музыку включали на обед и на ужин. Могли на всю громкость врубить посреди ночи. Кормили кашей: ячневой, кукурузной, перловой. По три-четыре ложки. Буханка хлеба на троих на сутки, но бывало, что и на трое. Кому-то из наших, бывало, становилось плохо: у кого-то давление высокое, у кого-то желудок, кровью тошнило по два-три дня. Просили помощи. Охранник выслушивал, записывал, потом закрывал окошко со словами «чтоб ты сдох». Но некоторые охранники всё-таки звали фельдшера, и тот давал нужные таблетки. Мне предъявляли обвинение в госизмене.
Для суда нам всем давали адвокатов. Некоторым адвокаты хоть немного помогали — например, передать сообщение родным.
Решили остаться в России. Из тех, кто у нас вернулся из плена, с собой оказались небольшие записки с номерами близких тех, кто еще остается в плену. Мы пытаемся совместно с Минобороны РФ выяснять, где находится каждый человек, о ком неизвестно, где он находится.
В плену, может быть, на них возбуждено уголовное дело. Будем выстраивать защиту их прав. Дальше освобожденные россияне отправятся на лечение и реабилитацию — в зависимости от травм. Но а после восстановления многие военнослужащие собираются вернуться в зону спецоперации. Ранее 5-tv.
Сырский рассвирепел после сдачи в плен военных 25-й бригады ВСУ
В Мариуполе в плен российским военным сдались 1026 человек, среди которых 47 женщин. Новости СВО: уничтожение самого мощного Leopard, Киеву могут передать ATACMS и скорая катастрофа на Украине. Не надо теперь горбатого нам лепить» Военнопленный ВСУ сообщил спецназу Чечни о численности и дислокациях в Мариуполе – Кадыров показал видео. К пленному противнику в провозглашённых республиках если и не относятся с пиететом, то щепетильно соблюдают все правила приличия. В Телеграм-канале "Херсонский вестник" опубликовали видео беседы с первой попавшей в плен под Крынками военнослужащей ВСУ.
Обмен пленными: попросившиеся в ДНР украинки заявили о готовности предстать перед судом
В ходе сегодняшнего обмена пленными выпущена «азовка»* Екатерина Полищук, по кличке «Пташка» и группа военных. Новости СВО, эксклюзивные кадры с поля боя, пленные ВСУшники, свежие новости. По словам журналиста, сначала спецназоцвцы МВД ДНР не смекнули, что среди пленных женщины, а потом ручку подавали, галантно обращались.
Первая пленная женщина-боец ВСУ рассказала о спасении
Из-за нехватки денег она вступила в ряды ВСУ, прошла обучение в Николаеве. Командира ранило, трое "двухсотых". Я начала "отключаться", запросила эвакуацию, мне отказали.
А потом говорит: «Вы их сразу не ешьте, посасывайте, потому что я только через несколько дней снова выйду, тогда еще принесу».
А я и хотела бы — не прожую: зубы почти все выбили… В остальное время узницу поили белесой жидкостью, которую тюремщики между собой называли «витаминчиками». Я не особенно верующая, но тут упала на колени и начала молиться. Кроме «Отче наш» я ничего не знала, но тут будто голос какой-то говорит: «Псалом 50, псалом 26», — и я читаю: «Господь — свет мой и спасение мое: кого мне бояться?
Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться? Думаю, спас меня ангел-хранитель мамы покойной или же ее душа, мне об этом потом и одна женщина сказала… Через одиннадцать дней Александру Михайловну перевели из одиночки в помещение, которое она называет «морозилкой». Это была комната с голыми цементными стенами, без батарей, на стенах были следы от пуль и следы крови.
Удостоверение личности лица находившегося в плену, выданное сразу после бегства в Донецк, и пенсионное удостоверение с довоенной фотографией. Там я провела два дня и застудила почку. Затем еще дней пять Александра Михайловна провела в спортзале, куда время от времени подселяли других пленных.
Там была женщина, которую много раз насиловали, после чего она пыталась повеситься, и молодой мужчина, которого сильно били. Наконец зашли двое военных и сказали: «Собирайся! Снова натянули на лицо шапку, наручники сняли и замотали руки скотчем.
