Кроме того, чтобы не забыть язык следует регулярно общаться с его носителями, пусть и через интернет, надо читать газеты, смотреть фильмы и телепередачи на русском. «Забытый язык журавлей» был показан в США в июне 1992 года как часть антологии «Великие представления» («Great Performances»), но был подвергнут цензуре, как для телевизионной. половина всех, ныне существующих.
Морфосинтаксическая перестройка
- Как и зачем возрождают мертвые языки сегодня
- Похожие темы
- Звездный прогноз недели с 22 по 28 апреля
- Забытые языки: уникальные и исчезающие языковые системы
- Внимание, снято: Викторина по кинотерминам
- Во время переписи в России нашли пять вымерших и один заснувший язык
Древние навсегда забытые языки мира ТОП 10 Египетский Коптский Скандинавский Иврит Санскрит Латынь
Главная» Новости» Новости латвии на делфи на русском языке. половина всех, ныне существующих. Языковая регрессия (language attrition) — это явление, когда после переезда человек постепенно начинает забывать свой родной язык. Громкая новость начала года о том, что страны Прибалтики стали рекордсменами по поставкам пива в Россию, на поверку оказывается «раздутой». Главная Новости Новости библиотек.
На Международной выставке "Россия" отпраздновали Всероссийский день мордовских языков
| Мозг человека помнит забытый язык, доказали ученые | Во французском языке неспособность вспомнить знакомое слово называется presque vu — «почти увиденное», прескевю, в английском — «tip-of-the-tongue» — на кончике языка. |
| Звездный прогноз недели с 22 по 28 апреля | Как не забывать языки. В теории все звучит замечательно. |
| Тест по русскому языку: 10 вопросов, на которые не все ответят верно: ИА «Кам 24» | Новости. Аватар. Фатима Алиева. 15 октября 2021 г., 18:52. В Ярославской области в сельской почте обнаружили забытые письма начала 20-го века. |
Забытый язык журавлей
Мы послушаем фрагменты песен и увидим кадры танцев с праздника в горной деревушке, а ещё узнаем, что под эти романтичные песни можно танцевать не только в Провансе, но и в Москве. Встречу завершит небольшой концерт из песен на окситанском языке в живом исполнении.
Сколько пассажиров смогли бы ответить на вопрос о цели поездки? На сегодняшний день в мире существует огромное количество различных языков, на которых активно говорят люди во всех уголках планеты. Многие происходят от мертвого языка, латинского, он считается языком медицины, юриспруденции, науки в целом. Но мало кто знает, что есть еще несколько не менее важных и красивых забытых языков, которые некогда существовали. Сегодня собрали подборку из 5 самых интересных мертвых языков.
Санскрит Санскрит возник за полторы тысячи лет до начала нашей эры, и он открывает наш топ. На этом языке в настоящее время говорят лишь церковные служители, он является литургическим. На санскрите раньше писались преимущественно священные тексты.
Автор проекта, слов песни «Кода истя, эрзят? С тех пор в Ульяновской области издается газета на эрзянском языке. Почти с самого основания газеты в редакции работает Татьяна Миганова. Издание несет культурно-просветительскую направленность, рассказывает читателям о событиях как в Ульяновской области, так и в населенных пунктах за ее пределами с компактным проживанием эрзи и мокши. Распространяется на территории Ульяновской области по подписке. Подписку можно оформить в любом почтовом отделении.
Такое положение дел вынуждает комиссию, как она заявляет, опубликовать официальный справочник по вопросам этикета. Некорректное использование кейго, считают ревнители чистоты языка, может в конечном итоге отрицательно повлиять на фундаментальные принципы японского общества. Умение выразить скромность и смирение в иерархическом японском обществе являются едва ли не ключевым. Ошибки могут привести к публичному позору.
Окситания: как музыка и танцы вернули забытый язык
Мы забываем язык, когда не говорим на нем: как нужные слова и правила вылетают из головы. Лидер организации Антиимпериалистический союз Тобиас Пфеннинг рассказал об удивительном поведении беженцев. Стоило им оказаться в Германии, украинский язык они тут же забыли. Специалисты сделали вывод, что человеческий мозг хранит память про родной язык, забытый ещё в детстве.
Почему изучая новый язык можно забыть старый?
