Роман «Идиот» писался в 1866–1868 годах, вслед за «Преступлением и наказанием», в основе которого – попытка осмысления и воплощения студентом Родионом Раскольниковым «наполеоновской» мечты об истинном величии сильных личностей, которым всё позволено. Читайте интересные факты о книге Идиот, автора Федор Достоевский собранные читателями сайта Этим новым романом явился «Идиот» в известной нам, окончательной редакции. И как это воспринялось другими людьми, и что из этого получилось мы можем прочесть в романе Достоевского "Идиот".
НЕ БОЙСЯ БЫТЬ СМЕШНЫМ! Рецензия на роман Федора Достоевского «Идиот»
«Идио́т» — роман писателя Фёдора Михайловича Достоевского (1821—1881), впервые опубликованный в номерах журнала «Русский вестник» за 1868 год. Таким образом, роман «Идиот» не только отражает нравственные устремления Достоевского, но и вдохновлен реальными событиями и наблюдениями автора. Известный критик Николай Страхов собирался написать об «Идиоте» статью, но так и не осуществил этот замысел.
Достоевский Федор Михайлович: Идиот
«Идиот» — роман Фёдора Михайловича Достоевского, впервые опубликованный в номерах журнала «Русский вестник» за 1868 год[1], включен в список 100 лучших книг всех времён времён 2002 года. «Идио́т» — роман писателя Фёдора Михайловича Достоевского (1821—1881), впервые опубликованный в номерах журнала «Русский вестник» за 1868 год. одно из самых любимых произведений Фёдора Михайловича Достоевского, которое он начал писать в Женеве в 1867 году. — Да, господин Павлищев, который меня там содержал, два года назад помер; я писал потом сюда генеральше Епанчиной, моей дальней родственнице, но ответа не получил.
Достоевский Фёдор - Идиот
Читать онлайн книгу «Идиот» автора Федора Достоевского полностью, на сайте или через приложение Литрес: Читай и Слушай. Роман "Идиот" представляет собой своеобразный эксперимент Ф. М. Достоевского. романа Достоевского Ф.М. О чем "Идиот" - сжато и кратко приводится текст произведения для быстрого прочтения. Жанр произведения «Идиот» можно определить как психологический роман. «Идиот».Роман, в котором творческие принципы Достоевского воплощаются в полной мере, а удивительное владение сюжетом достигает подлинного расцвета. Биография Федора Достоевского: творческий путь советского и русского классика, влияние каторги на его взгляды, великие произведения «Братья Карамазовы», «Преступление и наказание», «Идиот».
Достоевский Фёдор - Идиот
Гм, — продолжала она, — уж конечно самой досадно было, что ты не идешь, только не рассчитала, что так к идиоту писать нельзя, потому что буквально примет, как и вышло. Роман «Идиот» — не только крайне известное произведение классика русской литературы Федора Достоевского, но и одна из его любимых работ. Идиот: Роман в четырёх частях автор Фёдор Михайлович Достоевский. Идиот: Роман в четырёх частях автор Фёдор Михайлович Достоевский.
Величайшему роману Федора Михайловича Достоевского «Идиот» – 155 лет!
Публиковался частями в 1868-1869 годы в журнале «Русский вестник». Главная идея романа — изобразить положительно прекрасного человека, обладающего нравственной чистотой, благородством, деликатностью, способностью сострадать чужой боли до полного самоотречения.
Евгений Миронов в роли князя Мышкина в экранизации романа «Идиот» реж. Владимир Бортко, Россия, 2003 Самой подробной и максимально приближенной к первоисточнику киноверсией романа является многосерийный фильм Владимира Бортко «Идиот» 2002 , роль Мышкина исполнил Евгений Миронов. Интересные факты о романе 1. Тома одного из первых изданий собрания сочинений Ф. Достоевского 2. На полотне предельно натуралистически изображено тело мертвого Спасителя после снятия с Креста. Писатель пришел в такой ужас, что сказал жене: «От такой картины веру потерять можно». Трагическая фабула романа, где большинство героев живет без веры, во многом проистекает из размышлений об этой картине.
Не случайно именно в мрачном доме Парфёна Рогожина, который потом совершит страшный грех убийства, висит копия картины «Мертвый Христос». В романе «Идиот» можно встретить всем известную фразу «мир спасет красота». В тексте ее произносят в грустном, ироничном и почти издевательском тоне два героя — Аглая Епанчина и смертельно больной Ипполит Терентьев. В его дневниках формула спасения звучит так — «мир станет красота Христова». Цитаты: Нет ничего обиднее человеку нашего времени и племени, чем сказать ему, что он не оригинален, слаб характером, без особенных талантов и человек обыкновенный. Сострадание есть главнейший и, может быть, единственный закон бытия всего человечества. Столько силы, столько страсти в современном поколении, и ни во что не веруют!
