Главная» Новости» Владислав аксенов историк. Аксенов: "Радует, что забрали очки у соперников по борьбе за Суперфинал".
Новый главный редактор Sports.ru – Владислав Воронин, Александр Аксенов – генеральный продюсер
Все книги Владислав Аксенов доступные для скачиванив в fb2, а также для чтения онлайн • Сортировка по дате добавления ⇣. Главная» Новости» Аксенов владислав бэнович. Тегиандрей аксенов историк, институт аксенов, владислав аксенов футболист, текст песни царевна моя аксенов, аксенов николай. Владислав Аксенов», вы можете читать онлайн бесплатно и без регистрации на Total downloads of all papers by Vladislav Aksenov. Один из новичков сборной России по пляжному футболу Владислав Аксёнов отборочный турнир чемпионата мира в испанском Кастельоне отыграл довольно ровно. Актрису Любовь Аксёнову в мини-платье с декольте сняли с супругом на закрытии ММКФ.
Новый главный редактор Sports.ru – Владислав Воронин, Александр Аксенов – генеральный продюсер
Владислав Аксёнов: Во время учёбы в Институте нефти и газа я организовывал и участвовал в различных мероприятиях. Главная» Новости» Владислав аксенов историк биография. Главная» Новости» Аксенов владислав бэнович. Владислав Сергеевич Аксёнов (Vladislav Aksenov 12 августа 1971 г) — российский модельер, дизайнер, художник, бизнесмен. Владислав Аксёнов: Во время учёбы в Институте нефти и газа я организовывал и участвовал в различных мероприятиях.
«Революции происходят именно в головах»
| Владислав Аксенов: чувствуется, что «U20» поиграла с опытными командами в экстралиге А | Материалы Агентства городских новостей «Москва» распространяются при финансовой поддержке Департамента средств массовой информации и рекламы города Москвы. |
| "Владислав Аксенов" | Cтатьи с тегом | MC2. Cветская жизнь Омска. | Владислав Аксёнов: Во время учёбы в Институте нефти и газа я организовывал и участвовал в различных мероприятиях. |
| «БХ». Владислав Аксенов: Чувствовалось, что «U20» из Экстралиги «А» | Продажа книг Аксенов Владислав на Предметом рецензии выступает книга польского историка Мацея Гурного, посвященная феномену «войны духа» в научной публицистике 1912-1923 гг. |
«Новые люди» Крыма провели первый Зоосубботник
Мы видим, что в головах интеллектуалов царит полнейшая каша. И патриотическая идея, таким образом, в условиях психологического кризиса — массового психоза — может попытаться расставить все по полочкам. Конечно же, в первую очередь за ответами обращаются к власти, официальной позиции — Николай II 20 июля издает манифест, объявляющий войну Германии в ответ на объявление войны России Вильгельмом II. Там провозглашаются основные патриотические идеи: идея единения власти и общества — Николай II призывает забыть прежние обиды и сплотиться, общество благосклонно реагирует на это; второе — идея Священной войны, русская армия объявляется святым воинством, под это подводится христианская эсхатологическая идея войны как последней битвы добра и зла, а также имперско-историческая концепция цивилизационного противостояния России и Германии: немцы называются тевтонцами, вспоминается прочая героическая мифология средневековой России — Ледовое побоище и так далее. Там упоминается обязанность России по защите братских славянских народов — прежде всего Сербии. И это тоже было понятно российским интеллектуалам. Можно привести в пример Милюкова, который был одним из главных пацифистов России накануне Первой мировой войны, а в годы войны он вспоминает про Босфор, Дарданеллы — провозглашает агрессивные захватнические идеи. Бердяев пишет о необходимости духовной экспансии России на Запад. Даже либеральные круги оказываются охваченными имперскими амбициями.
Мы видим, что Николай II пытается направить коллективные эмоции и массовое сознание с помощью патриотизма в определенное русло. Начинает выпускаться патриотическо-пропагандистская литература, лубок, снимается кинохроника. Патриотизм первых месяцев 1914 года носил рукотворный искусственный характер. Парадоксы российских интеллектуалов показывают, что люди были в полной растерянности и пытались из ничего придумать патриотическую идеологию. Это привело к разочарованиям — уже весной 1915 года стало ясно, что декларации Николая II, призывающие забыть общие обиды, ничего не стоят, потому что в России растет общественное движение, появляются общественные организации, но они пугают власти. Уже осенью 1914 года арестовывают толстовцев, которые выступили с пацифистскими заявлениями, и депутатов-большевиков Государственной думы, которые не приняли войну и заняли пораженческую позицию. В 1915 году противоречия между властью и обществом только усиливаются — и если говорить о естественных патриотических чувствах, которые рождались и сверху и снизу, то скорее можно привести в пример февраль 1917 года. Февраль 1917 года — тоже патриотическая революция, как и во Франции конца 18-го века.
