Режиссер: Бернардо Бертолуччи Оператор: Витторио Стораро. «Последний император» / «The Last Emperor» (1987) Phot1497. Главная» Новости» Последний император фильм маньчжурия содержания. Однако из всей (я даже априори готов утверждать: кропотливо воссозданной в полном соответствии с подлинной биографией последнего имперашки) этой фильмы по-настоящему запоминается один эпизод. декоративная теория, рассказывающая историю амбициозного императора, который этого не заслуживал. 1987 страна - Франция, Великобритания, Италия слоган - «He was the Lord of Ten Thousand Years, the absolute monarch of China.
Последний император (The Last Emperor) (Бертолуччи, 1987). Рецензия
| Последний император (1987) | Этот фильм, рассказывающий о судьбе последнего китайского императора, был снят в 1987 году. |
| «Последний император» (1987) - фильм про иллюзию власти | Бертолуччи позже снял другой фильм о востоке – «Маленького Будду», но тот гораздо более западный, дидактичный, в нём не хватает непосредственности, что свойственна «Последнему императору», восточная экзотика кажется гораздо менее естественной, и ну, просто это. |
| Последний император / The Last Emperor | "Последний император" получил множество наград, среди них девять премий "Оскар", в том числе за лучший фильм, лучшую режиссуру, лучший адаптированный сценарий, операторскую работу, монтаж и саундтрек. |
| Отзывы о фильме «Последний император» — Мувилиб | Биография, драма, история. Режиссер: Бернардо Бертолуччи. В ролях: Джон Лоун, Джоан Чэнь, Питер О’Тул и др. Описание. В 1908 год, империя Цин. Трёхлетний Пу И становится императором Поднебесной. К императору-ребенку относятся как к божеству. |
| Последний император - рецензия на фильм | Эпическая история о последнем императоре Китая, основанная на реальных воспоминаниях самого Пу И, написавшего однажды автобиографию. |
Film Review: ‘The Last Emperor’
Ознакомьтесь с плюсами и минусами Последний император, посмотрите плохие и хорошие отзывы. Кадр из фильма "Последний император" (1987, режиссёр Бернардо Бертолуччи). отзывы о фильме. Этот фильм – жизнеописание последнего императора Поднебесной Империи, последнего из династии манджуров Пу И. Фильм полон драматизма и трагичности. этот фильм при первом просмотре меня потряс, судьба последнего императора будоражила воображение. 1987 страна - Франция, Великобритания, Италия слоган - «He was the Lord of Ten Thousand Years, the absolute monarch of China.
Отзывы и рeцензии. Последний император
| «Последний император» / «The Last Emperor» (1987) | «Последний император» — эпическое полотно, иллюстрация подлинных исторических событий заката империи (но не американской) и нашествия варваров, явленных в фильме в образе персонажа Питера О’Тула. |
| Последний император (The Last Emperor) (Бертолуччи, 1987). Рецензия | Биография, драма, история. Режиссер: Бернардо Бертолуччи. В ролях: Джон Лоун, Джоан Чэнь, Питер О’Тул и др. Описание. В 1908 год, империя Цин. Трёхлетний Пу И становится императором Поднебесной. К императору-ребенку относятся как к божеству. |
Все новости о фильме "Последний император" (1987)
Понравилось также последние кадры, как он попал в свой закрытый город, а также то, что смерть его в фильме была подобна исчезновению. Режиссер: Бернардо Бертолуччи. Он был повелителем миллиарда человек. Ему было уготовано «десять тысяч лет счастья». Но мир древних традиций рухнул под напором века перемен В 1908 году трехлетний Пу И, последний из династии. Последний император (фильм 1987).
«Последний император» (фильм)
Но жизнь последнего императора Китая оказывается частью всей великой истории XX века. Описание: История последнего императора великой страны. В 1908 году трехлетний Пу И взошел на императорский трон Китая. Понравилось также последние кадры, как он попал в свой закрытый город, а также то, что смерть его в фильме была подобна исчезновению. Кадр из фильма "Последний император" (1987, режиссёр Бернардо Бертолуччи).