Для него она не «такая», какою «представляется» перед другими, «честная»: «... Его устами совершается ее оправдание, ее моральная «реабилитация». Но перед нами не какой-то безгрешный судия или моралист-проповедник, а скорее носитель безусловного нравственного критерия в самом реальном человеческом облике. Князь испытывает к героине любовь-жалость по словам Рогожина, «жалость» Мышкина «еще пуще» его любви-страсти , он понимает и оправдывает ее поведение и в самых чрезвычайных ее поступках провидит «мучительно-действительное и страдальчески-справедливое». Однако на отношениях Мышкина и Настасьи Филипповны с самого начала лежит и печать обреченности, тень трагического рока. Уже на вечере в первой части героиня и благодарна Мышкину за доверие и сочувствие, и отчуждена от него, от его усилий: принять его предложение руки и сердца — это для нее «младенца сгубить», его появление в ее судьбе и приоткрывает ее сокровенные, самые идеальные мечтания, обостряет нравственную борьбу в ее душе и воспринимается ею как нечто мнимое, нежизненное — «из романов». Повторение истории с Мари действительно не удается, но проблема героини значительно сложнее. Князь пытался выполнить обещанное: «За вами нужно много ходить, Настасья Филипповна. Я буду ходить за вами». Но героиня безнадежно изуродована нанесенной ей моральной травмой, ее терзания неизлечимы. В записных тетрадях к роману обнажена логика ее поведения: «Князь поймал ее душу», «Почувствовала очень, что любит Князя, но считает себя недостойною». Особенно важна сложная мотивировка: «Воскресает в достоинстве, но не переносит на деле». Это в духе времени и искусства Достоевского, но осуществляется в рамках трагической художественной реальности. Роковое развитие событий во многом обусловлено уязвленной гордыней героини. Мышкин обострил ее терзания, но успокоить ее ему не дано. Можно согласиться, что «история с Настасьей Филипповной — крестная мука князя» Ермилова , если не толковать эту историю слишком абстрактно, в отвлеченно-символичном духе. Перед нами ведь развертывается судьба человека живущего. Мышкин понимает, что его вовлеченность в события, центром которых является героиня, в состоянии погубить его, чревата для него катастрофой. Но он не способен на бегство и самосохранение, выбирает опять-таки удел быть с людьми, с которыми он оказался связан. Даже в человеческом плане понятны его метания между Настасьей Филипповной и Аглаей — между мраком и светом, болезнью и здоровьем, гибелью и спасением. Вместе с тем главный «закон» христианства, состоящий в сострадании, осуществляется в плане сюжетных перипетий и оказывается в случае князя сильнее многих самых естественных тяготений, что непонятно ни Аглае, ни здраво рассуждающему Евгению Павловичу. Мышкин совершает свой последний выбор на уровне подсознания, но в согласии с идеальными ценностями. И это единственно возможная реализация «положительно прекрасного» героя в поле христианской трагедии: он остается с «жертвою судьбы», а после ее гибели так же неизбежны его приход в дом Рогожина и его последнее общение со своим «крестовым братом» у тела погибшей. Купеческий сын Парфен Рогожин и удивительно беззащитен перед красотой, что говорит о его духовной незаурядности, и пленник своей страсти, стихийной, безудержной. Настасья Филипповна распознала суть его натуры: «... Ипполит видит, что Рогожин — человек, «живущий самою полною, непосредственною жизнью, настоящей минутой, без всякой заботы о "последних" выводах, цифрах или о чем бы то ни было... Мочульский сравнил его даже с Раскольниковым: это «тоже трагический герой, попавший во власть рока; он тоже борется с ним и гибнет в этой борьбе». Однако не прав ли более А. Волынский, разглядевший в этом герое возможность развития и очищения через страдание? Мышкин замечает в разговоре с Рогожиным: «... Но Парфен пытается одолеть мрачную стихию своих чувств, его «исключительная, невульгарная натура» А. Волынский способна к душевной работе. Рогожин усаживается за книги. Для князя нет сомнения: «... Встреча с Настасьей Филипповной и мучительные отношения с нею становятся роковым жребием для него, и в конечном счете именно ее поведение толкает его к страшному последнему поступку, превращая его в невольное орудие трагедии. Ипполит Терентьев не вовлечен прямо в события, двигателем которых выступает Настасья Филипповна. Но его судьба откровенно параллельна линии князя Мышкина, он более чем кто-либо в романе двойник главного героя. Они обречены на сходную участь, т. Однако по своей позиции Ипполит — антипод князя и выражает максималистский бунт против неправильно, несправедливо устроенного миропорядка, против самой природы. В творчестве Достоевского это следующий за подпольным парадоксалистом герой-мыслитель «в чистом виде». Над его жизнью нависает безотрадный социальный символ — Мейерова стена, в которую он вынужден был глядеть из окна собственной комнаты почти всю жизнь. Но его фигура, его переживания и раздумья наиболее непосредственно размыкают мир романа в план всеобщего бытия, переводят действия в философский регистр. Его исповедь — потрясающий образец глубочайшего размышления о человеческом существовании. Не случайно она прямым образом влияла на философов XX в. Кафки «Превращение». Рассуждения Ипполита предвещают построения Ивана Карамазова. Герой и тянется к Мышкину, и в то же время постоянно оппонирует ему. Студент-медик по фамилии Кислородов сказал, что ему, больному туберкулезом, жить осталось не больше месяца. Главная жизненная и философская проблема Ипполита заключена в решении вопроса: как должен вести себя человек, осужденный насмешливой, равнодушной природой на преждевременную гибель? Герой колеблется между решениями: убить себя, наказать многими жертвами счастливое, остающееся жить