И ее символика — России-царевны, которая избавилась от самодержавных оков, — указывает на народно-патриотический характер. Еще раз подчеркну, что любые попытки манипулирования патриотическими эмоциями, при том что сами по себе они естественны, в конце концов обречены на провал: манипулировать можно отдельными политическими группами, но манипулировать целой нацией на протяжении долгого периода времени невозможно. Нация — слишком сложный и иррациональный организм, чтобы применять по отношению к нему технологии рациональной стратегии. Как, например, определенные символы? В российском революционном патриотизме начала 20-го века это красное знамя и «Рабочая Марсельеза», в консервативном — триколор и «Боже, царя храни! Во время революции 1905—1907 годов по улицам столицы ходили толпы с разными флагами и песнями, и когда встречались друг с другом — начинались массовые драки. Революция 1917 года поменяла полярность патриотической символики: красный флаг стал государственным, триколор — символом оппозиции Советам. В качестве маркеров политической самоидентификации использовались красные нарукавные повязки и красные банты.
В первую очередь в так называемый период «медового месяца» революции — марта — начала апреля. Но эмоции не могут длиться долго, в конце концов люди устали от революционной эйфории, народно-патриотической символики — и банты с лентами исчезли с одежд прохожих. По мере разочарования в идеалах революции эти символы начинали вызывать все большее раздражение. Нужно понимать, что сами по себе символы большого смысла в себе не несут — они наделяются определенными значениями в определенных обстоятельствах. Навязываемые определенными группами патриотические символы должны соответствовать общественным настроениям, но последние изменчивы, связаны с динамикой социально-экономических и политических процессов, а потому патриотическая пропаганда не может долго эксплуатировать одни и те же символы. В этом смысле пропаганда как технология имеет кратковременный эффект; время же, история — все в конечном счете расставляют по своим местам. От стыда до эмиграции — Почему люди хотят испытывать коллективные эмоции? Мы недавно говорили с социологом Карин Клеман , так вот она считает, что новая тенденция — это раздробленность.
Зачем вообще думать о своей сопричастности к стране — многие ведь запросто уходят во внутреннюю эмиграцию? Другое дело, что человек как социальное существо нуждается в поддержке коллектива, он склонен к конформизму и определенные формы патриотизма дают ему это коллективное чувство защищенности. Кроме того, если одни патриотизмы эксплуатируют, например, чувство стыда, то другие основаны на положительных эмоциях — чувстве гордости. Но в этом случае нередко возникает этическая дилемма: если действия государства вызывают у его гражданина чувство стыда, как быть этому гражданину с этим чувством — принять его, признать неправоту своего Отечества или закрыть на все это глаза? Во время венгерского похода русской армии 1849 года часть современников очень болезненно переживала несправедливость действий своего Отечества. Таким образом, стыд, испытываемый патриотом за свою страну, свидетельствует, во-первых, о том, что вне зависимости от того, причастен ли он к событию или нет, он воспринимает себя частью коллектива и готов разделять ответственность за поступки людей, с которыми он не согласен, но которые тоже относятся к его группе — говорим ли мы о нации или о гражданском обществе. Наличие чувства стыда прежде всего свидетельствует о высокой гражданской ответственности индивида — и это безусловное проявление патриотизма. Но не все готовы переживать эту эмоцию.
В свое время американский морской офицер С. Декатур в 1816 году, будучи на банкете в пьяном состоянии, произносит тост, который впоследствии стал знаменитым лозунгом шовинизма: «Права или нет, но это наша страна». Парадокс этого лозунга заключается в том, что в теории человек готов признать, что наша страна не права, но он отметает эту дилемму. Здесь мы видим признак психологической травмы, психологического комплекса — что человек допускает теоретическую вероятность неправоты и безнравственности поступков страны, тем не менее гонит от себя чувство стыда, ради сохранения психологического комфорта, благорасположения духа. В российской литературной общественности был такой персонаж — Василий Боткин, старший брат известного врача. Во время второго польского восстания он по сути повторил принцип Декатура, сказав: «Для меня важно жить, не стыдясь своего существования» — действия России в Польше действительно вырабатывали это самое чувство стыда, но оно было ему неприятно. Современники, знавшие Боткина, обращали внимание на его характер — он всегда очень боялся потерять благорасположение духа. Когда кто-то в его окружении начинал говорить печальные вещи, он тут же начинал на него шипеть.
Для него было важно сохранять чувство психологического комфорта.
В его арсенале имеется образование психолога, экономиста, строителя и много чего еще, о чем он уже и не помнит. Их столько, что их девать некуда.
И это становится так скучно… А как они появляются и кристаллизуются, что после появляются уникальные изделия — об этом смотрите в видео. И да, вы знали, что существуют шарфы из диванов, ковров, лифчиков и трусов, а скоро будет шарф из гальванизированных костей курицы. Вот как!