Потом заехали, как поняла, в комендатуру, взяли документы. И следователь начал их в машине листать и читает своим мои пункты обвинения: организатор вывода техники, ростовская диверсантка, корректировщица, радистка, мать террористки… «Ну ни фига себе, — говорит, — на бабусю понаписали». Читаю: N-ский отдел милиции.
Следователь в окошечко подает мой паспорт, мне оттуда журнал — распишитесь, когда вы поступили. У меня пальцы все в язвах, лунки ногтей загноились, еле расписалась. Вошли в помещение, это было 14 февраля, День влюбленных.
Там у них типа корпоратив — шарики, шампанское, закуски, торт. Сидят люди, среди них женщина, вроде как главная — прокурор или что-то вроде. Она так нос рукой закрыла — что это за бомжиху вы привели?
А от меня реально воняло. И тут они между собой — вы на нее посмотрите, какой Мариуполь, она черная вся, не довезем. Давай ее под подписку о невыезде.
Подсунули мне бумажку, снова еле расписалась.
Их подтягивали веревкой, привязанной к гениталиям, избивали дубинками, деревянными молотками, пытали электрическим током, заклеивали рот и глаза клейкой лентой и травили собаками. О случаях жестоких пыток рассказывают и военнопленные из рядов российских вооруженных сил, они сообщают, что их также били электрическим током с использованием военного телефона «ТАПик». Власти Украины возбудили уголовные дела по таким заявлениям. Власти России не пускают ооновцев в колонии поговорить с военнопленными. За последние несколько месяцев члены этой миссии опросили 159 военнопленных, которые находились в плену России и связанных с ней вооруженных групп, а также 175 военнопленных, которые удерживались в плену Украиной.
Поскольку Российская Федерация не предоставила нам такой доступ, мы опрашивали украинских военнопленных после их освобождения», — сказала Матильда Богнер. Она уточнила, что все выводы Мониторинговой миссии базируются в основном на информации, полученной в ходе конфиденциальных интервью с военнопленными, а также со свидетелями и родственниками военнопленных. Обращение с военнопленными из числа военнослужащих вооруженных сил Украины Говоря о военнопленных, которые находились в российском плену, Матильда Богнер подчеркнула, что сразу после пленения многие подвергались избиениям, у некоторых отбирали личные вещи. Затем военнопленных транспортировали в места интернирования. Их часто «перевозили в переполненных грузовиках или автобусах, иногда они не имели доступа к воде или туалету более суток, их руки были связаны, а глаза заклеены клейкой лентой так плотно, что оставались раны на запястьях и лицах». Уже в самой колонии «военнопленные проходили так называемые «приёмки»: подвергались длительным избиениям, угрозам, травли собаками и другим надругательствам.
Издание «Известия» опубликовало интервью 44-летней Марии Королевой, которая была арестована представителями Украины в 2014 году в Красноармейске. Ей вменялась передача помощи и разведывательных данных бойцам Ополчения. От рассказа женщины волосы встают дыбом. Отчего защита украинской территориальной целостности так сопрягается с садизмом, специалистам еще предстоит тщательно и кропотливо изучать. Меня выволокли в коридор в том, в чем была, избили, надели на голову мешок и увезли на автобазу. Как позже выяснилось, муж тоже там оказался. Привезли на допрос. Показывают распечатки разговоров — а я отказываюсь.
«Их не обменяют». В плен в Авдеевке попали женщины-военные ВСУ
Украинской стороне были переданы 108 женщин-военнослужащих ВСУ. В Мариуполе в плен российским военным сдались 1026 человек, среди которых 47 женщин. Женщины, служащие в подразделениях Вооруженных сил Украины (ВСУ), начали попадать в плен к российским военнослужащим на сватовско-кременском участке фронта. Обмен военнопленными с Украиной состоялся в Запорожской области. Первая пленная-военнослужащая ВСУ рассказала, что пошла служить в украинскую армию из-за тяжелого финансового положения.