Последний император (The Last Emperor) (Бертолуччи, 1987). Рецензия
Биография, исторический, драма. Режиссер: Бернардо Бертолуччи. В ролях: Джон Лоун, Джоан Чэнь, Ин Жочэн и др. Фильм рассказывает о жизни Пу-И, последнего императора Китая, и следует за бурным правлением этого вождя. Биография, исторический, драма. Режиссер: Бернардо Бертолуччи. В ролях: Джон Лоун, Джоан Чэнь, Ин Жочэн и др. Фильм рассказывает о жизни Пу-И, последнего императора Китая, и следует за бурным правлением этого вождя. Режиссер: Бернардо Бертолуччи. Он был повелителем миллиарда человек. Ему было уготовано «десять тысяч лет счастья». Но мир древних традиций рухнул под напором века перемен В 1908 году трехлетний Пу И, последний из династии.
«Последний император» (1987)
Итальянский режиссер снял абсолютно европейский фильм про Китай — с мягким светом и медленным ритмом, созданными на экране гениальным оператором Витторио Стораро, с поражающими воображение красотой и масштабом декорациями Фердинандо Скарфьотти, с вниманием к актерской игре и особой — европейской — оптикой. В полифонии политических преобразований, революций и переворотов, остается слышна человеческая история, и такое сочетание эпоса и интимности делает «Последнего Императора» одним из тех фильмов, ради которых стоило придумать кино.
Кто-то трудился над тем, чтобы планета закипела негативными эмоциями. Ну, это риторический вопрос. Фильм 1987 года, сделан красиво, массовки масштабные по китайски. Номинирован на Оскар в 9 номинациях, и получил все 9 первых премий. Стоит смотреть.
Подробно показывая именно детские годы, предшествовавшие появлению государства нового типа, Бертолуччи будто стремится проникнуть в тайну «утраченного времени». Ибо потом наступает эпоха, когда всё обретает свою полную противоположность, всё, кроме осознания внутренней свободы. На примере судьбы Пу И режиссёр стремится утвердить тезис о тщетности и бесплодности человеческих усилий как приспособиться к ходу истории, так и самому что-либо в ней изменить. Сопоставление глобальных исторических катаклизмов с судьбой «вечного» затворника давало Бертолуччи возможность, с одной стороны, продолжить разработку ключевой темы своего творчества, посвященного анализу влияния революционных преобразований на ход истории. А с другой — отразить тот непреложный факт, что, несмотря на множество глобальных социальных изменений, Китаю удалось сохранить непрерывность многовековых традиций. Задействовав едва ли не рекордное в истории кино число статистов — 19 тысяч человек и 60 актёров только лишь на основные роли, великий итальянец снял фильм, в первую очередь, о конкретной человеческой судьбе, чему и была подчинена вся глобальность этого суперколосса. Бертолуччи вполне достойно распорядился огромным для неголливудского производства капиталом, сняв по книге воспоминаний англичанина Реджиналда Джонстона величественную эпопею. Уже после объявления претендентов на «Оскар» стало понятно, что главным фильмом года академики назначили «Последнего императора», выдвинутого по максимальному числу номинаций. Всё потому, что картина наилучшим образом отвечала представлениям о так называемом «большом стиле». Четыре оставшихся претендента на главную статуэтку — «Роковое влечение», «Теленовости», «Надежда и слава», «Очарованные луной» — на его фоне выглядели явно неконкурентоспособными. Говорят, что в своих картинах он не только обращался к каким-то конкретным периодам Истории, но и показывал беспощадное воздействие великой силы Времени на человека. Однако на мой взгляд подобное толкование творчества этого замечательного режиссёра неполноценно и несколько однобоко. Мне кажется, что он не столько хотел подчеркнуть зависимость человека от обстоятельств, от некой незримой, но ощутимой Силы, которая каким-то образом решает за каждого человека, что ему делать, сколько искал доказательства существования истинной, внутренней Свободы в каждом человеке. В фильме «Последнее Танго в Париже», к примеру, он помещает Мужчину и Женщину в абсолютно стерильную атмосферу: комната без интерьера, секс без отношений, разговоры без воспоминаний. Их маленький