Восстание Семеновского полка и русская жизнь в 1820-х годах. В основе восстания Семеновского полка лежала ненависть крестьян-солдат к деспотизму крепостного права и к помещикам. Рылеев написал статью о возмущении Семеновского полка через год или два после самого события, имея возможность, по своим связям в гвардии, собрать точные сведения о деле 17—20 октября 1820 года. СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА ВЫСТУПЛЕНИЕ 1820, первое крупное организованное выступление солдат в истории рос. регулярной армии против жестокого обращения и муштры (в сов. историч. литературе обычно характеризовалось как восстание).
ИСТОРИЧЕСКИЙ КЛУБ (обо всём понемногу)
| Друзья-следователи, судья-заложник и иностранное закулисье - новости Право.ру | В декабре 1905 года Мин во главе Семеновского полка усмиряет Московское восстание. |
| Трагедия русского датчанина: mikhael_mark — LiveJournal | Незадачливый новый командир расформированного Семеновского полка Шварц был от греха подальше отправлен в отставку. |
| Восстание Семёновского полка в 1820 году | Оставалось разве что ориентироваться на процесс по пугачевскому бунту (но он был полвека назад) и процесс по восстанию Семеновского полка в 1820 году (но это были другие масштабы). |
| История одного бунта или "Семеновская история" | 29 мар 2012. 3 865. Восстание Семеновского полка в 1820 году. |
Восстание Семеновского полка
Причины, повод, ход, результаты восстания Семеновского полка 1820 года. Семеновский полк нового набора не принял участия в декабрьском вооруженном восстании 1825 года. В Семеновском бунте зачинщики увидели инструмент, который мог бы помочь им изменить государственное было ли чрезмерным наказание для взбунтовавшегося Семеновского полка? О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Бунт семеновского полка в 1820 году был одним из наиболее значимых событий в истории Российской империи. Незадачливый новый командир расформированного Семеновского полка Шварц был от греха подальше отправлен в отставку.
Мода на революцию
- Восстание Семеновского полка
- Семёновская история
- Причины бунта
- Для продолжения работы вам необходимо ввести капчу
Карательная экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка, 1905 год
Вследствие всего этого полковник Ермолаев был приговорен к смертной казни. Капитан Кошкарев был признан виновным в том, что, имея «полное право не только употребить сейчас, в случае упрямства и. За это Кошкарев приговорен к «лишению чести, имения и живота». К смертной казни был приговорен и полковник Вадковский, признанный виновным, между прочим, в том, что после ареста первой роты обещал другим собравшимся ротам ходатайствовать о прощении виновных и дал остальным солдатам возможность производить беспорядки, — а также в беспокойном поведения, выразившемся в дерзких объяснениях на суде и в указании, что сообщения ген. Васильчикова о событиях 17—20 октября не согласны с строгой справедливостью.
Казни эти не были совершены, но Вадковский, Ермолаев, Кошкарев и Щербатов содержались в заключении в Витебске, где они томились до 1826 года, когда Николай I приказал Щербатова и Ермолаева разжаловать в рядовые и сослать на Кавказ, а остальных отправить туда же без лишения чинов. Все эти 6 лет власти безуспешно пытались вытянуть у заключенных офицеров признания об участии офицеров-членов тайных обществ в подготовке восстания семеновцев, причем им обещаны были за доносы разные милости. Следует, однако, согласиться с В. Семевским, справедливо полагающим, что офицеры Семеновского полка имели серьезные основания для тайных сношений с восставшими солдатами и что возможность условиться с последними относительно их показаний на допросах не была для этих офицеров исключена.
Семеновцы-солдаты держали себя на допросах с достоинством, не называли имен, из их показаний нельзя было ничего установить во вред офицерам. Возмущение свое они объясняли жестокостью начальствующих лиц, мучивших их непомерными, совершенно ненужными для службы, тяготами. Военно-судная комиссия признала виновными: трех рядовых второй роты и одного первой роты в подстрекательстве нижних чинов к неповиновению начальству и в ослушании, выразившемся словами и действием; 164 рядовых первой роты и 52 рядовых второй роты, не возвратившихся в казарму после выхода роты, в подании примера общего беспорядка; 172 человека роты его величества комиссия нашла виновными в нарушении порядка службы и неповиновении фельдфебелю; 147 рядовых фузелерной роты признаны виновными в следовании примеру других рот. Приговор этот поступил на рассмотрение начальника гвардейской дивизии барона Розена, дежурного генерала главного штаба Закревского и командира гвардейского корпуса ген.
Первые двое согласились, хотя и не вo всем, с решением комиссии, Васильчиков нашел, что суд был очень снисходителен к солдатам. Не требуя смертной казни для солдат, oн предлагал усилить им наказание. Васильчиков «мнением полагал» наказать нескольких рядовых кнутом до 50 paз, других — шпицрутенами по 2000 раз, иных плетьми до 50 раз, около четырех сот человек «в уважении участия в сражениях и получения ран» — только прогнать через батальон сквозь строй шпицрутенов до трех раз и т. Остальных он великодушно предлагал разослать в армейские полки.
Раздав так щедро солдатам тысячи палок и сотни кнутов, Васильчиков относительно Шварца полагал «вместо приговоренной ему судом казни, в уважение прежней отличной службы, лишить его штаб-офицерских чинов то есть понизить в капитаны и орденов и определить на службу в армию». Комиссия Орлова нашла Шварца виновным в том, что он занимался во время церковных парадов обучением; не искал любви подчиненных и потому потерял доверенность офицеров и нижних чинов; в унижении привилегий, установленных в память военных действий, то есть телесном наказании солдат, имеющих знаки отличия военного ордена; в производстве презрительных наказаний, на которые не давали ему права ни военные, ни гражданские узаконения; в предосудительной для военного робости и в том, что пришел в уныние и, пользуясь ночным временем, был зрителем беспорядка. В виду этого комиссия признала Шварца подлежащим смертной казни. Но царь нашел его только виновным «в несообразном выборе времени для учений и в нерешительности лично принять должные меры для прекращения неповиновения во вверенном ему полку» и велел отставить Шварца от службы с тем, чтобы впредь никуда его не определять.
Однако, Аракчеев через 2 года принял Шварца с чином полковника в корпус военных поселений, где нужны были командиры, умевшие доводить людей учением до смерти или до восстаний, кончавшихся массовыми расстрелами. В начале 1826 года Шварц получил отставку по прошению, а через год вел. Розен сообщает в своих записках, что Шварц все-таки дослужился до чина генерал-лейтенанта. В заключении своего «мнении» Васильчиков указывал на незакономерную снисходительность комиссии, судившей семеновских солдат, и на поведение семеновских офицеров, «обративших негодование своих солдат на полкового своего командира».
Царь приказал объявить членам комиссии строгий выговор и произвести дополнительное расследование. Дело перешло в другое судилище, где решено было из 802 привлеченных солдат наказать около 600 человек шпицрутенами в том числе из 216 солдат — десятого по жребию и плетьми. Резолюцией царя, писанной рукою Аракчеева, было приказано; восемь солдат прогнать по 6 раз сквозь строй через батальон и отослать на работу в рудники; всех остальных разослать в армию, причем они должны присутствовать при наказании товарищей, наказании, представлявшем худший вид смертной казни. Этим не ограничилось правительство в своей мести семеновским офицерам и солдатам за дело 17 октября.
О злопамятности Александра, пишут все современники, расценивающие его мстительность и жестокость хуже отцовской. Переведенных в армию всячески преследовали. Офицерам не давали отпусков и не позволяли выйти в отставку. Так, М.
