По словам омбудсмена, в 2013 году в детских домах пребывали 96 тыс. детей, а в 2023 году их количество не превышает 34 тыс. Отличается такое учреждение от детского дома наличием собственного учебного заведения. Образование - 15 июня 2023 - Новости Омска - Детские дома не закроются еще очень и очень долго.
Дети «без статуса» и истории возврата в детдома: как живут 9 тысяч сирот в Татарстане
Интернаты и детские дома меняют названия. Список детских домов, приютов и реабилитационных центров(с адресами, контактными телефонами и данными руководителей учреждений), которым благотворительный фонд «Милосердие» оказывает регулярную помощь. Официальный сайт государственного казенного учреждения детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, "ДЕТСКИЙ ДОМ № 31" одска.
За 30 лет воспитали 43 ребенка: как работает семейный детский дом
Для пилота выбраны 11 регионов, рассказала «Ведомостям» детский омбудсмен Мария Львова-Белова. Как живут дети в детском доме. Что происходит внутри детского дома. Кто помогает детям-сиротам адаптироваться к самостоятельной жизни. В одном из детских домов, где он жил, туалет открывали два раза в день: утром на полчаса, вечером на час, всё остальное время они терпели.
Новости по теме: детский дом
Праздник продолжился демонстрацией видеоролика, рассказывающего об истории возникновения Городецкого детского дома, после чего началось чествование ветеранов, в том числе бывшего директора Анны Николаевны Пестовой, которая руководила учреждением. Сотрудники полиции организовали проверку по заявлению и.о. директора детдома, которая обратилась в ОВД после сообщения охранника учреждения о конфликте между педагогом и воспитанником. Так, в Чернышевском детском доме из 25 детей, которым положены алименты, выплаты получают только трое, а необходимые меры к должникам не применяются. Детский дом-интернат для умственно отсталых детей «Родник» находится в селе Максимовка Ульяновского района. Открылся в 1952 году. Детские дома и интернаты для детей с тяжёлыми нарушениями интеллектуального развития – в системе социальной защиты.
«Детский дом не тюрьма». Жизнь в приюте глазами его воспитанников
Детский дом – это учреждение социальной защиты, которое обеспечивает проживание детей, лишенных попечения родителей временно или постоянно. Главное отличие детского дома от подобных ему учреждений состоит в том, что в нем дети только проживают и проводят свободное от учебы время, а получают образование они в ближайших школах. Детский дом бьет еще и по будущему, он бьет по созреванию, он бьет по развитию. Даже максимально плохая семья лучше, чем детдом. Для пилота выбраны 11 регионов, рассказала «Ведомостям» детский омбудсмен Мария Львова-Белова. С него начались кардинальные перемены в российских детских домах, школах-интернатах и домах ребенка. Нужен ли вообще детский дом в сельской глубинке, куда не едут ни специалисты, ни спонсоры, ни наставники, ни волонтеры.
Реальная история: как я вернула ребенка в детский дом
Для пилота выбраны 11 регионов, рассказала «Ведомостям» детский омбудсмен Мария Львова-Белова. Детский омбудсмен объявила о новом наступлении на детские дома. «Детский дом для сирот» – каждый из нас не раз слышал это словосочетание. 25 апреля провели в Детском доме «Огонек» города Прокопьевска познавательное мероприятие «ЭнергоТЭКа». Участие в мероприятии приняли старшие воспитанники дома в возрасте от 10 до 14 лет. летию со дня рождения великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя. Сегодня решила написать о том,почему дети попадают в детский дом,собрала основные причины.
Как я выпустилась из детского дома и нашла работу
Есть специальные закрытые учреждения для тех, кто родился с врождёнными пороками, или такая форма, как детский дом-интернат для умственно отсталых детей. Условия жизни и содержания там не афишируются, и общество предпочитает закрыть на это глаза. Как живут дети в детских домах Организации, спонсоры и просто неравнодушные люди пытаются сделать всё, что в их силах, чтобы помочь детям. Они собирают деньги, финансируют поездки, организуют благотворительные концерты, закупают для сиротских учреждений мебель и бытовую технику. Но все эти, несомненно, благие дела направлены на улучшение внешних условий существования сирот. А между тем, проблема детей в детских домах намного серьезнее, глубже, и заключается она в том, что, создав таким воспитанникам человеческие условия, накормив, обогрев и отмыв, мы не решим главные проблемы - отсутствия любви и личного индивидуального общения с матерью и другими родными, близкими людьми. Государственное воспитание - гарантии и проблемы Решить данную проблему только деньгами невозможно. Как известно, оставшиеся без родителей дети в нашей стране попадают под опеку государства.
