Тайны личной жизни и подробности биографии персоны Наталья Попова на сегодня: актуальные фото и последние новости на сайте Новости. Новости вели Ольга Арсланова и Оксана Галькевич. Ольга Арсланова: А потому что боятся, что хуже будет.
«Родителям говорили, что долго не проживу»
| ольга арсланова маникюр фото | Дзен | Ольга Арсланова — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. |
| Ярмарки 26, 27, 28 апреля | Ольга Арсланова: Сегодняшнее заявление Алексея Кудрина: "Блокировка Телеграма усложняет переход России к цифровой экономике". |
| Второй день после выборов | Институт ЕАЭС | Телеведущая Ольга Арсланова известна широкому кругу зрителей нашей страны благодаря своему непосредственному участию в популярном проекте “Отражение”. |
| Ярмарки 26, 27, 28 апреля / Министерство торговли и услуг Республики Башкортостан | Следить за новостями и фото Ольги Арслановой можно в ее аккаунтах в соцсетях. |
«События дня» — одна из лучших информационных программ ЦФО
Этой ночью митингующие в разных городах страны строили баррикады, бросали «коктейли Молотова» в милицию, ОМОН и спецназ. Впервые в беспорядках погиб человек, есть уже официальная информация об этом. Ну а силовики, как и накануне, использовали светошумовые гранаты, резиновые пули и водометы для того, чтобы разогнать протестующих. Петр Кузнецов: В Белоруссии тоже есть оппозиционные Telegram-каналы, и они призывают белорусов сегодня начать бессрочную забастовку. Но, вообще-то, оппозиция осталась без главаря — главный конкурент Александра Лукашенко Светлана Тихановская уехала в Литву, об этом стало известно сегодня. И вроде бы после того, как ее задержали в Белоруссии, она это сделала.
В штабе Тихановской, по крайней мере, сказали, что выбора у нее просто не оставалось, кроме как покинуть страну. Ольга Арсланова: Какую тактику сейчас будет продолжать действующий президент Александр Лукашенко? Как будут развиваться события в Белоруссии? Об этом поговорим прямо сейчас вместе с вами и с нашими экспертами. Петр Кузнецов: Первый из них — Александр Бузгалин, профессор Московского финансово-юридического университета.
Он выходит с нами на связи. Александр Владимирович, приветствуем вас. Ольга Арсланова: Здравствуйте, Александр Владимирович. Александр Бузгалин: Здравствуйте, добрый вечер. Ольга Арсланова: Смотрите.
Парламент Белоруссии уже выпустил заявление по протестам в республике. Если коротко: «Нельзя допустить, чтобы молодежь стала разменной монетой в желании раскачать ситуацию. Путь насилия неприемлем». Получается, что сейчас есть уже консолидированная позиция власти о том, что весь этот протест — фейковый. То есть нет веры в волю самих людей протестующих, по крайней мере на официальном уровне.
Александр Бузгалин: Ситуация, к сожалению, не столь проста, потому что в Белоруссии существует целый ряд социальных слоев, которые не поддерживают Лукашенко. И это надо понимать. Это прежде всего касается части малого бизнеса, это касается части буржуазии, которая не сращена с бюрократическим государственным аппаратом а в Белоруссии эта связь очень сильна , это касается и части фрилансеров, либеральной интеллигенции, да и деток номенклатуры, которые учатся на Западе по западным учебникам, и у них формируется буржуазный образ мышления. Понимаете, в чем дело? Ольга Арсланова: Но при этом, в отличие от многих постсоветских стран, в том числе и России, там нет могущественных олигархов, которые могли бы серьезный раскол сейчас внести в политическую элиту.
Александр Бузгалин: Да, там нет сильных олигархов. Там реально класс буржуазии подчинен бюрократии. Но есть значительная часть частных собственников, которые не сращены с государством и пытаются работать самостоятельно. Из этого не следует, что они наиболее эффективные, но они есть. И есть другая сторона медали — подавляющее большинство белорусов.
Это рабочие, крестьяне, интеллигенция, которая работает в школах, в госпиталях, в музеях и так далее. Они поддерживают патерналистский режим Лукашенко, но поддерживают пассивно. Понимаете, в чем проблема? Если бы сейчас батька вышел в центр Минска и призвал людей: «Выходите, минчане, которые меня поддерживают, которые за меня проголосовали. Вот ваша улица.
Вот наш город. Мы вместе с вами. Я вместе с вами. Давайте скажем «нет» этим дуракам, этим сволочам, которые вышли протестовать»… Ольга Арсланова: Александр Владимирович, извините, а какой им смысл выходить на улицу и что-то доказывать, если, по сути, за них сейчас это делают силовики, и прекрасно справляются? Александр Бузгалин: Понимаете, есть большая разница, когда за тебя делают полицейские, и когда ты не бьешь морду противникам, а сам говоришь: «Да, мы с Лукашенко».
К сожалению, политически организованных общественных сил, которые бы всерьез поддерживали существующую власть, за исключением пирамиды государственной власти, нет. Есть понятие «гражданское общество», есть понятие «профсоюзы» и так далее. Если бы они были, тогда это все было бы немножко другим. Вот когда в Венесуэле Чавес сталкивался с протестами либералов, он их не боялся и даже не разгонял. В центре города Каракаса был огромный лагерь этих гавриков, которые просидели при Чавесе несколько месяцев и разошлись, потому что их никто не поддержал всерьез.
А люди, которые поддерживали Чавеса, вокруг маршировали сотнями тысяч. Понимаете, это была совершенно другая картина. И ни один Запад бы не сказал, что оппозиция — это большинство белорусов. Ольга Арсланова: То есть вы не верите в то, что в принципе у Лукашенко сейчас осталась какая-то весомая поддержка в стране? Александр Бузгалин: Нет, у него поддержка есть, но она пассивная, вялая.
Люди привыкли к тому, что все за них делает государство или не делает государство. Вот такая поддержка не способна предотвратить такого рода действия, которые есть сегодня в Минске. Это урок, кстати, всем нам на постсоветском и не только пространстве: если нет активной поддержки, если нет людей, которые готовы за тебя выйти на улицу, будь ты президентом, лидером парламента или кем-то другим, ты можешь проиграть в таком столкновении. Ольга Арсланова: А с другой стороны, сейчас у Лукашенко есть возможность выиграть, не прикладывая особо никаких усилий, кроме как китайский метод — разгон демонстрантов и протестующих. Учитывая, что от оппозиции тоже политических прорывов сейчас ждать не стоит.
Она настолько пока что плохо сформирована! Она другой не может быть в Белоруссии. Но не очень понятно, что оппозиция вообще планирует делать дальше. Если от нее не будет никаких активных шагов, можно ничего не предпринимать — и ты все равно победишь. Александр Бузгалин: Да, безусловно, но это будет плохая победа.
Потому что остается большая часть населения, не большинство, а меньшинство, но активное меньшинство населения, которое думает по-другому, хочет другого. Если не будет реального и серьезного диалога с этим меньшинством, оно раньше или позже может превратиться в большинство. Да и социальная дифференциация в Белоруссии высока, и экономические результаты не слишком велики. В этих условиях в какой-то момент рядовые граждане могут сказать: «А может, действительно, лучше без батьки? Вот в этом проблема — в том, что люди должны быть субъектами политического процесса, а не овцами, которые послушно приходят на выборы и голосуют, потому что ничего другого они не видят, потому что оппозиция плохая, потому что лидеров у оппозиции нет.
Начнем с Америки, конечно, США упор сделали на те самые «вертолетные деньги», которые у нас не случились, то есть это прямые выплаты населению. Для населения предусмотрена приостановка платежей по ипотеке на три месяца. Ольга Арсланова: Ну и, наконец-то, Россия. Деньги пошли на помощь семьям с детьми, поддержку малого и среднего бизнеса и увеличение пособий по безработице. Петр Кузнецов: В два раза меньше, чем в Бразилии, получается. Давайте обсуждать. Антон Валерьевич, приветствуем вас. Ольга Арсланова: Добрый день. Давайте по простому принципу посмотрим.
Можно ли сказать, что чем больше денег в абсолюте или по соотношению к своим возможностям выделила та или иная страна, тем лучше она справилась с пандемией? Антон Табах: Нет, нельзя. Потому что далеко не все связано с раздачей денег. В каждой стране своя структура экономики, и, собственно говоря, во многом то, что у нас сейчас не такое катастрофичное положение в экономике, как могло бы быть, — это продукт того, что цены на нефть поднялись, а экспортные отрасли работают достаточно хорошо — это продукт того, что получилось у Трампа и получилось у Меркель, то есть те деньги, которые залиты там, пришли к нам. И опять же не упомянули ни Китай, ни Японию, а там тоже были сделаны достаточно большие вливания. И те ассигнования, которые вы упомянули, несколько занижены, потому что суммарно все-таки порядка 3 трлн было ассигновано, выделено через разные источники. Ольга Арсланова: Вы имеете в виду Россию? Антон Табах: Да, конкретно в России. Так что на уровне Бразилии при меньшем населении.