Бестужеву-Рюмину позднее деятельный участник заговора 1825 года на юге не позволили поехать домой для свидания с отцом в виду смерти матери. Тютчев признавался впоследствии, что, «просившись в отставку и получив на все отказ, в отчаянии решился, чего бы ни стоило, выйти из сего положения». Каховский в письме к Николаю I из Петропавловской крепости говорил о мстительности правительства по отношению к семеновским офицерам, указывая на то, что по переводе офицеров в армию «тайно отняты у них права, данные дворянской грамотой, и те, которые просили себе отставку, отставлены от службы по неспособности и по слабости ума». Что касается солдат, то, по удостоверению официального историка семеновского восстания, генерала М.
Богдановича, — «судьба нижних чинов, переведенных в армию, была горестна. Там смотрели на них, как на людей, совершивших самое важное преступление, и столь уважаемое прежде имя Семеновцев, для некоторых из новых их командиров, сделалось однозначащим с именем мятежников. Малейшие их проступки были непростительны в глазах начальников, усердных не по разуму, либо думавших, преувеличенною взыскательностью, угодить государю»... По приказу царя было предписано не давать, отставки солдатам, выслужившим свои сроки, не представлять их к производству в унтер-офицеры, а последних за выслугу лет — в офицеры.
В июле 1821 г. Еще раньше велено было детей бывших семеновцев, отданных в кантонисты, ни куда на службу не назначать, иметь за ними особенный присмотр, о каждом их проступке доносить инспекторскому департаменту. В связи с Семеновской историей Васильчиков придумал учредить в гвардии тайную полицию для наблюдения за поведением и образом мыслей солдат и офицеров. Волконскому, — есть, по моему мнению, вещь необходимая.
Я считаю нужным высказать вам, как подобная мера мне противна, но теперь таковы обстоятельства, что надо заставить молчать свои предубеждения и удвоить бдительность надзора». Через несколько недель он снова писал Волконскому что «ежедневно чувствует необходимость учреждения» в гвардии «хорошо организованной тайной полиции», которая сумеет предупредить злонамеренную агитацию таких «болтунов», как Пестель и др. При этом он сам заявлял, что «все тревожные, сведения полиции вызываются жадностью агентов, которые, чтобы поддержать свое достоинство и добыть деньг, выдумывают, что им вздумается». В конце концов, тайная полиция при гвардии была учреждена и начальником «мерзавцев» был назначен: некий Грибовский, усердно взявшийся лично наблюдать за настроением офицеров и насадивший своих шпионов для наблюдения за солдатами всюду, где они бывают, вплоть до бань.
Следить было за чем. Не успело еще начальство опомниться от событий 17—19 октября, как было повергнуто в ужас другим происшествием. В конце октября 1820 года на дворе Преображенских казарм была найдена прокламация следующего, очень интересного содержания: «Божиим благоволением приношу жалобу от Семеновского полка Преображенскому полку за притеснение оных начальниками. Господа воины Преображенского полка.
Вы почитаетесь первый полк Российский, потому вся Российская Армия должна повиноваться вам. Смотрите на горестное наше положение! Ужасная обида начальников довела весь полк до такой степени, что все принуждены оставить орудия и отдаться на жертву злобе сих тиранов, в надежде, что великий из воинов, увидя невинность, защитит нас от бессильных и гордых дворян. Они давно уже изнуряют Россию чрез общее наше слепое к ним повиновение.
Ни великого князя, ни всех вельмож не могли упросить, чтоб выдали в руки тирана своего начальника, для отмщения за его жестокие обиды; из такового поступка наших дворян мы, все российские войска, можем познать явно, сколь много дворяне сожалеют о воинах и сберегают тех, которые им служат; за одного подлого тирана заступились начальники и весь полк променяли на него. Вот полная награда за наше к ним послушание! Истина: тиран тирана защищает! У многих солдат от побоев переломаны кости, а многие; и померли от сего!
Но за таковое мучение ни один дворянин не вступился. Скажите, что должно ожидать от царя, разве того, чтобы он нас заставил друг с друга кожу сдирать! Поймите всеобщую нашу глупость и сами себя спросите: кому вверяете себя и целое отечество и достоин ли сей человек, чтоб вручить ему силы свои, да и какая его послуга могла доказать, что он достоин звания царя? И если рассмотрите дела своего царя, то совершенно не вытерпите, чтобы публично не наказать его.
Александр восстановлен на престол тиранами, теми, которые удавили отца его Павла. Войско, или вы, в то время были в таких же варварских руках, в каких и ныне находится. Граждан гоняли к присяге в признании государя Александра, но присяга сия не вольная, а потому Бог от народа оную не принимает, ибо всякий гражданин и солдат для избежания смерти обязан принять присягу! Следственно, царь никто иной, значит, как сильный разбойник.
Он не спрашивает народа, что желают ли его признать царем, или не желают; а военную силу побуждает называть себя царем, — поныне берет в жертву наши головы и угнетает отечество; точно так и разбойник поступает со встретившимся путешественником. Он его грабит, и великая милость, если ограбленного оставит живого! Неужели и вы, господа воины, должны просить царя, как разбойника, о помилования себя тогда, когда он без вашей силы не в состоянии обидеть вас? Страшитесь, чтоб он не приказал вам самих себя пересечь кнутом.
Не напрасно дворяне почитают воинов скотами, ибо воины себя не спасают от несчастия, а сами себе соделывают оное! Удивительное заблуждение наше! У государя много войска, но это вы сами и есть, а потому вы составляете силу государя, без вашего же к нему послушания он должен быть пастухом. Потому войско должно себя почитать в лице царя, ибо оно ограждает своими силами отечество, а не царь.
Царь же значит приставник или сторож всеобщего имущества и спокойствия, но вы воины почитаете его не только полным владетелем имущества, но и в жизни вашей хозяином. Жалуйтесь, что солдатская жизнь несносна; но жалуйтесь себе и на себя, ибо от самих вас бедствие происходит. Беспечность и слабость к царю навлекла на вас великое несчастие: если и еще продолжите не радеть о своем благе, то сделаетесь виною своей погибели. Бесчестно Российскому войску содержать своими силами царя.
Вы, гвардейские воины, противу напольных полков имеете двойное продовольствие, но хотя бы имели весьма хорошую жизнь, то и тогда, должны несчастным подать руку помощи. Нет христианской веры там, где друг другу помощи не творят. Честно истребить тирана и вместо его определить человека великодушного, который бы всю силу бедности народов мог ощущать своим сердцем и доставлять средства к общему благу. Бедные воины!
Посмотрите глазами на Отечество, увидите, что люди всякого сословия подавлены дворянами. В судебных местах ни малого нет правосудия для бедняка. Законы выданы для грабежа судейского, а не для соблюдения правосудия. Чудная слепота народов!
Хлебопашцы угнетены податьми: многие дворяне своих крестьян гоняют на барщину шесть дней в неделю. Скажите, можно ли таких крестьян выключить из числа каторжных? Дети сих несчастных отцов остаются без науки, но оная всякому безотменно нужна; семейство терпит великие недостатки; а вы, будучи в такой великой силе, смотрите хладнокровно на подлого правителя и не спросите его, для какай выгоды дает волю дворянам торговать подобными нам людьми, разорять их и нас содержать в таком худом положении. Для счастья целого отечества возвратите Семеновский полк, он разослан — вам неизвестно куда.
Они бедные безвинно избиты, изнурены. Подумайте, если бы вы были, на их месте и, вышедши из терпения, брося оружие, у кого бы стали искать помощи, как не у войска.