В России форма воспитания сирот главным образом существует в виде государственных крупных детских домов, каждый из которых рассчитан на число проживающих от 100 до 200. Преимущество государственной системы обеспечения заключается, главным образом, в социальных гарантиях - получении собственного жилья по достижении совершеннолетнего возраста, бесплатном втором образовании и так далее. Это - несомненный плюс. Но если говорить о деле воспитания, то, по большому счёту, государству оно не под силу. Неумолимая статистика свидетельствует - не более десятой части выпускников детских домов, став взрослыми, находят себе достойное место в социуме и ведут нормальную жизнь. Отчего же такая страшная статистика? Детский дом - возраст детей и переход по цепочке Построена такая система по принципу конвейера.
Если малыш остался без родителей, ему суждено путешествовать по цепочке, переходя последовательно в ряд учреждений.
Ты должен сам решить свою проблему. Мне было проще украсть или заработать и купить то, что мне нужно. Воровал на рынках, зарабатывал тем, что колол дрова и помогал людям по хозяйству в частных домах. Сегодня понимаю, что воровать — это плохо. Тебе было неприятно, когда ты был внизу иерархической лестницы. Зачем тогда довлеть над теми, кто потом оказался ниже тебя? При этом если кто-то извне наезжал на наших, то мы вписывались за него всем составом.
Не буду утверждать, что сейчас дела обстоят так же. Детский дом стал ресурсным центром. Говорят, что там теперь все стало по-другому. Мы его всегда использовали, когда говорили про детский дом «батор» - сокращение от слова «инкубатор». Возможно, такое ощущение и было у тех, кто попал туда из семьи. А у тех, кто вырос там с детства, нет. Можно сказать, что мы не особо испытывали какие-либо эмоции, так как в детдоме они уже не играют особой роли. Со временем ты просто забываешь или не знаешь изначально , как это — чувствовать что-либо.
Если с раннего детства, то ее практически нет. У меня в этом плане был полный провал. В детском доме демонстрация каких-либо переживаний считается слабостью, нельзя ныть. Ты должен уметь подавлять свои эмоции. Для детдомовца привычнее получить удар в лицо, чем поглаживание по голове. Если в младших группах воспитатели как-то могут достучаться до детей и сами дети тянутся к ним, то в старших группах уже все по-другому. Воспитатель уже не мог совладать с группой подростков.
Это было счастье. В детский дом мы попали потому, что старшая сестра, которая уже жила отдельно, обратилась к участковому. Тогда мне было очень обидно, но сейчас я понимаю, она поступила верно.
Когда приехал милицейский «бобик», мы сразу всё поняли. И побежали прятаться. Но нас нашли, забрали, и всю дорогу мы плакали. Детский дом — В детском доме я не могла понять, почему 120 человек живут сами, без родителей. Здание тогда было очень мрачным, угрюмым, все какое-то тяжелое. В первые дни было страшно. Я очень переживала за сестру, за брата. Боялась, что их будут обижать. Но приняли нас хорошо, и со временем я успокоилась. Тут было тепло, сытно, чисто, друзья появились.
Хотя каждый раз, когда заканчивались занятия, и я оставалась одна я любила быть одна, специально искала укромные уголки , то сидела и думала: как там мама? Он же привык с нами жить, а теперь возвращается в пустой дом. Папа несколько раз нас навещал, мы просились домой, но он говорил: «При первой возможности». Мама однажды приехала — я удивилась, что чистая и трезвая. Привезла карамельки и пряники. Плакала, обещала навести дома порядок и нас забрать. Но больше мы ее не видели. В 2001-м папы не стало, я не знаю, где его могила. Мы с сестрами ездили искать, но не нашли, возможно, его похоронили как бездомного. Когда нас забрали, он какое-то время держался, а потом начал пить вместе с мамой.
