Последние новости о персоне Оксана Кравцова новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое. александр сладков военкор россия / оксана кравцова. Длительность видео: 4 мин и 43 сек.
Суд арестовал журналистку Sota Vision* Кравцову по делу об экстремизме
Александра Никонова. Клуб друзей «Привилегия» — настоящая гордость ГК «Еврострой»Как зародилась идея и в чем основная ценность клуба, рассказала Оксана Кравцова @74. Ольга Кравцова также регулярно сотрудничает с известным российским медиатренером Оксаной Силантьевой. Так, они записали два совместных эфира: «Гореть, но не выгорать: стресс в работе журналиста» и «Беседуем о профессиональном стрессе коммуникаторов».
Как журналисту справляться со стрессом. Советы психолога Ольги Кравцовой
11.12.2023. ЧУБАЙС ЛЕТИТ ИЗ ИЗРАИЛЯ В РОССИЮ - ОКСАНА КРАВЦОВА МИХАЛКОВ БЕСОГОН ТВ СТРЕЛКОВ @oksanakravtsova. Смотреть видео про журналист+оксана+кравцова. Лента новостей Луганска. Политика. Директор Хрящеватенской школы № 35 Оксана Кравцова считает, что кадровый конкурс «Лидеры возрождения. Басманный суд Москвы заключил под стражу журналистку издания Sota Vision (признано иноагентом) Антонину Фаворскую (настоящая фамилия Кравцова) по делу об участии в экстремистской организации, передает корреспондент ТАСС. Басманный суд Москвы по ходатайству следственных органов заключил под стражу журналистку издания Sota Vision* Антонину Фаворскую (Кравцова). Её обвиняют в участии в экстремистском сообществе. Об этом пишет РИА Новости. Последние новости о персоне Оксана Кравцова новости личной жизни, карьеры, биография и многое другое.
Ирина Кравцова
Гадание нередко помогает человеку выйти из сложных ситуаций, найти правильное решение возникших проблем. Гадание на ка... Я голосовала за эту власть прежде всего потому и тогда когда она поддерживала такие проекты.
В 2015 году супруги обвенчались. Девушка скрывает информацию о муже и детях. В социальных сетях она очень редко публикует личные фотографии.
Чаще это кадры из интервью или их анонсы. Известно лишь, что супруг родился 1 сентября, имеет высокий рост и крепкое телосложение, поэтому можно предположить, что он спортсмен. Вероятнее всего, он является медийной персоной, поэтому Оксана так тщательно скрывает его личность. Весной 2016 года у супругов родился первенец — сын Иван. На вопрос, сколько детей должно быть в семье, журналистка отвечает: «Сколько Бог даст!
Карьера В открытом доступе нет информации об образовании Оксаны. Начало ее карьеры также является туманным.
Инстаграм, все смотрят: "О, какая жизнь".
К чему такая подмена может привести? Как это изменить? Также в это поколение входит мой возраст.
К примеру, у меня есть младший брат - если я не буду поправлять своего брата, своих двоюродных, своих родственников - они будут делать то, что делают другие. Если взять по большому счету - это все вина старших".
В первую очередь потому, что учителей из России не направляли работать в этот регион. Что касается педагогов из числа местных жителей — им также была оказана всесторонняя поддержка. Сегодня они уже находятся в Белгородской, Ростовской областях и Краснодарском крае", — сообщил Кравцов. Министр также заверил, что совместно с региональными властями делает все, чтобы как можно скорее трудоустроить вновь прибывших. В частности, положительный ответ уже получен от губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова.
Новооскольчанка Оксана Кравцова смогла открыть свой бизнес благодаря программе «Содействие»
Басманный суд Москвы по ходатайству следственных органов заключил под стражу журналистку издания Sota Vision* Антонину Фаворскую (Кравцова) по делу об участии в РИА Новости, 29.03.2024. Росавиация официально опровергла заявление своего сотрудника. В четверг во время конференции MRO Russia&CIS начальник управления поддержания летной годности воздушных судов рассказал журналистам о количестве самолетов, находящихся в госреестре РФ. Оксана Кравцова родилась ноябрьским днем в белорусском городе Витебск. О Федоре И Александре Емельяненко / Оксана Кравцова.
Kravtsova Oksana Vasilievna
Редакция не несет ответственности за информацию и мнения, высказанные в комментариях читателей и новостных материалах, составленных на основе сообщений читателей. На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети «Интернет», находящихся на территории Российской Федерации.
Да Не сейчас 23 ноября 2023, 18:02 Первый канал соболезнует в связи с гибелью корреспондента «России-24» Бориса Максудова Потрясение для всего журналистского сообщества и просто большое горе. Не стало нашего коллеги, корреспондента телеканала «Россия-24» Бориса Максудова. Очередная командировка в зону СВО, съемки, удар вражеского дрона, ранение.
