Сборник нашего фэндома содержит фанфики по «Шерлоку» не только сериальному с ББС, но и каноническому, литературному. Эксклюзивный контент от DIXIMIR, подпишись и получи доступ первым! Роман / Фанфик, Попаданцы в магические миры, Приключения. Фанфики, Шерлок BBC, PG-15. Автор: Levana Автор обложки: Cudzinec Предупреждения: АУ, PostSeriеs Персонажи: Шерлок Холмс, Джон Ватсон, Ирэн Адлер.
Войти на сайт
Сборник нашего фэндома содержит фанфики по «Шерлоку» не только сериальному с ББС, но и каноническому, литературному. Значительное количество дел, над которыми я, доктор Джон Х. Ватсон, имел удовольствие работать вместе со своим другом Шерлоком Холмсом, не были ни заслуживающими внимания, ни умными, и не требовали его поразительной наблюдательности и дедукции. Шерлок оседлал бёдра Джона и стал тереться о его пах, ни на секунду не прерывая влажных яростных поцелуев. Шерлок оседлал бёдра Джона и стал тереться о его пах, ни на секунду не прерывая влажных яростных поцелуев. Виртуозное соединение гениального санитара и блестящего детектива в безупречном фикбуке Шерлок и Джон поражает своим реализмом и глубиной.
Доктор ватсон фанфики
Джон Ватсон искренне прощает убийцу, преступницу и лгунью (стрелявшую и чуть не убившую Шерлока) и продолжает с ней жить дальше и даже ориентироваться на нее как на человека, чье мнение о нем для него имеет вес. Пишу про тебя фанфик: «Сестра Шерлока Холмса или пособие как появится красиво» (ссылку не могу дать нельзя). An Archive of Our Own, a project of the Organization for Transformative Works. Шип Джона Ватсона и Шерлока.
Джонлок Истории
Горбун Большую часть текста занимают разъяснения горбуна, Холмсу тут делать почти нечего. Участник событий сам в деталях рассказывает о происшествии и обо всех его предпосылках: у Конан Дойла это частый прием. Где-то, как в «Глории Скотт» или «Картонной коробке», он работает великолепно; где-то, как в «Истории жилички под вуалью» или «Горбуне», — не очень. Светлое пятно в рассказе — появление ручного мангуста, оставляющего таинственные следы: маленький коллега Собаки Баскервилей.
Кроме того, в «Горбуне» мы вновь сталкиваемся с миром британской колониальной военщины, хорошо знакомой Уотсону. Его прощальный поклон Холмс сходит с ума в припадке патриотизма. Обезвредив накануне Первой мировой войны опаснейшего германского шпиона, он раскрывает ему все карты: объясняет, что поставлявшиеся им сведения были липой ну или липовым медом — в последнем пакете с донесениями изумленный шпион фон Борк обнаруживает книгу «Практическое руководство по разведению пчел».
Холмс знает, что фон Борку ничего не будет: его вышлют вместе со всем немецким дипкорпусом, так что с точки зрения пользы для отечества блестящий успех сыщика можно рассматривать как сокрушительный провал. Несмотря на колоритное удушение немца хлороформом и отменную тираду Холмса, который, оказывается, много лет совал руки в дела фонборковской семьи, в целом этот рассказ — недостойная цикла агитка. Человек на четвереньках Один из поздних рассказов о Холмсе не только детектив, но и фантастика с булгаковским оттенком, и социальная сатира — иллюстрация к русской пословице «Седина в бороду, бес в ребро».
Бес в данном случае настигает респектабельного пожилого профессора, который начинает ходить на четвереньках, дразнить собственную собаку и лазать по деревьям. Исчезновение леди Фрэнсис Карфэкс В рассказе много отличных находок — особенно развязка, в которой Холмс догадывается-таки, что гроб, подготовленный для крошечной усопшей старушки, чересчур велик. Этот рассказ можно было бы оценить выше, если бы не рекордно неуклюжее собственное расследование Уотсона.
И он совершенно прав. Черный Питер Главное в этом рассказе — нехитрая мысль, что нельзя отметать детали, даже если они кажутся не имеющими отношения к делу. Полицейский Стэнли Хопкинс, на которого Холмс возлагал большие надежды, не придает должного значения кисету, найденному на месте преступления, а это, оказывается, была важная улика.
Одно из самых кровавых убийств в цикле: свирепый китобой Питер Кэри умер, пригвожденный к стене собственного дома гарпуном. Знатный клиент Самое неприятное дело Холмса. Весь высший свет Англии, вплоть до короля на его участие в деле дан прозрачный намек , хочет помешать браку молодой генеральской дочери с развратником, убийцей и гипнотизером бароном Грунером.
Холмс ради этого опускается на самое дно лондонского общества, выуживает оттуда бандюгана и падшую женщину — и решается ограбить Грунера, чтобы заполучить его интимный дневник, изобилующий сальными подробностями. Уотсону приходится притвориться знатоком китайского фарфора лучшее место в рассказе , а Грунера ждет ужасная — и, разумеется, внесудебная — кара. Ограбление сходит Холмсу с рук по протекции Его Величества.
Пожалуй, этот конандойловский рассказ хуже всех состарился. Человек с рассеченной губой Остроумный рассказ, который портит фальстарт: в начале Уотсон идет в опиумную курильню, чтобы вызволить оттуда своего приятеля, а потом приятель благополучно забыт — и Холмс с Уотсоном начинают расследовать совсем другое дело. В рассказе описан ранний пример гонзо-журналистики, а также выясняется, что лондонский нищий может сколотить большое состояние.
Последнее дело Холмса Из этого рассказа явственно торчат намерения автора: отделаться от надоевшего великого сыщика, отправив его на дно Рейхенбахского водопада. Убийство и последующее воскрешение Холмса «Пустой дом» — один из самых известных анекдотов в истории литературы. Собственно, без «Пустого дома» «Последнее дело» воспринимать уже невозможно — не только судьба Холмса, но и масштаб преступной организации Мориарти проясняются лишь постфактум.