Выходных нет, так как все дни также в работе. Сталкивались с таким? Выгорание может быть у людей, которые делают нелюбимую работу.
Если есть любимое дело и любимые люди — это и есть рецепт от выгорания. До пандемии у него получалось путешествовать очень часто, это важная часть жизни человека.
Эта же военно-патриотическая пропаганда была популярна во время русско-французской войны 1912 года. И уже славянофилы обратили внимание на противоречие, что можно понять, объяснить человеку, что такой патриот в военное время. Но как объяснить человеку в мирное время, в чём должна проявляться патриотическая деятельность? К сожалению, официальная пропаганда не смогла разработать модель патриотической деятельности мирного времени.
Из-за этого возникают многие проблемы. ВАСИЛЕНКО: Перескакивая назад в нашем разговоре, эта модель «православие-самодержавие-народность», она изначально была обречена на то, чтобы не быть такой моделью или какое-то зрелое зерно в ней было? АКСЁНОВ: Это мало того что консервативная модель — она основана на неких патриархальных ценностях, она не предполагает развитие общества, отрицает по сути идею прогресса, поэтому рано или поздно эта модель должна была быть разрушенной. Она была, на мой взгляд, изначально обречена на провал, потому что самодержавие — не единственная форма правления авторитарного государства. Православие в многоконфессиональной стране, какой всегда исторически была Россия, тоже не может быть государственной религией, государственной верой. И понятие народности тоже слишком аморфно, абстрактно.
В той форме, в какой её пропагандировали власти, уваровская триада, основана на неких патерналистских, патриархальных принципах. Мы прекрасно знаем, что он мыслил себя как хозяин земли русской. И эта психология хозяина вступала в противоречие с мировоззрением широких образованных слоёв общества. И самая проблема в другом. Можно провозгласить себя хозяином земли и тем самым взять на себя всю ответственность за то, что в стране происходит. Широкие массы понимают тот кризис, который в стране развивается.
А война, конечно же, трагедия. Этому представителю власти, главе государства переадресуется вся ответственность. Это такая самоубийственная политика, когда власти делают ставку на этот патриархальный патернализм. Многое ещё, о чём можно поговорить в контексте патриотизма, мы не охватили, но я активно призываю как можно быстрее приобрести эту книгу, оформить предзаказ, потому что там ответы на многие вопросы. Самое главное — она написана хорошим, живым языком и читается как хороший исторический и даже литературный детектив. Мне очень нравится, как вы, Владислав, приводите разные произведения, чтобы иллюстрировать те или иные мысли, в том числе цитаты некоторых классиков прозы большой, а может быть, и поэзии.
Подводя итоги нашей беседы, у меня сложилось впечатление, что в первую очередь патриотизм — это явление психологическое. Это главная наука, которая должна изучать его. Или, может быть, я не прав? Он разрывает изнутри и эмоциональными, и идейными противоречиями. Я неслучайно упомянул феномен постправды, известноев писхологии понятие отрицания. Очень часто мы прикрываемся патриотизмом, чтобы заглушить некие внутренние проблемы.
Либо наши, личные, либо проблемы национальные, государства. Сегодня мы говорили вокруг книги «Война патриотизмов. А сейчас рубрика «Книжечки». Я передаю слово Николаю. Я хотел бы сегодня рассказать об одной книжке, которая мне кажется чрезвычайно важной по целому ряду причин. Это книжка о войне, которая называлась в советское время белофинской.
Кто помнит советские учения, потом Советско-финской войной. В самой Финляндии война называлась Зимней, потому что она началась в декабре 1939 года. И в 1940 году закончилась. Длилась она всего 105 дней. По целому ряду причин эта война как будто оставалась всегда на периферии сознания. И многие из тех, кто изучал историю 20-го века, об этой достаточно короткой войне по масштабам 20-го века, знали совсем немного.
Тем более что эта война была заслонена затем Второй мировой войной , которая в это время, можно считать, шла, если иметь в виду оккупацию Польши и военные действия в Польше. Когда начались масштабные события в 1940-м и в 1941-м, война с Гитлером захватила уже мировое внимание. И советско-финская война, Зимняя война отошла уже на второй план. Это книга, которая вышла в издательстве «Центрполиграф». Это не первое издание. Одно из первых относилось к нулевым годам, чуть ли не к 2007 году впервые появилась эта книжка, теперь она переиздана.
Авторы её Элоиза Энгл и Лаури Паананен. Девичья фамилия Энгл тоже Паананен. Она историк. Жила и преподавала, занималась историей в Вашингтоне. Книга эта, можно сказать, была делом её жизни. И понятно, что писалась она в Америке, но использовались самые разные материалы.