Накануне казалось — обойдется, Борис долгое время был в сознании, рядом были медики. И только позже стало ясно — травмы куда более серьезные. В Кремле отметили: эта трагедия лишний раз доказывает, что журналисты — прямая цель ВСУ. Это Джанкой. Направляемся в сторону Мелитополя и поедем на таком такси.
Пробег, между прочим, 520 тысяч километров». Донецк, Волноваха, прифронтовой аэродром, снова Донецк. Привычная жизнь военного корреспондента. Снова прилет в городскую администрацию». Очередная поездка съемочной группы Бориса Максудова к линии фронта, конечно же, была опасной.
Украинские боевики охотятся за журналистами, называя их целью. Но это работа. Рассказывать о том, что происходит на передовой.
Устойчивость нашего будущего мира зависит во многом от того, как будут образованы и воспитаны наши дети, насколько они будут понимать значение многополярного мира, будут с уважением относиться к гражданам других стран, выстраивать кооперацию, дружить», — сказал Сергей Кравцов. Глава Минпросвещения России представил основные направления развития отечественной системы образования.
Он остановился на подготовке к международным олимпиадам, воспитательной работе, изменениях в системе среднего профессионального и высшего педагогического образования, деятельности федеральных детских центров. Сергей Кравцов подчеркнул, что у России и дружественных стран много общего с точки зрения построения системы образования. Он рассказал об уже активно реализуемых проектах по взаимодействию с другими странами, таких как «Российский учитель за рубежом», открытие совместных школ, проведение двусторонних семинаров, создание центров открытого образования на русском языке и обучения русскому языку.
Подписывайтесь на подкаст «Текст недели», мы есть на всех основных платформах.
Возрастное ограничение:.
УВАЖЕНИЕ К СМЕРТИ! - АЛЕКСАНДР СЛАДКОВ ВОЕНКОР РОССИЯ / ОКСАНА КРАВЦОВА
Депутат Госдумы от фракции "Новые люди", член комитета палаты парламента по просвещению Анна Скрозникова обратилась к министру просвещения РФ Сергею Кравцову с предложением включить тему помощи бездомным животным в цикл внеурочных занятий "Разговоры о важном". Текст обращения депутата есть в распоряжении ТАСС. Предлагаю включить в тематику этих занятий помощь бездомным животным и уход за питомцами", - указывается в документе.
Возможно, по мнению авторов фильма, эта информация дополняет его портрет что тоже спорно, но резонно , но, опять же, манера "свойской" беседы при обсуждении таких деталей вызывает у зрителя скорее отвращение, которое распространяется не только на интервьюируемого, но и на интервьюера. В дебатах, посвященных фильму, обсуждался вопрос, получил ли Мохов гонорар за своё интервью. Платить героям интервью и репортажей в журналистике считается неэтичным, а если этот "герой" — преступник, то такая "монетизация" преступления выглядит совсем уж неприемлемой.
Критики оспариваемого материала ссылаются на американский "Закон сына Сэма", запрещающий преступникам монетизировать свои воспоминания, точнее, обязывающий их перечислять гонорары за мемуары, интервью и сценарии фильмов, написанные на основе их преступления, в пользу пострадавших. Логика тут очевидна, хотя такое требование также представляется этически сомнительным. В том случае, когда деньги могут возместить ущерб что-то починить, оплатить лечение и т. Когда речь идёт о моральном ущербе, о причинённом насилии, психологической травме, сломанной жизни — вопрос представляется гораздо более сложным. Получается, пострадавшая как бы должна согласиться с тем, что насильник будет рассказывать о том, что с нею сделал, а она будет получать от этого материальное возмещение.
Екатерина Мартынова в одном из интервью подтверждает эти сомнения, сказав, что "он [Мохов] вообще не имеет права ни говорить, ни общаться с журналистами, ни пользоваться интернетом" [7]. Ксения утверждает, что не платила Мохову за интервью, при этом мне кажется, что в данном случае он всё равно получил от него "выгоду", если и не материальную, то в виде искомого внимания, славы и известности. Это может нести и ещё один риск: того, что кто-то из зрителей "считает" это как послание, что можно совершить ужасное насильственное преступление, и, тем не менее, стать "героем фильма", и к тебе приедет известная медиаперсона брать у тебя интервью. Критически настроенные комментаторы писали о фильме, что он воспринимается как "бенефис" маньяка, послание ему, что он "суперстар". Более того, социальный психолог Светлана Комиссарук предупреждает, что "подробное освещение в СМИ элементов насилия и терроризма приводит к феномену copycat "подражания" — примечание О.