Рассказ интересен тем, что ставит Холмса в положение жертвы, преследуемой дичи. Ну и все-таки не покидает ощущение, что какую-то лазейку на всякий случай Конан Дойл для себя оставлял: чтобы избавиться от Холмса бесповоротно, нужно было убивать его на глазах Уотсона. Установление личности Этот рассказ замечательно написан чего стоит финальная сцена, в которой Холмс хочет отстегать негодяя хлыстом, а тот улепетывает от него сломя голову , но это одно из самых простых дел сыщика.
Перескажем его, плюя на спойлеры: к Холмсу обращается недалекого ума девушка — наследница приличного капитала, которая должна была вот-вот выйти замуж, но жених исчез прямо на пороге церкви; читатель раньше, чем закончится рассказ, догадается, что роль подставного жениха сыграл отчим девушки, не желавший выпускать из рук приданое. Современного читателя финал рассказа оставляет в недоумении: Холмс отказывается рассказать клиентке правду — обрекая ее всю жизнь ждать исчезнувшего возлюбленного. Знатный холостяк На этот раз из-под венца сбегает невеста.
Холмс быстро догадывается почему и затевает дорогостоящий розыгрыш: под видом званого обеда устраивает жениху и невесте очную ставку. Несмотря на всю пикантность рассказа, он скучноват, а история несостоявшейся леди Сент-Саймон избита и неправдоподобна. Камень Мазарини Один из двух рассказов о Холмсе и Уотсоне, написанных от третьего лица, вероятно, Конан Дойлу прискучила обычная схема повествования.
Но именно это рассказ и портит: в нем минимум действия герои ни разу не покидают комнаты на Бейкер-стрит , но холмсовский способ вынудить двух негодяев расколоться прост и эффектен. Происшествие на вилле «Три конька» Неразборчивая в средствах и связях светская дама устраивает тарарам и разбой на вилле женщины, у которой недавно скончался единственный сын. У происходящего, как устанавливает Холмс, — неожиданно литературная подоплека.
Хайлайт рассказа: вычисление шпионки по астматическому дыханию. Лоулайт: неизбежные для Англии начала XX века расистские нотки. Одинокая велосипедистка Одно из расследований, которые Холмс частично поручил Уотсону, а Уотсон чуть не запорол.
Мягкая джентльменская объективация Холмс рассматривает руку клиентки и заключает, что, судя по пальцам, она могла бы быть машинисткой, но по одухотворенному лицу видно — пианистка , немного перегруженный сюжет и отличная сцена сорванного насильственного венчания. Велосипедистка, кстати, вовсе не одинокая: ее благосклонности добиваются сразу трое мужчин, а повезло тому, который в рассказе не участвует. Убийство в Эбби-Грейндж Один из рассказов, где Холмс отпускает преступника — и, возможно, самое неприятное описание трупа впрочем, «Черный Питер» может здесь посоперничать.
При этом расследование, в котором играют роль три винных бокала, очень изящное. Алое кольцо Характерная для Конан Дойла завязка: пустяк приводит к масштабному расследованию. Квартирной хозяйке миссис Уоррен кажется странным ее жилец, общающийся с ней при помощи записок.
В финале рассказа нас ждет разоблачение опаснейшей банды итальянских головорезов.
The main site for Archive Team is at archiveteam. This collection contains the output of many Archive Team projects, both ongoing and completed. Thanks to the generous providing of disk space by the Internet Archive, multi-terabyte datasets can be made available, as well as in use by the Wayback Machine , providing a path back to lost websites and work. Our collection has grown to the point of having sub-collections for the type of data we acquire.
Его друг, тем временем, чуть отогнул край скрепки, как кран, и из трубочки полился горячий душистый чай, попадая тонкой струйкой прямо в ложку. Джон поднял голову и хмыкнув отправил в рот импровизированный бутерброд с джемом. И кстати, с этого момента уборка на тебе.
Довольный до невозможности Ватсон лег на спину, смотря на возвышающегося над собой детектива. Иногда ему казалось, что Шерлок не может удивляться, однако сегодня он уже видел это выражение. Джон на удивление быстро привык к своей роли, даже благосклонно позволил другу себя немного поизучать. Правда, очень скоро пожалел об этом. Весь следующий час он бегал, прыгал, проходил полосу препятствий из колб, пробирок и мензурок, взбирался по микроскопу, сжимал датчики, что-то жевал, и это продолжалось бы бесконечно, если вконец взмыленный и уставший Джон напрочь не отказался перебираться по своеобразному канату со стола на раковину. Ему начало казаться, что Шерлок просто издевается над ним! Джон зло посмотрел на протянутую ладонь и, выдохнув, залез на нее, сворачиваясь калачиком и ощущая руками и ногами ухоженную кожу, о которую тут же потерся щекой и прикрыл глаза. Он все не мог понять своих странных ощущений.
Приснилось ли ему это? Ну конечно! Вот, под ногой через любимое одеяло прощупывается спинка кровати, в глазах не рябит от яркого света, потому что он закрыл занавески, а подушка такая же родная и уютная. Нет, определенно сон! Ватсон довольно растянулся на кровати, поерзал, потянулся и открыл глаза. И закрыл. И снова открыл. Проморгался и сел на кровати.
Ему не приснилось. Он все также был чуть больше 15см, все также завернут.. Нет, не завернут. Проведя беглый осмотр окружающей обстановки, Джон с воплем вылетел из розовой пластиковой кровати, запнулся о такой же пластиковый розовый стул, скинул на пол небольшой столик, пуфик, комод и даже крошечный розовый магнитофон, заботливо поставленный Шерлоком на розовое убожество с зеркалом из фольги. Следом на пол полетела посуда, телефон и даже шкаф с одеждой, из которого Джон предварительно вытащил обтягивающие синие штаны и простую рубашку. Одевшись, Ватсон, чертыхаясь и кляня во всех смертных грехах Шерлока, отправил в далекий полет со стола и кровать, которая, словно специально подцепив ногу горе-ломастера, утащила его за собой. Это конец.. Ты не можешь мне отказать!