человечество, уничтожив при своем уходе «десять душ», — князь же советует ему путь христианского примирения: «Пройдите мимо нас и простите нам наше счастье! Ипполит одержим жаждой жизни, но его вывод категоричен: «Нельзя оставаться в жизни, которая принимает такие странные, обижающие меня формы». Перед нами один из самых благородных вариантов образа бунтаря-индивидуалиста: Ипполит молод, одинок, по-настоящему несчастен. Он пробует заинтересованно, увлеченно участвовать в жизни других людей, влюбляется в Аглаю. В пароксизмах гордыни этого героя звучит уже знакомая психологическая и жизненная проблема Настасьи Филипповны. Камнем преткновения для истолкователей стал финал романа. В научной литературе обсуждается вопрос о катарсисе в произведении Достоевского Г. Померанц, М. Однако как, с точки зрения некоторых исследователей, казалось бы, все просто: «Сумасшествие Мышкина в финале романа — это авторское развенчание своего прекрасного идеала» Слизина ; Настасью Филипповну «сердечное движение князя Мышкина толкнуло к Рогожину. Читай: к смерти. И ведь князь все знал, предчувствовал, пытался предотвратить трагедию и ничего не смог. Кроме последнего движения... Почти общепринятым в расхожем толковании романа и его финала стало мнение об авторском «харакири» — чуть ли не сознательном отказе писателя от замысла о «положительно прекрасном человеке». Но если исходить из принципов эстетики и поэтики трагического, если основываться на понимании христианской трагедии, воплощенной прежде всего в Евангелии, то все обретает иной смысл. В трагедии через гибель героя всегда утверждается идеал, стоящий за судьбой героя принцип. Не забудем и логику ежегоднего переживания Страстной недели и всего, что ее сопровождает: «Человечество воскресает во Христе и со Христом, однако для этого и прежде этого оно со Христом и во Христе умирает» Булгаков С. Тихие думы. Этот стержневой смысл в состоянии помочь понять и трагедию, развернувшуюся в романе «Идиот» — как с главным героем, так и с другими ее участниками. Замечательно чутко понял произошедшее на страницах романа И. Шмелев: он ощутил в «Идиоте» «апофеоз трагического» и победу «бессмертного духа жертвы»; по его мнению, «Настасья Филипповна сама пошла под нож, но сохранила себя, душу свою» Русские эмигранты о Достоевском. Если для скептика Лебедева «закон саморазрушения и закон самосохранения одинаково сильны в человечестве... Понятие жеста занимает важное место в романе. Мышкин однажды жалуется, что чаще всего имеет жест, противоположный приличествующему и ожидаемому. Перед смотринами Аглая остерегает его: «Сделайте какой-нибудь жест, как вы всегда делаете, ударьте и разбейте» — в результате разбита вдребезги ценная китайская ваза. Но можно вспомнить и «дрожащие руки» Мышкина, протянутые к офицеру во время сцены в Павловском воксале. В финале же последний жест князя гениальная деталь Достоевского выражает суть его характера и образа в целом: он гладит Рогожина, своего крестового брата, чей страшный грех он ощущает как свой собственный, «как бы лаская и унимая его». Последний жест князя — сущностный жест, выражающий сострадание, то самое сострадание, которое составляет «главный и, может быть, единственный закон бытия всего человечества». Нельзя не согласиться с А. Скафтымовым: «последний покрывающий и разрешающий свет в романе остается за идеалом Мышкина». А это значит, что слово художника прозвучало... По выходе роман не получил сколько-нибудь адекватной оценки. Выделяется отзыв М. Салтыкова-Щедрина, указавшего на связь «попытки» Достоевского в образе Мышкина «изобразить тип человека, достигшего полного нравственного и духовного равновесия», с «отдаленнейшими исканиями человечества». Щедрин упрекнул создателя романа «в дешевом глумлении над так называемым нигилизмом» имея в виду изображение компании «сына Павлищева» , в том, что тот выставил «в позорном виде людей, которых усилия всецело обращены в ту самую сторону, в которую, по-видимому, устремляется заветнейшая мысль автора». В позиции художника им увиден «внутренний раскол»; в результате, «с одной стороны, у него являются лица, полные жизни и правды, с другой — какие-то загадочные и словно во сне мечущиеся марионетки, сделанные руками, дрожащими от гнева... Роман еще не был напечатан полностью, а с ним стало связываться понятие «неудачи». Судя по опубликованной первой части, В. Буренин поспешил объявить, что роман «вполне безнадежен», при появлении следующей части он был оценен публицистом как «неудачнейший», как «беллетристическая компиляция» Санкт-Петербургские ведомости. Минаев посвятил выходившему произведению фельетон, в который была вставлена эпиграмма, усиливающая отрицательную оценку сочинения. Страхов, обещавший написать о романе большую статью, обещания не выполнил и в 1871 г. Сам творец на какой-то момент поверил, что его новое детище не получилось. Законченному произведению он противопоставляет его «идею», «неудавшуюся мысль». В исследовательской литературе к концу века за романом закрепилась репутация «неудачи». Созвучное перечитывание писателя, начавшееся с лекций Вл. Соловьева, романа «Идиот» почти не коснулось, а с книги Д. Мережковского складывается традиция двойственного восприятия Мышкина и всей логики художественного целого. Казалось бы, осознается близость главного героя автору, даже его автобиографичность Страхов, Розанов, Мережковский, А. Волынский , а «положительно прекрасное» содержание образа не вызывает сомнения. Еще Н. Страхов отметил, что «идиот» Мышкин «лучше самых здравомыслящих людей», что ему свойственна «мудрость, открытая младенческой душе». Схвачено это и Д. Вместе с тем Мережковский воспринимает характер князя не в единстве его качеств и проявлений, не в его художественной логике. Для него Мышкин — выражение «одностороннего аскетического христианства», и критик находит основания для акцента на ущербности, жизненной уязвимости героя, для претензий в его адрес с точки зрения реально-бытового поведения. С одной стороны, Мережковский чутко увидел, как в случае Мышкина болезнь и «низшее бытие» дарят личности ощущение «момента высшего бытия», отмечены «минуты вечной гармонии», озаряющие образ Идиота таким сиянием нездешней красоты и святости». Но с другой — как бы в противоречии с замеченным, — критик предполагает в князе «раздвоение», якобы происходящее «вследствие врожденной болезни, неравновесия духа и плоти», и винит его в развернувшейся трагедии. Отголоски такой трактовки звучат и в глубокой работе К. Мочульского, в целом чутко прочитавшего произведение. Мифологическое истолкование романа дал Вяч. Образ главного героя он соотносил не с литературными его предшественниками Дон Кихот, Пиквик, Рыцарь бедный , а с темной памятью древнего мифа о «святом дураке» чудаке, чужаке , как бы сошедшем к людям с «неведомых высей», кротко и радостно несущем «знак своего царского помазания», но не понятом и не принятом людьми. Трагические противоречия, присущие герою романа, тайное страдание его души проистекают, по мнению толкователя, от «неполноты воплощения» Мышкина, который навеки остался «духом, заблудившимся на Земле». В образе Настасьи Филипповны Вяч. Иванов увидел попавшую в плен материи поруганную Вечную Женственность, освободить которую герою не дано, ибо сам он, обольстившись дурманом «первобытных чар Земли», совершил метафизическое падение. Трагическая вина «небесного посланца» в том, что он остановился на полдороге, рука, протянутая им героине, оказалась слабой человеческой рукой. Публикация в 1930-х гг. Сакулин, первым давший развернутую трактовку черновых записей к произведению, акцентировал внимание исследователей на троекратно повторенной в набросках формуле «князь Христос». Она со временем стала восприниматься как все объясняющий ключ к роману, обязательный код к образу главного героя. В советских условиях такая тесная связь произведения и центрального образа с христианством и фигурой Христа отодвигала роман в запретную сферу, вела к усилению недоверия к свершениям художника. Однако постепенно официозно-догматическая оценка Г. Нерадов, В. Ермилов, М. Гус стала расшатываться работы Н. Чиркова, Г. Фридлендера, Я. Зунделовича, Д. Соркиной, Ф. Евнина, И. Битюговой, Г. Щенникова, В. Память о «князе Христе» сначала содержалась в основном в подтексте исследований, а затем формула стала свободно применяться и к истолкованиям романа. Только и при этом мнения разделились: одни говорят о том, что Достоевский пытался воплотить замысел о «князе Христе», но ему это не удалось — в новом культурно-историческом контексте вновь зазвучал тезис о «неудаче» писателя М. Кригер, Т. Касаткина, Б. Парамонов и др. Другие же слишком буквально и прямолинейно «христианизируют» роман и главного героя, названная формула употребляется ими как «шаблон», целиком покрывающий содержание произведения Г. Ермилова, Р. Гуардини и др. Отмена существовавшего запрета на разговор о христианских убеждениях Достоевского, прекращение борьбы с «реакционной елейной тенденцией» В. Ермилов неизбежно привели к противоположной крайности, когда в романе «Идиот» по преимуществу вычитываются «эзотерические» смыслы, а он весь в целом воспринимается как «мистический», «метафизический», «метаисторический» и т.
Но где и когда, а, главное, у кого может родиться столь редкая по человеческим задаткам драматургия, как это преподано Федором Достоевским в его «Идиоте», то есть князе Мышкине. Если говорить откровенно, ни одна моя работа, ни «до», ни «после» не подошла и близко к этому уровню. К сожалению, это правда».
НЕ БОЙСЯ БЫТЬ СМЕШНЫМ! Рецензия на роман Федора Достоевского «Идиот»
| О романе Достоевского Идиот | 155 лет назад прозаик, критик, публицист Фёдор Михайлович Достоевский написал роман «Идиот» (1868). |
| 7 секретов «Идиота» • Arzamas | Этим новым романом явился «Идиот» в известной нам, окончательной редакции. |
| Владимир Бортко: Достоевского к кино адаптировать просто - Российская газета | Фёдор Михайлович Достоевский. |
| Идиот (Федор Михайлович Достоевский) — купить в МИФе | Роман «Идиот» Ф.М. Достоевского — выдающееся произведение, которое поистине является шедевром мировой литературы. |
Маркевич рассказал, почему роман "Идиот" Достоевского остается актуальным
Достоевского и ставит своей главной целью правдивое изображение «положительно прекрасного человека». Автор хотел показать идеал, который пока не существует ни в России , ни в Европе [4]. Части 1 и 2 Главный герой, князь Мышкин, обладает чертами Иисуса Христа — он гуманный, всепрощающий, внутренне красивый и неконфликтный. Он наивно доверчив и готов любить весь мир. Однако его окружение не способно понять его и отказывается принять его таким, какой он есть. Вместо этого, они считают его «идиотом», вместо того чтобы подняться на его уровень моральных качеств. Начало работы над романом совпало с трагическими событиями в жизни Достоевского.
Потеря трехмесячной дочери Сони сильно потрясла его и его жену. Частично для того, чтобы отвлечься от горя, Достоевский получил крупный аванс от журнала « Русский вестник » и отправился за границу в 1867 году. Финансовые трудности также стали мотивацией для написания романа. В одном из писем, отправленных из Дрездена , он признался, что у него не будет денег до нового года, поэтому ему нужно писать. Он переехал из Германии в Женеву с черновыми набросками романа и признавался в письмах, что с наслаждением будет писать эту большую и, возможно, недурную вещь. Находясь в Берлине , Дрездене , Гамбурге , Достоевский внимательно следил за событиями происходившими в России.