Он был всегда известен за хорошего и исправного офицера... Отчего же вдруг сделаться ему варваром?.. По моему убеждению, тут кроются другие причины. Внушение, кажется, было не военное, ибо военный умел бы их заставить взяться за ружья, чего никто из них не сделал, даже тесака не взял... Признаюсь, что я его приписываю тайным обществам, которые, по доказательствам, которые мы имеем, в сообщениях между собою и коим весьма неприятно наше соединение и работа в Троппау". Это поистине удивительное признание: бунт полка в Петербурге царь приписывает козням международной тайной революционной организации, ветви которой, как ему кажется, есть и в России. Дело, как ему казалось, шло к подрыву единения европейских монархов, а потом... Александр I ошибался.
Сейчас точно установлено, что ни один офицер, включая будущих декабристов, во время возмущения полка не был помощником солдатам. Русские тайные общества еще не созрели для открытого выступления против старого порядка. Позже, в 1824 году, бывший семеновский офицер М. Муравьев-Апостол писал брату Сергею, тоже бывшему семеновцу, об этой истории: "Нашелся ли офицер Семеновского полка, готовый подвергнуться расстрелянию?.. Вы мне скажете, какая от этого была бы польза? Но дело не в возможной от этого пользе, а в том стремлении к другому порядку вещей, которое это означало бы". Впоследствии, и декабрист Рылеев будет вспоминать восстание Семеновского полка как упущенную возможность хорошей встряски аракчеевского режима. Расформировав взбунтовавшийся полк, разбросав солдат по губерниям, правительство пребывало в мучительных сомнениях. Великий князь Константин писал Александру, что "он сам заразил всю армию, разослав в ее недра семеновцев... Это распространит заразу повсюду".
Константин был недалек от истины: декабристы, особенно в Южной армии, весьма рассчитывали на бывших семеновских солдат как на прекрасную агитационную силу среди солдатских масс.
В 1824-м состав Северного общества заметно обновился.
И с их появлением в деятельности Северного общества возникает отчетливая литературная струя. Потом в восстании на Сенатской площади немножко скажется отсутствие у них военного опыта и банальной офицерской практичности. Они скорее будут вести себя как романтические герои, как литераторы, нежели как опытные офицеры, которые понимают, куда и как войска двинуть.
С 1823 года у них очень активизировались совещания. Это была крупная ярмарка по оптовым закупкам, и под предлогом этой ярмарки можно было приехать в Киев и там, соответственно, собираться. И их всех вместе приняли в Южное общество.
И конечно, писались конституционные проекты. Тексты их до нас дошли. А «Конституция» Никиты Муравьева известна аж в трех вариантах.
Одна копия была во время обыска взята у Трубецкого и хранится в составе следственных материалов. Затем Никиту Муравьева попросило следствие — и он, уже находясь в тюрьме, по памяти записал заново этот свой конституционный проект — эта тюремная версия существует.
Так, генерал М. Орлов окружил себя группой радикально-настроенных помощников, усердно проводивших в жизнь его программу, устроил в командуемых им частях школы грамоты с весьма обширной программой, решительно запретил применять к провинившимся солдатам телесное наказание и строго преследовал офицеров, нарушавших запрет. Генерал М. Фонвизин совершенно искоренил в своих полках телесные наказания и тратил на улучшение материального положения солдат большие суммы из собственных средств. Офицеры Семеновского полка братья М. Муравьевы-Апостолы, И. Якушкин, П.
Чаадаев, кн. Щербатов, С. Тютчев, кн. Шаховской, полк.
Восстание Семёновского полка в 1820 году
В 1691 г. По названию сёл дислокации. Семёновский полк был создан соответственно в селе Семёновском, потом Семёновская слобода, а сейчас это район Сокольников, Семёновская площадь. Боевое крещение полк получил в первом Азовском походе Петра в 1695 г. Семёновский полк, чуть раньше ставший гвардейским лейб-гвардия , заслужил и признание за особую стойкость. За мужество, проявленное в этой битве, все солдаты полка в 1700—1740 гг.
Все государи, начиная с Петра Великого, который вообще проходил в преображенцах службу с нижних чинов, считались сначала полковниками, а с конца XVIII века — шефами этого полка. Известно, что русская гвардия не только охраняла особу государя, но и участвовала в сражениях, а также выполняла роль военно-учебных заведений: пройдя службу в полку, нередко с нижних чинов, офицеры уходили в армейские части — чаще всего командирами батальонов и полков. Можно было бы перечислить, сколько прославленных военачальников, героев различных войн, выдающихся государственных и общественных деятелей, людей науки и искусства носили преображенский мундир, но это заняло бы слишком много времени. Точно также весьма утомительно было бы вспоминать все военные кампании, в которых полк отличился… Преображенцы внесли свою лепту и в развитие политической истории России. В ночь на 17 декабря 1741 года гренадерская рота полка возвела на престол «дщерь Петрову» - императрицу Елизавету Петровну. Семеновского, в котором в 1820 году произошло возмущение, вызванное жестокостью и неправомерными действиями командира. Полк тогда был раскассирован и сформирован вновь. Отношение императорской фамилии к преображенцам было не то что самое теплое - можно сказать, патриархальное. Не будем вспоминать «осьмнадцатый век», когда «матушка Елизавета» крестила детей чуть ли не у всех преображенских солдат, а значит, приходилась кумой их родителям.
Государи лично знали всех полковых офицеров, многих нижних чинов, нередко беседовали с ними, присутствовали на полковых праздниках. Император, будучи полковым шефом, по-настоящему вникал в дела полка, а многим из великих князей — братьев, детей, племянников, внуков государя — довелось командовать полком или его подразделениями… Так, в начале 1890-х годов 1-м батальоном командовал великий князь Николай Александрович — будущий Николай II. Вот как вспоминает об этом в книге «На службе трех императоров» генерал от инфантерии Николай Алексеевич Епанчин: «Цесаревич усердно исполнял свои военные обязанности. Умилительно было видеть, как он по должности батальонного командира в Преображенском полку занимался с унтер-офицерами своего батальона, подготовляя их в зимнее время к полевым занятиям. По закону это была обязанность батальонного командира, и вот можно было видеть, как цесаревич два раза в неделю, сидя у большого стола, окруженный всеми унтер-офицерами своего батальона, также сидевшими вокруг того же стола, обучал их полевому уставу, обороне и атаке, полевому инженерному делу и прочему на планах и картах. Но жаль, что этим и ограничивалась в последние три года работа наследника престола, а ведь пора было дать ему более широкие обязанности, и притом такие, которые подготовляли бы его к будущей царской работе. Дело было поставлено так, как будто бы цесаревича подготовляли к должности полкового командира». Даже убежденный монархист Епанчин осторожно высказывает свое недоумение и недовольство… И действительно, оказалось, что управлять государством не под силу не только «любой кухарке», но и венценосному полковнику. Но это будет впоследствии, а пока заметим, что лейб-гвардии Преображенский полк, пользовавшийся особой милостью, заботой и вниманием императорской фамилии, во всех отношениях был надежнейшей опорой престола.
В мирное время в полку состояло порядка двух тысяч отборных по внешнему виду и многим качествам человек — из них, напомним, четвертая часть, «государев» батальон, находилась рядом с Зимним дворцом в качестве очень надежной его защиты. В военное время численность личного состава в полку удваивалась...
Почему Александр I расформировал свой любимый Семеновский полк 03 февраля 2020 13:15 "Восстание" слишком сильное определение для того, что произошло в октябре 1820 года. Однако событие было и впрямь из ряда вон выходящим. Приказам отказались подчиняться солдаты и офицеры Семеновского лейб-гвардии полка. Одного из двух старейших гвардейских полков Российской империи.