Ты, может быть, не заметил, но мой рост сейчас не сильно отличается от длины твоего телефона! Номер у меня на столе, сообщение тоже. И, о чудо, ты тоже там! Сидящий на восстановленной приторно розовой мебели, Ватсон уже привычно приложил ладонь к лицу и поднялся, становясь на четвереньки у телефона, начиная сосредоточенно нажимать небольшими ладошками на кнопки. Шерлок, сидящий буквально в нескольких сантиметрах, облизнул пересохшие губы и окинул взглядом ладную фигурку его крошечного друга. Перевел взгляд на лежащую рядом кисть и снова на Джона. Чуть ухмыльнувшись, он провел кончиком пальца по спине трудящегося соседа, и приподнял краем ногтя рубашку, задирая ее ему на голову. Палец погладил обнажившуюся спину, подцепил и стянул кукольные грубые штаны, спуская их до колен, и мизинцем провел по оголенным ногам и ягодицам, лаская и основательно стаскивая ненужные вещи.
Шерлок, что ты делаешь? Не долго думая, он забрался туда всей ладонью и, состряпав невинное выражение лица, повернулся спиной, чуть раздвинул ноги, становясь на четвереньки, и принялся разрабатывать себя крошечными пальчиками. Дыхание давно сбилось, брюки становились все более тесными, ладонь постепенно затекала от острых коленей, опирающихся на центр, когда пальцы Шерлока наткнулись на узкую стеклянную трубку, один конец которой был запаян и закруглен. Усмехнувшись своим мыслям, детектив погрузил ее кончик в тюбик со смазкой и опустил на призывно отставленный зад, обводя его и слыша тихий, едва различимый всхлип. Трубка тут же скользнула между ягодиц и уперлась во влажный растянутый анус, так заботливо подготовленный доктором. Тихое шипение донеслось до него, едва стеклянный кончик раздвинул стенки, чуть продвигаясь дальше. Облизнув губы от напряжения, Шерлок опустил подбородок на стол и кончиком языка провел по крошечному тельцу, вызывая новый стон, и чуть глубже вводя трубку, тщательно следя за длиной погруженной части. Рука Джона тут же взметнулась к своему члену и быстро задвигалась, не давая даже намека на его усталость или сопротивление очередным выходкам друга.
Даже если был выдернут Шерлоком из сладких объятий Морфея, чтобы уже через пару минут нестись на очередное место преступления. Одеяло тут же было откинуто, и детектив замер. На кровати лежала пижама Джона без наличия оного в ней. Лишь нечто завозилось где-то в глубине, и Шерлок невольно приблизил лицо почти вплотную, поддевая кончиком пальца низ пижамной рубашки и замирая. На хлопке лежало нечто крошечное и сладко спящее. И это нечто было очень похоже на… -Джон? Существо завозилось и полностью выползло из под неудобной резинки пижамных штанов, село и потерло крошечные глазки. Опять дело? И почему ты такой… О, Господи!! Крошечный Джон сидел на своей непомерно громадной кровати и смущенно прикрывался уголком от рубашки, пытаясь заползти туда хотя бы наполовину.
Ростом он был чуть больше карандаша — первым на ум приходило сравнение с довольно популярной некогда игрушкой — мужем куклы Барби — Кеном. Ухмыльнувшись своим мыслям, Шерлок стал внимательно разглядывать доктора. Никаких изменений. Все тот же знакомый ему человек. Руки, ноги, голова. Все то же ранение в плечо, след от которого теперь был совсем незаметен. Изменился только размер. Всего Джона… Несильно потыкав кончиком пальца бок Ватсона, Шерлок положил рядом с ним раскрытую ладонь, отвечая на невысказанный вопрос: -Тебя надо исследовать.. Шерлок, ты с ума сошел! Я хочу принять душ, поесть, одеться, в конце концов!
Джону пришлось напрячь голос, чтобы его было хорошо слышно, в то время, как он сам немного морщился от громкоголосого друга. Светлые брови взметнулись вверх, выдавая небольшую степень удивления своего обладателя, и Шерлок кивнул. И водопад массажный. И Море, и озеро в раковине. А если хочешь, устроим глубокий океан, наполнив ванну. Детектив ухмыльнулся и нетерпеливо пошевелил пальцами, поторапливая. Чуть нахмурившись такой откровенной издевке, Джон с трудом вытащил из кармана новой платок и, завернувшись в него, как в огроменнющую мантию со шлейфом, сел на подставленную ладонь. Не переставая тихо наслаждаться такой ситуацией, Шерлок осторожно пронес мини-Джона в ванную и, заткнув слив в раковине, включил теплую воду небольшой струей, поднося ладонь ближе. Ватсон посмотрел на него и даже не дожидаясь реакции на просьбу, скинул уголок платка и осторожно сполз в воду, тут же поскальзываясь на гладком фаянсе и с громким плюхом уходя под воду, откуда вскоре и показался удивительно довольным, подставляя спину струе, текущей из крана. Широкая улыбка озарила лицо Джона, а Шерлок сел на край ванной, устраивая подбородок на руках, лежащих на краю раковины.