Кажется, что мертвыми принято называть давно исчезнувшие языки, но это совсем не так | VOKRUGSVETA. Подросток из Нидерладнов очнулся после операции и забыл родной язык, зато свободно заговорил на английском, сообщает Daily Mail. Даже родной язык можно забыть, если не разговаривать на нём 3–4 года. Эксперимент ученых доказал, что забыть родной язык невозможно.
Как и зачем возрождают мертвые языки сегодня
То есть на некоторую территорию, населенную какими-то племенами, приходят более сильные завоеватели и поселяются. Местное население оказывается в ситуации, когда они должны выучить язык этих пришельцев, и в этой ситуации они могут перейти на этот язык окончательно. Либо миграция: небольшая группа переместилась на другую территорию, оказавшись в окружении другого языка, и стала двуязычной, а потом она может отказаться от собственного языка. Демографическое давление: в каком-то месте без всякого захвата начинает расти количество людей, говорящих на другом языке. Так было, например, на севере Сибири в 50-60-е годы, когда началось промышленное развитие Севера, и туда поехало большое количество людей, говорящих по-русски.
Соответственно, люди, говорящие на других языках, оказались в иноязычном окружении. Урбанизация, индустриализация и другие экономические изменения, когда вдруг появляются города, появляется промышленность, привлекательные рабочие места, и люди из окрестных сел, где они говорили на непонятно каком языке, переезжают в город и начинают разговаривать на языке новой промышленности. Введение школьного преподавания, введение письменности, появление телевидения — масса ситуаций возникает, когда группа может оказаться в ситуации, когда она теоретически может перейти на чужой язык. Все эти факторы создают условия для того, чтобы языковой сдвиг стал возможным, но не делают этот сдвиг неизбежным.
Чтобы этот сдвиг начался, должно быть выполнено два условия. Первое — языковой контакт, второе — ситуация «престижного неравенства языков». Что это такое? Прежде всего, надеюсь, что все присутствующие понимают, где именно происходит языковой контакт.
Где та точка, в которой происходит контакт между языками? Это не точка на карте или плане города. Языковой контакт происходит исключительно в голове человека. Именно там сосуществуют два языка, которые начинают влиять друг на друга, и один из них постепенно может вытеснить другой.
А может и не вытеснить, человек может на всю жизнь остаться двуязычным и передать это своим детям и внукам. Для того, чтобы сдвиг все-таки пошел, эти два языка должны быть не равны по престижности. Один должен быть выгодным, престижным, богатым, с большой литературой, экономически выгодный и нужный. А второй должен быть простой, как говорил один житель деревни, где живут мариупольские греки: «Наш греческий язык — он только до асфальта, а после асфальта — уже русский язык».
Вот когда возникает ситуация, что без знания доминантного языка я не могу получить хорошую работу, не могу получить образование, не могу сделать никакую карьеру — в этой ситуации возникает «неравенство престижа». И в этой ситуации может начаться сдвиг. Контакт двух языков создает некоторый период двуязычия. Он может быть длинным, может быть покороче, может быть совсем коротким, на протяжении одного поколения.
И отсюда темпы этого сдвига могут быть медленные — это сотни лет, именно так происходил сдвиг кельтских языков в Англии, в течение столетий уступавших место английскому, и все-таки уступивших. Это могут быть средние темпы — три-четыре поколения, когда прабабушки стали двуязычными, а уже их правнуки переключились на доминантный язык. И это может быть тем, что называется «катастрофические темпы сдвига», когда родители говорят на одном языке, дети говорят на двух языках, а внуки говорят уже только на доминантном, едва понимая язык бабушек. Вот это называется «катастрофический сдвиг».
Приведу примеры таких сдвигов. Вот пример того, как сообщество «само решает», что старый рецессивный язык ему не нужен. Речь идет о Мексике. Языковой сдвиг с языка тектитеко на испанский.
Когда исследователи начали наблюдение в этом регионе, они обнаружили такие истории, например: одна из местных женщин рассказывала, как муж ругал ее, если она говорила с детьми на тектитеко. Он считал, что так дети ничего не добьются, и люди будут над ними смеяться, если они не будут говорить по-испански. Школьные учителя в этом сообществе тоже смеялись над этим языком, говоря, что он устарел и никому не нужен, он хуже испанского. Сами носители довольно быстро поверили в то, что их язык не годится для полноценной коммуникации.