Сосед говорил, что в последний раз видел, как он шел по рельсам с работы. Возможно, поезд... Никто не знает. Смерть папы стала для меня ударом. Воспитательница, видимо, хотела поддержать, рассказала, что, когда ее мама умерла, она часто видела рядом белое облако, а в нем лицо мамы. Я начала ждать облако. Но оно не появилось. И ни одного сна о папе тоже не было. А мама? Она жила так же, как и раньше.
Ушла года четыре спустя. На ее похороны мы ездили. В детском доме у нас были занятия, на которых мы разбирали жизнь «за территорией». Мне больше всего нравились уроки этикета, я даже книжку выпросила почитать. Как сервировать стол, как правильно благодарить, принимать гостей… Этот урок вела молодая красивая женщина. И я хотела быть на нее похожей. Тогда же решила, что буду врачом или учителем. Помню урок, на котором обсуждали, что такое семья. Учительница говорила, что семья — это когда все хорошо, все любят друг друга, все счастливы. Но у меня был иной опыт, поэтому я подняла руку и сказала, что в семье бывает и по-другому: кто-то пьет, кто-то бьет.
И все равно надо с этим жить и помогать друг другу. Учительница ответила, что мы говорим об идеальных семьях. Я стояла на своем: идеальных мало, а что делать другим? Как жить, когда мама пьет? И почему это происходит? Меня это очень задевало. Преподаватель сказала, что в жизни бывает всякое и люди иногда падают и слабеют. Моя мама ослабела, получается… Отворилась дверь, и в комнату вбежали два обаятельных белобрысых мальчишки. Это Даниил и Ярослав, сыновья Мотяшовых. Затем вошел Константин, муж.
Десять лет он ходит в море, сейчас служит первым помощником капитана на корабле дальнего плавания. Мотяшовы с сыновьями Даниилом и Ярославом Константин сразу предупредил, что согласен на интервью при одном условии: я не буду в красках расписывать их нынешнюю жизнь. И рядом примеры, когда люди после детского дома идут вверх, а потом резко вниз. Никто не знает, что будет дальше... Мотяшов начал говорить. Ранее детство — В детский дом я попал из приюта. Мне было 8 лет. А до этого жил с мамой. Она была наркоманкой. У меня был старший брат и младшая сестра Маша, в честь бабушки ее назвали.
Бабушка потом тоже, кстати, стала наркоманкой, мама ее подсадила. Баб Маша умерла от передоза во сне. Я к тому времени уже видел, как выглядит передоз, но у нее все прошло тихо, просто остановилось сердце. Я проснулся, а она рядом лежит, холодная. Да, детство у меня было такое, что сейчас думаю, какая жесть! Как это можно было выдержать? Но когда ты маленький и в этом живешь, тебе это не кажется таким уж страшным. Отца я видел один раз, издалека — когда его пересылали из «зоны» в «зону», мы специально ездили смотрели, как он перебегает. Типа свидание с отцом. Таким я его и запомнил.
Дядя тоже сидел. А когда вернулся и поселился у нас, то заразил младшую сестренку туберкулезом. Она умерла в три годика. Себя я помню рано и помню много, но все такое... Даже Вере еще не все рассказал. Я видел, как жарят и варят наркотики, в шесть лет старался это повторить — игрался.
Правда суть остается прежней — дети попадают в систему опекунства со стороны государства. И, соответственно, людям, которые не справляются со своими финансовыми и психологическими трудностями, вместо ведения с ними социальной работы со стороны органов опеки, предлагается путевка для помещения ребенка в детский дом. Родитель пишет заявление о временной передержке, и ребенок направляется в сиротское учреждение» — рассказывает Гезалов.