Понятно, что потенциального преступника спровоцировать на преступление может что угодно, и вероятность такого копирования, возможно, не так уж и велика хотя сам Мохов подтверждал, что на мысль построить бункер для будущих жертв его натолкнула информация о другом преступнике, рабовладельце и убийце Александре Комине, который тоже держал своих жертв в бункере, вырытом под собственным гаражом. Следующий принципиальный и очень обширный обсуждаемый вопрос — как журналисту грамотно обращаться с пострадавшими, особенно пострадавшими от преступлений и, в частности, от сексуализированного насилия, и какие усилия следует предпринять, чтобы свести риск потенциальной ретравматизации до минимума. Особо сензитивной группой тут являются не только две пострадавшие девушки, но и их близкие, члены их семей, другие пострадавшие от сексуализированного насилия и их семьи. Но и в целом то, как общество обращается с пострадавшими, во многом показывает уровень его развития, ведь пострадавшие от преступлений — это не какая-то особая группа людей, изначально обладающая специфическими характеристиками. Жертвой насилия в буквальном смысле может оказаться каждый человек.
Мы видим, как по-разному переживают свою травму две пострадавшие от Мохова, Екатерина и Елена. Екатерина общается с прессой, написала две книги "Катя Мартынова: исповедь узницы подземелья" [10] , ссылка на неё дана в описании обсуждаемого фильма на YouTube-канале, за что авторам фильма спасибо, и "Непобежденная" [11] , в соавторстве с Карстэном Граффом , основала Фонд помощи женщинам, пережившим насилие [12]. Психологи, работающие с пострадавшими, знают, что исцеление после травмы характеризуется обретением контроля над собственной жизнью и поведением. Самый, пожалуй, продуктивный механизм копинга совладания с травмой — это возможность пустить свою боль и свой опыт в полезную работу. По-видимому, Екатерина успешно идёт по этому пути, вызывая уважение и восхищение.
Другая пострадавшая, Елена, напротив, с журналистами не общается и даже, по словам Екатерины, не хочет общаться с и ней , и вообще избегает публичности. И её право таким образом справляться с пережитым мы тоже можем только уважать. Однако в фильме показана и названа и она тоже: в оперативной съемке освобождения узниц мы видим её лицо, её имя фигурирует в обсуждении, мы слышим трагический рассказ о её детях. То есть имеет место публичное распространение личной и даже весьма интимной информации. Один из моментов фильма, вызвавших наибольшее возмущение аудитории, тоже касается Елены.
Рассказывая, что теперь Елена не может родить, хотя будучи пленницей, беременела от него три раза, Мохов высказывает предположение "надо опять мне заняться ею". Многие расценили это как угрозу, кто-то воспринял как крайне циничную шутку, но в любом случае эта фраза в фильме вызывает содрогание. Остаётся непонятным, было ли получено согласие Елены на выпуск этого фильма. Но и у Екатерины, которая общается с прессой, возникли к фильму ожидаемые претензии [13]. Екатерина рассказала, что согласилась на интервью с Ксенией Собчак, но не ожидала, что её интервью станет частью фильма, в котором центральную роль играет преступник.
Ксения при этом утверждает, что информировала Екатерину о том, что интервьюировала Мохова. Возможно, Екатерину ранил не сам факт того, что у Мохова берут интервью, а именно то, что он стал центральным "героем" фильма. Получается, что мы имеем тут дело не просто с отсутствием "информированного согласия", а с введением в заблуждение. Либо, по меньшей мере, с возникшим недопониманием, которое журналисту следовало бы прояснить заблаговременно. Как мы обсуждали в первой части, в ситуации освещения насилия к таким вопросам нужно относиться особенно внимательно.
При просмотре фильма у меня лично вопросы вызвал эпизод, когда следователь по делу Мохова перед камерой и в присутствии Ксении передаёт Екатерине её рисунки, которые она рисовала, будучи в заточении. Комментируя изображения, Екатерина объясняет, что рисование было её психологической защитой, средством, "чтобы не сойти с ума", и, отдавая Мохову рисунки обнажённых женских тел, она как бы пыталась "заместить" ими себя. В фильме во время возвращения рисунков Екатерина вроде бы радуется и благодарит следователя за то, что тот сохранил их. Эта реакция мне показалась сомнительной: такие рисунки — не те "сувениры", которые должно быть приятно снова держать в руках, они напоминают об ужасающе травматичной ситуации, и радостная благодарность тут выглядит настораживающе. Эти опасения подтвердились, когда уже после выхода фильма Екатерина дала интервью "Известиям".
Она рассказала, что заранее попросила создателей фильма, чтобы они не организовывали ей таких сцен. Когда следователь все-таки передал ей рисунки перед камерой, "они ожидали, что я обрадуюсь, а меня затрясло. Конечно, я не закричала, не стала ругаться, но встреча выглядела неприглядно". Дальше Екатерина поясняет: "То, что они устроили из этого шоу, я воспринимаю как игру на моих чувствах и попытку вызвать меня на эмоции. Они не понимали, что стоит за этими рисунками, и это самое обидное и больное для меня".