Пожилые люди, пытавшиеся говорить на этом языке с внуками, сталкивались с насмешками и перестали на нем говорить, молодежь стала говорить по-испански, уходила в город и получала там лучшую работу, благодаря испанскому. Это дополнительно формировало низкий социальный престиж языка тектитеко. Ситуация, когда люди сами реши не говорить на традиционном языке, а говорить по-испански. Пример Аляски, когда языковая политика государства, реализуемая через школу, подталкивает сообщество к отказу от языка.
Это 60-е годы, сдвиг с одного из местных языков на английский. Речь идет о маленьком поселке, где есть только начальная школа. Все дети, которые заканчивают ее, должны переезжать в интернат соседнего, более крупного поселения. Либо они ездят в эту школу каждое утро 50-60 километров на автобусе, либо живут в интернате.
Для большинства учеников этот переезд в интернат был очень травматичен. Сверстники и учителя потешались над ними из-за того, что дети говорили на непонятном языке, были какими-то смуглыми, странными, азиатского вида. Повторяю, речь идет об Америке 60-х годов. И вот интервью с одним из тех детей в 90-е годы, эта женщина была уже взрослой: «Над нами постоянно потешались из-за того, что мы говорим на своем языке, или просто из-за того, что мы — местные.
Мы были молодыми и не умели за себя постоять, и нам приходилось глотать гнев и обиду. Мне много раз бывало стыдно, что я — местная, я не хотела быть местной. Потом мы выросли, многие из нас женились, появились дети. Мы не хотели, чтобы наши дети пережили то же, что пережили мы, когда нас обижали и наказывали за то, что мы говорим на родном языке.
Хватит и того, что наши черты лица и цвет кожи всегда с нами». Вот такая цитата взрослой женщины, которая через 40 лет вспоминает свои чувства школьницы. Вы видите мотив этой женщины не учить своих детей своему родному языку — «Я не хочу, чтобы мои дети пережили то, что я пережила в детстве». Тоже в каком-то смысле добровольно человек отказывается от языка, но это уже немного другая добровольность.
Или еще один пример, совсем из другого региона. Я сознательно привожу примеры из разных регионов, чтобы вы поняли, что эта ситуация повсеместная. Кения — там мы обнаруживаем ровно тот же самый мотив насмешки, тот же самый мотив издевательств за использование родного языка, который оказывается довольно популярен. Цитата из книги кенийского писателя, который вспоминает свои школьные годы: «Английский язык стал языком моего формального образования.
В Кении английский стал больше, чем языком. Он стал главным и единственным языком, и все прочие языки должны были почтительно склониться перед ним. Самое унизительное переживание — это быть застигнутым на территории школы, когда говоришь на кикуйю это его родной язык. Нарушитель подвергался телесному наказанию: от трех до пяти ударов палкой по голым ягодицам или его заставляли носить на шее металлическую бляху с надписью: «Я дурак».
Хорошие такие педагогические приемы в цивилизованной Кении! Речь опять идет о 60-х годах 20-го века. Естественно, что дети, прошедшие через этот печальный опыт, становясь взрослыми, стремились оградить своих детей от таких переживаний. Итак, попав в ситуацию «языкового контакта» люди переходят от одноязычия к двуязычию.
Если два языка оказываются не равны с точки зрения престижа неважно, какого — культурного, социального или экономического , может начаться языковой сдвиг. Но проблема в том, что он может начаться, а может и не начаться. Беда в том, что мы не умеем его предсказывать. Часто бывает так, что вроде бы все факторы налицо: демографическое давление и «престижное неравенство» есть, и развитие промышленности, и экономическая выгода говорить на другом языке, и люди, конечно, выучивают этот другой, доминантный, язык, но почему-то не отказываются от своего собственного.
По всем признакам общность должна перейти на другой язык, но не переходит, остается двуязычной. Эти два разных процесса смешивают те, кто пишет об этом, и смешивают, на мой взгляд, необоснованно. Одно дело — факторы, которые регулируют распространение доминирующего языка. Эти факторы мы знаем.
А вот для исчезновения более слабого языка вроде бы те же самые факторы, но почему-то они не всегда работают. Иногда кажется, что языку уже некуда деваться, он должен исчезать, а он не исчезает, люди продолжают на нем разговаривать. До сих пор мы говорили о ситуации, когда выбор, на каком языке говорить, был более-менее свободным. Но существуют такие ситуации в мире, которые иначе, чем «грубым принуждением» назвать невозможно.