Он нашел вдохновение в историях, описываемых в российских газетах. Особенно его воображение возбудили факты о семье Умецких, где дочь-подросток восстала против произвола родителей и совершила преступление. Эти события сильно изменились и отразились в семейных скандалах Иволгиных. Таким образом, роман «Идиот» не только отражает нравственные устремления Достоевского, но и вдохновлен реальными событиями и наблюдениями автора. Он стремился создать идеального человека, который сталкивается с непониманием и отвержением со стороны окружающих его людей. Это произведение стало важным вкладом в русскую литературу, и оно до сих пор остается актуальным, вызывая вопросы о нравственности и идеалах человека [5].
Персонажи Князь Лев Николаевич Мышкин — русский дворянин , который возвращается в Россию после длительного лечения за границей. Мышкин страдает от эпилепсии и считается идиотом , но на самом деле он обладает чистой и доброй душой. Он стремится к любви и взаимопониманию, но встречает только боль и разочарование. Настасья Филипповна Барашкова — красивая женщина из знатной семьи. Содержанка А. Тоцкого, который её обольстил в подростковом возрасте, будучи её опекуном.
Женщина, которую держат в Тоцуки. Она вызывает сострадание и симпатию князя Мышкина, который многим пожертвовал, чтобы помочь ей.
Очень понравилось и издание, это по праву одна из лучших художественных серий, которую приятно держать в руках и не стыдно подарить.
Нет, мне личность писателя не так важна, как его произведения. В конце концов, какая разница, кто написал пьесу "Гамлет"- Шекспир или нет. Но неужели не любопытно докопаться до сути, кто же сочинил "Быть или не быть"? Сама королева Елизавета или, скажем, Эдуард де Вер, граф Оксфорд? Владимир Бортко: Да, там целая компания претендентов. Но главное, что есть "Гамлет" и "Макбет".
А дальше пусть специалисты ломают копья. Но тогда почему мы так интересуемся Пушкиным? Хотим докопаться, что же там на самом деле произошло с Дантесом? Владимир Бортко: Так это же чистой воды мелодрама. Поэт, 37 лет, убит на дуэли, из-за жены! А если умирает признанный классик в 90 лет, в маразме, у себя в постели - никакой романтики. Опять же, Достоевский - несостоявшаяся казнь, игрок. Конечно, это интригует, привлекает внимание к личности. Получается, вокруг Льва Николаевича Толстого ореол сложных, мягко говоря, отношений с Софьей Андреевной? Владимир Бортко: Да уж сложные - у него в деревне многие были похожи на графа, это известный факт.
Несмотря на бороду и без зубов Лев Николаевич был очень активен. Но это отдельная история, которая интересна прежде всего женщинам. Это вы любите семейные истории. Владимир Бортко: Размышления Достоевского - по преимуществу мужские: о боге, о судьбе, о нравственности, о смертной казни. Попытки докопаться до сути человеческой. До самости человека. Что им движет. Это то, что Достоевскому удавалось как никому другому. Человек убил другого - денег захотел? Нет, не только, его ведет нечто большее.
Это интересно и французу, и немцу, и японцу. Поэтому-то Достоевский признан во всем мире. За рубежом оценили не только его как психолога. В одной немецкой газете статью, посвященную Федору Михайловичу, озаглавили: "Бунтарь. И в самом деле он так много предвидел - не только "бесов", но и конфликт с Украиной. Владимир Бортко: Абсурдный конфликт. Я прожил на Украине 28 лет - садик, школа, институт, армия, женился, родил ребенка, снял свой первый фильм. Мама моя "щирая украинка", Захаренко. И не надо мне ничего рассказывать про "Украина - отдельное государство". Если уж совсем докапываться, то у нас - русских, украинцев, белорусов, поляков, - много общего в генетическом коде.
Но у поляков католицизм, под воздействием которого сложился менталитет. А украинцы, говорящие дома по-русски, а вне родных стен плохо на украинском, и утверждающие, что они отдельная нация - это просто смешно. Это было очевидно и сейчас, и тогда, во время Достоевского. А как он замечательно заметил по поводу русского либерала, который "отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать. Каждый несчастный и неудачный русский факт возбуждает в нем смех и чуть не восторг". Такое ощущение, что это написано сегодня.
Борисова указывают на то, что замысел романа претерпевал радикальные изменения в ходе его воплощения. Поэтому безоговорочное применение к Мышкину первоначально установочного определения, возникшего на одном из этапов работы, но затем исчезнувшего и не фигурирующего в окончательном тексте, представляется неоправданным А. Ермилова Г. В ходе работы над романом Достоевский заметил, что «целое» выходит «в виде героя».
С его фигурой он связывал «главную тему» произведения, формулировал: «главная задача: характер Идиота. Его развить. Вот мысль романа». Центральная роль образа Мышкина подчеркнута названием произведения, проницательные читатели, близкие к писателю, различали «оригинальную задачу в герое» А. В современном восприятии больше всего разночтений в понимании именно Мышкина, его миссии и судьбы. Найдены возможные прототипы Мышкина, толкователи обращали внимание на заметный автобиографический элемент в образе: писатель наделил героя своей болезнью, в ряде эпизодов из уст Мышкина звучат идеи, близкие самому писателю. Зандер, Н. Перлина, Арп. Однако этих определений явно недостаточно, так как они не объясняют полностью сложный, многозначный образ. Среди романов «великого пятикнижия» «Идиот» выделяется тем, что в центре его стоит фигура «положительно», «вполне прекрасного человека», и произведение это моноцентрично.