Это получилось странно — радоваться вещам, которые мне принесли из бункера". В данном эпизоде мы видим сразу несколько грубых этических нарушений: "подлавливание" травматических эмоций, чтобы снять их на камеру и включить в фильм, и постановку эпизода которая в итоге в фильме "считывается" специалистом как неестественная реакция, а неподготовленного зрителя, очевидно, вводит в заблуждение. Ещё один момент, который упоминается в поступившей в Коллегию жалобе, это эпизод, когда Ксения говорит Екатерине о том, что Мохов в какой-то момент собирался убить узниц.
Приоритеты жюри распределялись по четырем номинациям: эстрада, джаз, народный вокал и авторская песня. Конкурсанты выступали в четырех возрастных группах, самому младшему участнику шесть лет, старшему — 18 лет. Диплом лауреата I степени получили сразу восемь участников, большинство которых — челябинцы. В числе лучших оказались учащиеся третьей и 12-й школ искусств, завоевавших шесть дипломов из восьми.
Реалии» Светланы Прокопьевой, признанной виновной в оправдании терроризма. Так, на своей странице в Facebook Кравцова призвала признать Прокопьеву невиновной.
Напомним, что уголовное дело в отношении Прокопьевой возбудили в феврале 2019 года после того, как в эфире радиостанции «Эхо Москвы в Пскове» журналистка заявила, что теракт в приемной ФСБ в октябре 2018 года якобы мог быть результатом деятельности российских властей. При помощи этого организации, получающие финансирование за рубежом, стремятся оказать влияние и дискредитировать судебную систему России. Распространяла фейковую информацию о трагедии в Кемерово Во время трагедии весной 2018 года в ТЦ «Зимняя вишня» журналистка предоставляла несоответствующие действительности данные о гибели «не менее чем 64 человек». На деле жертвами трагедии стали 60 человек.
Суд арестовал журналистку Sota Vision Фаворскую по делу об экстремизме
Компанию им составили солисты из Снежинска и поселка Локомотивный. Гран-при конкурса отправился в Снежинск вместе с трио «Подружки» из детско-юношеской студии эстрадного пения «Успех» преподаватель Оксана Кравцова. Это направление оказалось самым массовым, а конкурсанты представили самые яркие, интересные, хорошо подготовленные номера. Надеемся, что в следующий раз остальные, вдохновленные примером победителей, подтянутся и выступят лучше», — прокомментировала организатор конкурса, директор учебно-методического центра Елена Абрамова.
В числе лучших оказались учащиеся третьей и 12-й школ искусств, завоевавших шесть дипломов из восьми. Компанию им составили солисты из Снежинска и поселка Локомотивный.
Гран-при конкурса отправился в Снежинск вместе с трио «Подружки» из детско-юношеской студии эстрадного пения «Успех» преподаватель Оксана Кравцова. Это направление оказалось самым массовым, а конкурсанты представили самые яркие, интересные, хорошо подготовленные номера.
Хотя, в некоторых мо... Фонды развития в ХМАО и в других регионах доказывают эффективность предлагаемого комплексного экономического развития территорий под... Я к сожалению не знаю, кто её написал, но спела она блестяще.
Часто крайне сложной становится задача соблюсти баланс между тем, чтобы показать ужас, боль, мерзость освещаемой ситуации, донести их масштаб и "достучаться" до зрителей, вызвать у них отклик и желание бороться с проблемой, — и тем, чтобы не "пережать" с нагнетанием эффекта, так как в этом случае зритель или читатель может просто отвернуться от репортажа выключить телевизор или видео, не дочитать текст в понятном стремлении оградить себя от зашкаливающих негативных эмоций. В таком случае, стараясь усилить эмоциональное воздействие, мы можем получить обратный эффект [3]. Также принципиально важно — вообще в любых ситуациях, а в травматических и "чувствительных" особенно, — чтобы аудитория была на стороне журналиста, ощущала, что тот выполняет функцию "глаз и ушей общества", действует "от нашего имени". И очень прискорбно, когда зритель читатель, слушатель воспринимает СМИ как неких "стервятников", которые в погоне за сенсацией наседают на и так уже пострадавших людей, не принимая в расчёт их чувства и нанося им дополнительный вред. Вообще, в ситуации освещения трагедий "топорная" работа журналиста бьёт по всем сторонам: пострадавшие получают повторную или дополнительную травму, журналист делает некачественный репортаж, который воспринимается аудиторией как погоня за хайпом и сенсация на чужом горе и который вызывает отторжение и закономерную критику аудитории, подчас весьма агрессивную. При этом в случае грамотной и этичной работы журналиста выигрывают все: и сам автор, сделавший качественный материал и привлекший внимание общественности к важной проблеме, и герои репортажа, хаос и боль которых стали частью общественно полезного материала, который, возможно, сможет помочь им и другим людям пережить трагедию и вынести из неё уроки, и аудитория, получившая информацию для принятия дальнейших решений и конструктивные, а не разрушающие эмоции.