И к тому же любимого полка императора Александр I, который был его шефом еще до того, как взошел на престол. И октябрьские события стали весьма неприятным сюрпризом для императора. Хотя, надо сказать, его действия тоже сыграли немалую роль в том, что произошло. Под командованием "раздушенного франтика" Во время Отечественной войны 1812 года командиром Семеновского полка был назначен генерал-адъютант Яков Алексеевич Потёмкин. Мемуарист Филипп Вигель впоследствии охарактеризовал его как храброго офицера, который был в очень хороших отношениях с подчиненными. Но при этом называл Потемкина "раздушенным франтиком".
То, как относился к своим служебным обязанностям Потемкин, резко контрастировало с порядками в русской армии того времени. Причем тот же Вигель отмечает, что несмотря на мягкость "франтика", порядок в Семеновском полку был на должном уровне.
И это касалось не только офицеров, но и низших чинов. Уволенные в запас гвардейцы получали приличную пенсию, а получившие тяжелые увечья имели возможность бесплатно содержаться в монастырях. Следует отметить и следующие особенности Семёновского полка.
Он состоял из 3 батальонов, тогда как обычные пехотные войска включали 2 батальона. В семёновцы принимали исключительно голубоглазых блондинов и высокие шатенов без бороды. Рядовым Семеновского полка начинал военную службу будущий генералиссимус А. Суворов, шефами полка были российские Императоры и Великие князья. Духовным фундаментом семёновцев было служение России как служение Богу, к которому они возносили свои молитвы во Введенском соборе.
Полковой храм имел огромное значение в духовно — патриотическом воспитании русского воинства: в нем гвардейцы духовно укреплялись, а в минуты испытаний находили утешение и поддержку. В 1796 году полк получил новое знамя. Крест на полотнище жёлтый, углы синие. В центре в круге изображен кайзер-флаг, над ним девизы золотом: «Сим знамением победиши» и «Не нам, не нам, а имени Твоему». В углах полотнищ золотые короны, по краям — лавровые ветви.
Древко кофейного цвета. Введенский собор, Царскосельский вокзал и плац Семёновского полка Отечественная война 1812 года Летом 1812 года 650 тысячная армия Наполеона Бонапарта форсировала Неман и вторглась на территорию российской империи. Встретив войну в Петербурге, «семёновцы» вскоре приняли участие в отражении атак французской армии. В сентябре семеновский полк участвовал в Бородинском сражении. Выполняя задачи по охране штаба Кутузова, гвардейцы проявили мужество и героизм при отражении фланговых атак вражеской кавалерии на завершающем этапе баталии.
После изгнания Наполеона из России Семёновский полк участвовал в зарубежных походах русской армии. Полк понес значительные потери в битве под Кульмом в 1813 Чехия. В сражении погибли 900 человек и командир полка Андрей Ефимович. События 1820 года В октябре 1820 года в Семёновском полка произошли беспорядки. Нижние чины выступили против грубого обращения и применении физической силы со стороны нового полкового командира.
«Восстание Семеновского полка в 1820 году»
Когда дошло это до сведения офицеров, то все они, в полной форме, собрались в квартиру генерала. В это же время прибыл и полковник Шварц, для того чтобы представиться по случаю перевода; но он не подошёл ни к одному из офицеров, ни с кем не познакомился. Между тем Потёмкин вышел из кабинета, благодарил офицеров за службу и любовь к нему, потом высказал всю степень милостей к полку государя, пожелал офицерам сохранить их навсегда и простился, не обратив внимания на стоявшего в стороне полковника Шварца. Так при первой встрече с новым полковым командиром положено было Потёмкиным начало заметного к нему равнодушия. Назначение полковника Шварца. В три дня нужно было всё приготовить, сдать и представить квитанцию государю, как шефу полка. Оба полковые командира лично друг с другом не объяснялись, а потому казначею предстояло являться то к одному, то к другому. Такое нежеление генерала Потёмкина сблизиться с полковником Шварцем не могло укрыться от офицеров. Не смотря на всё это, полк был принят к законному сроку, после чего, приказом от 13 апреля, Потёмкин предписал всем чинам обращаться к полковнику Шварцу, как к новому командиру полка. Полковник Шварц, с самого начала службы своей, состоял в полку графа Аракчеева, где приобрёл репутацию храброго офицера, и, командуя впоследствии полками Екатеринославским и л.
Гренадерским, считался отличным полковым командиром, хотя уже слыл за человека крайне строптивого. Имея характер постоянно тревожный и недовольно настойчивый, он не обладал необходимым начальнику тактом, и от того, когда занял место Потёмкина, человека в сказанных отношениях ему совершенно противоположного, разница между новым и старым полковым командиром была разительна. Общая холодность к новому командиру, отчасти возбуждённая прежним, обнаружилась в самом начале; она не могла скрыться от нижних чинов и была замечена им самим, потому что он, оставшись, иногда, доволен ученьем, говорил: «я не достоен командовать Семёновским полком; полк отличный, мне нечего исправлять в нём». В другое же время, когда учение как говорится, не задавалось, он выходил из границ приличия, [1] вызывал офицеров из фронта и говорил солдатам, что они недостойны, чтобы ими командовали такие офицеры. К этому надобно прибавить, что при объяснениях с подчинёнными полковник Шварц, трудно выражая мысль свою, часто без особенных причин смущался и обнаруживал неуверенность свою долго командовать полком. Мысль эта мало-помалу укоренилась и в офицерах. Не оправдывая нисколько бывших в полку неисправностей, нельзя было однако же согласиться с полковником Шварцем в том, что всё было дурно, как он объявлял об этом официально, через две недели по принятии полка. Вместо того, чтобы поддержать хорошее, исправить дурное, исподволь вводить новое, полковник Шварц начал круто изменять прежние порядки. Никто не видел от него внимания, ни один солдат не слыхал приветливого слова своего начальника, которым он часто дорожит больше награды; все видели командира строптивого и всегда угрюмого.
Недовольный полком за парад 1-го мая, он объявил в приказе, что батальонные командиры не исполняют просьб его. Просить, а не приказывать, было сначала его обыкновением, которое часто ставило частных начальников в величайшее затруднение, особенно когда обстоятельства, упущенные командиром из виду, препятствовали исполнению просьб его. Вообще многие приказы полковника Шварца явно противоречили один другому. Изменяя новыми распоряжениями прежний порядок, он через несколько дней отменял своё приказание, отдавал другое, потом разрешал поступать, как было при его предместнике, и наконец опять придумывал что-либо совершенно противоположное первому. Отстранение частных начальников и начало неудовольствий. Желая всё изменить вдруг, полковник Шварц прежде всего начал вводить особенную методу в служебных отношениях с своими помощниками. Это заставило каждого из последних приказать своему фельдфебелю давать знать каждый раз, когда его потребуют к полковнику. Тогда вместе с фельдфебелем стал являться и ротный его командир. Это не понравилось полковнику Шварцу и порождало неприятные столкновения между начальником и подчинёнными.