Ольга Арсланова: Можно сказать, что Россия щедро вела себя в этой ситуации? Или нельзя так сказать? По отношению к своему населению. Антон Табах: Нет, нельзя, и никто не собирался вести себя щедро. В данном случае первые три месяца кризиса, а мы, собственно говоря, сейчас только вышли в четвертый, общая политика была тянуть время, ждать, пока будет понятно, что происходит, как можно открывать экономику, насколько быстро, и предпринимать только те меры, которые абсолютно необходимы. Если мы посмотрим, то существенная часть — это разного рода отсрочки типа кредитных каникул, отсрочки по налогам. Крупные выплаты начались только в мае, когда стал примерно понятен уровень провала и понятно, откуда можно выходить. Поэтому щедрость не предусмотрена, но при этом и жадности особой нет. То есть то, что Центральный банк режет ставки, а Министерство финансов где-то в полтора раза увеличило расходы бюджета, можете посмотреть помесячные данные, говорит очень о многом.
Петр Кузнецов: Ну вот скажите: у нас малый и средний бизнес — не определяющие в экономике, в Европе да. Мы видим даже по нашим таблицам, что не все страны, как вы верно заметили, были указаны, просто мы больше времени для вас оставили. Там помощь и больше, и существеннее, и эффективнее. А что определяющее в экономике у нас в этом плане? То есть чему прежде всего уделяли внимание у нас в этот период, чтобы не посыпалось? Антон Табах: У нас уделяли внимание инфраструктуре, у нас уделяли внимание минимальной поддержке. Собственно говоря, все привязывалось к минимальной оплате труда, хотя наиболее пострадавшие компании могли получить по несколько «минималок» на сотрудника. И, грубо говоря, на поддержание работы инфраструктуры. А сейчас национальный план поддержки экономики, который недостаточно амбициозен и, скорее всего, нуждается в расширении, как раз предусматривает более широкие расходы.
Плюс если все раздают, почему у нас не раздать, но было выбрано наиболее безболезненное для бюджета и наиболее популярное, а именно выплаты по 10 000 рублей на ребенка. Если бы была инфраструктура, позволяющая помогать тем, кто больше пострадал, наверное, стали бы раздавать деньги им, а так раздали всем — и тем, кому нужно, и тем, кому не нужно. Петр Кузнецов: Антон, но можно же сказать, что какие-то шаги на опережение были? Антон Табах: Да, те же кредитные каникулы. Петр Кузнецов: Пусть мы и ждали, и смотрели, но это были все-таки шаги на опережение. Я к чему? То, что сейчас последствия пандемии для нас оказались не такими критическими, как, наверное, казалось на старте, — это заслуга шагов на опережение или просто так случилось, нам повезло? Антон Табах: Естественно, в том числе. В этот раз, в отличие от прошлых кризисов, что 2014—2015 годов, что 2008—2009 годов, и Центральный банк, и правительство действовали скоординированно, быстро и, что называется, тушили пожар до того, как он разрастался.
Да, безусловно, это так. То есть я с трудом себе представляю, насколько, например, при другом уровне координации могли бы быть хуже результаты. Ольга Арсланова: Давайте немного поговорим об общем эффекте от пандемии. Вот смотрите, эксперты уже называют сроки восстановления мировой экономики после пандемии. Вот читаю Bloomberg, говорят, что была резкая, но короткая рецессия, да, падение ВВП, но дальше экономика будет восстанавливаться, и даже если осенью наступит вторая волна заражения, с ней уже можно будет справляться. Выглядит как что-то несущественное. Вы согласны с такими прогнозами? И какие делаете прогнозы вы? Антон Табах: Это не называется «несущественно».
Просто вопрос в том, что, так как это не война, там сохранился капитал, сохранились работники, можно быстро восстанавливать производство и сферу услуг. Если не выяснится, что вирус сильно более заразен или распространяется как-то худшим образом. Тогда это будет как в известном высказывании Лукашенко: «Будут жить плохо, но недолго». В данном случае будет очень болезненно, но вопрос, на каком уровне это стабилизируется и будет ли этот рост достаточен, чтобы закрыть вот эту дырку, которая возникла у нас во втором квартале. По этому поводу есть разные мнения, потому что те экономики, которые болезненнее падали и где быстро заливают деньгами, скорее всего, быстро и отобьются. У нас в этом отношении хуже: мы провалились меньше, но при этом, скорее всего, восстановительный рост будет довольно замедленный. Петр Кузнецов: У нас вообще достаточно денег на покрытие последствий пандемии? И если да, то достаточно для чего именно? Антон Табах: Этот кризис отличается от предыдущих тем, что он имеет нефинансовую природу, поэтому вопрос, достаточно ли денег, не совсем корректен.
Денег достаточно, более того, их много и в ФНБ, часть денег одолжат, процентные ставки снизили, в этом плане с деньгами все хорошо. У нас проблема — это отсутствие инфраструктуры для помощи малому бизнесу и населению, извините, соцзащиты «легли». Ольга Арсланова: Простите, пожалуйста, а можете объяснить, что это такое «отсутствие инфраструктуры»? Антон Табах: Это значит, чтобы помогать малому бизнесу, приходится на ходу придумывать какие-то схемы и задействовать государственные банки, потому что, например, соцзащита, их аналог, который в Германии прекрасно справился с помощью ИП, у нас их как бы нет, у нас службы были в полумертвом состоянии, потому что людям не имело никакого смысла регистрироваться как безработным. Сейчас появился смысл, службы «легли». Это, кстати, не только наша проблема, в Соединенных Штатах первые два месяца кризиса было ровно то же самое, атрофировались в хорошие времена эти службы. Сейчас сложно понимать, кому помочь, потому что те же кредитные каникулы помогут тем, у кого временный провал в доходах, но они не помогут тем, у кого, например, весь бизнес находится под ограничениями или низким спросом из-за вируса. Условно говоря, для той сферы офлайновых развлечений и услуг, которая оказалась под ударом, — как им помогать, непонятно. Скорее всего, будет вал банкротств и судебная система не будет способна его переварить, поэтому придется внедрять...
Сейчас обсуждается законопроект о внесудебных банкротствах. Это уже более сложная и тонкая работа; грубо говоря, залить ситуацию деньгами — это достаточно просто, на самом деле, а вот сейчас придется придумывать, как делать, чтобы ущерб не был долгосрочным. Петр Кузнецов: Опять же, потому что малый и средний бизнес у нас не определяющие в экономике, это не драйвер? Антон Табах: И поэтому тоже. А второе: в большинстве стран с ним просто плохо умеют работать, потому что он малый, а у нас он еще и не горит особым желанием дружить с государством. Условно говоря, те же массовые возвраты налогов оказались удивительными: сейчас первый раз больше денег получили те, кто больше налогов платил. В большинстве развитых стран это абсолютно естественно, у нас это было неким удивлением — во-первых, что государство хоть что-то дает, а во-вторых, что это «дает» более-менее в пропорциях к тому, что до этого люди и компании платили. Петр Кузнецов: Понятно. Ольга Арсланова: Вот еще какой вопрос.
И у нас неоднократно говорили, в Центробанке говорили, что в России не будет «вертолетных денег», но тем не менее вот эти выплаты на детей, в общем, чем они сильно прямо уж отличаются от... Антон Табах: Значит, это то, что делали египетские фараоны, о чем упомянуто в Священном Писании, и римские императоры, которые знать не знали о будущем существовании вертолетов.
После отсидки он примкнул к крупному ОПС и стал там авторитетом. У этого же ОПС был лидер А. Простите великодушно, Машенька. Бес попутал- ошибся, каюсь.
Раткевич Элеонора «Превыше чести» любое издание. Желязны Роберт «Хроники Амбера» книжный цикл. Акбузат: башкирский эпос любое издание. Схап Аннет «Девочки. Семь сказок» Москва: Самокат, 2024.
актеры и роли
- Ольга Арсланова
- Читайте также
- В Ярославскую область из Армении экстрадирована экс-замдиректора фонда капремонта
- Министерство
олга.арсланова @olga.arslanova в Инстаграме. Смотреть сторис, фото и видео анонимно без VPN
Новости вели Ольга Арсланова и Оксана Галькевич. Ольга Арсланова. Ольга Арсланова. Должность: Ведущая программ. Пресс-релизы и новости ОТР. ОТР покажет трансляцию Парада Победы с сурдопереводом. Судья Русско-Полянского районного суда Елена НИКИТИНА зачитала вердикт по уголовному делу в отношении Ольги КОРСАКОВОЙ.