Еще по теме Дети из расформированного Дома малютки переедут в новый центр в декабре От государства же на ребенка поступает ежемесячное финансирование от 80 до 300 тысяч рублей в месяц. По словам эксперта, органы опеки не хотят ограничивать и лишать людей родительских прав, чтобы не демонстрировать свою плохую работу. А ситуация с приемом детей на так называемую «передержку» скрывает подводные камни. Такова ситуация сегодня в России: детские дома поменяли вывеску, но состояние и содержание работы с неблагополучной семьей осталось прежней, отмечают эксперты Сейчас самый популярный метод реформ — это переименовывать, считает учредитель благотворительного фонда и одноименного московского детского хосписа «Дом с маяком» Лида Мониава. Переименовали детские дома — и вот уже регион, в котором нет ни одного детского дома», — говорит Мониава. По ее словам, проблему сиротства сегодня решают «легко» — просто не признают детей сиротами. Грядут увольнения В настоящий момент на сайте Министерства образования Московской области Государственных казенных общеобразовательных организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей числится всего 6: в Егорьевске, Орехово-Зуево, Железнодорожном, в селе Алмазово Щёлковского района, в городе Руза и в селе Непецино Коломенского района. Министерство комментирует , что и эти оставшиеся будут закрыты расформированы до конца 2021 года. Сотрудники этих учреждений на условиях анонимности подтверждают информацию, однако этому они совсем не рады.
Ирина Н.
Детский дом
Мне было проще украсть или заработать и купить то, что мне нужно. Воровал на рынках, зарабатывал тем, что колол дрова и помогал людям по хозяйству в частных домах. Сегодня понимаю, что воровать — это плохо. Тебе было неприятно, когда ты был внизу иерархической лестницы. Зачем тогда довлеть над теми, кто потом оказался ниже тебя? При этом если кто-то извне наезжал на наших, то мы вписывались за него всем составом. Не буду утверждать, что сейчас дела обстоят так же. Детский дом стал ресурсным центром.
Говорят, что там теперь все стало по-другому. Мы его всегда использовали, когда говорили про детский дом «батор» - сокращение от слова «инкубатор». Возможно, такое ощущение и было у тех, кто попал туда из семьи. А у тех, кто вырос там с детства, нет. Можно сказать, что мы не особо испытывали какие-либо эмоции, так как в детдоме они уже не играют особой роли. Со временем ты просто забываешь или не знаешь изначально , как это — чувствовать что-либо. Если с раннего детства, то ее практически нет.
У меня в этом плане был полный провал. В детском доме демонстрация каких-либо переживаний считается слабостью, нельзя ныть. Ты должен уметь подавлять свои эмоции. Для детдомовца привычнее получить удар в лицо, чем поглаживание по голове. Если в младших группах воспитатели как-то могут достучаться до детей и сами дети тянутся к ним, то в старших группах уже все по-другому. Воспитатель уже не мог совладать с группой подростков. Помню, что долгое время не понимал шуток и не знал пословиц и поговорок.
К пятому классу я заслужил определенное уважение старших, и трогать меня перестали. Но дети — вообще неуправляемая сила. Однажды ночью мы устроили бунт и снесли кабинет директора, о чем тут говорить. Ходили драться и с местными из ближайших пятиэтажек. Скажет тебе твой ровесник через забор что-то обидное — вечером, легко перебравшись через полтора метра высоты, мы шли «стенка на стенку». В общем, с синяками ходили постоянно. А некоторые городские потом подходили и просились к нам, когда хотели сгоряча уйти от мамы с папой. Помню, поначалу некоторые дети пытались называть их мамами, но однажды воспитательница собрала нас всех и объявила: «У вас есть свои мамы, и вы это знаете.
Это уже сейчас, много лет спустя, созваниваешься и с ходу: «Привет, мам, как дела? С первого дня мы знали, что рано или поздно уйдем: учились стирать, убирать и ухаживать за собой. Конечно, как и все дети, мы были этим недовольны, но так нас научили независимости. Если что-то было нужно — никто не ходил хвостиком за старшими, а шел и делал сам. Это настолько вошло в привычку, что осталось до сих пор: я и сейчас сам готовлю и убираю — даже жена удивляется. Но, что важно, помимо бытовых вещей нас учили отношению к людям. Если ты добр к одним, то вторые и третьи будут добры к тебе — эту философию мы усвоили с детства. Выпускной, кстати, организовывал я.