замкнутый мирок словно отделён непроходимой стеной отчуждения от всего остального мира, режиссёр словно освобождает их от тех угнетающих условностей, которыми полна наша жизнь, материальных, духовных и этических. Единственное от чего он не освободил своих героев, так это от условностей естественных, физиологических. Сношения мужчины и женщины, согласно всем законам естества, имеют одну абсолютную цель — зачатие ребёнка, потому предусмотрены природой в отличие от однополой связи, которая на физиологическом уровне абсолютно неестественна, поэтому, кстати, на мой взгляд, Бергман и сказал, что если бы главные герои фильма были гомосексуалистами, история имела бы смысл; напомню, Бертолуччи с ним в этом согласился. Но несмотря на все ухищрения режиссёра и главных героев фильма, между ними всё-таки возникает губительная для Свободы привязанность. Результатом стала смерть, смерть не только отношений, но и Поля, который к этой привязанности потянулся. С другой стороны, если в «Последнем танго…» Бертолуччи показал зависимость человека от его интимных привязанностей, то в фильме «Конформист» режиссёр исследовал собственно «конформизм», причём скорее не как форму приспособленчества, свойственного человеку, а как осознанный отказ этого самого человека от Выбора, а значит — от Свободы. Встреча Марчелло с его учителем — одна из самых значимых в этом плане, ведь именно во время неё тот напоминает ученику о существовании другого пути, на котором каждый человек сам решает, что ему делать и как жить, независимо от общества или условий политической системы. Марчелло не принял этот вариант, хоть на мгновение и позволил себе не подчиниться фашистам. В конце же он поступил как самый настоящий конформист — постарался приспособиться. И поиск Свободы путём кратковременной запрещённой связи лишь жалкое подобие того, что он хотел почувствовать. Ну а что касается «Последнего императора», Бертолуччи лишь загнал себя в созданную за тысячи лет до его рождения ловушку. Он снова обратился к теме тотальной НЕсвободы человека. Для этого режиссёр взял за основу повествования историю жизни последнего императора Китая. На протяжении всего своего существования Пу И был зависим от своего окружения. Сначала это выразилось в отрыве от семьи и закрепощении внутри Запретного города. Потом — в невозможности правления сначала Китаем, а затем и Манчжурией. Ну а в промежутках между этими флешбэками мы видим героя существующим в тюрьме, а в конце — садовником в государстве, где он является лишь маленьким винтиком большой системы. Что-то напоминает, правда? Так к чему же приводят отчаянные попытки Пу И вырваться из замкнутого круга? В поисках правды герой отправляется в Запретный город, к истокам своего внешнего и внутреннего затворничества. Как итог — печальная и поучительная встреча Пу И уже как призрака, по крайней мере, на мой взгляд с маленьким мальчиком — винтиком нового государства, которым тот себя ещё не ощущает. Сверчок, выползающий из своей «клетки» в руках ребёнка — очень трогательная метафора преемственности вечного поиска Свободы. Однако режиссёр всё же устранился от навязчивого пафоса этой аллегории, приводя в Зал Гармонии туристов, пришедших поглазеть на пустующий трон императора. Трескалась нефритовая скорлупа империи, изнутри рвалось нечто новое, кто бы еще знал, что именно. Повелители Войны, окровавленными руками рвавшие друг у друга страну, были солидарны в части разрушения до основания «мира насилья», под которые каждый новый временщик понимал предыдущий режим. До построения мира нового руки не доходили, в отдалении уже снова слышались выстрелы и топот сапог. Недалек тот час, когда за стол военной политики сядет Япония и, невозмутимо улыбаясь, урвет богатый северо-восток. Манчжоу-го — социально-политический эксперимент не на «десять тысяч лет счастья», но на скорбную чертову дюжину. Благо, государь под рукой: хранимый китайцами про запас обломок династии Цин, мальчик, приученный повелевать живыми игрушками и танцевать, когда дернут за нитку. Восклицанием в начале конце? Вода в раковине наливается цветом темного рубина, таким ярким в этом