Во-первых, огромный материал библиотеки Конгресса США. Во-вторых, большое количество свидетельств очевидцев. Помогали, конечно же, историки Финляндии. И множество документов, которые использованы в этой книге, это мемуары и свидетельства, собранные по разным историям, по финской прессе. Помогали и прибалтийские страны. Но, разумеется, Элоиза Энгл цитирует и российские источники, российские воспоминания: военных чиновников, Хрущёва, в которых едва ли не впервые были опубликованы данные, связанные с этой войной, свидетельства и воспоминания других генералов из тех, кто остались в живых из тех, кто принимал участие в белофинской войне.
Книжка сегодня читается совершенно другими глазами. Написана она достаточно легко. Читается практически как исторический роман, поскольку там очень много живых материалов, очень много документов, писем, воспоминаний. Плюс к тому эта книга не очень велика по своему объёму. Это 216 страниц. В приложениях приводятся разного рода статистические данные, которые помогают тоже понять, что происходило.
В своё время, когда мне преподавал историю замечательный историк Юрий Львович Гаврилов, один из удивительных преподавателей, который преподавал во 2-й математической школе, где целые поколения учеников его достаточно хорошо помнят. В фильме, который продюсировал Анатолий Голубовский, посвящённом 2-й математической школе, там Юрий Львович довольно часто появляется. У него успели взять интервью. Юрий Львович уже скончался, к сожалению, оставив книжки, о которых я говорил в своих обзорах, которые многие вышли уже после его смерти. Так вот Юрий Львович опирался исключительно на статистические данные, но преподавал отстранённо от советских учебников. Он как раз со статистики и начинал.
Юрий Львович поступал очень просто. Он писал: население Финляндии — 4,6 млн человек, население России — 150 млн человек, количество танков со стороны России — более 1,5 тыс. Так оно и есть действительно. В начале военной кампании преимущество советских войск было просто сокрушительным. У Финляндии практически не было самолётов, не было танков вообще, не было бронетехники, не было средств борьбы с танками — не было практически ничего. Была линия Маннергейма.
Патриотом является любой мой земляк, любой соотечественник. Причём, как правило, патриотизм существовал в локальной своей форме. То есть соотечественник не как житель некоего государства, империи чего, понятно, в Античности ещё не было , а житель моей земли, этого самого полиса. Локальный патриотизм сохраняется по сей день, если говорить, например, о непосредственном кануне или первый месяцах Первой мировой войны, этот патриотизм очень хорошо проявлялся в российском крестьянстве, которое не мыслило национальными категориями, официальная государственная пропаганда, которая делала ставку на столкновение, скажем там, немецкого мира и русского мира, не работала. И ходил даже такой популярный анекдот, карикатура была в журнале «Новый сатирикон» на его тему опубликована, как в некую деревню приезжает агитатор, объяснить крестьянам, ради чего началась Первая мировая война, какие существуют блоки центральных держав, Антанты. Вот он долго рассказывал крестьянам. И в заключительной части своей речи он спрашивает, есть ли вопросы.
Встаёт крестьянин и говорит: да, всё понятно, а пскопские за нас или нет. И вот этот уровень локального патриотизма был хорошо виден и генералам на фронте. Об этом писали и Брусилов, Деникин, Милюков. Крестьяне продолжали жить локальным сообществом. АКСЁНОВ: Вы знаете, если говорить именно о фронтовой повседневности, то нужно иметь в виду психологию, когда человек, даже пафицист, оказывается в экстремальных условиях, на войне он понимает, что он может выжить только в том случае, если он принимает общие правила игры. На фронте, конечно же, действуют несколько иные правила. В принципе, мы можем обнаружить некие локальные особенности патриотизма.
Допустим, крестьяне тех губерний, где особенно остро существовала нехватка земли, они иногда добровольцами даже шли на войну, потому что распространялись слухи о том что всем победителям дадут землю. А вот, например, сибиряки часто говорили, что у нас земли хватает, поэтому нам воевать не за что. Пусть воюют те же самые жители центральных регионов. Это локальная форма патриотизма. Продолжая разговор об эволюции этого термина. В более или менее современном виде патриотизм как идеология начинает формироваться в 18-м веке, особенно в эпоху Французской революции , потому что именно патриотический лозунг «Свобода, Равенство, Братство! Дальше с патриотизмом произошла весьма характерная инверсия.
Она характерная для многих понятий. Сначала это было революционное, оппозиционное течение, но как только революция побеждает, как только главные патриотические символы превращаются в символы государства, «Марсельеза», патриотическая песня, становится гимном, триколор как патриотический флаг становится государственным флагом, тут же во Франции патриотизм превращается в консервативную идеологию. Здесь тоже можно привести любопытный казус, когда в России в феврале 1917 года происходит революция, то тоже одной из главных песен становится «Марсельеза». Слова этой песни написал Лавров, известный народник. Там слегка была изменена мелодия, но французы, которые были союзниками по Антанте, которых довольно много были в тот момент в Петрограде, с удивлением слышали свой гимн и спрашивали революционеров, как вы можете петь эту консервативную песню, нужно петь что-то революционное. Вот такое любопытное столкновение двух патриотизмов: французского консервативного и российского революционного. В 19-м веке локальный патриотизм превращается в национальный патриотизм.