Хочу подчеркнуть, что довольно трудно провести границу между свободным выбором и принуждением. Если школа изо дня в день и из года в год создает у людей ощущение, что их язык никому не нужен, он плохой и слабый — это свободный выбор или принуждение? Я не возьмусь однозначно определить. То же самое происходит, когда какой-то поселок решили закрыть, а людей из него перевезти в город.
И сначала в этом поселке закрывают школу, потом — медицинский пункт, магазин, потом отключают электричество, и люди переезжают в город и оказываются в ситуации, когда их язык — это язык очень маленькой группы, а вокруг все говорят на доминирующем языке, и они переходят на него. Вот это выбор или принуждение? Довольно сложно провести границу. Приведу два примера ситуаций, которые я считаю прямым принуждением, без всяких попыток изобразить хоть какую-то свободу выбора.
Один пример — это наш Крайний Север, что называли Советским Севером в 50-60-х годах. Наблюдалась одна и та же картина: местные власти в принудительном порядке забирали детей из семей в интернаты, часто вопреки воле родителей. В этих интернатах учились дети из самых разных этнических групп, поэтому единственным общим языком у них был русский. И язык преподавания у них тоже был русским.
Кругом них были люди, тоже говорившие по-русски. Когда я изучал на Крайнем Севере эти языки, слушал страшные рассказы о том, как маленького мальчика прятали в стойбище под шкурами, а его все-таки находили и насильно тащили в вертолет, чтобы вести в школу. Или как родители прятали детей в отдаленных стойбищах, а власти вызывали — ни много, ни мало! Мне приходилось слушать печальные истории о том, как детей наказывали, если они говорили на родном языке в школе или где бы то ни было.
Читал и слушал такие истории десятки раз. Очень многие дети уезжали из своего родного стойбища навсегда, во всех смыслах слова. Они уже не могли потом вернуться. Мало того, что они уже не владели языком, на котором говорили их родители, они не владели той культурой, которая нужна, чтобы выживать в этих условиях.
Не просто выживать, а жить в свое удовольствие в кочевых условиях. Трудно сказать, что это — добровольный выбор. Это насилие чистой воды. Как любое насилие, оно объясняется наилучшими благими намерениями.
Всегда хотели «как лучше». Чтобы вы не подумали, что эта ситуация чем-то специфична для СССР — ровно те же самые истории приходилось слышать, записывать и читать и на Аляске, и в Австралии, и так далее. Вот вам австралийский пример. Политика была та же самая в отношении аборигенного населения Австралии.
Насильно увозили детей в грузовиках, я видел эти фотографии — страшное впечатление, потому что это такие большие открытые грузовики, у которых в кузове стоит сваренная из толстенных прутьев клетка. Сзади — дверца, она запирается на огромный амбарный замок. И в эти клетки набивали детей, запирали и везли их «к светлому будущему». В школе, естественно, их учили английскому языку, а аборигенные языки были категорически запрещены.
Единственное отличие этой истории от нашей отечественной в том, что у нас забирали всех детей без разбору, а в Австралии пошли по совсем чудовищному пути, на мой взгляд: они забирали только полукровок. То есть, только детей, у которых один из родителей был белым, а второй — из австралийских аборигенов. Это поколение в австралийской научной публицистической литературе называется «украденным поколением» stolen generation. Так обозначают тех детей, которые были насильно увезены из своих родных поселков в интернаты.
То же самое происходило на Аляске. И что интересно, все эти события происходили примерно в одно и то же время. Я не могу этого объяснить. Почему — не знаю.
Вот такое странное время. Такие ситуации, конечно, редки, они происходят не везде. Обычно ситуации прямого насилия не длятся долго. Больше 10 лет не длятся, примеров таких нет, потом власти все же спохватываются, что они делают что-то не то, или начинаются протесты местного населения.
Но языки умирают и без прямого насилия. В результате добровольного, так сказать, выбора их носителя. Такая небольшая схема: как происходит языковой сдвиг. Для того, чтобы произошел языковой сдвиг, должно произойти расслоение общности на поколения.