Он никак не мог понять, как такое могло произойти. Это же простейшая формула, с поправкой лишь на… температуру… Да, температуру! Однако, это неважно. Сейчас все его мысли занимал кукольный доктор, с удовольствием плещущийся в раковине и намыливающийся каплями подтекающего из дозатора геля для душа. За размышлениями Шерлок не заметил, как уровень воды сильно поднялся, позволяя Джону теперь уже зацепиться за его пальцы, что тот и сделал, подтягиваясь и цепляясь за мизинец руками, обхватывая его. Детектив поднял руку с болтающимся на пальце другом, и опустил ее на махровое полотенце, кидая рядом все тот же платок, в который Джон тут же завернулся как в тогу. Вдоволь насмотревшись на попытки Джона поесть, Шерлок оставил его на столе, а сам спустился с миссис Хадсон. О, эта милая запасливая домовладелица! Порой, он готов был боготворить эту женщину за то, что в ее закромах было столько ненужных обыкновенному человеку вещей! Вот и сейчас она, кивнув на странную просьбу своего квартиранта, скрылась в небольшой комнатке и передала ему коробку.
Ухмыляющийся детектив расцеловал свою спасительницу и помчался наверх. Закончив приготовления, он вернулся на кухню и сел за стол, с интересом наблюдая за мини-Джоном. Тот, проявляя чудеса смекалки и упорства, прихлебывал чай из чайной ложки, отрывал кусочек хлеба, зачерпывал им джем из другой ложки и довольно жевал.
фанфики по Шерлоку ВВС
Я люблю ТЕБЯ, Джон. рика эдельвейр. Шерлок доигрался. У Джона Ватсона сердечный приступ. Джон Шерлок фанфик nc21. Значительное количество дел, над которыми я, доктор Джон Х. Ватсон, имел удовольствие работать вместе со своим другом Шерлоком Холмсом, не были ни заслуживающими внимания, ни умными, и не требовали его поразительной наблюдательности и дедукции. Шип Джона Ватсона и Шерлока.
Я люблю ТЕБЯ, Джон.
В тот момент когда Калвертон Смит пытается выставить Шерлока сумасшедшим, а Джон зол на него из за смерти Мэри. У бассейна Джон, Шерлок и Мориарти, неподалеку валяется куртка со взрывчаткой. Шерлок Холмс и ОЖП фанфики. В тот момент когда Калвертон Смит пытается выставить Шерлока сумасшедшим, а Джон зол на него из за смерти Мэри.
Фанфики у шерлока болит голова
Холмс прикрыл глаза - под веками танцевали багровые всполохи и шумело в ушах. Джон продолжил движения снизу вверх, будто перед ним вкуснейший леденец, потом приподнялся, обвёл языком головку, и, наконец, взял его в рот. Ритмично посасывая, он начал движения вверх и вниз, придерживая член рукой у основания и не забывая ласкать языком. На самом деле, он понятия не имел, как именно это нужно делать, просто пытался повторить то, что нравилось ему самому.
Подняться, языком прочерчивая заметную вену, пощекотать тончайшую нежную кожу под головкой, пройтись по щели на кончике, ещё раз обвести языком по кругу. Выпустить член изо рта, поласкать языком обделённое основание, взять в рот по очереди яички. Не сдержав внезапный собственнический порыв, Джон прижался губами к нежной коже внизу живота.
Особенно сильно прикусил, и тут же зализал место укуса, оставляя свою метку на бледной коже. Ещё одну. Лицо Шерлока раскраснелось, щёки пылали, пальцы до белизны впились в простынь.
Джон скинул вниз уже расстёгнутые стараниями Шерлока джинсы, оставаясь в одном нижнем белье, и лёг рядом, давая тому передышку. Холмс тут же воспользовался шансом, опрокинул Уотсона на спину, и начал с лихвой возвращать ласки, не церемонясь, и оставляя свои отметины на шее, ключицах, груди Джона, который не сдерживал одобрительных стонов. Шерлок оседлал бёдра Джона и стал тереться о его пах, ни на секунду не прерывая влажных яростных поцелуев.
Джон гладил его ягодицы, бёдра, спину, прижимал ближе, зарываясь пальцами в чёрные вихры на затылке и целовал. Так, будто имел на это полное право. Понимая, что не сможет продержаться дольше, если они продолжат в том же темпе, Уотсон перекатился, опрокидывая Шерлока на кровать, и прижимая его руки к подушке по обе стороны от лица, на секунду замирая.
Его собственный член стоял так, как ни разу за всю его жизнь. Он уже почти был готов кончить Холмсу на живот, но понимал, что тот рассчитывает на большее. Шерлок намёк понял и покорно прекратил ласки, а Джон, воспользовавшись паузой, достал из сброшенных на пол джинсов презерватив и смазку.
Вернувшись на своё место между раздвинутых ног Холмса, он на секунду замешкался. Заметив это, тот нетерпеливо повёл бёдрами. Джон заглянул ему в глаза, и все сомнения, начавшие было новый виток терзаний бедного доктора, развеялись.
Колючий изучающий взгляд льдистых глаз исчез, теперь Уотсон смотрел в них и видел зрачки во всю радужку и неприкрытое желание. Он распределил холодный гель по пальцам, чтобы хоть немного согреть, и снова наклонился к губам детектива. Несмотря на головокружительный поцелуй, призванный чтобы отвлечь его внимание от неприятных ощущений, Шерлок отчётливо чувствовал пока ещё один палец, растягивающий его.
Он развёл бёдра в стороны, чтобы Джону было удобнее, и тот прижался к нему всем телом. Холмс гладил его плечи, ободряя, стараясь показать, что всё, что тот делает верно, а Джон целовал его так, как никто другой не осмеливался до этого момента. Шерлоку это нравилось.
Шерлоку нравилось быть с ним. Будто он вернул ему что-то, давно потерянное. Словно Холмс мог чувствовать, как его любят.
Уотсон принялся выцеловывать шею детектива, и эти поцелуи действовали на того совершенно невероятно. Он не заметил даже, когда присоединился второй или третий? Ласкающие движения внутри не были неприятными, скорее, немного странными, и Холмс решил не обращать на них внимания, концентрируясь на поцелуях щедрых губ.
Живот Уотсона изредка касался его напряжённого члена, и каждый раз от этого прикосновения Шерлок слегка вздрагивал. Низ живота тянуло сладким ощущением, которое резко усилилось когда Джон нашёл его простату. Уотсон понял это и стал касаться её ещё и ещё, и это чувство, казалось, волнами начало перемещаться по его телу, туманя разум.