От этого, когда пришлось применить потом власть эту к делу, ротные командиры остались без всякого влияния на свои части. Вспыльчивость полкового командира была первым поводом к обнаружению явного неудовольствия. Во время весенних учений, полковник показал, что делая замечания офицерам, он не удерживает себя в рамках приличия. После одного из таких учений, все офицеры полка собрались на квартиру полковника Яфимовича и просили его объяснить полковому командиру, что не уместные и часто колкие выражения его перед фронтом оскорбляют их. При этом были все батальонные командиры, решившиеся в тот же вечер объясниться с Шварцем. Генерал Бенкендорф спросил Обрезкова: равное ли неудовольствие происходит и в других батальонах, и, получив ответ, что и другие полковники подтвердят сказанное, поручил Обрезкову пригласить к нему всех батальонных командиров, обещаясь принять их не в качестве начальника штаба, а как лицо, желающее подать им совет. Таким образом вместо того, чтобы идти, как было предположено, к командиру полка, батальонные командиры собрались вечером у генерала Бенкендорфа и объяснили ему о неосторожном обращении полковника Шварца с офицерами и о более нежели строгом с нижними чинами. Выслушав всё это, начальник штаба обещал частным образом передать всё командующему корпусом, прибавив, что последний конечно даст Шварцу наставление, вследствие которого тот переменит обращение. При этом батальонные командиры присовокупляли, что видя общее неудовольствие, они опасаются неприятных столкновений.
Тогда генерал Бенкендорф поставил им на вид, что по званию батальонных командиров они обязаны не только предупредждать всякое личное столкновение, но даже давать направление образу мыслей молодых офицеров, внушая им держать себя так, чтобы командир полка не имел повода делать им замечания. Начальник штаба прибавил, что этим только они покажут себя достойными милостей государя и чести служить в Семёновском полку. Наконец, поблагодарив полковников за доверие к нему, генерал Бенкендорф просил их и впредь сообщать ему всё, что может заслуживать внимание высшего начальства. Всё это случилось в конце мая. Перед лагерем некоторые из штаб-офицеров искали случая лично объясниться с полковником Шварцем. К чести полковника Шварца нужно сказать, что он охотно осознавал свои недостатки, но самое сознание обнаруживало в нём недостаток такта и в сущности ни к чему не вело: как только являлся Шварц перед фронт или входил в дела управления, он забывал и сознание, и все свои обещания. Напротив того, в минуты нового гнева, он смотрел на все представления, как на непозволительное противодействие подчинённого начальнику, что и давал заметить тем, кто решался высказывать ему своё мнение. Это окончательно прервало всякое сношение офицеров с командиром полка и уменьшало рвение их к общему делу. Все упали духом, сходились только на учениях, после которых каждый возвращался к своим занятиям; единодушия и соревнования более не существовало.
По возвращении из лагеря, желая усовершенствовать фронтовое образование, полковник Шварц, независимо от общих занятий в ротах, производил в те же дни одиночные смотры. Система эта принята была им с самого вступления в командование полком. До лагеря ежедневно приводили для этой цели от каждой роты по 4 или по 5 человек в квартиру полковника или на двор командирского дома; по возвращении же из лагеря, когда всем войскам дан был полный отдых, начались смотры ещё другого рода — по десяткам. Командир полка лично отдавал приказания фельдфебелям, какие приводить к нему десятки и каких капральств. Главное внимание полковника обращено было на чистоту одежды. В последнем отношении требования его доходили до крайних пределов взыскательности. Людей, замеченных в малейшей неисправности, в тот же день,— весьма редко на другой — приводили на вторичный смотр. По возвращении со смотров, требовавших тщательных приготовлений накануне и производимых обыкновенно в 6 и 7 часов утра, люди поспевали в роты к началу учений. Полковник Шварц утверждал впоследствии, будто бы он не знал об этом и полагал, что бывшие на смотру увольнялись от учений.
Но как видно из сохранившихся бумаг, это оправдание неосновательно, потому что батальонные командиры, для облегчения нижних чинов, несколько раз просили об отмене десяточных смотров, на что Шварц иногда и соглашался. Всё это не должно бы иметь особенного влияния, если бы ротные командиры пожертвовали личными неудовольствиями на командира, не долженствующими иметь места в делах службы. При описании дальнейших происшествий, всё сказанное нами оправдается фактами и приведёт к тому заключению, что целью всех действий полкового командира было действительно желание принести полку пользу и довести его до совершенства, но мы также увидим, что путь, для этого избранный, удалял от цели. Из приказов по полку видно, что в течение 7-ми месячного командования полком полковника Шварца, по представлению его, выписано в армию 46 человек. Это не могло укрыться от его императорского высочества великого князя Михаила Павловича, уже в то время с отеческой заботливостью пёкшегося о благосостоянии полка. В конце сентября его высочество писал командиру полка: «Из доставленной ко мне ведомости о выписанных в армию усматривается не соразмерность в числе выписанных из командуемаго вами полка против прочих, особенно в нынешнем месяце: в 17 дней выписано из него 10 человек. По причине столь значительной убыли в полку, в который даются лучшие люди, предписываю обратить на сей предмет особенное внимание». Вот лучшее доказательство того, как мало меры полковника Шварца вели к предположенной им цели. Надобно сказать, что строгость полковника Шварца не была так велика, как о ней говорили.
При всём том строгость справедливая, сообразная с проступками и всегда относительно равная, как бы она велика не была, никогда не могла бы произвести того негодования, которое было следствием мер, принятых Шварцем для наказания виновных. Иногда, в минуту гнева, он взыскивал за маловажный проступок наравне с преступлением; в другое же время ограничивался мерами лёгкими там, где следовало произвести примерное наказание. Впоследствии военно-судная комиссия раскрыла всю степень неумеренности его взысканий. Не входя в подробности по этому предмету, скажем только то, что Шварц, в минуту запальчивости, никогда не мог удержать своих порывов и обыкновенно, вместо того, чтобы приказать взыскать с виновного, производил наказание сам, на месте проступка. Тогда гнев его упадал равно на рядовых и унтер-офицеров, и нерадивый солдат получал одинаковое возмездие с человеком отличного поведения, прослужившим много лет, а иногда даже украшенного знаком военного ордена. Впрочем не столько мера, сколько форма его наказаний была предосудительна; она-то и была главной причиной общего в полку негодования, день ото дня возраставшего. Вникая в приказы, отдававшиеся по полку, видим, что при Потёмкине взыскания за упущения были несравненно серьёзнее. При Шварце они ограничивались одними лишь выговорами, произносимыми во время гнева и облечёнными в самые странные формы. Всё это служило к ущербу не только собственного авторитета начальника, но вместе уменьшало и уважение нижних чинов к командирам отдельных частей.
Даже в тех случаях, когда служба требовала неослабного соблюдения офицерами установленных правил, командир полка не только не следил за их исполнением, но сам ещё допускал отступления от порядка. Выводя в церковные парады по роте с батальона, или по 20-ти человек с каждой роты полка что составляло в первом случае около 650, во втором — около 250 человек , он не назначал присутствовать на них ни одному особому штаб- или обер-офицеру, и производил парад при трёх только дежурных офицерах. Если шеренга проходила дурно, её останавливали и показывали правила маршировки учебными шагами. Когда таким образом весь парад проходил тихим шагом, то сводили взводы и повторяли это самое по несколько раз; потом ходили колонной, отделениями и рядами. Во время полных отдыхов, нижним чинам разрешалось брать работы гуртовые; кроме того, каждый солдат, в свободное от службы время, с разрешения ротного командира, мог искать себе работы одиночной, лишь бы она происходила в черте города. Последнее не нравилось полковнику Шварцу, и он запретил одиночные работы во всё то время, когда не было общих отдыхов. Когда же они наступали, то он для осмотра одежды и амуниции распоряжался своим временем таким образом, что люди не могли уже ходить на работы в таком числе, как прежде, и чрез это не могли заработать столько, сколько было необходимо для их нужд, так что многие не вносили в съестную артель и складочной суммы. Видя малое приращение сумм, он думал поправить это тем, что приказал все ротные экономические деньги присоединить к артелям. Известно, что экономические деньги, как плод заботливости и прилежания нижних чинов, занимающих хозяйственные должности, должны быть неотъемлемой собственностью целой роты.