Для каждого поколения имеется свой языковой выбор. Для старшего поколения прежний, «рецессивный» язык — родной, они говорят на нем в основном, а новым — «доминантным» — языком владеют очень слабо. Для младшего поколения родным языком уже является «доминантный», а своим прежним «рецессивным» языком они уже почти не владеют. И для среднего поколения характерна ситуация «полуязычия», как она называется в лингвистике, когда свой язык они почти забыли, а новый толком еще не выучили.
Как видите, в этой ситуации общение между бабушками и внуками практически исключено. У них нет общего языка. Соответственно, прерывается передача любой традиции, не только языковой. Это поколение мы когда-то назвали «переломным поколением», обычно это группа людей 30-50 лет, в зависимости от конкретного поселка.
В пределах этой группы нормальная коммуникация между поколениями полностью разрушена. Среднее поколение может кое-как договориться со своими родителями и со своими детьми. Родители смеются над их искаженным родным языком, «рецессивным», а дети смеются над их «кривым» «доминантным» языком. Оказывается, что эта ситуация — издевательства друг над другом — начинает удваиваться.
Вот такая картинка, которая показывает, каким именно образом происходит исчезновение языка. На этом первая половина моей лекции заканчивается. Вывод из нее прост, но не окончателен. Во второй половине я буду показывать, что на самом деле все совсем не так.
Есть одна странность. Эти охватившие всю лингвистическую общественность пророчества, что все языки скоро погибнут — эти пророчества загадочным образом не новы. Для простоты я буду говорить сейчас о нашем отечестве, хотя мы знаем, что те же самые проблемы и процессы происходят во всем мире. Изучение языков, изучение этнографии Сибири и Крайнего Севера России началось во второй половине 19-го века.
И уже в самых первых публикациях конца 19-го — начала 20-го века, которые посвящены «северным туземцам», мы находим одни и те же пророчества о скором исчезновении всех этих народов и всех этих языков. Это был финский швед или шведский финн, не знаю, как правильно сказать — он был шведом по происхождению, гражданином Финляндии. Как видите, прожил он всего 40 лет, и отчасти причиной его ранней смерти было то, что он больше 10 лет провел в Западной Сибири, в очень тяжелых условиях, изучая местные языки и народы, по поручению российской Академии наук. Так вот, инструкция: «Господину Кастрену поручается все народы в пространстве между Енисеем и Обью точно исследовать в этнографическом и лингвистическом отношении, первобытные жители Сибири находятся в таком состоянии, что не должно упускать время, чтобы ныне спасти об них сколько можно сведений».
С оговоркой на некоторые стилистические особенности языка того времени, это примерно та же самая цитата, которую я приводил в самом начале — «языки гибнут, надо срочно их спасать и описывать». Приведу еще два примера «пророчеств». Одно — юкагиры. На карте показан примерный район их расселения.
Он пишет: «теперь там живет всего несколько семей, которые, впрочем, теперь уже совершенно забыли свою речь и приняли как язык, так и образ жизни русских». Он опубликовал свои материалы через 30 лет после возвращения. В 1894 году человек пишет о 1860-м, что «они совершенно забыли свою речь». В 1900-м году Владимир Иохельсон пишет: «У тех же самых юкагиров через несколько десятков лет язык может исчезнуть, а само племя прекратит существование частично вымерев, а частично растворившись в окрестных племенах».
Прошло 40 лет, а ничего не меняется, языкам начинают пророчить гибель через несколько десятков лет. Через пять лет после этого Елена Маслова, питерский лингвист: «Большинство юкагиров старшей возрастной группы владеет двумя или тремя языками, причем первым является юкагирский. Смотрим на даты. Прошло 135 лет с пророчества Майделя о том, что юкагирский язык уже практически исчез.
И каждый следующий исследователь с удивительным упорством пророчит ту же самую гибель. Еще один пример — командорские алеуты. Проходит почти сто лет, мой покойный шеф Георгий Алексеевич Меновщиков, на тех же Алеутских островах в 1965 году записывает материалы этого языка и пишет: «Алеутский язык все еще используется, но только старшим поколением. Молодые алеуты и алеуты среднего возраста почти полностью перешли на русский язык».