Ольга Арсланова: биография, личная жизнь, семья
| Ольга Арсланова, ОТР: Деревня в нашей остаётся архаичной. | Ольга Арсланова: После новостей. |
| Ольга Арсланова — биография, личная жизнь, соцсети, фото ВКонтакте | Телеведущая Ольга Арсланова известна широкому кругу зрителей нашей страны благодаря своему непосредственному участию в популярном проекте “Отражение”. |
«События дня» — одна из лучших информационных программ ЦФО
Главная» Новости» Лесков сергей обозреватель последние новости на сегодня. Открывайте фото, читайте посты ova прямо в браузере без скачивания сторонних приложений. За время учебы на факультете телевидения Анастасия неоднократно освещала мероприятия и новости ВУЗа в качестве корреспондента». Ольга Арсланова. Ольга Арсланова — все последние новости на сегодня, фото и видео на Рамблер/новости. В 2006 году Ольга Арсланова окончила РУДН (филологический факультет), где работает ее отец. Ведущая ОТР Ольга Арсланова получила премию города Москвы картинки.
Ольга арсланова телеведущая в купальнике
Все остальное, извините, это все ваше, граждане, ваше. Ольга Арсланова: Программа все-таки существует. Давайте посмотрим, как она работает. У нас есть сюжет. И мы бы хотели узнать ваше мнение об этой ситуации. Александр Толмачев: Я думаю, что мое мнение негативное. Давайте посмотрим. Ольга Арсланова: В городе Гурьевске Калининградской области настоящий скандал с переселением людей из аварийного жилья в новые дома. Комиссия из ОНФ обследовала новые здания, отметила, что построили их как раз с нарушением технологий. Видимо, очень торопились.
Чиновники все это приняли в эксплуатацию. Давайте посмотрим, как люди живут. Корреспондент: В квартире сыро даже в солнечные дни. Из-за этого по углам растет плесень, а обои понемногу отходят от влажных стен. Такая же ситуация у всех жильцов дома. КНС-ка не работает. Люки все полные. Оно все сохнет, видимо, впитывается в стены, все идет в дома. Корреспондент: 4 дома для переселенцев из аварийного жилья в Гурьевске построили в начале прошлого года.
Въехали в них почти 100 семей. Однако радовались они новым квартирам недолго. Оказалось, что вода в многоэтажке поступает не из центрального водопровода, а из скважины во дворе. А канализационные стоки уходят из квартир по трубам в ближайшую канаву. Чтобы добраться от шоссе до подъезда, людям приходится идти по щиколотку в грязи. Здесь все затапливается, дождь, там сразу такие лужи. Корреспондент: Жильцы новостроек пожаловались в прокуратуру и городскую администрацию. Но ответов не дождались. Недавно по их просьбе свою комиссию в Гурьевск прислал Общероссийский народный фронт.
Ее участники подтвердили: дома построены с многочисленными нарушениями. Власти города не имели права принимать их в эксплуатацию. Корреспондент: Гурьевские чиновники объясняют: "Хотели поскорее расселить аварийные бараки, поэтому торопили строителей. Из-за спешки рабочие и допустили недоделки". Поэтому мы старались как можно быстрее и как можно в сжатые сроки перевезти людей. Многие недоделки выявляются в процессе эксплуатации. На самом деле это нормальное явление. Корреспондент: Средства на строительство четырех домов дали федеральные и областные власти. Немного добавила и администрация Гурьевска.
В среднем квадратный метр обошелся в 31 тысячу рублей. Это на 25 процентов ниже среднерыночной стоимости жилья эконом-класса в регионе. На балконах и подвалах сэкономили. Комиссии из ОНФ администрация Гурьевска пообещала: дорога возле новостроек будет сделана в 2018 году. С остальными нарушениями в ближайшее время будут разбираться региональный Роспотребнадзор, Росприроднадзор и прокуратура. Представители калининградского отделения Народного фронта уже направили обращения в эти ведомства. Александр Толмачев: Давайте по порядку. Деньги дали и федералы, и субъект федерации, и местные власти. Это просто халява для людей.
Они не понимают, что если тебе дом дали со строительными недоделками, так это хорошо. Потому что, во-первых, дом на 5 лет гарантийный фонд и гарантийный ремонт. Будьте любезны, строительная компания, доделайте. Вы под это дело, граждане, можете спокойно нарисовать те недоделки, которые, может быть, вы сами еще там напортачили. Но почему-то об этом не думают, почему-то кричат: "Чиновники должны". Да не должны чиновники. Вы стали собственниками. Теперь вы как собственники говорите: "Так, строительная компания, ты нам тут построила? Замечательно, спасибо.
Вот на такую-то сумму не выполнены строительные работы. Будьте любезны, деньги нам пришлите". Вот в этом смысле ты сам будешь нанимать тех работяг, которые сделают, как надо. Если тебе лень заниматься, тогда скажи: "Не нужны нам деньги. Будьте любезны, доделайте вот это, вот это. Потому что в акте, который подписывался по этим домам, я думаю, что он, как и у всех домов, написано: строительные недостатки будут в течение 5 лет если выявлены, строительная компания все это устранит". Никакой сложности нет. Паника то в чем? А паника в том, что люди хотят, чтобы и инфраструктура сразу была, и еще чтоб за них кто-то заплатил.
Это халявщики. Ольга Арсланова: Что вы рекомендуете делать людям, которые получают аварийное или некачественное новое жилье? Переселяться туда и требовать ремонта или ждать идеального варианта? Александр Толмачев: Я рекомендую нашим гражданам, которые стали собственниками в новом жилье и понимают, что оно некачественное, незамедлительно формировать из тех людей, которые рядом с тобой соседи, жилищный строительный кооператив или товарищество собственников жилья, и после этого сразу же писать в строительные компании претензию, что вы хотите вот эти недостатки, выраженные в денежной форме, принять на свой счет, чтобы вы сами потом доделали. Я вас уверяю, строительная компания тут же прибежит к вам на встречу, скажет: "Слушайте, денег нет, давайте мы так вам, работами сделаем". Можно и так, и так. Но по-другому не будет. Пока вы будете писать жалобы чиновникам и отписки в одну-другую сторону приходить, пройдет как раз этот самый гарантийный срок и вам строители скажут "до свидания". Вот этим все закончится.
Ольга Арсланова: Еще несколько вопросов зрителей: "В Ангарске администрация забыла о расселении аварийных домов. Куда жаловаться? Александр Толмачев: Жаловаться только своим соседям. Вы этого не сделали. Теперь эта программа завершилась. Она работала ни много ни мало 7 лет. А раз она завершилась, остается только уповать на себя как собственника. Будьте любезны, объединяйтесь. Жаловаться бесполезно.
Потому что если вас включили в программу расселения, например, в течение 15 лет, вас через 15 лет расселят. Если вас включили в программу на 2 года, значит через 2 года расселят. Или не расселят вообще. В бюджете денег все меньше и меньше. Скорее всего, не расселят. Ольга Арсланова: И вот юридический вопрос. Я думаю, вам понравится: "Можно ли подать в суд на правительство России за нарушение конституционных жилищных прав? Александр Толмачев: Нет, нельзя. Ольга Арсланова: То есть конституционных жилищных прав гражданина не существует в нашей стране, вы считаете?
Александр Толмачев: Права существуют.
Жду, с каким Булат вернётся материалом. Я уже писала о том, что фонд Still Art Елены Карисаловой, несмотря на все происходящее и даже вопреки, не теряет энтузиазма и поддерживает молодых фотографов словом и делом.
Фонды, которые управляют государственной накопительной пенсией, имеют лицензию на управление этими деньгами, и прошли акционирование для того, чтобы быть более прозрачными.
Раньше, если вы все помните, они были как НКО. В связи с этим на этапе акционирования, которое проводили Центральный банк, проверки перед акционированием, уже многие фонды ушли, которые не соответствовали тем стандартам. После этого уже, наверное, срабатывает эффект глобализации, потому что заниматься большими объемами, большим количеством людей удобно и эффективно именно большим фондам, которые могут обеспечить то качество обслуживания клиентов, которое требуется и со стороны государства, и, прежде всего, со стороны наших уважаемых клиентов. Именно поэтому происходит укрупнение фондов, их становится меньше, но они становятся больше. Ольга Арсланова: Небольшой вопрос.
Как это негосударственный пенсионный фонд государственного Сбербанка? Поэтому создаются дочерние общества в виде негосударственного пенсионного фонда. Кроме того, наш Сбербанк стремится стать финансовым супермаркетом, и все финансовые услуги от первой карты, которую получают наши студенты — студенческая карта — до выплаты пенсии происходит в Сбербанке. То есть мы всегда рядом: от начала финансовой деятельности или финансовой жизни наших граждан, до выплаты пенсий. Мы всегда с нашими клиентами.