Помимо школы у меня были и друзья «за забором», и одна компания играла свою музыку по клубам и барам. Выпускной — это всегда весело. А когда стали прощаться, то, конечно, начались слезы и сопли. Но на самом деле все мы знали, что рано или поздно это произойдет. Все закончилось, мы получили на руки документы и какие-то деньги, сказали школе «до свидания» и отправились на вольные хлеба. Но первого сентября кто-то вернулся в интернат. Некоторые там около месяца в медпункте ночевали. Наверное, в реальной жизни было тяжело: не справились, потянуло обратно в знакомое место.
Просто у многих не было стержня. Помню растерянные лица этих ребят, которые безоговорочно шли, куда их потянут. Многих затянуло совсем не туда — и они до сих пор из этой трясины не вылезают. Детдом помогал с образованием, и по разным учебным заведениям нас отправляли целыми кучками. Не помню, чтобы я чувствовал перед новым этапом жизни какой-то страх. Скорее, предвкушение. Я не слишком прикипел к интернату, и все-таки осталось там что-то родное, материнское. Мне повезло: в одном заведении со мной училось несколько выпускников нашего интерната.
Если становилось грустно или скучно, я просто мог пойти в другую комнату общаги, где жили люди, которых я знал восемь лет, это не давало унывать. Неприязни из-за того, что я вырос в детдоме, тоже не было. Наверное, я изначально правильно поставил себя в новом месте: многие вообще не знали, что у меня нет родителей. Разве что в первый же день учебного года один из моих одногруппников заикнулся о том, что я сирота и взяли сюда меня по блату. Тогда подняли все документы и показали ему, человеку с аттестатом «четыре балла», мой «семь баллов». После этого вопросов больше не возникало. Преподаватели относились ко мне как к остальным ребятам. Разве что женщина, которая преподавала физику, могла попросить «поставить парничок», а потом говорила, какой я бедненький и хорошенький.
Побеги из дома Побеги — серьезная проблема: родители беспокоятся и за ребенка, и за себя, так как несут ответственность перед законом, но, к сожалению, для приемных детей это довольно типичная история. Часто повзрослевший ребенок попадает в семью после длительного пребывания в детдоме, и в семье у него возникает синдром обманутых ожиданий. К сожалению, детские дома никогда не готовили детей к попаданию в приемные семьи, и представления ребенка о семье формируются под влиянием очень специфических факторов.
Взрослые, приезжающие в детские дома, — это, чаще всего, спонсоры, которые привозят подарки и устраивают праздник. И дети искренне считают, что такая жизнь у них и будет в приемных семьях — с подарками и праздниками. И когда дома начинается обычная будничная жизнь, приемные родители накладывают какие-то рутинные обязательства — ходить в школу, делать уроки, помогать по дому, у ребенка случается отвержение, разочарование, вплоть до побега из дома в опеку или детдом со словами «Верните меня обратно».
История: Семья Васильевых из крупного российского города решила усыновить подростка: у Ольги и Андрея уже были две кровные дочки-дошкольницы, но муж очень хотел взрослого сына. Васильевы прошли курс в школе приемных родителей, и вскоре в их семье появился Саша. Ему было 14 лет.
В детдоме про него говорили «двоечник и хулиган», но, попав в семью, Саша стал учиться на 4 и 5, не прогуливал уроки, помогал родителям с младшими детьми, ходил с отцом на рыбалку — казалось бы, все идеально. А спустя год он сбежал из дома. Возвращал в семью его сначала детдом, потом, во второй побег, уже органы опеки.
Но Саша твердил: «Надоело ходить в школу, учиться, что-то делать по хозяйству. Хочу на свободу в детдом». Однажды он на сутки заперся в своей комнате и не открывал дверь.
Тогда родители обратились за помощью к психологу. И хотя в той ситуации Васильевы были терпеливо настроены, к сожалению, с детьми из детских домов недостаточно «все делать правильно» и «просто их любить». Весь следующий год с Сашей работали психологи.
Сейчас ему 16 лет, поступил в колледж. А Ольга с Андреем взяли под опеку еще двоих детей: 10-летнего мальчика и девочку-подростка. Они очень воодушевились, потому что справились, и поняли, что при поддержке смогут воспитать и других детей.