Изредка у него вырывались низкие стоны, но он уже не так отчётливо это осознавал. Всё его тело плавилось, и ему казалось, что температура в комнате близка к пятидесяти градусам, хоть он и знал, что это невозможно. Дышать стало тяжелее, будто кислорода в воздухе стало меньше, и он никак не мог понять, чего ждёт Джон.
Ему казалось, что он уже достаточно растянут, и он не понимал, зачем тот так медлит. Шерлок хотел, чтобы это закончилось и не заканчивалось никогда, изменилось, преобразилось во что-то новое, в то, что он был уверен, будет ослепительно ярко и хорошо. Он хотел Джона ещё ближе, хотя казалось, что это уже не осуществимо.
Он хотел его настолько сильно, что не выдержал и попросил: - Иди ко мне. Очевидно, этого Джон и ждал. На его лице промелькнули странные тёплые эмоции с ноткой неуверенности, но Холмс был уже не в состоянии их анализировать.
Уотсон на секунду отвлёкся, снять нижнее бельё, и детектив впервые увидел его целиком. Тяжёлый толстый член доктора был чуть больше, чем рассчитывал Холмс, но не выходил за рамки нормы. Шерлок приподнялся, неспешно погладил налитой ствол, забрал из рук Уотсона презерватив и аккуратно одел его на член Джона.
Затем распределил по нему смазку из заметно похудевшего тюбика, так же изъятого из рук его партнёра. Провёл рукой вдоль ствола пару лишних раз, наслаждаясь тяжестью и ответным шипением Джона, и, коротко поцеловав своего теперь любовника чуть ниже солнечного сплетения, лёг на спину, разводя ноги. Вторжение было болезненным.
Не особо сильно, но неприятным, хотя Холмс никак этого не показывал. Уотсон двигался медленно, позволяя сведённым мышцам привыкать к себе, но Шерлок был всё равно такой узкий, такой горячий внутри, что если бы тот попросил его остановиться, он бы не смог. Пот застилал глаза, он изо всех сил сдерживался, чтобы не войти резко до конца в жаркую глубину, не подмять под себя, не сломать, причинив боль.
Ответные толчки бёдер Шерлока никак не помогали в этом. Ему на секунду показалось, что тот задался целью свести его с ума. Сердце в груди грохотало.
Он держал Холмса за бёдра, насаживая на себя, и чувствовал его пульс большим пальцем на артерии. Он чувствовал его под собой. Чувствовал, как сжимаются мышцы, не привыкшие к вторжению, чувствовал, как после особо резкого толчка напрягаются бёдра, как вздымается грудная клетка, как ловят каждое его движение зрачки льдистых глаз.
Этого было слишком много. Слишком много не принадлежавшего ему Шерлока. Ему в сотый раз за вечер показалось, что он совершил ошибку, позволив себе узнать, каково это.
Чувствовать любимого человека под собой, ловить его вздохи приоткрытыми губами, и знать, что его любовь не взаимна. Войдя до конца он просто лёг на него, пытаясь успокоить отчаянно колотившееся сердце. Он слышал, как часто под ним стучит чужое, и его переполняли чувства.
Он даже пожурил себя за излишнюю эмоциональность. Но это не помогло. Шерлок замер.
Ощущать Джона таким образом было необыкновенно. Он обвил его ноги своими и крепче обнял за плечи, прижимая к себе. Тот ответил ему поистине медвежьим объятием и уткнулся носом в плечо, замирая.
Никогда ещё Шерлок не чувствовал себя так странно и одновременно спокойно. Будто Джон хотел спрятать его от всего мира, присвоить и никому не отдавать. И в эту секунду, он был абсолютно согласен на это.
Он дотянулся до виска своего доктора губами тот был чуть ниже его , давая разрешение двигаться. Уотсон вздрогнул от этого, казалось бы, невинного прикосновения, и приподнялся на локтях. Шерлок воспользовался ситуацией, и завладел его губами.
Не разрывая поцелуя, Джон начал плавно покачивать бёдрами, всё ещё находясь внутри. Амплитуда медленно нарастала, как и немного утраченное возбуждение. Холмсу казалось, что они будто качаются на волнах.
Джон целовал его шею, осыпал поцелуями грудь, ключицу, ласкал соски. Его руки гладили бока Шерлока, который старательно возвращал ласки и подавался бёдрами навстречу. Его член, зажатый между их животами, снова стремительно твердел.
Толчки стали чаще, дыхание сбилось. Они оба часто и глубоко дышали, их тела покрылись бисеринками пота. Джон смотрел на распластанного перед ним инкуба и не верил своим глазам.
Чернильные кудри рассыпались по подушке, невероятные глаза были прикрыты и смотрели куда-то вверх, затянутые поволокой желания, губы, непристойно алеющие от поцелуев, были раскрыты в тихом «о». Его тело, именно мужское, угловатое и худощавое, ритмично сотрясалось от толчков Джона, член гордо твердел от действий Джона, шея и грудь пылали отметинами Джона. Сейчас он чувствовал, что Шерлок полностью принадлежит ему.
И это кружило голову. А когда после одного особо удачного толчка тот низко застонал и запрокинул свою умную голову, выставляя напоказ беззащитную шею, Уотсону совсем снесло тормоза. Он вбивался в податливое тело ещё и ещё, сильнее и глубже, в яростном желании сделать абсолютно, только своим.
Его бёдра двигались уже словно сами по себе. Вязь стонов и вскриков Шерлока и его собственных потонула на заднем плане. В его ушах, голове, билось слово «Мой», и с каждым его толчком в желанное тело, оно крепче и ярче горело в его сердце.
Он бы хотел кричать его, хотел бы рычать его на ухо этому созданию, такому желанному и любимому, хотел донести до него, но не мог. Он не имел на это права. Он стискивал зубы и глотал чужие стоны, это всё, что было позволено ему сегодня.