В 19-м веке начинаются бои за нацию, начинается разработка этого феномена. Ведущие мыслители понимают, что понятия «нация» очень аморфно и зиждется на символах, исторической мифологии, которая очень часто противоречит историческим фактам. И очень важно, чтобы эта историческая мифология поддерживала некие общие, единые национальные чувства. И эта новая форма национального патриотизма начинает активно пропагандироваться и властями, и разрабатываться российскими мыслителями. В русской общественной традиции мы тоже можем обнаружить некую инверсию, потому что, наверное, больше всего попытались внести в разработку понятия патриотизма славянофилы в 1840-е. А славянофильство московское развивалось как оппозиционное николаевскому режиму движение. И, провозглашая себя патриотами, славянофилы очень часто отказывали в патриотизме властям, в частности Николаю I и даже Александру II.
И в одном из своих указов Николай I распорядился поменьше патриотизма: воспринимаются все эти разговоры именно как оппозиционные. Третье отделение даже допрашивало Ивана Аксакова, одного из главных мыслителей славянофильства, главного патриота того времени на предмет, не являются ли славянофильские идеи революционными по своей сути. И Аксаковы пришлось доказывать, что мы не революционеры ни в коем случае. Те же самые декабристы, Трубецкой во время допроса тоже объяснял мотивы своей деятельности именно соображением поиска блага своей страны. Действительно, Уваров эту теорию разрабатывает в противовес именно французскому триумвирату «Свобода, Равенство, Братство». Это была навязанная сверху конструкция. И Уваров — министр народного просвещения, министерство народного просвещения становится главным министерством цензуры.
Создаётся бутурлинский комитет цензовый. И сами славянофилы от этого очень сильно пострадали. И тот обскурантизм, который развивался в российском обществе, в конце концов ударил по Уварову. Когда Уваров понимает, к чему именно привели эти его заигрывания с консервативной идеологией, он подаёт в отставку. Ситуация была такова в московских кругах в то время. Бутурлинский комитет в 1849 году создаётся. Необходимо напомнить, что 1848 год — начало так называемой «весны народов», когда в ряде европейских стран идут и совершаются революции.
Российские консерваторы боятся, что революционная зараза перекинется и в Россию. Начинается политика закручивания гаек, тот самый николаевский режим формируется, который доводит Россию до Крымской войны. Как потом Николай II пытался решить проблемы в своём Отечестве маленькой победоносной войной, здесь тоже сделали ставку на непобедимую русскую армию: что, разгромив Турцию, Порту, можно будет сплотить общество, власть, решить какие-то внутренние проблемы. Но не получилось, потому что за Турцию встал концерт европейских держав и всё это закончилось тем, чем закончилось. Потом на базе славянофильства развивается панславистская идея. И панславизм действительно очень много зла, бед принёс России. Именно панславизм.
К концу 19-го века он теряет актуальность. В двух словах: панславизм предполагает некое цивилизационное родство всех славянских народов: южных, западных славян. Якобы судьба их историческая и, в частности, миссия России такова, чтобы построить на фундаменте этих славянских народов некую вселенскую империю. Наверное, лучше всего эту панславистскую теорию разработал Данилевский в своей работе «Россия и Европа». Проблема в том, что в этой панславистской теории одна из главных идей — извечное противостояние России и Запада. Данилевский писал, что война Запада необходима как спасение России, очищение России. Эти панславистские идеи готовят людей к неизбежности войны.
И, когда Первая мировая война начинается, по обе стороны фронта представляется как война, как столкновение. В России говорили: русского православного мира с немецким варварством, немецким язычеством. Германцам отказывалось в христианской природе и культуре, делалась ставка на язычество. Насколько пропаганда создала воздушные замки для россиян, что в итоге крушение империи стало неизбежно, в том числе и благодаря тому, что пропаганда делала свою работу не из рук вон плохо, но создавала воздушные замки? АКСЁНОВ: Вы знаете, дело в том, что пропаганда в вульгарной своей форме обречена на провал, так как любое общество имеет очень сложную организацию, оно атомизировано в определённые этапы мировой истории. Если говорить о России кануна Первой мировой войны, то одно дело — крестьянские слои, необразованные или малообразованные, другое дело, скажем, образованная интеллигенция, городские обыватели. Общую формулу пропаганды нельзя изобрести.
Пытались действовать в разных направлениях, иногда противоречивых. Если говорить даже об образованных слоях российского общества, которые пытались развить эти самые идейные патриотические основы либо на базе национального патриотизма, либо патерналистского патриотизма, существовал ещё и расовый патриотизм, и, хотя расизм в большей степени был, скажем, характерен для той же самой Германии, Франции, Англии, тем не менее русские патриоты тоже брали себе на вооружение расовую терминологию. Когда началась война, правый монархист, консерватор Владимиров опубликовал статью «Война рас», пытаясь представить столкновение России и Германии как столкновение двух рас. Но что интересно, и немцев, и русских он считал представителями одного арийского племени. Говоря об итогах пропагандистской кампании, можно сказать, что они привели к психологическому кризису, к жуткой каше в головах. Если мы анализируем публицистику российской интеллигенции накануне Первой мировой войны и первых месяцев войны, мы видим, как сильно поменялись идеи.