Ясно, что нельзя было трогать и части этих денег, не нарушая упроченного временем обычая и не возбуждая толков. Будучи, можно сказать, образцом бескорыстия, полковник Шварц, повидимому, делал всё, что могло представить цели его корыстными. При самом вступлении в командование полком он строго предписал, чтобы нижние чины не смели покупать на собственный счёт ни амуниции, ни предметов обмундирования. Впоследствии, осматривая то и другое и не находя ничего сообразным с своими желаниями, Шварц дал в роты образцы для разных вещей и требовал, чтобы всё было пригнато и переделано по этим образцам. Но как многие предметы были уже довольно поношены и даже выслуживали свои сроки, то такая переделка, по тщательно и красиво сделанному образцу, была невозможна без значительного употребления собственных солдатских денег. Это ясно видно из того, что по разысканию военно-судной комиссии, в течение 7-ми месячного командования полковника Шварца, употреблено нижними чинами 1-го батальона на покупку вещей собственных денег 3 622 рубля; а по показанию нижних чинов — до 9 975 руб. Ныне такие цифры могут показаться преувеличенными, но в то время они были действительны. При долголетней службе солдат, артели нижних чинов были весьма велики, а увольнение на частные работы беспрерывно их увеличивало.
Более откровенно о целях тайного общества говорилось во второй части "Зеленой книги", которая, однако не была принята в качестве формального устава и оставалась известна лишь наиболее проверенным членам общества. В 1820 г. В Семеновском полку собрались просвещенные передовые офицеры, установившие значительно более гуманные порядки, нежели в большинстве частей русской армии. Рукоприкладство было исключено, солдат обучали грамоте. Но в 1820 г. Через несколько месяцев последовал бунт. Взбунтовавшуюся роту отправили в крепость. Однако остальной полк поддержал ее.
При этом он сам заявлял, что «все тревожные, сведения полиции вызываются жадностью агентов, которые, чтобы поддержать свое достоинство и добыть деньг, выдумывают, что им вздумается». В конце концов, тайная полиция при гвардии была учреждена и начальником «мерзавцев» был назначен: некий Грибовский, усердно взявшийся лично наблюдать за настроением офицеров и насадивший своих шпионов для наблюдения за солдатами всюду, где они бывают, вплоть до бань. Следить было за чем. Не успело еще начальство опомниться от событий 17—19 октября, как было повергнуто в ужас другим происшествием. В конце октября 1820 года на дворе Преображенских казарм была найдена прокламация следующего, очень интересного содержания: «Божиим благоволением приношу жалобу от Семеновского полка Преображенскому полку за притеснение оных начальниками. Господа воины Преображенского полка. Вы почитаетесь первый полк Российский, потому вся Российская Армия должна повиноваться вам. Смотрите на горестное наше положение! Ужасная обида начальников довела весь полк до такой степени, что все принуждены оставить орудия и отдаться на жертву злобе сих тиранов, в надежде, что великий из воинов, увидя невинность, защитит нас от бессильных и гордых дворян. Они давно уже изнуряют Россию чрез общее наше слепое к ним повиновение. Ни великого князя, ни всех вельмож не могли упросить, чтоб выдали в руки тирана своего начальника, для отмщения за его жестокие обиды; из такового поступка наших дворян мы, все российские войска, можем познать явно, сколь много дворяне сожалеют о воинах и сберегают тех, которые им служат; за одного подлого тирана заступились начальники и весь полк променяли на него. Вот полная награда за наше к ним послушание! Истина: тиран тирана защищает! У многих солдат от побоев переломаны кости, а многие; и померли от сего! Но за таковое мучение ни один дворянин не вступился. Скажите, что должно ожидать от царя, разве того, чтобы он нас заставил друг с друга кожу сдирать! Поймите всеобщую нашу глупость и сами себя спросите: кому вверяете себя и целое отечество и достоин ли сей человек, чтоб вручить ему силы свои, да и какая его послуга могла доказать, что он достоин звания царя? И если рассмотрите дела своего царя, то совершенно не вытерпите, чтобы публично не наказать его. Александр восстановлен на престол тиранами, теми, которые удавили отца его Павла. Войско, или вы, в то время были в таких же варварских руках, в каких и ныне находится. Граждан гоняли к присяге в признании государя Александра, но присяга сия не вольная, а потому Бог от народа оную не принимает, ибо всякий гражданин и солдат для избежания смерти обязан принять присягу! Следственно, царь никто иной, значит, как сильный разбойник. Он не спрашивает народа, что желают ли его признать царем, или не желают; а военную силу побуждает называть себя царем, — поныне берет в жертву наши головы и угнетает отечество; точно так и разбойник поступает со встретившимся путешественником. Он его грабит, и великая милость, если ограбленного оставит живого! Неужели и вы, господа воины, должны просить царя, как разбойника, о помилования себя тогда, когда он без вашей силы не в состоянии обидеть вас? Страшитесь, чтоб он не приказал вам самих себя пересечь кнутом. Не напрасно дворяне почитают воинов скотами, ибо воины себя не спасают от несчастия, а сами себе соделывают оное! Удивительное заблуждение наше! У государя много войска, но это вы сами и есть, а потому вы составляете силу государя, без вашего же к нему послушания он должен быть пастухом. Потому войско должно себя почитать в лице царя, ибо оно ограждает своими силами отечество, а не царь. Царь же значит приставник или сторож всеобщего имущества и спокойствия, но вы воины почитаете его не только полным владетелем имущества, но и в жизни вашей хозяином. Жалуйтесь, что солдатская жизнь несносна; но жалуйтесь себе и на себя, ибо от самих вас бедствие происходит. Беспечность и слабость к царю навлекла на вас великое несчастие: если и еще продолжите не радеть о своем благе, то сделаетесь виною своей погибели. Бесчестно Российскому войску содержать своими силами царя. Вы, гвардейские воины, противу напольных полков имеете двойное продовольствие, но хотя бы имели весьма хорошую жизнь, то и тогда, должны несчастным подать руку помощи. Нет христианской веры там, где друг другу помощи не творят. Честно истребить тирана и вместо его определить человека великодушного, который бы всю силу бедности народов мог ощущать своим сердцем и доставлять средства к общему благу. Бедные воины! Посмотрите глазами на Отечество, увидите, что люди всякого сословия подавлены дворянами. В судебных местах ни малого нет правосудия для бедняка. Законы выданы для грабежа судейского, а не для соблюдения правосудия. Чудная слепота народов! Хлебопашцы угнетены податьми: многие дворяне своих крестьян гоняют на барщину шесть дней в неделю. Скажите, можно ли таких крестьян выключить из числа каторжных? Дети сих несчастных отцов остаются без науки, но оная всякому безотменно нужна; семейство терпит великие недостатки; а вы, будучи в такой великой силе, смотрите хладнокровно на подлого правителя и не спросите его, для какай выгоды дает волю дворянам торговать подобными нам людьми, разорять их и нас содержать в таком худом положении. Для счастья целого отечества возвратите Семеновский полк, он разослан — вам неизвестно куда. Они бедные безвинно избиты, изнурены. Подумайте, если бы вы были, на их месте и, вышедши из терпения, брося оружие, у кого бы стали искать помощи, как не у войска. Спасите от разбойников своего брата и отечество. Не было примера, чтоб виновник сам себя винил. Дворяне указы печатают о делах с похвалою — к себе и с затмением их варварских поступков. По ихнему называется возмутителем, тот, который ищет спасения отечеству, ибо от сих показанных мною неоспоримых истин они все должны трепетать, чтобы их власть не учинилась безвластно. Кровь моя должна быть пролита рукою тирана. Ищу помощи бедным, ищу