выхолощенном мире победившего хаки. В зеркале — половина бледного лица, взгляд, обращенный вовнутрь, к давнему дню, когда трехлетнего Пуи привезли посмотреть на бабушку, хрипло смеявшуюся и умиравшую на своем пышном ложе в окружении собачек, евнухов и курятника из жен былых правителей. Отсюда и далее вся обозреваемая реальность предстает в отражениях, на перекрестье взглядов героев. Китай существует вовне истории, отдельно, бьется тяжелыми приливными волнами в стены дворцов и тюрем, гремит далекими оружейными залпами, ликует обрывками революционных песен. И мы вместе с Пуи прижимаемся ухом к брусчатке, пытаясь понять, что происходит, угадать истину за всеми этими отредактированными новостями, почтительными советами, отеческими наставлениями, пропагандистскими уроками. Всегда ошибочно. Всегда невпопад. За исключением двух коротких периодов, его и наша наша ойкумена замкнута стенами. Здесь не рождаются, сюда входят. Персонажи объявляются в сюжете незваными и нежданными, решительно распахивают дверь и так же, не спросясь, уходят: с пулей в виске, с расширенными от опиума зрачками, с отравленным развращенным сердцем. Их тени ложатся на лицо императора. Сам же он предстает всегда извне. За изумлением — смех, за смехом — печаль, а под ней — тот же политический расчет и продиктованное им принятие вещей. Пусть при виде плачущего мальчишки, мчащегося на велосипеде мимо коленопреклоненных слуг-тюремщиков, в горле встает комок, венценосный узник должен оставаться таковым. Из куколки выходит бабочка, но есть коконы-матрешки, из которых не вырваться. Череда тел, актеры разного возраста, уходящие вглубь ступени осознания своего положения: всегда «бог», всегда «раб», никогда «равный». Улыбчивый малыш сосет палец, пока полторы тысячи актеров Запретного театра отбивают поклоны. Высокомерный подросток безразлично разглядывает забытое лицо матери. Юноша подбрасывает теннисный мяч, в то время как волна штурмующих пустые покои солдат смывает остатки его призрачной империи. Через полжизни настигнет дежавю: все те же стены, все тот же вопль: «Откройте двери! Поставленный над человеком бездушный эксперимент демонстрируется столь полно, в таком богатстве психологических нюансов, что манчжурский и постманчжурский периоды жизни героя, не смотря на блестящую игру Джона Лоуна, по контрасту во многом теряют свою выразительность. Ближе к последней трети фильма есть момент, когда начинает казаться, что Бертолуччи ошибся, попытавшись втиснуть в ленту всю жизнь Айсиньгеро Пуи. Если разложить перетасованные карты сюжета по порядку, перевернув рубашкой вверх жизни второстепенных персонажей, видно, что основу пасьянса составляет своеобразная педагогическая парабола. Полжизни люди и обстоятельства калечат последнего императора, вливают его в «правильную» форму, подобно тому, как в прежние века китайских девочек лишали возможности ходить, бинтуя им ступни. Девять лет суровые воспитатели Фушуньской тюрьмы для военных преступников вновь ломают уже сросшееся, декодируя Пуи в надежде, что он научится завязывать себе шнурки, нести ответственность за свои поступки, быть достойным гражданином. Но если первую ломку удается выразить вполне, вторая подана пунктирно, с утратой важных смысловых звеньев… Впрочем, а не в том ли самом и был замысел? Старея, герой Лоуна все больше замыкается в себе, своем прошлом. И рядом с ним уже нет никого, кто увидел бы его таким, каков он есть. Кадр обретает болезненную избирательность старческой памяти: одни эпизоды поданы ярко и выпукло, другие подернуты дымкой или вовсе утрачены. Разворачивающаяся перед глазами жизнь подходит к своему концу. Еще несколько мгновений — и обрыв пленки. Сюжетом: жизнь последнего монарха Китая с раннего детства до самой смерти, увидевшего, как стены Запретного Города перестали быть границей с внешним миром. Декорациями и пейзажами: зрителю, привыкшему видеть на экране американскую провинцию и мегаполисы, особенно приятно наблюдать за экзотикой Азии. Актёрской игрой: поначалу кажется, что её недостаёт, но понимаешь, что это фильм о хладнокровном и немного жестоком человеке, что фильм о китайцах — эмоционально сдержанном народе. И, конечно, потрясающая режиссура Бертолуччи сделала своё дело. Единственный минус — картина получилась несколько затянутой. Без некоторых моментов «Последний император», как мне кажется, ничего бы не потерял. Но в целом это завораживающий и потрясающий фильм. Его обязательно стоит посмотреть всем! Фильм о непростой жизни последнего императора Китая. Императора существующего, как символ. Жизнь в закрытом городе, где каждый угождает Пу И, ведь император — это ребёнок-божество. Но им манипулировали сначала евнухи, а повзрослев управление переняла на себя Японская империя, жаждущая власти. Роль марионетки преследовала его на протяжении большей части жизни. И лишь под конец своего жизненного пути, он казалось бы обрёл свободу, освободившись из тюрьмы он вошёл в мир простым садовником без почтенного статуса. Данная картина требует осознанного подхода зрителя, понимания, что тот собирается смотреть. Это удивительная история, трагичная и изматывающая, неуклонно поражающая собой.
Манчжоу-го — социально-политический эксперимент не на «десять тысяч лет счастья», но на скорбную чертову дюжину. Благо, государь под рукой: хранимый китайцами про запас обломок династии Цин, мальчик, приученный повелевать живыми игрушками и танцевать, когда дернут за нитку. Восклицанием в начале конце? Вода в раковине наливается цветом темного рубина, таким ярким в этом выхолощенном мире победившего хаки. В зеркале — половина бледного лица, взгляд, обращенный вовнутрь, к давнему дню, когда трехлетнего Пуи привезли посмотреть на бабушку, хрипло смеявшуюся и умиравшую на своем пышном ложе в окружении собачек, евнухов и курятника из жен былых правителей. Отсюда и далее вся обозреваемая реальность предстает в отражениях, на перекрестье взглядов героев. Китай существует вовне истории, отдельно, бьется тяжелыми приливными волнами в стены дворцов и тюрем, гремит далекими оружейными залпами, ликует обрывками революционных песен. И мы вместе с Пуи прижимаемся ухом к брусчатке, пытаясь понять, что происходит, угадать истину за всеми этими отредактированными новостями, почтительными советами, отеческими наставлениями, пропагандистскими уроками. Всегда ошибочно. Всегда невпопад. За исключением двух коротких периодов, его и наша наша ойкумена замкнута стенами. Здесь не рождаются, сюда входят. Персонажи объявляются в сюжете незваными и нежданными, решительно распахивают дверь и так же, не спросясь, уходят: с пулей в виске, с расширенными от опиума зрачками, с отравленным развращенным сердцем. Их тени ложатся на лицо императора. Сам же он предстает всегда извне. За изумлением — смех, за смехом — печаль, а под ней — тот же политический расчет и продиктованное им принятие вещей. Пусть при виде плачущего мальчишки, мчащегося на велосипеде мимо коленопреклоненных слуг-тюремщиков, в горле встает комок, венценосный узник должен оставаться таковым. Из куколки выходит бабочка, но есть коконы-матрешки, из которых не вырваться. Череда тел, актеры разного возраста, уходящие вглубь ступени осознания своего положения: всегда «бог», всегда «раб», никогда «равный». Улыбчивый малыш сосет палец, пока полторы тысячи актеров Запретного театра отбивают поклоны. Высокомерный подросток безразлично разглядывает забытое лицо матери. Юноша подбрасывает теннисный мяч, в то время как волна штурмующих пустые покои солдат смывает остатки его призрачной империи. Через полжизни настигнет дежавю: все те же стены, все тот же вопль: «Откройте двери! Поставленный над человеком бездушный эксперимент демонстрируется столь полно, в таком богатстве психологических нюансов, что манчжурский и постманчжурский периоды жизни героя, не смотря на блестящую игру Джона Лоуна, по контрасту во многом теряют свою выразительность. Ближе к последней трети фильма есть момент, когда начинает казаться, что Бертолуччи ошибся, попытавшись втиснуть в ленту всю жизнь Айсиньгеро Пуи. Если разложить перетасованные карты сюжета по порядку, перевернув рубашкой вверх жизни второстепенных персонажей, видно, что основу пасьянса составляет своеобразная педагогическая парабола. Полжизни люди и