Владислав Аксёнов – автор лучшего сейва первого круга Летнего Первенства Москвы!
Об этом очень много можно говорить. Философ Ильин , который ещё в январе 1914 года рассуждал почти с толстовских позиций относительно возможной европейской войны, он в 1915 году развивает такое понятие, как духовная оборона: время патриотизма, человек должен действовать в рамках духовной обороны, и эта оборона предполагает в том числе нападение на соседнее государство. Такая каша в головах. Понятно, что такие же идеи мы обнаруживаем и по другую сторону фронта. Такой был Зомбарт, известный социолог немецкий, который тоже до войны выступал с позиций культурного патриотизма, критиковал национальный патриотизм. Нужно сказать, что европейские умы, включая и российские умы, разговоры о патриотизме воспринимали как проявление дурного тона. Идейные дискуссии 19-го века показали, что во многом это пустые разговоры. Вы неслучайно начали сегодняшний разговор с Салтыкова-Щедрина. Чехов тоже смеялся над патриотизмом.
У него есть такая шутка, что, если вам изменила ваша жена, радуйтесь, что она изменила вам, а не Родине. Люди образованные понимали, что за этим очень часто ничего серьёзного не стоит. А Зомбарт, который развивал в противовес национальному патриотизму понятие культурного патриотизма, в годы Первой мировой тоже заражается национал-шовинизмом, причём в очень близком духе к фашистской идеологии. Хотя потом в итоге, когда фашисты, национал-социалисты придут к власти в Германии, книги Зомбарта оказываются под запретом. Говоря об успехах этой патриотической пропаганды, единственный «успех» — полная разруха в головах, которая только усилила неприятие российского общества от этого термина и дискредитировала власть, которая была слишком навязчива в своей патриотической пропаганде, подвела страну к революции 1917 года. Может быть, это в том числе им тоже помогло удержать власть? Ей сами националисты инициировали: совместим ли национализм, интернационализм с патриотизмом. Представители буржуазной, либеральной науки очень часто обвиняли социалистов, революционеров в том, что тем чужд естественный патриотизм, чувство отечества.
Отталкиваясь от слов, которые были прописаны в манифесте коммунистической партии Маркса и Энгельса, о том, что у пролетариев нет своего отечества. И началась дискуссия, в которой социалисты утверждали, что социалистам патриотизм тоже свойственен, только у них несколько иное понимание отечества. Это не национальное, не буржуазное, а отечество свободное от буржуазных оков, открытое для разных социальных групп. Кто-то из социалистов, как Плеханов, полагали, что патриотизм — устаревшее понятие, его необходимо заменить на понятие интернационала. Другие социалисты считали, что вполне мы можем говорить об интернациональном патриотизме. Есть пролетарский интернационализм, и может быть буржуазный интернационализм. Это тоже разные формы. Если мы говорим о победе большевиков, здесь сработал несколько иной принцип.
Для кого-то они тоже были патриотами, потому что главная идея, которая помогла победить большевикам, это долой войну. От войны в 1917 году устали все, армия была развалена, усиливалось дезертирство. И большевики здесь просто играют на инстинктах, эмоциях значительной части маргинальных слоёв, которые устали от войны. И с этой точки зрения пропаганда дезертирства оборачивается той формой локального патриотизма, которую мы знаем, что русскому солдату, рабочему нечего искать на фронте Первой мировой войны, потому что его интересы лежат дома: в городе у рабочего, на фабрике или заводе, или в деревне, где скоро начнётся «Чёрный передел». И эти идеи, конечно, были созвучны настроениям широких социальных слоёв. Но для кого-то большевизм тоже своего рода патриотизм. ВАСИЛЕНКО: На первых порах сами большевики отрицали всё-таки идею патриотизма, они склонялись к интернационализму концепт строительства социализма в отдельной взятой стране? АКСЁНОВ: Да, но мы здесь опять должны говорить о некой идее, которая существует в умах интеллигенции, и о том, как эту идею интерпретируют широкие социальные слои.
Большевики до сентября 1917 года — одна из самых малочисленных партий. Про Ленина широкие слои населения не знали. Даже в самой большевистской газете «Правда» был опубликован такой юмористический, но на самом деле имевший место случай, как в марте 1917 года в Кремль приходит крестьянин из деревни, чуть ли не первый раз был в Москве, решил прийти к Кремль. И там он вступает в разговоры с местными солдатами. И тем показалось, что он пропагандирует большевистские идеи. И его спрашивают: «Ты что, ленинец? Он говорит: «Да нет, я смоленец». Ленин в представлении крестьян, это губерния.