Рука Шерлока цеплялась за его бедро, то ли умоляя сбавить темп, то ли прося не останавливаться, но он не замечал. Шерлок и сам не смог бы ответить на этот вопрос. Его разрывало от чувств на части, он ничего не слышал, только цеплялся за вколачивающегося в него Джона.
Он хотел, чтобы это длилось и не кончалось. Но он чувствовал, что стоит у самой кромки, и каждый толчок его любовника подводит его ближе к краю. Он видел белые всполохи под веками, и чувствовал что это яркое и ослепительное скоро затопит его, словно лавина.
He looked up to his eyes meeting a pair of hazel brown ones instead of the ocean blue ones he used to love. Something about building some new tech she wanted help with. They walked the rest of the way in a comfortable silence, it was somewhat refreshing for Bellamy. When they arrived at headquarters, Murphy, Emori, Raven and Echo were already there. It was just Echo and him left in the cabin. He walked up to her with a smile snaking his arms behind her lower back and pulling her in for a kiss. She already knew the answer. He ignored her question.
How was the hunt? Bellamy began walking away from headquarters when a strong arm was thrown in front of him. It was then when he heard the yelling back and forth. Next thing he knew Madi strutted angrily out of the cabin slamming the door behind her. What he heard next sounded like faint weeping coming from the cabin but maybe it was just the wind. That was exactly what she had done. Now what? Clarke began to weep softly.
She was weak, everyone she loved either died because of her or knew better then to stick around for too long. Madi was just the last piece of the puzzle falling into place.
Сожительство с консультирующим детективом и пережитки прошлого явно не прошли даром.
Его друг, тем временем, чуть отогнул край скрепки, как кран, и из трубочки полился горячий душистый чай, попадая тонкой струйкой прямо в ложку. Джон поднял голову и хмыкнув отправил в рот импровизированный бутерброд с джемом. И кстати, с этого момента уборка на тебе.
Довольный до невозможности Ватсон лег на спину, смотря на возвышающегося над собой детектива. Иногда ему казалось, что Шерлок не может удивляться, однако сегодня он уже видел это выражение. Джон на удивление быстро привык к своей роли, даже благосклонно позволил другу себя немного поизучать.
Правда, очень скоро пожалел об этом. Весь следующий час он бегал, прыгал, проходил полосу препятствий из колб, пробирок и мензурок, взбирался по микроскопу, сжимал датчики, что-то жевал, и это продолжалось бы бесконечно, если вконец взмыленный и уставший Джон напрочь не отказался перебираться по своеобразному канату со стола на раковину. Ему начало казаться, что Шерлок просто издевается над ним!
Джон зло посмотрел на протянутую ладонь и, выдохнув, залез на нее, сворачиваясь калачиком и ощущая руками и ногами ухоженную кожу, о которую тут же потерся щекой и прикрыл глаза. Он все не мог понять своих странных ощущений. Приснилось ли ему это?
Ну конечно! Вот, под ногой через любимое одеяло прощупывается спинка кровати, в глазах не рябит от яркого света, потому что он закрыл занавески, а подушка такая же родная и уютная. Нет, определенно сон!
Ватсон довольно растянулся на кровати, поерзал, потянулся и открыл глаза. И закрыл. И снова открыл.
Проморгался и сел на кровати. Ему не приснилось. Он все также был чуть больше 15см, все также завернут..
Нет, не завернут. Проведя беглый осмотр окружающей обстановки, Джон с воплем вылетел из розовой пластиковой кровати, запнулся о такой же пластиковый розовый стул, скинул на пол небольшой столик, пуфик, комод и даже крошечный розовый магнитофон, заботливо поставленный Шерлоком на розовое убожество с зеркалом из фольги. Следом на пол полетела посуда, телефон и даже шкаф с одеждой, из которого Джон предварительно вытащил обтягивающие синие штаны и простую рубашку.
Одевшись, Ватсон, чертыхаясь и кляня во всех смертных грехах Шерлока, отправил в далекий полет со стола и кровать, которая, словно специально подцепив ногу горе-ломастера, утащила его за собой. Это конец.. Ты не можешь мне отказать!
Ты, может быть, не заметил, но мой рост сейчас не сильно отличается от длины твоего телефона! Номер у меня на столе, сообщение тоже. И, о чудо, ты тоже там!
Сидящий на восстановленной приторно розовой мебели, Ватсон уже привычно приложил ладонь к лицу и поднялся, становясь на четвереньки у телефона, начиная сосредоточенно нажимать небольшими ладошками на кнопки. Шерлок, сидящий буквально в нескольких сантиметрах, облизнул пересохшие губы и окинул взглядом ладную фигурку его крошечного друга. Перевел взгляд на лежащую рядом кисть и снова на Джона.
Чуть ухмыльнувшись, он провел кончиком пальца по спине трудящегося соседа, и приподнял краем ногтя рубашку, задирая ее ему на голову. Палец погладил обнажившуюся спину, подцепил и стянул кукольные грубые штаны, спуская их до колен, и мизинцем провел по оголенным ногам и ягодицам, лаская и основательно стаскивая ненужные вещи. Шерлок, что ты делаешь?
Не долго думая, он забрался туда всей ладонью и, состряпав невинное выражение лица, повернулся спиной, чуть раздвинул ноги, становясь на четвереньки, и принялся разрабатывать себя крошечными пальчиками. Дыхание давно сбилось, брюки становились все более тесными, ладонь постепенно затекала от острых коленей, опирающихся на центр, когда пальцы Шерлока наткнулись на узкую стеклянную трубку, один конец которой был запаян и закруглен. Усмехнувшись своим мыслям, детектив погрузил ее кончик в тюбик со смазкой и опустил на призывно отставленный зад, обводя его и слыша тихий, едва различимый всхлип.