В травматической ситуации для пострадавших крайне важна социальная поддержка, и медиа могут стать частью этой поддержки или, по крайней мере, средством её мобилизации. И, опять же, роль "нейтрально отражающего зеркала" для СМИ тут уступает необходимости выполнять и просветительскую функцию для аудитории. Всё же качественная журналистика не только выполняет "заказ" общества на информацию, но и во многом формирует этот заказ. Сексуализированное насилие как психологическая травма Травматические события могут быть классифицированы по различным основаниям: продолжительность воздействия, источник стрессора стихийные, природные бедствия, техногенные катастрофы и трагедии, источником которых является злая воля другого человека , уникальность опыта массовые катастрофы и индивидуальные трагедии. Уже в 80-х годах 20 века психологи, приступившие к внимательному и системному изучению последствий травматических событий, отметили, что реакции пострадавших, очевидно, будут гораздо более тяжелыми и продолжительными по времени, если стрессор — человеческого, социального происхождения. При этом в отличие от пострадавших от других экстремальных стрессоров, жертвы сексуализированного насилия оказываются в ситуации сложнейшего переплетения правовых, медицинских, социальных, культурных проблем, которые зачастую служат причиной вторичной виктимизации и значительно отсрочивают, а порой и делают невозможным, возврат к нормальной жизни.
Отношение окружающих к пострадавшим от изнасилования бывает, мягко говоря, неоднозначным, и тревожно большое количество переживших сексуализированное насилие никому не рассказывают об этом, оно обладает очень высоким уровнем латентности. Очень часто, к сожалению, это преступление накладывает "стигму" больше на пострадавшую, чем на преступника [4]. При этом практика работы в Центре "Сёстры" показывает, что на линию доверия могут звонить женщины, пережившие изнасилование 20-25 лет назад, не имевшие до этого возможности выговориться и обсудить происшедшее, и так и не "закрывшие" эту травму для себя до разговора с психологом. В применении к журналистской работе это означает, что следует быть особо внимательным, чтобы, даже имея благие намерения и демонстрируя сочувствие, не стать для пострадавших источником вторичной травмы, не транслировать укоренившиеся в обыденном сознании "мифы", тщательно следить за формулировками. К примеру, в последние несколько лет специалисты, изучающие проблему насилия и работающие с пострадавшими людьми, стали отказываться от словосочетания "сексуальное насилие", заменив его новым термином "сексуализированное". Это слово может показаться громоздким и непривычным, но в его употреблении есть резон: когда мы говорим про насилие, оно не должно ассоциироваться с тем, что подразумевает слово "сексуальный" — чем-то привлекательным, приятным, пикантным, игривым.
Термин "сексуализированное" напоминает, что секс в изнасиловании используется как инструмент насилия, и нельзя даже помещать его в общий ряд сексуальных действий что, к сожалению, часто происходит в обыденной речи. Анализ оспариваемого материала Рассмотрим более конкретно оспариваемый фильм с учетом изложенных выше теоретических положений. Подготовка: следует отметить бесстрашие авторов фильма и лично Ксении Собчак, с которым они погружаются в глубины человеческой мерзости. Но, как представляется, можно было бы сделать это с более тщательной подготовкой, с более чётким пониманием журналистской задачи и медийного влияния такого продукта на аудиторию. Тут задача должна быть шире, чем просто "показать зло", и работать с ней необходимо гораздо внимательнее и аккуратнее, именно в силу травматичности самой темы. Даже жизненный опыт и самые благие намерения не всегда гарантируют журналисту грамотное обращение с таким рискованным материалом.
Тут, конечно, хочется рекомендовать журналистам и документалистам прибегать к помощи профессиональных консультантов — как на этапе планирования съемок, так и на этапе монтажа конечного продукта. Справедливо будет отметить, что в фильме фигурирует консультант-профайлер, анализирующий речь и поведение преступника. Но дополнительные консультации психологов, работающих именно с пострадавшими от насилия, а также активистов и правозащитников, ратующих за изменение общественного отношения к насилию где мощным инструментом таких изменений как раз и могут стать качественные журналистские материалы , могли бы не просто "обогатить" фильм, а сделать его принципиально иным и принципиально более качественным. Благо такие организации, психологи и активисты есть, они известны и весьма успешно работают. Вопрос "можно ли брать интервью у преступников и если да, то как" вызывает, пожалуй, самую острую полемику и самые жёсткие возражения, вплоть до инициативы введения законодательных запретов. Разговор о дополнительных законодательных ограничениях в этой сфере мне лично кажется не вполне конструктивным: скорее, эти вопросы должны как раз оставаться в рамках этического регулирования и саморегулирования медиа.