Мережковскому, образ Мышкина — ответ-противовес Раскольникову; ср. Тем не менее «странный образ» В. Розанов , «странный герой» Мочульский , Мышкин задает не одну загадку уже своим характером — и внешними признаками, и глубинным содержанием, не сразу открывающимся на страницах романа. Прежде всего образ строится и подается художником по принципу аномалии, отклонения от обычной нормы, и на это настраивает читателя уже заостряющее аномальность героя название романа. Нельзя не согласиться, что «слово идиот в романе Ф. Достоевского можно назвать мерцающим в силу значительного количества оттенков в его семантике» Роман Достоевского «Идиот»: раздумья, проблемы. Иваново, 1999. Лишь в самую последнюю очередь имеется в виду значение «душевнобольной», «помраченный рассудком»; в таком смысле слово употреблено в конце предпоследней главы и вложено в уста доктора Шнейдера. Отклонением от расхожей нормы делают Мышкина его исключительная доброта и бескорыстие, его нравственная чистота и невинность, предельные искренность и открытость в общении, детскость. Парадоксальное несоответствие, противоречие пронизывают образ изначально: Лев, но — Мышкин!..
Душевная гармония, способность быть счастливым и радоваться жизни, любовь к людям, общительность и — болезнь, постоянно подстерегающая героя, припадки эпилепсии, которые приносят не только «высочайшие минуты» сверхзнания, но и «отупение, душевный мрак, идиотизм». Уже первый портрет князя свидетельствует о несоответствиях и аномальности: лицо «приятное, тонкое и сухое, но бесцветное»; во взгляде глаз «было что-то тихое, но тяжелое, что-то полное того странного выражения, по которому некоторые угадывают с первого взгляда в субъекте падучую болезнь»; в одежде «все не по-русски» «что годилось и вполне удовлетворяло в Италии, то оказалось не совсем пригодным в России» — герой зябнет в вагоне поезда в хмурое утро, подъезжая к Петербургу. Даже если соглашаться с тезисом о решающей роли формулы «князь Христос» в построении образа Мышкина, нельзя обойти очевидное: в сочетании двух обозначений также заключено противоречие, слово князь снижает высокое имя Иисуса Христа. Ценностная ориентация образа, определенная автором в письмах к С. Ивановой и А. Майкову, сохраняется на протяжении всего романа. Вместе с тем у Достоевского свои правила созидания характера, они действуют и по отношению к «положительно прекрасному» герою. Подтягивание его до буквального христоподобия или до какой-нибудь последовательно проведенной миссии — проповедника-вероучителя, общественного деятеля, инициатора филантропических проектов — не имеет оснований. В Мышкине нет ни святости, ни тех возможностей, которые присущи Христу как Сыну Божьему. Замыслы сделать героя проповедником или общественным деятелем отпали в ходе создания романа.
Следы их можно обнаружить: фраза князя «Теперь я к людям иду... Однако часто приводимая в разборах фраза не обязательно носит символический смысл и предвещает широкое общественное поприще героя, а ирония, пронизывающая сцену представления Мышкина-жениха светскому обществу, говорит скорее о сознательной авторской компрометации князя в роли проповедника — не в этом его призвание. Лев Николаевич Мышкин явно не укладывается в благостный, сусальный образец идеального проявления, не обладает он и иконописным ликом. По оценке Вяч. Иванова, он «и глупец, и мудрый провидец». Как бы отвечая на тенденцию идеализировать героя, М. Джоунс в статье 1976 г. Но противоречит ли это всё мысли Достоевского? Ведь «идеал — ни наш, ни цивилизованной Европы — еще далеко не выработался». И не состоит ли «оригинальная задача в герое» для писателя как раз в показе в Мышкине самого реального, живого воплощения «положительно прекрасного» содержания в земном человеке, того образца, который наиболее возможен в конкретных условиях, когда идеал только вырабатывается?
Аномальная оболочка образа, облик «идиота» и «чужеземца» Вяч. Иванов служат условием выполнения этой задачи, удостоверяют фигуру героя-«чудака». Дополнительными ресурсами художественной реализации образа-аномалии служат детскость героя и смешное в его облике и поведении. По отношению к Мышкину часто звучат определения: «совершенный ребенок», «младенец», Ипполит констатирует: «... Доктор Шнейдер, говоря об инфантильности своего пациента, фактически ставит диагноз, видит в этой особенности «Леона» скорее болезненное отклонение. Герой, однако, не огорчается, не спорит и с радостью соглашается — для него эта особенность его нравственно-психического склада приемлема. А после истории с ежом «с упоением» признается: «Какие мы еще дети, Коля! Не медицинский диагноз имеет в романе определяющее значение, а скорее евангельская заповедь: «будьте как дети» ср. И такие качества ребенка, как невинность, непосредственность, открытость миру, «необыкновенная наивность внимания» органически присущи герою, так же как и беззащитность перед грозными напастями взрослого бытия. Собственные уязвимые черты Мышкин и сам сознает и обосновывает как неизбежность или даже необходимость.