искоренить пронырство тиранов и полагаюсь на ваше воинское правосудие и на вашу великую силу. Вы защищаете отечество от неприятеля, а когда неприятели нашлись во внутренности отечества, скрывающиеся в лице царя и дворян, то без отменно сих явных врагов вы должны взять под крепкую стражу и тем доказать любовь свою друг к другу. Вместо сих злодеев определить законоуправителя, который и должен отдавать отчет во всех делах избранным от войска депутатам, а не самовластителем быть. Взамен государя должны заступить, место законы, которые отечеством за полезное будут признаны. По таковым народ должен управляться чрез посредство начальников. Выбор начальников. Примерно сказать: служа рядовым солдатом десять лет и не быв на сражении, не должен быть начальником роты; здесь солдат беспорочно служит двадцать лет и покрыт ранами, не попадает в чиновники. Малолетний дворянин не может понимать о солдатских трудах, но командует стариком таким, который весь военный регул выучил еще до рождения сего надутого скота. Стыдно и посрамительно солдатам держаться такой глупости и смотреть на нестоющего стоющим!.. Не знать той важной причины, от которой жизнь людей безвременно отнимается, значит не иметь разума; вам Бог дал разум, и вы по своему разуму должны сберегать жизнь свою и Отечество, и не разумом тиранов управлять собою; но следует истреблять врага и в руки им не отдаваться, а злодеев в руках у себя должны держать. В то же время была найдена другая любопытная прокламация, в которой говорится: «Воины! Дворяне из Петербурга рассылают войска, дабы тем укротить справедливый гнев воинов и избегнуть общего мщения за их великие злодеяния. Но я советую, призвав Бога в помощь, учинить следующее: 1 Единодушно арестовать всех начальников, дабы тем прекратить вредную их власть. Когда старые начальники по всем полкам будут сменены и новые учреждены, то Россия останется по сему случаю без пролития крови. Если сего не учините и станете медлить в сем случае, то вам и всему отечеству не миновать ужасно революции! Спешите последовать сему плану, а я к вам явлюсь по зачатии сих действий. Во славу Бога отдаю себя вашему покровительству. Любитель отечества и сострадатель несчастных. Через некоторое время у одного унтер-офицера Преображенского полка найден был другой экземпляр большой прокламации, приведенной выше. Интересно, что когда Васильчиков объезжал гвардейские полки и сообщал им решение царя расформировать Семеновский полк, то именно в Преображенском полку солдаты говорили ему, что надеются, «что государь помилует семеновцев и что три тысячи человек не будут наказаны из-за одного тирана». В поисках авторов прокламаций военные власти останавливали свое внимание и на офицерах-семеновцах, но усилия их в этом направлении были безуспешны. Историк общественного движения при Александре I Н. Шильдер высказывает предположение, что автором большой прокламации мог быть один из семеновских офицеров — будущих декабристов, а В. Семевский, развивая его соображение, прямо указывает на С. Муравьева-Апостола, как на возможного составителя воззвания. К такому заключению автора лучшего исследования о восстании Семеновского полка приводит наличность одинаковых оборотов и выражений, а также общность содержания в прокламациях 1825 года, несомненно, составленных С. Муравьевым-Апостолом, и в воззвании от имени семеновцев к преображенцам. Полиция принимала свои мера к отысканию автора прокламаций и путем подкупа сумела добыть от одного молодого солдата Преображенского полка бумагу следующего содержания: «Семеновского полка для убеждения полкового командира Шварца, тогда Семеновский полк попал по несчастью, некому выручить нас, ах, братцы преображенцы, — об чем просим вас не оставить нас, знаете, что мы не сами тому делу ради, неужели до этого дослужили по разным местам нас потащили и коли хочете вступиться, так скорей, что мы сделали, и вы то делайте, а не хочете вступиться, то Бог с вами и неужели до этого дожили, что по разным местам нас всех потащили: преображенские нас провожали и братьями называли. Писал Семеновского полка I. По выяснении дела оказалось, что полиция, желая добыть сведения об авторе большой прокламации, поручила одному из своих агентов подкупить преображенских солдат и один молодой преображенец, прельстившись 25 рублями, сочинил приведенную бумагу, хотя сам он о большой прокламации только и узнал из разговора с агентом. Так или иначе, три солдата преображенца, Васильев, Моторов и Егоров, были заключены по этому делу в крепость. Затем военный суд приговорил Васильева к смертной казни, а Моторова и Егорова к прогнанию сквозь строй через батальон с шпицрутенами два раза. Относительно последних приговор был утвержден царем, а Васильева наказали ста ударами плетей и сослали в каторгу. Кроме того полиция производила расследование о появлении в казармах разных гвардейских полков неизвестного человека, видом юродивого, проповедовавшего солдатам о необходимости восстать против угнетателей и читавшего им прокламации об убийстве царя и перемене строя правления государственного. И эти поиски были безрезультатны. Ни учреждение отряда «мерзавцев» под управлением Грибовского, ни другие полицейские ухищрения не могли остановить распространения «вольнодумства» в войсках. Декабрист А. Розен говорит в своих записках, что после семеновской истории «почти во всех полках обнаружились различные притязания и домогательства солдат: в одном полку — за продажу экономического провианта, в другом — за шинели, выслужившие сроки, но еще не розданные по рукам, в третьем — за продажу эскадронными командирами навоза огородникам, в четвертом — за строгое обращение с ними в казармах и на ученьях; нашего полка Финляндского солдат грозил полковнику своему, что в сражении пустит в него первую пулю». В Преображенском полку солдаты одной роты подняли шум вследствие оскорбления одного из них ротным командиром. В Измайловском полку один солдат при всей роте, недовольный своим жестоким командиром, подошел к начальнику дивизии и сказал ему: «воля ваша, нам с этим капитаном трудно идти в поход». В поход этот посылали гвардию под предлогом войны с Италией, а в действительности для удаления ее из Петербурга и охлаждения горячих голов молодых офицеров.
О событиях в полку каждые полчаса слались со специальными нарочными донесения Милорадовичу, «все меры для сохранности города были взяты. Через каждые полчаса, — вспоминает современник событий, — сквозь всю ночь являлись квартальные [в штаб-квартиру Милорадовича], через каждый час частные пристава привозили донесения изустные и письменные… отправляли курьеров, беспрестанно рассылали жандармов, и тревога была страшная…». К государю с донесением был послан Чаадаев , адъютант командира гвардейского корпуса после этого поручения он подал в отставку. Полк был усмирен, «государева рота» загнана в Петропавловку. Наказание «…Нижние чины, — вспоминал И. Якушкин , — были развезены по разным крепостям Финляндии; потом многие из них были прогнаны сквозь строй, другие биты кнутом и сосланы в каторжную работу, остальные посланы служить без отставки, первый батальон — в сибирские гарнизоны, второй и третий размещены по разным армейским полкам. Офицеры же следующими чинами все были выписаны в армию с запрещением давать им отпуска и принимать от них просьбу в отставку; запрещено было также представлять их к какой бы то ни было награде». Четверо из офицеров были отданы под суд; «при этом, — как пишет Якушкин, — надеялись узнать у них что-нибудь положительное о существовании Тайного общества » [2]. Комитет отправил все роты полка кроме государевой, оставленной до времени в крепости в Кронштадт , откуда их развезли в приморские крепости Финляндии. Был установлен секретный полицейский надзор за офицерами полка, солдатам по окончании службы было отказано в отставке. Военному суду были преданы: капитан Н.