Воровство Воровство — это тоже очень частая история у детей-сирот, и причин такого поведения может быть очень много, в каждом случае надо разбираться индивидуально. Но воровство — это в любом случае не проявление плохой генетики, на что обычно указывают неподготовленные люди. Самое очевидное и частое объяснение просто — ребенок не знаком с понятием собственности.
В детдоме — коллективное воспитание, все вещи казенные. Дети не понимают, что есть мои вещи, а есть не мои. И, к сожалению, привить это понятие быстро невозможно.
Ни один воспитательный процесс никогда не ограничивается одним объяснением. Сказать, что воровать нельзя, мало, — ребенок продолжит это делать, и лишь постепенно он начнет понимать, что чужая собственность неприкосновенна. Кроме того, воровство и вообще всякое нарочито неправильное поведение — «мама говорит «не воруй», а я буду воровать, мама говорит «не дерись», я буду драться, мама говорит «не хами учителю», а я буду хамить» — объясняется тем, что, попав в семью, ребенок не утрачивает сиротскую тревожность: если один раз взрослые люди его предали, то почему это не может случиться и во второй раз?
И ребенок постоянно провоцирует родителей: «А такого меня не сдашь обратно? А такого меня будешь любить? История: Детский сад для 8-летних близнецов Наташи и Светы старалась заменять их приемная мама Елена — она не работала и водила девочек к дефектологу и в танцевальную студию.
И ее труды не прошли даром — приемные дочки прошли отбор в гимназию. Но в первые же недели учебы случилось непредвиденное. Сначала Елена обнаружила у дочерей в пеналах ластики, которых она не покупала.
Тогда девочки сказали, что им подарила одноклассница. Затем дома появились незнакомые ручки, а после этого Воробьевы обнаружили, что девочки покупают себе в школьном буфете еду на неизвестные деньги.
В начале 90-х гг. Тогда же были разработаны и в настоящее время действуют такие государственные социальные программы, как «Дети России», «Дети Чернобыля» [9]. В 1991 году в России был официально введен институт социальной педагогики, что дало сильнейший импульс для методологических, теоретических и научно-практических исследований в сфере подготовки и деятельности новых кадров социальных педагогов [10]. Современное состояние призрения детей в России Детские дома и Русская Православная Церковь на современном этапе По данным Генеральной прокуратуры РФ, сейчас реальное количество беспризорников в России не превышает 5 тысяч человек [11].
Важно отметить, что беспризорников часто путают с безнадзорными детьми, с детдомовцами и с сиротами. В то время как под «безнадзорным» понимается обычный трудный подросток, а «беспризорный» — это тот самый маленький бомж, который живёт на вокзале [12]. Если же говорить о статистике, на начало 2014 года почти 79 тысяч детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, воспитывались в интернатных учреждениях, среди которых детские дома, дома ребенка и интернаты различного типа. В то же время на воспитании в семьях под опекой, в приемных семьях и на усыновлении, а также в детских домах семейного типа находилось 667 тысяч детей [13]. По не до конца проверенным данным, в 2015 году в детских домах находится, по сравнению с 2013 годом, меньше детей — 72 тысячи [14]. Наконец, число детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, сократилось за 2017 г.
Об этом сообщается в материалах к заседанию коллегии Минобрнауки: «По состоянию на 30 декабря 2017 г. В 2017 г. Отмечается также, что всего в 2017 г. Кроме того, в документе говорится, что число записей в банке данных детей-сирот сократилось с 2005 г. Почему так происходит? Важно понимать, что у большинства детей, живущих в государственных детских домах и интернатах, жизнь далека от благополучия: некоторые учреждения не имеют даже нормальных санитарных условий, многие требуют капитального ремонта, а часть находится в аварийном состоянии.
Во многих местах детские учреждения не получают даже положенного по бюджету финансирования. Имеют место случаи нецелевого использования бюджетных средств администрациями детских домов. В ряде регионов у детей по 2-3 года не бывает медосмотров, а ведь среди воспитанников детских домов много ослабленных детей и страдающих хроническими заболеваниями, детей с плохой генетической наследственностью. Кроме того, как правило, подростки выходят из детского дома совершенно неподготовленными к жизни, им не оказывается ни практическая, ни психологическая поддержка в дальнейшем устройстве своей судьбы. Русская Православная Церковь принимает участие в помощи детям, оставшимся без попечения родителей. Одним из направлений такой деятельности является посещение государственных детских домов и приютов.