Трубка тут же скользнула между ягодиц и уперлась во влажный растянутый анус, так заботливо подготовленный доктором. Тихое шипение донеслось до него, едва стеклянный кончик раздвинул стенки, чуть продвигаясь дальше. Облизнув губы от напряжения, Шерлок опустил подбородок на стол и кончиком языка провел по крошечному тельцу, вызывая новый стон, и чуть глубже вводя трубку, тщательно следя за длиной погруженной части.
Дыхание Шерлока сбилось, его грудь быстро вздымалась, пальцы правой руки запутались в волосах Джона. То ли это давало ему иллюзию того, что он управляет движениями доктора, или же он просто держался за Уотсона, как за соломинку, он и сам не знал. Голова кружилась, и в первый раз в жизни самый знаменитый детектив-консультант не хотел анализировать ситуацию. Он хотел чувствовать то, что так щедро дарил ему Джон. Уотсон задался целью, видимо, поцеловать каждый дюйм его тела, и Холмс терялся в ощущениях. Всё, что он мог сказать, это то, что было приятно. Намного лучше чем с теми, о ком Шерлок сейчас категорически не хотел вспоминать. Джон намеренно обделил вниманием соски детектива, и спускался вниз, целуя рефлекторно поджимающийся живот. Он гладил, кусал, целовал каждый кусочек кожи, до которого он мог дотянуться.
Шерлок перебирал пальцами пряди его волос, и ему это чертовски нравилось. Уотсон повернул голову так, чтобы упереться носом в левую ладонь Холмса, лизнул её центр, не обделил поцелуями каждый палец, слегка прикусил подушечку большого. Шерлок уже был возбуждён, но о связи большого пальца и члена надо было определённо подумать на досуге. Джон на секунду замер, а потом так же слегка прикусил особо чувствительную кожу прямо над венами на запястье, тут же, словно извиняясь, зализывая укус. Он поднимался поцелуями вверх по венам до сгиба локтя, будто знал. Будто пытался загладить боль прошлых ошибок и потраченного здоровья. Будто хотел перенять на себя часть вины. За то, что его тогда не было рядом. Наверное, только сейчас Шерлок по настоящему осознал, как к нему относится Джон.
Не сдерживаемое сожаление и боль плескались в его глазах, когда он поднял голову, и заглянул Холмсу в глаза. Шерлок высвободил руку, и притянул Уотсона к себе за шею. Доктор впился губами в губы Холмса так, будто этот поцелуй мог стереть то, что было, изменить прошлое, и тот отвечал ему, будто извиняясь. За всё. Рука Джона нашла сосок детектива и ощутимо сжала его. Стон Шерлока утонул в страстном поцелуе. Джон одобрительно хмыкнул и оторвался от его губ, чтобы услышать этот звук ещё раз. Опустившись вниз, к груди детектива, он сжал его сосок губами, и с силой лизнул языком. Холмс не смог сдержать сдавленного стона.
Лаская один сосок губами, другой - свободной рукой, он чувствовал, как неосознанно движутся бёдра Шерлока, чтобы увеличить трение об одеяло, всё ещё скрывающее его пах. Джон не имел ничего против, но не хотел, чтобы оно мешалось. Перестав терзать соски детектива он вновь спустился по животу, поцеловал заметно выпирающие тазовые косточки, Холмс всё таки слишком худой , и медленно стащил одеяло вниз. Шерлок охнул от неожиданного трения ткани по члену и сжал в кулаках простынь. У Уотсона на секунду перехватило дыхания от этого зрелища. Теперь возбуждённый фаллос детектива лежал на его животе, налитой и багровый от поступающей к нему крови. Это был первый раз, когда Джон видел мужчину в таком состоянии в своей кровати, но это был Шерлок, и он на секунду застыл, уже открыто любуясь. Его собственный член, всё ещё стянутый домашними джинсами, одобрительно напрягся. Холмс был идеален.
Для Уотсона сейчас во всём мире не нашлось бы эпитетов, чтобы описать, что он чувствовал, поэтому он склонился к Шерлоку, и страстно его поцеловал. Тот моментально обвил его руками и прижал к себе, так, что они соприкоснулись кожа к коже. Доктор оторвался от притягательных губ детектива, и посмотрел в его глаза. Не разрывая зрительного контакта, он медленно провёл раскрытой ладонью по его шее, груди, специально-нечаянно задел пальцами сосок, погладил живот и настолько нежно, насколько мог, обхватил член. У Шерлока вырвался вздох, но он продолжал смотреть в глаза Джона. Тот сжал руку сильнее, и начал неторопливые движения. Холмс сжал зубы и притянул Уотсона к себе ещё ближе, настолько, насколько это возможно. Его руки гладили спину доктора, но когда они спустились ниже, забираясь под джинсы и обхватывая ягодицы, Джон понял, что проиграл дуэль взглядов, и впился яростным поцелуем в податливый рот, ни на секунду не прекращая движений рукой. Холмс тем временем сражался с застёжкой джинсов Уотсона.
Ему ещё никогда в жизни не хотелось так сильно прикоснуться к другому человеку, но руки от чего-то дрожали, когда Джон особо удачно проводил большим пальцем по толстой вене на его члене или обводил головку. Но как только молния была побеждена, Уотсон отстранился от его губ и переместился на кровати в ноги Холмса. Он не хотел, чтобы всё закончилось так быстро. Джон целовал бёдра Шерлока, нарочно минуя член, которому внимание было нужнее всего. Он прошёлся влажными поцелуями по внутренней стороне бедра Холмса, слегка прикусывая нежную кожу, заставляя того выгибаться на кровати дугой. Он развёл его колени в стороны, чтобы было удобнее, и продолжил свою ласковую пытку. Тело Шерлока горело, поцелуи Джона опьяняли, и его разумом завладела отчётливая мысль-обещание: вернуть наслаждение. Он никогда не помнил у себя такого желания, его опыт больше сводился к безликому траху, когда даже не обмениваются поцелуями со своим партнёром, но сейчас для него происходило что-то неповторимое. Цепочка хаотичных мыслей прервалась, когда Джон провёл языком по его члену, от основания к головке.