[BadComedian] - Союз Спасения (ПРОТЕСТ НА КОЛЕНЯХ)
Восстание Семёновского полка в 1820 году. Семеновский полк был ненавистен младшему сыну Павла I за то, что в этом полку установились несвойственные аракчеевщине нравы. В 1820 году Семёновский полк прославился первым в России осмысленным массовым выступлением солдат. В октябре 1820 года в Семёновском полка произошли беспорядки. Волнение в гвардейском Семеновском полку в октябре 1820 г. — первое и наиболее значительное проявление протеста солдатской массы против насаждения реакционных аракчеевских порядков в русской армии после Отечественной войны 1812 года. В Семеновском бунте зачинщики увидели инструмент, который мог бы помочь им изменить государственное было ли чрезмерным наказание для взбунтовавшегося Семеновского полка?
Бунт Семеновского полка как репетиция восстания декабристов. Чрезмерная расправа
В Семеновском бунте зачинщики увидели инструмент, который мог бы помочь им изменить государственное было ли чрезмерным наказание для взбунтовавшегося Семеновского полка? В октябре 1820 года солдаты лейб-гвардии Семеновского полка, недовольные жестокостью нового командира полковника Федора Шварца (ставленника Аракчеева), доходившей до унижения личного достоинства подчиненных, отказались идти в караул. В основе восстания Семеновского полка лежала ненависть крестьян-солдат к деспотизму крепостного права и к помещикам.
Советская историческая энциклопедия
Бунт семеновского полка в 1820 году был одним из наиболее значимых событий в истории Российской империи. Статья анализирует возмущение лейб-гвардии Семеновского полка (16-18 октября 1820 г.) как чрезвычайное событие, заставшее военные и гражданские власти в С.-Петербурге врасплох. 14 ноября 1820 года состоялся в Троппау высочайший приказ по армии о переформировании Семеновского полка: офицеры и нижние чины были переведены в различные полки армии. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. Семеновский полк прибыл в Москву 15 декабря 1905 года, к новому году порядок в столице был восстановлен. Главная» Новости» Восстание семеновского полка в 1820 году.
Глава I 16 октября 1820 года. «Семёновская история»
Перовская, А. Желябов, Н. Кибальчич, Н. Рысаков, Т. К слову, это была последняя публичная казнь в России. Ах, зачем вы убили.
Большинство солдат было грамотным, читало журналы и газеты, в чем способствовали им офицеры, среди которых было много будущих декабристов: Сергей и Матвей Муравьевы-Апостолы, Трубецкой, Чаадаев , Якушкин, Бестужев-Рюмин, Шаховской. Солдаты и офицеры полка были весьма привязаны к своему командиру Потемкину, назначенному командовать полком во время Отечественной войны 1812 года. Однако весной 1820 года великий князь Михаил Павлович и Аракчеев добились перемещения Потемкина. На его место был назначен ставленник Аракчеева по имени Шварц. Однажды во время краткой передышки солдаты разошлись, но вдруг раздалась команда строиться: неожиданно появился Шварц. Один солдат, отходивший по нужде, не успел застегнуть мундира и так встал в строй.
Сего мало: они не курили табаку, даже между собою не позволяли себе тех отвратительных, непристойных слов, которые сделались принадлежностию военного языка. Если которого из них увидят в Шустерклубе, на балах Крестовского острова или в каком-нибудь другом подозрительном месте, из полку общим приговором был он изринут. Они составляли из себя какой-то рыцарский орден, и все это в подражание венчанному своему шефу. Их пример подействовал и на нижние чины: и простые рядовые возымели высокое мнение о звании телохранителей государевых. Семеновец в обращении с знакомыми между простонародья был несколько надменен и всегда учтив. С такими людьми телесные наказания скоро сделались ненужны. Всё было облагорожено так, что, право, со стороны любо-дорого было смотреть. Развитие событий Весной 1820 года великий князь Михаил Павлович и Аракчеев добились перемещения Потёмкина, представив его Александру I «неспособным, по излишнему мягкосердию, командовать полком». На его место был назначен ставленник Аракчеева по имени Шварц. Солдаты роты Его Величества , недовольные непомерной строгостью и взыскательностью нового полкового командира, собрались вечером 16 октября [1] , самовольно «вышли на перекличку», отказались идти в караул, требовали ротного командира и не хотели расходиться, несмотря на увещания начальства; тогда эта рота была окружена двумя ротами лейб-гвардии Павловского полка и посажена в Петропавловскую крепость. Остальные роты решили заступиться за товарищей и выказали непослушание явившемуся высшему начальству, потребовали освобождения товарищей из-под ареста или отправить в крепость весь полк.
Вооруженное выступление каких-л. Резкое выступление против кого-л. Толковый словарь Ефремовой Восстание — восстания, ср. Массовое организованное выступление против правительственной власти с целью ее свержения. Вооруженное восстание рабочих и крестьян. Толковый словарь Ушакова Восстание — -я; ср. Массовое вооружённое выступление угнетённых слоёв общества против существующей власти. Поднять в. Крестьянские восстания. Толковый словарь Кузнецова Вооруженное Восстание — - открытое организованное вооруженное выступление каких-либо социальных групп или классов против существующей политической власти. Наряду с вооруженными восстаниями,........ Политический словарь Полка — полки, мн. Действие по глаг. Толковый словарь Ушакова Абхазское Восстание — июль 1866, крестьянское движение в Абхазии. Подавлено войсками. Большой энциклопедический словарь Андижанское Восстание — антиколониальное движение крестьян в Ферганскойобл. Местная знать и духовенство подлозунгом газавата пытались использовать длявосстановления........ Большой энциклопедический словарь Апрельское Восстание 1876 — крупнейшее выступление болгарского народапротив турецкого ига.
ИСТОРИЧЕСКИЙ КЛУБ (обо всём понемногу)
| СЕМЁНОВСКОГО ПОЛКА́ ВЫСТУПЛЕ́НИЕ 1820 | Выступление Семёновского полка против аракчеевского начальства (т. н. «Семёновская история») произошло в 1820 году и закончилось его раскассированием (переформированием). |
| Восстание Семеновского полка в 1820 году. С.Я. Штрайх | Мой блог | Семёновского полка восстание, восстание солдат лейб-гвардии Семёновского полка (см. Гвардия) в октябре 1820 в Петербурге против жестокостей и муштры. |
| Странная история Семёновского полка | Рылеев написал статью о возмущении Семеновского полка через год или два после самого события, имея возможность, по своим связям в гвардии, собрать точные сведения о деле 17—20 октября 1820 года. |
| Карательная экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка, 1905 год | О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам. |
| Восстание Семеновского полка в 1820 году | В 1820 году, (при Аракчееве) полк попал в "Семёновскую историю". |
Мода на революцию
- Community Imperial: Восстание Семеновского полка в 1820 году - Сообщество Империал
- Восстание Семеновского полка / - Мозаика Истории
- Семеновский плац: amsmolich — LiveJournal
- Мятеж Семёновского полка: элита русской армии едва не перевернула историю России
- Гвардейские бунтовщики. Почему Александр I отправил в Сибирь лучший полк?
- Элита русской армии
Карательная экспедиция лейб-гвардии Семеновского полка, 1905 год
"отправить весь лейб-гвардии Семеновский полк" в Петропавловскую крепость". Восстание лейб-гвардии Семёновского полка Российской императорской гвардии против аракчеевского начальства (так называемая «Семёновская история». Главная» Новости» Восстание семеновского полка. Бунт Семёновского полка. Бунт Семеновского полка Подробное описание бунта генерал от инфантерии Павел Петрович Карцов привел в своем историческом сочинении «Событие в лейб-гвардии Семеновском полку в 1820 году», которое было опубликовано в журнале «Русская Старина».