Что там думали большевики, это одно. Если говорить о развитии этого понятия в советское время, мы знаем, что термин «патриотизм» часто употреблялся в сочетании с прилагательным «военный»: военно-патриотическая пропаганда. Эта же военно-патриотическая пропаганда была популярна во время русско-французской войны 1912 года. И уже славянофилы обратили внимание на противоречие, что можно понять, объяснить человеку, что такой патриот в военное время. Но как объяснить человеку в мирное время, в чём должна проявляться патриотическая деятельность? К сожалению, официальная пропаганда не смогла разработать модель патриотической деятельности мирного времени. Из-за этого возникают многие проблемы. ВАСИЛЕНКО: Перескакивая назад в нашем разговоре, эта модель «православие-самодержавие-народность», она изначально была обречена на то, чтобы не быть такой моделью или какое-то зрелое зерно в ней было?
АКСЁНОВ: Это мало того что консервативная модель — она основана на неких патриархальных ценностях, она не предполагает развитие общества, отрицает по сути идею прогресса, поэтому рано или поздно эта модель должна была быть разрушенной. Она была, на мой взгляд, изначально обречена на провал, потому что самодержавие — не единственная форма правления авторитарного государства. Православие в многоконфессиональной стране, какой всегда исторически была Россия, тоже не может быть государственной религией, государственной верой. И понятие народности тоже слишком аморфно, абстрактно. В той форме, в какой её пропагандировали власти, уваровская триада, основана на неких патерналистских, патриархальных принципах. Мы прекрасно знаем, что он мыслил себя как хозяин земли русской. И эта психология хозяина вступала в противоречие с мировоззрением широких образованных слоёв общества. И самая проблема в другом.
Можно провозгласить себя хозяином земли и тем самым взять на себя всю ответственность за то, что в стране происходит. Широкие массы понимают тот кризис, который в стране развивается. А война, конечно же, трагедия. Этому представителю власти, главе государства переадресуется вся ответственность. Это такая самоубийственная политика, когда власти делают ставку на этот патриархальный патернализм. Многое ещё, о чём можно поговорить в контексте патриотизма, мы не охватили, но я активно призываю как можно быстрее приобрести эту книгу, оформить предзаказ, потому что там ответы на многие вопросы. Самое главное — она написана хорошим, живым языком и читается как хороший исторический и даже литературный детектив. Мне очень нравится, как вы, Владислав, приводите разные произведения, чтобы иллюстрировать те или иные мысли, в том числе цитаты некоторых классиков прозы большой, а может быть, и поэзии.
Подводя итоги нашей беседы, у меня сложилось впечатление, что в первую очередь патриотизм — это явление психологическое. Это главная наука, которая должна изучать его. Или, может быть, я не прав? Он разрывает изнутри и эмоциональными, и идейными противоречиями. Я неслучайно упомянул феномен постправды, известноев писхологии понятие отрицания. Очень часто мы прикрываемся патриотизмом, чтобы заглушить некие внутренние проблемы. Либо наши, личные, либо проблемы национальные, государства. Сегодня мы говорили вокруг книги «Война патриотизмов.
А сейчас рубрика «Книжечки». Я передаю слово Николаю. Я хотел бы сегодня рассказать об одной книжке, которая мне кажется чрезвычайно важной по целому ряду причин.
Поэтому нашу акцию мы сделаем ежегодной. Гуманное общество начинается с ответственного отношения к животным, и эти принципы мы хотим передать нашим детям», — заявил Алексей Нечаев. Участникам акции достался большой фронт работ: уборка территории, ремонт и покраска вольеров, закупка кормов и ветеринарных препаратов. И, конечно, выгул и общение с животными, которым так необходимо внимание и любовь. Вице-спикер Госдумы от Новых людей Владислав Даванков и председатель комитета по малому и среднему предпринимательству Александр Демин присоединились к акции в петербургском приюте «Верный друг». Для Новых людей всегда было важно помогать приютам по всей стране, и теперь мы решили сделать эту работу системной.