Холмс прикрыл глаза - под веками танцевали багровые всполохи и шумело в ушах. Джон продолжил движения снизу вверх, будто перед ним вкуснейший леденец, потом приподнялся, обвёл языком головку, и, наконец, взял его в рот. Ритмично посасывая, он начал движения вверх и вниз, придерживая член рукой у основания и не забывая ласкать языком. На самом деле, он понятия не имел, как именно это нужно делать, просто пытался повторить то, что нравилось ему самому. Подняться, языком прочерчивая заметную вену, пощекотать тончайшую нежную кожу под головкой, пройтись по щели на кончике, ещё раз обвести языком по кругу. Выпустить член изо рта, поласкать языком обделённое основание, взять в рот по очереди яички. Не сдержав внезапный собственнический порыв, Джон прижался губами к нежной коже внизу живота. Особенно сильно прикусил, и тут же зализал место укуса, оставляя свою метку на бледной коже. Ещё одну.
Лицо Шерлока раскраснелось, щёки пылали, пальцы до белизны впились в простынь. Джон скинул вниз уже расстёгнутые стараниями Шерлока джинсы, оставаясь в одном нижнем белье, и лёг рядом, давая тому передышку. Холмс тут же воспользовался шансом, опрокинул Уотсона на спину, и начал с лихвой возвращать ласки, не церемонясь, и оставляя свои отметины на шее, ключицах, груди Джона, который не сдерживал одобрительных стонов. Шерлок оседлал бёдра Джона и стал тереться о его пах, ни на секунду не прерывая влажных яростных поцелуев. Джон гладил его ягодицы, бёдра, спину, прижимал ближе, зарываясь пальцами в чёрные вихры на затылке и целовал. Так, будто имел на это полное право. Понимая, что не сможет продержаться дольше, если они продолжат в том же темпе, Уотсон перекатился, опрокидывая Шерлока на кровать, и прижимая его руки к подушке по обе стороны от лица, на секунду замирая. Его собственный член стоял так, как ни разу за всю его жизнь. Он уже почти был готов кончить Холмсу на живот, но понимал, что тот рассчитывает на большее.
Шерлок намёк понял и покорно прекратил ласки, а Джон, воспользовавшись паузой, достал из сброшенных на пол джинсов презерватив и смазку. Вернувшись на своё место между раздвинутых ног Холмса, он на секунду замешкался. Заметив это, тот нетерпеливо повёл бёдрами. Джон заглянул ему в глаза, и все сомнения, начавшие было новый виток терзаний бедного доктора, развеялись. Колючий изучающий взгляд льдистых глаз исчез, теперь Уотсон смотрел в них и видел зрачки во всю радужку и неприкрытое желание. Он распределил холодный гель по пальцам, чтобы хоть немного согреть, и снова наклонился к губам детектива. Несмотря на головокружительный поцелуй, призванный чтобы отвлечь его внимание от неприятных ощущений, Шерлок отчётливо чувствовал пока ещё один палец, растягивающий его. Он развёл бёдра в стороны, чтобы Джону было удобнее, и тот прижался к нему всем телом. Холмс гладил его плечи, ободряя, стараясь показать, что всё, что тот делает верно, а Джон целовал его так, как никто другой не осмеливался до этого момента.
Шерлоку это нравилось. Шерлоку нравилось быть с ним. Будто он вернул ему что-то, давно потерянное. Словно Холмс мог чувствовать, как его любят. Уотсон принялся выцеловывать шею детектива, и эти поцелуи действовали на того совершенно невероятно. Он не заметил даже, когда присоединился второй или третий? Ласкающие движения внутри не были неприятными, скорее, немного странными, и Холмс решил не обращать на них внимания, концентрируясь на поцелуях щедрых губ. Живот Уотсона изредка касался его напряжённого члена, и каждый раз от этого прикосновения Шерлок слегка вздрагивал. Низ живота тянуло сладким ощущением, которое резко усилилось когда Джон нашёл его простату.
Уотсон понял это и стал касаться её ещё и ещё, и это чувство, казалось, волнами начало перемещаться по его телу, туманя разум. Изредка у него вырывались низкие стоны, но он уже не так отчётливо это осознавал. Всё его тело плавилось, и ему казалось, что температура в комнате близка к пятидесяти градусам, хоть он и знал, что это невозможно. Дышать стало тяжелее, будто кислорода в воздухе стало меньше, и он никак не мог понять, чего ждёт Джон. Ему казалось, что он уже достаточно растянут, и он не понимал, зачем тот так медлит. Шерлок хотел, чтобы это закончилось и не заканчивалось никогда, изменилось, преобразилось во что-то новое, в то, что он был уверен, будет ослепительно ярко и хорошо. Он хотел Джона ещё ближе, хотя казалось, что это уже не осуществимо. Он хотел его настолько сильно, что не выдержал и попросил: - Иди ко мне. Очевидно, этого Джон и ждал.
На его лице промелькнули странные тёплые эмоции с ноткой неуверенности, но Холмс был уже не в состоянии их анализировать. Уотсон на секунду отвлёкся, снять нижнее бельё, и детектив впервые увидел его целиком. Тяжёлый толстый член доктора был чуть больше, чем рассчитывал Холмс, но не выходил за рамки нормы. Шерлок приподнялся, неспешно погладил налитой ствол, забрал из рук Уотсона презерватив и аккуратно одел его на член Джона. Затем распределил по нему смазку из заметно похудевшего тюбика, так же изъятого из рук его партнёра. Провёл рукой вдоль ствола пару лишних раз, наслаждаясь тяжестью и ответным шипением Джона, и, коротко поцеловав своего теперь любовника чуть ниже солнечного сплетения, лёг на спину, разводя ноги. Вторжение было болезненным.