Священники беседуют с детьми, рассказывают им о вере и Церкви, крестят желающих. К церковным праздникам, особенно к Рождеству Христову и Пасхе, для детей устраиваются праздничные представления, им раздают подарки. Там, где возможно, организуются экскурсии с посещением монастырей, храмов и православных святынь. Иногда удается приобщить детей к каким-то видам деятельности при храме или принять в воскресную школу. Другое направление — создание детских домов и приютов на базе приходов и монастырей. На этом пути церковным структурам приходится сталкиваться с огромными трудностями.
Основная группа проблем связана с недостатком помещений и финансирования. Даже для небольшого приюта необходимо отдельное здание или часть здания, где могли бы разместиться спальни, комнаты для занятий и игр, туалет, душ и другие помещения. Даже при наличии такого здания, что бывает далеко не всегда, его ремонт и переоборудование под приют стоит огромных денег. Большие средства необходимы и для обеспечения функционирования приюта. Однако даже в тех случаях, когда удается каким-то образом решить материальные проблемы, найти спонсоров, возникают почти непреодолимые бюрократические сложности с официальной регистрацией приютов. Необходимо получить разрешение нескольких комиссий, которые, руководствуясь формальными инструкциями, придираются к малейшим отклонениям от предписанных норм, в то время как государственные детские учреждения в большинстве случаев функционируют с гораздо более серьезными нарушениями.
Данное положение приводит к тому, что многие церковные детские приюты существуют на нелегальном положении, не получая никакой поддержки от государства. Лишь в некоторых случаях приютам, созданным церковными организациями, удается получить официальный статус и государственное финансирование. Еще один вид работы церковных учреждений с безнадзорными и беспризорными детьми — создание социальных станций, где дети могут пообедать, пройти медицинский осмотр и санитарную обработку, получить психологическую помощь. Работники таких станций пытаются также вернуть детей в семью или устроить в приюты. Какой бы ни была форма помощи социально осиротевшим детям, свою важную задачу работники церковных организаций видят в том, чтобы духовно «отогреть» попадающих к ним детей, подготовить их к самостоятельной жизни, помочь им обрести духовную и нравственную опору через приобщение к Церкви [16]. Государство и методы воспитания в детских домах Основную тяжесть попечения о детях, оставшихся без родителей, несет государство.
В российской системе воспитания сирот самая обычная и распространенная форма — большие государственные детские дома. Обычно они рассчитаны на 100-200 детей. Главное, что дает ребенку государственная система, — это социальные гарантии: жилье по выходе из детского дома, право на бесплатное второе образование и др. Однако приходится признать, что с делом воспитания государство не справляется. Об этом говорят цифры. Дело в том, что у этой системы есть несколько серьезных изъянов [17].
Ребенку нужно нечто большее — нужен идеал Во-первых, она устроена как огромный конвейер, «перерабатывающий» жизнь ребенка. Ребенка, оставшегося без родителей, передают по цепочке — из одного учреждения в другое. До четырех лет он живет в Доме ребенка, после четырех — попадает в детский дом, а в семь лет его переводят в школу-интернат тоже детский дом, но с собственной школой , где он начинает учиться. Часто в таких интернатах младшая школа со своим директором и коллективом воспитателей расположена в одном корпусе, а в старших классах дети переходят в другой корпус, и им опять приходится привыкать к новым воспитателям [18]. В результате за свою жизнь ребенку три, четыре раза приходится начинать все с начала. Эта проблема известна всем, кто работает в детских домах.
Дети со страхом ждут окончания четвертого класса, когда они должны уйти из детского дома. Детдомовцы привыкают к тому, что взрослые вокруг них — это временщики, которые постоянно меняются. На 8-10 детей нормативами предусмотрен только один воспитатель в смену, летом — один воспитатель на 15 детей. Дети оказываются без присмотра, без настоящего внимания. Другая проблема — замкнутость «детдомовского» мира. Дети живут в детдоме и здесь же учатся, даже в школе видя вокруг себя только таких же сирот.