Ольга Арсланова: Соответственно, если человек не задумывается пока — например, это тот самый студент или уже работающий молодой гражданин, который не очень задумывается о пенсии, и не очень понимает, будет ли она, — но, предположим, он тот самый молчун, который никак о себе не заявил, соответственно, пока он является клиентом, если можно так сказать, государственного пенсионного фонда. Ольга Арсланова: И вдруг в какой-то момент он понимает, что пора задуматься о своей судьбе и сделать выбор. Возможно, я сделал что-то не так, возможно, пора обратиться в негосударственный пенсионный фонд. Может ли, во-первых, человек в любой момент передумать и обратиться условно к вам, и какой ему смысл это делать, то есть какая ему выгода? Олег Мошляк: Задумываться надо чем раньше, тем лучше.
Как только у нашего гражданина появляется СНИЛС и он начинает свою трудовую деятельность, то есть фактически начинает получать первую заработную плату, за него начинает работодатель уплачивать его страховые взносы, у него уже появляются какие-то накопления в Государственном пенсионном фонде, то есть Пенсионном фонде России. Совершенно верно вы сказали, если он молчун, то есть никаких действий в отношении своей пенсии он не предпринял, где должна формироваться его накопительная пенсия, соответственно, он молчун, и она будет продолжаться формироваться в государственную управляющую компанию Внешэкономбанк. Ольга Арсланова: Как у большинства россиян, наверное. А сколько процентов? Олег Мошляк: В этом году их уже осталось меньше — порядка 45 млн человек.
Наверное, больше половины тех, которые формируют накопительную пенсию. Ольга Арсланова: Что дальше? Олег Мошляк: Причем из этих 45 млн могу сказать, что не все молчуны, а есть люди, которые целенаправленно написали заявление, и сказали, что "Я хочу, чтобы моя накопительная пенсия была в ПФР Пенсионном фонде России ". Ольга Арсланова: Предположим, человек передумал. Он может изменить в любой момент?
Олег Мошляк: Конечно. Ольга Арсланова: Был молчуном, вдруг стал громогласным. Что нужно сделать, и главное, какой ему резон это делать, я пытаюсь понять, какие преимущества? Олег Мошляк: Давайте разберемся по порядку. Наша государственная пенсия состоит из двух пенсий: одна страховая, одна накопительная.
Если мы говорим про страховую пенсию, то она остается и управляется только в Пенсионном фонде России. По сути, это ваша страховая пенсия, которую вам в любом случае государство будет платить при достижении вами пенсионных оснований. И накопительная пенсия — та пенсия, которой вы вправе управлять, то есть вы ее можете накапливать. Именно ею вы можете распоряжаться и переводить в другие финансовые институты, такие, как управляющие компании либо негосударственные пенсионные фонды, которые специально лицензированы, сертифицированы именно на управление пенсионными деньгами. Зачем это делать?
Прежде всего, это более эффективное управление с точки зрения инвестирования. У каждого фонда есть своя инвестиционная стратегия, которая очень жестко регламентируется со стороны Центрального банка. Ольга Арсланова: То есть не всюду можно эти деньги вложить? Олег Мошляк: Абсолютно нет. Это пенсионные деньги, деньги длинные, и деньги, очень сильно подконтрольные государству, поэтому инвестирование здесь очень четко отслеживает эти моменты.
Если взять, к примеру, 75-ФЗ "О негосударственных пенсионных фондах", там четко сказано, что негосударственный пенсионный фонд обязан обеспечить сохранность этих денег. Переводить в негосударственные пенсионные фонды можно не только из-за более эффективного управления, но и из-за более удобного и продвинутого сервиса с точки зрения информирования и принятия решения нашими клиентами. К примеру, наш негосударственный пенсионный фонд Сбербанка предоставляет такие сервисы, как личный кабинет, например, где можно узнать всю историю по своим пенсионным счетам.
После «Селигера» Оля начала ездить в Самару на разные мероприятия, побывала на молодежном форуме «iВолга», на котором выиграла грант 3-й степени на развитие творческой мастерской. У меня появились в городе друзья, увлечения, я начала ходить на танцы. Оля решилась на переезд в Самару, но продолжала работать в Суходоле, поэтому жила на два дома. Поселилась девушка в пансионате для инвалидов. Через три месяца его закрыли, а постояльцев, включая Олю, переселили в квартиры. Девушка окончательно обосновалась в Самаре и уже тут нашла привычную деятельность — вела творческие занятия с детьми. Общаясь на форумах с другими людьми с аналогичным диагнозом, я не питала иллюзий. Решила, что семьи у меня не будет. При первой встрече он показался мне наглым и нетактичным, задавал много вопросов о моем диагнозе, — вспоминает Оля и смеется. Я пригласила его, и он пришел. Артур младше меня на восемь лет. Поэтому, когда он с первых дней стал говорить, что хочет семью и детей, я улыбалась и думала, что это все несерьезно. Но уже через месяц мы начали вместе жить, а спустя еще несколько месяцев я всерьез задумалась о том, чтобы родить ребенка. Оля признается, что было страшно на это решиться. И ее поддержала лечащий врач-генетик. О своем решении говорить никому не стала, только после того, как забеременела, призналась родителям. Они сначала очень испугались за меня, особенно мама, а потом начали поддерживать — они всегда на моей стороне. Оля говорит, что ей повезло с врачами, которые ее окружали. Никто не отговаривал, не упрекал. После родов я прислала ей видео дочки, чтобы доктор посмотрела, нет ли намеков на болезнь. Слава богу, дочка оказалась здорова. Беременность и роды, конечно, не прошли бесследно — забрали много сил, некоторые физические навыки были потеряны. Но девушка научилась главному — приспосабливаться ко всему в новых условиях. Мне нужно было время, чтобы научиться самостоятельно ухаживать за дочкой.
Защита документов
В 2019 году Аня пойдет в первый класс, из-за чего их семья перебралась жить в другой дом, который находится поближе к школе. Сама Ольга также когда-то занималась фигурным катанием, выступала в шоу и балете на льду, но это увлечение так и не переросло во что то большее. Она получает удовольствие от этого процесса, часто составляя компанию своей дочери на льду. Ведущая любит одеваться стильно и красиво, что отмечают ее поклонники и друзья. Она следит за своей фигурой и тщательно контролирует вес. Если выкраиваются дни отдыха, она обязательно отправится в путешествие по миру.
Друзья журналистки обожают ее за жизнерадостный характер, а также считают ее душевным и чутким человеком. Рейтинг 22 оценки, среднее 4.
Снимал много красивого и модного для Gucci и Adidas. Но явно тяготеет к красивому и при этом социальному в запрещенной сети у него все можно внимательно рассмотреть. Жду, с каким Булат вернётся материалом.
Или не использовать, если ее не использовать, то тогда как это будет происходить? Что это за процедура такая без использования женщины, как вы говорите? Игорь Трунов: Ситуация в разных странах разная. Допустим, если мы берем Китай, где это запрещено, там перенаселение, они ввели давно программу «одна семья — один ребенок», и второй ребенок — это целая проблема, надо доплачивать, там головные боли. Поэтому в разных странах разная система. Допустим, во многих странах ЭКО разрешено, то есть вынашивание ребенка не как суррогатная технология, поэтому система везде разная. Но за этим будущее. У нас почему разрешено?
И поэтому запретить эту технологию — ну и что, что тут хорошего? Ольга Арсланова: Игорь Леонидович, я прошу прощения, вот вы говорите, что это вопрос демографии. Но, насколько я понимаю, суррогатное материнство — это штука довольно дорогая, и обращаются, в общем-то, к таким услугам в основном звезды шоу-бизнеса, однополые пары, такое тоже бывает, люди, которые уже по возрасту не могут родить, но им очень-очень хочется несмотря на то, что уже, в общем-то, может быть, и поздновато. То есть мы же не говорим о том, что это общедоступная бесплатная процедура для всех, у кого есть какие-то проблемы. Игорь Трунов: Любая медицинская технология вначале очень дорога. По мере расширения, по мере увлечения она становится дешевле и дешевле. Потому что вначале это требует больших вложений, это супердорогое оборудование. Потом, когда количество желающих возрастает, естественно, цены кардинально падают.