Князь часто воспринимается окружающими как «смешной характер» слова Аглаи , с этим связана как будто его неуверенность в себе: «Я имею жест всегда противоположный, а это вызывает смех и унижает идею», «Я всегда боюсь моим смешным видом скомпрометировать мысль и главную идею». Вспомним, как упорно «ординарность» Ганечка Иволгин настаивает: «Я смешным быть не хочу; прежде всего не хочу быть смешным». Однако Мышкин, признавшись, что в иных ситуациях боится быть смешным, тем не менее формулирует целое обоснование, почему не надо бояться смеха над собою: «Нечего смущаться и тем, что мы смешны, не правда ли? По его мысли, законченное, заданное «совершенство» безжизненно, не имеет перспективы развития и — наоборот — становящийся «живой материал» в какие-то моменты естественно смешон. Смех в мире Достоевского — сила жизни, и Мышкин выступает невольным теоретиком этой истины, хотя вполне чуток к «хихиканью» толпы, смеху «ординарностей», часто с такой реакцией сталкивается. Этот принцип поведения в романе предлагается как испытание и персонажам, и — в конечном счете — читателям. Отстаиваемая позиция эксцентрична, особенна, соответствует герою- аномалии, но, по-видимому, не чужда и автору. Вложив в уста Мышкина в эпизоде смотрин свои идеи, писатель, по сути, идет на самоиронию. В начале же третьей части повествователь утверждает: «Изобретатели и гении почти всегда при начале своего поприща а очень часто и в конце считались в обществе не более как дураками... Ассоциации же с Дон Кихотом, присутствующие в романе, усиливают, возводят в принцип «странные» идеи и поступки героя-аномалии.
Другое дело, что смешное, сопровождающее Льва Мышкина, не имеет однозначно комического характера, входит в рамках художественного целого как элемент в трагикомическое освещение героя, неотделимо от общей трагедии. Образ Мышкина строится на противоположностях, характер героя несет в себе растянутый диапазон возможностей, часто полярных. Это вообще свойственно центральным фигурам в пятикнижии Достоевского, в т. Мышкин повторим еще раз характеристику Вяч. Иванова «и глупец, и мудрый провидец». Окружающие осознают, наблюдая за ним: «... Ипполит рассуждает: « Он или медик, или в самом деле необыкновенного ума и может очень многое угадывать». Но князь часто движим эмоциональными тяготениями и «ум сердца» ставит над головным умом. Душевное здоровье спорит в нем с подстерегающей его болезнью. Хрупкость, беззащитность ребенка сочетаются с упорством и мужеством: он, «человек не обидчивый», смиренно принимает пощечину Гани, но решительно вступается за Варю Иволгину, за Настасью Филипповну в Павловском воксале...
Высказывания князя «Мир спасет красота», «Смирение есть страшная сила» цитируются наряду с прямыми формулировками самого писателя, но Мышкин и не сводится к своим высказываниям: в контексте целого они или оспариваются, или выдают свою частичность, декларативность, а то и ошибочность. Христианские взгляды героя на страницах неоднократно заявлены, но он не стесняется признаться, что он «материалист». Перепробовав целый ряд ролей в ходе действия — от каллиграфа, салонного рассказчика, философа-проповедника до конфидента и миллионера-филантропа, он ни к одной не прирос, ни в одну из них не уместился, так и остается вне определенных, застывших ролей. В структурном отношении образ отличается, по М. Бахтину, незавершенностью и открытостью, внешне ему не хватает «жизненной определенности». Волнующая, задевающая за живое насущность героя как раз и создается, по-видимому, тем, что характер возникает из сопряжения между состоянием, когда «идеал еще не выработался», а только складывается, и безусловным образцом Христа, между заявкой на определенное решение и «недовоплощенностью», между должным и сущим, между материальностью и духовностью, взрослостью и детскостью, силой и бессилием. Такому образу можно пытаться навязать трактовку, но из любого слишком прямолинейного решения он будет выпадать. Текст романа убедительно свидетельствует о том, что писатель показал в своем герое всего лишь человека, но «положительно прекрасного», «вполне прекрасного», насколько это доступно обитателю грешной земли. Умеющий быть счастливым, когда все это умение растеряли, причастный к празднику бытия и включенный в его трагедию, он не столько идеолог-теоретик, пропагандист идеи и миссионер, сколько органическая христианская натура, человек живущий. За его поведением — людская природа, в его мироощущении и самосознании выразилась многосоставная современная личность.
Он хрупок и не всесилен, может ошибаться, впадать в крайности и увлечения, быть односторонним, нелепым, смешным. Но не в отдельных сторонах его «целое». Поведение князя окружающими часто оценивается как «дурачество», герой часто ведет себя «самым неделовым образом», когда про его поступки говорится: «наглупил». Но как раз через нелепицу и парадоксальность проявлений проглядывает «целое» героя, не сводимое ни к одному из однозначных или буквальных определений. На первых же страницах начинается дискуссия вокруг необычной фигуры, и затем она разворачивается на протяжении всего романа, превращаясь в драму оценки. Распознать суть князя, выразить к нему свое отношение становится пробным оселком почти для каждого персонажа. В конце концов получается, что разноголосый хор мнений о Мышкине внутри произведения складывается в сложную картину и предвещает те взаимоисключающие трактовки, которые будут сопровождать «странного героя» много позднее, в критике и ученых трудах. И тем не менее — при всей разноголосице мнений — поведение Мышкина предсказуемо. Персонажи, близкие к автору, разделяющие его систему ценностей, знают истинную величину и понимают значение центральной фигуры. И Фердыщенко уже в первой части известно, на что способен князь.