Но тут уже сами журналисты должны приложить усилия к добросовестному соблюдению профессиональной этики, чтобы не вынуждать общественность прибегать к "более тяжёлой артиллерии", у чего могут быть и другие — весьма нежелательные — последствия, о чём предостерегают и медиаюристы. По поводу интервьюирования преступников наши коллеги по Альянсу независимых советов по делам прессы Alliance of Independent Press Councils of Europe, AIPCE привели несколько примеров из этических кодексов и разборов жалоб в своих странах. Например, в Ирландии в течение долгого времени во время всплеска насилия в Северной Ирландии было законодательно запрещено транслировать интервью членов нелегальной террористической организации и ассоциированных с ней политических партий, причем этот запрет не касался газет, а только вещателей. Когда было заключено перемирие, закон отменили. Коллега из Франции привела пример, когда семья погибшего в теракте человека критиковала СМИ за слишком подробный портрет преступника, особенно показ его в обычной семейной обстановке и обыденных ситуациях. Близкие сочли, что это было оскорблением памяти погибших, и некоторые медиа приняли решение не публиковать фотографии террориста вообще или публиковать только фотографии, предоставленные полицией.
В целом, такие вопросы часто возникают при освещении террористических атак: можно ли давать трибуну и голос террористам, ведь это как раз то, чего те и добиваются? В Германии этический кодекс рекомендует медиа при освещении актов насилия тщательно взвесить общественный интерес к информации в сравнении с интересами пострадавших — и не становиться инструментом преступников. Особенно опасной представляется ситуация с интервьюированием серийного убийцы, которое фактически даёт ему "сцену" для его деяний, совершённых за счёт жертв. Аналогичным образом оспариваемый материал подвергается критике за "глорификацию" или "нормализацию" преступника, на что автор фильма Ксения Собчак возражает [5] , что она показывает зло, как оно есть, и ставит вопрос перед обществом: что нам делать с таким чудовищем, которое живёт среди нас? Автор утверждает, что ни у кого не возникает сочувствия к Мохову, ей и самой было очень тяжело делать это интервью, но задача журналиста — осветить проблему, а уже реагировать на нее — дело правозащитников. Это кажется справедливым и весомым журналистским аргументом, на который вроде бы трудно возразить, но я всё же попытаюсь.
Первый кадр фильма — чёрная "карточка" с информацией: "Виктор Мохов похитил в 2000 году двух несовершеннолетних девушек 14 и 17 лет и насиловал их в подвале почти 4 года. По тем временам это был максимально возможный срок по этим статьям". Даже если бы у нас не было об этом преступлении никакой другой информации статей, передач, интервью и даже книг об этом преступлении, о Мохове уже даже есть страница в Википедии , из этого краткого описания мы получаем понимание, что Мохов и его преступление — зло. Кажется, трудно найти человека, который не согласился бы с этим. Выше мы очень кратко коснулись того, что сексуализированное насилие — самое, пожалуй, психологически травматичное из всех преступлений против личности, и пострадавшие в них, как никто другой, сталкиваются с вторичной виктимизацией и с неоднозначным отношением к себе. Потерпевшие проходят процедуру многократных расспросов и восстановления картины преступления, их личностные характеристики и интимная жизнь становятся предметом обсуждения и разбирательства, что усугубляется тем фактом, что следствие ведут чаще всего мужчины, и даже врач, проводящий осмотр, тоже может оказаться мужчиной об этом в одном из интервью также упоминает и Екатерина, пострадавшая от Мохова.
В данном кейсе неоднозначности в каком-то смысле меньше, и вряд ли у кого-то возникают сомнения, что Мохов действительно совершил тяжкое, ужасающее преступление. В момент захвата пострадавшие были несовершеннолетними, преступник удерживал и многократно насиловал их в течение почти четырёх лет, одна из пострадавших родила от насильника двоих детей, которых он у неё отобрал, и ещё один её ребёнок погиб. В связи с этим целесообразность дальнейшего препарирования и "разоблачения" зла представляется весьма сомнительной.
Главные новости
- Саша, у нее дети! Емельяненко рушит брак замужней женщины
- Быстрая авторизация
- Журналистка SOTAVision Кравцова отправлена под арест
- Оксана Силантьева, Ольга Кравцова – Журналист
- Замечательная какая картинка! (с): tehnar_ru — LiveJournal
- Оксана Кравцова | Общественный защитник
#VIVTfamily: выпускница Оксана Кравцова
Отметим, программа «Содействие» реализуется на территории Белгородской области при поддержке губернатора региона Вячеслава Гладкова. Среди новооскольцев открытие собственного дела — наиболее популярное направление социального контракта. С начала этого года 48 жителей муниципалитета стали индивидуальными предпринимателями, а 125 зарегистрировались самозанятыми. Отправить опечатку.
Подобно чтению Неусыпаемой Псалтири, которое также не прекращается в Лавре, насельники монастыря теперь днём и ночью поочерёдно читают и акафист. Чтение прерывается только на время совершения уставных богослужений. Дополнительный молитвенный подвиг ради скорейшего освобождения владыки Арсения взяли на себя и проживающие в Лавре с мая 2022 года сёстры скита в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» села Богородичное.