Но сейчас это в принципе не ах какие большие деньги, то есть 3 миллиона стоит вся эта процедура. Поэтому говорить о том, что да, сегодня это дорого, когда мы покупаем инфраструктуру, оборудование и так далее, и так далее, но завтра это будет дешево… И конечно, вот здесь дискуссия, разговор о чем? Государство должно помогать тем семьям, финансировать определенные программы для тех, кто не может, понимаете? Для отдаленных районов Сибири, Севера и так далее, то есть государство должно брать на себя часть бремени, или это все-таки останется в рыночных условиях. Ольга Арсланова: Ну а как это может не остаться в рыночных условиях, если речь идет, я так понимаю, о выплате какой-то компенсации, какого-то заработка непосредственно суррогатной матери? Мы не говорим о процедуре ЭКО, которая, кстати говоря, насколько я понимаю, по квоте тоже может быть сделана в том числе и бесплатно, мы говорим о том, что ребенка вынашивает другой человек. Может быть, или мы тогда пойдем по пути стран, которые, как вот мы показали в нашем материале, делают это бесплатно, не знаю, по доброте душевной. Как возможно вот эту финансовую составляющую убрать, я просто не могу понять.
Игорь Трунов: Матери, которая вынашивает своего ребенка, мы же платим декретный отпуск, ей идет оплата и так далее. Почему матери, которая вынашивает чужого ребенка, государство не может оплатить вот это питание, вот это медицинское обслуживание и вот эти услуги? Почему это так кардинально различается? Денис Чижов: Игорь Леонидович, у меня вопрос, позвольте вернуться в правовую плоскость. Я правильно понял, что на территории России одинокому мужчине запрещено обратиться за услугами суррогатной матери, но не запрещено обратиться за услугами суррогатной матери, например, на Украину или где там, в ЮАР, и уже потом здесь, в России воспитывать ребенка?
Но в итоге лишилась миллиона рублей, сообщает издание "Республика Башкортостан". Общественно-политическая газета городского округа город Нефтекамск. Издаётся с 1965 года. Главный редактор - Сабитова Людмила Валерьяновна. При использовании материалов гиперссылка на сайт kzgazeta.
«У-ук: книжный друг» прощается с башкирским «Аулом» Асии Арслановой
А к зиме в Углово начали съезжаться беженцы из других городов. Бабушка с братом ходила рыть окопы и валить лес, который отправляли в Ленинград, чтобы продолжал работу Кировский машиностроительный завод. Такие елки валили. Потом распиливали их на двухметровки, складывали в штабеля. А вечером приходил мастер и мерил. Если норму сделали, значит давал нам по 400 граммов хлеба — талоны — и на порцию супа. В первую блокадную зиму умерших от голода было так много, что огромный пожарный сарай в деревне был заполнен в несколько рядов. Потом их хоронили в огромных рвах. Весной 1942-го семью бабушки эвакуировали.
После семья оказалась в поселке Писонец. Там же отпраздновали Победу. В Сибири бабушка встретила моего деда, вместе переехали в Карелию, где воспитали четверых детей. Бабушка часто рассказывала о блокаде — сначала мне, а теперь и моим сыновьям. Она говорит: об ужасах войны должны знать, как можно больше поколений. Несмотря на то что обернулись не все члены жюри кнопку нажали Дима Билан и Пелагея, а Леонид Агутин воздержался , видеоролик с этим выступлением стал самым популярным на официальном ютуб-канале шоу за всё время его существования. В данный момент его просмотрели почти 82 млн раз. Чем же так привлекла эта робкая малышка из маленького городка Ростовской области?
Когда девочке было пять лет, она попала в страшную аварию. За рулём был папа Ярославы. На ростовской трассе машину выбросило в обрыв. Отец девочки пострадал не так сильно, а вот Ярослава получила тяжёлые травмы. Врачи долго боролись за её жизнь. У неё обнаружили открытую черепно-мозговую травму, раздробление кости ноги, было повреждено зрение. Малышку откачали, но впереди была долгая реабилитация — она заново училась ходить и видеть. И это были не все испытания.
После ДТП родители Ярославы развелись, и девочка с мамой переехала к бабушке. Они вылетели в обрыв, и девочка получила страшные травмы, её глаз буквально висел… Пострадала не только моя внучка, но и дочь — мама Яси. С переломами и ушибами она вытащила окровавленную Ясю на дорогу и стала просить помощи. За это отец Ярославы понёс наказание. Был суд. Всё только начинается И мама, и бабушка Ярославы Дегтярёвой серьёзно занимались вокалом. Яся тоже пела с раннего детства. Это был триумф девочки.
Она дошла до финала, её стали узнавать на улице, и посыпались предложения.
Это уже более сложная и тонкая работа; грубо говоря, залить ситуацию деньгами — это достаточно просто, на самом деле, а вот сейчас придется придумывать, как делать, чтобы ущерб не был долгосрочным. Петр Кузнецов: Опять же, потому что малый и средний бизнес у нас не определяющие в экономике, это не драйвер? Антон Табах: И поэтому тоже. А второе: в большинстве стран с ним просто плохо умеют работать, потому что он малый, а у нас он еще и не горит особым желанием дружить с государством. Условно говоря, те же массовые возвраты налогов оказались удивительными: сейчас первый раз больше денег получили те, кто больше налогов платил. В большинстве развитых стран это абсолютно естественно, у нас это было неким удивлением — во-первых, что государство хоть что-то дает, а во-вторых, что это «дает» более-менее в пропорциях к тому, что до этого люди и компании платили. Петр Кузнецов: Понятно.
Ольга Арсланова: Вот еще какой вопрос. И у нас неоднократно говорили, в Центробанке говорили, что в России не будет «вертолетных денег», но тем не менее вот эти выплаты на детей, в общем, чем они сильно прямо уж отличаются от... Антон Табах: Значит, это то, что делали египетские фараоны, о чем упомянуто в Священном Писании, и римские императоры, которые знать не знали о будущем существовании вертолетов. Это всего лишь раздача зерна и денег в голодное время из резервов, тут никаких «вертолетных денег» нет, потому что «вертолетные деньги» — это когда идет раздача денег всем поголовно практически свеженапечатанных. Вот у нас денег пока не печатали; возможно, их займут и даже немножко напечатают, но это дело будущего. В Соединенных Штатах было несколько по-другому. Поэтому у нас «вертолетных денег» не было, у нас фараон сказал свое слово и открыл закрома, вполне, так сказать, проверенная веками практика, ничего нового, о чем тут говорить. Ольга Арсланова: Но практика, которая, может быть, вызывает определенную благодарность и лояльность, но насколько она действительно помогает людям в это время?
Антон Табах: Ну извините, человеку, для которого 10 000 рублей — деньги, это хорошая помощь. Вопрос, что, наверное, надо было раздавать не всем поголовно, а тем, кто реально пострадал, и побольше, но для этого нет инфраструктуры. Ольга Арсланова: Понятно. Спасибо большое за ваш комментарий. Говорим о разных экономических стратегиях во время пандемии, какая эффективна, какая нет, как нужно, что хорошо, что плохо, вместе с вами выясняем. Петр Кузнецов: И вместе с нашими экспертами, специалистами. Еще один к нам присоединяется, это Алексей Зубец, директор Института социально-экономических исследований Финансового университета при Правительстве. Алексей Николаевич, приветствуем вас.
Ольга Арсланова: Здравствуйте. Петр Кузнецов: Алексей Николаевич, скажите, в целом действительно оказалось все легче, чем казалось в самом начале пандемии? Алексей Зубец: Мы об этом писали еще месяца полтора или два назад, о том, что кризис переоценен и в реальности не приведет к таким разрушительным последствиям, как события 2014—2015годов. И главная причина состоит в том, что, как совершенно справедливо сказал предыдущий выступающий, нынешняя история связана прежде всего с внешними воздействиями на рынок, а внутренних экономических структурных сломов не произошло. Потребительское отношение к приобретению товаров и услуг, потребительская активность осталась прежней. Более того, в мае, по нашим данным, по данным наших исследований, количество людей, которые хотят тратить деньги, резко выросло, и этот рост поможет нам справиться с этим кризисом. И, собственно, в связи с этим мы не столь пессимистично смотрим на будущее российской экономики, как другие организации, которые делают прогнозы. Петр Кузнецов: А что из наших антикризисных шагов в это время сработало?
Вот бизнес, например, вчера мы в том числе обсуждали, из-за всяких бюрократических проволочек помощь до сих пор не может получить. Пособия, да, здесь на самом деле жалоб очень мало, а то и вообще нет, что не получили, а что еще? Алексей Зубец: Смотрите, по большому счету, нас спасла наша слабость, слабое развитие российской экономики. Он мало завязан на внешнее кредитное финансирование, как и весь российский бизнес, кстати. И вот эти слабости нас спасли, это во-первых. Во-вторых, принципиальное отличие нынешнего кризиса от того, что было до этого, — это то, что власти сумели мобилизовать российскую финансовую систему для спасения курса рубля. То есть известно, что в 2014—2015 годах те тяжелые последствия, которые мы имели, в основном были связаны с тем, что российские же компании, банки и не только банки играли против рубля и на этом зарабатывали деньги. В этот раз такого не произошло.