Это было великолепное время, которое с течением времени оставили только приятные воспоминания, несмотря на все трудности и проблемы которые встречались на пути. Сильвия Меликян — выпускница 2023 Озар Гафуров: Кураторство даёт очень сильный толчок в развитии. Ты прокачиваешься абсолютно во всём. Ну и ещё больше — это руководство Советом кураторов. Ты учишь кураторов. Это ещё сложнее. Тебе нужно знать ещё больше. Но это очень интересно! Какой вклад в жизнь Института нефти и газа вы оставили во время учебы? Владислав Аксёнов: Так, ну я всегда кричал: «Кто мы, кто мы? Ну вообще об этом не мне говорить, а говорить людям которым я помогал, с которыми были какие-то точки соприкосновения. Являюсь экс-руководителем ССМ нашего института и экс-заместителем Спортивного клуба! Все мои усилия были направлены на формирование активной, здоровой и творческой студенческой общности. Я горжусь своим вкладом в жизнь своего университета и надеюсь, что другие студенты продолжат развивать институт в будущем. Сильвия Меликян: Уйдя со статуса председателя Совета Кураторов чуть раньше, чем можно было бы, я задумываюсь, что я оставила и кто будет после меня. С каждым новым активистом, все свои достижения кажутся такими маленькими и незначительными, как будто ты ничего не сделал для любимого института. Илья Игоревич сказал очень мудрые слова, что уходя мы оставляем новое поколение, оставляем людей. Я оставила после себя замечательного Озара, который сделал из Кураторского отдела настоящую команду, и я безумно горжусь что повлияла на рост и становление такого человека. А если из материального, то всегда гордилась тем что на 1 курсе нарисовала плакат в поддержку наших ребят на БПС, и все 5 лет пока я здесь из зрительского зала можно было заметить этот плакат! Озар Гафуров: Сложно говорить о своём вкладе. Наверное, судить об этом не мне, а уже будущему поколению активистов.
Сложно сказать. Сейчас границы искусства настолько размываются, что непонятно, искусство это или нет, а может и станет искусством только через 50 лет. Появляется много новых медиа. Все экспериментируют. Вот, например, торт из пластилина — это искусство? Ещё не так давно керамика и текстиль считались декоративно-прикладным искусством, а сейчас их возвели в ранг совриска. Интерьерные работы тоже преподносятся как жанр современного искусства. Мне кажется, арт-среду лихорадит. Художники начали выпускать «живописную» массовку, как Хёрст, например. Новое направление в искусстве сложно придумать, вот мы и движемся в рамках определённых медиа. Ну а уже внутри своего направления художники создают работы, непохожие друг на друга. Мне кажется, в искусстве важнее другое — для начала быть свободным. Произведения искусства после их создания начинают жить своей собственной жизнью, обретая наслоения смыслов и идей. Что Вам важнее, как автору — доверить поиск смысла зрителю или настоять на своём? Наслоение чужих смыслов — это уже личные домыслы зрителя, его эмоциональный отклик. Мне кажется, чтобы прочувствовать силу и эмоцию работы, надо знать, чему она посвящена, что именно художник вдохнул в своё произведение, в каком эмоциональном состоянии и в какой жизненный период он это сделал. Сиамский квадрат. Как возникла идея серии квадратов? История с квадратами началась в 2015 году с «Манифесты 10», которая проходила в Санкт-Петербурге. Кураторы выставки привезли работы Оливера Мосса «4 квадрата»: зелёный, красный, жёлтый и синий. С этих работ началась моя личная история переосмысления беспредметности как способа выражения коллективного опыта, жизненного пути. Из внутреннего протеста всё переросло в собственную серию. Супрематическая беременность. Вы работаете в основном сериями? Мне кажется, это правильно. Когда в голове появляется идея какой-то работы, и ты начинаешь погружаться, расширять её, через некоторое время понимаешь, что не помещаешься в рамки одного произведения, и вот так рождается серия. Мне кажется, что это пошло у меня ещё из модного дома. В fashion-индустрии для показа на подиуме надо создать от 35 луков, объединённых одной идеей. Есть ли у Вас какие-то рабочие ритуалы? Конечно, как же без ритуалов!?
«БХ». Владислав Аксенов: Чувствовалось, что «U20» из Экстралиги «А»
| Аксенов объявил выговор Лукашенко из-за плохого грейдирования дорог - Новости | Владислав Аксёнов: Извлекая ценные уроки из моих успехов и неудач, я понял, что идеи без практической реализации не имеют большой ценности. |
| #ВМИРЕСПОРТА — Николай Чухненков и Владислав Аксенов | Реконструкция Владислава Аксёнова манифестации 20 июля 1914 года на Дворцовой площади. |
| Формула Рукоделия - Интервью: Владислав Аксенов: шарфы из диванов и куриных костей! | Владислав Аксенов Владислав Бэнович Аксенов 1976 г. В 2002 г. Автор около сотни научных публикаций, включая статьи в ведущих отечественных и зарубежных журналах, монографии. |
Новый главный редактор Sports.ru – Владислав Воронин, Александр Аксенов – генеральный продюсер
Главная Новости ИнтервьюВладислав Аксенов: чувствуется, что «U20» поиграла с опытными командами в экстралиге А. Все книги автора Владислав Аксенов можно скачать полностью бесплатно в формате fb2 на сайте Также есть возможность читать онлайн без регистрации. Историк Владислав Аксенов написал большую книгу о слухах, образах и эмоциях в годы Первой мировой войны и революции. Все книги Владислав Аксенов доступные для скачиванив в fb2, а также для чтения онлайн • Сортировка по дате добавления ⇣.