Очень часто, к сожалению, это преступление накладывает "стигму" больше на пострадавшую, чем на преступника [4]. При этом практика работы в Центре "Сёстры" показывает, что на линию доверия могут звонить женщины, пережившие изнасилование 20-25 лет назад, не имевшие до этого возможности выговориться и обсудить происшедшее, и так и не "закрывшие" эту травму для себя до разговора с психологом. В применении к журналистской работе это означает, что следует быть особо внимательным, чтобы, даже имея благие намерения и демонстрируя сочувствие, не стать для пострадавших источником вторичной травмы, не транслировать укоренившиеся в обыденном сознании "мифы", тщательно следить за формулировками.
К примеру, в последние несколько лет специалисты, изучающие проблему насилия и работающие с пострадавшими людьми, стали отказываться от словосочетания "сексуальное насилие", заменив его новым термином "сексуализированное". Это слово может показаться громоздким и непривычным, но в его употреблении есть резон: когда мы говорим про насилие, оно не должно ассоциироваться с тем, что подразумевает слово "сексуальный" — чем-то привлекательным, приятным, пикантным, игривым. Термин "сексуализированное" напоминает, что секс в изнасиловании используется как инструмент насилия, и нельзя даже помещать его в общий ряд сексуальных действий что, к сожалению, часто происходит в обыденной речи. Анализ оспариваемого материала Рассмотрим более конкретно оспариваемый фильм с учетом изложенных выше теоретических положений. Подготовка: следует отметить бесстрашие авторов фильма и лично Ксении Собчак, с которым они погружаются в глубины человеческой мерзости. Но, как представляется, можно было бы сделать это с более тщательной подготовкой, с более чётким пониманием журналистской задачи и медийного влияния такого продукта на аудиторию. Тут задача должна быть шире, чем просто "показать зло", и работать с ней необходимо гораздо внимательнее и аккуратнее, именно в силу травматичности самой темы. Даже жизненный опыт и самые благие намерения не всегда гарантируют журналисту грамотное обращение с таким рискованным материалом. Тут, конечно, хочется рекомендовать журналистам и документалистам прибегать к помощи профессиональных консультантов — как на этапе планирования съемок, так и на этапе монтажа конечного продукта.
Справедливо будет отметить, что в фильме фигурирует консультант-профайлер, анализирующий речь и поведение преступника. Но дополнительные консультации психологов, работающих именно с пострадавшими от насилия, а также активистов и правозащитников, ратующих за изменение общественного отношения к насилию где мощным инструментом таких изменений как раз и могут стать качественные журналистские материалы , могли бы не просто "обогатить" фильм, а сделать его принципиально иным и принципиально более качественным. Благо такие организации, психологи и активисты есть, они известны и весьма успешно работают. Вопрос "можно ли брать интервью у преступников и если да, то как" вызывает, пожалуй, самую острую полемику и самые жёсткие возражения, вплоть до инициативы введения законодательных запретов. Разговор о дополнительных законодательных ограничениях в этой сфере мне лично кажется не вполне конструктивным: скорее, эти вопросы должны как раз оставаться в рамках этического регулирования и саморегулирования медиа. Но тут уже сами журналисты должны приложить усилия к добросовестному соблюдению профессиональной этики, чтобы не вынуждать общественность прибегать к "более тяжёлой артиллерии", у чего могут быть и другие — весьма нежелательные — последствия, о чём предостерегают и медиаюристы. По поводу интервьюирования преступников наши коллеги по Альянсу независимых советов по делам прессы Alliance of Independent Press Councils of Europe, AIPCE привели несколько примеров из этических кодексов и разборов жалоб в своих странах. Например, в Ирландии в течение долгого времени во время всплеска насилия в Северной Ирландии было законодательно запрещено транслировать интервью членов нелегальной террористической организации и ассоциированных с ней политических партий, причем этот запрет не касался газет, а только вещателей. Когда было заключено перемирие, закон отменили.