обстоятельства калечат последнего императора, вливают его в «правильную» форму, подобно тому, как в прежние века китайских девочек лишали возможности ходить, бинтуя им ступни. Девять лет суровые воспитатели Фушуньской тюрьмы для военных преступников вновь ломают уже сросшееся, декодируя Пуи в надежде, что он научится завязывать себе шнурки, нести ответственность за свои поступки, быть достойным гражданином. Но если первую ломку удается выразить вполне, вторая подана пунктирно, с утратой важных смысловых звеньев… Впрочем, а не в том ли самом и был замысел? Старея, герой Лоуна все больше замыкается в себе, своем прошлом. И рядом с ним уже нет никого, кто увидел бы его таким, каков он есть. Кадр обретает болезненную избирательность старческой памяти: одни эпизоды поданы ярко и выпукло, другие подернуты дымкой или вовсе утрачены. Разворачивающаяся перед глазами жизнь подходит к своему концу. Еще несколько мгновений — и обрыв пленки. Сюжетом: жизнь последнего монарха Китая с раннего детства до самой смерти, увидевшего, как стены Запретного Города перестали быть границей с внешним миром. Декорациями и пейзажами: зрителю, привыкшему видеть на экране американскую провинцию и мегаполисы, особенно приятно наблюдать за экзотикой Азии. Актёрской игрой: поначалу кажется, что её недостаёт, но понимаешь, что это фильм о хладнокровном и немного жестоком человеке, что фильм о китайцах — эмоционально сдержанном народе. И, конечно, потрясающая режиссура Бертолуччи сделала своё дело. Единственный минус — картина получилась несколько затянутой. Без некоторых моментов «Последний император», как мне кажется, ничего бы не потерял. Но в целом это завораживающий и потрясающий фильм. Его обязательно стоит посмотреть всем! Фильм о непростой жизни последнего императора Китая. Императора существующего, как символ. Жизнь в закрытом городе, где каждый угождает Пу И, ведь император — это ребёнок-божество. Но им манипулировали сначала евнухи, а повзрослев управление переняла на себя Японская империя, жаждущая власти. Роль марионетки преследовала его на протяжении большей части жизни. И лишь под конец своего жизненного пути, он казалось бы обрёл свободу, освободившись из тюрьмы он вошёл в мир простым садовником без почтенного статуса. Данная картина требует осознанного подхода зрителя, понимания, что тот собирается смотреть. Это удивительная история, трагичная и изматывающая, неуклонно поражающая собой. Я и не вспомню, сколько раз пыталась посмотреть «Последнего императора», хотя фильм ожидал давно, но до определённого момента это было не возможно. Так и должно было быть. В свои 15—16 лет я бы его просто не оценила и пропустила мимо, на него попросту не хватило бы сил. Главный актёр «император» — Джон Лоун сотрясает душу свои героем. В лице молодого императора вы видите самоуверенность, но в то же время в этих глазах видна та тяжесть, которая прилагается к статусу фактически «несуществующего» императора. Каково понимать, что твоё величие раздуто, ровно до размеров закрытого города? С правдой тяжело сталкиваться, тяжело начинать жить по-новому, потерянность и наивность очень часто сопровождают Пу И. Запоминается его лицо в конце картины, его состояние — спокойствие, его оставили в покое, наконец-то. А трогательный момент, где он возвращается на трон, будто все трагедии были не в этой жизни. Он играет Джонстона, воспитателя Пу И и выглядит как истинный англичанин. С ним маленький император приобретает помимо воспитателя ещё и единственного надёжного человека, можно даже сказать друга, т. Джонстон в свою очередь всячески помогал и поддерживал Пу И. Джонстон — человек уверенный, спокойный и стремительный. Фильм несомненно красивый, атмосфера, костюмы, обычаи и музыка забирают на время к себе, желая погрузить в одновременно удивительную и печальную историю. Это не простое кино, оно требовательно к зрителю и пускай местами может показаться, что оно затянуто, но после просмотра об этом даже как-то не особо вспоминаешь. Остаётся только осознание, что это действительно стоящая картина. Кроме удивительной судьбы человека о котором рассказывается в фильме, мне