ЦБ, правительство объяснили крупным игрокам, что этого делать не надо, и удалось удержать рубль на приемлемом уровне для импортеров и для населения. То есть серьезного всплеска инфляции и резкого как бы снижения потребительской активности из-за этого не произошло. И по факту тот восстановительный подъем потребительской активности, который мы видели в 2019 году, продолжается сегодня, и он поможет нашей экономике выбраться наверх. То есть, возвращаясь к вашему вопросу про меры, правительство сработало нормально. Если говорить о других мерах, то они, по большому счету, даже и не понадобились, то есть они были достаточно слабыми, они были половинчатыми, односторонними, в этом сходятся все, но из-за неглубокого провала в кризис более серьезных, более развитых мер просто не понадобилось. Ольга Арсланова: То есть правильно ли я вас понимаю, в чем-то речь идет о том, что пишет наш зритель: «Российская сырьевая экономика мало пострадала, почти ничего не производила и до пандемии. Сокращение добычи нефти и падение цен на нее — единственный реальный ущерб». Петр Кузнецов: Грубо говоря, нечему страдать было.
Алексей Зубец: Смотрите, у нас ключевой костяк экономики — это крупные предприятия. Крупные предприятия как работали, так и работают — и работали в кризис. Если говорить о сырьевом рынке, то да, пострадал рынок нефти, но, слава богу, нефть — не единственная составляющая российского экспорта, есть там химия, металлы и так далее, на рынке которых никакого серьезного кризиса не было. То есть кризис был локальным и на рынке нефти. Плюс к этому расходование резервов правительством. Все это в сумме привело к тому, что кризис прошел достаточно легко. Что касается того, что мы ничего не производим, это большая ошибка: российская экономика — шестая в мире по ВВП, по паритету покупательной способности и, будем надеяться... Германия, кстати, упала серьезно в этот кризис, а она была как раз пятой, и не исключено, что к концу этого года мы станем пятой экономикой в мире, то есть обгоним Германию и займем ее место.
И с нашей стороны это произойдет ровно за счет кризиса, то есть Германия упадет сильнее, чем мы. Петр Кузнецов: Касательно региональных бюджетов. Мы знаем, что, мягко говоря, далеко не хорошо дела у них и без того шли. Как они будут восстанавливаться и какие вообще общерегиональные проблемы принес коронавирус? То есть, по большому счету, на основную часть российских регионов коронакризис, например медицинская составляющая, не оказал никакого существенного влияния. И здесь возникает вопрос: насколько там были нужны все эти массовые закрытия, если там не произошло никакого серьезного подъема смертности, но это другая проблема. Ольга Арсланова: Может быть, поэтому и не произошло, с другой стороны. Если говорить о компенсации потерь бюджетов, то сейчас практически везде, по всей стране идет секвестр, то есть бюджеты ищут возможности сократить не первоочередные расходы.
А вторая история — будет дотация, будет целевой трансфер из федерального бюджета, который должен будет покрыть дефицит региональных бюджетов, для того чтобы у тех были возможности элементарно заплатить врачам и учителям, то есть за счет центра. Петр Кузнецов: Мы все заметили, что очень многое было отдано на откуп регионам. Они сами определяют, какие меры вводить, какие предприятия закрывать. Они не станут в этом смысле после пандемии чуть более самостоятельными и в финансовом плане тоже? Зависимость от центра никуда не денется? Алексей Зубец: Смотрите, те поправки к Конституции, за которые мы должны скоро проголосовать, как раз среди прочего нацелены на то, чтобы сделать регионы, региональные власти и органы самоуправления более самостоятельными. Это тренд, политический тренд, который начался, как мы знаем, задолго до коронавируса и который оправдан, потому что центр тяжести власти, расходования бюджета должен переноситься вниз. И коронавирус, коронакризис, безусловно, этому поспособствовал, потому что он показал, что региональные власти могут справляться с проблемами гораздо лучше, чем это можно сделать из Москвы.
Я знаю целый ряд регионов, которые не так далеко от Москвы, где фактически не закрывался малый и средний бизнес, где на его работу, скажем так, смотрели сквозь пальцы, потому что все прекрасно понимали: если его сейчас закрыть, то он просто не откроется, и малые и средние города просто останутся без работы, без источников дохода. То есть местные власти взяли на себя ответственность за то, что они сохранили работу целого ряда предприятий, которые, в принципе, надо было закрывать, тот же общепит, например. И в этом смысле, безусловно, люди взяли на себя ответственность ради спасения тех территорий, за которые они отвечают, это шаг, который можно только приветствовать и который заслуживает одобрения. Ольга Арсланова: Вопрос о безработице от наших зрителей. Многие говорят, что нужно не выплачивать пособия, а обеспечить людям занятость. Как вы оцениваете реальный уровень безработицы в связи с пандемией в России? Алексей Зубец: Надо понимать, что те официальные цифры, которые у нас есть, не отражают реальной безработицы. То есть мы знаем, что у нас появился лишний миллион людей, которые зарегистрированы на бирже труда в качестве безработных, было там меньше полумиллиона, стало полтора миллиона.
То есть реально безработица у нас увеличилась на один миллион человек, это много. А что касается реальной безработицы, то она, безусловно, выше, потому что у нас огромное количество людей было занято «в серую» и «в черную» в малом и среднем бизнесе, и, собственно, эти люди не имеют права на получение пособий ровно потому, что у них нет трудового договора, который был расторгнут работодателем, и это большая проблема. То есть я бы еще добавил где-то полтора миллиона дополнительных «серых» безработных. То есть сегодня у нас общая безработица порядка двух с половиной миллионов, до трех миллионов человек.
Без этого НК запрещает их тратить, хотя кого и когда эти запреты останавливали? Чтобы "раскидать" деньги с ЕНС по бюджетам, нужны наши декларации по налогам и сборам.
Но они декларации будут еще не скоро - большинство только через 3 месяца, а иные вообще через год с гаком. И вот чтобы этот год не ждать и деньги с ЕНС можно было бы уже сейчас начать ныкать по карманам, и нужны эти уведомления.
Которая на деле оказалась такой усложненкой, что в итоге они сами во всем запутались и просто махнули на нее рукой или чем они там машут? Формально, эти уведомления нужны для ускорения доступа бюджетов к этому тульскому Единому Налоговому Счету ЕНС , куда все налогоплательщики должны в эту бездонную бочку отправлять свои налоги. Без этого НК запрещает их тратить, хотя кого и когда эти запреты останавливали? Чтобы "раскидать" деньги с ЕНС по бюджетам, нужны наши декларации по налогам и сборам.
олга.арсланова @olga.arslanova в Инстаграме. Смотреть сторис, фото и видео анонимно без VPN
| Ведущая Отр Ольга Арсланова биография | Данную тему обсудили Ольга Арсланова и Александр Андреев со слушателями радио "Вести ФМ". |
| Учитель из Новотроицка пожаловался в Москву на низкую зарплату - Новотроицк: | Спасибо ведущей Ольге Арслановой, Владимиру Попову заслуженному военному летчику РФ, кандидату технических наук, доценту. |
| Второй день после выборов | Институт ЕАЭС | Ольга Арсланова отражение на ОТР. |
| Телеведущая арсланова - 88 фото | РФ в глобальной политике Фильм Ольги Арслановой «Открывая Россию: Магаданская область» БАЯНИСТ в ЧАТ РУЛЕТКЕ встретил АКТРИСУ WEDNESDAY? |. |
| «"ОТРажение недели" с Ольгой Арслановой» — когда смотреть по ТВ — Яндекс.Телепрограмма | Ведущая ОТР Ольга Арсланова получила премию города Москвы картинки. |
Ольга Арсланова, ОТР: Деревня в нашей остаётся архаичной.
Ольга Арсланова: Итак, в очередной раз мы решили вернуться к теме негосударственных пенсионных фондов. Ольга Арсланова: В Белоруссии неспокойно, продолжаются акции протестов после президентских выборов. Воспитатель Арсланова Ольга Валерьевна представила презентацию проекта по трудовому воспитанию в подготовительной группе «Калейдоскоп профессий».
В Ульяновске решили создать общероссийское движение детей и молодежи
Город Москва своими деньгами обошелся. Потому что в свое время, для того чтобы войти в эту программу, нужно было осуществить следующую позицию. Нужно было, чтоб часть домов были в том или ином регионе в самоуправлении. Например, у тебя должно быть создано товарищество собственников жилья, жилищные кооперативы. Тогда… Ольга Арсланова: Это требование для… Самое смешное, что федеральный фонд имени ЖКХ так и не освоил порядка 800 млрд рублей, потому что они просто не знали, как эти деньги правильно освоить Александр Толмачев: Это было требование для каждого региона, чтобы войти в эту программу.