Кончается учебный год, наступает лето, и весь детдом, 100-150 детей, едет отдыхать на турбазу или в пансионат, куда свозят таких же сирот еще и из других детских домов. Получается, что ребенок просто не знает, как общаться с внешним миром. К тому же воспитанные в государственном детдоме дети чаще всего не приучены к труду и не хотят работать. Они знают, что их накормят и оденут — государство обязано. У них не только нет необходимости себя обслуживать, это еще и запрещено. Воспитатели не имеют права привлекать ребенка даже к помощи на кухне — это не допускается нормативами по гигиене и технике безопасности.
В результате дети растут иждивенцами — не умеют ни готовить, ни убираться, ни зашить свои вещи. И это не просто лень — искажается склад личности, способность принимать решения. Этот «результат» государственной системы воспитания тоже признается всеми. Проблема хорошо изучена психологами и социологами. Как показали исследования, проведенные в интернатах и детских домах Москвы, это далеко не так. Ограниченное, преимущественно групповое общение детей со взрослыми на самом деле не предоставляет ребенку самостоятельности: твердый режим дня, постоянные указания взрослого, что следует делать в тот или иной момент времени, контроль со стороны воспитателей — все это лишает детей необходимости самостоятельно планировать и контролировать свое поведение, формирует привычку к пошаговому выполнению чужих указаний [19].
Так что, когда ребенок выходит из детдома, он совершенно не приспособлен к жизни. Он получает квартиру, но не может жить один — в детском доме в комнате с ним всегда было еще 4-5 человек. Он никогда сам не ходил в магазин, не покупал себе еду. Он не знает, как расходовать деньги, не разбирается в людях и ничего не знает о нормальной жизни в семье. Вполне закономерно, что, вырастая, он становится жертвой криминальных структур или спивается. Так бывает даже в благополучных внешне детских домах.
Конечно, очень важно, чтобы в детском доме детей кормили, одевали, заботились об их здоровье. Слава Богу, что находятся благотворители, которые дарят детдомам вещи, книги, мебель. Но ребенку нужно нечто большее — нужен идеал. А воспитатели должны уметь вдохновить им ребенка. Государство же, само такого идеала не имеющее, не может дать детям полноценного нравственного воспитания. Есть форма воспитания, приближенная к усыновлению, — так называемые патронатные семьи По мнению директора одного из московских детских домов, «воспитательная цель во многих госучреждениях сейчас одна — чтобы не было ЧП.
Придешь иногда в какой-нибудь интернат, а там дети бродят толпами и где-то в холле сидит один воспитатель и с ними же курит, а иногда и выпивает. Отношения у них там, если можно так сказать, неформальные. Все об этом знают, и это считается нормальным, лишь бы все было тихо» [20]. В старших классах сиротам начинают читать лекции об их правах, объясняя, что они имеют право на жилье, на двойное образование, на пособие. Но отличное знание своих прав имеет и оборотную сторону.
Детский дом
| Как победить скрытое сиротство | Детский дом — воспитательное учреждение для детей, лишившихся родителей или оставшихся без их попечения, а также детей, нуждающихся в помощи и защите государства. |
| Дети «без статуса» и истории возврата в детдома: как живут 9 тысяч сирот в Татарстане | Строились специализированные здания Домов ребенка, детских домов и интернатов. |
| Реформа детских домов - Афиша Daily | — Детский дом в лесной зоне города переоборудовали под резиденцию тогдашнего губернатора Гаевского. |
| Новости по теме: детский дом | Главное отличие детского дома от подобных ему учреждений состоит в том, что в нем дети только проживают и проводят свободное от учебы время, а получают образование они в ближайших школах. |
| История детских домов в России | В Печорском детском доме разгорелся скандал: педагога обвиняют в применении силы к воспитаннику. 12-летний мальчик оказался в центре внимания после инцидента с одним из сотрудников учреждения. |
«Сменили вывеску»: куда исчезли детские дома в Московской области
| Новости по теме: детский дом | «Детский дом для сирот» – каждый из нас не раз слышал это словосочетание. |
| Десятки тысяч россиян вступились за детский дом в Хабаровске — Новости Хабаровска | летию со дня рождения великого русского писателя Николая Васильевича Гоголя. |