Прошло 20 лет, и мы с моим коллегой оказались на тех же Командорских островах, записывали тот же самый алеутский язык и застали ровно ту же самую картину: несколько пожилых женщин все еще каким-то чудом помнят свой родной язык. Молодежь уже на нем не говорит, среднее поколение ничего не понимает, и только знание всех этих предыдущих цитат удержало мою руку от того, чтобы написать ту же самую фразу: «Пройдет 20 лет, и алеутский язык исчезнет». Что происходит, собственно? Это нельзя объяснить просто ошибкой, что исследователи невнимательны, что-то не увидели.
Откуда такая систематическая ошибка? Век за веком, десятилетие за десятилетием ситуация описывается одним и тем же способом — пожилые люди помнят, молодежь не говорит. Проходит 20, 40, 100 лет — ситуация не меняется.
Как правило, люди знают язык своей национальности, но не говорят на нём.
Самыми распространёнными языками в России по владению оказались русский, английский, татарский, чеченский и башкирский. Другие новости читайте в специальных разделах для Москвы и Петербурга. Хотите быть в курсе всего самого интересного в городе? Подписывайтесь на нас в Telegram в Москве и Санкт-Петербурге.
На родном языке мы говорим наши первые фразы и яснее всего высказываем свои мысли. Он является способом, с помощью которого можно научить уважать себя, других людей, свою историю, свою культуру. В русском фольклоре и произведениях классиков часто встречаются устаревшие слова русского языка, вышедшие из обихода в современном мире.
Каталог фирм Глазопялка, ловита и просинец: что это? В Сызрани студенты стали переводчиками родного, но забытого языка В Центральной библиотеке имени Е. Аркадьева отметили День славянской письменности и культуры турниром. Такая форма интеллектуального состязания хорошо зарекомендовала себя среди молодежной читательской аудитории.
Вот и на этот раз библиотекарь Екатерина Щепалина сумела увлечь интересными и познавательными заданиями первокурсников медико-гуманитарного колледжа. С каждым туром сложность заданий возрастала.
Родной язык невозможно забыть?
Таким образом, родная речь оставляет в головном мозге своеобразный след. В исследовании приняли участие добровольцы в возрасте 10-17 лет. Участники, вошедшие в первую группу, были рождены в семьях, где родным языком считался французский. Вторая группа воспитывалась в семьях, говорящих на французском языке, но ее участники родились на территории Китая. Реклама на веке Этих детей поместили во франкоговорящие семьи в возрасте до трех лет. Все они не говорили по-китайски.
Добровольцы, которых определили в третью группу, знали и французский и китайский языки, то есть они являлись билингвами.
При этом пару часов занятий в неделю сводит на нет отсутствие разговорной практики. Дома на национальном языке не общаются. Поэтому у тех, кто осваивает диалект, сложности с произношением, - вздыхает Надежда Кауна, демонстрируя мне электронное фонетическое пособие для школьников и студентов, автором которого она является.
Хороших учебников для начинающих крайне мало. Да и выпуск их власти не поддерживают - составителям приходится самостоятельно искать средства на издание, отмечает еще одну проблему моя собеседница. И со вздохом добавляет: - Язык наш достаточно сложный, одних только числительных в нем сколько! Чтобы посчитать пуговицы, нужен один счет, рыбу - другой, а людей - третий.
Это многих отпугивает. Некому мне передать свои знания. Желающие-то были - и нивхи, и русские. Но никто до конца не дошел - некогда всем.
К примеру, Гусь-Хрустального? Оказывается, гусевцы! А Набережных Челнов? Пригодились участникам интеллектуального соревнования также словари редких и забытых слов.
Иначе очень сложно было бы перевести такие слова, как «прьстъ» - палец, «шеломъ» - шлем, «ловита» - охота, «лжа» - ложь, «глазопялка» - любопытный... Студенты искали сопоставления современным названиям месяцев года.
Работа системы строится на базовых принципах лингвистики. К примеру, специалисты, которые изучали древние языки, делали вывод, что буква «p» в словах со временем может поменяться на «b». Алгоритм дешифрования учится встраивать звуки языка в многомерное пространство, где различия в произношении отражены как расстояние между соответствующими векторами. Возникают шаблоны изменения языка. Модель может сегментировать слова на древнем языке и сопоставлять их с аналогами на современном, родственном ему.
Алгоритм позволяет оценить близость между двумя языками; фактически, при тестировании на известных языках он может даже точно определять языковые семьи.