Москва пыталась создать фиктивные товарищества. Кончилось это плачевно. Жители стали сопротивляться. Поэтому в итоге федералы не дали денег.
Но самое смешное, что этот федеральный фонд имени ЖКХ так и не освоил порядка 800 млрд рублей, потому что они просто не знали, как эти деньги правильно освоить. Ольга Арсланова: Подождите, "не освоили" — что имеется в виду? Александр Толмачев: Не освоили — значит, не потратили. Ольга Арсланова: Где они сейчас?
Александр Толмачев: И тогда 3 года назад, для того чтобы правильно освоить эти деньги, было создано из одного федерального фонда 85 региональных фондов. Вот те самые фонды капитального ремонта, о которых сегодня уже все знают, и куда мы должны платить какую-то денежку, например, в Москве 15 рублей, в Подмосковье 7 рублей с метра квадратного в месяц. Так вот, смысл заключался в том, что когда через экспертный совет а я вхожу в экспертный совет Госдумы комитета по ЖКХ проводили этот законопроект, мы говорили: "Зачем? Лучше давайте эти деньги отдадим людям, чтобы они сами улучшили свои жилищные условия".
Чиновники говорили: "Нет. Вы не понимаете политики. А политика очень простая. Нам необходимо из одного сделать восемьдесят пять".
На вопрос Минфина "скажите, а сколько нужно денег, чтобы создать эти 85 фондов? Все равно деньги уходят не туда, куда нужно". Ответ был такой: "Так надо". Ответ очень простой - "так надо".
Так вот, если мы здесь собрались, для того чтобы не критиковать, а рассказывать, что можно сделать, тогда нужно сказать: люди, есть три варианта улучшить свои жилищные условия. Первый вариант то, что делает Европа и весь мир — это так называемая обстройка и надстройка своего жилья, которое уже было у тебя раньше. Вот у тебя старый барак, ветхий дом. Ты понимаешь, что его фундамент не выдержит надстройки.
Ты понимаешь, что если тебя выселят из центра твоего города, то тебя куда-нибудь в совершенную окраину, где вообще жить невозможно и инфраструктура не создана. Что делать? Очень просто. Формируешь в своем доме товарищество или кооператив.
Вот твой дом старый. Ты берешь вокруг этого дома 3-4 метра в одну и другую сторону, формируется новая стена, новый фасад и новый фактический дом. А старый остается внутри. Все коммуникации, технический этаж формируются между старым и новым домом.
Это называется берлинская схема реконструкции. Граждан надо отселять. Это схема без отселения граждан. Люди, которые живут на каждом этаже, они получают приращение комнат.
В среднем, если брать московскую программу, то это примерно 10-20 квадратных метров. Люди на это соглашаются. Получаешь приращение квадратных метров жилья. При этом если ты сам скидываешься вместе со всеми жителями, то, допустим, по московским ценам это обходится в 500-550 долларов за метр квадратный.
Примерно в 10 раз дешевле, чем предлагается сегодня на рынке. Если ты собираешься привлечь инвестора извне и говоришь: "Инвестор, ты знаешь, у нас совсем нет денег, у нас нищий народ" — инвестор говорит: "Хорошо, я вам за счет приращения бесплатно раздам эту приращенную площадь. Отдайте мне верхние этажи. Из вашего трехэтажного барака сделаем 5-этажный дом".
Вот эта программа работает во всем мире. Ольга Арсланова: А если я хочу не инвестора, а хочу за бюджетные деньги это сделать. Александр Толмачев: В этом случае участвует тогда, когда у тебя в доме есть часть муниципальных квартир. Тогда бюджет участвует.
Почему, я не могу объяснить. Какое-то у них странное такое бюджетное правило. Так вот, это схема, которая работает. Хотите попробовать посмотреть, как она в Москве работает?
Есть официальный сайт на департаменте градполитики. Так и называется: "Реконструкция ветхого жилья с надстройкой и обстройкой дома без отселения граждан". Классная тема. Во всех регионах ее все равно будут внедрять, потому что другого пути, как использовать свою землю… А люди, живущие в этом стареньком многоквартирном доме… Главная ценность — не дом, а земля.
У них земельный участок находится в общей долевой собственности. А эта собственность передается бесплатно, без конкурса, без аукциона. Мало того, она налогом не облагается. Вот людям надо это объяснять.
И вы как журналисты должны рассказывать: "Ребята, идите, читайте про эти программы, смотрите, как ее осуществляют во всем мире, например, в Москве". Ольга Арсланова: Давайте поговорим о том, как это происходит сейчас. Хорошо ли, плохо ли, но программа есть — нужно ее… Александр Толмачев: Я беру пример Москвы. Мэр Собянин утвердил программу и сказал: "Давайте попробуем в Москве 400 адресов.
Жители, хотите? Дело в том, что пример, допустим, Мишина, 32. Если вы пойдете, посмотрите, в Северном округе Москвы потрясающая программа. Люди уже построили, уже сдали в эксплуатацию.
Мало того, они даже инвестора не привлекали. Они сказали: "Да Господи, такие маленькие деньги, мы сами соберемся, со своих родственников, и улучшим жилищные условия". Они не только пристроили, они надстроили несколько этажей. Из 4-этажного дома получился 9-этажный дом.
Вот программа… Ольга Арсланова: И власти это приняли? Александр Толмачев: А власти деваться некуда. Власть только на что пошла… И почему нам это выгодно как людям, как собственникам жилья, потому что власть, например, опять же, московская, говорила всегда так: "Если ты хочешь прирастить какую-то площадь, ты должен часть отдать городу". Здесь город говорит: "Ребята, делайте что хотите, только в рамках приличия и в рамках градостроительных регламентов.
Мы за вас платить не собираемся то, что вы там будете делать, но мы с вас денег не возьмем за то, что вы прирастите и за то, что вы даже часть земли, может быть, захватите не только свою общедолевую собственность, но даже залезете на городскую". Эта программа во всех округах сегодня утверждена. Где-то люди только собрались. Примерно я знаю, что около 300 домов уже провели собрания и сказали "мы хотим".
Где-то ищут инвесторов, где-то несколько домов объединяются, 2-3 небольших маленьких дома, и говорят: "Мы готовы сами вместе с инвесторами реконструировать… только не по земельным аукционам. Ведь у нас правило общее таково: хочешь реконструкцию провести — заплати деньги в бюджет города через аукционную схему". Здесь подписывается без этого самого аукциона договор о развитии застроенной территории. Потому что сегодня наш Градостроительный кодекс разрешил подписывать такие договоры.
С одной стороны — власть, с другой стороны — то лицо, которое в комплексе целый квартал готово реконструировать. Не один дом, а квартал. В этом случае тогда город говорит: "Хорошо.
Когда девочке было пять лет, она попала в страшную аварию.
За рулём был папа Ярославы. На ростовской трассе машину выбросило в обрыв. Отец девочки пострадал не так сильно, а вот Ярослава получила тяжёлые травмы. Врачи долго боролись за её жизнь.
У неё обнаружили открытую черепно-мозговую травму, раздробление кости ноги, было повреждено зрение. Малышку откачали, но впереди была долгая реабилитация — она заново училась ходить и видеть. И это были не все испытания. После ДТП родители Ярославы развелись, и девочка с мамой переехала к бабушке.
Они вылетели в обрыв, и девочка получила страшные травмы, её глаз буквально висел… Пострадала не только моя внучка, но и дочь — мама Яси. С переломами и ушибами она вытащила окровавленную Ясю на дорогу и стала просить помощи. За это отец Ярославы понёс наказание. Был суд.
Всё только начинается И мама, и бабушка Ярославы Дегтярёвой серьёзно занимались вокалом. Яся тоже пела с раннего детства. Это был триумф девочки. Она дошла до финала, её стали узнавать на улице, и посыпались предложения.
Сейчас Яся часто гастролирует по российским городам и снимается в кино. У меня появились свои песни, я снялась в двух фильмах. Я объездила почти половину России и даже выступила за границей. В кинопортфолио у Ярославы уже две картины.
По сюжету этого фильма девочка обладала потрясающими вокальными данными, но стеснялась демонстрировать их на публике. Это история восхождения новой звезды эстрады. С ролью Яся справилась достойно. Она стала востребованным артистом, у неё есть свой менеджер.
У Яси даже есть бойфренд, имя которого она не афиширует. Девочка очень выросла, и речь не только о сантиметрах, хотя даже для своих 12 лет Яся выше многих сверстников. Она выросла и как вокалист. Голос с железными волевыми нотками стал более стабильным и ровным.
У неё появился свой автор песен, а впереди — новые вызовы. Источник Ольга Копосова — знаменитая российская актриса театра и кино. Героиня актрисы стала очень популярна за последние 10 лет, а сама Ольга считает эту роль главной в своей карьере. Актриса не боится стать заложницей одной роли, ведь этот персонаж очень близок ей по характеру.