Мышкин «такой человек», — считает генерал Епанчин, — что с ним можно быть откровенным. Лебедев знает, что князь его простит. Известно, как поведет себя герой с оклеветавшей, шантажирующей его молодежью. Роман Достоевского, как и другие ведущие произведения эпохи, играет роль лаборатории, в которой обсуждаются, проверяются и утверждаются ориентиры и оценки, необходимые общественному сознанию. И «вольнодумка» Александра Епанчина с достаточным основанием рассуждает: «... Но показательна и оговорка в рассказе: «... Быть среди людей, участвовать в их жизни, разделять с ними их страсти и перепутья — эта роль, не определенная никаким однозначным ярлыком, возобладала в реализации героя на страницах романа, в практике показанных Достоевским людских взаимоотношений. Но это переносит центр тяжести в изображении на его нравственное содержание. Заслуживает внимания мнение Т. Масарика, что главный герой в «Идиоте» «показывается скорее с этической стороны, чем с религиозной» Масарик Т.
Россия и Европа. Прага, 1996. В первый раз человека видела! Понятие человека определяет главное, сущностное измерение, на котором строится авторская позиция в романе, система ценностей писателя. Как бы ни одолевали Мышкина «двойные мысли», какие бы мрачные предчувствия, подобные «нашептываниям демона», ни посещали его душу, как ни хрупок и ни беззащитен он перед сложнейшими загадками бытия и людских страстей и как ни преследует его репутация «идиота», он остается человеком безусловных моральных реакций во всех трагических событиях. И это герой личностного выбора, сознательно избравший свой жизненный жребий. Свительский В. Образ главного героя включен Достоевским в устоявшиеся культурно-мифологические парадигмы, задающие смысл, тон, ритм этому образу. Абсолютно свободный в своем изначальном выборе «Теперь я к людям иду; я, может быть, ничего не знаю, но наступила новая жизнь» и жертвенном самозаклании, Мышкин в силу контекстуальной насыщенности «Идиота» становится многозначительным средоточием культурных перепутий и встреч. Окрашенный мистической эротикой сюжет о рыцаре монахе , влюбленном в Деву Марию, отразился в творчестве Пушкина, Жуковского, Языкова, Мериме, В.
Скотта, Гортензии Богарнэ. Вся мистическая глубина сюжета о влюбленной Венере — в ее католической и русской сектантской рецепции — была Достоевскому ясна. На наш взгляд, С. Булгаков поспешил, сказав, что писатель не заметил остроты пушкинского замысла. Для его адекватного прочтения необходимо учитывать следующие моменты; 1 шестая глава второй части, где происходит декламирование Аглаей пушкинской баллады, проясняется с помощью трех швейцарских видений Мышкина, имеющих свою сюжетную динамику; 2 «Идиот» — один из самых «пушкинских» романов Достоевского, он буквально насыщен прямыми и скрытыми цитатами из Пушкина. Кроме «рыцарского» в романе имплицитно присутствуют кавказский «Кавказ», «Монастырь на Казбеке», «Обвал» и демонический «Демон», «Ангел», «В начале жизни школу помню я... Достоевскому важен прежде всего мотив восстановления и воскрешения человека. В «Идиоте» наблюдается несовпадение внешнего, «рыцарского» сюжета, в который Мышкина вовлекают другие герои, и внутреннего, потаенного, который он создает сам. В их несовпадении — источник драматизма романа. Однако греза Мышкина, в отличие от грезы новгородского князя Вадима, героя Жуковского, совершенно лишена страстнолюбовного порыва.
Аглая «выпала» из мышкинского потаенного сюжета, Настасья Филипповна изменила ему. Образу Аглаи сопутствуют устойчивые античные ассоциации шаловливый амур со стрелкой, стремительная амазонка, одна из «трех граций» , образу Настасьи Филипповны — и античные статуя Венеры, стоящая в ее гостиной, несомненно, ассоциируется с хозяйкой , и богородичные Лебедев ее называет «Матушка! Аглая так и осталась шаловливым амуром: не случайна ее устойчивая ревнивая завистливость к Венере — Настасье Филипповне. Мышкин — герой инициации не в узком «ритуальном», а в широком смысле: он приобщен к «высшему бытию». И не просто приобщен, а знает о его существовании. Эпилептические припадки героя, его швейцарские видения — путь инициатив, вхождения в «высшее бытие». В эпилептических переживаниях героя психиатрический момент второстепенен специалисты отмечают, что типы Мышкина и Кириллова не соответствуют клиническим примерам эпилепсии. Главное же — открывающаяся за ними и через них реальность высшего порядка, где «времени больше не будет». В «главном сюжете» «Идиота» ощущается проявление идеи «русского Христа». Авторская мифологема «Князь Христос» может быть прочитана именно так.
В мире Достоевского «князь» — символ «почвенности», «русскости» героя. Возможность прочтения «Князь Христос» как «русский Христос» косвенно подтверждается временем появления этой записи в блоке набросков, датируемых с 21 марта по 10 апреля 1868 г. Именно в это время сформировалась реализованная в трех последних частях романа тема «Мышкин и Россия», именно в них тема Мессии преображается в тему русской Мессии и национального мессианства.
Поделитесь статьей с друзьями
- Действующие лица и исполнители
- Величайший роман Достоевского: к 155-летию романа “Идиот”
- О романе Достоевского Идиот (Сергей Трухтин) / Проза.ру
- Что скажете о пересказе?
- Глеб Никитин назвал произведение «Идиот» Достоевского своей любимой книгой
Поделитесь статьей с друзьями
- Читайте также
- «Идиот» Достоевского, краткое содержание
- В чём смысл романа «Идиот»?
- Идиот (роман) — Википедия
- Классические чтения. Пост-обсуждение. "Идиот" Достоевский — 43 ответов | форум Babyblog