очень понравился смягчённый сценарий относительно исторических данных, все герои в позитивном свете представлены. Понравилась игра главного актёра. И его собственная судьба тоже очень необычна! Масштабные съёмки в Закрытом городе его детства тоже впечатляющи. Я до сих пор думаю каково это за одну жизнь побывать императором и садовником, что должно быть в душе этого человека… Много эмоций вызывает этот фильм. Для любителей истории народов Азии особенно он интересен будет мне кажется. Но уже через четыре года империя Цин рухнула и Пу И стал номинальным императором, запертым в Запретном городе, и Китай все глубже и глубже погрязал в революциях и гражданских войнах… Бернардо Бертолуччи сделал себе имя картинами с коммунистически-фрейдистским подтекстом, такими как «Перед революцией», «Конформист», «Двадцатый век», и заклейменным порнографией на момент выхода «Последним танго в Париже». Но после выхода не очень удачных «Луны» и «Трагедии смешного человека» и неудавшейся попытки снять экранизацию «Кровавой жатвы» Дэшила Хэммета Бертолуччи снимает фильм о последнем императоре государства Цин. В трактовке Бертолуччи Пу И, как и Марчелло Клеричи из «Конформиста» и Альфредо Берлингьери из «Двадцатого века», является прежде всего конформистом, неспособным вырваться из своего податливого состояния. Как в «Конформисте» и «Двадцатом веке», в данном фильме отчетливо проступают мотивы платоновского мифа о пещере. Главным постулатом мифа о пещере является неспособность людей воспринять истинную реальность, поскольку с детства заключены в определенные оковы, они могу быть любыми, которые не позволяют видеть только вещи перед глазами, а настоящие вещи и явления являются лишь тенями в глазах узников пещеры. И первой пещерой Пу И в трактовке данного фильме является Запретный город, в котором все остается по-прежнему на протяжении тысяч лет. Все происходящие бурные события за стенами Запретного города являются для обитателей этой пещеры лишь дальними отголосками, ничуть не затрагивающими их существование до определенного момента. Автор развивает миф о пещере после сцены изгнания Пу И из Запретного города в 1924 году, с него насильно срывают все оковы и позволяют увидеть все вещи и события в реальном свете и по сюжету у главного героя есть возможность окончательно порвать с пещерой и сбежать в Европу или США. Но Пу И, как истинный узник пещеры, недолго может находится вне пещеры и сломя голову бежит стать узником новой пещеры, в данном случае стать марионеточным правителем Маньчжоу-го. Данная пещера оказывается намного более жестокой, чем предыдущая, но Пу И, с детства привыкший быть игрушкой в чужих руках, после первоначального сопротивления снова становится покорным узником. Однако Бертолуччи более милостив к Пу И, чем к Марчелло Клеричи, он все-таки позволяет ему вырваться из оков пещеры в самом, на первый взгляд, неподходящем для этого места, а именно в тюрьме. Поначалу Пу И снова заточает себя в новую пещеру чувства вины и попытки возобновить отголоски прежнего образа жизни, но в роли освободителя в данном фильме выступает начальник тюрьмы. И он начинает с самых простых вещей, переведя Пу И из камеры, где он находился с родственниками и слугами в камеру к бывшим членам его марионеточного правительства, чтобы научить его выполнять элементарные вещи самостоятельно, начиная с завязывания шнурков. Начальник тюрьмы даже осуждает Пу И за самооговор «Почему ты признался в каждом пункте обвинения? Ты знал о многих вещах, происходящий в Маньчжоу-го, но никак не мог знать об испытаниях биологического оружия в Харбине! Ты только ответственен за то что ты сделал непосредственно! После освобождения из тюрьмы Пу И, несмотря на нищенскую существование садовника, становится внутренне свободным, поскольку пещера разрушена. И во время Культурной революции, он уже видит узников новой пещеры, хунвейбинов, пытающихся заточить в нее начальника тюрьмы, обвиненного в ревизионизме и контрреволюции. И в финальной сцене, когда Пу И приходит в запретный город в качестве посетителя, он уже является лишь сторонним наблюдателем и он обрел внутреннюю гармонию.