Ольга Копосова Она не годится за большими полями в полнометражный картинах, так как не считает это признаком профессионализма актера.
И он там был контужен. После госпиталя дедушка в составе первой гвардейской Краснознаменной танковой армии участвовал в сражениях на Курской дуге, освобождении Украины, Белоруссии, Прибалтики, Польши, а также в штурме Берлина. После войны рассказывать родным о боях — отказывался, зато охотно делился не связанными с ними историями. Например, как под Берлином их часть остановилась в институте по изучению животных и несколько дней солдаты жили среди обезьян и змей. После войны дедушка поступил в институт, женился. И долгие годы вместе с бабушкой работал в этой школе станицы Лысогорская. Он — учителем математики, она — химии.
Вместе воспитали двоих детей. Семь лет назад дедушка умер. А вскоре родился мой сын Артем. О прадеде мы ему уже рассказали многое, а сегодня показали еще и станичный мемориал, где в списке фронтовиков — имя Ивана Петрова. Читайте также: Звезда в шоке сергей зверев биография личная жизнь Рассказ Марины Бедорфас Моя бабушка — Виэна Петровна Паландер — войну встретила в небольшой деревушке Углово под Ленинградом, где жила с мамой, братом и двумя сестрами. Папу, как врага народа, расстреляли еще в 37-ом году. В сентябре 1941-го немцы разбомбили аэродром и железную дорогу рядом с их домом — тогда семья едва не погибла. А к зиме в Углово начали съезжаться беженцы из других городов.
Бабушка с братом ходила рыть окопы и валить лес, который отправляли в Ленинград, чтобы продолжал работу Кировский машиностроительный завод. Такие елки валили. Потом распиливали их на двухметровки, складывали в штабеля. А вечером приходил мастер и мерил. Если норму сделали, значит давал нам по 400 граммов хлеба — талоны — и на порцию супа. В первую блокадную зиму умерших от голода было так много, что огромный пожарный сарай в деревне был заполнен в несколько рядов. Потом их хоронили в огромных рвах. Весной 1942-го семью бабушки эвакуировали.
После семья оказалась в поселке Писонец. Там же отпраздновали Победу. В Сибири бабушка встретила моего деда, вместе переехали в Карелию, где воспитали четверых детей.
Это касается и России, касается и любой другой европейской страны. Понятно, что в России есть левые партии, например, Коммунистическая партия, которая с симпатией относится к Лукашенко. И недавно глава Компартии России Зюганов делал заявление по поводу того, что в Белоруссии, в принципе, все образцово-показательное, что Лукашенко — это тот руководитель, который действительно очень многого добился в своей стране. Но в целом отношение элит достаточно негативное к Лукашенко, если не сказать — презрительное. А они где в эти дни находятся? Дома особо не посидишь, интернета все равно нет.
Владимир Лепехин: Ну, дома, на работе. Где обычно находятся те люди, которые зависят от своей заработной платы? Потому что кто голосовал за Лукашенко? Те люди, которые реально работают, а не ходят по улицам, не являются фрилансерами, не получают деньги от каких-то западных фондов, то есть не имеют грантов. Поэтому эти люди где? Они с девяти до шести отработали на своем производстве — неважно, это сельское хозяйство или завод, или государственная служба. Владимир Лепехин: Соответственно, вечером они дома у телевизора. Поэтому я думаю, что… Петр Кузнецов: У телевизора и смотрят на то, что происходит, прямые трансляции. Скажите, пожалуйста… Был уже результат исследования, результат изучения всего того, что происходило в Белоруссии, от миссии СНГ.
Или как она там называется? В общем, международники не нашли каких-то нарушений в ходе выборов. А откуда же все-таки берется вера немалого числа людей в то, что на самом деле Лукашенко набрал мало голосов? Тут даже и рядом нет главного конкурента. Владимир Лепехин: Ну смотрите. Многие говорят очень интересный такой аргумент, сторонники Тихановской или Канопацкой: «Рядом со мной нет ни одного человека, который проголосовал бы за Лукашенко». Но это что за люди? Это люди, как правило, живущие в Минске. Это небольшой круг людей, которые, в принципе, в одной тусовке.
Но Белоруссия же не сводится к Минску, только к какой-то части молодежи и интеллигенции столичной. Поэтому на самом деле, если отъехать куда-нибудь в Гомель или еще дальше и поспрашивать людей, то мы получим другую картину. Поэтому, с моей точки зрения, это вообще не аргумент, который высказывают представители творческой интеллигенции, что, по их ощущениям, за Лукашенко проголосовало гораздо меньше. Ольга Арсланова: Понятно. Владимир Анатольевич, ну понятно, сейчас мы это уже проверить и пересчитать не сможем. Насколько это все было прозрачно — большой вопрос. Действительно, мы же не будем делать вид, что Белоруссия — это демократическое государство, свободное. И то, как происходит сейчас разговор мирных протестов, тоже вызывает много вопросов. Тем не менее мы не видим никакой яркой реакции, например, со стороны западных наблюдателей.
Мы не видим никаких санкций со стороны США. Мы видим то, что президент Владимир Путин поздравляет Лукашенко и принимает его победу. О чем это говорит? То есть Лукашенко никому не нравится, но все понимают, что без него может быть менее выгодно всем этим участникам геополитических союзов? Владимир Лепехин: Просто мы привыкли сравнивать события последних лет, которые происходили, например, в Армении, сейчас происходят в Белоруссии, с событиями Майдана на Украине, где отметились все: и представители Евросоюза, самых разных стран, и особенно активно были представители американского посольства, вообще американских структур. А в Белоруссии мы этого не наблюдаем. Более того, сейчас действительно сдержанная реакция. Ну, поляки заявили какое-то свое недовольство. Германия как-то мягко откомментировала результаты выборов.
Байден заявил, что он поддерживает противников Лукашенко. Но в целом на самом деле ситуация в Белоруссии мало кого волнует, потому что по сравнению с 2014 годом, с той ситуацией, которая была на Украине, ситуация изменилась кардинально. Мы же видим, что сегодня даже в тех же Соединенных Штатах у власти совершенно другие силы, то есть не американские демократы, которые везде по миру продвигали свою демократию, а Трамп, которому это не нужно — и ссориться с Путиным, ссориться с Россией, и вообще зачем-то поддерживать демократию в Восточной Европе. Это вообще история американских демократов, а не Трампа. Кроме того, изменилось отношение европейских лидеров Макрона и Меркель, например к той же ситуации на Украине. И почему они будут сейчас оголтело поддерживать эту демократическую линию в Белоруссии? Поэтому в целом более или менее сдержанно. Они тем более свою работу выполнили. Зачем махать кулаками после драки, если они проиграли с разгромным счетом?
Вот если бы Лукашенко в первом туре победил с небольшим перевесом или были бы какие-то равные цифры показаны, то тогда бы со вторым дыханием все эти западные структуры начали бы раскачивать ситуацию, обращаясь в судебные структуры, в западные средства массовой информации, заявляя о том, что были фальсифицированы выборы и так далее, понимая, что у них есть шансы в этой ситуации, когда 50 на 50. А сейчас — такой разгромный счет. Можно что угодно говорить, что были подтасовки. Ну, они, наверное, были на каких-то участках. Можно доказать, что были какие-то вбросы и прочее, и прочее. Но основания, серьезной аргументации, серьезных аргументов, чтобы Запад снова навалился и как-то раскачал ситуацию, их сегодня нет. И это Лукашенко прекрасно понимал, поэтому ставилась задача: победить в первом туре с разгромным счетом. Ольга Арсланова: Слушайте, с другой стороны, здесь даже и не нужно… Ну посмотрим на ситуацию безоценочно. Здесь даже не нужно что-то приписывать или не так считать на выборах.
Достаточно основных конкурентов перед выборами посадить, других ослабить — и в целом за 26 лет сделать так, чтобы не появилось соперников. Но мы знаем, что во многих странах, тем не менее, несмотря даже на такие условия, оппозиция каким-то образом формируется. Как вам кажется, что в Белоруссии такого особенного, что никак не может более или менее сильная и организованная оппозиция появиться в этой стране? Владимир Лепехин: Ну, если рассматривать ту кампанию, которая была, с моей точки зрения, Лукашенко сделал ошибки, когда, например, Тихановского задержали, Бабарико посадили. На самом деле он вместо того, чтобы расширить пространство альтернативы тогда голоса бы распределились между Тихановским, Канопацкой, неважно, Бабарико, Цепкало и так далее , в итоге они сконцентрировались вокруг трех женщин, вся эта избирательная протестная кампания. В этом смысле была ошибка.