Коллега из Франции привела пример, когда семья погибшего в теракте человека критиковала СМИ за слишком подробный портрет преступника, особенно показ его в обычной семейной обстановке и обыденных ситуациях. Близкие сочли, что это было оскорблением памяти погибших, и некоторые медиа приняли решение не публиковать фотографии террориста вообще или публиковать только фотографии, предоставленные полицией. В целом, такие вопросы часто возникают при освещении террористических атак: можно ли давать трибуну и голос террористам, ведь это как раз то, чего те и добиваются? В Германии этический кодекс рекомендует медиа при освещении актов насилия тщательно взвесить общественный интерес к информации в сравнении с интересами пострадавших — и не становиться инструментом преступников. Особенно опасной представляется ситуация с интервьюированием серийного убийцы, которое фактически даёт ему "сцену" для его деяний, совершённых за счёт жертв. Аналогичным образом оспариваемый материал подвергается критике за "глорификацию" или "нормализацию" преступника, на что автор фильма Ксения Собчак возражает [5] , что она показывает зло, как оно есть, и ставит вопрос перед обществом: что нам делать с таким чудовищем, которое живёт среди нас? Автор утверждает, что ни у кого не возникает сочувствия к Мохову, ей и самой было очень тяжело делать это интервью, но задача журналиста — осветить проблему, а уже реагировать на нее — дело правозащитников. Это кажется справедливым и весомым журналистским аргументом, на который вроде бы трудно возразить, но я всё же попытаюсь. Первый кадр фильма — чёрная "карточка" с информацией: "Виктор Мохов похитил в 2000 году двух несовершеннолетних девушек 14 и 17 лет и насиловал их в подвале почти 4 года.
По тем временам это был максимально возможный срок по этим статьям". Даже если бы у нас не было об этом преступлении никакой другой информации статей, передач, интервью и даже книг об этом преступлении, о Мохове уже даже есть страница в Википедии , из этого краткого описания мы получаем понимание, что Мохов и его преступление — зло. Кажется, трудно найти человека, который не согласился бы с этим. Выше мы очень кратко коснулись того, что сексуализированное насилие — самое, пожалуй, психологически травматичное из всех преступлений против личности, и пострадавшие в них, как никто другой, сталкиваются с вторичной виктимизацией и с неоднозначным отношением к себе. Потерпевшие проходят процедуру многократных расспросов и восстановления картины преступления, их личностные характеристики и интимная жизнь становятся предметом обсуждения и разбирательства, что усугубляется тем фактом, что следствие ведут чаще всего мужчины, и даже врач, проводящий осмотр, тоже может оказаться мужчиной об этом в одном из интервью также упоминает и Екатерина, пострадавшая от Мохова. В данном кейсе неоднозначности в каком-то смысле меньше, и вряд ли у кого-то возникают сомнения, что Мохов действительно совершил тяжкое, ужасающее преступление. В момент захвата пострадавшие были несовершеннолетними, преступник удерживал и многократно насиловал их в течение почти четырёх лет, одна из пострадавших родила от насильника двоих детей, которых он у неё отобрал, и ещё один её ребёнок погиб. В связи с этим целесообразность дальнейшего препарирования и "разоблачения" зла представляется весьма сомнительной. Задача журналистики — высветить, обнародовать то, что еще неизвестно, представить факты и свидетельства, которые, может быть, поменяют мнение аудитории и общества на явление или событие, покажут его более многогранным и неоднозначным, чем может показаться на первый взгляд.
В данном случае — что ещё может нам показать журналист, чтобы наше впечатление стало ещё более ужасным? Преступник уже более чем наглядно продемонстрировал зло своими преступными действиями, и был за это судим и наказан то есть вина его неоспорима и общеизвестна, и не только в моральном, а и в юридическом смысле. При этом на самых первых минутах фильма на первый вопрос Ксении, как он ощущает себя в связи с повышенным вниманием со стороны СМИ, Мохов отвечает: "Мне по кайфу". И получается, весь дальнейший разговор с ним, внимание к нему со стороны интервьюера и нас, зрителей, — это потакание, обеспечение этого "кайфа". Участвовать в этом весьма противно. И, как видно по отзывам, многие не смогли посмотреть больше, чем несколько минут этого фильма, или не стали смотреть вовсе, прочитав возмущение других комментаторов. Даже филологически мы используем словосочетания "герой репортажа", "герой фильма", "герой интервью" — и "героизация", на мой взгляд, в данном случае состоит не в том, что авторы фильма выказывают одобрение своему "герою", а в самом факте уделённого ему времени, внимания и транслирования его прямой речи. По другим работам мы видим, каким хлёстким, едким и порой даже безжалостным собеседником может быть Ксения, а тут в беседе с преступником она демонстрирует какой-то странный в данной ситуации идеальный раппорт. Скорее всего, Ксении действительно было очень непросто брать это интервью.
Но для зрителя оно производит впечатление легкой, местами полушутливой, практически приятельской беседы. И ведь в данном случае перед интервьюером вроде бы даже не стоит задача "разговорить" собеседника, он сам с видимым удовольствием идёт на контакт, отвечает на вопросы и рассказывает о себе. В этой ситуации хотелось бы — нет, конечно, не морализаторства со стороны журналиста, но максимального отделения, отстранения интервьюера от интервьюируемого.
Луганская Народная Республика»: Полуфиналистка Оксана Кравцова рассказала, что запомнилось ей больше всего в ходе очного этапа конкурса «Лидеры возрождения. Луганская Народная Республика»: «На меня очень сильное впечатление произвел Сергей Владимирович Бурлаков — человек с большой буквы, который пережил много испытаний. Он действительно для нас лидер и пример».