Авторизация
Советские парашютисты высаживаются на аэродроме и арестовывают Пу И. Пу И становится садовником. В 1959 его освобождают по амнистии. В 1967 после трудового дня в зимнем саду он едет на рынок к брату и видит демонстрацию хунвэйбинов, которые ведут с собой нескольких «уклонистов». Среди них Пу И замечает не потерявшего мужества начальника тюрьмы, пытается его освободить, но юнцы выталкивают его на обочину. Позже он проходит в Запретный город, покупая билет на входе, и после разговора с сыном сторожа поднимается на трон, а затем незаметно для него исчезает. В зал заходит группа туристов, гид говорит, что последний император Пу И умер в 1967 г. От режиссера.
С этим связано много хлопот в монастырях и множество ритуалов, не очень понятных белокожему зрителю, но китайцы -основные представители желтой расы, поймут в этом фильме гораздо больше намеков чем мы. Они верят в божественное влияние на них драконов, и Тот император, что живет в Запретном городе, фактически в монастыре, будет служить проводником между Поднебесной страной и Небесным императором, в которого верят китайцы, и также всеми Божествами Неба 10 тысяч лет, а потом, вознесется на небеса и станет там Верховным Драконом, Там кормят важных персон супом из черепахи -символа долголетия, умирающим кладут в рот черную жемчужину, чтоб они попали между жизнями в нужное место, и никакие злые духи не смогут им помешать. В замкнутом пространстве запретного города начинает свой путь императора - ребенок, каким-то способом определенный монахами -евнухами на роль избранного для этой роли, персону одобрила , уходящая в небеса императрица. За стеной монастыря обычная светская и религиозная, но более свободная, жизнь, со светским императором и со всеми политическими волнениями знакомыми всему миру начала прошлого столетия. Если бы это происходило 200 лет назад, все бы прошло тихо и мирно, съедали бы монахи 4000 кур в неделю, ухаживали бы за полу- божественным императором, и все были бы довольны.
Да здравствует свобода! Кино длинное. Смотреть нужно до конца. Тем более это почти исторический документ. Игра актеров гениальна, фильм собрал множество оскаров.
This is a lot of ground to cover in a feature film, and doubly difficult to traverse since even the most basic facts of the history involved are unfamiliar to most Westerners. Unfortunately, screenwriter Mark Peploe, working with Bertolucci from initial work prepared by Enzo Ungari, has not entirely cracked the problem of how to seamlessly integrate necessary documentary data with personal dramatic material. Given the extreme historical breadth of the story and the exceptionally lofty central character -and being a Westerner to boot -Bertolucci probably had little choice but to approach the subject from the outside. Film is an incredibly rich tapestry of events that in the foreground always features a figure-head, not a 3-dimensional person. This does not at all prevent the picture from being constantly absorbing and tremendously interesting, but it will stand in the way of strong involvement for many mainstream viewers. The progression Bertolucci follows is that of a man who is always a prisoner — first of the imperial court, then of the Japanese and finally of the communists, but ultimately achieves his greatest freedom in normal life. Nevertheless, at every moment, the extraordinary aspects of both the story and the physical realization of it are astonishing to witness.